Было решено отбыть на следующий день.

  Гэбриэл, как всегда, проснулся рано, несмотря на то, что праздник продлился почти до рассвета. Во всем здании царила полная тишина, все отсыпались после бурной ночи.

  Так проходил каждый его приезд к Лигас. Она неизменно устраивала праздник с громкой музыкой и реками дорого вина. Лигас любила праздники, ей нравилось блистать, менять наряды и неожиданно появляться во всем своем великолепии, приковывая взгляды. "Маленькие слабости", как называла она сама свое поведение, но Гэбриэл прекрасно знал, что это попытка скрыть истинные чувства.

  Безусловно, Лигас всегда была рада его видеть, но его присутствие действовало так же, как и на его ее, - вызывало бурю воспоминаний о том времени, когда они только познакомились. Лигас намеренно затевала пир на весь мир, желая снова и снова доказывать себе, что больше не та, кем была раньше, и теперь у нее есть все, о чем она так долго мечтала.

  "Как долго мы будем пытаться быть не теми, кто мы есть?"

  Гэбриэл улыбнулся при этой мысли. Наверное, вечная гонка с самим собой никогда не закончится. Возможно, именно поэтому они с Лигас всегда так хорошо понимали друг друга: без лишних слов и упреков, только глаза в глаза и только начистоту.

  Он привел себя в порядок и оделся, но все равно было еще слишком рано, дом спал.

  Гэбриэл уселся за столик и достал карты. Он знал все наизусть, но с наглядным материалом было проще думать.

  По картам сразу же бросалось в глаза, как мало осталось до Сараны, и какой долгий путь от Алаиды он уже проделал. Оставалось три женщины, которые с маленькими сыновьями покинули Иканор двадцать два года назад: Мария Каучер с сыном Лорисом, Лаиза Сейг с Ричардом и Галла Калас с Велом. Две первые намеревались отправиться в Сарану, указывая целью своего путешествия "на постоянное место жительства", Галла Калас указала в подорожной лишь то, что намеревалась добраться до Мираньи, где можно было сесть на корабль. Куда она могла отправиться дальше и придется ли еще это выяснять?

  Гэбриэл почему-то был уверен, что не зря все пути вели в Сарану, ответ должен быть там. Значит, Мария Каучер или Лаиза Сейг? А вот с этим придется разбираться.

  Сына Лаизы Сейг звали Ричардом. Совпадение? Могла ли Энн Олсни поменять свое, но оставить сыну короля имя, данное ему при рождении? Это не было бы благоразумным шагом, но ведь Энн была крестьянкой, а не мастером побегов. Ее подругу только что заживо сожгли на костре и в любой момент, она была уверена, могли прийти за маленьким Ричардом, Эдвин отказался от них обоих, бросив на произвол судьбы, оставив Энн совсем одну с годовалым ребенком на руках. Любой на ее месте бы запаниковал и бросился, куда глаза глядят, а в панике нет места благоразумию.

  Что ж, в любом случае, Сарана как нельзя лучше вписывалась в общую картину. Двадцать лет назад магия считалась злом, практически во всех королевствах. Не везде с ней боролись так люто, как в Алаиде, но боялись, безусловно. Маги терпели гонения и вынуждены были скрывать свои способности. Везде. Кроме Сараны.

  На тот момент властвующий король Сараны сам обладал магическими способностями и потому приветствовал ведьм и волшебников в своем королевстве. Если Ричард Кэродайн унаследовал от матери способности к магии, вполне логично было бы предположить, что Энн повезла его в Сарану. С другой стороны, будучи крестьянкой, ни разу не покидавшей Алаиду, могла ли Энн Олсни знать подробности об устройстве других государств?

  Гэбриэл откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и закусив губу. Чем же его все-таки так привлекла история Эдвина Кэродайна? Своей запутанностью и безнадежностью или же дело было не в самих событиях двадцатилетней давности?

  Гэбриэл привык врать многим людям, но только не себе, а потому был вынужден признать, что на самом деле подвигло его согласиться на дело короля Эдвина. Его взгляд, вот что. Искреннее желание вернуть сына в его глазах было настолько беспомощным и очевидным, что Гэбриэлу безумно захотелось притащить потерянного сына за шкирку и преподнести королю, перевязанного ленточкой. Потому что у каждого должна быть семья...

