Эдвин сидел в своем кабинете, в котором проводил все последнее время, предаваясь меланхолии.

  Его последняя надежда, наемник, которого называли лучшим, оказался сатанидом. Это разрушило... все.

  Досаднее всего было то, что Эдвина с детства учили отличать таких людей, чтобы не попасться на их удочку. А сейчас король ничего не заметил, не заподозрил, не увидел. А самое страшное - он ему поверил, поверил этому странному парню, который нагло врал ему, глядя прямо в глаза.

  Эдвин никогда не был доверчивым, скорее наоборот, порой слишком подозрительным, даже к самым проверенным людям. Но доверчивым - никогда!

  Теперь король понял, что значит "попасть под чары сатанида", когда сомнения отступают, а тебя заполняет единственное желание - довериться, открыться, говорить.

  Эдвин устало потер виски. Он уже много дней прокручивал в голове одни и эти мысли, но так ни к чему и не пришел. Какой смысл сатаниду обманывать его, вызнавать о сыне? Как он может использовать события двадцатидвухлетней давности ему во вред? Конечно же, королю не хотелось выносить личную историю на всеобщее обозрение, но по большому счету, даже если Хортон обнародует полученные сведения, ничего страшного не произойдет. Будет неприятно и только.

  Но тогда кто нанял сатанида для того, чтобы он обдурил его?

  "Ты сам его нанял".

  Эдвин тряхнул головой. Никому - он был просто уверен: никому! - не имело никакого смысла подсылать ему сатанида, да еще и таким изощренным способом. Король проверял, Хортон, действительно, провел в алаидской тюрьме четыре месяца, это не были подтасованные данные, и его на самом деле вели на казнь, когда Эдвин увидел его впервые. Разумеется, сатаниды обучены терпеть всякие лишения и несколько месяцев тюремного заключения, вряд ли, будут губительны для одного из них. Но зачем? К чему долгосрочный и хитроумный план, чтобы всего лишь разузнать не слишком полезную информацию?

  Что-то было не так во всей этой истории. Кроме того, имя Гэбриэла Хортона было широко известно за пределами Алаиды, но ни в одних сведениях не говорилось, что он член Братства, как сами себя называли сатаниды.

  "Бывают ли сатаниды бывшими?" - вдруг задумался Эдвин.

  В этот момент в дверь кабинета постучали.

  - Входи, Герберт, - откликнулся король, не было причин спрашивать, кто это, в последние недели никто, кроме советника, не решался его беспокоить.

  Советник выглядел бледнее обычного, седые брови сошлись на переносице.

  - Хортон объявился, - с порога сообщил он.

  У Эдвина зашлось сердце. Объявился? Может быть, все, что он тут надумал, ерунда, и Хортон на полном серьезе взялся за его дело?

  - Он здесь? - ахнул король. - Он вернулся?

  Герберт покачал головой, не переставая хмуриться и молча протянул Эдвину бумаги, которые держал в руках.

  - Это еще что? - пришел его черед хмуриться.

  - Разведданные, - сдержанно пояснил Герберт.

  Эдвин перебирал листы, исписанные мелким каллиграфическим почерком, и ему казалось, что мир сошел с ума.

  - Это какая-то шутка? - он поднял недоуменный взгляд на советника. - Почему это пришло только сейчас?

  У Герберта дернулся уголок рта, как если бы он хотел смачно выругаться, но сдержался.

  - Разведка сочла эти данные не срочными, поэтому они соединили несколько докладов и только потом выслали с гонцами.

  - Тааак... - Эдвин раздраженно побарабанил пальцами по крышке стола, голову бы лично оторвал тому умнику, который решил, что данные не срочные. Потом поднял глаза на советника. - Садись, Герберт.

  Старик медленно опустился на стул, не сводя с короля встревоженных глаз.

  - Итак, Герберт, - Эдвин медленно выдохнул, пытаясь унять гнев и взять себя в руки, - я правильно понял? Поправь меня, если я в чем-то не прав. Хортон появляется в Иканоре, где только что произошла смена власти, и из-под стражи тут же исчезает принцесса, которую должны были на днях казнить, - советник кивнул, подтверждая его слова. - Потом и Хортон, и принцесса исчезают из Иканора, не оставив никаких данных, официально границу никто из них не пересекал, они просто исчезли и все. Я все правильно понял?

  - Так точно, сир.

  - А неделю назад имя Хортона всплывает в Третьей Провинции Гриора, где каким-то мистическим образом погибает сам наместник короля, а наш наемник снова растворяется в воздухе, и никто не знает, куда он подевался.

  Эдвин закрыл глаза и откинулся на спинку стула. С кем он связался! Это не человек, это стихийное бедствие! И как еще Алаида не пострадала от его нашествия? Судя по данным, поступившим ранее, в королевстве Беонтия Хортон уже объявлен врагом государства, которого надлежало схватить живым или мертвым, едва он посмеет снова там появиться.

  Молчание затянулось. Герберт вежливо кашлянул.

  - Смею заметить, что такое поведение совсем не соответствует сатаниду, - высказался он.

  Король распахнул глаза.

