Роль Якова Свердлова в убийстве. Шая Голощёкин.
Судьба Императорской семьи была решена не в Екатеринбурге, а в Москве.
Исследуя полянку 24 мая 1919 года, я нашел в траве два обрывка большевистской газеты, испачканные человеческими экскрементами. На этой газете, отпечатанной в Москве на немецком языке, проставлена дата: 26 июня 1918 года.
Как она попала в это глухое место в уральских лесах?
Чекист Шая Голощёкин играл на Урале гораздо более значительную роль, чем Юровский. Будучи давним членом коммунистической партии, он поддерживал личные отношения с председателем Центрального Исполнительного Комитета (ЦИК) Яковом Мовшевичем Свердловым.
Когда Юровский приступил к своим обязанностям в доме Ипатьева, Голощёкина не было в Екатеринбурге, он находился тогда в Москве у Свердлова, у которого жил. Белобородов немедленно известил его телеграммой об изменениях, произошедших в доме Ипатьева. Вот эта телеграмма:
Москва. Председателю Исполнительного комитета Свердлову для Голощёкина.
Авдеева сместили, его помощник Мошкин арестован. Авдеева сменил Юровский. Внутреннюю охрану полностью заменили — 4558.
Белобородов.
На основании серии документов, находящихся в моем распоряжении, можно заключить, что 8 июля Голощёкин был еще в Москве и провел там несколько дней. Он мог вернуться — и действительно вернулся — в Екатеринбург только около 14 июля. Его возвращение в Екатеринбург в точности совпало с серией мер, принятых Юровским с целью убийства Императорской семьи.
У нас есть доказательства присутствия Голощёкина на полянке, когда там уничтожали тела убитых. В последний раз он отправился туда вечером 18 июля и, проведя там всю ночь, утром 19-го вернулся в Екатеринбург.
Сторожиха с переезда № 803 Екатерина Привалова дала мне следующие показания: «Я помню, что в тот день (18 июля) проехал легковой автомобиль на Коптяки. В нем было трое или четверо. Я узнала только Голощёкина, которого уже видела раньше. На следующий день на заре, когда я вела пастись свою корову, этот автомобиль проехал назад на Екатеринбург. В нем опять был Голощёкин с другими, не знаю, теми ли же, что и накануне. Они спали. Это было в те дни, когда дорога на Коптяки была перекрыта».
Этот автомобиль заметили и в Верх-Исетске. Показания Александры Зубрицкой: «В этом автомобиле были люди, которых я не узнала ни по одежде, ни в лицо. Они сидели, опустив голову на грудь, словно пьяные или спящие». Показания священника Приходько: «В автомобиле было четыре человека, по виду евреи, спавшие вповалку».
Эти факты доказывают соучастие Голощёкина и Юровского, но есть и другие, открывающие преступный сговор между Голощёкиным и Свердловым.
Военная Следственная Комиссия, созданная сразу после взятия Екатеринбурга у большевиков, переслала 8 июня 1919 года c сопроводительным письмом за номером 8025 прокурору Екатеринбурга некоторые обнаруженные ею вещи Императорской семьи и документы, касающиеся убийства. Все это было передано мне прокурором 9 июля (сопроводительное письмо № 6.196). Там находится телеграмма № 6.153, отправленная из Москвы председателю местного Совета. Она была передана на телеграф в Москве 21 июля 1918 года. Вот ее текст:
«19 июля. На первом заседании Исполнительного комитета от 18 июля Свердлов огласил сообщение, полученное по прямому проводу от Уральского облсовета по поводу казни бывшего царя Николая Романова. В последние дни столице красного Урала серьезно угрожало приближение чехословацких банд. Одновременно был раскрыт новый контрреволюционный заговор с целью вырвать из рук советской власти коронованного палача. По всем этим причинам Президиум Уральского совета решил расстрелять Николая Романова, решение приведено в исполнение. Жена и сын Николая были вывезены в надежное место. Документы о заговоре были направлены в Москву особой почтой. Сделав это сообщение, Свердлов напомнил историю перевода Романова из Тобольска в Екатеринбург, когда была обнаружена белогвардейская организация, готовившая побег Романова. В последнее время бывшего царя собирались отдать под трибунал за все его преступления против народа. Но текущие события помешали составлению такого трибунала. Обсудив причины, побудившие Уральский совет расстрелять Романова, Президиум проголосовал за следующее постановление: «Исполнительный комитет, представленный своим Президиумом, признает правильным решение Уральского совета. Президиум сообщает, что в распоряжении Исполнительного комитета имеются важные документы, принадлежавшие Романову: его дневник, дневники его жены и детей, его переписка. В частности, имеются письма Распутина к Романову и его семье. Все эти документы будут изучены и опубликованы в ближайшее время».
