Они не останавливались, пока не покинули злосчастные горы. Устроились на привал только в небольшом леске уже недалеко от Налииды.

  Эрилин устроилась подальше ото всех, села, опершись о ствол дерева, ела что-то из припасов и совершенно не чувствовала вкуса. Она больше не плакала, глаза были до омерзения сухими, а внутри пусто, словно кто-то вынул из нее все внутренности. Принцесса удивлялась сама себе, но она даже боли больше не чувствовала, все ее существо погрузилось в ничто и не желало оттуда возвращаться.

  Она-то считала, что спасти Эмира смысл ее жизни. Так вот же он, сидит у костра, живой, здоровый и вполне довольный жизнью. Тогда почему ей кажется, что смысл жизни безвозвратно утерян?

  Убили ли они его уже? При этой мысли в горле вставал ком, сводило лицо от невыплаканных слез.

  Она не могла представить Гэбриэла мертвым, просто не могла. Неужели он сдался? Не сопротивлялся и не пытался бежать?

  "Он сдался ради нас..."

  Его дурацкий комплекс, появившийся после смерти его друга Дерика, сделал свое дело. "Никто не должен умирать из-за меня", - сказал ей однажды Гэбриэл.

  И вот он решил умереть сам, лишь бы выжили они.

  Внезапно она почувствовала злость на брата, который суетился у костра с совершенно довольным выражением на лице. Он ведь даже не понял, не оценил...

  - На, попей, - раздался рядом голос. Эрилин подняла глаза, возле нее стоял Джоф с дымящейся кружкой в руках. - Это чай.

  - Спасибо, - вяло ответила она, но все же взяла кружку.

  Генти присел рядом. Ей не хотелось быть грубой и гнать его, но, когда она оставалась одна, легче было ничего не чувствовать.

  - Как ты? - осторожно спросил юноша.

  Если бы это спросил Эмир, она запустила бы ему в голову кружкой с кипятком, но Джоф сам выглядел, как живой труп, бледный и с опухшими глазами.

  Принцесса пожала плечами.

  - Нормально. Что со мной будет? Жива, здорова. Это ведь не я осталась там...

  Генти немного помолчал, потом снова заговорил, но, казалось, ни к кому не обращаясь:

  - Я до последнего думал, что он что-нибудь придумает, выкрутится.

  - Не надо, - попросила Эрилин, а потом призналась: - Я тоже.

  Они оба замолчали. Трещал костер. Эмир что-то пытался рассказывать Лорису, но маг тоже был подавлен и молчал, никак не реагируя на его слова.

  Эрилин задумалась о Лигас, к которой они сейчас направлялись. Как сказать ей? Как, во имя господа, заявиться к ней и сказать, что Гэбриэла больше нет?

  - Как думаешь, они его... уже? - нарушил молчание Джоф.

  Принцесса поставила кружку на землю и потерла руками глаза:

  - Не знаю, - простонала она, - ничего уже не знаю...

  Генти на пару мгновений коснулся ее плеча, а потом ушел, оставив одну. Ему тоже было плохо, он хотел с кем-то поговорить, но Эрилин в этот момент не была способна оказать поддержку даже самой себе, не то что кому-то другому.

  Гэбриэл бы смог. Он действовал на людей успокаивающе, он умел дарить уверенность...

  Действовал? Умел? Неужели она уже думает о нем в прошедшем времени?

  Принцесса закрыла глаза и откинула голову назад, опираясь затылком о твердую кору дерева. Наконец, из-под ресниц хлынули горячие, обжигающие слезы. Но облегчения они не приносили.

  ***

  Ему сказали раздеться по пояс и сесть на землю у одного из трех столбов посередине площади. Руки связали за спиной веревкой. Сознание лишь отметило, что узлы были ненадежные, если бы он захотел, то освободился от веревок за несколько секунд. Но Гэбриэл не был уверен, покинули ли его друзья горы, если нет, любая его глупость станет для них приговором.

  Алма Рая подошла ближе, с интересом рассматривая множество шрамов на его торсе и руках.

  - У тебя была интересная жизнь, - сказала она. - И смерть подходила к тебе близко, - ее пронзительный взгляд задержался на самом большом шраме на боку, том самом, который он заработал, спрыгнув с утеса, убегая от Сентаса Рея. - Что ж, ты готов?

