Чокнутый, – весь мир и его люди, То молятся, то яростно грешат, То ли еще с нами будет, — Сладкий рай иль мерзкий ад… Кнопочку нажмешь, – и наслажденье, Другую давишь, – пропасть, мрак, Город – лабиринт и наважденье, Хитросплетение безумнейших атак… Тьма голодных любопытных женщин, Миллиарды опрокинутых в постель, Исчезающие всюду деньги, вещи, Обозначенная стрелкой манит цель… Часы идут, но вряд ли кто-то видит, Что они всегда для нас стоят, Жизнь как океан для нежных мидий, Рожденье – Смерть, рассвет, всегда, – закат… Я видел всех, кто, проплывая мимо, Вопил от страсти познанных чудес, Но в наличии была лишь пантомима, Над Тайной Вечною вздымался темный лес… И все в нем таяли, и также растворялись, Как в тьме Аида сонм героев и богов, Орфея с Эвридикой светит жалость, Но исчезает в дымке промелькнувших слов… Любовь, любовь, – кусты, постель ли, лоно, Ощущаемая ночью нежность чад, До судорог сжимает всех влюбленных, И вместе с ними растворяет светлый сад… Ветер, ветер, – голос, жалобчонка О том, что все сбежало без следа, И ты, моя прелестная девчонка, Сорвалась листочком, смылась навсегда… Ау, Безумие, я очень много вижу И ненавижу эти мертвые цветы, На могилах ощущенье Смерти ближе, Уже как ангелы парят вдали мечты…