Очнулась я в незнакомом помещении. Белый потолок подмигивал мне заглядывающими из окна солнечными зайчиками и наводил на мысли, что я что-то упустила. Только что? А потом я вспомнила. Воспоминания разом окатили мое сознание, заставив застонать от своей непомерной тупости и схватиться за голову.

— Проснулась? — послышалось совсем рядом, и я повернулась к говорившему. 

В кресле справа от меня сидел сонный Макс. Было видно, что он тоже дремал, только не с такими удобствами как я. Белая рубашка от ерзания в кресле помялась, верхние пуговицы были расстегнуты, открывая вид на загорелую мускулистую грудь, и я на некоторое время зависла, любуясь представшими видами. Синие озера глаз укоризненно посмотрели на меня.

— Амелия, вот как ты успеваешь влипать в неприятности? — задал он риторический вопрос.

— А как ты там оказался? — в свою очередь полюбопытствовала я. На что он усмехнулся и посмотрел на меня как на дуру. Хотя, почему как? Дура и есть. 

Признавая вопрос не совсем умным, дальше допытываться я не стала, итак понятно, что мое местоположение находится под неусыпным контролем.

— Кстати, а сколько я провалялась? 

— Шесть часов, у тебя было сломано два ребра, их уже практически исцелили, но неделю как минимум тебе противопоказаны физические нагрузки.

— Шесть часов? — мои глаза приобрели форму выпуклого такого шара. Как так? Не могла я столько пробыть в отключке из-за обычного перелома. Видя мое недоумение, мужчина пояснил:

— Я тебя в магический сон погрузил, чтобы ты боль не ощущала, а потом он в обычный перешел. 

Заботится значит. Приятно. А раз он весь такой хороший...

— Макс, а какие координаты у моего мира? — я затаила дыхание в надежде на немедленный ответ. Но обломалась.

— Цветочек, я лично доставлю тебя на Землю, но только после свадьбы, — промурлыкал этот... нехороший человек, довольно поблескивая наглыми глазищами. А счастье было так близко.

— Мне нужно сейчас.

— Зачем?

И он еще меня спрашивает. На мгновение я даже замерла с открытым ртом. Как будто не понятно, что чем меньше времени пройдет на Земле, тем для меня лучше.

— За меня волнуются, — я постаралась сказать это спокойным голосом, но интонации все равно выдали: «дебил». К счастью, Макс или не заметил, или просто не стал обращать на это внимание.

— Вернешься в ту же минуту, из которой я тебя забрал. С вашей Землей вообще странности. Если для всех известных мне миров время течет быстрее в одном из них, то у вас же оно просто замирает.

Ничего себе новости. Даже не так, это самые лучшие новости за всю мою жизнь. С души упал камень, что не давал спокойно дышать и полностью расслабиться. Захотелось обнять весь мир и Макса впридачу. Как-никак гонец с хорошими новостями и все такое. Однако, и о том, кто именно меня спер я не забывала.

— Я не выйду за тебя, — вяло воспротивилась я. Возмущаться было лениво, да и сил не было.

— Посмотрим.

И вот это его «посмотрим» было произнесено так уверено и с таким довольным видом, что мне сразу захотелось стукнуть его сковородкой. Мое явное возмущение впечатления не произвело, и со словами: «принесу тебе поесть, лежи и не вставай», он смылся, аккуратно прикрыв за собой дверь, а я осталась одна с невеселыми мыслями. 

Что он имел в виду? То, что он планирует меня окольцевать, новостью не являлось, а вот вопрос по поводу академии был актуален. Надеюсь, он не будет препятствовать моей учебе, если уж возвращать домой не собирается. Если и жить в этом мире, то нужно быть кем-то. Желательно крутым и сильным магом.

Несмотря на совет — лежать и не рыпаться, я попыталась встать. В груди неприятно заныло, но было вполне терпимо, поэтому я уже с большей уверенностью встала и подошла к окну. 

На улице сновали люди, ехали куда-то повозки, ржали лошади — жизнь вовсю кипела. Солнце уже высоко поднялось над линией восхода, и его яркие лучи падали мне на лицо, заставляя жмуриться. Я глубоко вдохнула прохладный сухой воздух и снова поморщилась, треснутые ребра не давали о себе забыть.