  Он не помнил свою семью и давно оставил попытки отыскать хоть что-нибудь, что бы пролило свет на его происхождение. Его единственной семьей и другом стала Лигас, которая приняла его с распростертыми объятиями, когда он после нескольких лет скитаний вдруг оказался на ее пороге. Единственным другом, потому что других не осталось...

  Солнце слепило глаза, теплый ветерок шевелил волосы, одна непослушная прядь то и дело падала на глаза, но Гэбриэлу не хотелось шевелиться, чтобы убрать ее. Скоро Сентас Рей обратит внимание и отправит его к парикмахеру, прочтя длиннющую лекцию на тему: "Член Братства должен быть безупречен всегда и во всем".

  От этой постоянной "безупречности" кружилась голова. Как и любому мальчишке его возраста Гэбриэлу иногда до боли хотелось сделать что-нибудь не по правилам, да хотя бы просто извозиться в грязи, а не надевать каждое утро белоснежную отглаженную рубашку. Но Сентас Рей следил даже за мелочами и наказывал со всей строгостью любого ученика, и то, что Гэбриэл считался его лучшим и самым успешным воспитанником, его не спасло бы.

  - Через несколько минут вернется учитель, и нам влетит за ничегонеделание, - мрачно заметил Дерик, растянувшийся рядом на теплой от солнца траве.

  Друг был прав, влетит, но почему-то это больше не пугало, как раньше.

  Разговор с Лигас уже несколько месяцев не выходил из головы, но он так и не решился о нем с кем-нибудь поговорить.

  - Он стал еще жестче, - сказал Гэбриэл.

  Дерик пожал плечами:

  - По-моему, он всегда был таким. Но он нас любит, по-своему, конечно, но он заботится о нас.

  Гэбриэл перекатился на живот, подпер рукой подбородок и внимательно посмотрел на друга.

  - Как думаешь, почему умер Леви? - раньше он бы никогда не решился задать подобный вопрос вслух. Гэбриэл, Дерик и Левиас дружили с самого детства.

  Дерик побледнел, отвел глаза.

  - Несчастный случай... Не справился с испытанием...

  Официальная версия - несчастный случай. Красиво звучит. Вот только Сентас Рей знал слабые и сильные стороны каждого своего ученика, знал, что Левиас хорош во всем, прекрасный боец, но до ужаса боящийся высоты с самого детства.

  - Он знал, что Леви упадет в эту пропасть, доска была слишком узкой.

  Дерик облизнул пересохшие губы.

  - Бри, если Сентас узнает, что мы это обсуждали...

  Гэбриэл хмыкнул.

  - Заставит и нас танцевать над пропастью?

  - Или еще хуже.

  С этим он не мог не согласиться. Вот только если раньше Гэбриэл верил, что смерти его друзей несчастные случаи, виной которых плохая подготовка и лень, как утверждал Сентас Рей, с годами эта версия его больше не удовлетворяла.

  - А Лоран полгода назад?

  - Ты же знаешь, он ушел на задание в деревню, и его убили местные.

  Гэбриэл прикрыл глаза, перед которыми предстало сплошь залитое кровью тело его товарища.

  - Местные, убивающие точным ударом в горло?

  - Бри... - голос друга звучал умоляюще и был полон страха.

  Гэбриэл сел одним резким движением.

  - Лоран умер, потому что ему сломали нос на тренировке. И мы все это знаем. Сентас достаточно долго и доходчиво распылялся на тему, что члены Братства должны обладать идеальной внешностью.

  - Совпадение?- это прозвучало жалко.

  Гэбриэл замолчал и отвернулся. Дерик пытался оправдать Сентаса Рея, сделать вид, что все нормально. Раньше у них было больше общего, теперь же с каждым днем Гэбриэл чувствовал, что его друг слабеет, прогибается под учителя, теряя собственное "я".

  Обучение должно закончиться к его семнадцати годам, Гэбриэлу недавно исполнилось пятнадцать. Что ж, у Сентаса Рея еще около двух лет, чтобы сломать и его. Дерик держался долго, намного дольше остальных, Сирус, Вернан и Алехандер уже давно стали марионетками Сентаса Рея без собственного мнения. Если бы Гэбриэлу вздумалось поговорить с кем-то из этих троих на подобные темы, они тут же бы доложили об этом учителю.

