Понадобилось десять дней, наушники и несколько альбомов любимых рок-групп, чтобы прийти в себя.

Очнувшись после приключений в Мире грёз, Вероника потребовала отвести её в дом отца. Она ещё не привыкла к своему новому телу, а потому хотела держаться подальше от Мира грёз, да и богов тоже. Аден попытался сопротивляться. Он говорил, что после такой потери энергии нельзя держаться далеко от обители богов. Нужно восстанавливаться так, как остальные. В мире людей нет подходящих для этого источников энергии.

Вероника наотрез отказалась. Она хотела как можно больше времени оставаться собой, среди своих. В голове настойчиво бился вопрос Джереми, последует ли она сама своему совету.

Да будь проклят этот совет! Она ни за что не вернётся к богам и не станет повелевать мёртвыми, что бы ни случилось. Она всё ещё Вероника Александрова. Всё ещё студентка академии, даже одна из лучших. Будущий рекрутер. Человек.

Назревал скандал.

Помог отец. Он напомнил, что Аден обещал когда-то подарить Веронике отпуск. Какая разница, когда и с чего его начать, говорил Деланей. Пообещал – исполняй.

И Аден исполнил. Да и не только это. Любые капризы, желания, да просто мысли вслух – всё воплощалось в реальность со скоростью света. Или огня.

Они вместе ходили каждый день в кафе-мороженое. Вероника вспоминала тяжёлый момент, произошедший тут между ними. Хотя, наверное, тысяча мест в Санктуме может помнить такие случаи. Поругались, помирились, снова поругались…

А одно место помнило их поцелуй. Вероника стеснялась попросить Адена прогуляться в тот уголок парка, где он учил её пользоваться благословением… и где всё случилось. Она боялась, что нахлынут воспоминания, и они снова поддадутся чувствам. Или наоборот, хотела этого? И потому старалась оставаться в мире людей, чтобы повторить? Наверное, никто не мог дать ответа. Поэтому она предпочла просто ждать момента, когда ей захочется вступить в свой новый дом. Должно же это когда-нибудь случиться…

Веронике нравилось бродить по территории академии и прикасаться к воспоминаниям. Здесь проходил экзамен на знание Дара. Аден тогда позволил почувствовать, какую боль ему причиняли слова о том, что он отличный хранитель. А тут все чемпионы собрались впервые, чтобы познакомиться. Джереми тогда глупо пошутил – воплотил иллюзию небольшой крысы. Как же Вероника тогда так напугалась…

Она бывала везде. Библиотека. Пустующие на каникулах аудитории. Спортзал. Храм. Но туда Вероника отказалась заходить – побоялась увидеть своё имя на чёрной мраморной табличке.

Десятки мест. Сотни воспоминаний. Тысячи счастливых и печальных минут. Как хотелось нанизать их на леску, собрать бусы и носить всегда при себе. Это было невозможно, и приходилось коллекционировать так, как она умела.

Вероника полюбила гулять по ночам. Чаще всего по парку академии – фонари заливали всё вокруг холодным оранжевым светом, и в нём листья или хвоя обретали мистически-красивый оттенок. Она ставила на повтор одну и ту же песню – «Wasteland» – и пыталась таким образом заполнить пустошь в душе.

Хорошо, что проснуться в ней не доведётся. Боги не спят.

Иногда Аден уходил в Мир грёз за новостями. Вероника слушала без интереса, только потому, что надо. Хотя иногда он рассказывал забавные или интересные вещи.

Жизнь богов возвращалась на круги своя. Убедившись, что опасность позади, они вновь начали спускаться в Санктум. В администрации подняли план восстановления, вызвали с заданий и отпусков всех, кого смогли. Город-герой продолжил возрождаться.

Элиот вернулся к работе в храме. Ходили слухи, что он принялся подыскивать себе преёмника, и все кандидаты стонут от его требований. Мэр города попытался воззвать к благоразумию бывшего главного жреца, но тот возразил, что ещё мягок. Ведущая битву это подтвердила.

