Несмотря на всё, что здесь происходило, Ведущая битву не хотела просыпаться. И  хотя Элиот напрямую говорил ей об этом, богиня войны решила обратить всё в шутку.

– Я и так не сплю, – улыбнулась она в тот раз и сменила тему.

Элиот ничего не сказал. Только покачал головой и печально вздохнул.

На первый взгляд казалось, что всё стало по-прежнему. Они закончили уборку в кабинете и вернулись в библиотеку. Уже не наводить порядок, но работать с книгами – искать хоть что-то, что могло бы помочь Элиоту в Туманном мире. Каждый день они перелистывали и откладывали в сторону десятки томов. Каждый вечер так же проводили за столом у окна. Сиири согласилась дочитать до конца «Сказание о боге-человеке», но Элиот настолько уставал, что выдерживал не больше страницы и засыпал. За несколько месяцев они едва добрались до середины.

Но что-то между ними треснуло, как первый тонкий лёд на реке. Что-то витало в воздухе; какой-нибудь романтик сказал бы, что это ветер перемен. Сиири думала порой, что так оно и было. После слов Элиота о том, что пора просыпаться, уже нельзя было до конца поверить в то, что всё происходит на самом деле. Тем более, что иногда он приносил новости из реальности.

Они перелистывали картотеку и составляли список книг, которые могли бы пригодиться, когда Элиот сказал, что они с Вероникой и Максимом переругались из-за книги Джины. Сиири что-то невнятно ответила, сама не запомнила, что именно.

Они откладывали в стопку книги, изученные за день, когда Элиот сказал, что Дарующий пламя тоже занялся обучением Вероники. Сиири сделала вид, что увлеклась разбором томов и ничего не услышала.

Они отдыхали, пили чай и болтали о всякой ерунде, когда Элиот сказал, что больше не будет призывать духов-хранителей, несмотря на слова Ведущей битву. Он пояснил, что слышал их здесь, во сне, а он реальный всё ещё оставался в одиночестве, брошенный на съедение тёмной стороне своей души. Сиири возразила, что для неё этот Элиот реальнее любого другого и чтобы он перестал заниматься глупостями. Кем бы ни были эти таинственные духи-хранители, в первую очередь говорить надо было с ними. Даже если они не скажут правду.

Пока ещё удавалось играть по прежним правилам, но всему есть предел. Для Сиири он наступил в момент, когда Элиот заговорил о сложностях в мире мёртвых и спуске в Туманный мир.

– Мы выступили, – сказал он, едва они сели за стол, чтобы продолжить чтение «Сказания».

– Куда? – не сразу поняла богиня войны.

– Мы вышли из города и отправились к порталу.

Ведущая битву растерялась. Ложь, за которую она так отчаянно держалась, рассыпалась в её руках в стеклянную крошку. Больше нельзя было делать вид, что всё в порядке. Надо просыпаться.

И почему это всё-таки происходит? Почему души людей мирно спали во все времена, а богиню войны что-то настойчиво пытается разбудить? Чутьё подсказывало, что, несмотря на схожесть, человеческие законы не работают для небожителей, но Сиири привычно отмахнулась от него. Оно слишком часто зудело над ухом, говоря, что пробудить её пытается вовсе не Элиот, а само мироздание под его маской.

Кажется, жрец истолковал молчание собеседницы по-своему. Он взял богиню войны за руку и взглянул ей в глаза. Ведущая битву вздрогнула – она ещё никогда не видела его таким серьёзным.

– Сиири… я могу не вернуться оттуда, – еле слышно сказал он.

Казалось, ничего не могло быть хуже, и вот Элиот снова удивил её.

– С чего ты взял? – прошептала Ведущая битву.

– Я чувствую это. Мне не справиться без тебя. Пожалуйста, проснись.

Если Сиири удалось сквозь пространство и время коснуться его – это ведь что-нибудь да значило? Неужели они так крепко связаны? Или это просто шутки мироздания, чтобы пробудить её?

Но если даже забыть на мгновение об этом… Конечно, Элиот был прав. Он с самого начала был прав, когда впервые заговорил о том, что происходило в реальности. Сиири нужна там, наверху.

