Марш-бросок по лесу серьезно вымотал Влада. И так было нелегко — на нем был пластинчатый доспех, а на плече висел небольшой треугольный окованный деревянный щит. Он шел в начале сдвоенной цепочки, но не самым первым, ничем не отличаясь от остальных. У него, как и у всех прочих, не было никаких знаков различия. Все в отряде носили теперь одинаковые зеленые плащи с капюшонами, на которые были нашиты серые бесформенные куски материи, делая обладателя плаща малозаметным в лесу.

Когда отряд лучников втянулся в овраг, осторожно ступая ногами по усеянному сучьями каменистому дну, Влада охватило предчувствие чего-то нехорошего. Доверяя не себе, но интуиции, конунг мгновенно и беззвучно скомандовал общую остановку, вскинув левый кулак вверх для идущих сзади и тронув за плечо Ольсена, шедшего впереди. Затем он тут же расстегнул кобуру с пистолетом. Обменявшись быстрыми взглядами с начальником лучников, конунг потянул из-за плеча щит. Отряд мгновенно ощетинился остриями стрел и клинков. Что-то не понравилось Владу в этом месте, и поэтому сейчас, с пистолетом в руке, он молча стоял и внимательно смотрел вдоль по профилю оврага. Будь сталкером — кинул бы гаечку. Влад хотел было позвать Хагена и отправить лучшего следопыта вперед по оврагу, но устало вспомнил, что сам отослал его с десятью людьми и всеми лошадьми с набранным хабаром во временный лагерь. Вновь вскинулась ладонь командира и сделала резкое кистевое движение за спину. Отряд, сжимая оружие, сделал шаг назад, затем следующий. Конунг решил выйти из этого, так не понравившегося ему оврага и найти другой путь, невзирая на отсутствие меток проводников.

И тут по лесу раздался громкий клич: "Ригач и Кирн!", сразу подхваченный десятками голосов. Со всех сторон к отряду рванулись скрытые до этого вдоль оврага воины. Чуть впереди по оврагу, из замаскированных пещер по склонам высыпали десятки вооруженных людей. Сделай бойцы еще хоть сто шагов вперед — их бы сразу и прирезали выскочившие как из-под земли враги, воспользовавшись неожиданностью нападения. Сзади диверсантов закупорила в овраге другая армия, выпрыгивающая из прикрытых ветками ям. Не только у Влада Арвенстарского в этом лесу была монополия на засады.

В окруженном и попавшем в засаду отряде сдаваться без боя не собирался никто. В этом последнем для многих сражении каждый вышел за грань своих возможностей и бился до конца, а умирая — проклинал врагов. Схватка вышла очень жесткой. В ответ на клич нападающих, немногочисленные арвенстарцы из личного отряда конунга бросили свой, не менее яростный: "С нами Маниту!". Лучники стреляли буквально в упор в друг друга на склонах оврага, пока шел бой с обоих концов засады. Стреляли даже получив по стреле, а то и по две. Вместо крови в жилах кипел чистый адреналин. Но враги, получив энергичный приказ своего командира, уже буквально прыгали со склонов на растянутых цепочкой бойцов конунга, которые схватившись в беспощадной рукопашной отбивались стилетами и зажатыми в руках стрелами.

Сопротивление центра партизанского отряда нападающие сломили быстро — там находились лучники, бывшие бандиты из отряда генерала Вита, доспехи и вооружение у них были относительно слабыми. Огня дал арьергард, в котором шли артиллеристы, в хороших сдвоенных эльфийских кольчугах с нашитыми на них стальными пластинами и чуть ли не с двойным набором артефактов, защищающих от метательного оружия. Конунг всех своих людей вооружил и обеспечил защитой по высшему разряду, отдав еще при этом все лучшее элите, десятку артиллеристов, первому и второму расчету "эрликонов". Стрелы этих парней не брали, поэтому нападавшим пришлось сойтись с ними в схватке на мечах, а рубаками, как и все кузнецы, они были знатными. Буквально завалив овраг трупами, враги все же пацанов повырубали одного за другим, бессовестно пользуясь стесненностью их маневра.

В голове отряда Ольсена, видимо, приняв за командира, постарались захватить живьем. Тот, застрелив из лука в бешеном темпе двоих и еще одного ранив, получил метательный нож в левую руку, в которой он держал оружие. Тут же обидчик получил в ответ томагавк в лоб. Выхватив следом здоровой правой меч, бывший охотник из селения кузнецов Смитгардовка, а теперь житель столицы Пандора государства Арвенстар, показал высокий класс владения мечом новой, неожиданной для врагов узкой треугольной формы, пробивающей их кольчуги слабо знакомыми им по опыту, а потому почти не парируемыми, выпадами. Две шальные стрелы застряли в кольчуге Ольсена, так как под первой была надета тончайшая, но не менее крепкая вторая, уже с закрепленными стальными пластинами, не считая артефактов. Потеряв четверых, нападающие на него прыгнули сразу с трех сторон, сбили с ног и скрутили, успокоив ударом навершия меча по голове.

