Оказалось, что если не оставить себе ни одной свободной минуты, на мрак окружающего мира не обращаешь внимания. Сиири знала об этом и раньше, но только теперь прочувствовала в полной мере. Ни секунды на сомнения, ни мига на ненужные размышления. Только познание Дара. Познание себя.
Ступень первая. Осознание. Погружение. Поиск себя, своей сути.
Первый шаг дался легко. Сиири знала, в чём состоит суть её Дара. Владение собственным телом, умение создавать его таким, как пожелаешь, в рамках возможностей человека. Изменить причёску, подправить форму носа… За косметическими «правками» к ней постоянно обращались боги. Сама же Ведущая битву использовала свои способности, чтобы быстро изучать боевые искусства и преодолеть барьер, не позволяющий богам заниматься спортом и уметь драться. Правда, этого захотела только она – братья и сёстры замечательно жили без битв и умения защищаться.
Нет ничего сложнее в том, чтобы познать себя от начала до конца, но Сиири уже это умела.
Вторым шагом было направление и контакт. В теории это означало, что ты должен применить свой Дар на практике, в первом полугодии – на себе, во втором – на партнёре. Идти к вратам за партнёром не хотелось, и Сиири оставалось экспериментировать только с собой. Она меняла цвет глаз, кожи, волос, форму скул, носа… Жаль, зеркала перед глазами не было. Богиня войны была уверена, что когда выберется отсюда, в отражении увидит незнакомое лицо. И, скорее всего, оно окажется непривлекательным, после стольких-то экспериментов…
Она долго играла со своей внешностью, пока не поняла, что готова идти дальше.
Третья ступень – воплощение. Каждый Дар способен принять какую-либо форму. Иллюзии, тени, огонь, воздух, земля… даже чувства Лилиан воплощались при желании. Сама Сиири знала об этом, но ей в голову не приходило попытаться это сделать.
На этом она споткнулась. Как воплотить хоть что-то из умения управлять телом?
Потекли долгие часы томительных размышлений. Сиири искала выход и не могла найти. Управление готовым телом – не созидание нового. Как? Да как же?..
Она попыталась провести параллели с другими дарами. Созидание иллюзий Джереми. Да нет, на то оно и созидание, название говорит за себя. Огонь Дарующего пламя. Та же ерунда – огонь всегда можно воплотить в любой форме. Земля, воздух, вода – да там даже говорить не о чем. Животные, растения, творчество, свет, тьма…
Что-то царапнуло сознание. Время. Сиири никогда не видела, как Кронос воплощает свой Дар. Больше сказать – она не смогла вспомнить, чтобы он вообще использовал способности. Разве что благословение Видящему даровал.
Это не вдохновило. Наоборот, в глубине души поселилось отчаяние. Может быть, существуют Дары, не способные принять форму? Может быть, Дар Сиири – один из них?
Понимание простой истины надолго погасило огонёк боевого азарта. Ведущая битву даже начала задумываться, что он не зажжётся вновь.
Почему-то разум переклинило на этой программе. Это было больше, чем чутьё – как устойчивая традиция, непреложный догмат. Нерушимый. Как будто от этого зависело всё – и жизнь в том числе. И Сиири понимала, что застряла в одной точке, но не понимала, как сдвинуться с места. Разум настырно твердил: надо пройти программу познания так, как это делают люди. Иначе ты не справишься. Иначе не выберешься. Но где-то в глубине души поселилось сомнение, что программа – не ответ. Что можно справиться иначе. Что надо бросать тупиковый путь и двигаться дальше, в другую сторону.
Но куда?!
В минуты проблеска Сиири хваталась за голову в отчаянии. Люди каждый день сталкиваются с выбором – продолжать или остановиться. Как они его делают? Какая невероятная магия заставляет их находить верное решение? Как они не сходят с ума, пока принимают его?
Можно было спросить у людей, сама себе говорила Сиири. Можно пройти к вратам, поймать любую жертву. И задать вопрос, и продолжить эксперименты заодно. Она же так и не потренировалась на партнёре – быть может, в этом проблема.
