Беднягу Коннеша унесли с площадки в госпиталь, подняться на ноги он так и не сумел. Правда, целитель заявил:

– Ему здорово досталось, но вечером за общим столом он наверняка будет. Разве что кричать громко не сможет и песни петь. Сломанное ребро так быстро не заживет.

По сути, если дуэль и делала окончательно поединщиков врагами, то показывать это считалось дурным тоном в рыцарской среде. Выяснили отношения? Надавали друг дружке по мордасам? Вот и хватит! Нечего ближайшую седмицу друг на друга дуться. А коль и потом злоба не иссякла, можешь опять вызвать своего оппонента на бой. Но не раньше. Да если это станет делать кто-то повторно, то причины должны быть весьма веские. Тогда уже бой может вестись на смерть.

Пока Грин одевался, стоящий возле него Айзек не умолкал:

– Тебя немедленно ждет в своей башне старикан Гонта. Он забыл тебе передать твои вещи, которые остались у нас после твоего ареста возле столицы.

– Сейчас пойду.

– Ну и тот факт, что сегодня за одним столом с тобой будут Коннеш Найт и лечащий его сейчас целитель, тебя не смущает?

– Нисколько. Зла на них не держу. А если продолжат коситься или, не дай боги, плохие слова говорить, прямо на месте им физиономии попорчу.

– О! Вот это правильно! – похвалил коллега. – Баннерет имеет полное право так поступать.

– Кстати, не скажешь, с чего это мне такие отличия? Другие рыцари и в сорок лет такого не получают.

– Старикан тебе и расскажет, коль сочтет нужным, – заулыбался Айзек. Но тут же понизил голос до максимума и пробормотал: – Могу только сказать, что больше всех за это звание для тебя ратовала матушка князя.

Входя в башню, Василий усиленно размышлял на тему, хорошо это или плохо оказаться на особом счету у такой дамы, как Рагнара. Этот вопрос он задал и волхву.

– Ну сейчас-то она умная стала, взвешенно мыслит, не спешит с выводами, – пустился в объяснения старик. – А вот в молодости была… не приведи Перун у нее на глазах примелькаться или на слуху оказаться. Требования предъявляла, что к любимцам, что к нарушителям, врагу не пожелаешь. Так что ее благосклонность можешь считать благом.

– А где письмо? – заволновался Грин, не отыскав в своих вещах послания, которое он заготовил для Зареславы. – Куда делось?

– Отдал адресату, – пожал плечами Гонта. – Там ведь четко указывалось, кому отдать лично в руки. А что не так?

– Ну… даже не знаю… Может, оно и к лучшему. Там было восхваление Зареславы и описание моих чувств к ней. Причем написанные ею собственноручно.

– Как только умудрился такое провернуть?

– Сам удивляюсь… Но теперь она знает о моих чувствах.

– Это и без письма было понятно, – сощурился в усмешке старик. – А уж как она меня вопросами о тебе после прочтения письма извела, не передать словами. Так что, парень, чувства у вас взаимные. Хе-хе! И будь у тебя сейчас второе колечко «Дар Макоши», была бы сейчас между вами ментальная связь почти на любом расстоянии.

Закрепляющий на себе наручи рыцарь замер в глубокой задумчивости и через несколько мгновений полез в свои самые потаенные карманы. Достал одно из трех колечек, реквизированное из вещей убитого колдуна Чередыша, и протянул изумленному волхву:

– Есть! Как устроить связь?

Тот вначале взял кольцо, рассмотрел его внимательно, замычал в еще большем изумлении и только потом забормотал:

– Надо же, как тебе везет! И где только находишь такие сокровища?.. Не иначе как сама Макошь тебе помогает! И кольца… и одежды черного власнеча… и редчайший оберег чорзань… Может, ты еще чего ценного имеешь? А? Признавайся, пока я на тебя окончательно не обиделся!

