1

«Лейтенант Миранда К. Морган. Личный номер: N36987452594331155982. Идентификация пройдена, можете покинуть здание», — сообщил лишенный эмоций голос компьютера, выплевывая мою карточку.

Я убрала пропуск в нагрудный карман голубой формы, и быстрым шагом вышла из здания штаба, пока кто-нибудь не вспомнил о моем существовании и не отменил мой увольнительный. Это был сложный полет, и я мечтала только об одном — поскорее очутиться дома и как следует выспаться. Пусть, всего на один день, но во время войны о большем нечего даже мечтать.

Война вспыхнула неожиданно. Старушка Земля расслабилась за пятнадцать лет мирного сосуществования с другими государствами и оказалась совершенно не готова к тому, что бывшая Колония Альфа, ныне Карамеданская Империя, разросшаяся и уже имеющая в своем составе несколько планет, не только захватит небольшие близко расположенные к ней страны, но и решится бросить вызов самой Прародительнице человечества. А потому военные пилоты высокой квалификации, вроде меня, были на вес золота и всегда нарасхват.

Последний год вообще выдался сумасшедшим. Постоянные задания, полеты, некоторые спокойные и почти безопасные, если так можно сказать во время войны, некоторые рискованные. Мой корабль не единожды попадал в самую гущу военных действий, несколько раз мы возвращались домой с повреждениями судна, а один раз даже с огромной пробоиной корпуса. Тогда я привела «Овен» к Земле исключительно с помощью везения и чертовой бабушки, которую в пути вспоминала чаще обычного. За тот полет я получила целых две медали, добавившихся в мою коллекцию: «За мужество» и «Крылья» (наивысшую награду для космического пилота). А пресса потом еще долго трепала мое имя…

Я поморщилась при одном этом воспоминании, перекинула сумку через плечо и решительно направилась к стоянке флайеров, искренне надеясь, что в этот раз охотники за сенсацией не решат снова превратить меня в героиню.

* * *

— Миранда! — мама оказалась дома и заключила меня в объятия, едва я появилась на пороге. — Почему не предупредила? — она отстранилась от меня на длину вытянутых рук и серьезно заглянула в лицо. — Ты в порядке? Все хорошо?

В ответ я только дернула плечом:

— Да что со мной будет?

Вышло несколько беспечнее, чем следовало. Мама это поняла, нахмурилась. Но я уже вывернулась из ее рук и сделала вид, что безумно заинтересовалась интерьером.

Что она хотела от меня услышать? Что нас снова подбили? Что погибли трое из моей команды? Что… Да что об этом говорить? Все пустое. Если я здесь, значит, все лучше, чем могло бы быть.

— Ой, а вы ремонт успели сделать!

Объект для смены темы был выбран идеально, мама тут же забыла о всех не случившихся со мной несчастьях и переключилась на любимый дизайн интерьера.

— Правда, нравится? Это новые тенденции, лавандовый в этом году в моде.

Я покрутилась в гостиной, осматриваясь. Лавандовый? Честно говоря, я бы назвала его фиолетовым, но маме виднее.

— Очень красиво, — без зазрения совести соврала я, дабы не обидеть мать. В действительности, мне было абсолютно безразличен новый цвет стен, и даже не вполне понятно, зачем они его регулярно меняют раз сезон.

Мама снова «переключилась»:

— Ты надолго?

Ну вот зачем? Я только вернулась, зачем мне думать о службе, когда я только-только пришла домой?

— Завтра утром меня ждут в штабе, — ответила я и предупреждающе выставила руку ладонью вперед. — Прошу, хватит расспросов.

Мама только покачала головой, но спорить не стала.

— Иди, переоденься, отдохни, а я пока приготовлю что-нибудь вкусненькое, — решила она.

Я расплылась в улыбке. Вот давно бы так!

Уже когда я снова закинула ремень от сумки на плечо и преодолела несколько ступеней на второй этаж, где располагалась моя комната, мама снова меня окликнула:

— Майкл звонил, спрашивал, как ты.

Я закатила глаза к потолку. Вот же прилипала. Если я за несколько месяцев не прислала ему ни весточки, разве это не говорит, о том, что он мне надоел?

Тщательно замаскировав раздражение на своем лице, я обернулась к матери:

— И что ты сказала?

Она пожала плечами:

— Что передам тебе, чтобы ты позвонила ему, как только увижу тебя, — я даже не попыталась изобразить энтузиазм. — Ты ведь позвонишь? — забеспокоилась мама. — Он хороший мальчик…

Но окончания оды Майклу я не дождалась, махнула рукой в знак того, что и так знаю, что за чудо мне досталось, и, перепрыгивая через две ступеньки, совершила тактическое отступление в свою комнату.

— Ух! — я выдохнула с облегчением, когда дверь за моей спиной закрылась. Мамины благие намерения действуют на нервы не хуже вражеского обстрела.

Я бросила сумку на пол прямо у порога и упала на кровать лицом вниз. Говорят, домашнюю постель не заменит ни одна, даже самая удобная корабельная койка. Хм, может быть.

Уже через пару мгновений я перекатилась на бок, подперев рукой голову, и улыбнулась фотографии на прикроватном столике:

— Привет, Никки!

Когда-то я ждала его из опасных полетов, а теперь дома ждал меня он, и, возвращаясь, я непременно рассказывала ему обо всем, что произошло. Один Бог знает, сколько бы всего я отдала за то, чтобы Ник мог мне ответить…

— Опять чуть было не было, — доложила я улыбающемуся изображению брата. — «Овен» теперь надолго на ремонте. Завтра, наверное, отправят на другой корабль. Жалко… Привыкла я к этой старой консервной банке…

Действительно, привыкла, причем, как ни странно, к «Овну» гораздо больше, чем к его команде. Хотя для меня вовсе не странно, на флоте у меня не было друзей. Впрочем, как и вне его. Это Ник из нас двоих был душой компании, наверное, у меня до сих не было столько знакомых, сколько друзей у моего брата…

Из раздумий меня вырвал звонок.

Выругавшись нецензурными выражениями, которых нахваталась у нашего кока, я нажала кнопку приема. Давно было пора настроить голосовое управление, но руки все не доходили. К тому же, мне почти никто не звонил.

— Морган! — над столом появилось голографическое изображение Майкла. Легок на помине. — Я узнал, что «Овен» вернулся!

— Рада за тебя, — буркнула я. И откуда у него взялся такой достоверный источник информации?

— Морган, включи камеру! — голос просящий.

Ага, уже бегу.

— Майкл, чего тебе надо? — спросила я прямо. Разлука ничего не поменяла в моем к нему отношении. И хотя Майкл был недурен собой, и за ним постоянно увивались толпы поклонниц, у меня он по-прежнему не вызывал ничего, кроме скуки.

— Как — чего? — небесно-голубые глаза удивленно распахнулись. — Я соскучился!

Я скорчила гримасу, хотя и прекрасно знала, что он меня не видит, потом села на краю кровати, чтобы, наконец, разуться.

— Сочувствую, — отозвалась я, избавившись от ботинок и отшвырнув их в другой конец комнаты, начала расстегивать форму.

— Я хочу тебя увидеть, — продолжал канючить Майкл.

— Не сегодня, — в данный момент я хотела одного: принять душ. — Меня не было дома два месяца.

— А когда? — нет, ну обиделся бы, что ли.

Хотя… Я на мгновение задумалась. Как любовник Майкл был весьма неплох, молчал бы побольше, цены бы ему не было.

— Завтра, — решила я. — Если не отправят на новое задание.

— Я так хочу тебя увидеть…

Я не потрудилась даже дослушать.

— Пока, Майкл, — и нажала «отбой». — Осточертел, — пояснила я фотографии брата. Ник как всегда улыбался…

* * *

Вечером вернулся со службы отец, принеся с собой новость, которая ввела меня в ступор на несколько минут. Лондор вступил в коалицию против Карамеданы. Бог ты мой, мы союзники!

Я сидела за столом, вяло ковыряя вилкой в тарелке, несмотря на вкуснейший ужин. Аппетит пропал. Я прекрасно знала, что война принимает опасные обороты, что Земле нужны сильные союзники, но Лондор! Планета, отнявшая у нас Ника, мой самый злейший враг…

По сравнению с этой новостью все остальные меркли. И то, что с Лондором к коалиции примкнули Поллак и Медея, и то, что эту войну уже негласно называют «Второй Вселенской».

Понять, как Земля могла подписать договоры о сотрудничестве с планетой, с которой билась не на жизнь, а насмерть целых тринадцать лет, было выше мои сил. Наверное, выступи Лондор на стороне Карамеданы, я бы расстроилась куда меньше. Нет, я отдавала себе отчет, что Лондор сильный союзник, и надо бы радоваться, что он воюет на нашей стороне, но радоваться не получалось.

Вечер дома был бесповоротно испорчен.

* * *

По прибытии утром в штаб меня огорошили известием, что меня ждет у себя сам адмирал Хьюн, заместитель командующего флотом Земли. С чего мне оказана такая честь, никто не пояснил, а задавать лишние вопросы здесь было непринято, потому я просто приняла приказ как данность.

Адмирал Хьюн был полным мужчиной в возрасте. Седые волосы, светлые, почти под цвет волосам, глаза. Я видела его несколько раз, прошлые «Крылья» он вручал мне лично. Хьюн был героем «Тринадцатилетней войны», чем вызывал у меня особое уважение. Он убивал лондорцев, а значит, был моим героем.

После приветствия по всем правилам, адмирал неожиданно указал мне на стул напротив своего стола. Мои брови непроизвольно поползли вверх, но ослушаться или задавать вопросы я не решилась.

По правде говоря, я ожидала чего угодно, но точно не приглашения присесть. Я всего лишь пилот в звании лейтенанта, в котором, кстати говоря, засиделась. Медали мне давали, а вот повышение в звании нет.

— Вы знаете, что Лондор вступил в войну на стороне Земли, лейтенант? — спросил адмирал, не став делать долгих отступлений. За это он мне тоже нравился, ненавижу людей, тратящих время на пустую болтовню.

— Да, сэр, — это не было секретной информацией, иначе отец не рассказал бы ее нам с мамой за ужином.

— И что вы об этом думаете? — пристальный взгляд.

Я почувствовала себя неуютно. Странный вопрос. Какое дело прославленному адмиралу до мнения какого-то там пилота. Закусила губу. Не стоит обманываться добродушным видом этого человека. Это не добрый дядюшка, с которым можно пооткровенничать и выплеснуть свое недовольство.

— У Земли появился сильный союзник, — сдержанно ответила я. Теперь глаза адмирала напоминали настроенный на меня сканер.

— И вы не испытываете к лондорцам личной неприязни?

А вы? Этот вопрос так и вертелся на языке, но я поспешно его прикусила, чтобы не взболтнуть лишнего.

— Это не входит в мои должностные обязанности, — отчеканила я заученную фразу, уже не один раз спасавшую меня от высказывания нежелательного личного мнения.

— Вы их ненавидите, — спокойно констатировал адмирал, будто бы и не слышав моего ответа. — Вы потеряли брата в «Тринадцатилетней войне», не так ли, лейтенант?

— Так точно, сэр.

Не услышал ли он, как я скрипнула зубами? Больше всего на свете я ненавидела разговоры о личном с посторонними. Будь он хоть трижды моим командиром, никто не имел права трогать память о Нике.

Адмирал смерил меня очередным внимательным взглядом, потом откинулся на спинку кресла, сложив пальцы рук «домиком», все еще не отрывая от меня глаз.

— Когда мирный договор был подписан, и «Тринадцатилетняя война» была официально закончена, лондорцы перестали быть нашими врагами, — медленно произнес он. — Вы это понимаете, лейтенант?

— Понимаю, сэр.

А еще я понимаю, что моя ненависть к ним никогда не пройдет, потому что ни один мирный договор не вернет мне брата.

— Рад это слышать, лейтенант, — на лице ни намека на радость, скорее угроза и… предостережение, да. — Вот ваше назначение на новый корабль, ознакомьтесь и подпишите, — он протянул мне стандартный планшет.

С каких пор адмиралы передают лейтенантам приказы о назначении?

«Прометей» — прочла я название моего нового судна. «Прометей»? Ни разу о таком не слышала. Я, конечно, не вездесуща, но все равно большинство кораблей на слуху, тем более легких маневренных крейсеров, которые я обычно пилотирую. Построили новый? С какими-нибудь секретными технологиями, поэтому-то Хьюн решил поговорить лично?

Нет, не новый, уже через мгновение поняла я, потому как год постройки значился ниже. Пять лет назад, хотя для космического корабля такого класса, это все равно еще юность.

«Место постройки: Клирк.»

После этой строчки я растерялась еще больше. Небольшая планета Клирк специализировалась на постройке крейсеров, лучших крейсеров во Вселенной, но Земля никогда не закупала технику у Клирка для своего военного флота. Пилотировать корабль, сделанный на Клирке — да это просто мечта! Неужели Федерация решила раскошелиться…

Но я в очередной раз убедилась, что ошиблась в предположениях, когда прочла следующие строчки, ставшие для меня роковыми: «Командир: капитан Александр Тайлер. Принадлежность: Лондорский военный флот».

Я почувствовала, как застучал в висках пульс.

Это шутка? Изощренная шутка, иначе и быть не может. Меня на лондорский корабль? Меня?!

— Адмирал… — мой голос прозвучал жалко, и мне пришлось откашляться, чтобы совладать с ним, а заодно и с эмоциями. — Адмирал, сэр, могу я просить уточнения?

Показалось, или в его глазах промелькнула усмешка?

— По-моему, в приказе все достаточно ясно. Приложите ладонь и подтвердите назначение.

Если это шутка, то совершенно несмешная и затянувшаяся.

— Меня отправляют на лондорский корабль? — в вопросе ни звания, ни «сэра» — не до них, если он не шутит…

— А что вас удивляет, лейтенант? — а вот Хьюн про звание не забыл. — Это пункт договора с Лондором. Перед лицом общего противника флот Земли и флот Лондора должны взаимодействовать, а после «Тринадцатилетней войны» отношения между нашими планетами натянуты. Поэтому на некоторые лондорские корабли было решено отправить по одному землянину, а на земные по лондорцу. Этакий обмен ценными кадрами.

У меня зашлось сердце. А я-то считала себя человеком хладнокровным. Лондорцы — враги. Оказаться одной среди них, не имея возможности убивать, более того — подчиняться приказам лондорского капитана — как там его? — какого-то Тайлера?!

На этот раз скрыть эмоции я даже не пыталась. Адмирал и так прекрасно знал мою реакцию, потому и затеял эту личную встречу, потому и напомнил о Нике…

— Приказ обсуждению не подлежит, — напомнил он мне прописную истину. — Но мы живем в цивилизованном мире, а война идет далеко за пределами нашей Родины, поэтому вы можете подать в отставку, — голос адмирала зазвенел металлом. — И это будет к лучшему и для нас, и для вас, потому что Космическому флоту Земли не нужны офицеры, не способные справиться со своими личными эмоциями.

Моя карьера… Если я сейчас уйду, то мне одна дорога — водить неповоротливые пассажирские лайнеры, или, в лучшем случае, можно наняться в личные пилоты какого-нибудь миллионера, имеющего свой космический корабль. При любом раскладе: это конец. Скорость, риск, азарт — то, что я больше всего любила в пилотировании, будут мне навсегда недоступны.

Адмирал ждал моего ответа, а я молчала, как круглая дура, не в силах как поднять руку и приложить ладонь к экрану, так и встать, чтобы уйти.

Неожиданно лицо адмирала смягчилось, он даже подался чуть вперед, опершись локтями о столешницу.

— Мы тщательно подбирали кандидатов, — доверительно сообщил он. — Мы не можем послать абы кого. Помимо жеста доброй воли и демонстрации дружеского отношения, мы должны не упасть в грязь лицом. Наши посланники должны быть солдатами высочайшего класса. Я читал ваше досье. Вы лучший выпускник КЛА своего года, многократно награждены за заслуги. В двадцать пять — это завидные достижения. Неужели вы загубите свою карьеру из страха?

Я все еще была не готова ответить. Сердцебиение чуть успокоилось, но я все еще была не способна быстро соображать. Я вернулась к планшету и еще раз внимательно перечитала приказ, потом подняла глаза на Хьюна.

— Адмирал, сэр, здесь не указаны сроки.

— Полгода, лейтенант, — охотно ответил он. — Согласитесь, немного, чтобы вернуться и получить капитанское звание?

Полгода, и мне дадут капитана? Капитана, даже минуя коммандера?! Голова тут же прояснилась. Я жажду повышения как манны небесной, а мне вручат его на блюде, стоит только пережить полгода с ненавистными лондорцами?

— Немного, — эхом отозвалась я, прижимая ладонь планшету и подтверждая получения назначения.

«Прометей», так «Прометей», но думать, что земляне слабаки, я не позволю.

* * *

Чем больше я думала о словах адмирала и своем назначении, тем крепла моя уверенность, что я поступила правильно. Да, мысль оказаться на лондорском корабле была невыносима, но, во-первых, я, действительно, считаю себя первоклассным пилотом, а значит, лишний раз продемонстрирую врагам, что им не стоит больше никогда тягаться с Землей, во-вторых, данное назначение, наконец, сдвинет мою замершую карьеру с мертвой точки. Ну, и, в-третьих, своим страхам нужно смотреть в лицо.

— Дорогая, ты уснула?

Я вздрогнула, так задумалась, что совершенно забыла, где нахожусь. На лондорский корабль следовало прибыть на следующий день, и после посещения штаба я поехала к Майклу, чтобы хотя бы частично снять стресс.

Оказалось, я так задумалась, что не заметила, что он уже несколько секунд трясет меня за плечо.

Я нетерпеливо сбросила его руку. Тоже мне, «дорогая».

— Если ты подумал, что я сплю, так какого черта будишь?

— Потому что ты опять сбежишь, а нам нужно поговорить.

Я села на постели, обняв колени, и посмотрела на любовника. Взгляд необычно серьезный, лоб нахмурен. Вот только выяснения отношений мне не хватало.

— Говори, — тем не менее, позволила я, пусть лучше выскажется сейчас, чем опять будет донимать меня звонками.

Майкл стушевался и покраснел, опустил взгляд.

— Морган, выходи за меня замуж.

О!

Мне не сразу удалось замаскировать свой смех под кашель, как я ни старалась. Но Майкл продолжал смотреть на меня, ожидая ответа. Нет, он, что, серьезно?

— Нет, Майкл, конечно, нет! — что за абсурдная мысль?

Надо было раньше уходить, подумать можно и дома.

Я откинула простыню и встала. Несколько раз обошла скромную квартиру Майкла в чем мать родила в поисках разбросанной несколько часов назад одежды. Он следил за мной взглядом и ничего не говорил. Я тоже не имела ни малейшего желания оправдываться. Зачем мне нужен Майкл, я никогда не скрывала.

— Почему? — все же решился спросить он.

Интересно, какой ответ его бы устроил? Потому что я его не люблю? Хотя я никогда не была романтиком и всегда считала, что для брака любовь не самое необходимая составляющая. Потому что я вообще пока не собираюсь замуж? Потому что идет война? Потому что в данный период моей жизни все, чего я хочу, это летать и служить своей Родине?

— Потому что ты мне не нужен, — просто ответила я, продолжая одеваться.

Кажется, на этот раз я все-таки задела его за живое. Майкл задохнулся от обиды, а может, и злости, покраснел до корней волос и вдруг выпалил:

— А кому еще, кроме меня, нужна ты?!

Наверное, он хотел меня тоже задеть, вызвать эмоции. Что ж, он не первый пытался это сделать.

— Прощай, Майкл, — совершенно спокойно ответила я. На правду ведь не обижаются, не так ли?

Я застегнула последнюю кнопку и вышла из его квартиры.

Завтра мне предстоит прибыть на лондорский корабль, и домой я вернусь только через полгода. Если выдержу. Если выживу.

Майкл был прав, я была никому не нужна, но и мне никто не был нужен. Привязанности — это слабость, а я хотела быть сильной.

Я выдержу.

Я выживу.

Я вернусь.

2.

В ноздри ударил знакомый запах пластика и металла, какой бывает только на космических станциях. Именно здесь на станции Эхо-VI, принадлежащей Земле, и должна была состояться моя встреча с новым экипажем.

«Прометей» я увидела еще на подлете к станции, трудно не узнать легкий крейсер постройки Клирка. Хотя я и считала себя истинным патриотом, но не могла не признать, что по сравнению с этим красавцем все земные корабли были просто консервными банками. Пожалуй, единственным светлым моментом в моем назначении на лондорское судно, было именно то, что у меня появится возможность поближе познакомиться с клиркийской техникой.

— Ну как, дальше не заблудитесь? — заботливо поинтересовался пилот катера, доставивший меня сюда и зачем-то вышедший на станцию вместе со мной.

Помня, как всю дорогу сюда он пытался строить мне глазки и неудачно острить, я еле удержалась от колкости в ответ, но вовремя себя осадила. В конце концов, это, возможно, последний землянин, с которым я говорю на следующие полгода.

— Не заблужусь, сержант, — ответила я максимально сдержанно. — Освободите стыковочный узел, иначе вас оштрафуют.

Юноша смутился моему последнему замечанию, торопливо отдал честь как старшей по званию и скрылся в дверях шлюза.

Я глубоко вдохнула искусственный воздух и решительно зашагала к стойке регистрации. Как говорится у меня на Родине, перед смертью не надышишься, а потому незачем тратить время на сантименты.

Военная пересадочная станция Эхо-VI была небольшой и почти полностью автоматизированной с ограниченным количеством обслуживающего персонала. Вследствие чего на стойке регистрации меня никто не встретил, я вставила в принимающий компьютер идентификационную карту и получила информацию, что меня ждут в седьмом стыковочном узле.

Вот так. Стоит мне пройти туда, и я покину территорию земной юрисдикции.

Было даже не страшно, а непривычно и неуютно.

В поисках нужного указателя я прошла мимо большой зеркальной панели и остановилась напротив нее, чтобы еще раз убедиться, что мой внешний вид безупречен. Перед лондорцами хотелось предстать в лучшем свете, чтобы старушка Земля могла мной гордиться, а враги не догадались, что на самом деле творится у меня в душе.

Из зеркала на меня смотрела девушка в голубом летном комбинезоне, наглухо застегнутом на все кнопки до самой шеи. Большая спортивная сумка с широким длинным ремнем, небрежно перекинута через плечо.

Больше всего я переживала за лицо, но и тут все было безупречно, косметика, тщательно нанесенная утром, скрыла следы бессонной ночи, не оставив ни намека на темные круги. Карие блестящие глаза, черные волнистые волосы, доходящие до линии подбородка, немного растрепанные, но с этими кудряшками всегда так, словно, живут своей собственной жизнью.

Я покрутилась у зеркала несколько секунд и осталась довольна осмотром. Комплексами по поводу своей внешностью я не страдала. Я нравилась мужчинам, а женщины мне частенько завидовали. Впрочем, сейчас моей целью было не понравиться своим врагам, а наглядно продемонстрировать, что до землян им далеко.

Врагам? Бесспорно, именно врагам. Как я ни пыталась настроить себя на нужный лад прошлой ночью, я так и не смогла думать о лондорцах как о союзниках. Враги они и есть враги.

Поправив ремень сумки, я продолжила поиск седьмого узла. Интересно, лондорцев тоже тошнит при мысли, что среди них теперь будет землянка?

Топографического кретинизма у меня не было, и я нашла нужный стыковочный узел довольно быстро. Остановилась и огляделась.

Так-с, и что теперь? Насколько мне было известно, лондорцы носили темно-синюю форму, причем не комбинезоны, как было принято у нас, а брюки и китель, по крайней мере, в фильмах о «Тринадцатилетней войне» они представали именно так. Никого в подобной одежде поблизости не наблюдалось.

— Миранда Морган? — окликнули меня со спины.

Я заскрипела зубами. Только враг мог подобраться так незаметно.

Обернулась и встретилась взглядом с человеком в черной форме без знаков отличия. Свободные брюки со множеством карманов, высокие ботинки, такая же черная футболка и не до конца застегнутая легкая куртка. Лондорец (а это не мог быть никто иной) был достаточно молод, навряд ли, старше тридцати. Такие же темные, как у меня самой, глаза и волосы, причем если мои соотечественники на службе стриглись «под ёжик», то у этого типа волосы были отросшими, лишь немного короче моих собственных и тоже с легкой волной.

Мне стало не по себе. И это лондорец? Я ожидала… Даже не знаю, кого я ожидала увидеть, но этот лондорец не просто не отличался от землян, он еще и вообще был похож на меня. Наверное, когда мы вот так стояли рядом, нас даже можно было принять за родственников. Какая ужасная мысль!

Я придала своему лицу надменное выражение, в первую очередь, чтобы скрыть свое замешательство, и отчеканила:

— Лейтенант Морган.

В ответ на мою реплику лондорец лишь изогнул бровь, но извиняться и не подумал. Впрочем, как и представляться. На самом деле, это полностью соответствовало моему представлению о лондорцах: хамы и грубияны.

— Пойдемте, лейтенант, я провожу вас на «Прометей».

В обращении прозвучала откровенная насмешка. Я резко вскинула голову, намереваясь поставить зарвавшегося врага на место, но встретилась с совершенно невинным взглядом.

— Что-то не так, лейтенант? — на этот раз голос серьезный, но совершенно спокойный, будто ничего не произошло.

Я дернула плечом.

— Ничего.

Может, и правда, показалось? Нервы на пределе, могло и почудиться.

* * *

«Прометей» поразил меня с первого шага на борт. Плавные линии корпуса были настоящим произведением искусства. Никакая картинка и никакое видео не могло передать этой красоты. Кажется, я была готова перетерпеть общество лондорцев, только чтобы пилотировать это клиркийское чудо техники.

Проводник перехватил мой восхищенный взгляд.

— Красавец, да?

А мне стало обидно, что у нас таких кораблей нет. И еще обиднее, что этот тип явно об этом знает.

— Ничего особенного, — огрызнулась я.

Спорить со мной тактично не стали.

Я прошла немного вперед, а лондорец быстро пробежал пальцами по цифровой панели, отдавая бортовому компьютеру приказ задраить шлюз. Похоже, все члены команды уже были на борту, и больше никого не ждали. Хотя оно и понятно, навряд ли, лондорцы стали бы свободно разгуливать по земной станции. Не зря же встречающий даже нарядился в черную полевую форму без знаков отличия, чтобы ничем не привлекать к себе внимания.

— Пойдемте, лейтенант, — позвал меня лондорец, — команда уже собралась на второй палубе для знакомства с вами.

Признаюсь, я удивилась. С чего такая честь? Собрать весь экипаж, чтобы встретить навязанную им землянку? Вместо того чтобы немедленно покинуть станцию, их капитан оторвал всех от дел, чтобы познакомить со мной? Что ж тогда лично не вышел встретить вновь прибывшую?

— Я думала, мне сначала нужно передать свои документы капитану, — я не стала скрывать свое удивление.

— Успеется, — беспечно отмахнулся лондорец. Интересно, у них все так спокойно решают за капитана, что ему нужно, а что «успеется»?

В ответ я только пожала плечами. Мне было абсолютно все равно, как мои враги понимают слово «субординация».

Мы прошли вглубь корабля, который внутри превзошел мои самые смелые ожидания. Я любовалась «Прометеем», а мой проводник молчал и, как мне показалось, изучал меня.

— У вас большая команда? — решив, что терять мне нечего, задала я вопрос.

— Нет, двенадцать человек, — охотно откликнулся лондорец.

Действительно, совсем небольшая. Даже на «Овне» всегда было не меньше двадцати. Впрочем, «Овен» требовал куда больше обслуживающего персонала, чем полностью автоматизированный клиркийский крейсер.

— Стало быть, я тринадцатая?

Лондорец усмехнулся.

— На Земле до сих пор верят в чертову дюжину?

— Мне кажется, на любой планете полно суеверных, — обиделась я за свою Родину. Он может ненавидеть Землю, как я Лондор, но насмехаться над ней я никому не позволю.

К моему удивлению, лондорец и не подумал спорить.

— Тут вы правы, — признал он. — Надеюсь, вы сами не суеверны, лейтенант.

Я родилась тринадцатого числа. Но это точно не его дело.

— Нет, — отрезала я, давая понять, что разговор закончен. — Не суеверна.

* * *

Нужная палуба была освещена ярче других. Довольно большая для такого корабля.

Меня невольно замутило при виде ожидающих людей. Лондорцы. Враги.

Одиннадцать человек в темно-синей форме выстроились в ряд и все, как по мановению волшебной палочки, повернули головы в сторону входа, услышав приближающие шаги. Мне захотелось втянуть голову, но я, наоборот, выпрямила спину и расправила плечи.

Сознание отметило, что наши кинематографисты переврали лондорскую форму, правдиво передав только ее цвет. Сама же она была точной копией черной формы встречающего: штаны с карманами, легкая куртка и футболка. Должна признать, такая одежда, скорее всего, куда удобнее земного цельного комбинезона, который, к тому же, слишком сильно подчеркивал особенности фигуры.

Но больше всего меня поразила не форма экипажа «Прометея», а выражения их лиц. Я ждала ненависть, брезгливость — да что угодно, но только не дружелюбных улыбок!

Девять мужчин и две женщины. Причем почти все молодые. Самому старшему в поварском фартуке поверх формы и косынкой на голове, завязанной совершенно по-пиратски, было, максимум, едва за сорок. Возраст остальных колебался от двадцати до тридцати пяти лет.

— Добро пожаловать, лейтенант! — тут же подошел ко мне светловолосый молодой человек с нашивками, обозначающими звание коммандера. — Меня зовут Эшли Рис, я старший помощник капитана. Рад приветствовать вас на «Прометее».

Рад? Мне стало совсем не по себе, потому что я не заметила и тени притворства в его радушной улыбке.

Старпом, к тому же, выше меня по званию. По всем правилам я должна была отдать ему честь. Впервые в жизни отдать честь лондорцу…

Но не успела я пошевелиться, как коммандер без всякого воинского этикета протянул мне руку. Они, что, тут все сумасшедшие?

Я пожала протянутую конечность чисто автоматически, все еще пребывая в полнейшем шоке.

— Лейтенант Миранда Морган, — все силы ушли только на то, чтобы назваться.

Старпом же продолжил, как ни в чем не бывало:

— Капитан попросил меня представить вам команду, так что приступаю.

Его голос звучал без малейших признаков напряжения, будто я на самом деле желанный гость, а капитан, который его «попросил» вообще его добрый дядюшка. Нет, с субординацией на Лондоре точно не все гладко. С каких таких пор командиры просят своих подчиненных о чем бы то ни было, а не приказывают?

Я мельком глянула на своего недавнего проводника, который и не думал вставать в строй к остальным. Он совершенно расслабленно устроился у дверного проема, опершись спиной о стену, сложил руки на груди и согнул одну ногу в колене.

Дурдом какой-то. Коммандер, пожимающий руку лейтенанту, капитан, который «просит», а этот, кто его знает, какое у него звание, но по логике точно ниже, чем у старпома, вообще делает вид, что находится на курорте, а не перед командиром.

— Старшина Глеб Кули, — указал тем временем Рис на полного человека в фартуке, на которого я сразу обратила внимание, — наш кок. По совместительству, душа этого корабля, всегда выслушает, поддержит, даст совет.

— Миледи, — отвесили мне шутливый полупоклон.

Какая еще миледи?! Я старше тебя по званию!

Но, судя по лицам лондорцев, никто из них не видел в этом ничего необычного и, тем более, предосудительного.

— Так, идем дальше, — пробормотал старпом себе под нос и уже громко назвал мне следующего члена команды: — Сержант Райан Ригз, — боже мой, эта гора мышц умеет улыбаться!

Громадный Ригз окинул меня с ног до головы любопытным взглядом, особенно задержавшись на груди, хмыкнул каким-то своим (явно пошлым) мыслям, но все же козырнул по всем правилам и гаркнул:

— Добро пожаловать на борт, лейтенант!

Не корабль, а балаган, честное слово.

Следующим был представлен парнишка от силы лет двадцати, Стив Кленси, числящийся в звании капрала. Каково же было мое удивление, когда я услышала, что он в своем возрасте занимает на корабле должность главного специалиста по компьютерной технике. Вундеркинд? Я не решилась спросить.

Затем меня познакомили с двумя «представительницами прекрасного пола», как дословно выразился старпом, Лорой и Клавдией.

Младший лейтенант Лора Стэнли была совсем молодой миловидной блондинкой, с длинными волосами, заплетенными в перекинутую через плечо тяжелую косу. Невысокая, худенькая, совсем хрупкая. На «Прометее» она занимала должность астрокартографа.

Лейтенант Клавдия Морз, строгая женщина за тридцать с темно-рыжими коротко стрижеными волосами, оказалась главным инженером-механиком.

Далее мне представили помощника Клавдии, младшего лейтенанта Нила Корбеца, высокого худощавого парня примерно моего возраста. Он поприветствовал меня теплой улыбкой.

Следующими шли двое, лишь немногим уступающие габаритами уже представленному мне Ригзу, Бен Солвел и Кит Локмер. Их звания обозначены не были, нашивки на форме вообще отсутствовали, и я решила, что они, скорее всего, рядовые.

Серьезного мужчину с флегматичным лицом, казавшего особенно тощим и нескладным на фоне Бена и Кита, стоящих рядом, звали Генри Коллинзом, и он исполнял обязанности корабельного врача.

А вот последний член команды снова заставил меня собраться и призвать все свое внимание. Пилот. Причем тоже в звании лейтенанта, как и я. Мэтью Бонс, парень с пронзительными голубыми глазами, особенно ярко контрастирующими с темной шевелюрой.

— Ну, вот и познакомились, — довольно подвел итог коммандер, оторвав меня от пристального и совсем невежливого рассматривания моего конкурента на пилотское кресло. Пришлось переключить внимание на говорящего. — Еще у нас в команде есть кот, но он пока знакомиться не захотел.

Я, не понимая, уставилась на Риса. Он так пошутил, правда?

— Кот? — тупо переспросила я. На военном корабле кот?!

— Кот, — кажется, лондорец усмехнулся. — Скоро познакомитесь.

Психлечебница на двигателях, вот куда я попала.

На самом деле этим всеобщим знакомством они меня еще больше запутали. Более странной команды я еще не видела. Все было слишком: слишком разные люди, слишком большое количество разнообразных званий, слишком много офицеров на одно маленькое судно, так что совершенно не ясно, кто кому подчиняется.

До меня только сейчас дошло, что в приказе о назначении не значилось, чем конкретно занимается «Прометей». Последний год я прослужила на «курьере» и почему-то наивно думала, что на «курьер» меня и отправят. Вот только теперь я отчетливо осознавала, что «курьером» тут и не пахнет. Чем может заниматься такая разношерстная команда? И где вообще их капитан, если тут все такие гостеприимные?

И тут меня будто обдало холодной водой во второй раз: я поняла, что человека, встречавшего меня на станции и все еще подпирающего стену за моей спиной, мне так и не представили. А судя по тому, что я познакомилась с одиннадцатью членами экипажа…

Я резко обернулась и наткнулась на насмешливый взгляд карих глаз.

Капитан Александр Тайлер лениво оторвался от стены:

— Давайте ваши документы, которые вы так рвались мне передать.

* * *

Дав распоряжение Бонсу отходить от станции Эхо-VI, капитан поманил меня за собой. Хотя, опять же, как «дав распоряжение» — он просто махнул пилоту рукой, бросив короткое: «Мэтт, уходим».

Я шла за своим новым командиром по лабиринту коридоров и совершенно не знала, как себя вести. К чему был этот балаган? Почему он просто не представился мне еще на станции?

Тайлер тоже молчал, уверенно шагал впереди и даже ни разу не обернулся, чтобы удостовериться, что я не отстала. Я решила, что как безымянный проводник он и то нравился мне больше.

Капитан, командир, человек, которому отныне я должна подчиняться. Больше всего мне хотелось догнать его и всадить нож между лопаток. Только у меня не было с собой даже ножа, необходимое оружие мне должно было выдать новое командование.

Мы поднялись на одну палубу выше, преодолели еще один длинный коридор и остановились у неприметной двери без номера или таблички, указывающей на назначение данного помещения. Тайлер приложил ладонь к панели замка, и дверь плавно отъехала в сторону.

— Проходите, — обернулся ко мне капитан, тем не менее, не отступил в сторону, чтобы пропустить меня как гостя вперед.

Я крепко сжала зубы, чтобы ничего не ляпнуть, и прошла вслед за ним внутрь. Каюта оказалась ничем иным, как рабочим кабинетом. Еще один пунктик к списку «ненормальностей» «Прометея». Капитаны кораблей, на которых мне приходилось служить, решали все рабочие дела в рубке или в конференц-зале, а в личном пользовании имели лишь каюту, как и все остальные члены экипажа. У Тайлера же оказалось дополнительное помещение, как у кого-то начальника штаба.

Кабинет был небольшим, стандартная односпальная каюта, вместо койки в которой располагался письменный стол, три стула и множество полок по стенам. Я пробежала по ним взглядом: тысячи дисков, но без этикеток, видимо, капитан и так знал, что где лежит, а остальным тут копаться не предлагалось.

— Лейтенант, вы можете присесть, — окликнул меня Тайлер, уже занявший место хозяина кабинета за столом.

Даже его, казалось бы, вежливый тон вызывал у меня желание, если не убить, то точно ударить его обладателя.

Я опустилась на стул напротив, даже не пытаясь скрыть своего напряжения. Спина прямая, подбородок поднят, руки на коленях. Пусть видит, что я ни на миг не теряю бдительности и не собираюсь раскисать после их шоу с радушным приемом.

Компьютер оказался встроен прямо в стол, и стоило Тайлеру только вставить в паз переданный мной диск, как над столешницей ожил голографический экран.

Мое досье он не читал, это я поняла сразу, просто пролистал, чтобы убедиться, что это оно, после чего приложил ладонь к идентификационной панели, подтверждая, что я поступила под его командование.

Я не спускала с капитана удивленных глаз. Я уже поняла, что у них на Лондоре все шиворот-навыворот, и понятие «субординации» вообще слабо знакомо, но чтобы даже не ознакомиться с данными о новобранце, а просто тут же подписать…

— Вы даже не прочтете? — не сдержалась я. На Земле я никогда бы не стала задавать своему командиру подобные вопросы, но раз уж тут все ведут себя, как им вздумается…

Тайлер поднял на меня взгляд и чуть улыбнулся.

— У меня хорошая память, перечитывать нет нужды.

Я попыталась переварить информацию. Значит, он уже читал мое досье и знал заранее, кого к нему пришлют. Мне было известно, что записано в тех данных, что принесла я, но что за информацию обо мне получил он и из каких рук?

— Чему вы удивляетесь? — Тайлер подпер рукой подбородок и посмотрел на меня как-то устало. — У меня слаженная сплоченная команда, проверенная временем, и которой я безоговорочно доверяю. Неужели вы думали, что я приму на борт первого встречного? Естественно, мы с вашим начальством обсудили несколько кандидатур и решили, что вы подойдете лучше других.

Как лошадь на базаре…

— Потому что я женщина? — слабая, безвольная, которую можно окрутить вокруг пальца?

Кажется, капитан удивился.

— Потому что вы первоклассный пилот. Что за ерунду вы несете? — в голосе послышалось раздражение.

— Потому что ничего не понимаю, и вы не облегчаете мне эту задачу, — ответила я с не меньшим раздражением.

Тайлер прищурился, а потом выдал с апломбом, достойным королевского отпрыска:

— А с чего вы взяли, что я намерен облегчать ваши задачи?

Я задохнулась от возмущения.

Ну, держись…

— С того, — отчеканила я, — что вы, как мой новый командир, обязаны ввести меня в курс дела и моих должностных обязанностей, а не устраивать костюмированный фарс.

Он понял, о чем я, без подсказок. Опустил взгляд на свою черную форму, потом хмыкнул.

— А вы, правда, думаете, что это была бы хорошая идея — расхаживать по земной станции в лондорской форме?

— По крайней мере, это было бы честно… И смело, — добавила я, чуть помедлив.

Да уж, обозвать своего нового капитана трусом в первую встречу, это нужно уметь, но идти на попятные я не стала, и будь, что будет.

К моему удивлению Тайлер не обиделся и не разозлился, только поморщился, будто съел горькое лекарство.

— Не путайте смелость с идиотизмом, — сказал он. — Мне прекрасно известно, как земляне относятся к нам. «Эй, это лондорцы! Закидать их камнями и пристрелить!» — спародировал он.

Значит, мы говорим начистоту? Ну что ж…

— А вы относитесь к землянам не так?

Я уже предвкушала долгий спор, полный взаимный претензий и оскорблений, но Тайлер посмотрел на меня неожиданно серьезно и коротко, но предельно ясно ответил:

— Нет.

Я почему-то смутилась.

— Тогда почему не представились там, на станции? — все же спросила я.

— Вы знакомитесь с бездомными собаками? — последовал незамедлительный ответ.

— И вы утверждаете, что земляне плохо относятся к лондорцам… — выдохнула я. Моему возмущению уже не было предела, это же надо — обозвать бездомной собакой…

— Утверждаю, — Тайлер снова умудрился поймать мой взгляд и уставиться прямо в глаза. — Это вы так на меня смотрели, как на дворняжку, посмевшую к вам подойти, да еще и обратиться, опустив звание. Не так ли?

— Я… — черт, пожалуй, он прав, как бы ни было неприятно это признавать.

— К тому же, — неожиданно признался Тайлер, — мне стало интересно, как вы будете себя вести с рядовым лондорцем, а не со своим новым командиром. Я же не знал, что вы не перестанете хамить и после знакомства, — усмешка.

Увольте, это не я начала!

— Значит, вам нравится, когда вам хамят?

— Мне нравится честность в любом ее проявлении, — ответил капитан. — А потому мне бы хотелось сразу расставить все точки над i.

— Какие именно? — поинтересовалась я сухо.

— А такие, — вроде бы, он не менял ни позы, ни даже интонации, говорил по-прежнему спокойно, но от него моментально пахнуло надменностью, — вы можете считать нас отбросами рода человеческого, своими личными врагами (или за кого там вы нас принимаете?), но теперь вы на моей территории, и мне бы хотелось, чтобы до вас это дошло.

— Я понимаю, — ответила я слишком поспешно, отчего ему не составило труда, понять, что чихать я хотела на его власть и его территорию.

— Хорошо, если понимаете, — Тайлер откинулся на спинку стула, не отводя изучающего взгляда, чем неприятно напомнил мне адмирала Хьюна. Но, ладно тот, пожилой мудрый воин, ветеран, по сравнению с которым я неопытная девчонка, но этот! Он же всего ненамного старше меня! Когда он научился так смотреть? И так выводить из себя одним взглядом?..

Я молчала. Пришлось приложить усилия, чтобы выкинуть из головы красочные картинки его убийства, услужливо подкинутые моим воображением. «Полгода, — твердила я себе, — полгода, тебе нужно выдержать всего полгода».

— Моя команда разве что не станцевала перед вами «канкан», чтобы вы почувствовали себя как дома, — тем временем продолжал Тайлер. — Вы же смотрели на них с плохо скрываемым отвращением, как на душевнобольных, — я резко вскинула на него глаза. Неужели это было так заметно? — Да, я не жалуюсь на наблюдательность, — ответил капитан на мой невысказанный вопрос.

— Я постараюсь лучше контролировать свои эмоции, — скрепя сердце, пообещала я.

Кажется, мой ответ Тайлера не устроил. Он скривился. Странный тип, командиры, с которыми я работала, всегда хмурились, выказывая свое неудовольствие, этот же вечно кривился. У него вообще была очень красноречивая мимика, так что не ему мне указывать на то, что я плохо контролирую эмоции.

— Я хочу, чтобы вы постарались не лучше притворяться, а попытались на то время, что вы здесь, забыть, что мы с разных планет. Наши задания часто сопряжены с риском для жизни, так что отношения внутри экипажа крайне важны.

Что ж, тут поспорить я не могла. В первую очередь дело.

— Я понимаю.

— Рад, что мы пришли к первому взаимопониманию, — кивнул Тайлер. — И, поверьте, мне тоже не улыбалось брать в свою проверенную команду постороннего человека, сколько бы «Крыльев» и других наград у него не было, — значит, он, действительно, читал мое досье. — Но если это поможет нашим планетам, наконец, наладить отношения и начать взаимодействовать как цивилизованным людям, я готов стерпеть многое.

Вот так, капитан только что дал мне понять, что мое присутствие его радует не больше, чем меня мое нахождение здесь.

— И чем же занимается «Прометей»? — спросила я, решив, что все точки над i уже расставлены по своим местам.

Вот сейчас мне, кажется, удалось его по-настоящему удивить.

— Вам не сообщили?

Я покачала головой, а потому уже сама выпучила глаза, когда Тайлер тихо выругался. Боже мой, куда меня отправили?

— Впервые вижу, чтобы на такие корабли посылали без предупреждения, — сказал он.

— Без предупреждения, о чем? — все еще не понимала я.

— О, том, что вы вполне можете не вернуться, — его голос зазвучал жестче.

— Сейчас идет война, — серьезно кивнула я, — и я понимаю риски, — пусть даже думать не смеет, что земляне трусы. — Я служила на «курьере», мы не один раз попадали под обстрел, я уже видела смерть.

Тайлер посмотрел на меня как на наивную сельскую девочку и как-то устало сообщил:

— «Прометей» получает разные задания, основные из которых: разведка, диверсии и другие спецзадания. Подчиняемся непосредственно министру обороны Лондора. Вероятность смертности у нас весьма высока.

— Но вы еще живы, — не подумав, ляпнула я.

— Я не буду перечислять тех, кто служил вместе со мной, и не дожил до этого дня, — сухо ответил Тайлер, потом снова уставился на меня. — Именно поэтому мне нужна от вас полная выкладка. Не можете работать в команде — закройтесь в своей каюте и не отсвечивайте, обещаю, вам не будут докучать, а по прошествии полугода я верну вас домой. Если нас никто за это время не подорвет, разумеется.

А вот это уже было унизительно: предложить мне спрятать голову в песок.

— Я пилот, — отрезала я, — мое место в рубке, а не в каюте.

— Я на это надеюсь, — кажется, Тайлер все же ожидал именно такого ответа. — Поэтому с этого дня вы второй пилот «Прометея».

Второй? Второй. А чего я ожидала? Что он променяет проверенного летчика на меня, к тому же ненавистную землянку?

— Есть, сэр, — раз я теперь официально принята на службу, нужно и отвечать соответствующе.

Тайлер же поморщился.

— Не на параде. Можете звать меня по имени.

Совсем сбрендил? Еще с лондорцами я не браталась!

— Можете идти. Ваша каюта номер 13, - он правильно истолковал мой взгляд. — А что? Вы же сами сказали, что не суеверны.

Я поджала губы, чтобы снова не вступить в полемику. Издевается. Точно ведь издевается.

— К вам чуть позже зайдет Лора, организует вам форму, — голос Тайлера настиг меня уже у самой двери.

— Что?! — я резко обернулась.

Капитан посмотрел на меня с самым невинным выражением лица и сделал вид, что не понял смысл моего вопроса.

— К вам зайдет Лора, организует… — терпеливо принялся повторять.

— Я слышала, — мой голос против воли напоминал шипение. — Но у меня уже есть форма.

— У экипажа должна быть единая форма, — голос мягкий, но предупреждение в нем очевидно.

Одно дело служить среди лондорцев, взаимодействовать с ними ради победы над общим врагом, но надеть на себя символ их армии, форму, которую носили люди, убившие моего брата.

Я вернулась обратно к столу, оперлась ладонями о столешницу, практически нависнув над Тайлером.

— Я. Никогда. Не. Надену. Форму. Лондора, — отчеканивая каждое слово, сообщила я.

Мой грозный голос не произвел никакого эффекта. Тайлер приподнялся, чтобы наши лица оказались на одном уровне:

— В таком случае, еду вам в каюту будут приносить строго по расписанию.

Это означало, что в кресло пилота в земной форме он меня не пустит. Черт!

— Я вас больше не задерживаю, — бросил Тайлер, усаживаясь обратно и вызывая что-то на экране компьютера.

Мне хотелось что-нибудь разбить, а лучше всего его голову. Капитан, чтоб его.

Понимая всю бесполезность дальнейших споров, я развернулась на пятках, и вылетела в коридор подальше от этого типа.

Если раньше я ненавидела лондорцев как нечто абстрактное, теперь у меня появился конкретный представитель, которого я ненавидела больше других. Мой личный враг.

3.

Как Тайлер и обещал, младший лейтенант Стэнли пришла через несколько часов, я только-только успела разложить в каюте вещи.

Я ей не открыла.

Знаю, ребячество, но ничего поделать с собой не смогла. Наверное, если бы явился сам зловредный капитан, пришлось бы открывать. Годы учебы, а затем службы намертво вбили в голову привычку подчиняться старшим по званию. Но впускать какую-то там Лору, чтобы она помогла подобрать мне ненавистную форму, я была не намерена.

Повезло, девушка не стала долго нарушать мой покой: несколько раз постучала, позвала, потом потопталась возле двери и ушла. Наверное, подумала, что я сплю.

— Я не собираюсь надевать форму твоих убийц, — пообещала я фотографии Ника, которую успела поставить на тумбочку. Раньше я никогда не брала его с собой, а в этот раз не смогла отказать себе в слабости.

Полдня бесцельно бродила по тесной каюте, пыталась читать что-то из тех дисков, которые второпях закинула в сумку, но мысли все равно были не о том.

Тайлер же не выполнил свою угрозу о том, что еду мне будут приносить в каюту, чтобы я не шлялась по кораблю в голубой земной форме. Такое чувство, что про меня вообще забыли.

К вечеру есть хотелось просто невыносимо, но я проиграла бой своей гордыне и все равно никуда не пошла. Напилась воды, которой в каюте было с избытком (сразу три пластиковые бутылки), и легла спать.

Знаю, что вела себя как ребенок, глупый обиженный ребенок. Знаю, что Тайлер был во многом прав, что я была обязана забыть о ненависти к лондорцам ради общего дела. Но я была готова сотрудничать, даже не спорить и выполнять приказы капитана, но надеть на себя их форму… Я не могу сказать, что питала к своему земному комбинезону нежные чувства. По правде говоря, он меня всегда раздражал за то, что слишком сильно обтягивал грудь и заставлял мужскую половину сослуживцев смотреть мне не в глаза, а чуть ниже шеи. Но эта форма была пусть маленьким, но все же кусочком Родины, моей тонкой персональной броней, расстаться с которой я пока была категорически не готова.

Утром голод стал сильнее меня. Кажется, человек может при наличии воды прожить без пищи до двух недель, но что-то проверять это утверждение на себе не хотелось.

Мерная вибрация корабля говорила о том, что мы в пути. Куда летим? Какое задание получила команда «Прометея», и допустят ли меня к его выполнению, если я так и не переоденусь? Впрочем, капитан по этому поводу выразился предельно ясно.

В конце концов, пришлось выбираться из своей «берлоги». Бдительность гордыни удалось усыпить мыслью, что я остаюсь на службе Земле, которая выделяет средства на содержание и питание лондорцев, отправившихся на наши корабли, так же, как и я попала на их, следовательно, они обязаны предоставить мне мою часть пайка.

Умылась, расчесалась и вышла из каюты. Коридор был пуст, и я напрасно крутила головой по сторонам, прежде чем закрыть за собой дверь и отправиться на поиски камбуза.

В конце палубы на стене обнаружился план корабля, и я смогла сориентироваться, в какую сторону мне идти. Меня никто не тревожил, встала я поздно, поэтому надеялась, что все уже успели позавтракать, и мне не придется ни с кем общаться.

Камбуз мне сразу понравился тем, что здесь пахло свежей выпечкой, а мой желудок уже был голов свернуться от голода.

Большое светлое помещение, холодильники, печи, духовка, вытяжка. Ничего лишнего, и везде очень чисто, прямо до блеска. Помнится, на «Овне» в камбузе всегда стоял устойчивый запах гари…

Помимо стола непосредственно для готовки пищи, рядом с ним оказалась барная стойка с несколькими высокими стульями (видимо, для тех, кто хотел перекусить второпях), а также небольшие круглые столики у противоположной стены.

Мои брови непроизвольно поползли вверх. Это помещение вообще мало соответствовало моим представлениям о камбузе на военном корабле. Хотя чего я ждала? Я уже поняла, что «Прометей» судно необычное и не только благодаря своей клиркийской постройке.

— О, какие люди! — весело поприветствовал меня кок. Сегодня он тоже был в «пиратской» бандане, но уже не красной, а зеленой.

— Здравствуйте, — поздоровалась я. Что ж, если я хочу, чтобы меня покормили, придется быть вежливой.

— Проголодалась? — старшина подмигнул мне, отчего я немного растерялась. Ну не может быть на военном корабле такой домашней атмосферы, просто не может! — Не стесняйся, — заметил он мою реакцию, — конечно, ты пока чувствуешь себя не в своей тарелке, но кушать надо всегда. Садись-садись, — Кули указал мне на место за барной стойкой, — что предпочитаешь?

Честно говоря, я планировала добыть еды и убраться за дальний столик, чтобы избежать ненужных разговоров или, судя по настрою кока, задушевных бесед. Но раз меня приглашают за стойку, до получения пищи спорить не стала.

— А есть, из чего выбрать? — удивилась я, устроившись на неожиданно удобном стуле. Везде, где я служила, обычно готовилось на день на всю команду, и выбирать не приходилось, или ешь, что дают, или жуй сухой паек.

Морган, прекрати сравнивать, сейчас же!

Я тут же отругала себя, потому что, чем больше я этим занималась, тем больше «Прометей» выигрывал в списке сравнений.

— Ну, — протянул Кули, отчего-то смутившись, — на самом деле выбор не велик, я сегодня… как это говорится? О! — тут же ответил он сам себе. — Я сегодня не в ударе, как говорит Эшли, — Эшли? Это он о старпоме так фамильярно? — Так что сегодня есть суп, овощное рагу и салат.

И это называется, нет выбора? В желудке протяжно заурчало.

— Можно мне суп? — попросила я.

— О чем речь?! — кок расплылся в улыбке. — Можно даже все и сразу!

— Спасибо, супа будет достаточно.

— Сказано — сделано! — и хозяин кухни загремел посудой.

Я сидела, навалившись на стойку и подперев рукой подбородок, и наблюдала за ним. Улыбчивый и очень милый человек. И это лондорец? Как так может быть? Вот капитан подходил под мое представление о них просто идеально. Было ощущение неправильности ситуации, словно я не там и не в то время.

Через пару минут передо мной поставили глубокую тарелку с ароматно пахнущей жидкостью, от которой еще шел пар.

— Не стесняйся, — подбодрил меня кок, вручая ложку, — а я сейчас тут дорежу овощи, а то скоро обед, а я все вожусь, Александр за это по головке не погладит.

Я попробовала суп, действительно, оказалось очень вкусно, прямо-таки настоящая домашняя еда.

— Александр? — не удержалась я, решив получить хоть какую-то информацию. — У вас на планете принято обращаться к командирам по имени?

Кули отвлекся от нарезания, его монотонно стучащий нож замер, а сам он обернулся ко мне с озадаченным выражением на лице.

— Шутишь? За неуважение к старшим по званию можно вылететь с флота, если вообще не загреметь под трибунал.

— Но… — теперь я совершенно запуталась.

— Просто это Александр, — ответил кок, будто это многое проясняло. — Он особенный.

В его тоне было что-то такое, чему я не могла подобрать название. Так не говорят о своих командирах, так отзываются о близких.

Что же в Тайлере такого особенного, я спрашивать не решилась, ибо не хотела нарываться на спор. Во мне капитан вызывал лишь стойкое чувство неприязни. Но Кули продолжил сам:

— Ты не думай. Мы все тут много где послужили, и сам Александр повидал разное начальство, потому и работал, как черт, чтобы получить повышение раньше своих сверстников и свой собственный корабль.

Я только пожала плечами и продолжила трапезу. Слушать хвалебные речи капитану у меня не было ни малейшего желания.

— Его, кстати, у нас в верхах как раз за это и не любят, — тем временем доверительно сообщил мне кок, — за то, что команда к нему всегда так прикипает, что потом клещами не оторвать. Потому и сослали с глаз долой на одиночные задания. Хоть дали самому команду выбрать, и то хлеб.

Ну вот, что-то прояснилось. Вот почему экипаж состоит из людей с такими разными званиями. Они здесь не для укомплектованности штата, а исключительно из-за личных отношений с Тайлером. И не сказала бы, что я это одобряю. По мне, так дружба дружбой, а служба службой.

— Мне кажется, Рикардо специально одобрил назначение Александра сюда, чтобы ему поменьше на него жаловались.

После этой фразы я замерла, не донеся ложку до рта. Да быть такого не может! Рикардо?

— Рикардо Тайлер? — выдохнула я.

— А ты не знала? — удивился Кули.

Я замотала головой. Рикардо. Рикардо Тайлер — нынешний президент Лондора. Нет, я, конечно, обратила внимание на имя, но думала, что капитан просто однофамилец.

— Но почему он тогда не занят политикой, не помогает брату? — изумилась я.

Кок нахмурился и очень серьезно предостерег:

— Александру не ляпни.

— Почему? — тупо спросила я.

— Взбесится. Они с братом не ладят. А когда их начинают сравнивать… — Кули махнул рукой, мол, что об этом говорить.

Человек может взбеситься за сравнение с братом? Нет, не понимаю. Да я даже в пилоты пошла, чтобы походить на Ника.

— Познакомилась бы с Рикардо, поняла, — правильно истолковал собеседник мою реакцию.

Я покачала головой.

— Не думаю.

Мое отрицательное отношение к Тайлеру после этого разговора только укрепилось Как кто-то может отказаться от семьи, от родного брата?

Быстро доев и поблагодарив, я поскорее смылась из кухни, пока словоохотливый кок не начал нахваливать своего капитана по второму кругу.

* * *

Я не спеша шла по коридору, намереваясь, снова запереться в каюте. Мне нужно было подумать. Мое прежнее представление о лондорцах трещало по швам, и мне требовалось время, чтобы с этим примириться.

