Я сделался таким, каким я был, Но каким я был, – уже не помню, Из тьмы, из множества постигнутых вмиг сил Мы все себя когда-нибудь исторгнем… Прекрасен древности животворящий Нил И пирамида всемогущего Хеопса, Мне кажется, что я здесь тоже жил, Я слышал женский шепот: Разведемся… Я помню, видел исчезающее солнце, Которое вчера боготворил… Мир отрицает боль мою и муку, Коловращение в безумнейших стихах, Я исповедовал несчастную науку, В оскал ей бросив свой презренный прах… Смеялась вся научная элита, Сравнив мой череп с омываемой скалой, Я возлюбленной шептал: Эй, Аэлита, Вскружись-ка подо мной опять юлой… Все было так, как и в начале, Земля вертелась, люди-мертвецы Искали те же, призрачные дали, В чудных девах заострив свои концы… И только шепот гулкой пасторали, И нежный писк, которым мать зовут птенцы, Светился моим обликом в реале, Что делать с ним?! – решали все творцы… Один сказал: Запустим его в бездну, О которой он вчера еще мечтал! Другой одобрил: Что ж вполне любезно Человека всунуть в идеал!… Сунуть-высунуть, чтоб разливался песней И о себе спокойненько молчал До той поры, пока он не исчезнет, Как и его громадный идеал… О, Боги, неужели я подслушал Ваш безумный разговор, Кто-то третий мне шепнул на ушко: Совсем не для детей почтенный вздор!… Вот так я и опять здесь существую, Что-то делаю, ломаю сам с собой, Ощущая в людях ту же бурю, Вслед за стадом устремляюсь в бой…