Король наскоро привел себя в порядок и оделся в подобающую его статусу одежду, и теперь они расположились в кабинете за столом. Слуги принесли легкий завтрак и кофе, который был очень кстати после бессонной ночи.

  - Знаешь, - сказал Галим, - за тот промежуток времени, между тем, когда мне доложили, кто стоит на моем пороге, и тем, как ты вошел в эту комнату, я успел подумать, как бы мне перетащить тебя на свою сторону. Я ведь знаю, что ты ненавидишь политику. А оказалось, что мой братец постарался за меня.

  - Я бы даже сказал, перестарался, - скривился Гэбриэл.

  - И он, правда, решил, что ты будешь работать на него? - весело поинтересовался король.

  Похоже, Галим тоже все неправильно понял и решил, что Гэбриэл пришел к нему, потому что поддерживал его кандидатуру. На самом деле, он ни за что не принял бы ничью сторону, если бы наивный Галис не бросил ему вызов и не решил шантажировать.

  - Твой брат верит в то, во что хочет верить, - ответил Гэбриэл. - Он хотел меня напугать, и решил, что ему это удалось.

  - И чем же он тебя шантажирует? - серьезно спросил король.

  - У него в плену мои друзья, - вдаваться в подробности он не стал.

  - Ого, - теперь Галим нахмурился. - И ты уверен, что готов помогать мне при таких обстоятельствах?

  В отличие от своего брата, король не настаивал на помощи и даже не просил ее, он просто хотел бы, чтобы Гэбриэл ее оказал. Никакого давления - чертовски подкупающая штука.

  - Уверен, - решительно ответил Гэбриэл. - Вопрос даже не стоит. Галис безумен, он давно сдался у себя в голове, но глупая гордыня не дает сделать это в реальности.

  - Да, - вздохнул Галим, - ряды его поклонников последний год особенно поредели. Если бы я сейчас затеял активные боевые действия, он бы проиграл.

  - Но?

  - Но за эти два года я тоже поумнел, - король пожал плечами, - поостыл, что ли. Раньше я это не совсем понимал, но если я начну бои, брат будет убивать брата, сосед соседа. Мы все саранцы, и я этого не хочу. Веду сейчас более умеренную политику. Боремся теперь общественными выступлениями.

  Галим, действительно, изменился. Мудрость, пришедшая вместе с пролитой кровью?

  - Итак, - король резко переменил тему, возвращаясь к главному. - Что ты предлагаешь? Ты ведь что-то предлагаешь, иначе бы так решительно не ворвался ко мне ни свет, ни заря.

  - У меня есть план, - признался Гэбриэл. - Простой до безобразия, но думаю, что он сработает.

  - Выкладывай, - заинтересовался король. - Мы уже настолько во всем этом увязли, что, возможно, мудрим. Что-нибудь простое нам и нужно.

  - Хорошо, - Гэбриэл покрутил в руках опустевшую кружку и решительно отставил ее от себя, с этого момента только о деле. - Давай зайдем издалека. Каким образом Галису удается сохранять популярность у большого количества людей?

  - Он притворяется ангелом небесным, - тут же, скривившись, ответил король. - Весь такой благочестивый, даже обещает вообще отменить смертную казнь.

  Гэбриэл хмыкнул:

  - То-то он грозил мне гильотиной.

  - Вот и я том, - Галим нахмурился еще больше. - Люди верят, он выглядит искренним. Мои слова, что все это ложь, ничего не дают. Так же, как и Галис, люди верят в то, во что хотят верить. А верят они в мир во всем мире, равенство и отсутствие смертной казни. Вот только скажи мне, могу ли я ее отменить? Есть преступления, которым нет прощения: преднамеренные убийства, растление малолетних, например. В Саране не казнят никого без суда и следствия, но страх перед смертной казнью сдерживает значительную часть возможных преступлений.

  Гэбриэл не стал ни соглашаться, ни отрицать, король здесь Галим, и ему решать, что и как будет в его стране. В Милосе, например, смертная казнь отменена уже лет сто как, и наплыва преступности не произошло. Но королю лучше знать свой народ.