  Уж что есть, то есть, сатаниды так грубо не действовали никогда. Но, бога ради, зачем Хортону понадобилось убивать наместника Гриора? Он, что, не понимает, что теперь путь в это королевство ему заказан также, как в Беонтию? Это в лучшем случае. В худшем - король Гриора может и вовсе назначить награду за его голову.

  - Если он и сатанид, то точно неправильный, - решил Эдвин. - Во всяком случае, не то, к чему мы привыкли.

  Герберт согласно склонил голову.

  - Мне что-нибудь предпринять?

  Король хмыкнул. Кажется, этот Хортон еще их удивит, и не раз.

  Губы Эдвина сами собой растянулись в улыбке:

  - Помолись.

  ***

  Осень все больше становилась поздней. Очень скоро ночевать в лесу станет куда проблематичнее из-за холода. Генти вот уже неделю шмыгал носом, правда больше не жаловался, поняв, что его нытье вызывает не сочувствие, а раздражение. Оставалась одна надежда на то, что они двигались на юг. В окрестностях Иканора, наверное, уже стоял лютый холод.

  Эрилин сидела на поваленном грозой дереве, грелась возле костра и медленно потягивала горячий чай из походной кружки. Время привала подходило к концу, и скоро они снова двинутся в путь.

  Сначала ночевки на твердой земле ее раздражали, долгие привалы казались потерей времени, и принцесса предпочитала как можно быстрее продолжить путешествие. Как так случилось, что остановки стали ей в радость? Эрилин ждала ночных привалов с нетерпением, но вовсе не из-за усталости или голода. Привал всегда означал посиделки у костра и разговоры. Как вышло, что спустя всего две недели путешествия она стала нуждаться в вечерних разговорах с Гэбриэлом больше, чем в пище и сне?

  Эрилин нравилось разговаривать с ним, нравилось, как звучит его голос, он всегда знал, что ответить, всегда мог подбодрить, когда отчаяние раскрывало свои холодные объятия и тащило ее за собой в пропасть.

  Когда принцесса узнала, что Гэбриэла обучали сатаниды, она почувствовала, что рухнул какой-то невидимый барьер. Эрилин видела искреннее удивление в его глазах оттого, что эта информация не привела ее в ужас и не вызвала отвращения. Как ей казалось, после этого он стал менее настороженным. Он и раньше выглядел весьма жизнерадостным и с легкостью распространял вокруг себя атмосферу беспечности, но после пребывания в замке наместника и более тесного знакомства она понемногу начала различать его маски и их отсутствие.

  Менее настороженным, но никак не более открытым.

  Ее все еще мучило любопытство. Прошло уже десять дней, как они покинули Григор, но Гэбриэл так и не сдержал обещание и ни словом не обмолвился о своем таинственном прошлом, хотя Эрилин и пыталась несколько раз его разговорить.

  - Заснула, что ли? - прямо над ухом раздался голос Джофа.

  Эрилин вздрогнула и чуть было не пролила чай.

  - Ничего я не заснула! - проворчала она. - Уже и задуматься нельзя. Никакой личной жизни.

  Генти скорчил рожицу.

  - А у нас, принцесса, община, тут нет личной жизни, тут все общее, - он показал ей язык и еле успел увернуться, от ветки, которую она в него бросила.

  - Балбес, - еле сдерживая смех, пробормотала Эрилин. Она огляделась: - А где Гэбриэл?

  Видимо, принцесса действительно глубоко ушла в свои мысли, потому что не заметила, когда он ушел. Когда Эрилин видела Гэбриэла в последний раз, он собирал сумку, чтобы отправляться в дорогу.

  - Ушел к ручью, - ответил Джоф. - Сказал собираться и потушить костер, вернется, и отчаливаем, - Генти старательно залил костер водой.

  Снова в седло, снова в путь, и неизвестно, где придется ночевать в следующий раз.

  "Да уж, ваше высочество, не королевской жизнью вы живете".

  Эрилин допила чай и встала, чтобы упаковать кружку.

  Гэбриэл появился из-за деревьев, как всегда бесшумно, но теперь это ее больше не удивляло. Он был раздет по пояс, с мокрых волос на плечи капала вода. Эрилин раскрыла рот, тупо уставившись на него. Она уже несколько раз видела полуголого Джофа, но воспринимала это как само собой разумеющееся и не обращала внимания. Гэбриэла без рубашки она увидела впервые.

  "Дыши, дура!"

  Когда она, тайком от отца, читала во дворце любовные романы, Эрилин всегда скептически хмурилась при описании прекрасного мужского тела, от которого главная героиня непременно теряла дар речи. Теперь ей самой показалось, что она проглотила язык.

  У него было гибкое стройное тело, абсолютно идеальное, если бы не шрамы. Их было много: поперек груди, на руках, один кривой шрам шел от ребер и уходил на спину. Какой же должна быть страшной рана, оставившая такой отпечаток?

  - И как ты не мерзнешь? - пробурчал рядом Джоф.

  Сердце Эрилин впервые преисполнилось к Генти такой безграничной благодарностью. Его голос вернул ее с небес на землю, в голове прояснилось.

  Гэбриэл поймал ее затравленный взгляд.

