К вечеру все впятером мы сидели на крыше склада. Я обнаружила, что держать даже пятерых в связи труда для меня не составляет. А ведь когда-то давно даже три человека были может и не проблемой, но не самой простой задачей. Похоже, мои способности продолжали развиваться, несмотря на то, что я ими не пользовалась. Полагаю, радиус связи тоже вырос, но проверить случая пока не представилось. На нас красовалась форма Отдела. Влад, как я выяснила, долго спорил с Ольгой на эту тему. Она не хотела предоставлять ее нам, чтобы в случае поимки враги не имели ничего указывающего на участие Отдела, но брат сумел убедить ее, что это вполне можно выдать за попытку подставить Отдел, тем более, что пропажу одежды со склада именно кражей и можно было обосновать, и она наконец согласилась. Это хорошо, удобнее, чем наша форма, было сложно что-то придумать. Множество карманов, при этом обтягивающая и не стесняющая движения. Правда, некоторые карманы пустовали, например, крепления под рации и кармашки под флакончики, но нам они и не требовались.

Забраться сюда, на крышу, было несложно. Охраны конечно много, но у нас есть Призрак, который легко мерцнул наверх, сбросил нам оттуда веревку и отлично обозревал окрестности на предмет наличия противника, а я этого противника для всех в связи еще и пометила, чтобы примерно видеть сквозь стены и прочие препятствия. Так что пробраться туда по очереди было просто делом времени.

— Черт бы вас побрал, ребята, я думал, будет сложнее, — у Никиты были сложности с удержанием мыслей подальше от связи. — Вы невероятно нереально круты!

— Помолчи, — уже в четвертый раз за сегодня шикнула на него в связь я.

— Конечно-конечно, госпожа Вероника-Сцилла. Охереть, крутая телка. Ой, извините.

Это от него за сегодня в связь тоже уже попадало, так что никто не стал обращать внимание.

— Как мы попадем внутрь? — уточнил Виктор в связь, разглядывая окрестности.

Внизу ходили люди. Вооруженные наемники патрулировали местность вокруг склада.

— Призрак, действуй, — произнес в связь Влад.

Михаил молча подобрался к краю крыши и выглянул вниз. Прямо под ним у двери, ведущей внутрь склада, стоял охранник и курил. Михаил лег на краю крыши и покинул тело, мир в его глазах моментально сменился. Мы с братом были уже привыкшие, а вот Никита с Виктором потерли глаза, и у них все немного покачнулось. Михаил теперь смотрел глазами того самого охранника. Затянулся, выдохнул, словно ничего не случилось. Воровато огляделся по сторонам, хотя в этом не было нужды, рядом никого не было. Сунул сигарету в рот, порылся по карманам, достал ключи и быстро открыл дверь.

— Вперед, пока никого нет, — сказал он в связь, а затем поднес ключи к глазам, чтобы мы видели, что на связке есть еще пара лишних ключей. — Харибда, проверь внутри склада второй этаж, там может быть еще один вход, которым можно воспользоваться, чтобы скрыться отсюда.

— Отлично, пока будь в этом теле, — отозвался Влад. — Двигайтесь. Сцилла, вперед.

К сожалению, будучи в чужом теле, Михаил терял возможность перемещать предметы и мерцать, так что спустить нас вниз он сейчас не мог, пришлось пользоваться для этого старой доброй веревкой. Оставалось надеяться, что никто не станет особенно внимательно разглядывать здание, она висела с теневой стороны склада и потому не была видна.

Вчетвером мы пробрались внутрь и осмотрелись. Помещение представляло собой крупный металлический ангар, где лабиринтом со всех сторон высились ящики. Насчет второго этажа Михаил оказался прав. По периметру стены склада проходил балкон, на который вело три лестницы — по одной на каждую сторону, кроме входа, и там же стояли еще ящики, но эти отличались красными полосами, нарисованными на них, и наличием дополнительных замков.

— Оборотень, Маг, проверьте вон те ящики в углу на первом этаже, только тихо, — приказал по связи Влад нашим новичкам, привычно перейдя на позывные во время задания. — Сцилла, со мной наверх.

Мы быстро поднялись по лестнице и подошли к ящику, больше похожему на шкаф. К этому времени Никита и Виктор уже стояли перед своим квадратным ящиком в человеческий рост и недоумевали, как его открыть.

— Он наверняка забит гвоздями, — подумал Виктор, ненамеренно пустив мысль в связь.

— Сейчас осмотрю, — отозвался ему Никита, схватился обеими руками за край, подтянулся и залез на него. — Да, вижу гвозди.