Больше всего поражало, с какой любовью кок отзывался о капитане. Зато стало понятно, почему тот спокойно устраивает свои порядки, наплевав на общепринятые устои — наверное, уверен, что старший брат прикроет. С другой стороны, что я знаю о Лондоре и его жителях, кроме того, что я их ненавижу? Может, для лондорцев семья вообще не имеет ценности?

Погрузившись в свои мысли, я вырулила из-за угла и не среагировала, когда чуть было с кем-то не столкнулась. Еле успела отпрыгнуть.

Помяни черта…

Тайлер тоже отступил от меня на шаг, как от чумной, сложил руки на груди и смерил с ног до головы критическим взглядом.

Я стойко выдержала осмотр, даже удержалась от того, чтобы не сжать кулаки, хотя мне очень этого хотелось.

Сам Тайлер успел преобразиться, надев, наконец, лондорскую форму с блестящими капитанскими нашивками. Должна признать, бортовой компьютер по пошиву одежды на «Прометее» работал так же идеально, как и все остальная техника — форма сидела на капитане как влитая.

Молчание затянулось.

— И что это значит? — недовольно спросил Тайлер, красноречиво посмотрев на мой наряд.

— Только то, что я сказала вчера, это форма моей планеты, и я не намерена ее менять.

— А это, — он ткнул пальцем себе куда-то в плечо, — форма корабля, на котором вы служите, и на этом корабле есть свои правила. Я сказал вам переодеться еще вчера. Лора говорит, вы не открыли ей дверь.

Вот же черт…

— Я спала, — глупая и очевидная ложь для нас обоих.

— Хорошо, — Тайлер неожиданно смягчился. — Зато сейчас вы не спите, — мне показалось, что последние слова он произнес прямо-таки с садистским наслаждением.

Захотелось провалиться сквозь землю, то есть, сквозь палубу. Вчера я покачала свои права, но не добилась никакого результата. Что делать сейчас? Это же прямое неподчинение приказу.

— Или мы сейчас вместе идем к Лоре, или вы отправляетесь в свою каюту, и чтобы больше я вас не видел, — в голосе столько властности, столько уверенности в своей правоте, что кулаки у меня все-таки сжались, ногти впились в ладони.

Он давал мне шанс сгладить этот конфликт, сделав вид, что принял отговорку про неожиданно сморивший меня вчера приступ сонливости. Если я продолжу отстаивать свою точку зрения, капитан вполне может запереть меня на все время полета, а потом еще и красноречиво описать мое поведение в докладе моему командованию, после чего мне не видать повышения, как своих ушей.

Ненавидя лондорцев, сколько себя помню, я даже подумать не могла, что могу ненавидеть так люто.

— Итак? — осведомился Тайлер. — Ваше решение?

Да провались ты…

— Идем к Лоре, — ответила, как выплюнула, и отвернулась.

— Отлично, — только радости в его голосе я не заметила, даже показалось, что он охотнее бы запер меня и забыл о моем существовании на все полгода.

— Вообще-то я могла бы дойти и сама, — буркнула я, когда капитан развернулся и последовал за мной в противоположную сторону той, в которую он двигался изначально.

Он стрельнул на меня глазами.

— Не хочу, чтобы вы заблудились, — иначе говоря, не хотел, чтобы я сбежала.

— Очень любезно с вашей стороны, — проворчала я. Что ж, хочет, пусть тратит свое время и провожает, мне совершенно плевать.

* * *

— Александр!

Лора нашлась в просторной кают-компании. Когда мы вошли, она сидела на диване, подогнув под себя ноги, и в задумчивости водила пальцем по экрану небольшого планшета.

— Привет, не отвлекли? — снова совершенно неформально поздоровался Тайлер.

Девушка удивленно распахнула глаза, услышав множественное число. Меня за спиной капитана она не видела. Пришлось выступить вперед, не хватало еще, чтобы лондорцы решили, что я прячусь.

— О! Миранда! — девушка расплылась в улыбке и тут же вскочила на ноги, отложив планшет.

Миранда? Кажется, мы не пили не брудершафт, и я не разрешала называть себя по имени.

— Здравствуй, — сухо откликнулась я, уже не видя никакого смысла поправлять. — Лора.

Однако девушка оказалось неглупой и по моему неприветливому тону сразу поняла, что сказала что-то не так, смутилась. Впрочем, о чем я? Дураков в астрокартографы не берут, вот и сейчас она явно не прохлаждалась, а высчитывала какой-то сложный маршрут.

— Я чем-нибудь могу помочь? — робко спросила Лора, бросив на меня настороженный взгляд, тем не менее, адресовав свой вопрос капитану.

Я тоже посмотрела на Тайлера. Что ж, раз уж он меня сюда притащил, пусть и объясняет. Мне, собственно, плевать, я уже проиграла.

— Ты обещала помочь с формой для нашего новобранца, — как ни в чем не бывало ответил капитан. И как у него только получилось одновременно раздраженно сверкнуть на меня глазами и мягко улыбнуться Стэнли?

— Да, конечно, — растерялась девушка. — Я просто подумала…

Да, вынуждена признать, совсем не глупа, всё она правильно подумала и поняла, что я специально не открыла дверь. Вот только мы с ней обе ошиблись, решив, что Тайлер спустит мне это с рук.

— Лейтенант Морган устала после перелета на станцию и уснула, — пояснил капитан с милейшей улыбкой. — Правда, лейтенант?

Что ж, хоть он уяснил, что не надо обращаться ко мне, как к старой знакомой.

— Правда, — выдавила я из себя, — мне очень жаль, — изобразить раскаяние даже не пыталась, смотрела из-под нахмуренных бровей на капитана, а не на Лору, которой, по идее, должны были быть адресованы мои извинения.

Девушка удивленно моргнула, наблюдая эту пантомиму.

— Так моя помощь еще нужна? — поинтересовалась она как-то жалобно.

Мне до боли хотелось сказать «нет», развернуться и уйти, но я это означало бы «прощай» месту в пилотском кресле. Поэтому я просто промолчала. Заткнуть меня и принудить выполнять его приказы капитан может, а вот метать взглядом молнии мне никто не запретит.

— Нужна, конечно, — улыбнулся ей Тайлер, — ты же одна можешь договориться с этой адской машиной, — это он так об аппарате по пошиву форму?

Девушка не стала заставлять себя уговаривать.

— Тогда ладно, — быстро согласилась она. — Если ты не против, конечно? — это уже был вопрос непосредственно мне.

— Не против, — буркнула я.

* * *

Комната для пошива внутри оказалась небольшой, зато с зеркалом в полный рост.

Лора запустила программу, поколдовав над приборной панелью, а потом попросила меня встать на определенное место, где по мне прошелся сканирующий луч, снимая мерки. На наших кораблях мы тоже пользовались подобной техникой, правда, не такой современной.

— Готово, — сообщила девушка, снова вернувшись к пульту. — Можешь отходить.

Из духа противоречия с места я не сошла, только приняла более расслабленную позу. Лора же тактично сделала вид, что ничего не заметила.

— Есть какие-нибудь пожелания? — спросила она, на мгновение оторвавшись от экрана, где компьютер уже смоделировал образец для пошива.

Я уставилась на нее, совершенно не понимая, чего от меня хотят. Какие у меня могут быть пожелания? Я хочу оставить свою земную форму, других пожеланий у меня нет.

— Ну, там… Где поуже, где пошире, — пояснила Стэнли. — Легкие коррективы в модели разрешены. — Вот Райан, например, всегда просит себе штаны пошире, — и она хихикнула, ну совершенно по-детски.

Я пожала плечами.

— Мне все равно. Делай по стандарту.

Она снова удивленно моргнула. Кажется, ей было не понятно, как девушке может быть все равно, что на ней надето. Мне все равно не было, но вовсе не так, как она подумала. Я. Хотела. Оставить. Свою. Форму.

— Можно сделать куртку поуже, будет выгодно подчеркивать фигуру, — Лора предприняла новую попытку меня заинтересовать.

— Спасибо, не нужно, — отрезала я, пресекая все дальнейшие предложения. Пусть форма хоть мешок напоминает, это уже не имеет значения.

Младший лейтенант Стэнли пожала плечами и нажала «старт».

— Ну вот, — провозгласила она. — Через десять минут все будет готово.

Больше всего мне хотелось сказать, что вот и хорошо, через десять минут я обязательно вернусь. Вот только куда я могла пойти незнакомом корабле? Уйти в свою каюту? Глупо — на путь туда и обратно уйдет даже больше времени. Пришлось просто кивнуть и остаться ждать.

— Ты извини, — вдруг сказала девушка, — раз вчера не вышло, я должна была сама зайти к тебе утром, чтобы Александру не пришлось тащить тебя силой, — ее улыбка сделалась смущенной.

— Силу он не применял, — заверила я. Всего лишь моральное давление и шантаж.

Лора рассмеялась:

— Скажешь тоже!

Похоже, для нее была смешна и нелепа сама мысль, что капитан может применить к кому-то из экипажа физическую силу. По мне, так лучше бы он меня ударил, чем попытался «отлучить» от штурвала.

— У вас, землян, очень красивая форма, — сказала девушка, отсмеявшись. — Неудивительно, что тебе не хочется ее менять.

Никогда не считала свою форму красивой. Слишком светлая, маркая и при этом чересчур обтягивающая. Но ведь дело не в красоте или даже удобстве. Это МОЯ форма, форма МОЕЙ Родины.

Я понимала, что было бы глупым пытаться объяснить лондорке свою философию, но все же не сдержалась.

— Разве форма — это дань моде? — задала я риторический вопрос. — Форма — это символ. Символ верности, преданности, патриотизма.

— А разве цвет одежды, которую ты носишь, может повлиять на твой патриотизм? — неожиданно по-взрослому возразила Лора. — Я согласна, форма — это символ. Но ведь еще и символ равенства.

Я нахмурилась, осознав, что не смотрела на приказ капитана переодеться с этой точки зрения. Что если Тайлер…

— Думаю, Александр просто хочет, чтобы и ты, и остальные поскорее забыли, что мы с разных планет, — словно прочтя мои мысли, закончила за меня девушка. — Мы ведь теперь одна команда, правда?

Я внезапно ощутила себя капризным ребенком, который все это время боролся за игрушку, которую у него никто и не собирался отбирать. Разве Тайлер приказал выбросить мой земной комбинезон? Отдать ему? Сжечь, в конце концов? Нет, он всего лишь попросил переодеться в форму, принятую на «Прометее». Мне стало еще неприятнее, когда я поняла, что капитан, действительно именно просил, а не приказывал до тех пор, пока я не встала на дыбы.

Не знаю, что Лора прочла в моем изменившемся выражении лица, но она подбадривающее улыбнулась.

— Все будет хорошо, — я вскинула на нее глаза, намереваясь заявить, что в утешении не нуждаюсь, но девушка скорректировала свою фразу прежде, чем я успела возмутиться: — Я имею в виду, что форма будет отличная, даже без ввода дополнительных параметров.

Грубые слова так и не сорвались у меня с языка.

Символ равенства, значит?..

Лондорцы навсегда останутся моими врагами, но и Стэнли, и Тайлер (чтоб его!) правы: мне придется научиться с ними работать.

Аппарат пропищал, огоньки на панели погасли, и Лора торжественно сообщила:

— Готово!

Готово… Моя первая лондорская форма была готова.

* * *

Я крутилась у зеркала, встроенного в шкаф в моей каюте.

Положа руку на сердце, если на мгновение отбросить мои предубеждения против Лондора, то форма сидела отлично. Черная обтягивающая футболка, свободная темно-синяя куртка и брюки. Синий мне шел.

Сочли ли бы меня предательницей, увидев на Земле в этом, или согласились бы с Лорой, что патриотизм измеряется и доказывается не тем, что на тебе надето?..

Решив, что, выполнив распоряжение капитана, я теперь имею полное право расхаживать по «Прометею» везде, где мне вдумается, я покинула каюту, намереваясь найти рубку. Пусть меня и назначили всего лишь вторым пилотом, но все же пилотом. Прятаться и жалеть себя я и дальше не имело смысла.

Рубку я отыскала без проблем, в чем мне снова помогла схема судна на одной из стен, и, поплутав всего несколько минут, я вышла в носовую часть корабля.

Подойдя к двери, я вдруг осознала, что, если меня не впустят, то войти не смогу. Постучать? И что тогда: просить или требовать? В итоге приложила ладонь к замку чисто в порядке эксперимента, даже не надеясь на успех. Но красный огонек неожиданно мигнул и сменился на зеленый. Дверь поползла в сторону.

Значит, Тайлер предвидел, что я приду сюда, и заранее внес отпечаток моей ладони в список допущенных к центру управления кораблем. Я даже не обрадовалась, а скорее удивилась. Неужели он был настолько уверен, что я не устрою диверсию? Я ведь все-таки землянка, враг.

Рубка потрясла меня так же, как и все остальное на судне производства Клирка. Обзорный экран был просто огромен, а приборная панель раскинулась на всю ширину палубы. Вроде бы, стандартная система управления космическим кораблем, но в то же время самая впечатляющая из всех, что мне довелось повидать. И впечатляла клиркийская техника далеко не только габаритами.

Когда я вошла, лейтенант Бонс сидел на своем законном месте в центре — в кресле пилота. Он о чем-то разговаривал с капитаном. В этом не было бы ничего удивительного, если бы Тайлер расположился в соседнем кресле или, скажем, стоял у пульта управления — да где угодно, только не сидел по-турецки прямо на полу. Причем, кажется, его совершенно не смущало, что он разговаривает со своим подчиненным, смотря на него снизу верх.

Я встала, как вкопанная, не веря своим глазам. А разговор присутствующих тем временем смолк, и они оба повернулись на звук сработавшего замка.

— О, лейтенант! — прокомментировал Тайлер мое появление и легко поднялся с пола, не выразив и доли смущения. Похоже, свое поведение он считал совершенно нормальным. Окинул меня взглядом: — Вот теперь вы выглядите как настоящий член экипажа.

Я ответила хмурым взглядом. Мы ведь оба прекрасно знали, что выглядеть и быть далеко не одно и то же.

— Могу я узнать свои должностные обязанности? — прямо спросила я.

Тайлер чуть прищурился, все еще внимательно меня изучая:

— Вам огласить список?

Вроде бы, вид серьезный, но в том, что он насмехается, я не сомневалась.

Я гордо вздернула подбородок:

— Да, это стало бы наилучшим вариантом.

— Список короче, чем вы думаете, — Тайлер и глазом не моргнул. — Вы сменщица Мэтта. Когда он устал, болен, ранен или не способен к пилотированию по какой-либо другой причине, обязанности пилота ложатся на вас.

Гнев заполнил меня до краев.

— То есть, когда он в добром здравии, вы в моих услугах не нуждаетесь? — голос прозвучал тише обычного, но иначе я бы вообще закричала.

— Ну почему же? Разное может случиться, — невозмутимо ответил капитан.

У меня прямо-таки руки зачесались его ударить. Я даже спрятала их в карманы куртки, чтобы не поддаться соблазну и окончательно не загубить свою карьеру.

Заметив, что я достигла точки кипения, Тайлер все же сдал назад и уже серьезно спросил:

— Вам знакома система управления класса «Прометея»?

Я покачала головой.

— Только ознакомительно. На клиркийских кораблях я не летала.

— Мэтт, — Тайлер посмотрел на пилота, — объяснишь, в чем отличие системы?

Бонс пожал плечами, мол, что за глупые вопросы.

— Нет проблем, — откликнулся он. — На самом деле, Клирк в своих последних моделях (я имею в виду, модели последних десяти лет) упростил все просто до безобразия. Если не нужно резко маневрировать или внештатно ускоряться, можно задать программу и полностью положиться на компьютер. Пройти пространственное «окно», ясное дело, ни одна машина без человека не может, но там все совершенно стандартно, никакие новшества на системе перехода не отразились.

Я подошла ближе, всмотревшись, в приборную панель. Некоторые кнопки были мне незнакомы.

— Покажешь, как устанавливать программы? — ненавижу показывать, что чего-то не знаю, но выбора не было.

— Нет проблем, — повторился пилот. — Но только потом. Сейчас полезу — собью весь курс. А вот после перехода через «окно» все равно перенастраивать, так что покажу.

Я кивнула. Кажется, лейтенант Бонс, действительно, был готов помочь заполнить мне пробелы в знаниях. И ревности я в его взгляде не заметила. Не считает меня конкурентом? Но тут я была готова поспорить: если он привык управлять судном, на котором половину его обязанностей выполняет компьютер, то мне приходилось водить даже корабли с полностью отказавшей автоматизированной системой управления.

Я поймала на себе заинтересованный взгляд Тайлера. Похоже, пока я изучала пилота и пыталась найти мотивы его дружелюбия, капитан все это время наблюдал за мной и делал какие-то свои выводы.

Он подошел ближе. Еле поборола позыв отойти от него в другой конец помещения.

— Видите вон то скопление астероидов? — указал Тайлер на обзорный экран. — Вперед и слева от нашего курса.

Не дожидаясь, пока я буду вглядываться, Бонс пробежал пальцами по каким-то клавишам, и нужный сектор космоса появился на экране в увеличенном масштабе.

— Можете сманеврировать так, чтобы пролететь между ними? — спросил Тайлер.

Я покачала головой.

— Не на «Прометее», он слишком большой.

— Конечно, нет, — согласился со мной капитан, — если на «Прометее» проделывать такие кульбиты ради развлечения, тут ни одного целого предмета не останется, никакое гравитационное поле не поможет. На катере сможете?

Я снова посмотрела на экран. Даже на катере это рискованно, если чуть-чуть не так просчитать траекторию…

Тут я заметила, как Бонс покачал головой.

— На катере — раз плюнуть, — заявила я.

— Уверены? — опасно ласковым голосом уточнил капитан.

Можно подумать, после своего заявления я могла пойти на попятные? Это была бы уже крайняя степень унижения.

— Уверена, — повторила я.

Капитан кивнул каким-то своим мыслям и распорядился:

— Мэтт, попроси Нила подготовить «Сигму». Мы сейчас подойдем в грузовой отсек.

— «Сигму»? — не поняла я.

— Наш катер.

Я растерянно переводила взгляд с капитана на экран.

— То есть, это был не теоретический вопрос?

Тайлер одарил меня таким взглядом, будто хотел прожечь во мне дыру.

— А что, лейтенант, это был теоретический ответ?

Да, черт возьми! Но я скорее прикушу себе язык, чем признаюсь. Что ж, если расшибусь, мне больше не придется терпеть общество лондорцев…

— Я уверена в своем мастерстве, — повторила я еще тверже.

— Вот и отлично, — и почему мне показалось, что он все прекрасно понял? — Мэтт, поторопи Нила. Мы с лейтенантом немного полетаем.

Мы?!

— Александр! — на лице пилота отразился натуральный испуг. — Это страшный риск!

Но Тайлер и не подумал прислушаться.

— Никакого риска. Лейтенант Морган уверена в своих силах, — взгляд на меня: — Не так ли, лейтенант?

Я разозлилась. Прекрасно. Если хочет разбиться вместе со мной, я последняя, кто станет его отговаривать. Одним врагом меньше.

— Так, — с вызовом ответила я.

— Замечательно, — мне показалось, Тайлер тоже разозлился. — Тогда не будем терять времени. Пойдемте.

* * *

Я до последнего думала, что это какая-то шутка, и если даже капитан решил избавиться от меня, то точно сам не полезет в катер. Полез.

«Сигма» оказался не слишком большим катером, но при желании на нем можно было бы эвакуировать всю команду. Однако на таких моделях не предусмотрены даже защитные экраны. Скорость достигается как раз легким весом и минимумом дополнительных удобств.

Просчитаюсь на пару сантиметров, и нас будут собирать по кускам, дрейфующим в космосе кускам…

Казалось, Тайлер тоже ждал, что я испугаюсь и откажусь от этой глупой затеи, но я не собиралась сдаваться. В конце концов, я уверена в своем мастерстве, я опытный пилот и одна из лучших на своей планете.

Несмотря на то, что «Сигма» тоже был клиркийского производства, он не сильно отличался от привычных мне катеров, и я быстро сориентировалась, что к чему. Пристегнулась, пальцы пробежали по панели, проверяя готовность. Впрочем, это было лишнее, все проверили и подготовили еще к нашему спуску в грузовой отсек.

После короткого приказа капитана, шлюз открыли, и я подняла катер. Было немного страшно, но желание доказать Тайлеру, что я не профан в своем деле, было сильнее страха.

Хм, я даже не ожидала, что этот катер сможет развить такую скорость…

Тайлер сидел на месте второго пилота и молчал. Наблюдал, делал выводы.

В этот момент я поняла, что, судя по реакции и страху Бонса, сейчас вся команда должна была прилипнуть к иллюминаторам и следить за нашим полетом. Это придало мне азарта, и я влетела в скопление астероидов.

Крутое пике, потом подъем, направо, наклонить набок… Сердце стучало, как заводное. Один раз я чуть было не зацепилась правым бортом, вырулила в последний момент. Подбодренная своим успехом, я сделала еще несколько «восьмерок», виляя между астероидов на максимальной скорости, и только потом вышла из скопления и замедлила катер.

Я ликовала. Я победила! Я доказала!

Тайлер молчал, задумчиво смотрел в черный простор космоса и барабанил пальцами по колену.

— Прикажете еще, капитан? — весело поинтересовалась я.

— Достаточно, — сухо ответил Тайлер.

Моего ликования он не разделял, но я решила, что ему просто обидно, что его первый пилот не способен на то, что сейчас проделала я.

* * *

На выходе из грузового отсека нас встретил почти весь экипаж. Мне даже поаплодировали. Пилот Бонс выглядел особенно впечатленным.

Я была крайне довольна собой. Я показала этим лондорцам, чего стоят земляне.

Мою радость сбил капитан. Я как раз принимала поздравления «с веселой прогулкой», когда его рука вдруг сжала мою чуть выше локтя, крепко, даже больно.

— В мой кабинет. Сейчас, — прошипел он мне на ухо, при этом сам, продолжая улыбаться команде.

Я растерялась. Что ему нужно? Будет отчитывать за то, что я оказалась лучшим пилотом, какого он когда-либо видел?

Но приказ есть приказ.

* * *

Отец как-то сказал, что хороший командир никогда не станет отчитывать подчиненного при свидетелях. Что ж, по этому принципу Александр Тайлер был хорошим командиром.

— Что это было? — прошипел он, стоило нам остаться наедине.

Я пожала плечами.

— Отличный полет.

— Это вы называете отличным полетом? — голос капитана стал опасно ласковым и тихим. — Вам сколько лет?

Я растерялась. Он же читал мое досье, к чему этот вопрос?

— Двадцать пять…

— А я подумал, двенадцать!

— Что?.. — я даже отступила от него, уже ничего не понимая.

— Я, что, похож на идиота? Или считаете себя великой актрисой, что я не заметил, что вы ни капли не были уверены, что справитесь?

Значит, все-таки догадался…

— Дайте угадаю, — не унимался Тайлер, — вы решили, что вы, великая землянка, докажете этим бездарным лондорцам, что такое истинное мастерство? Утрете нос — кому? Мне? Мэтту? А если погибните, то с высоко поднятой головой? Так?!

Черт, у меня, что, на лбу это было написано?

— Но я справилась, — возразила я, все еще не понимая, что ему от меня надо.

— А если бы нет? — он уперся в меня тяжелым взглядом. — А если бы на катере были не только мы, а весь экипаж? Или если бы это был не катер вовсе, а «Прометей»? Вы бы так же рискнули жизнями команды, будучи неуверенной в своих силах? — я молчала. — Когда на хвосте висят преследователи, рискнуть и погибнуть в случае провала лучше, чем сдаться. В такой ситуации ваш поступок был бы оправдан. Но вы решили рискнуть жизнью просто из собственной гордыни.

— Зачем же вы тогда полетели со мной? — мой голос прозвучал придушенно.

— А что мне было делать? Спровоцировать, а потом остаться в тепле и безопасности, пока глупая девчонка рискует жизнью?

— Я не глупая девчонка! — вскинулась я. Меня еще никто так не оскорблял.

— Да, вы просто камикадзе. Камикадзе не делятся по половому признаку!.. — Тайлер резко сбавил обороты, осадив сам себя, и продолжил уже спокойнее, но ужасающе серьезно: — Я не потерплю, если вы будете тешить свою гордыню на моем корабле. Мне плевать, с какой вы планеты, но за штурвал я вас пущу только тогда, когда буду полностью уверен, что вы не станете рисковать моей командой только затем, чтобы покрасоваться.

Я молчала. Что я могла сказать? Хотелось разреветься. Не помню, когда в последний раз меня так отчитывали. Забиться в угол и разреветься. Но я не умела плакать. Когда погиб Ник, я плакала в последний раз, потом родители даже показывали меня психологам, но плакать, я так заново и не научилась.

Тайлер присел на край стола и отвернулся от меня.

— У нас две недели пути до пункта назначения, — устало сказал он. — На Одине-III мы получим новое задание, а до тех пор у вас есть четырнадцать дней вдали от военных действий, чтобы решить, против кого вы воюете: против Карамеданы или против своего экипажа.

Тайлер замолчал. Я переступила с ноги на ногу.

Нужно было что-нибудь сказать.

— Я могу идти? — сказала. — Вы закончили?

— Я закончил, — на меня он так и не посмотрел.

4.

Не знаю, что гнало меня больше, ярость или обида, но до своей каюты я практически долетела. Подумать только, всего несколько минут назад, я радовалась, как ребенок, удачному полету и была ужасно горда собой. А сейчас меня, как этого самого ребенка, отчитали и, можно сказать, поставили в угол. Головокружительный взлет и болезненное падение.

Жаль, что автоматической дверью нельзя хлопнуть…

Я металась по тесной каюте, как дикий зверь, не в силах успокоиться. Не помню, чтобы меня когда-либо так унижали. Капитан не просто в мгновение ока растоптал мое самолюбие, он еще и попрыгал на нем!

Дьявольски хотелось что-нибудь разбить.

— Ник, — от переизбытка чувств я снова начала разговаривать с братом вслух, — ты не представляешь, как я его ненавижу! — я вышагивала от стены к стене, шаг, еще шаг, еще, поворот, шаг… — Он же специально позволил мне почувствовать себя победителем, чтобы потом побольнее припечатать, — шаг, шаг, поворот. — Приручает, как собаку! Чертов лондорец!

А еще он мой капитан и командир…

Ненавижу!

Я была уверена, что, будь, Ник жив, то непременно бы поддержал меня. А еще лучше — пошел бы и набил лицо этому самовлюбленному лондорцу.

— Ник, если бы ты только был жив, — простонала я, падая на койку навзничь.

Я сама была себе противна. За то, что ради карьеры согласилась на это позорное назначение, а не подала в отставку, пока это было возможно. За то, что теперь нахожусь здесь, среди врагов, одетая в их форму. Даже за то, что эта проклятая форма идет мне куда больше, чем земная!

Я перевернулась на живот, подтянула к себе подушку и прикусила ее угол зубами, чтобы не закричать.

За то, что я так легко поддалась на провокацию Тайлера, я была себе особенно омерзительна. И почему со всеми этими современными технологиями до сих пор не изобрели машину времени? Вернулась бы на час назад и застрелилась…

Я даже не смогла бы сказать, на кого злилась больше: на Тайлера или на себя. Он ведь все верно рассчитал, знал заранее мою реакцию и подловил. А я, тоже хороша, повелась, как девчонка. Да, именно, повела себя как глупая девчонка, Тайлер ведь так и сказал.

Побесившись еще несколько минут, нещадно сминая ни в чем неповинную подушку, я все же пришла к выводу, что саму себя я ненавижу даже больше, чем капитана. В конце концов, он ведь на самом деле беспокоится за свою команду и преследует одну цель: доверять штурвал человеку, в котором будет уверен.

Стоп. Я, что, его оправдываю?!

Нет, положа руку на сердце, я его вовсе не оправдывала, а в чем-то я его даже понимала. Тем было еще обиднее: признать, что был прав лондорец, а не я. Но будь Тайлер хоть тысячу раз прав, зачем он устроил этот спектакль, зачем позволил мне сесть в катер, если видел, что я это делаю не из уверенности в своих силах, а из-за гордыни? Еще и сам полез вместе со мной! А после этого назвал камикадзе меня, кто из нас двоих камикадзе, еще можно поспорить.

И все же, Тайлер «сделал» меня уже трижды. Да-да, именно трижды: сначала, когда указал на то, что его команда устроила мне радушный прием, а я смотрела на них свысока, и я не могла не признать, что в этой ситуации прав был он, а не я; потом, когда вынудил меня переодеться, причем так, что в итоге я признала рациональность его требования; и сейчас, когда он унизил меня и оскорбил, но, в то же время, я понимаю, что капитан опять был прав, снова был прав…

Прав, тысячу раз прав. Мне нужно спрятать личные переживания куда подальше и забыть о том, что я только временный член этого капитана, я должна влиться в команду, я обязана…

Я, наконец, выпустила несчастную подушку и села на койке, посмотрела на фото брата.

— Никки, — сил хватило только на шепот, — скажи, будь ты жив, ненавидела бы я лондорцев так, как теперь?

И пусть он не ответил, я прекрасно знала ответ на этот вопрос. Но Ник погиб в глупой войне, затеянной планетой Тайлера, и это уже не изменить.

* * *

Несмотря на то, что я поняла мотивы поступка Тайлера и в некотором роде признала его правоту, я была не намерена давать ему время для злорадства. Конечно же, он и так понял, что задел меня за живое, но не хватало еще, чтобы он узнал, насколько. Если капитан думает, что теперь я запрусь в каюте и носа не покажу, он глубоко ошибается.

Не прошло и часа после нашего «памятного» разговора, как я уже собралась, посмотрела в зеркало, пригладила растрепавшиеся волосы, прорепетировала любезную улыбку и вышла из каюты. Если Тайлер мечтал превратить ее в мой карцер, то пусть даже не надеется.

В кают-компании, обнаружилась почти вся команда «Прометея», за исключением пилота Бонса, механика Корбеца и медика Коллинза. Кок Кули, само собой, был на камбузе.

Лора снова заняла край дивана, забравшись на него с ногами, и чертила пальцем по экрану планшета. Стив Кленси, местный программер, устроился возле нее на подлокотнике, заглядывал через плечо и делал какие-то замечания. Старпом, Клавдия Морз, а также сержант Ригз и двое его громил (кто из них Бен, а кто Кит, честно говоря, я не запомнила) расположились за небольшим круглым столиком и играли в карты. Тайлер (глаза б мои его не видели!) занял другой край дивана Лоры и что-то читал, расслабленно вытянув ноги.

Смотрите-ка, прямо семейная идиллия.

Такие, как я не созданы для семьи и, тем более, для идиллии, поэтому я вплыла в кают-компанию, чувствуя прямо-таки садистское наслаждение от того, что нарушаю, стоящую здесь атмосферу дружбы и комфорта.

— Всем еще раз здравствуйте, — пропела я, нацепив на лицо недавно отрепетированную улыбку.

Мне ответил нестройный хор голосов. Тайлер бросил на меня косой взгляд, но промолчал и тут же вернулся к чтению. Так, значит?

Но я была настроена решительно. Хотят, чтобы я общалась с командой и была милой и доброжелательной? Что ж, скоро у них самих зубы сведет от моего дружелюбия.

— Лора, — выбрала я себе «жертву», не забыв, как тут принято, обратиться по имени и улыбнуться, — можно тебе отвлечь ненадолго?

Стэнли улыбнулась в ответ, пожала тонким плечиком:

— Конечно. Чем я могу тебе помочь?

Интересно, она всегда такая милая?

— Помоги мне с еще одним комплектом формы, — попросила я, не забыв и про волшебное слово: — Пожалуйста. Я хотела позаниматься в спортзале, а про спортивную форму мы с тобой утром не подумали.

На самом деле, я считала, что «не подумала» она, а не я. Капитан же сказал помочь мне с формой, так нужно было помочь по полной программе. В эпоху космических битв физической подготовке солдат стали уделять значительно меньше внимания, но судя по внешнему виду экипажа «Прометея», никто из них о спорте не забывал.

— О! — гаркнул Ригз, опередив ответ Лоры. — Вот это разговор! Второй день на борту, а уже в спортзал! Уважаю! Готов помочь размяться.

Я же сегодня «мисс Дружелюбие», не так ли? Поэтому я вежливо кивнула:

— Да, было бы здорово.

Клавдия не слишком удачно замаскировала смешок под кашель.

Я поджала губы. На что я только что согласилась, черт возьми?

Лора же уже отложила планшет и птичкой вспорхнула с насеста, то есть дивана.

— С удовольствием, — пропела она, — пойдем.

Я подарила всем оставшимся улыбку, еще раз кивнула Ригзу на обещание присоединиться ко мне в зале, правда, на этот раз с меньшим энтузиазмом, и последовала за Стэнли.

Уже на пороге обернулась и встретилась с внимательным взглядом Тайлера, должно быть, до этого сверлившим мою спину. Однако, к моему удивлению (и внутреннему возмущению), капитан и не думал отводить глаза и делать вид, что рассматривает стену, или что там еще делают, когда их застают за подглядываем? Он лишь чуть усмехнулся краем губ. Провоцирует? Насмехается?

Я решила просто не реагировать. На этот день с меня хватит Тайлера. И на следующие две недели тоже. И я дала себе обещание свести наши с ним контакты к минимуму.

* * *

На этот раз, наученная прошлым опытом, Стэнли не стала интересоваться моими предпочтениями и сразу же задала стандартную программу. Форма для тренировок оказалась самым обычным темно-серым спортивным костюмом, состоящим из штанов, футболки и кофты с капюшоном.

— Любишь спорт? — спросила Лора, пробежав взглядом по моей фигуре. Правда, у меня создалось впечатление, что девушка задала этот вопрос только для того, чтобы не стоять столбом, пока аппарат выполнял заказ.

— Я люблю свое тело, — совершенно искренне ответила я.

Лора скользнула по мне взглядом повторно.

— Это видно.

От комментариев я воздержалась. От благодарности за комплимент тоже. В подростковом возрасте я из кожи вон лезла, чтобы довести фигуру до совершенства. Возможно, это было глупо, но уверенность в своем идеальном внешнем виде всегда помогала мне чувствовать себя увереннее и во всем остальном.

— А ты? — спросила я, чтобы поддержать разговор.

— Так, — неопределенно ответила та. — Время от времени.

Девушка выглядела вполне спортивной, но ее хрупкость говорила о том, что занимается она точно не борьбой.

— Пойдешь со мной вместе в зал? — предложила я, не выходя из образа «самой любезности».

Ее брови удивленно приподнялись, но, как вежливая девушка, Лора тут же постаралась скрыть замешательство.

— Д-да-да, — преувеличенно быстро пробормотала она. — Почему бы нет? С удовольствием. Только зайдем ко мне, я переоденусь?

— Конечно, — у меня уже скулы начало сводить от этой фальшивой улыбки, но я слишком сильно хотела за штурвал, а раз Тайлер хотел, чтобы я подружилась с командой, значит, будем «дружить».

Когда аппарат по пошиву «выплюнул» мою новую спортивную форму, мы вместе направились к каюте Стэнли. Честно говоря, я думала, она зайдет, а я пока сбегаю к себе и переоденусь там, но Лора гостеприимно предложила мне войти. Отказываться я не стала, в конце концов, мне было элементарно интересно, как живут обитатели «Прометея».

И посмотреть было на что. Помещение не выглядело каютой на корабле. Да что там говорить, моя собственная комната в родительском роме была куда менее обжитой.

На койке розовое покрывало с вышитыми на нем цветами и рюшками, на стенах с десяток маленьких картинок с пейзажами, очевидно, лондорскими. На одной я рассмотрела берег озера с кувшинками, на другой поле, что-то вроде пшеничного. Природа — точная копия земной.

На прикроватной тумбочке оказалось фото, совсем, как у меня самой, только на фотографии были запечатлены пожилые мужчина и женщина, очевидно родители, а рамка розовая, под цвет покрывала.

Вообще, в комнате (ну нельзя это помещение называть каютой!) преобладал именно розовый цвет. Все такое нежное и женственное.

Из всех существующих цветов розовый я ненавидела больше всего.

— У тебя мило, — промямлила я. Ага, мило, как на конфетной фабрике.

— Спасибо, — кажется, девушка не заметила неискренности в моих словах.

— Ты давно на «Прометее»? — ну не могла же она организовать этот «розовый рай» за пару дней.

— Второй год, — Лора отчего-то смутилась. — Я давно просилась к Александру, но пока я не получила диплом и соответствующую квалификацию, об этом и думать было нечего.

— О, — тут же заинтересовалась я, — так вы были знакомы до этого?

Выходит, их непогрешимый капитан все же не так уж безгрешен: набрал команду, исходя не из профессиональных качеств, а по знакомству.

— Ну да, — Стэнли же подвоха в моем вопросе не заметила. — Наши родители дружили, так что я знаю Александра с самого детства. Потом… когда… — она вдруг запнулась и явно выкинула из рассказа весомую часть. — Мы не виделись довольно долго, а когда встретились вновь я, была студенткой, а вот уже в следующий раз, я как раз заканчивала Академию, и мне повезло, на «Прометее» появилось место астрокартографа.

— Твой предшественник погиб? — нахмурилась я, памятуя о рассказе капитана о том, какие опасности подстерегают экипаж на заданиях.

— Предшественница, — Стэнли улыбнулась, — она ушла в декрет. Так что двойное везение.

— А-а, — протянула я. — Конечно же.

Я почувствовала себя глупо. И чего я только поверила Тайлеру на слово? Наверняка, решил просто напугать. Судя по всему, служба на этом корабле сродни курорту.

Тем временем Лора достала из шкафа свою спортивную форму.

— Где тебе удобнее переодеться? — вежливо поинтересовалась она. — Здесь или в ванной? В ванную могу пойти я.

Я не сдержалась и фыркнула, на мгновение выйдя из выбранного образа.

— Я стандартной ориентации и не стеснительная, — усмехнулась я и начала раздеваться. Можно подумать, я не видела голых сослуживцев. Тоже мне, неженка.

Стэнли удивленно моргнула, но потом тоже взялась за замок своей куртки.

* * *

Спортзал оказался не слишком большим, но оборудованным по последнему слову техники. Переодевшийся Ригз уже поджидал нас там. Ему я не удивилась, он же собирался присоединиться, а вот увидеть старпома не ожидала. Молодой блондин Рис, на самом деле одного со мной роста, выглядел просто миниатюрным по сравнению с огромным сержантом.

— А вот и наши девчонки! — пробасил Ригз, довольно потирая руки, за что вдруг получил локтем в бок от Лоры.

— Райан, прекрати играть в ловеласа, — она сморщила носик. — А то Миранда невесть что подумает.

— Гы, — кажется, Ригзу эта идея пришлась по нраву, и он тут же мне подмигнул: — Морган, ты подумаешь?

— Всенепременно, — шутя, пригрозила я. Удивительно, но когда все сняли лондорскую форму и оказались в одинаковых спортивных костюмах без знаков отличия, дышаться стало легче. Обычные люди, очень дружелюбные, пожалуй, на время можно даже забыть, что лондорцы.

— Его, между прочим, невеста дома ждет, — сдала Стэнли друга со всеми потрохами.

— Ну вот, — мученически закатил тот глаза. — Уже и пошутить нельзя.

— Вообще-то, мы пришли заниматься, — призвал к порядку старпом, хотя у него у самого в глазах плясали смешинки. — Миранда, с чего предпочитаешь начать? — это уже адресовалось мне.

— Зовите меня Морган, — попросила я. Я не любила, когда посторонние называли меня по имени. Раз уж официального обращения от них не дождаться, так пусть хотя бы зовут по фамилии. Не так интимно, что ли. К тому же, я привыкла, даже Майкл звал меня так.

— Без проблем, — заверил блондин. — Меня зовут Эшли, если помнишь.

— Конечно, помню, — сама удивилась, но моя ответная улыбка была совершенно искренней. — Я бы хотела сначала размяться…

Я начала с беговой дорожки. Последние две недели я бессовестно халтурила, поэтому хватило меня от силы на полчаса. Позор…

Я присела передохнуть, а заодно полюбопытствовать, чем занимаются остальные.

Лора обнаружилась на брусьях. Должна признать, растяжка у девчонки была первоклассной и руки очень даже сильными для такой хрупкой фигуры. И я совершенно искренне залюбовалась тем, что вытворяла Стэнли, удерживая вес, то на одной, то на второй руке. Ей бы не в астрокартографы, а в гимнастки. Я тоже была достаточно гибкой, но не настолько.

Ригз и Рис устроили спарринг. Фамилии у них были похожи, а вот их обладатели совершенно нет. Сержант делал упор на вес и физическую силу, а коммандер на скорость и увертливость. Впрочем, уклоняться удавалось ему не всегда, и тогда Ригз настигал свою «жертву», и старпом непременно проигрывал.

Я не удержалась, встала и подошла к ним.

— А можно мне? — весело поинтересовалась я. Занятия спортом всегда придавали мне хорошее настроение.

В этот момент Рис как раз лежал на матах лицом вниз, а победитель Ригз довольно восседал у него на спине, вывернув тому руку. Оба удивленно уставились на меня. И как старпом вообще умудрился повернуть голову, когда на нем уселась такая туша?

Сержант поразительно легко для своих габаритов и веса спрыгнул с Риса и отошел на пару шагов.

— Пробуйте, — несколько печально сказал он, понимая, что партнера у него отобрали, и теперь он остался не у дел.

По правде говоря, я, действительно, думала вызвать на тренировочный бой старпома. Это было бы логично в первую очередь по весовой категории. Но тут во мне проснулся дух авантюризма.

— Нет, я хочу с тобой.

Эшли как раз поднимался с пола и отряхивался. Он замер на середине движения.

— Морган, ты чокнутая? — совсем невежливо поинтересовался он и красноречиво потер ушибленное плечо.

Ригз же смотрел на меня в нерешительности. Ему явно очень хотелось принять предложение, но и не хотелось меня покалечить.

А вот мне после пробежки вдруг расхотелось играть какие-то роли, захотелось просто немного отдохнуть и повеселиться.

— На моем прежнем корабле я была лучшей, — похвастала я, задирая его.

— Точно, чокнутая, — расплылся Ригз в улыбке, решившись. — Но потом не плачь.

— Я не умею плакать, — ответила я совершенно честно, хотя, конечно же, они посчитали это за браваду.

— Райан, ты поосторожней, — попросил старпом, поняв, что отговаривать нас бесполезно.

— Знаю, Александр нам головы оторвет, в случае чего, — отмахнулся Ригз.

— При чем тут Александр? — как мне показалось, раздраженно отозвался старпом. — Ей Александр голову, в случае чего, не пришьет.

Я вскинула брови. Волнуется о моей безопасности? Это что-то новенькое.

Все же я почувствовала, что должна вставить свое веское слово, пока Ригз не передумал.

— Все будет нормально, — заверила я.

Эшли подарил мне долгий предостерегающий взгляд, но сдался и отошел подальше, чтобы не мешать. Я видела, как к нему подбежала Лора, интересуясь, что мы тут затеяли, а потом мне уже было не до того.

Я не соврала и не преувеличила, я, правда, была лучшей в рукопашной на «Овне». Я побеждала и мужчин, и женщин. Выигрывала как раз за счет гибкости, умении уворачиваться и по максимуму загонять противника. Вот только лондорцы явно отдавали физической подготовке куда больше времени и внимания, чем земляне. Но не проверить свои силы я не могла. В конце концов, не убьет же он меня в самом-то деле.

Броски и движения Ригза были стремительными, но я была быстрее. Несколько раз он почти ловил меня в «захват», но я успевала в последний момент или отпрыгнуть, или откатиться.

Это было весело. Чистый адреналин. Ради такого чувства я готова была терпеть синяки по всему телу, которые непременно появятся к утру.

Сначала Ригз был предельно осторожен, но когда понял, что я все-таки кое-что умею, начал двигаться смелее и нападать жестче.

— Морган, да ты та еще штучка, — довольно прорычал он, сплевывая кровь прямо на маты, это я была неосторожна и заехала ему по губе. — Не устала?

Устала — мягко сказано. Но сдаться — никогда. И тут дело не в землянах и лондорцах, не врагах и гордыни, тут было дело в адреналине и азарте, которые заслонили собой все другие мысли и чувства.

— Не дождешься.

— Ну, тогда держись!

Ригз сделал обманный выпад, и я слишком поздно сообразила, что это ловушка. Я опоздала с движением всего на секунду, но этого хватило, чтобы он меня достал. Я все же резко прыгнула в сторону, но не успела…

Закончилось тем, что я вылетела с мата и впечаталась спиной в твердый пол палубы, а Ригз, для полного счастья, спикировал на меня.

От резкой боли потемнело в глазах.

Мне показалось, что хруст моих ломающихся ребер слышал весь корабль.

* * *

Надо было видеть лицо бортового доктора Генри Коллинза, когда мы всей компанией ввалились в медотсек. Я даже сама забеспокоилась за здоровье медика.

— Мать твою! — совсем некультурно выдохнул он.

А посмотреть, действительно, было на что. Я обнимала свои пострадавшие ребра одной рукой, а второй, одновременно, отбивалась от гложимого чувством вины Ригза, который настаивал, что должен меня нести. С другой стороны от меня нервно подпрыгивал старпом, то и дело вскидывая руки, чтобы немедленно подхватить меня, если я вдруг решу упасть. Сзади бежала испуганная Лора, без перерыва спрашивая, как я себя чувствую.

Все же Коллинз был на этом корабле не новичком, и ему хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию.

— Райан, опять калечишь новеньких, — не спросил, а констатировал врач.

Ригз виновато втянул голову в плечи и оправдываться не стал. Лицо — выражение покорности и мировой скорби.

— Я сама виновата, — вмешалась я, не хватало еще, чтобы на сержанта спустили всех собак за мою выходку, в конце концов, он же меня предупреждал, и все, что произошло, было следствием решений, принятых мной самой.

Коллинз приподнял одну бровь, выражая полнейший скептицизм.

Хорошо, не верит и не надо. Я в очередной раз откинула руку Ригза, пытающегося меня поддерживать, прошла к койке, застеленной белой простыней, и уселась на нее.

— Вы доктор, или как? — совершенно беспардонно поинтересовалась я. — Лечим, или нотации читаем?

Все присутствующие переглянулись, а потом их взгляды скрестились на мне. Похоже, мы поменялись ролями: раньше я поражалась поведением лондорцев, а теперь они смотрели на меня так, будто их гостья-землянка выжила из ума.

— Да, — ответила я на их невысказанные вопросы, — я хамка и грубиянка, и сейчас мне адски больно, поэтому я хочу не искать виноватых, а получить свою дозу болеутоляющего.

От моего грубо прозвучавшего голоса Коллинз будто очнулся, нахмурился.

— Так, у меня пациент, — он замахал руками на сгрудившихся у двери лондорцев, — так что прошу освободить помещение.

Старпом первым развернулся на выход.

— Я зайду позже, — пообещал он мне, я пожала плечами: пусть заходит, если ему хочется.

— Эх, — вздохнул Ригз, тоже собираясь уходить, — пойду, доложусь Александру.

А вот этого нам точно не нужно…

— Стой! — воскликнула я, чем снова приковала к себе всеобщее внимание. — Не надо к капитану, — на этот раз мой голос прозвучал значительно тише.

— Это еще почему? — не понял Эшли.

Что я могла ему сказать? То, в чем не могла признаться даже самой себе? Что уже побаиваюсь их капитана? Он же непременно подумает, что я опять тешила свою гордыню, поэтому и полезла к Ригзу. Разве после моих предыдущих поступков Тайлер поверит, что я всего лишь развлекалась? Конечно же, не поверит, а оправдываться, будучи невиновной, еще унизительнее.

— Потому что инцидент исчерпан, — твердо ответила я. — Ни у кого ни к кому нет претензий, ты, как старший помощник, в курсе, так что нет смысла поднимать шумиху.

Рис подарил мне долгий задумчивый взгляд, а Ригз, как мне показалось, воспрянул духом.

— Ладно, — решил коммандер, — обсудим это позже. Док, она твоя.

Ригз подмигнул мне на прощание и вышел за остальными, Коллинз запер за ними дверь.

* * *

С техникой, имеющейся на «Прометее», осмотр не занял много времени, и уже через пару минут доктор рассматривал мои рентгеновские снимки.

— Два ребра треснули, — констатировал он.

Я выдохнула с облегчением. Даже не сломаны, тем проще будет замять и не поднимать шумиху.

Коллинз сделал мне укол болеутоляющего и принялся перематывать ребра.

— Я смотрю, вы уже ломали ребра, и не раз, — сказал он, мотнув головой в сторону экрана, на котором все еще были снимки моего скелета.

Это он еще рентген моих конечностей не видел, я была несносным ребенком, кажется, в детстве я ломала себе все, что только можно было сломать. Отец каждый раз поднимал глаза к потолку и вздыхал, что в следующий раз я непременно сверну себе шею.

— Бывало, — сдержанно ответила я.

— Один совсем свежий, — не унимался доктор.

Точно, а я уже и забыла.

— Аварийная посадка, — скрывать мне было нечего, — меня вышвырнуло из пилотского кресла.

— Не пристегнулись? — нахмурился Коллинз.

— Да как-то не успела, — прошипела я, лекарство еще не успело подействовать, а он во время перевязки нажал на болезненный участок. Прозвучало грубо, и, чтобы загладить неловкость, я пояснила: — На мой корабль произошла внезапная атака, это был мирный участок, никто не ожидал нападения, поэтому пришлось отключать «автопилот» и брать управление на себя в экстренном режиме.

— Экипаж не пострадал?

— Нет, — я улыбнулась, вспомнив, как меня потом, как героиню, качали на руках всей командой. — Мои сломанные ребра стали главной потерей.

— То есть вы привыкли защищать свою команду?

Я, не понимая, подняла на него глаза:

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы вступились за Райана, — доктор тоже смотрел на меня в упор.

Не объяснять же ему истинную причину, почему я хотела скрыть это происшествие от капитана.

— Его вины, и правда, не было, — сказала я.

— Вы, наверное, не знаете, но Александр обещал отправить его на месяц драить камбуз, если он опять попытается демонстрировать новеньким свою силу, — как бы невзначай заметил Коллинз.

— Не знала, — растерянно подтвердила я, не совсем понимая, к чему он клонит.

— Так что вы спасли Ригза, — доктор неожиданно улыбнулся. — И завоевали его уважение, а это не так-то просто. Райан ведет себя, как весельчак, но к дружбе и долгу относится весьма серьезно.

— Да-а… — протянула я, даже не зная, что мне делать со свалившимся на меня «счастьем».

— Готово, — провозгласил Коллинз, завершив перевязку, и я смогла одеться. — Будет болеть, примите это, — он взял из шкафчика баночку с таблетками и протянул мне. — Но не больше двух в сутки. И побольше отдыхайте. А дня через три загляните ко мне на осмотр.

Я кивнула, поблагодарила за работу и уже направилась к двери, когда доктор снова заговорил:

— Я рад, что ошибался на ваш счет.

Я замерла на середине шага и обернулась.

— Вы о чем?

Он смело встретил мой взгляд.

— О том, что вы не из тех землян, которые мнят себя выше всех остальных, и тратят все силы, чтобы доказать свою «крутизну», — док сделал пальцами жест, долженствующий изображать кавычки на последнем слове.

Никогда не знала, что у меня есть совесть, но после этих слов, она явно зашевелилась.

— Я пытаюсь быть не из «таких», — тихо ответила я, а потом все же не удержалась: — Вы не любите землян?

— Я ко всем отношусь лояльно, — заверил Коллинз, — но те земляне, с которыми мне довелось встречаться, оставили о себе не лучшее впечатление.

Что-то такое было в его словах, значимое, важное, над чем стоило поразмыслить. Но не сейчас, а в спокойствии и одиночестве.

— А капитан? — сама не знаю, что мной руководило, когда я задала этот вопрос, но когда сообразила, что делаю, было уже поздно. — Он тоже не любит землян? — все же мне было важно знать, все дело во мне лично или все-таки в моей планете.

Кажется, доктор удивился моему вопросу.

— Александр? — даже переспросил он, потом сделался серьезным: — Нет, не думаю. Хотя у него как раз были бы причины.

— Какие причины? — не поняла я.

Но лицо Коллинза оставалось предельно серьезным.

— Идите, Морган, — он мягко подтолкнул меня к двери. — Идите, отдыхайте.

Опять какие-то загадки! Я с этими лондорцами с ума сойду!

Но я благоразумной заткнулась и вышла. Хватит с меня на сегодня впечатлений.

5.

На следующий день стало хуже. Ребра ломило, и мне с самого утра пришлось выпить болеутоляющее. На завтрак не пошла, да и вообще не вставала с койки до самого обеда, то просто лежала, то проваливалась в сон, когда сил думать больше не оставалось.

А подумать было о чем. Лондорцы оказались вовсе не теми, кем я их всегда считала. Обычные люди, вполне дружелюбные, даже, можно сказать, доброжелательные. Причем, если верить доктору Коллинзу, это они ждали от меня гадостей, как от землянки.

А ведь Тайлер в первый день говорил мне о том же, и объяснял, что не мог появиться на земной станции в форме своей родной планеты.

С другой стороны, если подумать, то чего они от нас ждали? Ведь это Лондор начал «Тринадцатилетнюю войну», унесшую так много невинных жизней, в том числе и моего брата. Чего они хотели? Уменьшить земное влияние на другие планеты, кажется, именно так звучала официальная версия. Даже это можно было бы принять, если забыть о том, что стало первым вестником войны: лондорцы спалили земной пассажирский лайнер «Одиссей», который, сбившись с курса, зашел на их территорию. Двести ни в чем неповинных людей. Естественно, Земля объявила им войну после такого вопиющего инцидента.

А теперь, получается, земляне злые?

Вот только разум, сговорившийся с внезапно проснувшейся совестью, подсказывал, что когда взорвался «Одиссей», Лоры Стэнли еще на свете не было, Эшли Рису было года три, Райану Ригзу — пять, а Клавдия Морз была еще подростком. Единственным из экипажа, кто застал начало «Тринадцатилетней» войны во взрослом возрасте, был кок Кули. Но даже моя неуемная фантазия не могла вообразить, что Глеб Кули бросился расстреливать пассажирское судно.

Прошло уже тринадцать лет со дня окончания той войны. Символично: «Тринадцатилетняя война» и тринадцать лет.

Сколько было тому же Тайлеру на то время? Лет шестнадцать, не больше. Так что даже он, самый ненавистный мне из всех знакомых лондорцев, не мог принимать участие в войне против моей Родины.

Так кого же ты ненавидишь, Морган?

Это был очень важный вопрос, и, не желая врать самой себе, я понимала, что экипаж «Прометея» мне ненавидеть не за что. Любить, конечно, нет причин, но и ненавидеть тоже. Обычные люди, родившиеся на другой планете, со своими обычаями и своей историей, но не так уж сильно отличающиеся от землян. Вот только, в отличие от моих соотечественников (и меня самой), относящиеся к уроженцам другой планеты гораздо терпимее.

Мои рассуждения были бесцеремонно прерваны стуком в дверь. Гостей я не ждала.

Пришлось, кряхтя, подняться, чтобы открыть. Голосовую команду на замок я так и не установила.

— Сейчас! — крикнула я, быстро набрасывая покрывало на разобранную постель, сама я была в форменной футболке и брюках, так что одеваться не пришлось. — О! — изумилась я, когда на пороге обнаружился старпом с подносом, полным еды, в руках.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — тупо ответила я, часто моргая и пытаясь осознать, что это на самом деле, и я не сплю.

— Ты не пришла на завтрак, — пояснил Рис, — я подумал, что ты отсыпаешься, а обед решил доставить, — снова глуповатая смущенная улыбка, — ты же у нас пострадавшая.

— Не больно-то отоспишься с такими ребрами, — пробурчала я.

— Что? — не расслышал мой гость.

— Ничего, — отмахнулась я, заставив себя тоже улыбнуться, — проходи, — он жалобно покосился на тяжелый поднос, — поставь на тумбочку, — показала я.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Рис, когда избавился от своей ноши.

— Паршиво, но до свадьбы заживет, — не слишком удачно пошутила я.

— Мне жаль.

— Брось, — надо бы получше следить за тем, что и кому говорю, — все нормально. Присаживайся, — не то чтобы я хотела, чтобы мой гость задержался, но выгонять, не пригласив присесть, было бы уж совсем невежливо.

Рис не отказался и не стал придумывать срочных дел. Значит, планировал, что я приглашу остаться.

Он устроился на одном краю койки, я на другом. Посмотрела на поднос, от еды шел приятный аромат, есть на самом деле хотелось, просто за всеми этими «великими думами» я совсем забыла о голоде. Поэтому я без всякого стеснения поставила поднос перед собой, уселась по-турецки и принялась за еду.

— М-м, Кули готовит как Бог, — я даже закатила глаза от удовольствия. Мясо было божественно.

— Ему все так говорят, — усмехнулся Рис.

— Еще я скажу, — щедро пообещала я, потом окинула взглядом принесенные «дары». — Ты с порцией не перестарался? — я была не из тех женщин, которые едят птичьими порциями, но Эшли притащил еды, которой бы хватило на троих таких, как я.

— Не знал, что ты любишь, — пожал он плечами.

— А я всеядна, — я придвинула к нему поднос, — угощайся, а то я лопну.

— Я уже поел, — попробовал «отнекаться» от меня старпом, но не тут-то было.

Я сделала серьезное лицо:

— У меня на Родине не принято отказываться от угощения, если пришел в гости. Так что не обижай хозяйку жилища.

— Ну, если все так серьезно, — подыграл мне Рис, и тоже взял кусочек с подноса.

Вообще-то, я не очень люблю есть в присутствии посторонних, но, как ни странно, сейчас я не чувствовала никакого стеснения.

— Как тебе у нас? — спросил меня Эшли, глядя на меня, чуть прищурившись.

У меня было много вариантов ответа, но я остановилась на самом нейтральном:

— Непривычно.

— Скоро привыкнешь, — да он оптимистичен! — Это сейчас ничего не происходит, а долетим до Одина, получим задание, и сама не заметишь, как втянешься.

