Наконец-то. Мир грёз. Аден ждал этого момента с первой секунды, когда пришёл в себя под лондонским дождём. Вернуться домой, прикоснуться к энергии созидания, встретить братьев и сестёр, и…

И увидеть совсем не то, что открылось взгляду, едва переход завершился.

Обитель богов умирала. Здесь царила та пустота, которую ощущали боги в человеческом мире, где не было энергии созидания. Ничто больше не питало это место, и здесь поселились мрак и безмолвие. Только крошечный светлячок над Видящим кристаллом давал скудное освещение и позволял рассмотреть хоть что-то.

От чёрного мраморного пола веяло снежным холодом. Красная ткань, которой были занавешены стены, потускнела. И хотя обстановка, созданная из кусочков человеческого мира, Адену никогда не нравилась, раньше всё хотя бы выглядело опрятно и ново. Теперь же всё – и барная стойка, и танцпол, и книжные шкафы, и бильярдный стол, и остальная мебель – как будто за миг постарели. Лак потрескался, пластик вспучился, цветная ткань пошла неестественными бурыми пятнами. Как будто здесь когда-то давно пролилась кровь.

На мгновение бога огня охватила паника, но он усилием воли заставил себя успокоиться. Не время. Надо отыскать хоть кого-то, узнать, что произошло, а потом делать выводы.

Стараясь не смотреть по сторонам, он прошёл к неприметной дверце в конце зала. Спустился к миру мёртвых. Здесь было ещё темнее, чем наверху, и Аден не сразу рассмотрел, что творилось возле врат.

Едва глаза привыкли к мраку, он выдохнул с облегчением. Пара десятков тёмных фигур сгрудилась на ступенях возле врат. Одна стояла напротив резных каменных дверей, раскинув руки. Аден с удивлением понял, что чувствует знакомый Дар, полузабытый за долгие годы его неиспользования. Проводящий время.

Аден замер. Голова закружилась. Точно, весь мир перевернулся с ног на голову. Раз уж Кронос взялся использовать Дар…

– Брат? – послышался рокочущий голос Воздающего свет.

Фигуры повернулись к лестнице. Аден через силу улыбнулся и помахал рукой.

– У вас всё в порядке? – он шагнул вперёд.

– Я бы так не сказал, – пробормотал бог света.

Послышался сухой щелчок, и в воздух взмыл белый светлячок, ещё меньше чем тот, что плавал в воздухе в Главном зале. Света от него едва хватало, чтобы рассмотреть подошедшего.

Фалберт выглядел усталым. Казалось, он был связан с Миром грёз больше, чем другие, и оттого тяжелее переживал происходящее. Лоскутный спортивный костюм помят, короткие волосы взлохмачены. И это бог света, озабоченный собственной внешностью больше, чем сыном?

Воспоминание о том, зачем он здесь, перехлестнуло через удивление.

– Фалберт, твой сын умирает, – заговорил Аден. – Он вернулся из Туманного мира, и… ему совсем плохо. Я не смогу провести врачей через Мир грёз.

– Не сможешь, – пробормотал бог света и потёр глаза. – Без энергии созидания они тут застрянут.

Он выдохнул и обернулся к вратам. Застыл, как будто бог времени заставил его остановиться. Это словно подстегнуло Адена – каким-то неведомым образом он понял, что должен сделать.

– Я не знаю, что теперь будет, – продолжил он. – Мы, конечно, окажем первую помощь, но всё же… Не знаю, выдержит ли он переход до Санктума.

На несколько мгновений воцарилось молчание. Остальные явно всё слышали, но не вмешивались. Как Максим относился к отцу, знали все. Но как Фалберт к сыну – никто.

Казалось, Аден слышал, как невидимые часы бездушно отсчитывают секунды. Как время, которое потрачено на разговор, как время, которое осталось у Максима, если ему не помочь. Почему надо было обратиться именно к Фалберту, Аден и сам не знал. Поддался всеобщему безумию?

Забавно, но его не покидало ощущение, что он просто прислушался к чутью, как одна небезызвестная рыжеволосая девица. Аден усмехнулся про себя. Надо же когда-то начинать. У кого-то ведь это работает – у Вероники же, или у Сиири…

Бог света не отвечал. Часы тикали. Здесь вроде всё тихо – ох уж это слово! – а значит, надо заняться тем, что в его силах.

