Сидоров мычал как идиот, Деву встретил, тут же и напился, Только дева, нежно раскрывая рот, Целовала сладостно со смыслом… У реки вблизи несущих время вод, Где луна повисла коромыслом, Обладая девой, Сидоров поет, Ощущая, как бегут на небо числа… И продлевается во тьме безумный род… Вот отчего тоска его изгрызла И птичка, полетев, зовет в полет, Но Сидоров, ей улыбнувшись кисло… В деве углубляется как крот, — И он не то, что высоты боится, Просто там его никто не ждет… А здесь он девой огненной истискан… И гудит как вдаль плывущий пароход, Осеменяя ее ласково без риска, Забыв, что в лонах зарождается народ, Сидоров порхает очень низко… Переходя всю Вечность точно реку вброд… Он над собою издевается со смыслом, Которого и сам не сознает, Ибо плывущие года, как те же числа… Из лона нам рисуют чудный переход Уже в другую неизвестную Отчизну… Так обладая девой, Сидоров поет, Не потому что вдруг тоска его изгрызла… Он просто видит то, что небосвод Через себя уносит с ветром жизни И вместо знания одну любовь дает… Истирая до пустот небесных мысли…