— Все видят, болван, мы же смотрим глазами друг друга.

Влад тем временем молча достал из внутреннего кармана отмычки. Да, как ни странно, хоть Отдел и был государственной организацией, нам выдавали и учили использовать даже такие вещи.

— Сцилла, начни справа, — произнес Влад в связь. — Я займусь левыми.

Я достала свои отмычки, и мы начали возиться с замками. Никита тем временем помог Виктору забраться наверх и они вдвоем сейчас отковыривали гвоздики ножами.

— Ощущаю себя идиотом, — подумал в связь Никита.

— Ты и есть идиот, — немедленно отозвался Виктор.

— Между прочим, ты сейчас такой же идиот, как и я, — беззлобно отозвался Никита. — Потому что так же, как и я, сидишь и выдергиваешь гвозди из долбанной коробки.

— Тише вы, — шикнула я.

— Ой, ну да, извините, очаровательная сексуальная сногсшибательная красотка. Етить, какой бы эпитет получше подобрать?..

— Он знает слово эпитет… — съехидничал Виктор.

— Ай, да заткнись ты. О, смотрите, у нас последний гвоздь! — возликовал его друг.

Они вдвоем схватились за край ящика и подняли его. Внутри лежали тела. Просто тела. Но они не пахли гнилью, совсем.

— Ух ты, что это за херь? — немедленно удивился Никита. — Мертвяки?

— Подними любого из них за голову, посмотри на шею под затылком, — приказал Влад.

А у меня защемило сердце. Я догадывалась, к чему это идет.

— Труп трогать? — удивился Никита.

— Делай давай, — подтолкнул его Виктор, который не смог сдержать радости, что не его заставили это делать.

Никита опустился вниз, с отвращением схватил мертвеца за волосы и приподнял голову, заглянул. На шее красовалось выжженное клеймо с какими-то знаками.

— И что это значит? — спросил он.

— Плохо, — прокомментировал Влад. — Сцилла, как у тебя замки?

— Еще один, — я продолжила ковыряться. — Их слишком много. Мне это не нравится.

— А в чем дело-то? Что плохо? — встрепенулся Никита.

— Харибда, расскажи им, иначе он мне всю связь зашунтит.

— Они твои ученики, сама и расскажи. — невозмутимо отозвался он.

— Да расскажите хоть кто-нибудь, — кипишился Никита.

— Эти мертвецы подготовлены длительным ритуалом к использованию для любого некроманта, — ответила я. — Умелый некромант запросто поднимет их, и они будут ему полностью подчинены и послушны. Над каждым из этих трупов трудились не по одному дню. Или не один человек.

— Или один, но очень мощный, — добавил Влад.

— Не может быть, — уверенно отозвалась я. — Ты же убил его.

— Мы убили, — Влад сделал упор на слово мы, и я сглотнула, стараясь не вспоминать пещеру, артефакт и всю ту боль. — Но никто не гарантирует, что Гхаттот не нашел себе нового.

— Например, среди агентов второй волны, — согласилась я.

— О ком они говорят, интересно? — пронеслась мысль Никиты.

— Болван, историю надо знать, — не сдержался Виктор.

— Иногда в числе последователей Гхаттота появляется очень сильный послушник, — раз уж начала объяснять, так уж до конца. — Он обладает огромными силами. Когда-то давно мы уничтожили одного такого.

— Нашли его один раз, значит, получится и во второй, — заявил Виктор.

— Это не мы его нашли в тот раз, а он нас, — горько усмехнулась я, и тут последний замок поддался. — Харибда, готово.

— Отлично, поднимай.

Влад схватился за крышку со своей стороны, а я — со своей. Мы приподняли ее, и от увиденного у меня все внутри перевернулось, я чуть не бросила крышку. Там лежал вампир, и он спал, ожидая пробуждения.

— Это что же, все эти особые ящики — вампиры? — спросила я в связь очевидное, настолько ошарашена я была.

— А что, дело совсем дрянь, да? — проскользнула мысль Никиты.

— Да, — коротко отозвалась я и жалобно покосилась на брата. — И что нам с этим делать?

Влад долго молчал, глядя на тело.

— Мы сожжем здесь все. Их нельзя оставлять в живых. Призрак, закинь внутрь зажигалку, я видел здесь канистры с бензином.

Внутрь к нам залетела зажигалка и жалобно прозвенела по полу. Рядом с ней упала связка ключей.

— К вам идут, — сообщил Михаил в связь.

Его глазами мы увидели, как к нему двигаются три наемника.