– В общем, ты теперь знаешь, а мне пора, – сказал Аден. Он пару мгновений подождал ответа и, не дождавшись, развернулся и вышел из зала.

Позади послышались возбуждённые голоса, но бог огня уже поднимался по лестнице. Его ждали люди.

***

Она рядом. Вырвавшийся на свободу Хаос, безумие в отношениях людей и богов, оставшийся без контроля мир мёртвых… Всё ерунда. Всё решаемо. Главное – теперь она рядом, и цветочный аромат, исходящий от её волос, работает нашатырём, возвращающим к реальности из забытья Туманного мира. Теперь не страшно. Теперь можно справиться с чем угодно.

Дарующий пламя вернулся полчаса назад. Все вместе они разбили палатку, перенесли туда Максима. Санни быстро осмотрела его и вернулась растерянная. Серьёзных ран не было, царапины и ссадины не в счёт. От левого плеча к паху шёл наискосок тонкий розоватый рубец, но девушке показалось, что это что-то старое. Элиот не стал её переубеждать. Максима лихорадило, как от высокой температуры, но кожа оставалась липкой и холодной. Что там ощутил Дарующий пламя, Санни не понимала, но знала одно – дело плохо. Её знаний в оказании первой помощи здесь не хватало, и она боялась давать Максу жаропонижающее. Она велела богу огня согревать парня, а сама вышла к костру и прижалась к Элиоту. Она устала и переволновалась, это было понятно без слов.

У Элиота не оставалось сил на тревогу. После Туманного мира что-то перегорело в душе. Хотелось уткнуться носом в плечо Санни, вдыхать тонкий аромат, исходящий от волос, согреваться от её тепла. Он знал, что это ненадолго, но сейчас, хотя бы на минуту…

– Ты как? – шёпотом спросила Санни.

Элиот покачал головой и крепче прижался к ней.

– Сложно сказать, – еле слышно ответил он. – Я, наверное, никогда больше не буду в порядке.

– Расскажешь?

– Не сейчас.

Она кивнула и перевела взгляд на костёр. Понимает. Именно это было больше всего нужно сейчас – понимание. Чтобы никто не трогал и не заваливал вопросами. Он расскажет, когда будет готов. Обязательно. Но не сейчас.

Слишком много всего случилось. Хорошо ещё, было время всё переварить…

Всё началось с того момента, как Элиот остановился там, возле врат, когда Дарующий пламя вывел Веронику из Туманного мира. Да, Макс правильно сказал – она должна вернуться. Создатель мог быть уже мёртв, Первозданные могли солгать насчёт планов Джины. Девчонка могла пригодиться богам, чтобы усмирить мертвецов… если это ещё будет нужно, конечно. И, хотя остаться его просила Эрика, Элиот сам понимал, что не хочет назад. Ему там не было места. Разве что…

Разве что рядом с Санни.

Понимание этого пришло в тот момент, когда он уже стоял плечом к плечу с Максом, лицом к лицу с толпой чудовищ. Что никогда не был одинок. Что едва ли ни с первого дня знакомства между ним и Санни что-то происходило, и он сам не понимал этого и по привычке отстранялся…

Не было страшно умирать. Было страшно, что вот умрёшь, а она не узнает, что ты всё понял и хочешь раскаяться. Что хочет попробовать начать всё сначала.

Макс ударил с такой силой, что Элиот чуть не ослеп. Бешеная, неукротимая энергия, как будто парень сам превратился в электростанцию или что-то вроде. Свет волнами расходился от него, и это отталкивало озверевших духов. Их отбрасывало под ноги идущим позади, образовывалась свалка…

– Какого лешего ты стоишь? – выругался Макс. – Делай что-нибудь!

С этого момента время растянулось жвачкой.

Максим снова размахнулся. Вокруг них появилось кольцо света. Оно пульсировало, становилось то ярче, то тусклее, и каким-то невероятным образом Элиот понял, что парень еле держится.

– Элиот, – вновь послышался шёпот Эрики. – Призови нас.

– Зачем? – выдохнул он. – Вы же бессильны?

– Уже нет.

Твари бесновались за кругом. Пытались тянуть лапы, но обжигались и отступали. С каждым ударом сердца сияние становилось тусклее и почти гасло, хотя и становилось ярче в следующий миг.

– Уверена? – прошептал Элиот.

– Призови!