  Гэбриэл пожал плечами, насколько позволяли связанные за спиной руки.

  - Готов. Валяйте.

  Алма Рая прищурилась.

  - А ведь ты действительно не боишься.

  - Я уже согласился, - ответил он, - дал слово. Поздно метаться.

  - Что ж, - старейшина кивнула. - Тут ты прав, - и она махнула своим людям.

  Горцы засуетились. Из одной из хижин появился крепкий мужчина с огромным мечом.

  "Значит, меч..."

  Гэбриэл сидел и смотрел в голубое небо. Алма Рая оказалась права, ни облачка, будто и не было вчерашних туч с дождем.

  Вокруг столбов стали собираться люди. Похоже, вышли все, в том числе женщины и дети.

  "Твою ж мать, детей-то зачем!"

  Впрочем, у горцев свои законы, наверное, эти дети уже видели не меньше крови, чем он сам.

  Алма Рая и мужчина с мечом остановились напротив него. Старейшина закрыла глаза и стала раскачиваться в такт одной ей слышимой музыке, потом запела на неизвестном языке.

  В ее песне было нечто завораживающее, не пугающее, как должно было бы быть в подобной ситуации, а чарующе-прекрасное.

  "Ну, вот и все", - подумал Гэбриэл, когда песня отзвучала. Теперь все, игры кончились.

  Алма Рая открыла глаза и кивнула огромному горцу:

  - Пора. Боги готовы принять нашу жертву.

  Гэбриэл в последний раз посмотрел на небо и перевел взгляд на меч. Если уж пришла пора умирать, то своей смерти нужно смотреть в глаза.

  Время словно замедлилось, он отчетливо видел, как напрягается каждый мускул у его палача, как он берет меч поудобнее двумя руками и заносит для удара. Значит, собирается ударить сверху вниз, прямо в грудь.

  Инстинкт выживания визжал где-то внутри, напоминая, что еще до того, как опустится меч, Гэбриэл вполне успеет освободить руки и откатиться в сторону.

  К черту инстинкты! Если это цена жизни его друзей, пусть будет так, он примет смерть здесь и сейчас.

  Казалось, оружие опускается медленно, словно воздух между ним и жертвой тугой и вязкий...

  А потом меч остановился в нескольких сантиметрах от его груди, наткнувшись на невидимую преграду. Раздался звон, словно ударили по стеклу.

  "Что за?.."

  Горец удивленно шагнул назад, не понимая, смотря, то на свои руки с мечом, то на пленника.

  Сама Алма Рая побелела.

  - О Боги, - простонала она, - простите, что не заметила!

  - Да что происходит? - потребовал Гэбриэл.

  Но Алма Рая не ответила, она была бледной, как полотно. Женщина только удрученно покачала головой и нетвердой поступью пошла в направлении хижин.

  - Ч-черт! - выругался Гэбриэл, быстро, освобождая руки. - Да стой же!

  Веревка упала на землю, и он бросился за старейшиной под ошарашенными взглядами горцев. Никто из них не сдвинулся с места.

  ***

  Алма Рая попыталась закрыться в хижине, но он успел поймать дверь одной рукой, второй натягивая на себя подобранную на бегу рубашку.

  - Уходи, - угрожающе прокаркала она. - Ты чужеземец и не имеешь права входить в дом старейшины племени.

  - Я никуда не уйду, - отрезал Гэбриэл, заставляя ее шире распахнуть двери. - Мне нужны ответы.

  - Ты их не получишь, - и Алма Рая снова потянула дверь на себя.

  - Да послушайте же! - не выдержал Гэбриэл. Он держался долго, когда прощался с дорогими людьми, когда готовился к смерти, но любому терпению приходит конец. Алма Рая вскинула глаза, также удивленная его проявившимися эмоциями. - Я обычный человек, и от меня не должны отскакивать мечи, как от гранитной стены! Я должен знать, что это было. Это ваши Боги?

  Старейшина поджала губы, словно решая, говорить или нет, потом покачала головой:

  - Наши Боги не вмешиваются в дела людей. Никогда. Не их это дело.

  - Тогда что это было? - не сдавался Гэбриэл, все еще удерживая дверь.