  - Прости, сейчас оденусь, - быстро сказал он.

  Когда он застегнул рубашку, принцесса действительно почувствовала облегчение. Ей захотелось биться головой о ствол ближайшего дерева.

  Она все же взяла себя в руки.

  - Откуда этот страшный шрам?

  Гэбриэл весело прищурился.

  - Который?

  - На боку, - хотя он уже был одет, перед глазами упрямо стояли рваные края давно зажившей раны.

  - А-а, - протянул он и отмахнулся, - неудачно упал.

  - Как ты мог настолько неудачно упасть? - не сдавалась Эрилин, с его ловкостью это казалось просто невозможным.

  Гэбриэл закатил глаза.

  - Принцесса, вам никто не говорил, что вы задаете слишком много вопросов?

  Она насупилась.

  - Ты сам твердишь мне об этом каждый день. Значит, не расскажешь?

  - Нечего рассказывать, - отозвался Гэбриэл, не смотря на нее и проверяя, как затянуты подпруги. - Говорю же, неудачно упал, - потом все же повернулся и коротко пояснил: - С утеса. В море. На скалы.

  Эрилин поджала губы.

  ***

  До Сараны оставалось меньше недели пути.

  Короткий заезд в королевство Милос ничего не дал, кроме того, что там они обзавелись лошадью для принцессы.

   Одна из возможных Энн Олсни, покинувшая Иканор двадцать два года назад и переехавшая в Милос под именем Навены Пунер с сыном Кагером, точно не подходила под описание. Энн, которую знал король Эдвин, была пухленькой голубоглазой блондинкой. Навена же оказалась смуглой худой брюнеткой, а Кагер ее точной копией, и их родство не поддавалось сомнениям.

  Что ж, по крайней мере, сначала список уменьшился от бесконечности до пяти, теперь и вовсе до четырех.

  Чтобы не отклоняться от плана, далее предстояло посетить Налииду, куда в свое время отправилась женщина по имени Вера Фин с сыном Джепом. Если и на этот раз ждет неудача, другие две кандидатки должны были обретаться в Саране, или, по крайней мере, оставить там след.

  Гэбриэл ожидал услышать от принцессы возражения, когда объявил о своих намерениях свернуть в Налииду и задержаться там на пару дней, пока все не выяснит. Но Эрилин неожиданно легко согласилась.

  В последние дни ее резко изменившееся отношение к нему настораживало. Ни обычных колкостей в ответ, ни возмущений. А иногда, когда ей казалось, что он не замечает, она следила за ним таким очарованным взглядом, что Гэбриэлу хотелось поежиться. Эрилин - принцесса, скоро она найдет брата и вернется во дворец, и не стоит ей привязываться к таким, как он. Впрочем, к чему лгать себе, Гэбриэл и сам уже довольно сильно привязался к принцессе, но он привык расставаться с людьми, время от времени попадающимися на его пути и не думал, что, когда настанет время их прощания, это станет проблемой.

  Но Гэбриэл определенно не хотел, чтобы это стало проблемой для Эрилин. Внешне он нравился многим женщинам, в этом не было ничего нового, поэтому Гэбриэл искренне надеялся, что если и дальше продолжит игнорировать "говорящие" взгляды принцессы, ее увлечение скоро пройдет.

  ***

  Налиида была небольшим королевством, практически никак не участвующим в политической жизни соседей, однако через пограничные города ежедневно проходили десятки торговых караванов. Налиида славилась своими шелками и сладостями, а также множеством увеселительных заведений, многие путешественники специально приезжали сюда на отдых и поразвлечься.

  Стража на воротах города, в который они въехали, проверила документы и спокойно пропустила внутрь. Впрочем, даже если информация об убийстве наместника и вышла за пределы Гриора, вряд ли, это заинтересовало бы кого-то здесь. Налиида поддерживала со всеми хорошие отношения, однако путь в нее всегда был открыт любому желающему. Королевство было радо пополнить свой бюджет за счет притока иностранных гостей, готовых тратить деньги на развлечения и покупки, и не важно, чем они не угодили в других государствах, лишь бы не безобразничали здесь. В Налииде работало свое правосудие, так как в основном здесь только и делали, что продавали и покупали, самым страшным преступлением, гораздо страшнее убийства, тут считалось воровство, за которое пойманного с поличным имели полное право казнить на месте без суда и следствия. Остальные мелкие провинности гостей и жителей королевства мало кого волновали.

  - Ты был здесь раньше? - спросил Джоф, восторженно смотря по сторонам. Фасады зданий были украшены яркими лентами, повсюду красовались таблички с завлекающими надписями.

  Гэбриэл усмехнулся его восторгу.

  - Я побывал во всех двадцати шести королевствах, - ответил он, - причем не единожды. А здесь я бываю часто, раз в год уж точно, - и пояснил на недоуменный взгляд Эрилин: - У меня тут живет друг.

  Услышав это, принцесса удивилась. Впервые за все время их путешествия Гэбриэл заговорил о ком-то из своих друзей. Она уж было начала думать, что у него их и вовсе нет. Возможно, друг Гэбриэла окажется более разговорчивым, чем он, и расскажет что-нибудь о его жизни?