Свет Максима погас. Парень размахнулся. Новый поток света отбросил самых смелых тварей.

Надо решаться.

Элиот шагнул назад.

– Двенадцать духов-хранителей, явитесь на мой зов!

Время застыло.

Тварь, похожая на гигантского богомола, подошла к Максиму сзади и ударила в спину.

Глаза Элиота осветились синим. Появился знакомый золотой туман.

Чёрные щупальца обхватили горло Максима. Он закатил глаза.

Золотистый туман складывался в линии.

Свет стал нестерпимо ярким. Он пульсировал короткими вспышками, слишком часто пульсировал, как будто сердце Максима решило сейчас выработать удары, отпущенные ему до конца жизни.

Появилась первая фигура маленькой девочки в коротком платье. Эрика.

Максим упал на колени. Чёрные щупальца потянулись к Элиоту. Он зажмурился.

Не успел…

Ужасающей силой ударная волна накрыла окружающее пространство. Элиот упал на колени и инстинктивно обхватил ладонями голову. Открыл глаза.

Три силуэта, нарисованные золотыми линиями, склонились над лежащим на полу Максимом. Парень еле дышал, на его коже проступали чёрные пятна. Жажда смертного греха.

В стороне появлялась фигура четвёртого духа.

Первозданных отбросило на десяток метров, и теперь они медленно поднимались на ноги.

Эрика обернулась к Элиоту. В голове зазвенел её голос, хотя девочка не двигала губами.

– Держись. Мы используем твою силу. Будет тяжело.

Сухой старичок в кимоно коснулся груди Максима. Невысокая полная женщина в хитоне накрыла ладонью лоб парня. Шин и Астарта здесь, хвала богам…

Духи восстали и вновь побежали к людям.

Шесть фигур, нарисованных золотыми линиями, стояли возле Максима.

– Готовьтесь занять свои места, – велел полный мужчина в деловом костюме и шляпе. Габриэль уже здесь.

Над Максимом полыхнула красно-золотая вспышка. Женщина и старичок распрямились.

Семь фигур. Духи приближались.

Эрика шагнула вперёд и раскинула руки. Новая ударная волна захлестнула Первозданных, и снова их отбросило. На этот раз ближе.

Девочка обернулась.

– Держись, – одними губами сказала она.

Фигур было девять.

Максим пошевелился и застонал. Шин провёл ладонью над ним, и парень как будто отключился.

Десять фигур.

Сердце колотилось так, словно от него зависел исход боя.

Одиннадцать.

Первозданные вновь собирались с силами. Элиот видел, что многих затоптали, и они уже не поднимались; но те, кто был в состоянии стоять на ногах – или лапах – рвались в бой. Снова. И снова приближались…

Едва появилась двенадцатая золотая фигура, все духи-хранители испарились.

Первозданные были в метре от Элиота. Он зажмурился. Похоже, конец…

Неведомая сила заставила его выпрямиться. Из лёгких испарился воздух, и Элиот попытался вдохнуть, но не мог. Кажется, и сердце замерло – он не чувствовал ударов.

Одновременно со странными ощущениями пришло понимание. Энергетических нитей – столпов – стало двенадцать. Возле каждой из них стоял дух-хранитель. Элиот не понимал, откуда он знает это – казалось, видит с закрытыми глазами.

Когда Первозданные атаковали его, духи-хранители коснулись нитей.

Воздух выкачали из всего Туманного мира и собрали в одну точку под сводчатым потолком. Миг спустя он вырвался наружу с громким хлопком, и ударная волна накрыла всё вокруг. Элиота и Максима, бывших в эпицентре, она не задела, но жрец кожей ощущал безумное напряжение. Оно плескалось вокруг высокими волнами, с яростью шторма обрушивалось на Первозданных, и их отбрасывало всё дальше…

Всё закончилось внезапно. На Туманный мир пуховым одеялом опустилась тишина и закутала его в мягкий кокон. Стало теплей. С закрытыми глазами Элиот видел, как пять «лишних» энергетических столпов медленно втягиваются в точку под сводчатым потолком. С каждой секундой становилось всё темнее.

Элиот судорожно вздохнул. Наконец-то получилось…

Негромкий щелчок. Яркий свет, видимый сквозь закрытые веки, залил всё вокруг.

– Что это была за хрень? – прохрипел Максим.

Проклятье, чуть не забыл!