— Наверное, — не стала я спорить. Потом вздохнула и добавила: — Если Тайлер пустит меня к пульту управления.

— А чего бы не пустил? — кажется, Рис тоже чувствовал себя в моем обществе вполне комфортно, он уже полулежал на койке, устроившись на боку и подперев согнутой в локте рукой голову.

В ответ я пожала плечами. Жаловаться на капитана его же старшему помощнику я не собиралась. Это между мной и Тайлером.

— Ты уже показала, что ты отличный пилот, не вижу проблемы.

А, это он о моем фееричном полете к астероидам, о котором и вспоминать тошно.

— Думаешь?

— Конечно, — заверил Эшли. — Александр просто присматривается к тебе. Ты ведь сама понимаешь, что он должен быть уверен в человеке, которому доверит свой корабль.

— Понимаю, — вздохнула я. Я, действительно, понимала.

— Так что не переживай раньше времени, пока летим до Одина, у тебя как раз есть время, чтобы поправиться.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, — за поддержку.

— А, брось, — отмахнулся Рис, — мы же теперь одна команда.

Тут он был прав, одна команда, не поспоришь и ничего не поделаешь.

— Ригз сильно расстроился? — перевела я тему, продолжать рассуждать о единстве экипажа мне точно не хотелось.

Эшли хмыкнул.

— Вчера да, сегодня уже весел и полон сил, сказал, что завтра его очередь нести тебе завтрак.

— Эй! — я чуть не подавилась от такой новости. Вот уж чего мне только не хватало, так это преувеличенного внимания к своей персоне. — Не надо! Что вы из меня барышню какую-то делаете!

— Ну, барышня не будет драться с Райаном на равных.

Он, что, со мной заигрывает? К чему эти комплименты?

— Смотри правде в глаза, — возразила я, — ни о каких «на равных» речи не было. Ригз весит вдвое больше меня, и потрясающе двигается. Если бы он не отдавал себе отчет в том, что это тренировочный бой, то мне пришлось бы туго. В реальной схватке он бы меня убил.

— Ты самокритична.

— Я честна. Мне есть, чем гордиться и даже хвастаться, но тут я проиграла по-честному.

— Как знаешь, — легко согласился Эшли, потом перевел взгляд на мое плечо: — Кстати, если ты не хочешь, чтобы кто-то еще узнал о происшедшем, — одевай куртку прежде, чем открывать дверь.

Я опустила голову. Вот черт, а я и не видела — с внешней стороны руки от локтя вверх шел огромный фиолетово-черный синяк, доходил до рукава футболки и уходил под нее.

— Да уж, — протянула я. Что ж, учту, не хватало еще, чтобы Тайлер прознал.

— Кстати, — старпом будто прочел мои мысли. — Почему ты не захотела, чтобы Райан доложил Александру?

— А зачем? — сыграла я в дурочку, можно подумать, я не знала, что капитан должен знать о всех травмах экипажа. Трюк не прошел, Эшли смотрел на меня предельно серьезно. — Ладно, — сдалась я. — Я не хочу, чтобы Тайлер неверно истолковал мои мотивы.

— Не замечал за Александром такого.

Если бы он знал, что на самом деле произошло, когда мы полетели к астероидам… Но просвещать его я была не намерена. Да я о таком позоре, даже маме родной бы не рассказала.

— Пусть останется, как есть, — попросила я.

— Ладно, — кивнул Рис, чуть улыбнулся, но смотрел на меня все еще серьезно, будто пытаясь понять то, что я не стала озвучивать. — Только синяки прячь, — посоветовал он.

Я тоже кивнула. Буду прятать. И завтра же выйду из каюты и буду делать вид, что со мной все в порядке. В конце концов, подумаешь, ребра, не впервой.

* * *

Следующие несколько дней прошли спокойно. Меня никто не трогал, а я по возможности избегала общества лондорцев. В каюте я больше не пряталась, понимая, что это, наоборот, привлечет ко мне ненужное внимание: во-первых, озабоченные моей травмой Ригз и Рис устроят ко мне настоящее паломничество, во-вторых, и так невзлюбивший меня капитан точно заподозрит неладное, и тогда не видать мне штурвала как собственных ушей.

Поэтому я ходила сама питаться на камбуз, несколько раз объявлялась в кают-компании, где как-то даже сыграла с Клавдией в шахматы.

Не могу сказать, что воспылала к лондорцам внезапной любовью, дистанцию я собиралась соблюдать и впредь. Но все же мой разум возобладал над чувствами: я здесь, чтобы быть пилотом и летать, а не прятаться по углам, а путь к пульту управления у меня был один: продемонстрировать капитану, что я положительно настроена к команде. К тому же, с этими людьми мне в любом случае придется прожить бок о бок полгода, а значит, нужно учиться общаться.

Вечером седьмого дня моего пребывания на «Прометее» я лежала в каюте. Ребра еще давали о себе знать, поэтому совершив свой ежедневный «обход» и показавшись всем на глаза, мол, я жива и у меня все хорошо, я возвращалась к себе, чтобы отлежаться.

Пробовала читать, но хотя глаза быстро бегали по строчкам, мозг категорически отказывался воспринимать информацию. Поэтому закончилось тем, что я отложила считыватель, притянула к себе подушку и так и лежала на животе, крепко ее обняв. В первые дни после травмы такая поза была невозможна, давая нагрузку на ребра, теперь же я облегчением обнаружила, что стало почти не больно.

Я повернула голову, чтобы видеть фото брата.

— Осуждаешь? — тихо спросила я. — Играю в любезность, а у самой на душе кошки скребут. Ты бы, наверное, на самом деле уже со всеми подружился. К тебе тянулись люди, а ты тянулся к ним, — я вздохнула, — а мне ведь на самом деле никто не нужен.

После смерти Ника у меня случился нервный срыв, и я по настоянию родителей целых два года посещала психолога. И он пытался разобраться не только с моей неспособностью плакать, но и понять, почему за такой короткий срок я умудрилась растерять всех своих друзей. В итоге доктор объяснил это посттравматическим синдромом, а конкретно: «боязнью привязанностей из страха потери».

По прошествии многих лет, повзрослев, я признала, что мой детский психолог был прав. Я не сближалась с одноклассниками, понимая, что после школы все мы пойдем своей дорогой и неминуемо расстанемся. Та же история повторилась в КЛА, так как я прекрасно знала, что после выпуска каждый из нас получит назначение, кто куда, и мы можем больше никогда не встретиться. А когда началась реальная служба, ситуация усугубилась пониманием того, что любой из членов моей команды может не вернуться с задания живым. Так что и на флоте друзей я не завела.

А лондорцы? Что будет, даже если я найду в себе силы простить их за «Тринадцатилетнюю войну» и подпущу слишком близко? Моя нога никогда не ступит на Лондор, через полгода я вернусь домой, где все станет, как прежде, а этих людей я больше не увижу. А значит, оставить все, как есть, наилучший вариант.

— Когда ты никого не любишь, тебе некого терять, не так ли? — озвучила я свои мысли.

Хотя Ник на фото улыбался, я была готова поклясться, что он со мной не согласен.

Мои размышления прервал странный звук. Я прислушалась — кто-то скребся в дверь моей каюты.

Я нахмурилась и встала. Хотела подскочить, но ребра тут же напомнили о себе, поэтому о скорости пришлось забыть.

Меня ведь предупреждали, что на корабле есть питомец, которого я, правда, так ни разу не видела. Эшли объяснил мне, что Хрящ (так звали кота) не любит чужаков, и пока опасается меня и прячется в каюте капитана. Так может, он все-таки пришел познакомиться?

Я открыла дверь, в самом деле уверенная, что увижу знаменитого Хряща, поэтому смотрела вниз. Каково же было мое удивление, когда мой взгляд наткнулся на огромные ботинки!

Я резко вскинула голову.

— Привет, — Ригз улыбнулся мне во все тридцать два белоснежных зуба.

Это еще что за фокусы?

— Ты что здесь делаешь на ночь глядя? — возмутилась я. По корабельному времени уже было слишком поздно и все, кто не был на дежурстве, давно ушли спать.

— Т-с-с-с! — сержант приложил палец к губам и опасливо оглянулся в коридор, чтобы удостовериться, что мой громкий голос никто не слышал. — Не шуми.

— Да что случилось? — я послушно перешла на шепот, рассудив, что так я скорее выясню причины его странного поведения, чем если начну спорить.

— Если Александр или Эш услышат, нам несдобровать, — сообщил здоровяк.

Ну ладно, Тайлер, но старпом-то при чем?

— Кому это — «нам»? — на автомате спросила я, поздно сообразив, то вопрос: «За что нам несдобровать?» — гораздо актуальнее.

— «Нам» — это людям, не так помешанным на правилах, как другие, — просветил меня Ригз.

Это Тайлер-то помешан на правилах? Теперь я совершенно запуталась в предположениях.

— Пошли-пошли, — заторопил сержант и, не медля, потянул меня за руку за собой.

— Да куда пошли-то? — зашипела я, от растерянности даже не сообразив, что нужно вырвать у него мою конечность.

— В кают-компанию, — Ригз заговорщически подмигнул, увлекая меня за собой.

* * *

Мое состояние, когда я увидела, что творится в кают-компании, можно описать одной старинной поговоркой: «нет слов, одни эмоции».

Может, я еще была не вполне осведомлена обо всех правилах, установленных на «Прометее», но одно я знала наверняка: нельзя — категорически нельзя! — распивать спиртные напитки на борту военного корабля. Да что там распивать, запрещено проносить на борт. В кают-компании же нас встретил уже накрытый стол с бутылками с алкоголем, а также закусками.

Столик подтащили к дивану, и теперь на нем и на стульях рядом устроились Лора, программер Кленси, Клавдия Морз, дружки Ригза Бен и Кит, и даже Глеб Кули! Вот от кока такого безрассудства я ожидала меньше всего.

— Да вы с ума посходили! — ахнула я, за что на меня тут же зацокали и зашипели все присутствующие.

— Тише, — миролюбиво попросил Ригз. — Если Александр узнает… — он не стал договаривать, зато довольно красноречиво провел указательным пальцем поперек шеи. — Да и Эшли тоже, он парень веселый, но тут точно «включит» старпома.

Так, спокойно…

Мои ногти впились в ладони. Нельзя кричать, нужно оставаться спокойной…

— Да за такое можно загреметь под трибунал, — зашипела я.

— Если Александр не узнает, все будет нормально, — не разделил моего беспокойства Ригз.

— А если узнает?

— Нужно, чтобы не узнал, — непрошибаемая логика. — Да и под трибунал — это ты, мать, загнула.

Мой палец уперся ему в грудь.

— Я тебе не мать, — орать шепотом — та еще задачка. — А была бы матерью, отлупила бы и поставила в угол.

Все это время остальная компания слушала нашу перепалку молча, наконец, голос подал программер:

— Я говорил тебе, Райан, что не надо было ее звать.

Еще как не надо было. Лучше бы я ничего этого не видела и не знала. И дернул меня черт открыть дверь!

— Как не звать? — не согласился Ригз. — Она ж моя боевая подруга.

А я-то, наивная, думала, что боевыми подругами становятся в бою, а, оказывается, нужно всего-то разбить ему губу, а самой чуть не схлопотать от него перелом ребер.

Я сложила руки на груди и спокойно сообщила:

— Я не собираюсь поддерживать ваш психоз.

На этот раз подала голос Клавдия:

— Боюсь, у тебя теперь два варианта: или присоединиться к нам, или сдать нас.

— Она нас не сдаст, — вступился за меня Кули.

— Вы-то что здесь забыли, — простонала я, самый взрослый член экипажа, казалось бы, разумный человек. Это еще Стэнли и Кленси простительно, им едва за двадцать, а вот то, что Морз и Кули им потакают, не имеет никакого оправдания. Что касается Райана, Кита и Бена… Да у них, кажется, один мозг на троих! И этот мозг пятнадцатилетнего подростка, а не взрослых мужиков за тридцать.

— Решай, Морган, — голос Клавдии был спокоен, а вот во взгляде вызов.

Я была категорически против этой затеи, и если бы я заранее знала, куда меня ведут, вырвалась бы и сбежала, но теперь… Не могла же я на самом деле пойти и доложить капитану или старпому о нарушении. Эшли все же не так категоричен, как Тайлер, может, просто бы разогнал… Но мне была омерзительна сама мысль пойти и донести на кого-либо.

Я вздохнула, сдаваясь, прошла к дивану.

— Подвинься, — буркнула я развалившемуся на нем Киту.

— О! Живем, — Ригз радостно потер руки и коротко скомандовал Бену: — Наливай.

* * *

О своей невосприимчивости к алкоголю я знала. Еще в Академии я могла выпить в три раза больше мальчишек и еще стоять на ногах, когда остальные уже были «в отключке».

Вот и сейчас моих «собутыльников» успело порядком развести, а я еще толком не опьянела. В теле чувствовалась тяжесть, немного нарушилась координация движений, но мозг был отвратительно трезв.

Я скривилась, покосившись на Лору и Стива Кленси, расположившихся на противоположном от меня конце дивана и уже откровенно тискающих друг друга.

— Вам хоть противозачаточные имплантанты ставят?

— Морган, ты так цинична, — пробормотала Стэнли и снова припала к губам своего кавалера.

— Я ответственна, в отличие от некоторых.

— Да оставь ты их, — вступилась за «влюбленных» Клавдия. — Ик!.. Подумаешь, развлекаются.

— Может, она просто завидует? — пьяно хохотнул Кит, сидящий справа от меня и недвусмысленно возложил свою лапищу мне на колено. Наивный.

Я брезгливо сняла его руку двумя пальцами и вкрадчиво предупредила:

— Еще одно поползновение, и я разобью тебе лицо.

— Ой, какая серьезная, — проворчал Кит, но, тем не менее, второй попытки не сделал.

— А что, — поддержал его Ригз, который уже несколько раз чуть не свалился со своего стула, — если бы не моя Анжелика, я бы сам приударил за Морган.

— Ну-ну, — отозвалась я. — Проспись сначала.

В этот момент успевший прямо сидя заснуть кок оглушительно захрапел.

— Эй, Глеб, проснись, — Бен двинул его локтем так, что тот почти свалился на бок.

— Чего тебе? — проворчал кок, обнимая себя руками.

— Тебе Морган нравится?

— Да, — он протяжно зевнул, — у нее глаза добрые, — и снова закрыл глаза и захрапел.

Уму непостижимо!

— Может споем? — Ригз внезапно «переключился» и загорелся новой идеей.

— Ты сбрендил? — зашипела я на него. — Посидели и будет. Пора расходиться, пока не попались.

— Да мы тихонько, — поддержала его Клавдия.

— Нет, — отрезала я, — Кули уже спит, эти, — кивок в сторону молодежи, — сейчас детей начнут делать. Пора расходиться, пока все могут дойти своими ногами.

Еще в КЛА мне говорили, что у меня хороший «тайминг», чувство времени, благодаря чему я и стала лучшим пилотом своего выпуска. Вот и сейчас моя интуиция вопила, что пора убираться отсюда, что, если поторопимся, еще успеем.

— Ладно, петь не будем, — Морз таки признала мою правоту, — но выпьем еще.

— Наливай, — поддержал Ригз.

Боже, откуда у них столько? Напрасно я надеялась, что спиртное быстро кончится.

Я озвучила свой вопрос.

— Так это… — начал объяснять сержант, но, видимо, его голова соображала уже совсем плохо, поэтому ему приходилось делать длинные паузы почти после каждого слова, а иногда и посреди слов. — Когда… это… Алек…сандр… встречать пошел… э-э… тебя… я ули…ули… улиз-нул! — когда ему удалось произнести последнее слово, он расплылся в гордой улыбке.

— Ты купил это на Эхо-VI? — поразилась я.

— Зам… зам… замо….

— Замаскировался, — пришел на помощь другу Бен, — подсмотрел, что кэп пошел на станцию в полевой форме, вот и повторил… ик!.. Гениальная идея!

Выпили еще.

Надо было как-то уговорить их расходиться, иначе…

Что «иначе» я додумать не успела, потому как от двери раздалось вежливое покашливание.

Это конец, поняла я. Поворачивая голову, я уже знала, кого я там увижу.

Видимо, у Тайлера привычка подпирать стены. Вот и сейчас его поза очень напоминала ту, в которой он наблюдал за моим знакомством с командой: привалился к стене возле двери, руки сложены на груди. Вот только взгляд не насмешливый.

Все вскочили на ноги, как по мановению волшебной палочки. Даже Кули каким-то неведомым способом умудрился проснуться.

Тайлер молчал. Мы тоже.

Мое сознание совершенно некстати отметило, что у капитана красивое тело (он был без куртки, а черная футболка обтягивала торс и открывала руки). В этот момент я поняла, что переоценила свои силы, и пьяна гораздо больше, чем мне казалось.

— Ну? — Тайлер все-таки первым нарушил тишину. — И долго мы будем молчать?

Никто не произнес ни слова. Детский сад.

— На данный момент меня интересует, кто это затеял. Остальное решим завтра.

Снова молчание.

— Морган, говори, ты самая трезвая, — шепнул мне стоявший рядом Кит и в качестве мотивации двинул в бок. И попал по моим еще несросшимся ребрам!

— Ай! — я согнулась пополам. — Мои ребра, идиот!

— Что с вашими ребрами, лейтенант? — я, вроде, не из пугливых, но меня пробил озноб от этого тона.

— Упала, — промямлила я, разгибаясь.

Сказать, что он мне поверил, значило бы сильно приукрасить. Взгляд капитана ясно давал понять, что он это так не оставит и все выяснит.

— Я жду, — напомнил он. — Я задал вопрос.

Молчание. Нашли крайнюю, тоже мне. Я не собиралась отдуваться за всех. Их корабль, их капитан, пусть и разбираются. Мне, конечно, тоже достанется, но вызывать огонь на себя я не буду.

Как бы ни так. Потому что в этот момент подал голос Стив Кленси, очень удобно стоящий позади всех:

— Это Морган. Она принесла.

Взгляд капитана переместился на меня, и он был явно удивленным.

— Лейтенант? — только и произнес он.

Тайлер давал мне слово, шанс оправдаться, высказать свою версию.

А я растерялась. Ну, совершенно. Вот так свалить все на меня… Это было… Я даже не могла подобрать такому поступку названия. Низко? Подло? Несправедливо?

Я посмотрела на Ригза, ища поддержки. Ну же, признайся, скажи правду!

Но сержант молчал, смотрел на меня мгновенно протрезвевшими глазами и молчал. Значит, за это ему может грозить кое-что пострашнее уборки камбуза…

Боевая подруга, говоришь?

Мои губы исказила невеселая улыбка. Какая насмешка судьбы, я-то думала использовать «доверчивых» лондорцев, чтобы получить желаемое, а оказалось, что они использовали меня. Более того: использовали и выбросили.

Что мне оставалось? Доказывать, что меня оклеветали? Обвинять во лжи его любимую проверенную команду? Смешно. Правда, смешно.

— Да, капитан, — ответила я, тем не менее, смотря не на него, а в глаза Ригзу, а тот даже не смел их от меня отвести. — Это целиком и полностью моя вина.

Тайлер устало вздохнул и оторвался от стены.

— Идите спать, — распорядился он, тоном, нетерпящим возражений. — Завтра чтобы здесь все было убрано. А вас, лейтенант, я жду с утра у себя.

— Да, сэр, — это все, на что меня хватило, и я первой выбежала из кают-компании.

6.

Несмотря на переживания, я уснула мгновенно, едва голова коснулась подушки. Зато потом меня всю оставшуюся ночь мучили кошмары. За мной кто-то гнался, я убегала от преследователя по темным коридорам, наполовину сгнившим лестницам, ведущим непременно вниз, пряталась в каком-то подвале. А потом убийца все же настиг меня, повалил на спину и принялся душить. Я боролась из последних сил, но все равно проигрывала, мне не хватало воздуха, я задыхалась. Напавший был сильным, тяжелым, мохнатым…

Мохнатым?!

Осознание дикого несоответствия сна и реальности выкинуло меня из сна, заставив проснуться.

— Вот черт, — выдохнула я, когда увидела два изумрудных глаза в непосредственной близости от своего лица.

Огромный черный котяра сидел прямо на моей груди. Вот почему я задыхалась, еще бы, да он весит не меньше десяти килограммов!

— А ну брысь!

У меня никогда не было домашних животных, и как с ними себя вести я понятия не имела. Но ведь все кошки знают команду «брысь»?

Как бы ни так. «Тяжеловес» и не подумал слушаться, только лениво зевнул, устраиваясь поудобнее. Лондорский кот, чтоб его, весь в своих хозяев.

Пришлось забыть о голосовых командах и применить физическую силу. Мне захотелось сбросить с себя животное прямо на пол, но его внимательный взгляд словно намекал, что стоит мне это сделать, ходить мне потом с поцарапанным лицом. Поэтому я деликатно подняла его с себя и поставила на койку рядом.

Коту это не понравилось. Он недовольно мяукнул и замотал из стороны в стороны своим огромным пушистым хвостом. Я где-то читала, что так они злятся.

— Ну, извини, — пробурчала я, — мне, между прочим, нужно идти к твоему хозяину на ковер, — в ответ презрительный взгляд. — Вот-вот, думаю, он будет смотреть на меня так же.

На этот раз в ответ Хрящ повторно зевнул, покрутился на одном месте, а потом улегся спать на моей койке, свернувшись в клубок. Надо понимать, это означало, что я ему надоела.

Я только покачала головой. У них тут еще и коты с характером.

Я встала с постели, приняла душ и привела себя в порядок. Застелить койку не удалось, потому как Хрящ наотрез отказался ее освобождать, а в ответ на одну из моих попыток его выселить так лупанул когтистой лапой по одеялу, что я подумала, что не слишком оно мне и нужно.

Похмелья у меня отродясь не было, так что физически я чувствовала себя отлично, чего нельзя было сказать о моем моральном состоянии. Лучше бы Тайлер отчитал меня и вынес наказание еще вчера на месте событий, теперь же идти к нему самой было еще невыносимей.

Я потянула время еще несколько минут, осматривая комнату на предмет секретных ходов, но так и не поняла, как кот умудрился пробраться в закрытую каюту. Углубляться в расследование не стала, дабы капитан не подумал, что я решила избежать наказания, спрятавшись в своей каюте.

* * *

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы поднять руку и постучать. Нелепое ощущение, будто иду на смерть. Нечто похожее я испытывала в школе, когда меня вызывали к директору за очередную драку с одноклассником.

Вот только я уже давно не школьница, поэтому потоптавшись у двери капитанского кабинета пару секунд, я все же постучала. На подсознательном уровне, правда, надеялась, что он в рубке или еще где-нибудь, и мне придется его разыскивать, как минимум, полчаса.

Но нет, капитан меня ждал. Он даже не спросил, кто там, просто открыл дверь.

Тайлер сидел за столом, но вежливо поднялся, когда я вошла.

— Доброе утро, лейтенант.

— Здравствуйте, капитан, — назвать это утро добрым у меня язык не повернулся.

— Садитесь, — он указал на стул. — Может, кофе?

Честно говоря, я ожидала, что Тайлер захочет придушить меня, едва я появлюсь на пороге, ибо теперь он уверен, что я трезва и смогу осознать и почувствовать все в полной мере.

— Это было бы здорово, — ответила я. Кажется, что бы я ни предполагала, поведение этого человека мне не предугадать.

Тайлер отошел в другой конец кабинета, куда-то мне за спину. Я не стала оборачиваться, чтобы не подумал, что я за ним слежу. Пока он гремел чашками, сидела и смотрела в одну точку, пытаясь продумать предстоящий разговор. Но, как ни старалась, ответные реплики Тайлера я представить не могла.

— Вам с сахаром?

— Нет. Просто черный, — отозвалась я, теряясь в догадках. С чего вдруг такая любезность?

Талер вернулся с двумя кружками, поставил их, а потом обошел стол и занял свое место. Я молча следила за его передвижениями. Он сел, придвинул стул ближе, поставил локти на стол, сплел пальцы и опустил на них подбородок. Взгляд внимательный, серьезный, но совсем не враждебный.

— Так что с вашими ребрами, лейтенант?

Да, я снова просчиталась. Ни за что бы ни подумала, что капитан начнет с этого.

Я вздохнула. Юлить не имело никакого смысла, его мнение обо мне после вчерашнего и так должно было опуститься ниже некуда, поэтому очередная информация ничего уже не испортит.

Отхлебнула кофе, вкусный, качественный, как и все на «Прометее», и честно ответила:

— Тренировочный бой с сержантом Ригзом. Неудачное падение. Трещины в двух ребрах.

Лицо Тайлера оставалось спокойным.

— Когда?

— Пять дней назад.

— Хм, — он тоже отпил кофе, побарабанил пальцами по столешнице, потом снова поднял на меня глаза. — И могу я узнать, зачем вам понадобился бой с человеком в два раз крупнее и тяжелее вас?

Что ж, я так и предполагала, хоть в чем-то я угадала. Конечно же, капитан подумал, что я опять тешила свою гордыню и пыталась доказать, что земляне лучше всех. Конечно же… Что еще он мог подумать?

— Вы ведь уже сделали выводы, — ответила я.

— Давайте оставим мои выводы при мне, — настаивал Тайлер, — я задал вопрос.

Ладно, хочешь — получай, мне уже все равно.

— Я пришла в спортзал, сержант тренировался с коммандером. Мне тоже захотелось. Я планировала попробовать свои силы с Рисом, но Ригз был расстроен тем, что остался без партнера, и мне стало интересно. Потом увлеклась, — вот так, сказала чистую правду, а дальше пусть не верит, ничем доказать правдивость своих слов я не смогу.

Тайлер помолчал.

— И что в этом страшного? — спросил он, наконец. — Почему я последним узнаю о травме моего пилота?

«Моего пилота» — как звучит…

— Мне хватило полета к астероидам, — коротко ответила я, не желая разъяснять, что я имела в виду.

Но, кажется, Тайлер понял и так.

— Я вас тогда сильно задел? — спросил он и тут же ответил сам себе, видимо, понимая, что на вопрос, поставленный так, я все равно не отвечу: — Знаю. Но это было необходимо, — я молчала. — И вы подумали, что я снова решу, что вы связались с Ригзом, чтобы потешить свою гордость?

— А разве вы решили не так? — не то чтобы мне было интересно, просто задала риторический, с моей точки зрения, вопрос.

Тайлер покачал головой:

— Вы только что мне все объяснили, и у меня нет причин вам не верить. И я хочу, чтобы вы понимали, впредь вы должны докладывать мне о таких случаях. Я должен знать о вашем состоянии здоровья, чтобы понимать, когда я могу доверить вам управление кораблем, а когда вы не в состоянии его принять.

Вот сейчас я удивилась по-настоящему. Неужели после всего случившегося он все же планирует дать мне штурвал? Или просто дразнит?

— Впредь такое не повторится, — выдала я заученную фразу, но, кажется, такой ответ капитана вполне удовлетворил.

— Хорошо, — вздохнул он, отставляя свою кружку в сторону. — А теперь давайте обсудим вчерашнее ночное происшествие.

Я отвела глаза и уставилась в стену.

— Нечего тут обсуждать. Какое назначите наказание, такое и приму.

Тайлер вдруг стукнул ладонью о столешницу, заставив меня вздрогнуть.

— Вот скажите, вы вообще не умеете нормально общаться? Или у вас на меня такая реакция?

— Не понимаю, о чем вы.

— А о том, — в его голосе послышались язвительные нотки, — что я пока что в вас ни в чем не обвиняю, пытаюсь с вами нормально разговаривать, но я не могу общаться с манекеном, которому все безразлично. Когда вы были неправы, я вам на это указал. Если вы решили, что это моя личная к вам неприязнь, то вы ошибаетесь… Да перестаньте вы пялиться в стену!

Я резко повернулась к нему. Хотел увидеть, как мои глаза мечут молнии? Пожалуйста, смотри.

— Так-то лучше.

Не лучше, совсем не лучше. Я не хотела спорить, не хотела еще больше усугублять свое положение, а теперь промолчать я не смогу.

— Что конкретно вы хотите узнать? — зло поинтересовалась я. — Ваша команда уже все вам вчера рассказала, а я со всем согласилась. Это я пронесла алкоголь на борт, и это я затеяла вчерашний сбор в кают-компании.

Но Тайлер мою вспышку злости проигнорировал.

— Вы хотите защитить Райана или просто думаете, что я вам не поверю? — спокойно спросил он.

Я удивленно распахнула глаза. Он, что, все знает?!

— Я никого не хочу защищать, — твердо сказала я. — И обвинять тоже.

— Они вас подставили.

— Тогда почему вы вчера промолчали? — вспыхнула я. — Ведь могли сразу же сказать, что не поверили!

И тогда, возможно, мне не было бы так обидно…

А вот после моих последних слов Тайлер помрачнел.

— Я дал Райану шанс до утра прийти и признаться. Он им не воспользовался.

— Мне жаль.

Я даже сама растерялась оттого, что я это сказал вслух. Но я вдруг осознала, что вчера враньем подставили не меня, а его, потому что мне они все равно никто, а капитан им доверял.

Тайлер удивленно вскинул брови, у него был такой вид, будто он сомневается в том, не послышалось ли ему.

— Что им за это будет? — спросила я, попытавшись сгладить неловкость.

— Вы предлагаете мне обсудить наказание одних подчиненных с другим подчиненным? — усмехнулся Тайлер, приходя в себя.

Я пожала плечами.

— Вы можете не отвечать.

Тем не менее, он ответил:

— Я уже разговаривал с Райаном утром, поэтому никакого секрета здесь нет. После того, как мы вернемся в следующий раз на Лондор, на борт «Прометея» он больше не взойдет.

У меня не возникло ни малейшего желания злорадствовать. Весь экипаж «Прометея» очень любил свой корабль и своего капитана. Наверное, для Ригза это решение стало ударом. Хотя, если быть объективной, это мягкое наказание, сержант просто получит новое назначение, в то время как, если бы Тайлер доложил вышестоящему начальству, он мог бы вообще попрощаться со службой.

— А остальные? — спросила я.

— Отделаются легким испугом, — многообещающе усмехнулся капитан. — Надеюсь, до них дойдет… Меня интересует другое, — он снова сделался серьезным, — вы сможете после этого нормально работать с тем же Стивом, который обвинил вас во всем?

— Да мне плевать на Кленси, — в сердцах выпалила я. — Пьяный малолетка, который чуть не наложил в штаны от страха.

Тайлер улыбнулся, но на этот раз не зловеще.

— Я рад, что мы одинаково смотрим на ситуацию.

Честно говоря, я чувствовала облегчение. То, что он мне поверил, и мне не пришлось ничего доказывать и оправдываться, для меня было очень важным.

— Что говорит Генри? — вдруг спросил Тайлер. — Как состояние ваших ребер?

Я не поняла, зачем ему это, но честно ответила:

— Драться пока запретил, тяжести поднимать тоже, а так все хорошо.

— Отлично, — чему-то обрадовался капитан. — А то с вашим наказанием были бы проблемы.

— Моим наказанием? — оторопела я.

— Вы же сами сказали, что примите любое, — напомнил Тайлер, вроде бы, серьезным голосом, но его глаза явно смеялись.

— Я помню, — буркнула я. Что ж, он прав, я ведь принимала участие в распитии спиртных напитков, о нарушении правил не доложила…

— Что вы там опять напридумывали? — или у меня все на лице написано, или капитан все-таки умеет читать мысли. — Это не имеет отношения к вчерашнему происшествию. Вы утаили факт вашей травмы, более того, подговорили остальных это скрыть, в том числе моего старшего помощника.

Тайлер сказал это как-то так весело, что мне показалось, что сейчас он отключит систему автоматической уборки и заставит меня собственноручно мыть туалеты.

— Будете неделю помогать Кули на кухне, — вынес вердикт капитан.

А я постаралась замаскировать вздох облегчения. Тоже мне наказание, когда мне и так совсем нечем заняться.

* * *

Заканчивалось время обеда, экипаж покидал камбуз.

Я была занята тем, что складывала грязные тарелки в посудомоечную машину, но все равно заметила, как покраснели и отскочили друг от друга Стив и Лора, когда случайно оказались рядом у стола с подносами. Я хмыкнула и поспешно отвернулась, чтобы скрыть усмешку. Я-то думала, что у этих двоих роман, а они, оказывается, в тот вечер просто перебрали.

— По поводу чего злорадствуешь? — полюбопытствовал Кули.

Вот так, поймали с поличным.

— Может, я не злорадствую, а просто улыбаюсь, — я невинно похлопала ресницами, но с коком этот трюк не прошел.

— Если бы я думал, что ты просто улыбаешься, я бы так и сказал, — он подошел ближе и заговорщически подмигнул. — Морган, колись.

Я пожала плечами:

— Сами посмотрите.

Кули проследил за моим взглядом. Молодые люди как раз шли на выход, причем Лора двигалась по большой дуге, так, чтобы не приблизиться к Кленси ни на один лишний сантиметр.

— Нарушили границы дружбы и теперь не знают, как вернуть все обратно, — понимающе и, как мне показалось, сочувствующе вздохнул кок.

— Пить надо меньше, — вот к ним я не испытывала ни капли сочувствия. Может, я не всегда была слишком разборчива в своих связях с мужчинами, но уж точно потом на утро никогда не краснела.

Кули посмотрел на меня задумчиво, но от дискуссии воздержался, вернулся к столу, где до этого нарезал продукты, чтобы приготовить ужин.

Я уже думала, что он погрузился в свое любимое дело и забыл о моем существовании, но не тут-то было.

— Тебе еще не надоело заниматься уборкой? — поинтересовался он.

— Все нормально, — отмахнулась я.

Я, на самом деле, несла свое наказание уже четвертый день, но мне не надоело. В отсутствии других дел и временным запретом на занятия спортом, это было неплохим развлечением. Экипаж «Прометея» был небольшим, поэтому я не перетруждалась. От меня-то и требовалось: собрать посуду, загрузить ее в машину для мойки, потом запустить роботов-уборщиков на пол, а самой протереть столы.

Как мне объяснил кок, обычно все члены команды несли по очереди дежурство по камбузу, сейчас же, на время моего наказания, их освободили от этой обязанности.

— Попробовала бы приготовить что-нибудь вместе со мной, — не отставал Кули.

Я закатила глаза. Эта тема поднималась каждый день, я всегда отвечала отказом, но храбрый кок не сдавался.

— Я не умею готовить, — в сотый раз повторила я.

— Не хочешь, — в сто первый раз возразил Кули.

— И не хочу, — не стала я спорить. — Я вообще не понимаю, зачем все резать ножом самому, когда можно использовать измельчитель, — не удержалась я от ответного замечания.

Кули посмотрел на меня так, как будто я предложила призвать Сатану в святом храме.

— Машина никогда не заменит человека! — пафосно изрек он.

— Ах, ну конечно, — поддела я, — машина не порежет себе палец, например.

Кок обиженно засопел.

— Это ты, между прочим, меня вчера отвлекла!

Я покосилась на его заклеенный пластырем палец и решила промолчать. Доля правды в его словах была, я, правда, вчера не вовремя влезла под руку.

Так что я решила ретироваться. Взяла полотенце и принялась протирать столы.

— Ты еще молода и многого не понимаешь, — вздохнул Кули.

— Да-а? — я снова повернулась к нему, хотя это мне ничего не дало: кок на меня не смотрел, продолжая стучать ножом. — И чего же я не понимаю?

— Того, что приготовление пищи — это ритуал, — я хмыкнула, вспомнив, что только пару минут назад поминала Сатану, но Кули подумал, что я смеялась над ним. — И зря не веришь, станешь старше, поймешь.

— Ладно, — сдалась я, бросила полотенце, подошла к барной стойке и уселась на стул, — я слушаю, — в конце концов, у меня на уборку еще полдня, а работы от силы на полчаса, так что я могу позволить себе потерять несколько минут, чтобы выслушать кока.

— Что ж, хорошо, — принял вызов Кули, положил нож и подошел к стойке с другой стороны, поставил на нее локти и склонился ближе ко мне. — Скажи, твоя мама готовит?

— Готовит, — признала я.

— Она профессиональный повар?

— Нет.

— Она не работает?

— Работает.

— Тогда зачем она готовит, если ей и так есть чем заняться?

— Ей нравится? — предположила я. Вопрос был явно с подвохом, но в чем он заключался, я пока не понимала.

— Возможно, — серьезно кивнул Кули. — Но скажи, если бы твоя мама жила одна, она бы готовила?

Я подумала.

— Вряд ли, — решила я, — заказывала бы готовую еду, наверное.

— Вот! — Кули поднял вверх указательный палец, демонстрируя, как важно то, что я только что сказала. Правда, при учете, что этот палец был перемотан пластырем, это выглядело скорее комично, чем торжественно. — Но она готовит! Уловила логическую цепочку?

— Нет, — все мои силы ушли на то, чтобы не рассмеяться, куда уж тут искать логику и великий смысл.

— Эх ты, — кок по-отечески потрепал меня по волосам, но умудрился сделать это как-то так естественно и быстро убрать руку, что я даже не успела обидеться. — Она ведь готовит для вас, для своей семьи.

— Даже если у меня когда-нибудь будет своя семья, — в чем очень сильно сомневалась, — вряд ли мне захочется кашеварить.

— Тебе только так сейчас кажется, — упрямый кок не терял надежды меня переубедить. — Когда у тебя появится тот, или те, кого ты будешь любить, ты захочешь делиться с ними теплом своей души. А это один из способов.

— Нет в моей душе тепла, — буркнула я, отчего-то расстроившись, веселье куда-то пропало.

Я резко встала и вернулась к столам. Нашел способ делиться теплом. Я прямо-таки представила, как приношу своему воображаемому мужу тарелку супа и говорю: «Ешь, пока кусок моей души в нем не остыл». Да и какой муж, в самом-то деле!

— Тепло есть в душе у каждого, — тихо сказал мне в спину Кули, но я все равно его прекрасно слышала. — Его надо только разглядеть.

* * *

Я лежала на койке со считывателем в руках. Книга попалась неинтересная, но вполне подходящая, чтобы скоротать вечер. Последний день моего наказания миновал, утром мы должны были прибыть на Один-III, после чего «Прометей» получит задание, и скучать будет уже некогда.

Хрящ устроился у меня под боком и время от времени начинал мурчать, будто кто-то заводил в нем невидимый моторчик. Близко с котами я знакома не была, но слышала, что так они выражают удовольствие.

Всю прошедшую неделю незваный гость наведывался ко мне регулярно, и я к нему даже привыкла. Хозяин его не искал, и я решила, что подобное шатание по каютам для кота в порядке вещей.

Через пару дней после первого «нашествия» Хряща я таки обнаружила, способ, которым он воспользовался, чтобы проникнуть ко мне. Поймала с поличным. Все оказалось просто — вентиляционный люк в ванной. Таким образом кот мог свободно разгуливать по всему кораблю, и, очевидно, все относились к маленькому члену экипажа совершенно спокойно.

Хрящ пошел на очередной заход по мурчанию, когда кто-то постучал в мою дверь. Я вздрогнула от неожиданности. После памятного визита Ригза от незваных гостей я ждала лишь неприятностей. Привилегией заявляться без приглашения теперь пользовался исключительно Хрящ.

Я открыла, не став даже спрашивать, кто почтил меня своим вниманием. Все равно ведь, каким бы ни был ответ, придется открывать, хотя бы для того, чтобы спровадить визитера.

— Привет, — стоявшая на пороге Лора Стэнли смущенно улыбнулась.

Вот уж кого не ждала. За прошедшую неделю мы с ней и парой слов не перекинулись. Все силы и время Лора тратила на то, чтобы избегать своего несостоявшегося любовника.

— Привет, — прохладно ответила я, не став изображать радость. За две недели на «Прометее» я вообще утратила всякое желание что-либо изображать.

Стэнли неловко потопталась в дверях.

— Можно мне зайти?

— Смотря зачем, — отозвалась я, смерив ее взглядом.

Лора зябко повела плечами.

— Посоветоваться, — в ее глазах было столько мольбы, что даже мое сердце дрогнуло.

— Заходи, — вздохнув, пригласила я, отходя с прохода. О чем она собирается советоваться, было и так ясно, и радости мне эта ясность не доставляла.

Стэнли вошла, озираясь по сторонам, видимо, не зная, куда себя деть.

— Можно прямо на койку, — кивнула я ей, заперла дверь и сама села, подвинув Хряща. Кот издал недовольный «мяв», но соизволил переместиться левее.

— Подружились, — заметила девушка моего квартиранта.

— Типа того, — буркнула я. Вот предисловий и отвлечения от темы я не хотела. Хочет советоваться, пусть выкладывает и поскорее уходит восвояси.

Лора устроилась на самом краю койки, поджав под себя ноги, и опустила глаза. Мне же захотелось биться головой об стену. Ведет себя как подросток, честное слово.

Я закинула ногу на ногу и демонстративно зевнула.

— Или говори, или проваливай, — не думая о приличиях, выдала я. Этот спектакль начал меня утомлять.

— Миранда…

— Морган, — тут же поправила я.

— Морган, — послушно повторила Стэнли, — мне нужен женский совет, и я больше ни с кем не могу поговорить.

— Вообще-то есть еще Клавдия, — напомнила я.

— С Клавдией говорить о мужчинах? — тонкие брови девушки сошлись на переносице.

Я хмыкнула. Об ориентации Клавдии Морз я подозревала давно.

— Ладно, — сдалась я, сменив гнев на милость, и переменила тон на более дружелюбный, — я тебя слушаю. Только, боюсь, я не слишком сильна в отношениях с мужчинами, — на лице Лоры появилось удивление, и я пояснила: — Мои отношения с противоположным полом состояли исключительно из постели, так что в делах любовных я полный профан.

Скрывать мне было нечего, стыдиться тоже, поэтому я говорила совершенно честно. То ли я никогда не встречала мужчину, которого я смогла бы полюбить, то ли я вообще не способна на подобные чувства, но до сих пор мне не довелось испытать даже чувство мимолетной влюбленности.

Однако Лору мои слова не испугали, и «советоваться» она не передумала.

— Я не знаю, как быть со Стивом, — сказала она, а потом замолчала, с испугом ожидая моей реакции. Похоже, она считала себя гением конспирации, и я не должна была ни о чем догадываться, а сейчас удивиться.

Но я пожала плечами, мол, продолжай. Та вздохнула поглубже, словно, набираясь смелости:

— Он давно мне нравился, и я ему, это было заметно, но мы были друзьями, даже за руку ни разу не подержались, не то что поцеловаться. А на той неделе, стоило выпить…

— Плотину прорвало, — подсказала я, видя, что она замешкалась с подходящим определением того, что произошло.

— Именно! Прорвало. Ты видела, дальше поцелуев и объятий дело не зашло, но… — она снова запнулась. — Но я теперь даже не знаю, как ему в глаза смотреть.

Я не удержалась от комментария:

— А остальным ты в глаза нормально смотришь? Между прочим, все, кто был в кают-компании, видели тебя почти без одежды, — Стэнли покраснела до корней волос. — У тебя отличное тело, нечего стыдиться, — продолжила я издеваться. На самом деле, я искренне считала, что ничего криминального не произошло, но ее реакция забавляла.

— Все было так ужасно? — судя по блеску ее глаз, в них вот-вот должны были появиться слезы.

— Нет, — призналась я.

— Тогда?.. — совершенно растерялась та.

— Вот именно. Тогда чего ты себе душу рвешь? Ничего не случилось.

— Но Стив тоже от меня шарахается!

Потому что такой же дурак.

Но вслух я это говорить не стала, она и так сама себя доведет без моей помощи.

— Наверное, потому что тоже не знает, как себя с тобой вести, — логично предположила я.

— Но если бы он вел себя как ни в чем не бывало, я бы стала вести себя так же, — бессильно возопила Лора. — Или стал бы ухаживать. И тогда я поняла бы, что все, что случилось, не случайность, и я ему нужна. А так…

По ее щекам все же покатились слезы. Я вздохнула. Счастливая, мне бы так. Помнится, слезоизлияния отлично снимают стресс.

Я встала, сходила в ванную, взяла салфетки, налила стакан воды, вернулась и молча всучила ей и то, и другое.

— Морган, что мне делать? — всхлипнула Стэнли.

— Вариант «застрелиться» не предлагать? — неудачно пошутила я, чем вызвала новый поток слез. — Ладно-ладно, — поспешила я исправить положение. — Ну чего ты ревешь? Он же тебя не бросал.

— Если бы я была ему нужна, он бы уже…

— Что «уже»? — от ехидства в своем голосе мне избавиться так и не удалось.

Стэнли даже перестала плакать. Задумалась.

— Не знаю, — призналась она через некоторое время.

Мне захотелось закатить глаза к потолку, но я сдержалась. Ох уж эти лондорцы, и за что мне такое повышенное внимание с их стороны?

— Для начала, не пытайся думать за него и определить, «что бы он уже», — строго сказала я. Почему-то вспомнился последний разговор с Тайлером, я ведь все время пыталась предсказать его реакцию и следующие слова, но не угадала ни разу. — Отвечай за себя. И все.

— Как это? — удивилась Лора.

— Он тебе нужен?

Признаюсь, я была удивлена тем, что девушка замялась.

— Меня к нему тянет…

Но она не знает, большое это и светлое чувство или просто похоть, поняла я. Вот тут уж я точно не советник.

— Если нужен, прояви инициативу, если нет, расслабься, — выдала я.

— Я… я запуталась.

Час от часу не легче. Я все же закатила глаза. Нашла себе исповедника, тоже мне.

— Ладно, — изрекла я тоном профессора из Академии, — давай пойдем от общего к частному, — девушка тут же уставилась на меня во все глаза, такого псевдонаучного подхода она от меня не ожидала. — На этом корабле много симпатичных мужчин, — как бы я там ни относилась к лондорцам, на этот факт я обратила внимание в первый день. — Кого ты считаешь самым привлекательным?

— Александра, — не задумываясь, ответила Лора.

Хм, губа не дура. Внешне капитан был весьма привлекателен.

— Хорошо, — кивнула я. — Вот представь, что на тебя обратил внимание Тайлер, — назвать его по имени я почему-то все равно не смогла, — кого бы ты тогда выбрала? Его или Кленси?

— Стива, — Лора отчего-то покраснела.

— Ну, вот видишь! — я расплылась в победной улыбке. — Значит, отбрось лишние мысли, и прояви инициативу.

— Ты, правда, так думаешь? — ее брови снова сошлись на переносице.

— Ты просила совет, я дала. Дальше решай.

— Спасибо, Морган, ты чудо!

Лора вдруг вскочила, порывисто меня обняла и выскочила за дверь, а я еще несколько минут сидела, тупо пялясь ей вслед.

Хотела бы я знать, на что я только что ее подвигла…

Чертовы лондорцы, совсем с ними свихнуться можно.

7.

Один-III была пересадочной станцией, вроде Эхо-VI, с которой началось мое знакомство с лондорцами, разве что чуть больше. В основном, все здесь были приезжими, некоторые из обслуживающего персонала жили на станции семьями, но большинство работали вахтовым методом и прилетали на свою смену с Гиаммы, которой и принадлежала Один-III. Постоянно на станции обитали лишь хозяева магазинов и гостиниц, и тех и других тут было в избытке.

Гиамма, мирная планета, расположенная в стороне от основных маршрутов, ни разу не участвовала ни в одном вооруженном конфликте, даже «Первая Вселенская», в которую были вовлечены почти все государства, каким-то чудом миновала Гиамму.

Я ждала прибытие на Один-III с нетерпением школьницы, которой пообещали экскурсию в музей. Наконец-то, я смогу оказаться на территории, не принадлежащей лондорцам.

Перед прибытием на станцию капитан созвал весь экипаж в кают-компании. Судя по плану корабля, на «Прометее» был конференц-зал, но я так поняла, что им никто не пользовался, Тайлер предпочитал решать все вопросы именно в кают-компании, так сказать, в неформальной обстановке.

Я вошла одной из последних и сделала это намеренно, не хотела, чтобы кто-нибудь заметил мое нетерпение. Оставалось только надеяться, что капитан разрешит выйти на станцию, а не запрет всех на судне.

— Все здесь? — Тайлер совсем не по-капитански устроился на подлокотнике дивана, болтая ногой в воздухе.

— Все! — провозгласил Ригз, вбегая последним. Вид у него был заспанный и запыхавшийся.

— Опять проспал, — пробурчала Клавдия, вроде бы себе под нос, но, тем не менее, ее слышали все. — Обормот.

Ригз состроил виноватое лицо, чем вызвал смех большинства. Что ж, кажется, не одна я находилась в приподнятом настроении от предвкушения посещения станции.

— Райан, сядь, а? — я думала, такая просьба поступит от Тайлера, но первым не выдержал старпом. — И так все тебя ждем.

Я удивленно покосилась на Эшли. Лицо серьезное, да и тон был далеко не шутливым. На самом деле, я давно заметила, что после инцидента со спиртным отношения Риса и Ригза изменились на более прохладные. Вот только причины я не знала. Может, старпом обиделся, что его не позвали с собой?

Райан насупился, но спорить не стал и молча уселся на свободный табурет.

— Спасибо, Эшли, — поблагодарил Тайлер за помощь в наведении порядка. Теперь смешки окончательно стихли, и весь экипаж обратился в слух. Удивительно, как капитану только удается завладеть всеобщим вниманием, при этом, даже не повысив голос. — Итак, торжественно объявляю, что две недели безделья подошли к концу. Можно сказать, что по счастливому стечению обстоятельств мы все получили отпуск во время войны. Теперь же этот отпуск заканчивается. Сегодня я получу новое задание от связного, который ждет нас на станции, и нам уже будет не отдыха, — лица у всех мгновенно посерьезнели. — Мы пробудем на Одине-III пять часов. Клавдия и Мэтт, — Тайлер кивнул по очереди инженеру-механику и пилоту, — останутся на «Прометее», остальные могут посетить станцию, но, предупреждаю, — его голос стал строже, — ровно в шесть вечера мы отбываем, и все к этому времени должны быть на борту. Райан, — сержант, кажется, пытался снова задремать, но, услышав свое имя, встрепенулся и открыл глаза, — категорический запрет на пронос чего-либо на «Прометей».

— Но… — попробовал возмутиться Ригз, но потом, наверное, вспомнил, из-за чего на него пала такая немилость, а может, заодно и то, что его ждет в будущем за прошлый проступок, и быстро сник. — Ладно, я понял.

— Я надеюсь, — без тени издевки кивнул ему капитан, потом снова обратился ко всем: — Что касается вопроса безопасности. По станции перемещаемся только по двое. По одному никуда. Гиамма дружит со всеми, а это значит, что здесь могут быть камеданцы и их союзники.

— И еще куча шпионов и всяких секретных агентов, — проворчал Кит.

— Именно, — поддержал Тайлер. — Поэтому выходим не меньше чем по двое. И все с наручными коммуникаторами, которые вы постоянно держите в режиме доступности. Бен, это ясно?

Кит с Беном переглянулись и как-то разом смутились.

— В прошлый раз весело сходили к любовнице, — шепнула мне на ухо, сидящая рядом Лора. Впрочем, эта пантомима не требовала пояснений.

— Думаю, это все, — подвел итог Тайлер. — У кого-нибудь есть вопросы? — В ответ экипаж нестройно закачал головами. Вопросов не было. — Тогда сейчас послушаем Стива, который утром сумел подключиться к новостному каналу, и все могут быть свободны.

Кленси вздрогнул, кажется, он не ожидал, что ему предоставят слово. Но все же нашел в себе мужество, чтобы подняться и встать перед «аудиторией».

Я заметила, как Лора тайком показала ему большой палец, мол, все хорошо, я с тобой. Значит, помирились.

— Новости неутешительные, — начал юноша, подбодренный поддержкой Стэнли. — За время нашего перелета у Ориента-XVII произошло сражение между флотом Земли и Карамеданы. В последний момент на помощь проигрывающим карамеданцам пришли силы с Кронса, и земляне были с треском разбиты.

Я вздрогнула, как от удара. Сколько людей погибло в этой битве? Скольких из них я знала лично?

Я на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, то обнаружила, что все смотрят на меня.

— Морган, с тобой все нормально? — заботливо спросил Эшли.

Что со мной будет? Я-то как раз была все это время в незапланированном отпуске, «в отпуске во время войны», как верно сказал Тайлер.

— Со мной все хорошо, — ответила я грубее, чем следовало.

Кленси тем временем успел ретироваться «со сцены», и капитан снова привлек внимание к себе.

— Новости нерадостные, — сказал он, — но все должны понимать серьезность сложившихся обстоятельств. Только по двое, и все время на связи, — еще раз повторил Тайлер. — И в шесть все должны быть здесь.

Все снова закивали, но теперь лица у экипажа были скорбными, а не веселыми. Признаюсь, я была поражена. Это же земляне погибли там, за миллионы километров отсюда. Но, кажется, лондорцы были опечалены этим фактом ничуть не меньше меня самой.

— Морган.

Я так задумалась, что не заметила, как Тайлер подошел совсем близко.

— А? — отозвалась я совсем не правилам. С капитаном я все же старалась держать официальный тон.

Но он, казалось, не обратил никакого внимания.

— Коммуникатор возьмите, — Тайлер протянул мне черный браслет с небольшим экраном. Модель была мне незнакома. — Не работали с таким? — наверное, понял по выражению моего лица.

Я пожала плечами.

— Разберусь, они все однотипные.

Тайлер недобро на меня глянул.

— Выключите браваду, — попросил он. — Смотрите, — взял коммуникатор и показал на клавиши, — это «принять-отклонить вызов», это «громкая связь», а вот эта кнопка экстренной ситуации, если попадете в беду, тут же жмите, включится пеленгатор.

— Угу, — буркнула я, не совсем понимая, с чего такая забота еще и от самого капитана.

Тайлер же собственноручно застегнул браслет на моем запястье и, не прощаясь, направился к выходу.

Я проводила его удивленным взглядом.

* * *

Я задумчиво поглядывала на команду, собирающуюся покинуть «Прометей». Капитан запретил разгуливать по станции одному, стало быть, мне необходима компания. Вот только кого взять в «напарники»?

Лору уверенно взял за руку Кленси, и они первыми вышли через шлюз. Ригз, Кит и Бен направились на выход своей неразлучной троицей. Кули что-то увлеченно рассказывал механику Корбецу, так, не прекращая разговор, они и шли к выходу…

— Могу я составить тебе компанию? — мягкий голос раздался совсем рядом.

Совсем я расклеилась, в который раз уже не замечаю, как ко мне кто-то подходит. Прав Тайлер, одной мне с моей рассеянностью в незнакомое место никак нельзя.

Эшли стоял рядом, заложив руки за спину, и улыбался мне, терпеливо ожидая ответа.

— Конечно, — я искренне обрадовалась. Старпом мне даже нравился, несмотря на то, что лондорец. А то, что сам предложил свое общество, освобождало меня от необходимости кому-нибудь навязываться.

— Тогда прошу, — Эшли шутливо подставил мне локоть, изображая галантного джентльмена.

Я, смеясь, положила ладонь на сгиб его руки. Так мы и покинули судно.

* * *

Пять часов могут показаться целой вечностью, если ты скучаешь и ничего не делаешь, или же ждешь чего-то. Но нам было не до скуки, и первые три часа предоставленного в наше распоряжение свободного времени пролетели совершенно незаметно.

Пересадочная станция оказалась прекрасно подготовлена к приему гостей, и здесь определенно было, на что посмотреть. Мы даже нашли фонтан! Правда, в нем плавали искусственные рыбы, о чем говорилось в табличке, привинченной к столбику неподалеку, но выглядели они как самые настоящие рыбы-клоуны.

Эшли все время о чем-то рассказывал, вспоминал другие станции и планеты, на которых побывал. Это не было навязчиво, напротив, я активно участвовала в разговоре, тоже вспоминая смешные случаи, связанные со станциями. Рассказала, как сержант Крю, с которым мы вместе служили на «Овне», как-то раз умудрился закрыться в станционном туалете, что едва не пропустил отлет, случился сбой замка, и в итоге персонал станции вырезал дверь лазером. Рис смеялся с этой истории чуть ли не до слез.

Время пролетело незаметно и просто замечательно. Давно я столько не смеялась и не дурачилась. Эшли оказался очень веселым парнем с отличным чувством юмора. И когда на него перестала давить ответственность, связанная с должностью помощника капитана, он раскрылся в полной мере.

— Есть хочешь? — предложил Рис в начале четвертого часа из пяти.

— Было бы неплохо.

На самом деле, я не сильно проголодалась, но идея посетить местное кафе показалась мне как нельзя кстати.

Мы разместились на мягких диванах в маленьком уютном кафе, интерьер которого был выдержан в приятных пастельных тонах, за столиком в углу и заказали у робота-официанта кофе и закуски.

— Все автоматизировано, — оценила я, положив локти на стол и осматриваясь.

— А что ты хочешь? — Эшли пожал плечами. — В то время как мы тратим миллионы на вооружение, Гиамма расходует их на исследование и улучшение жизни своих граждан.

— Ну, роботы-официанты не открытие века, — не согласилась я, — у нас они тоже есть, просто не слишком распространены.

— Правильно, потому что экономика нацелена на то, что людям нужна работа, чтобы платить налоги, которые идут все на то же вооружение.

Тут я поспорить не могла. Спросила другое:

— Почему же ты пошел в военные, если считаешь, что наши планеты тратят деньги и силы не туда?

— Я не сказал, что не туда, — Эшли на пару секунд отвлекся, принимая наш заказ с подноса, прикатившего робота, потом продолжил: — Просто порой задумываешься и понимаешь, какой бред все эти войны, — я не успела поинтересоваться, какой именно «порой» на него накатывают подобные мысли, как он сам пояснил: — Например, когда ты попала на наш корабль, и мы познакомились с землянами поближе. Ведь можем же мы общаться, как нормальные люди.

— Можем, — подтвердила я не слишком уверенно. — Но «Тринадцатилетнюю войну» из истории не выкинешь.

— Ты кого-то потеряла в той войне? — голос старпома прозвучал удивительно понимающе, мне даже на мгновение показалось, что мы знакомы с ним тысячу лет.

— Брата, — ответила я, потом покачала головой, заранее пресекая дальнейшие вопросы. — Давай не будем об этом.