Кстати, об этих двоих. Аден рассказал, что Сиири и Элиота окрестили сладкой парочкой. Их дразнили все, кому не лень, и они стоически переносили все подколы. Рано или поздно им это надоест, надеялся Элиот. Лет через пятьсот, шёпотом добавлял Аден.

Вероника улыбалась и говорила, что всё ерунда. Она знала, кому на самом деле принадлежит сердце бога-человека и не сомневалась, что богиня войны здесь не соперница.

Санни заходила в гости каждый день. Она была единственной, кому позволялось войти в дом Деланея из тех, кто постоянно околачивался рядом. Чуть ли ни весь Санктум мечтал взглянуть на новых богов. И если Элиот был неуловим, о том, что Вероника бродит по городу или прячется дома у Деланея, быстро узнали все. Взрослые и дети, Одарённые и обычные, студенты и преподаватели… Все мечтали увидеть человека, воплотившего тайную мечту, наверное, каждого из них. Власть, красота, бессмертие… чего ещё можно желать? Вероника могла бы рассказать, чего, но не стала. Человек всё равно никогда не будет счастлив и будет мечтать о том, что ему недоступно. Даже если станет богом.

Санни грустила. Она говорила, что Элиот стал неуловимым и для неё. На нового бога Мира грёз навалилось куда больше дел, чем раньше – надо было навести порядок и передать дела заместителям, познакомиться поближе со своим Даром… О нём много говорили в Санктуме, и слухи ходили разные. Что бог-человек обладает двенадцатью Дарами сразу благодаря духам, что если он способен изгнать сам Хаос своим явлением, на что он может быть способен, если приложит усилия… Санни не знала, где правда, где ложь, да её это и не волновало. Всё, что ей было нужно – знать, что то, что произошло между ними возле портала, было не просто так. И Элиот не находил времени для того, чтобы расставить все точки над i.

Аден говорил, что Элиот ещё не понял, что на него свалилось. Боги живут в другом ритме и порой не замечают, как летит время. Он может месяц заниматься делами и думать, что прошло пара дней. Санни это мало успокаивало.

Когда она ушла, Аден предложил отыскать Элиота. Вероника догадывалась, что за этим скрывается – бог огня использовал любой шанс, чтобы заманить ей в Мир грёз. Она покачала головой и сказала, что они разберутся сами и заткнула уши наушниками. Если вопрос стоит ребром, помощь подруге или её собственное спокойствие, она без колебаний выбирала второе.

Имеет же она право побыть эгоисткой? Хоть немного. Ну пожалуйста…

Вечером десятого дня в гости пришёл мэр города. Он сообщил, что жители хотят приветствовать новых богов и устроить праздник в их честь. Вероника уже открыла рот, чтобы отказаться, но Аден её опередил и пообещал, что они придут. Мэр поблагодарил, сообщил дату и время и ушёл, а у Вероники и Адена состоялся тяжёлый разговор. Бог огня говорил, что нельзя так долго прятаться от всего мира, рано или поздно придётся возвращаться к нормальной жизни. Вероника отвечала, что прошло слишком мало времени, и…

Она застыла в изумлении, когда Аден указал на календарь.

Теперь ты бессмертна, говорил бог огня. Теперь эти десять дней могут показаться одной минутой, но мир людей проживает её гораздо дольше. Нельзя вечно закрываться в четырёх стенах и утыкаться в наушники, иначе ты рискуешь потерять гораздо больше, чем просто спокойствие.

Но это всё, что мне сейчас нужно, билась в голове настойчивая мысль. Всё, что нужно…

Поздно ночью, когда отец уже спал, зашёл Элиот. Он сильно волновался и не знал, с чего начать, а потому Вероника подумала, что он хочет поговорить о Санни. Но нет, причина оказалась куда хуже.

