Они нашли приют в маленькой церквушке на окраине деревни. Церковь была настолько мала, что им на троих досталась только одна комната два на два метра с крошечным окошком под потолком. Кроме единственной узкой койки, сидеть можно было лишь на полу.

  Худой пожилой священник в коричневой рясе, подпоясанной куском бечевки, любезно предоставил им одну из келий, взяв в качестве пожертвования десять монет.

  - Какой бред - называть "пожертвованием" плату за ночлег, - возмутилась Эрилин, когда они остались одни.

  Перевязанный Джоф спал на койке, а они с Гэбриэлом сидели на полу при свете единственной тусклой свечи. В помещении было не намного теплее, чем на улице, и Эрилин куталась в плащ. Генти лежал под одеялом, выделенным отцом Георгием, с накинутым поверх плащом Гэбриэла. Сам Гэбриэл остался в одной рубашке, но, как всегда, казалось, что ему совершенно не холодно.

  Он с укоризной посмотрел на нее:

  - Не богохульствуй.

  - Вот уж не думала, что ты у нас верующий, - удивилась принцесса. - Что-то было не похоже, когда ты честными глазами смотрел на священника и заливал ему, что на нас напали разбойники на дороге, а я твоя законная жена, а Джоф мой брат.

  - А ты думаешь, он пустил бы нас в одну комнату, не скажи я ему это? - язвительно поинтересовался Гэбриэл. Сегодня он был особенно едким.

  - Но ведь у него и так была всего одна комната, - возразила она.

  - Вот именно, - отрезал Гэбриэл. - Кто-то ночевал бы на улице.

  Эрилин не нашлась, что возразить. В конце концов, он, действительно, ориентировался в этом мире гораздо лучше нее.

  - С ним все будет нормально? - кивнула она в сторону мирно спавшего Генти.

  Гэбриэл поджал губы, впервые выражая свое беспокойство, до этого он держался ужасающе спокойно.

  - Если не занесли инфекцию, то да, - ответил он.

  Эрилин поежилась, вспоминая, как ему пришлось проталкивать наконечник стрелы, а ей держать вырывающегося и плачущего от боли Джофа.

  - Никогда не видела столько крови у живого человека, - сказала она.

  - Кровотечение остановилось, думаю, все будет нормально, - он сказал это беспечно и уверенно, но теперь Эрилин уже не сомневалась, Гэбриэл беспокоился.

  - Кто были эти люди? - спросила она.

  Гэбриэл скривился.

  - А это важно?

  - Ну, знаешь ли, хотелось бы знать, кто может меня прикончить в следующий раз, - усталость и нервное истощение тоже заставляли ее быть язвительной.

  - Король Гриора назначил награду за мою сторону. Полторы тысячи золотых.

  - Ого! - воистину королевская награда. - Да за такие деньги...

  - Знаю, - коротко ответил Гэбриэл, да, ей не показалось, он был напряжен.

  - И что же делать? - беспомощно спросила она.

  Гэбриэл поднял на нее взгляд. Впервые она видела его таким неуверенным.

  - Не знаю, - признался он, а потом снова взял себя в руки и добавил несколько раздраженно: - Я, знаешь ли, - явно передразнил ее, - не привык отвечать за кого-то еще, кроме себя.

  Эрилин помолчала, бездумно уставившись на огонь. Скоро единственная выделенная им свеча догорит, и они останутся в полной темноте. Спать в такой тесноте, сидя на полу, у нее вряд ли получится...

  - Ты поэтому сказал, Джофу, что мы тебе не друзья? - снова заговорила она.

  Гэбриэл вздрогнул, закрыл глаза, устало потер переносицу. Похоже, он переживал даже сильнее, чем ей показалось сначала.

  Пауза затянулась, и Эрилин уже подумала, что он не ответит, и решила не настаивать, но тут Гэбриэл заговорил сам:

  - Никто не должен умирать из-за меня. Никогда больше.

  В его голосе была неприкрытая боль. А ведь принцесса даже представить себе не могла, что Гэбриэл Хортон может быть уязвимым.

  Она собралась с силами, чтобы задать следующий вопрос.

  - Ты поэтому ушел из сатанидов?