Элиот выругался сквозь зубы и открыл глаза. Напарник по геройству приподнялся на руке. Выглядел он совсем плохо – тёмное пятно жажды охватывало всю открытую взгляду кожу и уже почти дотянулось до лица. На ровном сером полу тускло поблёскивало бурое пятно, такое же расползалось на животе. Тонкая багровая линия перечёркивала грудь от левого плеча к паху.

Элиот попытался сдвинуться к Максиму, но не выходило. Силы покинули его, и жрец рухнул на пол. Не вышло даже пошевелиться, дышать и то удавалось с трудом…

Неприятный мягкий стук, раздавшийся слева, подсказал, что и Максим не удержался.

Элиот горько усмехнулся про себя. Вот так. Победили толпу Первозданных – откуда-то он знал, что проклятые духи больше не поднимутся – и не вернутся, чтобы рассказать хоть кому-то об этом. А какая крутая история вышла бы! Достойная всех этих ваших «Сказаний»…

Он зажмурился и выдохнул. Как легко далось смирение. И правда – подумаешь, умрёт… Видали вещи и похуже.

Тёплое прикосновение едва уловимо скользнуло по щеке.

– У тебя осталось совсем мало сил, – послышался шепоток Эрики. – Мы с Габи попытаемся сделать хоть что-нибудь. Всё хорошо, не бойся.

Было бы чего бояться, усмехнулся про себя Элиот, и открыл глаза.

Туманный мир погрузился во тьму. Огонёк белого света лежал на ровном сером полу ровно посередине между ним и Максимом. Парень лежал на спине и, казалось, не дышал. Первозданных нигде не было видно, но два духа-хранителя стояли рядом. Одну Элиот видел, второго ощущал.

Эрика не просто была нарисована золотистыми линиями. Мерцающий туман заполнял её тело, и теперь оно казалось ещё более объёмным и похожим на настоящее. Чем дальше, тем интереснее…

Девочка опустилась на колени рядом с бездыханным Максимом и коснулась ладонями его груди. В воздухе над ними сгустилось и растянулось покрывалом призрачное голубоватое свечение.

– Что это? – одними губами спросил Элиот.

– Энергия воды, – отозвалась Эрика. – Мы с Габи смогли почерпнуть немного из нитей, и теперь можем подлечить вас. На многое не рассчитывай, жажду придётся снимать тебе.

Приятное, домашнее тепло растекалось по телу. Элиот повернул голову и увидел склонившегося над ним Габриэля. Дух выглядел обеспокоенным, даже напуганным. Как и Эрика, он стал больше похожим на человека, и потому чувства виднелись ярче.

– Твой приятель – настоящий герой, – хмыкнул Габриэль. – Или самоубийца. Я ещё не решил.

Он опустил ладони на грудь Элиота, и тепло окутало жреца и снаружи.

– Хотелось бы знать… кем ты считаешь меня… в таком случае, – одними губами прошептал Элиот.

Габриэль на мгновение задумался. Мягкая фиолетовая дымка, похожая на сигаретный дым, окружила его и опустилась к Элиоту.

– Человеком с отвратительным чувством юмора, – наконец заговорил дух. – Ты совершенно не умеешь шутить.

– Не смешно.

– Я готов говорить это каждый раз, когда ты попытаешься сострить.

Элиот хотел рассмеяться, но удалось только слегка растянуть губы в улыбке. Наверное, со стороны это выглядело ужасно.

– Что вы сделали? – спросил он.

– Огромный ба-бах, – Габриэль пожал плечами.

– Первозданные мертвы?

– Нет. На это не хватит всех наших сил. Они, можно сказать, без сознания.

Фиолетовая дымка накрыла Элиота, и тот ощутил, что ужасно хочет спать.

– А что с Максом?

– Я сделала что могла, – послышался звенящий голосок Эрики. – Самые глубокие раны удалось подлатать, но жажду я снять не смогла. А ещё…

Воцарилась тишина. Габриэль встрепенулся и оглянулся по сторонам.

– Тоже чувствуешь это? – еле слышно спросил он.

– Ага, – отозвалась Эрика. – Не успеваем…

Элиот хотел было спросить, что происходит, что не успел. Эрика золотистой молнией метнулась к нему.