– Джина и Создатель проснулись, – сказал он. – До этого момента Габриэль сдерживал их, но…

Аден оглянулся на Веронику. Она поняла без слов, что на этот раз избежать ухода в Мир грёз не выйдет.

***

В обители богов царило оживление. Все они так давно не видели отца, что почти позабыли, как он выглядит. Короткое напоминание на войне не в счёт. Теперь же он был рядом, позвал всех детей собраться в главном зале. На мгновение многие, наверное, почувствовали себя одной семьёй, и это было только начало. Отец сказал, что больше не будет прятаться.

Сиири трепетала от предвкушения. Теперь всё станет на свои места. Для всех.

Еле слышно скрипнула дверь, и на пороге появились последние гости – Аден, Вероника и Элиот. Бывший жрец придвинул кресло к богине войны и устроился рядом. В последние дни они почти не расставались – надо было навести порядок в городе и храме. Сиири с ревностью наблюдала за Элиотом через Видящий кристалл, пока они были порознь, и отмечала, что он занимался только работой. Наверное, всё не так плохо, как она думала. Быть может, однажды…

– Я рад видеть всех вас здесь, – заговорил отец, едва Вероника и Аден устроились на креслах-мешках рядом с Элиотом. – С тех пор, как мы встречались в последний раз, многое изменилось, и поэтому…

Он оглянулся на Веронику. Та вспыхнула.

– Я должен рассказать вам кое-что важное, – сказал Создатель, не отрывая взгляда от новой богини тьмы. Складывалось ощущение, что он говорил только с ней. – Когда Хаос создал мироздание и всех вас…

Сиири слушала, затаив дыхание. Это была не просто история творения – это было чистосердечное признание. Создатель рассказывал, почему он может и не может считаться их отцом, как появились все они, куда он ушёл после того, как объявил свои законы…

– Раскол лишил меня воспоминаний Хаоса. Я знал только, что должен жить дальше, впитать как можно больше впечатлений от этого мира, чтобы моя полноценная личность могла знать, каково жить здесь…

Всё казалось сказкой. Так долго не знать, кто они и зачем нужны людям, так долго искать путь во тьме, чтобы наконец получить ответы здесь и сейчас… В какой-то момент Сиири почувствовала, что её бьёт мелкая дрожь. А отец продолжал говорить, будто не понимал, какие чувства пробуждает его рассказ.

– Я знал обо всём, что с вами происходило. И о планах Джины, и об атаках на ваш дом… Да, я не приходил. Но не потому, что не хотел, а потому, что вы справлялись без моей помощи. А у меня была своя задача…

Тёплая ладонь накрыла дрожащие пальцы. Сиири оглянулась. Элиот внимательно наблюдал за Создателем, но умудрялся при этом понимать, что она чувствует и оказывать поддержку, насколько это возможно. Богиня войны моментально забыла обо всём. Щёки горели, сердце колотилось так, будто пыталось вырваться на свободу.

Только не говорите мне, что это обычная связь между божеством войны и божеством людей, сказала она себе. Это точно что-то большее, я уверена…

– Единственный раз, когда я встретился с кем-то из вас, был на заре нового этапа в нашей истории – в день открытия Священной земли. Тогда я был там, в храме, и пытался понять, зачем он понадобился мирозданию. Так совпало, что именно в тот момент основатель Адриан добрался до этого места и призвал Сиири…

Услышав своё имя, богиня войны вздрогнула и обернулась к отцу. Он смотрел на неё и рассказывал об их встрече, которую она не помнила. Направленные его словами, на поверхность всплывали воспоминания. Как она впервые подошла к тяжёлым дубовым дверям, как увидела наставление героям… Правильный текст огненным цветком расцвёл в памяти, и Сиири стало совсем нехорошо. Она подарила Санктуму первый закон, основываясь на том, что запомнила из этого наставления. Как оказалось, значение было переврано полностью. Выходит, всё это время она вела Одарённых совершенно не тем курсом, которым следовало…

Что ещё они делали неправильно все эти годы?

