Несчастный Сидоров опять впотьмах напился, Ока не отражала звезд с луной, И тучи в небе жизнь лишали смысла, Неизвестность вырастала тьмой ночной… Сидоров подумал и заплакал, Жалея всех как самого себя, Он вдруг завыл как жалкая собака, Не замечая вокруг сладостных девчат… Красавицы из сказочного леса, Несли ему на крыльях благодать И Сидоров затих, почуяв беса, Возжаждав в лонах тайну распознать… Вдруг дождь полил, но чудные соитья Продолжали воскресать собою жизнь, И Сидоров приподнятый открытьем, Глазами устремлялся только в высь… О, вот, оно, волшебное созвездье, Глубина всех сладострастных жен, На берегу Оки в безумно сладком месте Сидоров был страшно впечатлен… О, Боже мой, они все поимеют От меня прекраснейших детей, Но кого из них назвать женой своею, Ведь не развратник – я, и не злодей?!… Тут милое и славное созданье, Вмиг Сидорова резво приобняв, Впустила его в лоно Мирозданья, Шепча ему на ложе нежных трав: Не бойся наш могучий повелитель, Все станут до одной тебе женой! — И Сидоров зажил как небожитель, Наслаждаясь их чудесной глубиной…