Они просидели не меньше трёх часов, бок обок, прежде чем вышел врач и сказал, что с Карлом всё будет в порядке. Только тогда Лёня смог выдохнуть и задать главный, интересующий его вопрос.

— Когда я смогу поговорить с ним?

— Вы с ума сошли? — уставился на него врач. — Он еле-еле выкарабкался, какие могут быть разговоры? Звоните не раньше чем через три дня. Там видно будет — кивнув, он удалился в ординаторскую.

— Это плохо — сказал Лёня. — Если тот, кто пырнул Карла, узнает, что он остался жив, то может прийти и добить его.

— А что ты предлагаешь? Организовать круглосуточный пост возле его палаты?

— Надо обо всём рассказать Захару, а там уже решать, как быть дальше. На сегодня всё. Пора спать — он взглянул на часы, которые показывали половину третьего ночи, и спросил: — Во сколько ты говорил завтра похороны? Точнее уже сегодня.

— В двенадцать. Прощание на городском кладбище.

— Хорошо, встретимся там. Я доберусь домой сам. Мне надо немного побыть одному и как следует всё обдумать.

Они вместе спустились на лифте вниз и поймали разные машины. Лёня назвал свой домашний адрес и уже через тридцать минут был дома. Принял душ, хотел ещё немного почитать, чтобы отвлечься, но передумал и, устроившись поудобнее на подушке, вскоре уснул.

Наутро голова уже не так сильно шла кругом. Ефим Васильевич на кухне готовил яичницу и что-то напевал себе под нос. Судя по бодрому мотиву, это был «Марш Славянки». Лёня потянулся и спустил ноги с кровати. Облокотился о стену, вспоминая вчерашние происшествия. У него уже несколько дней создавалось такое ощущение, будто он попал в кинофильм. Ведь не бывает так, чтобы вот он, абсолютно обычный парень, который живёт по накатанной, ходит на работу, иногда в тренажёрный зал и бассейн, вдруг сталкивается с криминальной историей. Да ещё с такой, в которой человеческая жизнь абсолютно ничего не стоит. Ведь кто-то убил Катю и ранил Карла. Только вот кто? Дедушка на кухне прекратил петь. Видимо завтрак был готов, и наступило время трапезы. Лёня взял в руки свой телефон. Звонить Вовке или не звонить? Вчерашняя правда, которая так внезапно открылась, тревожила его. Нет, он не был зол или сердит. Он не рассматривал Вовку как врага народа, но тот факт, что он скрыл от него правду и водил за нос, оставил определённый осадок в душе и отпечаток недоверия.

«Но ведь я простил его — подумал Лёня. — Сказал по крайне мере, что не обижаюсь. Что мы девчонки, друг на друга губы дуть. Да, встречался он с Катей, да так произошло. Что теперь? Всё равно уже ничего не изменить». Лёня, постарался убедить себя, что Вовка соврал из лучший побуждений. По крайне мере он хотел так думать и придерживаться лишь этой версии, но зародившийся червячок сомнений точил его душу и терзал мысли. Лёня прошёлся по комнате, выглянул в окно, проверил мобильный. Пропущенных звонков не было, а часы показывали начало десятого. Пора было собираться. Лёня надел штаны и вышел к завтраку, где нос к носу столкнулся с дедушкой, который мыл за собой посуду.

— Ну, и где мы болтаемся по ночам?

— Да так, были кое-какие дела.

— Ты не темни здесь. Один, поди, расследование проводишь?

— Ну, почему же один? — ухмыльнулся Лёня. — С Вовкой.

— С Вовкой — передразнил Ефим Васильевич. — Знаю, я вас разгильдяев. Захар вчера весь вечер трезвонил. Я сказал ему, будто ты уехал по личным делам, но он вцепился в меня словно клещ! Прямо никакого сладу с ним нет. И зачем только мы вообще его привлекли? Этого старого мухомора хлебом не корми, дай только свой длинный нос засунуть, куда не надо — он поставил тарелку на сушку, и перекинув полотенце, спросил: — Какие новости? Что выяснили вчера?

— Да, собственно и ничего — Лёня пожал плечами, решив не посвящать деда в подробности прошедшего вечера. Зачем человека зря волновать? Чай не молодой уже.

— Ты давай не темни, всё равно ведь правду узнаю!