– Я не знаю, можно ли обвинять кого-то в том, что всё так сложилось, – говорил отец, и в его голосе слышалась горечь. Белая дымка на полу тянулась к нему, словно хотела утешить, кружилась вокруг его ног верной собакой. – Наверное, все мы виновны и невинны одновременно. Но теперь у нас появился шанс всё исправить… вернее, даже два… и я предлагаю крепко держать их в руках.

Отец оглянулся на Адена и Веронику, Сиири последовала его примеру. Они тоже держались за руки. Ведущая битву опустила взгляд на свою ладонь. Видишь, отец, мы уже исполняем твои приказы, мелькнула мысль.

– Поэтому я хотел бы объявить новые законы, которым будем подчиняться все мы. Прошу на этот раз запомнить их и следовать неукоснительно.

Сиири выпрямилась и обратилась в слух. Элиот крепче сжал её руку, отчего на мгновение стало больно.

– Первое и самое главное. Я снимаю запрет на отношения бога и человека. С этой минуты вашему бессмертию ничего не угрожает, если вы признаете своё дитя перед мирозданием. Но это не только право, но и ответственность – теперь каждый из вас лично будет следить за своими детьми и воспитывать их в духе правильного первого закона Санктума.

В воздух поднялся красный светлячок и с негромким хлопком исчез.

– Прежде чем объявить второе, я должен кое-что пояснить. Столпы никогда не были лично ответственны передо мной за происходящее на земле. Вы думали так, потому что первые жрецы неверно истолковали «Сказание о песне ветра». Столпы – проводники воли мироздания. Поэтому ни у кого из вас не было прямой задачи передо мной и перед людьми. Теперь она появится.

Создатель посмотрел на Веронику.

– И эта задача – восстановить и сберечь историю мироздания и Одарённых настолько, насколько это возможно. Ответственным за это будет каждый из вас.

Вероника улыбнулась и еле заметно кивнула. В воздух поднялся новый красный светлячок и исчез с негромким хлопком.

– Третье и последнее. Я хотел бы, чтобы вы наладили контакт с людьми, как было раньше. Из-за того, что вы спрятались здесь, случилось слишком много бед. Поэтому я требую у Фроуда даровать новым студентам знание языка Мира грёз, а на истории преподавать и призыв тоже.

Оберегающий знания кивнул.

Отец немного помолчал, как будто собирался с мыслями.

– Я тоже буду подчиняться призыву, – наконец сказал он. – Моё имя – Лэй, моя песнь – возрождение.

Воцарилось безмолвие. Хлопок красного светлячка показался громовым раскатом.

– Отец… – голос Проводящего время дрогнул. – Ты всегда будешь с нами?

Создатель кивнул.

– Я продолжу исполнять волю Хаоса, но… да. Вы всегда сможете призвать меня.

Эти слова будто стали знаком для братьев и сестёр. Боги одновременно заговорили, и в гуле невозможно было уловить хотя бы связный обрывок. Сиири растерянно оглянулась на Элиота. Он безмятежно улыбался.

– Не волнуйся, – сказал он. – Всё будет хорошо.

Она покачала головой. Как же легко ему говорить…

Чутьё подсказывало Веронике, что пора уходить. Только не назад, а в сторону – за неприметную дверцу в конце зала, в импровизированную тюрьму для Джины.

Вероника склонилась к Адену.

– Мне надо отойти ненадолго, – шепнула она.

Бог огня нахмурился.

– Опять сбежишь?

– Нет, – Вероника покачала головой. – Мне нужно поговорить с Джиной.

Аден несколько долгих секунд молчал. Она поднялась на ноги и попыталась освободить руку, но он не позволил.

– Пойдём вместе, – решил он. – Я ей не доверяю.