– Выслушай меня очень внимательно, – затараторила она. – У каждого Дара есть предел, за которым он исчерпывает душевную силу и принимается за физическую. Максим перешёл черту, и теперь сложно предсказать, что будет. С минуты на минуту перекроется источник энергии мироздания, и…

Послышался громкий треск. Он заполонял собой всё пространство, ощущался физически, как обжигающий арктический холод. Духи переглянулись и одновременно заговорили, но Элиот уже не слышал. Он попытался приподняться, но не получилось.

Эрика склонилась над ним и припала губами к его уху.

– Портал открывается только силой богов, – на грани слышимости прозвучал её голос. – Чистой, не смешанной с человеческой. Продержитесь, за вами придут, обязательно придут…

Девочка распрямилась и обернулась к Габриэлю.

Треск оглушал. Он накатывал волнами, и каждая ударяла сильнее предыдущей. Казалось, весь мир состоит из этого невыносимого звука…

Духи переглянулись и поднялись на ноги. Взялись за руки. Эрика послала Элиоту воздушный поцелуй.

Земля затряслась.

Элиот видел, как нити столпов медленно втягивались в сводчатый потолок. Становилось ещё темнее, если такое вообще могло быть, и единственным источником света оставался белый огонёк рядом. Элиот с трудом понял, что духи больше не светятся.

– Друзья… – одними губами прошептал он.

Треск становился невыносимым.

Нити втянулись в потолок.

Грянула вспышка нестерпимо белого света.

Воцарилась тишина. Мир канул во тьму, и Элиот уплыл на волнах тёплого мрака в спасительный сон.

Сколько прошло времени между потерей сознания и пробуждением, он не знал. По ощущениям – не меньше суток.

Когда он открыл глаза, вокруг царила вся та же мягкая тьма. Тонкие, едва уловимые глазом линии серебристой дымки парили в воздухе, давая крохи света. Того тумана, который они увидели здесь, когда впервые вступили сюда, уже не существовало.

Справа послышался тихий стон. Элиот через силу поднялся на руках и повернулся в ту сторону. Скорее почувствовал, чем увидел, что там лежит Максим.

– Эй, ты как там?

Голос Элиота прозвучал не громче комариного писка. Неудивительно, что Макс не ответил.

Надо было добраться до него. Боги, где бы сил ещё взять…

Потихоньку, по сантиметру, Элиот проползал вперёд. Секунды складывались в минуты, минуты – в часы… а может быть и нет. Может быть, время шло иначе, он не понимал. Одно знал точно – путь до Максима был невыносимо тяжёлым и долгим. Протянуть руки вперёд, подтянуться всем телом, сдвинуться на несколько сантиметров вперёд, и снова…

Макс еле дышал. На грани слышимости улавливались хрипы. Кожа холодная, липкая. Элиот ничего не смыслил в первой помощи, потому что в своё время завалил этот предмет вместе с боевыми искусствами. Но кое-что знал о своей работе.

Несколько долгих минут ушло на определение типа жажды.

Одарённые называли этих духов воплощениями греха, потому что для них идеально подходила классификация грехов из других религий. Естественно, никаких грехов в себе они не несли, просто действие было схожее. Заразившись жаждой, человек ощущал непреодолимую тягу, даже голод. Он не мог устоять от удовлетворения низменных потребностей. Именно низменных, без оглядки на мораль, чувство меры, зов Дара и всего того, что делало его человеком, а не животным. Обжираться, выпивать крепкий алкоголь, заниматься сексом с первым встречным, даже если он против… Мало ли. Брать без спроса то, что хочется. Уничтожать всё, что под руку подвернётся. Мстить обидчикам. Список можно было продолжать долго, и заражённого ничто не могло остановить. Он поддавался жажде до тех пор, пока она не поглощала его и не уничтожала изнутри.

Обычный человек мог продержаться не дольше четырёх часов. Сильный или Одарённый – около восьми. Каково сейчас Максиму, Элиот боялся представить. Духи ударяли его несколько раз, и кто знает, сколько из них могли заразить его жаждой.

Макс оказался сильным парнем. Элиот смог нащупать несколько источников заражения. Сколько времени парень продержался – неизвестно, но было видно, что он на пределе. Тип жажды оказался пулей, попавшей в сердце с первого выстрела – месть. Зная Макса, можно было легко понять, на кого она будет направлена.

Казалось бы, что тяжёлые раны и переход за грань использования Дара – это плохо. Но в случае с Максом сыграло на руку. Не будь он в шаге от смерти, давно бы уже нашёл способ перейти в мир людей и отправился бы искать отца.

