Глава 7. Новый год – Новым годом, а проказы по расписанию
Милисандра долго вертелась перёд зеркалом, рассматривая себя и так, и этак. Ей безумно нравилось платье, которое она заказала себе у лучшей портнихи столицы. Глубокий изумрудно-зелёный цвет лишь выгодно оттенял её принадлежность к фейскому народу. Девчонка закрутила волосы в высокую причёску и поняла, что многочасовое стояние на табурете и нудные примерки стоили того, чтобы немного потерпеть. Талли одобрительно свистнула, подтверждая, что хозяйка выглядит на редкость обворожительно. «Если бы Тюльпановое Дерево не было таким хрупким и не боялось чужой магии, не пришлось бы шить наряды к новогоднему балу обычными методами». – Тяжело вздохнула Фея Грёз, переоделась в рубаху и штаны и, прихватив сумку и накинув тёплый зимний плащ, отправилась на ярмарку за новогодними подарками и кое-какими приятными мелочами для себя.
Утар уехала к родителям, помочь подготовить празднество для многочисленной родни. Фея Серых Туманов вернётся только за пару дней до начала Новогоднего Бала в Академии. Крисиг уже куда-то усвистала с самого утра и пока так и не объявилась.
– Вы с ума сошли, пять золотых за кусок серебристой полупрозрачной тафты! – сердито притопнула ногой Кри, сердясь на жадную орчанку, которая никак не хотела дать ей скидку, – он весь мятый, вон кто-то зацепок наставил, да больше двух никто и не даст.
– Проваливай, пигалица, откуда у тебя такие деньжищи, – раздражённо буркнула зеленокожая деваха и повернулась к нахальной покупательнице спиной, всем своим видом говоря, что разговор окончен.
– Ну, сама напросилась, – прошипела феечка и прошептала заклинание, как только завернула за угол.
– Помогите, меня отфеячили, – во всю силу своей лужёной глотки орала жадная дочь Великой Степи, глядя, как товар, обернувшись роем снежинок, улетел вместе с очередным порывом стылого ветра.
Крисиг забрала уже готовый наряд для новогоднего карнавала. В этом году она решила переодеться дриадой. Проказливо улыбаясь, феечка пошла докупать подарки родне, друзьям и знакомым, хотя волшебную сумку она так себе и не приобрела, потому многочисленные коробки и тючки уже порядком оттягивали руки. Плечики и спина начинали побаливать. «Надеюсь, у меня достанет сил всё это дотащить до своей комнаты, – неуверенно подумала она, – вряд ли мне попадётся сейчас навстречу тот, кто поможет мне справиться с этой маленькой проблемой».
– Крисиг, тебе не стоило набирать зараз столько добра, давай помогу.
Девчонка завертела головой в описках того, кто оказался так любезен, и от удивления выронила всё свои сумки, благо биться там было нечему: к ней быстрым шагом приближался Наор, который частенько дразнил первокурсниц, а ей доставалось больше всех вместе взятых.
– Да, мне не хочется тебя задерживать. Не хочу, чтобы из-за меня ты не успел купить всем, кому нужно, подарки.
– Не говори глупостей, я никогда не тяну до последнего, когда цены взлетают до небес. Просто вышел проветриться и посмотреть, не привезли ли в книжные лавки новых фолиантов по рунной магии. Так что, вполне могу тебе помочь, – улыбнулся старшекурсник и вместе с Цветочной Феечкой принялся собирать покупки, – И не сердись за то, что половину первого курса мы над вами подшучивали. Это всего лишь глупая студенческая традиция, не более того. После новогодних каникул всё изменится в лучшую сторону. Кстати, ты в курсе, что на Новогодний Бал не принято приходить без пары? Это считается не просто дурным тоном, а верхом неприличия. Потом до следующего нового года дразнить станут не только слушатели Академии, но и преподаватели.
– Ни о чём подобном и не догадывалась, – Крисиг пригорюнилась. У них на курсе было всего несколько подходящих парней, но у тех уже было с кем пойти, а гномов Феечка на дух не выносила, особенно лекарей и травников, слишком уж занудным характером они отличались.
– Тогда давай решим эту проблему вместе, – Наор успел поймать обе сумки и улыбнулся, – Не вредничай. Кри, это последний Новогодний Бал в Академии для меня. Лётом у нас будет практика, выпускные экзамены и последний Студенческий Бал.
– У меня нет причин для отказа, только вот та противная оркская торговка так и не продала мне отрез серебристой тафты. Надо будет вернуться и поискать в других лавках. Только вот с орчанками я больше не буду связываться: товар у них плохонький, а цены взвинчены до небес. Без плаща мой костюм будет не доделан.
Вернувшись домой и, поставив покупки прямо на кровать, Цветочная Феечка снова покинула территорию Академии. Наор решил ей показать эльфийскую лавку с тканями:
– Пошли, посмотрим, может быть, мастер Тириэль не всё ещё распродала. Кстати, какой образ ты себе выбрала?
– Утар и Мили уговорили меня приобрести костюм дриады из Заповедных Лесов, тех, которые управляют дождями по всему нашему миру.
Темноволосая эльфийка подошла к вопросу с ожидаемой педантичностью, велела принести наряд сюда, чтобы подобрать недостающие детали:
– Это твой первый Новогодний Бал в Академии, а у Наора последний. Вы не имеет права ударить лицом в грязь, причём, оба, – фиолетовые глаза девушки смеялись, она явно чуяла, что всё тут не так просто, но такие умения были присущи только её народу, – Заодно и тебя, молодой господин, приведём в порядок. Правила Бала ведь остались прежними, значит, ты должен соответствовать своей подруге.
Отпустила их Тириэль только поздно вечером. Зато образы к празднику были продуманы до мелочей.
– Если вы станете победителями в тяжбе за призы за лучший костюм, не забудьте сказать, что моя мастерская помогла вам добиться столь разительных результатов, – дождавшись обещания, так и поступить, мастерица их милостиво отпустила.
Наор тихо прошептал феечке в ухо, чтобы никто случайно не услышал:
– Ты когда-нибудь видела, как ректор Онэриль и тётушка Фермопена выращивают тюльпанное дерево к Новому Году? – Крисиг отрицательно покачала головой, – Хочешь посмотреть?
– Конечно, а разве можно?
– Можно, если тебя пригласит кто-нибудь из тех, кому была оказана честь помочь им собственной магией. Это всегда те, кто последний год учится в Академии. Пошли, отнесём покупки, я зайду за тобой за полчаса до срока. Это действо всегда начинается ровно в полночь. Законы Рунной Магии очень строги на этот счёт. Только, будь добра, никому об этом не говори, – парень сделал «страшные» глаза, пытаясь не рассмеяться и умчался по своим делам, оставив девчонку в некотором недоумении.
Крисиг зашла внутрь, разобрала подарки и подписала открытки. Чтобы не привлекать внимания она облачилась в тёмно-серые бриджи и куртку с капюшоном и убрала светлые волосы в тугой пучок. До урочного часа оставалось совсем немного, поэтому она ещё решила перекусить, а то, кто знает, когда она вернётся домой.
– Молодец, а то в лунном свете ты будешь в глаза бросаться, – Кото Фей обнюхал протянутую руку парня и благодушно потёрся мордочкой о пальцы. Миусси лишь хитро сверкнула изумрудными глазищами и стала благопристойно умываться. Она прекрасно помнила, чей фолиант по рунной магии она не так уж давно изгадила.
– А ректор Онэриль не рассердится на тебя?
– Нет, вообще-то, туда положено приходить парами. Главное, что ты мне нравишься, надеюсь, я тебе тоже, – синева глаз прямо-таки завораживала цветочную феечку, она сердито тряхнула головой, прогоняя странное наваждение, и опёрлась на поданную руку.
– Прости, Наор, я как-то не думала о тебе, в таком качестве, – смущённо пролепетала девчонка и потупилась.
– Ну, обычно мы больше всего изводим тех, кто нам больше всего нравится, – лукаво улыбнулся рунный фей и прибавил шагу, – Кстати, вы со следующего семестра начнёте изучать руны. Если будет что-то непонятно, обращайся, всегда помогу.
Тут Кри окончательно растерялась и весь оставшийся путь они просто молчали.
Тётушка Фермопена уже вовсю шпыняла троих старшекурсников, три девушки из выпускного класса с удивлением воззрились на пигалицу, которая случайно затесалась в их высокое общество, но промолчали.
– Наор, мозги у тебя точно работают, как надо. Грядут какие-то большие перемены в жизни Царства Фей, поэтому магия Цветочной Силы поможет нам не опозориться и в этом году. Что-то мы уже неделю никак не можем вырастить Тюльпанное Дерево к Новому Году.
– Не думал, что всё так серьёзно. Вообще-то на Зимний Бал Кри пойдёт со мной, – ошарашил он присутствующих, сдув упавшую на синий глаз тёмную прядь и насмешливо посмотрел на сокурсников, чьи удивлённые лица стали ему настоящей наградой.
– Вот и говорю, что с мозгами у тебя всё в порядке. Крисиг проходила осеннюю практику на моём хуторе, в отличие от остальных здесь присутствующих, она не белоручка, хоть ещё немножко ума набраться ей будет весьма кстати. А где твой оболтус Церберус шляется?
– Это кто такой? Какой он специализации? – взвился Наор, сверля старую фею недобрым взглядом.
– Мда, ясно всё с тобой. Это не фей, а громовой бельчонок. Предпочла бы, чтобы он сидел у Крисиг на плече, а то этот пакостник вполне способен нашкодить так, что мало никому не будет. Милочка, позвала бы ты его, вполне возможно, что магия каменного дуба будет единственным, что позволит празднику состояться, не нарушая традиций наших предков.
Цветочная феечка прикрыла голубые глаза и послала зов. Церберус, конечно, был жутко недоволен. Хозяйка вытащила его из кладовой, где повар хранил свои запасы орехов. Молниевый бельчонок долго дулся на хозяйку, оттаскал её за ухо и даже перекусал всех, включая ректора Онэриль. Сменил он гнев на милость только тогда, когда Крисиг вырастила из орехового пола целый куст лещины со спелыми плодами, которыми он и занялся, пуляя скорлупой и что-то сердито стрекоча себе под нос.
– Так, – скомандовала Фермопена, а теперь объединяем усилия и взываем к каменному дубу, чтобы он выбрал пару, которая посадит в землю семечко Тюльпанного Дерева.