– Но я чувствую, что должна идти одна…

– Нет, – отрезал он. – Ты можешь говорить с ней наедине, но я буду рядом. Её нельзя оставлять без охраны.

Чутьё настойчиво зудело, что боги не долго будут шуметь. Видимо, выбора не было. Вероника кивнула.

– Веди.

В крошечном помещении стояла до невозможности узкая клетка. Джина могла только стоять, и у неё вряд ли вышло бы вытянуть руки. Вероника зашла в комнатушку и закрыла дверь. Аден остался снаружи.

Джина стояла спиной к двери, прислонившись к стене клетки.

– Кого я слышу, – протянула она. – Каково чувствовать себя любимицей папочки?

Вероника замерла. Сердце забилось быстрее.

– О чём ты?

– А что, не ясно? – фыркнула Джина. – Всё как обычно. Тебя протянули через испытания, просто так заставили стать богом, выложили историю на блюдечке. И ты ещё смеешь говорить о том, что тебе не везёт…

– Я не…

– Пора бы устраивать вступительные экзамены на адекватность. Я не понимаю, как Хаос выбрал такую тупицу, чтобы заменить Деланея. Лучше бы ему вернул бессмертие, в самом деле…

Разболелась голова. Вероника помассировала виски.

Да что такое? Можно подумать она просила выбирать её. Можно подумать, она просила у мироздания такую судьбу…

– Если сомневаешься, что тебя протянули до победы, спроси у своего божка знаний насчёт последней загадки, – фыркнула Джина и обернулась. – Он наверняка…

Она застыла, глядя в глаза Вероники, отчего той стало не по себе. Безумная улыбка перекосила красивое лицо, и Джина вдруг подпрыгнула.

– Это ты! – радостно взвизгнула она и захлопала в ладоши. – Это ты, ты, ты! Я знала, знала…

Джина бесновалась в клетке и выкрикивала что-то несвязное, но Вероника уже не слышала. Пульсирующая в голове мысль перекрывала реальность. Джина что-то знает, и это не может быть хорошим…

– Заткнись, – велел мужской голос. Сильные руки обхватили Веронику, её развернуло. Перед глазами появилось лицо Адена. – Не слушай. Она чокнутая…

– Ты не понимаешь! – радостно воскликнула Джина. – Грядёт новая эра и новая битва. Надо радоваться!

– Я сказал «заткнись»!

Лихорадочная дрожь охватила Веронику. Она сама не понимала, что происходит. Безотчётный страх захлестнул с головой, хотелось бежать отсюда…

Аден обнял её за плечи и повёл куда-то. Она не сопротивлялась. Скорее бы уйти, скорее…

– Я выберусь отсюда, – прошипела Джина вслед. – Я выберусь отсюда, и тогда вы все узнаете, что я была права! Вы все узнаете…

Дверь захлопнулась, и голос стал заметно тише.

Аден остановился и прижал к себе Веронику. Тепло разлилось по телу, но это не успокаивало. Она дрожала, как будто здесь воцарился арктический холод, и перебить это ничто не могло.

– Уведи меня отсюда, – прошептала Вероника. – Я знаю, важное собрание, но…

– Хорошо, – бог огня сжал её плечо.

– Я хочу уехать. Путешествовать. Что угодно. Мне нужно прийти в себя…

– Хорошо, малышка.

Вероника всхлипнула. Слава мирозданию, что он рядом. Одна бы она это не пережила…

– Пойдём, – Аден отстранился и потянул её за собой. – Хватит на сегодня.

Вероника послушно последовала за ним. Радостные визги всё ещё доносились им в спину, пусть и приглушённые расстоянием.

Что Джина имела в виду, когда говорила «я знала»? Она обрадовалась, когда увидела Веронику. Арктический холод новой волной захлестнул тело. Неужели… Но нет, это же был просто сон. Ни один из кошмаров, насылаемых Джиной, не сбывался. Значит, и этот…

Просто сон?

