21 апреля 1961 года в штаб-квартире британской контрразведки царила праздничная атмосфера. Но не по поводу очередного монаршего дня рождения гуляли тогда «ловцы шпионов» из МИ-5. В служебном баре «Свинья и глаз», что для удобства сотрудников располагался в подвале Леконфилд-хаус, здания Секретной службы Ее Величества, контрразведчики праздновали неожиданную победу над русскими. Победу в их тайной войне со всемогущим КГБ.

События той весны 61-го стали судьбоносными для разведок СССР, США и Англии. Какую такую победу над нами отмечали тогда британские контрразведчики и почему она оказалась судьбоносной?

В этой занимательной истории несколько весьма любопытных составляющих. Поэтому и рассказ будет неспешным. В нем переплетены разные сюжеты. И многочисленные предательства в стане союзной нам тогда польской разведки. И разгром советской нелегальной резидентуры в Лондоне. И арест нашего «крота» в стане британской разведки МИ-6. И тайный план Шелепина, запущенный в дело именно тогда. И баснословная охота на красных шпионов, начатая на Западе в ту пору. И волна неоправданных обвинений в шпионаже на Москву в адрес крупных политических деятелей США, Великобритании, Франции, ФРГ. И ряд не получивших никакого развития, но вполне обоснованных подозрений в шпионаже на СССР одного из видных представителей королевского Дома Виндзоров. И даже заявка-претензия на российский престол и царское золото якобы выжившего и здравствовавшего сына Николая II царевича Алексея. Весь этот клубок историй зародился как раз в 1961 году.

 

Пан предатель

В том году мы пропустили весьма чувствительный для Лубянки удар. Удар в спину. Нанесла его союзная нам тогда польская разведка. В ней к тому времени уже три года работал «крот» — полковник Михал Голеневский, офицер, имевший доступ к секретной информации, в частности, касавшейся сотрудничества польской разведки с КГБ.

Что это была за «птица» — пан Голеневский? Полковник исполнял обязанности заместителя начальника отдела информации польской разведки. Сотрудничал с КГБ, работал в середине 50-х в Западной Германии и Швейцарии.

Михал Голеневский (1922–1993)

1 апреля 1958 года он направил письмо американскому послу в Женеве, в котором предложил свои услуги ЦРУ в качестве двойного агента. Письмо было подписано псевдонимом «Хекеншютце», то есть «Меткий стрелок», или «Снайпер». Это имя и стало его оперативным псевдонимом в Лэнгли. Предложение предателя было принято. За первым письмом последовали другие.

Конон Трофимович Молодый (1922–1970)

Всего пан Голеневский до своего бегства на Запад в 1961 году успел передать своим американским заказчикам 2 тысячи микрофильмов с секретной информацией. А также — по его собственному признанию — пять тысяч страниц со сведениями, касавшимися советской и польской агентуры на Западе, помимо множества экономических, политических, разведывательных и контрразведывательных сведений, представлявших интерес для американцев. И для англичан, конечно. Пан Михал работал и на них под псевдонимом «Латания».

Среди «сданных» им советских разведчиков оказался наш нелегальный резидент в Лондоне Гордон Лонсдейл, он же Конон Трофимович Молодый, и его радисты — будущие Герои России супруги Моррис и Леонтина Коэны. Пан Голеневский «засветил» также нашего разведчика в стане британской МИ-6 — агента «Диомид» — Джорджа Блейка. Все они были арестованы, преданы суду и получили длительные сроки заключения. К счастью, как известно, долго за решеткой нашим разведчикам сидеть не пришлось.

Леонтина и Морис Коэны, Герои России

Конон Молодый и супруги Коэны были обменены на шпионов с противоположной стороны.

Ну а Джордж Блейк совершил беспримерный побег из лондонской тюрьмы «Вормвуд Скрабз». Перебрался с помощью друзей (за двойной стенкой микроавтобуса) в Берлин, а затем и в Москву. И встретил 50-ю годовщину Октябрьской революции вместе с Кононом Молодым на Красной площади.

Аналитики на Западе, оценивая ущерб, нанесенный Джорджем Блейком, ставят его на второе место после Кима Филби в рейтинге эффективности. С такой оценкой не поспоришь.