  - Вот с этим мы и воспользуемся, - сказал Гэбриэл. - Битву оружием ты выиграешь без проблем, битву в умах мы выиграем вместе.

  - Что именно ты предлагаешь?

  - Открыть глаза людям на то, что представляет из себя Галис.

  - Разве ж это возможно, - плечи короля поникли. - На публике он прямо посланник божий.

  - Но за закрытыми дверьми он не скупился на угрозы, - напомнил Гэбриэл, идея уже захватила его, все было настолько до ужаса просто, что как раз могло сработать.

  - Ты хочешь... - начал Галим и замолчал, они так и замерли, глаза в глаза, Гэбриэлу казалось, что он прямо-таки слышит, как крутятся шарниры у короля в голове. - Нам понадобится маг, - закончил он.

  - О да, - Гэбриэл усмехнулся. - Не просто маг, а очень сильный маг, сильнее тех, чем те, что есть у Галиса.

  - На стороне Галиса и так почти все сильные маги, которым вечно кажется, что их обделили, - обреченно сказал Галим, кажется, он снова начал отчаиваться.

  - А вот и не все, - Гэбриэл хитро прищурился. - Что ты знаешь о Лорисе Каучере?

  Король открыл рот от удивления, услышав прозвучавшее имя, потом закрыл, перевел дыхание и снова открыл.

  - Ты шутишь, - наконец, выдавил он.

  Гэбриэл пожал плечами, план в его голове стал обрастать мельчайшими подробностями.

  - А похоже, что я шучу? - улыбнулся он.

  ***

  Джоф чувствовал себя в ловушке, пойманным зверем, брошенным ребенком.

  Гэбриэл был прав, попасть в тюрьму оказалось совсем не сложно, а подвешенная к плечу рука позволила избежать серьезного избиения, мол, что с инвалида взять. Не ошибся или не обманул Гэбриэл и в том, что в Саране не одобряли одиночное заключение.

  Да, право слово, ошибался ли Гэбриэл хоть раз и в хоть в чем-то? На памяти Джофа такого еще не случалось. Вон, как он упирался, что Андрес нехороший человек, и ведь прав же оказался, прав, когда все были очарованы гостеприимством наместника.

  Джофа привели в большое полуподвальное помещение, вдоль стен сидели люди с цепями на лодыжках, позволяющими перемещаться в радиусе двух метров. Весьма щедро, надо признать. Однако запах стоял отвратительный, как он и ожидал.

  Джофа тоже приковали у одной из стен, бросили перед ним соломенную подстилку и миску и ушли.

  Никто не обратил внимания на новенького, даже не повернули голов. Атмосфера упадка и обреченности.

  Гэбриэл обещал, что это будет легко.

  "Ага, как же".

  Может быть, для Гэбриэла это бы и было легко: найти человека и втереться к нему в доверие. Он ведь как-никак сатанид, практически сверхчеловек.

  На губах сама собой появилась улыбка при мысли, что Гэбриэл так отчаянно скрывал правду о себе и почему-то боялся реакции на нее окружающих. Джоф знал, кто такой Гэбриэл с самого начала, ему еще дед сообщил об этом, когда провожал его в путь из Иканора.

  - Этот парень был когда-то сатанидом, - сказал тогда старик, - но ты можешь ему доверять, он не такой, как они, у него другие глаза, я-то вижу.

  В тот момент Джоф мало что понял, и уж тем более при чем тут глаза, и какие они должны быть у настоящего сатанида. Он понял уже потом, во время их путешествия. У Гэбриэла действительно были очень живые глаза, великолепно передающие все эмоции, настоящие и те, которые он хотел изобразить. Эти глаза заставляли верить. И Джоф поверил, действительно поверил, иначе ни за что не согласился на эту безумную авантюру с добровольным заключением.