  Он хмыкнул.

  - Знаешь, принцесса, ты заставляешь меня слишком много говорить.

  - Я никому не расскажу, - пообещала Эрилин, а потом задумалась, что именно она не расскажет: то, что он с ней много говорит, или же заранее пообещала, что сохранит в тайне все, что будет произнесено сейчас.

  Гэбриэл бросил на нее оценивающий взгляд, видимо, думая о том, потом кивнул, показывая, что верит ее словам.

  - Когда выговоришься, становится легче, - сказала Эрилин. - И что-то мне подсказывает, что тебе редко это удается.

  Он усмехнулся, и из-за угрюмости снова появился привычный ей Гэбриэл.

  - Не люблю жаловаться и разводить нюни.

  Принцесса пожала плечами.

  - Иногда нужно жаловаться, чтобы не сойти с ума.

  Эрилин сама не любила жаловаться и терпеть не могла, когда ее жалели. Раньше. В последнее время она только и делала, что жаловалась Гэбриэлу и радовалась его утешению.

  Свеча, наконец, догорела. Пламя дрогнуло и потухло. А когда комната погрузилась в кромешную темноту, он все-таки заговорил.

  На улице было еще совсем темно и холодно, когда их разбудили. Обычный цикл тренировок, без остановки и передышки до самого обеда. Тренировочные бои, постоянная смена партнеров, различные виды оружия...

  К концу экзекуции, которую Сентас Рей называл "всего лишь разминкой", Гэбриэл еле держался на ногах, но еще не проиграл ни в одном поединке. Несколько минут назад Алехандера унесли, потому что он потерял сознание от усталости, остальные еще держались, у Дерика заметно подкашивались ноги.

  Подобные тренировки проходили каждое утро, но никогда с такой интенсивностью, сегодня учитель не позволил даже отдышаться, не дал выпить ни глотка воды.

  - Разминка закончена, - объявил Сентас Рей, - построиться!

  Четверо учеников выстроились в ряд, Алехандер, видимо, еще не пришел в себя.

  Когда они начали обучение, их было десять, каждому учителю доставалась группа из десяти мальчишек от трех до пяти лет, которых он должен был воспитывать до семнадцатилетия. Ежегодно члены Братства, ставшие учителями, встречались друг с другом и делились успехами, поговаривали, что пятеро в группе Сентаса Рея - это успех, у остальных умерло больше...

  Сентас Рей медленно прошел мимо маленького строя, внимательно вглядываясь в каждого. Что он искал в их глазах, Гэбриэл не знал, но всеми силами старался скрыть в своих ненависть.

  Ненависть? Он даже сам испугался этой мысли. Он поражался жестокости учителя, он подозревал его в том, что тот подстроил "несчастнее случаи" с его товарищами, но ненавидеть? Наверное, впервые Гэбриэл дал название своим чувствам одним емким словом.

  Возможно, нужно было, действительно, уходить с Лигас... Он не додумал мысль. В этот момент Дерик, стоящий по правую руку от него, пошатнулся. Гэбриэл сдвинулся на несколько миллиметров, подперев друга плечом. Движение практически незаметное, неуловимое, но учитель заметил его.

  - Гэбриэл! - голос Сентаса Рея прогремел в полной тишине. - Мы уже не раз обсуждали помощь без моего приказа! Только я имею право разрешить вам помогать друг другу! - голубые глаза Гэбриэла встретились с черными учителя. - Отойди от него!

  Четкий короткий приказ. Такого нельзя ослушаться, такой нельзя игнорировать.

  Руки сами сжались в кулаки.

  Сентас Рей не отводил глаз, он знал, что ни один ученик не ослушается его приказа. Ни один. И он не станет повторять дважды.

  Гэбриэл выдохнул и отстранился. Друг упал в грязь.

  Да, пожалуй, "ненависть" - то самое слово.

  На губах Сентаса Рея заиграла самодовольная улыбка.

  - А теперь, что надо сказать?

  Ему было мало, он жаждал ломать своих воспитанников, издеваться, унижать и ломать, пока полностью не сломит.

  Губы были такими сухими, будто он ел песок. Бешенство и ненависть клокотали внутри. Взгляд Сентаса прожигал насквозь.