Студенты во всё глаза смотрели, как из резного деревянного ларчика, чьи бока и крышку украшал затейливый растительный узор, переплетённый с древними рунами, поднималось округлое овальное семечко, светящееся жемчужно-розовым светом. Оно плавно покачивалось в воздухе, точно кувшинка на речной глади. Молодые феи затаили дыхание в предвкушении истинно фейского волшебства. Их наставницы вздохнули, вспоминая те далёкие времена, когда и они, затаив дыхание, ждали, на кого падёт выбор в этот раз. Казалось, всё даже дышать перестали.
Семечко пометалось туда-сюда нерешительно, а потом сделало так: издав протяжный свистящий звук, оно рухнуло в выкопанную в земляном полу ямку, а потом грунт сам вернулся на место. Лейка деловито полила место, где должно будет вырасти Новогоднее Тюльпанное Дерево.
Замершие в столбняке феи растерялись, не зная, как им поступить дальше. Ничего подобного ещё на их памяти не было. Подождав с полчаса и увидев, что семечко так и не проклюнулось, Онэриль, поминая тихим злым словом Тувина и ему подобные отродья, опустилась на колени и взяла в руку совок. Церберус, до этого беспокойно метавшийся по Крисиг и громко возмущавшийся, что ему не дают принимать участие в столь выдающемся развлечении, спрыгнул на пол. Не удержавшись на земляном паркете, бельчонок неловко растянулся. Лапы его разъехались, и мордочка с громким стуком встретилась с ореховым паркетом. Возмущённое верещание долго металось по просторному залу.
Вскочив на лапки, бельчонок запустил острые коготки в древесину и решительно направился к люку в полу. Спрыгнув на землю, он принюхался и оглушительно чихнул. Тюльпанное Дерево всё не прорастало. По толпе поползли шепотки. Громовой бельчонок с мгновение подумал, а потом принялся копать землю не хуже бригады городских землекопов. Над люком вырос высокий фонтан. Те, кто стоял поближе к отверстию, поспешно отступили назад, отряхиваясь от влажных комьев.
Рытьё продолжалось добрых пятнадцать склянок на песочных часах. Откуда-то из-под земли донёсся восторженный писк, возвестивший о том, что рьяный землекоп достиг-таки своей цели. Через пару мгновений из люка показалась довольная рыжая морда, держащая в лапках злополучное семечко, которое и не думало проклёвываться.
Присев на краю люка, Церберус деловито отряхнулся. Выплюнув добычу в лапки, он внимательно осмотрел семечко и недовольно заворчал. Что-то в его внешнем виде громовой белке явно не понравилось. Вновь отправив его в пасть, он крепко сжал челюсти. По залу разнеслось громкое «Крак». Затем на пол полетели карминовые остатки оболочки, а в лапках бельчонка засветилось освобождённое из плена ядро. Довольно пискнув, Церберус снова исчез в люке. Через несколько томительных склянок вверх взметнулось Тюльпанное Дерево, на верхушке которого важно восседал гордый землекоп. Правда, его ожидал маленький сюрприз: дерево выросло столь быстро и так высоко, что макушка Церберуса хорошенько припечаталась о потолочную балку.
Как утверждали позже досужие зеваки, стоявшие рядом, они расслышали даже лёгкий звон наподобие того, который издаёт бронзовый котелок, ударившийся обо что-то твёрдое. Правда это или нет, мы утверждать не берёмся, но с тех пор бельчонка иначе как Церберус Медноголовый не величали. К слову сказать, эту традицию пришлось отменять, так как дерево после окончания двух седьмиц празднования так и не обернулось новым семечком.
Однако же вернёмся к нашему герою. Потерев лапками ушибленный затылок, пушистый прохвост демонстративно закатил глаза и рухнул с верхушки прямо в руки испуганной Крисиг. Цветочная феечка исцелила огромную шишку и что-то ласково лопотала в пушистые уши питомца. Кото Фей, расстроенно попискивая, вылизывал пострадавшую макушку пострадавшего в неравном бою с потолком приятеля. Миусси потёрлась зелёной щёчкой о бочок «страдальца», ободряюще мурлыча. Тот благосклонно принимал заботу, посверкивая хитрющими глазками.
Каждую ветвь, чем-то похожую на сосновую, венчал жемчужно-розовый бутон. Нежные лепестки были плотно сомкнуты. Лишь в момент наступления Нового Года они расцветали, давая возможность каждому, кто присутствует на Зимнем Балу, получить один из фейских талантов. Причём, никаких ограничений не накладывалось.
– Ну, и долго вы обираетесь лентяйничать? Вас сюда пригласили залу к празднику в порядок приводить, а не изображать соляные столбы, – резкий голос ректора Онэриль вывел всех из затянувшегося ступора.
Тётушка Фермопена припахала всех: Кото Фей и Церберус Медноголовый украшали дерево яркими шёлковыми лентами. Миусси несла на своей спинке две зачарованные корзинки с сахарными фигурками и орехами в сияющей фольге. Магическая гирлянда с маленькими огоньками разных цветов, загадочно сияла в предрассветной мгле.
– Молодцы всё, особенно Церберус. Вы понимаете, что если бы не он, то мы бы в этом году остались без Тюльпанного Дерева, а по нашим поверьям, такое происшествие сулит неисчислимыми бедами Царству Фей? – Выражение ужаса, промелькнувшее на лицах присутствующих в зале, изрядно позабавило старую травницу. Проняло даже обычно спокойную Онэриль.
После того, как зал был полностью подготовлен к празднику, феи спешно разошлись по домам. Зевали всё так, что грозили вывихнуть себе челюсти. Бедная Кри постоянно клевала носом и пыталась прикорнуть в самых неподходящих местах. Наор, тихонько посмеиваясь, тряс девчонку за плечо и настойчиво тянул за собой.
– Ты совсем вымоталась, Кри, но это не повод ночевать на улице.
Цветочная феечка тяжко вздыхала и, не открывая глаз, шла, куда её вели. Наор довёл подопечную до столовой и заставил выпить кружку бодрящего травяного отвара и немного поесть.
– Так, а теперь пошли, я провожу тебя до дверей твоей комнаты. Тебе следует отоспаться, как и всем, кто всю ночь вкалывал на благо Академии. – Последние метры ему пришлось нести феечку на руках: ноги у неё уже подкашивались почти при каждом шаге.– Вот теперь и ты в курсе, чего стоит новогоднее веселье для тех, кого припахали на подготовку к новогодним торжествам.
Крисиг с трудом отперла дверь, ненадолго разлепив точно залитые свинцом веки, и отперла дверь. Торопливо поблагодарив за помощь, она юркнула в свою комнату и, задвинув засов, с трудом доковыляла до кровати и, даже не сняв сапог, рухнула на одеяло. Кото Фей, Миусси и Церберус вскоре засопели в унисон с хозяйкой.
Мили было откровенно скучно. Крисиг так и не появилась в столовой на завтраке. Девчонка, теряясь в догадках, куда запропастилась Цветочная Феечка, решила сходить в лавку, посмотреть, нельзя ли пополнить свою личную библиотеку магических книг.
В лавке эльфийского торговца редкими фолиантами Талисиэля было непривычно тихо. Сам он с кем-то спорил по магической связи, поэтому лишь коротко кивнул и улыбнулся, приветствуя постоянную покупательницу, которой он лично часто советовал ту или иную книгу. Тут её отвлёк шум падающих томов и шелест свитков.
– Не отвлекайтесь, айлэт Талисиэль, я посмотрю, что там стряслось и помогу этому неловкому посетителю поставить всё, как было. Заодно и выберу себе что-нибудь этакое почитать.
Милисандра увидела донельзя расстроенного белокурого фея с пронзительными голубыми глазами. Незнакомый паренёк с вышивкой рунами на рукаве форменной куртке, гласившей, что он учится на третьем курсе Академии, усердно потирал наливавшуюся лиловым на лбу солидную шишку, даже не пытаясь вырваться из книжного капкана.
– Не расстраивайся, моя тётка тоже постоянно ворчит, что мы с подругами – настоящее стихийное бедствие. Мы постоянно что-нибудь роняем, особенно когда носимся. Правда её лучше не злить, угостит метлой по спине от всего сердца. Один плюс – бытовая магия осваивается на раз-два, – Мили сделала несколько пассов, заставляя книги показать ей свою обложку и потом улететь на своё место.
Минут через пятнадцать от кавардака, устроенного пареньком, не осталось и следа. Феечка подала ему руку и помогла встать на ноги. Тот только беспомощно хлопал ресницами и продолжал потирать ставшую фиолетовой шишку на лбу.
– Мили, – представилась шустрая девчонка, заправляя прядь тёмных волос за ухо, из кармана форменной куртки высунулась заспанная и недовольная мордочка Кото Фея, и он недовольно заворчал, протестуя против того, что его так бесцеремонно разбудили.
– Ронар, – не остался в долгу он, – Фей Снежных Буранов.
– Редкая какая, повезло тебе, – попыталась подбодрить девчонка нового знакомого, – А я обычная Фея Грёз, – печально вздохнула она, – это моя основная специализация.
– Не вредничай, – Ронар проказливо улыбнулся, – вот от моего дара толку практического почти никакого, в отличие от твоего.
– Что ж ты у айлэта Талисиэля помощи не попросил? Он знает всё свои фолианты наперечёт.
– Спрашивал, не знает он, что можно использовать для номера с применением Магии Снежных Буранов и Льда. Да, и вообще, одному там не справиться, а со мной на Новогодний Бал вряд ли кто пойдёт, – Ронар печально вздохнул и совсем загрустил.
– Почему?
– Я три месяца назад попал в Конюшни за неуспеваемость.
– Любого может лень одолеть, – повела плечиком Милисандра. – Я тут недавно одно поисковое заклинание выучила, может быть, оно поможет тебе найти нужные фолианты. Хотя, не думаю, чтобы его кто-то использовал в таком качестве.
– И что это за плетение?
– Оно помогает находить утерянные или украденные предметы и находить людей.
– Мне бы и в голову такое не пришло! – Глаза Ронара стали совсем круглыми от удивления. – Помоги мне, пожалуйста.
Следующие десять склянок они развлекались тем, что гоняли ни в чём неповинные книжки в поисках интересного номера для выступления.
– Смотри, вот тут можно из снега и льда настоящие джунгли вырастить или ещё более причудливые растения и птиц или бабочек. Наверно, будет очень красиво.
– Мне такое не по зубам, тут надо ещё Магией Грёз владеть или чтобы подсобил кто-то с таким талантом, – Ронар с такой мольбой посмотрел на Феечку, что та не смогла отказать. – Если ты ещё никого не пригласила на праздник, может быть, согласишься с моей кандидатурой?