Да, можно пойти к людям. Если жить надоело.
Сиири уже отчаялась найти выход, как вдруг нужная параллель нашлась сама.
Чувственная магия Лилиан. Богиня любви никогда не воплощала Дар в реальность, управляла им только прикосновением. Но её дочь, лучшая студентка, первая ученица, не могла не сдать эту программу. Она сумела воплотить управляющее чувство. Кинжал или лук и стрелы воплощения боли, например. Или – как говорили студенты – она могла сковать двоих людей физически воплощённой чувственной связью. Наручниками или цепью. Говорят, так многих людей помирили.
И это было здорово, конечно. Но как воплотить в реальность управление телом? Не создавать же руку отдельно, ей-богу…
Мысль пошла дальше. Может быть, руку и не создавать, во всяком случае, отдельно от тела. А вот, допустим, отрезать локон волос и вырастить его заново Сиири не пробовала. Менять форму готового – запросто. Удлинить, укоротить, растянуть. Но не создать. Чем не воплощение Дара?
Сиири подпрыгнула от возбуждения. Решение оказалось так близко! Но пламя вспыхнувшего азарта моментально погасло – отрезать локон было нечем. Да и вряд ли эта штука сработает – волосы можно удлинить. Если уж воплощать, так воплощать всерьёз. Руку там оторвать…
Сама мысль привела в ужас. Причинять себе боль – ради чего? Ради того, что Дар может и не сработать? Проводящий время же свой не воплощает. Может, и Сиири не способна.
Нет, нет, нет. Это не выход. Надо всё-таки попробовать с волосами и попытаться не удлинить, а нарастить. Может, выжечь локон? Тогда он расти не будет, и это точно будет воплощение.
Правда, ни выжигать, ни отрезать нечем. И вновь всё упирается в то, что программу выполнить невозможно, потому что…
Да океан причин. Можно всю жизнь проторчать во тьме, отговариваясь с их помощью, а можно встать и поискать выход. И, как бы ни хотелось оставаться и ещё хоть немного побыть в покое, Сиири понимала, что это ни к чему не приведёт.
Встать! Встать, приказала она себе. Перестать жаловаться на беспощадную судьбу и взять жизнь в свои руки. Не доверять провидению.
На мгновение показалось, что мироздание улыбалось ей, но, скорее всего, это были шутки замороченного сознания.
Сиири с трудом поднялась. От долго сидения в непривычной позе ноги затекли и плохо слушались. Вроде бы эфирное тело, усмехнулась она, а работает как человеческое. И ощущения те же, и реакции. А всё равно зовутся богами, как бы ни приближались к людям.
Она зашагала вперёд. Уже через пару мгновений вытянутые руки натолкнулись на стену. Сиири осторожно пошла дальше, ощупала тёплый камень. Ладонь провалилась в пустоту. Шестиугольный проход – ага, чей-то «дом».
А что, если отколоть кусочек стены? Из чего они вообще тут сделаны – точно ли из камня?
Вот так к человеку, наверное, приходит вдохновение. Сиири глубоко вздохнула. Искра азарта вспыхнула ярким пламенем.
Отличный выход.
Она с силой ударила по стене.
Резкая боль охватила руку, но богиня войны не обратила внимания. Пробудившееся чутьё велело продолжать. Рано или поздно стена поддастся, говорило оно. Будет обломок. С ним можно сделать всё, что угодно – и локон отрезать, и защититься, если потребуется.
Вот и отлично, кивнула себе Сиири.
И ударила вновь.
***
Знакомые слова царапнули слух. «Запомните меня молодым и красивым». Значит, отец всё-таки присматривает за сыном?
Огромные ладони накрыли грудь бесчувственного Максима. Фалберт зажмурился.
Аден машинально отодвинулся в сторону.
Грянула вспышка невыносимо белого света. Пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. За ней последовала упругая ударная волна, словно по палатке прокатился беззвучный гром.
Воцарилась тишина.