— Да может еще не к нам, — отозвался Никита.

— Сцилла, хватай ключи. Зажигалку бросишь мне. Маг и Оборотень, бегом тащите канистры. Живо! — он спрыгнул с балкона и бросился в сторону канистр вместе с остальными.

Я тоже спрыгнула, кувыркнулась, уменьшая инерцию, не по лестнице же слезать. Бегом добралась до ключей и подхватила их с пола. Тем временем на улице Михаил в чужом теле общался с подошедшими.

— Что с дверью, Марк? — обратился к нему один из наемников.

— А что с ней? — тот состроил недоуменное лицо.

— Да вон, смотри, замок-то открыт.

— Где? — Михаил обернулся на дверь, тянул время как мог.

— Эй, мужики, глядите-ка, веревка, — удивленно сказал один из подошедших, до сих пор молчавший, и ткнул пальцем вбок.

Все повернулись туда, и Михаил, стоящий как раз у них за спинами, выхватил оружие:

— Уходите, — произнес он нам в связь, и затем прогремел выстрел, потом еще один, и еще.

— Твою мать! Твою мать! Твою мать! — разлетелось по связи от Никиты.

Трое наемников упали. Один из них даже успел выхватить оружие в ответ, но выстрелить не успел. Однако все мы понимали, что сейчас на выстрелы сбежится вся охрана. Михаил приставил себе пистолет к виску и добил последнего, вернулся в свое тело. Влад и остальные активно поливали все вокруг бензином, только Влад действовал на втором этаже. Я стояла перед дверью, ища на связке нужный ключ. Снаружи тем временем действительно начали сбегаться люди.

— Открыто! — кинула я в связь, один из ключей подошел.

— Уходите! — рявкнул Влад. — Призрак, прикрой их и двигайся с ними! Сцилла, ты остаешься. Разделяемся, встретимся в доме Анны.

Михаил тем временем уже активно устраивал перестрелку среди своих же, переселяясь между телами.

— Эй, а почему только Сцилла остается? — возмутился Никита. — Мы тоже можем помочь.

— Двигайтесь! — рыкнул Влад на всю связь так, что меня аж передернуло, я еле сдержалась, чтобы не пустить это по связи, а вот от Никиты и Виктора разлетелось удивление.

К тому же я-то понимала, зачем я здесь. Михаил тоже.

— Влад! — предупреждающе рыкнул бывший призрак в связь, от злости обратившись к нему по имени, а не по позывному. — Я не стану это долго терпеть.

— Придется, — явная угроза от Влада разошлась по связи. — Уводи их.

— Ублюдок, — выплюнул Михаил, и я снова поймала себя на мысли, что прежний Михаил просто промолчал бы, он все понимал.

— Валите уже, — вслух рявкнула я, выпихивая из двери Никиту. — Здесь сейчас будет ад.

Виктора уговаривать не пришлось, он нырнул следом, и я порвала связь. Мы с Владом переглянулись.

— Готова? — громко спросил он с дальней части этажа

— Действуй, — я решительно кивнула.

Влад спрыгнул вниз и встал в центре, раскинул руки в стороны, прикрыл глаза. Сейчас он поднимет здесь всю нежить. Но для этого ему придется обратиться к силе черной крови, почти впасть в безумие. И только я могу его из этого безумия вывести. Со мной такого не случалось никогда, поэтому я не понимала, что он чувствует в такие моменты, знала лишь, как его успокоить. Я спустилась по лестнице, подошла к нему, встала за спиной. Все помещение наполнял черный туман. Здесь и так было темно, поэтому Влада почти не было видно, но я ощущала его. А вот эмоции брата от меня в такие моменты закрывались наглухо из-за усиления в нем черной крови. По рукам Влада скользил черный дым, окутывал его, и мне, как и всегда в такие моменты, стало страшно. Чтобы хоть немного унять дрожь, я положила ладони брату на спину, погрузила руки в черный дым. Мне это было можно. Только мне, остальных эта тьма не признавала. Я закрыла глаза, морально готовясь к тому, что мне сейчас предстоит, прислонилась лбом к его спине, словно он мог защитить меня от самого себя. Вокруг со всех сторон разнесся треск. Мертвые тела ломали свои хранилища и поднимались. Шли мимо нас наружу, немного чавкая по бензину, разлитому на полу и стекающему с них. Я не смотрела, мне никогда не нравилось, когда он это делал, мертвые не должны ходить. Я просто стояла позади него, внутренне сжавшись, ожидая, когда все кончится. Моя очередь участвовать в этом еще наступит.