— Хорошо, — покладисто согласил Эшли, — только не расстраивайся, — и его ладонь вдруг накрыла мою, лежащую на столешнице.

Я вздрогнула. А вот этого нам точно не нужно.

Может быть, я слишком много о себе возомнила, но мне показалось, что этот жест был чем-то большим, чем поддержка.

Я медленно высвободила руку и тут же схватила ей кружку, чтобы мой жест выглядел так, как будто я просто захотела пить, а не отделаться от него. Я только понадеялась, что Эшли не обратил внимания на то, что я правша, и обычно не держу кружку левой рукой.

Не знаю, заметил Рис что-то или нет, но, по крайней мере, сделал вид, что нет.

— Уютно здесь, — сказал он, разглядывая обстановку. — Люблю такие места.

Я пожала плечами.

— Мило, — потом снова отпила из кружки, — а вот кофе здесь так себе.

Мы оба засмеялись, но уже не так беспечно, как раньше. И этому причиной была даже не «Тринадцатилетняя война», о которой мы только что невольно вспомнили. Мне показалось, что Эшли хочет мне что-то сказать или о чем-то спросить, но не решается.

— Расскажи о себе, — вдруг попросил он.

— Что именно? — усмехнулась я. — Родилась, училась, выросла. Второе имя Кэролайн.

— Красивое.

— Ужасное! — возмутилась я. — Посмотри на меня какая из меня Кэролайн?

— А, по-моему, тебе идет.

— Вот уже нет, — я даже замахала руками для убедительности, а потом погрозила указательным пальцем. — Скажешь кому, придушу!

— Не скажу, — пообещал Эшли так серьезно, что мой смех угас сам собой.

Мне стало нехорошо. Ассоциация пришла внезапно и напрочь испортила мне настроение: в последний раз с похожим выражением лица на меня смотрел Майкл.

— Миранда… — Эшли неожиданно (или уже ожидаемо?) поднялся и пересел на диван ко мне.

— Я просила звать меня Морган, — язык стал словно резиновым. Не порть все, Эшли, умоляю, не порть! — Мирандой меня зовут только близкие.

— Миранда, — повторил он упрямо. — Ты мне безумно нравишься, больше чем просто друг.

Я смотрела на старпома бесконечно долгую минуту. Он серьезен и, скорее всего, искренен. Нравлюсь. Вот только мне что с этим делать? Эшли симпатичный парень с отличным тренированным телом. Завести себе любовника на корабле?.. Боже, о чем я думаю! Рис не поверхностный Кит или Бен, ищущий развлечений, ему непременно захочется от меня чего-то большего, например, «тепло моей души», как говорит кок.

На этот раз я высвободила руку, которую он успел сжать, довольно резко и не таясь.

— Умеешь ты все испортить, — выдохнула я. Мне нравилось наше общение именно своей легкостью. Мне не нужны признания, не нужны поклонники!

— Я просто хотел с тобой объясниться вне «Прометея».

— Ты поэтому так смотришь на Ригза? — вдруг осенило меня. — Потому что он меня подставил?

Эшли не ответил, но по глазам я поняла, что угадала.

— Ах ты ж черт, — выдохнула я и до боли прикусила губу. А ведь все было так хорошо, я совершенно расслабилась в его обществе, а он…

— Миранда…

— Прекрати! — слишком громко, на меня обернулось сразу несколько посетителей. Плевать. — Я прежде всего солдат, пилот, а потом уже женщина, — отчеканила я, резко поднимаясь. — Пусти.

— Куда ты? — вскинулся Эшли.

— К черту, — бросила я сквозь зубы, уже направляясь к выходу.

* * *

До назначенного времени для возвращения на «Прометей» оставалось еще полтора часа, но настроение было бесповоротно испорчено. Вернуться раньше?

Я невесело рассмеялась про себя: то ненавижу лондорцев и мечтаю поскорее сбежать от них, то раздумываю о том, чтобы быстрее снова подняться на борт их крейсера. Да уж, Морган, совсем ты уже помешалась…

Побродив бесцельно около получаса, я оказалась в самом центре станции у фонтана. Подумать только, меньше часа назад мы с Эшли рассматривали в нем искусственных рыб, и нам было легко и весело. И с чем я осталась теперь?

«Ты мне безумно нравишься», кажется, так он сказал. Господи, чем же я могла ему понравиться? То шарахаюсь ото всех, то хамлю. И это его «Миранда», я же сказала, что так меня зовут только близкие, так он еще и повторил!

Я присела на бортик фонтана, ноги с непривычки гудели. Вот посижу еще полчаса и поплетусь на корабль. Оставалось только надеяться, что не попадусь Тайлеру на глаза, он же предупреждал, чтобы не ходили по одному.

Неожиданно я заметила группу молодых людей в голубых комбинезонах. Земляне!

Первым моим порывом, было бежать. Вскочить, убежать, спрятаться — да что угодно, чтобы мои соотечественники не видели меня в лондорской форме.

Очень умно, нечего сказать, как будто я школьница, которую застали подружки в компании непопулярного парня. Смешно.

И я осталась на своем месте. Хотелось бы поздороваться, узнать, какие подразделения участвовали в битве у Ориента-XVII, возможно, там, действительно, погибли мои сослуживцы. Но я не шелохнулась. Кто мне поверит? Ведь у меня на лбу не написано, что я тоже с Земли, примут за лондорку, которая решила глупо пошутить. Тыкать в нос документами и что-то доказывать тоже не было ни малейшего желания.

Но меня заметили сами. Три парня и одна девушка, рядовые, отделились от остальной группы и направились ко мне.

Сначала я подумала, что много о себе возомнила, и молодые люди просто решили поближе рассмотреть фонтан, но уж через пару секунд стало очевидно, что я не ошиблась — земляне шли прямиком ко мне.

Я прищурилась, вглядываясь в их лица. Может быть, я служила с кем-то из них, и меня узнали? Но нет, на память я не жаловалась, а ни один из приближающихся землян мне знаком не был. Хотя, возможно, они видели меня по телевидению, одно время моя персона привлекала внимание прессы.

Я решила, что лучше всего перестать строить предположения и просто дождаться, когда соотечественники сами подойдут и объяснятся. Встречаться с кем-то из своих, пока на мне форма Лондора, не хотелось, но ведь это не мой выбор, они должны понять, о вводе смешанных экипажей уже должно быть известно всем.

Однако дружелюбная улыбка сползла с моего лица, когда земляне остановились, не дойдя до меня полуметра, и выстроились в ряд, как по команде, сложив руки на груди.

— Надо же, а на вид милая, — сказала девушка своим друзьям, тоном, каким обсуждают жирафа в зоопарке.

— Угу, — мрачно согласился один из парней. — А форму наши киношники переврали, так и знал, но все равно узнаваема.

Они стояли и рассматривали меня, как какое-нибудь диковинное животное, которое, к тому же, неспособно воспринимать человеческую речь.

От такой наглости у меня, действительно, пропал дар речи. Так вот что имел в виду Тайлер, когда говорил, что в первую встречу я смотрела на него, как на приблудную собаку…

— Чего смотришь? — перехватил мой взгляд землянин. — Гореть в аду тебе и твоей чертовой планете!

— Ты что себе позволяешь? — не выдержала я. — Я… — я хотела сказать, что я землянка, но осеклась. Сказать, что я одна из них? Нет, такой, как эти представители моей Родины я быть не хотела.

— Тебя не спросил, — буркнул мне в ответ грубиян.

Я спрыгнула с бортика и встала на ноги. Все четверо вздрогнули и даже чуть попятились. Ну, точно, будто я дикий зверь и могу напасть.

— Вы позорите честь своей великой планеты, — отчеканила я. В этот момент я испытывала даже не злость, а жгучий стыд. Из-за таких, как эти (я даже не могла подобрать им подходящее определение), жители многих других планет считают, что земляне не уважают никого, кроме себя.

Мне стало просто противно. Неужели я вела себя так же? Нет, мне хватило бы воспитания не задирать встретившегося лондорца, но вот взгляд… Взгляд порой может сказать гораздо больше слов…

Я повернулась с твердым намерением уйти, но один из землян преградил мне путь.

— Куда это ты пошла? Мы еще не договорили.

Я оценила невоспитанного соотечественника взглядом. Некрупный, не слишком спортивный, я смогу его уложить, даже не напрягаясь. Девчонка вообще не боец, не обсуждается. Двое других… Уже плохо. Четверо на одного — при любых обстоятельствах плохой расклад. В крайнем случае, можно попробовать, но затевать конфликт на станции светит разбирательством с полицией и задержкой нашего отлета.

Я судорожно соображала, что сказать, чтобы расстаться полюбовно. Попробовать доказать, что я тоже землянка? Или…

И тут мне на плечо легла чья-то рука.

— Какие-то проблемы, молодые люди?

Я не шелохнулась, не вскинула голову, а сделала вид, что ни капли не удивлена тем, что мне подошел другой лондорец. Оборачиваться мне не было смысла, я прекрасно узнала капитана по голосу.

Земляне неуверенно переглянулись, при этом у них на лице появилось выражение брезгливости, и сейчас они явно решали для себя тот же самый вопрос, что и я минуту назад: стоит ли вступать в конфликт. Но, вряд ли, они, подобно мне, боялись общественного позора, скорее, понимали, что вдвоем с Тайлером мы одолеем и четверых.

Мне стало тошно, но уже от самой себя, ведь в этот момент я воспринимала капитана своим союзником, а землян врагами. Словно мир перевернулся с ног на голову.

От конфликта спас землянин-сержант, увидевший через зал, что творится что-то нехорошее и поспешил на выручку своему отряду.

Рука Тайлера все еще лежала на моем плече, а мне не хватало духу, чтобы ее прилюдно сбросить, хотя мне очень этого хотелось.

— Что здесь происходит?! — рявкнул сержант, подбежав к нам, а потом побелел. Наверняка, он заметил лондорскую форму еще издали, а вот военные звания тех, к кому пристали его подчиненные, разглядел только сейчас. — Прошу прощения, капитан, — теперь сержант обращался непосредственно к Тайлеру, — мои люди доставили вам беспокойство?

В отличие от молодых дуролеев, сержант понимал, как для Земли важен мир с Лондором. Политика. Ведь не просто так меня отправили на лондорский корабль, Земле необходимо это перемирие.

На мгновение я даже обрадовалась, что на судно этих землян не послали лондорца, если бы он туда попал, кем бы он или она ни был, ему стоило бы только посочувствовать.

Тайлер выдержал многозначительную паузу, чуть сильнее сжав мое плечо, но, уверена, кроме меня, этого никто не заметил.

— Все в порядке, сержант, — ударение на звании, однако, было очевидно всем.

— Удачного полета, — официально кивнул нам сержант, лицо которого из белого превратилось в пунцовое. — Капитан, лейтенант, — я тоже удостоилась кивка, отдавать честь офицерам другой планеты все же было непринято. — За мной, — это уже адресовалось «его людям», которые, лишившись всей своей спеси, послушно засеменили за ним.

Едва они отошли, Тайлер отпустил меня.

— Ну как? Приятно было посмотреть на себя со стороны? — жестко поинтересовался капитан.

Мне не хватило сил, чтобы хотя бы поднять на него глаза. Он снова был прав, черт бы его побрал.

— Нет, — пробормотала я.

Но так просто мне отделаться не удалось.

— Какого черта вы разгуливаете по станции одна? — в его голосе явственно прозвучало раздражение. — Я же предупреждал.

— Так вышло, — не пересказывать же ему нелепую ситуацию, которая произошла между мной и его старшим помощником. О том, что он сам один, я тоже благоразумно не упомянула.

Тайлер хмыкнул, но допытываться не стал.

— Пойдемте на «Прометей», — сказал он, — пока вы снова не столкнулись с дружелюбием своих соотечественников.

Я вспыхнула. Кровь прилила к лицу. Да, мне было стыдно за поведение землян, я не одобряла его и не поддерживала, но позволить лондорцу плохо отзываться о них тоже не могла.

Я вскинула голову и встретилась с капитаном взглядом.

— Если бы вы не начали «Тринадцатилетнюю войну», ничего бы этого не было!

В лице Тайлера что-то изменилось. Я думала, он обвинит меня и мою планету в ответ, но мне показалось, что капитан был удивлен.

— Мы начали? — как-то растерянно переспросил Тайлер, но уже через мгновение отмахнулся: — Не важно. Пойдемте.

Странный тип. Но ничего говорить у меня больше не было ни малейшего желания.

* * *

На «Прометей» мы с капитаном вернулись вместе, но тут же разошлись в разные стороны. И у меня сложилось мнение, что Тайлер был рад избавиться от моего общества ничуть не меньше, чем я от его.

Проходя мимо кают-компании, я услышала веселый смех. Команда потихоньку подтягивалась на борт и собиралась там, чтобы обсудить впечатление от посещения станции. Заходить туда мне не стоило, настроение было неважное, и я не хотела портить его остальным своей кислой миной.

Услышав голос Риса, я окончательно уверилась в своем решении и поспешила ретироваться. Нам непременно придется общаться, и, возможно, все снова будет как прежде, но точно не сегодня.

А в каюте меня ждал Хрящ, развалившийся на моей койке с таким расслабленным видом, будто не только она, но и вся комната принадлежала ему.

— Обнаглел ты, дружище, — вздохнула я. — Смотри, чтобы твой хозяин тебя не потерял.

В ответ котяра широко зевнул и отвернулся. Кажется, ему было начхать не только на мое мнение, но и на мнение его хозяина. Странно даже, что Тайлер до сих пор не хватился своего питомца…

— Подвинься, — я бессовестно потеснила Хряща и улеглась сама. Поймала взгляд брата с фотографии. — Никки, мы, правда, такие? Все мы, земляне, такие?

Сегодняшняя встреча с соотечественниками меня потрясла сильнее, чем хотелось бы признавать.

Ник молчал, молчала и я, только Хрящ умиротворенно мурчал под моим боком.

Я пробыла на «Прометее» всего две недели, но мой привычный мир пошатнулся. Две недели… Что будет дальше?

Разозлившись на саму себя, а заодно и на землян и лондорцев, я накрыла голову подушкой, не желая ни слышать, ни видеть окружающий мир.

 

8

На моей памяти это был первый раз, когда капитан собирал команду в конференц-зале. Причем явка была стопроцентной, даже включая пилота, который обычно все время проводил в рубке.

Впрочем, происходящее было ожидаемо, Тайлер получил на Одине-III новое задание, и теперь собирался сообщить его суть своему экипажу.

Утром капитан по громкой связи лично попросил всю команду явиться в конференц-зал после завтрака. Ни он, ни старпом на камбузе не появились.

— Да они и не ложились, наверное, — ответил мне Кули, когда я удивилась отсутствием обоих. — Новое задание, как-никак. Они так всегда, закрываются и планируют, пока не найдут решение.

В конференц-зал я пришла одна из первых, и сразу поняла, что кок был прав. Несмотря на утро, вид у Тайлера и Риса был уставшим. Эшли то и дело тер глаза тыльной стороной ладони. В помещении пахло крепким кофе.

Мне даже стало немного стыдно, ведь я умудрилась потрепать старпому нервы перед бессонной ночью. Хотя, если быть честной, не настолько стыдно, чтобы извиняться. Он все равно сам виноват, потому что именно он заварил эту кашу.

Когда все разместились за длинным столом (я заняла место в самом конце), Тайлер, сидевший во главе, поднялся и без лишних предисловий начал:

— Итак, наш курс лежит к планете Сьера, — он что-то нажал на пульте, который держал в руке, и над столом развернулся голографический экран, показавший нам участок космоса с маленькой планетой. — Кто-нибудь знает об этом месте?

Стэнли подняла руку, напомнив прилежную школьницу, Тайлер кивком разрешил ей говорить.

— Сьера относится к Гиаммской Республике. Довольно маленькая планета, климат жаркий, две трети поверхности заняты пустынями, после века терраформирования и частичного озеленения, стала использоваться как курорт. Сейчас на ней расположены санатории и реабилитационные центры с лучшими врачами различных специализаций. Сюда слетаются с разных уголков Вселенной на лечение и просто отдохнуть, если позволяют средства.

— Весьма дорогостоящий курорт, — подтвердила Клавдия, — слышала о нем.

— Все верно, — продолжил Тайлер. — Маршрут от нашего местоположения?

— Направление соответствует заданному курсу. Два дня пути, одно «окно», — тут же ответила Лора. — К вечеру третьего дня будем на месте.

— Так я и прикидывал, — кивнул капитан, прохаживаясь взад-вперед вокруг стола, и я поняла, что зря пряталась подальше, впрочем, Тайлер в этот раз обращал на меня внимание не больше, чем на других. — Суть нашего задания звучит весьма абстрактно, — продолжал он, — «выяснить обстановку». Конкретнее: лондорский секретный агент после получения травмы был отправлен на лечение и реабилитацию на Сьеру, где и пропал без вести. У командования есть основания полагать, что он не единственный, таинственно исчезнувший пациент на Сьере…

Я нахмурилась. Все это, конечно, безумно интересно, и я вполне могла представить Тайлера в образ детектива, но ведь идет война…

Моя мысль толком не успела оформиться, как все встало на свои места:

— … В последнем сообщении, которое агент Стоун отправил на Родину, говорилось, что он подозревает, что на Сьере что-то проворачивают карамеданцы. Что, и на чем основаны его выводы, Стоун не сообщал, на дальнейшие вызовы со стороны Лондора больше не отвечал.

Над столом повисло молчание, лица присутствующих выражали предельную серьезность. Что бы ни затеяла Карамедана, это было необходимо выяснить, на войне все средства хороши, и любые лишние сведения о противнике могут стать дощечкой в лестнице к победе.

— Полагаю, у вас уже созрел план? — первой нарушила тишину Клавдия.

— Есть наметки, — признался Тайлер и повернулся к Кленси. — Стив, так что?

Кленси кивнул, явно понимая, о чем идет речь.

— Покопаюсь денек, но да, сделаю.

— Отлично, — Тайлер снова обошел стол, но вместо того, чтобы сесть на свое место, устроился на краю столешницы. — Итак, мы с Эшли решили, что самым оптимальным вариантом будет отправиться в санаторий, в котором пребывал Стоун, под прикрытием. Стив по моей просьбе уже посмотрел базу Сьеры, и мы выяснили, что в ближайшие дни на лечение должна прибыть группа с Альфа Крита, а именно: сестра в сопровождении своего мужа, привезет брата на реабилитацию после лечения от наркомании. Стив сможет изменить в данных фото и отпечатки, чтобы мы смогли заменить гостей Сьеры.

— А их самих? — не удержалась я от вопроса. Если лондорцы были бы готовы убить мирных жителей для своей миссии, я бы не удивилась.

Тайлер хмыкнул с таким видом, будто ожидал подобного вопроса именно от меня, и вместо ответа посмотрел на Кленси.

— А? — встрепенулся юноша. — С оригиналами? — ну и термин. — Нет проблем, они полетят с пересадкой на станции Форс, у них простая база, закину вирус, который «сожрет» данные об одном из них, пока будут восстанавливать документы и разбираться с полицией, пройдет недели три, — в голосе Кленси послышалась гордость, — это как минимум.

Тайлер, казалось, полностью удовлетворился таким ответом, в умениях своего программера он не сомневался.

— А теперь самое главное: кто пойдет, — капитан обвел присутствующих взглядом.

Я даже не стала изображать особый интерес. Не нужно быть гадалкой, чтобы предсказать, что я не пойду. Во-первых, совершенно объективно, у меня нет опыта работы под прикрытием, во-вторых, это уже субъективно, но Тайлер мне все еще не доверяет.

Впрочем, спорить с выбором действующих лиц мне бы и в голову не пришло. «Братом» и «сестрой» были провозглашены Эшли Рис и Лора Стэнли. Оба, будучи голубоглазыми светлокожими блондинами, вполне подходили для этих ролей. «Мужем» Лоры Тайлер назначил сам себя, и я заметила, что девушка немного смутилась от такой перспективы, но быстро взяла себя в руки и уверенно заявила, что справится. На роль охранников (а куда же такие гости без охраны, курорт-то элитный) определили Кита и Бена.

— А я? — обиженно спросил Ригз, оставшийся не у дел.

— А ты, останешься следить за безопасностью экипажа, — отрезал капитан тоном, не терпящим возражений. — Своим заместителем оставляю Мэтта, — пилот тут же подобрался и выпрямил спину, — отведете «Прометей» к Форсу «на ремонт», а заодно проследите, чтобы наши «оригиналы», — Тайлер повторил слово, ранее использованное Кленси, — не освободились раньше времени.

— Какое прикрытие? — уточнил Бонс.

— У Лондора со станцией договор, по которому нашим судам, в том числе военным, разрешена стыковка при условии, что все оружие останется строго на борту. Так что документы показываем настоящие.

— Тем более что по документам мы никакое не военное судно, — пробормотала сидящая рядом со мной Клавдия, но на ее слова никто не обратил внимания, видимо, все, кроме меня, были и так прекрасно осведомлены.

— Готов принять командование, — тем временем подтвердил пилот.

— Вот и хорошо, — подвел итог капитан. — Таким образом, у нас с вами остается два дня на более подробную обработку плана. Стив, на тебе базы. Мэтт, курс на Форс, там и проведем подмену.

* * *

Я не знала, в чем заключалась «более подробная обработка плана», но напряжение прямо-таки витало в фильтрованном воздухе корабля. А Тайлера, Риса и программера Кленси весь следующий день я вообще не видела.

Некоторое время я раздумывала над словами Клавдии о том, что по документам «Прометей» не значится военным судном. Но как тогда быть с файлами, которые видела я, где ясно было написано, что корабль относится к Военному флоту Лондора? Сколько же у «Прометея» таких «настоящих» документов?

Кажется, только сейчас я начала в полной мере понимать, что имел в виду Тайлер, когда говорил, что его корабль не обычное военное судно. Они ведут войду не на том фронте, на котором привыкла служить я, не участвуют в открытых боях, они работают иначе, тайные операции, работа под прикрытием… Ну надо же!

В таком случае, назревает вопрос, каким образом на этом корабле оказалась я? Ведь капитан ясно дал понять, что изучал досье кандидатов, значит, видел, что у меня нет ни малейшего опыта подобной работы. Так почему я? Ответов у меня не было, и я приписала выбор моей кандидатуры к еще одной странности Тайлера.

Не имея никакого задания, я решила отправиться в спортзал, куда, наконец-то, разрешил мне ходить доктор Генри. Генри? Странно, но постепенно я стала привыкать к манере экипажа обращаться друг к другу по именам, а не фамилиям или званиям. Правда, ко мне так и закрепилось обращение «Морган», и на том спасибо.

В спортивном зале обнаружилась Лора. Она как раз только что покинула беговую дорожку и вытиралась полотенцем.

— О, привет! — обрадовалась она мне, потом тут же нахмурилась: — А тебе разве можно сюда?

Неужели, правда, беспокоится?

— Генри разрешил, — успокоила я, потом сгримасничала и процитировала: — «Только, прошу, без излишнего энтузиазма. Ребра не любят фанатизма».

Девушка звонка рассмеялась, видимо, у меня вышло похоже.

Я заняла освободившуюся беговую дорожку, а Лора присела передохнуть на скамью неподалеку.

— Ужасно нервничаю, — сказала она спустя несколько минут.

— В первый раз? — не люблю бегать и разговаривать, сбивая дыхание, но девушке явно требовалось с кем-то поговорить. А если уж я никак не участвую в будущей операции, так почему бы не сделать хоть какой-то вклад в общее дело?

Лора вздохнула.

— Нет, уже приходилось, но это было совсем иначе: прийти, назваться другим именем, выдать себя за кого-то, сделать что-то, уйти. А тут неизвестно, как долго нам придется притворяться, чтобы все выяснить.

— А еще твой будущий «муж», — подсказала я.

— Да уж, — на этот раз смешок вышел нервным. — Неловко как-то.

— Ерунда, — отмахнулась я, желая подбодрить, — справишься.

— Справлюсь, — твердо повторила за мной девушка, убеждая больше саму себя. — Справлюсь, иначе и быть не может.

Лора поднялась и решительно направилась к брусьям, видимо, решив снять нервное напряжение при помощи физической нагрузки.

Я проводила ее взглядом, улыбаясь про себя. Надо же, она начинала мне даже нравиться. Боится ведь, до ужаса трясется, но не хнычет, борется со своим страхом. Никогда бы не подумала, что буду смотреть на лондорцев без ненависти. Может, особой любви они и не заслуживают, но уважения — определенно. По крайней мере, экипаж «Прометея», даже его зловредный капитан, если уж быть до конца честной…

Я увеличила в настройках тренажера скорость и постаралась отвлечься. В конце концов, это Лора отправится на задание, ей нужно волноваться. Мое дело — выдержать полгода и вернуться домой, все остальное ерунда, если у человека есть цель, значит, у него все хорошо, а, что-что, а цель у меня была.

Краем глаза я видела, как Лора с каким-то остервенением выделывает гимнастические упражнения на брусьях.

* * *

Я бегала довольно долго и порядком выдохлась, а Стэнли все не унималась, что, по правде говоря, начало вызывать у меня беспокойство.

— Может, хватит уже?! — крикнула я ей, выключив свой тренажер. — Мышцы надорвешь!

— Не на…дор…ву…

Я хмыкнула. Что тут скажешь? Только то, что выносливости ее тела можно позавидовать. Но меру надо знать во всем…

Я только успела отвернуться, чтобы взять со скамьи полотенце, как за спиной раздалось удивленное «ох», а затем звук падающего тела.

Вот черт!

— Эй, — я отшвырнула полотенце и бросилась к Лоре, — ты как?

Девушка сидела на полу, прикусив от боли губу, и трясущимися руками ощупывала лодыжку.

— Кажется, вывернула, — она подняла на меня растерянные голубые глаза, медленно, прямо пропорционально осознанию случившегося, наполняющиеся слезами.

Не нужно было ничего говорить, чтобы понять, что мы подумали об одном и том же: до прибытия на станцию Форс ровно сутки. Если она не сможет пойти, то вся подготовка и план насмарку.

— Не реви, — приказала я, быстро взяв себя в руки. Что делать с планом, пусть ломает себе голову капитан, моя задача — позаботиться о члене экипажа, получившем травму. — Пойдем-ка, — я помогла Стэнли подняться, и теперь она почти полностью повисла на мне, стоя только на здоровой ноге.

— К Генри? — с вселенской скорбью в голосе спросила Лора.

— К Генри, — отрезала я. — И не паникуй. Может, ерунда, и завтра все будет нормально.

В ответ Стэнли слабо улыбнулась.

Нормально… Как бы не так, судя по стремительно распухавшей ноге, повод для паники как раз имелся.

* * *

— Перелома нет, — порадовал медик, рассматривая только что сделанные снимки. — Сильное растяжение, не более того.

— Вот видишь, — подбодрила я Лору, которая сидела на койке, вытянув больную ногу. — Все не так плохо.

— Совершенно верно, — подтвердил Коллинз. — Наложу тугую повязку, дня три полежать, а через недельку уже все пройдет.

— Недельку?! — возопили мы со Стэнли в один голос.

Это катастрофа, просто катастрофа…

— Ну, а чего вы хотели? — проворчал медик, тем временем извлекающий из ящичка перевязочный материал. — Скажите спасибо, что ничего не порвала и не сломала.

— Александр меня убьет, — простонала Лора.

И будет прав…

Хотя я и сочувствовала Стэнли, но все равно разозлилась на нее. Ну зачем надо было так себя изнурять? Она ведь прекрасно понимала, какая на ней ответственность. Теперь, наверное, на всем плане придется поставить жирный крест. И, будь капитаном я, мне бы стоило неимоверных усилий сдержаться и не придушить ее на месте.

Послышались быстрые шаги, и в медотсек ворвались Тайлер и старпом. Как всегда, вовремя.

— Я только что узнал… — капитан замолчал, внимательно наблюдая за тем, как Генри перетягивает пациентке место растяжения.

Коллинз бросил на него короткий взгляд и продолжил свою работу, Лора втянула голову в плечи.

Я стояла чуть в стороне, но ясно видела, как побледнел Эшли, когда понял, что к чему, как заиграли желваки у Тайлера. Кажется, у него тоже возникло желание придушить Стэнли.

— Сколько? — с каменным лицом спросил он, обращаясь непосредственно к медику. Уточнять, что капитан имеет в виду, не было необходимости.

— От трех дней до недели, — ответил тот.

— Прости, — пискнула Лора.

Я, кажется, уже говорила, что у капитана очень живая мимика. Вот и сейчас на его лице за пару секунд промелькнуло столько разных эмоций, что даже мне стало не по себе. Злость, граничащая с яростью, паника, снова злость, растерянность.

Мне показалось, я ясно видела тот момент, когда Тайлер сумел взять свои эмоции под контроль и заменить все просящиеся на язык эпитеты в адрес Лоры на тихое ни к кому не обращенное ругательство.

— Мы ничего не успеем переделать за сутки, — озвучил общие мысли старпом.

Тайлер блеснул глазами в сторону Стэнли и отвернулся, сцепив руки за спиной, дабы оградить себя от соблазна протянуть их к ее тонкой шее.

В медотсеке повисло молчание. Напряженное. Гнетущее.

Коллинз закончил перевязку и отошел к своему столу, сложив руки на груди, ясно демонстрируя, что свою миссию он выполнил.

Капитан со старпомом обменялись тяжелыми взглядами.

— Стив уже запустил свой «вирус»?

— Угу, — Тайлер смотрел куда-то себе под ноги, отчаянно пытаясь на ходу переделать хорошо продуманный план. — Уже доложился.

— Да уж, — протянул Эшли, — отличный был план…

— Не вздыхай, а думай, — огрызнулся на него капитан.

Так, медик самоустранился, Лора прикинулась мебелью, эти двое думают, как исправить неисправимое. Вопрос: что я делаю там, где мне совсем не место?

— Не буду мешать, — пробормотала я и направилась к выходу.

Как бы я ни хотела, помочь я не могла. Я пилот, а не стратег. Как можно сохранить план, исключив из него Лору, я не представляла. А если не можешь ничего исправить, не мешайся под ногами у тех, кто может.

— Морган, погоди! — внезапно окликнул меня медик, когда я как раз поравнялась с Тайлером по дороге к двери.

Я остановилась, обернулась. Капитан тоже повернулся к Коллинзу, очевидно, тоже не понимая, чем им может помочь мое присутствие.

— Вот! — медик вдруг засветился, как новогодний фонарик. — Так и стойте!

— Что? — нахмурился Тайлер, и, в кои-то веки, наши мнения полностью совпадали, я ничего не понимала.

— Эшли, иди сюда, — поманил Генри к себе старпома, в данный момент оказавшегося у нас за спинами. — Иди-иди, сюда, — Рис послушно обошел нас с капитаном и встал рядом с Коллинзом. — Что ты видишь? — не унимался доктор.

Эшли посмотрел на нас, на Генри, на нас, потом снова на медика.

— Старик, ты болеутоляющими не балуешься? — заботливо спросил он.

Сказать по правде, я думала примерно о том же.

— Если Стив успеет заменить фото, может сработать, — неожиданно сказал Тайлер.

Что-что-что?

Кажется, теперь среди непонимающих остались мы с Рисом, Лора все еще прикидывалась предметом интерьера.

— Да о чем вы? — первым не выдержал Эшли.

Я посмотрела не капитана. Что бы он вдруг ни понял из странного поведения медика, это явно могло спасти почти уже проваленную операцию. Вот только почему он смотрит на меня так, будто я должна ему крупную сумму? Мне стало не по себе.

Парни, вы ошиблись, я тут точно ни при чем…

— Почему мы решили отвести вам с Лорой роли «брата» и «сестры»? — подсказал Тайлер, его пальцы выбивали беззвучную дробь по рукаву формы.

— Потому что мы похожи внешне… Ах ты ж!

Кажется, мы с Рисом догадались одновременно. А когда я поняла, мое сердце ухнуло куда-то вниз. Не может быть, чтобы он готов пойти на ЭТО.

Я вспомнила, о чем подумала, когда впервые увидела Тайлера на Эхо-VI. Я тогда с возмущением думала, что внешне лондорцы ничем не отличаются от землян, а этот так вообще похож на меня. Темные волнистые волосы того же оттенка, карие глаза…

Я посмотрела на капитана. Былого напряжения в его взгляде и позе как не бывало. Он прищурился, глядя на меня, а мне захотелось провалиться сквозь землю.

— Ну, здравствуй, сестренка! — вдруг совершенно развязно воскликнул Тайлер, на ходу входя в новую роль, и заключил меня в удушающие объятия. — Наконец-то, встретились!

Мне захотелось вырваться, оттолкнуть его, а еще лучше ударить, чтобы впредь не смел распускать руки. Он не имеет права нарушать мое личное пространство, он не смеет даже предлагать мне притворяться его сестрой, потому что у него нет ничего общего с моим братом, это звание свято…

За какую-то долю секунды в голове пролетели тысячи мыслей и желаний. И одна особенно яркая мысль: идет война, а я на службе.

И я вцепилась в Тайлера, будто он правда был кем-то безумно мне дорогим и близким.

— Братишка! Я так скучала!

Краем глаза я заметила ошарашенное выражение лиц всех присутствующих, но предпочла не обращать на них внимание. Я на службе, а значит, я должна.

* * *

Из медотсека мы вышли все вместе, оставив там лишь доктора Коллинза.

Тайлер, подхватил пострадавшую Лору на руки и, попросив меня, далеко не ходить, понес девушку в каюту. Я, конечно же, согласилась, хотя сбежать хотелось ужасно. Раз не дал уйти, значит, собирается вести разговоры на серьезную тему, а это дело хоть и неприятное, но в данном случае необходимое.

— Что ж, кажется, я только что переквалифицировался из «братьев» в «мужья», — усмехнулся Рис, поравнявшись со мной по пути к каюте Стэнли.

Вот уж точно час от часу не легче. А ведь я даже об этом не подумала, сосредоточившись на том, что мне придется звать братом капитана, я совершенно забыла, что при таком раскладе моим «супругом» станет Эшли, который только позавчера признавался мне далеко не в дружеской симпатии.

— Похоже, — с деланной беспечностью откликнулась я. — А ты, небось, уже репетировал, как изображать бывшего наркомана?

Рис глянул на меня немного обиженно.

— Между прочим, полночи вчера не спал, читал про наркозависимых.

— И как? — с искренним участием поинтересовалась я.

— Познавательно.

Я рассмеялась. Несмотря на то, что произошло на Одине, с Эшли мне все равно было общаться проще, чем со всеми остальными лондорцами. И то, что мне придется изображать его жену, для меня на самом деле ничего не значит, я только не хотела сделать ему больно.

— Из меня выйдет вредная женушка, ты захочешь развода, — заявила я, стараясь по максимуму свести ситуацию в шутку.

В ответ Эшли беспардонно ткнул меня локтем в бок.

— Что ты, дорогая, как я могу тебя бросить, когда ты должна лечить своего брата.

Я рассмеялась.

Нет, зря я переживала насчет Риса, с его стороны проблем не предвидится. Он все прекрасно понял тогда на станции, и вновь перешел на дружескую «волну». Для меня это было облегчением.

* * *

Распрощавшись с Лорой, а затем и с Эшли, капитан позвал меня в свой кабинет.

— Проходите, присаживайтесь, — пригласил он, открыв дверь.

Я пожала плечами и молча приняла приглашение, заняла стул для посетителей.

Тайлер снова был серьезен, будто действительно другой человек, а не тот, с кем я обнималась всего полчаса назад. Братишка, тоже мне…

Вместо того чтобы занять место хозяина кабинета, капитан пристроился на краю стола, тем самым оказавшись ко мне ближе, чем мне бы хотелось. Я сцепила зубы, но промолчала.

— Вы уже выполняли подобные задания? — как ни в чем не бывало спросил он.

— Вы же знаете, что нет, вы читали мое досье.

— А в театральный кружок ходили?

Возможно, я придумывала, но мне послышалась насмешка.

— Если вы о том, смогу ли я сыграть свою роль, — отчеканила я, — то не беспокойтесь, я сделаю все необходимое.

А вот теперь Тайлер уже не скрывал усмешки:

— Некоторые люди долгие годы учатся актерскому мастерству, а потом всю жизнь его совершенствуют, а вы необычайно уверены в своих силах. Для новичка.

Я почувствовала жаркую волну раздражения. Чего он хочет? Я же сказала, что справлюсь. Это нужно для дела, и у меня просто нет выбора.

— Если вы о том, насколько мне будет неприятно называть вас своим братом, — холодно сообщила я. — Чертовски. Но я смогу.

Однако Тайлер на мой резкий тон не обиделся.

— Нет, я не об этом, — заявил он, чуть склонившись вперед, тем самым как бы нависая надо мной. — Я вот о чем.

Его ладонь накрыла пальцы моей руки, лежащей на подлокотнике. Я вздрогнула. В последний момент сообразила, чего он добивается, и не убрала руку, но и этого мгновения колебания хватило, Тайлер увидел именно то, что ожидал.

Застигнутая врасплох, теперь я смотрела на него волком. Капитан же сам отодвинулся от меня.

— Понимать свою задачу разумом — это одно, — сказал он, — а вот следить за реакциями тела — совсем другое. Я же ваш брат, забыли?

— И что вы предлагаете? — огрызнулась я, злясь еще больше от понимания его правоты. — Обниматься с вами весь оставшийся день?

— Нет уж, увольте, — Тайлер даже скривился, представив себе подобную перспективу, а мне принесло моральное удовлетворение, что ему неприятна моя близость так же, как и мне его. — Я просто хочу, чтобы вы были готовы к тому, что ждет нас на Сьере. Вы должны не просто сыграть, вы должны вжиться в образ, пока вы сами не поверите в свою легенду, никто не поверит.

— Для вас, я смотрю, менять личины не проблема, — я все еще злилась.

— А я ходил в театральный кружок, — само спокойствие, сегодня вестись на мои провокации он явно не намеревался. Это раздражало еще сильнее.

— Наверное, Гамлета играли, — проворчала я, сложив руки на груди, принимая «закрытую» позу. На самом деле мне было чертовски страшно от одной мысли о предстоящей операции, и злость была единственным средством скрыть свой позорный страх.

— Йорика, — невозмутимо отозвался Тайлер.

Я собиралась высказать очередную колкость, но после такого ответа откровенно растерялась.

— Ну, знаете ли, я, конечно, не специалист по древней литературе, но даже мне известно, что Йорик предстает в пьесе в виде черепа, а не персонажа.

— Ну, что поделаешь, — капитан развел руками, — когда в нашем театре ставили Шекспира, мне досталась лишь роль ответственного по реквизиту. Пластиковый череп был моим любимым, — и он ослепительно улыбнулся.

Черт бы его побрал. Издевается.

Я глубоко вздохнула, пытаясь вновь начать контролировать разбушевавшиеся эмоции. Помимо всего прочего, ему определенно нравилось меня доводить, значит, мне просто необходимо успокоиться.

— Я уверена, что справлюсь, — твердо сказала я. — Не спорю, это будет непросто, но я все сделаю, как нужно.

Тайлер кивнул, не уверена, мне или каким-то своим мыслям, наконец, убрал с лица все фальшивые улыбки и посмотрел на меня уже серьезно.

— А Эшли?

— Что — Эшли? — на автомате переспросила я, но капитан не счел нужным пояснять, просто пристально смотрел мне прямо в глаза, ожидая ответа. — Что он вам рассказал? — поинтересовалась я, сдаваясь. Наверное, он прав, сейчас слишком многое стоит на кону, чтобы изображать из себя дуру.

— Он ничего мне не говорил, — заверил Тайлер, и я сразу ему поверила, — но я знаю его слишком хорошо. Эшли от вас без ума, лейтенант, и я не хочу, чтобы это стало проблемой.

— Тогда почему бы вам не поговорить об этом с ним?

— Сейчас я говорю с вами.

Я снова заскрипела зубами, но все-таки сдержалась. И как этому человеку удается выводить меня из себя за такой короткий срок?

— Для меня это не будет проблемой, — заверила я, подарив собеседнику ледяной взгляд.

— Знаю, — он ни капли не удивился. — Но мне бы очень хотелось, чтобы это не стало проблемой для Эшли.

— Почему?

Тайлер скривился:

— Ну же, не заставляйте меня говорить очевидные вещи. Потому что он мой друг, вот почему.

И чувства друга ему не безразличны. Конечно… А в моей бесчувственности он, похоже, даже не сомневался. Тем лучше.

Почувствовав себя хозяйкой положения, я расслабилась, перекинула ногу на ногу и улыбнулась ледяной надменной улыбкой.

— Просите меня следить за своим поведением и «вне камер», дабы не давать Эшли ложных надежд?

В лице капитана что-то промелькнуло, но я не успела уловить, что именно. Ясно было одно, мои слова были ему неприятны. Наверное, решил, что я еще хуже, чем он полагал. Если так, то я последняя, кто будет его в этом переубеждать.

— Да, я прошу вас именно об этом, — мне показалось, что слово «прошу» в данном случае далось ему нелегко.

— Я учту ваши пожелания, капитан, — едко произнесла я. — Теперь я могу идти? Полагаю, мы уже высказали друг другу все, что хотели? — я поднялась со стула.

— И чего не хотели… — вполголоса пробормотал Тайлер.

— Что-что? — переспросила я. Может быть, мне послышалось?

Но капитан уже преобразился, мне даже показалось, будто помолодел.

— Ничего-ничего, сестренка, — весело отозвался он. — До встречи!

Чертов зубоскал.

Я вспыхнула и быстрым шагом направилась к двери. Чем бы ни кончилось предстоящее задание, но нервы мы друг другу потреплем, это уж точно.

9.

— Я это не надену, — твердо заявила я, рассматривая себя в зеркало.

Платье. Ткань тонкая, летящая. Глубокий вырез, открытые руки. Длина — чуть выше колена, но из-за легкой ткани и расклешенного фасона, подол постоянно задирается. Жутко неудобная штука. А цвет! Ярко-синее с белым узором. Настолько яркое, что тот, кто наденет это «чудо» дизайнерской мысли, будет привлекать к себе внимание в любой разношерстной толпе.

— Нет! Категорически нет!

— А, по-моему, тебе очень идет, — Лора расположилась на моей койке, удобно вытянув пострадавшую ногу, и полулежа следила за тем, как я примеряю подобранную ею одежду. — Ты очень красивая.

Я фыркнула.

— Красивая, — от ложной скромности не умру, — но не в этом!

— А в чем? — прицепилась назойливая Стэнли. — Признайся, дома в гардеробе у тебя есть хотя бы одно платье?

— Конечно, есть, — без зазрения совести соврала я.

— Так я и поверила.

Я отмахнулась от ее замечания и снова прильнула взглядом к своему отражению. Если это в ее понимании красиво, то я северный олень!

Я в очередной раз помянула Тайлера недобрым словом. Это же надо было додуматься поручить Лоре заняться моим внешним видом перед отправкой на задание. Интересно, он тоже сочтет, что ЭТО красиво?

Стэнли же следила за мной, чуть склонив голову набок и прищурившись.

— Надо бы еще что-то сделать с волосами, — задумчиво изрекла она.

Ну-ну. В ответ я только хмыкнула. Посмотрела бы я, что ей удастся сделать с моими волнистыми непослушными волосами. Укладка для них как мертвому припарка.

Наверное, Стэнли все поняла по скептическому выражению моего лица, потому что быстро сдалась:

— Ладно, ободок под цвет платья и можно не трогать прическу.

Я закатила глаза, но смолчала. Приходилось все чаще напоминать себе, что все эти мучения на благо операции.

— Еще браслет, серьги, цепочку с кулоном, — продолжала девчонка, явно наслаждаясь процессом. В куклы она, что ли, в детстве не наигралась?

— Ладно, — проворчала я. Все ради задания.

— А вообще ты что-то неважно выглядишь, — добавила наша «мисс Деликатность».

Еще бы. Я почти не спала прошлой ночью. Сначала думала, пыталась примириться с мыслью, что мне придется изображать сестру зловредного Тайлера и жену влюбленного в меня Эшли. Потом изучала свою легенду. Затем снова думала. В итоге заснула под утро, проспала всего пару часов, как ко мне постучала присланная капитаном Стэнли с огромным пакетом с вещами в одной руке и костылем в другой. Естественно, я не успела воспользоваться косметикой, чтобы скрыть следы бессонной ночи.

Так что я пропустила последнее замечание мимо ушей. До начала операции я еще успею привести себя в порядок так, чтобы никто ни о чем не догадался, не впервой.

Стэнли же полезла в пакет, пошуршала там и извлекла на свет босоножки на высоченных каблуках.

— Издеваешься? — мрачно поинтересовалась я.

— Клэр Хоул — наследница миллионного состояния. Всю жизнь она прожила в роскоши, регулярно посещая светские мероприятия. Ты, правда, думаешь, что она в повседневной жизни носит брюки и футболки, как ты?

— Не думаю, — признала я.

Лора расценила мой ответ как согласие на продолжение примерки и расплылась в хищной улыбке, извлекая из пакета нечто красное и длинное.

— А это для особых случаев!

Мне захотелось биться обо что-нибудь головой.

* * *

Клэр Хоул никогда ни в чем не нуждалась. Она и ее старший брат Дэни Майс прожигали жизни и пользовались всеми благами цивилизации за счет заработанных их родителями средств. Будучи родом с Альфа Крита, они много путешествовали и оба побывали почти на всех освоенных человечеством планетах, где был разрешен туризм.

Несколько лет назад родители Клэр и Дэни трагически погибли. В то время брат как раз увлекся алкоголем и наркотиками, и семейный бизнес полностью взяла в свои руки сестра. Будучи светской львицей, а вовсе не бизнесвумен, Клэр не растерялась и поспешно вышла замуж за сына старого друга своего отца Джереми Хоула, который быстро вошел в курс дела и взял все дела на себя.

Жизнь Клэр вновь стала практически безоблачна, если бы не брат, алкоголик и наркоман. На деньги семьи, которые ее удачный брак только преумножил, она отправляла Дэни в лучшие клиники, но после очередного курса лечения, раз за разом, он снова срывался, и все начиналось сначала.

Сьера стала идеальным вариантом, куда они могли бы отправиться все вместе: Клэр с мужем отдохнуть, а Дэни пройти курс лечения у опытных врачей. И Хоулы приобрели путевки и отправились в путешествие.

Наверное, мне должно было быть совестно, что из-за нас Дэни Майс так и не попадет к докторам на Сьере, но не было. С их капиталами они вполне могут отправиться сюда чуть позже, когда решат проблемы с документами, разумеется. Кленси обещал, что бюрократия затянется на несколько недель, а за это время мы уже должны будем покинуть планету.

О неразберихе, которая начнется по прибытии на Сьеру еще одних Хоулов и Майса на смену только что улетевших, я думать не стала. В любом случае, наши настоящие личности выяснить они не смогут.

В досье нашлись фото, брат и сестра Хоулы на самом деле были брюнетами, поэтому мы с Тайлером подходили на эти роли куда больше, чем Эшли и Лора. Почему капитан изначально об этом не подумал и даже не рассматривал мою кандидатуру? Ответ был на поверхности: он не был уверен в том, что я сумею все сделать правильно и не провалить задание. На мое участие Тайлер согласился за неимением выбора, и это было неприятно. Мое ущемленное самолюбие требовало реванша, и я была твердо намерена доказать, что способна на большее.

Лора подготовила для меня гардероб, по ее мнению, соответствующий дочке миллионера. Я больше не спорила, хотя и чувствовала себя во всех этих нарядах до ужаса некомфортно. Ведь я провела в форме почти всю свою жизнь: сначала в школьной, потом в курсантской, затем Космического Флота Земли, и вот теперь в лондорской.

По плану мы должны были покинуть «Прометей» на станции Форс и, не привлекая к себе внимания, под вымышленными именами сесть на пассажирский челнок, который доставит нас на Сьеру. В санаторий мы уже прибывали под личинами Джереми и Клэр Хоулов и ее непутевого брата Дэни Майса.

Легкий мандраж все еще присутствовал, но я почувствовала себя гораздо лучше, когда сумела-таки привести себя в порядок, чтобы никто, кроме уже успевшей застать меня врасплох Лоры, не смог ничего заметить.

С капитаном и Эшли мы встретились уже в шлюзе после стыковки «Прометея» со станцией. Они тоже заметно преобразились.

Рис облачился во все светлое: рубашку, брюки и даже туфли того же оттенка. Его обычно торчащие в разные стороны волосы сейчас были аккуратно причесаны и лежали волосок к волоску. Пришлось признать правоту моего личного костюмера Стэнли, мы будем прекрасно смотреться вместе.

Мое ярко-синее платье, навязанное Лорой, тоже не осталось незамеченным, и в глазах Эшли я прочла неприкрытое восхищение.

А вот внешний вид Тайлера… Нет, он, определенно, играл в театре не только Йорика.

Капитан нацепил на себя брюки, похожие на форменные, тоже темно-синие и с карманами, а также черную майку, причем настолько обтягивающую, что она не скрывала ни единой мышцы на его торсе. Открытые руки украсило несколько татуировок. Если бы я не знала, что раньше их там не было, то сочла бы их настоящими. На запястьях кожаные напульсники, на одной руке еще и какой-то плененный браслет из разноцветных ниток, на шее сразу несколько цепочек разной длины и толщины звеньев. А в довершение образа зеленая бандана, которую я уже видела у кока. Волнистые, как и у меня, непослушные волосы, торчали из-под банданы в разные стороны, что придавало их хозяину совершенно мальчишеский вид.

— Капитан, будь я вашей сестрой, я бы точно сдала вас в клинику, — я не сумела сдержать ехидства.

— Вы тоже ничего, лейтенант, — огрызнулся Тайлер в ответ, окинув меня взглядом с ног до головы. В отличие от Эшли, восхищением в его глазах и не пахло, только насмешкой. Да я и сама не могла смотреть на себя в зеркало без смеха. Он посерьезнел: — Ну что, все готовы? — уточнил он и, дождавшись наших кивков, провозгласил: — В таком случае, объявляю начало операции.

* * *

Нанятый в космопорте лимузин остановился у огромный кованых ворот, на которых были изображены цветы и птицы в лучах заходящего солнца. Если сама ограда представляла собой настоящее произведение искусства, то можно было только представить, что ждет нас за ней.

Бен и Кит, оба облаченные в черные строгие костюмы, выбрались первыми, огляделись и только потом распахнули двери. Эшли галантно подал мне руку, помогая выйти. Тайлер вылез с другой стороны.

Погода стояла солнечная, но ветреная, и ветер тут же заиграл подолом моего платья и волосами.

Не успели мы выгрузиться, как ворота поехали в сторону, выпуская худощавого мужчину средних лет, облаченного в светлый дорогой костюм со старомодным галстуком-бабочкой. Следом за ним шествовали двое молодых людей в бордовой форме обслуживающего персонала, катя за собой гравиплатформу для багажа.

— Мистер и миссис Хоул, — поприветствовал нас Галстук-бабочка, пожал руку моему «мужу» и поцеловал мою, странный и давно непринятый способ поприветствовать женщину. — Меня зовут Клемент Гаренье, я управляющий «Райских кущ». Как долетели? — сверкнул он белозубой улыбкой.

Я повела плечом с тонкой бретелькой платья:

— Утомительно.

— Понимаю, — кивнул управляющий с таким видом, будто действительно понимал и искренне сочувствовал. — Я надеюсь, скоро вы сможете забыть о длительном путешествии, как следует отдохнув и восстановив силы.

— Я тоже надеюсь, — бросила я с равнодушным видом. Сама же думала о том, что от сладости в его голосе можно схлопотать сахарный диабет.

— А это, я так понимаю, наш пациент? — заметил Гаренье Тайлера, который прохаживался вдоль лимузина в стороне от нас.

Я одарила своего фальшивого брата усталым взглядом, каким смотрят на давно надоевшую вещь.

— Вы правы. Мой брат Дэни. Дэниэл Майс.

— Очень приятно, мистер Майс, — пролепетал управляющий, но Тайлер и ухом не повел, будто не слышал.

Я демонстративно закатила глаза.

— Дэни, будь добр, иди сюда!

Тайлер сплюнул себе под ноги, бросив на нас раздраженный взгляд.

— Дэни, — настойчиво повторила я.

Наконец, «братец» соизволил подойти, вальяжной походкой и спрятав руки в карманы брюк.

— Ну? — спросил он, брезгливо оглядывая Гаренье с головы до ног. Нет, это все же талант — смотреть на людей так, будто они презренные мошки. — Что за тип?

— Дэни, — зашипела я.

— Меня зовут Клемент Гаренье, — как ни в чем не бывало представился управляющий. — Я рад приветствовать нового пациента «Райских кущ»…

Не знаю, кто как бы отреагировала настоящая Клэр Хоул, но я ахнула, когда мой самозваный брат вдруг схватил Галстука-бабочку за грудки, так, что затрещали нитки на его дорогом костюме.

— Еще раз назовешь меня пациентом…

— Эй-эй, Дэн, остынь, — Эшли шагнул вперед и положил руку Тайлеру на плечо.

Тот зло глянул на Риса, но управляющего отпустил, а потом еще брезгливо отряхнул руки и снова спрятал в глубоких карманах.

Выдержке Гаренье можно было только позавидовать. Видимо, ему приходилось иметь дело с разными клиентами, потому что на его лице не дрогнула ни одна мышца, а взгляд по-прежнему оставался невозмутимым.

— Прошу прощения, мистер Майс, если оскорбил вас, — извинился он, будто за ним, и правда, была какая-то вина. — Впредь такое больше не повторится.

— В твоих же интересах, — бросил Тайлер и отвернулся.

Йорика он играл, как же!

— Проходите, прошу вас, — сочтя, что инцидент исчерпан, управляющий поспешил вернуться к прежнему плану, — комнаты для вас уже приготовлены.

Проходя мимо Гаренье, я незаметно вложила крупную купюру в его ладонь.

— У моего брата сложный период, — прошептала я.

— Не беспокойтесь, — кивнул мне управляющий, что означало, что о вспышке гнева отпрыска богатого семейства никто не узнает.

После чего легким взмахом руки я отпустила Бена и Кита вместе с арендованным лимузином, а сама последовала за Гаренье. Это было обговорено заранее, личной охране не место на территории санатория, а потому наши так называемые телохранители должны были дожидаться нас в ближайшем городке и в случае непредвиденной ситуации обеспечить отход.

* * *

Территория санатория «Райские кущи» поражала воображение своим размером и богатством обстановки. Главное здание было выполнено в стиле средневекового замка, даже о башнях не забыли. Увитые плющом стены и балкончики, огромные окна в человечески рост, высокое, прямо-таки величественное крыльцо. От классического замка санаторий отличало лишь количество этажей, я насчитала пятнадцать.

Нас провели по широким коридорам к просторному зеркальному лифту, на котором мы поднялись на седьмой этаж, где для нас приготовили комнаты.

Наши апартаменты заняли полкрыла. Так номер для четы Хоулов представлял собой три смежные комнаты, каждая из которых была вдвое больше кают-компании на «Прометее». Самая современная мебель, новейшая техника. Признаться, такую роскошь я видела только в кино.

Дэни Майсу выделили апартаменты через коридор от нас. Гаренье провел нас по всем комнатам, показывая и рассказывая, что и где находится. Номер Дэни тоже оказался трехкомнатным, только кровать в спальне несколько уже, чем в нашем: если в нашей могли спать, не мешая друг другу, человек пять, то в этой не больше трех.

За время осмотра комнат с управляющим разговаривал в основном Эшли. Я ходила с равнодушным видом, лишь изредка вставляя какие-то комментарии, надеясь показать себя уставшей больше, чем есть, и вынудить Гаренье поскорее убраться восвояси.

По завершении этой небольшой экскурсии мы все оказались в гостиной апартаментов Хоулов, где, управляющий, наконец, раскланялся. Уточнил по поводу ужина и умчался раздавать распоряжения. И переодеться, наверное, подумала я, лацкан его пиджака определенно придется пришивать.

Едва двери за Гаренье закрылись, Тайлер вытащил из кармана небольшой планшет и пробежал пальцами по экрану.

— Все чисто, — сказал он через пару секунд уже своим обычным тоном и стянул с головы бандану, — прослушки нет, камеры отключены.

Я выдохнула с облегчением, плюхнулась на диван и с наслаждением сняла босоножки. С непривычки ноги от каблуков гудели.

— Морган, ты как?

Я удивленно вскинула голову. Заботливый тон от Тайлера это что-то новенькое.

— Нормально, — я пожала плечами, — что со мной станется?

— А я помню свою первую операцию, — высказался Эшли, — боялся до жути. Ты, Миранда, молодец.

Я закатила глаза. Опять эта «Миранда». Просила ведь не называть меня по имени, это только для близких.

— Да, неплохо, — в свою очередь оценил мое поведение Тайлер, — с взяткой было очень к месту.

Я удивленно воззрилась на него. Заметил? Он же шел впереди. У него, что, глаза на затылке?

Но капитан только отмахнулся, прошелся по комнате, заложив руки за спину и осматриваясь.

— Тут мило, — сказал Эшли, усаживаясь рядом со мной.

— Угу, — отозвался Тайлер, приподнимая двумя пальцами тяжелую штору на окне, — мило, как в будуаре куртизанки.

Я прыснула в кулак. Точно подмечено. Золотые нити в бордовых шторах вызвали у меня точно такую же ассоциацию.

— Итак, — серьезно спросил Рис, — наши действия?

Тайлер пожал плечами.

— Пока осматриваемся, а там по ситуации.

* * *

После ужина, поданного уставшим с дороги гостям в номер, Тайлер ушел к себе. Время было позднее. Потом, возможно, нам еще придется, пробираться куда-то ночью, но пока нужно было хотя бы выяснить, что и в каком направлении искать.

Я вышла из душа в халате и обнаружила еще полностью одетого Эшли возле кровати. Вид у него был задумчивый.

— У тебя такой вид, будто теорему в уме доказываешь, — подколола я.

— Думаю, где лечь спать, — признался он.

В двух комнатах, помимо спальни, находилось три дивана, но, как по мне, ни один из них не был пригоден для нормального сна.

— Зачем мучиться? — не поняла я. — Ложись здесь. С кроватью такой ширины я даже не услышу, если ты будешь храпеть.