Что-то пошло не так. Аден не знал этого, но почувствовал.
Послышался тихий стон.
Бог огня открыл глаза. Фалберт лежал на земле, он явно был без сознания. Элиот сидел возле входа в палатку и изумлённо смотрел на бога света. Похоже, парень тоже плохо понимал, что произошло.
Вновь послышался тихий стон. Аден взглянул на Максима. Тот выглядел спокойным, даже умиротворённым, как будто видел приятный сон.
– Блеск, – буркнул Аден и оглянулся на Элиота. – И что теперь?
Тот поёжился.
– Я так понимаю, Воздающий свет тоже был близок к пределу, и…
С каждым словом его голос звучал всё тише, пока окончательно не смолк. И бог огня понимал, почему.
Он бездумно смотрел перед собой. Да что же творится с мирозданием? Деланей зол на всех, герои и боги лишаются сил, Дары людей исчезают вместе с тёмными духами… Как выжить в дивном новом мире и не сойти с ума? Как всё вернуть?
Элиот пошевелился, зашуршал чем-то, и Аден оглянулся на него. Проклятье. Как раньше в голову не пришло? Вот же он, ответ на все вопросы. Тот, кого все считают богом-человеком. И проверить его божественность можно прямо сейчас, вместе с помощью Фалберту.
– Знаешь… кажется, у меня есть идея, – протянул Аден.
Жрец оглянулся. Непривычно было видеть его без очков. Парень как-то помолодел, что ли. Стал выглядеть на тот же возраст, что и боги, когда не пытались казаться старше. Ещё одна причина его божественности.
– Да? – Элиот выпрямился.
– Насколько мне помнится, твои духи – те самые двенадцать героев, которые в своё время спасали мир от Первозданных. Правильно?
Элиот кивнул. Похоже, он не понимал, к чему ведёт собеседник.
– А значит, они могут управлять энергией мироздания, – продолжал Аден. – Я помню, что один из этих героев умел играть со светом, а значит…
– А значит, он сможет восстановить силы Фалберту и Максу! – парень подпрыгнул на месте. – Ты помнишь, кто это был?
– Ну…
Аден задумался. Если быть откровенным, боги не спрашивали имён у людей, а если и спрашивали, всё равно забывали. Их тогда мало волновало, кто помог – главное, что всё в порядке. Впрочем, с тех пор мало что изменилось.
Можно попытаться вспомнить, как он выглядел… для начала.
– Это был молодой мужчина, – неуверенно заговорил Аден. – Невысокий, смуглый… Волосы чёрные. И глаза.
– Очень полезно, – буркнул Элиот. – Мои духи выглядят как картины, нарисованные золотыми линиями. Из какой страны хотя бы, ты помнишь? Имя не спрашиваю.
Глупый мальчишка, сам не знает, на что нарывается. Аден глубоко вздохнул, стараясь унять вспыхнувшее раздражение.
– Тебе ничего не мешает призвать сразу всех.
– Не мешает. Заодно расскажу, как боги относятся к своим спасителям. Готов поспорить, уж они-то ваши имена помнят.
Ну нет, этот парень своего дождётся. Останавливало только то, что он мог и вправду оказаться последним шансом на спасение.
– Двенадцать духов-хранителей, явитесь на мой зов!
Элиот замер, глядя в пустоту перед собой. Ничего не происходило. Аден терпеливо выждал несколько секунд, затем откашлялся.
– Послушай…
– Двенадцать духов-хранителей земли, явитесь на мой зов! – громче повторил Элиот.
И снова ничего. Жрец застыл и, кажется, даже не дышал. Аден уже собирался помахать рукой перед его носом, чтобы проверить, жив ли он, но тут парень наконец обернулся.
– Они не отзываются, – прошептал он. – Такого раньше не было, я… Я не знаю, почему… Нет, вернее было, но тогда они обиделись, а сейчас… Сейчас им просто не за что обижаться!
Сердце ухнуло на землю, раздражение погасло.
