Он нашел ее на палубе. Эрилин стояла, опершись о борт судна, и смотрела вдаль. Она была бледной и выглядела подавленной.

  Гэбриэл подошел ближе.

  - Если тебя укачивает, то почему ты не внизу? - поинтересовался он.

  Принцесса обхватила себя руками и поежилась.

  - Там еще хуже, у меня вообще все плывет перед глазами, когда я вижу, как качаются стены каюты. Тут хотя бы свежий воздух.

  - Иди сюда, - он положил ей руку на плечо, вынуждая повернуться.

  Эрилин нахмурилась, но не протестовала. Гэбриэл протянул руку и нажал нужную точку у нее на шее. Глаза принцессы удивленно распахнулись.

  - Как ты это сделал? - выдохнула она.

  Он пожал плечами и сцепил руки за спиной, чтобы больше не было соблазна к ней прикоснуться.

  - Это просто. Сатанидов учат полностью контролировать свое тело. Больше не тошнит?

  Эрилин покачала головой.

  - Прошло, будто и не было.

  - Хорошо, - Гэбриэл тоже облокотился о борт, море было ярко-синим и спокойным, стояло почти абсолютное безветрие. - Что? - даже не поворачиваясь, он почувствовал на себе пристальный взгляд принцессы.

  - Значит, полностью контролировать свое тело, - задумчиво произнесла она. - И свои чувства?

  - Разумеется.

  - Знаешь, - в ее голосе появилось раздражение, - там, на берегу у домика Хортона, мне так не показалось.

  - Упрекаешь? - ему удалось сказать это беспечно.

  Эрилин молчала целую минуту прежде, чем ответить.

  - Нет, - сказала она, наконец. - Конечно же, нет. Просто хотелось бы так же научиться контролировать свои эмоции.

  - Научишься, - уверенно ответил он. - Члены королевских семей обычно умеют это делать лучше других.

  - Наверное, все внутри должно окончательно выгореть, чтобы этому научиться, - теперь ее голос звучал обреченно. - Что ж, думаю, у меня получится, когда ты уедешь... - принцесса вдруг вскинула голову: - Ты ведь не сразу уедешь, едва мы сойдем с этого корабля? Ты поедешь с нами в Иканор?

  Она боялась того момента, когда он уедет, но это совсем не радовало.

  - Эр, я ведь обещал, - ответил Гэбриэл, - я провожу вас до самого Иканора и никуда не денусь, пока не буду уверен, что у тебя все в порядке.

  - А как же Лорис и его отец?

  Конечно же, она была права, и подобная задержка была нечестной по отношению к Эдвину, который нанимал его для конкретного дела, но уехать, не зная, что случится с Эрилин и ее братом, Гэбриэл не мог. Король ждал сына двадцать два года, и пусть это звучит жестоко, но ему придется подождать еще лишние несколько дней.

  - Лорис не против, - заверил Гэбриэл. - Мы это с ним уже обсуждали. Он сказал, что хочет помочь вам, чем сможет.

  Принцесса вздохнула, ее плечи немного расслабились.

  - Кто знает, что ждет нас дома, - тихо произнесла она. - Боюсь, что дядюшка уже прочно устроился на троне моего отца.

  Эмир и Эрилин часто упоминали коварного дядюшку Ридока, но никогда не говорили ничего конкретного. Ридок выступал, как некая темная фигура. Как мог он так долго жить при дворе и ни разу не вызвать ни у кого подозрения в своих нечистых намерениях, ни разу не проявить себя?

  - Расскажи мне о своем дяде, - серьезно попросил Гэбриэл. - Если дела пойдут плохо, лучше побольше знать о своем противнике.

  Эрилин задумалась.

  - Да нечего особо рассказывать, - сказала она. - Неприятный тип. Я никогда его не любила, но это было чисто на подсознательном уровне. Он никогда не делал ничего плохого, по крайней мере, явно, только смотрел на всех злым взглядом. Ридок - младший брат отца, и никогда не рассчитывал на престол, как мы думали. В делах государства участвовал постольку - поскольку, хотя в последние годы стал проявлять больший интерес. Отец этому радовался, говорил, что хорошо, что Ридок участвует в принятии многих важных решений, мол, будет Эмиру помощник, когда он займет трон.

  - Твой отец любил его?

  Эрилин зябко повела плечами.