Снаружи через звуки выстрелов послышались крики. Нежить хоть и была безоружна, но если не знать, как убивать ее, была опасна. А они вряд ли знали. Как раз это даст время Михаилу с новичками уйти. А мы вернемся потом. Так уже бывало. Михаил уводил людей, а мы с братом дожимали силы врага. Точнее, дожимал он, а я потом приводила его в себя. Только я могла вытащить его из безумия черной крови.

— Поджигай, — брат произнес это негромким хриплым голосом, но звук разнесся эхом.

Я бросила огонь зажигалки в полосу мокрых следов нежити. Все мертвецы уже были снаружи. Здесь, внутри, остались лишь мы и спящие порождения Зоога на втором этаже. Огонь метнулся вдоль их следов и вырвался на улицу. По пути отделился в сторону лестницы и скользнул наверх, быстро охватив ящики с вампирами. Скоро все кончится. Я расстегнула свою синюю форму, расстегнула рубашку под ней. Сбросила на пол. Стащила обувь, штаны и трусики, и отправила их к форме. Лучше это аккуратно сделаю я и сейчас, чем он порвет это сам и потом. Я обхватила себя руками — больше от нервов, чем от холода, из-за полыхающего сверху огня было тепло, даже жарко.

Снаружи творился ад: люди кричали, стреляли, умирали. Но и здесь тоже был ад: тишина, треск огня и брат в черном тумане. Я вдохнула и выдохнула. Пора. Я ступила босыми ногами по холодному каменному полу, обходя Влада, чтобы встать перед ним. Огонь полыхал, но свет не пробивался сквозь тьму вокруг брата, лишь отражался в его глазах. Черные радужки, черные венки в белках. Бледное, почти белое лицо, испещренное проступавшей чернотой вен. Мои пальцы скользнули в окружавшую его тьму, мягко легли на плечи.

— Влад, — мурлыкнула я, прижимаясь к нему обнаженной грудью и животом, погружаясь в этот черный туман. — Все кончилось, родной.

Его глаза неотрывно за мной следили, но он не шевелился. В нем шла внутренняя борьба, я играла с его безумием, как мотылек с огнем. Мои пальцы скользнули ему по шее, прогулялись по щетине, по губам. Я ласково коснулась его губ своими, старательно пряча страх в самой далекой глубине сердца. Когда он бывал в таком состоянии, то от него можно было ожидать что угодно. Пока он не делал ничего, и можно было считать, что побеждаю я. Я провела ему язычком по губам, и вместе с тем взяла его правую руку и положила ладонью себе на грудь. Против такого жеста он никогда устоять не мог. Его пальцы сжались, хватая ее.

— Это все твое, — шепнула я. — Бери, если хочешь.

С рычанием на выдохе он схватился второй рукой мне за горло, сжимая его, и приподнял меня над полом, заставляя стоять на кончиках пальцев. Все, победа за мной. В попытке вдохнуть я открыла рот, и он впился в него грубым поцелуем. Когда он отпустил меня, бросил на пол, и я осталась сидеть тяжело дыша и держась за горло. Мир, кажется, потемнел. Или просто огонь стал гореть не так ярко.

— Повернись, — рыкнул он.

В его глазах клубилась тьма и желание обладать мной, и безумие танцевало бликами огня. Я усмехнулась, продолжая смотреть ему в глаза. Он мой. Даже в безумии — он только мой. Я высунула язычок и медленно провела по нему всей подушечкой большого пальца. В глазах брата вспыхнула опасная жажда. Он был на грани. А мне хотелось смеяться от восторга. Мое тело дрожало мелкой дрожью от избытка эмоций. Я ощущала его безумие, с которым я могла играть, и от этого возбуждение и удовольствие охватывало меня. Я опустила руку до своей груди и медленно указательным пальцем обвела сосочек, а затем схватилась за него и оттянула, прикрыла глаза, откинула голову, выдохнула стон. Влад не выдержал. Туман рванулся в мою сторону. Доигралась, мелькнула удовлетворенная мысль в моей голове, и я злорадно засмеялась. Туман обхватил меня вместе с его руками. Он заставил захлебнуться смехом, развернул за плечи и швырнул лицом в пол. Я вцепилась в него пальцами, хотела уползти, но брат не позволил. Не знаю, когда успел снять штаны, но он рванул меня к себе, грубо вонзился и так замер на секунду.

— Вла-а-ад, — застонала я от грубости его действий, но в то же время жаждя их.