Её била мелкая дрожь. Богиня войны и не представляла, насколько сильно не хотела, чтобы этот сон закончился.

– Нет… пожалуйста… Я не могу, – прошептала она и зажмурилась.

Элиот выпустил её руку. В следующее мгновение Сиири ощутила нежное прикосновение – он погладил её по щеке.

– Я не вернусь из Туманного мира, если ты не проснёшься, – он тоже понизил тон до шёпота. – Я тебя понимаю, но всё же… Жить в реальности гораздо сложнее, чем во сне, но там я хотя бы настоящий. Живой.

– Я не могу, – повторила Сиири.

Здесь, во сне, всё шло по одному сценарию. Здесь не было чудовищной реальности, здесь не было Джереми и Джейн, желающих вернуться в мир живых, здесь не было страха перед будущим. Здесь был Элиот, такой родной и тёплый, тогда как с настоящим у Сиири не было такой связи. Она хотела, чтобы они оставались друзьями всегда. Она хотела, чтобы их совместные вечера замерли в вечности и никогда не прекращались.

Но она как никто знала, когда «надо» было важнее, чем «хочу».

Сиири открыла глаза. Дрожь незаметно сошла на нет. Элиот еле заметно улыбался, словно знал, что она хочет сказать.

– Разбуди меня, – прошептала богиня войны. – Если без меня ты не сможешь вернуться… я должна проснуться.

Жрец протянул руку.

– Пойдём за мной, – сказал он. – Выберемся отсюда вместе.

***

Вот так просто тает вера в себя, от пары слов соседа по команде.

Вероника дрожащими руками достала из кармана телефон, принялась распутывать наушники. Срочно нужна музыкальная терапия. Чтобы вера окончательно не рухнула…

Аден как-то рассказывал о зове Дара. Что это вроде состава крови, или, может быть, магия, пропитавшая тело человека, обладающего способностями. Что бы там ни было, оно не позволяет Одарённому свернуть на дурной путь. Веронике, пережившей в детстве ту историю с сектой – да и с бросившим отцом, чего греха таить – это стало светом маяка в безумии ночного шторма. Значит, всё это были выдумки – про тьму, про духов, про скверну… Она и сама понимала, но въевшиеся с детства в душу слова не так-то легко стереть.

Теперь же…

Проклятые наушники. Вероника споткнулась, мысленно выругалась. На миг взглянула вперёд – Макс вроде недалеко ушёл, можно задержаться. Она включила фонарик на телефоне и кое-как одной рукой принялась распутывать мешанину чёрных проводков. Ветви деревьев свисали над дорогой, огромные листья папоротников раскинулись справа и слева, и оттого казалось, что ты находишься в длинном зелёном коридоре с неровными стенами и потолком, а в конце – неизвестность.

Проклятье. Макс правильно сказал – мошенничали в финале только дети богов. Да и если вдуматься… Тогда ей казалось, что Воздающий свет чуть ли не силой заставлял мошенничать; теперь же Вероника с ужасом поняла, что сама побежала по этому пути, послушно виляя хвостиком. Сама предложила то, что могло её заинтересовать…

Кажется, показался свет в конце тоннеля. Мешанина проводков постепенно превращалась в два длинных провода с путаницей посередине. Вероника полной грудью вдохнула запахи ночного леса. Упоительный воздух, неповторимые ароматы. Что-то такое она чувствовала, когда впервые сошла с трапа на длинную бетонную полосу миниатюрного аэропорта в стороне от Обана.

Вспомнились и времена, когда всё началось. Как Элис и Анна предложили не дожидаться конца каникул, а переехать сразу же. Привыкнуть к тому, что учебный год начинается в мае, что в Новой Зеландии в это время осень, что ясное небо теперь будет казаться чудом… После солнечного Воронежа ужиться с вечным дождём казалось труднее всего.

Воспоминания шагнули дальше. Забавно, но только Вероника получила такое предложение. Другие студенты рассказывали, что просто собрались и приехали в конце мая. Кое-кто даже опоздал из-за возни с документами.

Не потому ли, что она ребёнок бога? Обычных Одарённых нет нужды контролировать – они слышат зов, как выяснилось. В отличие от детей небожителей.