— Я же просил тебя не вставать, — укоризненно произнесли за спиной. Обернувшись, я увидела Макса с подносом на руках. Почуяв съедобные запахи, сразу захотелось есть.

— А где мы? — спросила, намазывая масло на еще горячую булочку. Ммм, вкуснотища.

— У меня дома.

— У тебя что, в каждом городе есть жилье? — от удивления я даже жевать перестала.

— Нет, конечно. Арендовал на пару недель.

Понятливо кивнув, я продолжила есть. Могла и сама догадаться. Через десять минут тарелки опустели, а Макс чему-то воодушевился. Причину я узнала, едва отставила чашку.

— А теперь, раздевайся! — томно произнес мужчина и протянул руки к моей сорочке.

— Чего? — взвизгнула, отскочив на шаг назад и для надежности сложила руки на груди. А еще говорил, что мне физические нагрузки противопоказаны, а сам... 

Я зыркнула на него, нахмурив брови и ясно демонстрируя свое мнение на его счет. Нет, ну каков нахал. На Макса я впечатления не произвела, он достал из кармана маленькую баночку и снова потянулся ко мне.

— Ну не хочешь раздеваться сама, я могу тебе помочь, — прошептал он, глядя на меня та-а-аким взглядом, что я вспыхнула и тяжело задышала. Так, дверь рядом с ним, если отвлечь внимание, то возможно успею проскочить мимо. 

Медленно, я бочком двинулась в сторону спасительного выхода, стараясь сделать максимально невинное лицо. Видимо я очень плохая актриса. Губы Макса дрогнули, и через мгновение он уже громко хохотал, глядя на меня, а я обиделась. Это он так надо мной подшутил что ли?

— Не смешно! — фурией прошипела я, неосознанно делая шаг к нему и сжимая руки в кулаки. И не успела я осознать, что происходит, как этот шутник подлетел ко мне и, подхватив на руки, сгрузил на кровать. Я попыталась вырваться и мне даже удалось пару раз его лягнуть. Макс тихо охнул, но из рук не выпустил.

— Да успокойся ты, — он уже не смеялся. — Тебе в больное место для скорейшей регенерации нужно втирать мазь. Сейчас как раз время пришло.

Я замерла, пытаясь осознать услышанное, а потом стушевалась и устыдилась, но только на миг, потому что в следующий момент вспомнила, что эту маленькую деталь при требовании раздеваться он мне не озвучивал. 

В воспитательных целях я еще раз пнула шутника, а потом успокоилась. Надо, так надо. И когда мозолистые пальцы медленно скользнули вверх, задирая сорочку, я не сопротивлялась и изо всех сил старалась не покраснеть, хотя была очень смущена. Вот только анатомию Макс знал отвратительно. Иначе с чего бы это ему искать ребра в районе груди?

Под легкими поглаживающими прикосновениями кожа начала гореть, а голова закружилась. Когда ладони легли на мои полушария, а большие пальцы дотронулись до напряженных вершинок из груди вырвался тихий стон. Он-то меня и отрезвил. 

Я попыталась оттолкнуть мужчину, но он перехватил мои запястья и завел их мне над головой, а срывающееся с губ возмущение заглушил страстным поцелуем. Это было безмолвное требование покориться, признать своего мужчину. И через некоторое время я прекратила вырываться, поддаваясь его напору и отвечая на поцелуй. Постепенно из страстного поцелуй стал нежным, губы как крылья бабочки коснулись уголков губ и заскользили выше к виску, втянули мочку уха, от чего сердце застучало еще быстрее, а потом медленно стали спускаться вниз. Теплое дыхание коснулось шеи, вызывая стаю мурашек и легкую щекотку, после чего кожу лизнули и поцеловали. Вырвавшийся из меня стон был протяжным и громким, но мне было все равно. Поглощенная сладкой пыткой, я хотела чтобы она никогда не заканчивалось, и мягкие губы продолжали касаться чувствительных точек на моей шее. 