Такого ответа от меня Эшли явно не ожидал, он смутился.

— И ты не боишься, что я…

Он запнулся, вызвав этим у меня улыбку.

— Что? Начнешь приставать? — если мой «муж» на утро появится со сломанным носом, это, конечно, будет трудно объяснить, но постоять за себя я сумею.

— Я тебя понял, — кивнул мне Рис, видимо, все мои мысли были написаны у меня на лице.

Он скрылся в ванной, а я забралась под одеяла и свернулась клубком.

Через несколько минут в ванной полилась вода.

Я его обидела, в очередной раз, и я это прекрасно знала. Что же со мной не так? Ведь дело даже не в том, что он лондорец, в случае с Эшли я вообще об этом не вспоминала.

Мне везло, как считали женщины из моего окружения, я всегда нравилась мужчинам. Может быть, как раз своей холодностью и безразличием по отношению к ним, и это будило в них инстинкт охотника? Я даже любовников выбирала себе с холодным расчетом, и ни один из них мне не нравился по-настоящему. Так что же со мной не так? Как я умудрилась дожить до двадцати пяти лет и даже ни разу не испытала чувства хотя бы легкой влюбленности? А ведь на моем пути встречалось много неплохих парней. Взять хотя бы Майкла. Да, он наговорил мне гадостей в нашу последнюю встречу, но это было сделано от обиды, ведь я сделала ему больно. Я всегда причиняла боль тем, кто находился рядом со мной…

Вода перестала течь. В полной темноте я слышала, как Эшли вышел из ванной и прошел к другой стороне нашего необъятного супружеского ложа.

Я притворилась, что сплю.

 

10

День начался с посещения курса психологической терапии. Моего «супруга» туда не пригласили, а мне настоятельно рекомендовали сопровождать «брата». И после завтрака мы с Тайлером отправились в указанный кабинет.

Данный курс проходил на манер клуба анонимных алкоголиков, как я его себе представляла. Седовласый серьезный доктор-психолог и пациенты, расположившиеся на расставленных полукругом стульях.

После короткого знакомства доктор Вулгари пригласил нас занять свободные места и открыл очередное занятие. Получилось так, что я оказалась не рядом со своим названным братом, а через несколько стульев, но все были рассажены так умело, что я со своего места могла прекрасно видеть каждого.

Тайлер выглядел напряженным, смотрел на окружающих его людей волком, молчал, но в каждом жесте и каждом взгляде явно чувствовалось желание покинуть это место. Я только диву давалась, как ему удается вести себя так естественно.

— Познакомьтесь, — представил нас психолог присутствующим, — это Дэни и Клэр. Дэни будет посещать наши занятия, а Клэр пришла поддержать своего брата.

— Привет, Дэни! Привет, Клэр! — понеслось со всех сторон.

Я чувствовала себя неуютно, но притворяться не пыталась. Навряд ли, настоящей Клэр Хоул было бы комфортно в подобном обществе, светская львица, как-никак.

После приветствий на нас посыпался поток имен, которые я старалась запоминать. Тайлер сидел со скучающим выражением на лице и душой компании выглядеть не пытался.

— Многие из здесь присутствующих посещают наши занятия не одну неделю, — заговорил Вулгари, когда все угомонились. — Мы говорим о своих проблемах, делимся своими страхами и, уверяю, ничего из здесь сказанного никогда не выйдет за пределы санатория. Мы все здесь друзья. И всем нам бы хотелось, чтобы ты, Дэни, стал частью этого, — Тайлер одарил его скептическим взглядом, и промолчал. — Может быть, ты все-таки поделишься с нами, что тебя беспокоит? — не унимался доктор. — В твоей карте указано, что ты долгое время принимал наркотики. Расскажи нам, с чего все началось?

— Расскажи! Расскажи! — тут же поддержали остальные.

Даже мне захотелось сбежать отсюда, хотя меня пока еще никто не трогал и после приветствия не обращал внимания.

Тайлер молчал.

— Ну же, Дэни, мы ждем.

— Ваши врачи уже взяли у меня кровь утром, — проворчал «Дэни Майс». — Они еще раз убедятся, что я давно ничего не употребляю. Нечего тут лясы точить, — и он сложил руки на груди, ясно демонстрируя, что больше ничего говорить не намерен.

— Что ж, — Вулгари, как и положено доктору, настаивать не стал, — тогда пока посиди, послушай. Мы все понимаем, каково это, раскрыться перед незнакомыми людьми. Послушай пока других, а к концу занятия попробуешь рассказать нам свою историю. Хорошо?

— Ладно, — буркнул Тайлер, смотря куда-то в пол.

И началось!

Я не актриса, талантами капитана не обладаю, и на этом занятии мне пришлось очень нелегко. Пациенты один за одним рассказывали о «страшных» проблемах своей жизни, и мне стоило неимоверных усилий не сложиться пополам от хохота. У меня вообще создалось впечатление, что сюда приехали богачи, которым просто нечем заняться. Выражение «с жиру бесятся» подходило сюда как нельзя лучше.

Например, обвешенная драгоценностями миниатюрная девушка по имени Крис рассказала душераздирающую историю о том, как она долго гонялась за сумочкой из последней модной коллекции, которая была страшным дефицитом. Когда сумочка за баснословную сумму таки оказалась у Крис, и она с гордостью отправилась с ней на великосветский прием, то обнаружилось, что у одной из гостей точно такая же. Бедняжка Крис не вынесла такого позора и проплакала всю ночь. Прошло уже два месяца, но у нее всякий раз случается нервный срыв, как она подумает о том страшном унижении, к слову сказать, самом страшном в ее жизни.

Следующий пациент, худой угловатый Хью, поделился проблемами, возникшими из-за развода с женой. В прошлом году он развелся, и бывшая жена забрала с собой их общего любимца, крохотную карманную собачку. Хью неоднократно пытался ее отсудить, но всякий раз суд принимал решение не в его пользу. От горя и опять-таки унижения (я поняла, местный контингент особенно любит это слово) несчастный Хью начал пить. В итоге весь последний год он занимался обильными возлияниями алкоголя, пока его родители не потеряли терпение и не отправили его сюда, где он и пребывает уже третий месяц, в течение которого не выпил ни капли спиртного. Сейчас же Хью сетовал, что желание выпить не пропадает, и стоит ему услышать собачий лай, хотя бы по телевизору, ему хочется напиться.

Рассказывали про сгоревшие фазенды, крах рынка ценных бумаг, проигрыши в казино. Никто из них даже не заметил, что идет война и гибнут люди.

Я ожидала увидеть здесь людей с реальными проблемами, но никто из них не потерял никого дороже карманной собачки и ничего, кроме денег. Настоящий Дэни Майс вписался бы в эту компанию, как никто.

— Итак, Дэни, — снова обратил на него внимание доктор. — Как ты услышал, никто не стеснялся рассказывать о своих переживаниях. Расскажи о себе, хотя бы немного.

Я перестала душить в себе смех пополам с возмущением, подобралась и превратилась вслух. В конце концов, я уставшая от причуд брата, но все-таки любящая сестра.

— Дэни? — мягко подтолкнул психолог.

Тайлер кивнул, обвел взглядом присутствующих.

Я умирала от любопытства, что же он скажет. Доктор — человек опытный, и обмануть его будет не так просто. Я только надеялась, что капитан заранее продумал свою легенду.

Повисло молчание, все терпеливо ждали, когда же «Дэни» решится.

Пауза затянулась, но потом он все же заговорил. Некоторые даже вздрогнули от его вдруг зазвучавшего голоса.

— Мы все к чему-то стремимся, — начал Тайлер, его сцепленные руки лежали на коленях, и он уперся в них взглядом, — и бывает, в жизни наступает такой момент, когда мы получаем то, чего хотели. Когда просыпаемся утром раньше будильника, потому что хочется поскорее начать новый день этой яркой прекрасной жизни, хочется обнять людей находящихся рядом и поделиться с ними своим счастьем. Это гармония. Словно высшая точка твоего существования. Ты никому не завидуешь, ни с кем не меряешься достижениями, ты счастлив быть собой, тем, кто ты, и где ты сейчас. А потом наступает момент, когда все это рушится…

Честно говоря, я не ожидала ничего подобного. Мне показалось, что сейчас Тайлер говорит о себе, именно о себе, а не выдуманную историю Дэни Майса. Впрочем, я знала его слишком плохо, чтобы утверждать наверняка.

— … И когда ты стоишь на руинах своей прошлой жизни и понимаешь, что то, во что ты свято верил, было ложью, в тебе что-то ломается, лопается, как струна. Алкоголь не решит твоих проблем и ничего не изменит, но он помогает забыться. На время.

Он замолчал, а я забыла, как дышать.

Черт тебя дери, Тайлер, если ты сам все это не пережил. Нет, эти слова не выдумка. Кто-то когда сделал тебе очень больно, и теперь ты решил использовать собственные эмоции, чтобы история Дэни выглядела правдоподобно.

В этот момент я поймала взгляд доктора Вулгари, который красноречиво указал мне в сторону «брата». Я кивнула и поднялась.

Что же ты за человек, Тайлер, а? Зловредный капитан?

Я подошла совсем близко и обняла его со спины. Наверное, сестра поступила бы так.

Как ни странно, я не испытала отвращения или желания отскочить. Возможно, не удалось-таки вжиться в роль, а, может, своими словами Тайлер что-то затронул в моей собственной душе.

Его ладонь накрыла мою на его плече. И у меня на самом деле не возникло желания ее отдернуть.

Доктор Вулгари смущенно кашлянул.

— Спасибо, Дэни, ты молодец, я думаю, на сегодня достаточно.

Наши руки разъединились.

* * *

По дороге в свои номера мы молчали. В наличии камер на этажах никто из нас не сомневался.

— Это была правдивая история, — все же шепнула я, когда мы подошли к своим дверям.

Тайлер усмехнулся, сверкнув на меня глазами.

— Без правды порой никуда, «сестренка», — памятуя о камерах, он коснулся губами моей щеки, а потом открыл дверь в свои апартаменты.

Наверное, я все же слишком хорошо вжилась в роль, потому что его касание не было мне неприятно.

Тряхнув головой, чтобы отделаться от странных мыслей, я отправилась в нашу с Эшли комнату.

* * *

Переодевшись и подправив макияж, я снова покинула комнату. Свои действия я так толком и не продумала, но хотелось внести свою лепту в общее дело. Я и так бездействовала все время пребывания на «Прометее».

На солнечной террасе под навесом установили столики для гостей, где они могли бы отдохнуть, подышать свежим воздухом и чего-нибудь выпить.

Я опустила на лицо солнцезащитные очки и окинула взглядом посетителей импровизированного кафе. Пары, пары, одинокий пожилой мужчина… Нет, этот, вряд ли, окажется словоохотливым собеседником, да и со стороны Клэр Хоул было бы странно заводить дружбу со стариком.

Мое внимание привлекла блондинка в платье с глубоким декольте. Примерно моего возраста и, разумеется, положения Клэр. Девушка была красива истинной красотой представительницы высшего общества, с идеальными чертами лица, не обезображенными интеллектом. Да, то, что нужно.

Я улыбнулась, наметив цель, и неспешной походкой двинулась в ее направлении.

— Здравствуйте, можно к вам? — интонация тупоголовой оптимистки.

Девушка оторвала взгляд от планшета, в котором что-то рассматривала, и провела быстрый осмотр моей персоны. Удовлетворившись увиденным и, видимо, решив, что я достойна ее общества, гостья «Райских кущ» подарила мне ответную улыбку.

— Конечно же, присаживайтесь, — она тряхнула золотыми волосами, и они тут же рассыпались крупными кольцами по плечам, — а то я тут уже совсем зачахла от скуки, — девушка красноречиво глянула на старика, кандидатуру которого я только что рассматривала. — Раньше тут можно было встретить только сливки общества, — посетовала она, — а сейчас у санатория сменились хозяева, а этим хоть кто, лишь бы мог оплачивать счета.

Джек-пот! Наверное, это везение, присущее всем новичкам, — с первой попытки нарваться на постоянного клиента.

Я приняла приглашение и опустилась на стул напротив словоохотливой аристократки, расправила платье и только после этого сняла очки.

— Меня зовут Клэр, — представилась я.

— Хилари, — кивнула та.

При знакомстве в обычных условиях, я бы непременно протянула руку, но тут мы обошлись взаимными кивками.

— Так ты здесь не первый раз? — изобразила я восторженную идиотку, сразу же перейдя на фамильярный тон. Пусть думает, что я тоже несказанно обрадовалась обществу равной и немедля записала ее в подружки.

— Уже пятый раз, — охотно поделилась Хилари, — каждую зиму дома отправляюсь сюда погреться, — после этих слов она нахмурилась и печально вздохнула, — но, наверное, это последний мой визит. Ужасное общество, — обличительная фраза была сказана преувеличенно громко, специально, чтобы люди за соседними столиками услышали и почувствовали свою никчемность.

В ответ я понимающе кивнула. Здешнее окружение мне тоже не нравилось, но совсем по другой причине.

— А ты, — Хилари с готовностью перехватила инициативу, — каким ветром здесь?

— Приехала подлечить брата, — ответила я. Пришлось отвлечься, чтобы сделать заказ подоспевшему официанту, а потом вдохновенно продолжила: — А об этом месте узнала от своего старого друга, он раньше часто здесь бывал. Потеряла с ним связь в прошлом году, и, по правде говоря, надеялась его здесь встретить, — я вздохнула, копируя свою собеседницу, — но не сбылось.

— Часто здесь бывал, говоришь? — как и предполагалось, заинтересовалась девушка. — А как его зовут? Возможно, мы знакомы.

— Ричард Шейн, — с готовностью назвала я имя, под которым здесь и пребывал агент Стоун.

Услышав имя, Хилари помрачнела и вся подобралась, как пантера перед прыжком. Лицо только что милой и приветливой девушки озлобилось.

— Даже слышать о нем ничего не желаю! — категорично заявила она, резким движением отставив от себя бокал с коктейлем, который до этого пила, будто внезапно обнаружила, что в нем яд.

Мне даже не пришлось изображать замешательство.

— Ричард что-то натворил? Да он и мухи не обидит, — попробовала я вступиться за якобы друга. — Может быть, ты ошиблась?

— Ричард Шейн! Да это имя я никогда не забуду!

Она часто заморгала, делая вид, что с трудом справляется со слезами, но я прекрасно видела, что ее слезы такие же настоящие, как и я Клэр Хоул.

— Я поражена, — осторожно сказала я, чтобы не вызвать у девушки новый всплеск негодования, своим громким голосом она уже и так привлекла к нам ненужное внимание соседних столиков, — но если не хочешь, не рассказывай, я вижу, что тебе больно…

Больно, как же, игра на публику и ничего больше.

Хилари артистично замотала головой. Мне даже показалось, что еще мгновение, и она прижмет ручку ко лбу и грохнется в обморок. То, что я не буду ее поднимать, я пообещала себе заранее.

Но, несмотря на мои опасения, девушка решила не переигрывать и ограничилась трагическим тоном:

— Этот подлец ухаживал за мной, крутился вокруг, не давал проходу, обещал… — Хилари сжала пальцами переносицу, справляясь с эмоциями. — Да столько всего обещал, что не перечислить. А когда я ответила взаимностью, исчез. Представляешь?

— Как исчез? — не поняла я.

— А вот так!

На нас снова стали оборачиваться.

Мысленно сцепив зубы, я пересилила себя, склонилась вперед и сжала ее ладонь в знак поддержки:

— Дорогая, я понимаю, как тебе тяжело, но, прошу, тише. Не стоит показывать этим людям свою слабость.

— О, конечно, ты права, — тут же закивала Хилари, бросив на соседний столик презрительный взгляд, — не их это дело. Но так, как твой подлец-друг меня унизил, меня никто не унижал.

— Так что все-таки произошло? — может реветь, бить ногами и орать пуще прежнего, но ни с чем я уходить не собиралась.

— Он просто исчез, — повторила Хилари в третий раз. — Утром в «Райских кущах» не осталось ни его, ни его вещей. Я спросила Гаренье, а он сказал, что Ричард уехал. Вот так, даже не предупредив.

— Каков подлец, — согласилась я, но подразумевая Гаренье. Если управляющий заявляет, что человек, который на самом деле самостоятельно не уезжал, уехал, он точно замешан.

— А вы? — во взгляде Хилари проснулось запоздалое подозрение. — В каких вы с ним отношениях?

— Не в тех, о которых ты подумала, — заверила я со всей искренностью, на какую была способна. — Я замужем и счастлива в браке.

— Вон там, случайно, не твой муж? — девушка вытянула шею, всматриваясь куда-то мне за спину. — Кажется, я видела вас вместе.

Я обернулась и увидела Тайлера, ну, то есть нынешнего Дэни Майса, идущего по направлению к входу в отель.

— О, нет, — рассмеялась я. — Это мой брат. Дэни.

— Да-а? — вся печаль и злость мгновенно слетели с ее лица, а улыбка превратилась в плотоядную. — И он свободен?

— Абсолютно, — заверила я, хотя почувствовала непонятное раздражение.

— Какой у тебя братик, — не унималась Хилари. — Познакомишь?

Я уже узнала у нее все, что хотела, какой смысл мне знакомить ее с остальными, не так ли?

— Мой брат лечится от алкоголизма и наркомании, — доверительно сообщила я, понизив голос.

Но Хилари и не думала пугаться.

— Пустяки, — отмахнулась она, — с таким-то телом, хоть от мутации.

От такого заявления я часто заморгала. Тайлер же, заметив нас, изменил траекторию и направился к нам. Хилари следила за ним взглядом голодной тигрицы, впитывая каждое его движение.

— Сестренка! — пропел мой названный братец, положив руку на спинку моего стула. Вот уж мастер нарушать мое личное пространство! — Прохлаждаешься? Думал, ты спишь.

— Взаимно, — пробормотала я.

А Тайлер тем временем заметил мою новую «подругу», окинул ее взглядом, задержавшись на декольте до неприличия долго, а потом расплылся в улыбке, точь-в-точь копирующей ее собственную.

— А с кем это ты? Познакомишь?

— Конечно, — вежливо согласилась я, хотя энтузиазма не испытывала ни капли. — Хилари, это Дэни, Дэни, это Хилари.

— Очень приятно, — сверкнула идеальными зубами девушка.

— А мне-то как, — не остался в долгу Тайлер.

Хилари подалась вперед, нависая своей большой грудью над столешницей.

— Поужинаем сегодня, Дэни? — томно предложила девушка. Кажется, она не привыкла оставлять за мужчиной право первого шага.

— Давай, если не шутишь, — усмехнулся ей «мой брат», а потом соизволил-таки снова обратить внимание на меня. — Я устал, иду спать, ты со мной?

Ну хоть за что-то я была Тайлеру благодарна, без него мне, вряд ли, удалось отделаться от общества этой красотки так быстро.

— Пожалуй.

— Тогда догоняй, — Тайлер подмигнул Хилари и вальяжным шагом направился к входу в отель.

— Пойду, — я подарила Хилари виноватый взгляд и встала, — посмотрю, чтобы ничего не натворил.

— До встречи, — с готовностью откликнулась та, видимо, моя компания стала ей также неинтересна.

Я уже отошла на несколько шагов, когда услышала брошенное мне вслед:

— А он у тебя горяч!

Я не обернулась.

Он у меня придурок, вот он кто! Бедный Йорик, чтоб его…

* * *

Я догнала Тайлера уже в вестибюле, и мы вместе вошли в лифт. Он все еще довольно ухмылялся, и мне чертовски захотелось съездить ему по физиономии.

— Правда, пойдете с ней ужинать? — не удержалась я от вопроса. Хотела спросить нейтрально, но не вышло, тон получился желчным, и я от досады на саму себя прикусила губу.

— Почему бы и нет? — продолжал веселиться капитан.

— Потому что у нее мозг меньше груди, — сварливо проворчала я.

Тайлер долго сверлил меня взглядом, а потом выдал:

— Если бы я тебя не знал, решил бы, что ты ревнуешь.

Я задохнулась от возмущения. Вот же самовлюбленный лондорец! Да что он о себе думает?!

Я фыркнула, не удостоив его даже ответом, и с демонстративно оскорбленным видом первая вышла из лифта.

* * *

К вечеру снова собрались полным составом у нас в номере. Эшли тоже вернулся с «уловом». Не сговариваясь, мы с ним умудрились использовать одну и ту же легенду о друге семьи, коим якобы был Ричард Шейн. Но и Рис продвинулся не дальше меня, все, что ему удалось выяснить, это то, что Стоун был здесь некоторое время, а потом внезапно уехал, ни с кем не попрощавшись. Важными сведениями оказалось лишь то, что один из новых знакомцев Эшли обронил, что за последнее время Ричард Шейн не единственный, кто вот так ни с того ни сего покидает «Райские кущи». Правда, он связывал это с тем, что уровень сервиса падает, и, видимо, причиной скоро отъезда послужило недовольство обслуживанием или оскорбление кем-то из персонала.

Самым плодотворным день оказался у капитана. Удачно выбранная линия поведения Дэни Майса сыграла ему на руку. Он умудрился поскандалить с Гаренье, заявив, что простыни в его номере недостаточно чистые, и пока бедный управляющий проверял по компьютеру, когда и кем в последний раз менялось постельное белье, умудрился скачать местную базу данных на свой планшет.

— И как? — поинтересовался Эшли. — Не закодирована?

— Нет, — отмахнулся Тайлер, в свойственной ему манере прохаживающийся по комнате, пока мы с Рисом сидели на диване, — ерунда, внешнего доступа нет, а отсюда я взломал за полчаса. Простенький пароль.

— Раз не слишком-то охраняют, значит, противозаконная деятельность в базе не отражена, — вставила я.

— Согласен, — скривился Тайлер, и мне показалось, что соглашаться со мной ему особенно не нравится. — Но, во всяком случае, я «вытащил» карту Стоуна. Он лечился у доктора Вулгари, с которым мы уже познакомились, — выразительный взгляд в мою сторону, — и еще у некого доктора Шнейдера. Он, кстати, тоже есть в моем расписании, так что познакомимся.

— Управляющий точно замешан, — высказала я свое мнение.

— Но один он действовать не может, — кивнул мне капитан. — Я ставлю на врачей.

— Его ставки обычно выигрывают, — подсказал мне Рис, хотя я и так была склонна верить опыту Тайлера.

Капитан же посмотрел на часы и засобирался уходить.

— Мне пора, — сообщил он, — у меня еще ужин с бывшей приятельницей Стоуна. Посмотрим, может, она знает больше, чем говорит.

Я нахмурилась при одном упоминании о Хилари. Совсем нервы расшатались. Глупая богачка, только и всего.

— Она хорошенькая? — невинно поинтересовался Эшли, а я поймала себя на том, что чертовски хочу услышать мнение Тайлера.

Но он равнодушно пожал плечами:

— Пластика во всех ее лучших проявлениях.

— Совмещай приятное с полезным, — напутствовал Эшли друга и пошел закрывать за ним дверь.

Я осталась сидеть на диване, погрузившись в свои мысли, очнулась, только когда вернулся Рис и коснулся моих сжатых кулаков.

— Что с тобой? — тревожно спросил он, вглядываясь в мое лицо.

Схожу с ума…

— Не знаю, задумалась, — объяснить свою внезапную злость я не смогла бы и самой себе. — Закажем ужин в номер? — попыталась я перевести тему.

Эшли пожал плечами:

— Как скажешь.

 

11

Через два дня, прошедших без каких-либо результатов по делу, гостей пригласили на экскурсию за пределами территории санатория. Эшли уже договорился о партии в гольф с одним из новых знакомых, и мы отправились вдвоем с Тайлером. Сестра ведь должна поддерживать брата в трудный период.

Уже трижды капитан ужинал с Хилари, но, как я и предполагала, полезной информации из нее выудить не удалось. Чем они занимались помимо приема пищи и ненужной болтовни, я не спрашивала.

Поездка была организована на многоместном флайере, в который поместилось двадцать человек, впервые оказавшихся на Сьере. Подобная экскурсия входила в обязательную программу, и все, кто приезжал сюда до этого, уже успели ее посетить.

Несмотря на это, Хилари пыталась поехать вместе с Тайлером, не переставая виснуть у него на руке, но так как она не изъявила своего желания заранее, ей не нашлось в флайере места. Это вызвало у меня приступ злорадства, чтобы скрыть которое я нацепила очки и старалась смотреть в сторону.

На самом деле, культурную ценность экскурсии я не осознала. Мы пролетали участки пустыни, и экскурсовод, молодая женщина модельной внешности и с приятным голосом, рассказывала, какие работы по терраформированию здесь планируются, просвещала про особенности климата и почвы.

Почему-то я представляла себе сьерскую пустыню, как засыпанную песком территорию с редкими оазисами и непременно кактусами. Но Сьера была другой. Вместо песка я увидела засохшую потрескавшуюся от солнца глину с редкими деревцами, лишенными листвы. К тому же рельеф оказался неровным, из окна флайера я заметила даже несколько ущелий и крутых обрывов.

После кружения над поверхностью в течение часа, мы опустились, чтобы «передохнуть и устроить пикник».

Я не устала и не хотела есть, поэтому отошла в сторону от голодных туристов с жадностью накинувшихся на вытащенные из багажника угощения, разумеется, состоящие сплошь из деликатесов. Впрочем, проверять меню мне совершенно не хотелось.

Сегодня я одела мягкие босоножки без каблука, и легко ступала по твердой глине. Очки спасали глаза от ярких солнечных лучей, а вот головного убора катастрофически не хватало.

Я отошла подальше и поднялась на небольшую возвышенность, только потом обнаружив, что это очередной крутой обрыв.

Отсюда открывался красивый вид. Наверное, расскажи мне кто, я бы не поверила, что растрескавшаяся глина с чахлыми деревцами может выглядеть так. На фоне белоснежных облаков и ярко-голубого неба глина смотрелась не желтой, а золотой, а деревья настоящими волшебными существами, ветви которых напоминали вздернутые к звездам руки.

— Красиво здесь.

Реакция ни к черту. Расслабилась от безделья в последний месяц, вот как это называется. Тайлер подошел совсем близко, а я даже не заметила.

Он встал рядом, заложив руки за спину, и тоже уставился вдаль.

Я обернулась вполоборота на толпу у флайера и решила, что мы достаточно далеко, чтобы не играть роли.

— Я городской житель, мне не доводилось бывать в таких местах, — в приливе откровенности призналась я.

— Вот как? — Тайлер покосился на меня и снова перевел взгляд. — А я вырос в подобном месте. Недалеко от моего приюта был холм, на который я любил забираться в детстве. Так оттуда был очень похожий вид, только без глины.

Я удивленно уставилась на него. Приют? Уверенный в себе зловредный капитан вырос в приюте? Почему-то это никак не сочеталось с тем его портретом, который сложился у меня в голове.

— Что? — Тайлер усмехнулся, перехватив мой взгляд. — Не ожидали?

— Нет, — не стала я отпираться.

— Бывает, — на этот раз усмешка вышла с налетом грусти. — Не всем, как вам, лейтенант, довелось вырасти в полной семье.

Мне захотелось сказать, что после потери Ника моя семья уже никогда не была полной, но я почему-то промолчала. Наверное, потому что поняла, что за собственной болью потери забыла, что другим тоже может быть больно.

— А Рикардо? — я решила воспользоваться внезапной откровенностью Тайлера и разузнать побольше. — Вы оба выросли в приюте?

То, что мальчик-сирота вырос и стал успешным капитаном корабля по особым операциям, было удивительным, но вполне возможным. Но то, что выходец из детдома сумел стать президентом целой планеты, было для меня на грани фантастики.

— Нет, — Тайлер дернул плечом, будто что-то отбрасывая. Дурные воспоминания? — Когда родители погибли, он был уже взрослым, в приют попал только я.

Но разве Рикардо, будучи совершеннолетним, не мог сам заботиться о младшем брате? Никки никогда не отдал бы меня в детский дом, я даже не сомневалась.

Я не сказала это вслух. Мог или не мог, но почему-то не стал, и это не мое дело. Лезть в чужую жизнь так глубоко я не имею ни малейшего права.

— Я никогда не представляла свою жизнь без родительской поддержки, — вместо этого сказала я, — наверное, это было тяжело.

— Терпимо, — отозвался Тайлер, что я перевела как: «откровения закончились». — Пошли, пока нас не потеряли.

И он повернулся и вальяжной походкой Дэни Майса направился к остальным. А я еще пару секунд стояла и смотрела ему вслед.

Кто ты такой на самом деле, зловредный капитан?..

* * *

Следующие несколько дней дали не много результата: все, что удалось выяснить, что у одного из партнеров Эшли по гольфу точно так же, как и Стоун, пропал один из приятелей. Разумеется, слово «пропал» использовали только мы, для всех этот человек спешно уехал, даже не попрощавшись.

В тот вечер, так ничего и не добившись собственными изысканиями, я сидела в номере. Я только что вышла из душа и поленилась одеваться, оставшись в халате. Телевизор был настроен на волну развлекательных ток-шоу, но ни одного мало-мальски интересного я так и не нашла и теперь раздумывала, не лечь ли спать. Время было позднее, но Эшли еще не вернулся, где Тайлер, я не интересовалась.

Щелкнул дверной замок. Я вздрогнула, но это оказался Рис. Старпом явно выпил и не мало, потому как шел, слегка покачиваясь, а по помещению тут же разлетелся запах крепкого спиртного.

— Я думала, нам нельзя напиваться на задании, — заметила я.

В ответ мне икнули.

— А что делать, если у них развязывается язык только поле пары бокалов, — пробурчал Эшли в свое оправдание и на негнущихся ногах потопал в спальню.

Я закатила глаза, пара бокалов, как же, скорее уж пара бутылок.

В спальне что-то упало, покатилось по полу.

Придя к выводу, что так Рис не сумеет самостоятельно добраться до постели, я решила проявить благородство и помочь сослуживцу.

Когда я вошла, Эшли как раз боролся с запонками, но они никак не желали поддаваться.

— Давай помогу, — я нетерпеливо вырвала у него рукав.

— Миранда, — расплылся тот в пьяной улыбке, дыхнув мне в лицо соответствующим амбре.

Снова эта его «Миранда». Но сейчас старпом явно был не в том состоянии, чтобы пытаться ему что-то объяснять.

— Фу, Эшли, не дыши, — я поморщилась и принялась за второй рукав.

Это же надо было так набраться. Утром кого-то будет мучить адская головная боль, впрочем, злорадствовать не хотелось.

Я помогла Рису избавиться от рубашки. За ремень брюк он взялся сам, но справившись с застежкой, в итоге запутался в штанинах и едва не пропахал носом ковер. Я в последний момент успела среагировать и поддержать.

— Так не пойдет, — пробормотала я.

— Поможешь? — на меня уставились обычно яркие, а сейчас совершенно мутные голубые глаза.

Дожили, приходится быть заботливой супругой даже за закрытыми дверьми.

Но показывать характер было совершенно некому. Данная субстанция, бывшая некогда старпомом, на мыслительную деятельность в этот момент была неспособна.

Смирившись с неизбежным, я толкнула Эшли в грудь, так, что он рухнул спиной на кровать, и стянула с него брюки.

— А теперь — спать, — строго сказала я, уже запутавшись, то ли я сегодня в роли его жены, то ли мамочки. — Ну же, Эшли!

Я попробовала выдернуть из-под него одеяло, чтобы укрыть, но он вдруг перехватил мои руки и дернул на себя. От неожиданности я потеряла равновесие и рухнула прямо ему на грудь.

— Миранда, — простонал Рис, обхватив мою спину и прижимая меня к себе крепче.

Будь он трезв, я бы его ударила, скорее всего, разбила бы нос, чтобы было неповадно в другой раз, но бить пьяного все равно, что ребенка.

— Пусти меня, — зашипела я, сделав попытку вырваться.

— Нет, не уходи.

— Сейчас же пусти меня, — мое благородство иссякало, как песок в старинных часах.

— Я хочу быть с тобой…

— Ну, хватит, — я окончательно разозлилась, изловчилась и надавила на болевую точку на его руке. Возможно, от злости даже перестаралась, потому что Эшли громко взвизгнул, зато я успела отскочить. — Придурок несчастный, — вне себя от гнева я одернула сбившийся к талии халат, — спи, и тебе же лучше, если назавтра ты ничего не вспомнишь.

Впечатывая пятки в пол, я как раз подошла к двери, когда Эшли снова заговорил, причем его голос показался мне куда более трезвым, чем пару мгновений назад.

— Почему, Морган?

Я остановилась.

— Что — почему?

— Я так тебе неприятен? — Рис перекатился набок, подперев согнутой в локте рукой голову, и смотрел на меня в упор.

— При чем тут неприятен? — не поняла я. Пожалуй, тут было бы уместно слово «безразличен»…

— Тогда что? — допытывался Эшли. — Ты свободна, я свободен, так что мешает нам провести время вместе?

Я хмыкнула, веселенькое дельце. Это что же, мне только что предложили секс без обязательств?

— Во-первых, нам мешает то, что ты пьян, — отрезала я, опять собираясь уйти, но меня догнал следующий вопрос:

— А во-вторых?

Что ж, ты сам напросился…

— А во-вторых, ты захочешь большего, — меня так и подмывало заорать, но я сдерживалась из последних сил.

Никаких безнадежных романов на службе — это всегда было моим золотым правилам. Да и вне службы. Мне пока что по горло хватило Майкла, решившего, что он для меня что-то значит, и предложившего руку и сердце. Довольно с меня, мне никто не нужен. Тем более, на «Прометее» мне еще служить и служить, развернуться и уйти, как с Майклом, не получится.

— Я уже хочу большего! — вдруг вскричал Эшли. — Что мне делать с этим?!

Только бы звукоизоляция номера не подкачала…

— Проспись, — прошипела я и почти бегом выскочила из спальни.

Меня трясло от злости. Нужно убраться отсюда подальше и немедленно!

Вариантов, куда я могу пойти ночью в таком виде и состоянии, у меня было немного.

— Куда ты?! — прокричал Рис мне вслед.

— К черту, — ответила я скорее сама себе, чем ему, и, как была, в халате и тапочках вышла из номера.

* * *

К моему счастью Тайлер не спал и сразу же отреагировал на стук.

— Кто?!

— Дэни, это я, — памятуя о камерах в коридорах, ответила я. — Открой, пожалуйста.

Уже когда щелкнул замок, я запоздало подумала, что капитан мог оказаться не один, например, в компании той же Хилари…

Но Тайлер был один. Он распахнул дверь, окинув меня тревожным взглядом, и буркнул:

— Проходи, — посторонившись с прохода.

В отличие от меня, капитан явно еще не собирался спать, он был полностью одет, причем во все черное.

Я задержала взгляд на кожаных перчатках на его руках и выразительно вскинула брови.

— Я помешала? Вы собирались уходить?

— Нет, как раз вернулся, — Тайлер стянул перчатки, а заодно и черную бандану с головы, и бросил их на диван. — Располагайтесь, и было бы здорово узнать, что там у вас стряслось?

Я закусила губу, все еще стоя посреди комнаты, как истукан.

Но Тайлер был не из тех, кто нуждался в долгих объяснениях. Он кивнул каким-то своим мыслям:

— Полагаю, произошло то, о чем я и предупреждал?

— Эшли напился, — пробормотала я, будто бы это служило оправданием нам обоим.

— Когда проспится и придет извиняться, будьте так великодушны и примите извинения, — вот и все, что сказал капитан по поводу случившегося. — Ну же, — сверкнул он на меня глазами, — чего стоите, как неживая? Эшли — взрослый мальчик, переживет, уже ничего не поделаешь, нечего убиваться. Я так понимаю, вы сюда с ночевкой? — я неуверенно кивнула, если бы капитан меня сейчас выставил, я бы его поняла. — Ну так располагайтесь, а мне нужно в душ.

— Вы что-то разузнали? — спросила я, понимая, куда именно и с какой целью он мог выходить из номера в подобной одежде.

— Вернусь, расскажу, — как ни в чем ни бывало отозвался Тайлер и скрылся за дверью в другую комнату.

Как странно, он вел себя так, будто я захаживаю к нему каждый вечер, и это совершенно в порядке вещей.

* * *

Вернулся капитан довольно быстро, нарядившись в спортивный костюм и наскоро вытерев волосы.

— Ну что, успокоились? — поинтересовался он.

— Вполне.

В его отсутствии, не зная, куда себя деть, я устроилась в глубоком кресле, забравшись в него, поджав под себя ноги.

— Это хорошо. Может быть, воды? — гостеприимно предложил хозяин номера. — Или чего покрепче? В здешнем баре чего только не найдешь.

— Нет уж, — решительно отказалась я, — на сегодня хватит одного пьяного.

— Согласен, — хмыкнул Тайлер и занял диван напротив меня.

— Как вам удалось выйти из номера? Тут же повсюду камеры?

Капитан пожал плечами.

— Отсюда — через балкон, обратно — закоротил камеры. Не думаю, что двухминутные помехи на линии особо встревожат местную охрану.

Мнение о том, что это было крайне рискованно, я придержала при себе.

— Это хотя бы было не зря? — спросила я вместо этого.

— Весьма познавательная прогулка, — усмехнулся Тайлер. — Моя ставка проиграла.

Я нахмурилась, не сразу сообразив, что он имеет в виду, и капитан охотно пояснил:

— В деле не врачи, а лаборант, который брал у меня анализы при поступлении на лечение.

— Как вы узнали? — лично мне тоже импонировала версия про преступных докторов.

— Видел, как он и наш горячо любимый Гаренье встретились в холле, как только стемнело, и поехали на служебном лифте вниз.

— Вниз? — изумилась я. — Здесь есть «минусовые» этажи?

— Угу. Причем, не указанные ни на одном плане здания, — подтвердил Тайлер.

— Мы должны туда попасть!

— Само собой, но позже.

Я поджала губы, молча соглашаясь.

Повисло молчание.

Сердце все еще было не на месте из-за случившегося с Эшли.

— Он кричал, — сказала я, надеясь, что Тайлер все поймет и так и не потребует уточнения, кто это «он». — С нашим прикрытием не будет из-за этого проблем?

— Бросьте, — беспечно отмахнулся капитан, — вы же «муж» и «жена». Ссорой супругов никого не удивишь. К тому же, вы правильно сделали, что пришли сюда. Бедняжка Клэр повздорила с мужем и бросилась искать утешения у любимого братца. Чем не идеальное прикрытие?

Я выдохнула с облегчением, больше всего я боялась навредить нашему заданию этой глупой вспышкой эмоций.

— Завтра этим «супругам» нужно будет помириться, — заметила я.

— Помиритесь. У вас же «счастливый брак», незачем затягивать ссору.

И тут я не сдержалась:

— Вы так говорите, будто были сами женаты.

И кто тянул меня за язык? Нет, в лице Тайлера ничего не изменилось, не дрогнула ни одна мышца, а выражение по-прежнему осталось бесстрастным, но что-то в глубине его темных, казавшихся в полумраке совершенно черными, глаз сказало мне, что я задела запретную тему.

— Может быть, и был, — все же ответил он, — но это было миллион лет назад, — а потом встряхнулся и встал. — Уже очень поздно, нужно ложиться.

— Пожалуй, — согласилась я.

Я чувствовала себя неловко. Сначала пристала с этим приютом, теперь с женой. Можно подумать, капитан должен передо мной отчитываться о своем прошлом.

— Ложитесь в спальне, я лягу здесь на диване, — предложил Тайлер.

Я вспомнила, как беспечно заявляла Эшли, что кровати здесь широкие, и нечего ютиться на неудобном диване. Я ведь могла и сейчас предложить Тайлеру то же, на кровати в его номере могли бы легко уместиться трое…

Но я этого не сделала.

— Спасибо, — только поблагодарила я и направилась в спальню.

 

12

В последнее время мне все чаще снились кошмары, заставляющие просыпаться среди ночи, после чего я погружалась в невеселые мысли и подолгу не могла уснуть. Не знаю, что случилось сегодня, но я спала как младенец. Ощущение расслабленности и полной безопасности, совершенно неуместные в сложившихся обстоятельствах, но такие приятные.

Меня разбудил запах свежесваренного кофе. Несколько секунд я лежала с закрытыми глазами, пытаясь сообразить, где нахожусь, и определить источник такого умопомрачительного запаха. Наконец, события прошлой ночи накрыли меня ледяной волной понимания, и я вскочила, как ошпаренная, резко села на кровати, автоматически запахивая полы халата.

— Утро доброе, сестренка, — Тайлер стоял в дверях, подперев плечом косяк, и держал в руках чашку дымящегося кофе.

Я часто заморгала, не веря в реальность происходящего. Может, я все еще сплю? Хотя сны с капитаном в главной роли — это что-то новенькое и, честно говоря, пугающее.

— Кофе в постель для моей обожаемой сестры, — усмехнулся Тайлер, верно истолковав мое замешательство, шагнул вперед и протянул мне кружку. — Мне показалось, после вчерашней ночки, вам он понадобится.

— Спасибо, — пробормотала я, обхватив ладонями чашку, как спасательный круг. — У вас, что, в номере кофеварка? — ко мне потихоньку стало возвращаться самообладание и ясность мыслей. Если в номере Дэни Майса есть кофеварка, а в апартаментах его сестры ее не предоставили, Гаренье получит скандал в лучших традициях избалованной аристократки…

— Я спускался за кофе вниз, — пояснил капитан, спасая оказавшуюся под угрозой нервную систему управляющего. — Кстати, встретил Гаренье. Он порадовался, что лечение идет мне на пользу и справлялся, все ли у вас с мужем в порядке.

Я нахмурилась:

— Значит, видел-таки, что я сбежала из своего номера среди ночи?

— А то, — Тайлер, похоже, не был удивлен. — Галстук-бабочка тот еще проныра, даже если опустить все наши подозрения в его адрес.

Я мысленно усмехнулась. Это же надо — «Галстук-бабочка», ведь именно так я и окрестила Гаренье в нашу первую встречу. У дураков мысли схожи.

Тайлер же повернулся к двери:

— Допивайте кофе, не буду вас смущать.

Я заторможено кивнула, гадая, что это было? Искренняя забота, или он решил, что Дэни должен был бы принести Клэр с утра бодрящий напиток? Может, я что-то не понимаю, но мне кажется, настоящий Дэни сделал бы заказ в номер, а не ходил сам, тем самым дав мне возможность выспаться.

— Кстати, Эшли, наверняка, уже проснулся, — донеслось до меня уже из другой комнаты.

Ненавязчиво, но мне явно намекнули, что пора бы мне убираться восвояси.

Несмотря ни на что, я все же сделала себе поблажку, посмаковав кофе в течение нескольких минут, потом кое-как пригладила спутанные волосы и встала.

Позднее утро, по коридору ходят давно проснувшиеся постояльцы, но я пришла сюда в одном халате, стало быть, в нем и придется уходить.

Тайлер сидел ко мне спиной на диване и копался в своем планшете. Я замерла в дверном проеме, пользуясь тем, что пока что осталась незамеченной, и без зазрения совести уставилась на него. Неужели присутствие зловредного капитана в соседней комнате дало мне то небывалое ощущение защищенности, которое я испытала проснувшись? Что за глупости, в самом-то деле?

Нужно было его поблагодарить, за приют, за кофе, за радушный прием, но я не находила слов. Поэтому просто направилась к двери.

— До встречи, — вот и все, что мне удалось выдавить из себя, как я надеялась, беспечно.

— Увидимся, — бросил Тайлер, не поднимая глаз.

Кажется, он и не ждал моей благодарности.

Странный Тайлер человек. С одной стороны, как «брат», он не мог отказать мне и не впустить, когда я прибежала среди ночи через коридор, напичканный камерами. С другой стороны, ведь внутри не было ни «жучков», ни камер. Никто не заставлял его вести себя со мной за закрытыми дверьми так… так тепло?

* * *

Когда я вошла, Эшли уже встал. Он был гладко выбрит и одет с иголочки, и о вчерашнем переборе со спиртным напоминала лишь легкая припухлость глаз, хотя и ее можно было списать на обычный недосып.

— Доброе утро, — поздоровалась я, как ни в чем не бывало.

— Привет, — Рис удивленно вскинул брови, не услышав от меня ожидаемых претензий.

Наверное, он ждал меня и планировал извиниться, но извинения — последнее, что я бы хотела от него услышать. Если Эшли начнет просить прощения, это волей-неволей приведет к возвращению выяснений отношений, которое я вчера прервала своим побегом. А к этой теме я возвращаться категорически не хотела, даже вскользь.

— Я беспокоился, — все же сказал Рис, когда я вернулась из спальни, переодевшись. — Где ты ночевала?

— У Тайлера, а что?

Глаза Эшли удивленно округлились, но он быстро взял себя в руки.

— Ничего. Просто не ожидал.

Я тоже не ожидала, но, как говорится, не моими стараниями.

Я пожала плечами:

— Он ведь для всех мой брат.

Наши взгляды встретились. Рис смотрел на меня пристально и предельно серьезно.

— Но Александр тебе не брат.

— Естественно, — автоматически ответила я, хотя и почувствовала, что слова Эшли не были простым утверждением очевидного. Но если он решил ревновать меня к Тайлеру, это уже верх маразма, объясняться еще и на эту тему я не собиралась.

Рис дураком не был, и все понял правильно, поспешил перевести тему:

— Может быть, спустимся вниз, выпьем кофе?

Я благоразумно умолчала, что меня уже угостили с утра, и решила согласиться. Чашкой больше, чашкой меньше, пусть это будет моим жестом примирения.

Но нашим планам было не суждено сбыться. В дверь постучали.

Мы с Эшли переглянулись, и по молчаливому согласию он отправился открывать.

— Дэни?! — изумился он.

Тайлер молча вошел внутрь, закрыв за собой дверь, отрезая звуки от коридора. Вид у него был хмурым, я бы даже сказала, мрачным, ничего общего с тем человеком, с которым мы разговаривали всего полчаса назад.

Эшли тоже мгновенно подобрался, сообразив, что новости будут невеселые.

— Хилари нет в отеле, — без предисловий сообщил нам капитан. — Как и ее вещей. Официальная версия: проблемы с бизнесом, улетела на рассвете. В спешке.

Повисло молчание. Гробовое.

— Может, правда, бизнес? — высказалась я, прекрасно осознавая всю глупость данного предположения. Когда из этого места скоропостижно уехали несколько человек, которых больше никто не видел, это уже не совпадение, а закономерность.

Тайлер покачал головой.

— Мы договорились встретиться утром. Ни о каких делах и речи не было.

— Как близко она тебя к себе подпустила? — тут же совершенно беспардонно поинтересовался Эшли. — Что ты о ней узнал?

Тайлер прочел между строк, подарив Рису недобрый взгляд:

— Если ты о том, был ли я у нее в спальне, то нет.

— Но какой смысл ее похищать? — я поспешила вмешаться, пока Эшли напридумывавший о прошлой ночи невесть чего, не отклонился от дела. — Она ведь богатая наследница, ее будут искать.

— Ее бизнес полностью на плечах ее управляющего и правой руки, она может не появляться дома годами, пока кто-то заподозрит неладное, концов будет уже не найти, — подтвердил самые страшные предположения Тайлер.

— Вопрос: с какой целью здесь используют людей, — слава богу, Эшли переключился на задание. — Возможно, она еще жива.

— Нет, Эшли, — покачал головой Тайлер. — Главный вопрос: кинемся ли мы ее искать, так толком ничего не узнав и не спланировав, или же сделаем вид, что ничего не произошло, и продолжим действовать не торопясь.

Мне не было жаль Хилари. Я пыталась выдавить из себя хоть каплю сочувствия, но не выходило. Если бы биологи на моих глазах забрали на опыты бездомную собачку, мне было бы ее жаль в тысячу раз больше, чем эту эгоистичную курицу.

Для меня вопрос стоял иначе: сколько еще людей пропадет и, вероятно, погибнет, если продолжим ждать и присматриваться?

— Мы спустимся на минусовые этажи, — решил Тайлер, по каким именно соображениям, кто его знает.

* * *

Эшли все-таки заказал завтрак в номер, и мы расположились в наших апартаментах, пытаясь спланировать дальнейшие действия.

Лично мне кусок не лез в горло, я цедила уже третью за это утро порцию кофе и молча слушала рассуждения лондорцев. Пока что мне нечего было высказать. Реальность была нерадостной: у меня совершенно не было опыта в операциях подобного рода, и я не могла этого не признать. Прорваться на катере через поле астероидов под вражеским огнем — это пожалуйста, а вот придумать, как попасть на секретные этажи и при этом остаться в живых — это не ко мне.

Все варианты, которые предлагались, отвергались по мере их поступления. При этом я обратила внимание, что и Тайлер, и Рис могли выдвинуть предположение и тут же самому признать его негодным.

В странной компании я оказалась, если бы мне кто-нибудь сказал, что я буду сидеть на одном диване с двумя лондорцами, волнуясь и внимая каждому их слову, я бы рассмеялась этому человеку в лицо. Смотря на капитана и старпома, таких непохожих друг на друга, лондорцев, моих извечных врагов, я поймала себя на мысли, что не хочу и даже боюсь, что с кем-то из них что-нибудь случится. И дело было вовсе не в том, что мы были членами одного экипажа, каким-то образом, вышло, что эти люди больше не были мне чужими.

— Нужно попасть вниз до наступления темноты, — настаивал Тайлер, — ночью охрана, наверняка, усилена. Кроме того, людей в коридорах почти нет, и они прекрасно просматриваются.

— Можно опять отключить камеры, — возразил Эшли, — ты сам говорил, что это уже делал.

— Ага, конечно, две ночи подряд системы барахлят, и никто не заметит.

— Вчера не заметили, — продолжал настаивать Рис.

— Один раз, Эш, — напомнил Тайлер, — везение, оно как молния, в одно место дважды не бьет.

Мне тут же вспомнился случай про парня, живущего со мной на одной улице, так в него молния била целых три раза, но я благоразумно придержала это воспоминание при себе. Сейчас шутки были бы неуместны.

— Я предлагаю спуститься сейчас, — впрочем, слово «предлагаю» здесь явно было лишним, капитан уже все решил.

Рис смерил его внимательным взглядом, очевидно, пришел к тем же выводам, что и я, и медленно кивнул:

— Хорошо. Мы с тобой идем, а М… Морган отвлечет Гаренье.

Морган, все-таки Морган, не могла не заметить я с облегчением.

Тайлер же перевел взгляд на меня, изогнув бровь, словно оценивая. Все еще сомневается в моих актерских способностях? Ну, ладно…

— Если вы думаете о том, смогу ли я отвлечь Бабочку… — не сдержалась я.

— Бабочку? — не понял Эшли, но я только отмахнулась:

— …то можете не сомневаться, устроить шоу я смогу, с криком, истерикой, если нужно, но я категорически против такого плана.

— И отчего же? — прищурился Тайлер, не иначе, ожидая от меня какой-нибудь глупости.

— А оттого, — я ни капли не смутилась, — что спустившиеся вниз могут попасться. И что тогда? Что вы скажете? Какого черта Дэни и его свояк прогуливаются в паре там, где их быть не должно? А? Есть идеи?

Тайлер с Рисом переглянулись, Эшли тут же помрачнел, уловив мою мысль, взгляд капитана стал же еще более оценивающим.

— Значит, вы готовы идти вниз? — осведомился он.

Нет, отпущу тебя туда одного…

— Вполне, — заверила я. — Во всяком случае, если нас поймают там вдвоем, мы сможем сказать, что я пошла туда за своим непутевым братом.

— Нет гарантий, что вам поверят, — напомнил Эшли, — это опасно.

— Это в любом случае опасно, — проворчала я, скрестив руки на груди, демонстрируя, что менять мнение не намерена.

— Она права, — неожиданно поддержал меня Тайлер. — Поверят или нет, это хоть какой-то шанс выкрутиться, — а в том, что капитан умеет выкручиваться, после всего увиденного я не сомневалась.

Но старпом со своей ненужной влюбленностью сдаваться не собирался.

— У Морган нет опыта, — он бесцеремонно ткнул меня пальцем в плечо, за что немедленно получил от меня по руке, но продолжал настаивать на своем: — Это слишком опасно.

Теперь он возомнил себя моим рыцарем и решил оберегать? Я только хотела возмутиться и поставить его на место, как капитан осадил своего старшего помощника раньше:

— В таком случае, — высказался он ледяным голосом, — предлагаю завернуть ее в пакет и отправить посылкой на Землю. Мне нужен солдат, а не домашний любимец.

Эшли заскрипел зубами, а я воспрянула духом. Доказывать им обоим, что я на что-то способна, было бы тяжело. То, что Тайлер на моей стороне, автоматически делало меня победителем в этом споре.

— Но как мы попадем вниз? — вернулась я к делу. — Там, наверняка, замок.

Но капитан был готов к этому вопросу:

— У Гаренье ключ-карта в нагрудном кармане. Это уже мелочи.

Ничего себе, мелочи у него.

Тайлер же встал, прошел к бару в углу комнаты и принялся копаться в бутылках. Мы с Эшли остались на месте, и если я немного удивилась, то Рис и бровью не повел, привыкший, что у капитана голова работает быстрее, чем у остальных.

Тайлер извлек на свет пузатую бутылку виски, тут же открутил крышку, отхлебнул, прополоскал рот и выплюнул в приготовленный бокал.

Я хмыкнула, догадавшись, что он задумал. Что ж, может сработать.

— Пошли, — ухмыльнулся капитан, обняв бутылку, как родную, и направился к выходу, — шоу начинается.

* * *

Получив нечто среднее между приказом и просьбой от капитана, мы с Эшли задержались наверху, якобы закрывая дверь, фактически же дав Тайлеру пару минут форы.

— Не хмурься, — прошипела я Рису по дороге к лифту, — мы же помирились, забыл?

— Конечно, дорогая, — помня о камерах, Эшли чуть приобнял меня и коснулся губами щеки, — все нормально.

Хотелось бы верить. Эти мелодраматические страсти меня чертовски нервировали.

Стоило дверям лифта распахнуться на первом этаже, мы и другие постояльцы, спустившиеся вместе с нами стали свидетелем развернувшегося в холле скандала.

Опрокинутые стулья у барной стойки, разбитая посуда…

— Мистер Майс, успокойтесь, — лепетал Гаренье, болтая ногами в воздухе, — мы найдем решение…

— Черта с два я успокоюсь, — прохрипел державший его за грудки Тайлер и для подтверждения серьезности своих намерений хорошенько тряхнул.

Если бы не столько людей вокруг, принимающих все происходящее за чистую монету, я бы присвистнула — ну Тайлер дает! Однако, помня о своей роли, я громко ахнула, как мне хотелось надеяться, удивленно, и бросилась к «брату».

— Дэни, ты что творишь?! Отпусти его немедленно!

Названый братец только сверкнул на меня глазами, но своей жертвы не выпустил.

— Клэр, убирайся!

— Дэни, пожалуйста… — я заметила бегущих к нам охранников и испугалась уже по-настоящему. — Дэни, нам не нужны проблемы…

Уверена, Тайлер тоже прекрасно видел троих амбалов с одной стороны и еще двоих с другой. Каждый превосходил его габаритами вдвое, но, кажется, он решил идти ва-банк.

Тогда я сменила мишень и воззвала уже к благоразумию управляющего:

— Господин Гаренье, прошу вас, давайте решим конфликт полюбовно.

— С удовольствием, если меня поставят на ноги, — пискнул Галстук-бабочка.

— Дэни, — потребовала я, — прекрати.

— Дэн, Дэн, тихо, — возле нас очутился Рис, — прекращай, ты пугаешь сестру.

Тайлер бросил на него злой взгляд и с видимым усилием разжал пальцы, Гаренье безвольным кулем свалился на пол, и персонал, до этого беспомощно сгрудившийся неподалеку, тут же кинулся его поднимать.

К тому времени, когда управляющий оказался на ногах, подоспела охрана и в нерешительности замерла за спиной у Тайлера. Хватать и вязать богатого гостя без прямого приказа начальства никто не спешил.

Гаренье демонстративно отряхнул от несуществующей пыли лацканы уже второго испорченного пиджака и выразительно сверкнул глазами на обидчика, потом на меня, будто что-то прикидывая (уверена, сумму компенсации), потом махнул охранникам:

— Все в порядке, ваша помощь не требуется.

Я выдохнула с искренним облегчением.

— Господин Гаренье, мне очень жаль, — подарила я пострадавшему виноватую улыбку, — Дэни расстроен внезапным отъездом Хилари, — на ходу выдумала я, — и не смог сдержаться.

— Он требовал ее адрес и информацию, куда она уехала, — поведал мне Гаренье, — но я не имею права распространять конфиденциальные данные наших клиентов.

Ну надо же, Тайлер тоже решил использовать Хилари как причину скандала. Похожу, у дураков мысли, действительно, схожи.

— Я все понимаю, — заверила я, — я прослежу за братом, такого больше не повторится.

Я поймала взгляд Эшли и чуть качнула головой в сторону обиженного управляющего, получила понимающий кивок, после чего подхватила Тайлера под локоть и потащила за собой, а тот еще умудрился забрать по дороге бутылку с виски, все это время терпеливо дожидающуюся его на барной стойке.

— Я видел его два часа назад, — донесся до нас уже со спины голос Гаренье, — когда только он успел напиться? Я надеялся, лечение пошло мистеру Майсу на пользу…

Что отвечал ему Эшли, я уже не слышала.

— Получилось? — практически беззвучно шепнула я Тайлеру, которого я якобы силой тащила к лифту. Если ему не удалось достать ключ-карту, то весь спектакль был напрасным.

— Обижаешь, сестренка, — усмехнулся капитан пьяной улыбкой.

* * *

Как бы я ни относилась к Тайлеру, он все-таки умница. Момент был выбран идеально. Охрана всполошилась и покинула свои места, кинувшись на помощь управляющему, люди испуганы шумом, мельтешат повсюду, пересказывают друг другу случившееся. Кто не успел к необычному шоу, останавливают расходившихся и спрашивают, что произошло, те за неимением других новостей с радостью делятся впечатлениями. Персонал пытается всех успокоить, заверяет, что все в порядке, но гости заинтересованы и испуганы — гремучая смесь во все времена.