Прямо сейчас я испытывала наслаждение и ненависть к нему, словно две части меня, одной из которых нравится, а другая бесится в ярости, но обе части все же суть есть одно целое, и поэтому оба чувства сплетаются воедино, создавая гремучий коктейль эмоций. Он перехватил одной рукой мои волосы, второй — бедро, заставляя меня выгнуться на четвереньках, откинуть голову назад, а потом начал двигаться. Я вцепилась ногтями в пол, заскреблась, постанывая на каждом его толчке, захлебываясь эмоциями, впитывая их всем своим существом. Воздух вокруг знакомо трещал электричеством, пахло озоном. И в этот момент я ощутила порыв чужих эмоций. Знакомых эмоций. Виктор. Прямо сейчас он видел, как именно Влад делает это со мной, и его это возбуждало. Я не видела, но чувствовала его где-то рядом, и он не мог оторвать взгляд от этого зрелища. Если Влад заметит его, то убьет не раздумывая. Потому что тот посмел увидеть меня, его собственность, с обнаженной грудью. И на секунду я даже отвлеклась, решая судьбу этого глупого мальчишки, стоит ли мне привлечь к нему внимание брата. Но Влад быстро оборвал мои мысли. Еще пара движений, и я застонала, извиваясь в судорогах удовольствия. Брат крепко держал меня, пока я не успокоилась. Его пальцы крепче вцепились в мои волосы. Огонь сверху разгорелся с новой силой, а может просто в мир вернулись краски. Рядом с братом они иногда тухли, я уже давно не удивлялась этому. Влад, не давая мне подняться с колен, развернул к себе лицом и подтащил меня ближе к своему достоинству. Конечно я понимала, какой именно разрядки он хочет. И придется ему это дать. Иначе он заставит, а мне этого совсем не хотелось, страх вернулся, а с ним и ощущение унижения. Отказать я боялась, поэтому обхватила его губами, и сделала лишь одно движение, обычно брату со мной много и не требовалось. И этот раз не стал исключением. Он застонал, кончая. Я осталась сидеть, покорно с долей страха глядя в его глаза, из которых быстро уходила последняя тьма. Его пальцы ласково скользнули по моим волосам и оставили их в покое. Взгляд пробежался по моему телу. Я не шевелилась, только пальцы, которыми я опиралась на пол, дрожали.

— Оденься, — сказал он.

Только после этого я скользнула ему за спину и лишь там поднялась с пола, быстро натягивая на себя одежду дрожащими пальцами, не глядя в его сторону. Криков снаружи я уже не слышала. Виктора тоже не ощущала. Да впрочем раз он объявлялся здесь, значит там, снаружи, стало безопасно.

— Поторопись, Вероника. Скоро здесь будет полиция и агенты Отдела.

— Да знаю, — огрызнулась я, снова ощущая к нему жгучую ненависть.

Через полчаса мы шли по городу, а я блуждала где-то в потемках своих мыслей. Я не была зла, раздражена или опечалена. Все куда хуже. Мне было все равно, привыкла. Но как бы то ни было, мое мнение в этом вопросе не имело значения. Потому что остановить его могла лишь я. Остановить от того, чтобы он начал убивать всех, кто попадется ему под руку. Но даже это не так важно, как то что безумие опасно и для него самого. Я не знала, что такое безумие черной крови, мне было не понять брата. Но я всегда делала все что в моих силах чтобы помочь ему. Во всем. Даже в этом.

Я не следила куда мы движемся, просто шла с ним рядом. И вот сейчас, очнувшись от размышлений, я поняла, что стою на берегу реки, протекавшей через город, перед небольшим пароходом.

— Я думала, мы идем к Анне, — я покосилась на брата.

— За нами может быть хвост. Нужно быть осторожными. В любом случае, осмотреться не помешает, — ответил он и кивнул на трап. — Проходи.

Это был не просто пароход, на втором этаже здесь находился маленький ресторанчик с чудесным видом на реку и берега. Мы — столица, и вдоль реки стояло очень много красивых зданий, словно здесь архитекторы соревновались между собой в изящности и величественности строений.

Мы поднялись на второй этаж. Здесь стояло восемь столиков, и занято из них было всего два. Мы сели ближе к носу судна, подальше от остальных гостей заведения. Я не возражала, в конце концов, от жизни всегда надо брать то хорошее, что она предлагает, и эта минутка отдыха мне сейчас была очень кстати. Поэтому я не возмущалась, не пыталась вернуться в дом к Анне и остальным. Да и что там меня ждет, кроме Михаила? Да и тот как будто сам не свой.