Влад настрелял гораздо больше "фрагов", чем Ольсен, так как никто не ожидал от него такой смертоносности и прыти. Время по внутренним ощущениям замедлилось, и одна секунда шла как три. Каждая выпущенная пуля нашла "клиента". Влад не был ганфайтером и "маятник" качать почти не умел, но, тренированный по самостоятельно изученной методике "от Дяди Саши", перемещался быстро, а стрелял навскидку метко и на совесть. Овраг имел поперечный профиль не больше главного туннеля канализации, специфику войны в котором Владу пришлось изучить очень хорошо. Именно поэтому Ольсен и продержался так долго, так как конунг просто устроил "зону смерти", пока в пистолете были патроны. И даже без патронов кинутый в лицо очередному противнику килограммовый АПС вывел его из строя. Стрелы просто соскальзывали и отскакивали от его доспеха, но застревали в щите и плаще, в результате к концу боя Влад превратился в жуткую разновидность дикобраза. А от стрелы в лицо его, видимо, хранил сам Маниту или отводящие артефакты, висящие под доспехом на груди. Конунг, чуточку заматерев последнее время в тренировках на мечах с Ингваром и Ольсеном, выхватил свой клинок и столкнулся в спарринге с первым в жизни настоящим противником. Приняв удар правого клинка врага на щит, он молниеносным выпадом воткнул противнику лезвие в грудь. Тут же по сотрясению Влад понял, что получил удар левым мечом врага по ребрам, благо соскользнувшим по касательной по чешуе доспеха. Второй, подбежавший чуть слева противник рубанул конунга по ногам, но удар пришелся по тонкому, зато заговоренному Кольгриммой латному щитку на голени, который не дал отсечь ногу этим коварным ударом. Конунг убил этого бойца сильнейшим ударом края щита в открытое лицо. Следом кто-то прыгнул на него справа и тут же умер, напоровшись на инстинктивно выставленный меч, буквально наколов самого себя на лезвие, как мотылек на булавку. Рукоятка вырвалась из руки Влада, так как клинок, застряв в теле упавшего прыгуна, чуть не вывихнул ему кисть.

"Лучники, залп!" — вдруг услышал чей-то приказ конунг. Поняв, что сейчас его постараются нашпиговать стрелами стоящие на склонах стрелки, Влад быстро сделал шаг влево, чуть не запнувшись о чье-то тело, пригнулся и, мгновенно развернувшись на одной ноге, рванул в сторону. Его зеленый плащ следом за ним сделал "хвост лисы", повинуясь инерции. Лучники, стреляя в упор, просто пригвоздили несчастный кусок ткани, отвлекший на себя внимание, к земле. Влад чуть не упал, когда завязки плаща застопорили его движение. Тем не менее, из пружинного арбалета, закрепленного на правом предплечье, он вогнал стрелу в красную орущую морду очередного подбегающего противника. Выхватив засапожный нож, "финку НКВД", Влад движением острия к плечу перерезал мешающую лямку и тут же прыгнул вперед, навстречу следующему врагу, сжав рукоять оружия по-особому, "в горсти", вогнав тут же клинок в шею, чуть выше неприкрытого ворота кольчуги. Внезапно прямо перед ним в овраг буквально спрыгнул здоровенный воин с огромным двуручным мечом и тут же, еще не приземлившись, обрушил свой длинный клинок на Влада, по максимуму используя инерцию тела и оружия. Меч разрубил надвое подставленный в последний момент щит и ударил по кольчуге, служащей рукавом ниже локтя. Рука у конунга буквально отсохла, а его самого отбросило назад. В этот момент лучники дали второй залп. Стрелы дружно ударили смертельным градом, клюнув по шлему и доспеху, а одна, злодейка, пробила левую икру. Конунг "поплыл". Он оказался без оружия — его нож остался в горле убитого врага, когда его откинуло этим страшным ударом меча. Действуя уже почти автоматически, на уровне рефлексов, Влад выхватил из-за пояса свою "счастливую вилку" и метнул в гиганта, как раз сделавшего к нему шаг, с очевидным желанием разрубить пополам. Тот, может, и отбил бы, но огромный двуручник уж точно не был предназначен для отбивания стрел, ножей или вилок, поэтому "оружие последнего шанса" вошло в левую глазницу и пощекотало мозги. Мозг гиганта подобных тактильных ощущений не выдержал и отключился. Навсегда.

Влад тоже упал следом за поверженным противником — страшный удар топора в спину бросил его на колени, следующий удар, в правое плечо, выбил дух и кинул ничком на землю. Влад успел услышать: "Живым!", как сильный удар по шлему в последний момент повернутым плашмя боевым топором погасил его сознание.

Когда последнее сопротивление из попавших в засаду в лице Влада было погашено, в овраг спрыгнул руководитель нападавших. Он долго смотрел на буквально заваленный трупами овраг, где только что погибла лучшая часть его отряда и сейчас вокруг раненых суетились их соратники. Великолепно спланировав и организовав эту засаду такой страшной и беспощадной схватки в развязке он совсем не ожидал. В глаза бросился лучник, пронзенный брошенным сверху копьем, почти безоружный, но убивший стрелой, зажатой в руке, своего противника, с которым сражался в рукопашную.