Я даже не заметила, когда мои руки отпустили, а мужские ладони легли на грудь, сжали ее, но через мгновение спустились ниже на ребра, прошлись по ним массирующими движениями, а в воздухе запахло чем-то травяным.

— Ну вот и все, — хрипло произнес Макс, горящим взглядом смотря мне в глаза и нехотя отстраняясь. 

Медленно приходя в себя, я стала осознавать произошедшее, от чего мое раскрасневшееся от страсти лицо стало еще ярче, но возмущаться почему-то не хотелось. Напротив, я хотела, чтобы он прижал меня к кровати и повторил все заново. Чтобы нежно, но в то же время страстно ласкал мою кожу. 

В противовес моим желаниям, он поправил на мне сорочку, натягивая ее до колен, и прикрыл глаза. А до моего затуманенного сознания стали доходить его слова.

— Что все?

— Ребра я смазал, — пояснил Макс и неуверенно посмотрел мне в глаза, но не найдя в них желания убить, расслабился и соблазнительно улыбнулся.

— Очень печально, что процедуру нужно проводить ежедневно в течение недели, но думаю, что мы сможем сделать процесс более... приятным, — промурлыкал этот соблазнитель. Опечаленным, вопреки своим словам, он нисколько не выглядел. Впрочем, я тоже.

Так и прошел остаток моих двухнедельных каникул: днем мы с подругой гуляли по городу и даже еще раз пешком выбрались в лес и в соседний город, где я накупила себе шмоток. И везде нас сопровождал Макс. На все намеки, что у него должны быть и более интересные занятия, чем слушание девичьей трескотни, он отвечал, что если он меня оставит, то я опять куда-нибудь вляпаюсь. Крыть было нечем. 

А вечером... Ох, вечером он меня «лечил». Сомневаюсь, что мазь мне все еще требовалась, так как у меня давно ничего не болело, но он настаивал, что предписания лекаря нужно неукоснительно соблюдать. Пару раз я пыталась забрать баночку, чтобы втирать в ребра самой, но мне опять отказали. Видите ли, он чувствует за меня ответственность и должен точно знать, что все сделано правильно и, вообще, он лекарю обещал. Ага, ага, так я и поверила. Поэтому заканчивалось все тем, что меня зацеловывали до потери памяти, а потом распаленную оставляли одну в спальне. Его пожелание: «Спокойной ночи» слышалась при этом явным издевательством.

А потом, так же внезапно как и начались, каникулы подошли к концу. Несмотря на мои сомнения, Макс и слова против моей учебы не сказал, а только сообщил, что будет навещать меня в городе. При этом он так посмотрел на меня, что в животе сладко заныло. Умеет же он одним взглядом донести то, о чем не желает говорить вслух. Хотя может это у меня фантазия разыгралась. Приучил меня к своим прикосновениям за неделю, и теперь мне во всем намек слышится.

Последний раз притянув меня в крепкие объятия, он достал из кармана маленькую коробочку и протянул ее мне. Боясь и в то же время ожидая увидеть там кольцо, я открыла ее. Но не угадала, это были аккуратные небольшие серьги в виде золотых листиков, в центре которых красовалось три зеленых сверкающих камушка. Украшения были очень красивыми, но я отчего-то расстроилась, хоть и не дала эмоциям отразиться на лице.

— Это артефакты связи. Дотронешься до любого из них пальцем и подумаешь обо мне, в то же мгновение я услышу тебя, а ты меня.

Да это же круче мобильника, вот так удача. Я поблагодарила Макса и вдела подарок в уши.

— А общаться с помощью них можно с кем угодно?

— Нет, только со мной, — снизил он градус восторга, а потом быстро чмокнул меня в губы и помог забраться в экипаж. 

Лошади тронулись, а я все сидела, высунувшись в окно, и с грустью провожала глазами мужчину. Удивительного мужчину, сумевшего-таки пробраться в мое сердце.

***

А в академии царил бедлам. Как еще назвать то, что куча студентов сновала с багажом, образуя заторы на лестницах и поторапливая впередиидущих витиеватыми ругательствами, оповещающими, что в предках у них затесались черепахи. И это в лучшем случае. Только при поступлении я видела нечто похожее, да и то дышать было легче. 