  Гэбриэлу юноша доверял, и если он сказал, что он его вытащит, значит, вытащит, нужно только немного потерпеть.

  Сразу прыгать с места в карьер и приставать к сокамерникам Джоф не стал, а потому изобразил смирение, расстелил подстилку и уселся на нее. Что ж, если не обращать внимания на запах, вполне комфортно.

  Сказал, вытащит, значит вытащит...

  За время их знакомства Джоф еще ни разу не видел, чтобы у Гэбриэла что-то не получилось. Он казался ему чуть ли не всесильным, и юноша был в полном шоке, что Гэбриэл на самом деле может быть очень даже уязвимым. Когда он приоткрыл завесу тайны своего прошлого и рассказал Эрилин о смерти друга детства, произошедшей много лет назад, Джоф не спал, но предпочел сделать вид. В конце концов, этим двоим следовало побыть наедине. Ведь о вкусах не спорят, не так ли? Лично у Джофа, Эрилин со своим вздорным характером чаще всего вызывала одно желание - огреть ее чем-нибудь тяжелым.

  Джоф поерзал на своей подстилке, а потом даже задремал на часок. А когда проснулся обнаружил, что ничего не изменилось. Заключенные вели себя тихо, практически не общаясь друг с другом.

  Джоф начал рассматривать своих невольных соседей. По внешнему виду и опрятности сразу можно было судить, сколько кто здесь находится. Гэбриэл сказал, что Лорис Каучер здесь с прошлой недели, значит, нужно искать в рядах не самых грязных.

  Итак, этот Каучер маг, а мага всегда проще отличить от других.

  Джоф решил систематизировать свой осмотр и начал с левого угла помещения, плавно перемещая взгляд к правому. Его внимание привлек молодой человек у противоположной стены, чуть наискосок от него. Возраст подходящий. Из-за отросшей щетины, конечно, точно не скажешь, но если прищуриться, что юноша немедленно и сделал, и представить его вымытым и чисто выбритым... Ну да, вроде бы, года двадцать три.

  У парня были длинные темные волосы, заплетенные в косу, перекинутую через плечо. Теперь коса смотрелась неопрятно, из нее то там, то здесь повылезали пряди. Что ж, пожалуй, и это можно записать как плюс - маги чаще всего носили именно длинные волосы.

  Парень, сидел, опершись спиной о стену и сложив руки на груди, глаза полуприкрыты, поэтому их цвет было никак не разобрать. Обычно у магов очень пронзительные чаще всего светлые глаза, вспомнить хотя бы Гила, допрашивавшего их у ворот. У Джофа до сих пор мороз шел по коже при оном воспоминании об этом леденящем душу взгляде.

  А еще у Лориса Каучера должен быть антимагический амулет, чтобы помешать ему колдовать. Но как Джоф ни присматривался, он ничего не увидел. Рубашка на груди пленника была распахнута, но никаких амулетов на его шее не наблюдалось.

  Джоф еще раз осмотрел всех присутствующих, или Лорис сидит где-то за пределами его видимости, или это все-таки тот парень, на которого он подумал с самого начала.

  Тут пленник пошевелился, поменял позу, вытянул ноги, и Джоф, наконец, обнаружил то, что искал: кандалы этого парня отличались от других, в них по всей окружности были впаяны блестящие голубоватые камни с красными вкраплениями.

  "Эге! Хитро!"

  И правда, таким образом, тюремщики могли быть уверены, что пленник не только сам не снимет антимагический амулет, но и ему не поможет никто из сокамерников.

  Итак, он решился.

  Джоф глубоко вздохнул, пытаясь представить, что сделал бы Гэбриэл на его месте.

  "Просто будь собой", - сказал Гэбриэл. Ничего себе просто!

  Камера была не слишком широкой. Хватит ли цепи? Джоф встал и подтащил свою подстилку к парню настолько близко, насколько позволяли кандалы. Он уселся на новое место и улыбнулся самой идиотской улыбкой, на которую был способен.

  - Привет!

  Заключенный пошевелился, видимо, он задремал и открыл глаза.