— Моего раненого брата немедленно отвезите в замок, и Манве не поможет тем, кто его растрясет по дороге! — после заботы о родственнике, он переключился на прочих, включая врагов:

— Всех выживших, даже раненых, в замок Кирн! Перед тем как я их убью, я должен знать, кто это и откуда у них волшебное оружие! — наконец отдал не терпящий двух толкований приказ начальник воинов.

— Но братья-бароны в замке Дирна, сэр?! Они ждут вас с победой и пленным вожаком бандитов! Нам же за это заплатили деньги! — возразил ему, по-видимому один из оруженосцев. За что тут же метко получил булыжником в шлем, ловко выбитым из склона оврага командирской рукой в латной перчатке.

— Заплатили МНЕ, а не тебе. И м н е решать. Везем их в Кирн, готовьте лошадей!

Влад очнулся посреди замкового двора от второго ведра ледяной воды. Руки были связаны. Пытаясь сфокусировать зрение на снующих вокруг людях в кольчугах, он медленно, подогнув ноги, перевалился на левый бок, перевернулся, сел. Его повело назад, и он неожиданно оперся спиной о какую-то вертикальную поверхность. Первая мысль была: "Опять, сволочи, били по голове". Шрамы — они, конечно, украшают мужчину, но мозг может и отгореть напрочь, при особо удачном попадании в неудачных обстоятельствах. Пережевав эту идею и затем смирившись с неприятной мыслью, он перевел дух и начал потихоньку приходить в себя. Первой, после гудящей головы, дала о себе знать рана под окровавленной повязкой на левой ноге. Влад сначала вспомнил, что находится в мире Ванахейм, затем он припомнил свое погоняло, оно было забавным и звучало как Великий конунг Вальдур Арвенстарский. Далее он обратил внимание на красные с золотом стяги, развивающийся на верхушках башен. Мысли потихоньку упорядочивались. Эти расцветки флагов означали, что конунг оказался в плену у барона Кирна. Навскидку замок был больше Трантовской резиденции. Судя по запаху и ржанию, он сидел, привалившись спиной к конюшне, построенной посреди внутреннего двора крепости. Направо были закрытые главные ворота, а вот налево были поднятые воротца в другой каменный мешок, видимо, цитадели замка. Солнце, уже устало клонящееся к закату и грозящее через несколько минут спрятаться за башню, светило прямо в глаза.

Рядом, у стены конюшни, обнаружились уцелевшие ребята из его отряда. Семь человек, из них двое — артиллеристы. Напротив них, на небольшом удалении, стояло человек сорок вооруженных дружинников. Влад быстро обвел взглядом двор и окружающие его крепостные стены. Результат осмотра был нерадостным. Здесь жизнь била ключом — везде, во всех уголках двора, на стенах и башнях, стояли, бегали и ходили вооруженные люди, явным количеством до двух сотен. Конунг, взяв коэффициент по принципу "палец, пол, потолок" умножил их на три. Стало нехорошо. Совсем стало плохо, когда Влад обнаружил их собственное оружие, сложенное грудой на углу у конюшни. Кроме мечей и луков там лежала кучка "гранат" и части от разобранного в походное положение "эрликона" вместе с тубусами боеприпасов. Это было уже совсем погано. Конунг крепко и грустно задумался. Они попали в засаду. Было ясно и понятно, что их там ждали и давно, значит, проводники, оставляющее вешки и метки, сдали маршрут и завели их в этот смертельный овраг. Утешало то, что отосланный во временный лагерь с добычей Хаген с третью отряда и всеми четырьмя "суоми" в руки баронов пока не попал. Или попал так, что даже кусочков не осталось.

Судьба Ингвара, отосланного с добычей после первого боя и всем награбленным в процессе сбора разведданных прямо в замок Трант, тоже, получается, неизвестна. Как назло, конунгу не хватало проверенных людей, достойных занять офицерские должности и способных выполнить любой приказ командира. Приходилось рассылать своих самых верных сподвижников по каждому важному поручению.

Тем временем, за этими грустными размышлениями о ситуации, отодвинувшими на второй план собственные переживания, Влад краем глаза обнаружил, что за охраняющей их группой стоит Ольсен и с кем-то беседует. Он пригляделся. Собеседник Ольсена указал рукой на трофеи, собранные в овраге. До него донесся обрывок фразы, сказанной Ольсеном: "Да, я Вальдур Арвенстарский! Но я отказываюсь!" Конунг быстро взглянул на груду оружия с "акритом" и принял решение.

— Эй! Вальдур Арвенстарский — это я! — громко сказал Влад.

Разговоры вокруг мигом прекратились и взгляды всех людей, стоящих во дворе и услышавших признание пленного, скрестились на конунге.

Человек, который допрашивал Ольсена и который наверняка был одним из местных руководителей, повернулся и посмотрел в его сторону с интересом, переспросил у охранников и немедленно подошел к сидящему Владу. Цвета Дирна и Кирна тот не носил. Следом за ним двое дюжих молодцов подтащили и Ольсена.

— Так это вы Вальдур Арвенстарский? А остальные семеро тоже Вальдуры? Поднимите их всех на ноги!