  Сзади послышались шаги сразу множества ног. Горцы очнулись от потрясения и торопились защитить свою старейшину.

  Алма Рая тоже заметила их приближение. Она скривилась, будто съела что-то кислое, а потом отпустила дверь, приглашая его внутрь.

  - Проходи, - сухо сказала женщина и махнула рукой своему племени: - Все хорошо.

  Дверь захлопнулась.

  Гэбриэл оказался в полутемной хижине, точной копии той, где он провел ночь, только меньше. Здесь не было никакой мебели, также только соломенные циновки по всему полу. Единственным отличием был маленький алтарь в углу с фигурками, видимо, изображающих Богов племени.

  Алма Рая, не произнося ни слова, прошла вперед и села на пол посередине хижины, подобрав меха и скрестив ноги.

  - Я должна принести свои извинения, - неожиданно сказала она. - Как я уже говорила, наши Боги относятся с уважением к любым видам магии, и мы никогда не причиним вреда никому, кто владеет ей. Моя вина, что я ничего не заметила.

  Гэбриэл уже ровным счетом ничего не понимал. О чем она? Какой, к черту, из него волшебник?

  - В нашей компании был только один маг, и он покинул это место вместе с остальными еще вчера, - сказал он. - А я не маг, если вы намекаете на это.

  Алма Рая прищурилась, внимательно изучая его, смотря снизу вверх.

  - Необязательно считать себя магом, чтобы быть им, - изрекла она.

  - Да с чего вы взяли? - нервы были уже на пределе.

  О чем толкует эта странная женщина? Гэбриэл видел многих волшебников, они отличались от обычных людей, всегда выделялись из толпы. А он... он это он, и никакой магии никогда не присутствовало в его жизни.

  - Что ж, ты и правда не знаешь, - задумчиво произнесла старейшина.

  - Так просветите, - его голос уже походил на шипение.

  Алма Рая покачала головой, словно взвешивая свое решение, потом кивнула.

  - Садись, - она указала морщинистой рукой на пол напротив себя. - Ты имеешь право знать, и я расскажу тебе, если ты этого хочешь.

  - Хочу, - подтвердил Гэбриэл, опускаясь на пол, копируя ее позу.

  - Ты слышал о материнских проклятиях? - спросила Алма Рая, сверля его взглядом.

  - Конечно, - ответил он.

  Материнское проклятие? Она хочет сказать, что его прокляла родная мать? Мать, которую он даже не помнил? Но кто же проклинает так, что от тебя отскакивают мечи?

  - Есть оборотная сторона материнских проклятий, - продолжала старейшина, - материнское благословение. В таком виде, как у тебя, оно встречается крайне редко, поэтому я и не смогла разглядеть, а Боги не подсказали мне, думаю, это была их проверка... - Гэбриэл хотел возразить, но она подняла руку, предупреждая, что не нужно ее перебивать. - Такое может сотворить лишь женщина обладающая даром, у вас их называют ведьмами. Так вот, твоя мать была очень сильной ведьмой. И она умерла насильственной смертью, находясь в самом рассвете своих лет и сил. Именно такое сочетание требуется для подобного благословения. Твою мать убили, и ее сил вполне хватило бы, чтобы защититься, но она предпочла умереть, спасая тебя.

  - Я... не понимаю, - прошептал Гэбриэл, голос предательски дрогнул. Он столько времени искал весточку о своей семье, а эта женщина, никогда не покидавшая Эрейских гор, говорит о его матери так, будто знала ее лично.

  - Когда ведьма умирает не своей смертью, - объяснила старейшина, - ее дар высвобождается. Судя по тому, какой силы лежит на тебе магическая защита, твоя мать умирала медленно, за это время она успела собрать воедино всю свою силу и любовь к своему ребенку и направила ее на тебя, сделав тебя практически неуязвимым.

  - Но меня много раз пытались убить, - не согласился Гэбриэл, - меня ранили десятки раз, и оружие об меня никогда не ломалось.

  - Обычное оружие, - согласилась Алма Рая, - конечно, ты не бессмертен. Но в месте, насквозь пропитанном магией, как это, тебе никто не сможет причинить вред, потому как сила твоей матери гораздо мощнее. Но и в других местах эта защита действовала всю твою жизнь, просто ты ее не замечал. Люди часто принимают подобное за везение, - она уставилась на него своими угольно-черными глазами: - Скажи, сколько раз ты чудом избегал смерти?