  Гэбриэл резко дернул головой и опустил глаза.

  - Простите, учитель, - губы треснули, он почувствовал вкус крови.

  Сентас Рей приблизился.

  - Не слышу, - промурлыкал он, чувствуя свою власть и победу.

  - Прошу прощения, учитель, - повторил Гэбриэл громче, не поднимая глаз. Друг все еще лежал на земле.

  - Так-то лучше, - хмыкнул Сентас Рей. - А теперь продолжим тренировку. Сирус, приведи Алехандера, солнце еще высоко, не время прохлаждаться.

  Дерик все еще лежал.

  Гэбриэл чувствовал себя не просто связанным, скованным по рукам и ногам, понимая, что стоит ему помочь другу, учитель отыграется вовсе не на нем, а на Дерике. Сентас не признавал дружбу, он знал одну верность - верность Братству, как единому организму, а не кому-то в отдельности.

  - Поднимайся! - это уже относилось непосредственно к Дерику. - Ну же!

  Дерик лежал и хватал ртом сухой воздух.

  - Ну же!

  "Встань, прошу тебя, - мысленно взмолился Гэбриэл. - Встань, он убьет слабого".

  В этот момент появились Сирус и Алехандер. Сентас довольно кивнул тому, что хоть Алехандер и потерял сознание, но все же поднялся и пришел продолжать тренировку. Если Дерик не встанет...

  Но друг встал. Медленно, словно цепляясь за воздух. Медленно, без единого стона, как и требовал Сентас Рей, Дерик поднялся и на трясущихся ногах встал в ряд.

  Пятеро. Вот теперь все пятеро учеников стояли перед своим учителем.

  - Сегодня мы будем тренировать задержку дыхания под водой, - сообщил Сентас Рей. - Прошлое такое занятие показало, что многим из вас есть, к чему стремиться.

  Гэбриэла обдало холодом. Это то, о чем они говорили с Дериком пару дней назад. Учитель знает слабые и сильные стороны каждого ученика. Вода - слабость Дерика.

  - К реке! - распорядился Сентас Рей. - Бе-гом!

  - Ты справишься, - прошептал Гэбриэл, обгоняя друга, если бы он поравнялся с ним надолго, это бы заметил учитель.

  Эрилин чувствовала, как дрожит, но уже вовсе не от холода.

  В свое время она много читала о сатанидах, но никогда не догадывалась, через что проходят бедные дети прежде, чем стать теми, кто они есть. Сатаниды - бездушные убийцы, что всем известно и бесспорно, но ведь никто не задумывается, как именно из них вынимают душу.

  Отвратительно. Безжалостно.

  Как же она была счастлива, что свеча давно погасла. По ее щекам бежали слезы.

  А Гэбриэл все говорил, описывая страшные подробности своей жизни в школе сатанидов.

  Это не может быть правдой. Это не должно быть правдой... Но это было правдой, потому что придумать такую историю не мог никто.

  ...Вода в реке заметно поднялась с тех пор, как Гэбриэл видел ее в последний раз. Он не боялся воды. Последние годы обучения иссушили в нем чувство страха за себя.

  Сентас Рей лично связал руки каждому ученику, оставив два конца веревки, один он прикрепил к тяжелому камню, который не даст воспитаннику всплыть самостоятельно, второй к поплавку, который останется на поверхности.

  - Схема обычная, - пояснил он. - Находитесь под водой настолько долго, насколько это возможно. Как только понимаете, что больше не выдержите, дергаете за конец веревки с поплавком, и я вас достаю. Всем ясно? Вопросы?

  Здесь давно никто не задавал вопросов.

  Вернан зло глянул на Гэбриэла. Не сказал ни слова, но это было и не нужно, его взгляд ясно дал понять, что на этот раз он намерен обставить лучшего ученика. Гэбриэл одарил его кривой насмешливой улыбкой. Вернан еще не понял, что их обучение не соревнование.

  Гэбриэл упал в воду первым, Сентас Рей столкнул его камень одним четким движением. Камень был тяжелым, веревка натянулась и увлекла его за собой, спиной вперед.