Я молчала долго, глядя в сторону, за бортик на воду. Нам успели принести еду, и сейчас на столе уже красовался отличный вареный картофель, горшочки с мясом и вино. Впрочем, еда меня сейчас не слишком интересовала, поэтому я просто крутила вилку в руках.

— Вероника.

От голоса брата я вздрогнула, чуть не выронив вилку, подняла на него глаза. Он внимательно и пристально смотрел на меня.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

Я отвела взгляд в сторону. Он смотрел на меня так, будто ему это действительно было интересно. Я уловила от него оттенок заботы. Два и два сложились. На душе потеплело.

— Почему мы здесь, Влад?

— Я же сказал, наблюдаем, нет ли за нами хвоста.

— Да ты даже не смотришь по сторонам, — брякнула я наобум, вообще-то я не знала, смотрит он по сторонам или нет, но судя по его дальнейшему ответу, попала в точку.

— У меня есть ты и твое умение ощущать чужие эмоции, — выкрутился он.

— Боже, Влад, — я оперлась на стол локтями и подперла левую щеку ладонью, правой ковыряясь вилкой в картофеле, — зачем все эти отговорки? Почему ты не можешь просто сказать, что решил позаботиться обо мне?

Тот удивленно поднял брови.

— С каких пор тебе нужны слова?

— С каких пор они мне не нужны? — в тон ему отозвалась я.

— Вероника, — он положил на стол ладони и чуть подался ко мне, — мы с тобой так давно вместе, что не нужно никаких слов. И так ясно, как мы с тобой друг к другу относимся. Да и не выразить эти отношения всего лишь словами. Это куда больше.

— Мой молчаливый и властный братец внезапно обрел дар красноречия, — я не удержалась от шпильки. — Хотя погоди-ка, теперь я понимаю, как ты завлекал всех этих красоток в свою постель. И единственная, кого ты лишал словесной прелюдии, это та, кому стоило бы давать это в первую очередь.

Стало грустно. Я откинулась на спинку стула, оставив вилку в тарелке, и снова посмотрела на воду.

— Если о чувствах нужно говорить, значит, их нет, — ответил он и выпрямился, тоже откидываясь на спинку. — Перестань забивать себе голову ерундой и ешь.

— Не хочу, — я воспротивилась исключительно из упрямства. — Я не голодна.

Влад не стал ничего отвечать, взялся за вилку и нож. Я молчала еще какое-то время, а потом спросила:

— Что с Михаилом, как ты думаешь?

— А что с твоим щенком? — уточнил брат и подвинул к себе мой бокал с вином, наливая.

— Он не такой, каким я его помню. Словно другой человек. И я не понимаю, как его вернуть.

— Никак, Вероника, — он поставил бокал с вином передо мной.

Я повернулась на него и подняла брови в удивлении.

— Ты знаешь, что с ним?

— Конечно.

— И ты не сказал мне?!

— Ты не спрашивала, — он пожал плечами. — Да и я думал, сама догадаешься.

Честно говоря, мне жутко захотелось воткнуть вилку ему в руку. Как он мог скрывать от меня такие важные вещи!

— Ты опять забываешь, что я физик, а не биолог!

— Биология тут ни при чем, — он пригубил вина. — М, неплохо. Попробуй.

Он качнул бокалом в мою сторону, и я выхватила его из пальцев брата:

— Да плевать мне на вино! Что с Михаилом?

— Ничего особенного. Он мертв, только и всего. Отдай мне вино, Вероника.

Я не стала играть с огнем и поставила бокал перед ним.

— Ну же, подробнее. Не тяни! — от нервов разыгрался аппетит, и я схватилась за вилку, начала жевать.

— Я уже не раз говорил, что после смерти с тобой осталась лишь часть его души. И когда эта часть души полноценно вернулась в тело, она начала достраивать недостающие части личности. И взяла их из единственно доступного ей места — у тела, в которое она вселилась. Так что сейчас это наполовину Михаил, а наполовину — тот несчастный, телом которого твой призрак ныне пользуется.

Вот это новости. Я аж жевать перестала. Влад покосился на меня и добавил:

— Но если вдруг тебе интересно, большая часть личности все-таки принадлежит твоему щенку. Кстати, раз уж мы об этом. Скажи мне, а во время ритуала привязки его к телу ты ничего странного не заметила?

— Влад, когда мне так больно, я ничего вокруг не вижу, — я даже глазом не моргнула, хотя догадывалась, о чем он спрашивает. — Что я там по-твоему должна была заметить? О чем ты вообще?