— Я тот, кто вам нужен. И за гарантию жизни моим людям я расскажу вам о нашем колдовском оружии. Вы же о нем спрашивали моего заместителя? — сделал предположение Влад. Судя по лицу вражеского командира, он попал в точку. Тот положил руку на рукоять кинжала, висящего на поясе. Влад понял, что после первого же уточняющего вопроса сейчас кого-то прирежут, и это наверняка будет Ольсен. Сейчас от конунга, для того что он задумал, требовалось тончайшее искусство балансирования на бритвенном лезвии.

— Повторяю, всех моих людей. Убьете хоть одного — не скажу ни слова. Давайте договоримся, сэр?..

— Граф Ригач, — представился вражеский командир. — Засаду на вас организовал именно я. И именно ваши люди убили и покалечили большую часть моих людей.

Ригач в своей фразе четкой интонацией выделил "ваши" и "моих". Влад слету поставил диагноз "тщательно скрываемая истерика", а в холодных и суженных глазах врага увидел свою смерть. Он попытался "амортизировать" предполагаемый резкий переход на высокие тона, острое оружие и красную кровь.

— Это война, милорд Ригач. И вы, и я — всего лишь выполняем свой долг, и следуем при этом своей чести.

— Что ты знаешь о чести, жалкий наемник? — возмущенно заорал Ригач, который даже не подумал при этом о том, что его самого и его отряд, шедший транзитом через Колючий Лес в Торхольм, наняли для антипартизанской операции местные бароны. — Ну хорошо! Расскажи мне о вашем дьявольском оружии.

Влад усмехнулся про себя. Ригач хитро, как он думал, избежал того, чтобы дать слово оставить в живых выживших из отряда конунга в обмен на информацию. Влад же знал, что их убьют еще до заката, уж больно обозленным выглядел этот человек.

Пленных под сильным конвоем подвели к груде оружия. Конуга, который из-за раны ходить не мог, подтащили двое воинов. Влад попытался на глаз определить, все ли детали от разукомплектованного "эрликона" здесь присутствуют, но вещей было слишком много и навалены они были в жутком беспорядке.

— В первую очередь меня интересует "эрликон". Ваш человек рассказал, что из него можно убить дракона с одного выстрела! — сразу расстроил Влада Ригач излишним знанием о его главном оружии. Конунг не спешил отвечать. Тем временем Ригач, заметив блеск красивой рукоятки, извлек из сложенной груды оружия меч Влада. Командир наемников взвесил клинок в руке, а затем тщательно его осмотрел.

— Какая необычная и интересная форма у этого оружия! Треугольное, постепенно сужающееся кверху острие! Интересно. А рукоять! Вы посмотрите на гарду, какова гарда?! — Ригач восхищенно, но внимательно осмотрел рукоять. Его взгляд зацепился на трех изумрудных зеленых листах, вделанных в навершие рукояти.

— О великий Манве! А это разве не меч самой Эльгар-эль-Элендиель? "Майка Тари Элдарон"- "Клинок королевы эльфов"? Но почему он тогда такой странной, совершенно не эльфийской формы? Кто его перековал?! Что за варвары посмели это сделать?!

Владу, которому этот меч вручила целая делегация пандорских кузнецов за день до отлета, именно сейчас многое стало понятным. При акте дарения все почему-то посчитали, что он осознал этот тонкий намек, не вдаваясь в объяснения, с принадлежностью меча — ведь клинок, как и его бывшая владелица, в этом мире еще совсем недавно служили притчей во языцех. Но кузнецы промахнулись — Влад не питал никакого пиетета к длинноклинковому оружию, предпочитая мечу нож. Просто по статусу ему была положена эта "кочерга", ведь, действительно, люди не поймут, что их конунг ходит без меча.

Владу пришлось задуматься снова, теперь уже над тем — а стоит ли признаваться, что это был его меч. Наступившую паузу прервал подбежавший к Ригачу ординарец, сообщивший ему страшную весть:

— Милорд, ваш младший брат только что умер от ран.

Ригач побледнел, переступил с ноги на ногу, а затем, качнув в руке клинком, неожиданно сделал выпад и проткнул насквозь одного из стоявших рядом лучников конунга. Держащие его за руки охранники оторопело разжали хватку, и парень упал в пыль двора, заливая ее кровью.

— Смерть за смерть! — зарычал Ригач. — Хорош клинок — кольчугу насквозь! Пожалуй, заберу его себе.

— А вам, — и Ригач обвел мечом пленников. — Теперь лишь могу обещать вам смерть быструю, без пыток. Если расскажете все!

Влад еле удержался, чтобы не сделать непоправимую ошибку. Хотя набор действий был весьма ограничен, начиная от классического эльфийского плевка в лицо и заканчивая примитивным пинком в голень. Последний вариант отпал сам собой, когда рана на левой ноге вновь напомнила о себе острой болью. Ригач, импульсивно и походя, сломал его комбинацию. Но Влад решил продолжить игру во что бы то ни стало, даже если для всех это выглядело немного неестественно. Все окружающие, конечно, заметят фальшь, но только не граф, который сейчас потерял самообладание, и именно на этом надо было сыграть.

