Начал с того, что решил разговорить обложивших его женщин:

– О-о! Когда это я успел обольстить таких великолепных красавиц?

– Весь вечер приставал! – надула капризно губки одна из них. – А у нас не осталось сил сопротивляться твоей настойчивости.

– Эх! Почему же я раньше не знал, что такой настойчивый? – хохотнул Грин, несколько вульгарно при этом хватая девиц за приятные выпуклости. – Ну а сюда меня кто принес? Ничего не помню…

– Так ты сам и пришел, – заверила вторая красотка.

А третья жеманно добавила:

– Хоть нам и пришлось направлять тебя в нужную спальню. А то ты все время рвался в спальню ее светлости баронессы. Хорошо, что мы тебя остановили, иначе… – Она многозначительно замолчала, намекая на толстые обстоятельства и ожидая благодарности.

Василий больше ни капельки не сомневался, что ему дружно и целенаправленно врут. Оставалось лишь подыграть:

– Надо же, как я нализался… Ну а остальные как пир окончили? Агап обещал меня с утра с картами и планами ознакомить.

– Мы в ваши мужские дела не встреваем! Но сказать можем: Агап уехал еще ночью, после встречи со своим вернувшимся в замок братом. Баронет до сих пор спит, наверное. Ну и судя по недавнему шуму во дворе, вернулся барон Гармаш со своим отрядом. Раз никто не воет, не стонет и в гонг не ударили, значит, погибших нет, вернулись все.

– Что-то голова болит… Кстати, давно ли в замке проживает алхимик Бразандис? И насколько он силен в производстве лекарств?

Имелось еще десятка три важных вопросов, которые Василий уже выстроил в логическую цепочку. Но разговорить красавиц так и не удалось. С минуту они мялись, косясь друг на дружку, а потом…

Потом в спальню без стука ворвался крепкий, плотный мужчина лет тридцати пяти и командным голосом стал распоряжаться:

– Доброе утро всем! Девочки, отправляйтесь готовиться к завтраку! Грин, хватит прохлаждаться, топаем ко мне в кабинет: глянешь схемы со всеми стрелками из валунов. Быстрей, быстрей!

Последние восклицания он сопровождал шлепками по упругим женским ягодицам. Потому что три очаровательные феи, подхватив одежду, не совсем ретиво мимо него дефилировали. Но властности в этом чернявом, с орлиным носом человеке чувствовалось с избытком. Выглядел он раза в три солиднее, чем Агап, несмотря на высоченный рост последнего, а уж командовать умел просто с королевским размахом.

«Вот, оказывается, кто истинный хозяин в баронстве!» – догадался Василий. Но вставать не спешил, наоборот, прикрылся простыней и с сомнением, а то и с некоторой язвительностью протянул:

– А вы, собственно говоря, кто такой?

– Ой, да ладно тебе строить из себя тупого кмета! – фыркнул чернявый, подходя к окну и раздвигая шторы. – Ты должен был меня узнать хотя бы по одному голосу!

В самом деле, идентичность его голоса с голосом Агапа поражала больше всего. Внешность – любой бы побожился, что у «братьев» никогда не было общих родственников, настолько они отличались друг от друга. А вот голос… Ну и характер, напористость, манера выражать мысли, интонация, некоторые жесты и движения – все это в совокупности давало портрет одного и того же человека.

Особенно если закрыть глаза и только слушать:

– Ну ты вчера и наклюкался! Прям стыдно за тебя было, в том числе и перед баронессой. Хоть помнишь, как ты к ней в спальню хотел ворваться и спокойной ночи пожелать?

– Мм?.. Не помню… Не было такого! Я бы себе не позволил… наверное.

– Неужели вообще ничего не помнишь? – допытывался власнеч.

– Да нет, помню… – Грин наморщил лоб в напряженном раздумье. – Вроде как упал куда-то… потом снился секс… затем сон перешел в явь… В общем, неплохо погуляли. Но! Может, ты все-таки хоть представишься?

– Ха-ха! Узнаю своего бесшабашного братца-великана! – веселился колдун, уже и окно настежь открывая, выглядывая кого-то во дворе замка. – Обо мне рассказал, а имя не назвал. А оно простое, как оглобля, не перепутаешь: Агап!

