голосом бурым со мной говорит зима, будто я уже отошел на шажок, но еще в доме, — Кузьбöж Валя, что ты сделал хорошего, кроме неподписанного письма? будто я уже отслоился отсюда и вижу, как лесом идут родственники — они наконец отстали, дорогие друзья, художники-прокураторы, маленькими и далекими стали — не разглядеть ни одного честного неоплаченного лица. я растворился и вижу, как у торца, тихо переговариваясь из уважения к моему состоянию, скапливаются новые нумизматы — продаватели лицевых сторон, продаватели оборотных.