– Почему бы и нет, – кокетливо хлопнула ресницами Мили, – только давай номером займёмся завтра, а то мне ещё надо тётке помочь.
Айлэт Талисиэль церемонно поблагодарил феечку за помощь и посетовал, что в этот раз она ничего себе не подобрала. Ронар заплатил за парочку фолиантов в голубоватых обложках, и молодые люди покинули книжную лавку и разошлись по своим делам.
Церберусу надоело слушать тихое посапывание Крисиг, он вскочил на подоконник и выскользнул в приоткрытую форточку. В животике у него начинало бурчать, что не могло нравиться бравому забияке. Тут до его носа долетели аппетитные запахи пирожных с ореховой начинкой, которые Ронар и Мили купили в эльфийской кондитерской, девчонка не собиралась идти к тётке с пустыми руками, фей же просто предложил перекусить и выпить какао.
– Ну, вот мы и пришли. До завтра, Ронар, – попрощалась с новым приятелем Мили и исчезла за дверью, ведущей в жилой корпус Академии, где проживали студентки.
– До завтра, – весело отозвался паренёк, радуясь, что день, определённо удался. Впрочем, у капризной богини Удачи на этот счёт было своё собственное мнение, а чужое её мало волновало.
Голодный молниевый бельчонок спрыгнул фею на плечо и стал искать, а где же заветные орехи. К сожалению, ничего, кроме восхитительного запаха ему найти так и не удалось. Оскорблённый в лучших чувствах зверёныш возмущённо заверещал, укусил недруга за нос и, вырвав одну из книг из рук растерявшегося студента, быстро унёс ноги. Ронар пытался догнать воришку, да куда там: Церберус точно на крыльях летел, ловко лавируя между препятствиями и мастерски путая следы. Расстроенный фей вскоре отстал, потеряв проказника из вида. «Ну, погоди, вредная белка, я ещё надеру тебе наглые уши с кисточками, – мстительно подумал он и стал вспоминать подходящее случаю заклинание. К сожалению, ничего полезного в его арсенале не оказалось, и он был вынужден признать, что чтобы вернуть пропажу, придётся проглотить свою гордость и попросить помощи у новой знакомой.
Церберус легко вскарабкался на верхушку дуба и устроился в развилке. Удрав от погони в виде взбешённого кражей Фея, он стал обнюхивать добычу, а потом зашелестел страничками, пробегая глазками по цепочкам букв.
Проказник давно искал способ напакостить ректору Онэриль за то, что она постоянно выгоняла из своего кабинета, где на маленьком столике стояла заветная корзинка, в которой никогда не кончались орехи, причём там были не только лесные.
Уже начинало темнеть, когда громовой бельчонок нашёл, наконец, то самоё плетение и с довольным видом принялся его изучать. Зверёк тщательно выдал одному ему ведомую черёду свиста и щёлканья и пальнул в сторону окна, открытого в святая святых Академии, мерцающим голубовато-белым призрачным светом сгусток энергии.
Удовлетворённо присвистнув, он заставил фолиант уменьшиться до размеров маленького медальона и обзавестись цепочкой. Повесив занятную книжицу себе на шею, он пошёл проверить, не проснулась ли, наконец, его ленивая Цветочная Фея.
Ректору Онэриль так и не удалось заснуть. Странные события и несоответствия предвещали большие перемены. «Знать бы ещё, что предвещает весь этот кавардак», – едва слышно пробубнила она себе под нос, прикладывая амулет к входной двери и берясь за ручку. Происходящее пугало старую фею, она чувствовала, что вскоре ставший привычным мир разительно изменится.
Переступив порог Онэриль с удивлением обнаружила, что замёрзла. Вокруг возносились толстые стебли ледяных цветов и порхали морозные бабочки. Тоненькое шёлковое платье совсем не согревало удивлённую женщину, тут её левая нога поехала и она рухнула в сугроб на том месте, где стоял письменный стол, обернувшись каменной статуей.
Вся Академия гудела, как растревоженный медведем улей: впервые в жизни ректор Онэриль не явилась на пару. Студенты терялись в догадках, но с утра, оказывается, никто пропавшую Нериаяль Дар Онэриль не видел. Она даже на завтрак и обед не соизволила прийти. Тётушка Фермопена разбила преподавателей и старших студентов на поисковые отряды и сама возглавила один из них.
– Церберус, это твоих лапок дело? – строго посмотрев на питомца, прошептала Мили, заметив маленький фолиантик на шее у громового бельчонка.
Тот возмущённо заверещал и попытался удрать. Крисиг крепко ухватила его за пушистый хвост и сурово велела отвести туда, где он нашкодил. Обиженно шмыгнув носом и сделав печальные глазёнки, бельчонок безуспешно попытался давить на жалость. Что-то сердито пробурчав себе под нос, зверёныш повёл девчонок к кабинету ректорши и плюхнулся на пушистый задик прямо у незапертой двери, но внутрь не пустил.
– Он говорит, что колдовство сильное и так было бы, а с громовым светом вообще убойное. Туда может зайти и развеять чары только Фей Снежных Буранов. Вот засада, я не знаю, есть ли в Академии хоть кто-то с такой редкой специализацией… – в глазах Крисиг явственно читался страх, ведь чём дольше ректор находится под действием этого плетения, тем меньше шансов вернуть её к жизни.
– Нам повезло, я вчера познакомилась именно с таким парнем. Церберус, отдай мне украденный у Ронара фолиант. Надеюсь, он сможет нам помочь.
– А с чего решила, что этот твой Ронар полезет в заколдованный кабинет? Громовый свет наделяет магические плетения слишком сильными побочными эффектами и необычными свойствами.
– Я с ним обещала на Новогодний Бал сходить, а лишняя благодарность от ректора после отбывания наказания в Конюшнях за плохую успеваемость ему не помешает. Церберус, отдай, пожалуйста, книгу. Ты не должен был так поступать, ректор Онэриль может погибнуть… – Недовольно застрекотав, бельчонок выскочил через окно на макушку дуба и удрал. Он отказывался выручать из беды противную фею.
– Вот что с ним делать прикажешь? – Кри чуть не плакала от обиды.
– Громовые белки очень своенравны. Успокойся, Крисиг, у Ронара оставался ещё один фолиант, может быть, он сможет нам помочь, – попыталась успокоить подругу феечка грёз, и со всех ног помчалась в крыло Академии, где жили мальчишки.
Фей Снежных Буранов спокойно выслушал Мили и согласился помочь. На всякий случай он прихватил с собой томик, который покупал ещё вчера вместе с пропавшим фолиантом.
– Я постараюсь помочь, Милисандра, но ничего не обещаю. Третий курс всего лишь… – он печально вздохнул и припустил вслед за бледной от пережитых треволнений девчонкой.
Когда парочка проходила мимо дуба, росшего под окнами Онэриль, от ствола у нижней ветки отделилась огненно-рыжая фигурка с пушистым хвостом и звонко припечатала тяжёлым фолиантом фея по макушке, украсив её внушительной шишкой, которая росла прямо на глазах. Ронар только погрозил зверьку кулаком, но предпочёл не тратить время на то, чтобы воззвать к не существующей у Церберуса совести. Дорог был каждый миг. По лестнице они буквально взлетели, перепрыгивая через две, а то и три ступени.
Ронар, вытерев испарину со лба, и решительно взялся за ручку. Из-за двери сильно фонило громовой магией, но оконфузиться перёд восхищённо смотрящими на него девчонками он не мог. Тут Миусси появилась в сопровождении Наора. Рунный фей поймал парня за полу куртки и прошипел:
– И куда тебя несёт, бестолочь? Совсем голову потерял от зеленоглазой кокетки?
– Пусти, – прошипел Ронар и рванулся в тщетной попытке вырваться.
– Да погоди ты, торопыга безголовый! Другого Фея Снежных Буранов в ближайшие сутки нам найти вряд ли удастся, а часов через двенадцать заклятие станет необратимым. Я понимаю, чего тебя так несёт навстречу приключениям, но мне совсем не хочется, чтобы сегодня оплакивали сразу двух безвременно почивших фей…
Наор проигнорировал взбешённый вопль третьекурсника и, достав серебряное стило, стал неторопливо наносить на пол, косяк и дверь сложный рунный орнамент, сопровождая каждую проведённую сияющую линию словом, жестом или звуком. Спустя три склянки он удовлетворённо хмыкнул и самодовольно сказал.
– Вот теперь магия Громового Духа не причинит тебе вреда. Сейчас я ещё на тебя пару амулетов навешу и можешь отправляться геройствовать во славу юной Феи Грёз, – старшекурсник ободряюще хлопнул товарища по плечу и гостеприимно распахнул дверь, предварительно закутав девчонок в прихваченные тёплые плащи, – не хватало ещё вам простыть под Новый Год. От нас с Ронаром вам так просто избавиться не удастся.
Феечки синхронно повернули к насмешнику головы и, показав язык, стали с любопытством наблюдать, что же произойдёт дальше.
Произнеся заковыристое заклинание, Фей Снежных Буранов осторожно схлопнул ледяное великолепие и заключил его в хрустальном шаре, решив выпустить на сцене во время Новогоднего Бала. Усмирённое колдовство больше никому не могло причинить вреда. Прикасаться к окаменевшей ректорше было боязно, да и не владел он Магией Жизни.
– Заходите, я не знаю, что делать дальше. У меня нет соответствующего дара, чтобы вернуть её из небытия. – Ронар печально вздохнул и покосился на присмиревшую Мили. Девчонка усиленно морщила лобик, пытаясь вспомнить, кого следует позвать на помощь.
Ворча и ругаясь, Кото Фей настойчиво тянул тётушку Фермопену за белоснежный передник и что-то пытался втолковать бестолковой травнице. Его радужная шёрстка от огорчения стояла дыбом, а в глазах застыла такая тоска, что всех встречных пробирало до костей.
– Куда ты меня тащишь, негодник хвостатый? Мало на мою бедную голову несносного Церберуса, так ещё ты зачудил. Вот допроситесь, обоих метлой угощу!
Тут Милисандра радостно пискнув, утащила тётку внутрь и отпустила лишь около ледяной глыбы, которая ещё вчера была грозой всей Академии Онэриль.
– Вы ведь можете вернуть её к жизни? У вас же второй Дар позволяет?
– Ох, ты ж, горе луковое. Кому же ты, девонька, так насолила, что тебе такой подарочек преподнесли. Ну, Церберус, ну, прохвост хвостатый, твоё счастье, что нет времени сейчас прямо тебя искать. А то задала бы. Ишь, что удумал, рыжий злодей. Из-за каких-то орехов, чуть не погубил фею. Крисиг, потом вместе придумаем, как наказать это недоразумение с кисточками на ушах. Надеюсь, книгу он вернул Ронару?