  Вода оказалась ледяной, в тело словно впились миллионы игл, и от неожиданности, Гэбриэл чуть было не наглотался воды.

  Река была чистой и прозрачной, задержав дыхание, он видел, как опускались в воду остальные. Интересно, Сентас Рей намеренно разместил Дерика так далеко от него?

  Минуты тянулись бесконечно, легкие горели, но все терпели до последнего.

  Вот Сирус вывернулся, поймал пальцами конец веревки, связанный с поплавком, дернул, и учитель вытащил его на поверхность.

  Следующим сдался Алехандер, и его тоже вытащили.

  Гэбриэл видел, как дернул веревку Дерик, но в ответ ничего не произошло, поверхность воды оставалась гладкой, никто не спешил на помощь.

  "Нет!" - Глаза Гэбриэла распахнулись от ужаса.

  Дерик отчаянно дергал за веревку, пуская изо рта пузырьки драгоценного воздуха, но его не вытаскивали.

  О да, "ненависть" - то самое слово.

  Гэбриэл, вывернул запястья, пытаясь освободиться от веревки. Ненависть застилала глаза, руки затекли и не слушались. Он видел, как вытащили Вернана, как тот досадливо оглянулся на него, признавая поражение.

  Но тут не могло быть выигравших и проигравших, потому что это не игра.

  Сентас Рей завязал узлы на славу. Обожгла боль в вывернутом запястье, воздуха в легких больше не было, он начал задыхаться.

  Почему-то Гэбриэл не сомневался, что стоит ему дернуть за поплавок, Сентас вытащит и его. Вот только Дерик останется здесь.

  Как странно и нелепо плакать в воде, захлебываясь и почти теряя сознание, выламывая руки. Вода окрасилась красным от крови из разрезанных веревкой запястий.

  Дерик больше не шевелился, возле него не было пузырьков.

  "Нет!"

  Последним отчаянным усилием, уже почти ничего не видя, ему удалось высвободиться от веревки. Гэбриэл бросился к другу.

  "Только не умирай, только живи!"

  У него не было сил, чтобы поднять друга с грузом, он рвал веревку зубами.

  Он будет послушным, он будет беспрекословно слушаться учителя, только бы друг жил.

  Вместе с воздухом в мир вернулись звуки. Гэбриэл выволок Дерика на берег и рядом упал сам. Легкие горели, сознание ускользало. Нельзя сдаваться, нельзя лежать!

  Он поднялся, боковым зрением заметив сапоги Сентаса Рея, он стоял рядом, наблюдал, и не нужно было видеть его лица, чтобы знать, что он ухмыляется.

  Гэбриэл не желал сдаваться, он пытался сделать другу искусственное дыхание, давил ему на грудную клетку, пока она не поехала под руками.

  Дерик был мертв, окончательно и бесповоротно.

  Боль потери была невыносимой. Гэбриэл задохнулся от этой боли, падая рядом с телом лучшего друга... именно с телом, как бы ни было тяжело это признавать. Подняться сил больше не было.

  - У моего лучшего ученика не должно быть слабостей, - голос Сентаса Рея звучал спокойно, но, казалось, проникал через закрытые веки. - А личные привязанности - это всегда слабость.

  Сил подняться не осталось, и Гэбриэл не знал, что подняло его с земли, возможно только ненависть.

  - Ненавижу! - его голос больше походил на хрип.

  Улыбка Сентаса резала, словно нож, его глаза были равнодушны.

  - Ты должен ненавидеть только себя, - спокойно ответил учитель, - ты убил своего друга своим отношением к нему. Ты ставил дружбу выше интересов Братства, выше моих приказов.

  - Так вот почему вас называют сатанидами.

  "У меня есть много вопросов", - сказал он тогда Лигас. Теперь вопросов не было. Она во всем была права.

  - Нелепое название, придуманное людьми, - рассмеялся Сентас.

  Людьми... Будто он назвал другой вид живых существ, к которым себя не относил.

  - Я тебя ненавижу!

  Гэбриэл бросился на учителя, но трое оставшихся учеников заслонили собой Сентаса Рея.

  - Взять его, - бросил учитель приказ.