  "В точку!"

  Джоф чуть не подпрыгнул от радости. У парня были светло-голубые глаза с более темными синими крапинками у зрачков. Глаза настоящего мага, тут не ошибешься.

  - Чего тебе? - недовольно спросил тот.

  - Да так, в гости зашел, - выдал Джоф самое глупое оправдание, которое только можно было придумать в данной ситуации.

  - Я не принимаю, - отрезал молодой человек в той же манере.

  - Да брось, - весело отмахнулся Джоф, - тут же можно со скуки помереть. Я просто смотрю, ты тут самый молодой из моих ближайших соседей, дай, думаю, поболтаем, хоть время скоротаем.

  - О чем болтать? - равнодушно отозвался пленник.

  - Да о чем угодно! - обрадовался юноша, что тот, по крайней мере, отвечает на его идиотство. - Меня вот Джоф зовут.

  - Лорис, - все тем же лишенным эмоций тоном ответил собеседник.

  "В точку! В точку! В точку!"

  - Давно ты здесь? - спросил Джоф.

  - Не знаю, - в тоне Лориса впервые просквозило что-то живое: раздражение. - Тут, знаешь ли, нет календаря. По моим расчетам, дней шесть.

  - Ого, - уважительно присвистнул Джоф, и весело признался: - А я часа два.

  Лорис смерил его внимательным взглядом.

  - В первый раз в тюрьме?

  Врать магам не рекомендуется, это юноша уже усвоил. Ну и что, что дар Лориса подавлен амулетом, он все равно маг, а значит, проницательности ему не занимать.

  - Не-а, второй, - честно признался он.

  - Тогда мог бы быть и потише, - заметил Каучер.

  - Там я был в одиночной камере, а тут общество, можно поговорить, незачем быть тише.

  Лорис вдруг усмехнулся:

  - А ты ничего, смешной.

  - Стараюсь, - Джоф расплылся в улыбке. Уж что-что, а смешным и нелепым у него получалось быть проще всего. - Тебя кто-нибудь ждет там? - закинул он пробный камень, бросив взгляд на потолок, имея в виду свободу.

  Парень долго молчал, так долго, что Джоф уже испугался, что он не ответит.

  - Думал, что ждут, - наконец, произнес тот, - друзья, единомышленники... - его голос был пропитан горечью. - Только никто из них не почесался, чтобы меня отсюда вытащить. Так что нет, никто не ждет.

  Джоф сочувственно закивал.

  - А семья?

  Лорис покачал головой:

  - Никого.

  - А у меня дед, - тут даже не нужно было играть и притворяться, улыбка сама собой заползла на лицо при воспоминании о старике. - Он меня очень любит и, наверное, ждет, что однажды я все-таки вернусь домой. Родители давно умерли, так что он у меня один.

  Гэбриэл оказался прав в очередной раз, упоминание о деде сработало, Лорис встрепенулся и посмотрел на него уже с большей заинтересованностью.

  ***

  К тому времени, когда в конце коридора послышались громкие голоса, Джоф уже был совершенно уверен, что Лорис именно тот, кого Гэбриэл искал. Генти вызнал все, что только мог за несколько часов. Он болтал без умолку, шутил, менял тему, пытаясь повернуть разговор в нужное русло. Они даже получили несколько едких замечаний от сокамерников, которым их беседа мешала спать. Однако все мытарства Джофа были щедро вознаграждены, Лорис таки рассказал о своей семье.

  Молодой человек с детства жил с матерью, весьма скрытной женщиной. Она никогда не распространялась о его отце, хотя Лорис и задавал бесчисленные вопросы. Лишь однажды Мария Каучер обмолвилась, что отец предал их и бросил, когда Лорису едва исполнился год. Больше она никогда вновь не поднимала эту тему, а сын не настаивал, чувствуя, что это причиняет ей боль.

  О своем прошлом Мария тоже не любила рассказывать, и Лорис знал лишь то, что они переехали в Сарану, потому что мать переживала из-за его дара, и надеялась, что здесь ее сын станет своим среди множества магов.