  В Налииде Эрилин не была ни разу, даже в столице, не то что в этом городке. Ни отец, ни брат, ни за что не позволили бы ей посетить "обитель порока", как как-то отозвался Эмир о местах такого рода.

  Хотя принцесса и пыталась это скрыть, она глазела на все не с меньшим интересом, чем Джоф. Здесь даже люди одевались совсем не так, как было принято в Иканоре, который теперь ей казался самым скромным королевством на свете. Разноцветные яркие костюмы, перья на шляпах, золотые украшения - от всего этого великолепия слепило глаза.

  - Твой друг - торговец? - поинтересовалась Эрилин, поравнявшись с Гэбриэлом.

  В его глазах мелькнул странный огонек, причины которого, она не поняла.

  - Скажем так, предприниматель.

  Эрилин нахмурилась. Очередные тайны? Что ж, она в любом случае скоро увидит все своими глазами.

  Они удалились по широким вымощенным разноцветными камнями улицам на приличное расстояние от городских ворот и свернули куда-то вглубь.

  - Почти приехали, - радостно сообщил Гэбриэл, он выглядел по-настоящему довольным, похоже, он соскучился по другу.

  Они свернули на узкую улочку и остановились возле роскошного трехэтажного здания, стены которого были увиты плющом и цветными лентами, как было принято в этом городе.

  Брови Эрилин поползли вверх, когда она прочла яркую вывеску над дверью: "Неземные удовольствия".

  - Ты привез меня в публичный дом?! - прошипела принцесса, когда снова обрела дар речи. Джоф за спиной весело присвистнул, кажется, ему данная перспектива пришлась по душе.

  Гэбриэл уже спешился и подмигнул ей:

  - Не будьте так старомодны, принцесса, - и прежде чем Эрилин успела что-либо возразить, вошел в двери.

  Кровь прилила к лицу. Он, что, с ума сошел?!

  - Я убью его, - прорычала принцесса.

  - Спокойно, - шепнул Джоф, тоже слезая со своего коня, он улыбался.

  И этот туда же!

  Не успели они подойти к двери, как из нее выскочил мальчик-подросток, вежливо поклонился гостям, взял их коней под уздцы и увел куда-то вглубь двора.

  - Ух ты! - ахнул Генти. - Сервис!

  Эрилин только сверкнула на него глазами. Это же надо, какой позор - принцесса в борделе!

  Они вошли внутрь и оказались в большом светлом зале, слева располагалась барная стойка, за которой на высоких табуретах сидело несколько мужчин с большими кружками пива, рядом суетилась молоденькая девушка в платье с большим вырезом. Прямо от входа - лестница, а справа от нее выделенное в отдельную зону пространство с маленькими круглыми столиками. Там также сидели посетители мужского пола и девушки, все, как одна, в ярких платьях либо с большим вырезом, либо вообще с голыми плечами. Лица девушек были накрашены, но вовсе не безобразно и кричаще ярко, как представляла себе Эрилин, наоборот, косметики было ровно столько, чтобы превратить заурядную женщину в красавицу.

  Принцесса со смесью ужаса и восторга смотрела вокруг. Почему-то она представляла публичный дом грязным, а девушек, работающих здесь, размалеванными пьянчужками, которые "работают" чуть ли не прямо в общем зале. Но ничего подобного тут не было и в помине, красиво, уютно и пристойно. Чем бы там ни занимались в этом месте женщины, делалось это за закрытыми дверьми.

  Гэбриэл чуть толкнул ее плечом, выводя из ступора. Его глаза смеялись.

  - Все не так плохо, а, принцесса?

  Эрилин только сдержанно кивнула, и тут услышала громкий стук каблуков по ступенькам. Шум голосов в зале мгновенно смолк, и все, как по волшебству, повернули голову к лестнице.

  Эрилин даже зажмурилась, не веря своим глазам.

  "Таких не бывает!"

  Рядом выдохнул восхищенный Джоф.

  Женщина была не юной, как девушки, работающие в зале, но прекрасная настолько, насколько это вообще возможно. Молочная кожа, правильные черты лица, высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра. У нее были изумительно зеленые глаза совершенно изумрудного цвета и огненно-рыжие волосы, заколотые на висках и ниспадающие до самой талии густыми кудрями. Зеленое, под цвет глаз, платье струилось по ногам, подчеркивая красоту ее и без того идеального тела. Алые губы улыбались.

  Женщина сбежала по ступеням и, не останавливаясь, бросилась к Гэбриэлу, с разбега запрыгнула на него, обвив талию длинными ногами, и впилась своими губами в его губы в страстном поцелуе.

  - Хе-хе, друг, значит, - хихикнул Генти за ее спиной, но Эрилин не обернулась.

  Она просто замерла, не в силах отвести глаз. Никогда в жизни принцесса еще не чувствовала себя такой уродливой и нескладной. Целующая пара в центре зала была настолько красивой, что на них в восхищении смотрели все посетители.

  Женщина оторвалась от губ Гэбриэла, но все еще не слезла с него.

  - Привет, - у нее был мягкий бархатный голос. - Я безумно соскучилась.

