Вся жизнь обвита вспоминаньем И в звезды спрятаны глаза, И все же образ самый дальний Вдруг приближается скользя… По чреслам жадной Вечной Ночи, По двум опущенным рукам, Тот, кто Безумье напророчил, Отдался весь ее губам… И в лоне оказался молча, Из двух существ одно в глуши Пронзало небо влагой сочной, Я ощущал в себе их Жизнь… Они любили, как сгорали, Я жил внутри того Огня, Чьи крылья с искренней печалью Вдруг извлекли всего Меня… И Я был Я, живой воочью, Безумно невредим и цел, Шагнув из пламени той Ночью, Из двух соединенных тел… Я — их дитя, укрытый ветром Уже стоял среди могил И покрываясь скорбным светом, Ласкал их лица и грустил… Я их молил опять вернуться Огнем той Ночи из Меня, Но только ветер шевельнулся И мир накрыла Тишина…