  Он никогда не считал...

  Алма Рая правильно истолковала его взгляд и кивнула невысказанным вслух словам.

  - Я должна была понять, еще когда увидела твой шрам, - казалось, ее глаза сейчас прожгут изуродованный бок насквозь. - Страшная рана, но ты остался жив. Скажи, как ты ее заполучил?

  - Спрыгнул с утеса, - Гэбриэл еле обрел способность говорить, все, что сказала старейшина, было логично и совпадало с реальными событиями, но поверить в подобное было невероятно тяжело. - В море.

  - На скалы? - уточнила она. Он кивнул. - С утеса, упав с которого никто не выживал?

  - Да как вы?..

  - Я знаю, как работает ведьмино материнское благословение. И работает оно именно так. Тебя словно искупали в концентрированном везении. Ты не бессмертен, тебя можно убить, но это сложно, потому что тебе будет везти до последнего.

  - Но почему я раньше о таком не слышал? - не понимал Гэбриэл, все это звучало просто невероятно.

  - Потому что подобные явления встречаются редко. А действуют так точно только при условии, что и благословенный обладает сильным даром.

  - То есть вы хотите сказать, что меня не просто защищает мать, я и сам обладаю магией?

  Женщина кивнула, чуть смежив веки.

  - Более того, если бы тебя учили с детства, ты стал бы одним из самых сильных магов своего мира. Как думаешь, тот длинноволосый маг, твой друг, насколько он силен?

  Судя по тому, что он видел в Саране, Лорис был действительно сильным волшебником.

  - По-моему, у него мощный дар, - осторожно ответил Гэбриэл, чувствуя подвох.

  - У него нет и половины той силы, которая заложена в твоей крови, - уверенно заявила Алма Рая. - К сожалению, ты уже слишком взрослый, твое тело и разум давно сформированы, навряд ли, удастся тебя обучить магии теперь, но на уровне рефлексов она будет хранить тебя всю твою жизнь.

  То, что он в два раза сильнее Лориса звучало уже совсем фантастически, но слова старейшины многое объясняли: и падение с утеса, и другие раны, которые заживали слишком быстро, и успешное обучение у сатанидов, когда сам Сентас Рей поражался его выносливостью.

  "Так это все время была ты, мама?.."

  - Я ответила на твои вопросы? - спросила Алма Рая.

  Ответила ли? Привела все чувства в смятение - это уж точно.

  - Вы знаете еще что-нибудь о моей матери? - рубашка была все еще расстегнута, и он коснулся кулона на своей груди. - Это, правда, принадлежало ей?

  Алма Рая прищурилась, потом кивнула.

  - Да, это ее вещь, она принадлежала ее семье много поколений. Это не магический предмет, это просто память.

  - Что еще вы о ней видите? - нетерпеливо спросил Гэбриэл. Так долго искать ответы и найти их так неожиданно и там, где он точно не искал.

  - Я вижу многое, - ответила старейшина. - Я вижу прошлое, настоящее и будущее, поэтому я была так поражена, что не углядела твоей магии. Но это только еще раз подтверждает, какой силой обладала твоя мать, рассмотреть твой дар не просто. Ведь ни один маг до этого не замечал его, не так ли?

  - Никогда, - подтвердил он.

  - Что ж, - вздохнула Алма Рая, - я чувствую свою вину за то, что чуть было не принесла в жертву мага. Обычно я не открываю тайн чужеземцам, но в этот раз я сделаю исключение. Что ты хочешь знать?

  Гэбриэл задумался, женщина явно не горела желанием делиться своими знаниями, но если она согласилась ответить на его вопросы, главным было задать правильные.

  Все, что он знал, это то, что сатаниды во главе с Сентасом Реем вырезали и сожгли его деревню. Итак, значит, он знал, кто убил его мать, следовательно, этот вопрос можно не задавать.

  - Моя семья, - спросил Гэбриэл. - Кто-нибудь из моей семьи уцелел?

  - Твой отец все еще жив, - ответила старейшина.

  - Я увижу его?