– Признаюсь. Есть еще кое-что. Об одной своей находке расскажу чуть позже, и мы решим вместе, как с ней быть. А вот о другой… Только не надо обижаться: про одну уникальную вещицу поведаю чуть позже, когда поговорю с Зареславой. Так что чем быстрей мы пообщаемся, тем быстрей ты, уважаемый Гонта, соприкоснешься с очередной легендарной тайной.

– О как! Еще и легендарной? – отчего-то не поверил хозяин башни. – Но сразу ставишь условие? Видимо, не уверен, что с твоей ведьмой все в порядке?

Рыцарь ничего не ответил, но по его мимике видно было, что его гложут сомнения. Он закончил цеплять на себя самые ценные части экипировки и одежды и повернулся к зеркалу.

Что-то ему не понравилось:

– Не слишком ли я стал… э-э-э… нафаршированный?

– Нормально! – успокоил его опекун. – Зато вкупе с оберегом ты теперь защищен от всяких случайностей. И мне спокойнее будет.

– Случайностей? Ха! Да я в таком виде смело могу с сотней врагов справиться!

– Эк ты загнул, хвастунишка! Разве что говоришь о разбойниках, вооруженных косами да цепами. Но вот два десятка себе подобных рыцарей, если будешь сражаться на пределе, может, и одолеешь. – Говоря это, волхв оставил колечко на столе и заметался по первому этажу, собирая по шкафам некие скляночки и тоже водружая их на стол. – А вот связь устроить через «Дар Макоши» – дело непростое. Может и на двое суток волшба растянуться. Будь оба кольца здесь – проще вопрос решился бы. А то и вообще бывали случаи, когда дело без пособничества власнеча обходилось. Только и следовало парочке, надев кольца, любовью заняться.

Грин приблизился к столу, внимательно присматриваясь к манипуляциям старика.

– Но ведь оно даже для моего мизинца маловато…

– Решаемо. И весьма просто.

– А вот насчет любовной забавы… – И так тяжело вздохнул, что Гонта не выдержал и рассмеялся:

– Ух как тебя желание-то прихватывает!

– А что в этом смешного? Дело молодое, правильное… Жаль, что неосуществимое…

Волхв закончил приготовления, велел рыцарю сесть на стул и левую руку положить в глубокую миску из фаянса. Затем аккуратно надел кольцо на кончик его безымянного пальца и принялся засыпать ладонь разными порошками.

– Первая проверка истинности колец от самой богини: их умение подстраиваться под любой размер. Сейчас мы капнем вот этим раствором… Теперь вот этим… Не дергайся, словно женщина! Оно и должно немножко жечь. Но бояться нечего, мясо не сварится… Теперь сам, на ощупь, пробуй надеть колечко полностью… О! Видишь, как здорово получилось!.. Не вынимай руку из жижи!

Далее он не только продолжил сыпать-сливать всякую вонючую гадость в миску, но и вернулся к прерванному разговору:

– А по поводу утех любовных, так не все с тобой и с ведьмой-вампиром однозначно. Почитал я ту тетрадку, что она тебе дала. Где некий тип описывает свое сожительство с вампиром. И несколько интересных мелочей приметил. Если приплюсовать к ним твое особенное, отличное от других людей состояние и тот факт, что ты выжил однажды после ее ответного, нечаянного прикосновения, появляется уникальная возможность. Уж не знаю, как оно у вас получится в натуральном виде, но имеются у тебя шансы не только прикасаться к Зареславе, но и ответные ласки получать без опасения умереть. Причем довольно неплохие шансы, как я удостоверился после дополнительного прочтения одного старинного трактата.

Вроде следовало радоваться таким разъяснениям, но Василий почувствовал нарастающую тревогу:

– Иначе говоря, я слишком особенный? А то и совсем не человек?

– Не льсти себе! – рыкнул на него Гонта и добавил со смешком: – Одним из богов тебе стать не суждено. Да и любой мой коллега, тебя обследуя, не заметит никаких отличий от обычного человека. Но вот у твоих детей вероятность вырасти сильным власнечем увеличивается многократно. Этим будут пользоваться все, кто узнает. И не думай, что всегда по твоей воле. Да что там говорить о будущем, уже начали пользоваться.