– Зато я знаю, – пробормотал Аден. Захотелось закрыть лицо руками, побиться головой о стену, сбежать куда-нибудь. Всё, что угодно, лишь бы не оставаться здесь с этим. – Всё дело в том, что ты обычный человек. А человеческие Дары пропали с появлением Шаан’Далора.
***
Вероника застыла, не зная, что должна сделать. Как-то… помочь? Но чем? Отдать Хаосу свои силы, как когда-то Адену?
Шаан’Далор застыл. С каждым ударом сердца страх и тревога, плескавшиеся где-то внизу, поднимались всё выше, грозясь утопить с головой. Не может быть, чтобы всё закончилось здесь и сейчас. Они ещё не доиграли. Магический контракт не может быть нарушен…
Неясный звук проскользнул на грани слышимости. Он походил на эхо, на приглушённый крик. Он становился громче с каждой минутой, прорастал подобно цветку, звучал отовсюду, заполонял всё пространство… Громче, громче, громче! Ещё! Невыносимо громко!
Вероника зажмурилась, закрыла уши руками. Не помогло. Жуткий звук проникал глубже – в тело, разливался по венам, тонкими лезвиями проникал в душу и выворачивал её наизнанку. Наверное, так в реальность выходит боль Хаоса…
Всё стихло.
Вероника нерешительно опустила руки, открыла глаза. Хмурый Шаан’Далор смотрел на неё.
– Дарующий пламя на грани, – еле слышно сказал он. – Связь вот-вот восстановится. У нас осталось совсем мало времени.
– Надо доиграть, да? – прошептала Вероника.
– Надо, – кивнул Хаос. – Но я сделаю то, что задумал, и договорю.
Цветастые облачка испуганными рыбками возвращались к ним. Вероника протянула руку к пронзительно голубому, размером с ладонь. Облачко приблизилось застыло на пару мгновений, как будто принюхивалось, затем отскочило в сторону. Радостно заплясало, завертелось. Точь-в-точь щенок, встречающий хозяина с работы…
Мир богов Хаоса. Других богов. Мироздание, где живёт она сама. Все тайны созидания рядом, только протяни руку…
От такого откажется только последний глупец.
– Я очень хочу выслушать, – прошептала Вероника.
– Вот и отлично.
Глаза Шаан’Далора осветились красным, и мир вновь переменился. Но теперь не было страшно – она знала, на что идёт.
Окружающее пространство захлестнула непроницаемая тьма. Настолько, что Вероника потерялась. Она беспомощно озиралась по сторонам в надежде отыскать бога хаоса, но он, похоже, испарился сам.
Не повторялось ли то, что было минуту назад? Не разорвалась ли связь?.. На мгновение царапнуло сожаление. Так хотелось всё узнать, поближе познакомиться с самим творцом, понять его, в конце концов…
Во тьме вспыхнул белый светлячок. Похожим когда-то наделял Веронику Фалберт, но этот был в тысячу крат ярче. Его свет выхватил из темноты бога хаоса, державшего огонёк в раскрытых ладонях.
– Подойди, не стесняйся, – предложил Шаан’Далор.
Вероника нерешительно шагнула навстречу.
– Так выглядело ваше мироздание в миг творения, – заговорил бог хаоса. Он взял огонёк двумя пальцами и поднял на уровень глаз. Целый мир размером с монетку… – А вот что стало с ним потом.
Огонёк рассыпался мириадами белых лучей. Вероника машинально прикрыла глаза ладонью. Несколько мгновений спустя сияние ослабло, и она смогла оглянуться по сторонам.
Они стояли в лесу Стюарта, на тропе «Великой прогулки». Секция под ногами явно была старой – дерево рассыпалось от каждого неосторожного движения, металлическая сетка проржавела. Здесь было непривычно тихо – как будто птицы и животные знали, что происходит что-то важное, и решили ненадолго замолчать. Только вечному дождю плевать – капли с тихим перестуком скатывались по листьям.
Вероника поёжилась, обняла себя за плечи. Даже в её разуме погода на этом острове остаётся идиотской.