Элиот мысленно поблагодарил мироздание и за это, и за то, что с Максом оказался именно он. Обычный Одарённый здесь бы не справился, им просто не дают таких знаний. Глубоко вздохнув, он склонился над напарником по геройству.

Голова кружилась, силы восстанавливались неохотно. В памяти всплывали уроки предыдущего главного жреца о том, как обращаться с жаждой смертного греха. Какими словами она снимается. Как правильно обезвреживать источники на теле. Всё это было так давно, сразу после окончания академии, и с тех пор ни разу не пригодилось. Элиот с трудом вспомнил, что за всё время его работы в храме только три героя обращались с такой проблемой, и то её решали помощники.

Накрыть ладонью источник заражения. Произнести три слова, снимающие жажду. Убрать источник. Отыскать следующий.

Уже на третьем круге Элиот действовал машинально. Голову переполняли дурные мысли. Что же теперь будет? Эрика сказала, что проход открывается только чистой силой богов, не смешанной с человеческой. Значит, всё, что им оставалось – ждать помощи. В полной темноте и тишине, по соседству с Первозданными, которые могли очнуться в любой момент.

И это ожидание оказалось куда страшнее, чем недолгая битва…

Тёплая рука сжала его пальцы, и нежное прикосновение заставило его вернуться к реальности. Взволнованная Санни смотрела в его глаза, такая милая и красивая при тусклом свете костра. Она ждала, что он поделится, но не смела об этом спрашивать. Понимала. Элиот чуть склонился и коснулся губами её лба. Расскажет, обязательно расскажет. Когда воспоминания о долгих часах ожидания перестанут вновь повергать его в безграничную пучину отчаяния, как будто он и не выбирался из Туманного мира.

Здесь было холоднее, темнее, больше похоже на что-то настоящее, чего не хватало миру Первозданных. Но отчего-то Элиот чувствовал себя здесь чужим, неуместным. Быть может, остатки впечатлений от произошедшего; а может, сказывалось то, что он сам неуловимо изменился. Даже зрение выправилось – очки валялись на земле в паре метров от портала, там, где жрец их оставил, разбитые и ненужные.

Всё вроде правильно, всё, как надо. А ощущения дома, радости от возвращения или чего-то такого нет. Хоть возвращайся назад, в туман…

Элиот покачал головой. Надо было отвлечься. Заговорить о другом.

Тема нашлась сразу.

– Что тут у вас происходит? – спросил Элиот. – Почему Дарующий пламя пришёл один? Я уже привык видеть его… ну… ты поняла.

Неудобно, конечно, говорить такое о боге, но всё-таки. Они с той девчонкой были неразлучны с того момента, как она вернулась из поездки в Дивеево – все это знали.

Казалось, Санни старалась не показывать чувств, но Элиот ощутил, как она напряглась.

– И правда, ты же не знаешь, – пробормотала она. – Джина всё сделала так, как задумала. Она призвала Шаан’Далора. Мы там были, нас отбросило в Лондон. А Вероника… она пропала.

Смысл ужасных слов дошёл до сознания не сразу. Да нет, такого не может быть. Они старались, прошли через столько… чтобы провалиться? Да как же…

И смысл было возвращаться из одного умирающего мира в другой?

– И как это случилось? – бесцветным голосом поинтересовался Элиот.

– Она с самого начала всё это планировала, – отозвалась Санни. – И кошмары, которые видела Вероника, и поход за Создателем… и книгу подбросила тебе нарочно, чтобы ты привёл всех к ней.

Ещё лучше. Выходит, он тоже помог вселенскому злу, так или иначе. Элиот зажмурился. Это не прозвучало вслух, но прозвенело между строк. Его предупреждали, что не следует доверять странной книге, а он не слушался.

Жрец открыл глаза. Воскресшая на миг надежда камнем ухнула в пропасть.

– Ну и что теперь?

– Теперь… не знаю, – Санни бездумно смотрела в огонь. – Говорят, существует «Сказание» о некоем человеке, который способен изгнать Хаос. Все верят, что это ты.

Что?

Элиот покачал головой. Да нет. Такого быть не может.

– Ты шутишь, – вырвалось у него. – Я самый обычный Одарённый. Это невозможно.

Санни пожала плечами. Устремлённый в огонь взгляд оставался пустым.

