Как только отблески факела скрылись за ближайшим поворотом тоннеля, Грин бегом бросился обратно. Там, метрах в сорока, еще когда проходили в первый раз, он заметил нечто странное. Этакий белесый комок паутины, закрывающий углубление в стене на высоте чуть ниже двух метров. А ведь подобного в этих подземельях им прежде не встречалось. И что характерно, Бронислав по паутине только скользнул взглядом и больше не удостоил ее вниманием. Почему, спрашивается?

«Видимо, не хотел акцентировать мое внимание на ней! – решил Василий. – И хорошо, что я сделал вид, будто бы не заметил. Зато сейчас рассмотрю…»

Размышления, зачем Агап его обманул по поводу расстояния до замка, Райкалин отложил на потом. Хотя если рассуждать логически, то и подвыпивший баронет мог соврать, ради красного словца или по иным мотивам. Ну и с другой стороны, если власнеч с уголовной кличкой Куча имеет на рыцаря определенные виды, то он никак не заинтересован в его побеге.

Паутина была на месте, значит, не померещилась. Но как только факел к ней приблизился сантиметров на сорок, вся структура сгустка вдруг стала просматриваться на глубину и странно при этом изменилась. Словно оказалась пронизана мельчайшими серебристыми проволочками.

Отодвинул факел – опять густая паутина. Вновь приблизил – все та же проволока проявляется.

«Что за ерунда? И что здесь может быть? – пустился Василий в размышления. – Если рассуждать здраво, здесь прячется только одно: тот самый запасной выход, о котором Гирчин говорил баронету. Но! Он ведь утверждал, что проверил выход, тот оказался нетронутым. А ведь мы с ним здесь не проходили. Может, он успел посмотреть, когда с умертвиями пошел по следу Марача?.. Тоже не сходится… Та промоина совсем в другой стороне отсюда. Он мне ее показывал… К тому же сразу по ней выбрался наружу, отправил умертвия дальше по следу, а сам наглухо завалил промоину валунами. То есть вряд ли он побывал на этом месте без меня… Да и маленький проем какой-то, туда не пролезешь… Значит, в этом углублении либо рычаги, либо…»

Коснуться паутины пламенем он почему-то не решился. Явно интуиция нашептывала: «Не смей!» Тогда пришло в голову нейтральное решение потыкать паутину оружием. Мечом – слишком зазорно, а вот кинжалом – в самый раз. Как раз тем самым, которым он пытался разрезать парализующую паутину в избе, на парочке соперников «баронет – колдун». На лезвии до сих пор оставалась местами серая корка, словно засохшая накипь.

«Почистить забыл…» – успел подумать рыцарь, как вдруг из внутренностей паутины вырвалась зеленоватая молния и впилась в острие кинжала. По оружию страшная энергетическая сила прошла в руку и вонзилась в тело. Грин отлетел метра на два. Иначе говоря, уронив факел, спиной о стенку ударился, да и затылком изрядно приложился. На какое-то короткое время вообще перестал соображать. В мозгу будто гудел неожиданно оказавшийся там трансформатор.

Примерно минуту неудачливый экспериментатор пытался встать на четвереньки, стараясь удержать в голове только одну мысль: «Лишь бы факел не погас!» – тот упал вроде удачно, сразу не погас, но затухал постепенно все больше и больше от осыпающейся на него сухой глины.

Наверное, лишь страх остаться в кромешной тьме помог Шестоперу все-таки встать кое-как на ноги, а потом и факел поднять. Следующим предметом, осторожно взятым трясущейся правой рукой, стал кинжал. И губы непроизвольно пробормотали, рассматривая изуродованное на треть лезвие:

– Меня что, током долбануло?!

Все признаки указывали на это. Сталь выгорела, оплавилась – подобное происходит при коротком замыкании.

Василий устремил недоверчивый взгляд на паутину, но ничего нового в ней не выявил. Все такая же блеклая и безобидная на вид.

«Комиссара им всем в тыл! – негодовал он. – А если бы я сдуру рукой коснулся? Ха! Сейчас бы лежал на полу обугленной тушкой и вонял паленым мясом. Вот бы мои приятели над моим трупом поржали! Хотя чего тут смешного-то?.. И что за гадость за этим туманом спрятана? Вдруг та самая святыня?..»

Нет, вряд ли. У всех на виду? И власнечи это проигнорировали? Или это подлый колдун Марач тут сюрприз оставил? В любом случае, чтобы рассмотреть, что там внутри, следовало произвести должные манипуляции с неожиданной преградой в виде загадочного трансформатора высокого напряжения.

Как? Да попросту сделать заземление, а потом замкнуть контур чем-то железным. Для специалиста из двадцать первого века – дело простое. Но вдруг источник энергии бездонный? Да током начнет плющить все живое в радиусе десятка метров? Как бы чего не вышло.

И Райкалин припомнил, как в столкновении колдун Чередыш примерно такой молнией успел ударить в бросившегося на него Бронислава. После этого еще Агап хвастался, что для своего приятеля создал лучшие амулеты, вот тому и не страшны этакие колдовские атаки.

«А если здесь такие же энергетические потоки? – размышлял Грин, поспешно возвращаясь к месту расставания с баронетом. – Не проще ли будет выклянчить у Агапа подобный оберег-амулетик для себя? Только вот под каким соусом преподнести подобную просьбу?..»