Их разговор прервал требовательный звонок в дверь. Кто-то давил и давил на кнопку не переставая. Лёня соскочил с места и побежал открывать, испугавшись, что где-то случился пожар. Распахнув створку, он увидел перед собой Захара Владимировича собственной персоной. Наконец, отпустив кнопку, патрон недобро взглянул на своего помощника, и протиснулся в прихожую, скинув ботинки.

— Новости есть — ответил он на немой Лёнин вопрос и прошёл в кухню. Там он уютно расположился в кресле, и, приказав подать чаю, тяжело вздохнул.

Лёня и Ефим Васильевич переглянулись.

— Что случилось то? — не выдержав, спросил Лёня.

— Это лучше ты мне расскажи! Что случилось. Знаю я про ваши вчерашние похождения. Почему мне не позвонил?

— Не знаю, подумал, что уже поздно. Хотел утром позвонить и обо всё рассказать, и ещё защиты попросить для Карла.

— Поздно. Я следователь уже чёрт знает сколько лет. Поздно. Убили ночью Карла твоего, ясно? Убили!

— То есть, как убили? Вы, наверное, что-то путаете патрон? Быть такого не может!

— Быть не может? Ты считаешь, что быть такого не может? — Захар Владимирович вскочил с места и ударил кулаком по столу. — Ты что же это думаешь, будто преступники до утра будут ждать? Стоять и ждать пока ты не соизволишь мне позвонить? Пробрались к нему под утро. И добили. Всё, кончено.

Лёня не знал, что сказать, но чувствовал себя просто ужасно. Это что же получается? Из-за него, из-за его нерасторопности, убили человека? А он понимал, что такое может произойти, но не помог Карлу, не защитил его. А спокойно лёг спать. Да что же он Лёнька, за болван такой!?

— Ты прекрати мне это — вмешался Ефим Васильевич. — Чего на пацана гребёшь? Можно подумать вы бы ночью туда специальную бригаду вызвали и вдесятером кинулись одного потерпевшего защищать. Тем более если так хотели убить, то в любом случае достали бы.

Захар Владимирович тяжело вздохнул и махнул рукой.

— На сегодня какие планы? — через некоторое время спросил он.

— Похороны у Кати сегодня. Собираюсь пойти.

— Я с тобой. Глядишь, вместе прижмём кого-нибудь. А вообще Лёнька, в опасное дело ты ввязался. Это тебе не программки на компьютере устанавливать.

— Да понял я уже. А откуда вы про Карла узнали?

— У меня свои источники, и если ты думал, что попросив меня помочь, я отнесусь к этому халатно, то скажу тебе парень, что ты глубоко заблуждаешься.

Похороны для Кати организовали пышные, и даже роскошные, можно сказать. Толпа народу, море цветов. Дамы все в основном были в кокетливых шляпках, мужчины в чёрных пиджаках. Лёня зашёл в ворота и стал искать глазами Вовчика, с которым условился встретиться на месте. Он стоял неподалёку от кучкующихся и сжимал в руках несколько алых роз на длинных стеблях.

— Привет — подошёл к нему Лёня. Сам он тоже купил розы, но только кремовые. Именно с такими цветами, он для себя характеризовал Катюшу. Нежные, покладистые, чувственные. — Я с Захаром. Он стоит неподалёку и будет наблюдать за всеми профессиональным взглядом. И еще, у меня для тебя новость, не очень приятная.

— Какая?

— Ночью убили Карла. В больнице.

— Быть не может! — воскликнул Вовка и несколько человек с неодобрением посмотрели на них.

— Думаешь, я стал бы тебе врать? — огрызнулся Лёня. Он был зол. Чертовски зол. На себя, на Вовку, на весь мир. Если бы вчера он хоть немного подумал своей головой или остался в больнице, то возможно, был шанс всё изменить? Был или нет? — этот вопрос мучил его всё утро.

— Нет, конечно, нет. Я не в этом смысле. Просто как же так? Поверить не могу.

— Я тоже, и ещё, я чувствую себя виноватым.

— Ты? Но почему?

— Послушай, хватит задавать мне идиотские вопросы. Мы могли помочь ему! — рассердился Лёня.

— Помочь? Чем?

— Охраной, чем же ещё. В крайнем случае, могли и сами там заночевать, но нет. Мы бросили человека в беде, неужели ты не понимаешь этого?