  - Раньше я бы ответила однозначно, но теперь я ни в чем не уверена. А главное: я не уверена, что хорошо знала свою семью. Рассуждая здраво, думаю, что папа не мог его не любить в любом случае, ведь он был его родным братом. Я ведь не могу не любить Эмира, что бы он ни сделал? - почему-то в ее тоне просквозила вопросительная интонация, будто и в этих своих словах она была не слишком уверена. - Они не были друзьями, не были единомышленниками, но отец заботился о Ридоке, как о младшем брате.

  - И Ридок никогда не претендовал на трон?

  Принцесса решительно помотала головой.

  - Никогда. Ни у кого и мысли не возникало. Дядюшка всегда был труслив. Даже если был не согласен с решением отца, никогда не возражал, сверкал глазами и молчал. А когда папа хотел услышать его мнение по тому или иному вопросу, Ридок пытался уйти от ответа, не хотел брать на себя ответственность. Боже! - Эрилин устало потерла глаза. - Да никто и никогда бы не подумал, что Ридок способен на нечто подобное. Хотя нет, - поправила она сама себя, - то, что способен, я могла бы предположить, а вот, что решится, ни за что бы не поверила.

  Гэбриэл слушал внимательно, но пока тоже не находил никакой полезной зацепки. Не может слабый трусливый человек вдруг ни с того - ни с сего устроить дворцовый переворот, убить своего родного брата, избавиться от племянника и, в довершение, свалить все на племянницу и приказать ее казнить. Люди не меняются настолько, так не бывает.

  - Но ведь что-то должно было его подтолкнуть? - предположил Гэбриэл.

  Эрилин закусила губу.

  - Или кто-то, - пробормотала она.

  "Ого! Все-таки кто-то!"

  - Кто же? - Гэбриэл склонил голову набок, обратившись в слух.

  - В последний год дядюшка Ридок завел себе помощника, Этаниэла, - сказала Эрилин, - он называл его своим секретарем. Тот всюду таскался за ним и все время что-то записывал.

  - Ты знаешь, откуда он взялся? - заинтересовался Гэбриэл, чувствуя, что ответ кроется в этом самом секретаре.

  - Понятия не имею, - ответила принцесса, нахмурившись. - Я не интересовалась, мне он не нравился, и я всегда старалась обходить его стороной.

  - Почему?

  - Что, почему? Почему старалась обходить? - не поняла она.

  - Нет, почему он тебе не нравился? Только потому, что ты не любила дядю, а он работал на него?

  - Нет, - Эрилин покачала головой, - не поэтому. Вернее, не только поэтому. Он меня.. э-э.. - она запнулась, подбирая нужное слово, - пугал. Да, именно. Он меня пугал. Всегда такой идеальный, абсолютно одинаковая улыбка, словно приклеенная раз и навсегда на его лицо. Я нагрубила ему как-то раз, а он даже не отреагировал, все та же улыбочка и совершенно спокойные глаза.

  - И почему же ты ему нагрубила?

  - Он "клеил" мою личную служанку, а она, дура, и уши развесила, будто не знала, что у него в койке уже перебывал весь женский персонал дворца.

  А вот теперь Гэбриэл напрягся, все это напоминало ему... Нет, может быть, показалось?

  - Как он выглядит? - спокойно спросил Гэбриэл, хотя от догадки сердце забилось сильнее.

  Эрилин смотрела на него сначала удивленно, потом ее глаза превратились в щелки, очевидно, она поняла, о чем он подумал.

  - Ох, - выдохнула принцесса.

  - Эр, как он выглядит?

  - Очень красивый молодой человек, - безжизненно ответила Эрилин. - Высокий, стройный, гибкий. Правильные черты лица, всегда безупречный внешний вид, - ее голос стал тише. - Женщины так от него и млели... Ох, ты думаешь...

  Слишком много совпадений, Гэбриэл уже не думал, он не сомневался. Самое странное и не поддающееся объяснению это то, что люди прекрасно осведомлены о существовании сатанидов, но упорно продолжают попадаться на их удочку, не узнавая их и доверяясь снова и снова.

  - ... Этаниэл - сатанид? - закончила Эрилин.

  - О да, и никакой он не Этаниэл.

  - Ну, тогда все ясно, - встрепенулась принцесса, - это все объясняет. Дядюшка Ридок не был способен на решительные действия, и он нанял специалиста в этом деле - сатанида.

  Звучало гладко, но что-то во всем этом все равно не давало покоя.