  Сама Мария магией не владела и говорила, что Лорис первый волшебник в их роду, и он верил. Понял, что мать что-то умалчивает только, когда повзрослел и узнал, что дар ниоткуда не появляется, и всегда передается по наследству.

  Но к тому времени задавать вопросы было некому. В Саране разразилась печально известная красная лихорадка, и Мария умерла за три дня до четырнадцатого дня рождения сына. И Лорис остался один. В Саране заботились о сиротах, и он попал в детский дом, где и вырос.

  Оставалось лишь узнать внешние данные Марии, и тогда можно с уверенностью говорить о стопроцентном попадании.

  - Ты хорошо ее помнишь? - участливо спросил Джоф, свою собственную мать он никогда не видел, она умерла при родах.

  - Конечно же, я ее помню. Память мага гораздо лучше, чем у обычного человека, - ответил Лорис, своим тоном явно давая понять, что это элементарные вещи, известные каждому.

  Джоф пожал плечами, мол, он не из Сараны, ему простительно.

  - И какая она была?

  Лорис нахмурился, не понимая, с чего такая настырность, но потом расслабился, не найдя в глазах юноши ничего, кроме любопытства. В конце концов, ему ведь действительно было любопытно, на самом ли деле Каучер тот самый человек, из-за поисков которого ему пришлось позволить себя арестовать и посадить на цепь.

  - Она была красивая, - сказал Лорис, - у нее были чудесные золотистые волосы и ямочки на щеках, когда смеялась.

  "Блондинка! Точное попадание! Прямо в яблочко".

  Их разговор прервался из-за раздавшихся голосов и шагов сразу нескольких людей.

  Через пару секунд в поле зрения появились трое: двое стражников и высокий молодой человек в черном развивающимся плаще.

  "Гэбриэл, я тебя обожаю!"

  Гэбриэл указал на Джофа.

  - Вот этот, - сказал он стражникам и выжидающе уставился на юношу.

  - И этот! - спохватился Генти, поняв, какой подсказки от него ждут.

  Гэбриэл ухмыльнулся.

  - Молодец, Джоф, я же говорил, все будет хорошо.

  Юноша чуть не растекся лужицей от этой похвалы, радость испортил Лорис, ледяным голосом потребовавший:

  - Что здесь происходит?

  Гэбриэл повернулся к нему и протянул руку:

  - Меня зовут Гэбриэл Хортон, и я пришел сюда за вами по поручению короля Галима.

  Лорис с сомнением посмотрел на протянутую руку, видимо не веря, что кто-то собирается обменяться с ним рукопожатием после недельного пребывания в этой грязи.

  - А почему бы и нет, - пробормотал он и все же пожал руку в ответ.

  ***

  Лорис Каучер понравился Гэбриэлу с первого взгляда. Упрямое лицо, прямой взгляд. И вел Лорис себя соответствующе. Гэбриэл не сдержал ухмылки, когда едва освобожденный из места лишения свободы Каучер, вместо того, чтобы целовать ноги своему спасителю, потребовал ванну, туалетные принадлежности и чистую одежду прежде, чем что-либо обсуждать. Совсем как он сам во дворе в Алаиде.

  Галим даже растерялся от такой наглости, но под напором Гэбриэла отступил и сдался, согласившись на все условия.

  Лорис одарил Гэбриэла настороженным взглядом, короля - неприязненным, и позволил стражникам себя увести.

  В кабинете короля остались сам хозяин резиденции, Гэбриэл и Джоф.

  - Мне бы самому помыться, - робко подал голос Генти. - Я пробыл там полдня, но провонялся на год вперед.

  Галим хмыкнул, бросив на него быстрый взгляд, а потом устремил его на Гэбриэла:

  - Это ты так действуешь на людей, что они наглеют и не выказывают никакого почтения в присутствии короля?

  Но в его голосе не было ни злости, ни раздражения, только усмешка.