— Ты сам себя слышишь? Неужели ты думаешь, что наша доблестная полиция по первому щелчку несётся защищать любого гражданина? Да они бы и пальцем не пошевелили. Нет, если бы указ был сверху, то тогда возможно да, а так — Вовка махнул рукой. — Это был дохлый номер и не нужно себя винить.

— Я мог защитить его. Ясно? Я. Ни ты, ни врач, ни медсестра, которая сидит на посту. Я мог остаться и тогда Карл, остался бы жив.

— Прекрати! Немедленно прекрати. Что бы ты сделал, оставшись там один? Что? У тебя при себе нет ни оружия, да и физическая подготовка оставляет желать лучшего. Если бы ты там остался, то мог и сам пострадать. Видимо знал этот Карл нечто такое, что убийца подписал для него смертный договор.

Лёня махнул рукой, поняв, что спорить бесполезно и от этих разговоров груз вины не уменьшается. Его внимание привлёк мужчина, стоявший рядом с двумя девушками и о чём-то переговаривающийся с ними.

— Водитель — прошептал Лёня. — Носом чую, что он что-то знает. Надо сегодня же поговорить с ним.

— Почему ты так думаешь?

— Так ведь это из-за него я пошёл на улицу и оставил Катюшу одну. Не упускай его из вида — попросил он Вовку, а сам подошёл ближе к народу и стал прислушиваться, кто из них, о чём судачит. Несколько человек, стоявших тесно сгруппировавшись, говорили о том, что жаль Катю, хорошая была женщина и руководитель тоже. Крепкая, надёжная. Лёня сделал вывод, что это коллеги, а точнее подчинённые. Поодаль от них, двое мужчин курили трубки и говорили о том, где провести субботний вечер. Женщины рядом с ними обсуждали последние каникулы в Италии. Ещё три человека, стоявших поодаль, вчерашний ужин в «Жожоба». Никто из них не плакал, не причитал и уж точно не убивался о невосполнимой потере. Казалось, что они собрались на очередную вечеринку и ведут неспешные, светские беседы. Лёня пока никак не мог разобраться, где же Катина семья, как в центр вышел мужчина, и все голоса разом смолкли. Внезапно Лёня, глазами встретился с Верой, той самой лучшей Катиной подружкой. Она приветливо помахала ему и показала на место рядом с собой.

— Привет — по-свойски поздоровалась она. — Я так и думала, что ты придёшь.

— А как иначе — развёл руками Лёня.

— Нужна какая-то помощь? — её глаза смотрели заинтересованно.

Лёня поразился переменам в её настроении. В прошлый раз поведение Веры буквально кричало, что она высокомерная и пафосная, сейчас бы у него язык не повернулся отзываться о ней подобными словами. Пожалуй, она единственная пришла сегодня не накрашенной, глаза её, были немного припухши, а вздёрнутый нос покраснел. Толи от ледяного, пронизывающего ветра, толи потому что Вера плакала и пока ещё не успела успокоиться.

— А где же Катина семья? — задал Лёня, интересующий его вопрос, и в который раз оглянулся по сторонам.

— Да вон же они. В самом дальнем краю — Вера указала глазами куда-то за Лёнину спину.

Он медленно повернул голову и увидел несколько человек, которые стояли чуть поодаль и видимо, поэтому он не сразу обратил на них внимание. Все они, были одеты в чёрное и сжимали в руках неправдоподобно роскошные букеты цветов. Четверо из этой компании были мужчинами. Двое взрослых, как понял Лёня один из них тот самый деспотичный супруг, ещё один мужчина примерно его же возраста. И парни, один чуть постарше, а другой помоложе. Это, судя по всему дети. По крайне мере на фотографиях в социальных сетях их он уже видел. Так же с ними в одном кругу находилось три женщины. Одна, из которых Лёне была уже знакома потому, как являлась той самой Золотовой, которая приходила к нему на работу в поисках пропавших документов. Все они стояли смурные, подавленные, но слёз никто не ронял и носом не шмыгал.

— Вырядились то, вырядились — горько усмехнулась Вера. — А играют как. Прям, Станиславский отдыхает.

Лёня с неодобрением покосился на неё.

— Считаешь, что я сука? — ответила она, на молчаливый укор. — Что я такая бездушная дрянь, стоящая здесь и распускающая упрёки?

— Ничего я не думаю — дёрнул плечом Лёня, заметивший Вовку и подзывая его к себе.