  - Любой из нас может быть следующим, - мрачно подвел итог Гэбриэл.

  Друг впервые улыбнулся за время разговора:

  - Брось, только не ты. Сентас души в тебе не чает, ты выдерживаешь то, с чем он сам бы не справился, ты его гордость.

  - Он будет гордиться мной только тогда, когда я начну убивать по его приказу, не задавая вопросов и ничего не чувствуя, - ответил Гэбриэл и отвернулся.

  Он хотел рассказать другу о том, что знал от Лигас, теперь окончательно передумал...

  Интересно, они с Дериком были бы все еще друзьями, если бы не произошло того, что в конечном итоге все-таки произошло?

  Гэбриэл встряхнул головой, отбрасывая от себя нелепые мысли. Прядь упала на глаза, совсем как тем утром.

  Он усмехнулся и вышел из комнаты.

  ***

  Лигас уже встала и обнаружилась внизу за барной стойкой. Перед ней дымилась чашка ароматного кофе.

  - Привет, - улыбнулась она.

  Вот уж по кому никогда не было видно и следа похмелья, какой бы бурной не была предшествующая ночь: безупречная прическа, такой же безупречный макияж, умело скрывающий следы недосыпа, очередное новое платье.

  - Привет, - он махнул рукой в сторону ее кружки. - Угостишь?

  - Само собой, - еще одна теплая улыбка.

  Лигас поднялась со своего табурета и сама прошла за стойку сделать кофе. Девушки были заняты уборкой зала, и она не стала их отвлекать.

  - Как спалось? - Лигас снова села, сверля его глазами. - Выглядишь как огурчик, но я-то знаю, что ты так выглядишь всегда.

  - В твоем доме всегда хорошо спится, - заверил Гэбриэл, все действительно было просто чудесно, если не упоминать об утренних раздумьях.

  Лигас оценила комплимент и расплылась в самодовольной улыбке.

  - Я всегда говорила, все дело в атмосфере. У меня все чувствуют себя как дома.

  - Твоя правда, - согласился Гэбриэл, внимательный взгляд Лигас настораживал. - В чем дело? - прямо спросил он.

  Лигас скривилась.

  - Как ты это делаешь? - возмутилась она.

  - Что именно?

  - Не играй в дурочка! Видишь меня насквозь, вот, что ты делаешь!

  Гэбриэл пожал плечами.

  - Я давно тебя знаю.

  - Приму за правду, - она погрозила пальцем, - но прекрати так делать, женщина должна быть загадкой, а ты все портишь.

  Он усмехнулся, но не повелся на провокацию переменить тему.

  - Что случилось? Ты встревожена.

  Лигас вздохнула, поставила локти на стол и положила подбородок на скрещенные пальцы.

  - Мне принесли новости.

  - Ли, держишь шпионов? - восхитился Гэбриэл.

  Она покачала головой:

  - Более или менее. Скажем так, держу руку на пульсе.

  - Что же это за новости? - он склонил голову.

  - За твою голову объявлена награда.

  - Хм, даже так, - Гэбриэл отпил из кружки, кофе оказался таким же превосходным, как и все в этом заведении.

  - Что значит "хм"? - вскинулась Лигас. - Я ему говорю, что десятки наемников вышли на дороги, чтобы прикончить его и получить свой куш, а он говорит: "хм" и беззаботно попивает кофе!

  - Ли, за мою голову и прежде назначалась награда.

  Она прищурилась.

  - И тебе это нравится, не так ли? Подтверждение твоего статуса, так, что ли? Гэбриэл, это не слава, это опасность.

  Он дернул плечом.

  - Нет тут ничего опасного.

  - И тебе даже не интересно, кто же готов платить за твою голову? - не унималась она.

  Вот когда Лигас начинала беспокоиться и чрезмерно заботиться, это нервировало.

  - А что тут непонятного? Король Гриора за убийство своего доверенного наместника.

  Глаза Лигас в ужасе расширились.

  - То есть это не слухи? Ты действительно его убил?

  Гэбриэл провел пальцем по горлу, демонстрируя, как именно.

  - Боюсь, что да.

  Лигас даже присвистнула.