  - А чтобы нанять этого самого специалиста разве решимость не требуется?

  - Меньше, чем потребовалось бы, чтобы убить брата собственноручно, - ответила Эрилин. - Ты думаешь, все было не так?

  Думал? Подозревал? И то, о чем Гэбриэл в этот момент думал, его пугало до жути.

  - Эрилин, - она вздрогнула и подняла на него глаза, он слишком редко звал ее полным именем, и принцесса это прекрасно знала, - сатаниды так не работают.

  - Что значит - так? - не поняла она.

  - Планы сатанидов безупречны, понимаешь? Абсолютно безупречны. Если бы план сатанида состоял в том, чтобы свалить все на тебя, ты бы умерла, и ни я, ни кто другой, не смогли бы тебе помочь. В действиях сатанидов не бывает слабых мест, все просчитывается на несколько шагов вперед, все варианты. Не один путь к победе, а все пути. Ты понимаешь?

  Эрилин не понимала.

  - Что ты хочешь сказать? Что Ридок не нанимал сатанида? Или что Этаниэл все-таки не сатанид?

  Да нет, судя по всему, этот секретарь как раз сатанид. Кто его нанял - другой вопрос.

  - Эр, я хочу сказать, что у него был другой план, - убежденно сказал он. - И в нем непременно предусматривалось, что ты сбежишь и бросишься за Эмиром.

  Вот теперь глаза принцессы полезли на лоб, она, наконец, поняла, что он хотел сказать. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.

  - Ты хочешь сказать, что Эмир во всем этом замешан? - прошипела она.

  Мог ли Гэбриэл сказать это с уверенностью? Откуда вообще взялись эти подозрения? Он чувствовал неприязнь к Эмиру с первой встречи, но, чтобы обвинить его в таком страшном заговоре, в ходе которого был убит его отец и чуть не погибла сестра, нужны были более веские аргументы, чем просто личная антипатия.

  - Эр, я сказал именно то, что и хотел сказать. Я знаю только одно: сатаниды так не работают. А в работе Братства я разбираюсь, как ни в чем другом.

  - Но ты подозреваешь моего брата, - это не было вопросом, Эрилин прекрасно поняла и все, что он сказал, и то, что не озвучил вслух.

  - Я знаю, как работают сатаниды, - повторил Гэбриэл. - И работают они именно так. Не знаю, какая роль во всем этом отведена Эмиру, но я уверен, что он знает гораздо больше, чем говорит.

  - Ты... обвиняешь.... моего... брата, - прошипела она, отчеканивая, каждое слово.

  Ну как же ей объяснить? На самом деле, Гэбриэл вовсе не был уверен, стоит ли вообще пытаться ей объяснять.

  - Я еще ни в чем его не обвинял, - напомнил он.

  - Ах, значит, "еще"?! - вскинулась принцесса.

  Гэбриэл пожал плечами:

  - Нам нужно больше информации.

  Эрилин смотрела на него просто убийственным взглядом.

  - Послушай меня, - ее голос звенел от ярости, - я скажу это только один раз, потому что я не хочу, чтобы разговор на эту тему когда-либо повторился. Я прошу, умоляю, требую, - ее руки поднялись, как если бы она хотела схватиться за голову, но потом опустились и снова сжались в кулаки, - чтобы ты никогда не выдвигал подобных предположений о моем брате. Он мой брат! Моя семья! Я верю тебе, как себе, но ему я верю еще больше, потому что Эмир мой родной брат! - голос Эрилин стал еще громче. - Если ты, и правда, любишь меня, никогда больше не смей говорить что-то о моем брате. Это жестоко! Это неправильно! Потому что я все равно не поверю! Ты не заставишь меня выбирать между ним и тобой. Это моя семья, понимаешь?

  Что он мог на это сказать? Гэбриэл чувствовал себя отвратительно, но со своими подозрениями ничего поделать не мог. У него никогда не было семьи, чтобы так слепо кому-то доверять.

  - Эр, я не хотел сделать тебе больно, - это все, что Гэбриэл мог сказать.

  - Но сделал! - ее щеки пылали. - Да, я признаю, твои ощущения не обманули тебя тогда с Андресом, но Эмир не он. Здесь ты ошибаешься!

  "Надеюсь, что именно я..."

  В этот момент снизу из кают показался Джоф. Он выпучил глаза.

  - Вы? Ссоритесь? - ахнул он, будто считал такое совершенно невозможным. - Что случилось?