После чего оглянулся, высматривая реакцию Шестопера. Тот и в самом деле выглядел ошалевшим.

– Разве такое бывает? – только и вырвалось у него.

– О! Ты нашего папашу-шутника не знал! Тот еще был выдумщик. Вот и назвал нас всех троих одним именем. Разве что добавил к ним числительные, дабы в семейной жизни нас не путать и дабы мы знали, кому на грозный отцовский окрик бежать со всей прыти.

– То есть вы…

– Ну да! Меня зовут Агап Второй. Наш младшенький, с которым ты уже почти породнился, Агап Третий. Ну и наш старшенький очень гордится тем, что мы его порой величаем Первым.

Василий уже уселся на кровати, высматривая свою одежду и первым делом подмечая не тронутый никем артефакт, так и лежащий на столе. Тем не менее информация о братьях в голове толком не укладывалась, и он явно тормозил:

– И как к тебе обращаться?

– Только по имени! – наставительно молвил власнеч. После чего постарался говорить легко и бесшабашно: – Напоминать тебе не стоит, что я слышал каждое твое слово и в курсе всех твоих подвигов? Так что поверь, отношусь к тебе точно так же, как мой родной брат. Соответственно требую и от тебя точно такого же дружеского отношения ко мне. Договорились? – Получив неуверенный кивок в ответ, обрадовался: – Отлично! Тогда жду тебя в своем кабинете и готовлю нужные бумаги.

И уже на пороге бросил через плечо, где находится означенный кабинет.

Грин оделся быстро, хотя и было желание как следует помыться вначале. Но влезать в несвежую воду в бадье он побрезговал, а что-то типа рукомойника так и не отыскал. Мало того, и удобства оказались самые простейшие: ведро с крышкой.

Артефакт он оставил на столе.

Оказавшись в кабинете и осмотревшись там, Василий не удержался от ерничества:

– Кабинет для власнеча только один в замке?

– Конечно… – насторожился хозяин помещения.

– Почему тогда только один стол? Почему не три?

– Ах, вот ты о чем! – расслабился Агап. – Братья здесь бывают лишь во время моего отсутствия. У них другие интересы и места приложения сил. Как говорится, каждому свое. И вообще, давай по делу… Завтракать пора, а у меня аппетит не меньше, чем у младшенького братца. Вот, смотри…

Представленная им схема сильно отличалась от чернового аналога, составленного ныне уже покойным Чередышом. Стрелки были нанесены все и, хоть смотрели в разные стороны, своим расположением образовывали некие линии. Направление стрелочек ни о чем не говорило пока, а вот сами линии складывались в нечто знакомое.

Чтобы лучше определиться, Райкалин немного отошел от стола и расфокусировал зрение. Вот тут-то и проявился общий рисунок, составленный предками! И поверить в увиденное оказалось не проще, чем в существование настолько разных братьев-близнецов. Рисунок вполне отчетливо повторял изгибы знака @, который имелся в электронной почте каждого человека из двадцать первого века.

Назывался этот знак – «коммерческое at», в просторечии «собака».

«Теперь бы еще понять, каким образом древние люди этого мира узнали об этом знаке? И что хотели им показать своим потомкам? Хотя… Объяснение единственное и вполне логичное: кто-то из будущего, так же как и я, попал в прошлое. Только меня закинуло сравнительно недалеко, а того перерожденца – на три с половиной тысячи лет назад. Как минимум… И кто это был? И что хотел сказать? И как уговорил тамошних дикарей на такой эпический подвиг?..»

Дальнейшие размышления перебил Агап Второй:

– Что ты увидел? Ведь явно что-то знакомое тебе.

– Да и тебе оно знакомо, – заявил Грин, беря кусочек мела и рисуя на отдельно лежащей доске знак @. – Узнаешь?

– Конечно! Несколько измененное «аз», только еще в кружочке. Как по мне, полная бессмыслица. Или… – Он все-таки задумался. – Или надо искать нечто, припрятанное в самой конце сплошной линии? Правильно?

– Не могу знать. Это тебе виднее. Что там находится?