Вместо немедленного героического подвига он горестно покачал головой:

— Сэр, вы только что зарезали последнего артиллериста, — соврал конунг с каменным выражением лица. В действительности убитый парень первоначально был стрелком из отряда генерала Вита. — Теперь только я знаю секрет "демонов вереска". Вы все равно не сможете использовать эту магию — она выпивает душу, и человек становится ходячим мертвецом.

— Демоны вереска?! — переспросил стоящий рядом с Ригачом низкорослый и кривоногий солдат. — Значит, мы не сможем использовать их в бою, нас потом эльфы самих на жертвенный камень потащут!

Ригач в качестве комментария только противно заскрежетал зубами. Но все же затем громко, явно для ушей всех свидетелей начал орать, стравливая пар.

— Заткнись, Пипки, я это сам знаю. Мы никогда не будем использовать демонов. И его ручной арбалет тоже не сможем. Пусть лишь покажут работу своего "эрликона", о котором так красиво пел тот пойманный трус, что мы повесили. И еще — больше никогда не смей мне указывать, что делать. Ты всего лишь родственник моей Генвивир. Сделай так, чтоб я тебя искал три часа — и не нашел. Иди и учи состав эльфийских войск, позор моей семьи. Чтоб в следующий раз, когда тебя какой-либо барон спросит, сколько в эльфийском эскадроне всадников — ты вновь не брякнул свое "десять дюжин".

Пока Ригач распекал подчиненного, явно ему опостылевшего и связанного как-то с ним родственными связями, Влад напряженно думал. "Им нужен "эрликон" и не нужны "демоны"", — пронеслась мысль у конунга. — "Значит, с гранатами все должно получиться, они просто не знают, что это. Не знают их истинной силы".

Владу теперь требовалось сделать первый шаг в своей задумке. Это следовало провернуть очень осторожно, путем наведенных ассоциаций, и временно забыв о своем обещании смолчать в ответ на смерть своего человека.

— Пусть Маниту примет душу павшего воина, славно сражавшегося под нашим стягом.

Ригач, вполне закономерно нашел взглядом знамя отряда, лежащее поверженным, в пыли, чуть в стороне от груды оружия.

— Знамя в костер, — злобно провозгласил он. — Вы, пойманные разбойниками, больше недостойны своего стяга. Бросьте его в камин главной башни!

— Воля ваша, — неожиданно согласился Влад. Теперь нужно было закрепить ассоциативный путь. — Пусть оно сгорит в пламени, но честь останется с нами! Без коробки с варганом, которую я потерял все равно колдовство "демонов вереска" работать не будет.

Кто-то из солдат подскочил к Ригачу и что-то зашептал, указывая на трофеи. Ригач пытливым взглядом осмотрел кучу. И увидел тот самый странный деревянный футляр, о котором ему сказал Влад и на который указал рукой подчиненный. Намотав на кончик меча шнурок, он поднял его и взял в руку. Лицо Ригача скривила победная злобная улыбка.

— Перед тем как мы тебя убьем, скажи, как это все работало! Что нужно было сделать?

— Души голодных ледяных демонов сидят вот в тех… бутылках. — Влад замялся, как правильно назвать гранаты. — С помощью варгана, играя на нем, артиллеристы переносили души демонов на стрелы "эрликона". Прошу вас выпустить их, и они спокойно уйдут в свой холодный мир. Не любят они тепла.

— О Манве! Души демонов из ада? Из Етунхейма?! Все отлично знают, что в аду собачий холод, пусть теперь помучаются в огне! Киньте эти бутылки вслед за знаменем и дров подкиньте! — заорал радостно Ригач. — Поджарим демонов!

Влад, глядя, как воодушевленные будущей расправой над демонами исполнительные подчиненные Ригача подхватили гранаты с "акритом" и бегом потащили по направлению ко второму внутреннему двору, медленно и осторожно скрестил пальцы. Программу-минимум он уже в любом случае выполнил. Инструкция, вбитая в подсознании и сейчас гложущая душу, которая гласила, что в случае провала нужно обеспечить уничтожение секретного оборудования и документации — тихо шепнула голосом Комка: "Вадик — ты молоток!" Огромный груз упал с души бывшего подпольщика. Осталось чуть-чуть, и как говорится, двери Вальхаллы для нас широко раскрыты, а встречающий персонал выстроился с "хлебом и солью"…

— Без демонов спецстрелы к "эрликону" совершенно безвредны, но в принципе можно сделать и использовать нормальные древки со стальными наконечниками. Сам механизм — это вершина гномьего технического гения.

Ведь гномы сумели сделать двойной лук, а не как всегда — арбалет. — Влад понимал, что он сейчас поет, как соловей, и своей разговорчивостью сейчас все может испортить, но ситуация и так уже была за гранью фола.

Главное, он заинтересовал слушателей, и пока обещает чудо — Влад и его люди живут. А когда, наконец, взорвутся гранаты, начнут жить особенно ярко.

— Лук свободно стреляет на две тысячи шагов. Развяжите мне руки, я покажу вам это чудо! — продолжил в том же темпе задумавший отчаянную операцию Влад.

— Так все-таки это лук? — Было видно, что Ригач задумался. Объявленные характеристики оружия впечатляли, но больше всего его заинтересовало то, что оно не подпадало под общий запрет на арбалеты. Он повелительно кивнул, и путы упали с рук конунга.