  - О да, - ее глаза сверкнули. - С ним ты увидишься и будешь разговаривать, как сейчас со мной.

  Сердце забилось быстрее.

  - Где мне его найти?

  - Я не знаю названия ваших королевств, - Алма Рая покачала головой, - но я знаю, что дорога приведет тебя к нему. И тебе решать, как сложится твоя жизнь дальше.

  Гэбриэл нахмурился.

  - О чем вы?

  - Ты поймешь, - пообещала она. - Очень скоро.

  "Понятно, что ничего не понятно".

  - Мой отец знает, что я жив? - спросил он.

  - Он надеется.

  - Как я узнаю, что это он?

  Когда-то Гэбриэл обыскал всю Гелию, но не нашел ни единой зацепки. Как узнать и найти человека, когда о нем не знаешь ровным счетом ничего, даже имени?

  Алма Рая указала на кулон на его шее.

  - Когда ты увидишь это, ты и найдешь свою семью, - загадочно ответила она. - Просто запомни, - Алма Рая закрыла глаза. - Я вижу твою мать. Ты очень похож на нее. У тебя ее глаза и ее улыбка. Ее образ запечатлелся в твоей магической ауре, хотя ты не помнишь ее. Она была красива, умна, проницательна. Ты похож на нее больше, чем думаешь.

  Хотел бы он вспомнить хоть что-нибудь, но почему-то его память начиналась с Сентаса Рея, который посадил его на своего коня и увез из полыхающей деревни. Все, что было до этого - сплошной белый лист.

  - Ты найдешь ответы, - уверенно сказала Алма Рая, вновь открывая глаза. - Но ты должен найти их сам, иначе они потеряют ценность. Запомни одно, избегай магических амулетов, они могут лишить тебя "везения".

  Она замолчала, давая понять, что аудиенция закончена.

  Какой странный день, он собирался умереть, а, оказалось, наоборот, узнал, что самое важное еще впереди.

  - Спасибо, старейшина, - искренне поблагодарил Гэбриэл.

  Алма Рая кивнула, принимая его благодарность.

  - А теперь уходи, - строго сказала она. - Мы не убиваем магов, но чужеродная сила не должна находиться в наших горах.

  - Хорошо, - Гэбриэл поднялся.

  - Тебе отдадут твои вещи, - сказала старейшина на прощание и указала ему на дверь.

  ***

  Цветные ленты, которыми были сплошь украшены здания Налииды, больше не вызывали у нее восторга. Эрилин вспоминала свое прошлое посещение этого города. Тогда она испытывала удивление, восхищение, любовалась украшениями и нарядами горожан. Сейчас она слишком устала морально, чтобы радоваться хоть чему-то.

  Ехали в молчании. Из всех один Эмир с восхищением рассматривал Налииду. Лорис, хоть и был здесь впервые, вел себя сдержанно. Эрилин, была знакома с магом меньше недели, но уже прониклась к нему искренней симпатией. Она видела, что для него тоже было тяжело оставить Гэбриэла в горах, а общее горе, как известно, сближает. Ей было в эти дни куда приятнее общаться с Лорисом, чем с собственным братом, который вел себя так, как будто ничего не произошло.

  - А куда именно мы едем? - жизнерадостно спросил Эмир.

  - К подруге Гэбриэла, - ее голос дрогнул, когда она произнесла его имя.

  - К подруге? - изумился принц. - К женщине?

  Его брезгливое выражение лица явно говорило: "Чем нам может помочь женщина?"

  - Гэбриэл сказал ехать к ней, - отрезала Эрилин. - И это не обсуждается.

  - Когда мы вернемся домой, мы еще обсудим твое поведение, - пообещал Эмир.

  Эрилин лишь пожала плечами. Сначала нужно еще вернуться.

  Они без труда разыскали нужную улицу, хотя принцесса в глубине души и боялась, что забыла дорогу. Впереди показалось ярко украшенное здание с табличкой "Неземные удовольствия".

  Эрилин проследила за реакцией брата, читающим название заведения. Сначала его глаза широко распахнулись, потом кровь отхлынула от лица.

   - Бордель?! - ахнул он. - Его подруга работает в борделе?!

  - Его подруга хозяйка борделя, - с плохо скрываемым удовольствием ответила принцесса. - И поверь, подобных борделей ты еще не видел.