  - Ну, знаешь... Не ожидала, - в ее взгляде мелькнула догадка. - Только не говори, что он приставал к твоей принцессе, и ты его?..

  - "Приставал" - слово не вполне описывающее ситуацию. Вернее будет сказано, хотел изнасиловать, разрезать на куски и закопать в саду, как и четырнадцать ее предшественниц.

  Теперь глаза Лигас стали размером с плошки. Она медленно выдохнула и протянула:

  - Понятно... - потом шок на ее лице снова уступил место беспокойству: - Но это не какой-то там мелкий враг. Это Король.

  - Меня тоже часто нанимают короли. И убери заглавную букву в этом титуле. Короли - всего лишь люди, такие же, как мы с тобой, только больше ограниченные в своих передвижениях.

  - Знаешь, если ты и дальше продолжишь так отзываться о венценосных особах, твою голову все же снимут с плеч, - заметила она. - Это уже второй король, ополчившийся против тебя.

  Снова о Беонтии. Далась всем эта Беонтия!

  - Ли, это все ерунда, - отмахнулся он.

  Лигас склонила голову набок:

  - И то, что каждый стражник Беонтии знает тебя в лицо и имеет приказ стрелять на поражение при твоем приближении, тоже ерунда?

  - Во-первых, в Беонтию я не собираюсь, а, во-вторых, никто из них в меня не попадет, даже если выстрелит.

  Лигас иронично усмехнулась.

  - Увернешься, поймаешь стрелу на лету? - поинтересовалась она.

  Гэбриэл пожал плечами:

  - По обстоятельствам.

  - А если пятьдесят человек выстрелят в тебя одновременно?

  Он отставил от себя кружку и повернулся к ней уже не вполоборота, а полностью.

  - Ли, неужели ты считаешь меня таким идиотом, который может попасть в подобную ситуацию?

  - Ты - нет, - признала она. - А твои спутники?

  Вот тут она была полностью права. Принцесса и Генти уже во всей красе продемонстрировали свои способности влипать в неприятности.

  - Слабая сторона дела, - согласился он.

  - Дерьмовая сторона, - отрезала Лигас, - называй вещи своими именами, будь любезен.

  Гэбриэл улыбнулся и коснулся ее щеки.

  - Ли, мне приятно твое беспокойство, но ты перебарщиваешь. Со мной все будет хорошо.

  Она вздрогнула и накрыла его ладонь своей, удерживая у своего лица.

  - Просто у меня такое чувство, что я могу больше тебя не увидеть. В прошлый раз ты пропал на целый год, и я не знала, жив ли ты. Ты не боишься смерти, и уверен, что терять тебе нечего, но, поверь, это не так. Многие люди любят тебя, и им будет больно, если ты погибнешь.

  Гэбриэл высвободил руку. Лигас-Обеспокоенная была еще хуже, чем Лигас-Что-то-Затеявшая.

  - Именно поэтому я и стараюсь, чтобы от меня никто не зависел и не ждал моего возвращения, - отрезал он.

  - Я жду.

  - Но течение твоей жизни не нарушится, если однажды я перестану появляться на этом пороге.

  Лигас кивнула, признавая правдивость его слов.

  - Что есть, то есть. Но мне будет больно.

  - Спасибо, - искренне ответил Гэбриэл. - Но ты это переживешь.

  Лигас подняла руки ладонями вверх, признавая поражение в этом давнем споре.

  - Просто будь осторожней, ладно? - она встала и подошла ближе, а потом обняла, не так, как обнимала его чаще всего, игриво и с подтекстом, а крепко по-сестрински. - Ты не бессмертен, - ее пальцы пробежали по уродливому шраму на его боку, который прощупывался и сквозь рубашку, - не забывай об этом.

  Пожалуй, Лигас была единственной, кто знал истинное происхождение этого шрама. И, да, она была права, тогда он чуть не умер, бессмертием тут и пахнет.

  - Я постараюсь, Ли, - серьезно пообещал Гэбриэл.

  Лигас улыбнулась и поцеловала его не в губы, как обычно, а в лоб, благословляя.

  - Удачи, мой милый мальчик.

  ***

  Следующие два дня пути Джоф только и делал, что восхвалял Лигас и ее "Неземные удовольствия".