Внезапно крепостные ворота распахнулись и в замок Кирн въехал небольшой отряд конных, цветовая гамма лент и повязок на одежде которых, выдавала в них людей барона Дирна. Они проследовали прямо через центр двора в цитадель, даже не обращая внимания на бегающую там пехоту. Чтобы освободить дорогу этой кавалькаде, Влада с остальными пленными оттеснили за край конюшни, и теперь ее стена должна была защитить от будущего немаленького взрыва в недрах камина донжона.

Конунг неторопливо поднял пару частей от "эрликона", затем, вроде как в задумчивости, остановился и сказал, указывая на Ольсена:

— Мой заместитель поможет собрать "эрликон", освободите ему руки, — Влад кивнул Ольсену.

— Что, друг мой, рука не уступит тетиве, а?

Лидер партизанского отряда, воспользовавшись тем, что он повернулся к своим пленным соратникам и его лица никто из врагов не видит, "стрельнул" глазами на несколько тубусов со стрелами от "эрликона". В глазах Ольсена, в которых стояла печаль и недоумение от того, что его попытка выдать себя за конунга провалилась, зажглись искры понимания и одобрения. Парни тоже зашевелились, уже понимая, что задумал их командир.

Ригач распорядился, чтоб с указанного пленника тоже сняли путы, но приставил бойца с мечом следить за каждым движением пленников. Сам он благоразумно отошел за ряд своих воинов. Влад тем временем, опираясь на Ольсена, проковылял за поворот конюшни, зачем-то расчертил круг, наметил палкой лунки и стал с ничего не понимающим, но безропотно помогающим напарником неторопливо собирать "эрликон". По его прикидкам, нужно было протянуть с этим процессом не дольше пяти минут. Соединив станины, Влад непринужденно, несмотря на то что он действовал под угрозой направленного на него клинка, вытащил из груды оружия пару небольших саперных лопаток, отдал одну Ольсену и стал углублять лунки, сопровождая свои действия объяснением, что сильная отдача при выстреле требует серьезного отношения к упору оружия и на самом деле тут нужно "откатное устройство", которое было, но "потекло". Также он разбавлял свое повествование вставками описания "эрликона" — какие породы дерева использовались, сколько пошло металла, как изготавливались стрелы. Рассказывать о любимом оружии Влад мог смачно и с любовью. Бредить потоком сознания он тоже умел.

Поток псевдо-умных слов пока никто не прерывал, все завороженно смотрели за его действиями. Влад, конечно, долго бы так не продержался, но протянуть ему надо было всего несколько минут.

Опять к Ригачу подскочил кривоногий Пипки. В левой руке он держал голубя, а в правой небольшой листок бумаги.

— Милорд! Приказ от сэров баронов Дирна и Кирна! Пленников живыми и невредимыми доставить в ставку обоих баронов, в замок Дирн.

Ригач внезапно протянул руку к Пипки и резким движением свернул голову почтовому голубю.

— Ненадежная эта штука, голубиная почта, очень жаль, — чувственно и с огромным сарказмом в голосе произнес Ригач. — Еще раз тебе повторяю — это мои пленники, мне никто не может указывать, что с ними делать. Сбегай-ка лучше к куче трофеев, да найди тот маленький странный железный арбалет, что был в руках у их атамана.

Отослав Пипки с очередным поручением, Ригач медленно повернул голову, видимо, почувствовав на себе чей-то взгляд. И действительно, у ворот в цитадель за ним, разговаривая, наблюдали два офицера, судя по расцветкам плюмажей и привязанных к рукавам лентам, состоящих в дружинах братьев-баронов.

Взрыв, несмотря на то, что Влад его ждал, все равно жахнул внезапно. Земля ощутимо подпрыгнула, а стена конюшни зазмеилась трещинами по штукатурке. Обоих офицеров, стоящих у входа во двор цитадели, поломало как кукол и отбросило в центр большого двора. Многие люди во дворе рухнули обливаясь кровью — обломки камина и стен зала, перелетев двор цитадели, ударили по воинам. Щепа от разбитых в клочья дверей донжона прошлась вдоль земли не хуже картечи. Возгласы удивления и испуга, нарастая, заполонили крепость. Все взоры уцелевших были обращены на место взрыва. Внезапно, новая волна крика прокатилась по крепости, сливаясь в единый вопль ужаса. Это главная башня, донжон, у задней стены которого взорвался камин, начала складываться, проваливаясь внутрь себя. Качнувшись, она величаво рухнула, с грохотом и скрежетом, вздыбив облако пыли, которое теперь пошло волной сквозь ворота в цитадель. Через несколько секунд, весь замок скрылся за клубами грязной взвеси, оказавшись в плену удушливого серого тумана.

Когда гранаты жахнули в камине донжона, Влад времени зря не терял. Не отвлекаясь на своего растерянного сторожа, он лихо, в прыжке, кувыркнулся через голову держа в руках саперную лопатку и сильно толкнул ногами стоящего между ним и тубусами со стрелами кривоного помощника Ригача. Тот, засмотревшись на катаклизм, потерял равновесие и взмахнул руками, и конунг, встав на одно колено с силой рубанул замешкавшегося ординарца саперной лопаткой по морде. Кривоногий захрипел и, разбрызгивая темную кровь, рухнул навзничь.

