Горожане Варива привыкшие просыпаться с петухами могли лицезреть на улице своего города странную картину, для кого-то она показалась забавной, кому-то попортила нервы, но вот без эмоций никого не оставила.

Кряхтя от натуги, девушка с кошачьими ушками замотанная во что-то белое тащила на куске белой тряпки упирающиеся животное всеми четырьмя конечностями иногда и хвостом помогало.

Горожане всегда считали себя людьми уже много что повидавшими, но сегодня свою точку зрения им пришлось поменять…

Стража что обязана блюсти порядок на улице своего непременно любимого города предпочла не заметить ненормальную девчонку тянувшую белую чаую за собой. И дело было даже не в том, что чауя плюется кислотой, они скорей решили, что мало у кого какие пристрастия. Подумаешь чауя на поводке! Девушка вполне имеет право сводить счеты с жизнью как хочет и стражники вовсе не обязаны ее отговаривать и составлять компанию. Животное вело себя довольно прилично, кислотой не плевалось ну, правда, плевалось нечто другим. Пару кричащих горожанок приклеило своей слюной к земле, обычно так чауи ловят себе пропитание, плюнув очень клейкой слюной в будущий обет, а может и ужин все зависит, когда она проголодается. Ну а врагов своих непременно кислотой обкатит. И вот чтоб такого не происходило девушка зажима чауи узкую мордочку рукой, когда та надувала щеки.

Тащить детеныша крылатого змея на куске простыни обмотанной вокруг шеи животного было сложно. Малыш не в какую не хотел идти в город, упирался или издавал рокочущий звук. Пару раз мимо нас проходили горожанки со слабыми нервами с чего-то начинали истошно визжать, не мне не змеенышу это не нравилось, но в отличие от меня детеныш быстро нашел на них управу. Он раздувал щеки как шарики и плевался чем-то клейким, после такого снайпера горожанки затыкались по причине временного расставания со своим сознанием. Я, конечно, попыталась первый раз привести одну такую припадочную в чувства но, во-первых: чуть сама не приклеилась, а во-вторых: женщина, очнувшись, начинала орать и дергаться как уж на сковородки. Так что я решила с этими может и милыми, но весьма нервными женщинами не связываться.

Добравшись до постоялого двора, постучала в закрытые ворота, там меня мило послали, правда, не уточнив куда но, услышав угрозу сделать незадачливого отправителя евнухом при помощи тупого ножа все же соизволили открыть и впустить меня несчастную. При виде моего питомца паренек как-то сжался, но стойко выдержав взгляд змееныша, закрыл ворота, дождался, когда мы будим далеко и только тогда решил прилечь и отдохнуть на землю. Правда непонятно почему парнишка решил так резко свалится, может хворает бедненький?

На первом этаже никого не было, и я свободно поднялась на второй этаж со змеенышем вместе. Не в конюшне же его оставлять, еще сопрет кто.

Дверь в мою комнату была не заперта и я, открыв ее первым дело, затолкала туда детеныша, а потом и сама зашла.

К моему не сказанному счастью Батя не куда не ушел, он задрых на моей кровати в обнимку со своими и моими пожитками.

— Батя подъем! Дочь вернулась! — радостно известила я.

Батя сев на кровати протер глаза и уставился на меня как на покойницу, странно побледнел, а на лбу появилась испарина.

— Эль, а что это с тобой рядом стоит? Скажи, что это ряженный, а не то, что я думаю — прошептал он.

— Бать это именно то, что ты думаешь! — улыбнулась я — ты не знаешь, кому его можно продать подороже?

— Хвостатая ты чего — покрутил он пальцем у виска — кто же будет себе чаую покупать?

— Не знаю — пожала я плачами — да я и никакую чаую не предлагаю я детеныша крылатого змея нашла.

— Ты дура!

Выслушав длинный монолог Бати который плавно перешел в некролог, задумалась. Почесала затылок, покосилась на ящерицу, усердно изучающую унитаз, из двери в ванну только хвост и торчал.