  - Я тоже, - в голосе Гэбриэла была теплота, не вежливость, не дружелюбие, а та теплота, которая бывает только в общении с по-настоящему близкими людьми.

  Он поставил ее на пол, и женщина немедленно повернулась к посетителям, все еще наблюдавшим за ними, поразевав рты.

  - Дамы и господа! - пропела она. - Отдыхайте и не обращайте внимания! Просто приехал мой давний друг, которого я не видела целый год!

  Мужчины в зале понимающе и одобрительно зашумели и потихоньку стали возвращаться к прерванным разговорам, девушки тут же бросились подливать вино и пиво в опустевшие бокалы и кружки.

  Тут рыжеволосая заметила Эрилин и Джофа.

  - О! - удивилась она. - Ты на этот раз не один?

  - Да, уж, - Гэбриэл развел руками, - чудеса случаются.

  - Хм, - промурлыкала женщина, пробежав по Эрилин оценивающим взглядом. - Что ж, рада за тебя.

  Принцесса не успела спросить, что она имела в виду, и чему именно она за него рада, когда Гэбриэл представил их:

  - Эрилин, Джоф, это моя подруга Лигас, хозяйка этого места. Ли, это Эрилин и Джоф, мы ...э-э... временно путешествуем вместе.

  Глаза Лигас светились интересом. Она пожала Эрилин руку, и позволила Генти поцеловать свою, потом снова повернулась к Гэбриэлу, всматриваясь в его лицо.

  - Полагаю, голодные? - серьезно спросила она. - Как всегда целый день в седле?

  - Как волки, - выдохнул Джоф.

  Лигас повернулась и подарила и ему лучезарную улыбку.

  - Люблю здоровый аппетит, - Генти совершенно зарделся и опустил глаза. - Ну-ну, - она вдруг протянула руку и подняла его голову за подбородок. - Раз ты мой гость, давай договоримся, что ты не будешь меня стесняться.

  - Постараюсь, - выдавил из себя юноша.

  - Вот и отлично, - Лигас расплылась в довольной улыбке, а потом просто повисла на руке Гэбриэла. - Ой, как я соскучилась... Лана! - через мгновение окликнула она девушку за барной стойкой, та немедленно выпрямилась и обратилась в слух. - Прикажи накрыть стол в маленькой гостиной и приготовить комнаты для дорогих гостей!

  ***

  Эрилин показалось, что это был самый ужасный ужин в ее жизни, разумеется, если не считать последнюю несостоявшуюся трапезу с Андресом.

  Служанки накрыли богатый стол, и все разместились за небольшим круглым столом с белоснежной кружевной скатертью. Лигас умело вела разговор, стремясь обласкать своим вниманием всех присутствующих. Даже Гэбриэл, обычно держащий все в своих руках, больше помалкивал, позволяя ей быть хозяйкой в полном смысле этого слова.

  Уже через час Джоф поборол стеснение и легко и свободно общался с Лигас, она благосклонно улыбалась, то и дело предлагая ему попробовать новый деликатес. Парень просто сиял.

  К сожалению, хозяйка не обделила своим вниманием и принцессу. Она задавала вопросы и улыбалась так доброжелательно, что ее очарованию было просто невозможно противостоять. Она спрашивала, как прошло их путешествие, где им пришлось останавливаться, не слишком ли Гэбриэл их загнал, ведь она знала, как трудно его утомить...

  Эрилин отвечала с улыбкой, сначала с вымученной, а потом просто по инерции, не в силах ответить грубостью на доброжелательность хозяйки.

  Когда ужин подошел к концу, принцесса вздохнула с облегчением. Она чувствовала себя раздавленной, а прекрасная женщина, сидящая рядом с Гэбриэлом и то и дело берущая его за руку, вызывала в ней безумную ревность. Он отвечал ей такой же лучезарной улыбкой и казался совершенно счастливым. Вот Лигас склонилась и прошептала что-то ему на ухо, он засмеялся...

  - Что ж, - провозгласила хозяйка, когда убедилась, что гости сыты, - я вижу, вы устали. Сегодня отдохните, выспитесь, а завтра устроим праздник, - ее тонкий длинный палец с безупречным маникюром уперся Гэбриэлу в грудь, Эрилин захотелось спрятать ободранные руки под стол, - праздник, - строго повторила Лигас, - и не спорить, я не позволю тебе смыться так быстро, как в прошлый раз.

  Гэбриэл смиренно поднял руки, сдаваясь.

  - Ладно-ладно, если тебя это порадует.

  - Еще как, - отрезала она, своим тоном заранее предупреждая, что не потерпит возражений.

  Когда все встали из-за стола, Лигас повела их на второй этаж, чтобы показать комнаты. Эрилин казалось, что она не просто идет, а плывет, несмотря на то, что на ней были туфли на высоких каблуках. Эрилин бы на таких непременно сверзилась с лестницы и свернула шею.

  - Прошу, - великодушно показала она на двери комнат, - проходите, располагайтесь. Белье только что поменяли. На столе вино, вода и фрукты, угощайтесь и чувствуйте себя, как дома.