Агент «Диомид» предложил свои услуги советской разведке в 1951 году, находясь в северокорейском плену. Война на полуострове застала его в Сеуле, где он работал вице-консулом в британском посольстве. Это была дипломатическая крыша для сотрудника МИ-6.

В разведку Блейк был приглашен после войны. Ее он начал в рядах голландского Сопротивления. Но из родного Роттердама пришлось бежать, спасаясь от фашистского ареста.

Дальше была служба на британском военно-морском флоте. А после войны — в Форин-офисе (МИДе Великобритании) и МИ-6.

В мае 61-го суд приговорил его к 42 годам тюремного заключения — рекордный срок в английской истории — якобы в отместку за 42-х выданных им Кремлю агентов британской разведки.

На самом деле, по мнению специалистов, вклад нашего «крота» был куда более весомым. Около четырех сотен шпионов были обезврежены КГБ благодаря агенту «Диомид». Ну а срыв уникальной операции американской и британской разведок под кодовым названием «Гоулд» («Золото») вошел в анналы летописи противоборства разведок в годы «холодной войны». «Золотом» для ЦРУ и МИ-6 был 800-метровый по длине и более чем двухметровый в диаметре берлинский тоннель из западной в советскую зону оккупации. Он был прорыт к подземным кабелям секретной правительственной связи. Они шли из Карлсхорста, командного пункта группы советских войск в Германии. «Труба» была напичкана новейшим и весьма дорогостоящим оборудованием, благодаря которому команды специалистов-слухачей, сидевшие в тоннеле, вели прослушку и запись всех телефонных переговоров.

Джордж Блейк

Блейк сообщил нам об операции «Золото» еще на стадии ее разработки. В результате, после того, как тоннель был построен, противник начал получать с кабелей правительственной связи русских приличную дозу ловко состряпанной дезинформации. В апреле 56-го «трубу» мы откопали. По ней провели западных журналистов, организовали пресс-конференцию. Скандал был нешуточный…

Словом, потеря «Диомида», да и нелегальной резидентуры Конона Молодого, стала весьма чувствительным ударом противника по нашей разведке. Британской контрразведке было от чего потирать руки и какое-то время почивать на лаврах победителей.

 

Слабое звено

Почести, награды, шумиха в прессе, фильмы, спектакли, книги — все это тогда, что называется, текло рекой. А как иначе?! Ведь была раскрыта крупная шпионская сеть русских в Портленде. Именно там, в научно-исследовательском центре британских ВМС работали на резидентуру Конона Молодого агенты Гарри Хоутон и Этель Джи. Был арестован офицер разведки МИ-6 Джордж Блейк, «крот», работавший на Москву целых 10 лет. Это же грандиозный успех!

Премьер-министр страны Гарольд Макмиллан не жалел в ту пору слов благодарности в адрес контрразведчиков. Дом Виндзоров тоже не медлил с наградой. Шеф британской контрразведки Роджер Холлис получил рыцарство от королевы Елизаветы II.

Правда, всего через два года этот праздник для «конторы» превратится в сущий ад. Новые перебежчики укажут на новых «кротов», и под подозрение попадут уже сам сэр Роджер Холлис и его зам по МИ-5 Грэм Митчелл. Их обвинят в работе на Москву, уволят со службы, а реабилитируют лишь много позже, уже после их смерти.

Но в мае 61-го Грэм Митчелл уверенно держал торжественную речь перед своими коллегами, докладывая об успехах Секретной службы Ее Величества.

В нулевые годы, к 100-летнему юбилею британской контрразведки, этот доклад был рассекречен наряду с другими документами.

В нем DDG (замгендиректора) Грэм Митчелл, в частности, заявил, что «успех МИ-5 не может превзойти ни одна служба безопасности в мире». Статистика, приведенная в этом докладе, действительно поражает воображение. Правда, касается она работы англичан против поляков. Уже к 1958 году МИ-5 выявила в Англии и перевербовала 31(!) сотрудника польской разведки UB (Urzid Bezpieczeήstwa). В результате практически все ее тайные операции в странах Запада оказались раскрыты противником. Польша на долгие годы стала слабым звеном в системе госбезопасности стран социалистического лагеря. Более того, располагая секретной информацией об отдельных фактах своего сотрудничества с КГБ, польская разведка по сути дела стала «кротом» для западных спецслужб и в коридорах Лубянки.