К горлу подкатила тошнота. Правда Максима хоть и походила на настоящую, но от неё дурно пахло. Боги, да что же это такое, мысленно простонала Вероника. Всё, во что она верила, и так дало трещину. Не надо отбирать последние крохи. Пожалуйста…

Наушники вытянулись длинным чёрным проводком без единого узелка. Жаль, тяжёлые мысли нельзя так же легко распутать. Несколько быстрых движений, и реальность изменилась – в уши хлынули тяжёлые риффы, басы и пульс ударных.

«Давай расставим всё по своим местам. Ты была моим ядом, текущим по венам. Ты оставила меня разбитым…»

Как всегда, судьба распорядилась по-своему. Или исполнитель – кто знает. Вероника направила луч фонарика под ноги и зашагала вперёд.

Ох уж эта магия музыки – куда там мирозданию до неё… Каким-то невероятным образом песня вновь подходила под душевное состояние, помогала привести тяжёлые мысли в порядок.

Да, то, что говорит Максим, похоже на правду. Но то, как он всё преподносит, отравляет всё прекрасное, что ещё осталось от обломков веры. Нельзя этого допускать. Не на краю пропасти, за которой Туманный мир…

«Это не я, это ты. Во всей лжи и боли, через которые мне пришлось пройти, виновата ты, а не я».

Вероника стиснула зубы. Вот что надо сделать. Ещё раз собраться с духом – боги, когда это уже случится в последний раз? – и продолжать верить. Пусть она не слышит зов – прекрасно. Значит, сама делает правильный выбор, а не благодаря Дару. Сама не поддаётся Джине, сама не поддаётся яду слов Максима. Сама выбирает сторону джедаев, если пользоваться его языком. К слову, сам распрекрасный правдолюб не очень-то торопится говорить о себе. А ведь он тоже не слышит зова, пусть даже буквы в книге Джины тают с его прикосновением…

Вероника отмахнулась от очередной ветки, свисавшей над дорогой, и не смогла восстановить равновесие. Под ногами возник огромный корень, она споткнулась. Что-то грубо дёрнуло её, заставило встать на ноги.

Вероника выпрямилась и машинально оглянулась.

– Смотри, куда идёшь, – буркнул Элиот и шагнул вперёд. Даже взглядом не удостоил.

Вот кто мог бы поставить точку в размышлениях! Вероника несколько мгновений смотрела ему вслед, затем сорвалась с места и зашагала быстрее, чтобы догнать. Насколько это было возможно – луч фонарика выхватывал из темноты корни, и приходилось постоянно смотреть под ноги.

– Элиот!

Жрец не обернулся. Ну не мог же он не слышать в самом деле!

– Элиот, стой!

Он замер. Несколько мгновений стоял без движения, и Вероника успела с ним поравняться.

– Что? – буркнул жрец. – Мы зря теряем время.

– Так пойдём, зачем стоять, – торопливо отозвалась Вероника и зашагала вперёд. Элиот последовал за ней. Она несколько долгих секунд собиралась с силами, подбирала подходящие слова, но, так и не найдя, решила говорить как есть. – Послушай… А насчёт зова это правда?

– Что именно?

– Что полубоги его не слышат.

Элиот пару мгновений помолчал. На пути из ниоткуда выросло поваленное дерево, и он сделал вид, что высматривает, как его обойти. Вероника демонстративно подсветила фонариком путь. Несколько секунд спустя они снова вышли на привычную тропинку. Макс давно ушёл вперёд, и отсветы от его светлячка играли между нависших над тропой веток.

– Не слышат, – сказал Элиот. – Вопросы кончились?

Вероника смутилась.

– А ты?

– Что я?

– Слышишь?

Жрец поморщился и ускорил шаг. Вероника тоже поторопилась.

– Просто это всё так необычно, эта книга и всё такое, – затараторила она. – Я думала, что это связано с зовом Дара. Ну, то есть те, кто не слышат, у тех и…

– Я не слышу, – отрезал Элиот. – Теперь всё?

Он зашагал ещё быстрее. Оставалось только удивляться тому, как он умудряется не споткнуться. Вероника тоже ускорила шаг. Дышать становилось труднее.