  - Я поражен в самое сердце, - вещал он. - Такие умницы и красавицы! И все под одной крышей.

  - Сейчас опять сверзишься, - заметила принцесса. Как раз вовремя, потому что Генти действительно покачнулся, но все же умудрился удержаться в седле.

  Он одарил своих спутников победной улыбкой:

  - Видали, а? Я теперь крутой наездник.

  - Видели, - автоматически поправила принцесса.

  Джоф показал ей язык.

  Гэбриэл усмехнулся, дал же Бог спутничков, как дети, честное слово.

  - Почему ты не остался? - задал он вопрос, мучивший его с самого отъезда. - Налиида - как раз то место, где остаются навсегда многие, кто прибыл всего лишь проездом.

  Улыбка тут же слетела с лица юноши, он насупился.

  - Гонишь, да?

  Гэбриэл пожал плечами. Как ни странно, он действительно больше не испытывал желания отделаться от парня. Привык, наверное. Но то, что он на днях сказал Лигас, было чистой правдой. Больше всего на свете, Гэбриэл не хотел, чтобы кто-нибудь привязывался к нему и зависел от него.

  - Просто мы, кажется, договаривались, ты найдешь подходящее место и останешься там, - напомнил он.

  - Это место не было "подходящим", - пробурчал Джоф.

  - А каким же оно было? - поддела его принцесса, ее глаза смеялись.

  - Это место - рай! - воскликнул Генти. - А люди не должны жить в раю. Я бы сошел с ума от блаженства!

  На этот раз Эрилин засмеялась открыто.

  - Мученик ты наш!

  Джоф зарделся.

  - И потом, - продолжил он, - мне хорошо путешествовать с вами, я вижу мир, о чем я раньше и мечтать не мог. И мы ведь друзья, правда?

  У Гэбриэла слетела с лица улыбка. Только недавно он вспоминал своих друзей из той, прошлой жизни, и то, как они закончили. Лигас - его друг, и лучшим кандидатом на это звание ее делает то, что большей частью они очень далеко друг от друга, и ее не зацепит рикошетом, если кто-нибудь попытается его убить.

  - Нет, Джоф, мы не друзья, - отрезал Гэбриэл. В ответ юноше сделал глаза брошенного щенка. - Я сказал, нет.

  - Серьезность тебе не идет, - заявил Генти. - И я-то знаю, что ты нас любишь.

  Эрилин только вскинула брови при слове "нас", но комментировать не стала.

  - Как только я закончу с этим заданием, я скину тебя, как балласт, - мстительно пообещал Гэбриэл.

  - Какие мы сегодня грозные, - пробурчал Джоф, но, оценив реальную угрозу, затих.

  Дальше дорога продолжилась в молчании, хотя Генти то и дело бросал на Гэбриэла умоляющие взгляды. Гэбриэл всячески его игнорировал. Он прекрасно понимал, что парнишка вырван из привычного мира и остался совершенно один, а потому и липнет к тому, кто впервые был к нему добр, но поощрять это не собирался. Ему не нужны ни друзья, ни помощники, а спутники могут быть только временными. Для их же блага.

  "Целее будешь".

  ***

  Он почувствовал опасность, когда они были недалеко от маленькой деревеньки, лежащей в стороне от основного тракта и формально относящейся к Налииде, но находящейся на самой границе королевства.

  - Что случилось? - спросила принцесса, заметив, что он осадил своего коня.

  Гэбриэл только поднял руку, призывая к тишине.

  - Ничего не слышу, - брякнул Джоф.

  Гэбриэл тоже ничего не слышал и не видел. Ничего подозрительного, но опасность прямо-таки повисла в воздухе.

  - К деревьям, - коротко распорядился он.

  Эрилин кивнула, она выглядела испуганной и, ради разнообразия, не стала задавать вопросов и молча направила коня в указанном направлении.

  Джоф оказался менее послушным.

  - Ничего не понимаю, - он крутил головой в разные стороны. - Может, тебе померещилось?

  - Черт! - Гэбриэл не успел ответить, пришлось резко упасть назад спиной на круп лошади, стрела рассекла воздух точно в том месте, где только что была его голова. - Убирайся к деревьям, идиот!

