Перед рассветом Цикенбаум с девой бродит, Замучил бедную в кустах и на траве, Ока молчит в таинственной природе И что-то странное творится в голове… Облака плывут, освещены луною, На востоке только проблески зари, Но не спят безумные весною, Теряясь в ласках сладостной игры… Хочешь, расскажу тебе стишок, — Цикенбаум шепчет нежной деве, Но тут его пронизывает шок И он уже с желанною на небе… Плывут в обнимку будто облака, Не замечая, как их сущность в небе тает, Как стремительны в движении века, — Собираются в невидимые стаи… Их лица высветил другой глубокий смысл, И слезы, падая, вдруг превратились в звезды, Тела, сводящие в безумный образ жизнь, Дрожа ресницами, плели метаморфозы… И поезд, пролетевший быстро в даль С мелодией давно забытой песни, Над Окой в тумане высветил печаль И как солдат пропал уже без вести… Цикенбаум  тронул деву и пошел, Но она, догнав его, схватила, И целуя страстно горячо, Показала вновь неведомую силу… Профессор тут же позабыл стишок, Да и зачем стишок, когда так сладко мило Сердцем обретать земной грешок, Чуя лоно как волшебную могилу…