Мы с Цикебаумом опять ушли в поля, Кружился вечер страстною метелью, Взметаясь пылко снегом и пыля, Зима ласкала нас безумной трелью… Мы пили водку, рассуждая о Земле, Как о колыбели всех народов, И как о вечной старости – зиме, Но затаенно дожидающейся родов… Придет весна, и девы расцветут, Мы у Оки все соберемся снова, Но лишь в жене законной вновь найдя приют, Профессор будет ее негой очарован… Арнольд Давыдович мечтательно вздохнул, Он всю бы жизнь любил своих студенток, Со мною летя в божественный разгул За тьму сияющих в зачетках их отметок… Но есть жена, есть долг и просто честь, — Цикенбаум по колено весь в снегу Рассуждал о том, какие бабы есть, Лишь коснутся, сразу в плен возьмут… И попробуй только в сторону взгляни, Сразу все хозяйство оторвут, — Нам город рисовал во тьме огни, Но мы в полях оценивали блуд…