— Только вот что я тебе скажу, дружок — продолжила она. — Уж если кому и была выгодна Катенькина смерть, так это вот этим кровопийцам. Вечно им было мало, надо было больше денег. Бьюсь об заклад, что сейчас они тихонько обсуждают то имущество, которое им предстоит делить.

Тем временем Вовчик подошёл к ним. И Лёня представил ему Веру. Она равнодушно скользнула по нему взглядом и сосредоточила внимание на мужчине, который вышел вперед, чтобы сказать прощальную речь.

— Обнаружил что-нибудь интересное? — тихо спросил Лёня.

— Вон там её семья — махнул рукой Вовчик.

— Это я знаю.

— А больше ничего интересного. Никаких личных разговоров пока не услышал.

— Да, я тоже. Не видел Захара? Где он есть?

— Видел, он примкнул к компании коллег, пытается выяснить были ли у Кати враги в бизнесе.

Лёню удовлетворил этот ответ, и он сосредоточил своё внимание на мужчине в чёрном фраке, который говорил пронзительную речь. На фоне печальной музыки и угнетающие обстановки, только скупой не смог бы пустить слезу.

«Наша жизнь скоротечна — говорил он. — Мы сами не замечаем, что проходят дни, месяца, года. А время летит. Разве можно за ним угнаться? Нет. Увы, нет. В нашей жизни происходят события, хорошие и плохие. К величайшему сожалению, сегодня далеко не радостный повод. Мы собрались здесь, чтобы попрощаться с прекрасным человеком. Женой, матерью, сестрой, другом…

Пока слушал, не заметил, как скорбящая семья подошла совсем близко и встала практически перед ним. К счастью Золотова его не узнала. Толи не запомнила при первой и единственной их встрече, толи просто пока не обратила на него, своё пристальное внимания. Наконец, началась процедура прощания. Лёня в последний раз взглянул на Катюшу. Положил цветы и отошёл. На душе было пусто. Он почувствовал, как Вовка подошел сзади и положил руку на плечо, немного сжав его.

— Держись. Мы обязательно, слышишь? Обязательно найдём того, кто это сделал.

Лёня кивнул, тяжело вздохнув.

После поехали в ресторан, а точнее банкетный зал. Столы уже были накрыты и ломились от изобилия блюд. Захара Владимировича нигде не было видно, сколько Лёнька его не искал, патрон, словно сквозь землю провалился. Лёня с Вовкой, и Верой, держась вместе сели неподалеку от родных Кати и приготовились держать ухо в остро. К величайшей Лёниной радости Золотова не поехала на поминки и поэтому сейчас из семьи остались мужчины и две женщины.

— А кто это? — спросил Лёня, показав на них глазами.

— Эти то? — усмехнулась Вера. — Та, что справа, помоложе — сестра Ильи — Марта. А вторая, постарше и с натянутой мордой — его мать — Наталья Владимировна.

— Сколько же ей лет? — удивился Лёня, рассматривая, казалось бы, ещё совсем не старую женщину с блондинистыми кудрями.

— Семьдесят три исполнилось в этом году.

— Подожди-подожди, но если Илье Серебрякову больше пятидесяти, то, во сколько она его родила?

— В шестнадцать — захихикала Вера. — Представляешь? А сама гляди, сидит какая правильная. Даже локти на стол не складывает.

Лёня, повнимательнее пригляделся к ней. Густые шелковистые волосы, отсутствие морщин, безупречный макияж, белоснежная улыбка.

«Да уж — подумал он. — С этими женщинами нужно быть осторожнее. Семьдесят три года! Даже не верится! Может у неё где-то в закромах есть молодильные яблочки, как у кощея Бессмертного»?

— Не пялься — процедила Вера и ткнула его локтем в бок.

Лёня отвернулся в другую сторону. Вскоре все начали произносить слова в честь Екатерины, в том числе её муж, выступление которого Лёне совсем не понравилось. Слишком сухо, слишком официально без каких-либо эмоций он сказал, что это невосполнимая потеря и выпил рюмку водки. Видимо все собравшиеся ожидали тоже чего-то другого потому что после того как уважаемый господин Серебряков опустился на стул, в зале ещё некоторое время висела звенящая тишина, а уж потом все в один миг начали переговариваться и опустошать свои рюмки. Лёня тоже немного пригубил, и ковыряясь в тарелке стал исподтишка наблюдать за Катиным мужем. И только один вопрос его интересовал в тот момент, что такого особенного нашла она в нём, раз согласилась выйти замуж? Ведь Илья Игоревич, с виду, был ничем не примечательным человеком.