Откуда поляки могли знать о нашей нелегальной резидентуре в Лондоне? Неужели КГБ делился с UB столь секретной информацией? Нет, конечно. Поляки ничего не знали и знать не могли о группе Конона Молодого. Но они знали о своем бывшем агенте, британском дипломате, завербованном в Варшаве еще в 1953 году, — Гарри Хоутоне. Он легко попался на контрабанде, стремясь влегкую заработать побольше денег на черном рынке страны. Кроме того, британец питал откровенную слабость к алкоголю и прекрасному полу. На этом компромате его и «подцепила» польская разведка.

Вернувшись в Лондон и получив место в сверхсекретном центре британских военно-морских сил в Портленде, он попал в зону наших интересов и стал работать уже на КГБ. То есть, Конону Молодому пришлось вести агента, завербованного изначально поляками. И иметь дело со всеми его уже хорошо известными слабостями.

К тому времени, например, жена Хоутона сумела «вычислить», что ее неверный супруг торгует государственными секретами и живет с любовницей. Об этом стали догадываться и в научно-исследовательском центре ВМС. Наш резидент делал все возможное, чтобы прикрыть своего агента. Но от предательства в разведке не застрахован никто. «Польский фактор» оказался для Молодого бомбой замедленного действия.

После бегства пана Голеневского в США эта «бомба» взорвалась. В Лэнгли узнали о Гарри Хоутоне и сообщили об этом своим партнерам в Лондоне. Выйдя на польско-советского агента в Портленде, МИ-5 без труда добралась и до Конона Молодого, и до супругов Коэнов. «Польская подстава» сработала. Примерно так же, через «боковую калитку», британская контрразведка с помощью пана Голеневского вышла и на нашего «крота» в МИ-6 агента «Диомид» — Джорджа Блейка.

Однако, как это нередко бывает, очень скоро на смену празднику в Лондоне и Вашингтоне по поводу успехов их спецслужб пришло глубокое разочарование.

Герою-предателю перестали платить деньги и даже выгнали со службы. Он попал в опалу, потеряв доверие руководства. Бедолага остался без средств к существованию. Более того, его стали подозревать в двойной игре в интересах Москвы.

 

«Бешеный пес»

Чем же был вызван столь радикальный поворот в судьбе польского перебежчика? Вопрос непростой. Мнения специалистов на этот счет сейчас разнятся. До недавнего времени преобладала версия, связанная исключительно с деятельностью одиозного шефа контрразведки ЦРУ в те годы Джеймса Энглтона. Давний друг и коллега Кима Филби, Энглтон был потрясен известием о многолетней работе товарища на КГБ. Он был абсолютно уверен в преданности и верности Филби.

Словом, паранойя чистой воды. Вследствие этого в разработку контрразведчиков попали многие ведущие политики США (например, госсекретарь Генри Киссинджер), Великобритании (премьер-министр Гарольд Вильсон), ФРГ (канцлер Вилли Брандт), Франции (президент Шарль де Голль), Финляндии (президент Урхо Калева Кекконен). Всех их ЦРУ с подачи «бешеного пса» Энглтона записало в агенты влияния Кремля. Досталось при этом и перебежчикам.

Шеф контрразведки ЦРУ Джеймс Энглтон (1917–1987)

Когда у шефа контрразведки психоз, логика и интеллект уходят в отставку. А тут еще в том же 61-м в США сбежал из резидентуры в Хельсинки очередной кагебешник — майор Анатолий Голицын. Сбежал с целым ворохом секретов. Один из них лишь усугубил течение паранойи у мистера Энглтона.

 

«План Шелепина»

Голицын, большой хитрец и отменный выдумщик, сообщил своему новому хозяину, так, между прочим, о новом коварном плане русских, так называемом «плане Шелепина», председателя КГБ в ту пору. План этот, что называется, задел Энглтона за живое. Он поверил в него сразу и начал усердно работать, пытаясь противодействовать ему по всем азимутам.

В чем заключался этот план? Если коротко, это была состряпанная в Москве шпионская обманка. Но американцы, судя по рассекреченным архивным документам ЦРУ, отнеслись к «плану Шелепина» весьма серьезно, определяя его как «стратегический план» КГБ, в основу которого положено то, что на английском языке обозначает емкое слово «deception». По-русски это — обман, ложь, хитрость.