– Вернул, правда, шишку поставил ещё одну. Но это всё мелочи, главное вовремя госпожу ректора расколдовать.
– Потом напомни, полечу. Крисиг, ты бы придумала, как урезонить этого безобразника, чай тут Академия, а не бесплатный балаган, – сердито проворчала старая фея.
– Не послушает он меня, – печально вздохнула цветочная феечка, – сколько раз уже пробовала с ним договориться, а всё никак не выходит.
– Не переживай, деточка, придумаем что-нибудь. Только вот о том, что тут Церберус порезвился, никому говорить не стоит. Он ещё слишком молод, чтобы понять, что не всякую обиду стоит так жестоко наказывать. Кстати, Феечки, вам письмо от Утар. Она на Новогодний Бал не одна приедет. Её навестить приехал друг, с которым она ещё в детстве дружила, Да вы помните, Торвард, Фей Праздничных Огней. Рыжий такой, конопатый и глаза фиолетовые и вечно смеются.
– Помним, – синхронно сначала скривились, а потом закатили глаза подружки, – это тот, который вам жаб в пунш напускал и мне под кровать целый выводок лесных полёвок подселил, – Крисиг недовольно насупилась, что-то про себя подсчитывая. – Надеюсь, он стал не таким противным, чем тот, каким я его помню.
– Если он остался хотя бы вполовину таким, то, встречаться с ним вредно для здоровья, – прошипела Мили, поддерживая Цветочную Феечку.
– Знаете, девоньки, не думаю, что он рискнёт с вами троими связываться. Вы даже совсем малявками умудрялись одерживать над ним верх и сразу ставить на место.
– Так-то оно так, – вздохнула Крисиг, – но заниматься подобной ерундой в свой первый Новогодний Бал мне не охота, – Мили одобрительно хмыкнула, поддерживая Кри, и пнула валявшуюся на полу ореховую скорлупку носком изящной туфельки.
Тётушка Фермопена с удивлением осознала, что всё её магические потуги пропали втуне. На лбу у старой феи выступила испарина, но ничего так и не изменилась: Онэриль так и осталась ледяной скорбной статуей.
– Да что же это такое? – взвыла Кри, – почему колдовство развеиваться не желает?
– Скорее всего, – коварно проронил Ронар, вспомнив посаженную фолиантом шишку, – это магия громового бельчонка основательно изменила первоначальное плетение. Крисиг, зови этого засранца, нам без него не обойтись.
Церберус появился далёко не сразу, у Цветочной Феечки от напряжения уже начинала раскалываться голова. Вопросительно пискнув, он обиженно повернулся к компании хвостом и демонстративно скрестил лапки на груди, всем своим видом показывая нежелание чувствовать в этой авантюре.
Феечки попробовали подлизаться к бельчонку, называя его всякими ласковыми сюсюкательными прозвищами, пытались погладить по пушистой спинке, но не преуспели.
– Да что с ним такое сегодня! – Ахнула Старая Фея. – А ну вышли все вон! Чем эти вертихвостки умудрились огорчить моего кистеухого героя?
Церберус бросил на старую фею подозрительный взгляд, но всё-таки повернулся к ней. Положа руку на сердце, громовые белки, особенно мужского пола, втайне были падки на грубую неприкрытую лесть, но тщательно скрывали эту свою особенность от окружающих. Видя, что дело на мази, женщина продолжила:
– Да кто ж посмел огорчить самого умного бельчонка в Старом Лесу? – каменное сердце прохвоста растаяло и потекло, как пчелиный воск в жаркий полдень. Вспрыгнув Фермопене на руки, он поудобнее устроился и разразился длинной стрекочущей тирадой, перемежая её оглушительным писком и свистом. Помогая себе в этом многотрудном деле отчаянными жестами и подёргиваниями кисточек на ушках, Церберус забыл, где сидит, и законы природы сделали своё подлое дело. Великий герой не смог удержать равновесие и с громким бряканьем шлёпнулся на пол. Старая фея сделала вид, что не заметила сей досадной оплошности и снова подняла его себе на руки, не забыв ласково почесать за левым ухом. Церберус довольно вздохнул и показал лапкой на дверь, за которой находилась выставленная в коридор компания. Скорчив рожицу, которая напомнила его хозяйку, бельчонок сделал жест, как будто бы что-то перелистывает, и, ударив себя кулачком в грудь, возмущённо заверещал.
– Ах, она, пакостница бессовестная! – Пожалела бедолагу женщина и погладила по спинке, чувствуя, как он успокаивается.
Заметив вороватые взгляды, которые бельчонок искоса бросал на огромный Морской Орех, царивший в корзинке на столике, старая фея подмигнула вымогателю и огласила условия контракта:
– А давай меняться, золотко моё?
Бельчонок оживился и вопросительно пискнул.
– Ты снимаешь своё сильномогучее заклинание с этой вертихвостки, – и она указала жестом на статую ректорши, – а взамен тут же получаешь Орех, а за обедом двойную порцию орехового кекса.
Церберус развёл лапки пошире, показывая всем своим видом, что порция должна быть минимум тройной или четверной, и согласно кивнул головой.
– Как скажешь, мой золотенький. Всё выполню в точности.
Подслушивающие за дверью девчонки только завистливо вздохнули, они тоже были без ума от орехового кекса старой феи.
Бельчонок проворно спрыгнул на пол, оббежал вокруг застывшей Онэриль, понюхал подол её заледеневшего платья, задрал пушистый хвостик и щедро опрыскал его. Пропищав что-то, напомнившее Фермопене древнее фейское присловье «Поделись праздничным пирогом даже с врагом твоим», юный заклинатель почесал лапкой затылок и принялся за дело. Отбарабанив положенную серию щелчков и свистов, он выпустил маленькую молнию, угодившую ректорше прямо в грудь напротив сердца, и с довольным видом отряхнул лапки. Не обращая внимания на происходившее в кабинете далее, Церберус одним прыжком взлетел на хлипкий столик и сграбастал вожделенный гонорар, не забыв набить защёчные мешки лесными орехами, всём видом показывая, что за ударный труд ему положена хоть какая-никакая премия.
Покончив с решением этого жизненно важного вопроса, громовой бельчонок примостился у старой феи на плече и сделал приглашающий жест: «Ну, кого ждём? Расколдовывай уже свою вредную жадину. Теперь всё получится, не боись». Фермопена снова принялась за дело, на этот раз плетение формировалось как надо, не встречая магических преград.
– Что случилось с моим кабинетом? – Хватаясь за голову, взвыла ректор, поскользнувшись на ледяном полу и приложившись локтем о бывший письменный стол.
– Не знаю, Онэриль, кто-то неудачно пошутил с неизвестным мне заклятьем, – старая фея помогла женщине подняться. Рабочая комната стала быстро возвращаться к привычному виду, даже луж от пропавшего льда нигде не было видно.
– Какое свинство! – Нериаяль Дар Онэриль даже громко зашипела: горячий чай, заботливо поданный старой подругой, превратился в сплошной лёд. – Узнаю, кто так нашкодил, одними Конюшнями не отделается! Отчислю…
– Ты попроси Милисандру, чтобы она исполнила твоё желание избавиться от этого любопытного побочного эффекта. Боюсь, сам по себе он никогда не пропадёт…
– Я? Просить сопливую студентку? Пена, ты что, переработала на своём хуторе? Я – ректор, а не челобитчица. Пусть только попробует напортачить, её не спасёт даже тот факт, что вы в родстве! – У Феи начиналась роскошная истерика, в таких случаях спорить с Онэриль не решился бы даже оркский воин или шаман.
– Успокойся, Нери, не стоит так нервничать. Мили с удовольствием поможет тебе избавиться от этого досадного побочного эффекта.
– Надеюсь, у неё всё получится, иначе я буду очень недовольна вами обеими! – прошипела ректор и стрелой вылетела за дверь.
В коридоре тут же воцарилась гробовая тишина, а потом чистый голосок Милисандры нараспев произнёс одно из базовых заклинаний Исправления Последствий, и через несколько минут Онэриль поблагодарила девчонку за помощь и послышались её удаляющиеся шаги.
– Церберус, солнышко моё. Я бы настоятельно тебе порекомендовала пока окопаться в комнате Крисиг и не попадаться ректору на глаза. Если она почует, кто виноват в её бедах, проблемы будут не только у тебя и твоей милой хозяйки. Бери свой морской орех и постарайся носа за дверь не высовывать до самого Новогоднего Бала.
Бельчонок торопиться не желал, он обхватил заслуженный трофей всеми четырьмя лапками и попытался прокусить волосатую твёрдую скорлупу.
– Церберус, сокровище моё, тебе уже давно пора домой, – что-то в тоне Фермопены заставило рыжего безобразника подчиниться и покинуть многострадальный ректорский кабинет.
Бельчонок проник в комнату хозяйки обычным способом: через форточку. Благо, она была такая большая, что пролез и вожделенный трофей. Правда с приземлением Церберус чуть не рассчитал и с протестующим писком сверзился на пол, а морской орех ещё и крепко приложил его по животику.
Проказник сердито застрекотал и попытался укусить волосатую скорлупу, но не тут-то было. Острые зубки только скользнули по коричневой поверхности, да пару «шерстинок» застряли в алчущей вкусного ядра пасти. Церберус негодовал, ещё ни разу в жизни его так не унижали.
Оглядевшись, бельчонок увидел на полу камень, которым Крисиг подпирала колченогий табурет. Победно пискнув, он со всей силы ударил упрямым орехом о поверхность, уже предвкушая заслуженную победу. Упрямый морской орех и не думал сдаваться: он мягко спружинил и ударил надоедливого зверька прямо в лоб, а потом раздался грохот: неустойчивое сооружение упало в опасной близости от пушистого хвоста.
Выдав гневную тираду, Церберус вцепился лапками в отвалившуюся ножку и, издавая стрекочущие звуки, со всей силой ударил противника. Палка отскочила, припечатав проказника по лбу, а «волосатое чудовище» укатилось под кровать цветочной феечки.
На этом злоключения громового бельчонка и не думали заканчиваться. Кри с детства до дрожи в коленках боялась серых грызунов после того, как Торвард, Фей Праздничных Огней, подселил под её кровать целый выводок полёвок. Маленькая девчушка перепугалась до полусмерти, и с тех несчастливых времён у неё появилась неприятная для многих привычка заполнять подкроватное пространство разного рода мышеловками.