  Их всех учили одинаково, но Гэбриэлу никогда не было равных. Как ни старались все трое схватить его, им это не удавалось, он скользил между ними, как призрак, уворачивался от ударов, ссыпавшихся со всех сторон. Но и остальные не желали сдаваться, Сентас Рей дал приказ - схватить, и они, словно заколдованные, готовы были на все, лишь бы выполнить этот приказ.

  Когда Алехандер оказался слишком близко, Гэбриэл поймал его руку в захват и вывернул, раздался хруст сломанных костей. Этот звук прорвался сквозь ярость и желание защищаться. Он был лучшим среди них, даже втроем они не могли бы с ним справиться. Он может победить их всех даже без оружия.

  "Я же сделаю из них калек..." - эта мысль остудила окончательно.

  Гэбриэл остановился, поймал внимательный взгляд учителя и окончательно убедился, что все правильно понял. Сентас Рей никогда не дорожил второсортными учениками, он был готов пожертвовать этими троими оставшимися воспитанниками, лишь бы его лучший ученик получил ценный урок, положил их всех здесь у реки и, наконец, понял, что ничем не лучше своего учителя, что он истинный член Братства, сатанид...

  Гэбриэл поднял руки, сдаваясь и отступая назад. Ликование в глазах Сентаса Рея сменилось удивлением, потом разочарованием.

  Вернан повалил его на землю, вдавил колено в спину, вывернул назад руки.

  - Ты так ничего и не понял, - прошептал Гэбриэл.

  - Заткнись, - прошипел в ответ Вернан.

  - Хорошая работа, ребята, - Сентас подошел ближе. - В колодки его!

  Гэбриэла подняли с земли, он не сопротивлялся. Теперь он понял, что любое его сопротивление - это победа Сентаса Рея.

  - Ты не сломаешь меня, - пообещал он, поймав взгляд учителя.

  Но Сентас не собирался сдаваться.

  - Посмотрим, - привычно ухмыльнулся он. - Вернан, Сирус, уведите его. Алехандер, пошли со мной, разберемся с твоей рукой.

  Гэбриэл оглянулся через плечо: рука Алехандера висела как плеть, лицо бледное. Он мог бы его убить, если бы не остановился...

  - Но ведь ты на самом деле не виноват в смерти Дерика! - не выдержала Эрилин, когда Гэбриэл надолго замолчал, и она поняла, что продолжения не будет. - Сентас Рей убил его, а ты пытался спасти!

  - Но не смог, - его голос звучал глухо.

  - Ты ведь просто человек, - ее собственный голос упал до шепота, - ты не всесилен.

  - О, да, - охотно согласился он, - именно тогда я и понял, что не всесилен, а еще, что своей собственной смерти боюсь куда меньше, чем тех, кто мне дорог.

  На это ей было нечего сказать. Все плавно занимало свои места и расставлялось по полочкам. А Эрилин-то казалось, что она никогда не сможет понять этого загадочного человека.

  - Ты расскажешь, как тебе удалось бежать? - спросила она.

  Эрилин не видела его, но готова была поклясться, что он дернул плечом, словно что-то отбрасывая, в привычном жесте.

  - Не сегодня, Эр. Я думаю, что с тебя хватит на одну ночь, чтобы тебе и так снились кошмары.

  О, непременно, будут!

  Сердце бухало в груди, будто она пробежала марафон. Гэбриэл рассказывал спокойно, голосом, напрочь лишенным эмоций, но Эрилин даже боялась представить, как тяжело на самом деле дались ему эти слова.

  - Хорошо, - согласилась она, - но потом обязательно расскажешь.

  - Как-нибудь, - отозвался он. - В другой раз.

  - Обними меня, - неожиданно для самой себя попросила она.

  Гэбриэл невесело усмехнулся.

  - Эр, незамужние принцессы и все такое.

  А, к черту правила, весь мир к черту...

  - Мне холодно, - сказала она. Эрилин, действительно, дрожала, но больше от ужаса, чем от холода. Хотя она замерзла, это была чистая правда.

  - О, - только и произнес Гэбриэл, словно внезапно осознав, что кто-то может мерзнуть. - Тогда, конечно, иди сюда.

