Осетр шумит и чудно плачет Шульц, Безумной страстью дева облекла его, Он водки выпив, с ней упал под куст, И позабыть уже не в силах ничего… Ни эту яркую волшебную дорогу, Ни пламя лона, ни взметнувшийся лобок, Ни голос свой благодарящий Бога И ни хрустящий под объятием песок… Как будто звери обращенные к покою, Поймали ночью образ внеземной, И вот теперь уже навеки двое Слились с целебной животворной тишиной… И не мертвы, но как-то странно живы, Поглощены усладой мировой, Качаются тела как ветви ивы, Распущенные в Вечность над рекой…