  Джоф расплылся в благодарной улыбке, пожелал всем спокойной ночи и скрылся за первой дверью.

  Эрилин взялась за ручку своей двери, помедлив. Впервые за вечер она подняла на Гэбриэла глаза.

  Он беспечно улыбался, обнимая Лигас за талию одной рукой.

  - Все хорошо, - заверил Гэбриэл, прочтя тревогу в ее взгляде, и видимо, найдя ей неверную причину. - Отдыхай, здесь мы в безопасности.

  Эрилин подавленно кивнула и толкнула дверь, Гэбриэл же, не дожидаясь, пока она исчезнет, подхватил Лигас на руки. Оба, смеясь, скрылись в комнате в другом конце коридора. Вместе.

  Когда дверь за ними захлопнулась, слезы сами хлынули из глаз. Хорошо хоть сдержалась, и никто их не видел.

  Эрилин заперлась и прижалась лбом к прохладной поверхности двери с обратной стороны. Хотелось выть и валяться по полу. Вместо этого она просто стояла, чувствуя, как горячие слезы сбегают по подбородку.

  ***

  - Ну, и что это за концерт по заявкам? - строго поинтересовалась Лигас, едва за ними закрылась дверь.

  Гэбриэл скривился.

  - Так заметно?

  - О, ну девчонка-то купилась, - заверила Лигас, не сводя с него хитрых лисьих глаз, - наверняка, пошла рыдать в подушку, - Гэбриэл нахмурился. - Ой, только не говори, что ты не этого добивался. Мне, конечно, приятно тебя обнимать, брать за руку и все такое... Но у мне показалось, что еще минута, и ты завалишь меня прямо в коридоре, чтобы продемонстрировать ей, что тебе на нее начхать, - на ее губах заиграла лукавая улыбка: - Пойми меня правильно, я не против, но я терпеть не могу, когда ты так себя ведешь.

  - Как? - он сделал невинные глаза.

  Лигас отступила на шаг и сложила руки на груди.

  - Так, быстро снял все свои маски и убрал в комод! - в ее голосе появились стальные нотки. - Это же я, помнишь? - она сбавила напор и снова подошла ближе, коснулась щеки. - Это я, - повторила Лигас уже совсем ласково, - ты знаешь меня почти десять лет, не надо при мне играть роли.

  Плечи сами собой расслабились. Лигас была права, он знал ее почти целых десять лет, и она была единственным человеком в целом свете, кому Гэбриэл доверял, как себе, и кто знал о нем абсолютно все.

  Гэбриэл устало опустился на стул у маленького столика у окна. Он так долго улыбался этим вечером, что от фальшивых улыбок сводило лицо. Лигас села напротив, не сводя с него тревожных глаз.

  Почти десять лет...

  Гэбриэл растянулся на постели, закинув руки за голову. Как же хорошо и тихо, до восхода солнца еще несколько часов, и можно просто расслабиться.

  Девушка лежала рядом, одной рукой она подперла голову, а второй играла его волосами.

  Гэбриэл улыбнулся, поймав ее пристальный взгляд.

  - Почему ты так смотришь?

  Она дернула плечом.

  - На тебя приятно смотреть. Почему бы и нет, а? Мне редко нравятся те, с кем я сплю, - она перекатилась на живот и легла ему на грудь. - А знаешь, мой милый мальчик, ты делаешь успехи, - потом рассмеялась и спрятала лицо за своими густыми огненно-рыжими волосами.

  Гэбриэл зарделся. Лигас была его первой и единственной любовницей, можно сказать, учителем. Считалось, что, помимо боевых искусств, члены Братства должны быть и превосходными соблазнителями, перед которыми не устоит ни одна женщина, пусть даже сама королева. Поэтому, когда воспитанник достигал возраста четырнадцати-пятнадцати лет, Сентас время от времени приводил к ним женщин.

  Гэбриэл очень тепло относился к Лигас, и был счастлив, что Сентас Рей ничего не имеет против того, что он всегда остается именно с ней, а не с другой женщиной. С ней можно было не только "учиться", но еще разговаривать, не о Братстве, преданности ему и великих целях, а на простые человеческие темы. Он не испытывал к ней высоких чувств, которые в книгах называли "любовью", но с ней ему было хорошо и спокойно.

  Лигас была старше его на добрые десять лет. Прекрасная молодая женщина с зелеными лисьими глазами и огненно-рыжей копной кудрявых волос, получающая деньги за искусство любви.

  Как-то раз Гэбриэл спросил ее, почему она выбрала такой заработок, а не вышла замуж, не завела детей. Тогда Лигас только отмахнулась и сказала, что больше ничего не умеет, а ее работа ей нравится. Ее взгляд говорил обратное. Но больше Гэбриэл не спрашивал, он умел не задавать вопросов, когда видел, что они могут ранить.

  Лигас снова тряхнула волосами и убрала их от лица, потом посмотрела в окно.

  - Скоро рассвет, - в ее глазах мелькнуло что-то необычное.

  - Что с тобой? - он легко коснулся ее щеки, вынуждая повернуться к нему. - Что-то случилось?