Они уже были в двух шагах от двери в мир людей, когда Вероника кое-что вспомнила.

– Мне надо кое-что уточнить. Можно?

– Опять? – Аден нахмурился.

– Мне нужен Оберегающий знания. Ничего страшного.

– Ладно. Пойдём.

Боги всё ещё окружали Создателя, на Адена и Веронику никто не обращал внимания. Бог огня шагнул в толпу и несколько секунд спустя вывел оттуда невысокого полного мужчину лет тридцати, похожего на бульдога. Удивительно, но он умудрялся выглядеть красивым при этом, как и все боги. Ох уж эта идеальность…

Бог знаний взглянул на Веронику. Сердце забилось быстрее. Сейчас она получит все ответы.

Веронике казалось, что она сама выбралась из своего разума… ну, насколько это было возможно. Загадку она точно разгадала сама. Не может быть, чтобы Хаос выбрал её намеренно и протащил через игры. Тогда ведь получится, что она вообще никакой роли не играла, и просто…

Оберегающий знания остановился напротив.

– Что ты хотела узнать?

Не задавай вопросы, на которые не хочешь знать ответы, вдруг шепнуло чутьё.

Но я хочу, возразила Вероника. Пути назад нет.

Она глубоко вздохнула и принялась пересказывать загадку. Собеседник внимательно выслушал. По его взгляду она догадалась, что загадка ему знакома.

– Ты знаешь правильный ответ? – спросила Вероника.

Бог знаний кивнул.

– Это не совсем загадка. Шаан’Далор пересказал старую болгарскую сказку. Сейчас…

Он хлопнул в ладоши. В воздухе между ними появилась и застыла книга в матерчатой красной обложке. Оберегающий знания прикоснулся к корешку, зажмурился и замер на несколько мгновений.

– Да, – кивнул он. – Это она.

Сердце заколотилось как сумасшедшее.

– И каков ответ?

Бог знаний поморщился.

– Вельможа сказал, что работа слишком тонкая, одна ошибка, и всему конец. Он попросил образец, но король не смог его дать.

Веронике показалось, что опора уходит из-под ног. Как в тумане она обернулась к Адену и взяла его за руку.

– Спасибо, Фроуд, – эхом отдался голос бога огня. – Мы пойдём.

Вот так всё просто. Она ничего не может сделать сама. Просто марионетка в руках всех, кому не лень подёргать за ниточки…

Дверь в мир людей еле слышно скрипнула, и обитель богов осталась позади. Вероника твёрдо сказала себе, что больше никогда не вернётся туда. С неё хватит.

***

Праздник прошёл гораздо тише, чем Вероника себе представляла. Да, на площади возле храма собрался весь город. Но это не было похоже на торжество – скорее, на объявление результатов экзаменов. Городские чиновники долго говорили с трибуны, затем предоставили слово Элиоту и Веронике. Она не нашла, что сказать, только пробормотала что-то насчёт сохранения истории. То же, что говорил Создатель. Вероника поняла в тот момент, что на этот раз воспоминания Хаоса у него сохранились, и наверняка он знал о её желании сберечь наследие Одарённых.

Элиот был в ударе. То, что он говорил после битвы, не шло ни в какое сравнение с тем, что он говорил теперь. Бывшему жрецу досталось рассказать обо всём – и об изменении первого закона Санктума, и об обновлённом правиле насчёт детей от человека… По окончанию речи присутствующие устроили ему пятиминутную овацию, и Элиот принимал её с загадочной улыбкой на лице. Казалось, он рождён для своей новой роли. Впрочем, улыбалась Вероника, так оно и было.

Осталось ей понять, зачем была рождена она… если не для тех целей, что выбрала в своё время Джина.

Аден пообещал, что они уедут в путешествие, и сдержал обещание. Он проводил Веронику до дома Деланея, сам же поднялся в Мир грёз, чтобы забрать документы, которые ему сделала богиня любви. Вероника хотела передвигаться по земле как обычный человек, и даже этот каприз был исполнен.

