Однажды племя индейцев решило переплыть океан, чтобы перебраться жить на другую землю.

Они построили большой плот, сели на него всем племенем, набрали с собой еды и отправились в путь.

Но по дороге начался очень большой шторм, волны разбили плот, и он утонул.

Только трех женщин волны выкинули на берег какого-то острова. Они вышли из воды и оглянулись: на острове росли деревья и травы, но не было никаких людей.

Три женщины не знали, есть ли еще люди в мире, или они остались самыми последними людьми. Они захотели родить детей, чтобы веселее было жить на острове, и чтобы их дети смогли перебраться на другие острова.

Но они не знали, как рожаются дети. Хотя каждая из них рожала раньше, они не знали, откуда и как берутся дети. Раньше они беременели каждый год. Теперь они прожили на острове два года, но ни одна из них не забеременела

Они решили, что нужно что-то делать, чтобы родить себе детей.

Одна сделала колыбельку так, как будто у нее уже есть ребенок, повесила колыбельку на пальму и положила в нее кокосовый орех. Она принялась качать колыбельку и петь красивые песни. Иногда она доставала орех и завертывала его в самые красивые и мягкие пальмовые листья. Так она делала три года.

Вторая женщина нашла на острове маленькое озеро, где всегда была совершенно спокойная вода. Она села у его берега и стала смотреть в воду на свое отражение. Она была такой же спокойной, как озеро. Она смотрела на свое второе лицо и ждала, когда оно заговорит. Она тоже сидела у озера три года.

А третья женщина была очень нетерпеливой. Она сразу развела костер и стала варить особое варево. Она кинула в него по одному кусочку от всего, что она нашла на острове и в море. Она хотела, чтобы ее сын был сразу знаком со всем, что есть вокруг. Из ее котелка скоро послышался писклявый голос: «Ты забыла шишку с большой сосны!» Женщина принесла и бросила туда шишку, тогда голосок сказал: «мне нужна клешня от большого краба!» Так она носила ему кусочки всего, что только он называл, три года. Она очень устала, но боялась остановиться, потому что тогда у ребенка могло бы быть одно ухо вместо двух или еще чего-нибудь не хватало бы. И она все носила и носила, пока совершенно не выбилась из сил и не упала на песок возле костра.

Тут у всех трех женщин одновременно родились дети. У первой из колыбели выпрыгнул очень крепкий мальчуган, волосатый, как кокосовый орех. Он принялся кататься по песку и петь: «я Йоронге! Я Йоронге! Во мне густой и вкусный сок! Я буду петь всю жизнь!» он был очень красив, этот Йоронге. Первая женщина была очень довольна.

У второй женщины отражение в воде превратилось в прекрасную девушку. У нее были длинные косы, и она очень смешно щурила глаза. Она была очень нежной, эта девушка. Она обняла свою маму, и они вместе пошли на берег, где уже догорел костер.

А из котелка над потухшим костром вылез третий ребенок. Он был похож на человека, который пролежал вечность в море, как старая лодка. Отовсюду с него свисали ракушки, ягоды, амулеты и прочее барахло, которое собирала его мама. Он очень гордился этими вещами и часто их рассматривал. Если он что-то видел снаружи, чего у него не было, он сразу хватал и вешал на себя. С ним было очень много возни, с этим малышом!

Дети и вправду построили большую лодку, чтобы поплыть на другую землю, к другим людям. Дно и борта построил Йоронге, он весело пел и хорошо работал. Нежная и тихая девушка сшила для лодки паруса. Третий ребенок постарался затащить на лодку все, что у него было, и чуть не утопил ее сразу в море. Тогда Йоронге и женщины пригрозили ему, что оставят на острове, и он никогда не увидит замечательных вещей в дальних странах. С плачем он оставил свой скарб на острове, и они поплыли в открытый океан.

Вряди ли они доплыли бы до большой земли, но им навстречу попался настоящий корабль белых людей. Их взяли на борт, но никто не понимал их языка, и им было трудно на этом корабле. Их даже почти не кормили. Тут-то и пригодились вещи третьего малыша. Целыми днями он менялся ими на куски еды, а вещей у него меньше не становилось.

Так они доплыли до великого материка, где встретили свою родню. Йоронге скоро стал вождем и женился на девушке, которая родилась из отражения. А великий барахольщик уплыл на большом корабле белых людей. Наверняка он стал очень богатым человеком!