Резким ударом левой руки, по-кошачьи, Влад отправил один из тубусов себе за спину, туда где он оставил Ольсена. Затем он схватил второй тубус, отодрал обитую изнутри мехом крышку, и выхватил жало стрелы. Заметив движение, не раздумывая, коротким ударом вправо, из под локтя, он ударил оперением древка стрелы в удивленное лицо, поворачивающегося к нему воина, который вспомнил о своих обязанностях охранника и неуверенно занес оружие. Дружинник, закрывая рану на лице руками, что-то вскрикнув завалился на бок. Но Влад уже не обращал на него внимания, как и на обломанный хвостовик. Он сковырнул защитный металлический колпачок со взрывателя и что есть силы метнул стрелу в центр двора, с самую гущу сбегающихся людей. Руку пронзило острой болью, от явно потянутой сейчас мышцы. Влад, следом за броском, попытался отпрыгнуть за угол конюшни, чтоб укрыться от осколков неминуемого взрыва, но раненная левая нога предательски подвернулась и конунг со всей силы рухнул на утоптанную землю, рядом с грудой оружия. Посреди двора ахнул взрыв. Осколки с визгом вспороли вздыбленные клубы пыли.

Навстречу валу пылевого цунами, набирающего силу и вытекающего из двора внутренней цитадели, ударила встречная взрывная волна. Через три секунды раздался новый взрыв, это Ольсен, не сплоховав, запулил свою стрелу вдоль стены конюшни. Конунгу повезло — куча из снаряжения, защитила его от осколков и ударной волны. Ольсену повезло гораздо меньше.

— С нами Маниту! — Раздался знакомый крик. — Бей выродков!

Влад, отплевываясь от пыли, медленно поднимался с земли, когда его люди, воспользовавшись замешательством оглушенной и частью перебитой охраны, освободившись от пут, стали хватать оружие. Взрывы их не затронули, так как пленных затолкали за угол здания конюшни, когда проехала кавалькада конных. Двор заволокло дымом и пылью, отовсюду раздавались выкрики и вопли, стонали раненые — Влад даже невольно вспомнил ту бойню что он устроил у стен замка Трант. Конунг выхватил из кучи какой-то меч и с силой рубанул по ноге выбежавшего на него из пылевого тумана воина. Тот заорал и упал, и его тут же кто-то добил ударом меча в грудь.

— Хватаем оружие и боеприпасы и отходим в конюшню, — закричал Влад. — Быстро в конюшню!

Его кто-то подхватил за руку, взгромоздил себе на плечо и помог добраться до дверей здания. В конюшне кипела драка — там оказалось пятеро конюхов, которым не понравилось вторжение бывших пленных в их епархию. Этих убили быстро, профессиональным воинам они были не чета, но возня сожрала те несколько секунд, пока пыль в замке скрывала их действия. Надо было срочно как-то организовывать оборону. Конунг решил быстро осмотреться и тут же увидел еще парней из своего отряда. Видимо совсем тяжелораненые, они лежали у входа в конюшню на грязных и окровавленных охапках сена. У конунга сами собой сжались кулаки — своих людей он терять не любил и относился к этому очень болезненно.

Влад был хорошим человеком в этом плане, но и, будем говорить честно, из-за этого качества — плохим командиром. Он, например, не мог совершенно спокойно, без лишних "соплей" отправить на смерть человека, которого долго до этого знал. А вот Комок, его руководитель по подполью — мог. И делал это бессчетное количество раз. Хорошо это или плохо, каждый решает для себя сам.

— Ольсен! — закричал Влад. — Ольсен! Сколько боеприпасов к "эрликону" у нас?

— Ранен Ольсен, — сказал лучник из его отряда. — Железо опять в левую руку прилетело. В голову тоже попало. Не уберегся, когда стрелу сам кинул. К остальным положили.

— Пока пыль не легла, давайте все сюда, что сможете из нашего оружия подтаскивайте. "Эрликон" тоже сюда волоките, он собран почти! — заорал Влад, размахивая в запале мечом, все еще зажатым в руке.

Трое парней, двое из которых оказалось выжившими артиллеристами, подтащили ко входу в конюшню станину с арбалетом, боеприпасы и запчасти. Влад быстро, не обращая внимание на боль в руке и ноге, завершил при помощи своих парней сборку оружия и, сорвав предохранительные колпачки, заложил стрелы на направляющие.

На стенах крепости наблюдалось оживление и усиленная беготня. Влад видел кроме ворот еще только одну башню, но экстраполировав ситуацию своего узкого сектора, который ему был доступен к наблюдению из распахнутых створок ворот в конюшню, сделал правильный вывод о перегреве ситуации.

Со стен закричали о том что нужно открыть ворота и запустить внутрь крепости отряд. Стражники с ором, искали ответственного офицера, который даст разрешение. "Орут, прямо как заблудившиеся девочки в туманном лесу" — злобно подумал главный партизан. У Влада мелькнула безумная идея, что под видом конного отряда сейчас в крепость влетят на выручку, ведомые Хагеном воины генерала Вита, но надежды вдребезги разбил узнаваемый голос Ригача, раздающийся откуда-то сверху со стены — тот взял на себя ответственность, узнав своих людей, и теперь приказывал впустить. "Значит, это к врагам пришло подкрепление" — не подтвердились светлые, и похоже, совсем необоснованные надежды лидера освободившихся пленников.