С улицы через открытую форточку доносился гул толпы, расходившейся с площади. Вероника мрачно смотрела на себя в зеркало впервые с тех пор, как делала это в Мире грёз. На ней было всё то же белое платье на лямках, с обтягивающим лифом и пышной юбкой. Добавить блёсток и вышивки – и получится свадебное, промелькнула безумная мысль.

 Вероника попыталась собрать волосы в косу, затем в хвост, в высокую причёску… Всё было не то. Тяжёлые локоны не хотели слушаться, как будто тело протестовало против новой хозяйки. Обрезать, решила Вероника. Если получится – обрезать и снова покрасить. Аден сказал как-то, что Ведущая битву умеет делать с человеческим телом всё, что пожелает. Вот и воспользуется её помощью… когда они вернутся.

– Не можешь привыкнуть? – послышался тихий родной голос. Вероника взглянула в зеркало и увидела позади себя Адена.

– Не к чему привыкать, – отрезала она. – Увижусь с Ведущей битву и всё верну, как было.

Он шагнул к ней и осторожно обнял. Знакомый запах костра обволакивал с ног до головы, тепло объятий успокаивало, и Вероника расслабилась.

– А мне нравится, – прошептал бог огня.

– Не сомневаюсь.

После того, как Аден уговорил её идти на праздник, Вероника обнаружила, что вся одежда ей катастрофически мала. Он предлагал выбрать в Мире грёз всё, что душе угодно – а то и попросить помощи у Связующей нити – но Вероника привычно отказалась. Хочу пройтись по магазинам ещё хоть раз, улыбалась она. Бог огня не стал спорить… и зря. Ей пришлось идти в том же наспех выстиранном платье. И то из упрямства – раз уж взялась вести себя как человек, играй до конца.

Поддавшись внезапному порыву, Вероника обернулась и снова прижалась к Адену. Уткнулась носом в шёлковую рубашку, полной грудью вдохнула родной запах. Разом забылись все проблемы, даже стало легче дышать.

– Ты впервые обнял меня… за всё это время, – она не скрывала удивления в голосе.

– Я не знал, злишься ли ты на меня… и не решался.

Ах да, точно. Шарлотта и тот-самый-секрет отца. Причины были, но злиться не хотелось совершенно.

– На самом деле я тоже хороша, – пробормотала она.

– Что, прости? – в голосе Адена слышалось недоверие.

Вероника отстранилась и взглянула в его глаза. Как она слышала, Аден не побоялся уйти с Джейн и посмотреть в глаза своим грехам, и даже встать под дуло пистолета… Это вдохновляло.

– Я говорю, что тоже хороша, – громче повторила Вероника. – Шаан’Далор оказался вовсе не таким страшным, каким его рисовало «Сказание», и я, как бы это… немного увлеклась.

Аден поднял вверх брови. Вероника сжалась.

– Мне начинать ревновать? – усмехнулся он.

– К тому, кто больше не вернётся? По меньшей мере глупо, – она опустила взгляд. – А вот насчёт тебя и Санни…

Державшие её руки сжались крепче.

– Не то, что бы я оправдываюсь, – осторожно заговорил Аден, – но…

– Я знаю, – Вероника кивнула. – Ты ничего не помнил, а она всегда была в твоём вкусе. Просто после того сна…

Она замялась. Аден несколько долгих секунд молчал.

– Дело не в потере памяти, – наконец сказал он. – Дело в том, что я боялся, что все вокруг окажутся правы в том, что мне придётся возвращаться к тебе… и потому старался всеми силами не допустить этого.

Вероника помнила, как Шаан’Далор говорил об этом. Кому понравится, что тебя всеми силами пытаются свести с человеком? На мгновение мелькнуло желание напомнить, как сам бог огня заставлял подопечную поговорить с отцом, но Вероника сразу же отмела его.