  Гэбриэл развел руками.

  - Я всего лишь настаиваю на том, что вы, короли, тоже люди.

  - Ну-ну, - отозвался Галим. - Ладно, проводи своего друга, слуги покажут комнату. Поговорим, когда все будут готовы, - он все же сморщил нос, почувствовав аромат, исходящий от Джофа. - Пожалуй, помыться неплохая идея, - признал король.

  Гэбриэл усмехнулся, шутливо отдал честь и потащил Генти за собой.

  - Как тебе это удается? - восхищенно спросил Джоф, когда они покинули кабинет.

  - Что именно? - не понял Гэбриэл.

  - Ну, то, - юноша сделал большие глаза. - Ты уже перетащил короля на свою сторону.

  - Ах, это, - отмахнулся Гэбриэл. - Король и был на этой стороне, это я встал на его. Ты вот что лучше скажи, что ты узнал про Лориса?

  На лицо Джофа полезла улыбка, он выпятил грудь колесом, явно сгорая от гордости.

  - Он тот самый! - с уверенностью заявил юноша.

  Гэбриэл прищурился:

  - Уверен?

  - У его матери были светлые волосы, она не любила распространяться о прошлом и говорила, что отец Лориса их предал. Это совершенно точно она!

  Гэбриэл улыбнулся. Что ж, дела идут на лад.

  "Король Эдвин, жди сына домой!"

  Вот только надо разобраться с местным королем, или королями.

  ***

  Слуги принесли в кабинет дополнительные стулья. Галим, как хозяин, занял место на одной стороне стола, Гэбриэл и Джоф на другой, стул Лориса Каучера рядом с ними пока пустовал.

  Генти не только помылся, но и избавился от повязки на руке, и теперь выглядел смущенным и растерянным. То, что Эрилин принцесса, было для него само собой разумеющимся, но сидеть за одним столом с самим королем было в диковинку. Но Гэбриэл не внял его мольбам оставить его в стороне и притащил с собой. Как-никак он был дольше всех знаком Лорису и, в случае чего, его помощь вполне могла бы потребоваться.

  - И что ты о нем думаешь? - обратился к Гэбриэлу король, воспользовавшись тем, что маг задерживался.

  Гэбриэл пожал плечами.

  - То, что он мне понравился, аргумент?

  - О да, - заверил Галим. - Но можем ли мы ему доверять?

  Гэбриэл откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Можно ли доверять Лорису Каучеру, основываясь только на подсознательной симпатии к нему? Хороший вопрос, и уж точно на него нельзя получить ответ, обсуждая мага во время его отсутствия.

  - Давай спросим у него, - предложил Гэбриэл.

  Галим хмыкнул, потом посмотрел на часы на стене и побарабанил пальцами по столу.

  - Я приказал его привести еще пятнадцать минут назад, - недовольно сказал он.

  - Препирается со стражей? - предположил Гэбриэл. Судя по всему, Каучеру наглости не занимать, а потому эта версия казалась вполне реалистичной.

  В этот момент двери кабинета с грохотом распахнулись, и на пороге возник долгожданный маг. Его глаза пылали негодованием. Стражник, приведший его, виновато переминался с ноги на ногу у него за спиной, но, получив кивок короля, торопливо закрыл двери.

  - Я требую объяснить, что это значит! - возмущенно заявил Лорис, тряся сапогом, который почему-то был у него в руках. Обут он оказался только в один, вторая нога боса, а на щиколотке кольцо от кандалов с вкрапленными в него антимагическими амулетами. - Меня вытаскивают из тюрьмы, заверяя, что у короля есть для меня предложение, тащат сюда, как вола на привязи, а потом оказывается, что меня всего лишь, как какого-то пса в ошейнике, перевели с одного места на другое. Если с меня не снимут эту штуку, - он демонстративно топнул ногой в металлическом кольце, - я вообще отказываюсь о чем-либо говорить. Возвращайте в тюрьму, и дело с концом.

