Сидоров опять идет к ручью,
Ручей бежит в Осетр, Осетр – в Оку,
Деве шепчет Сидоров: Лечу,
В тебя, любимая, вот счастье дураку…
В зной давший тень я обниму тебя,
Под дубом нежный голод утолю,
Вот где будешь ты стонать, любя,
С тобой единственной я счастье разделю!…
Дошли до дуба, и попили водочки,
Раскрылись мигом сладкие уста,
Сидоров летал в ней словно в лодочке
По бурным волнам Осетра…
Кричала милая и сладостно, и тоненько,
Дуб осенял возвышенный размах,
Трубил и Сидоров, изображая слоника,
Дрожали в страсти птицы на ветвях…
И соразмерно их любовным чувствам
Внизу Осетр священный тоже пел,
И лишь потом бывало очень грустно
Видеть в памяти движенье жгучих тел…
Вот отчего так Сидоров печален
И под дубом часто водку пьет,
Осетр шумит, поют лесные дали,
В дубраве нежится подвыпивший народ…
И нас в сокровище творения несет,
И мы сближаемся и в реках, и в лесах,
Все люди продлевают смертный род,
Даже мысленно с любовью на устах…