Затерявшись в этой взбесившейся толпе, мы нырнули за угол, миновали двери лифта, в которые якобы собирались зайти, и остановились перед, как казалось на первый взгляд, цельной стеной. Тайлер извлек из кармана украденную карточку, вставил ее в паз, который я бы приняла за обыкновенный стык панелей, и стена поехала в сторону, открывая нам вход в другой лифт.

Капитан нажал единственную клавишу, и кабина медленно тронулась вниз.

Стоило дверям закрыться, Тайлер убрал с лица фальшивые улыбки и вытащил из кармана свой планшет, пробежал пальцами по экрану.

— Так я и думал, тут нет ни камер, ни прослушки, тайный ход есть тайный ход.

— Думаете, нас не заметили? — спросила я.

Лифт, опускаясь, мерно гудел, кабина маленькая, рассчитана человека на четыре не больше, освещение тусклое, табло с счетчиком этажей отсутствует. Я вслушивалась в гудение лифта, как в музыку, потому что раз его до сих пор не остановили, значит, нам таки удалось проскочить незамеченными.

Лицо Тайлера оставалось серьезным, но ответил он вполне беспечно:

— Как всегда, пятьдесят на пятьдесят, но думаю, охране и персоналу пока есть, чем заняться.

Я передернула плечами, вспомнив погром в холле.

— Могли бы предупредить, — укорила я.

— Зачем? — капитан прищурился, глядя на меня в упор. — Ваш испуг не вышел бы таким натуральным.

Я сжала зубы. Чертовски захотелось его ударить, но я сдержалась и промолчала.

Внезапно гудение смолкло, лифт замер. В наступившей тишине мне казалось, что я слышу биение собственного сердца.

— Мы приехали, или нас остановили? — прошептала я.

— Хорошо бы, первое, — отозвался Тайлер.

Двери открылись практически бесшумно, что давало надежду, что нас не заметят еще не некоторое время.

Перед нами оказался слабо освещенный коридор, уходящий далеко вперед, а затем заворачивающий в сторону. Бетонный пол, широкие трубы под потолком.

— Смахивает на бомбоубежище, — прокомментировал Тайлер.

Я вышла первой, а он помедлил, смотря на кнопку отправления лифта и, видимо, не решаясь, отправить ли его назад вверх, чтобы никто не хватился, или же оставить здесь, дожидаться нас.

— Он днем не должен никому понадобиться, — высказалась я, хотя мое мнение не спрашивали.

Но капитан неожиданно согласился:

— Ладно, пускай, — и вышел вслед за мной.

* * *

Мне было страшно, впервые за годы службы по-настоящему страшно. Мы с моими прежними экипажами не раз попадали под обстрел, но это всегда было неожиданно, а потом бояться времени не было, нужно было прилагать все возможные усилия, чтобы унести ноги. Адреналин смывает чувство страха, есть только ты здесь и сейчас, что будет потом уже, не пугает, в этот момент будущего просто нет.

Сейчас же мы шли наобум по темным коридором, которые как могли оказаться пусты, так и кишеть толпами охраны. Что будет, если нас схватят? Пытки? Допросы? Здесь не будет возможности послать свой корабль в лобовую атаку и, по крайней мере, умереть с честью. Будучи за штурвалом, я всегда успокаивала себя этой мыслью — в крайнем случае, я уйду на тот свет с фейерверком и в сопровождении пары десятков врагов.

Здесь и сейчас меня больше всего пугала неизвестность, но я бы предпочла умереть на месте, чем показать свой страх. Тем более Тайлеру.

Капитан шел чуть впереди, медленно и бесшумно, внимательно смотрел по сторонам и выглядел абсолютно спокойным. Или он настолько привык подвергаться опасности, или не хуже меня умел скрывать страх.

Чтобы не оставлять следов, бутылку с виски ему пришлось тащить с собой. Недолго думая, Тайлер засунул ее в большой карман брюк чуть выше колена. Она заметно оттягивала штанину, но, казалось, совершенно ему не мешала. Привык не обращать внимания на мелкие неудобства?

Заранее зная, куда мы собираемся, я обулась в босоножки без каблука, и тоже передвигалась бесшумно. Правда, сейчас я бы предпочла, чтобы на мне была форма, пусть даже лондорская, но гардероб Клэр Хоул не содержал даже брюк. Черт тебя дери, Лора!.. Пришлось надеть свободное платье, чтобы в случае борьбы оно хотя бы не сковывало движений.

Узкий коридор несколько раз разветвлялся, и одному Богу известно, по какому принципу Тайлер решал, в какую сторону идти. Я догадывалась, что просто наугад, но вопросов не задавала, поговорить, поспорить и привычно поссориться мы успеем потом. Если выберемся отсюда, разумеется…

Мы зарулили в очередной коридор, с толстой трубы под потолком капала вода, на полу уже образовались лужицы. Звук падающих капель ударял по нервам, и без того натянутых до предела.

Я повела носом. Что-то изменилось. Здесь к запаху сырости примешивалось еще что-то, неприятное, но очень знакомое.

— Запах медикаментов, — прошептала я.

Тайлер обернулся вполоборота и кивнул, пошел дальше еще осторожнее.

Куда мы влезли, и что происходит в «Райских кущах», оказавшимися скорее адскими?

В конце коридора тьма рассеивалась, сюда снаружи попадал свет. В только что там, куда ведет этот коридор?

Коридор привел в большой зал, напоминающий собой склад. Свет здесь тоже был довольно тусклым, но заметно ярче, чем в переходах, которые мы уже прошли. По периметру помещения от пола до высокого потолка шли длинные узкие полки, нижние из них были заставлены прозрачными контейнерами с чем-то желтоватым внутри.

Тайлер подошел к одной из стен, а потом резко отпрянул с явным отвращением на лице.

— Что там? — прошептала я, чувствуя, что мы наткнулись на то, что искали. Сердце стучало набатом. — Боже… — вот и все, что я сумела сказать, разглядев содержимое контейнеров.

— Человеческие органы, — подтвердил Тайлер мою догадку, сказал, как сплюнул.

Меня замутило, и я поспешно отвела взгляд.

— Зачем они им? — спросила, смотря в пол.

— Опыты на людях — один из возможных сценариев, который предполагался изначально, — тихо пояснил капитан. — Недавно прошел слух, что карамеданцы разрабатывают биологическое оружие. Возможно, здесь они и проводят эксперименты.

— Но почему здесь?

Тайлер посмотрел на меня как на несмышленыша.

— Ну не у себя же и на своих, — пожал он плечами, кажется, считая выбор врагов вполне логичным. — Сьера находится в отдалении от основных магистралей и крупных планет. Если бы не Стоун, никто бы не обратил на нее внимания.

Что ж, похоже, лондорский агент сослужил службу своей Родине и после своей смерти.

Больше я не задавала глупых вопросов, хотя бы потому, что прекрасно понимала, что капитан сам ничего не знает и может высказать мне лишь предположения.

— А это что?

Я обернулась. Тайлер увидел что-то в противоположном углу зала и направился туда. С той стороны потолочных ламп не было, и потому угол был затемнен.

Я подумала последовать за ним, но сильно сомневалась, что мне понравится то, что я там увижу.

Я решила правильно, потому как капитан вернулся сам, и у него было такое выражение лица, что в этот момент я бы не хотела быть его врагом.

— Я нашел Стоуна, — ответил он на невысказанный вопрос. — И еще какого-то мужчину.

Я сглотнула, посмотрела снова в ту сторону, откуда только что вернулся Тайлер, и теперь поняла, что это за продолговатые предметы стоят у стены.

— Криогенные камеры?

— Да, положили отработанный материал в холодильник.

Больше мне ничего рассказывать не собирались.

Я покосилась на Тайлера и сделала шаг в направлении криокамер, убедилась, что он не против и не станет меня останавливать, и пошла дальше. Мне не хотелось этого видеть, но я должна была знать, что произошло со Стоуном. И если капитан не стал мне рассказывать, выход один — посмотреть собственными глазами.

Зрелище, как я и думала, было не для слабонервных, но благодаря тому, что я заранее ожидала, что увижу, почти не произвело на меня впечатления. По крайней мере, больше прежнего мутить не стало.

Кто из обнаженных мужчин, положенных в криогенные камеры, Стоун, я не знала, но идентификация была уже неважна. Все тело одной из жертв покрывали огромные багровые язвы, особенно ярко выделяющиеся на бело-синей коже. Второй несчастный «испробовал» на себе какое-то другое средство: его тело распухло, особенно шея и конечности, живот раздулся так, что не знай я, что убитый заморожен, подумала бы, что он сейчас лопнет.

— Насмотрелись? — довольно грубо спросил Тайлер, когда я подошла к нему.

— Да, вполне, — огрызнулась я. Если не хотел, чтобы я это увидела, мог бы приказать, запретить, в конце концов.

Продолжать ненужные споры капитан не стал, сделал мне знак следовать за ним, и направился к выходу, расположенному с противоположной стороны, откуда мы пришли.

Еще один зал. Свет еще ярче, тоже много полок, но, помимо них, еще и столы, металлические, блестящие, как в морге.

Я узнала ее сразу. Сначала увидела под одним из столов перепутанный клубок, бывший когда-то великолепными золотистыми волосами, а потом уже их бывшую хозяйку.

Судя по всему, мы давно опоздали. Скорее всего, когда мы раздумывали о том, стоит ли пытаться спасти Хилари или подождать, она была уже мертва. Я видела раньше свежие трупы, и выглядели они иначе.

Я приблизилась к телу девушки на негнущихся ногах. Я ведь терпеть ее не могла, и утром, когда я узнала о ее похищении, мне было ее совсем не жаль. Так почему сейчас внутри все сжалось? Тела двух мужчин, которых я не знала при жизни, в соседнем зале произвели на меня куда меньшее впечатление. Кем бы ни была Хилари, такой смерти она не заслужила.

Деньги, чувство собственного превосходства, граничащее с манией величия… Где это все в налысо обритой мертвой девушке, на иссиня-белой коже которой вспучились темно-фиолетовые вены?

Нет, плохой из меня секретный агент, честно говоря, вообще никакой, потому что, отвлекшись на собственные эмоции, я перестала замечать все вокруг.

Рука Тайлера вдруг крепко обхватила мое запястье и дернула на себя. Он не обратил внимания на тот факт, что я практически рухнула ему в объятия, и потащил меня за собой.

Со стороны противоположного входа кто-то приближался.

Капитан подтолкнул меня за один из высоких столов с дверцами и присел на корточки рядом. Кто бы это ни был, от дверей они нас не заметят, а вот если начнут обход…

Я вжалась в заднюю стенку стола, внушая себе, что я ее часть. Только бы не задумываться, что может храниться внутри за закрытыми дверцами.

— Полковник, говорю вам, все идет по плану, — донесся до нас молодой мужской голос. — Она умерла через три секунды после того, как вдохнула препарат.

— Вдохнула? — второй недовольный голос был с хрипотцой и определенно принадлежал кому-то постарше. — Теперь здесь безопасно?

— Абсолютно, — заверил первый, — вытяжка все вычистила. Вам не о чем беспокоиться.

— Хорошо бы. Вы задерживаете результаты.

— Простите, полковник, — залебезил молодой, — мы бы с радостью, но вы же понимаете, секретность превыше всего. Мы не можем похищать людей чаще, это вызовет подозрения.

— Насколько мне известно, пока не вызвало. Ведь так? — явная угроза в голосе.

— Нет, конечно, нет, мы очень осторожно подбираем кандидатов, только тех, кого никто не станет искать.

— Хорошо. Пока что, — уже не просто угроза, а обещание.

Я встретилась с Тайлером взглядом. Такого напряжения в его глазах я его еще не видела, я вообще никогда еще не видела у него такого выражения. Задание выполнено, мы выяснили то, что хотели, вот только как теперь унести ноги? Кажется, он думал о том же.

— Завтра мне нужен отчет, — вновь заговорил тот, кого назвали полковником. — Время не терпит, поддержка Лондора дала Земле перевес, наше командование хочет поскорее использовать припасенный козырь.

Я зажмурилась, представив размеры бедствия. Что они задумали? Где собираются распылять свою смертоносную разработку, способную убить человека за пару секунд? Не в открытом бою, уж точно, системы фильтрации воздуха кораблей помешают, а вот если их цель мирные жители, открытые станции…

— Я подготовлю документы, — заверил младший, — вашему командованию понадобятся результаты. Особенно последний препарат, он не имеет ни вкуса, ни запаха, а одна двухмиллиметровая капсула дает радиус поражения два километра…

— Обойдусь без подробностей, — отрезал полковник карамеданской армии, теперь в его принадлежности к ней не было сомнений. — Не я принимаю решения, готовьте отчет.

— Слушаюсь, сэр. Только нужно убрать тело.

— Нести смерть вам нравится, а вот сидеть в компании мертвеца неуютно, — зло хохотнул полковник.

— Сэр, я… — начал оправдываться первый, но, видимо, был прерван на полуслове.

Скрипнула рация.

— Ребята, сюда, — распорядился полковник, — надо подчистить.

Тайлер глянул в ту сторону, откуда пришли мы. Он прав, если эти «ребята» появятся оттуда же, нам несдобровать. Нам некуда бежать, а полковник и трусливый медик-испытатель явно не собираются покидать помещение, чтобы дать нам уйти.

Оружия у нас не было, не знаю, не спрашивала, почему Тайлер его не взял с собой. Может, чтобы не вызвать подозрений в случае поимки, а может, потому что предполагал, что оно нам не поможет.

По закону рока (или подлости, кому как больше нравится) шаги раздались как раз оттуда, откуда пришли мы сами.

Губы Тайлера шевельнулись в беззвучных ругательствах, и он поспешно достал из кармана свой планшет. Я не знала, чем был напичкан его суперсовременный прибор, к тому же модернизированный Кленси, но в том, что при ближайшем рассмотрении на просто игрушку богача-наркомана, он не сойдет, я не сомневалась.

Тайлер нажал несколько клавиш, ввел пароль и уже спокойно убрал планшет обратно в карман. Запустил систему уничтожения данных, поняла я.

Громкие шаги приближались, причем определенно не одной пары ног. Бежать нам было некуда.

Тайлер посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся. Улыбка вышла кривой, но вполне оптимистичной. Кажется, этот человек никогда не сдается.

Я скорчила гримасу, подняла руку и провела пальцем поперек шеи, мол, улыбки не помогут, нам конец.

Тайлер же в ответ мне подмигнул!

А больше никто ничего не успел.

— Кто это у нас здесь? — голос появившегося нового действующего лица прозвучал совсем рядом. И уже громче: — Полковник! У нас гости!

 

13

Мы стояли на коленях на полу в центре помещения, со связанными за спиной руками, а на нас были направлены сразу четыре ствола игольников. Прелестно.

Четверо молодых солдат в бордовой карамеданской форме держали нас на «мушке», рядом стояли испуганный лаборант, которого мы уже видели, когда у Тайлера при поступлении в санаторий брали анализы, квадратный мужчина лет сорока, полковник, обладатель голоса с хрипотцой, и белый, как мел, Гаренье, которого немедленно вызвали сюда.

— Какого черта у них оказался твой ключ?! — рычал полковник на Галстука-бабочку.

— Я… я не знаю, — Гаренье был просто в ужасе. — Наверное, этот чокнутый вытащил ее у меня, когда напал.

— Сам ты чокнутый, — огрызнулся Тайлер, — она сама выпала!

За что получил по лицу уже не в первый раз. Он уже приобрел живописный кровоподтек на скуле, а теперь еще и прибавилась струйка крови, побежавшая из рассеченной губы вниз, кровь закапала с подбородка. Ко мне пока и пальцем не притронулись, только связали, и что-то мне подсказывало, что все благодаря тому, что капитан все время вызывал огонь на себя.

— На кого вы работаете? — потребовал полковник ответа. — Земля? Лондор? Местная полиция?

— Вот только к легавым меня не приписывай, — Тайлер сплюнул кровь на пол.

— Тогда зачем тебе ключ, как вы сюда попали? — полковник оказался не из брезгливых, шагнул вперед сам и приподнял Тайлера за воротник.

Я не шевелилась, почти не дышала, боясь сказать что-нибудь не то и все окончательно испортить. Тайлер отыгрывал Дэни Майса, и я тоже должна была соответствовать образу.

— Я видел ночью, как он входил в этот лифт, — голос Тайлера дрогнул, будто он наконец-то испугался, — я думал, он прячет тут контрабанду. Карта выпала, и я ее взял! Это все! — он добавил истерических ноток.

— Да-а? — протянул полковник почти ласково, разжал пальцы, и Тайлер чуть было не рухнул носом в бетонный пол, удержал равновесие в последний момент. — Ну а ты? — черные глаза карамеданца остановились ко мне. — Что скажешь?

Я сглотнула. Кажется, я поняла, почему Гаренье и лаборант так боялись этого человека, он производил впечатление того, кто готов резать свою жертву долго и хладнокровно, пока не добьется желаемого результата.

— Я пошла за ним! — я всхлипнула. Черт, если бы я умела плакать… — Он выпил, вел себя неадекватно, я не смогла его остановить! — полковник нахмурился, а я вдохновенно продолжила: — Да у него даже сейчас виски с собой! Посмотрите на бутылку! Я вкидываю такие деньги в его лечение, а он… — я резко опустила голову и часто заморгала, пусть думают, что я справляюсь со слезами.

Полковник хмыкнул.

— Ты им веришь? — обратился он к Гаренье.

Управляющий приободрился, что его перестали обвинять, а спрашивают его мнения.

— Этот урод точно больной, — указал он на Тайлера, — столько мне крови попортил. Я ей верю. Вот уж кому не повезло с братцем.

— Да на кого мы можем работать?! — я решила, что пришла пора закрепить успех. — Посмотрите на нас! Отпустите, пожалуйста, мы никому не скажем!

Полковник осклабился, наблюдая мою истерику. Вот уж кого бы убила, ни мгновения не колеблясь.

— Проверь, что в бутылке, — приказал он одному из солдат и хмыкнул, когда тот подтвердил, что внутри именно то, что указано на этикетке.

— Я же говорил, алкаш, — вставил свою лепту Гаренье. — Я съем свою «бабочку», если он секретный агент.

— Осмелел, — прокомментировал выпад управляющего полковник, но заметно подобрел, увидев бутылку. — Что там? — спросил он лаборанта, который копался в отобранном планшете?

— Игры, фильмы, — развел руками молодой человек. — Ничего не вижу необычного. Обычный набор молодого лоботряса.

— Я же говорил, — вскинулся Гаренье, но уже через мгновение позорно заглох под тяжелым взглядом полковника.

— Значит, идиот и его сестра-истеричка, — подвел тот итог. — В любом случае, их надо убрать. Вам не хватало подопытных, вот и используйте.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. С другой стороны, если Хилари умерла за три секунды, возможно, Тайлер своей игрой выторговал нам быструю смерть.

— Сэр, осмелюсь сказать, это опасно, — снова подал голос управляющий.

— Объяснись, — потребовал карамеданец.

— Они прибыли сюда вместе с ее мужем, — кивок в мою сторону, — если убирать, то всех троих, а это опасно, этих могут искать.

— И что ты предлагаешь?

По недоброму взгляду полковника, было ясно, что, что бы ему кто ни предложил, живым нам не уйти.

Но Гаренье предложить было нечего, он поник и понуро пожал плечами.

— Пару лет назад был случай, — подал голос лаборант, — один гость поперся гулять по пустыне и заблудился. Пока поняли, куда он делся, пока нашли, прошло три дня, он умер от жары и жажды.

— Если найдут их тела, спишут на несчастный случай, — управляющий даже подпрыгнул от радости. Сволочь.

Полковник одарил нас задумчивым взглядом.

— Неплохо, — решил он, — но на них не должно быть следов насильственной смерти.

— Скинем в пустыню живыми, а я позабочусь, чтобы никто не стал искать там раньше времени, заговорю зубы ее муженьку, — пообещал Гаренье.

— Да вы чего?! — взвыл Тайлер. — Отпустите нас, мы заплатим! У нас есть деньги.

Управляющий посмотрел на него с неприкрытой ненавистью.

— Может, девчонку в пустыню, а он пропадет без вести?

— Молодой, здоровый, — поддержал лаборант, и в его взгляде появилась мечтательность.

Я перепугалась ни на шутку. Наверное, нужно было выкрикнуть что-то вроде: «Не трогайте моего брата!», но язык словно прирос к нёбу.

На наше счастье полковник не вдохновился предложенным вариантом.

— Нет тела, есть расследование. Два трупа устроят всех, — вынес он вердикт. — Действуйте, — приказал он своим солдатам.

Нас заставили подняться на ноги и повели к выходу.

* * *

Флайер пошел на снижение, в обзорный экран была видна пустыня, с которой нас уже познакомили на экскурсии: потрескавшаяся глина, мелкие деревца, палящее солнце и нигде ни капли воды.

Мы с Тайлером сидели рядом с по-прежнему связанными за спиной руками. Он молчал и не смотрел в мою сторону, тоже впившись глазами в проносившийся мимо пейзаж.

Я постаралась расслабиться. В конце концов, нам не просто повезло, нам фантастически повезло, вместо того, чтобы пытать и убить, нас всего лишь решили выбросить в пустыне. А ведь это шанс, не так ли? Если Эшли вовремя сообразит, что к чему, он непременно нас найдет. К тому же, здесь Тайлер, он, наверняка, отыщет способ подать старпому сигнал, ну или придумает еще что-нибудь безумное, что в очередной раз спасет наши жизни.

— Думаю, здесь, — решил карамеданец все это время держащий руку на «пушке», — достаточно далеко. Это расстояние и за неделю не пройти.

Ясно, попытка выбраться самостоятельно отменяется…

— Да, согласен, — отозвался второй и приказал пилоту: — Джим, спускайся еще.

Когда флайер оказался в метрах десяти от поверхности планеты, открыли дверь.

— Ты первый, — карамеданец указал на Тайлера стволом игольника.

Тот поднялся.

— Ребят, может, все-таки договоримся? — отыгрывал капитан роль Дэни Майса в последний раз. — У нас есть деньги. Много денег.

— Мы служим своей Родине, — пафосно заявил солдат, держа Тайлера на прицеле, пока другой развязывал ему руки. — Прыгай.

При этом никто и не думал останавливать флайер или снижаться еще. А до поверхности оставалось метров шесть, минимум. Прыгнуть с такой высоты, да еще на скорости, для человека нетренированного верная смерть. О чем они думают? Им же сказали, что на телах не должно быть следов насилия. Но, похоже, ребята решили импровизировать, а заодно и повеселиться.

Тайлер расправил плечи и шагнул к краю.

— Дерьмо — твоя родина, — сообщил он карамеданцу напоследок, и прыгнул вниз.

Я затаила дыхание, надеясь, что никто из солдат не обратит внимания, что лоботряс и пьяница Дэни Майс ни за что бы не смог выпрыгнуть с высоты, уйти в перекат и умудриться ничего себе не сломать после такого прыжка.

Но карамеданцы не только не обратили внимания, они даже не посмотрели вниз. Если бы пленник при падении сломал себе шею, их бы это не взволновало.

— Теперь ты, детка.

— Черт, а она красивая, — оценил меня солдат помоложе. — Жаль.

— У нас приказ, — напомнил ему тот, что держал игольник. — Прыгай, детка.

Помня о роли, я изобразила испуг:

— А если я что-нибудь сломаю? Как вы спишите это на несчастный случай?

Но мои слова не возымели никакого действия, карамеданец плотоядно улыбнулся и философски заметил:

— Разное случается в пустыне, детка, разное.

Недолго тебе зубоскалить, если мы выживем…

Я больше ничего не сказала, не в моих интересах тянуть время, иначе мы слишком далеко улетим от места приземления Тайлера.

И я прыгнула, услышав напоследок веселый смех карамеданцев и рев флайера, начавшего набирать высоту.

Ободралась я на славу. Естественно, меня учили правильно падать и прыгать с большой высоты, но никто не предполагал, что я буду делать это в летнем платье без рукавов и с голыми ногами.

В итоге, я ободрала о камни бедро и локоть. Белое платье тут же пропиталось кровью. Замечательно!

Я поднялась на ноги и выпрямилась, проводив взглядом удаляющийся флайер. Энтузиасты чертовы.

Несмотря на то, что близился вечер, солнце палило во всю свою мощь. Как там называется звезда Сьеры? Но как я ни напрягала память, вспомнить мне не удалось, в астронавигации я никогда не была особо сильна.

Я огляделась и попробовала сориентироваться на местности. Кажется, мы прилетели с той стороны, значит, туда мне и следует двигаться, чтобы найти Тайлера.

* * *

Я брела до самой темноты, а когда совершенно стемнело, сил уже не осталось. Ободранное бедро стало болеть сильнее, и я начала прихрамывать. К тому же, из-за попавшей в босоножки пыли, я умудрилась стереть ноги в кровь.

Сколько часов я шла и какое расстояние преодолела, я не имела понятия, но двигаться дальше больше не могла. Пришлось останавливаться на ночлег.

Я устроилась у большого валуна, опершись об него спиной и с наслаждением вытянув ноги. Заметно похолодало, но прикрыться было совершенно нечем.

Но больше всего меня волновала не температура, я запоздало спохватилась, что ничего не знаю о фауне Сьеры. Нет ли здесь диких животных? Безопасно ли здесь спать?

При мысли о безопасности я нервно хихикнула. Да уж, только о безопасности мне сейчас и рассуждать. Что и говорить, в подобные переделки я еще не попадала.

Через несколько минут усталость все же взяла свое, я перестала думать и о диких животных, и даже о холоде, и забылась глубоким сном.

Мне снился Ник. Совсем как живой. Мы о чем-то разговаривали и весело смеялись, как раньше. А когда сон развеялся, я еще несколько минут лежала с закрытыми глазами, пытаясь его удержать. Но палящее солнце вернуло меня в реальность быстрее, чем это сделал бы холодный душ.

Я поднялась и осмотрелась, пытаясь сориентироваться. Хотелось бы надеяться, что я не перепутала направление, ведь когда я ложилась спать, было уже темно.

Перед тем как отправиться в путь, я задрала платье и критически осмотрела пораненное бедро. Кожа воспалилась и покраснела. Кажется, если мне удастся отсюда выбраться, первая моя остановка будет у врача.

Оценив размеры бедствия, и решив, что физическая боль не самое страшное, что может случиться, я отправилась в выбранном направлении. Стало ужасно жарко, и хотелось пить.

Я где-то читала, что при температуре примерно двадцать девять градусов человек может прожить без воды до недели, при тридцати трех — не более пяти дней, при сорока — максимум двое суток. Я не знала точной температуры, но по ощущениям жара стояла градусов пятьдесят.

Пот застилал глаза, из организма выходила последняя влага. Кажется, когда я думала в флайере, что нам очень повезло, я сильно преувеличила свою везучесть. Эшли не догадается сам искать нас в пустыне, он будет переворачивать «Райские кущи» вверх дном, а когда, наконец, направит поиски в пустыню, спасать будет некого. Мое богатое воображение много раз рисовало сцены возможных смертей, но даже в самой безумной фантазии я не смогла бы представить, что умру от жажды на богом забытой планете.

И где, черт его дери, Тайлер?!

Я начала злиться, на него, на себя, на Лондор и даже на Землю. Я ведь пару часов назад была уверена, что выбрала направление правильно, так почему же мы до сих пор не встретились.

В воспаленный от жары мозг тут же закралась мысль, что, возможно, Тайлер каким-нибудь необъяснимым способом сумел за ночь подать Рису сигнал, и тот его вытащил, а про меня они забыли. Но, как следует обдумав этот вариант, он показался мне глупым, Тайлер не из тех, кто бросает своих людей, а под моим назначением он подписался собственноручно и принял меня на борт, так что, хочу я этого или нет, я член экипажа «Прометея».

* * *

Наверное, прошло еще около часа, я потеряла счет времени, надеялась только, что не перепутала направление.

Глаза начинали слипаться, хотелось лечь, но я понимала, что нужно двигаться дальше. Если я лягу и усну сейчас, я могу уже никогда не проснуться.

Координация движений нарушилась, внимание притупилось, и я умудрилась споткнуться о камень, потеряла равновесие и полетела вниз. Все бы ничего, я бы просто получила несколько новых ушибов и царапин, если бы рельеф не шел под уклон. И я со скоростью валуна, катящегося с вершины горы, полетела со склона.

Затормозить свое падение не получалось, как на зло, по дороге не было ни одного выступающего камня, ни одного куста или дерева.

Наконец, мои руки ухватились за что-то. Ветка!

Я вцепилась в высохшую ветку мертвой хваткой, по голове ударили несколько мелких камешков, летевших вслед за мной, а затем все стихло.

Сердце бухало в ушах и, казалось, вот-вот порвет грудную клетку. Я обхватила ветку так крепко, как будто пыталась врасти в нее. Острые сучки резали кожу, но я не замечала этого.

Чтобы открыть зажмуренные глаза, пришлось приложить усилия. Я чувствовала, что подо мной нет опоры, и ветка — единственное, что держит меня, но когда увидела, где оказалась, я пришла в полнейший ужас.

Да, глупо и нелепо, но космический пилот боится высоты. Одно дело находиться в космосе, но при этом в надежном кресле с ремнями, и совсем другое — болтаться на ветке над ущельем высотой несколько десятков метров.

Кажется, там раньше текла река, но она давно высохла, на дне валялись острые камни и обломки деревьев, видимо, занесенных сюда ураганом.

Адреналин, выброшенный в кровь при падении, проходил. Я почувствовала, как онемели руки. Снова посмотрела вниз, беспомощно болтая ногами и пытаясь отыскать хоть какую-нибудь опору, чтобы опереться и выбросить тело вверх. Ничего.

Нет, это уже верх идиотизма. Это еще хуже и унизительнее, чем умереть от жажды, не дождавшись помощи — упасть и разбиться по собственной глупости.

Мне было страшно, но сдаваться так просто я не собиралась. Попробовала подтянуться, переставить руки, дотянуться до другой ветки… Снова провал, наоборот, чуть было не сорвалась и теперь повисла над пропастью на вытянутых руках.

Нужно набраться сил, нужно пробовать еще, пока руки хотя бы слушаются.

Я снова попробовала подтянуться, но ветка заскрипела так, что я замерла, боясь, что она вообще обломится, и полетит вниз вместе со мной.

Будь это не хрупкая ветка, а, скажем, железный брус, я бы смогла выбраться, раскачалась бы, перевернулась, перехватила руки… Но чем больше попыток выбраться я делала, тем ниже клонилась ветка и скрипела все громче.

Прости, Никки, кажется, твоя сестра неудачница…

И в это мгновение на мои вздувшиеся от напряжения запястья легли чьи-то пальцы.

Наверное, умей я плакать, я бы разревелась.

— Спокойно, — приказным тоном распорядился Тайлер. — Я тебя вытащу, хорошо? Не бойся, я никуда не уйду.

Не бросает своих…

Он лег прямо на землю у самого края и теперь крепко держал меня.

— Тебе нужно разжать пальцы, и я тебя вытащу.

Я отчаянно замотала головой. Разжать пальцы? Как он себе это представляет? Он же меня не удержит!

— Морган…

Я не хотела его слушать, я не привыкла ни на кого полагаться, я должна рассчитывать только на себя, именно это всегда мне помогало. Нужно самой как-то подтянуться, как-то…

— Морган, смотри на меня! — в голосе капитана было столько командного тона, что я послушалась. — Хорошо, — сказал он мягче. — Сейчас ты отпустишь ветку, не бойся, я тебя удержу. Вон там справа, — я скосила глаза, — есть выступ, ты обопрешься об него ногой, и я тебя вытащу.

— Н-не получится, — выдавила я, в горле совершенно пересохло, и язык отказывался слушаться, — я… я рук почти не чувствую.

— Твои руки чувствую я, — заверил Тайлер, — и они на месте. Давай, готова?

Я вымученно кивнула. Лондорец, представитель ненавистной мне с детства планеты, к тому же тот, кого я все это время ненавидела на «Прометее» больше других, сейчас валяется в пыли, пытаясь меня спасти…

Я думала, еще не родился человек, которому я могла бы доверить свою жизнь. Я ошиблась, все это время такой человек был, просто жил на Лондоре.

— На счет «три», — распорядился Тайлер. — Один… — мне захотелось зажмуриться, — два… — лишь бы, если он не сумеет меня удержать, я не потянула его за собой… — Три! — я разжала пальцы.

Тайлер удержал, чуть передвинулся, чтобы я достала до того камня, о котором он говорил. Почувствовав под ногой опору, я ощутила себя всемогущей, после пугающей пустоты, это было неповторимое ощущение. Я оттолкнулась, и капитан затащил меня на твердую поверхность.

— Божеее, — простонала я и рухнула на землю, упала навзничь, раскинув онемевшие руки, и с наслаждением закрыла глаза. По рукам побежали мурашки от возобновившегося кровообращения.

— Ты в порядке? — сквозь закрытые веки я увидела, что солнце над моей головой накрыла тень.

Вот позор-то! Я все это время так пыталась сохранить лицо перед лондорцами, особенно перед зловредным капитаном, и на тебе…

— В порядке, — я скрипнула зубами и заставила себя сесть. Мир вокруг качнулся, но я отставила руку назад, вовремя опершись и не дав себе упасть.

Я ждала ехидного «и как ты только умудрилась?» или «и что это только было?», но Тайлер ничего не сказал, молча протянул мне руку, помогая подняться.

Я взялась за его ладонь, хотя и чувствовала себя до ужаса неловко. Но он все правильно понял, сама бы я сейчас не встала.

— Я уже начал переживать, куда ты подевалась, — только и сказал Тайлер.

Куда уж еще унизительнее?

Я потупилась:

— Наверное, я в темноте сбилась с направления, и утром продолжила идти не в ту сторону.

Тайлер хмыкнул:

— Или я. Звезды незнакомые, тут толком не сориентируешься, — и он ободряюще мне улыбнулся.

Тайлер?! Мне?! Ободряюще?!

* * *

Мы шли по выбранному Тайлером курсу несколько часов. То, как уверенно он выбрал направление движения, дало мне повод сомневаться в его недавних словах о том, что, возможно, заблудилась вовсе не я.

Пощадили мои чувства, капитан?

— Они говорили, что пешком до города идти не меньше недели, — сказала я.

— Сидеть на месте тоже не вариант, — отозвался Тайлер, — так, может быть, наткнемся на очередную экскурсию, вроде той, на которую вывозили нас.

— Свежо преданье, — пробормотала я себе под нос.

— Что?

— Ничего. Все хорошо, — заверила я. Он был прав, просто лечь и умереть было бы проще всего. — Пить ужасно хочется.

— Угу. Я бы сейчас даже с радостью выпил ту бутылку виски.

Я хмыкнула, представив, что бы с ним было после такого напитка на жаре, но спорить не стала, пускай помечтает.

— Все, больше не могу, привал, — объявил Тайлер и плюхнулся на землю под небольшим засохшим деревцем. Оно почти не давало тени, зато об него можно было опереться.

Я тоже села, но с другой стороны дерева, таким образом, оказавшись с капитаном спина к спине.

Он молчал, я слушала его тяжелое дыхание, и чувствовала, что что-то сказать должна я.

— Александр?

— А?

— Я ведь так тебя и не поблагодарила… Ты спас мне жизнь.

Я ожидала на свои слова какой угодно реакции, но только не той, которая последовала. Он засмеялся! Даже не засмеялся — захохотал, так, что бедное деревце затряслось.

Я обиделась. Я тут его благодарю, а он хохочет!

И я наугад двинула локтем назад, попала ему под ребра.

— Эй! — возмутился Тайлер.

— Не смешно, — проворчала я.

— Морган, ты неподражаема, — несмотря ни на что, продолжил веселиться капитан, — тебе нужно было постоять под дулом игольника, чуть не свалиться в ущелье, а потом умирать в пустыне от жажды, чтобы начать звать меня по имени и на «ты».

Вот черт, я ведь даже не обратила внимания, автоматически вырвалось.

— Сам говорил, не на параде, — огрызнулась я.

— Да ладно, — ничуть не обиделся он, — я, может, так радуюсь, что мы, наконец-то, нашли общий язык.

Счастья-то привалило…

Однако, вопреки всему, я не могла не признать, в сложившихся обстоятельствах мне досталась не самая плохая компания.

— Думаешь, нас найдут? — спросила я.

Тайлер помолчал, потом ответил уже серьезно:

— Если я скажу: «Да, конечно, можешь не сомневаться», ты все равно мне не поверишь. Но я верю Эшли и в Эшли. Думаю, он уже задействовал Бена и Кита, возможно, связался с «Прометеем». Так что да, я верю, что они нас вытащат.

— Как же так, а? — не выдержала я. — У вас на корабле все по последнему слову техники. Неужели нельзя было вшить тебе под кожу какой-нибудь «жучок»-маячок, что ли?

— Очень смешно, — съязвил Тайлер. — А не заметила, что у карамеданцев был ручной сканер? Они проверили на наличие электроники в первую очередь. Всю жизнь мечтал, чтобы твой маячок из меня вырезали наскоро в полевых условиях.

— М-да, — протянула я, — не лучший план.

— Эшли догадается, где нас искать, — уж не знаю, кого Александр убеждал больше, меня или себя, но мне определенно хотелось ему верить.

— Я вот никак не могу понять, — поделилась я своими мыслями. — О каком несчастном случае могла идти речь? Мы вдвоем посреди пустыни, без всякого транспорта. Как, по их мнению, мы сюда бы добрались?

— Черт его знает, — ответил Тайлер. — Может, бросили флайер где-нибудь на таком расстоянии, которое мы не успеем преодолеть. Или бросят позже, когда убедятся, что мы не выжили.

Я больше ничего не сказала, закрыла глаза и попыталась расслабиться, представляя себе воду со льдом в большом стакане.

* * *

Мы шли до самой темноты, но ничего так и не изменилось, никто не примчался нас спасть. Было решено остановиться на ночлег, потому как в темноте была опасность снова свалиться в какой-нибудь овраг.

— Мы не переживем завтрашнюю жару без воды, — сказала я, укладываясь поудобнее на жесткой глиняной поверхности.

Тайлер все еще сидел, обхватив руками колени, и смотрел в ночное небо. В тусклом свете неизвестного мне спутника Сьеры я видела только его профиль.

— Скорее всего, — ответил он, — но я не привык сдаваться раньше времени.

— Похвальное качество, — я видела, как Александр повернулся ко мне. — Нет, правда, — поспешила заверить, — без издевки. Наверное, потому твой экипаж так тебя любит, ты никогда не сдаешься.

Несмотря на темноту, я увидела, как он улыбнулся.

— Может, секрет в том, что я тоже их люблю?

Я задумалась. Что я знаю о любви и привязанностях? Мало, много меньше, чем должна была бы в своем-то возрасте.

— Ты, правда, собирался выгнать Ригза? — зачем-то спросила я. Может быть, потому что разговоры отвлекали от мыслей о воде.

— Он заслужил.

— Я знаю, другой бы на твоем месте вообще отправил его под трибунал за такие фокусы. Но мне казалось, вы как одна большая семья, странно отделываться от члена семьи за проступок.

Александр молчал несколько минут, так долго, что мне показалось, не ответит.

— Морган, ты перегрелась? — спросил он, наконец. — Ты ли рассуждаешь о том, что экипаж — это нечто большее, чем просто коллеги?

Я подумала.

— Наверное, да, перегрелась, — серьезно ответила я. — В других обстоятельствах я бы такого никогда не сказала.

— Ладно, будем считать, мне повезло, я нарвался на прилив твоей откровенности, — развеселился Тайлер. Удивительная способность искать позитив в любой ситуации.

— Наверное, где-то в глубине души я всегда мечтала о такой семье, где ты кому-то нужен, — жажда превратилась в маниакальное желание, и я уже плохо соображала, что и, главное, кому, говорю. Но Александр слушал и не перебивал. — Когда погиб Ник, наша семья рухнула, все справлялись с горем по-своему, отец с головой ушел в службу, мама в работу, а я в учебу, и когда смогла покинуть дом, и без того постоянно пустой, была несказанно этому ряду.

— Думаешь, родители тебя не любят? — просто спросил Тайлер.

Наверное, так откровенно я не разговаривала ни с кем в своей жизни.

— Любят, — я пожала плечами, хотя, вряд ли, он видел мой жест, — конечно, любят, я ведь их дочь. Но они всегда хотели дочь, похожую на девочку, леди, носящую платья, рассуждающую о моде, ту, которая подарит им внуков и обеспечит спокойную старость.

— Хочешь сказать, они любят тебя как своего ребенка, но не как личность, не саму тебя?

И как только он понял, что я действительно пыталась сказать?

— Они не знают меня как личность, — я обреченно вздохнула.

— А кто-нибудь знает?

Этот вопрос я задавала себе сама не один раз, и ответ на него всегда не нес в себе утешения.

— Не думаю, — честно ответила я. — Я никого не подпускаю близко, — я перекатилась набок и подперла согнутой в локте рукой голову, чтобы лучше видеть собеседника. — Вот взять хотя бы Эшли. Во что он влюбился? В кого? Что он обо мне знает? Ну, понимаю, понравилась ему внешне. А что еще? Я покорила его тем, что прикрыла от тебя Ригза? Что взяла на себя вину за ту пьянку? Что он обо мне придумал? Создал образ, который сам и полюбил, а потом еще и обиделся, что я не его выдуманная леди.

— Эшли — хороший парень, — вступился Александр за друга.

— А разве я спорю? — я невесело усмехнулась. — У меня было много хороших парней. Без шуток, хороших. Вот только я нехорошая, мне это ненужно.

— Приступ самобичевания?

— Наверное, — я снова плюхнулась на спину, на этот раз скрестив руки на груди. — Если я скоро умру, должна же я перед кем-то излить душу.

Тайлер усмехнулся.

— Вот только я не исповедник, — напомнил он, — я не отпускаю грехи.

— Я и не прошу их отпускать, пусть умрут со мной, — разрешила я.

— Теперь буду знать, когда мне понадобится услышать от тебя, что ты на самом деле думаешь, я посажу тебя под лампу и не буду давать пить, — съехидничал капитан.

— Это будет садизм, — напомнила я.

— Это будет необходимая мера. С тобой в обычном состоянии разговаривать просто невозможно.

— Аналогично! — возмутилась я. — Я с первого дня умираю от желания тебя ударить. Такой умный, всегда правый, отчитывает меня как школьницу.

Но Александр на провокацию не повелся.

— Потому что ты и ведешь себя, как обиженная школьница.

— Сейчас, наверное, особенно, — признала я, сдаваясь.

— Да нет, сейчас ты меня как раз не бесишь.

И мы рассмеялись вдвоем. Да уж, нелепее ситуации не придумаешь.

— М-да, — вздохнула я, — у нас как-то с первой встречи не заладилось.

— Давай исправим и начнем все заново? — развеселился Тайлер и с деланной серьезностью представился: — Будем знакомы, Александр Тайлер, можно просто Александр, — и протянул мне руку.

Я вывернулась и пожала протянутую руку, при этом не меняя позы.

— Миранда Морган. Можно просто… э-э… Морган.

Он рассмеялся. А чего ждал? Что я на смертном одре настолько раздобрюсь, что разрешу звать себя по имени? Ну уж нет.

Александр надолго замолчал, и я подумала, что он задремал, но когда приподнялась, обнаружила, что он все так же сидит, смотря куда-то вдаль.

Я снова перекатилась набок.

— Ты, правда, был женат?

Оказалось, мучительная жажда провоцирует не только мою откровенность, но и любопытство.

Не ответит, настаивать не буду, убеждала я себя, придумаю другой вопрос, хотя не заткнусь, это точно. Нет, не заткнусь.

— Правда, — ответил Тайлер.

— И где твоя жена сейчас? — я посчитала, раз не послал, значит, не против расспросов.

— Не знаю, — Александр покачал головой и снова уставился вдаль, — бороздит просторы Вселенной, я думаю. Мы расстались четыре года назад, больше я о ней ничего не слышал.

Будь я в нормальном состоянии, я бы поняла, что наступаю на больную мозоль, стучу в закрытые двери, куда меня не приглашали, но я уже вошла в раж и не могла остановиться.

— Она тебя бросила! — вдруг поняла я. Надо же, кто-то бросил самоуверенного всегда правого капитана.

Я поздно спохватилась, что несу, думала, он теперь разозлится, но нет, я ошиблась, может это и была когда-то больная мозоль, но она явно давно зажила.

— Бросила, — просто подтвердил Александр, — сбежала, как ошпаренная.

— Почему?

— Не знаю.

Я опешила.

— Как так? И ты не искал ее, не просил объяснений? — Тайлер стойко ассоциировался у меня в мозгу с человеком, который всегда добивается своего и получает необходимые ему ответы.

Он повернулся ко мне.

— А зачем? Когда видишь в глазах любимого человека непоколебимое желание уйти, объяснения и долгие разговоры уже ничего не изменят.

Любимого? Значит, он ее еще любил, когда она ушла. Сколько раз я уходила без объяснений от тех, кто говорили, что любят меня? Но за Александра почему-то сделалось обидно.

Я подумала, что увлеклась, и пора закругляться на эту щекотливую тему, но он продолжил сам:

— Ты была права, когда говорила, что люди влюбляются в тех, кого сами придумали, и кого на самом деле не существует. Если бы я знал ее по-настоящему, то никогда бы не полюбил женщину, способную бросить своего годовалого ребенка и улететь устраивать свою жизнь.

— Что? — ахнула я. — То есть, кого? Ты сказал, ребенка?!

— А что? — он усмехнулся. — У таких, как я, тоже бывают дети, знаешь ли.

— Но… — я совершенно растерялась от этой новости. — Но ведь тебе и тридцати нет.

— Мне двадцать девять по стандартному летоисчислению, — подтвердил Тайлер.

— То есть…

— Мне было двадцать четыре, когда родился мой сын. Его зовут Лаки, и ему пять.

— М-да, — протянула я, пытаясь переварить свалившуюся на меня информацию. — Лаки? — переспросила я, когда немного пришла в себя. — Почему Лаки?

— Счастливчик, это домашнее прозвище, — пояснил капитан, кажется, тоже не чувствуя напряжения от нашей беседы. — На самом деле его зовут Александр Тайлер-младший. Но, как говорит Рикардо, мои гены сыграли злую шутку, это очень гиперактивный ребенок, совершенно неугомонный. Постоянные несчастные случаи, травмы, даже переломы. А в прошлом году он уволок у домработницы робота-уборщика, переподсоединил контакты и умудрился подорвать полкрыла дома.

Я пораженно распахнула глаза.

— И с ним все в порядке?

— Да, — в голосе Александра появилась теплота, с какой родители говорят о детях, которыми гордятся, — я же говорю, Счастливчик.

— И ты вот так оставляешь его там, а сам здесь? — возмутилась я. Нет, теперь нам просто категорически нельзя умирать, ведь тогда малыш Лаки останется без отца.

Тайлер вздохнул.

— К сожалению, мое присутствие еще больше усугубляет дело, он чувствует себя в полной безопасности и начинает безобразничать с удвоенной силой.

— Но это не повод не видеть ребенка, — напомнила я.

— Знаю, — Александр не стал ни возражать, ни оправдываться. — Я стараюсь как можно чаще бывать дома. Был в прошлом месяце, и если бы Лондор не вступил в коалицию против Карамеданы, пробыл бы дольше.

Я закусила губу, нет, не похоже, что Тайлер просто избавился от сына, он его любит, просто его место здесь, на опасных заданиях, в выполнении которых он великолепен, а не на мирной душной планете. Себя не переделать, и в этом я его прекрасно понимала.

Мне захотелось сказать что-нибудь ободряющее.

— Когда Лаки вырастет, он, наверняка, поймет.

— Ну, он же мой сын, — преувеличенно весело отозвался Александр, — так что должен.

Мы все придумываем себе образы других людей и влюбляемся в них или ненавидим. И, кажется, я сама совершила ту же ошибку, придумала себе образ зловредного капитана и возненавидела его, толком не успев о нем ничего узнать.

— Я рад, что мы познакомились заново, — словно прочел мои мысли Тайлер.

— Я тоже, — эхом откликнулась я, и это было чистейшей правдой.

 

14

Я проснулась от палящего в лицо солнца. Потянулась и тут сообразила, что что-то не так, повернула голову и… Господи, я спала на плече у Тайлера! Как я вообще там оказалась? Я даже у своих любовников никогда не засыпала на плече…

Морган, ты совсем свихнулась от этой жары. Ясное дело, умом тронулась.

Я отпрыгнула, как ошпаренная, при этом больно припечатавшись пятой точкой об острый камень. Вот черт! И так вся грязная и ободранная, так еще и сама себя сдуру покалечила.

Я посмотрела на Тайлера, но обнаружила, что он продолжает мирно спать. Это что же такое? Он, что, настолько мне доверяет, что совершенно расслабился? А вдруг мне окончательно снесет от жары крышу, и я припомню, что все лондорцы — враги, и решу его прикончить?

— Ээй, — я бессердечно потрясла его за плечо, — Александр!

— Чего? — проворчал он, щурясь от солнечных лучей. — Нас нашли?

— Нет.

— Тогда дай поспать.

— Ты так вообще не проснешься, — не отставала я.

— А может, я предпочитаю умереть во сне.

Я прямо дар речи потеряла от такого заявления.

— Да шучу я, шучу, — Тайлер правильно истолковал мое затянувшееся молчание и с видимым усилием заставил себя сесть, потер глаза, — уже и пошутить нельзя. Я пока что вообще не собираюсь умирать.

Мне полегчало.

Посмотрев на Александра, я не выдержала и хихикнула. Да уж, нас сейчас только на парад. Грязные, оборванные, потные, у него его еще и запекшаяся кровь размазана по лицу. Красавцы, нечего сказать.

Тайлер явно понял, о чем я подумала, и скорчил мне «рожицу». Я подняла руки ладонями от себя, показывая, что сдаюсь. Он хмыкнул.

— Мы куда-нибудь пойдем? — спросила я уже серьезно.

Сил не было, я уже даже перестала испытывать чувство голода, только огромную неутолимую всеобъемлющую жажду.

— Если мы будем сидеть здесь, нас могут вообще не найти.

— А если будем весь день идти и пройдем расстояние, которое флайер преодолевает за пару минут, это поможет?

Я не хотела нагнетать обстановку, но нужно смотреть правде в глаза. Идти или сидеть, мы оба понимали: если нас не найдут, шансов на спасение у нас нет.

Тайлер помолчал несколько секунд, наверное, думая о том же, а потом тихо признался:

— Если мы будем просто сидеть в ожидании смерти, я свихнусь.

Откровенно.

— Тогда пошли, — я заставила свое тело подчиниться и подняла его с земли одним усилием воли.

— Идут всего вторые сутки, — напомнил Александр, — еще ничего не кончено.

Что ж, я же сама говорила, что никогда не сдаваться — похвальное качество.

* * *

Не знаю, сколько еще длилось это путешествие в никуда. Наверное, пару часов. А потом у меня подвернулась нога, я еще вчера порвала ремешок у босоножек на правой ноге, и сейчас это дало о себе знать: я неудачно поставила ногу на камень, и она вывернулась.

— Ч-черт! — я взвыла от боли и уселась прямо на горячую глину, потирая лодыжку.

Александр успел отойти немного вперед, но тут же вернулся и присел возле меня на корточки:

— Ты как?

Я — отвратительно. Я больше не могу идти, я стерла ноги, а теперь еще и вывернула одну из них. У меня кружится голова от голода и жажды, ее напекло, и кусок ткани, оторванный от платья и повязанный поверх волос, ни черта не спасает от солнцепека. Я…

— Я в порядке. Правда.

Тайлер присел рядом на землю, согнув ноги в коленях и опустив голову, спутанные пряди волос упали на лицо, но он не стал ни убирать их, ни поднимать глаз.

Кажется, отчаяние стало подбираться и к нему, вот только Александр по-прежнему не готов в этом признаться ни мне, ни себе самому.

Я сидела, потирала больную ногу и молчала.

А ведь на моем месте могла оказаться Лора. Милая нежная, но в то же время очень упорная Стэнли. Как бы вела себя она на моем месте? Плакала бы, как она устала, и как ей плохо, или же, наоборот, не подворачивала ноги и не падала бы с откосов, а смело шла вперед, слепо веря своему командиру?

— Почему я? — мой голос напоминал скрип несмазанных петель, что казался незнакомым даже мне самой.

— Что — почему? — не понял Тайлер.

— Ты как-то сказал, что земляне предложили тебе несколько кандидатов, — напомнила я. — Так почему я?

Он пожал плечами.

— Я уже говорил, мне нужен был второй пилот.

— Я была единственным пилотом из кандидатов?

— Нет.

Мог бы и соврать, что ли, раз так.

— Тогда?

— Морган, — взмолился Александр, казалось, уже из последних сил, — ну чего ты от меня хочешь? Это называется чутье на людей. Я посмотрел несколько досье, и выбрал твое.

Но я не собиралась отставать так просто, если мне суждено умереть в ближайшие сутки, то я, по крайней мере, удовлетворю сполна свое любопытство и получу ответы на все мучавшие меня до этого вопросы.

— Как «Прометей» вообще попал в программу по обмену? Вы ведь не входите в регулярные войска Лондора.

Тайлер приподнял голову, но только затем, чтобы я увидела его недовольную гримасу.

— Ты решила ускорить мой конец?

— Скорее, разнообразить свой, — ответила я чистую правду. — Разве я прошу разглашать военную тайну? Эта информация секретна?

— Да нет, — признал Александр, — просто надо было спрашивать вчера, пока у меня хотя бы язык ворочался.

Тут я, пожалуй, была согласна, мне вчера вечером в ночной прохладе тоже говорилось легче, но сейчас я, честно говоря, опасалась до следующей ночи не дожить.

Однако настаивать я перестала. По сути, это действительно не важно, все не важно…

— Это Рикардо, — Александр заговорил сам, — ему приспичило, мол, у меня получится, и все такое.

— А под «всем таким» он подразумевал рекламный ход: родной брат президента приручил землянку? — догадалась я.

— Поменяй «приручил» на «нашел общий язык», и, я думаю, да, именно это было в его планах.

— Почему тогда ты согласился?

— У меня не было причин отказывать. Я уже говорил, я хотел второго пилота… Ну а ты?

— Что — я?

— Как ты попала в программу обмена?

Я хмыкнула, была бы у меня в пересохшем рту хоть капля слюны, я бы сплюнула.

— Меня никто не спрашивал. Поставили перед фактом: или «Прометей» или в отставку.

— На корабль к ненавистным лондорцам, врагам твоей Родины, — передразнил Александр.

— Не врагам моей Родины, а моим врагам.

В глазах Тайлера промелькнуло понимание.

— Из-за Ника?

— Из-за Ника.

— Но ты ведь понимаешь, что это не я убил твоего брата и никто из моего экипажа.

Я опустила глаза.

— Понимаю, — и всегда понимала, это ничего не меняет.

Я думала, что Александр продолжит пытаться меня переубедить, настаивать, что моя ненависть к его стране беспочвенна и бессмысленна, но он промолчал. Сидел и думал о чем-то своем.

— Пойдем? — предложила я через несколько минут.

— Куда? У тебя лодыжка распухла.

— Не впервой, — соврала я, — дойду, — по правде говоря, я чувствовала себя немного виноватой, что сама начала эту тему противостояния Земли и Лондора. Мои чувства к лондорцам навсегда при мне, но сейчас, возможно, в последние часы жизни, рядом с лондорцем, на деле оказавшимся неплохим человеком, разговоры об этом были неправильными и ненужными.

Тайлер окинул меня критическим взглядом, и я поняла, моя ложь не прошла.

— Тебе нельзя идти.

— Нести ты меня не сможешь, так что у меня нет выбора, — попробовала я пошутить, но, видимо, мое чувство юмора испарилось из меня вместе с влагой.

— Ты была права, они найдут нас и здесь.

Я не стала спорить, мне на самом деле было больно, и не было сил никуда идти.

* * *

Приближался вечер, третий вечер в пустыне. Мы прожили двое суток.

Не знаю, как так получилось, но каким-то образом я лежала поперек груди Александра, а он накручивал на палец прядь моих окончательно спутавшихся волос. В этом не было ничего интимного и тем более эротического, ни у кого из нас не было сил даже думать на эту тему, все мысли сводились к одному — к воде.

— Я боюсь засыпать, — призналась я, впервые говоря кому-то вслух о своих страхах, но точно зная, что здесь и сейчас человек, находящийся рядом, меня не осудит.

— Тогда не засыпай, — спокойно ответил Тайлер. — Поговори со мной.

— Мы, кажется, уже все обсудили, то, что можно было, и то, что нельзя.

— Интересным людям всегда начнется, что обсудить, — не согласился он со мной.

— А мы интересные?

— Ну я уж точно.

— Хвастун, — были бы силы, я бы его стукнула, но мне было тяжело пошевелить даже рукой.

И тогда мы стали говорить, обо всем и ни о чем одновременно. Александр рассказывал глупые и порой нелепые случаи из своего детства, сначала в семье, потом в приюте, из которого он трижды пытался бежать.

— Куда? — спросила я.

— А черт его знает. В подростковом возрасте важен сам акт протеста, а не его последствия.

Мы смеялись, смеялись, потому что закрыть глаза и замолчать означало сдаться.

Я тоже что-то рассказывала, вспоминала истории из школы и Академии, перед глазами вставали, казалось, давно забытые лица и события. На поверхность извлекалось все, и общеизвестные факты и старые секреты. Главное было одно — говорить и не останавливаться.

А потом раздался звук, звук, показавшийся мне самой прекрасной музыкой во Вселенной — рев флайера.

Мы вскочили с такой скоростью, будто только что не мы валялись без сил. Флайер был еще далеко, и распознать его было невозможно.

— Это могут быть карамеданцы, — озвучила я и без того очевидную вещь.

— Тогда мы их разочаруем, что до сих пор живы, — отозвался Тайлер, — и им придется подождать еще.

И мы замерли, задрав головы и с замиранием сердца ожидая приближения летящего аппарата.

А потом в лучах заходящего солнца сверкнула эмблема «Полиция Сьеры».

Я завизжала, как маленький ребенок, впервые увидевший море, и повисла у Александра на шее. Кажется, мы обнимались.