Свердлов намеренно лгал.
4 января 1919 года, приказом № 76, прокурор Екатеринбурга позволил Сергееву изъять с телеграфа оригиналы телеграмм, оставленных большевиками и имевших отношение к убийству. Начальник телеграфа передал их Сергееву 20 января с сопроводительным письмом за номером 369. Всего их 65.
Среди этих телеграмм есть одна, отправленная в Москву в 9 часов вечера 17 июля:
Естественно, эта телеграмма сразу же приковала к себе мое внимание. Во-первых, она единственная от 17 июля 1918 года. Во-вторых, она содержит просьбу подтвердить текст по получении телеграммы. Это подтверждение было сделано. В оригинале отмечено, что текст был в точности воспроизведен в 1 час 20 минут в ночь на 18 июля.
С первого же взгляда было очевидно, что Белобородов придавал этой телеграмме особую важность: он сам отпечатал ее текст на пишущей машинке, собственноручно подписал и не доверил своим служащим зарегистрировать ее в исходящих.
Вот как она расшифровывается. Она состоит из 12 групп по 2 цифры, которые размещены следующим образом:
Каждой букве соответствуют 12 чисел из двух цифр, в зависимости от ее места. Вот ключ:
После расшифровки получаем следующий текст:
То есть в телеграмме сказано: «Передайте Свердлову, что все семейство постигла та же участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации».
Потребовалось много времени и труда, чтобы расшифровать эту телеграмму. Из-за этого я даже задержал свой отъезд из Омска в Екатеринбург, что, кстати, вызвало целую череду осложнений для моего расследования. 24 февраля 1919 года я передал ее специалисту из Генштаба, а 28-го — специалисту из министерства иностранных дел. Результаты вышли жалкие. В августе 1919 года я обратился к генералу Жанену, главнокомандующему союзными войсками, с просьбой расшифровать телеграмму. Его усилия остались тщетными. По прибытии в Европу, мне посчастливилось повстречать одного русского, которого я давно знал как очень компетентного человека в этом вопросе. Многие годы до Революции он был правительственным шифровальщиком. Я передал ему телеграмму 25 августа 1920 года. Он отдал мне расшифрованный текст 15 сентября. Ключа у него ранее не было. Вот почему, принимая во внимание величайшую важность этого документа, я должен сказать, как была выполнена расшифровка.
Люди, не знакомые с техникой уголовного расследования, всегда судят одинаково: самое простое преступление кажется им загадкой, пока оно не раскрыто, а самое таинственное преступления кажется невероятно простым, когда оно было раскрыто. Всегда сталкиваешься с возражением: «Как же преступники могли оставить не уничтоженной столь важную улику? Возможно ли это?»
Большевики — такие же люди, как и другие, им свойственны те же слабости и те же ошибки. Надо отдать им должное. Они уничтожили трупы с величайшей тщательностью. Они ловко лгали.
Но большевики не могли не сделать ни единой ошибки. Главная же состоит в том, что они переоценили принятые ими меры предосторожности.