  - Ничего! - отрезали Гэбриэл с Эрилин в один голос.

  Генти испуганно попятился.

  - Да я-то... Да я просто спросил... - и он убежал обратно вниз, чтобы не вызвать огонь на себя.

  Глаза Эрилин все еще яростно блестели.

  - Разговор окончен, - отрезала она. - Я пойду спать. Теперь меня тошнит не физически.

  Гэбриэл ничего не сказал и не стал ее останавливать. У него на сердце тоже было скверно, но ощущения не обманывали его ни разу!

  Он вовсе не утверждал, что Эмир все это затеял, но, возможно, что-то знал. Если сатанид позволил ему вернуться в Иканор, значит, его план предусматривал это изначально. Но что Гэбриэл может? Прийти и обвинить принца прямо, а потом посмотреть, лжет он или нет? Эрилин никогда ему этого не позволит.

  Он вздохнул и задумчиво уставился на тихую гладь воды.

  "Дай Бог, чтобы я оказался не прав..."

  ***

  Неделя морского путешествия прошла без неожиданностей. Только принцесса теперь его всячески избегала, проводя время или в одиночестве или в компании брата.

  А ведь Гэбриэл так стремился отдалиться от нее, и вот, пожалуйста, все произошло само собой. Но это почему-то не радовало.

  Лорис нашел его на палубе. Солнце садилось за горизонт, а на следующий день судно должно было прибыть в Миранью.

  - А, вот ты где! - обрадовался маг.

  Гэбриэл равнодушно пожал плечами.

  - Я вообще-то и не прятался.

  Лорис подошел ближе, в его взгляде была тревога.

  - Тебя не было за ужином.

  - Я не нуждаюсь в пище так часто, - отмахнулся Гэбриэл. Сейчас он нуждался кое в чем другом - в ответах.

  - Что с вами происходит? - не отставал маг.

  Гэбриэл сыграл в дурочка.

  - С кем это - с вами?

  Но Лорис не повелся на эту удочку.

  - Не притворяйся идиотом, - отрезал он. - Ты меня прекрасно понял. Эрилин ходит, как в воду опущенная, ты какой-то задумчивый. Что-то случилось?

  В том-то и дело, что ничего еще не случилось, совершенно ничего, что подтвердило бы его подозрения, а он уже поспешил и выдвинул обвинения.

  Гэбриэл вздохнул. Что толку скрывать и увиливать? Лорис на его стороне, он прекрасно видел это по тревоге в его глазах.

  - Эрилин мне кое-что рассказала, - признался Гэбриэл. - Мы пришли к выводу, что переворот в Иканоре - дело рук сатанида.

  - Ого! - Лорис даже присвистнул. - То есть нам придется столкнуться с сатанидом? Да уж, - он помрачнел, - нелегкая задачка.

  - Меня волнует не то, с чем мы столкнемся потом. Меня беспокоит то, что события, произошедшие в Иканоре, в той версии, которая нам известна, совершенно не сочетаются с действиями Братства. Планы сатанидов сложные, многоступенчатые, идеальные. Они не срываются просто так, потому что принцесса по чьему-то недосмотру сбежала из-под стражи.

  Гэбриэл еще раз убедился, что не ошибся в Лорисе. Этих слов было достаточно, чтобы маг все понял. Лорис нахмурился.

  - Ты хочешь сказать, что если Эмир и Эрилин возвращаются домой живые и невредимые, план сатанида это предвидел?

  "Хочешь сказать" точно неверная формулировка, ему совсем не хотелось говорить ничего подобного.

  - Я думаю, что план не просто это предвидел, возможно, именно в этом он и состоял. Эмир возвращается домой чуть ли не народным героем, наследником престола, чудом спасшимся из плена, и разоблачает дядюшку. А дядюшка, как всем известно, никогда умом не блистал. Что, если Ридок всего лишь расходный материал?

  Вот теперь глаза Лориса расширились от ужаса.

  - Бог мой, только не говори, что ты выложил эти мысли принцессе? - простонал он.

  Гэбриэл поморщился.

  - А почему, по-твоему, она смотрит на меня волком все эти дни?

  - Вот дерьмо-то, - не сдержался Лорис.

  - И ни говори, - признал Гэбриэл. - Дерьмо еще то. Ты-то сам что об этом думаешь?

  Маг поджал губы, будто демонстрировал, что вообще не желает думать и говорить на эту тему.