Нас заметили, флайер пошел на снижение. Мне казалось, что я еще в жизни не была так счастлива и не видела ничего прекраснее этой спускающейся с неба машины.

Флайер еще находился в метре от поверхности, когда его боковая дверца открылась, и в проеме показался Эшли. Растрепанный, в помятом костюме и залегшими под глазами темными кругами. Ему тоже непросто дались эти двое суток.

Он спрыгнул вниз, не дожидаясь полного снижения аппарата, и побежал к нам, и в этот момент я была готова простить ему все смертные грехи.

По законам жанра нам следовало бы броситься к нему навстречу, но последние силы уже были только что потрачены. Поэтому мы с Тайлером стояли рядом и просто ждали.

Александр приобнял меня одной рукой.

— Я же говорил, не дрейфь, сестренка, — пробормотал он, улыбаясь.

— Больше никогда не называй меня сестренкой, — с фальшивой злостью зашипела я.

— Хорошо, я буду звать тебя старушкой.

И я все-таки ткнула его кулаком в бок.

* * *

Мне ужасно хотелось есть и пить, но эти зловредные врачи не давали мне много ни того, ни другого. Я засыпала и просыпалась, кажется, у меня началась лихорадка. «От перегрева», — слышала я чей-то голос, но так и не смогла определить, кому он принадлежит. Снова засыпала и просыпалась, получала свою порцию воды и жидкой пищи и опять засыпала.

Когда я проснулась в очередной раз, я чувствовала себя намного лучше. Осмотрелась: обычная больничная палата, должно быть, все еще на Сьере. В помещении никого не было, но противный медицинский прибор запищал, оповещая кого-то о моем пробуждении.

— Выключите, — взмолилась я, вбежавшей медсестре, и невыносимый звук стих.

Девушка в белом халате измерила у меня температуру, проверила пульс, разбинтовала бедро, нанесла новую порцию мази и снова наложила повязку.

Я вообще напоминала себе мумию, бинты на бедре, на лодыжке, на локтях, даже на пальцах ног. Как выглядело мое лицо, по правде говоря, я даже не хотела знать.

— Где я? — боже мой, какой скрипучий голос.

— В больнице, не волнуйтесь, — получила я весьма информативный ответ.

Люди, я перегрелась, а не умом тронулась, понятное дело, что я в больнице!

Но девушка оказалась не из болтливых, еще раз проверила все приборы, попросила не волноваться, мол, мне это вредно, и просто-напросто сбежала.

Я снова осталась одна, лежала и злилась. Потом, несмотря на боль во всем теле, решила подняться. Не хотят объяснять, так я сама встану и все выясню.

Но стоило мне спустить ноги с койки, как дверь отворилась. Я вздрогнула.

— И куда это ты намылилась, а, моя старушка?

Я зашипела, как голодная змея:

— Еще раз так меня назовешь…

— Ладно-ладно, поправишься, можешь меня бить. А сейчас ложись, доктор говорит, тебе еще нельзя вставать.

Я зашипела еще громче, но позволила себя уложить, укрыть одеялом и даже поправить подушку, чтобы я могла оставаться в положении «полусидя».

Александр выглядел хорошо, ну, то есть, хорошо при учете того, что мы пережили. Кровоподтек на скуле, припухшая губа, немного осунувшееся лицо, синяки под глазами, но при этом вид довольный, я бы даже сказала, цветущий. Он вообще выглядел полным энергии.

Так нечестно! Мы оба там были, так какого черта, он носится по больнице, а я лежу тут, как куколка невылупившейся бабочки?

— Что со мной? — спросила я, хмуро глядя на Тайлера снизу вверх.

— Реакция организма на стресс и перегрев, — охотно объяснил он, — плюс пошло заражение от раны на бедре. Но уже все в порядке.

— Сколько прошло? — тут же потребовала я.

— Два дня.

— У-у, — я без сил откинулась на подушку, лежу тут овощем целых два дня. Позорище.

— Эй, старушка, чего удумала? — прищурился Александр.

— Еще раз меня так назовешь!..

— Ты меня ударишь, я помню, — проявил он чудеса хорошей памяти, потом подошел и бессовестно присел на койку возле моего бедра. — А если серьезно, я рад, что с тобой все нормально.

Его ладонь накрыла мою руку. А я вдруг вспомнила, как всего-то на прошлой неделе в его кабинете на «Прометее» меня передернуло от такого же жеста. Теперь это показалось мне совершенно естественным, во всяком случае, отдергивать руку мне не захотелось. Но Тайлер убрал ее сам.

— Ты расскажешь мне, что произошло? — миролюбиво попросила, решив разыграть пай-девочку, ибо криком мне пока что ничего узнать не удалось.

— Может, лучше из первых уст? — предложил Александр.

— Эшли! — тут же догадалась я. — Ну, конечно. Где он?

Тайлер улыбнулся краем губ.

— Вообще-то, в коридоре.

— Почему не зашел? — не поняла я.

— Он думает, ты до сих пор на него злишься.

— Что за чушь, — отмахнулась я. — Зови его сюда.

— Я так и думал, — Тайлер подмигнул мне, встал и шагнул к двери.

А мне вдруг сделалось страшно.

— Александр!

Он остановился, повернулся ко мне, приподняв бровь и ожидая пояснений, зачем я его окликнула.

А я смутилась.

— То, что я говорила… там, в пустыне… — мне даже не сразу удалось подобрать слова, но он понял и так.

— Ну, ты чего? — мне показалось, Александр даже обиделся. — Никто никогда ничего не узнает, я обещаю, — а потом все же вышел за дверь.

А я почему-то сразу ему поверила. Никто никогда ничего не узнает. Подумать страшно, что я несла, думая, что жить нам осталось всего-ничего.

* * *

Эшли, и правда, чувствовал себя смущенно, когда вошел, но быстро расслабился, видя, что я не собираюсь поминать старое.

Наконец, мне рассказали, что случилось, пока мы с Тайлером «загорали».

В тот день Рис заговаривал Гаранье зубы столько, сколько мог, сулил возмещение ущерба, полученного вследствие погрома, устроенного Дэни, а потом управляющему позвонили, и он, сославшись на непредвиденные обстоятельства, улизнул.

Эшли сразу заподозрил, что Гаренье могли вызвать в случае нашей поимки, но рассудил, что причиной также могла быть поднятая нами тревога. Он подождал еще некоторое время, и когда не вернулся ни Гаренье, ни мы, окончательно понял, что дела плохи.

Нужно было что-то предпринять, но Рис прекрасно понимал, что не может просто спуститься вниз, размахивая пушкой. А так как наше задание состояло в том, чтобы выяснить, правда ли здесь похищают людей, или это пустое подозрение перестраховщиков, Эшли справедливо рассудил, что раз нас схватили, значит, мы получили доказательства.

Так как Лондор не одобрял афиширование своего участия в подобных операциях, Рис решил не выходить из образа. Связался с Беном и Китом и сказал им вызвать в «Райские кущи» местную полицию от имени Джереми Хоула.

Надо отдать полиции должное, среагировала она быстро. Эшли поведал стражам порядка почти чистую правду, мол, жена и ее брат пропали, и ходят слухи, что они не первые, кто здесь исчез.

Начался опрос гостей и докторов, информация о пропавших при подозрительных обстоятельствах подтвердилась. А когда дело дошло до допроса управляющего, Гаренье никто не смог найти.

Когда полиция взломала секретный лифт и спустилась вниз, то нашла все то же, что видели мы, а заодно и карамеданцев в компании лаборанта-экспериментатора. Карамеданцы попробовали отстреливаться, но были быстро успокоены парализующим газом. Использовать свои смертоносные препараты они то ли не успели, то ли не решились.

Допросы пойманных ничего не дали, кроме того, Гаренье, бесследно пропал. Куда подевались мы, полковник и его свита якобы не знали. Был отправлен особый запрос в ближайшее посольство Карамеданы, и на следующий день пришел, ответ, что, разумеется, о подобных экспериментах на людях Империи неизвестно, а схваченный полковник ни кто иной, как дезертир и фанатик, самолично придумавший весь этот коварный план.

Эшли настаивал, что карамеданцы знают, где мы, и раз уж наши тела не были обнаружены вместе с остальными, мы можем быть еще живы. Как назло, в полицейском участке не обнаружилось ни единой дозы, так называемой «сыворотки правды», в последнее время активно используемой на просторах Вселенной. За ней был послан курьер на станцию Форс, который, как ни парадоксально, прибыл на день позже официального письма Карамеданы, хотя ему нужно было преодолеть куда меньшее расстояние.

Только после получения «сыворотки правды» допрос дал результат, правда, не совсем ожидаемый: у полковника оказалась искусственно вызванная аллергия на препарат, и он скончался на месте от анафилактического шока, зато его парни раскололись. Тогда-то Эшли и помчался в пустыню за нами.

— Я думал, свихнусь за эти двое суток, — признался Рис. — Но я полагал, что они спрятали вас в какой-нибудь тайной комнате под замком, мне и в голову не пришло искать вас в пустыне.

— Идеи больного мозга не всегда постижимы, — философски заметил Тайлер. — Главное, ты успел вовремя. Мы не в обиде, правда, Морган?

— Еще бы, — подтвердила я, и, кажется, Эшли, наконец, избавился от чувства вины, мучавшего его все это время. — И что дальше? — спросила я.

— А что дальше? — удивился Тайлер моему вопросу. — Уходим, это задание выполнено, нас ждут новые и «Прометей».

— Когда?

— Когда ты встанешь на ноги. Доктор обещает пару дней.

— Нееет, — простонала я, — два дня здесь? Я не выдержу.

Но Тайлер был безжалостен, как моя двоюродная бабушка, заставляющая меня в детстве есть ненавистный суп из брокколи.

— Почитай, — равнодушно посоветовал он и подтолкнул Риса к выходу. — Пошли, Эш, нашей больной надо спать и набираться сил.

— Выздоравливай, — пожелал мне Эшли и безропотно вышел из палаты.

А Александр обернулся уже у самой двери, подмигнул мне и скрылся раньше, чем я нашла что-нибудь, чем можно было бы в него кинуть.

Дверь закрылась, а я поймала себя на том, что лежу и тупо улыбаюсь.

 

15

Перелет со Сьеры выдался утомительным и неожиданно напряженным. Видя, как мы с Александром всю дорогу то и дело обмениваемся взаимными подколками и постоянно вместе над чем-то смеемся, Эшли все больше молчал и бросал на нас задумчивые взгляды. Сначала я не обращала внимания, а когда заметила мне стало не по себе.

Нет, это не то, о чем он подумал. Ерунда, мы просто, действительно, нашли с Тайлером общий язык, это ничего не значит…

«Прометей» отстыковался от станции Форс, стоило нам взойти на борт.

Уже в шлюзовом отсеке нас встретил почти весь экипаж корабля, счастливые улыбки, похлопывания по плечам, даже объятия. Лора умудрилась повиснуть одновременно на Тайлере и Рисе, а меня сгреб в охапку кок.

Такие знакомые и в то же время чужие лица. Мне казалось, что мы виделись с ними в последний раз не две недели, а целую вечность назад. Или это во мне что-то успело измениться за этот срок?

Как ни странно, меня окутало странное чувство спокойствия, будто я вернулась домой из долгой командировки. И я, правда, была рада видеть всех этих людей, мою команду.

Тем не менее, такие эмоциональные приветствия были мне непривычны, и я постаралась скорее сбежать.

— Мне не очень хорошо, я к себе, — я вывернулась из объятий Кули и сделала шаг в сторону.

Нет, я даже не соврала, я на самом деле устала. К тому же, бедро еще не до конца прошло, я продолжала прихрамывать, и мне было тяжело долго держаться на ногах. А еще я мечтала принять душ и переодеться. За четыре дня, проведенных в госпитале, казалось, больничный запах медикаментов въелся в меня намертво.

— Помочь дойти? — предложил Александр.

Это прозвучало без всякого подвоха, совершенно искренне и даже естественно, но его слова заставили смолкнуть всех. Немая сцена, во время которой лондорцы удивленно переводили взгляды с капитана на меня, еще бы, ведь наше, мягко говоря, прохладное отношение друг к другу ни для кого не было секретом.

Мне стало неуютно. Неважно, как мы общались на задании и там, в пустыне, это все не имеет значения, мы снова на корабле…

А еще я разозлилась. На Тайлера, за то, что все это время вел себя так заботливо, и на себя, за то, что мне безумно захотелось, чтобы именно он меня проводил.

Ситуацию спас Ригз. Райан шагнул вперед и подхватил меня на руки, будто я весила не больше пушинки.

— Нашу пострадавшую доставим в лучшем виде, — весело пообещал он.

Еще никогда я не была ему так признательна, как в этот момент.

Ригз, и правда, доставил меня «лучшем виде», даже занес прямо в каюту и уложил на койку.

— Райан, я не умираю, — я невольно рассмеялась этой трогательной заботе. — Всего лишь растяжение, пара ушибов и легкое воспаление. Ерунда.

— Ага, — хмыкнул Ригз в ответ, — вредные девчонки не любят признаваться в своих слабостях?

На это мне нечего было возразить. Я только развела руками, мол, ты прав, что тут сказать.

— Давай отдыхай, — распорядился Райан, собираясь уйти. Он и почти ушел, когда остановился у самой двери и обернулся. — Здорово, что вы, наконец, подружились с Александром, — выдал Ригз на прощание и вышел.

А мне захотелось биться обо что-нибудь головой. Ну, подружились, с чего они все придают этому такое значение?

* * *

— Врачи на Сьере молодцы, — вынес вердикт доктор Генри, разглядывая мое бедное бедро, — заживает хорошо, — я сидела на его столе, естественно, сняв брюки, а Коллинз заканчивал осмотр. — Дам тебе мазь, поприкладываешь еще пару дней, чтобы воспаление окончательно спало.

— Отлично, — я обрадовалась, что мне не грозит перспектива таскаться к нему в медотсек на перевязки, а я вполне могу справиться сама. В последние дни я устала чувствовать себя инвалидом, которого все опекают, просто до чертиков.

— Это ты как так умудрилась? — поинтересовался медик, накладывая бинт.

— Проводила эксперимент, стоит ли выпрыгивать из флайера на ходу в платье, — пошутила я, и глаза доктора округлились. — Пришла к выводу, что не стоит.

— Веселое вышло задание, я погляжу, — хмыкнул Коллинз.

На самом деле, да, я давно столько не смеялась, как в эти дни, несмотря на опасность и возможность скорой смерти. Да, несмотря ни на что.

Я согласно кивнула:

— Я получила бесценный опыт. Как бы то ни было.

В этот момент двери медотсека распахнулись, и на пороге появился Тайлер.

— Ну что, как наша пациентка? — поинтересовался он, а я задохнулась от возмущения:

— Эй, я вообще-то не одета. Стучаться надо!

Брови Александра взметнулись вверх, он явно не ожидал от меня такой вспышки. Действительно, вышло чересчур эмоционально, я даже сама не поняла, что на меня нашло.

— Извини, не думал, что твоя честь будет поругана, если я увижу твое забинтованное бедро, — съязвил он.

— Моя честь тут ни при чем, — проворчала я. Доктор как раз закончил перевязку, и я спрыгнула на пол и торопливо натянула форменные брюки.

Тайлер и Коллинз, оба, смотрели на меня с удивлением. А мне вдруг захотелось выкрикнуть: «Да, я психопатка! Оставьте меня в покое!». Но вместо этого я просто демонстративно застегнула на брюках ремень и вылетела из медотсека.

Куда делось мое только что бывшее хорошим настроение, одному Богу известно.

Что со мной? Реакция на стресс? Посттравматический синдром?

Забыв про ноющую боль в бедре, я ускорила шаг, чтобы поскорее скрыться от всех в каюте, своей маленькой крепости. Но не тут-то, Александр догнал меня, схватил чуть выше локтя, вынуждая остановиться.

— Капитан, вам не говорили, что это несолидно — бегать за своими подчиненными по коридорам? — прошипела я, вырывая руку.

Я хотела, чтобы он тоже разозлился на меня и, наконец, отстал, но я снова просчиталась. Во взгляде Тайлера на меня не было ни злости, ни раздражения, только тревога.

— Морган, что с тобой?

Я не могла ему ответить на этот вопрос, я сама не отдавала себе отчет, почему веду себя подобным образом.

Я отвела взгляд:

— Со мной все хорошо.

— Эй, — Александр без всякого стеснения протянул руку и приподнял мою голову за подбородок, — все же было хорошо?

Ох уж эти лондорцы с их постоянным нарушением личного пространства!

От этого невинного прикосновения я вздрогнула, но это было совсем не то чувство, с каким я отдергивала ладонь в капитанском кабинете около двух недель назад. Это было что-то другое, незнакомое и пугающее. И мне, как никогда, захотелось сбежать.

Тайлер все еще не убирал руку. А я чувствовала, что веду себя неправильно, но почему-то не могла смотреть ему в глаза, уставилась куда-то в район шеи и молчала.

— Не надо от меня шарахаться, — неожиданно мягко попросил Александр.

А меня до колик в животе пугало то, что я как раз и не хочу от него шарахаться.

Там, на Сьере, в пустыне, думая, что мы скоро умрем, все было просто, мне было все равно, что он лондорец, но стоило вернуться на «Прометей» я вдруг поняла, как далеко зашла, забылась, непозволительно расслабилась.

Я так ничего и не сказала. Александр убрал руку и даже отступил от меня.

— Вечером все соберутся в кают-компании, я обещал рассказать им, что произошло, — сообщил тоном, лишенным эмоций. — Тебя ждать?

— Бедро все еще болит, — ответила я, пытаясь подражать его интонации. — Я бы лучше отлежалась. Ты не против?

— Конечно, — его ответная улыбка показалась мне фальшивой, — отдыхай, — поле чего развернулся и направился обратно в сторону медотсека.

Мое сердце билось с такой скоростью, будто я пробежала марафон.

* * *

Я все-таки пришла вечером.

Подумала трезво и решила, что мой внезапный всплеск эмоций не что иное, как реакция на смену обстановки. Хотя, если быть объективной, очень бурный всплеск.

С чего мне вздумалось нападать на Александра за то, что он без стука вошел в медотсек? Во-первых, если бы осмотр оказался серьезнее, и мне пришлось больше раздеться, Генри отвел бы меня за специальную ширму, приготовленную как раз для таких случаев. Во-вторых, а даже если бы он и увидел лишнего? Так что с того? Я никогда не обладала «должным леди стеснением», как любила говорить мама. Иногда я даже шокировала своих прежних сослуживцев и сокурсников в КЛА, спокойно заходя в мужской душ после тренировок, если в женском была очередь. Так что случилось теперь?

Не желая врать самой себе, я все же пришла к неутешительному выводу: все происходящее — реакция не на стресс, а на Тайлера. То есть то, что мне в данных обстоятельствах нужно меньше всего. А самым глупым было как раз то, что он заметил, мое резко изменившееся отношение, а этого нам не нужно вдвойне.

Придя к таким умозаключениям, я и решила появиться вечером в кают-компании, сделать вид, что ничего не произошло, и по возможности вести себя как можно беспечнее.

— О, Морган! — первым заметил меня Ригз и подвинулся, освобождая место на диване возле себя. — Падай, ты вовремя.

Действительно, вовремя, все как раз собрались, включая даже пилота, который вообще редко покидал рубку. Он вообще напоминал мне крота, который старается не оставлять свою нору.

Я встретилась глазами с Александром, получила приветственный кивок и едва заметную улыбку. Я сразу поняла, что он рад, что я перестала ребячиться и пришла.

Когда все устроились поудобнее, капитан и старпом просветили остальной экипаж о том, что произошло на Сьере. Я почти не дополняла их рассказ, лишь кое-где вставляла свои реплики, когда ко мне обращались напрямую.

— Я не рассказчик, я пилот, — извинилась я перед слушателями, чтобы объяснить свою излишнюю молчаливость и заранее уберечь себя от ненужных вопросов.

— Для пилота ты неплохо справилась, — заметила Клавдия.

Я пожала плечами:

— Новичкам везет.

А потом снова поймала на себе взгляд Тайлера. Интересно, это он так часто смотрел в мою сторону или я в его?

По окончанию истории капитан продемонстрировал всем заранее припасенное фото Гаренье, который теперь был объявлен в розыск.

— Ему может быть многое известно, — предупредил Александр. — Если вы где-то столкнетесь с ним, нужно постараться взять его живым.

— Но лучше мертвым, чем упустить, — перефразировал понятливый Ригз.

— Совершенно верно, Райан, — температура в голосе Тайлера понизилась сразу на несколько градусов, — и мое мнение: мертвым он будет куда полезнее, чем живым.

Сержант даже растерялся от такого напора.

— Ладно, — пробормотал он, — как скажешь.

В этот момент я понимала Александра, как никто, ведь остальные не видели своими глазами, что эти «испытатели» делали с людьми. Я даже в чем-то могла оправдать мотивы карамеданцев, они участвовали в разработке оружия для своей Родины, могла понять лаборанта, он ученый, фанатик, люди для него лишь расходный материал для достижения цели, но Гаренье… Творить все эти зверства… Ради чего? Ради денег? Как мне рассказали, на одном из допросов лаборант признался, что Гаренье согласился «участвовать в проекте» за кругленькую сумму, будучи совершенно равнодушным, как к интересам Карамеданы, так и противоборствующей стороны. А оставаясь в живых, человек, способный за деньги продать родную мать, может быть смертельно опасен.

— Я думаю, на сегодня все, — Тайлер чуть тряхнул головой, наверное, тоже отбрасывая от себя видение мертвых тел из катакомб «Райских кущ», и снова заговорил вполне бодро. — Сейчас держим путь на Альберу, там мы встретимся со связным, передадим отчеты и получим новое предписание. Лора, проложи, пожалуйста, кратчайший маршрут и передай Мэтту, — Стэнли с готовностью закивала. — А ты, Стив, — Кленси тут же вскинул голову, — будь добр, сооруди мне новую чудо-штуку взамен потерянной, — попросил Александр, как я поняла, имея в виду свой погибший планшет.

— Без проблем, — пообещал юноша. — Дай мне два дня.

— Даю три, — разрешил Тайлер, — но чтобы не слабее предыдущего.

— Понял, не дурак, — отозвался Кленси скороговоркой, прищурившись в предвкушении, чем еще новеньким оснастит заказанную вещь.

— Мэтт, с тебя отчет о событиях, происходивших в мое отсутствие, — продолжал раздавать указания капитан. — Клавдия, отчет о проделанной диагностике судна.

— Бу сде, кэп, — козырнула та.

А я могла лишь очередной раз даваться диву, как у Александра так получалось. Ведь он, по сути, даже не приказывал, но слушались его беспрекословно.

— Эшли, Морган, — задумавшись, я вздрогнула, услышав свое имя, — от вас мне тоже нужны письменные отчеты об операции, нужно будет приложить их к моему перед отправкой командованию.

— Конечно, — кивнул старпом, по-видимому, заранее знавший, что это придется делать.

Что же касается меня… Я никогда не была на подобных операциях и, соответственно, ни разу не писала таких отчетов. Как правило, мои письменные изложения для начальства были не чем иным, как объяснительными: «я превысила допустимую скорость, потому что…», «я пошла на этот маневр, потому что…» и так далее. Все мои записи такого плана всегда были максимально краткими и содержали в себе одну единственную мысль: «я в своих действиях уверена, при необходимости повторю, оставьте меня в покое».

— …Э-э… — виновато улыбнулась. — Ты дашь мне образец?

— Новичок понял, что у заданий есть кое-что похуже смертельной опасности, — хохотнула Клавдия, и они с Ригзом хором пропели окончание фразы: — Отчееееты!

Ну, вообще блеск, судя по их реакции, тут парой слов мне отделаться не удастся.

Александр попробовал сдержать смех и остаться серьезным, но вышло у него, надо сказать, не очень.

— Нечего тут людей запугивать, — шикнул он на певучую парочку, а потом посмотрел на меня: — Зайди ко мне в кабинет завтра с утра, я тебе объясню, что и как писать.

Я покосилась на Эшли, который теперь довольно ухмылялся по поводу того, что отчет не доставлял ему неудобств. Ну же, влюбленный мой, мог бы и предложить написать все за меня, проявил бы благородство…

Но порыва благородства от Эшли я не дождалась, ждать их от Тайлера было бы вообще глупо, лентяям он явно не благоволил.

— Зайду, — вздохнула я и мстительно пообещала: — Готовь побольше кофе, выпью все твои запасы.

* * *

На ужин я пошла вместе со всеми, но по привычке заняла место за стойкой возле Кули и не стала делить компанию с остальными.

Еда, приготовленная коком, как всегда была великолепна. Как по мне, то с ней не смогли бы сравниться никакие деликатесы поваров из «Райских кущ». Что там однажды сказал Кули? Ах да, главный секрет его блюд в том, что он вкладывает в них тепло своей души.

Я сидела, помешивая остывающий чай, и посматривала на экипаж «Прометея» из-под опущенных ресниц. Что я здесь делаю, кто они мне? Нет, они мне не враги, несмотря на все свои убеждения, не могу так думать. Не враги… Просто мне здесь не место.

Александр устроился за столиком с Эшли и Райном, они что-то обсуждали и смеялись. Может, все-таки капитан простит Ригза и оставит его на «Прометее»? Во всяком случае, казалось, что их взаимоотношения стали прежними. Почему-то мне хотелось, чтобы Райан остался, а Тайлер снова стал ему доверять. Я не до конца осознавала, какое мне до этого дело, но я бы ни за что не пожелала Александру из-за принципов потерять человека, с которым они многое прошли вместе.

Отчасти, я начинала понимать, почему на «Прометее» у команды такие теплые отношения. Подобные задания сближают, неожиданно и сильно, гораздо сильнее, чем долгое пребывание на одном судне.

Двое суток в пустыне…

Александр рассказывал что-то смешное, Ригз уже хохотал во весь голос. Я подумала, что сейчас не дала бы Тайлеру и его двадцати девяти. Вернувшись с задания и снова оказавшись в кругу своей корабельной семьи, он на какое-то время скинул с себя груз ответственности и выглядел… счастливым? Да, пожалуй, это то самое слово.

Он резко дернул головой, что-то объясняя и активно жестикулируя, прядь волос упала на глаза… Я помнила, что эти волосы на ощупь совсем не такие, как мои, хотя и кажутся похожими, мягче, приятные на ощупь…

Я резко отвернулась, чувствуя, что мысли пошли куда-то не туда. Да что же со мной такое? Я никогда в своей жизни так не смотрела ни на одного мужчину. Никогда. Ни на кого.

— Эй, Морган, ты в порядке? — Кули остановился с другой стороны барной стойки и уставился на меня.

— В полном, — соврала я. — Просто задумалась, — ага, о том, что неприлично долго разглядываю твоего капитана, и мне чертовски нравится то, что я вижу.

— Ладно, — сегодня кок оказался на редкость покладист, — значит, показалось.

— Показалось, — эхом повторила я.

Я уже достаточно хорошо знала Кули и не сомневалась, что он это так просто не оставит, обязательно примется пытать меня, что случилось, стоит народу разойтись. Я могла бы избежать этого «допроса с пристрастием», просто взять и уйти раньше других, но я так и сидела, продолжая помешивать уже совершенно холодный чай, пока на камбузе не остались только мы вдвоем.

Кули словно этого и ждал, тут же оперся о стойку локтями и заговорщически склонился ко мне.

— Ну, выкладывай.

Что именно я могла ему выложить? Что я ненормальная? Так это ни для кого здесь не секрет с первого дня.

Я зашла издалека:

— Когда Эшли мне тебя впервые представил, он назвал тебя «душой этого корабля»…

— Душа, сердце, почки, — с готовностью подтвердил кок и ни капли не смутился под моим убийственным взглядом. — А что? Если плохо питаться, любой орган может забарахлить.

— Я вообще-то серьезно.

Видя, что я не собираюсь веселиться, Кули тоже посерьезнел:

— Я тебя слушаю.

— Глеб, ты когда-нибудь влюблялся?

— О, сколько раз! У меня были такие романы, такие женщины!.. — он вдруг оборвал сам себя, склонился ко мне еще ближе и понизил голос: — Только не говори мне, что ты умудрилась меньше чем за две недели на Сьере встретить какого-то типа, который разбил твое неприступное сердце.

Я поморщилась, звучало абсурдно. Всего-то чуть больше недели на Сьере… Двое суток в пустыне…

— Давай без исповеди, — попросила я. — Просто ответь мне отвлеченно.

Кок нахмурился, но согласился:

— Хорошо, но только ради тебя.

— Я это ценю, — искренне заверила я. — Вот скажи мне, какого это — влюбиться? Какие симптомы?

Кули даже присвистнул.

— Ну, милая, скажешь тоже. Симптомы. Любовь — это дар, а не болезнь.

— Симптомы, Глеб, — настаивала я.

— Для женщины твоего возраста вопрос…э-э… мягко говоря, неожиданный.

Я пожала плечам, не собираясь оправдываться.

— Пусть так. Ты мне ответишь?

— Ладно, — обычно такой разговорчивый кок задумался, пытаясь подобрать слова. — Говорю только за себя, — предупредил он, — как это у других, судить не берусь, я кивнула, соглашаясь. — Когда ты в кого-то влюбляешься, тебе хочется все время находиться рядом с этим человеком, касаться его, если нет возможности касаться, то хотя бы видеть. Ты, вроде бы, и не специально, но постоянно ищешь его глазами, заходя в помещение, в толпе. А еще ты ведешь себя при нем иначе. Тебе хочется смеяться в его присутствии, а порой наоборот, беспричинно язвить. Ну как? Я тебе помог?

Я молчала. Симптомы на лицо, диагноз неутешительный. Лечение — выстрел в голову.

— Морган, — снова окликнул меня Кули, вырывая из потока мрачных мыслей. — Ты, правда, никого раньше не любила? — он сказал это таким тоном, будто я только что призналась в инвалидности, и ему меня чертовски жаль.

— Я и сейчас никого не люблю, — отмахнулась я. — Я просто спросила.

Кок подарил мне долгий взгляд.

— Спросила она, — фыркнул он, ни на миг не поверив.

Я спрыгнула с высокого стула.

— Спасибо за информацию, обязательно учту, когда в кого-нибудь влюблюсь, — заявила бодро, собираясь сбежать от дальнейших разговоров.

Кули не стал меня останавливать, только проводил все тем же задумчивым взглядом, и я услышала уже в спину:

— Еще не забудь учесть, что жизнь одна.

 

16

Эту ночь я спала, как младенец. Разговор с Кули для меня многое прояснил, и хотя сначала сделанные выводы напугали, потом они же меня и успокоили.

Стоит признать очевидное: я начала влюбляться в Тайлера, а может, даже уже влюбилась. Глупо и скверно. Но если посмотреть на это с другой стороны, то что такое влюбленность, помимо симптомов, названных коком? Это всего лишь гормоны, а любые реакции организма на тот или иной раздражитель временны. Поэтому я решила вести себя как ни в чем не бывало, надеясь, что это необычное помутнение рассудка в скором времени меня отпустит само по себе.

К тому же, все было бы в тысячу раз хуже, будь у Александра ко мне ответные чувства. Но я была уверена в обратном. А ведь если не подливать масло в огонь, он сам по себе прогорит и потухнет, не так ли?

Таким образом, решив, что мне не о чем беспокоиться, кроме как некоторое время себя контролировать, я покинула утром каюту с легким сердцем и отправилась к капитану, как мы и договаривались накануне.

Он открыл дверь после первого стука. Ждал или просто не был занят?

— Привет, — я дружелюбно улыбнулась и тут увидела Хряща, нагло восседавшего прямо в центре хозяйского стола. — О! А я-то думаю, чего это мой сожитель не пришел ко мне ночевать.

— Ах, вот оно что, — Тайлер остановился как раз между мной и котом, скрестив руки на груди, и одарил нас обоих по очереди таким взглядом, будто только что застал на месте преступления. — А-то думаю, чего он больше не появляется у меня по ночам. Нашел компанию получше, а, предатель?

Хрящ не выразил по этому поводу угрызений совести, лениво зевнул, положил голову на передние лапы и отвернулся.

— Хе-хе, — прокомментировала я. — Сцена ревности не удалась.

— Ага, — Александр скорчил оскорбленное лицо, хотя прекрасно видела, что его глаза смеются. — Ему даже не стыдно.

— А что, — я подошла к столу и погладила кота по лоснившейся черной шерсти, — как истинный мужчина, он предпочитает спать с женщиной. Правда, Хрящ? — котяра довольно замурчал, и я сочла это согласием. — Вот видишь? — я победно вздернула подбородок.

— Сговорились, — вздохнул Тайлер. — Ты присаживайся, — вспомнил он о своей роли хозяина кабинета, — я, кажется, обещал тебе кофе, если ты придешь с утра.

— И покрепче, — напомнила я. И хотя я великолепно выспалась, кофе с утра — это то, что доктор прописал.

Пару минут Тайлер гремел чашками, потом поинтересовался, кивнув в сторону нагло задремавшего Хряща:

— И давно он ночует у тебя?

— Почти сразу, как я здесь появилась, — призналась я. — А что? Я думала, ты не против, что он ходит, где хочет.

— Не против, — подтвердил Александр, — просто удивляюсь. Раньше чаще всего он спал у меня, иногда ночевал то у одного, то у другого, но чтобы постоянно у кого-то конкретного, это впервые. Ты ему понравилась.

— Должна же я хоть кому-то нравиться.

— Ах, прости, забыл, ты же злобная землянка, ты никого не любишь, и тебя, соответственно, все терпеть не могут, — съязвил Тайлер.

Сначала я хотела оскорбиться, но потом поняла, что он просто подтрунивает надо мной за мое поведение на судне в первые дни.

— Между прочим, ты попала в точку, — продолжал Александр, — он не лондорец.

— Вот как? — честно говоря, я думала, Тайлер притащил любимца из дома. — А откуда он у тебя?

— Прибился на одной из станций пару лет назад. Еще котенком. Они там как раз проводили какую-то дезинфекцию, так что от бродячего животного точно бы избавились, вот и подобрал.

Я посмотрела на безмятежного жирного кота, уже мало чем напоминавшего несчастного котенка. Наверное, я бы тоже не смогла пройти мимо в такой ситуации. Вот только куда бы я его дела, подобрав?

— У нас запрещено держать на кораблях живность.

— У нас тоже, — как ни в чем ни бывало отозвался Тайлер.

Вот теперь я удивилась по-настоящему.

— А если ваше командование о нем узнает?

Александр поставил передо мной мою порцию кофе, а сам присел на край столешницы со своей в руке.

— А кто меня сдаст? — невозмутимо поинтересовался он.

Я усмехнулась:

— Нарушаете правила, капитан, как не стыдно.

Но Тайлер и не думал смущаться.

— У меня на «Прометее» свои правила, — уверенно заявил он, отставил кружку, потом подошел, взял котяру по обе стороны его внушительного пуза и поставил на пол.

Кот одарил его возмущенно-презрительным взглядом, отряхнулся, будто к нему только что прикоснулся не хозяин и, заодно, спаситель, а кто-то облил водой. Потом развернулся и важным шагом направился за шкаф. Наверное, там тоже был выход вентиляционной трубы.

— Почему Хрящ?

Тайлер посмотрел на меня так, будто искал подвох в каждом моем слове.

— Что, не достаточно высоко-поэтичное имя?

— Скорее, забавное, — я сдержалась и не стала говорить в ответ гадости.

— А история тоже забавная. В первую неделю на корабле он забрался в запасы Кули и стащил хрящи. Только тот, который он пытался съесть оказался таким большим, что встал поперек пасти. Пришлось Генри его извлекать хирургическим пинцетом. Вот и приросло имечко.

Все это звучало так… по-домашнему. Впрочем, дома у меня никогда не было даже кота.

— Ладно, хватит мне заговаривать зубы, — встряхнулся Тайлер, — не думай, что если ты будешь меня отвлекать, я забуду про отчет.

Я прикусила губу от досады. Как был зловредным капитаном, так и остался.

Ненавижу бумажную работу!

Александр обошел стол, включил компьютер и вывел голографический экран.

— Вот что, садись сюда, — к моему удивлению, он отодвинул собственный стул.

— Вообще-то, можно настроить экран в мою сторону, — воспротивилась я, восседать на капитанском месте — это уже определенно слишком.

Но Тайлер не увидел в этом ничего такого.

— А панель управления ты тоже повернешь? — съехидничал он. — Или думаешь, я буду листать за тебя?

Я скривилась, всем своим видом демонстрируя протест, но подчинилась. В конце концов, я на службе, а этот вредный тип все еще мой командир.

— Смотри, — он открыл документ, стоило мне усесться. И, кажется, его ни капли не смутило, что для этого ему пришлось склониться над моим плечом. Близко, чертовски близко. Я покосилась на него и тут же впилась глазами в экран, как в спасительное окно. — Вот этот файл. Тебе нужно написать что-то вроде.

Сказав это, Александр, наконец, отстранился. Я выдохнула с облегчением. Нет, с реакциями своего тела надо что-то срочно делать…

Я пробежала глазами несколько строчек.

— Что это за ересь? — возмутилась я. — Зомби, атакующие… — я на всякий случай сверилась с текстом, чтобы не переврать название, — Башню Власти!

Тайлер успел развалиться на недавно покинутом мной стуле с противоположной стороны стола. Он мученически закатил глаза:

— Морган, прояви фантазию. Это же образец, причем с курса обучения. Не могу же я тебе дать реальные отчеты по секретным делам.

— Ты бы мне еще сказку про Белоснежку всучил, — прошипела я.

— Когда мне понадобится, чтобы ты написала отчет о среднестатистическом поведении гномов, дам обязательно, можешь не сомневаться, — отбил Тайлер мой выпад. Издевается и явно доволен собой.

Я тебе это припомню, зловредный капитан…

Я не успела выпалить в ответ очередную колкость, как у него ожил коммуникатор на руке.

— Александр, — раздался голос Стэнли, — ты занят?

В его взгляде промелькнула досада.

— Нет, Лора, я тебя слушаю.

— Подойди, пожалуйста, в рубку, у нас с Мэттом вопросы по маршруту.

— Хорошо, сейчас буду.

Тайлер отключил вызов и поднялся, как мне показалось, с сожалением, ему явно не хотелось уходить.

— Читай пока образец, — распорядился он мне, — вернусь, покажу, что нужно делать.

Вот черт, а я-то надеялась, что мне удастся воспользоваться предлогом и избежать чтения про зомби и башню.

— Ты, что, оставишь меня здесь одну? — на всякий случай переспросила я. Здесь? В его личном кабинете?

Александр изогнул бровь:

— А ты что-то украдешь?

— Вообще-то, не собиралась.

— Вот и отлично. Не скучай, — и, не дав мне больше ничего возразить, быстро вышел из кабинета.

А ведь тут, наверняка, полно его личных вещей. Доверяет или просто нечего скрывать?

От этой мысли мне стало даже смешно. О чем ты, Морган, за последние дни он выложил тебе столько о своей личной жизни, что вещам и не снилось.

Тем не менее, воспользовавшись ситуацией, я тут же встала из-за стола и прошлась по помещению. Сам виноват, единственное, что мне запрещено, это что-нибудь украсть, смотреть могу все, что хочу.

Какая-то крохотная часть меня встрепенулась, напоминая, что хорошо было бы все же ознакомиться с историей зомби до возвращения Александра, а остальные мои составляющие (а именно: вредность, упрямство и любопытство) быстро заткнули эту совестливую часть.

Я прошла по кабинету, без зазрения совести разглядывая полки. Диски, множество дисков. Впрочем, их я видела и раньше. Все без этикеток. Как он сам в них разбирается?

Я протянула руку, воровски обернувшись на дверь, вытащила один наугад и вставила в считыватель. Это оказалась книга, обычная книга, философский труд какого-то мыслителя древности.

Неужели все это книги? Я, конечно, догадывалась, что Тайлер у нас начитанный мальчик, но чтобы настолько…

Я отошла к другой полке, повторила маневр. Учебник по астрофизике. Еще… Учебник по квантовой механике.

Наконец, мое внимание привлек диск в оранжевом чехле на дальней полке. Все остальные футляры были выдержаны в черно-белых тонах, а этот яркий, словно не отсюда.

Я вставила в считыватель свою добычу, довольно потирая руки в предвкушении, что нашла что-то интересное. Но уже через секунду у меня кровь отхлынула от лица. Это был фотоальбом. Нечто действительно, личное, что я точно не имела права трогать.

Я на автомате пролистала несколько фото: смеющийся маленький мальчик с ямочками на щеках, красивый, но, как ни странно, блондин; обнявшаяся пара, не юные, должно быть, погибшие родители; серьезный мужчина в костюме с галстуком, идеальная осанка, вздернутый подбородок, надменный взгляд — Рикардо Тайлер, его я видела по телевизору.

Моя совестливая часть начала расти прямо на глазах. Мне стало даже немного стыдно. Это личное, не для чужих глаз.

И я поспешно убрала диск на место и вернулась к столу.

Что ж, зомби, так зомби. Лучше буду прилежной ученицей, чем доморощенной ищейкой, сующей нос в чужие дела.

* * *

Тайлер вернулся часа через три, уж не знаю, правда ли все это время решал вопросы с маршрутом или задержался специально. В любом случае, я провела это время с пользой, добросовестно штудируя предложенный материал.

Когда я перестала обращать внимания на выдуманные персонажи и место действия, указанные в отчете, я поняла, насколько на самом деле серьезен этот документ, и сколько придется приложить усилий, чтобы выдать в своем докладе нечто подобное. Разложить по часам каждый день пребывания на Сьере, не потерять ни одну деталь, даже ту, которая мне самой показалась незначительной, но в которой аналитики сумеют увидеть скрытый смысл. Если Тайлер и Эшли пишут такие отчеты на раз-два, то я могла им только завидовать.

Александр вошел и остановился, подперев плечом стену и сложив руки на груди. По-моему, это его любимая поза наблюдателя.

Он ничего не говорил, и я тоже не горела желанием общаться, как раз дочитывая последние абзацы истории про зомби. Хмуро глянула на него, даже не поднимая головы, и снова вернулась к чтению.

Все же Тайлер заговорил первым:

— Как успехи?

— Значительные, — заявила я не без гордости, оттолкнулась от столешницы руками и откатилась на стуле назад, я только что дочитала последние строки и была чрезвычайно собой довольна.

— Вот как? — Александр склонил голову набок, не спуская с меня глаз. — Зомби уже не веселят?

Я даже передернула плечами при воспоминании, хоть и выдуманные, но кровавые события в докладе были прописаны весьма натурально.

— Да как-то больше нет, — призналась я. — Только не думаю, что у меня получится написать нечто подобное.

— Просто перескажи, все что помнишь, — посоветовал он, — художественный стиль далеко не обязателен. Я просмотрю перед отправкой.

— Может, ты еще его за меня и напишешь, — пробормотала я себе под нос. Ну не смогла я удержаться.

— Мне притвориться, что не расслышал? — безмятежно поинтересовался Тайлер. — Или не дать тебе шанс сделать вид, что ты ничего не говорила, и сразу высказать, что по этому поводу думаю?

Вот ведь… Даже моя бурная фантазия не смогла подобрать ему подходящий эпитет.

— Ни то, ни другое, — ответила я. — Я все поняла.

— Вот и чудно, — Александр подошел к столу с явным намерением согнать меня с насиженного места. — У тебя есть два дня, изложи письменно свою точку зрения на события и скинь мне внутреннему каналу.

Ну, за два дня с этим бы и обезьяна справилась, я за это время успею не то что написать, но и десять раз удалить и переписать заново. Мне немного полегчало, я-то думала, что он потребует от меня отчет сегодня же.

Тайлер положил руку на спинку стула, я поняла намек, и тут же вскочила на ноги. Это очень хорошая идея — убраться от него подальше и заняться мыслительной деятельностью в процессе написания отчета у себя в каюте.

— Ладно, спасибо за курс обучения, — поблагодарила я на прощание. — Я постараюсь сделать все к сроку.

— Удачи, — пожелал Александр, чуть улыбнувшись.

Я кивнула и сделала шаг к двери. Чем дальше я буду находиться от него, тем лучше.

— Морган! — вдруг остановил Тайлер.

— А? — я обернулась, а он неожиданно взял меня за руку и потянул на себя.

Его лицо оказалось совсем близко с моим…

…Я не знаю, как так вышло, и не смогла бы объяснить, но уже через мгновение нас словно волной отнесло к стене, и я бы непременно со всего размаха врезалась бы в нее лопатками, если бы Александр не успел подставить руки.

Зачем он поцеловал меня? Зачем я ответила? Зачем его руки так крепко держат меня, и почему мне это так нравится? Зачем мои пальцы запутались в его волосах, а, вместо того, чтобы оттолкнуть, я притягиваю его к себе еще сильнее?

Я не взялась бы с точностью сказать, сколько это длилось, должно быть, пару минут, но это было в прямом смысле умопомрачительно. Я совершенно потеряла над собой контроль. Странно, я ведь не неопытная неискушенная девочка, но я понятия не имела, что всего лишь поцелуй способен пробудить такую бурю эмоций, и далеко не только в теле.

Что ты делаешь, Морган? Ты ведь трусиха, и эмоциональная привязанность — твой самый большой страх. Что бы ты сейчас ни чувствовала, Александр — лондорец, и это не изменить и не исправить. Если позволить этому зайти слишком далеко, потом будет слишком больно, в стократ больнее, чем сейчас…

Сделав над собой прямо-таки титаническое усилие, я уперлась ладонями ему в грудь, отстраняясь.

— Что… — голос подвел, я облизала вмиг пересохшие губы и повторила тверже: — Что ты делаешь?

Но он не отпустил, оперся о стену вытянутыми руками с обеих сторон от моей головы, тем самым нависая надо мной и отрезая пути к отступлению.

— А разве не ясно? — его голос тоже был хриплым, а глаза все еще горели.

— Это неправильно, — я разорвала зрительный контакт, уперлась взглядом в пульсирующую жилку на его шее. — Так не должно быть, я не хочу.

Он мне не поверил. Естественно.

— Твое тело только что сказало мне совсем другое.

Если бы только тело, если бы. Тогда в этом не было бы ничего страшного. А сейчас, стыдно признаться, я испугалась своей реакции до чертиков. Бежать, бежать отсюда. И немедленно.

— Все лишь тело! — практически выкрикнула я, снова поднимая голову и упрямо отбивая его взгляд. — Я здоровая молодая женщина, естественно, мое тело реагирует!

Внимательные темно-карие глаза смотрели пристально и, казалось, видели меня насквозь.

— Врешь, — одно короткое слово.

А я почувствовала, что если пробуду в опасной близости от Александра еще хотя бы минуту, то сама кинусь ему на шею, и что-либо менять будет уже поздно.

— Отпусти меня.

— Миранда…

Даже не Морган, Миранда…

— Да пусти же! — не выдержала я, поднырнула под его рукой и бегом бросилась к двери. Сердце колотилось так, будто вот-вот выскочит из груди.

Больше всего на свете я боялась, что Тайлер побежит за мной, но закрывшаяся за моей спиной дверь так и осталась таковой, когда я помчалась по коридору прочь.

Кажется, я только недавно думала, что ничего страшного не происходит, куда хуже и серьезнее было бы, если бы Александр тоже стал смотреть на меня иначе, чем просто на подчиненную и боевую подругу?

Что ж, поздравляю, Морган, только что случилось то, чего ты боялась больше всего.

* * *

Я залетела в каюту, будто за мной гнались космические пираты, заперла дверь и принялась срывать с себя одежду. Забралась под душ, включила ледяную воду. Пусть заболею, пусть простужусь, лишь бы успокоиться, лишь бы не чувствовать…

Я подставляла лицо под холодные струи, но даже они не могли смыть с собой мысли, толпящиеся в моей голове, соревнуясь друг с другом и, кажется, даже устроивших между собой поножовщину…

Я ведь его ненавидела, совсем недавно. Ненавидела до потемнения в глазах, до дрожи. Потом во мне начало просыпаться понимание его поступков, потом уважение, а теперь…

Чертов Тайлер!

Даже в этой истории с котом он оказался спасителем, а не избалованным мальчиком, притащившим из дома трофей, как я думала изначально.

Почему я на него так реагирую? Да, привлекателен внешне, но далеко не идеальный, властолюбивый, со скверным характером, язвительный, упрямый.

Если бы я хотя бы не ответила на поцелуй, если бы…

 

17

В тот день я пропустила обед и даже ужин. Кусок бы в горло не полез.

В итоге, собрала себя в кучу и села писать отчет. Что бы ни произошло, от него меня никто не освобождал.

Закончила глубокой ночью. Получилось сносно. Для первого опыта даже неплохо. Но отсылать пока не стала, раз уж у меня было время, решила перечитать на свежую голову. Все-таки личное есть личное, а служба есть служба, и в профессиональном плане упасть лицом в грязь не хотелось.

Я выбралась из каюты, по совместительству моей персональной крепости, только на следующий день — голод таки взял свое. Пришла на камбуз, когда все уже поели, постаравшись ни с кем не встречаться. Кули пытался меня разговорить, но я находилась в скверном расположении духа, и он быстро оставил меня в покое. Побродила по кораблю, избегая рубки и кают-компании, где могла бы натолкнуться на Тайлера. Нога почти прошла, поэтому наведалась в спортзал. Пообщалась с встретившейся там Лорой на отвлеченные темы и отправилась на ужин уже довольно поздно, рассчитывая, что не встречу на кухне никого, кроме кока.

Все тем же занималась следующие два дня, пытаясь восстановить душевное равновесие. Отчет перечитала, перепроверила, исправила и молча отослала Александру: когда заметит, прочтет.

Но, как я ни старалась, без столкновений с Тайлером не обошлось. Я не хотела, чтобы кто-то заметил, что я прячусь, поэтому пришлось появляться из каюты на свет. Дважды столкнулась с ним в кухне, один раз в кают-компании. Все три раза мы вежливо здоровались друг с другом и фальшиво улыбались.

Не знаю, что чувствовал он, но у меня при этих встречах на душе еще сильнее скребли кошки. Я только очень надеялась, что, в отличие от меня, умудрившейся по уши влюбиться, у Тайлера тогда в кабинете взыграл исключительно физический интерес.

Я даже ждала, что он подойдет ко мне и извинится за несдержанность, но этого не происходило. Александр сверкал на меня глазами и все так же фальшиво улыбался. Что ж, тем лучше, сама я не собиралась обсуждать произошедшее и, тем более, оставаться с ним наедине.

Тайлер все-таки не выдержал первым, перехватил меня на третий день на выходе из камбуза.

— Морган, подожди, нам нужно поговорить.

Морган, не Миранда, и на том спасибо.

Я остановилась и на всякий случай огляделась. Кухня была еще полна народу. Отлично!

Я натянула вежливую улыбку, в свое время тщательно отрепетированную перед зеркалом, и поинтересовалась:

— Ты получил мой отчет? — хотела даже сказать «вы» и «капитан», но вовремя передумала, это было бы слишком… да просто слишком, и все!

По выражению лица Александра прекрасно читалось, что сейчас последнее, что его волнует, это отчетность. Тем не менее, он ответил весьма спокойно:

— Да, все хорошо. Меня все устроило.

— Хорошо, — эхом повторила я и собралась сбежать в очередной раз, только уже медленно и с милейшей улыбкой.

Но Тайлер ожидаемо преградил мне дорогу.

— Подожди, нам нужно поговорить.

Милейшая улыбка, Морган, не забывай, милейшая улыбка…

— Конечно, говори, — разрешила я.

— Наедине.

Ишь, чего захотел.

— А разве нам есть, что скрывать? — изобразила я удивление.

Он разозлился, я это видела, но, нужно отдать Тайлеру должное, владеть собой он умел превосходно.

— Чего ты добиваешься?

Мы так и стояли в дверях. Я заметила, как ухмыльнулась обошедшая нас по дуге Клавдия.

— Я — ничего. Ничего ведь не произошло, не так ли? — я с вызовом вздернула подбородок. Умоляю, подтверди, что ничего не было, и тогда мне легче будет об этом забыть…

— Я не собираюсь ни извиняться, ни изображать амнезию, — отрезал Александр. — А если ты хочешь общественное шоу, могу устроить. Могла бы уже понять, я не из стеснительных.

Я невольно вспомнила, что он вытворял в образе Дэни Майса. Да, точно не из стеснительных.

Я первой отвела взгляд:

— Не надо сцен на потеху публике, — попросила я тише.

— Тогда давай поговорим у меня в кабинете, — продолжал настаивать Тайлер.

Ну уж нет, дорогой, куда-куда, но туда ты меня больше не затащишь, никаких разговоров за закрытыми дверьми.

— Александр, — на этот раз я нашла в себе силы встретиться с ним глазами, — нам, правда, нечего обсуждать, тем более, наедине.

Не знаю, что Тайлер прочел в моих глазах, упрямство, мольбу, может, даже страх, но он сдался.

— Ладно, Морган, позже.

Скорее никогда. Но я кивнула, дабы не продолжать препираться.

Он вышел первым.

— Морган, у вас что-то случилось? — тут же, словно из-под земли, возле меня материализовалась Лора. А взгляд-то какой — тревожный, заботливый.

— У кого? — я сыграла в дурочку.

Стэнли смешалась:

— Ну, у вас с Александром. Это, конечно, не мое дело…

Ты права, любопытная девчонка, сующая везде свой нос, это не твое дело.

Но я подарила ей любезную улыбку:

— Тебе показалось, мы обсуждали отчет.

* * *

В тот день я пришла на ужин позже обычного, надеясь никого не встретить. Кули еще куда ни шло, он умеет быть ненавязчивым, видеть остальных не было моральных сил.

Но мой прогноз не оправдался, как раз Кули на камбузе не обнаружилось, зато нашелся Эшли, сидящий за барной стойкой, задумчиво подперев рукой голову.

— А где Глеб? — не поняла я, мгновенно почувствовав подвох.

— Ушел к себе, все, кроме тебя, уже поели, — сообщил старпом.

Эшли явно ждал, что я спрошу, что в таком случае здесь делает он, но я не собиралась вести себя по заготовленному чужому сценарию. Равнодушно пожала плечами и молча зашла за стойку в поисках, чем бы поживиться. Предполагая, что нормально поесть мне теперь не дадут, налила стакан молока и взяла еще теплую булочку, после чего устроилась на стул кока, чтобы не обходить стойку еще раз, а, заодно, не садиться с Рисом бок о бок.

Он молчал. Ждал, что я заговорю первой? Изучал? Что-то высматривал? В любом случае, это нервировало.

Я упрямо принялась жевать, начисто игнорируя его задумчивый взгляд.

Не выдержала на третьей минуте, с грохотом поставила стакан:

— Господи, да что?!

— Хочу с тобой поговорить, — спокойно ответил Эшли, в свою очередь, проигнорировав мою вспышку гнева.

— Тогда говори, чего сидишь?

— Думаю, не пошлешь ли ты меня куда подальше.

— Пошлю, разумеется, — подтвердила я. Если он снова начнет мне признаваться в любви, могу не только послать, но еще и съездить по физиономии.

— Морган, что у вас с Александром? — Эшли положил локти на столешницу и чуть наклонился вперед, не спуская с меня внимательных глаз.

Я растерялась, но не потому, что услышала такой вопрос. Нечто подобное я как раз и ожидала, ведь Рис уже проявлял намеки на ревность по отношению ко мне и Тайлеру, правда, тогда для меня это казалось смешным. Нет, поразило меня другое — тон, которым был задан этот вопрос. В нем не было ни ревности, ни упрека, ни раздражения, просто вопрос, заданный совершенно спокойным голосом, а, следовательно, требующий ответа.

Я нахмурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Какие у вас отношения? — по-прежнему спокойно пояснил Эшли.

Я чуть было не ляпнула, что у нас нет отношений, но вовремя сообразила, что это прозвучит двояко.

— Дружеские, — ответила я.

Рис прищурился, глядя на меня.

— Ты сама себе сейчас врешь или меня держишь за полного кретина? — уточнил он.

Но я тоже уперлась и обсуждать эту тему не собиралась.

— Ты придумываешь!

— Морган, — Эшли как-то устало вздохнул, — давай так, я просто скажу тебе то, что думаю, и не стану ни на чем настаивать, а ты, также просто, меня выслушаешь. Как поступать дальше, дело твое.

Предложение звучало заманчиво.

— Валяй, — разрешила я.

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь, — начал он без обиняков, и я вынужденно кивнула, — но я не слепой и не дурак. Когда вы находитесь с Александром в одном помещении, между вами разве что искры не летят, — я уже открыла рот, чтобы возразить, но Эшли меня заранее остановил: — Дай мне закончить, пожалуйста, — я сдалась и заткнулась. — Я еще никогда не видел двух людей, так подходящих друг другу. Что бы я сам к тебе ни испытывал, я понимаю, что когда чувства двоих взаимны, третий должен уйти.

— Ничего у нас… — не сдержалась я.

— Морган, — попросил Рис с нажимом в голосе. — Это ведь заметно, то, как вы смотрите друг на друга… У Александра был непростой период после развода с женой, не знаю, говорил ли он тебе.

Я сделала в воздухе неопределенный жест:

— Слышала что-то мельком.

— Так вот, я знаю Александра давно, и впервые после его разрыва с Элизабет, я вижу, чтобы он так на кого-то смотрел.

— Он привлекательный мужчина, я привлекательная женщина, — пробормотала я, — подумаешь, смотрим.

— Морган, — не повелся Эшли на это объяснение, — ты поняла, о чем я. Будь добра, не унижай меня глупыми отговорками.

Я поджала губы, чувствуя себя пристыженной. Рис тоже замолчал, кажется, он высказал то, зачем пришел.

— Так чего ты хочешь? — спросила я через некоторое время, убедившись, что сам Эшли больше ничего не скажет.

— Я? — он как-то грустно улыбнулся. — Я хочу, чтобы два дорогих мне человека, небезразличных друг другу, перестали валять дурака и были счастливы.

Я хмыкнула.

Легко сказать — перестали валять дурака. О каком счастье он говорит? О сказочной утопии? Поддаться чувствам, слабости, ради чего? Ради скоротечного романа, которому все равно не суждено перерасти в нечто большее? Мое назначение подойдет к концу, и я вернусь на Землю, и нога моя никогда не ступит на Лондор.