Он задумчиво потер подбородок и пригубил еще вина.

— Результат слишком хорош, я рассчитывал на худшее. Да и последствия такие, словно выброс энергии был значительно мощнее, чем должен был быть. Будто что-то или кто-то помог. Я потом обследовал дом Анны, полагая, что там может быть особое место с источником силы, но нет. Ничего такого, — он пристально посмотрел на меня. — Ты точно не в курсе?

Всегда удивлялась, как он умел быть настолько догадливым и прозорливым. Нет, конечно, я тоже тупой отнюдь не была, однако у него это было сильно настолько, словно это еще один дар черной крови.

— Нет, — я отрицательно покачала головой, мне показалось, что лучше ему не знать о вмешательстве Кайраджа.

И тут мир немного потемнел, очертания Влада размылись, и он пропал, будто был всего лишь образом во сне.

— Вероника… — Кайрадж словно услышал, что я думала сейчас о нем.

— Здравствуй, — я положила вилку на тарелку.

— Ты приняла верное решение, лучше никому не знать. Ты выполнила договор, молодец. Ты нашла ответ?

— Нашла, — я улыбнулась и расслабленно откинулась на спинку стула, сцепив пальцы на животе, мне нравилась эта игра в ответы. — Михаил смог остаться со мной благодаря черной крови, так же как птица летит благодаря воздуху.

Сердце замерло в ожидании: угадала или нет? Я даже дыхание задержала.

— Ответ принят…

Я мысленно возликовала, а Кайрадж тем временем продолжил:

— …Но из чего состоит воздух? Из множества элементов, и все вместе они — воздух. Черная кровь тоже состоит из элементов. Ты не знаешь, поэтому я сообщу. Основа черной крови — вариум. Остальное — примеси, искажения вариума. Гхаттот так крепится. Гхаттот так живет. Вариум — его метка, яд, суть…

В голову ударила боль, пронзила виски так резко, что я застонала, схватилась за нее ладонями и буквально рухнула локтями на стол. Слишком много информации он только что сообщил мне. Слишком много. Как будто впихнул в меня кусок, который был слишком большим, чтобы я могла прожевать и проглотить его, и он встрял поперек горла.

Вариум — вещество, создаваемое Гхаттотом. Он впрыскивает его в людей, словно змея яд. Так он помечает их. Так он держится за мир — через них и вариум. Черная кровь — искаженный вариум, преобразованный неким внешним воздействием: миром или людьми. Именно это вещество отвечает за все, что делает с нами черная кровь. Оно — суть черной крови, вещество, которое вырабатывает Гхаттот.

Информация постепенно усваивалась, раскладывалась по полочкам, боль медленно уходила. Кайрадж молчал. Ждал. Я более или менее отдышалась и, потирая виски, покосилась на его фигуру, стоящую позади стула, на котором должен был сидеть Влад:

— Ты хочешь сказать, что ответ на твой вопрос о Михаиле — это потому что он воспользовался силой вариума?

— Ты все ближе, но пока еще далеко.

Фигура наклонилась над стулом и положила передо мной на стол монетку. Обычную золотую монетку.

— Возьми.

Я забрала ее и поднесла к глазам, покрутила в пальцах:

— Что это?

— Монета, состоящая из чистого вариума.

— Разве она не золотая? — удивилась я.

— Золотая.

— Тогда я не понимаю.

— Не жди ответы. Думай. Мне нужно отвернуться. Монета поможет тебе позвать меня. Ты слишком мала.

Опять он начал впихивать в короткие слова слишком много смысла. До этого момента он все время следил за мной, наблюдал, но теперь ему нужно перевести свое внимание на что-то другое. И чтобы связаться с ним, я должна воспользоваться монетой, потому что людей в мире много, и я всего лишь одна из них, маленький человек. Я просто не докричусь до него, он не заметит меня среди тысяч и миллионов других людей. Я потерла виски, в которых опять ощутила неприятную пульсацию. Монетку сунула в карман.

— Ищи ответ, — с этими словами фигура растворилась, затемнение ушло, а на стуле снова появился Влад.

Он сидел в той же позе, в какой был, когда пришел Кайрадж: откинувшись на спинку стула с бокалом в руке. Прямо сейчас он поставил бокал на стол и взялся за вилку, но почему-то задумчиво покосился на меня. Что не так? Его взгляд мимолетно упал на мою тарелку, а я напрягла память и поняла. Когда явился мой бог, вилка была у меня в руке. А сейчас она оказалась в тарелке. И вряд ли Влад видел, как я ее туда положила. Да и я положение тела изменила. Иногда я забывала, насколько приметлив мой брат. Впрочем, он не стал заострять на этом внимание и принялся за еду. Я последовала его примеру. Мы провели в молчании несколько минут, прежде чем он спросил:

— Ты как-то рассказывала мне про бога, который являлся тебе. Кайрадж. Так, кажется он тебе представился.