  - Ну, знаешь... - выдохнул Эмир.

  Эрилин не стала его слушать, она слезла с коня, взяла его под уздцы и вошла во двор. Как странно, раньше мнение Эмира там много для нее значило, она считала, что он станет замечательным королем, приемником отца, мудрым правителем. Но после встречи с Гэбриэлом, брат казался ей капризным ребенком, который умеет судить о вещах лишь поверхностно, совершенно не видя сути.

  Лигас обнаружилась во дворе. Она стояла рядом с каким-то мужчиной, они о чем-то спорили.

  Лигас была, как всегда, прекрасна в алом платье с глубоким вырезом, но сейчас на ее лице явственно читалось раздражение. Мужчине было около сорока, одет в дорогую одежду всю черного цвета, спина прямая, гордо вскинутый подбородок.

  "Важная птица, - подумала Эрилин. - Ну, или думает сам, что важная".

  - Я сказала, убирайся, Руис, - говорила Лигас.

  - Мне никто не отказывает, - прорычал мужчина.

  - Да мне плевать, кто там под тебя ложится, - совсем неуважительно ответила хозяйка. - Я сказала, нет, меня давно не купишь деньгами. Жабам возле меня не место.

  Мужчина покраснел до корней волос от нового оскорбления, разве что дым из ушей не повалил.

  Жаба? Эрилин внимательно посмотрела на него. Нет, внешне все было в порядке, значит, Лигас имеет в виду личностные качества.

  - Убирайся, - повторила она с металлом в голосе.

  - Ты пожалеешь, - мстительно пообещал мужчина, которого Лигас назвала Руисом, и направился к воротам, впечатывая каблуки в каменную поверхность двора с такой скоростью, что Эрилин пришлось посторониться.

  Лигас выдохнула с облегчением и, чуть вскинув брови, уставилась на вновь прибывших.

  Удивительно, как за пару секунд может меняться выражение лица. Сначала она была удивлена, потом пробежав взглядом по всем, нахмурилась, пробежала еще раз, понимая, кого именно не хватает, ее зрачки на мгновение расширились, как от сильной внезапной боли, а само лицо вдруг постарело, но лишь на мгновение, в следующее Лигас уже взяла себя в руки. Ее взгляд остановился на Эрилин.

  - Глупый мальчишка, - со злостью произнесла она, и сразу было понятно, кого она имеет в виду. - Что случилось?

  Принцесса сглотнула, не зная, как подобрать слова, и к тому же не разреветься.

  Эрилин облизнула вмиг пересохшие губы и выбрала самый безопасный вариант:

  - Я потом тебе все расскажу.

  Лигас надломлено кивнула.

  - Хорошо, - согласилась она. - Раз уж торопиться, как я понимаю, уже некуда? - в ее голосе была вопросительная интонация пополам с надеждой.

  - Некуда, - выдохнула Эрилин.

  Сначала лицо Лигас ничего не выражало, потом она натянула на него свою привычную фирменную улыбку и обратилась к гостям:

  - Что ж, друзья моего друга - мои друзья. Чувствуйте себя как дома.

  ***

  Лигас выделила всем отдельные комнаты, терпеливо подождала, пока все разместятся, пообещала прислать девушек с ужином, а потом утащила Эрилин за руку в свою комнату. Принцесса бросила на брата умоляющий взгляд, прося вести себя тихо, и позволила себя увести.

  - Садись, - коротко распорядилась Лигас, заперев дверь.

  Эрилин послушно опустилась на стул возле столика у окна, подперла рукой подбородок и мрачно следила за хозяйкой комнаты. А та прошла к шкафу и извлекла оттуда бутылку и два стакана.

  - Что это? - нахмурилась принцесса.

  - Коньяк, - Лигас поставила бутылку на стол. - Или считаешь, это лишнее?

  Эрилин вздохнула.

  - Не лишнее, - признала она.

  Лигас уселась напротив и наполнила стаканы.

  - А теперь, - она пригубила из своего, - ты расскажешь мне все медленно и по порядку.

  ***

  Алкоголь помог немного расслабиться, и у Эрилин получилась почти что связная речь. Она рассказала об их пребывании в Саране, о Галиме и Галисе, о решении идти через Эрейские горы и том, чем это в итоге закончилось.