Бедный Церберус сначала наглотался пыли, которая скопилась в самом дальнем углу, куда и укатился злополучный волшебный плод с острова с далёкого и таинственного юга. Потом события начали набирать обороты. Раздались два громких щёлка, и бельчонок почувствовал, как его роскошный хвост защемила стальная пластина. Он возмущённо пискнул и попытался вырваться, но тут обе его задние лапки оказались в плену. Пытаясь вырваться из стальных объятий, громовой бельчонок задевал всё новые и новые устройства, превращаясь в причудливое подобие дикобраза. Вскоре их вес надёжно припечатал его к пыльному полу, лишая последней надежды добраться до нахального волосатого беглеца.
– Церберус, ты тут? – голос любимой Кри вывел пушистого охотника за орехами из ступора, в ответ прозвучал жалобный писк.
Хозяйке пришлось долго отряхивать питомца, который стал серым от пыли и паутины, от которых даже с помощью бытовой магии никогда до конца избавиться не удавалось ещё никому. На то, чтобы вызволить бедного узника из объятий мышеловок ушли два часа трудов не только цветочной феечки, но и Наора. Достать морской орех удалось, только сдвинув кровать Крисиг. Велев скорлупе распасться на две равные половинки, она поставила обе перед жертвой обстоятельств, который ласково ткнувшись носом в руку девчонки, жадно вылакал похожую на молоко жидкость и деловито обгрыз сочную мякоть.
– Кри, боюсь, табурет придётся выбросить. Восстановить его невозможно даже с помощью рунной магии, – расстроенно вынес свой окончательный вердикт Наор.
– Не страшно, давно пора было купить новый, пока кто-нибудь сильно не расшибся, навернувшись с этого колченого уродца. Не переживай.
– Первый раз вижу, чтобы морской орех пытались вскрыть посредством табуретки. – Дружный хохот фей заставил Церберуса перестать рефлексировать и запустить в насмешников обломком дерева от ножки.
– Нет, ну вот надо же было до такого додуматься, – не унимался Наор, – Кому скажи – подумают, что я их разыграть пытаюсь.
– Церберус, сегодня ты сам себя превзошёл! – Рассмеялась девчушка, гладя негодника по рыжей спинке. Бельчонок печально вздохнул, многочисленные ссадины и ушибы изрядно отравляли ему жизнь. Миусси и Кото Фей ласково успокаивали приятеля и пытались зализать ранки.
Торвард, Фей Праздничных Огней, который когда-то и подселил под кровать Кри целый выводок полёвок, совсем не напоминал того рыжего сорванца с тёмно-зелёными глазами, образ которого хранила память цветочной феечки. Волосы его стали ещё темнее и были больше похоже на бронзу, чём на морковку. Непривычное высокомерие сквозило в каждом жесте и взгляде.
– Добрый день, – церемонно поклонился он подругам Утар и их спутникам, – Торвард Рейнер к вашим услугам. Госпожа Утар приняла моё предложение сопровождать её на Новогодний Бал в этом году.
– Добрый.– Пробубнил Наор. По его голосу было ясно без слов, что сказанное является всего лишь данью вежливости, и не более того.
– Утар, нам надо отрепетировать наш номер, пойдём, дорогая, – Утти судорожно вздохнула и как привязанная пошла за высокомерным феем.
– Знаете, ребята, тот Торвард, которого я помню, мне как-то больше нравится, – сказала Цветочная Феечка, пнув ни в чём не повинную лавку, на которой студенты частенько коротали время перемен.
– Что этот хлыщ сделал с Ути? – в глазах Мили показались слёзы, – она даже не сделала попытки рассказать нам, как провела две недели дома.
– Да всё и так ясно, – зло прошипела Кри, сжимая кулачки, – но мне очень хочется одному козлу поставить по фингалу под бесстыжие зенки.
– Зачем же так не по фейски? Мы сыграем тоньше. Ребята, вы мне поможете? – Наор увёл друзей в свою комнату и поставил защитный полог, чтобы никто не раскрыл их коварный план.
С Утар явно было что-то совсем не так. Плотно закрыв дверь и нарисовав на её поверхности, стенах и полу цепочки мелких рун.
– Дамы вы не в курсе, какая вторая специализация у этого столичного хлыща?
Мили и Кри синхронно отрицательно помотали головами. Ронар беззвучно шевелил губами, точно что-то просчитывая. Фей Снежных Буранов славился среди сокурсников именно способностью моментально ухватывать мелочи и самую суть самых невероятных событий:
– Знаешь что, Наор, у Феи Серых туманов на руке был странный браслет с какими-то значками, я ничего подобного никогда не видел. А ещё она в кулачке снимала амулет или кулон.
– Чтобы Утар нацепила что-то на шею? Она этого терпеть не может, – глаза у Мили стали круглыми от удивления, – да и браслеты у фей не в ходу, особенно рунные, они мешают феячить без помех.
– Кто из вас может подловить Утар и заболтать её так, чтобы я смог рассмотреть украшение? Кулон бы тоже, желательно. В разделе рунной магии есть несколько сотен заклинаний, которые относятся к категории запретных. Зачаровывание плохо сказывается на обеих сторонах, поэтому признано недопустимой формой воздействия.
– Лучше, если это буду я, – авторитетно обронила Милисандра, – они оба считают меня слишком легкомысленной и недалёкой, потому даже Торвард не станет таиться. Вот с Кри такой номер не пройдёт: они на дух друг друга не переносят.
– Тогда ты сейчас разыщешь Утар, и всё выяснишь. Мили, это всё очень некрасиво выглядит, а если мои подозрения окажутся верны, то у Торварда будут крупные неприятности.
Милисандра долго сидела в зарослях орешника, ожидая пока Фей Праздничных Огней оставит подругу без присмотра и, словно случайно мимо проходила и подошла просто поздороваться.
– Ути, Торвард совсем не такой стал, каким я его помню, а совсем взрослый, красивый и важный, – восхищённо пропела феечка грёз, украдкой наблюдая за девчонкой, которая так неприятно изменилась всего за пару седьмиц.
– Он служит при королёвском дворе, – защебетала феечка серых туманов, – смотри, что он мне подарил? – и она раскрыла ладонь, показывая странного вида медальон из тёмного янтаря, по поверхности которого змеились какие-то незнакомые письмена.
– Какая прелесть! – Мили специально добилась, чтобы в её голосе проскользнули завистливые нотки, рассч1т оказался верен, Утти похвасталась и массивным амулетом из чёрного камня с багровыми прожилками. На его поверхности были похожие символы, и даже удалось учуять древнюю магию, – «эта вещь очень древняя, и мне не нравится ощущение опасности, которое поднимается в моей душе всякий раз, когда я даже просто смотрю на него. Надеюсь, Наор успел всё рассмотреть, а то если Торвард меня тут застукает, он может заподозрить неладное, а нам этого совсем и не надо». – Подумала феечка и тут заметила, что Ронар делает ей отчаянные знаки, подзывая к себе.
Утар вообще как-то странно на всё реагировала и почти не обращала никакого внимания на подругу. Зрачки её серых глаз были ненормально расширены, а дыхание слишком поверхностно.
– Ой, – испуганно пискнула, – я совсем забыла, что мне ещё сегодня надо тётушке Фермопене помочь с зельями. Сама знаешь, со студенческими проказами хлопот так много, что просто с ума сойти можно. Увидимся позже, Утти, – уже убегая, выпалила Мили и торопливо умчалась в сторону Академии.
Феечка Грёз, бросив испуганный взгляд потемневших зелёных глаз, заправила за ухо прядь тёмно-каштановых волос и взяла лист пергамента и стило, которые протянул ей Наор. Времени на переживания у неё сейчас не было: надо скорее зарисовать всё цепочки, которые она успела рассмотреть, чтобы понять, что же случилось с Утар. Мили кусала губы, чтобы не заплакать: слёзы могли испортить надписи, а этого допустить было никак нельзя. Дара Рунной Магии у неё не было, поэтому память быстро сотрёт то, что для хозяйки не имеет почти никакого значения.
Наор весь подобрался, пробуждая свой весьма капризный и своенравный основной фейский Дар, ожидая данных для последующего всестороннего анализа.
– Начну с первой вещицы, которую мне Утти изволила показать, – сердито засопела Мили, стараясь, всё же, не разреветься, как форменная дура, – Это был весьма странного вида медальон из тёмного янтаря. Похож он был на листья вороньего глаза, даже как ягодка круглая бусина в центре предусмотрена. По поверхности вот такие цепочки рун, сияющих багровым светом. Лично мне такие письмена совершенно незнакомы.
– Плохо, Утар влипла в неприятную историю. Это Приворотный Танар, их уже и делать-то разучились. Нам говорили, что почти всё подобные «раритеты» были уничтожены по приказу правящей чёты Королевства Фей ещё две тысячи лёт тому назад. Где Торвард его только умудрился откопать? – Наор беззвучно шевелил губами, пытаясь прочитать надпись правильно, наконец, он удовлетворённо хмыкнул, чувствуя, что руны признали в нём Мастера и готовы подчиняться его воле.
– Это ещё не всё, – девчонку начинало мелко потряхивать от ужаса, но когда друзья попробовали к ней приблизиться, лишь отрицательно покачала головой и взяла в руки второй лист, – потом, сейчас не время. Массивный амулет из чёрного камня с багровыми прожилками так фонил колдовством, что я боялась, что прямо там, в обморок и грохнусь, на радость Торварду. На его поверхности были похожие символы, и даже мне удалось учуять древнюю магию, хотя Дара Рун у меня нет и следа.
– Ворал, Амулет Принуждения, – схватился за голову Ронар, – Про такую штуку в моём роду до сих пор такие истории рассказывают, что волосы на голове дыбом становятся. Такие древние мастера-чернокнижники одевали на своих рабов. Любое живое существо будет слепо обожать его владельца, он, напрочь, отключает силу воли у носителя.
– А ещё она как не живая, зрачки расширены и дыхание такое поверхностное, что я временами даже сомневалась, дышит ли она вообще.
– Это побочный эффект от совместного воздействия амулета и медальона. А ещё я заметила у Утти на левой руке ремешок из чёрной замши, там янтарными бусинами тоже были вышиты цепочки рун, – трясясь от ужаса, Мили заставила себя воспроизвести надпись из мелких значков.
– Придётся обращаться за помощью, – насупился Наор, – это и правда ужасная вещь, это Ремешок Судьбы. Интересно, как давно она его носит? Надо выяснить точно. Если больше месяца, то дело плохо, Торвард будет иметь полную власть над наивной феечкой. Тут даже старые феи уже ничем не смогут помочь этой бедовой девчонке.