– Ничегошеньки особенного. Вокруг этих валунов я особо тщательно проверял окружающее пространство. Потому как они примерно на той самой линии расположены, что и подземный затопленный тоннель. Иначе говоря, вот от этой точки, обозначающей пещеру, вот по этой прямой, через кончик твоего рисунка, находится то самое урочище. Только сама стрелка направлена не туда, как видишь, а строго на запад. Почему?

Шестопер развел руками, продолжая рассуждать вслух:

– Но уже сам факт идеально ориентированных по сторонам света знаков говорит о многом. Нам осталось лишь понять смысл послания, расшифровать его.

– Не нам, а именно тебе. Ибо сколько мы с братьями над этой загадкой голову ни ломали, так ничего и не скумекали.

Василий никак не мог привыкнуть к новому человеку. Не смотришь на него – полное впечатление присутствия рядом Агапа… Третьего. А взглянешь – и вздрогнешь. Слишком уж Агап Второй – чернявый, с греческим носом – внешне отличался от своего младшенького братца. Зато подсознание все больше склонялось к мысли: «В самом деле – они близнецы. Настолько они идентичны по внутреннему миру. Практически один и тот же человек. Чудеса-а-а…»

Он вернулся к разгадке имеющегося ребуса. Принцип вроде как обозначился: именно направленность стрелок должна указать на главную тайну.

Другой вопрос: а есть ли эта тайна в пещере или ее окрестностях до сих пор? Не она ли лежит сейчас на столе в комнате Шестопера и дожидается своего первого испытания?

Если давать оценку найденному артефакту, то скорее всего святыня бесценна. Только ради ее сохранения некто могущественный мог облагородить пещеру, устроить там тайник, а вокруг нее сотворить сотни метагалактических построек из валунов. Только вот в этих рассуждениях оставалось слишком много белых пятен. Зачем городить знак непосильным трудом, если пещера и так никоим образом не спрятана? Зачем затапливать нижние уровни катакомб? И почему расположение стрелок не указывает четко на саму пещеру? Да и на тайник в ней они указывать не могут никоим образом.

Получалось, есть еще что-то. Или было. Следовало только понять направленность стрелочек и догадаться, что они обозначают или куда указывают. Помогут ли при этом пространственное воображение и знание геометрии?

Иные размышления тоже имелись, связанные со временем. Уже сейчас, в конце четырнадцатого века данного мира, большинство валунов выглядело погрузившимися в грунт более чем наполовину. Еще лет двести, максимум четыреста, и лесная чаща напрочь скроет под своими корнями удивительные памятники, уложенные руками великих предков. Потому что уже в двадцатом веке на Земле ничего подобного найдено не было. Уж про такую археологическую находку на данной территории Василий Райкалин знал бы обязательно. Раз ее нет, значит, напрочь скрыта под наслоениями грунта и сгнивших стволов.

А пещера? Пещера тоже стопроцентно скрыта. Сразу возникал следующий вопрос: если вернуться в двадцать первый век своего мира и пробраться к тайнику в пещере, окажется ли там артефакт на месте? По логике, если произошла бифуркация миров в шестьдесят первом году от Рождества Христова, то странный хомут из непортящегося материала удвоился.

Хотя и не факт, что логика по отношению к такой святыне применима вообще.

До завтрака ничего дельного в голову рыцарю не пришло. А если бы и пришло, все равно он не стал бы делиться своими соображениями с чернявым Агапом. Но подсознание непрестанно работало над разгадкой.

Компания за утренним столом пополнилась самим бароном и парой рыцарей из его дружины. Причем Гармаш успевал и голод утолять, и о столкновении у пещеры рассказывать:

– Ну и морды у разбойников были, когда они поняли, что окружены и придется складывать оружие или бессмысленно погибать! Хо-хо! Но еще смешней они выглядели, когда в одном исподнем, с колами в руках для защиты от медведей, отправлялись сегодня рано утром в дорогу. Умора! Мы чуть с коней не попадали от ржачки!