Успел усесться на облюбованный камень вовремя. Чуть ли не сразу появился Бронислав. Да не один! Следом за ним шел сердитый власнеч. И покрикивать он начал издалека:

– Ну ладно этот потомок Гармашей, они все алкоголики и смутьяны. Но ты с чего решил напиться? – Подойдя ближе, он рассмотрел потрепанного рыцаря, его торчащие в стороны волосы и нахмурился. – Чего это ты такой? Словно тебя медведь пожевал.

– Плохо мне, – промямлил, не сильно-то и притворяясь, Грин. – Разобрало совсем… Может, вино отравленное?..

– Иди-ка ты… спать! – Тон у колдуна стал совсем сердитый. – Вино у него отравленное, видишь ли! Пить меньше надо! И закусывать лучше! Пошли!.. И вообще странно, что тебя так развезло… Или вы два бурдюка приговорили?

Баронет, шедший впереди, бормотал оправдания и уверял, что они вообще по глотку… ну по два сделали.

Шестопер, которого била дрожь, старался не отставать от этой странной парочки своих новых приятелей. Или все-таки друзей? Потому что в непрекращающейся ругани Гирчина слышались если не отеческие, то уж братские нотки точно.

Улеглись быстро, а как только факелы погасли, то и заснули моментально. У рыцаря создалось впечатление, что опытный гипнотизер помог быстро уснуть.

Но все равно первой мыслью после пробуждения у Василия проскочило: «Надо амулет себе выклянчить! Чем быстрее, тем лучше!»

Вторая мысль была еще более верной: «Не попросить ли мне Бронислава об этом? Если у него много, он поделится. Да и власнеч меньше будет любопытствовать, зачем да почему».

Порадовало и внутреннее состояние: последствия вчерашнего удара током не ощущались, тело слушалось своего хозяина превосходно.

Как выяснилось, уже забрезжил рассвет. Ночь прошла, в общем, спокойно. Звери с полянки ушли один за другим, не проявляя больше агрессии к людям. Наемники стали разбирать выход наружу, а потом и оттащили в сторону две массивные туши убитых медведей.

Одновременно с этим пара разведчиков, назначенных власнечем, нарезая расходящиеся круги, отправились исследовать окрестности. Остальные приступили к завтраку на скорую руку. Грин улучил момент для доверительного разговора с Брониславом. Начал с сочувствия:

– Здорово нам вчера досталось! И всего лишь за пару глотков вина. Ха!

– Ох, и не говори…

– Слышь, ты мне хоть один амулет подкинь для защиты, а? Тогда в тебя этот Чередыш как шарахнул молнией, а тебе хоть бы хны! Вот бы мне такую штуковину!

Баронет воровато оглянулся на бродящего по лесу Агапа и достал из кошеля на поясе довольно увесистую шайбу, на вид вроде как чугунную. Имелась и дырка для шнурка.

– Держи! Постарайся не потерять: огромных денег стоит. Прочней шнурок выбери. Лучше подвесить на шее, чтобы на груди была. Но в замке мне вернешь!

– Не сомневайся! Благодарю и отблагодарю! Теперь спокойней буду себя чувствовать.

После завтрака Агап все-таки решился отправить баронета в замок за подмогой. Дал ему подробные инструкции, в помощь пару наемников, и они спешно ушли, ведя коней в поводу.

После чего оставшимся наемникам было приказано вновь заложить вход наглухо и нести караул с внутренней стороны. Сам же колдун решил провести Шестопера еще по нескольким местам, где тот не бывал. Но был остановлен заявлением:

– Конечно, я сомневаюсь, но мне вчера одно место странным оказалось. В главной анфиладе. Пойдем, покажу?

Естественно, власнеч не отказался пройтись и глянуть. Василий его провел чуть дальше памятного ему места, делая вид, что вспоминает:

– Где-то здесь… Ага, вот одна стена, вот вторая… – При этом не столько на стены рукой указывал, сколько следил за реакцией Гирчина. Но тот и глазом не моргнул, глядя в упор на паутину. – Здесь вот что-то странным мне показалось… Ага! Вот! Вон те пять сталактитов своим расположением напоминают стрелку. И она указывает вон туда! Может быть, что-то спрятано в той стене?

И указал на ту стену, о которую ударился спиной. Ну разве что на несколько метров правее. Колдун скептически стену осмотрел, обстукал и ощупал. И заявил, не скрывая сарказма:

– Сталактиты со сталагмитами здесь образуются чисто произвольно. Случайно! И таких вот совпадений в виде кривой стрелки здесь видимо-невидимо! И что, при каждой из них нам здесь стены курочить?

– Мне казалось, что ты некие странности быстрей рассмотришь…

– Нет здесь странностей! Пошли на нижний уровень, к самой воде. Может, там чего дельного подскажешь? – И уже на ходу стал объяснять: – С момента первого моего исследования этих пещер мечтаю отыскать способ, как отвести воду с затопленного яруса. Наверняка как раз там все самое ценное и хранится.

– В воде? – не поверил рыцарь, всеми помыслами которого по-прежнему владела загадочная, невидимая власнечем паутина. – Так в ней однозначно все сгнило за века. И что значит «подскажешь»? С чего ты решил, что я умею пробивать дыры в скалах и осушать подземелья?

– А что, не умеешь? – поразился Агап и заржал, показывая, что шутит. – Но в любом случае надо и тебе над этим вопросом задуматься. Как говорится, одна голова хорошо, а…

– …а с туловищем лучше! – закончил за него представитель двадцать первого века. Чем вызвал еще более громкий, раскатистый смех идущего рядом гиганта.

Шутки в этом мире воспринимались хорошо.