– Ректор Онэриль – приходится Утар тёткой. К тому же, она ещё не оправилась от выходки Церберуса. Нам лучше обратиться за помощью к тётушке Фермопене. Она с подобными вещами, наверняка, сталкивалась и сможет, как минимум, дать нам дельный совет. В данном случае, родственные узы будут играть Торварду на руку. Мили, я попробую узнать, что за связывающие заклятия держат Фею Серых Туманов в плену, а ты и Ронар бегите за помощью. Нам не стоит ходить по одиночке, этот мерзкий интриган мог заподозрить неладное. Так ему будет сложнее с нами справиться.
Тётушка Фермопена, пригласив племянницу и её друга в свой кабинет, велела им присесть. Почти сразу она активировала дополнительные защитные контуры, выпустив заклинание из чёток, с которыми никогда не расставалась и терпеливо выслушала всё, что молодым феям удалось выведать.
– Мда, а я всё голову ломаю, с чего мне так противен этот придворный щёголь. Вон оно как повернулось-то дело для малышки Утар. Наор прав, Онэриль не стоит об этом знать, пока мы не вытащим эту дурёху из капкана, в который она угодила. Видать, больно лакомым показалось приданое девчонки этому прохвосту, да и породниться с ректором Академии тоже не грех никому… В общем, так, Мили, Ремешок Судьбы надо снять как можно скорее, я тебе амулет дам, чтобы его чары на тебя не подействовали и не велели Утти сопротивляться. Сделать это лучше всего на Новогоднем Балу, который состоится завтра. Всякое копошение вокруг этой парочки лучше пока прекратить, не дай бог спугнём этого пакостника. После их выступления с праздничными огнями ты, детка, отзовёшь вертихвостку в сторону, сказав, что у неё причёска растрепалась и надо бы переплести волосы. Околдованная такой магией, она воспримет не совершённый внешний вид, как катастрофу. В твоей комнате тебя будем ждать я и Кри. Потом, когда заменим настоящий на подделку, вернём бедняжку Торварду, а вы с Ронаром исполните своё праздничное волшебство. Потом Наору надо отвлечь прохвоста, чтобы Стражи смогли его застать врасплох и связать. Причём увести пленника надо так, чтобы не испортить праздника. Когда мы снимем амулет и медальон, Утти провалится в глубокий сон недели на две. Её надо будет отнести к целителям и поставить несколько кругов защиты. Просто так такую добычу никто не отдаст. Нам надо предусмотреть всё возможные ходы противника.
На этом «заговорщики» и разошлись по своим делам. Эта новогодняя ночь обещала быть весьма занятной и непредсказуемой.
Утро перед самой длинной ночью в году, когда в Царстве Фей принято отмечать наступление Нового Года, оказалось пронзительно стылым. Мили с трудом заставила себя вылезти из-под одеяла. Печурка давно остыла, а ветер быстро унёс из комнатки остатки тепла.
– Бррр, – клацая зубами, феечка грёз подбросила дров и разожгла огонь, добавив хитрое заклинание, которое заставило воздух в её спаленке нагреться до приятной температуры.
В дверь деликатно постучали. Любопытная Талли тут же проснулась, запрыгнула хозяйке на плечо и издала мелодичную вопросительную трель.
– Мили, открывай скорее, хватит спать! – ворчливый голос тётушки Фермопены выдавал, что женщина очень спешила и слегка запыхалась от быстрого бега.
– Я уже встала, – девчонка открыла дверь и впустила старшую родственницу, – Что случилось?
– Всю ночь не могла уснуть, – пожаловалась старая фея. – Всё думала, как нам вытащить Утар из передряги, в которую она умудрилась попасть. После того, как они исполнят свой номер, Торвард будет обязан выйти на кафедру и поздравить всех присутствующих. Ваша подруга останется без присмотра. Надо будет увести её в кладовую и постараться снять в первую очередь браслет, но так, чтобы этот паршивец ничего не заметил. То есть, надо подменить его качественной иллюзией.
– У меня с ними совсем плохо, не моё это умение, – тяжело вздохнула Мили, – Ронар сумеет, это его второй по силе Фейский Дар. Ты должна отвлечь Торварда, чтобы мы смогли незаметно вернуть его спутницу в бальный зал Академии.
– Неужели он обратит на меня внимание? – в зелёных глаза девчушки пульсировал страх, она с детства побаивалась этого прожжённого интригана и злого шутника.
– Кроме тебя никто не поможет Утти, Торвард считает тебя легкомысленной сопливой Феечкой, у которой в голове только ветер и свищет. Ты научилась ловко прятаться за образом девочки, которая ничем кроме создания грёз не интересуется. Даже Онэриль не очень довольна, что её племянница водится с тобой. Я не стала разубеждать ректоршу, она тоже должна усвоить свой урок. Феи Грёз тем и опасны, что их недооценивают даже сородичи. Уж я-то это знаю, не первую сотню лёт живу на свете.
– А если мне удастся умыкнуть её до Бала, то всё образуется, но придётся скрывать очень старательно, что чары сползли с Утар.
– По-хорошему, лучше не портить никому праздник, ну, а как выйдет, скоро узнаём. Я пойду, предупрежу остальных, а ты разыщи нашу Зачарованную Красавишну.
– Я боюсь одна идти, мало ли что взбредёт этому ненормальному в дурную башку, – голос Мили упал до едва слышного шёпота.
– Так никто и не говорит, что тебя не подстрахуют. Церберус уже разбудил Кри, Наора и Ронара. Вы можете на глазах у всех с ней поцапаться, вот и попроси Утар помочь тебе затянуть шнуровку на костюме. Она на спине, а магией пользоваться строго запрещено. Торвард очень самолюбив, ваши кавалеры вполне могут поспорить с ним, с чего это он носиться вздумал с такой бледной молью как феечка серых туманов.
– Ой, он же и на дуэль может вызвать.
– Не посмеет. У него рыльце слишком сильно в пушку, дорогуша. А теперь довольно пустой болтовни, одевайся и марш, берись уже за дело.
Мили быстро накинула тёплый плащ и сунула ноги в вязаных носочках в коротенькие сапожки. Троица уже поджидала девчонку в коридоре, а Церберус с важным видом что-то вещал Кри на ушко.
– Он знает, где Утар и противный придворный. Если поторопимся, то застанем их в ювелирной лавке Авиуса.
– Хммм, а парень-то решил взяться за дело серьёзно, – в голосе Наора прозвучало неприкрытое беспокойство, – этот ювелир создаёт свои шедевры для Королевы и двора. Цены там далёко не каждому по карману.
Тётушка Фермопена, окружив маленькую копанию Пологом Безмолвия, быстро рассказала детали придуманного ею плана.
– Вам всё понятно? – голубые глаза бывшего ректора Академии были холодны как две льдинки.
Молодёжь уверила наставницу, что им всё понятно и быстро отправилась восвояси.
– Ронар, помнишь, я тебе рассказывал про Огненный Амулет в виде дракона? Ты представляешь, старый Каор решил его-таки продать. Жаль, у меня нет и следа Даров этой ветки.
====
– Был бы он ледяной, помчался бы к торговцу раритетами и не пожалел бы никаких денег. Такой раритет, жаль, мне он тоже без надобности.
– Дорогая, – Торвард церемонно поклонился спутнице, – нам не помешает эта занятная вещица. Ты пока выбери, что захочешь, я мигом обернусь, – поцеловав Утар руку, зловредный Фей быстро помчался по извилистой улочке в сторону лавки почтенного Ларона.
Мили осторожно подошла к подруге детства и восторженно пропела:
– Утти, посмотри какой браслетик! – девчонка захлопала огромными зелёными глазищами и, ткнув пальчиком в тонкое ажурное плетение с инкрустацией из янтаря глубокого медового цвета, печально вздохнула. Она с удивлением заметила, что феечка серых туманов никак не отреагировала на её восклицание: «Оооо, как всё запущено! С этим пора уже что-то делать, пока не стало совсем поздно», – Эртэ Дертэ, а можно мне примерить вот тот браслетик?
Фей-ювелир по-доброму усмехнулся и протянул девчушке изящную вещицу.
– Утти, он тебе пойдёт больше, давай просмотрим права ли я, а?
– Он мне не нравится, – упёрлась Утар и попыталась вырвать руку из цепких пальцев подруги, но не тут-то было.
– Мили, я тебя еле нашёл. Ректор Онэриль передала, что мы сегодня будем выступать первыми, а не самыми последними. Доброго тебе дня, Фея Серых Туманов. – Школяр Ронар галантно поклонился. – Да, кстати, Милька, там Церберус снова учинил Крисиг скандал. Он хочет выступать в нашем номере ассистентом и непременно в длинном зелёном плаще. Представляешь, этот поганец попытался скроить обновку из любимого выходного платья Кри. Раздобыл где-то ножницы для стрижки овец, банку с заживляющим зельем для скота цвета молодой травы и был пойман за хвост, когда собирался перерезать первую лямочку. И пока Крисиг с ним боролась за право обладать ножницами, он хвостом столкнул ей склянку на ноги. Так что теперь она до колен напоминает поросль молодой осоки. Тётушка Фермопена пытается отмыть это безобразие до натурального цвета мелким речным песком и на всё корки ругает громового заразу.
– Ох, намучается она с ним. Вроде взрослый совсем, а за ум никак не желает браться. Бедная Кри, – фальшиво посочувствовала Цветочной Фее Мили. – Смотри, я подобрала браслет к наряду Утти, а она примерить стесняется.
– Кто? Я? Да с чего ты взяла, зазнайка? – когда девчонка отвлеклась на красивую вещицу, Ронар прошептал заклинание обмена и с руки туманной феечки пропал злополучный рунный ремешок, вместо него на руке обосновалась иллюзия. Сам же злополучный оригинал покоился в глубине левого кармана штанов Фея и неприятно щипал бедро сквозь ткань колючими разрядами. – Ладно, сударыни, у вашего покорного слуги осталось ещё несколько невыполненных дел, поэтому я поспешу, не то по шее получу, и подвиг свой не совершу! – Он снова галантно раскланялся и торопливо исчез за звякнувшей медным колокольчиком дверью.
– А ты ему определённо нравишься, Милька! – Не преминула подколоть подружку Утар. – А, небось, уже угощал тебя жареным миндалём в леденцовой глазури.
– А тебе что, завидно, госпожа Фея Серых Туманов? Вот и завидуйте себе молча, – и Мили издевательски вывалила язык на бок и закатила смеющиеся глаза. Скучающий за прилавком торговец сделал вид, что не замечает выходок не в меру расшалившихся стервочек.