– Скажи об этом Адену.

– А других вариантов нет?

– Ведущая битву думала, что это Вероника. Но у них не спросишь, сам понимаешь.

Растерянный Элиот обернулся и посмотрел на палатку. Там, за зелёным брезентом, скрывался бог огня. Стоило расспросить его, но…

– А с чего они вообще решили, что это могу быть я? – вновь вырвалось против воли. – Я слышал кое-что об этом «Сказании», но, видимо, недостаточно.

– Аден сказал, что бог-человек прошёл два мира, – просто ответила Санни. – Видимо, Туманный и человеческий.

– Нас было там трое, – упрямился Элиот. – Почему же я?

– Твои глаза светятся синим, когда ты используешь Дар.

– И что?

– Много ты знаешь обычных Одарённых, не полубогов, у кого так же синим светятся глаза?

– Двенадцать, – отрезал Элиот. – Каждый мой дух при жизни был таким, и каждый из них проходил два мира, только не Туманный, а Мир грёз. И что, каждый из них бог-человек?

Санни обернулась к нему. В её взгляде читалось изумление. Ну конечно, никто об этом не знал, кроме него. Элиот с удивлением понял, что говорит об этом впервые.

– Так значит… – прошептала она.

– Ничего это не значит, – пророкотал из темноты знакомый бас. – Правду знает только мироздание, и лучше бы нам не лезть вперёд его решений.

Элиот замер. Он узнал голос с первых слов. Вот это да…

Возле палатки мелькнула массивная тень. В отсветах костра удалось заметить цветастую ткань, обтягивающую крупную фигуру. Не говоря ни слова, он прошмыгнул в палатку.

Элиот уже знал, кто это, и ему не требовалось вглядываться во тьму.

Санни непонимающе смотрела на него, и жрец еле слышно ответил на незаданный вопрос:

– Воздающий свет.

Из палатки доносились негромкие голоса. Боги явно не знали, что случилось с Максимом, и как ему помочь. Воспоминание о словах Эрики насчёт предела Дара царапнуло и без того покалеченное сознание. Но оно того стоило – Фалберт должен знать.

– Я сейчас, – шепнул Элиот и шагнул к палатке. Нырнул под брезент.

На траве горел крошечный белый огонёк, совсем тусклый. Воздающий свет и Дарующий пламя сидели возле тёмно-синего спального мешка, на котором лежал Максим. Парень метался – кажется, ему снился кошмар. Боги растерянно наблюдали за ним.

– Ты знаешь, что с ним? – еле слышно спросил Фалберт.

– Если в общем…

Элиот набрал побольше воздуха в лёгкие. Всё же придётся рассказать кое о чём.

Оказалось, говорить только о Максиме было проще, чем делиться всем и сразу. Боги имели представление, что такое физическая рана. Знали и о жажде. О пределе Дара оба явно слышали впервые.

– Мой дух сказала, что не знает, какие последствия могут быть у этого, – извиняющимся тоном сказал Элиот. – Я не знаю, что она имела в виду, но…

– Кажется, я догадываюсь, – пробормотал Воздающий свет и устало потёр глаза. – Дары богов подпитывались энергией Мира грёз и, по сути, были безграничны в своей мощи. Теперь же нам нужно время, чтобы самостоятельно восполнять резерв. Видимо, нашим детям тоже.

Он посмотрел на Максима. Тот что-то невнятно пробурчал и перевернулся на другой бок. Элиот же только сейчас заметил, насколько уставшим выглядел бог света – он словно за раз постарел лет на десять. Даже в взлохмаченных светлых волосах чудились седые, но это, скорее всего, была игра света и теней.

– И что ты будешь делать? – еле слышно спросил Дарующий пламя.

Фалберт неопределённо пожал плечами.

– Видимо, восполнять резерв и выводить из-за черты, что же ещё.

Элиот и бог огня переглянулись. Дарующий пламя пожал плечами – видимо, тоже не понимал.

Воздающий свет глубоко вздохнул, как будто собирался нырнуть в воду. Опустил ладони на грудь сына. Тот перестал возиться и вытянулся по струнке, как будто почувствовал присутствие отца.

– Ну что, – Фалберт усмехнулся. – Запомните меня молодым и красивым, что ли.

Грянула вспышка белого света. Элиот машинально прикрыл рукой глаза.

Но разве Воздающий свет сам не на грани?..