– Я хотел рассказать не о нашем мире, – еле слышно заговорил Шаан’Далор. – Я хотел показать тебе твой моими глазами. Представь на мгновение, что ты оставила дома маленькое семя и ушла… – он зажмурился и улыбнулся. – А когда вернулась, увидела, что дом превратился в райский сад.
Он открыл глаза. Порыв ветра заставил покачнуться свисавшие над тропой тонкие ветви и раскидистые листья папоротника.
– Ты не можешь полюбоваться на свой сад. Любой твой взгляд заставит его увянуть в ту же секунду. Ты творец и ты – яд, тепло и холод. Ты – Хаос, неспособный создать порядок даже внутри себя.
На мгновение стало страшно. Каждое слово ощущалось выстрелом навылет, и мнимую рану жгло огнём. Магия слов…
– Но что-то же ты видел? – голос Вероники дрогнул.
– Видел, – кивнул бог хаоса. – Созидание и разрушение не могут происходить одновременно, а потому пока рождались наблюдатели, я мог смотреть на мир. Когда же появился последний – вы называете её "война" – я ушёл.
– Ведущая битву была последней?
– Выходит, что так, – Шаан’Далор развёл руки в стороны. Его глаза на миг осветились красным. – Да… забавно, забавно. Ваши боги все странные, но она…
– Она?
– В другой раз. А пока смотри.
Шаан’Далор опустился на корточки. На полусгнившей доске секции нарисовал светящуюся розовым линию.
– Двенадцать элементов, – заговорил он. На доске одна за другой загорались новые линии. – Любовь. Свет. Тьма. Огонь. Вода. Земля. Воздух. Время. Безумие. Разум. Жизнь. Творение. Кому-то вы дали те же имена, кого-то назвали иначе, хотя суть осталась прежней. Вместе, – бог хаоса взмахнул рукой, и линии собрались в пучок, похожий на провода, – они составляют все элементы мироздания.
Что–то это напоминало.
– Ты говоришь о столпах? – охнула Вероника.
Правда, о боге безумия никто не знал, как и о разуме…
– Именно.
– Но разве их не семь?
– Семь, – кивнул Шаан’Далор. – Равновесие нарушено, корни дерева надломились. Мироздание черпает столько энергии, сколько ему нужно, и ни каплей больше. Я не знаю, что должно случиться, чтобы потребовались остальные пять.
– Даже мироздание не использует все свои возможности… что же говорить о людях, – пробормотала Вероника, вглядываясь в пучок светящихся линий, зависший в воздухе. Чёрная – видимо, принадлежащая Дару теней – тоже невероятным образом излучала свет.
– Но я хотел поговорить не об этом, – бог хаоса махнул рукой, и светящиеся нити растворились в воздухе. Завороженная Вероника не сразу поняла, что смотрит в пустоту. – Магия, Дары, боги и люди… Всё это так неважно!
– А что важно?
– Это всё, – Шаан'Далор широким жестом обвёл лес. – Земля, деревья, воздух… Дождь! Разве это не восхитительно?
Вероника поёжилась. Даже в своём разуме под дождём на лёгком ветерке было прохладно.
– Дождь – это не так уж и восхитительно, – буркнула она. – Холодно, сыро и грязь разводится…
Бог хаоса покачал головой.
– Насколько же надо ненавидеть жизнь, чтобы не любить дождь? – сказал он. – Мне кажется, это высшее волшебство, на которое оказалось способно мироздание. Дождь даёт жизнь деревьям и цветам, питает землю. В дождь становится легче тем, кто грустит. Разве с тобой такого не было?
Память мгновенно нарисовала яркую картинку. Соревнования героев и их хранителей, третий этап. Боги предложили чемпионам мошенничать, и те согласились.