Якобы весной 61-го Шелепин даже доложил об этом плане руководству Политбюро ЦК КПСС. В наших открытых архивах по этому поводу нет ни строчки. А вот на Западе эта тема изобилует ссылками на самые разные источники, в том числе на протоколы допросов наших перебежчиков.

Суть этого плана, исходя из западных публикаций, вот в чем. В ЦРУ на основе агентурной информации и собственных умозаключений пришли (где-то в 1962-63 годах) к выводу о том, что руководство КГБ дало ход новому плану противодействия вражеским разведкам. Проанализировав случаи предательства своих сотрудников и перехода их на сторону противника, Шелепин якобы предложил использовать неизбежные эпизодические измены для обмана и дезинформации противника.

С этой целью в стенах Лубянки стали продуманно и целенаправленно распространять различными хитроумными путями ложную (но весьма правдоподобную) и якобы сверхсекретную информацию, доводя ее по возможности, в первую очередь, до сведения сотрудников, которым предстояло выехать на работу в резидентуры КГБ за рубежом.

Таким образом, те, кто мог стать потенциальным предателем, оказывались носителями ложных сведений, разработанных специально для дезориентации противника и отвлечения его средств и ресурсов на работу по фиктивным целям.

Поразительно, но даже сам факт разработки такого плана при этом доводился (путем организации «утечек» в стенах Лубянки) до сведения закордонных работников КГБ. То есть в случае предательства одного из них противник получал как правдивую, так и ложную информацию о работе советской разведки. А также сведения о некоем новом плане по дезинформации западных спецслужб. Первым перебежчиком с таким «багажом» стал в декабре 1961 года майор КГБ Анатолий Голицын.

А.Н. Шелепин (1918–1994)

Он очень понравился «бешеному псу» Энглтону и вплоть до его увольнения в середине 70-х стал его главным консультантом. Результаты работы этого тандема не заставили себя долго ждать. В ЦРУ, ФБР, МИ-5 и МИ-6 началась беспрецедентная «охота на ведьм». Под подозрение попали многие, в том числе и сами перебежчики. Пан Голеневский был отлучен от дел. В итоге в судьбе пана Михала произошел умопомрачительный кульбит.

 

Престол и золото

В народе верно говорят: «голод — не тетка». Оставшись без хлеба насущного, горе-предатель ударился, что называется, во все тяжкие. С ним случилась реинкарнация. Пан Голеневский вдруг во всеуслышание объявил себя наследником русского престола цесаревичем Алексеем, сыном последнего русского царя Николая II. Так сказать, воскрес из мертвых.

По «признанию» Голеневского, расстрел Романовых был фикцией. На самом деле по согласованию с западными странами Яков Юровский еще в 1917 году помог монаршей семье бежать из Екатеринбурга и перейти польскую границу.

В дальнейшем Романовы якобы поселились в Варшаве, где обосновались многие русские беженцы. Бывший царь Николай II сбрил усы и бороду и стал совершенно неузнаваем.

В 1924 году, из соображений безопасности, Николай сменил имя сына, назвав его Михалом Голеневским. Через год скончалась императрица Александра Федоровна. Алексей и Анастасия отправились в США, где якобы забрали из Детройтского банка сделанный еще до революции вклад. Анастасия решила навсегда остаться в Америке, Ольга и Татьяна переехали в Германию, Алексей и Мария остались в Польше вместе с отцом.

В 1930 году Николай якобы возглавил антикоммунистическое подполье, к которому присоединился и его сын. В 1945 году Голеневский вступил в армию якобы исключительно для борьбы с большевизмом и с той же целью оказался в разведке, а потом, наконец, бежал на Запад.

Бывший царь Николай II якобы скончался в 1952 году. После его смерти уже ничего не удерживало «наследника» в Польше. Он надеялся, что сможет найти «трех старших сестер»: Ольгу, Татьяну и Марию Романовых. Адрес же Анастасии Николаевны в самих Соединенных Штатах ему был «неизвестен».