  - Я ничего не думаю, - сказал он после затянувшегося молчания. - Я не питаю симпатии к Эмиру, но тут я прекрасно понимаю Эрилин и ее реакцию. Ты ведь понимаешь, что фактически обвинил ее родного брата в убийстве их отца?

  Еще бы он не понимал.

  - А что, если я прав? - не сдавался Гэбриэл. Он не мог объяснить свои ощущения известными словами. Это говорило подсознание и прекрасная осведомленность в методах сатанидов.

  - У нас нет доказательств, - напомнил Лорис.

  Что ж, по крайней мере, он употребил "у нас", а не "у тебя".

  - Но мы должны держать с Эмиром ухо востро, - продолжал настаивать Гэбриэл.

  Лорис еще немного помолчал.

  - На самом деле, я не верю, что принц способен на нечто подобное, - наконец, решил он. - Эмир не герой и далеко не золотой души человек, скорее уж избалованный эгоист, считающий себя лучше других, но он не подлец. И он заботится о своей сестре, конечно, в свойственной ему эгоистичной манере, но заботится.

  Так-то оно так...

  - Думаешь, я все придумал? - прямо спросил Гэбриэл.

  Лорис попробовал отвести взгляд, но потом все же посмотрел ему прямо в глаза.

  - Я думаю, ты не объективен. Да и сатаниды... Откуда тебе знать так точно, как они работают? О них слишком много противоречивых слухов, и лично я считаю, что их сверхспособности сильно преувеличены.

  Лорис ведь до сих пор не знал, что Гэбриэл сам один из них. Или был одним из них. Он уже и сам не знал.

  - Я, правда, надеюсь, что я ошибся, - сказал Гэбриэл.

  Лорис дружески хлопнул его по плечу.

  - Просто дай принцу шанс, - посоветовал он. - Может, Эмир не так уж и плох.

  ***

  Судно пришвартовалось в порту Мираньи на рассвете. Туда-сюда сновали люди, рабочие выгружали сундуки с товаром.

  Эрилин поежилась, здесь было холоднее, чем в Гелии, настоящая зима. Радовало одно - до Иканора осталось всего-ничего.

  Принцесса чувствовала себя морально истощенной, усталой, выжатой. Последняя неделя на корабле стала просто невыносимой. Как мог Гэбриэл сказать такое? Да, Боже правый, как он мог хотя бы подумать?

  Эрилин верила ему безоговорочно, доверяла во всем, но обвинение ее брата было просто выше ее понимания, это не вмещалось в голову.

  Принцесса заново узнала Эмира за время их пути из Сараны, что-то увидела в нем впервые, в чем-то разочаровалась. Но подозревать его в причастности к смерти отца? Нет, однозначно нет!

  Прошла неделя с их с Гэбриэлом разговора. Тогда она ужасно разозлилась, теперь злость прошла, осталось непонимание. Эрилин почему-то думала, что Гэбриэл подойдет к ней на уже следующий день и извинится, возьмет свои слова обратно... Но он не подошел. А это значило только одно: Гэбриэл по-прежнему верит в то, что сказал. От этого на душе было не просто отвратительно, было противно. Ей казалось, он ее предал. Как бы Эрилин ни любила его, она никогда и ни за что не стала бы выбирать между ним и семьей. Иногда нужно просто слепо доверять кому-то. И кому, как не родному брату?

  Гэбриэл первый из их компании спустился по трапу корабля на пристань. Он даже не посмотрел в ее сторону. Злится или чувствует вину?

  "Плевать. Я знаю, во что верю".

  Эрилин спустилась вслед за братом, он обернулся, подал ей руку, чтобы она не упала.

  Ну как можно вообще было подозревать этого человека? Да, у Эмира оказался довольно скверный характер, но ведь это не преступление, не так ли?

  Брат будто прочел ее мысли. Он нахмурился.

  - С тобой все нормально? - спросил Эмир. - Ты какая-то странная.

  Эрилин выдавила из себя улыбку.

  - Все нормально, просто немного страшно.

  Это была правда, вернее полуправда, но ведь ей на самом деле было страшно возвращаться в Иканор.

  Эмир улыбнулся ей в ответ.

  - Все будет хорошо, - заверил он.

  Ей еще никогда не хотелось так верить брату, как в этот момент.