Не Александр виновен в смерти Никки, но я никогда не смогу простить его родину за «Тринадцатилетнюю войну», за брата, за тысячи моих соотечественников, погибших из-за жажды власти Лондора. Не прощу, не смогу, не сумею, эта заноза, эта боль въелась в меня слишком глубоко, проросла и пустила корни.

Мне стало так грустно, наверное, я бы заплакала, умей я это. Моральный инвалид, вот я кто, не способный на истинные чувства, ведь говорят, когда любовь настоящая, ей не помеха ни время, ни расстояние. Вот только «Тринадцатилетняя война», в каком бы далеком прошлом ни была, для меня никогда не исчезнет.

Наверное, что-то такое промелькнуло в моем лице, потому что Эшли испугался.

— Морган, что с тобой? Ты в порядке?

— В порядке. В случайном, — неудачно пошутила я, но Рис даже не улыбнулся.

Я видела в его глазах сочувствие и искреннее желание помочь. Еще один хороший человек, сердце которого я разбила и даже не заметила…

— Я чего-то не знаю? — мягко спросил Эшли. — Для твоего поведения есть причины? Ты можешь мне рассказать.

Я дернула плечом.

— Нечего рассказывать. Ничего нового ты не узнаешь.

Рис понял сам.

— Лондор-Земля?

— Эшли, если я дам слабину сейчас, потом я вообще не выдержу, — выпалила я в порыве внезапного откровения. — Вы все лондорцы, я не могу. Это… это как предать память брата!

— Да-а, — протянул Рис, оторвался от стойки и сложил руки на груди, задумался. — Я не уверен, что имею право тебе это говорить, — сказал он через некоторое время.

Я сидела, изучая сцепленные на столе руки, теперь же оторвала взгляд, посмотрела на Эшли.

— Не уверен, не говори, — логично заключила я.

— Ну, это не тайна, — все же решился он, — всем на «Прометее» это известно.

— Тебе удалось-таки меня заинтриговать, — призналась я. — Я тебя внимательно слушаю.

— Морган, ты знаешь, что случилось с родителями Александра?

Вот такого поворота я точно не ожидала.

— Не знаю. Вроде бы, он говорил, что они погибли. Несчастный случай?

— Несчастная «Тринадцатилетняя война».

Я задохнулась.

— Но…

— Этого не может быть, потому что он не ненавидел тебя изначально за то, что ты землянка? — я неуверенно кивнула. — Я не хочу сейчас поднимать политические причины «Тринадцатилетней войны» и ее события, — продолжал Эшли. — Я только хочу сказать, что Александр остался без семьи, когда ему не было даже четырнадцати. И вот его жизнь действительно сломала эта война, лишила родителей и детства, но он сумел это пережить и пойти дальше. Если постараешься, ты тоже сможешь.

После этих слов Эшли поднялся, по-дружески хлопнул меня по плечу, и направился к выходу.

А я так и сидела, смотря ему вслед, и думала, думала.

* * *

Я поймала его в коридоре возле кабинета. Было уже поздно, но я знала, что Александр будет сидеть там до поздней ночи, доделывать отчеты. На следующий день мы прибывали в пункт назначения, станцию Альбера, где он должен будет передать все документы своему командованию.

Я могла бы постучать и зайти, но вместо этого прождала под дверью почти час. Просто стояла в излюбленной им позе, подперев плечом стену и скрестив руки на груди, и смотрела в пол.

Замок щелкнул, и дверь поехала в сторону.

— Морган? — удивился Александр, увидев меня. — Давно ты здесь?

Не «что ты здесь делаешь». Как ему удается читать меня между строк?

Я передернула плечами.

— Некоторое время.

Тайлер поджал губы, смерил меня взглядом и предложил:

— Войдешь?

Я покосилась на все еще открытую дверь кабинета. Воспоминание того, что случилось в прошлый раз, все еще преследовало меня.

Александр понял меня правильно, поднял руки ладонями от себя:

— Обещаю, я к тебе пальцем не притронусь. Не делай из меня маньяка.

Я кивнула, соглашаясь. Маньяк, очень смешно. Я больше боялась не его действий, а своих.

Мы оба вошли в кабинет. Я села на стул для посетителей, Тайлер на край стола, но при этом оставил между нами довольно большое расстояние.

Он молчал. Все правильно, ведь это я пришла, стало быть, мне и начинать.

— Эшли рассказал мне о твоих родителях, — Александр все еще не произносил ни слова, не удивился и не разозлился, просто принял к сведению. — Почему ты не сказал?

— Зачем?

— Затем, что я так упорно твердила о своей потере, а ты должен ненавидеть «Тринадцатилетнюю войну» не меньше меня.

Тайлер просто смотрел на меня, не отводя взгляда, прямо и открыто.

— Я ненавижу любую войну, — сказал он. — И ту, что сейчас заварила Карамедана, ничуть не меньше.

— Но твои родители…

— Морган, старые раны обладают особенностью зарубцовываться, если не иметь привычки ковырять в них чем-нибудь острым изо дня в день. Ты лелеешь свою боль потери, будто это что-то бесценное, я так не хочу, не хочу возвращаться в прошлое, меня интересует настоящее.

Теперь настал мой черед молчать. Я уже не знала, зачем я пришла сюда, что хотела сказать.

Но, кажется, у Александра появилась потребность высказаться, потому что он продолжил:

— Пойми, я не романтик с большой дороги. Я не готов валяться у тебя в ногах и петь серенады. Ты важна для меня, но я не могу тебя вытащить из той ямы, куда ты сама себя загнала. Вспомни ущелье на Сьере, я не смог бы тебя вытащить, если бы ты мне не доверилась. Здесь то же самое. Люди либо обоюдно идут навстречу, либо нет.

— Если бы не «Тринадцатилетняя война»…

— Да что ты заладила?! — мне все же удалось вывести его из себя, от того как он в сердцах долбанул по столу, у меня чуть не заложило уши. — Все это не важно. Ни кто откуда, ни что будет потом. Ты либо чувствуешь, либо нет. Всё! — Тайлер замолчал, давая себе возможность остыть, и продолжил уже спокойнее: — Как же вам, землянам, промывают мозги…

Я моргнула.

— Что? Не поняла.

Александр пристально смотрел на меня не меньше минуты, потом шумно выдохнул, отвел глаза.

— Не важно. Не хочу сейчас обсуждать политику.

Я совершенно не поняла его последних слов. При чем здесь политика? Разве непонятно, что я ненавижу Лондор не за то, что это другая планета со своим устройством, а за то, что именно они развязали когда-то войну, планируя усилить свое влияние на другие территории.

Мы оба замолчали. Напряжение в каюте казалось прямо-таки осязаемым. Теперь я поняла, что имел в виду Эшли, когда сказал, что между нами летают искры.

Тайлер потер глаза.

— Мы прибываем рано утром, — сказал он, — мне надо выспаться.

— Я понимаю, — я встала, очень хотелось подойти к нему ближе, прикоснуться, но я только попрощалась и пошла к двери: — Спокойной ночи и удачи завтра.

В ответ Александр горько усмехнулся, качая головой, словно не веря своим ушам.

Я выскользнула за дверь.

 

18

Спускаться на Альберу Тайлер категорически запретил всем. У этой станции была дурная слава, слишком много продавцов и скупщиков краденого, а также оружия, мошенников всех мастей и даже космических пиратов.

Александр взял с собой только Ригза. Оба надели черную форму без знаков отличия и покинули «Прометей», едва тот пристыковался к станции. Остальные остались ждать.

Меня весь день не оставляло непонятное чувство тревоги. Я даже не сразу поняла, что это. Я никогда ни за кого не волновалась, и это было непривычно.

Что это, очередная глупость или настоящее плохое предчувствие?

Я отругала себя за подобные мысли. Тоже мне, нашлась Кассандра. Какой из меня предсказатель?

Я натолкнулась на Эшли в кают-компании, он выглядел спокойно и что-то читал. Никаких признаков беспокойства.

— Привет, — поздоровалась я, — думала, ты в рубке.

— Был, — Рис отложил считыватель, — но там мое присутствие не требуется. Со станцией договорились, они разрешили нам стоянку аж целых двенадцать часов, — он усмехнулся, — за кругленькую сумму, разумеется. Так что до возвращения Александра с Райаном нас никто не должен беспокоить.

Я присела рядом на диван.

— Ты был здесь? — я взмахнула рукой, обозначая станцию за пределами корабля. — Тут, правда, так опасно, что никому не разрешили спуститься?

— Ну, — протянул Эшли, — на Сьере так вообще якобы был курорт. Так что опасность относительна.

— Безопасности не существует, — пробормотала я.

— Что? — не понял он.

— Да так, — отмахнулась я. — Как-то прочла в одной из книг: безопасности не существует, есть только разные степени риска.

— Умно, — оценил Эшли, — пожалуй, соглашусь.

Я улыбнулась, искренне.

Сейчас, сидя рядом на одном диване, после всего того, что было сказано в последние дни, все снова будто бы стало, как раньше, до его признания в чувствах ко мне и до моего равнодушного отказа.

— Эшли, я волнуюсь, — призналась я, пользуясь тем, что больше в кают-компании никого нет. — Что со мной?

Эшли вздохнул и посмотрел на меня, еле сдерживая улыбку.

— Это любовь, Морган.

Я хмыкнула, но после вчерашних разборок у меня не было моральных сил, чтобы возражать или возмущаться.

Я тоже вздохнула, сползая по спинке дивана вниз и расслабляясь.

Но спокойствие и умиротворение длились недолго. Ожил коммуникатор старпома:

— Эшли, поднимись. Райан на связи, он потерял Александра, — коротко сообщил пилот и тут же прервал связь.

Мы с Рисом переглянулись, и оба тут же вскочили.

Не Кассандра, говоришь? Кажется, моя Троя только что занялась огнем.

* * *

Я последовала за Эшли, будто имела на это полное право, даже не спросив разрешения. Старпом покосился в мою сторону, но возражать не стал, сейчас было не до препирательств.

— Уже идет… — как раз говорил пилот по громкой связи, когда мы вошли.

К моему удивлению, здесь же обнаружилась Лора, которую я, кстати, давненько не видела возле Кленси.

— Райан, я здесь! — тут же громко сообщил Эшли.

— Наконец-то, — выдохнул Ригз, как мне показалось, с облегчением. — У нас тут ЧП, старик.

— Говори, — распорядился старпом, наверное, таким серьезным и собранным я видела его впервые.

— Чертовщина какая-то, — принялся рассказывать Райан, слышимость была не из лучших, в динамике что-то шипело, а на заднем фоне доносились голоса. — Мы спустились, все было ровно, нашли кафе, в котором должна была состояться встреча со связным. Александр ушел, я остался снаружи. Прождал час, но никто так и не вышел, заглянул внутрь — ни одного посетителя, официант сказал, что последние ушли за полчаса до меня.

— А его коммуникатор?

Ригз выругался, помянув что-то о тех, кто считает себя самыми умными.

— Проверил в первую очередь, — уже внятно ответил он, — нашел в туалете, в мусорном баке.

— Больше ничего не нашел?

— Да как провалился! Я уже даже обратился к местным стражам порядка, говорят, пишите жалобу, через недельку рассмотрим… — в динамике зашуршало. — Да-да, жалобу не пишу, всем доволен, отвали… — донесся до нас приглушенный голос Райана. — Достают меня теперь, — он снова вернулся к нам. — Короче, Эш, без вариантов, шли подмогу, надо прочесывать станцию.

— Если он еще на станции, — пробормотала Лора.

Похоже, Эшли подумал о том же. Он поднес к губам наручный коммуникатор:

— Стив?

— Внимаю, — тут же отозвался Кленси.

— Проверь записи с «обзорок», отходили ли в последние два часа от Альберы другие суда.

— Пять сек… — повисло напряженное молчание. — Нет, все на месте. Только появился дредноут без «опознавалок», вышел из «окна», мотается неподалеку, видимо, кого-то ждет, к станции не подходить не собирается.

— Чей дред?

— Говорю ж, без «опознавалок». Местная братия нелегалов, как пить дать.

— Ясно, — ответил старпом, — следи за ним, посмотрим, кого он ждет, — и Эшли отключил связь с программером.

— Что там у вас?! — напомнил о себе Ригз. — Спускаетесь?

— Да, — решил Рис, — жди, будь на связи.

— Понял, — подтвердил Райан и отключился, шипение смолкло.

Эшли же снова включил свой коммуникатор.

— Бен, Кит, на выход. Идем на станцию. Встреча в шлюзе через пять минут. Синий код.

— Понятно.

— Принято, — тут же подтвердили оба.

Я только подумала, что со времени выдачи мне наручного комма так ни разу им и не воспользовалась…

— «Синий код»? — спросила я. У нас, на Земле, таких обозначений не было.

— Пропажа или похищение своего, — пояснил Эшли, потом повернулся к пилоту: — Я с парнями. Мэтт, ты за старшего, в случае чего, тут же выходи на связь.

— Понял, — Бонс поморщился, бросив взгляд на обзорный экран. — Не нравится мне все это.

Ну надо же, а остальные прямо в восторге!

Но сейчас мне было не до пилота, я преградила дорогу Эшли, собирающемуся покинуть рубку.

— Я пойду с вами, — твердо заявила я.

Наши глаза встретились. Я видела, Рис хотел возразить, но потом передумал.

— Ладно, — решил он, — но без самодеятельности, — я с готовностью закивала, — у тебя две минуты сменить форму.

— Я мигом! — пообещала я и бегом бросилась к своей каюте.

* * *

— Парализатор? — я поморщилась, когда мне протянули безобидное маленькое оружие.

— На станцию легально разрешено проносить только их, — объяснил Эшли. — Остальное, ясное дело, протаскивают, но задержки в связи с этим нам не нужны.

Я заметила, как Бен и Кит прицепили себе к поясу такие же, и не стала спорить. В любом случае, на космической станции стрелять чревато.

С борта на Альтеру нас выпустили без проблем, даже документы предъявлять не пришлось, проверили лишь на наличие огнестрельного оружия и напомнили, когда заканчивается оплаченный срок пребывания на станции.

Ригз встретил нас тут же. Выглядел он неважно и все время нервно покусывал нижнюю губу, которая от такого долгого обращения уже начала опухать.

— Привет, ребята… — удивленный взгляд в мою сторону, — и Морган.

Я скорчила гримасу.

— И тебе не хворать.

Слава богу, он не спросил, какого черта я тут забыла, потому что, навряд ли, я смогла бы ответить на этот вопрос, даже самой себе.

— Итак, Эш, есть идеи, с чего начнем? — Райан подошел ближе, засунув руки в задние карманы брюк, и огляделся с таким видом, будто видел станцию впервые, а не провел на ней полдня.

Сразу видно, что Ригз не привык к позиции слабого, но ему хватило ума не строить из себя героя-одиночку и позвать на помощь.

Эшли тоже посмотрел по сторонам, явно сам не зная, за что хвататься, но быстро взял себя в руки и деловито спросил:

— Сколько прошло времени с тех пор, как вы с Александром расстались?

Райан сверился с наручными часами.

— Два часа… э-э… двадцать две минуты, если быть точным.

Соответственно, Александр был в руках похитителей уже около двух часов…

— Думаю, нужно пойти к тому кафе и искать свидетелей, — предложил Рис.

Судя по спешащим людям, проходящих мимо, опустив головы и старающихся ни с кем не встречаться глазами, что-то подсказывало мне, то свидетели, даже если таковые имелись, могут оказаться не слишком-то разговорчивыми.

Мне захотелось сказать, что этот план обречен на провал априори, но я прикусила язык прежде, чем с него успели сорваться слова. Золотое правило: нечего предложить, заткнись.

Нужно было отбросить переживания и все обдумать холодно и равнодушно, только так. К тому же, Александр не новичок и не дурак, раз его не убили сразу, я была уверена, что он сможет потянуть время и выстоять до подхода помощи. Что бы с ним не стряслось…

Выключи фантазию, Морган, и думай!

* * *

Как я и предполагала, свидетелей не нашлось. Никто никого не видел, ничего странного не заметил, и вообще в этот момент его здесь не было.

Еще раз переговорили с официантом, но тот только опять подтвердил, что видел Александра с другим мужчиной, они разговаривали за столиком, потом тот встал и вышел через боковой выход, Тайлер тоже собирался уйти, но тут к нему подошли двое, перекинулись парой фраз, а затем все вместе вышли все через тот же боковой выход, в то время как Райан ждал у главного.

Не солоно хлебавши, мы всей компанией вышли на улицу, где Эшли связался с «Прометеем»:

— Стив, что с камерами?

— Взломал центральную сеть, — деловито отозвался Кленси, — прокрутил записи, посмотрел в реальном времени. Борода.

— Что? — растерянно переспросил старпом.

— Безрезультатно, — перевел программер. — Проблема в том, что Альбера напичкана камерами, но они в основном частные, не подключенные к общей сети, их не взломать на расстоянии, работать нужно с каждой в отдельности и на месте.

Что само по себе невозможно…

— Ладно, Стив, отслеживай все, что покажется подозрительным, — распорядился Эшли. — Кстати, что наш дредноут?

Было слышно, как Кленси застучал по клавиатуре.

— Дрейфует, — сообщил он, очевидно, открыв нужный экран. Снова стук по клавишам. — Идет обмен данных со станцией. Шифрованный канал, вроде того, по какому мы сейчас разговариваем.

— Взломаешь?

— Взломаю — да, когда — не знаю.

— Хорошо, действуй, — и Рис оборвал связь, потом обвел взглядом присутствующих. — Предлагаю разделиться, — это ни у кого не вызвало возражений, и он продолжил: — Кит с Беном, Морган с Райаном.

Ригз нахмурился:

— А ты один?

— Одному проще затеряться в толпе и услышать то, что не скажут группе, — заявил Эшли, хотя не уверена, что он на самом деле так думал. — На связи.

Рис изобразил пальцами нечто вроде воинского салюта и быстрым шагом направился в один из переулков. Оставшиеся переглянулись и тоже разошлись.

— Идеи? — мрачно спросил Райан, когда мы остались вдвоем.

Я покачала головой.

— Пока нет.

Меня не отпускало чувство, что мы что-то упускаем.

А если зайти с другой стороны? Не ГДЕ искать, а КОГО. Это же Александр…

Я остановилась, пораженная догадкой. Ригз по инерции пролетел вперед несколько шагов, но, заметив мое отсутствие, тут же вернулся, встал передо мной, с надеждой заглядывая в глаза.

— Идеи? — повторил он снова, но на этот раз уже зная, что прав.

— Райан, это же Александр, — выпалила я. — Не неопытный испуганный мальчик. Это же Тайлер!

Ригз меня не понял, пожал плечами, мол, и что, что Александр, со всеми случается.

— Пошли, — я подхватила Райана под локоть, увлекая за собой в обратную сторону. — Что нам сказал официант? — объясняла я по дороге. — Что они сидели, подошли двое, и ушли все вместе.

— Ну, — согласился Ригз, все еще не понимая, куда я клоню.

— Почему Александр мог добровольно пойти с ними?

— Думаю, ему угрожали оружием, — тут же ответил Райан. — По-моему, это очевидно.

Я кивнула, соглашаясь.

— Вот именно. А теперь представь, некто застает Александра врасплох. Они некоторое время разговаривают, как сказал нам официант, а потом, угрожая расправой, ему приказывают идти с ними, — Ригз хмурился, но не перебивал, и я постаралась максимально доступно донести свою мысль. — Александр знал, что его будут искать, знал, что ты ждешь его возле кофе…

Все же мыслительная деятельность явно не была сильной стороной моего напарника.

— Конечно, он знал, что мы будем его искать, — не понимал он. — При чем тут это?

— А при том, что в жизни не поверю, что, имея хотя бы пару секунд, Александр не оставил бы нам какой-нибудь знак.

Лицо Райана просветлело.

— Черт возьми, Морган, да ты права, это же Александр!

Я ухмыльнулась.

— Вот и я о том.

Мы успели отойти не слишком далеко, поэтому вернулись в считанные минуты. Официант, уже замученный расспросами, воздел глаза к потолку при нашем новом появлении.

— Что-то еще? — поинтересовался он с натянутой улыбкой. — Если по поводу вашего друга, я уже сказал все, что знал.

Кажется, его профессиональная вежливость вступила в конфликт с личным желанием нас послать.

Я подарила ему самую лучезарную улыбку, на которую только была способна, и попросила показать нам столик, за которым сидел Тайлер.

— Желаете выпить? — не понял официант.

— Желаем только посмотреть столик, — продолжала я улыбаться, боковым зрением видя, что Ригз часто моргает, глядя на меня и не узнавая.

Да, Райан, я могу быть милой, если мне это нужно. Я та еще чертова лицемерка.

Официант проводил нас к столику, после чего получил от догадливого Ригза чаевые и ретировался.

Мы приступили к осмотру стола и стульев. Ничего странного или необычного. Чисто, даже поразительно для дешевого кафе на космической станции. Никаких зарубок на ножках стола, никаких смятых салфеток под столом со скрытым посланием — ничего.

Неужели я ошиблась? Я не могла в это поверить. Чтобы Тайлер взял и просто сдался, не оставив нам никакой зацепки? Нет, не верю.

Но дело было не в моей вере, мы осмотрели все самым тщательным образом и не нашли никаких следов.

Мне захотелось что-нибудь разбить. И что теперь? У нас ничего нет. Просто ходить по улицам и расспрашивать прохожих?

В отчаянии и бессильной ярости я сползла спиной по стене и уселась прямо на пол.

— Эй, Морган, мы его обязательно найдем, — попытался подбодрить меня Ригз.

— Естественно найдем, — процедила сквозь зубы. — Куда мы денемся… Что это?

Хотя я и заглядывал под стол ранее, когда села на пол, угол обзора поменялся, и я смогла увидеть то, чего прежде не заметила.

Райан присел на корточки рядом.

— По-моему, это кровь, — сказал он, разглядывая внутреннюю сторону столешницы, потом с удивлением посмотрел на меня: — Имея в своем распоряжении пару секунд, Александр проколол себе палец, чтобы нарисовать бабочку?!

О да, это определенно была бабочка, нарисованная кровью, наскоро, схематически, но определенно бабочка.

Я вскочила на ноги и тут же набрала вызов на коммуникаторе.

— Стив, это Морган.

— Э-э… — парень растерялся, но быстро сориентировался. — Слушаю тебя, Морган.

— Ищи по камерам не Александра, ищи Гаренье.

* * *

— Объясни мне еще раз, — недоумевал Ригз, когда мы кружили по улицам, — при чем здесь тот тип со Сьеры? Он энтомолог?

— Да нет, — нетерпеливо отмахнулась я. — Это ассоциативно. Он все время носил галстук-бабочку.

Райан посмотрел на меня как на умственно отсталую.

— И ты уверена, что рисуя два треугольника, сходящихся вершинами, между которыми проходит линия, чем-то отдаленно напоминающих бабочку, Александр имел в виду именно это?

— Уверена, — отрезала я.

Ригз не верил, но и не стал разубеждать, видимо, решив, что лучше хвататься за соломинку, чем вообще не иметь зацепок.

А я, действительно, была уверена в своей догадке. Я уже успела узнать Тайлера достаточно хорошо, я знала, как он мыслит — быстро, нестандартно. Если он натолкнулся на Гаренье, и у него совсем не было времени, проколоть палец, скажем, зубочисткой и нарисовать несколько линий было самым простым и быстрым решением. Кроме того, можно было не волноваться, что это послание дойдет до кого-то чужого.

Но, с другой стороны, «Бабочкой» звали Гаренье только мы с ним. Даже Эшли тогда не понял, о ком мы. Неужели Александр знал, что я кинусь его искать? Особенно после всего того, что я натворила в последние дни и как себя вела…

— Морган, Морган, прием! — ожил мой коммуникатор.

— Да, Стив.

— Камера зафиксировала одного типа, подходящего под описание.

Я многозначительно посмотрела на Ригза, тот в ответ развел руками.

— Где?

— Бар прямо возле портовых шлюзов. Сейчас… Называется «Фортуна». Сейчас он там, заливается спиртным у барной стойки, кажется, пока никуда не собирается, но на всякий случай поторопитесь.

— Спасибо, Стив, — искренне поблагодарила я.

— Морган?

— Да? Слушаю.

— Эшли сообщить?

Если я все-таки ошиблась, и сходство найденного Кленси человека с Гаренье случайное совпадение, я оторву остальных от поисков, и мы зря потеряем время.

— Нет, пока не нужно, — решила я. — Но если свяжется сам и спросит, не выходили ли мы на связь, скажи.

— Понято-принято, — скороговоркой отозвался программер и отключился.

— Итак, мы идем в бар, — объявила я Ригзу.

Он расплылся в улыбке, не предвещающий тому, кому она предназначалась, ничего хорошего.

— Если это он, я ему не завидую, — пообещал Райан, разминая пальцы.

* * *

Естественно, если Гаренье наткнулся на Тайлера, он его сразу узнал и по несоответствию образа, тут же сообразил, что он никакой не Дэни Майс, а чей-то агент, а по совместительству виновник всех его бед. Ничего удивительного, что ему захотелось отомстить, но куда он его дел? А раз сидит и преспокойно празднует в баре, значит, явно считает дело решенным.

У меня невольно сжались кулаки. Александр говорил, что командование приказало брать Гаренье живым. Конечно, господа, непременно…

Похоже, местный бар пользовался популярностью, а может, просто имел удачное расположение, но тут было полно народу. Приглушенный свет, негромкая приятная музыка — вполне себе милое местечко.

Я подтолкнула Ригза вперед, а сама спряталась ему за спину. Нельзя было позволить Гаренье увидеть меня раньше, чем я его.

За барной стойкой сидели несколько человек, но никто даже отдаленно не напоминал бывшего управляющего «Райских кущ». Нет-нет-нет, он должен быть здесь, Кленси же его нашел. Даже если он видел не Гаренье, это должен был быть кто-то на него похожий.

— Опоздали, что ли, — раздосадовано пробормотал Райан, видя, что я шарю глазами по залу, но так никого и не нахожу.

— Кажется… — я уже хотела снова связаться со Стивом, как заметила худощавую чуть сутулую фигуру мужчины, направляющегося в сторону уборных. Лица я не видела, но со спины — вылитый Гаренье. — Райан, это он!

— Где? — Ригз закрутил головой.

— Тихо, а то заметит, — шикнула я, снова прячась за него. — Вон тот, который сейчас заходит в туалет.

— Уверена?

— Черт, Райан, нет, — чуть не взвыла я. — Не уверена, но похож, Кленси точно видел именно его.

— Ладно, — Ригз автоматически засучил рукава формы, — пошли, поглядим, кто там.

— Только парализатор не используй, — посоветовала я, — пока оклемается, пройдет много времени.

— Не учи ученого, — отмахнулся мой напарник. Мы подошли к дверям, за которыми скрылся нужный нам тип. — Стоишь тут, — распорядился Райан, бросив взгляд на свое левое плечо, — если это он, просто толкни меня в бок, если нет, лучше не привлекать внимания.

— Понято-принято, — позаимствовала я выражение у программера.

Ждать пришлось недолго, Гаренье (а это был именно он) появился уже через пару минут, отряхивая с рук воду и совершенно не смотря по сторонам. Чувствует себя в безопасности, гад!

Я не то что толкнула Райана в бок, я впечатала в него локоть. Ригз вздрогнул, но придержал при себе все эпитеты в мой адрес, общее дело было важнее.

Я осталась стоять на месте, а он подошел к Гаренье, умудрившись встать чуть слева, но при этом позади него, склонился и что-то шепнул на ухо. Тот дернулся, вскинул голову, бешеный взгляд пробежал по помещению в поисках спасения.

Если он сейчас заорет, нам несдобровать. Пока разберемся с местными, он может уйти…

Но боялась я совершенно зря, бывший управляющий не закричал, видимо, Ригз умеет убеждать. Гаренье опустил голову, и Райан, подхватив под локоть, повел его к выходу.

* * *

— Куда вы меня ведете? — ныл Гаренье. — Я вас не знаю, я вам ничего не сделал.

Я все это время шла позади, поэтому он все еще меня не видел и, следовательно, не узнал. Между собой мы тоже не разговаривали. На данном этапе я сделала все от меня зависящее, и теперь пришла очередь Райана действовать.

— Куда вы меня ведете? — не унимался Галстук-бабочка, теперь уже не носивший «бабочку», а одетый скорее как портовый грузчик. — Вы обещали задать мне пару вопросов и отпустить, если пойду с вами добровольно.

— Посмотрим на твою сговорчивость, — буркнул Ригз. — Шагай, ну!

Только теперь я увидела, что на молчание Гаренье подействовало еще кое-что, кроме вежливой просьбы Райана пойти с ним. В сжатой ладони сержанта блеснул лезвие ножа, более того, оно уже пропороло бывшему управляющему куртку.

Мы отошли подальше, свернули куду-то в малообитаемый район. Очевидно, это были какие-то склады, высокие контейнеры стояли длинными рядами повсюду, покуда хватало глаз.

— Стив, — на ходу, вызвал Ригз, — ну-ка пробеги по камерам, ты нас видишь?

— Пять сек… — стук клавиш. — Не-а, система распознавания лиц вас не находит. А где вы?

— В одном хорошем месте, — загадочно ответил Райан, — нам тут немного некогда, крикни там Эшли, что у нас сдвиг по делу, пусть с парнями двигают к стыковочному узлу. Скоро будем.

— Ладно, старик, — по голосу было слышно, что Кленси удивлен и заинтригован.

Я тоже была немного поражена, таким сержанта Райана Ригза я еще не видела, не слишком интеллектуальный балагур и весельчак, любящий выпить и подраться, предстал для меня совсем в ином свете. На такого человека можно было положиться друзьям, а врагам наложить в штаны от страха.

Райан молча кивнул мне, указывая на валяющийся в стороне остов какого-то давно сломанного прибора. Я поняла без слов, подошла, наклонилась, принесла его и поставила рядом.

— У меня шнурок в кармане, — продолжал командовать Ригз. — Правый, на бедре, — я выполнила и это. — Хорошо, вяжи ему руки, — негромко и спокойно — мне. — Садись! — с холодной угрозой — Гаренье.

Пленник сразу послушался и сел, и тогда-то впервые увидел меня.

— Клэр Хоул? — ахнул он, но быстро совладал с собой. — Хотя о чем я? Какая, к черту, Клэр…

— И я не могу сказать, что рада вас видеть, — ответила я, прошла за спину и крепко связала ему запястья, наверное, даже туже, чем следовало.

— Теперь поговорим, — доверительно сообщил ему Ригз, демонстративно поигрывая ножичком. — Увидев ее, — он качнул головой в мою сторону, — ты теперь сообразил, что нам нужно?

Сообразил, я видела по глазам.

— Понятия не имею! — пафосно заявил Гаренье, гордо вскинув подбородок.

Я вздрогнула, когда Ригз его ударил по лицу, но только от неожиданности. Пленник слетел со своего импровизированного стула и грохнулся на пол, обильно поливая его кровью из разбитого носа.

Я поморщилась, но не отвернулась. Мне было противно, но определенно не было его жаль. Подсознательно вспомнила, как Александр сплевывал кровь, стоя перед ним на коленях в катакомбах «Райских кущ». Нет, этого человека мне не было жаль, ни капли.

Ригз подошел к своей жертве и, не обращая внимания на то, как тот заскулил и рванулся в сторону, сначала лягнул под ребра, а потом хладнокровно поднял за ворот куртки и усадил на прежнее место.

— Говорить будешь? — спокойно поинтересовался он.

— Я не знаю, о чем вы. Спасите!..

Его крик оборвался новым ударом.

— Стой на стреме, — бросил мне Ригз, не оборачиваясь, — вроде, далеко, но мало ли, вдруг услышат.

Он больше не хотел, чтобы я это видела, чем реально думал, что кто-то сюда забредет, поняла я. Спорить не стала, отошла к краю контейнерного ряда, чтобы иметь лучший обзор.

Через несколько минут Гаренье уже не кричал, а хрипел.

— Будешь говорить? — все так же спокойно спросил Ригз в очередной раз. Я обратила внимания на разбитые костяшки его пальцев. А ведь он еще не пустил в дело нож…

— Ладно-ладно, — сдался бывший управляющий, его лицо было сплошь залито с кровью, она стекала струйками по подбородку, по шее, капала за воротник. — Чего ты хочешь?

— Меня интересует, где наш друг?

— Какой еще друг?

— Тот самый, которого ты знал в своих «Райских кустах» под именем Дэни, — терпеливо подсказал Ригз таким тоном, каким преподаватель объясняет предмет нерадивому ученику.

Гаренье тяжело дышал, несколько раз поднимал и опускал заплывшие глаза, очевидно, решая, соврать или все-таки сказать правду. Но, как я уже говорила, Райан умел быть убедительным.

— Когда я увидел его… — все же решился пленник, его голос звучал хрипло, он то и дело прерывался, чтобы сплюнуть кровь. — Сразу понял… что он чей-то агент. А как изводил меня… Правда, думал… что богатый алкаш…

— Ближе к делу, — угрожающе навис над ним Ригз.

— Карамедана… щедра… за вражеских оперативников. Я… продал его им.

— Подробнее! Карамеданцы? Здесь?

— Не… не… — голос Гаренье дрожал, не знаю, отчего больше, от боли или от страха. — Неофициально. Несколько агентов.

— Где они? — прорычал Ригз, время доброго тона прошло.

— Они… они здесь на катере, их подберет какой-то корабль…

Мы переглянулись. Так вот что это за дредноут!

— Я все сказал! — к Гаренье внезапно вернулся голос. — Отпустите! Я не могу его вернуть назад! Я все сказал.

Ригз скривился от омерзения и сплюнул, потом посмотрел на меня, советуясь. Не нужно было ничего говорить, чтобы понять, о чем он думает.

Я кивнула. Также молча.

А потом стояла, обхватив себя руками, и смотрела, как Райан вынимает из кармана нож и заходит пленнику за спину.

— Вы чего?! — завизжал бывший Галстук-бабочка, когда сержант взял его за волосы, задирая голову назад. — Я же все расска…

Последние свои слова Гаренье произнести не успел.

Ригз обтер лезвие о штанину убитого, сложил нож и снова убрал в карман.

— Пошли, у нас мало времени.

— Ты в крови, — сказала я, — достала из кармана носовой платок и протянула Райану.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Хорошо хоть форма черная.

Я кивнула, и мы поспешили оставить место преступления. Впрочем, как я поняла, на этой станции такие случаи сплошь и рядом, лишь бы не попасться с поличным.

Я еще ни разу не присутствовала при убийстве, видела взрывавшиеся корабли, людей раненых осколками, видела мертвые тела подопытных в «Райских кущах». Смерти связанного беспомощного человека не видела. Человека, убийство которого я одобрила своим кивком…

* * *

Эшли вместе с Беном и Китом уже поджидали нас.

— Что выяснили? — тут же потребовал от нас отчета старпом. — Стив сказал, вы обнаружили Гаренье.

— Да, Александр оставил нам знак, — просветил Ригз, — если бы не Морган…

— Он что-то знает? Вы его нашли? Где он? — посыпались на нас вопросы, на последний из которых никому из нас не хотелось отвечать.

— Погиб, — тут же выдал Райан свою версию произошедшего, и я была готова ее подтвердить перед кем угодно, как устно, так и письменно.

Я заметила, как Эшли скользнул взглядом по разбитым костяшкам Ригза, но промолчал.

— Александр у карамеданцев, их катер и ждет тот дредноут, — сообщила я, стараясь поскорее отвести внимание присутствующих от обстоятельств смерти Гаренье.

Сказать по правде, я не думала, что Рис умеет так ругаться.

— Стив, дред на месте?! — практически заорал он в коммуникатор.

— Д-да, — Кленси даже растерялся от такого напора. — Морган только недавно спрашивала, ничего не изменилось.

— Катера! От станции отходили какие-нибудь катера?

— Нет, все чисто. Да что…

— База, — перебил Эшли, — взламывай диспетчерскую базу.

— Уже, — успокоил программер. — Что искать?

— Катера, готовящиеся отходить.

— Тэк-с, сейчас… Ага, есть такой, ему уже согласовали время, скоро отшвартовывается.

Эшли выругался повторно.

— Насколько скоро?

— Расчетное время — полчаса.

— Понял. Отбой, — старпом быстро переключил каналы, — Мэтт, запрашивай разрешение на отход!

— Мы не сможем туда попасть, — мрачно заметил Ригз, когда Эшли закончил раздавать приказы. — Местные стражи порядка не пропустят нас даже в их стыковочный узел.

— Да и с чем мы заявимся? — вставил Кит, с досадой хлопнув по парализатору на поясе. — С этим? У них явно найдется, с чем нас встретить.

Тупик. Если катер отойдет и достигнет дредноута, это конец, мы ничего не сможем сделать. «Прометей», может, маневреннее за счет своего небольшого размера и веса, но у нас слабее вооружение. Мы не можем потребовать их сдаться, ничем не угрожая. Попытаться захватить катер на подходе? В таком случае, дредноут сделает по нам несколько залпов, и игра закончится.

«Прометей» может угрожать катеру, а дредноут «Прометею»… А если…

— У меня идея! — выпалила я.

 

19

Конференц-зал «Прометея» был полон народа, собственно, отсутствовали только Мэтт и Стив, но оба были доступны по громкой связи.

— Морган, то, что ты предлагаешь, безумие, — уже несколько минут спорил со мной Рис.

— Возможно, — я даже не стала возражать, — но это наш единственный шанс. Сейчас ты командир, и я прошу тебя одобрить мой план.

Старпом сидел во главе стола, я — по правую руку от него, говорили в основном мы вдвоем, остальные лишь время от времени вставляли реплики, но большей частью нашему спору не мешали.

— То, что ты предлагаешь… — снова завел шарманку Эшли.

Не сдержавшись, я хлопнула ладонью по столу:

— То, что я предлагаю, сработает!

— Маскировочным полем сейчас никого не удивишь, пробивающие его датчики уже давно стоят почти на всех судах. Дредноут принадлежит местным наемникам, они, наверняка, предусмотрели подобные сюрпризы.

— Датчик сработает, если «Прометей» под маскировкой подойдет слишком близко, — продолжала настаивать я, уже полностью захваченная идеей. — Наша задача не играть в корабль-призрак, а не привлекать внимание наемников до определенного момента.

— Итак, — принялся перечислять Эшли, он говорил спокойно, но я прекрасно видела, что это спокойствие дается ему очень нелегко, — ты предлагаешь накинуть на «Прометей» маскировочное поле, подойти к катеру, как только он покинет станцию, но будет еще далеко от дредноута.

— Правильно, — закивала я.

— …навести на него орудия и пригрозить подорвать к чертовой матери, если они не вернут нам Александра.

— Именно, — снова подтвердила я.

— А что насчет того, что мы не взорвем катер с ним на борту?

Я пожала плечами:

— Они-то об этом не знают.

— Ладно, допустим, они поверят в наш блеф, но что насчет дреда?

— Стив запустит помехи в эфир, они не смогут попросить у него помощи.

— Стив?! — Рис поднял глаза к потолку, обращаясь к невидимому собеседнику.

— Минут на десять могу устроить тишину в эфире, — тут же откликнулся программер. — Пока они не сообразят, что к чему, и не изменят настройки.

— Л-ладно, — пальцы Эшли начали постукивать по столу. — Допустим. Но разве дредноут не заинтересует, почему их катер не отвечает и не подходит к ним? Они решат проверить, приблизятся, и тогда-то их датчики и обнаружат «Прометей». С нас хватит одного залпа, Морган, ты понимаешь? — голос Риса стал жестче. — Я отвечаю за этих людей, ты это понимаешь?!

Я понимала. А еще понимала, что если мы упустим момент, Тайлера уже не вытащить.

— У вас будет несколько минут форы, — пообещала я, — орудия на дредноуте будут заняты.

Эшли уже открыл рот, чтобы озвучить новое возражение, но осекся, моргнул, словно пытаясь поверить, что я не шучу.

— Ты хочешь?..

Я не дала ему договорить.

— Да. Я хочу взять «Сигму» и отвлечь их.

— Они расстреляют тебя! Ты на нашем катере будешь для них не страшнее комара!

— Эшли, — я уперлась в него взглядом и даже немного склонилась вперед, чтобы он точно не пропустил ни единого моего слова, — я лучший выпускник КЛА за последние несколько лет, одна из лучших пилотов Флота Земли. Они не попадут в меня. Комары назойливы, но их не так-то просто поймать.

— Мэтт?! — потребовал Рис мнение пилота, все еще не отрывая от меня глаз. Не знаю, что он хотел увидеть в моих, возможно, искал искорки сомнений или неуверенности, но так и не нашел.

— Я бы не смог, — честно ответил Бонс по громкой связи, чем вызвал у меня искреннее уважение. — Если вспомнить послужной список Морган и тот ее памятный полет к астероидам, я полагаю, у нее есть шанс.

— Спасибо, — пробормотала я. Я действительно просила всего лишь о шансе.

Эшли молчал, испепеляя меня взглядом.

Тишину нарушил Клавдия.

— Эшли, ответственность принятия решения лежит на тебе, — сказала она, — но мы все имеем право выбора. Мы постоянно рискуем своими жизнями. Так ради чего все это, если мы не готовы рисковать ради друг друга? Я ставлю на Морган и предлагаю поднять руки тем, кто согласен со мной.

Я вскинула голову и с облегчением обнаружила, что руки подняли все присутствующие, не считая самого Риса.

— Я за план Морган, — высказался незримый Мэтт.

— Я тоже, — нервно хихикнул в динамик Кленси, — если погибнем, по крайней мере, повеселимся.

Черт бы его побрал с таким чувством юмора, Эшли и так нелегко.

Я видела, старпом колебался, и понимала его мотивы. Он готов был рискнуть ради Тайлера своей собственной жизнью, но не подставить под возможный удар весь «Прометей».

— Эшли, — серьезно сказала я, — сейчас ты вправе все запретить, я не смогу увести «Сигму», если ты не позволишь мне этого сделать. Я буду обязана подчиниться твоему приказу, но я прошу, дай нам всем этот шанс.

— Ты понимаешь, на что идешь? — спросил в последний раз, кажется, сдаваясь.

— Если ты о том, готова ли я умереть за Александра, то да, несомненно, — твердо ответила я, признаваясь в своих чувствах не только другим, но и себе самой. Земля, Лондор, все прошлые потери, все это ушло, затерялось где-то там, за гранью. Впервые в жизни я точно знала, чего хочу и на что готова ради этого пойти.

Эшли выдохнул, откинулся на спинку стула.

— Даю добро, — я видела, как его рука сжалась в кулак, когда он произнес эти слова.

* * *

— Может, наденешь скафандр? — неуверенно предложил механик Нил Корбец, помогающий, мне забраться в «Сигму».

Я усмехнулась.

— Не поможет.

Нил нахмурился, но спорить не стал. Наверное, он принял мое поведение за браваду, чтобы скрыть истинный страх, но он ошибался. Несмотря на то, что я когда-то отправилась учиться на летчика только потому, что хотела походить на Ника, пилотирование было моим призванием, моей жаждой. Я так долго была лишена возможности сидеть за штурвалом, что сейчас каждая клеточка моего тела пела в предвкушении.

Я чувствовала мандраж, азарт, но определенно не страх. Как и всегда, стоило мне занять пилотское кресло, женщина по имени Миранда Морган исчезла, растворившись в небытие месте со своими мыслями и переживаниями, ей на смену прихошел пилот, просто пилот, без имени и идентификационного номера, не имеющий чувств, не умеющий испытывать ни страха, ни сомнений.

Я устроилась, Корбец закрепил колпак на пилотской кабине, проверил показания приборов и отошел. Помахал рукой на прощание. Не воинский салют, не отдание чести, а просто дружеский взмах руки. Я ответила кивком.

Механик покинул отсек, а я проверила готовность катера, все работало идеально. Неудивительно, это же аппарат постройки Клирка. Если мне суждено сегодня умереть, мне будет оказана редкая честь — сгореть в настоящем чуде технического искусства.

— Не дрейфь, Морган, это того стоит, — пробормотала я сама себе, после чего вставила наушник, проверила связь: — «Сигма» к взлету готов, жду команды.

— Вылет разрешаю, — ответил мне такой же, как и мой собственный, лишенный эмоций голос Эшли. — Всем приготовиться.

«Прометей» еще несколько минут назад отошел от станции на безопасное расстояние, сразу после старта будучи накрытым куполом маскировочного поля. Пока что все шло по плану — нам удалось избежать внимания к себе дредноута.

— Катер покидает Альберу, — сообщил Кленси, связь работала прекрасно, и я слышала все, что происходит. — Рву передачу сообщений между катером и «маткой». Готово. Контакта нет.

Одновременно с этими словами шлюз начал открываться. Мои руки легли на пульт управления…

— Удачи, Морган, — пожелал мне Эшли.

— Удача мне не понадобится, — пафосно отозвалась я.

Я направила «Сигму» прямиком к дредноуту.

— Сообщите цель сближения! — с судна тут же раздался механический голос, транслируемый на общей волне. — Сообщите цель сближения, иначе будет открыт огонь.

— Открывай, консервная банка, — проворчала я, естественно, ничего не отвечая по каналу связи.

Эшли был прав во многом, например в том, что мой катер для дредноута не страшнее комара. Естественно, мои выстрелы так же были для него как мертвому припарка, но комары тоже могут потрепать нервы.

Я несколько раз выстрела, огонь, выпущенный из орудий «Сигмы» рассыпался о защитное поле дредноута.

— Назовитесь, — настаивал механический голос.

— Одна психованная идиотка, — представилась я сама себе и повторила выстрел.

В свое время я стала лучшей выпускницей КЛА не только за особые успехи в пилотировании, я была прилежной ученицей по многим дисциплинам, в том числе по кораблестроению. Я была прекрасно знакома с подобной моделью дредноутов, знала, откуда ждать выстрела, знала, как едва уловимо взгляду мигнет защита судна, выпуская атакующий луч…

В первый раз я ушла с линии огня с легкостью, метнулась в сторону, но уже через мгновение вернулась обратно, дразня, привлекая в себе внимание.

Последовал второй выстрел. Я снова успела, но не так легко и грациозно, как в прошлый раз.

Дредноут продолжал дрейфовать, не меняя положения, пока что рассчитывая испепелить меня, всего лишь меняя прицел.

Что ж, поиграем, мальчики…

На мне по-прежнему был наушник, канал связи с «Прометеем» никто не отключал, и я могла слышать все, что происходило на борту. Не вслушивалась, сейчас даже минимальное отвлечение внимания могло стать для меня фатальным, но слова, произнесенные по ту сторону приемника, все равно откладывались где-то на подкорке мозга.

— Катер 562-698-84, - обратился старпом, — на данный момент на вас направлены восемь орудий крейсера А-класса. Мы требуем изменить траекторию движения и отдать нам нашего человека, который находится у вас на борту.

В ответ невнятная ругань, потом высокий молодой голос:

— Что вы сделали с нашей связью?

— Связь временно нарушена. Как только вы выполните наши требования, она будет восстановлена, и вы сможете без помех добраться до ожидающего вас судна.

Непродолжительное молчание, затем вопрос по существу:

— Что за человек? У нас много пассажиров.

— Перевозимый против его воли подданными Карамеданы.

Снова пауза. Потом:

— Э-э, нет. За его доставку нам уже заплачено. Сделка есть Сделка, — вот оно, главное правило наемников.

По мне выстрелили опять. Какой раз? Десятый? Я чувствовала, как лоб покрывается испариной, пальцы рук сводит от напряжения, но я снова ушла. Отлетала и подлетала к неповоротливому дредноуту на манер уже помянутого комара.

— … Если вы не выполните наши требования, мы будем стрелять. Ваш дред не успеет вас прикрыть.

— Зато потом поджарит вас в отместку, — уверенный голос только еще раз подтверждал общепринятое мнение, что у наемников крепкие нервы.

— Для вас это будет уже слабым утешением, — гнул свое Эшли.

— Ага, нашел идиотов! — в голосе ни капли сомнения. — Вы не станете палить по своему.

Голос старпома не дрогнул:

— У этого «своего» в голове столько секретной информации, что, можете не сомневаться, будем.

— Кэп, эти военные — отморозки, — высказался кто-то на заднем фоне, но капитан наемников на него не отреагировал.

— Вы блефуете, — заявил он.

— Испытай меня, — абсолютно спокойно ответил старпом, а потом дал команду: — Приготовиться к уничтожению цели!

Я все же отвлеклась, новый поражающий луч, задел крыло «Сигмы», я выругалась, лавируя. На мониторе замигал аварийный огонек. Если Эшли не переспорит упрямого наемника в ближайшие пару минут, моя жизнь закончится красочным фейерверком…

Угроза старпома, кажется, наконец, дошла до оппонента. Кто-то заспорил, отчетливо донеслась фраза: «Вам заплатили за доставку!» Значит, карамеданцы запаниковали.

— …Обратный отсчет, — звучал в наушнике голос Эшли. — Пять… четыре…три…

— Стой, психопат! — не выдержал-таки наемник. — Какие у нас гарантии, что вы не выстрелите в нас, когда получите то, что хотите? — поинтересовался он деловым тоном.

— Вы нам не нужны, — интонация абсолютно равнодушная.

Наемник хмыкнул:

— Слабое утешение, как ты сам сказал.

— Это факт, — отозвался Рис и снова вернулся к отсчету. — Два…

— Да стой, придурок! — может, нервы у местного капитана и крепкие, но все же не железные. — К черту тебя! Ладно, — снова возмущения на заднем плане. — Я сказал, заткнуться! — раздраженное — возмущающимся. — О, это твой? — заинтересованное — Эшли.

Я поняла, речь обо мне.

В кабине катера завывал аварийный сигнал. Не в силах достать меня, дредноут начал поворачиваться…

— Мой, — спокойный ответ Риса.

— Красиво исполняет, — откровенное восхищение, — у-у-у, — в тот момент, когда я увела «Сигму» в занос, прошмыгнув под брюхом дредноута, проскочив между двух перекрестившихся атакующих лучей. — Эгей, да вы там все отморозки.

— Твой ответ?

— Ладно, — развеселился капитан наемников, — отморозкам и проиграть не стыдно. Забирай, — кто-то быстро и зло заговорил рядом с ним, но слов было не разобрать. — Я сказал, пусть забирают! К черту их! — рыкнул на возмутителей спокойствия переговорщик и уже снова спокойно: — В спасательную капсулу их парня.

— С вами приятно работать, — Эшли.

— А с вами весело, — наемник.

Если бы у меня была хотя бы секунда на отдых, я бы зажмурилась и вздохнула от облегчения, но у меня не было даже этого.

Я начинала глохнуть от воя сирены. Монитор сообщал, что до отключения второго двигателя осталось: десять… девять…

Я должна была продержаться до тех пор, пока Тайлер не окажется на борту. Согласие наемников — это одно, но при передаче заложников случается всякое. Я не должна позволить дредноуту вспомнить о задерживающемся катере, иначе все напрасно.

…Три… два…

Когда двигатель номер два отключится, я потеряю половину мощности, могу не успеть…

— Морган! — крик Мэтта в наушнике. — Уходи оттуда! Он у нас! Морган!

— Не ори, — шепчу, потому что нет сил и возможности отвлечься даже на ответ.

Дредноут ударил снова, я успела в последнюю миллисекунду, рванулась от огненной струи (видимо, я их окончательно достала, и они решили использовать плазму), «Сигму» крутануло, завертело, ремни впились в тело.

Вращение еще не успело закончиться, а я уже увидела, как катер наемников поворачивается, чтобы снова идти к своему кораблю-«матке». Как только они окажутся на борту, ничего не мешает им развернуть дредноут и ударить по «Прометею».

Нас может спасти только скорость и маневренность.

— Мэтт! Нам нужно разогнаться и сразу влететь в «окно»! — закричала я в микрофон, выжимая из катера последнее, чтобы добраться до своих.

Пилот ответил мгновенно:

— Я могу не войти на скорости, это слишком опасно.

Мэтт, как пилот, слабее меня…

Мысль пронеслась в голове с бешеной скоростью, и впервые я не испытала ни капли морального удовлетворения от того, что Бонс уступает мне в мастерстве.

— Я смогу! — прорычала я. Сегодня я все могу, я всемогуща!

«Сигма» стонал, залетая в гостеприимно распахнутый шлюз. Я расстегивала ремни еще на ходу, одной рукой, ломая ногти.

Как только шлюз закрылся, и в отсек пустили воздух, в двери вбежал Нил, готовый помочь мне выбраться из «раненого» катера. Но я уже откинула колпак сама, спрыгнула, не тратя времени на осторожный спуск, и бросилась в рубку.

Механик, оказавшийся на моем пути, отскочил в сторону, как ошпаренный. Прости, Нил, я извинюсь потом, если выживем…

Я бежала по коридорам, которые слились перед глазами воедино, мелькавшие испуганные лица, подъем, распахиваемые передо мной двери — все это больше не воспринималось сознанием. У меня была только одна цель — успеть.

Не знаю, сам ли Мэтт вскочил с пилотского кресла, или я его вытолкала, в памяти это не отложилось. Но вот я уже за штурвалом, «Прометей» отзывается на касание трясущихся пальцев к панели управления.

Будь я на «Овне», то, что я замыслила, могло стать для корабля и экипажа крайне опасным, при перегрузке, наверняка, отключилось бы внутреннее гравитационное поле, поломалось бы все: люди и предметы. Но ведь это клиркийское судно, оно создано для такого, не так ли?

В последний момент я обратила внимание на монитор: дредноут подобрал свой катер и медленно стал поворачиваться в нашу сторону, меняя курс.

При входе в «окна» от пилота требуется ювелирная точность, переход на скорости не рекомендован ни в одной инструкции. Плевала я на инструкции!

Кажется, я нервно рассмеялась, и дала ускорение. «Прометей» послушался мгновенно, и мы понеслись к «окну» перехода.

* * *

Нормальное сердцебиение постепенно восстанавливалось. Я оперлась локтями о панель управления и уронила голову на руки. Сейчас адреналин покинет кровь, и меня начнет трясти, придет запоздалый испуг.

Дредноут, ожидаемо, за нами не последовал. «Окно» перехода разветвлялось внутри на пять направлений, следовательно, был только один шанс из пяти, что они выберут тот же путь, что и мы. Я ставила на четыре к одному, и я выиграла.

Черт возьми, я выиграла!

Наконец, я смогла полностью осознать эту мысль, а заодно и то, что я все еще практически лежу на приборной панели.

Я вскинула голову и увидела Бонса. Пилот сидел прямо на полу и смотрел на меня таким взглядом, каким смотрят на спустившееся с небес божество.

— Э-э… Мэтт, ты в порядке? — осторожно спросила я, поднимаясь из кресла. Ноги подрагивали, но это уже ерунда.

— Это была моя реплика, — пробормотал пилот, все еще не придя в себя.

В этот момент дверь рубки с тихим шипением поехала в сторону.

Я повернулась.

Если я совершенно не запомнила свой путь до рубки, то этот момент память запечатлела в мельчайших подробностях.

В двери вошел Александр, живой, здоровый, может, чуть помятый, только ссадина над бровью. Ерунда, какая же все это ерунда…

Я больше не думала, не сомневалась, просто преодолела разделяющее нас расстояние в несколько шагов и крепко обняла. Обхватила руками и прижалась к груди с такой силой, будто пыталась стать с ним единым целым.

Я чувствовала, как быстро бьется его сердце, как снова ускорило свой бег мое, громко и совсем не в такт. Его руки оказались на моей спине, а я уткнулась куда-то ему в шею, чувствуя пульсирующую жилку, вдыхая его запах, и понимая, что никогда в своей жизни еще не была так счастлива, как в этот момент.

Рубка наполнялась людьми. Кто-то вежливо кашлянул, пытаясь привлечь наше внимание и напомнить, что мы тут не одни, но мне было плевать, я вцепилась в Александра так, будто, отпусти я, он исчезнет.

— Ну дают, — кажется, Клавдия.

— Не завидуй, — это точно Ригз.

— Что там? Что там? — тонкий голосок Лоры, видимо, оказавшейся в задних рядах и протискивающейся вперед. — Ой! Как здорово!

Когда адреналин исчезает и критический момент отступает, обычно приходит истерика, люди смеются или плачут. Я не умела плакать, меня стал разбирать смех.

— Все хорошо, — прошептал Тайлер мне на ухо, успокаивая, и тоже совершенно не заботясь, что мы обнимаемся посреди рубки, и на нас все глазеют.

— Знаю, — пробормотала я, но ничего не могла с собой поделать, мои плечи продолжали сотрясаться от неконтролируемого смеха.

— Кстати, а почему все-таки ты нарисовал именно бабочку? — вдруг спросил Райан.

Александр хмыкнул куда-то мне в волосы:

— Ты, правда, думаешь, у меня было время подумать? Это первое, что пришло мне в голову. Я решил сразу сдаться, чтобы у них не появилось повода преследовать моего связного, который только что вышел. Так что пришлось импровизировать. Я знал, что если Морган узнает про бабочку, она непременно догадается.

— Миранда, — пробормотала я, все еще не ослабляя хватки.

— Что? — не понял Тайлер, наверное, мой голос прозвучал слишком глухо.

— Миранда, — повторила я. — Не Морган, для тебя Миранда…

Уже позже я спрашивала Александра, что бы он делал, если бы мы не смогли его вытащить. Помню, он посмотрел на меня долгим внимательным взглядом и сказал, что был уверен, что мы, его команда и семья, обязательно что-нибудь придумаем. А если бы все же не сумели, он бы устроил так, чтобы его пристрелили при попытке побега.

Больше я эту тему не поднимала.

В своих отчетах мы с Ригзом написали о случайной гибели Гаренье при попытке к бегству. Александр не задал по этому поводу ни единого вопроса, но я ни на миг не усомнилась, что он догадался, о чем мы умолчали.

Так началась моя служба на «Прометее». А затем пролетели еще четыре месяца, которые я смело и со всей уверенностью могу назвать самыми счастливыми в моей жизни.

Но все имеет свое начало и свой конец. Горят корабли и планеты, а люди рождаются и умирают…

Меня зовут Миранда Морган, и это моя история…