Книга Гая Ричардса «Спасение Романовых»

Семья царя Николая II — супруга Александра Федоровна, три дочери и сын

Вот такая вкратце душещипательная деза отчаявшегося шпиона-предателя. Ни дать ни взять третья версия старинной польской саги о русских царях-самозванцах. Но, как это ни удивительно, у нее оказалась целая армия приверженцев. Наследник русского престола заявил о начале поисков царского золота, спрятанного от большевиков. И эта байка еще более раздула интерес обывателя к истории лжецаревича. На него начали работать западные СМИ. И «пошла писать губерния»… Банковский счет «наследника» русского престола пополнился гонорарами и добровольными взносами благотворителей. Жизнь бывшего полковника польской разведки пошла на поправку. Вплоть до своей смерти в 1993 году он уже не знал нужды и голода. И не зависил от ЦРУ.

Умер пан Г оленевский в достатке и радостном ощущении победы в его многолетней борьбе с мировым коммунизмом. На этом можно было бы поставить жирную точку, но эхо шпионских разоблачений опального полковника вдруг появилось уже в новом, 21-м столетии. На Западе вернулись к одной из оставленных в начале 60-х годов без внимания наводок предателя. Она указывала на королевский Дом Виндзоров.

 

Агент «Адмирал»

Неужели шпионом Кремля оказался кто-то из британской королевской семьи? — предположите вы и угадаете. Именно такую наводку дал в свое время Голеневский англичанам. Мало того, ее подтвердил и другой перебежчик, уже упомянутый выше майор КГБ Анатолий Голицын. Оба твердили о каком-то высокопоставленном агенте КГБ под слишком уж откровенным псевдонимом «Адмирал». Подозрение пало на адмирала флота лорда Маунтбеттена.

В Доме Виндзоров его звали по-домашнему: дядя Дикки. Именно он, как известно, познакомил своего племянника принца Филиппа (впоследствии герцога Эдинбургского, консорта английской королевы) с Лилибет, старшей дочерью короля Георга VI и будущей королевой Елизаветой II.

Из всех адмиралов королевских ВМС подозрение пало на лорда Маунтбеттена совсем не случайно. Его просоветские и антиамериканские взгляды были достаточно известны в узком кругу, на этот счет были документированные свидетельства очевидцев.

Были и другие аргументы в пользу таких подозрений. Личным пожизненным секретарем лорда был убежденный коммунист, выпускник Кембриджского университета — альма-матер целой обоймы советских агентов. Да и родство с русскими эмигрантами, обосновавшимися в Англии, выходцами из царской семьи Романовых, не давало покоя «ловцам шпионов» из МИ-5.

Они хорошо знали о классической операции советской разведки в 20-е годы под кодовым названием «Трест». Именно из-за нее британская разведка потеряла одного из своих лучших агентов — легендарного Сиднея Рейли. В рамках этой операции чекисты вербовали аристократов, в том числе родственников царской семьи, желавших уехать из России на Запад. Они получали такую возможность при согласии на дальнейшее сотрудничество с ВЧК. В числе близких друзей лорда Маунтбеттена оказалось несколько лиц, которых нетрудно было заподозрить в подобных контактах с советской разведкой.

Словом, в начале 60-х МИ-5 начала соответствующее негласное расследование, о котором известен лишь его результат. Лорд Маунтбеттен был оправдан, все подозрения в шпионаже на Москву в его адрес были сняты. Невиновен!

Принц Чарльз, лорд Маунтбеттен и герцог Эдинбургский

Думаю, вряд ли бы кто стал настаивать на обратном, даже если б на столе у шефа британской контрразведки оказались железобетонные доказательства вины адмирала.

Порочить королевский Дом Виндзоров не дали бы никому. Дело бы наверняка спустили на тормозах, а доказательства укрыли за семью печатями. Кто знает, может быть, так оно и было. А кроме того, эта странная смерть адмирала от рук боевиков ИРА — Ирландской республиканской армии. Так ли она нужна была националистам? Может быть, британские спецслужбы их просто использовали для ликвидации предателя, неподвластного правосудию? Впрочем, это все вопросы к прошлому. А вот загадка сегодняшнего дня.

Стало известно, что делу лорда Маунтбеттена в 2016 году снова дан ход. Нет, не на официальном уровне, конечно. Такого никто на «Острове» не допустит при нынешней королевской власти. Но факт налицо — в Великобритании начато новое расследование. Независимое. Можно даже сказать, приватное, частное.

Однако, как говорится, это уже совсем другая история. И, возможно, с очередным реверансом к «плану Шелепина». Всякое бывает. Поживем — увидим.