(Из «Сказок деревни Ворон»)
Жил-был один древний богатырь Ванька не то Банька, совершенно неизвестно как и откуда, да только однажды выехал он, как и полагается, на подвиги. И вот он ехал, ехал и в определенный критический момент подъехал к камню, на котором было написано (как и полагается), что будет, если налево поедешь, если направо и так далее. Честно говоря, наша местная история не сохранила, что же именно было написано на том камне. Но догадаться тоже не сложно. В переводе на современный конкретный язык надпись, я полагаю, гласила:
O Направо поедешь – найдешь город, деньги, тусовку, грязный воздух, голова задурится, сдохнешь от напряга.
O Налево поедешь – найдешь полный расслабон, немеряно конопли, ветер в голове, сдохнешь не заметишь как.
O Прямо поедешь – окажешься одиночкой в горах, исчезнешь из человечьего мира.
Что бы там ни было написано, Ванька не то Банька призадумался у камня так крепко, что слез с коня и развел костер. Потом проспал там ночь. Потом опять думал, ничего не придумал, остался подумать еще на день… И, короче говоря, остался жить у этого камня. Хотя думать не переставал. И остальных, кто туда подъезжал, приглашал остаться, как в сказке про варежку.
И вот постепенно образовалась целая деревня – на развилке, на распутье, у точки выбора. Хотя такое это оказалось прочное место, что все дороги дальше совсем заросли. Остался только один подъездной путь, остальные всё полудикие тропы.
Кстати, где стоит этот камень? А в аккурат у въезда в деревню, где ж еще. Всё и по сей день видно – и камень стоит громадный, и сам Ванька то ли Банька, окаменевший в профиль. Наш национальный герой, Банька-Баинька.
_________
_________
_________
_________
___ ___
___ ___
Этот сюжет «бегства» прежде всего указывает на некое пространство или состояние, из которого надо бежать. В этом сюжете героя интересует прежде всего не «куда», а «откуда». Этим «откуда» может быть невротическое состояние выбора между идеализированными крайностями, как у героя нашей сказки. Все эти «мир или монастырь», «женатый или холостяк», «одиночка или член»… Как сказал поэт, «быть иль не быть – вот в чем невроз».
Для начинающего «домохозяина» (а мы сейчас находимся в начале третьей части нашей книги, в которой герой обустраивает свое место на земле) мощной мотивировкой для «бегства» может служить состояние разболтанности или одиночества. Для измученного домохозяина со стажем этим «откуда» может быть состояние постоянной суеты и бесконечных «дел», которые никуда не ведут. И так далее. Так или иначе, герой бежит, вдохновленный чем-то вроде пушкинского
На свете счастья нет,
Но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля,
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег…
***
И этот побег благотворен, как говорят предсказания И Цзин, хотя ни к чему грандиозному он не приведет: «свершение; малому благоприятна стойкость» (основной комментарий), и далее: «хорошее богатство… счастливое бегство… летящее бегство, ничего неблагоприятного». Да и сам образ гексаграммы очень благоприятен: «гора» под «небом». В этом образе, как и в комментариях И Цзин, есть намек на то, что этот сюжет посвящен прежде всего бегству от внешней деятельности в мир внутреннего покоя. Ведь верхняя триграмма янского напряга символизирует собою уходящее, а нижняя триграмма стабильности и постоянства – наступающее.
Вообще этот образ горы под чистым небом я не зря связал со сказкой про деревню, в которой живу. Наш Ворон, запрятавшийся в Крымских горах, является как раз таким местом бегства от общественного безумия и для меня, и для многих прочих душ. Это место «выхода из системы», место спокойствия, «обитель дальняя трудов и чистых нег».