– Значит, это зависит от зова? – продолжала она. – И мы…

– Послушай, – Элиот резко остановился, и Вероника машинально прошла на пару метров вперёд. Обернулась. Луч фонарика выхватил из темноты фигуру жреца, и склонившиеся над ней ветки создавали впечатление крыльев, как у летучей мыши. – Нет никаких «мы», ясно? Я не такой, как ты, ты не похожа на меня. У нас ничего общего.

– Но книга…

– Книга сама по себе, ты сама по себе, я тоже. Глупые вопросы кончились?

Изумлённая Вероника не смогла подобрать слов. Элиот несколько мгновений ждал ответа, затем снова двинулся вперёд. Он проходил мимо, когда на Веронику нахлынули чувства, и самым сильным из них было раздражение.

– Чего злой-то такой? – буркнула она. – Не выспался, что ли?

Ответа она не ждала, и потому подняла телефон на уровень глаз, чтобы вновь включить музыку.

Что-то с силой ударило её в плечо. Вероника с трудом удержала равновесие. Она выпрямилась и подняла взгляд. Элиот был совсем близко, странно, что не чувствовалось его дыхание. Он тяжело дышал, сжимал кулаки.

– Ещё раз…

– Да что на всех вас нашло?! – послышался голос Адена.

Глаза Вероники осветились синим. Она и Элиот одновременно обернулись. Мрачный бог огня стоял в метре от них, сложив руки на груди.

– Нормально всё, – буркнул жрец и уже развернулся, чтобы идти дальше, но Аден шагнул к нему и встал перед ним.

– Неужели ты не понимаешь? – заговорил бог огня. – Джина только этого и добивается. Готов поспорить…

– Что она и книгу подкинула для этого? – мрачно сказал Элиот. Аден кивнул. – Я слышал это тысячу раз.

– Тогда почему не прислушался?

Элиот опустил взгляд. Пожал плечами. Аден несколько долгих секунд смотрел на него.

– Я не хочу взывать к первому закону или что-то вроде того, – сказал бог огня. – Я прошу, чтобы вы забыли свои детские обиды и занялись делом. Всё ясно?

– Ясно, – буркнул Элиот.

– Это и к тебе относится, между прочим, – Аден обернулся к Веронике.

Та застыла, не зная, как реагировать. Возмутиться? Извиниться?

Элиот фыркнул.

Воцарившуюся на миг тишину разогнал голос Максима.

– Вы там не заблудились без меня?

– Уже идём, – крикнул Аден в ответ и обернулся к Веронике. Понизил голос так, чтобы слышали только она и жрец. – Все рассчитывают на вас, и я в том числе. И да не позволит вам мироздание всё провалить из-за ерунды.

Вероника вспыхнула. Элиот неопределённо пожал плечами и шагнул вперёд. Аден отошёл в сторону, позволяя ему пройти. Пару мгновений спустя жрец растворился в темноте ночного леса, и несколько листьев папоротника закачались, будто на сквозняке. Отсветы от Дара Максима замерли в десятке метров впереди.

– Всем сейчас тяжело, – заговорил Аден. – Не надо отрываться на тех, кто рядом, только хуже сделаешь.

Как же захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжёлым…

Аден хмыкнул и растворился в тени. Глаза Вероники перестали светиться.

«Я не отрываюсь», – буркнула она и шагнула в темноту ночи. Светлячок впереди освещал две высокие фигуры и ветки деревьев вокруг – Максим и Элиот явно ждали её.

«Я всё ещё в твоей голове и знаю всё, о чём ты думаешь, – хмыкнул Аден. – Оставь парня наедине с его демонами. Тебе своих мало?»

Вероника закусила губу. Подсветила путь, машинально обошла очередную вязь корней. И то верно. От своих кошмаров отбоя нет, ещё не хватало с чужими связаться.

– Наконец-то, – сказал жрец, едва Вероника поравнялась с ним. – Дарующий пламя прав. Нам надо забыть обо всём ради общего дела. Так что если есть, что сказать, говорите здесь и сейчас.

– Я уже сказал, что думал, – проворчал Максим. – Если вы не будете ко мне лезть, я не буду отвечать тем же.

– Отлично. А ко мне не надо лезть с разговорами о книге Джины, моём Даре или должности жреца, – Элиот взглянул на Веронику. – Понятно?