Заскрипели, открываясь потихоньку наружу, створки главных ворот, расположенные между двух небольших башенок с парапетом, чтобы впустить в перевернутую диверсией вверх дном крепость новый отряд неприятелей.

Конунг, прикинув за и против, решил применить свое "акритное право вето", и дождавшись, пока первые всадники показались из проема, положил стрелу точно в свод над распахнутыми воротами. Верх парапета красиво взорвался, раскидывая кирпичи во все стороны. Всю голову конной колонны убило наповал и затем еще и завалило обломками строительного мусора от сложившихся в проем ворот башенок. Картечь и каменная крошка беспощадно хлестнула по выжившим, которые бегали по двору. Досталось и Владу: заговоренный щиток "эрликона" отразил пару картечин и крупных кусков щебня, летящих в голову и грудь, но один булыжник, срикошетив от косяка ворот конюшни, прилетел в бедро и вышиб лихого стрелка-наводчика с его места как кеглю.

В конюшне испуганно ржали кони, стонали раненые, раздавались громкие ругательства.

Влада подтащили к стене и бережно положили на тюк грязной и вонючей соломы рядом с бесчувственным Ольсеном.

Несмотря на боль и полную теперь невозможность передвигаться на своих двоих, Влад не потерял ясность мысли. Его место около покореженного "эрликона" занял легкораненый артиллерист, но их оборона в конюшне, несмотря на всю ее текущую эффективность, ни к чему хорошему привести не могла. Влад только ухмыльнулся, потому что другой вариант, когда их перебили бы, как баранов, удовлетворив любопытство, его тоже не особенно прельщал. Они все сделали правильно.

Сжав поданный ему арбалет, шипя от боли, он приподнялся на одном боку и, откашлявшись, подал голос:

— Воду в поилках уберите от лошадей, нам она самим еще может понадобиться. Осмотрите здание полностью, нет ли других дверей, особенно с того торца конюшни. Допросите пленных. "Эрликон" оттащите еще дальше по коридору вглубь здания…

Влад говорил тихо, но его услышали. Небольшой израненный гарнизон готовился принять "последний и решительный" безо всякого страха. Ситуация действительно была швах. Спасительная пыль осела, и теперь обитатели замка, обменявшись мнениями и обретя командиров, поняли кто был причиной всех этих несчастий. Конюшню обложили со всех сторон. У людей конунга оставалось еще несколько зарядов к "эрликону", но их применение на короткой дистанции было верным самоубийством, чему живым, но раненым примером служили побитые осколками Ольсен и Влад.

— Арвенстарцы! Сдавайтесь! — раздался голос Ригача. — Конюшня окружена! Ваше колдовство вам больше не поможет! Сожжем вас вместе с конями, спалим, как тех демонов.

Конунг, который не очень любил, чтобы последнее слово оставалось за оппонентом, набрал в грудь в воздух, и оглушительно выкрикнул в ответ, выхватив из скрижалей Вечности:

— Дерьмо! Арвенстар не сдается!

Один из артиллеристов быстро выглянул за створку ворот, в которую тут же воткнулись несколько стрел, и, отпрянув вглубь помещения, разочарованно протянул:

— Где-то сбоку, гад, стоит- орет. И замка ему не жалко — не его же замок.

Внезапно, на самом краю слышимости, сквозь весь этот бардак, Влад услышал до боли знакомую мелодию. Он первым делом посчитал, что у него слуховые галлюцинации, но звук мелодии становился с каждой секундой все громче, четче и звонче. Внезапно огромная тень закрыла солнце и замок посреди безоблачного дня погрузился в неожиданный сумрак.

— Вагнер! "Полет валькирий!" Наши летят! — закричал Влад. От его вопля очнулся даже лежащий рядом Ольсен. Артиллеристы, прилетевшие вместе с конунгом в 'Колючий лес', поняли, что значит 'наши летят', и заулыбались. Остальные, лучники из отряда генерала Вита, недоуменно переглядывались — в их понимании они до валькирий еще не доросли, да и рановато пока было в Асгард собираться. Вроде живы еще.

Тут же народ пригнулся, потому что снаружи с небольшим интервалом раздались два мощных взрыва и на крышу конюшни, иногда пробивая ее насквозь, посыпались тяжелые куски камней и обломки балок. Следом мощно задрожала земля, да так, что затрещали, лопаясь, стропила и раздался грохот, будто снова упал донжон крепости.

Раздался слитный крик — 'С нами Маниту! Ура!', и вновь в крепости засвистели стрелы и зазвенела сталь. Но схватка продолжалась недолго — полностью подавленные недавним разрушением главной башни и взрывами внутри двора, унесшими жизни многих воинов, враги, не выдержав новой напасти, массово сдавались, бросая оружие.

Артиллерист снова быстро выглянул за утыканную стрелами створку и расплылся в улыбке:

— Ребята! Наши! Наши прилетели!