– Да, знаю, – кивнула она.

– Что?

– Я подглядывала. Совсем чуть-чуть.

– Надеюсь, ничего непростительного я не делал? – Аден напрягся.

– Нет. Всё в рамках приличий.

Они оба хороши, чего уж там. А потому глупо держать обиду или злиться за то, что было в прошлом. У них появился шанс начать всё с чистого листа длиной в вечность, так что…

– Значит, ты не видела, как я ушёл, – упавшим голосом сказал Аден.

– Видела.

Он замер и, казалось, даже перестал дышать.

– Тогда почему простила?

Потому что прощения заслуживает каждый, хотела сказать она. И если нельзя простить тебя, то и я сама его не особо заслужила.

– Во-первых, ты вернулся, и мне до сих пор интересно, почему, – Вероника посмотрела на Адена и не сдержала улыбки. – Во-вторых… Я слышала, что ты говорил в пещере. Ты знаешь, почему именно я. Так почему?

– Вообще, я говорил, что знаю, что ты для меня значишь, – пробормотал он. – Это не совсем то.

– Но всё же знаешь? – Вероника закусила губу.

Бог огня немного помолчал. Опустил взгляд, как будто стеснялся того, что хотел сказать.

– Это так странно, – в его голосе проскользнула незнакомая хрипотца. – Когда я стоял напротив Джейн, и она угрожала мне оружием, я… Я ничего не боялся, кроме того, что ты меня не простишь. А вернулся потому, что слушал песни на твоём телефоне. Ну, те самые, как когда-то…

Точно, вспомнила Вероника. Что-то такое он уже говорил однажды. “Мне не нужно быть королём мира, пока я герой для одной маленькой девочки”…

Взгляды встретились, и Вероника почувствовала, что дрожит. Не от того, что боится или что-то вроде… скорее от понимания, что они близки, как никогда.

Хотелось задать ещё миллион вопросов, узнать больше… А, в бездну всё это. Сложности, вопросы, проблемы, недомолвки. Есть только они – а большего не надо.

Вероника подалась вперёд и поцеловала его.

Как же приятно было ощутить вновь этот волшебный трепет… Кажется, что всё встаёт на свои места, и это было единственное, что она сделал правильно  в жизни.

Он рядом. Больше никуда не денется. Его сильные руки ласково гладят обнажённую кожу, и, кажется, проводят тепло Дара. Или он сам настолько тёплый…

Голова кружилась. Сердце колотилось как сумасшедшее. Хотелось раствориться в этих чувствах и больше никогда не собираться вновь. Так сладко, так хорошо рядом с ним… Боги, остановите время. Этого момента достаточно для вечности. Пожалуйста. Остановите…

Час спустя они попрощались с Деланеем и вышли пешком к порту Санктума. Отец не возражал против решения дочери, просил только почаще выходить на связь. Вероника пообещала, что скоро вернётся и научит его пользоваться Skype и другими полезными программами, а для начала оставила ему мобильный телефон.

 Вероника решила начать с малого и слетать в Воронеж, к матери. Надо было как-то… объясниться, что ли. Правда, она понятия не имела, как будет начинать разговор и о чём рассказывать. Привет, мама, твоя дочь стала богиней? Влюбилась в бога огня? Спасла его от смерти, а он спас её от бога хаоса? Хотя там тоже неясно, кто стал катализатором – Вероника, Аден и Элиот поняли, что всё произошло одновременно…

Она остановилась ненадолго и оглянулась на дом отца. Полной грудью вдохнула свежий воздух.

Кажется, что всё закончилось наконец. И история с соревнованиями и войной, и со «Сказанием», и с Хаосом… Даже Джину пленили, чего не случалось прежде. Кажется, что сам воздух должен дышать спокойствием, но нет – чутьё подсказывало, что всё только начинается.

И почему-то хотелось ему верить.