– Понятно, – буркнула та. – Всё? Можем идти дальше?

Жрец пару мгновений помолчал.

– Знаешь… умение вовремя замолчать – это искусство, – наконец сказал он. – Видимо, тебе оно не дано.

– Это Дар, а я уже дочь Порождающего тьму, – возразила Вероника. – Извини, не судьба.

Элиот помрачнел. Макс расхохотался во весь голос.

– А ты ничего, – он протянул руку. – Дай пять.

Вероника хлопнула Максима по ладони и нервно усмехнулась. Взглянула на Элиота. Казалось, тот сейчас взорвётся.

– Извини, – Вероника смутилась. – Я не…

Элиот глубоко вздохнул, выдохнул. Пару мгновений задумчиво смотрел на Веронику, будто среди тысячи слов, роящихся в голове, искал единственное цензурное.

– Я что, похож на чашку для слива плохого настроения? – наконец сказал он.

– Нет, – Вероника закусила губу. Она отчаянно хотела найти подходящие слова, чтобы Элиот больше не злился, но, как всегда в таких случаях, в голове было пусто. В конце концов, она его мало знает, а потому…

– Ладно, извинения засчитаны, – кивнул Элиот. Вероника с облегчением выдохнула. – Пойдём дальше. Мы теряем время.

Потянулись долгие минуты путешествия в тягостном молчании. Ночную тишину нарушало шуршание травы и листвы, редкие повизгивания киви где-то по правую руку – видимо, где-то там пролегала птичья тропа. Небо над головой понемногу светлело, Вероника взглянула на часы. Надо же. И не заметила, как ночь пролетела.

Чем дальше они шли, тем страшнее становилось. Вероника только сейчас начинала понимать, что вскоре должно произойти. За всю историю не было известно о случаях, когда герои спускались в Туманный мир. Поднимались в Мир грёз – да, двенадцать человек, о которых написано двенадцать «Сказаний». Но окунаться во тьму…

Туманный мир полностью завладел её мыслями. Воображение рисовало картинки одну страшнее другой. Например, вот открываются врата, как бы там они ни выглядели. И вываливается оттуда страшный монстр высотой с высотное здание, какая-нибудь страхолюдина из самых жутких кошмаров Лавкрафта. Или что портал заклинило, и всех их выбросило в какое-нибудь пространство между мирами. Должно же оно существовать? Или что Дары не заработали, и они заблудились в тумане, потеряли друг друга, путь назад, и больше никогда не выберутся.

И ведь не спросишь никого, как там, во тьме…

Что же, кому-нибудь надо быть первыми, чтобы рассказать, горько усмехнулась про себя Вероника. Трём Одарённым, среди которых были одна недоучка, жрец с бесполезным в бою Даром и один настоящий герой. Несмотря на хрупкое перемирие, все трое по-прежнему были готовы переругаться при первой же возможности. Чем дальше – тем веселее.

«Про меня не забывай, – послышался в мыслях голос Адена. – Ходят слухи, что бог в команде – к удаче».

Опять его дурацкие шуточки! Вероника уже собралась высказать всё, что накопилось в душе за долгие часы перехода, но не успела.

– Мы на месте, – объявил Максим.

Все трое остановились.

Лес в паре метров перед ними расступался, открывая взгляду гору, поросшую приземистой кустистой травой. Вершину венчала голая скала, похожая на клык. Позади неё возвышалась похожая гора. Вероника вздрогнула. Это неприятно напоминало о третьем этапе соревнований и о клыках-скалах, обрамлявших пещеру, в которую спускались чемпионы.

Стало светлее, и потому можно было рассмотреть тропу, выстланную досками. Она начиналась у подножья горы, обвивала её коричневатой лентой и терялась в высоте. Сердце замерло. Затаив дыхание, Вероника взглядом пыталась проследить путь в надежде увидеть конечную точку и сам портал. Бесполезно. Священная земля надёжно хранила свои тайны и открывала их только тем, кто мог до них дотянуться.

Что-то коснулось её руки. Вероника оглянулась. Аден стоял совсем рядом и вглядывался в высоту. Она взяла его за руку и ощутила, как по телу разливается тепло, не имеющее отношения к Дару огня. Как же хорошо, что он рядом – так и во тьму шагать не страшно.