  Лигас слушала молча, не перебивая, лишь изредка задавала наводящие вопросы, когда Эрилин путалась и теряла нить истории. За это время в свой стакан Лигас подливала трижды.

  - Он сказал, приехать к тебе и рассказать, что произошло, - заканчивала принцесса, - и чтобы ты распространила информацию о... о его смерти.

  Лигас закрыла глаза и откинулась на спинку стула.

  - Глупый мальчишка, - прошептала она.

  - Он хотел нас спасти... - у Эрилин ком стоял в горле, и терпкая жидкость не могла его смыть.

  Лигас скривилась, все еще не поднимая век.

  - Он вечно рвется кого-то спасать. Комплекс героя. Говорю же, глупый мальчишка.

  Эрилин покусала губы, не зная, что сказать. Она почему-то ждала, что Лигас заплачет, но та просто сидела с отсутствием всякого выражения на лице. Она напоминала Гэбриэла в тот момент, когда он убил Андреса.

  Лигас вдруг резко распахнула глаза.

  - Ты думаешь, они его уже?.. - заканчивать фразу не было необходимости.

  У принцессы сжалось сердце при этой мысли.

  - Прошло два дня, - сказала она.

  - Ч-черт!

  Лигас, наконец, не выдержала, она схватила свой стакан с недопитым коньяком и швырнула им в стену. В стороны полетели капли и осколки, а сама она поставила локти на стол и закрыла лицо руками.

  - Я же говорила, говорила, - прошептала Лигас, - напоминала, что он не бессмертен...

  - Я не знаю, как с этим жить, - призналась Эрилин.

  Лигас резко вскинула голову, в ее глазах блестели невыплаканные слезы.

  - О, ты будешь жить! - прошипела она. - Потому что, черт возьми, он отдал жить не за них, - взмах руки обозначал всю их остальную компанию, - а за тебя! Потому что хотел, чтобы ты жила! И ты будешь не просто жить с этим, а жить так, чтобы его смерть не была напрасной!

  - Я...

  - И не мямли, - отрезала Лигас. - Если он в тебе что-то нашел, так будь добра, оправдай его ожидания!

  Эрилин молилась, чтобы Лигас все-таки заплакала, потому что от напряжения, исходящего от нее, стало трудно дышать. Но эта женщина была не из тех, кто плачет на людях, она была сильной, она привыкла держаться, что бы ни произошло.

  Лигас так и не заплакала. Она выдохнула, успокаиваясь, встала, шурша юбками, и принесла себе новый стакан, наполнила, выпила залпом и снова села.

  - Знаешь, - снова заговорила Лигас, но уже спокойным размеренным голосом, - я восхищалась этим мальчишкой. Он ведь для меня действительно мальчик, я старше его на десять лет, - она проследила за реакцией принцессы, но Эрилин никак не отреагировала на ее возраст, было слишком пусто внутри, чтобы реагировать на что-либо. - Несмотря ни на что, в нем всегда та доброта, которую не часто встречаешь в людях. Его ломали, пытались убить, а он все равно сохранял в себе эту доброту. Мой любимый хороший мальчик... Мне будет безумно его не хватать...

  - Он очень тебя любил, - сказала Эрилин, не зная, как еще ее утешить.

  Лигас печально улыбнулась.

  - Я знаю. И он бы не хотел, чтобы мы лили по нему слезы.

  Именно слезы сейчас и душили Эрилин, но она держалась, вот доберется до своей комнаты, там можно будет дать им волю.

  - Ты не ужинала, - спохватилась Лигас.

  Принцесса покачала головой, ей бы сейчас и кусок в горло не полез.

  - Я не голодна, - заверила она.

  Лигас не стала настаивать.

  - Тогда иди спать, - сказала она, - ты устала.

  У Эрилин не было желания спорить, она чувствовала, что не одной ей хочется остаться одной, один на один со своим горем.

  - До завтра, - попрощалась она, вставая.

  - Спокойной ночи, - отозвалась Лигас.

  Эрилин кивнула и вышла, на душе скребли кошки.

  А как только дверь за ее спиной захлопнулась, она услышала громкий всхлип, снова звук бьющегося стекла, а затем уже ничем не сдерживаемые рыдания.