Это я к чему, меня спереди и сзади плотно облепили студиозы, и очереди этой не было конца и края. Хотя, если сказать честно, людей было не так уж и много, а вот сумок, их да, много. У некоторых их было по пять огромных штук, а один парень вообще пакет в зубах держал. Никак долгими тренировками мышцу зубную качал. И ладно, если спереди я вписалась в мягкое женское тело, но сзади-то был твердый чемодан с выпирающими острыми углами. Синяк будет однозначно. 

Но все плохое заканчивается, и вскоре я доковыляла до своей двери, таща уже не одну, а две сумки. И зачем скажите я столько вещей купила? Мучаюсь вот теперь, но не одна. Громко пыхтя, рядом шла Элая.

— Девчонки, привет! — послышался сзади радостный окрик, и мы обернулись. Сияя белоснежной улыбкой к нам спешила Азиза. Легкая, стремительная, она заметно поправилась и теперь не выглядела умирающей от голода, хотя все еще была очень худой. Платье из дорогой ткани, какой ранее никогда у нее не наблюдалось, удачно скрывало отсутствие пышных форм и очень ей шло. Определенно, оно не куплено в магазине, а сшито по личным меркам.

— Привет, — я тепло поприветствовала ее. Надо же, как она нам рада. Даже не ожидала. 

— У тебя новое платье? — тоже заметила подруга. — Тебе очень идет.

На этот комплимент девушка просияла, как новая монетка, и одернула юбку, расправляя на ней несуществующие складочки.

— Да, у меня новый гардероб, — гордо поведала она и добавила немного застенчиво: — Приходите ко мне, я вам все платья покажу.

В комнате Азизы я была пару раз, ей повезло, а может и не повезло, это смотря с какой стороны смотреть, но жила она одна, без соседки. Не представляю, как бы мне было скучно без Элаи. 

Как-то я спросила Азизу, не одиноко ли ей, на что она ответила, что любит уединение и тишину. Поэтому приглашение в гости было событием редким и чем-то из ряда вон выходящим. Тем не менее и рассматривать ее новые шмотки хотелось не особо, поэтому на ее приглашение я только неопределенно качнула головой. Может приду, а может и нет. По настроению.

В этом семестре помимо старых предметов добавились новые, и первой в расписании стояла фауна. Зайдя в аудиторию, мне на миг захотелось выбежать обратно и заорать на всю академию, а все потому, что прямо на входе студентов встречало милое такое чучелко под два метра ростом с зубами, когтями, чешуйчатым хвостом с костяными наростами и всем причитающимся. Проще говоря, это был динозавр, а о том, что он уже давно мертвый нас никто не предупредил, так что нечего смотреть на меня таким укоризненным взглядом и демонстративно ковырять пальцем в ухе. 

Такое чучело было не одно. Самые разные экспонаты хищных и травоядных животных были расставлены вдоль аудитории, пугая меня своим видом. Я очень надеялась, что никогда не столкнусь ни с одним из них вживую, так как если меня не съедят, то умру на месте от страха, а им останется только подобрать мою тепленькую тушку и пережевать.

Еще одним новым предметом были зелья, их я ожидала с большим нетерпеньем, так как практика уже была, а что-то новое выучить очень хотелось. Не скажу, что было очень легко, но на первых порах мы готовили самые простые зелья. Теперь у меня целая полка забита средством от простуды и обезболивающим, но я не жалуюсь, вещь действительно нужная.

Время незаметно летело да так, что не успела я осознать, как снова стало тепло. Платья сменили куртки, на голых ветвях деревьев зазеленели листья, воздух наполнился ароматами цветов. Настроение было светлое, а душа требовала романтики. Поэтому, когда со мной связался Макс и пригласил на свидание, то согласилась не задумываясь. Не украдет же он меня в самом деле. Случилось это спустя три недели после каникул, и я уже думала, что до конца года он обо мне забыл, оказалось, что это не так.