– Ну что, все готовы? – спросил Аден. Веронике показалось, что она уловила в его голосе волнение.

– Как будто у нас есть выбор, – буркнул Максим.

– Мне кажется, к такому нельзя быть готовым, – еле слышно отозвался Элиот. Вероника взглянула на него. Жрец всматривался в вышину – наверное, тоже пытался увидеть портал.

Аден оглянулся на Веронику. Она зажмурилась и кивнула.

– Тогда идём, – велел бог огня.

Они зашагали вперёд, к тропе.

Вероника вытащила из кармана наушники и телефон. Включила первую попавшуюся мелодию. С музыкой хоть в Туманный мир, хоть в Мир грёз…

Заиграли знакомые ноты клавишных, взорвались гитарные риффы. Эту песню невозможно не узнать.

«Я воюю со всем миром, который пытается затащить меня во тьму. Я борюсь, чтобы найти свою веру…»

Вероника подняла голову и на мгновение зажмурилась. Да, вот оно. Вот чего не хватает. Веры в себя, во что-то, за что можно бороться. Из-за чего не страшно шагать во тьму и обратно.

Тёплая ладонь сжала её запястье. Потянуло запахом костра. Вероника открыла глаза и увидела Адена. Он был совсем близко – как прошлым вечером. Сейчас она всё бы отдала за то, чтобы вернуться в тот момент и остановить время. Даже не задумалась бы о том, что это не вовремя, что это глупо, что это… На краю бездны начинаешь ценить совсем другие вещи.

Аден посмотрел на неё, в его взгляде читался вопрос. Веронике казалось, что она понимает его без слов. Она кивнула, и они зашагали к тропе, держась за руки.

«Когда моя вера слабеет, и я готов сдаться, ты снова вдыхаешь в меня жизнь…»

Вероника улыбнулась, поставила песню на повтор. Разве бывают мгновения, когда музыка не перекликается с мыслями?

Когда они поднялись до конца тропы, вдалеке над океаном ввысь взметнулись первые лучи солнца. Золотистый пожар охватил горизонт, и небо над ним окрасилось в чудесные оттенки голубого и синего. Не хотелось верить глазам; казалось, такого не бывает, что такие цвета могут принадлежать только кисти художника. Вероника улыбнулась. Лучшим художником, пожалуй, всё же оставался Создатель, подаривший миру такой рассвет.

Вероника остановилась у грубого ограждения и в последний раз взглянула вниз. В низине на побережье раскинулся Санктум. Утренний свет ещё не коснулся его, горели фонари. Дремлющий город героев сейчас сам казался солнцем – улицы золотистыми лучами расходились от тонкой полоски пляжа к холмам. Воздушный пузырь, скрывавший Санктум от взглядов вездесущих спутников, тускло поблёскивал в утреннем свете. Отчего-то с этой стороны острова иллюзия не работала – может быть, сказывалась близость портала.

Хотелось впитать в себя это утро, этот вид, чтобы пронести с собой в Туманный мир. Если не вернутся оттуда, так хотя бы будут помнить о том, как красиво было здесь.

Вокруг царила непривычная после городских звуков тишина. Её нарушали только тихая музыка в наушниках, шум ветра и негромкие голоса – Максим, Элиот и Аден изучали портал. Мешать парням не хотелось – они так увлеклись дискуссией, что не замечали, как поднялось солнце.

Вероника  на мгновение оглянулась и посмотрела на портал. Это была красивая каменная арка, врезанная в скалу. Опоры увивал резной рисунок в виде плюща или какого-то похожего растения; по округлому перекрытию на равном расстоянии располагались незнакомые, похожие на иероглифы символы. Кто-то из парней сказал, что это клинопись. Наверное, там описывалось, как заставить портал работать. Сейчас он явно был не активен – за аркой виднелся только обнажённый гранит.

Аден подошёл к ограждению и замер. Заметив, с каким восхищением он смотрел на дремлющий город, Вероника невольно улыбнулась.

– Я и не представлял, что современный мир может быть настолько красив, – прошептал бог огня. – Всё-таки люди и боги могут создавать нечто по-настоящему прекрасное, когда работают вместе.

– Скажи об этом богам, – фыркнула Вероника. – Люди всегда готовы.

– Говорю об этом каждый день.

Снова воцарилась мягкая тишина. Замолчали Максим и Элиот, и даже музыка на  мгновение стихла – песня закончилась и должна была включиться заново.

Вероника опустила взгляд. Интересно, что говорят друг другу люди, когда им предстоит шагнуть в неизвестность, из которой, возможно, нет возврата? Наверное, это самое лучшее время для того, чтобы сказать о чувствах или о том, чего никогда не говорил. Но почему-то всё сейчас казалось таким глупым и бессмысленным, что хотелось просто помолчать вместе. Тем более, что они оба знали, о чём молчат.

– Мы узнали, как открыть портал, – еле слышно сказал Аден. – Нам пора.

Вот сейчас, наверное, самое время сказать, да? Вероника обернулась к богу огня и уже открыла рот, но все подходящие слова растворились в подступившей из глубин души волне страха.

– Я не хочу туда, – неожиданно для себя самой сказала она.

Аден обернулся.

– Никто из нас не хочет.

– Я понимаю, – Вероника сжала кулаки. – Но всё же…

Бог огня несколько мгновений помолчал, словно собирался с мыслями. Уже собирался что-то сказать, но она его опередила.

– Давай сбежим, – заговорила Вероника. – Куда-нибудь, где нас не найдут. Чтобы никаких тёмных духов, Даров, богов и людей…

Аден покачал головой.

– Боюсь, единственное место, где нас не найдут, это Туманный мир.

– Нет, должно же быть хоть что-то…

– Прекрати.

Простое, но властное слово заставило нервничать ещё сильнее. Всё тело охватила мелкая, неприятная дрожь.

– Пожалуйста, – Вероника шагнула навстречу богу огня и протянула руку. – Давай сбежим вместе, пока ещё не поздно. Они все справятся без нас. Может быть, даже лучше, чем с нами…

Аден зажмурился. Глубоко вздохнул.

– Кажется, в своё время я тебя перехвалил, – еле слышно сказал он и открыл глаза. – Ты же Одарённая. Как ты можешь так говорить? Это против твоей сути… в отличие от моей.

– Тоже мне Дар, – буркнула Вероника и опустила руку. Она оглянулась в сторону обрыва и указала на город. – Посмотри туда. Мы всегда были по ту сторону от всего. От и смерти, потому что видели духов, от жизни, потому что нельзя назвать жизнью путь воина. Даже от всего мира. Это даже не край света, это дыра на окраине мирового захолустья. Дальше только Антарктида. Неужели мы не заслужили нормальной, человеческой жизни? Разве это Дар? Скажи мне!

Аден подался вперёд. Вероника и заметить не успела, как он обнял её и прижал к себе.

– Хватит.

По телу разлилось мягкое тепло. Дрожь постепенно унималась. Страх сменился жгучим стыдом, прорывавшимся откуда-то из глубин души.

Боги. Как же он прав, впрочем, как и всегда. Она же Одарённая. Пусть даже не слышит зов, наставление героям, принятое как высший закон Санктума, никто не отменял. И даже если отбросить ту часть, что описывает суть Дара, остаётся послушание богам. Вот бог, который говорит, что надо идти вперёд. Шагнуть во тьму вместе с ним.

– Мне ещё никогда не было так страшно, – прошептала Вероника и уткнулась носом в шёлковую рубашку, выглядывающую из-под расстёгнутого чёрного пальто. Хотелось спрятаться от всего мира, хотя бы ненадолго, чтобы набраться сил. Хотя говорят, что перед смертью не надышишься, вдыхать запах костра, исходящий от чёрного шёлка, она готова вечность.

– Мне тоже, – сказал Аден.

Они несколько мгновений помолчали.

– Ты уверена, что не хочешь поговорить… ну…

– Да, уверена, – Вероника отстранилась и взглянула в глаза Адена. – Это же дополнительный стимул, чтобы вернуться, верно?

– Прежде чем возвращаться, сначала надо уйти.