Тупо уставившись на опекуна, Василий попытался сообразить, о чем или о ком идет речь. Но в голову не пришло ничего иного как:

– Алманзи Ферро?! Она узнала во мне перерожденца?! И захотела от меня ребенка? Потому и пыталась…

– Окстись! – оборвал его лепет Гонта. – Кто она такая, чтобы увидеть невидимое и понять непонятное? И твои суждения порой меня поражают своей наивностью и недалекостью. Вспомни, как принимал тебя у себя Агап Гирчин. Кто с тобой спал? Как ублажал и каким развратом с тобой занимались его женщины? Так называемые пациентки. А? Сообразил?

– Так они ведь больные! – стал пунцоветь Грин. – Они как раз только лечились от бесплодия. Да и вообще!..

Он осекся под скептическим взглядом старика. И сразу припомнил, что могут местные колдуны, какими страшными тайнами они обладают и какими диагностическими способностями владеют. Так что вполне возможно, что Агап, знающий о сути перерожденца и его главной особенности, умышленно помог своим пациенткам забеременеть именно от него.

Осознавать подобное оказалось стыдно, обидно и неприятно. И наверняка все эти эмоции отразились на лице, потому что волхв добродушно рассмеялся и приступил к утешению:

– Да это все нормально! Будь у меня подобные девицы на излечении, я бы сам аналогичные игрища устроил. Чем больше людей, умеющих обращаться с волшбой, тем прочней и стабильнее общество. А уж когда контингент власнечей резко увеличивается в одном отдельно взятом баронстве, можно легко образцово-показательный порядок навести и шикарный достаток устроить.

Грин уже додумался до очередного следствия и заволновался еще больше:

– Может, тебе показалось?

– А-а! Понял причину моей информированности? Молодец! Но в таких делах у меня промашек не бывает. Я сразу понял, что две красотки, восседавшие по бокам твоего баронета Гармаша, беременны. И тут же проверил, что отцовство на тебе висит.

– Еще две, – поник головой Грин, – остались лежать с переломами в городке под Вищином…

– Их тоже гляну. Но результаты можешь предвидеть сам. Кстати, сегодня распорядились перевезти их сюда.

– А три женщины отравились в замке…

– Сочувствую. Имей в виду, что о своем отцовстве заявлять, а потом и опекать будущих детей ты не имеешь по нашим законам никакого права. Каждой женщине найдут достойного мужа, который и будет по всем понятиям считаться отцом.

Рыцарь покачал головой, словно зачумленный:

– Как тут у вас все просто… Я так не могу.

– Ха! Не может он! Ну тогда сразу забудь о Зареславе! – перешел к самому неудобному моменту старик. – Ибо, узнав о твоих похождениях, она может отнестись к твоей любвеобильности несколько иначе. Сам понимаешь, насколько женщины порой непредсказуемы, особенно в ревности.

Он понимал. Еще как понимал! Опыт имелся немалый еще в прежней жизни. Достаточно было представить нарастающее недоумение на личике ведьмы. Представлять ее гнев и возможности отомстить – не хотелось. Сердце заныло, словно призывая не дурить. Грин и Боджи пришли к единодушному мнению: «Местные законы нарушать нельзя. Пусть даже они неписаные и призваны действовать лишь в отношениях между обладателями колдовской силы. Точка!»

Пришлось заверить волхва, что сам будет держать язык за зубами и кого следует предупредит, чтобы статусом молочного брата не хвастался. Поскольку рука все еще должна была некоторое время оставаться в пузырящейся колдовской кашице, собеседники перешли к другим темам. Хотя больше говорил все-таки более информированный Гонта.

На допросах Алманзи рассказала много интересного про предателя Жаная. Тот оказался по происхождению грек, хотя в данный момент пытался прикрываться саном римского священника. Перед ним стояла задача вбить клин между Великим Литовско-Новгородским королевством и князьями Великой Скифии. Как Жанай оказался в отряде рыцарей вищинского князя, дочь графа не знала и предположений не выдвигала.