___ ___

_________

___ ___

_________

_________

_________

Сущность этой ситуации – идти с природным ритмом, двигаться вместе с волной времени, с естественным ходом вещей. Беременность длится 9 месяцев, и всякие попытки ускорить ее прохождение и свести, скажем, к 4 месяцам, обречены на полнейшую неудачу. Для человека нашей культуры, который, как правило, стремится торопить события, для вхождения в единый ритм с природой приходится сдерживать себя ожиданием. «Необходимость ждать» – так называется соответствующая гексаграмма И Цзин.

Важно подчеркнуть активный характер этого ожидания. Бывает пассивное ожидание того, как «с неба само упадет» – это совсем из другого сюжета. в ситуации Беременности каждая минута ожидания наполнена изнутри маленьким и неустанным приближением к цели.

Быстро – говорит японская поговорка – это медленно и постоянно.

Нижняя триграмма – «творчество» – здесь скрыта верхней – водой, как небо бывает закрыто плотными облаками. Человеческий плод развивается в воде. Там, внутри, за плотной внешней завесой, творится чудо подлинного творчества, создания новой жизни. Женская утроба становится великой алхимической лабораторией, работающей в заданном природой таинственном ритме, который можно нарушить, но нельзя улучшить. Только ждать, только молиться, только заботиться о животе, «обладать стойкостью» – и тогда в свое время совершится «брод через великую реку», предсказанный Книгой Перемен.

Замечательным качеством этой ситуации является то, что «нельзя быть немножко беременным». Растущая изнутри сущность изначально целостна, будь то ребенок или идея.

Большой живот – большая жизненная сила.

***

Для психотерапевта этот сюжет является очень важным, потому что мы, как правило, горячие головы, охваченные страстью к мгновенной магии, и нам следует учиться ждать. Появляющаяся тема для работы – назовем мы ее «проблемой» или «незаконченным гештальтом» – имеет тенденцию расти и развиваться, подобно плоду. Она растет изнутри и так же окутана обычно завесой тайны. Она часто требует времени.

***

Есть несколько критических моментов в сюжете беременности. Это, во-первых, признание. Необходимо в какой-то момент осознать факт беременности и «признать ребенка». Это очень важный момент, о котором церковь справляет отдельный праздник – благовещение. В определенный момент ты понимаешь, что носишь в себе плод некой нерожденной сущности, и что ей предназначено родиться через тебя. Книга перемен предупреждает в комментариях к начальным чертам, что «будут небольшие толки». Это старое толкует меж собой, имеет ли смысл подвигаться, чтобы дать проход этому новому, что зародилось. Старое имеет на это право, но если беременность настоящая, то «стойкость к счастью» и «хулы не будет». Ошибкой в этом положении является трусость, неуверенность и прочие тревожности, которые могут заставить тебя «сделать аборт», отказаться от драгоценного плода. Если отец его (породившая сила) тебе неизвестен, то его родителем может оказаться святой дух, небо – то небо, та бесконечная творческая сила, которая лежит в основе гексаграммы, в трех янских чертах. Благовещение, благая весть – это внешний голос, который в этой ситуации почти никогда не будет достаточно громким. Творческие силы пошли на зачатие и развитие плода. Признание его – человеческое дело.

Во-вторых, явственна ситуация «тошноты». Это опять легко понимается как реакция старого, нажитого, устойчивого – оно часто пытается отвергнуть, извергнуть новое, пока оно маленькое и слабое. Опять-таки, старое имеет право на такую проверку – не всё же пускать в этот мир без разбора.

Тошнота еще может вызываться вот чем: плод меняет тело (и психику) изнутри, делая его более чувствительным к самому себе. В частности, более чувствительным к тому, что тело впускает в себя – в телесном варианте, к пище, в душевном – к словам, отношениям, и говоря более психологическим языком, к интроекциям. Та пища, которая заглатывалась без разбора в прежней жизни, до наступления беременности, – она, быть может, уже не соответствует. Она может быть слишком груба или полна скрытого яда. Повышенная чувствительность беременных женщин к еде служит хорошей метафорой этого. В процессе происходящей перемены (которая происходит медленно и постоянно, то есть быстро) конфликт переживается как тошнота.

Обычной иллюстрацией в практике психотерапии служит то, что люди, осознавшие свою ценность и пробудившие чувствительность, теряют способности терпеть прессинг на работе, грубость в семье, прозябание в унылых многоэтажках грязных заводских районов и прочая, прочая, прочая. Их начинает тошнить от того, с чем они раньше, вроде бы, легко мирились. Но это только начало «вынашивания драгоценного плода», при нормальном развитии это быстро проходит, так же как проходит к третьему-четвертому месяцу тошнота у беременных женщин. При правильном развитии ситуации проходит потому, что находятся новые возможности, и в семье, работе и прочая происходят необходимые изменения.