  На губах Гэбриэла появилась довольная улыбка. Похоже, он не ошибся, этот парень достаточно умен и самоуверен, как раз то, что им нужно.

  Галим же возмутился:

  - Я не освобожу мага, который способен скрутить меня в бараний рог одним щелчком пальцев!

  - Тогда разговор окончен, - мстительно пообещал Лорис. - Нужна живность на привязи, заведи собаку.

  - Да как ты?... - король даже задохнулся от возмущения.

  Джоф вжал голову в плечи и даже согнулся под перекрестным огнем.

  - Спокойнее, - попросил Гэбриэл, понимая, что без его вмешательства не обойтись. - Галим, парень прав, - обратился он к королю, - прикажи снять с него эту штуку.

  - И не подумаю, - отрезал тот.

  - Галим, - Гэбриэл добавил металла в голос, он не собирался лишаться своего единственного козыря из-за глупой гордыни короля.

  Галим посмотрел на него из-под опущенных бровей, но все-таки сдался.

  - Двое на одного, - пробурчал он и крикнул: - Эй! Стража! - В дверях тут же появились двое огромных стражников. - Снимите с него амулеты.

  Лорис победно вскинул голову, прошел к приготовленному для него стулу, без малейшего стеснения уселся на него и вытянул вперед ногу. Щелкнул замок, и стражник снял с него оковы.

  - Наконец-то, - ухмыльнулся Каучер, натянул второй сапог и выпрямился, - вот теперь можно и поговорить, - он размял руки, будто они были у него долго связаны, пошевелил пальцами, и между ними пробежали голубоватые искры.

  Король молча следил за его движениями и хмурился еще больше.

  - Хорошо, давайте начнем, - Гэбриэл решил, что если он сейчас же не переменит тему на деловой лад, Галим точно не выдержит и снова отправит строптивого мага в тюрьму.

  Лорис повернулся к нему, изучая более пристально. В его глазах был холодный интерес, будто он рассматривал экспонат в музее. Гэбриэл не знал, что маг в нем увидел, но Лорис закусил губу, потом кивнул, показывая, что готов выслушать.

  ***

  - Вы шутите, да? - Лорис переводил взгляд с Гэбриэла на короля и обратно, в итоге остановился на Джофе. - А ты как думаешь, он шутит? - маг указал на Гэбриэла как зачинщика всего плана.

  Генти явно не ожидал, что кто-то обратится непосредственно к нему. Он вздрогнул, потом с опаской покосился на Гэбриэла, будто решая, говорить ему или нет.

  - Он так не шутит, - наконец, решился юноша, - устроить в королевстве смену власти - да это его обычная специализация.

  Гэбриэл, который только что отпил воды из стакана, захлебнулся.

  "Ну, Джоф, ну удружил".

  Он, что, и правда так думает?

  - Мы с тобой позже поговорим на эту тему, - прошипел Гэбриэл, прокашлявшись, потом посмотрел на Лориса, глаза мага смеялись. - В общем, он прав, я не шучу.

  Кауер подпер рукой подборок и подытожил:

  - Значит, я правильно понял? Вы хотите, чтобы я поверил королю Галиму, заявился к Галису, заверил его в своей поддержке, причем соврал так, чтобы ни один из его магов не догадался, что я лгу. А потом, когда ты, каким-то там образом доведешь его до истерики и заставишь его угрожать тебе адскими муками, устроил трансляцию этого разговора на всю страну, при этом не имея ни одного магического зеркала под рукой, что само по себе невероятно сложно, и опять же так, чтобы маги Галиса вовремя обо всем этом не прознали и не помешали.

  - Почти верно, - с усмешкой подтвердил Гэбриэл. - Но еще много мелких деталей.

  Лорис выпучил глаза:

  - Помилуйте, я не господь бог!

  - Я же говорил, что он не сможет, - скептически отозвался король.

  - Неужели? - вскинулся Лорис. - Говорил он.