— И я за этой заразой еще и бегала, ладно — вздохнула я — сейчас искупаюсь, а там уже и решу, что с чауей делать.

Вытащив ящерицу за хвост из ванной, залезла в воду, в которой еще вчера мылась. Что поделать, сейчас ловить служанку, просто сил нет. Быстро окунувшись, облачилась в красный костюм, нужно будет сходить в следующем городе на рынок, а то одежды совсем нет.

— Эль с тобой все в порядке? — участливо поинтересовался Батя, когда я вышла из ванной.

— Да, а что такое?

— Да бледная ты и под глазами тени залегли, а еще поцарапанная вся и рука опухшая.

— Угу, а еще нос свезенный, и колени тоже — горько усмехнулась я — можешь не перечислять, я себя в зеркале видела.

Благо Батя умеет читать и определил нужную мазь из моих запасов. Как гласила этикетка, мазь поможет быстрей заживить ссадины и синяки коих у меня оказалось превеликое множество. Намазав пострадавшие места ничего волшебного не заметила, ссадины и синяки, на глазах сходить не стали.

Выгнав чаую за дверь, стала укладывать вещи.

— Эль ты не боишься, что твой зверек кого-нибудь съест? — поинтересовался Батя.

— Ну и хорошо — буркнула я, укладывая в сумку полотенце и не важно, что оно принадлежит постоялому двору — кормить чаую не придется.

— И не жаль тебе постояльцев?

— После того как они меня на занавеску загнали? Нет!

За дверью слышались крики и вопль, топот ног и рокочущий горловой рык чауи. Надеюсь, она никем не отравится…

Спустившись вниз, я увидела картину, которая прям бальзамом легла мне на душу. Чауя сидела посередине комнаты и жевала сапог, владелец оного был придавлен хвостатым задом рептилии, а по углам забились люди, держа в руках своеобразное оружие: стулья, мечи, вилки, кто на ладонях держал пламя, а у кого-то вообще щит был прозрачный — явно магия.

— Бать если они могут пользоваться магией, то почему так боятся чауи? — изумленно приподняла я бровь.

— Ты в нее сначала попасть попробуй — буркнул мне в ответ кой-то мужик, сидевший под столом — она как стеклом становится, все заклинания отражает.

— Понятно — вздохнула я и вышла во двор.

— А как же мы?! — донесся мне вслед отчаянный вопль.

Заседлав лошадей, я уже сидела верхом и привязывала к передней луки свою сумку, а Батя застегивал ремни седельных сумок на своем жеребце.

— Эль ты вообще собираешься своего зверя забирать? — как бы между тем поинтересовался Батя.

Может и правду забрать? Хотя, что я с этой чауей делать буду?

— Ладно, заберу — все же милостиво согласилась я.

Слезла с лошади зашла в помещение и потянула чаую за хвост, а то она уже почти всю одежду мужика сживала, скоро и на самого несчастного перейдет.

Из города выехали без проблем и спокойным шагом ехали по пыльной дороге в окружении зеленых деревьев и чуть уморенных жарой желтых птичек и черно-серых наголо каркающих ворон.

Чауя топала за нами, временами куда-то пропадая, но всегда возвращалась, держа в пасти какую-нибудь гадость. Она могла съесть и лягушку, птичку и походу не гнушалась тухлятиной.

— Как ты вообще чаую в город протащила? — нарушил Батя относительную тишину.

— Через ворота, стражник сначала протестовал конечно, но после того как приклеился к воротам вежливо попросил катиться дальше — сонно сообщила я.

Я на лошади уже откровенно посапывала, и разговаривать была не в настроении. Умаялась я за несколько дней и уже третий день мне не дают нормально поспать!

— Эль, а ты можешь что-нибудь сделать чтоб это животное не шло за нами?

— Бать ну что я могу сделать? Надоест, само отвяжется.