  Бывают люди, на которых испуг действует отрезвляющее и побуждает к активным действиям. Впрочем, Гэбриэл почему-то даже не удивился, что Джоф не из их числа. Он, наоборот, замер от шока, широко распахнув глаза и не двигаясь с места.

  Гэбриэл всегда четко оценивал время и точно знал, когда успевает, а когда нет, именно за это Сентас Рей ценил его особенно высоко. И сейчас он просто не успевал, ни крикнуть, ни предупредить.

  Гэбриэл прыгнул на Генти, сбрасывая его с коня. Стрела, направленная в сердце, пробила только плечо.

  Джоф заорал, забился, как раненый зверь.

  - Бога ради, заткнись, - взмолился Гэбриэл, зажимая ему рот рукой. Генти бешено вращал глазами и пытался вырваться, уже ничего не соображая.

  "Нет никакой опасности, ты говорил? Не о чем беспокоиться, ты говорил? Придурок самоуверенный, вот, что ты забыл сказать!"

  Лигас ведь предупреждала, только он, как всегда, отнесся к ее словам беспечно. Все эта проклятая привычка быть одному, отвечать только за себя и рисковать только собственной жизнью.

  Рядом захрипел конь Джофа. Стрела пробила горло, бедное животное заметалось, совсем, как его хозяин, а потом упало, начав биться в конвульсиях. Гэбриэл сжал зубы.

  - Лежи, - прорычал он, придавив Генти рукой к земле под прикрытием тела умирающего животного. Джоф испуганно закивал, по его щекам бежали слезы, то ли от боли, то ли от страха. Хорошо, хоть Эрилин вовремя послушалась и скрылась за деревьями, одной головной болью меньше.

  Теперь нападавшие точно обозначили свое место положения. Их было трое. Спрятались в стогах с сеном, собранных по левому краю дороги. Явно не разбойники, слишком метко стреляли и умудрились спрятаться так, что даже Гэбриэл ничего не заметил. Если бы не подсознательное шестое чувство, их нападение увенчалось бы успехом.

  Гэбриэл вытащил метательные ножи. Ножей шесть, охотников трое - отлично, по два на брата. Он хищно улыбнулся.

  "Не на того напали, ребята".

  За убитого коня ему очень хотелось использовать всего половину ножей и засадить каждому по одному промеж глаз. Нет, он решительно осадил себя, на это задание с него хватит трупа Андреса Гантера.

  Первый нож ушел в полет как раз, когда один из нападавших натянул тетиву своего лука для новой стрелы. Он взвыл и выронил оружие, нож пробил локтевой сгиб. На всякий случай Гэбриэл запустил второй ему в плечо, чтобы полностью обезвредить лучшего и самого меткого из стрелков.

  Прежде, чем двое других успели сообразить, что происходит, они тоже получили по паре своих ножей и тоже в руки. Не смертельно, но болезненно и точно отобьет у них охоту стрелять.

  Гэбриэл встал в полный рост. Джоф все еще лежал на земле, свернувшись в позу эмбриона. Стрела вошла в плечо глубоко, но с обратной стороны не вышла, наконечник застрял внутри.

  "Черт!"

  Гэбриэл поколебался мгновение, а потом все-таки оставил Генти и направился к нападавшим.

  Опасности больше не ощущалось, значит, стрелков, действительно, всего трое, и никто не прячется по окрестностям.

  - Эр! - окликнул Гэбриэл. - Можешь выходить! Присмотри за ним!

  Бледное лицо принцессы появилось из-за деревьев. Она кивнула, что поняла.

  Гэбриэл подошел к несостоявшимся убийцам. Они смирно лежали на земле, не пытаясь нападать. Похоже, поняли, что убивать он их не собирается, а у них без рук это вряд ли получится. Потому все трое только сверкали полными ненависти глазами, но вставать не пытались.

  - Ну? - спокойно спросил Гэбриэл, хотя ярость из-за совершенно бессмысленной гибели коня все еще клокотала внутри. - И сколько вам за меня предложили?

  Один сплюнул и отвернулся, второй просто смотрел, пытаясь прожечь в нем дыру взглядом. Ответил третий, тот самый, которого Гэбриэл обезвредил первым, очевидно, он был главным в этом маленьком отряде:

  - Полторы тысячи золотых.