Охотники за головами вкупе с неким рыцарским цветом соседнего баронства тоже остались живы все до единого. Но вот отпущены были частично – только те, кто не смог бы заплатить за себя виру, и чуть ли не голыми. Рыцарей пленили и доставили в замок. Где и посадили в имеющиеся для этого тюремные подвалы. Теперь ожидался за их освобождение выкуп, с последующим правом выкупа своего оружия. А все потому, что увлеклись захватчики предстоящим грабежом, слишком расслабились и не выставили в лесу должные дозоры. Жаба их сгубила, квакающая, что в пещере горы несметных сокровищ.

Когда рухнул свод у входа в пещеру, все они посчитали своих противников мертвыми или попавшими в ловушку. Да и сопротивление изнутри прекратилось. Агрессоры разбили тогда лагерь на поляне и приступили к разборке обвалившегося скального каркаса. Вот тут их и обступили со всех сторон воины барона Гармаша, вооруженные арбалетами и луками. Нескольких часовых перед тем они сняли легко, без неуместного шума, не убивая болезных.

Так что трофеев привезли в замок внушительное количество и с полным правом теперь праздновали победу. Отныне опозоренные нарушители вряд ли посмеют хозяйничать без спроса в этом баронстве.

Кстати, сам барон чернявого власнеча без заминок называл Агапом, вел себя с ним запанибрата, в том же самом духе, что и с его младшеньким братцем. Глядя на это, у Василия развеялись последние сомнения в факте существования подобных близнецов. Да и как можно было не верить глазам своим, ушам и впечатлениям? Вот он и верил.

Верил и… сомневался в себе все больше: «Смогу ли я ускользнуть от трио таких уникальных власнечей? Один прекрасно ориентируется в уголовном мире, второй – в науке и колдовстве. Третий, если верить сказанному о нем, – в политике. Если на меня у них некие особенные планы, могут солидненько так прижать к ногтю. А о том, что планы есть, свидетельствует их стремление втянуть меня в свои самые сокровенные тайны. Знать бы еще о конкретности их планов… И тут самым очевидным становится мое перерождение. Или все-таки Агап догадался, что я из будущего?..»

В любом случае следовало действовать. Так почему бы не сейчас? Прямо во время завтрака? Вот рыцарь Шестопер и начал подбираться издалека:

– Здорово у вас все получилось. Да и бескровно. Разве что обиженных прибавилось среди рыцарей.

– Плевать на это! – фыркнул подвыпивший барон. – За порчу моих земель имею право наказать, как мне вздумается. Одним обиженным меньше, одним больше, ха!

– А те, которые потребовали сопровождать вас к хутору якобы в погоне за нами, не обиделись?

– Они ничего и не поняли. И не догадались, что Бронислав их опередил. Только проклинали плохую погоду да слюни пускали при виде пациенток нашего знахаря.

– Иначе говоря, баронство теперь вне подозрений в укрывательстве беглых?

– Совершенно верно!

– Вот и я заметил, что вчера мы с Агапом… Третьим передвигались по дороге без всякого опасения. А нас издалека ведь могли распознать. В особенности знахаря.

Услышавший это власнеч нахмурился и проворчал:

– Ты просто не мог видеть морок, которым брат прикрывал себя и тебя от посторонних.

Старший Гармаш равнодушно пожал плечами:

– Здесь все свои. Никто в столицу доносить не станет, хоть она и обок.

– Вот и я так же подумал, – пустился в рассуждения Василий. – Если буду передвигаться сам да чуток изменю внешность, то меня никто не узнает даже в самой столице. Вон, описания и те не слишком-то верно меня обрисовывали. Так что смело могу съездить в Слуцк и повидаться со своими друзьями.

– Крайне необдуманный поступок! – заявил Гирчин. – Как раз возле твоих друзей устроена для тебя засада. И про возлюбленную твою не забыли в Тайном Погляде, обложили особенно тщательно. Мы пытались передать ее сообщение о тебе, да не вышло.

– Ничего, я уж сам на месте что-нибудь придумаю, – бесшабашно отмахнулся Грин от возможной опасности. – Съезжу после обеда, осмотрюсь на месте, к ночи вернусь.

Власнеч отрицательно помотал головой, хотя на словах возражать больше не стал:

– Ладно, поговорим на эту тему у меня в кабинете.

Видимо, сумел сдержать свои эмоции. На том и завершилась утренняя трапеза.