— Я скучал, — вместо слов приветствия сказал мужчина, притягивая меня в крепкие объятия. Сильные руки сжали мою талию, словно больше не хотели никогда отпускать, а синий взгляд небывалой нежностью согревал мое сердце. Действительно скучал. Тоже обняла его, уткнувшись носом грудь, и вдыхала его запах. Я и забыла, как приятно от него пахнет. 

Постояв так несколько минут, Макс с неохотой отстранился и повел меня в лучший ресторан города. Угадайте, как он назывался. Конечно же, «Королевская трапеза», могла и догадаться, что ректор посещает только самые лучшие заведения, тем более в прошлый раз я видела его с дамой.

Внутри помещения играла спокойная музыка, музыканты исполняли ненавязчивые произведения, которые воспринимались фоном к вкусной еде и приятным разговорам, и в целом мне здесь понравилось. Ничего не предвещало неприятности, так что, когда мы после ресторана прогуливались по шумным улочкам, была полностью расслаблена и довольна жизнью. Как оказалось, рано расслабилась. 

Мы шли, держась за руки, и разговаривали обо всем на свете. Я была полностью сосредоточена на Максе, когда почувствовала чей-то тяжелый взгляд. Подняв голову, оглянулась по сторонам и заметила около фонтана фигуру, о которой вспоминала не так давно. 

Несмотря на то, что между мной и ректором находился фонтан, казалось, что он возвышается прямо надо мной громадной ледяной глыбой, такими холодными и злыми были его глаза. Прищурив их, он с неприязнью посмотрел на моего кавалера, руки при этом сжались в кулаки, а на щеках заиграли желваки. Казалось, что он готов наброситься на Макса и еле сдерживает себя от опрометчивого поступка. 

В следующее мгновение на предплечье де Ниля легла тонкая женская ручка, а сама девушка с участием взглянула на мужчину, запрокинув беловолосую головку. Кажется, в прошлый раз спутница у него была другая. Ректор что-то кратко ответил, продолжая сверлить нашу парочку, блондинка проследила за его взглядом и уперлась им в меня. Секунду на лице было написано непонимание, а потом миловидные черты лица исказила злобная гримаса, губы сжались, уголки их опустились вниз, а глаза с ненавистью и презрением обвели меня сверху донизу и остановились на уже не новых, но очень удобных туфлях на сантиметровом каблуке. Презрения в ее очах стало еще больше. 

Ну да, по сравнению с ней в моей одежде можно коров доить, но для меня важнее комфорт, я все-таки гулять пошла, а не участвовать в фотосессии на ковровой дорожке, поэтому и платье хоть и шло мне, но наличием драгоценных камней не отличалось. И вообще, я что-то не поняла, какие у нее ко мне претензии? Впервые ее вижу, а уже чем-то не угодила. Вперив в нее взгляд, я демонстративно приподняла брови в немом вопросе, но девушка только фыркнула и сильнее вцепилась в локоть своего спутника и попыталась увести его подальше от меня. Могу сказать, что ей это даже удалось. Еще раз окинув меня хмурым взором, он резко развернулся, тем самым чуть не вывихнув руку блондинки, и быстрым шагом потащил ее в противоположном от нас направлении. Н-да, и что это было?

— Амелия, — напряженно произнес мужчина, чуть крепче сжав мою ладонь, — ты его знаешь?

Уточнять кого именно я не стала, и так было понятно.

— Знаю, это ректор Академии МЧС.

— Ректор? Когда я учился, главой был Рубион Дифрихт. Когда же он успел уйти в отставку? – Макс разговаривал словно сам с собой. — Ты знаешь, что... Он с тобой не...

Макс не мог сформулировать свои мысли, но я знала, о чем он хочет спросить, и отвечать мне совершенно не хотелось. Поэтому я поспешила перевести тему.

— А кто была эта женщина рядом с ним, ты не знаешь? Просто она с такой неприязнью сверлила меня взглядом, что я теперь опасаюсь ходить без охраны, вдруг набросится из-за угла.

— Не знаю, но ясно, что любовница.

— Ты в этом так уверен? Может быть она его невеста.

— Поверь мне, это так. Ни кем иным она быть просто не может, так как не имеет достаточно знатного происхождения, это было бы единственным аргументом для брака с ней.