К 25 августа 1920 года у меня была абсолютная уверенность в том, что вся Императорская семья была убита, а трупы уничтожены. Большевики утверждали, что царя расстреляли, а его семья была эвакуирована. Они лгали миру. Но между собой они говорили правду. Если в этой не поддающейся расшифровке телеграмме они говорили о преступлении, они, бесспорно, должны были использовать слова, выражавшие основную идею. Передавая телеграмму специалисту, которому я поручил ее расшифровку, я сказал ему, в облегчение его задачи, что он, вероятно, найдет там слова «семья», «эвакуация». Этот человек, наделенный исключительными способностями и обладающий значительным опытом в данной области, сумел ее расшифровать.
Среди 65 изъятых телеграмм есть и другие, зашифрованные с помощью того же ключа. Вот содержание одной из них. Она была послана из Екатеринбурга в Москву 26 июня 1918 года.
Москва, Горбунову, секретарю Совета Народных Комиссаров, с просьбой подтвердить текст.
Содержание телеграммы следующее: «Мы уже сообщали что весь запас золота и платины вывезен отсюда два вагона стоят колесах Перми просим указать способ хранения на случай поражения советвласти мнение облакома партии и обласовета случае неудачи весь груз похоронить дабы не оставить врагам».
Эта вторая телеграмма изображена на фотографии № 71.
Как мы только что видели, 18 июля 1918 года в Москве Свердлов первым объявил, в присутствии членов Центрального Исполнительного Комитета, о судьбе Императорской семьи. На следующий день эту новость подтвердили сообщения в газетах.
В Екатеринбурге была сделана та же инсценировка. Здесь Голощёкин первым объявил 20 июля, в присутствии членов Областного совета, о судьбе, постигшей Императорскую семью. На следующий день новость подтвердили в листовках, расклеенных в разных местах города.
Я раздобыл текст одной из этих листовок, разысканный полицейскими агентами из Екатеринбурга.
У идентичных сообщений, сделанных в Москве и Екатеринбурге, была одна цель: заставить поверить, будто «Царь был предан смерти по воле русского народа», и что его семья находится в надежном месте.
Свердлов и Голощёкин оба лгали. И связывающая их ложь была доказательством их соучастия. Тем не менее, как бы увидим, в этой драме они сыграли разную роль.
Почему новость о смерти царя была объявлена сначала в Москве и лишь два дня спустя в Екатеринбурге, где и было совершено преступление?
Военная Следственная Комиссия при коменданте Екатеринбурга обнаружила на телеграфе ленту с содержанием разговора по прямому проводу, состоявшегося 20 июля 1918 года между Свердловым в Москве и неким неназванным лицом в Екатеринбурге. Эта запись была передана прокурору; я привожу ее в своем протоколе от 28 октября 1919 года.
На вопрос Свердлова: «Что там у вас говорят?», неизвестный ответил: «Ситуация на фронте чуть получше, чем вчера. Противник бросил все свои силы на Екатеринбург, оголив остальные фронты. Долго ли сможем удерживать город, сказать трудно. Мы принимаем все меры, чтобы продержаться. Всё ненужное было вывезено. Вчера отбыл курьер с документами, которые вас интересуют. Сообщи решение ЦИК, и можем ли мы донести до сведения населения известный вам текст?» — Свердлов отвечает: «На заседании Президиума ЦИК от 18-го было решено одобрить решение Уральского облсовета. Можете обнародовать ваш текст. Вчера мы напечатали в газетах похожее сообщение. Я послал за точным текстом и передам его тебе. А пока инструкции тебе будут следующие: 1) Держитесь любой ценой. Мы посылаем подкрепления. Мы направляем во все районы крепкие отряды. Надеемся с их помощью сломить чехословаков. 2) Мы посылаем на все фронты несколько сотен надежных товарищей, рабочих из Петрограда и Москвы, специально для организации широкой пропаганды и агитации в армии и среди населения. 3) Еще раз напоминаю о необходимости обеспечить надежный тыл. 4) После убийства Мирбаха немцы потребовали направить один из их батальонов в Москву. Мы ответили категорическим отказом. Мы были на волосок от войны. Немцы отказались от этого требования. Войны сейчас не будет. Больше мне нечего сообщить. Вот точный текст нашей ноты. Заголовок: Казнь Николая Романова…»
Свердлов передает текст, идентичный телеграмме 6153, который я привел выше, с несколькими незначительными стилистическими отличиями.
