Король Эдвин не спал уже три дня, с тех пор, как прибыл гонец от Хортона из Иканора и сообщил, что он едет сюда с Ричардом.

  Это было немыслимо, нереально. Эдвин уже отчаялся, а оказалось, зря. Хортон не соврал, не обманул, он нашел Ричарда и везет его домой! И плевать, сатанид он или сам черт, главное, что он сумел отыскать потерянного принца. И теперь у Эдвина есть шанс исправить свой грех двадцатидвухлетней давности.

  Король вышагивал взад-вперед по кабинету, когда примчался Герберт.

  - Ну что? - нетерпеливо потребовал Эдвин. - Он закончил?

  - Закончил! - провозгласил старый советник. - Принимайте работу!

  И король быстрым шагом вышел из кабинета.

  Задумка родилась в его голове уже давно, но он никак не мог довести дело до конца. Но в свете последних событий решился. Король вызвал из самой Сараны волшебника с очень редким даром - мага-художника, который мог вытащить из головы клиента воспоминания и запечатлеть их на холсте.

  Маг работал уже две недели, и Эдвин очень переживал, что он может не успеть к приезду Ричарда. Но волшебник все-таки успел. И, если его работа оправдает ожидания, король готов был заплатить втрое больше обещанной цены.

  Длинноволосый маг в балахоне до пят встретил его в коридоре.

  - Сюда, ваше величество, - льстиво улыбнулся он. - Проходите.

  Эдвин нетерпеливо прошел в один из кабинетов, временно выделенный под мастерскую. Здесь пахло краской, на полу валялись какие-то бумаги с набросками и образцами красок, но уже через мгновение король перестал замечать что бы то ни было, кроме голубых глаз, смотрящих на него с холста.

  Эдвин встал, как вкопанный, не веря, что то, что он видит, не мираж и не галлюцинация. На него смотрела Милина, именно такая, какой он ее запомнил, живая, прекрасная. Ясные глаза цвета неба под безупречным разлетом бровей, волнистые темные волосы, теплая добрая улыбка. Казалось, она на самом деле смотрит на него.

  - Ох! - выдохнул Эдвин. - Это... - он даже лишился дара речи. - Это потрясающе!

  - Рад вам угодить, ваше величество, - сказал маг, весь раздуваясь от гордости.

  - Герберт! - потребовал король. - Заплати ему втрое! Нет, вчетверо!

  - Благодарю, ваше величество, - расшаркался в благодарностях волшебник.

  А Эдвин все стоял и не мог отвести глаз от лица Милины. Какой же прекрасной она была. Он лишь мог надеяться, что сын унаследовал ее черты.

  - Герберт! Прикажи, повесить это в коридоре! Я хочу, чтобы Ричард по приезду увидел свою мать.

  - Будет сделано, - сдержанно отозвался советник, явно не одобряя столь эмоциональное поведение короля при иностранном волшебнике.

  ***

  Путь в Аладиду выдался тихим и спокойным, погода стояла морозная, но ясная, снег за шесть дней шел лишь однажды, и им пришлось остановиться в одной из деревенек по дороге, чтобы переждать снегопад.

  И вот, до Алаиды осталось всего ничего. Они ехали бок о бок по пустой дороге, не торопя коней. Путь подходил к концу.

  По мере приближения к королевству Лорис заметно мрачнел и все больше молчал, чаще смотрел в небо и о чем-то думал.

  - Может, расскажешь, что тебе тревожит? - не выдержал Гэбриэл в одно из таких "вверхсмотрений".

  Лорис скривился.

  - Можно подумать, ты не догадываешься.

  Догадываться и знать что-то конкретно - понятия весьма разные. Конечно же, Лориса волновали мысли об отце их скорой встречи. Но что именно?

  - Не знаешь, как себя вести? - догадался Гэбриэл.

  Лорис помолчал несколько секунд, задумчиво покусал губу, а потом, наконец, не выдержал.

  - Да я вообще понятия не имею, что делать, что говорить! - возопил он. - Я всю жизнь ненавидел его за то, что он предал мою мать, хотя еще не знал правды. А потом оказывается, что он не просто предал ее, а Предал, именно с большой буквы! А от меня вообще отказался, выбросил за дверь, как нашкодившего котенка, когда мне был всего год от роду, и я не мог ему ответить. И вот ты уговариваешь меня все бросить и ехать к нему.

  - Никто тебя не уговаривал, - возмутился Гэбриэл.

  - Тогда тебе следует следить за своим красноречием, - не согласился Лорис. - Ты из тех, кто способен вдохновлять людей, хотя и сам это не осознаешь. Думаю, если бы ты захотел, ты смог бы усмирить взбешенную толпу и, если не утихомирить окончательно, то хотя бы заставить бежать в одну сторону.