На миг мне стало даже обидно за девушку, но только до тех пор, пока я не вспомнила ее взгляд, обращенный на меня. Негодование исчезло мигом.

— Но ее одежда...

— Не является признаком статуса и родовитости, — прервал меня Макс, предугадав о чем я подумала. – Деньги можно получить разными способами.

С этим я спорить не стала, действительно, с чего это я решила, что она с золотой ложкой во рту родилась? Да и камни, которые усыпали ее с ног до головы могли быть не настоящими, а какими-нибудь синтетическими, гордо зовущимися фианитами. 

От этой мысли чувство собственной ущербности значительно уменьшилось, а я повеселела, что не укрылось от моего спутника. Только вот он, глядя на это, еще больше посмурнел. А потом в голову пришла догадка — он думает, что я радуюсь отсутствию соперницы на сердце, почки и прочий ректоровский ливер. Да даром он мне не нужен. Я ободряюще сжала ладонь Макса, улыбаясь теперь только ему, от чего градус его напряженности немного снизился. А потом он обнял меня за талию, притягивая к своему телу и показывая всем, кому я принадлежу, и мы продолжили нашу прогулку. Правда настроение было испорчено, и вскоре мы свернули к академии.

В гостиной Элая в спортивных штанах развалилась звездой на полу. Опять качает пресс, и хочется ей находиться в четырех стенах, когда на улице такая погода? Впрочем, это не мое дело. 

Я сняла обувь и прошествовала за подносом с чайником. Хоть есть и не хотелось, но попить чай — это святое. Ага, не совсем пустой, значит можно не заваривать, а лишь немного подогреть. Так, а это что такое... Я заметила журнал, лежащий на краю стола и открытый примерно на середине. Взяв его в руки, я взглянула на обложку, на которой крупными буквами было написано: «Модный вестник». 

Хм, раньше я не замечала, что подруга следит за модой, неужели влюбилась в кого-то? Я подозрительно покосилась в ее сторону, но явных признаков отупения, присущих влюбленным дурочкам не заметила. Ладно, посмотрим на чем была открыта страница. Точно влюбилась. Иначе, зачем ей рассматривать свадебные платья? Хотя, может, это просто совпадение, а я тут как старая бабка ворчу и ко всему придираюсь. А фасончик-то хорош. 

Я мысленно примерила платье на себя и признала его вполне годным. А потом мне стало смешно. Амелия, вот и кто из вас влюбился? Я громко фыркнула, признавая, что и сама ничем не лучше соседки.

— И чего смешного ты там увидела? — насупилась подруга, услышав меня.

— Ничего, — быстро выпалила я, не желая никого обижать и вступать в дискуссию, кто из нас глупее и влюбленнее. А потом, еще раз посмотрев на нежно голубое платье в каталоге, неожиданно для себя спросила:

— Элая, а как здесь проходят свадьбы?

Меня вдруг заинтересовали местные обычаи. Раньше я не особо интересовалась ими, так как замуж не собиралась, а сейчас что-то во мне сдвинулось, и перед внутренним взором предстала яркая картинка: я в белом платье и... Макс в черном фраке обмениваемся кольцами, а потом он медленно наклоняется ко мне, чтобы закрепить союз поцелуем...

— В Храме Матери Покровительницы, — прервала мои розовые мечты подруга, заставляя вернуться из мира грез, — пара в присутствии как минимум трех свидетелей и служителя храма надрезает ладони, добавляя в кубок с вином несколько капель своей крови, которое затем они выпивают. Оставшуюся на дне жидкость опрокидывают на алтарь. Как только она впитается в него, а это происходит мгновенно, влюбленные обмениваются брачными браслетами, и обряд на этом считается завершенным. 

— А как же праздник, застолье, конкурсы в конце концов? — возмутилась я отсутствию пьянки, должной быть на каждой свадьбе.

— Это по желанию, — успокоила меня Элая, — если не хочешь организовывать празднество, то никто заставлять не будет, не всем по вкусу такая шумиха.

На этом тему я решила закрыть и, махом выпив свой чай, поспешила смыть уличную пыль и залезть в душ под доносящиеся вслед за захлопнувшейся дверью вопли потной соседки.