  - Да нет, - ее улыбка была мягкой и успокаивающей, - все хорошо.

  Эта улыбка напомнила Гэбриэлу улыбку женщины, которую он видел в одной из деревень, куда ездил с Сентасом Реем. Женщину приговорили к смертной казни и вели к месту приведения приговора в исполнение, а из толпы вдруг выскочил ее пятилетний сынишка... Она улыбалась ему именно так, говоря, что все хорошо, и он должен бежать домой к отцу.

  Сравнение обожгло, он напрягся.

  - Ли, ты прощаешься со мной?

  Теперь она коснулась его лица, нежно очертила линию подбородка, губ, скул, как слепой, который старается запомнить черты.

  - Ли, - повторил он нажимом, убирая ее руку.

  Лигас вздохнула и села на кровати, завернулась в простыню.

  - Ты очень хороший, Гэбриэл, - сказала она. - Не знаю, как тебе это удается в подобном месте. Полагаю, это недосмотр твоего учителя. Когда он это заметит, то примется ломать и переделывать тебя на свой лад. Я даже рада, что я этого не увижу.

  Гэбриэл все еще не понимал, что она хотела сказать.

  - Ты уезжаешь?

  Она рассмеялась беззвучным смехом, а когда отсмеялась, ее глаза стали серьезными, в лунном свете это казалось пугающим.

  - Мне не завязали глаза, как обычно, когда везли сюда.

  Гэбриэл переваривал ее слова не меньше минуты. Нет, она не могла иметь в виду то, о чем он подумал. Быть такого не может...

  - Может быть, Сентас Рей доверяет тебе? - он и сам понимал, что это самое нелепое из всех возможных предположений.

  Лигас склонила голову набок.

  - А, может быть, он просто понял, что один из его учеников слишком ко мне привязался, и пора бы от меня избавиться?

  - Это бред! - Гэбриэл выкрикнул это слишком громко, а потом испуганно замолчал.

  Лигас удовлетворенно кивнула.

  - Если бы считал это бредом, ты бы не боялся разбудить своего учителя.

  Гэбриэл замотал головой.

  - Сентас Рей великий воин, он не станет убивать беззащитных женщин.

  Лигас была на удивление спокойна для человека, который счел себя обреченным.

  - Как ты попал в эту школу? - вдруг спросила она о том, чем никогда раньше не интересовалась.

  Причем здесь это? Гэбриэл уже ровным счетом ничего не понимал. Он давно подмечал за Сентасом Реем неискренность и какую-то двойную игру, но чтобы ТАКОЕ...

  - Я не помню, я был слишком маленький. На мою деревню напали, учитель ехал мимо и спас меня.

  - Ах, даже так, значит, он к этим "напали" отношения не имеет?

  В горле встал ком. И почему-то вместо "нет" Гэбриэл ответил: "не знаю".

  - Ваша школа - тайное место, - продолжала Лигас, - и если бы мне было суждено уйти отсюда живой, мне бы ни за что не показали, где она находится. Если бы король узнал, об этом месте, то прислал бы сюда целую армию, чтобы выжечь его вместе с вами дотла, как чуму.

  - Но зачем? - Гэбриэл вскочил с постели и начал одеваться. - Братство - наемники, мастера боя, они ведь приносят только пользу, - натянув штаны, он заходил по комнате взад-вперед.

  Лигас тоже встала, медленно подошла и положила руки ему на плечи, вынуждая остановиться.

  - Сатаниды приносят только смерть, - четко произнесла она.

  - Кто?

  - О боже, - Лигас провела рукой по лицу, - ну знаешь, - она подняла свое платье с пола, - все, я умываю руки, узнаешь все в свое время. По крайней мере, меня убьют за дело - за длинный язык.

  - Ли, - Гэбриэл поймал ее за руку.

  - Пусти.

  - Ли, - он держал ее крепко. - Я не хочу сделать тебе больно. Расскажи мне... пожалуйста.

  Их глаза были прямо напротив, лица в нескольких сантиметрах друг от друга.

  - Пожалуйста, - повторил он, разжимая пальцы, но она уже не вырывала руку.

  - Членов вашего Братства в народе называют сатанидами, - Лигас предостерегающе поднесла палец к его губам. - Знаю, что вы не поклоняетесь Сатане. Это название пошло от того, что законы божьи для вас не писаны. Сатаниды самые жестокие профессиональные убийцы на свете, они сжигают целые города и деревни, проворачивают первоклассные заговоры, планируют дворцовые перевороты. И все это и всегда сопровождается реками крови. Сатаниды беспощадны... - Гэбриэл отвернулся, она снова попробовала поймать его взгляд. - Ты мне не веришь, - это не было вопросом.

  Верил ли он? Гэбриэл и сам не смог бы ответить. Слишком много информации, отвратительной, страшной, но чертовски складно подходившей к его собственным подозрениям.

  - Я выведу тебя отсюда, - твердо сказал он.

  - Пойдем со мной.

  Гэбриэл покачал головой.

  - Не могу.

  - Почему? - теперь не понимала Лигас. - Ты еще совсем мальчик, ты сможешь начать новую жизнь.