  - Лорис, - Гэбриэл помахал рукой, привлекая его внимание, не хватало еще им снова сцепиться с королем, - я знаю, что ты один из самых сильных магов Сараны.

  - Не самый, - фыркнул Лорис.

  - Не самый, - согласился Гэбриэл и вдохновенно продолжил: - самому сто два года, и ему плевать на то, кто правит королевством, лишь бы ему дожить свои дни в тишине. Следующий - ты, - ну, в любом случае, если бы такой список "силы" существовал, Лорис занимал бы в нем не последнее место.

  - И кто же составлял этот список? - прицепился Лорис.

  - Не важно, - отмахнулся Гэбриэл, он только понадеялся, что в Саране, действительно, где-то водится столетний старик-маг. - Суть в том, что ты все это можешь. Маги Галиса слабее тебя, ты сможешь их обмануть в два счета.

  - Да неужели? - не сдавался Каучер. - Все маги прекрасно чувствуют ложь, независимо от такого, какой силой обладают. Что прикажешь делать с этим?

  - Соврать.

  - Соврать! - Лорис нервно хохотнул. - Ты вообще слышал, что я только что сказал?

  - Прекрасно слышал, - ответил Гэбриэл. - Не веришь, испытай меня.

  - Как? - заинтересовался маг.

  - Давай проверим, почувствуешь ли ты, вру я или нет.

  Лорис ухмыльнулся, уверенный, что выиграет в этом споре.

  - Что ж, валяй, - великодушно согласился он.

  - Отлично, - Гэбриэл любил, когда бросали вызов его способностям. Он выпрямил спину и важно произнес: - Меня зовут Галим, Галим Лорн, я король Сараны.

  Галим раскрыл рот в возмущении, но не успел возразить ничего вслух, потому что увидел, что у самоуверенного мага прямо-таки отвисла челюсть.

  - Как ты это сделал? - потребовал Лорис.

  Гэбриэл усмехнулся.

  - Годы практики.

  - Да тебя можно выставлять в Академии Магии как наглядное пособие! - не унимался Каучер.

  Гэбриэл скривился.

  - Мы не будем меня никуда выставлять, - отрезал он. - Меня интересует, с нами ты или нет?

  - И можем ли мы тебе доверять, - вставил король.

  Лорис поджал губы, задумавшись, повисло молчание.

  - Галис обещал мир и равенство, - сказал он, наконец, - обещал отмену смертной казни. Он хорошо говорит, откуда мне знать, что это неправда?

  - Правда это или нет, ты узнаешь это наверняка, только оказавшись с ним на расстоянии вытянутой руку, не так ли? - уточнил Гэбриэл, Лорис кивнул. - В таком случае, если врем мы, ты всегда сможешь перейти на сторону Галиса и сдать меня ему со всеми потрохами.

  Уголок губ Лориса пополз вверх.

  - Заманчиво, - протянул он, потом снова стал серьезным. - Только я не из тех, кто меняет сторону в последнюю минуту, и изменять своим принципам не собираюсь. Ты вот сейчас, например, находишься в пределах действия моего дара, но я не могу определить, искренен ли ты.

  - Хорошо, - Гэбриэл попытался зайти с другой стороны. - Но ты всегда можешь определить, лгут ли они, - сказал он, имея в виду присутствующих здесь Галима и Джофа.

  - Король искренне верит в то, что говорит, - признал Лорис, - а этот парень, - он кивнул в сторону Генти, - верит тебе, будто ты его матушка.

  Джоф сделался пунцовым, а Гэбриэл усмехнулся.

  - Значит, пришло время тебе решать, будешь ли ты верить мне так же.

  - Что ж, - вздохнул маг, - я очень хочу закончить эту бессмысленную войну, король в государстве должен быть один. И если Галис ведет лживую пропаганду, чтобы пробиться наверх, хорошо, давайте его разоблачим.

  Плечи Гэбриэла расслабились.

  - Тогда добро пожаловать в команду, - торжественно провозгласил он. - Теперь, пожалуй, можно обсудить подробности.