Цикенбаум хохотал до слез, Он деву вытащил из тьмы библиотек И в чаще у Оки любил всерьез, А после обсуждал с ней прошлый век… Аспирантка в лабиринте чужих судеб Извлекала для себя опять урок, Разговор научный был так труден, Что профессор сразу занемог… К черту страстность жалких революций, С рабством слабого и глупого царя, У меня уже огонь поллюций Разгорелся как безумная заря… Человек, он, что ни скажет, Обязательно добудет в жизни ложь, И все грехи его в шумах ажиотажа Вряд ли запросто осмыслишь и поймешь… Лучше есть друг друга светлой ночью Под песенку разнеженных сверчков, Священный жар нам явится воочью Как свет зовущих вдаль зрачков… Мы были, есть, а после нас не будет, Но эта яркая безумная луна Соберет лучами горстки судеб И будет снова наша страсть отражена… Другие также будут ковыряться В архивах пыльных, извлекая чужую жизнь, Точнее пыль ее, возьми любые святцы, Везде за мыслью ускользает мысль… Вот так и мы друг в друга проникаем И создаем свой чудный нежный путь, Чтоб уже цивилизация другая Проникла в наши чувства как-нибудь…