  Благо, в маленькой келье идти было недалеко. Она просто придвинулась, не вставая с пола, и крепко прижалась к его груди. Он обнял ее, согревая.

  - Спасибо, - прошептала принцесса, имея в виду и рассказ и объятия.

  ***

  Утром Гэбриэл, как всегда, сделал вид, что ничего не произошло. Эрилин так не умела, у нее на сердце все еще оставался тяжелый осадок после рассказанной им истории.

  Гэбриэл же выглядел с утра вполне жизнерадостным, особенно, когда Джоф проснулся и сообщил, что чувствует себя значительно лучше, и попросил есть. Жар за ночь спал, похоже, им все же удалось избежать заражения.

  Что бы там Гэбриэл ни говорил, что не хочет ни к кому привязываться и боится заводить друзей, дабы не подвергать их опасности, он уже давно привязался и к ней, и к пареньку Генти, в этом она теперь не сомневалась. Эрилин и сама себе поразилась, что у нее чуть сердце не выскочило из груди, когда ранили Джофа.

  "Мы все связаны. И мы давно уже не чужие друг другу"...

  Теперь принцесса могла с уверенностью сказать, что это трехнедельное путешествие изменило их всех.

  - Где ты это раздобыл? - восхищенно пробормотала она с набитым ртом.

  Они с Гэбриэлом сидели на полу. Джоф полусидел на койке, опершись спиной о подушку, и уплетал свою порцию свежего хлеба с молоком.

  Гэбриэл пожал плечами и ответил совершенно равнодушно:

  - Украл.

  Эрилин подавилась и закашлялась.

  - Эй, - он услужливо похлопал ее по спине, - да, успокойся ты, я пошутил. Конечно же, я все купил.

  Принцесса посмотрела на него из-под опущенных бровей, с трудом отдышавшись.

  - Да, честно, купил, - заверил Гэбриэл, сияя самыми невинными глазами, которые Эрилин когда-либо видела, и добавил: - Ты же сама говорила, что, когда твой брат освободится, он меня озолотит за помощь тебе, вот я и не экономлю.

  Принцесса смутилась. Конечно же, Гэбриэл был прав. Страшно представить, сколько ему пришлось потратить во время их совместного путешествия, начать хотя бы с того вечера, когда она появилась в его гостинице в Миранье, и он снял ей комнату.

  - Он непременно заплатит, как только мы доберемся... - начала было Эрилин и осеклась, заметив ехидную улыбку на его губах. Он явно издевался. - Ты пошутил, да?

  Гэбриэл усмехнулся и отпил молока из своей кружки.

  - Да плевать мне на деньги, - сказал он. - Они приходят и уходят, заработаю.

  - Приходят и уходят, - пробурчал Джоф. - Ты так говоришь, потому что никогда не нуждался в деньгах.

  Эрилин думала, что он обидится, но Гэбриэл только усмехнулся:

  - Ты прав, никогда не нуждался. Даже когда умирал в подворотне от голода, я в них не нуждался. Они бы мне тогда очень пригодились, только и всего.

  У Генти отвисла челюсть.

  - Не впечатляйся, - отмахнулся Гэбриэл. - Сейчас твоя задача - как можно скорее встать на ноги и не тормозить нас.

  Вид юноши стал виноватым, он опустил взгляд на свое забинтованное плечо.

  - Болит, боюсь, я не скоро смогу шевелить рукой.

  - Лучше бы ты мозгами шевелил, - Гэбриэл одарил его многозначительным взглядом.

  - Прости, - Джоф окончательно сник.

  - Ты хоть понимаешь, как я перепугался, когда этот парень выстрелил, метя прямо тебе в сердце? - продолжил Гэбриэл. - Одно мгновение промедления, и мы сейчас не лечили тебя, а хоронили на местном кладбище.

  Глаза Генти засияли, он вскинул голову, улыбка расцвела на его лице от уха до уха.

  - Перепугался? - ахнул он. - Ты?! За меня?

  Эрилин не сдержала улыбки, наблюдая его восторг. Она была очень рада, что Гэбриэл все же озвучил свое беспокойство. Генти должен был услышать эти слова, это будет его стимулом, даст силы, чтобы скорее поправиться.