  Гэбриэл усмехнулся.

  - Вот только разгневанной толпы мне не хватало.

  - В общем, ты меня понял, - отмахнулся Лорис. - Ты заставил меня задуматься, может, и не изменить свое мнение, то уж точно усомниться в нем. А потом, когда я увидел, что произошло в Иканоре, я окончательно растерялся. Просто чудовищно, что случилось с такой идеальной и, казалось бы, благополучной семьей Квинтано...

  Гэбриэл помрачнел, вспомнив последние события. Эрилин, и правда, всегда считала свою семью идеальной, а потом эта идиллия развалилась у нее на глазах, как карточный домик.

  - ... И тогда я подумал, - продолжал Лорис, - что я так не хочу. Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от шанса, который она мне дала, шанса обрести семью. И теперь мой мир перевернулся с ног на голову, а потом еще и сделал в прыжке сальто, а я завис где-то посередине, все еще не решив, смогу ли я приземлиться на пятки или же сломаю шею.

  - По-моему, Бог и тебя не обделил красноречием, - усмехнулся Гэбриэл, прогоняя от себя мрачные мысли.

  - Просто я в панике, - признался маг. - В панике и растерянности. Чувствую себя снова подростком, маленьким и слабым, - его голос стал тише. - Но, черт возьми, я не хочу, чтобы отец увидел мою слабость. Что бы ни было, факт остается фактом, он от меня отказался. И я могу просто броситься к нему на шею и все простить.

  - Не думаю, что Эдвин ждет от тебя этого.

  - Тогда чего он ждет? - недоумевал Лорис, совершенно запутавшись в своих умозаключениях.

  Гэбриэл пожал плечами и улыбнулся.

  - Я думаю, ничего. Он просто очень хочет увидеть тебя, познакомиться с тобой.

  Лорис несколько раз моргнул, потом нахмурился.

  - О, - протянул он, - я не смотрел на это с такой стороны.

  - А ты посмотри, - мягко посоветовал Гэбриэл. - И перестань мучить себя предположениями и мыслями, что да как. Вы встретитесь уже через несколько часов, и все будет так... как будет. Вы не станете близкими людьми после первой встречи и даже после второй, естественно, вам обоим понадобится время, чтобы узнать друг друга. Все, что от тебя требуется, дать ему шанс доказать, что он раскаялся. В конце концов, ты ведь не пленник, и никто не сможет тебя удержать, если ты решишь уехать обратно в Сарану.

  Лорис помолчал еще немного.

  - То есть, твой совет: дать ему шанс? - уточнил он.

  - Мой совет: не торопиться, - ответил Гэбриэл. - Просто не торопиться с выводами. Уехать ты можешь всегда, а вот вернуться - не знаю.

  Лорис одарил его задумчивым взглядом и снова замолчал, на этот раз надолго.

  ***

  - Как я выгляжу? - Эдвин крутился перед зеркалом, как девушка перед балом, на котором ее ждет встреча с кавалером.

  Герберт, наблюдавший эту панику уже третий час, только устало воздел глаза к потолку.

  - Ваше величество, все просто идеально, - заверил он в сотый раз.

  - Идеально, - простонал король. - Как бы не так! Мой сын решит, что я обрюзгший старик.

  Советник даже раскрыл рот от возмущения.

  - Прекратите на себя наговаривать! - воскликнул он. - Вы прекрасно выглядите!

  - Боже, - простонал Эдвин, отошел от надоевшего зеркала и потер лицо руками. - Я в панике, Герберт.

  - Вы ведь так ждали этого дня, - напомнил советник.

  - А вдруг все мои надежды превратятся в прах? - король закружил по кабинету, а потом без сил опустился на край своего стола. - Что известно Ричарду? Рассказал ли ему Хортон, как я с ним обошелся? Вдруг он ненавидит меня? Или... - Эдвин прямо-таки задохнулся от этой мысли. - Или презирает и едет только затем, чтобы плюнуть мне в лицо? А, Герберт?

  - Я не думаю...

  - О, не утешай меня! - Эдвин замахал руками и снова вскочил и закружил по кабинету.

  Советник насупился и демонстративно сложил руки на груди.

  - Я лучше вообще помолчу, - отрезал он.

  Нет! Если даже Герберт не хочет с ним разговаривать.

  - Нет, поговори со мной, Герберт!

  - Успокойтесь, - строго сказал советник, настолько строго, что Эдвин сначала даже растерялся. - Вы собираетесь не на показ мод, а на встречу с собственным сыном. Не надо к этому готовиться, будьте самим собой.

