Срок действия визы неумолимо заканчивался, и нужно было что-то решать. Лека не знала, как быть, но она точно знала, что не готова уезжать. Впервые за много лет она чувствовала себя целиком и полностью дома.
Она полюбила этот зеленый остров, полюбила океан, полюбила серфинг. И была еще одна причина остаться – как бы ни трудно ей было это признавать, но она по-настоящему привязалась к Диане.
Верная собственному слову больше не лгать себе, Лека отчетливо понимала, что во многом именно Диана является причиной того, с каким удовольствием они каждый день ходит на йогу, и именно благодаря Диане улыбка все чаще расплывалась на Лекином лице.
Они не общались, нет. Ограничивались приветствием, прощанием и замечаниями во время уроков. Но Леку неумолимо тянуло к этой приветливой, но совершенно закрытой для нее девушке.
Не один день провела она, пытаясь понять, что это – симпатия к Диане или очередная попытка найти инструмент, поддерживающий ее самооценку? По всему выходило, что скорее первое. Ей нравились Дианины глаза, голубые как самый чистый океан. Нравились иссиня-черные волосы, почему-то никогда не выгорающие на солнце. Нравилось, как она двигается и как говорит.
И несмотря на то, что ее прикосновения по-прежнему волновали, Леке совершенно не хотелось с ней переспать.
– Я хочу узнать ее, – решила она для себя. Просто узнать, и все.
Но просто это было только на словах. На деле Лека совершенно не понимала, как это сделать.
Она с чувством зависти смотрела на тех, у кого получалось легко и просто болтать с Дианой до и после занятий. Сама она так не могла. И потому, после нескольких дней мучений, не нашла ничего лучшего кроме как выпросить у Светы Дианин номер телефона и написать ей смс.
В шесть часов вечера, как обычно, зашло солнце. Лека проводила его, сидя на своем любимом месте на пляже, и отправилась домой, полная решимости сегодня обязательно придумать это злосчастное смс, и, безусловно, отправить его адресату.
В своей комнате она уселась с ногами на кровать, и принялась сочинять.
– Привет, Диана! – Написала и задумалась. Дальше было сложнее.
– Давай как-нибудь вечером погуляем по пляжу?
Нет, плохо. Эдак она может решить, что это приглашение на свидание.
Лека еще подумала, и вместо "погуляем по пляжу" написала "сходим в кафе".
Вспомнила, что денег осталось совсем мало, и вернула первоначальный вариант.
Что бы она ни писала, все равно выходило так, будто это свидание. И Лека задумалась, а когда она вообще последний раз приглашала кого-то на романтическую встречу?
Выходило, что давно. Еще в Таганроге. Все, что было после, это сначала наркотики и секс, а потом просто секс.
Но все же, как она это делала? Тогда, когда еще могла?
Цветы в зубах через окно, "я люблю тебя" мелом на асфальте, безумные поступки, рыцарские жесты…
Ничего из этого не годилось.
– Да я же не на свидание ее зову! – Разозлилась вдруг Лека. – Просто поболтать!
Интересно, а когда последний раз ей хотелось с кем-то просто поболтать?…
Окончательно разозлившись, Лека перечитала первоначальный вариант смс и нажала "отправить". Если она не дура, то поймет. А если нет, то… Тогда я придумаю что-то еще.
В ожидании ответа Лека приняла душ и рассмотрела свое тело на предмет повреждений. Новых синяков не было, и это значило, что она становится настоящим профессионалом серфинга!
Она с радостью обнаружила, как подтянулись за это время мышцы, и в восторге принялась прыгать по комнате, исподняя безумный зажигательный танец.
Прямо посреди этого танца ее и застал звук пришедшей смс. Она остановилась с поднятой ногой, замерла, опустила ногу и прочитала ответ.
А через секунду бросила телефон на кровать, и, расстроенная, присела рядом.
Она все-таки дура. Как жаль…
Полученное смс гласило: "я бы с удовольствием, но, боюсь, моему парню не очень понравится эта идея". Первым порывом Леки было написать в ответ "я имела ввиду исключительно дружескую встречу". Она даже набрала это на экране телефона, но затем стерла и закрыла крышку.
Пусть все будет как будет. Пусть думает что хочет. По большому счету, это не имеет никакого значения.
Подумала так, и удивилась сама себе. И вырвались слова, обращенные к небу:
– Сашка, я, кажется, учусь наконец быть одна и не умирать от этого.
Сказала, испугалась. Первый раз за все это время она сказала вслух это имя. Первый раз обратилась к ней.
Воздух тяжелыми толчками вошел в легкие. Лека потянулась и достала альбом, наугад открывая его и точно зная, что не ошибется.
С фотографии, глубокие и родные, смотрели на нее Сашины глаза.
И рухнул мир, и хороводом завертелись осколки, и в этом хороводе кружилось и опадало то бесценное и важное, что раньше было скрыто.
Да, она была учителем. Да, она была проводником. Да, она была нужна, чтобы показать путь. Но было и что-то еще, все это время было что-то еще – забота, нежность, радость. Прикосновение ладони, трепет и привкус горечи. Занавеска на окно, чтобы не било солнце, и крепкая рука, поддерживающая за локоть.
– Я любила тебя, – вырвалось вместе со слезами, – как бы там ни было, я любила тебя.
Она плакала, целуя Сашины глаза на фото, но это больше не было слезами боли, это с каждой каплей вытекало и растворялось горе, оставляя за собой лишь память. Память, и бесконечное чувство любви, не зависящее ни от каких преград, любви, побеждающей все вокруг. Даже смерть.
Только сейчас, в эту минуту, в маленькой комнате Куты, Лека наконец поняла, что пыталась объяснить ей Саша. Она поняла всем сердцем силу и тепло всепоглощающего чувства, которое существует само по себе, ничего не прося взамен.
– Я больше не требую, чтобы ты вернулась, – прошептала Лека, – я больше не злюсь, что ты ушла. Я только надеюсь, что там, где ты сейчас, тебе хорошо и ты счастлива.
С фотографии на нее смотрели родные и нежные глаза. Как будто та Саша, сидящая рядом с совсем другой Лекой, на секунду отвлеклась от нее, чтобы сказать Леке нынешней: "Все хорошо, малыш. И я люблю тебя тоже".
И тогда Лекин взгляд сместился правее. Она смотрела на худую, бледную как смерть, растрепанную и несчастную себя, и испытывала только глубочайшую нежность и сочувствие.
– Ничего, Ленка, – через годы и километры прозвучал ее голос, – ты главное держись, и все обязательно наладится. Сейчас ты мне не поверишь, и пошлешь меня к черту, но все же знай: стоит пройти то, что ты проходишь, и будешь проходить потом, чтобы оказаться там, где я сейчас, и стать такой, какой я стала.
Люби ее. Будь рядом. И цени каждую секунду, в которую это возможно. Потому что дальше, черт побери все на свете, тебе придется учиться жить без нее.
Ей так хотелось погладить по голове этого нахохлившегося воробушка на фотографии… Так хотелось дать ему хоть немножко тех сил и того знания, которым она теперь обладала… Но в этом и состояла правда жизни: каждый должен был дойти до этого сам.
Лека еще раз посмотрела на Сашу. Попрощалась с ней, и, перевернув страницу, коснулась губами Женькиного лица.
– Только две женщины по-настоящему живут и будут жить в моем сердце. Ты и она.
Закрыла альбом и через минуту уже крепко спала. Первый раз за много лет ей снились хорошие теплые сны.