  Уйти и бросить все, поверить случайной знакомой, а не учителю, который вырастил его? Он не мог принять такое решение за пять минут.

  - У меня слишком много вопросов, - ответил Гэбриэл.

  Лигас вздохнула и не стала уговаривать, только спросила:

  - Ты, правда, можешь меня вывести? Тебе влетит.

  Гэбриэл только дернул плечом, он не боялся наказания.

  - Скажу, что ты сбежала сама, главное, чтобы тебе это удалось.

  Лигас улыбнулась той искренней теплой улыбкой, которую он любил.

  - Если я выберусь, я навечно твоя должница. Когда бы ты ни пришел, я всегда помогу тебе, - она поцеловала его в губы, - клянусь.

  Лигас продолжала сверлить его взглядом.

  - Расскажешь, что происходит? - мягко спросила она, ни на чем не настаивая.

  Она умела быть понимающей, умела утешить, знала, когда нужна и немедленно оставляла, если чувствовала, что он хочет побыть один. Редкие визиты к ней были отдушиной.

  Гэбриэл устало потер рукой глаза.

  - Ли, мне кажется, она в меня влюбилась.

  Лигас фыркнула.

  - И что в этом криминального? В тебя и раньше влюблялась каждая вторая женщина, встретившаяся на твоем пути, и тебя это не трогало, иногда не обращал внимания, иногда спал с ними... - она прервала себя. - Ой, только не говори, что я открыла тебе страшный секрет, и ты понятия не имел, какое впечатление твоя внешность производит на большинство женщин!

  Теперь настал его черед фыркать.

  - Внешность... Можно подумать, она принесла мне что-нибудь хорошее. Если бы не моя внешность, Сентас Рей не обратил бы на меня никакого внимания и не забрал в свою школу.

  - Правильно, - с готовностью согласилась Лигас, - не обратил бы, и прикончил вместе с твоей семьей и всей деревней, кстати говоря. Так что не прибедняйся, своей жизнью ты обязан именно внешности.

  - Возможно, - неохотно признал Гэбриэл.

  - Так в чем проблема с этой девушкой? Я, конечно, сразу же заметила, как она на тебя смотрит. Да, что тут говорить, разве что слепой бы не заметил. Но с каких пор тебя такое беспокоит, а? - она прищурилась. - Может, все дело в том, что ты сам к ней неравнодушен?

  Гэбриэл не стал ни оправдываться, ни опровергать. Только не с Лигас.

  - Заметно? - спросил он.

  Она усмехнулась:

  - Ты не был бы сатанидом, если бы по тебе было что-нибудь заметно. Ты отыграл на все сто. Я думала, у меня оскомина появится от твоей радостно-фальшивой улыбочки, - Лигас посерьезнела: - Только я не понимаю, что плохого, что в тебя влюбилась девушка, которая (впервые на моей памяти, прошу заметить) тебе тоже не безразлична?

  - Ли, она принцесса.

  Кажется, ему все-таки удалось ее удивить.

  - Что, настоящая?

  - Самая что ни на есть.

  - Ого, - Лигас даже присвистнула. - А какого... Нет, - она прервала сама себя на полуслове, - не надо, не хочу ничего знать. Меньше знаешь, крепче спишь, ну и дольше живешь, само собой. Ладно, допустим, принцесса. Все равно не вижу проблем.

  Гэбриэлу, наоборот, казалось, что тут все ясно, но он все же терпеливо объяснил:

  - Ли, она принцесса и вернется во дворец к своей королевской жизни, выйдет замуж за какого-нибудь принца...

  Лигас подняла руку:

  - Не надо, не продолжай, я поняла твою мысль. Принцесса должна быть девственная и непорочна, и ты не хочешь портить ей репутацию, честь, или что там бывает у принцесс?

  Он скривился.

  - Типа того.

  - У-у, - выдохнула Лигас. - Как все запущено, - она протянула руку через стол и сжала его ладонь. - Знаешь что, мой милый мальчик, я старше тебя, и я очень многое повидала. Так вот, могу тебе совершенно уверенно сказать, что все эти благие намерения - чушь собачья. Жизнь слишком коротка, тебе ли не знать.

  Гэбриэл отмахнулся.

  - Ли, я не просил совета. Ты спросила "почему", я ответил. Давай без нотаций.

  Лигас сверлила его взглядом еще несколько секунд, потом выдохнула и кивнула.

  - Хорошо, как знаешь. Без нотаций. Полагаю, все вышесказанное означает, что ты не будешь сегодня со мной спать?

  Она понимала его лучше всех. Он улыбнулся и покачал головой.

  - Нет, не в этот раз, - не тогда когда Эрилин льет по нему слезы в комнате напротив.

  Лигас кивнула и притворно надула губы, изображая обиду, потом тряхнула волосами и рассмеялась.

  - Ладно, а раз не собираешься, то проваливай в свою комнату, я устала.

  - Мне нужно найти одного человека в Налииде... - начал Гэбриэл, но Лигас встала, подошла ближе и закрыла ему рот поцелуем.

  - Все дела завтра, договорились? - промурлыкала она, ее улыбка стала немного хищной. - А теперь выметайся, пока я не передумала.