  Король остановил свое бешеное кружение и остановился, смотря на Герберта полными паники глазами.

  - Просто быть самим собой? - переспросил он.

  Советник кивнул, радуясь, что его хотя бы услышали.

  - Не надо пытаться пустить пыль в глаза, - уверенно сказал Герберт. - Это ваш сын, и он должен узнать вас таким, какой вы есть настоящий.

  Король сверлил советника взглядом еще несколько секунд, потом сдался, глубоко вздохнул, пошел и сел в свое кресло.

  - Что ж, - признал он, - ты, как всегда, прав, мой старый друг, прав...

  В этот момент в двери кабинета постучали. Герберт открыл. Стражник на пороге вытянулся по стойке "смирно".

  - Прибыл гонец от городских ворот, - доложил он. - Ему приказано передать его величеству, что некто Гэбриэл Хортон и его спутник въехали в город.

  У Эдвина зашлось сердце. Он дождался! Он не зря ждал!

  "Хортон, я тебя озолочу!"

  ***

  Библиотека с высокими сводами была затоплена мягким светом. Тихо, тепло и спокойно, будто и не нет зимы за толстыми стенами. Эрилин смотрела на окно в человеческий рост и думала о своем далеком предке, навсегда запечатленном в витражном рисунке. Высокий мужчина в королевской мантии и золотой короной на голове. Такое облачение давно отошло в прошлое. Мантии и короны хранились в музее, а короли и королевы носили обычную повседневную одежду без всяких излишеств.

  Эрилин видела эти витражи с детства, играла здесь в куклы, ловила зеркальцем разноцветные солнечные зайчики и никогда не задумывалась, кем был ее великий предок, смотрящий на нее прозрачными глазами стекол.

  Отец позволял ей учиться вместе с братом, она научилась читать и писать, освоила основы математики и географии, но никто и не думал обучать ее чему-то более серьезному. К чему засорять голову женщине? Только теперь, когда ей вот-вот предстоит стать королевой, Эрилин узнала, что, помимо того, что предка с витражей звали королем Винго Квинтано, что было известно ей и до этого, он был далеко не так благороден и справедлив, как передавалось из уст в уста в народе. Король Винго был младшим сыном своего отца и получил трон через братоубийство...

  Принцесса опустила голову на руки. Неужели это заложено у них в крови еще предками? Губить своих родных за престол? Да кому нужна эта дурацкая корона, если от ее семьи из-за нее ничего не осталось?

  Эрилин снова впилась глазами поблекшие от времени буквы. Книга, никогда не покидавшая стены этой библиотеки и имеющая самый ограниченный доступ, какой только может быть. Ее могли читать лишь короли. Принцесса хмыкнула, какой абсурд, разве только правителям дозволено знать правду, почему она сокрыта за семью замками?

  Хотя, что сделала сама Эрилин? Скрыла истину о смерти брата, предпочла, чтобы он умер героем, вырвавшимся из плена и вернувшимся спасти свою страну от тирании Ридока, а не оказался предателям своего собственного отца, помешанным на власти. Кто знает, может быть, предки, превратившую эту книгу в настоящее таинство, сделали это не из-за раздутия собственной важности, а из чувства стыда, как и она сама?

  Иногда Эрилин было невыносимо от того, что она совершила, порой ей отчаянно хотелось мыть руки, снова и снова, будто на них все еще осталась кровь Эмира. Но, несмотря на чувство вины и отвращения к самой себе, принцесса ни разу не подумала, что ее брат не заслуживал смерти.

  "Но не я должна была его судить! Не я..."

  Но прошлое не изменить, и Эрилин теперь там, где есть, а призрак брата навсегда останется с ней, напоминая о том, что она совершила. Если бы Эмир остался жив, не стало бы Гэбриэла и Джофа... Плевать, что она сама бы умерла, Эрилин и сейчас чувствовала себя не слишком живой, но их бы уже не было на этом свете. А это значит, что она все сделала правильно, сделала все, что могла.

  У принцессы уже болели глаза от долгого чтения. Она проводила в этой библиотеке все последние дни, спала по несколько часов и возвращалась снова. Если уж ей суждено стать королевой и взойти на омытый кровью отца и брата престол, Эрилин сделает все, на что способна.

  Даже Ноквелл, поначалу ставший инициатором ее обучения, уже качал головой и говорил, что ей пора отдохнуть, но Эрилин твердила, что ничего не успевает, и снова шла в библиотеку. Лучше уж забивать голову полезными знаниями, чем мечтать о том, что никогда не сбудется или винить себя за то, что уже не исправить.