Одним из соперников Вероники был её лучший друг Джереми. Боги потребовали от чемпионов не общаться друг с другом, и потому побыть с приятелем у неё не вышло. Аден, тогда ещё игравший роль духа по имени Кайл, тоже куда-то пропал. Только сильный ливень, пришедший, наверное, с Антарктиды, смог привести Веронику в чувство. Будто хлещущие струи воды могли коснуться души и выбить из неё пыль сомнений…
– Вот видишь, – кивнул Шаан'Далор. – Дождь можно сравнить с печалью, тоской или другими разрушительными чувствами. Их можно избегать, подавлять или терпеть, чтобы снова прийти к солнечному свету. А можно принимать как неотъемлемую часть жизни и радоваться тому, что они тебя закаляют.
Вероника подняла голову и зажмурилась. Холодные капли стекали по щекам, как слёзы, но это не было неприятно. Да, правда – как часть жизни, которую не отодвинешь в сторону. Если не можешь свести трагедию к счастливому концу, измени к ней отношение.
Пара слов проскользнула неуловимой мыслью на грани сознания, и Вероника ухватила их за хвост, чтобы не потерять.
– Ты сказал "разрушительные эмоции"?
– Да, – отозвался Шаан'Далор. – Люди привыкли делить мир на плохое и хорошее, на те же грехи и добродетели. Но если смотреть с высоты, не существует плохого или хорошего. Есть то, что создаёт тебя и мир вокруг, а есть то, что разрушает. Чтобы жизнь продолжалась, нужно и то, и другое, – он мгновение помолчал. – Кстати, тёмные духи есть порождение не тёмных, а разрушительных эмоций. Поэтому называть их "тёмными" как-то неправильно. Да и погружают они не во тьму… кому, как тебе, этого не знать.
Вероника вздрогнула. Здесь явно становилось холоднее. Она открыла глаза и оглянулась на бога хаоса. Тот был невозмутим.
– В нашем мире слова "тьма" и "зло" это синонимы, – еле слышно сказала она, – и поэтому…
– И поэтому ты так боишься своего Дара? – Шаан'Далор лукаво улыбнулся.
Вероника опустила взгляд.
– Второй раунд игры в психолога? – в голосе бога хаоса слышалось неуместное веселье. – Я не против. Всё равно хотел показать тебе одну очень забавную вещь. Идём!
Он схватил её за руку и потянул за собой. Вероника не успела сообразить, что происходит, и просто пошла следом, бездумно оглядываясь по сторонам.
Ох, а посмотреть было на что!
С каждым шагом лес вокруг менялся. Деревья обрушивались тяжёлыми брёвнами, на их месте вырастали новые. Тропа растаяла без следа, вместо неё прорастала буйная трава высотой по колено. День сменялся ночью в безумном танце, несколько раз сверкнули короткие зелёные вспышки – полярное сияние.
У Вероники закружилась голова. Казалось, за шаг они преодолевают не небольшое расстояние, а сразу десятки метров и лет.
– Стержень мироздания всегда был здесь, на этом острове, – говорил Шаан'Далор. – Даже когда все земли были единым континентом, где бы всё это не находилось… Да, люди не могли его видеть, да и никто не мог. Но проходил он… здесь.
Они остановились на побережье напротив высокого здания из белого мрамора.
Вероника не могла поверить своим глазам. Храм, посвящённый всем богам, был таким же, каким она его помнила. Как будто ничего не меняется за… на сколько лет они вернулись?
Здание располагалось возле округлой полянки. Лес стоял стеной на страже этого места, и казалось, что никто не сможет сюда пробраться. Но стоило Веронике об этом подумать, как листья папоротника на краю полянки всколыхнулись. Несколько секунд спустя из лесного полумрака на свет вышел высокий мужчина. Его одежда истрепалась, висела грязными серыми обрывками, и не было ясно, какого она цвета и покроя. Чёрные кудрявые волосы свалялись, на перепачканном землёй лице и руках – красные пятна. Незнакомец выглядел еле живым, на грани жизни и смерти, и только в тёмных глазах горел огонёк безумного азарта.
– Вот оно, – выдохнул он и рухнул на землю.
Вероника не сразу осознала, что поняла, что он сказал, хотя слова прозвучали на незнакомом языке.