  ***

  В Миранье они остановились в той самой гостинице, где совсем недавно, а может быть, тысячу лет назад, Эрилин просила Гэбриэла, тогда еще совершенно чужого ей человека, помочь ей и проводить в Сарану.

  Даже несмотря на мрачное настроение, Эрилин улыбнулась этой мысли. На что она тогда рассчитывала? Как хватило смелости? Откуда взялось столько настойчивости?

  В гостинице ничего не изменилось и, хотя на улице значительно похолодало, отопления в этом месте по-прежнему не было. С другой стороны, возможно, именно это и послужило причиной почти полного отсутствия постояльцев в гостинице, что сыграло путникам на руку. Почти все комнаты оказались пусты, и их предоставили им за бесценок. Эрилин даже достался отдельный номер.

  Оставшись одна и заперев дверь, принцесса вздохнула с облегчением. Странно, раньше она никогда не радовалась одиночеству, а теперь воспринимала его, как глоток свежего воздуха.

  Она забралась с ногами на широкий подоконник, кутаясь в плащ, и уставилась в окно на летящие хлопья снега.

  Казалось, золотая осень была еще вчера, и вот уже самая настоящая зима. Быстро. Смена времен года неотвратима и не поправима, как смерть...

  "Какая нелепая мысль!"

  Этой осенью ее отец был еще жив, его здоровье улучшалось, он шел на поправку, и ничего не предвещало беды. Эрилин занималась тем, что все время протестовала, борясь за свою независимость, фехтовала со стражей и веселилась, отпугивая женихов... Как же тогда все было легко и просто... Она даже считала себя мастером фехтования. Забавно, какой на самом деле беспомощной и неопытной она оказалась.

  Эрилин посмотрела на свои руки, все пальцы были в уже подживающих ссадинах и мозолях. Гэбриэл говорил, что она делала успехи в стрельбе из лука, но она чувствовала, что стреляет так же, как и фехтует: в настоящем бою ее убьют в первые пять минут...

  Принцесса не додумала мысль. В дверь постучали.

  Она спрыгнула с подоконника и, не спросив, кто, распахнула дверь.

  Почему-то Эрилин даже не удивилась, увидев на пороге Гэбриэла. Она ждала, что он придет, все эти дни.

  Злобы и воинственности в ней давно уже не было, только усталость.

  - Если ты пришел, чтобы прочистить мне мозги, то уходи, - попросила она, пытаясь не встречаться с ним глазами.

  Но Гэбриэл не ушел.

  - Могу я войти?

  Это что-то новенькое. С каких пор он спрашивает разрешения?

  Эрилин отошла от двери, все еще смотря в пол.

  - Проходи.

  Гэбриэл вошел и прикрыл за собой дверь. Он молчал и она тоже, просто стояла посреди комнаты, вытянув руки по швам, и смотрела под ноги.

  - Эр, я был не прав, - сказал Гэбриэл. - Я не должен был взваливать на тебя такое.

  Не "извини, я ни в чем не подозреваю твоего брата", мрачно отметила она.

  - Я пустился в хладнокровные расчеты в духе Братства, - продолжал он, - не думая о твоих чувствах.

  - Ты все еще подозреваешь моего брата, - прошептала Эрилин, почему-то голос звучал еле слышно.

  - Но я забыл, что ты не можешь его ни в чем подозревать. И не должна.

  К горлу подступил ком, казалось, что она сейчас заплачет, но глаза по-прежнему оставались сухими.

  - Он мой брат, - шептала принцесса, - семья - это святое, я умру за него, а ты говоришь мне такие вещи... Я буду верить в него до последнего... Не знаю, до чего последнего: до последнего дня своей жизни, до последнего вздоха. Потому что, если не верить родному брату, то зачем жить?

  Она все еще смотрела в пол. Гэбриэл подошел ближе и приподнял ее лицо за подбородок. Их глаза встретились.

  - Мне, правда, очень жаль, что я все это тебе сказал.

  Гэбриэл был искренен, она не сомневалась. Но как быть с тем, что он был искренен и уверен в своих словах, когда обвинял Эмира невесть в чем?

  Мысли и чувства совершенно смешались. Эрилин всхлипнула и уткнулась головой ему в грудь.

  - Ты мне очень дорог. Ты и Эмир - два самых дорогих для меня человека. Если я для тебя что-то значу, постарайся мне поверить, что на этот раз права я. Доверься мне, пожалуйста.

  Он обнял ее.

  - Я постараюсь.