С кем разговаривал Свердлов? Он обращается к собеседнику на «ты», а тот знает о положении на фронте. Это может быть только Голощёкин.
Мы видели, что после убийства Москва опередила Екатеринбург, где 19 июля еще молчали, тогда как Свердлов говорил. Только 21 июля екатеринбургская печать заговорила об убийстве. Как видно из разговора по прямому проводу, Екатеринбург не решался обнародовать сообщение, не получив на это разрешение. Как же тогда Екатеринбург посмел бы убить, если даже не смел объявить без разрешения Москвы новость о смерти царя, хотя текст этого сообщения был составлен в Москве.
А 18 июля в Москве Свердлов объявил всему миру, что из Екатеринбурга только что выехал особый курьер, чтобы доставить ему доказательства контрреволюционного заговора с целью спасти Императора, и что в его распоряжении уже находится дневник царя, дневники членов его семьи и их письма.
Екатеринбург не прислал Свердлову документов о контрреволюционном заговоре по той простой причине, что такового не существовало. Письма и личные документы Императорской семьи в самом деле были ему переданы, но они не могли находиться в его руках 18 июля. Это следует из фактов.
Юровский с большой тщательностью подготовил убийство Императорской семьи и ни разу не отклонился от намеченной линии. Утром 15 июля, когда он приказал послушницам принести ему яйца, он уже знал, что будет есть их на полянке рядом с трупами своих жертв. Это не помешало ему несколько часов спустя войти к наследнику, сесть подле его постели и справиться о его здоровье, как сообщают две женщины, Стародумова и Драгина, которые тогда прибирали в комнатах арестованных. Он чрезвычайно осторожно продвигался к намеченной цели, боясь, как бы кто не догадался о его преступных намерениях.
Члены Императорской семьи имели при себе в доме Ипатьева свои дневники и письма. Забрав у них эти предметы, обладавшие большой ценностью в их глазах, он рисковал обнаружить свои истинные намерения; он мог завладеть ими лишь через их трупы.
Убийство состоялось в ночь на 17 июля; значит, Свердлов не мог иметь в руках эти документы 18-го, поскольку Екатеринбург от Москвы отделяют 2000 километров. Они были отправлены ему позже, 19 июля, с особым курьером, каким был сам Юровский. Кучер Афанасий Елкин, который вез его от дома Ипатьева на вокзал, был допрошен Сергеевым 27 ноября 1918 года. Вот что он показал:
«В последний раз, 19 июля, я подал экипаж Юровского к дому Ипатьева. Два молодых парня и командир красногвардейцев погрузили в экипаж семь свертков, на одном из них, сумке средней величины, была черная печать».
Что означает ложь Свердлова? Судьба Императорской семьи была решена, как мы видели, в Москве между 4 и 14 июля, когда Голощёкин находился у Свердлова. Последний приказал ему прислать с особым курьером, сразу после убийства, личные документы убитых. Когда 18 июля он получил из Екатеринбурга шифрованную телеграмму, сообщавшую, что преступление свершилось, он, торжествуя, похвалился, будто обладает тем, чего у него еще не было.
Эта неосторожность Свердлова должна была его выдать и открыть нам первостепенную роль, которую он сыграл среди убийц Императорской семьи.
Еврей Яков Свердлов, как и Голощёкин, родился в Витебской губернии в 1885 году. Не доучившись в гимназии, он стал учеником аптекаря. С ранней юности он состоял в революционных организациях, а со временем сделался одним из самых видных большевиков. В 1910 году он был членом исполкома партии. Свою революционную деятельность он осуществлял в России и за границей. После революции 25 октября она стала видна всем.
Был ли Свердлов единственным в Москве, виновным в преступлении? Из разговора по прямому проводу, приведенного выше, видно, что собеседник Свердлова говорит то «ты», то «вы». Множественное число подразумевает других соучастников, но их имен я не знаю.