– Язык Мира грёз, – заговорил Шаан'Далор. – На нём говорят боги, а люди слышат то, к чему привыкли. Если бы ты действительно была там, то услышала бы английский, хотя этот человек – голландец.
Солнце лениво перевалилось на другую половину небосвода и замерло над деревьями. Стало прохладнее, лёгкий вечерний ветерок принёс терпкие лесные ароматы.
Мужчина открыл глаза и взглянул в небо. Глубоко вздохнул.
– Ведущая битву, приди и принеси песнь войны, – прошептал он.
В воздух поднялся красный огонёк и с негромким хлопком исчез. Вероника поёжилась – на мгновение ей показалось, что в здесь ударила молния, но ни вспышки света, ни грома не последовало. Энергия мироздания била ключом?
Из ниоткуда рядом с мужчиной появилась высокая стройная девушка в пышном платье. Длинные густые волосы красивой волной спускались до талии. И хотя она с тех пор немного изменилась, Вероника безошибочно узнала в девушке богиню войны. Огромные зелёные глаза остались прежними, в них всё так же таилась тщательно скрываемая печаль. Что-то всё же остаётся неизменным в вечности.
– Как много Одарённых может сейчас похвастаться тем, что знает песнь призыва божества? – еле слышно спросил Шаан'Далор.
– Но разве она призывает не только тебя?
– Нет. Я тоже бог для этого мира, и подчиняюсь тем же законам, что и остальные.
Мужчина, похоже, вновь лишился чувств. Он закрыл глаза, на лбу выступили крохотные капельки пота. Кажется, дело плохо.
Сиири щёлкнула пальцами, и пышное бальное платье из золотой парчи испарилось, уступая место военной униформе. Вероника плохо знала историю, и потому понятия не имела, какой стране и какому званию принадлежал наряд. Белые брюки и рубашка, поверх них – тёмно-синий камзол с длинным рукавом. Он прикрывал грудь и переходил в длинные, почти до колена фалды за спиной. От плечей к груди полукругом спускались белые швы, украшенные оловянными пуговицами. Красный воротничок и полоски в тон на манжетах казались неуместно яркими.
Богиня войны склонилась над мужчиной и опустила ладонь на его лоб. Закрыла глаза, беззвучно что-то прошептала. Мужчина пошевелился.
– Проснись, герой, – ласково сказала Сиири. – Твоя война ещё не окончена.
Мужчина открыл глаза. Веронике показалось, что он с трудом понимал, что происходит.
– Я нашёл его, – прошептал он. – Место, что зовёт нас… Мы сможем здесь жить без страха… за свою жизнь…
Мужчина закрыл глаза и затих.
Сиири оглянулась по сторонам. Взглянула на тяжёлую дубовую дверь. Нахмурилась. Снова обернулась к мужчине.
– Отдохни, герой, – еле слышно сказала Сиири. – Я позабочусь об этом.
Она поднялась на ноги и направилась к храму.
– Видишь, как много вы потеряли? – заговорил Шаан'Далор. – Знание языка Мира грёз, песнь призыва… Вам пришлось восполнять утерянное в других культурах, в других мирах…
Сиири подошла к двери. Протянула руку, осторожно коснулась бронзовой оковки. Отступила на шаг назад, и Вероника смогла рассмотреть, что на дереве проступили огненные строки. Красивая, необычная вязь напоминала арабский язык.
– Пойдём, – шепнул бог хаоса.
Взявшись за руки, они подошли ближе, и Вероника смогла рассмотреть надпись.
"Пусть сияние Дара ведёт тебя сквозь туман мироздания".
– Так звучит истинное наставление героям, – сказал Шаан'Далор. – Не искажённое, вложенное в Дар самим мирозданием. Как видишь, о свете и тьме нет ни слова.
Огненные буквы погасли. Двери в храм открылись сами по себе.
Вероника застыла на месте. В полумраке огромного храмового помещения возле статуй Столпов сидел невысокий старичок. И хотя она видела его всего два раза, безошибочно смогла угадать, кто это.
– Отец? – выдохнула Сиири.