Зато много сказала о внутренней конфронтации между знатью королевства и о тех личностях, которые поддаются на подкупы Золотой Орды. Исходя из этого вищинский князь и его приближенные приготовились нанести соответствующий удар. А самых одиозных личностей из стана врага отныне должны были без лишнего шума попросту уничтожать физически.

Средние века! О какой терпимости и всепрощении могла идти речь?

На уговоры или перевоспитание тоже не было ни сил, ни времени, ни желания.

Пока рука оставалась в плену бурлящего раствора, Грин не решился заговаривать о пайцзе. Зато для личной просьбы момент был подходящий.

– Тут такое дело, уважаемый. Нужен толковый управляющий замком. И чтобы мог попутно с двумя деревеньками управляться. Ко мне на родину. А то мать совсем с хозяйством после смерти деда и отца не справляется.

– Есть у меня в одной деревеньке справный жупан, – без малейших раздумий ответил Гонта. – Давно пора его выше веси ставить, да некуда. А у тебя справится, да и себя покажет в самостоятельном деле. Можешь его хоть завтра отправлять, если при личном знакомстве понравится.

– Хорошо-то как! Как все просто решается. Еще бы так легко толмача отыскать, который бы мог письма из Золотой Орды перевести. А? Причем надо учитывать, что язык там не один и письменностей, которыми пользуются в империи азиатов, сразу несколько.

Старик взглянул на перерожденца из-под нахмуренных бровей. Но немедленно требовать объяснений не стал. Просто продолжил внимательно осматривать вынутую из смеси руку рыцаря. Причем кожа руки теперь смотрелась неестественно зеленоватой, почти лягушачьей. Придя к каким-то выводам, проворчал с ноткой хвастовства:

– Неплохо получилось. Теперь просто жди. Ну и мысленно пытайся дозваться свою вожделенную ведьмочку… А толмач-то тебе зачем?

Вытирая руку поданной тряпкой, Шестопер быстро рассказал историю нахождения пайцзы с письмами, важность ее для азиатов и обосновал мотивы, которые требовали все найденное надежно спрятать.

Когда закончил, переспросил:

– Так есть человек, способный перевести сложную писанину азиатов?

– С тобой не соскучишься! Почему ты всюду свой нос суешь? Почему нигде без приключений не обходишься?

– Так уж и всюду? И разве плохо нашей стороне такие трофеи заполучить?

Старик вынужденно покивал и тут же пожал плечами. Вполне возможно, что в особую ценность пайцзы он не верил. Зато письма его явно заинтересовали.

– Если они оказались в вещах Охтынды, то наверняка в них есть нечто ценное. Да и получатели этих писем – однозначно не простые исполнители или порученцы. Только ради выяснения их личностей следует немедленно смотаться в Белое! Лучше всего, если ты сам и отправишься к тайнику.

– Прямо сейчас? Так ведь вечером у нас намечена гулянка по поводу моего звания баннерета…

– Немедленно! – Тон волхва стал жестким, приказным, не допускающим возражений. – И если постараешься, то вернешься вовремя. Туда три с половиной часа, столько же обратно. Час на непредвиденные обстоятельства. За восемь часов управитесь. Сейчас выберешь себе десяток рыцарей в сопровождение и на лучших княжеских скакунах смотаетесь за пайцзой. Ничего лишнего с собой не брать!

Грин прикинул, конная прогулка вполне могла уложиться в указанное время. Это сюда, в Вищин, отряд Молнара на рыцарских битюгах двигался шагом от Белого чуть ли не целый день. А на лихих скакунах, да меняя их на ходу, можно и за три часа всю дистанцию преодолеть в одну сторону.

«Это ли не развлечение для настоящего рыцаря?!» – послышалось мысленное восклицание невесть чем довольного Боджи.

Шестопер лишь так же мысленно фыркнул. Будь его воля, отказался бы и отправил вместо себя кого угодно.