— Он не представлялся, — сама не знаю, зачем решила поправить эту неточность. — Он сказал, что я сама знаю его имя.

— Он приходил после этого снова? — брат мои слова проигнорировал.

Я на секунду задумалась, стоит ли говорить, но решила, что ничего страшного в этом нет и, отправляя в рот очередной кусочек мяса, кивнула:

— Да.

— И чего хотел?

— Рассказал про вариум, содержащийся в черной крови, — по все остальное я тактично умолчала. — Знаешь что-нибудь об этом?

— Нет. Расскажи.

Неторопливо, перемежая с вкусной и приятной едой, я рассказала ему все, что объяснил Кайрадж.

— Что ж, я подозревал что-то подобное, — Влад долил мне и себе еще вина. — Потому что чтобы черная кровь обладала всеми теми свойствами, которыми обладает, в ней должен был присутствовать дополнительный элемент, который за все свои попытки я так и не смог вычленить химическим путем. Но я искал.

— Что ж, с радостью помогу тебе найти его, — я решила порадовать брата.

Я положила перед ним на стол монету и, взяв свой бокал, откинулась на спинку стула и отвернулась, посмотрела на закатные блики на воде.

— Кайрадж сказал, что она из чистого вариума.

Влад забрал монетку. В его глазах загорелись искры интереса. Приятно осознавать себя причиной этого. У него вообще редко что-то вызывало эмоции. Я удовлетворенно улыбнулась и даже издала довольный смешок, пригубила еще вина. И примерно в этот момент Влад размахнулся и выкинул монетку в воду. На секунду я впала в ступор и продолжала сидеть, не отрывая бокала от губ. Монетка прощально сверкнула несколько раз, отражая солнце и скрылась под водой.

— Какого черта, Влад? — я наконец отодвинула бокал, ощущая, как ярость поднимается во мне.

— Боги не приносят ничего хорошего, не связывайся с ними, — спокойно ответил он и отпил еще вина.

В гневе я сдавила несчастный бокал, встала и с силой шлепнула его об деревянный пол. Осколки в красных брызгах разлетелись в стороны. Обе сидящие здесь пары за другими столиками покосились в мою сторону.

— Как мне надоело, что ты вечно распоряжаешься моей жизнью!

Я выбила из его руки бокал, и он отлетел в сторону, расплескивая содержимое. Не разбился, но лишился ножки.

— Это была моя монета! — я сбросила со стола пустой горшочек и голосом выделила слово моя. — И моя жизнь!

Я схватилась за стол и перевернула его вбок, выплескивая скопившиеся эмоции. Посуда разлетелась по деревянному перекрытию судна. Стол глухо загремел. Я ощутила покалывание электричества между пальцами и рефлекторно встряхнула рукой, чтобы избавиться от этого.

— Успокойся, Вероника, — Влад спокойно поднялся со стула и оставил на нем деньги, значительно больше, чем стоил обед.

— Да иди ты к черту!

— И не выражайся, как крестьянка.

— Как хочу, так и выражаюсь!

Я в гневе направилась к выходу и уже почти шагнула на трап, как ко мне подскочил вылетевший из подсобного помещения официант, привлеченный шумом.

— Простите, госпожа, боюсь, вам придется остаться до прибытия полиции.

Влад вырос тенью позади меня:

— Я оставил вам компенсацию. С дороги, — прорычал он.

— Извините… — начал официант, но его прервал брат.

Влад не стал слушать, а просто схватил того за плечо и с силой толкнул, выкидывая за борт. Меня же он подхватил под локоть и недовольно потащил к проезжей части.

— Едем домой, — утвердительно сообщил он.

— Отпусти! — я попыталась выдернуть руку, но он лишь крепче сжал ее.

— Вероника! — его голос стал угрожающим. — Не перечь мне!

От знакомых вибраций голоса нервы натянулись напряженными струнками. Кажется, я перегнула палку и все-таки довела его. Нервно замялась на месте, не решаясь спорить с ним, но и не соглашаясь. Впрочем как обычно моего согласия ему и не требовалось. Уже через минуту рядом с нами остановилась повозка. Он втащил меня в нее, и мы молчали до самого дома.