  Гэбриэл даже присвистнул. Щедро. Очень щедро. Сумма была просто астрономической. За заказные убийства платили четыреста, максимум пятьсот монет. Полторы тысячи - да теперь каждый второй во всех двадцати шести королевствах захочет его убить!

  - Что ж, кажется, король Гриора меня высоко ценит, - признал он.

  - За такие-то деньги, - прохрипел тот, что сначала сплюнул.

  - Да, - участливо согласился Гэбриэл, - я уже подумываю, как бы самому отрубить себе голову и принести королю, чтобы получить вознаграждение. Может... Ах, нет, все равно не получится.

  - Он еще и издевается, - возмутился только что говоривший.

  - Тихо, - шикнул на него главарь.

  Что ж, кажется этот, действительно, соображает и умирать почем зря не собирается.

  - Я мог вас убить, - обратился Гэбриэл теперь уже непосредственно к нему. Главарь, не хотя, кивнул. - И все еще могу, - он пригвоздил взглядом к месту третьего, молчаливого, который думал, что незаметно пытается подняться. - Но не стану. Мне за ваши головы никто не заплатит, поэтому мне это неинтересно. Не стану в том случае, если сейчас я и мои спутники спокойно уедим, а вы позагораете до того времени, пока мы не уберемся отсюда. А если поедете следом, я передумаю.

  - Ты так уверен в своих силах? - прищурился главарь.

  - Да, - короткое слово, но от него охотник помрачнел, признавая очевидное. - А теперь мне нужны мои ножи.

  - Нужно было просить все три тысячи, а не полторы, - пробормотал главарь.

  ***

  Помимо своих ножей, Гэбриэл на всякий случай прибрал к рукам луки и колчаны со стрелами нападавших и их кинжалы. Другого оружия у них не оказалось, видимо, они слишком уповали на свою меткость.

  - Он умирает? - в ужасе воскликнула Эрилин, когда Гэбриэл вернулся.

  Она пыталась остановить кровь, зажав рану полотенцем, вытащенным из седельной сумки. Ее руки были в крови.

  Гэбриэл бросил еще один взгляд на стога с сеном и мирно "загоравших" охотников, убедился, что они все правильно поняли, и опустился на колено возле бледного Генти. Лоб раненого горел и покрылся капельками пота, а руки, наоборот, были холодными.

  - Никто не умирает, - раздраженно ответил Гэбриэл и добавил, покосившись на труп бедного коня: - не считая тех, кто уже умер.

  Эрилин истерически хихикнула и торопливо прикрыла себе рот рукой.

  - Вытащи ее, - простонал Джоф, скашивая глаза на древко стрелы.

  Гэбриэл покачал головой.

  - Надо проталкивать. Будет много крови. Можно подхватить заражение, в полевых условиях этого делать нельзя.

  Глаза Генти снова наполнились слезами, теперь определенно от жалости к самому себе.

  - Не ной, как девчонка, - огрызнулся Гэбриэл. - В следующий раз будешь мне верить, а то померещилось...

  - Если доживу до следующего раза.

  - Доживешь, - отрезал Гэбриэл, своим тоном давая понять, что дискуссия по данному вопросу окончена. - Эр, - он поднял глаза на принцессу, - тут рядом деревня, доберемся до нее, там вытащим стрелу, промоем и перевяжем рану, - Эрилин кивнула. - А сейчас помоги мне посадить его на моего коня.

  - А они? - принцесса мотнула головой в сторону стогов.

  - Жить будут.

  - Я имела в виду, не опасны ли они, - пояснила она.

  - Ах, это, - Гэбриэл отмахнулся. - Забудь. Ждем следующих, этих можно не опасаться.

  - Что значит "следующих"? - ахнула Эрилин.

  - Эр, - он бросил на нее умоляющий взгляд, - давай, ты попозже поиграешь в "почемучку", а? Надо убираться отсюда, Джофу нужна помощь. И чем скорее, тем лучше.

  Принцесса вынужденно кивнула и помогла Гэбриэлу устроиться в седле, придерживая перед собой Генти.

  - Лошадку жалко, - простонал Джоф.

  - Первая реальная жертва твоей глупости, - безжалостно сказал Гэбриэл, коня в данной ситуации ему тоже было жалко больше всего.

  Генти с шумом втянул в себя воздух, но промолчал, признавая свою вину.