Высокий, да. Роста у него было не отнять, но при этом был он полноват. С осунувшимся лицом и глубокой бороздкой, которая пролегла между бровями. Сами же брови, густые, кустистые с сединой нависали над небольшими глазками грязно-голубого цвета. Нос картошкой и полноватые губы дополняли картину.

«Не красавец — сделал для себя вывод Лёня и уж точно не тянет на семьянина года, судя по рассказам Верочки. Тогда что? Может любовь? Не зря же говорят любовь зла и далее по списку». Лёня вздохнул и отвернулся в другую сторону. Сидеть и выжидать пока другие напьются, оказалось делом мучительным. Толи народ, пришедший на поминки, записался в трезвенники, толи водки поставили мало, но пока, а прошло уже полтора часа, никто не перепутал повода, по которому все они здесь собрались, и не стал разговаривать громче. Все сидели притихшие и, казалось бы, ждали, пока пройдёт отведённое время, для того, чтобы вежливо уйти. Лёня встал и, кивнув Вовчику, который затесался в компанию девчонок, вышел на улицу. Цель у него была одна. Изобразить курящего, и постараться вытянуть из людей как можно больше сведений. Раз уж Захар Владимирович бросил их, а с ним уплыли и корочки, которые могут развязать языки, придётся действовать в порядке импровизации. К его величайшей радости возле крыльца толпились трое мужиков и весело пыхали зажженными сигаретками, сетуя на то, что пора бы и по домам. Лёня попросил одну для себя, и, прикурив, как бы невзначай спросил:

— И когда только можно будет уйти?

Мужики переглянулись между собой. Лёню они видели в первый раз, и откровенничать с ним не собирались, но при этом, он затронул именно ту тему, о которой они говорили. Один из них, самый низкий и с внушительным животом нейтрально ответил:

— Скоро уже, ещё минут тридцать и можно расходиться.

Они постояли в тишине.

— А я с работы, мы с Катей, то есть с Екатериной Александровной вместе работали. Лёня зовут — он подошёл к каждому мужчине и они по очереди пожали протянутую руку.

— Мы тоже с работы — сказал всё тот же разговорчивый мужчина и представился — Стас.

— Очень приятно — кивнул Лёня и решил закинуть удочку наугад: — Что-то я в нашем офисе вас раньше не видел.

— Так мы и не относимся к вам. Мы же под руководством Ильи Игоревича работаем, вот и не пересекались.

Двое других мужчин докурили свои сигареты, и бросив бычки в урну, вернулись в банкетный зал. Лёня и его новый приятель Стас остались вдвоём.

— А я новенький — прикинулся дурачком Лёня. — Что же мы теперь все под руководством Ильи Игоревича будем? Раз Екатерины Александровны больше нет.

— Кто знает — пожал плечами Стас. — За Екатерину сын в последнее время всё разруливал, они с мужем и не пересекались особо.

— Эх, и кому же сейчас всё добро достанется?

— Как кому? Детям естественно — не удивился вопросу Стас. Видимо не одного Лёню интересовали подводные камни семьи Серебряковых-Тихомировых.

— Почему детям? А как же муж? Насколько я знаю, после смерти всё имущество переходит супругу?

— Это, смотря, как составлено завещание.

— А у Кати было завещание? — спросил он и прикусил язык.

Стас с полуулыбкой посмотрел на него и сказал:

— Если нужна информация — плати. Знаю я вас журналюг. Всё хотите на халяву разжиться.

— Но я не журналист! — в первую секунду воскликнул Лёня, и пожалел об этом. Пусть лучше думает, будто он ищейка, который разнюхивает свежие факты, чем программист, решивший на время переквалифицироваться в частного сыщика.

— Ага, не журналист. Чего бы ты тогда здесь валенком прикидывался и новости вынюхивал.

— Ну, ты, конечно, раскусил меня — рассмеялся Лёня погрозив пальцем. — Хорошо, заплачу, если сведения будут полезными. Сколько ты хочешь?

— Триста баксов — спокойно ответил Стас.

— Сколько? — не поверил услышанной сумме Лёня. — Да ты с ума сошёл?

— Ой, да ладно тебе, как будто ты собрался платить из своего кармана. Тебе всё равно твой «Городской сплетник» или как там твоя газетёнка называется, всё компенсирует.