   - Ладно, - решил Гэбриэл под все еще ошарашенным взглядом Джофа и легко поднялся с пола. - Пойду, поговорю с отцом Георгием, узнаю обстановку. А ты, - он погрозил Генти пальцем, - лежишь и выздоравливаешь. И быстро.

  И вышел.

  Как только дверь за ним закрылась, юноша шумно выдохнул.

  - Что это было? - он поднял на Эрилин блестящие глаза.

  Принцесса пожала плечами.

  - Ты на самом деле его напугал. И меня. Мы чуть тебя не потеряли.

  - Но... - Джоф не сразу смог подобрать слова. - Но ведь он сам говорил, что я балласт, что...

  - Ш-ш, - успокоила Эрилин. - Отдыхай, ладно?

  Она тоже встала, но у нее вышло не так легко и стремительно, как у Гэбриэла, ноги затекли от долгого пребывания в одной позе. Ох уж эти тесные пространства!

  Эрилин уже взялась за ручку двери, когда обернулась:

  - Пора бы уже понять, что Гэбриэл не всегда говорит, что думает.

  Джоф удивленно открыл рот, а она выскользнула за дверь.

  ***

  Гэбриэл обнаружился во дворе с отцом Георгием, как и обещал. Священник коротко поприветствовал Эрилин.

  - У вас прелестная супруга, - сказал он Гэбриэлу и отправился по своим делам.

  Принцесса покраснела. Супруга... Эта ложь должна была ее оскорбить, но почему-то не оскорбляла.

  - Как мы поедем дальше на двух конях? - спросила она.

  Конечно, они уже ехали с Джофом на одном по пути из Гриора в Милос, но тогда Генти не был ранен.

  Гэбриэл оперся на низкий забор церковного двора и окинул взглядом близстоящие строения.

  - Деревенька бедная, - сказал он. - Навряд ли, можно раздобыть здесь лошадь.

  Она согласно кивнула, понурив голову, по правде говоря, Эрилин надеялась, что он что-нибудь придумает.

  - Разберемся по ходу, - отмахнулся Гэбриэл. - Я вот думаю, может, продать лук и стрелы, которые я отобрал у наемников? Качество у них неплохое, ну да нам они за ненадобностью.

  - Ты, что, не умеешь стрелять из лука? - не поверила она.

  Он сгримасничал:

  - Если надо, я могу стрелять из лука, вися вниз головой и на скаку.

  Эрилин чуть не задохнулась от внезапной идеи.

  - А меня научишь?

  Гэбриэл приподнял бровь, скептически глядя на нее:

  - Вниз головой?

  - Можно вверх, меня устроит, - серьезно ответила она.

  - То есть, это была не шутка? - на всякий случай уточнил он.

  - Нет, - Эрилин мотнула головой. - Не хочу быть беззащитной!

  - Ты же говорила, что умеешь фехтовать?

  Она опустил взгляд на собственные сапоги. Да уж, самое обидное, что она всю свою жизнь считала, что умеет фехтовать.

  - Я так думала, - признала принцесса, - и по правилам я, и правда, неплохо фехтую, даже лучше Эмира, но в бою, вроде того, в котором мы познакомились с Андресом, меня зарубили бы на третьей секунде. Я легкая и могу владеть только легким оружием, а со своей шпагой мне бесполезно тягаться с мужчиной с мечом.

  Гэбриэл кивнул, в его глазах загорелся интерес.

  - А что, - признал он, - это может быть полезным. Если будешь стараться.

  - Буду, - торжественно пообещала Эрилин. - Тогда, может быть, приступим прямо сейчас?

  - Ага, - съязвил Гэбриэл, - а в качестве мишени используем распятие? Эр, ну не в церкви же.

  Она покраснела до корней волос.

  - Не расстраивайся, - он дружески потрепал ее по плечу. - Из-за Джофа у нас теперь будет больше привалов, так что успеем.

  Звучало обнадеживающее.

  Эрилин кивнула и пошла обратно в дом, чтобы присмотреть за Генти, а заодно и сбежать от взгляда этих пронзительных голубых глаз.