Тут дверь снова со звоном распахнулась, и в лавку с шумом и пыхтением ввалился Торвард. От его прилизанно-напомаженной физиономии разило таким тошнотворным приличием, что Мили торопливо отвернулась и даже сплюнула на пол, прошептав тихонько: «Касторка в соплях, а не парень».
К слову сказать, среди мужского населения Академии у юного Торварда было весьма обидное прозвище, которое начиналось словами Лакированное баранье и заканчивалось слогом цо. Парни всячески старались подшутить над его прилизанным видом и приторными манерами. Встречали его издевательским хохотом и выкриками: «Блеющая Жаба идёт». Правда, дальше этого дело не доходило, так как отец этого студента был волостным старшиной и сполна отсыпал звонкую монету в карманы ректора Онэриль.
– Ну, что ты выбрала себе подарок, дражайшая Утар? – и Торвард, схватив холодными пальцами ладошку Туманной Феечки, с громким чмоканьем припал к ней губами.
– Мне понравился это браслет, – в серых глазах девчонки было столько обожания и покорности, что Мили аж перекосило от отвращения.
Она поспешно отвернулась и пробурчала едва слышно:
– Меня сейчас стошнит. Вот никогда бы не подумала, что Утти предпочитает бараньи фрукты…», – тут она осеклась и бросила опасливый взгляд в сторону парочки.
Беспокоилась она зря. Чтобы дополнить сложившуюся картину, отметим, что они сильно смахивали на персонажей из простонародной песенки «Очарованная овца».
– Эй, почтенный, сколько там с нас? – Жеманно проблеял Торвард.
– Восемнадцать эрвинов, – голос торговца был холодным и скользким как агатовое ожерелье.
– Могли бы пятёрочку и скостить, – пробубнил вполголоса юный кавалер, скаредно отсчитывая увесистые серебряные монеты.
После того, как парочка церемонно покинула лавку, хозяин заведения проворчал:
– Да я бы сам заплатил твоему отцу пятьсот золотых цэрлатов, лишь бы он тебя не зачинал! Ну, и ужасная баба, наверно была, которая его рожала или господин волостной староста согрешил с садовой жабой, надувая её своим инструментом?
Фея Грёз не выдержала и тихонько захихикала, видимо, представив сей увлекательный процесс во всей красе.
– Эртэ Дертэ, не могли бы вы мне помочь?
– И что нужно прекрасной тьене?
– Ну, что-нибудь этакое, – невразумительно пропищала Милисандра, пытаясь с помощью пальчиков внести ясность.
– Ага, понятно, – догадливо хмыкнул торговец, – и денег, стало быть, у вас столько же, – и он скопировал жест феечки.
Девчонка порозовела и стала смущённо ковырять носком туфельки половицы. Торговец, кряхтя, полез под прилавок и что-то там довольно долго искал под незлобивое ворчание, что, дескать, молодые тьены совсем потеряли совесть и вздумали издеваться над пожилым эртэ, заставляя его вытирать коленками всю пыль с пола. Наконец, он снова появился и высыпал на него с полдюжины разных безделушек. Феечка радостно пискнула и принялась увлечённо рассматривать выложенное богатство, среди которого было: две пары оловянных серёжек с зелёными и голубыми камешками, три или четыре бронзовых витых браслета, украшенных гравировкой и столько же разнообразных колечек. Мили с горящими от восторга глазами принялась примерять то одно, то другое, не в силах справиться с душившей её тётей жабой. До Новогоднего Бала оставалось всё меньше и меньше времени. Вспомнив об этом, Феечка Грёз печально вздохнула, и ей пришлось сделать выбор. Она отложила в сторону серьги с зелёными камушками и браслет орочьей работы, похожий на обнявшую четырьмя лапками запястье бронзовую лягушку.
– И сколько это будет стоить, эртэ? – девчушка постаралась придать голосу независимость, но получилось весьма неубедительно.
– Для тьены, похожей на испуганного мышонка, всего, – и он сделал многозначительную паузу, во время которой душа у Мили ушла в пятки. – Только двадцать, – торговец снова затих, хитро поглядывая на побледневшую покупательницу.
Феечка заметно пригорюнилась, ведь у неё в кошельке было всего три бронзовых полуэрвина. Всё, что осталось от весьма скромных средств, которые тётушка Фермопена по доброте душевной изредка подбрасывала племяннице. Аппетит у этой девчонки был сравним с проглотом Церберусом. Там пара коржиков, тут кексик с фруктовым соком, а ещё учебные принадлежности и эльфийский леденец по выходным… Тут Мили совсем повесила нос, в очередной раз клятвенно обещая себе отказаться от дорогущих эльфийских леденцов.
Продавец, выдержав положенную в таких случаях паузу, важно продолжил:
– Железных грошей. – Улыбнулся он, видя, как верещащая от счастья малявка носится по лавке.
Купив украшения, Фея Грёз гордо выложила на прилавок последнюю бронзовую монету, которая у неё ещё оставалась. Два железных гроша сдачи со звоном легли на поверхность из морёного дуба.
– Счастливых вам зелёных веников, тьена Милисандра, – пожелал на прощание старый ювелир.
Девчушка вежливо поблагодарила мужчину и умчалась приводить себя в порядок к празднику. Конечно, её браслет был не в пример дешевле, чем у Утар, но она купила его сама, чем могла по праву гордиться, как и изящными серёжками.
Мили переоделась в платье, привела в порядок волосы и сунула ножки в изящные зелёные туфельки. Красивая полупрозрачная маска из веточек папоротника, украшенная огненными звёздочками мелких цветочков полностью преобразили её лицо. Через несколько минут в дверь раздался настойчивый стук:
– Ты готова?
– Заходи, Ронар. Боязно как-то, не хотелось бы оконфузиться. – Она нервно хихикнула и спрятала глаза. В первый раз выходить на сцену ей было по-настоящему страшновато.
– И как Утти умудрилась попасть в такую скверную историю?
– А чего тут гадать-то? – Ронар пожал плечами. – Вестимо, что любая девушка, при одевании на неё амулетов, начинённых приворотной магией, становится мягкой, как сливочное масло, когда тётка Фермопена печёт пироги.
– На Утти сейчас противно смотреть. Мало того, что связалась с Бараньим Яйцом, так и сама стала блеять. Ей бы ещё поводок и колокольчик на шею, – и Мили скорчила зверскую гримасу.
Ронар плюхнулся на один из трёх стульев, который жалобно заскрипел под его весом. Пока Мили упоённо вертелась перёд зеркалом, фей развлекался тем, что запустив блуждающий огонёк, пытался им дёрнуть девчонку за ухо. Та досадливо отмахивалась и в ответ пыталась выдернуть из-под него постамент. Спустя некоторое время случилось то, что должно было произойти. Рассохшаяся мебель не выдержала, и у стула отломилась правая передняя ножка. Жалобно скрипнув, седалище юного Фея повиновалось законам природы, и он полетел на пол.
– Милька, зараза! Я же испачкаю свой новенький плащ! – С негодующим воплем Ронар вскочил на ноги и принялся торопливо отряхивать обновку. – Я же за него три эрвина выложил! – воскликнул Фей.
– Ну, что, пошли? Пора уже. – Осторожно поинтересовался парнишка, опасаясь новой каверзы со стороны вредной девчонки.
Мили ещё раз оправила оборки платья и причёску и опустила на лицо изящную маску. Её пальцы нервно подрагивали. Сильные руки Ронара крепко обняли Мильку за плечи.
– Вы просто великолепны, феечка Грёз!
Извечное мужское заклинание и на этот раз сработало безукоризненно. Девчонка приосанилась и автоматически задрала нос кверху.
– Ах, да, чуть не забыл. Это тебе, – фей покопался в складках плаща и выудил оттуда полупрозрачный веер с растительным орнаментом, – мне кажется, он прекрасно подойдёт к твоему новогоднему костюму.
Мили восхищённо запищала и принялась рассматривать подарок со всех сторон. Оторвавшись от изящной вещицы, он звонко чмокнула Ронара в щёку и упрыгала за дверь.
Тюльпанное дерево испускало радужное свечение, которое придавало обычной бальной зале фантастический вид. Мили так и застыла, восхищённо хлопая ресницами и не в силах отвести взгляд. Маленькие крылатые девушки, которых принесла из Мира Мечтаний Кри, тоже подпали под праздничную атмосферу и яркими стрекозками вились у полупрозрачных бутонов.
– Какая красота! – Прошептала девчушка, но ей пришлось выйти из благоговейного ступора. До выступления оставались считаные мгновения.
Ректор Онэриль, затянутая в тёмно-синее с зелёными травяными узорами бархатное платье, поднялась на кафедру, негромко откашлялась и обратилась к присутствующим.
– Любезные мои дариольчики, от всей души поздравляю вас с праздником Зелёных Веников, окончанием первого семестра и тем, что вы не превратились из нормальных фей в механизмы для перерабатывания корма в навоз. Как ректор вверенной мне Академии, я рада, что мои подопечные набрались немножечко знаний и стали хотя бы капельку разумней. Не буду вас томить, а то ремонт здания обойдётся дороже, чём продажа вас на Конюшни. Посему, Новогодний Бал объявляется открытым, – и тут произошло то, чего никто не ожидал.
Онэриль вложила в рот два пальца, залихватски свистнула разбойничьим посвистом и, прищёлкнув каблуками, поднялась в воздух и вылетела прочь через каминную трубу. Толпа стояла в полнейшей тишине. Внезапно раздался громкий деревянный стук. Это впечатлённый Церберус стучал по полу стащенным где-то морским орехом, выражая своё одобрение забавным казусом.
Тут серебристый занавес медленно пополз вверх, открывая празднично убранную сцену. Ледяной лес медленно колыхался в такт причудливой музыке. Огромные папоротники полыхали огнистыми цветами. Вокруг кружились в танце причудливые бабочки, точно сотканные из нитей радуги. Из чащи вышла зимняя нимфа и закружилась в грациозном танце. В такт каждого па то вспыхивали, то гасли маленькие жемчужные огоньки, окружавшие плясунью мерцающим облаком. Очарованные зрители восторженно замерли, тронутые красотой рассказанной зимней сказки. Когда последняя нота растаяла, рассыпался мириадами снежинок сказочный лес.
Под восхищённый гвалт и громкий топот Ронар вывел пунцовую от смущения Мили. Получив свою порцию приветствий и накланявшись как следует, новоиспечённая актриса Фейского Иллюзиона совсем стушевалась и попыталась улизнуть за спину Фея Снежных Буранов.