«Если бы» — со вздохом подумал Лёня, у которого в кармане лежали десять тысяч.

— Давай так, не думаю, что у тебя есть информация об их личной жизни или какие-то жареные факты. Плачу десятку, а ты рассказываешь мне обо всё, что знаешь — предложил Лёня и добавил: — А если ты против, то я найду кого-нибудь посговорчивее. Там в зале, думаю уже и девчонки некоторые накатили, поэтому можно и бесплатно, для статьи информации насобирать.

— Ладно-ладно — сдался Стас. — Давай деньги.

Спрятав купюры в карман, он поёжился от ветра и спросил:

— Что тебя интересует?

— С чего ты взял, что всё имущество переходит к детям?

— Ооо, об этом уже несколько дней весь офис гудит. Потому что Светка прибежала на работу, а Илья не знал, что она там и он так ругался! А потом Светка прибежала к Коляну и всё ему рассказала.

— Подожди-подожди — остановил его Лёня. — Давай медленно и по порядку. Кто такая Светка?

— Светка — это секретарша Ильи, а Колян — это её парень и мой друг, общаемся мы все вместе.

— Ясно — кивнул Лёня. — Теперь давай дальше.

— Так вот, в прошлую пятницу, Света пришла на работу пораньше. Обычно она к девяти то еле как успевает, а тут брата провожала на поезд и решила домой не возвращаться. Приехала она около восьми и зашла в приёмную. Выключателем щёлк-щёлк, света нет — он вдруг рассмеялся. — Смешно выходит правда? У Светки нет света. Ахаха.

— Ага, очень — не поддержал его Лёня и поторопил: — Что дальше?

— Какой ты — неодобрительно покачал головой Стас и продолжил. — Так вот, света не было. Ну, Светка прошла села за свой стол. Хотела оставить сумку и пойти на первый этаж разбираться, в чём дело. И тут услышала, что в кабинете у шефа кто-то есть. Она притаилась, а Илья, похоже, сильно и не прятался. Не думал, наверное, что секретарша так рано на работе появится. Короче, он с женой ругался. Света сказала, что он так кричал, как ненормальный. Говорил, что она ещё пожалеет, что вообще составила это завещание, в котором всё её имущество делится пополам между детьми.

— То есть мужу она вообще ничего не оставила?

Стас покачал головой:

— Если исходить из этого разговора, то нет.

— Ещё можешь что-нибудь рассказать? А то маловато сведений для десяти тысяч.

— Что ещё, что ещё. Ругались они в последнее время очень. А ещё слухи ходили, что Екатерина Александровна на развод хотела подать. Да и вообще весь сегодняшний этот обед полнейшая фикция.

— То есть как фикция?

— Здесь, понимаешь ли, штука, какая. Екатерина Александровна владела многими компаниями и понятное дело, что управляла не всеми. Она в последнее время вообще мало чем занималась. По работе я имею в виду. В основном журналом, который они выпускали. А уж Илья Игоревич с головой ушёл в «АгроСтройКомплекс» и сынок старший её там же был, при нём. Так вот Екатерина Александровна частенько могла на работе обсуждать личные проблемы. То есть сядет с девочками в кабинете и давай то сыновей нахваливать, то мужа ругать. В основном она вторым увлекалась. Ну, а девчонки слушали, и потом кости Илье мыли. Поэтому чтобы сейчас никто на него косо не смотрел, он собрал только своих. Из «АгроСтройКомплекса». Там конечно тоже языков хватает, но люди поумнее, все бояться хорошего места лишиться и в основном держат языки за зубами, позволяя себе вольности, в высказываниях находясь далеко от начальника.

— Но ведь всем рот не заткнёшь — удивился Лёня.

— Всем нет, но многим вполне реально.

— Что можешь рассказать об их детях? Старшего как зовут?

— Артём он. Точнее Артём Александрович. Тот ещё сопляк, а уже по имени отчеству его называй.

— Что можешь сказать о нём?

Стас пожал плечами:

— Обычный парень. Как все. Не могу сказать, что карьерист или честолюбец. Скорее маменькин сынок. Если разговоры о завещании правдивы, то даже не знаю, что он будет делать со всем этим имуществом.

Из дверей выглянул давешний приятель Стаса.

— Ну, ты где пропал? Мы уже уходим!

— Иду! — крикнул он и обратился к Лёне. — Ну, бывай журналист. Удачной сенсации — и махнув рукой, направился внутрь.