  Однако странный человеческий мозг умудрялся вместить в себя все: и знания, и дурные мысли. Время от времени Эрилин все же отвлекалась от чтения и познания истории Иканора и соседних королевств и просто закрывала глаза. Ей нужно научиться не чувствовать так пылко, как раньше, во что бы то ни стало нужно...

  Когда Гэбриэл уехал, она думала, что смириться со своей участью без него будет легче, но она ошиблась. Был он здесь или где-то далеко, мысли все равно упрямо возвращались к нему. Эрилин только надеялась, что у него все будет хорошо, о себе же ей пора заботиться самой, к тому же для этих целей у нее теперь целый взвод охраны и верный Ноквелл.

  Раньше Эрилин точно знала, кто она и чего хочет. А теперь все пошло наперекосяк. И эти понятия упрямо расходились, не желая сплетаться воедино. Она не просто должна, она хотела править достойно, сделать Иканор счастливым стабильным государством, каким оно было при ее отце. Но что касается ее самой и того, кто же она на самом деле, она, не принцесса, а просто Эрилин, человек...

  "Я точно не королева".

  "Ты принцесса, - сказал как-то Гэбриэл, - а я бродяга". Как бы и она хотела сделаться бродягой. Возвращаясь к вопросу о том, кто она, именно в этом коротком путешествии с Гэбриэлом, Эрилин впервые чувствовала себя кем-то, личностью, самой собой, той, кем она была на самом деле...

  Принцесса потерла уставшие глаза и решительно перевернула страницу книги Мировой истории. Так, она как раз остановилась на событиях двухсотлетней давности, про Винго прочла... тааак...

  Далее в книге описывалось, что еще происходило в мире в те годы. Именно тогда Алаида впервые ополчилась против магов, до этого спокойно обитающих во всех королевствах, и устроила им настоящую травлю. Эрилин, поморщившись, пролистала подробности того, что делали там с обладателями магического дара, но автор не остановился на описании, прилагая к повествованию рисунки. От вида человека на костре затошнило. Художник был очень талантлив.

  Эрилин выдохнула и решила пропустить главу об Алаиде, она непременно вернется к ней позже, чтобы не оставлять пробелов в своих знаниях, но позже, тогда, когда ее перестанет выворачивать от слов "смерть", "казнь" и "убийство".

  В следующей главе речь шла о небольшом королевстве Милос. О Милосе Эрилин знала мало, в нем они были лишь проездом во время своего путешествия в Сарану.

  Оказывается, двести лет назад король Милоса отказался от трона в пользу своего главного советника и ушел в монастырь.

  У Эрилин зашлось сердце. Все это время она только и видела, как люди боролись за трон: Галис и Галим, дядюшка Ридок, Эмир, ее предок Винго Квинтано... Все жаждали власти, мечтали о короне и были готовы принести в жертву ради этой жажды что угодно и кого угодно. Так значит, бывали случаи, когда от престола отказывались добровольно, и государство от этого не рухнуло, не пришло в упадок, и мир не сошел с ума, совершенно спокойно отреагировав на это событие.

  "Был прецедент! - Эрилин задохнулась от волнения. - Был, черт возьми!"

  Она вскочила и бросилась вон из библиотеки. Ей нужно поговорить с Ноквеллом и немедленно.

  ***

  Лорис хмыкнул, смотря вслед, умчавшемуся гонцу.

  - Гляди-ка, ждал, когда мы появимся.

  Они только что въехали в ворота алаидской столицы. Едва Гэбриэл назвал свое имя, тут же появился гонец, уточнил данные и стремглав понесся во дворец докладывать королю.

  - Да уж, - отозвался Гэбриэл. - Готов поспорить, что Эдвин вообще не спал с тех пор, как до него дошло сообщение, что я тебя нашел.

  Лорис зашипел.

  - Прекрати его расхваливать. Если ты помнишь, я все-таки маг, и если он будет неискренен, я это почувствую.

  Гэбриэл усмехнулся:

  - И дашь деру?

  Лицо Лориса оставалось серьезным.

  - Всенепременно, - твердо пообещал он.

  Алаида была одним из самых развитых и богатых государств. Пока Сарана не втянулась в затяжную гражданскую войну, она еще могла с ней тягаться, но не теперь.

  У въезда в город стояли одноэтажные каменные домики, очень аккуратные и ухоженные. Вот из одного выбежала стайка детей лет четырех-пяти и, весело смеясь, помчалась по улице. Следом за ними выскочила женщина с теплым пальтишком в руках и безуспешно попыталась поймать раздетого сына.

  - