Как оказалось, немного хороших новостей – это всё, в чём нуждалась Вероника. Найти общий язык с отцом, вернуть подругу… С таким тылом не страшно идти на фронт.

В шкафу появились разноцветные вещи, с кровати пропало покрывало и тонкая плёнка. Стол завалила лавина журналов, рядом с которой сиротливо пристроились несколько сборников стихов. Как призналась Алина, тот самый сборник Лаена Лика она так и не прочитала, хотя продолжала всем рассказывать, какой он классный.

Комната наполнилась смехом. Впервые за долгое время зажёгся светильник в виде улыбающегося солнышка, и его не выключали до рассвета.

– А помнишь, как мы к пересдачам готовились? – улыбалась Алина. – Мы тогда тоже оставались вдвоём. Я думала, задохнусь в этих тетрадках…

Конечно, Вероника помнила. Она хранила конспекты за прошлый год – так, на всякий случай. Кто бы мог подумать, что случай представится сразу же. Новенькая, которую подселили к ним с Мэй, умудрилась в первый же семестр завалить все экзамены, кроме двух. Хотели даже поднять вопрос об исключении, но, как старший товарищ, Вероника пообещала, что поможет Алине всё исправить.

Тогда они две недели не вылезали из комнаты. Обложились учебниками, тетрадями, картами. Двойной комплект учебных материалов превратился в гору и заполонил собой почти весь пол, кроме крошечного пятачка, на котором растянулись подруги. Они брали с собой по кружке кофе и кутались в кусачие шерстяные одеяла. Устраивали в стороне кофейник, чтобы не бегать далеко. Ставили настольную лампу на самую высокую стопку, рядом часы и выставляли напоминалку на каждые полтора часа. Девяносто минут занятий, десять – перерыв и свободное время, плюс пять на сверку программы. Ни секунды на ерунду, только учёба. И это принесло результаты – Алина пересдала всё с отличием.

– А вечеринка у Санни? – Вероника закуталась в одеяло. – Ты всё хотела познакомить меня с этим… как его…

– С Джулианом, – кивнула Алина. – Помнишь, что ты тогда мне сказала?

– Что у него такое имя, будто он только что вывалился со страниц дешёвого любовного романа, и я не буду с ним знакомиться.

– В точку!

Грянул взрыв хохота.

Алина принесла с собой пакет с продуктами – она явно готовилась к этому вечеру. Посетовала на «полевые» условия, из-за которых не могла приготовить нечто по-настоящему вкусное. Вероника не знала, что подруга собиралась учудить, но и то, что появилось на журнальном столике, выглядело аппетитно. Какао с мороженым, фруктовый салат, картофель фри с курицей – хватит на целую ночь воспоминаний.

В комнате воцарились волшебные запахи, и Веронике ненадолго показалось, что всё в порядке. Ну, на самом деле в порядке. Что на её плечи не давит груз ответственности, что нет кошмаров, что не надо никуда идти и никого спасать.

Ненадолго. Всего на несколько часов. Большего и не надо.

Говорили они не только о приятных вещах.

– Мне правда очень стыдно, – Алина опустила взгляд в пол и перестала улыбаться. Понизила тон до шёпота. – Я всё время забываю, чего тебе стоили эти оценки и всё такое. Да и Санни… Боюсь подумать, чего это стоило ей.

Вероника хотела напомнить, что у самой Алины тоже с родителями не всё гладко, но сочла за лучшее сменить тему. Не хотелось портить вечер такими вещами. Тем более, и так было ясно – подруга раскаивается, понимает, что поступила неправильно. В таких случаях говорят: «прости и забудь».

Засыпали там же, на полу, укутавшись в одеяла и прижавшись друг к другу. За окном медленно, словно нехотя, разгорался рассвет. Вероника уже дремала, когда Алина решила, что надо разбредаться по кроватям.

– Знаешь, наверное, Аден не оценит то, что я скажу, – сонно бормотала Вероника, пока подруга заботливо укрывала её одеялом. – Здорово, что ты вернулась. Теперь засыпать не страшно.

Тёплая рука сжала её ладонь.

– Не волнуйся, – проникновенно сказала Алина. – Обещаю, я больше не дам тебя в обиду… если не буду занята на этих проклятых работах.

Вероника фыркнула и укрылась одеялом с головой.

И хотя она совсем не выспалась, впервые шла на встречу с Деланеем в хорошем настроении. Даже хмурое небо, грозившее вот-вот расплакаться противным дождём, не могло его испортить.

Слишком гладкое начало дня, чтобы и дальше всё было так же.

Отец стоял, прислонившись к обломку стены чуть выше его роста, и рассеянно смотрел вдаль. Даже не заметил, что на площадке есть кто-то кроме него. Вероника пару мгновений поколебалась, затем подошла вплотную и коснулась его плеча.

– Отец…

Деланей вздрогнул и обернулся

– Извини, не хотела тебя напугать, – Вероника смущённо опустила взгляд. – Что-то случилось?

– Нет, я… – отец потёр глаза, будто только что проснулся. Взглянул на Веронику. Помолчал немного, будто подбирал слова. – Да, если честно. В Мире грёз настоящий бардак. Я не знаю, как много могу рассказать, так что…

Хорошее настроение растаяло быстрее, чем снег весенним солнечным утром.

– Если думаешь, что не стоит, значит, не стоит, – еле слышно отозвалась Вероника.

В конце концов, я всегда могу расспросить Адена, решила она.

– Спасибо, – кивнул Деланей и указал на площадку. – Пойдём. Нас просили поторопиться.

Они разошлись в разные стороны и замерли.

Мгновение спустя Деланей дал отмашку.

Раззадоренный волнением страх воспрянул в глубине души. Поторопиться… Зараза, она даже чутьё не слышит, не то, чтобы Даром уметь пользоваться. А они поторопиться просят…

Вероника прислонилась к стене и попыталась успокоиться. Вдох. Выдох. Сосредоточиться. Вдох. Выдох.

Чутьё подсказывало, что отец недалеко.

Вероника воззвала к теням. Её глаза осветились синим. Они откликнулись мгновенно.

Отец был в двух метрах справа.

Вероника выскользнула из-за стены. Вовремя – послышались тихие шаги. Она перебежала к соседней стене. Вновь воззвала к теням.

Отец шёл в другом направлении. Похоже, не услышал её. Вероника зашагала параллельно ему. Погрузилась в теневое видение на ходу.

Площадка была как на ладони. Тени отзывались на зов моментально. Деланей шёл в метре от дочери, не замечая её. Веронику это забавляло. Она продолжала следовать за ним. Один раз он почти увидел её, но она сразу же растворилась в тени стены.

Вот о каком могуществе Дара когда-то говорил Аден. Это было упоительно. Так, наверное, музыканты ощущают себя на сцене перед толпой.

– Развлекаешься? – послышался голос Деланея над ухом.

От неожиданности Вероника провалилась в тень рядом, но тут же вернулась обратно. К щекам прилил жар.

– Извини, я… увлеклась немного, – она прислонилась к стене.

– Я заметил, – фыркнул бывший бог тьмы. Оценивающим взглядом окинул дочь. – А знаешь, у тебя почти получилось. Давай ещё раз?

Вероника кивнула. Её глаза вновь стали карими. Теневое видение растаяло, мир снова стал ярким и цветным.

Деланей развернулся и зашагал на старт. Вероника рассеянно смотрела ему вслед. Запоздалым приливом накатывало понимание. Боги, у неё получилось. Получилось! И всего-то надо было не позволять дурным мыслям захватывать сознание. Помириться с отцом, который представал чудовищем. Помириться с Алиной, тоска по которой затмевала другие чувства. Убедиться, что с Аденом всё в порядке…

Деланей дошёл до куска кирпичной стены, возвышавшейся над асфальтом на пару метров, и помахал рукой. Вероника кивнула и направилась к своему старту.

Сосредоточься, велела она себе. Потом порадуешься.

Итак, отец её поймал, хотя всё получилось. В какой момент её занесло не туда? Наверное, не стоило прятаться в тени, задача ведь стояла другая – надо было почуять отца и найти его первой. Кстати…

Вероника замерла на половине пути. Внезапная идея вспыхнула в мыслях, принесённая волной вдохновения. А что, если…

– Не спи! – крикнул Деланей.

Вероника обернулась на мгновение, махнула рукой и поспешила к старту. Остановившись на позиции, зажмурилась и глубоко вздохнула. Только бы получилось. Надо настроиться.

– Три!

Вероника обернулась к отцу и выпрямилась.

– Два!

Тени окружающего мира готовились принять её.

– Один!

Отец махнул рукой и шагнул вперёд. В следующее мгновение Вероника вынырнула из его тени и схватила его за руку. Деланей не сразу осознал, что произошло, и машинально сделал ещё пару шагов.

– Я быстрее, – улыбнулась Вероника.

Деланей повернулся к ней. Он тоже улыбался.

– Вот и отлично.

До обеда они продолжали тренироваться в том же духе. Сначала просто почуять и поймать, потом в определённом месте, потом из определённой позиции… Каждое новое задание давалось легче предыдущего, будто и вправду удалось подхватить волну вдохновения.

У Деланея получилось поймать Веронику только один раз, когда она отвлеклась на проходившую мимо Алину. Подруга торопилась на отработку, а потому просто махнула рукой и поспешила дальше, а отец в это время удачно подкрался. Вероника разозлилась на себя и за несколько следующих попыток научилась ловить его на старте ещё быстрее. На шестой раз разозлился уже Деланей и потребовал играть честно. Вероника лишь пожала плечами – честно так честно.

Они обедали в столовой общежития. Просторное помещение, выкрашенное белой краской и заставленное простой пластиковой мебелью синего цвета, сегодня пустовало, только работники о чём-то еле слышно переговаривались за стойкой. Типичные осенние каникулы – так будет до конца июня, пока не начнётся новый учебный год.

Они заняли столик у окна, занавешенного старым белым тюлем. На улице лил дождь, но здесь, в тепле и уюте, наблюдать за ним было одно удовольствие. Вкусные запахи чая и чего-то сладкого дополняли тёплую атмосферу, и снова выходить на тренировку совершенно не хотелось.

Хоть Деланей и не сказал ни слова, по нему было видно, что он доволен успехами дочери. Они обсудили её промахи и перешли к заклинаниям, которые ещё предстояло изучить.

Благодаря тому, что дети бога тьмы появлялись на земле чаще других полубогов, считалось, что его Дар изучен вдоль и поперёк. Герои прошлого даже написали учебник, который дошёл до этих времён, и по которому мадам Матиа в своё время учила Веронику. Теперь же она узнала, что люди и представления не имели, насколько огромны возможности Даров богов. Возможно, и человеческих тоже, но людям не хватало времени, чтобы изучить их. Каждый Дар, ниспосланный мирозданием, принадлежал только одному человеку, и никогда не повторялся.

Вместе с Вероникой Деланей попытался составить список самых важных умений. Он прикинул, что если сохранить тот темп, что удалось взять сегодня, они должны были закончить через месяц. Отец остался недоволен этим сроком – ему казалось, что это слишком долго. Вероника же думала, что месяц – чересчур смелое заявление, и боялась, как бы всё не затянулось на полгода.

Под конец обеда пришёл Аден, и с его приходом глаза Вероники осветились синим. Он тоже был непривычно задумчивым и рассеянным. Поздоровался, устроился на стуле рядом с Деланеем и замер, задумчиво глядя в окно.

Вероника старалась сосредоточиться на расписании, но соседство с обеспокоенным богом огня не позволяло ей это сделать. Деланей пытался привлечь её внимание, но уже через минуту сдался и предложил продолжить позже. Вероника с облегчением выдохнула и согласилась. Они договорились встретиться через час. Она проводила отца до выхода и вернулась к богу огня. Тот, казалось, даже не заметил, что Деланей ушёл.

Вероника села рядом с Аденом и осторожно коснулась его плеча.

– Всё в порядке? – спросила она.

Аден вздрогнул и обернулся.

– Не знаю, – он покачал головой. – Что-то происходит в мире мёртвых, и мне это не нравится. Это никому не нравится.

– Поэтому отец сегодня такой… такой же, как и ты?

– Возможно.

И он тоже молчит. Отлично. Страшно представить, что там творится на самом деле.

Вероника опустила взгляд. Не зная, как отвлечься от дурных мыслей, она взяла в руки белую бумажную салфетку, лежавшую рядом.

– А как дела у вас? – послышался голос Адена.

– Неплохо… наверное, – Вероника принялась отрывать от салфетки маленькие кусочки. – Отец поймал меня всего два раза. Наверное, мы сдвинулись с мёртвой точки.

Неловкое молчание повисло в воздухе. Горка белых обрывков на столе потихоньку росла.

– Мы составили расписание, – нерешительно продолжила она. – Отец говорит, что если мы продолжим в том же духе, осилим всё за месяц. Мне кажется, это ещё мало, и…

– Это слишком долго, – отрезал Аден.

В душе всколыхнулось раздражение. Вероника отложила обрывок салфетки и обернулась к богу огня.

– Извини, но мне хотелось бы напомнить, что я сдвинулась с мёртвой точки только сегодня, – с трудом сдерживаясь, сказала она. – Мне нужно немного времени.

– У нас его нет, – Аден устало потёр глаза и взглянул на Веронику. – Извини. Просто в Мире грёз творится настоящий хаос, да и не только там.

– Я понимаю. Но и ты пойми меня. Я всего лишь человек, и не могу превзойти…

– Надо.

«Надо»? Вот так просто? Вероника ощутила, что её трясёт. Гнев ярким пламенем взметнулся в душе.

– Кому «надо»? Мне? – не сдержалась она. – Я не просила об этом. Это вам всем от меня что-то надо. Богам, Джине, не знаю, кому там ещё…

Злость переполняла её, переливалась через край. «Надо», ну как же… Она снова взялась за обрывки салфетки, намереваясь измельчить их в труху. «Надо»…

– Хватит, – Аден смёл обрывки со стола. Вероника протянула руку за новой салфеткой, но бог огня взял её за руку.  – Ты что, не понимаешь, что происходит?

– И что же? – Вероника взглянула на Адена.

Если бы взглядом можно было бы испепелять, от него бы и воспоминаний не осталось.

– Нам нельзя ссориться, – бог огня понизил голос. – Я уверен, Джина только этого и добивается. Чтобы мы теряли себя, чтобы теряли друг друга. Вспомни, какие кошмары она посылала.

Казалось, на гнев выплеснули ведро ледяной воды. Вероника смущённо опустила взгляд. Зараза. Умеет же так подобрать слова, чтобы попадали в сердце с первого выстрела.

– Я…

– Я сам переборщил немного. Извини.

– Нет, я тоже хороша…

– Не спорю.

Что? Возмущение всколыхнулось с новой силой. Вероника подняла взгляд и увидела, что бог огня улыбался.

– Дурацкая шутка, – процедила она.

– Зато ты больше не злишься, – фыркнул Аден.

И правда. Вероника невольно улыбнулась в ответ. В этом было что-то невероятно тёплое, старое знакомое, пережитое так давно и совсем недавно одновременно. Кажется, Аден начал так шутить с первого дня их встречи. Как это было? Он называл её четырнадцатилетней безголовой девицей. Тогда это ужасно злило, а сейчас она понимала, что отчасти оно так и было…

– Я скучаю по тем временам, когда мы только встретились, – неожиданно для себя самой призналась Вероника. – Когда всё не было так… сложно.

Аден молчал. Вероника ощутила, как по телу разливается жар, ничего общего с Даром огня не имевший.

Ох. А не переборщила ли с откровенностью? Жаль, что она не могла понять, о чём он думал и что чувствовал…

– Хотел бы я сказать, что думаю так же, – наконец заговорил Аден. Вероника застыла, как будто он сумел взглядом лишить её возможности двигаться. – Но мне нравится то, что есть сейчас.

– А что есть сейчас? – прошептала она.

Бог огня склонил голову влево, слегка прищурился. Вероника закусила губу, словно это могло вернуть назад неосторожные слова.

Боги, зачем она это спросила?

– Сейчас есть честность, – помедлив, ответил Аден. – Сейчас я не должен лгать и бояться, что ты прогонишь меня, если узнаешь правду. Сейчас я…

Он осёкся и отвёл взгляд в сторону. Казалось, Вероника слышала то, что он хотел сказать, но боялась, что поняла всё неправильно. Она опустила взгляд и неожиданно увидела, что они всё ещё держатся за руки.

– Ох… извини, – она выпустила его ладонь и машинально отодвинулась.

Казалось, Аден не заметил этого. Он всё так же смотрел в сторону, будто напряжённо вслушивался в царившую в столовой тишину. Даже работники столовой молчали, и Вероника на мгновение оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что они не подслушивают. Хотя зачем им это нужно…

– Меня ждут в Мире грёз, – напряжённый голос Адена ворвался в мысли раскалённым ножом. Вероника обернулась. Бог огня казался обеспокоенным. – Я хотел научить тебя пользоваться благословением… видимо, придётся отложить.

– Ничего, я подожду, – прошептала Вероника.

– Ты подождёшь, а мир мёртвых нет, – Аден устало потёр глаза. – Иди к отцу. Я вернусь как только смогу.

– Хорошо.

Слово кануло в пустоту – бог огня исчез. Глаза перестали светиться – похоже, он вернулся в Мир грёз.

Вероника с облегчением выдохнула. Да уж. Находиться теперь рядом с ним ещё большее испытание, чем раньше. Не знаешь, что ожидать от него в следующую секунду. Раньше было проще – она точно знала, что в следующую секунду «сосед» будет крайне недоволен, тут и к гадалке не ходи.

Вероника расхохоталась в полный голос. Вспомнив, что не одна, оглянулась по сторонам. Работницы столовой недоумевающее смотрели на неё. Вероника помахала им рукой, поднялась на ноги и зашагала к выходу.

А нервы-то расшалились немного… Настроение сменялось быстрее, чем погода за окном, а для Санктума это показатель. Вероника покачала головой. Возьми себя в руки. Пора возвращаться на тренировку и снова показать класс. Раз боги говорят, что надо – значит, надо.

Она вышла из столовой и поторопилась к тренировочным площадкам, не замечая, что за ней из-за угла следила Алина.

***

Быстрый переход из человеческого мира на небеса. Новый призыв означает новые проблемы. Как же не хотелось возвращаться, но что поделать – надо.

Едва за богом огня закрылась дверь, как он увидел Повелевающего жизнью. Невысокий, смуглый шатен, он напоминал какого-то лохматого зверька – возможно, кота или куницу, Аден не особо разбирался  в животных, подконтрольных этому богу.

– Души вышли на контакт и готовы сообщить свои требования! – протараторил Повелевающий жизнью. – Брат, мы не хотели говорить тебе об этом, но теперь нет смысла скрывать. Их ведёт за собой Джейн. Твоя Джейн.

Адену показалось, что опора под ногами обрушилась, и теперь он проваливался в безграничную тёмную бездну.

Прошлое всё же настигло его.

– Он туда не пойдёт, – отрезал Воздающий свет.

– Но разве… – попытался возразить Созидающий воздух.

– Я сказал, не пойдёт! Вы вообще думаете хоть иногда? Вы представляете, что они могут с ним сделать?

 Главный зал поглотило густое, липкое безмолвие. Боги замерли. Фантазия хорошо работала у каждого из них.

Аден бездумно смотрел перед собой, не замечая, как взволнованно кружится молочная дымка у ног. Он верил, что почти сто восемьдесят лет в изгнании – достаточная кара. Ничего не видеть и не слышать, оставаться наедине с самим собой – преступником, виновным в смерти красивой, молодой, могущественной Одарённой. На протяжении этих бесконечных лет совесть вытворяла с ним такие вещи, какие не снились даже самому жестокому палачу. Видимо, мирозданию этого показалась мало. Впрочем, может быть, заслуженно?

Никто не знал правду о том, где он был той ночью.  Ни боги, ни люди… нет, вернее, один человек знал. Сестра Джейн Шарлотта, обычная девушка, не Одарённая. Молодая и чересчур красивая, чтобы работать на кухне трактира, который содержала её семья. Бог огня, проводивший много времени со своей подопечной, понравился ей с первого взгляда. Как она сама говорила – заботливый, обходительный, вежливый. Перед таким не устоять. И Аден, в те времена любивший красивых девушек чуть ли ни больше, чем своё положение, воспользовался этим.

Он до сих пор помнил эти чудесные ощущения. Прекрасное юное тело в его руках, такая мягкая, бархатистая кожа… Удивительная девушка. С какой нежностью, с какой страстью она дарила ему свою любовь! Она позабыла обо всём – о традициях, о морали, о своей семье. О своей сестре. Для неё больше не существовало никого, кроме возлюбленного, за которого она мечтала выйти замуж. А сам Аден считал её наивной дурочкой, никогда не воспринимал всерьёз и собирался уйти, не попрощавшись, как только закончится положенное время службы как хранителя.

У Джейн было как минимум две причины его ненавидеть. Есть ещё и третья, но бывшая подопечная могла и не знать об этом. Год спустя после её смерти Шарлотта покончила с собой.

– Она хочет просто поговорить с ним! – голос Созидающего воздух ураганом ворвался в мысли Адена. – Просто поговорить! Ничего больше!

– И ты всерьёз в это веришь? – горячо возразил Фалберт. – Ты слышал слова Деланея! Они замирают в стазисе со всеми чувствами и мыслями, которые у них были при смерти. Представляешь, что творится в её душе?

А что творится в душе её сестры? Что, если на волне этих хождений «в гости» они встретились?

– Нам нужно время, – влезла Благословляющая воду. – Мы должны подумать. Пообещай им, что мы скоро выскажем решение.

Повелевающий жизнью кивнул и поспешил к двери, ведущей в мир мёртвых. Взгляды богов, оставшихся в зале, устремились к Дарующему пламя. Он же смотрел на братьев и сестёр, не в силах подобрать подходящие слова.

– Я…

– Не нервничай ты так, – Фалберт шагнул вперёд и хлопнул его по плечу. – Ты уже понёс достаточное наказание. Все это понимают.

– Кроме неё, – голос Адена предательски дрогнул.

Воздающий свет не осуждал его, но бог огня был сам себе лучшим судьёй. Все полузабытые чувства постепенно, по капле, проступали наружу. От этого не было спасения – рано или поздно мёртвая вода захлестнёт его с головой.

– Ты сам знаешь, что для неё не было этих лет, – говорил Фалберт. – Она была там, в мире мёртвых, в бесконечном сне.

– Но для нас эти годы были, – добавила Благословляющая воду. Аден ощутил, как тёплая ладошка коснулась другого плеча. – Мы знаем, какой ценой они тебе дались, твоя Вероника рассказывала. Мы с тобой. Мы не позволим Джейн наказать тебя ещё больше.

В памяти невольно всплыл день изгнания. Как те, кого бог огня считал братьями и сёстрами, осуждающе смотрели на него, как обвиняли его, называли преступником.

Как всё переменилось теперь…

– Спасибо, – прошептал Аден.

Зря он думал, что это место больше не его дом.

– Мы выиграем для тебя столько времени, сколько потребуется, – тихо сказал Фалберт. – Ты должен поторопить Веронику и Элиота. Чем быстрее вы найдёте отца – тем лучше.

– Я понял.

Аден опустил руки. Взглянул на Воздающего свет, на Благословляющую воду. Вымученно улыбнулся.

– Со мной всё в порядке. Держитесь тут. Мне пора к людям, я обещал, что научу Веронику пользоваться сердцем пламени.

Фалберт присвистнул.

– Решил подготовить её по полной программе?

– Можно и так сказать.

Бог света отступил в сторону. Аден кивнул ему и шагнул в сторону двери, ведущей в мир людей.

– Видимо она хорошая девушка, раз ты решил дать ей такое благословение, – послышался голос Благословляющей воду.

Аден на мгновение замер возле двери. Он мог сказать многое – и что Ника спасла ему жизнь, и что она помогла ему прийти в себя, и что она просто достойна этого… Но был ли смысл? Наверное, нет – Линн всё равно всё поймёт по-своему.

Он мысленно отмахнулся и шагнул за дверь.