Вот так просто, как и всегда. Вероника глубоко вздохнула и выдохнула. Уметь поднимать боевой дух всего парой слов – в этом был весь Аден.

Она вынула из уха наушник, выключила музыку и убрала в карман телефон.

– Да… ты прав. Пойдём.

Взявшись за руки, они одновременно повернулись к арке. Элиот и Максим уже ждали их. Проём портала подёрнулся светящейся голубоватой дымкой – похоже, парни зря время не теряли.

– Там сказано, что проходить можно только по одному, – сказал Элиот. Он старался казаться бесстрастным, но дрогнувший голос выдал его волнение. – Есть смельчаки?

Максим пожал плечами. Развернулся и замер напротив арки.

– Какая разница, в какой очереди идти на казнь, верно? – пробормотал он.

Элиот помрачнел.

– Ну что, запомните меня молодым и красивым, – фыркнул Макс и шагнул вперёд, в голубоватое сияние.

Дымка заволновалась, как гладь воды под порывами ветра. Свечение окутало фигуру парня. Полыхнула вспышка, настолько яркая, что Вероника машинально прикрыла глаза рукой. Подглядела сквозь пальцы – Максим пропал.

– Удачи, – бросил Элиот и шагнул следом.

Снова вспышка.

Вероника и Аден переглянулись.

– Дамы вперёд, – улыбнулся бог огня.

Это оказалось сложнее, чем думалось. Вероника ощутила, как ноги потяжелели и одеревенели, не желая слушаться хозяйку. Первый шаг потребовал колоссальных усилий. Второй дался легче. Третий и четвёртый – совсем легко. Пятым должен был стать шаг в портал.

Вероника глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду, зажмурилась и шагнула вперёд.

Тёплая дымка окутала со всех сторон, лаская кожу, как летний ветерок. Если переход был, он никак не ощущался, даже не было чувства, что ты где-то в другом мире. Вероника машинально прошла ещё пару метров и остановилась. Открыла глаза.

Серебристый туман. Повсюду, куда не посмотри. Вероника поёжилась. Казалось, что-то закутало её в кокон, настолько близко от глаз завис туман. Она подняла руку на уровне плеч, и та увязла в дымке. Получается, не видно уже на пять-десять сантиметров вперёд

Это было до ужаса странно. Ни звуков, ни каких-то очертаний вдалеке, ни самого «вдалеке». Оглушающая тишина и серебряный туман. Больше ничего.

Вероника потёрла глаза. Ничего не поменялось.

Как там боги говорили? Чтобы ориентироваться здесь, нужны Дары света и тьмы. Надо попробовать один из них.

Вероника зажмурилась и воззвала к теням. Откликнулся сам воздух, сам туман вокруг, словно он был одной сплошной тенью. Вероника протянула руку и поняла, что может взять немного тьмы из воздуха и что-то с ней сделать. Тени здесь были осязаемыми, очень приятными и мягкими на ощупь. Словно вата. Так и хотелось слепить из неё что-нибудь, какую-нибудь мягкую игрушку…

Не время отвлекаться, сказала себе Вероника. Она взяла тьму и попыталась придать ей форму очков. Получилось с первой попытки. Вероника неловко нацепила очки на нос и открыла глаза.

Туман преобразился. Теперь он был молочно-белым и испускал мягкий, белый свет, навевавший воспоминания о звёздах. Дымка по-прежнему была густой.

Похоже, без Дара Максима здесь не обойтись. Видимо, если смотреть через два сразу, через тени и свет, туман отступит…

Сердце на мгновение замерло. И как найти остальных?

– Элиот? – робко позвала Вероника. – Макс?

Она не услышала своего голоса.

Сердце заколотилось с такой силой, словно собиралось вот-вот выскочить из груди.

Вероника с ужасом поняла, что потерялась в тумане. Позвать нельзя – тишина не позволяет. Идти на ощупь? Куда? А если остальные сейчас бродят так же, не зная, где и в какую сторону?

«Аден?» – мысленно воззвала она.

Никто не ответил.

Вероника опустилась на землю – или на пол, не было видно – и зажмурилась. Отчаяние постепенно проступало из потаенных уголков души, затапливая сознание.

Кто бы знал, что их путешествие закончится в первые же секунды, да ещё и так глупо…