– Вы верите в судьбу? – спросить тихим, нежным голосом, чувствуя, как слова вплетаются в лиричную музыку и растворяются в блеске софитов. – Или в жизнь? Или в себя? Или в Бога? Верите ли вы в то, что завтрашний день принесет вам нечто, о чем вы давно мечтали? Он – верил…

Сделать шаг назад сквозь сгущающуюся вокруг темноту, зайти за занавес и уже оттуда, держа в руках микрофон, смотреть на сцену.

Смотреть, как в нежной мелодии и темном свете танцует свой танец молодой мужчина в белых одеждах. Он счастлив. Он свободен. Он взлетает над полом, повторяя переливы музыки, и скользит по жизни с улыбкой. Он верит.

Поднести к губам микрофон. Заговорить шепотом:

– Верил… Он шел только вперед, потому что вера поддерживала его и помогала не споткнуться. А если случалось упасть – он поднимался и шел дальше. Всё изменила одна только встреча. Встреча с ней.

Мягкая музыка фортепьяно становится тревожней, острее. На сцене появляется девушка. Она обнажена и прекрасна – словно древняя наяда, пришедшая покорить и обольстить.

Они танцуют с мужчиной. Вальс… Танец, где ты отдаешься и берешь одновременно. Где нет неравенства, где оба партнера на миг забывают, кто они и зачем они.

Несколько па, и вновь в их танец врывается голос:

– Она… О, он поверил в неё сразу – также, как привык верить и до неё. Он доверился ей, чтобы в нежных руках поплыть вперед, к будущему. Туда, где он видел только свет и счастье. Но напрасно он думал, что ведет в этом танце. Вела она. А он лишь слепо подчинялся её движениям.

Снова на сцене сгущается тьма. Остается лишь тонкий лучик света, освещающий упавшего на колени мужчину. Девушка растворяется во тьме лишь на секунду и появляется снова. Но она ли? Нет, у неё теперь другое лицо, она одета в темные одежды и танец, который она вновь танцует с мужчиной, уже не легкий, уже не вальс – он тревожен и заставляет сердце биться чаще. Биться ядерной смесью возбуждения и боли. Интереса и страха.

– Слишком поздно он понял, что она была двулика. Что она не вела, а принуждала. И он подчинялся. Слепой в своей вере.

Девушка в черном и парень в белом танцуют, кружатся по сцене, а свет, он становится всё краснее и краснее, окутывает зал всполохами дыма, и девушка с парнем в бессилии падают на пол.

– Мы умрем вместе, – проговорить, словно появляясь из ниоткуда, и остановившись над распростертыми по полу телами, – Так сказал он в последний миг своей жизни. И она согласилась. Ему легко было уйти. Потому что он верил, что она уходит вместе с ним. Он – верил.

Взрыв мелодии. Траурно-нежная музыка рывками поднимается, набирает темп, и – что же это? – девушка оживает, встает на колени, а потом и вовсе на ноги, смотрит на мужчину, распростертого на полу, и… переступает через него. Уходит, растворяясь в темноте, не белая, не черная – бесцветно-прозрачная. Призрачная.

Опуститься вниз. Встать на колени перед лежащим на полу мужчиной. В ярком снопе света поднять глаза и ошеломить всех выражением лица – суровым, жестким.

– Дальше они пошли каждый своею дорогой. Кто знает – возможно, он продолжал верить и ТАМ, где никто из нас никогда не был, и где все мы всё равно окажемся. Кто знает – может, ТАМ рядом с ним снова появилась она – но уже другая – и повела за собой, создавая иллюзию свободы. Кто знает – может быть, ТАМ она станет белой. Или черной. В своей жизни он верил ей… Доверял… И она была с ним до конца. Вот только не посмела идти рядом дальше.

Встать на ноги, и в потухающем свете прошептать последние слова:

– Судьба… Черно-белая, разноликая распутница судьба… А вы… В неё верите?

В полной темноте зала развернуться и уйти за занавес, слыша несмолкающий гром аплодисментов.

Вдохнуть. Выдохнуть. Сжать губы.

К черту… Они так ничего и не поняли…