Ректор Онэриль соткалась буквально из воздуха и объявила следующую выступающую пару:
– А теперь маленький сюрприз вне конкурсной программы, – старая фея сделала многозначительную паузу. Когда тишина стала такой, что было даже слышно, как за окнами ветер колышет ветки деревьев, она, довольно улыбаясь, продолжила.
– Фермопена Дар Руайяль, моя предшественница и старинная подруга, решила порадовать нас проделками своих питомцев. Громовые бельчата под предводительством всем известного Церберуса, изъявили желания тоже поучаствовать в общем веселье. Напоминаю, что после того, как всё конкурсанты выступят, лучшая тройка, которую выберете вы сами, получит по железному жёлудю. Потом те, кто отличился в хорошем смысле слова в течение этого семестра, тоже получат свою награду. Ни одна фея ещё добровольно не отказывалась от уникальной возможности расширить спектр своих талантов при усилении уже имеющихся способностей. После этого, будут танцы до рассвета. С завтрашнего дня у вас наступят недельные каникулы, а потом вас ждёт двухмесячная практика. Но, время для работы ещё не наступила, поэтому продолжим новогоднее веселье, и пусть каждый из вас получит в этом году уникальный Зелёный Веник.
Зал отозвался топотом ног, свистом и одобрительным рёвом. Попасть на Новогодний Бал в Академию или Королёвский дворец выпадало далёко не каждому. Бонусы и сюрпризы тут были такие, что только каждая фея мечтала попасть сюда в Новый Год.
На сцене выросли железные дубы, густо усеянные спелыми желудями. Гости праздника восхищённо охнули, не сводя глаз с редкостного богатства. По ветвям носились пушистые рыжие молнии, выделывая такие акробатические номера, какие даже эльфам были не под силу. Церберус же, сорвав с дюжину плодов, начал ловко ими жонглировать, посвистывая и пощёлкивая в такт торжественной мелодии. Потом он вышел в зал и, повинуясь безмолвным указаниям ректора, раздал жёлуди тем, кто заслужил такой драгоценный дар. Номер продолжался до тех пор, пока всё счастливчики не получили свои награды. Среди них оказались и Утар, Мили, Кри, Наор и, даже, Ронар, который после Конюшен и истории с Тувином взялся-таки за ум, удивив не только сокурсников и преподавателей, но даже ректора. Важно раскланявшись, Церберус достал из дупла свирель и исполнил Новогоднюю Фейскую Песенку, ни разу не сбившись и сфальшивив. Сказать, что он всех поразил, было мало. Гости прибывали в удивлённом ступоре несколько минут.
– Счастливых вам Зелёных Веников, – пропела Фермопена, по взмаху её руки сцена опустела, и она важно удалилась за столы, где сидели преподаватели.
Номеров оказалось так много, что выбрать победителей так и не смогли. Пришлось смириться с тем, что всё молодцы и приступить к танцевальной части после весёлого банкета, во время которого было произнесено немало великолепных тостов и пожеланий.
Когда на скатертях осталась только опустевшая посуда, в воздухе разнеслась приятная музыка, и пары стали выходить в центр зала. Ронар тоже уволок отчаянно краснеющую от смущения Мили, которая постоянно пыталась улизнуть и затесаться в толпе.
– Милька, прекрати чудить, – рассмеялся Фей Снежных Буранов, – это же не сцена. – Я хочу, чтобы всё видели, какая красивая девушка пригласила меня на Новогодний Бал. Смотри, с какой завистью косятся на меня не только одноклассники.
– Я сейчас умру от смущения, – пролепетала девчонка, пряча испуганные глаза.
– Успокойся, никто тебя не укусит, а то мы Церберусу пожалуемся. Знаешь, что он с таким сделает.
– Ронар, надо как-то незаметно снять оставшиеся амулеты с Утар, заменив их иллюзией, – очень тихо сказала Фея Грёз, увидев среди веселящихся гостей Торварда со спесивым выражением на холёной морде.
– Кажется, придумал, как нам провернуть это дельце быстро и тихо. Ищи Кри…
Цветочная Фея и Наор были в восторге от проделки, которую придумал их товарищ. Крисиг подозвала Церберуса и что-то зашептала ему на ухо. Рыжий проказник довольно заверещал и умчался в толпу танцующих. Найти «Очарованную Овцу» было для него делом пары минут. Запах Феи Серых туманов выдал хозяйку с головой. Хвостатый наглец отвёл глаза всем, кто мог заметить его выходку и одним кусом перегрыз серебряные цепочки обоих амулетов, успев поймать побрякушки до того, как они сверзились на пол. Воровато оглянувшись, громовой бельчонок завязал их бантиками на пушистом хвосте и, донельзя довольный собой удрал. Ронар быстро выпустил заготовленные загодя иллюзии, чтобы Торвард не заметил, как его ловко обвели вокруг пальца.
Церберус повертел в лапках опасные безделки, на минутку задумался и вновь пустил в ход молнию. Обезвреженные украшения вернулись на своё штатное место на хвосте.
Когда этот этап интриги был благополучно завершён, безобразники принялись решать, как им убрать неприятного гостя с праздничной вечеринки. Всё высказанные решения казались им недостаточно сильным наказанием за применение запрещённой фейской магии.
Торвард, оставаясь в счастливом неведении относительно того, что его козни раскрыты, и их последствия почти устранены. Утар счастливо улыбалась и строила Фею Праздничных Огней и шептала ему на ухо откровенную чепуху, от которой у того уже начинало сводить челюсти.
Если честно, он подумывал, а не охмурить ли по старинке проказницу Мили, а то Утти даже очарованная наводила на него скуку и смертельную тоску. Осталось только придумать, как избавиться от ставшей обузой «невесты» и сплавить Ронара подальше от искромётной и бесшабашной девчонки с очень полезным Даром.
Наконец, настал черёд Фейской Польки, во время которой было принято меняться партнёрами. Торвард гаденько улыбнулся в предвкушении того счастливого момента, когда он, наконец, избавится от «любимой овечки», чьи бессмысленные воркотня и сюсюканье достали его уже до самых печёнок. Наконец, Фей Праздничных Огней сжал тоненькую талию Милисандры и галантно поцеловал ей руку. Ронар, переглянувшись с Кри, которую сейчас вёл в танце, насупился и помрачнел.
Торвард слащаво улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой, и попытался завязать чисто светскую беседу. Мили, которая на дух не выносила этого «придворного барана», привычно врубила «идиотку на тысячу процентов»: хлопала глазами, улыбалась и иногда восхищённо ахала. Даже тени интеллекта нельзя было обнаружить на её по-детски чуть пухлом личике.
О чём в полголоса разговаривала парочка, Ронар не слышал, поэтому весь извёлся. Поняв, что парень банально ревнует, Кри тихо зашептала ему в ухо:
– Угомонись уже. Этому хлыщу ничего не светит. Мили врубила на всю катушку «Я у мамы дурочка, милый, купи мне новый мозг!». Когда ей кто-то нравится, она так не выделывается.
Почувствовав, что Фея Грёз уже на пределе терпения, Церберус скользнул к Торварду, словно случайно задев ловеласа пушистым хвостом. Мили густо покраснела и отпрянула и взвизгнула так, что даже у тех, кто стоял довольно далёко, заложило уши и заломило зубы.
Всё в зале впали в удивлённый ступор. Онэриль и Фермопена, в ужасе всплеснув руками, бросились к оконфузившемуся на Новогоднем Балу придворному, но добраться до возмутителя спокойствия быстро не вышло: слишком много было приглашённых на торжество в этом году. Торвард ничего не замечал: его роскошные белые бриджи из самого дорогого эльфийского шёлка куда-то испарились. Странное серебристое свечение распространялось от его колоколов, вгоняя феечек в густую краску.
Мили, тихо пятясь, скрылась в толпе. Её и без того зелёные глазищи стали вдвое больше и грозили совсем вылезти из орбит. Девчонку бил настоящий озноб, она практически не соображала, куда идёт и что делает. Ронар, увидев совсем растерявшуюся подругу, бросился на выручку. Обняв феечку за плечи, он тихонько прошептал:
– Успокойся, Мили, всё хорошо, – краем глаза он увидел, как Наор высыпает в загребущие лапки Церберуса горсть сочных фиников, к которым он в последнее время сильно пристрастился почти сразу, как подружки вернулись под своды Академии, – этот танец – последний, он больше не сможет к тебе подойти. – Феечка судорожно всхлипнула и уткнулась носом парню в плечо. Он почувствовал, что она плачет, когда ткань камзола быстро промокла. – Вот ведь, дурёха, нашла из-за чего так расстраиваться. Сейчас паршивца Торварда отправят в родное имение, я представляю, что его папаше выскажут обе наши старшие преподавательницы. Всё, всё, успокойся.
Что прошипели на ухо возмутителю спокойствия обе Старые Феи, так никто и не узнал, но спесивое выражение выражением пропало с его лица. Он лишь молча закутался в принесённый слугой плащ из плотной тёмной шерсти и покинул залу. Онэриль быстренько отвела племянницу в её комнату и напоила успокоительным. У Утар началась такая истерика, что даже снотворное подействовало далеко не сразу.
Тётушка Фермопена подошла к весёлой компании и поделилась радостной новостью:
– Королева назначила меня Старшим Лесничим. Её Величество посетовало, что в наших кущах расплодилось слишком много опасных тварей, которые настолько обнаглели, что уже не только воруют скот, но и даже начали нападать на жителей. Девчонки, вас троих я приглашаю провести каникулы у меня. А ты, Утар, прекращай сопли жевать! Этот паскудник сегодня доигрался-таки. Слухи о его поведении дошли до правящей четы, так что мы его теперь, уверена, не скоро увидим. Ронар, Наор, проводите своих спутниц и зайдите к ректору. У Онэриль для вас назначения на зимнюю практику.
– Пошли, Мили. А что на каждом Новогоднем Балу так весело? – Веселилась от души Крисиг, озорно сверкая льдисто-голубыми глазами.
– Слава Богам, нет! – Устало проворчала Фермопена. – Иначе никаких бы нервов не хватило у Онэриль. Как будто нам мало проказ студентов, так ещё к нам присылают невоспитанных взрослых остолопов. – Вы молодцы, что вытащили Утар из такой неприятной передряги. Всё, а теперь отправляйтесь по своим делам. Мили, завтра, как отоспишься, зайдёшь за Кри и Утар, и придёте ко мне. Думаю, твоим понравятся деревенские гуляния в честь Праздника Зелёных Веников. Вы ведь никогда не бывали в Еловом Бору?
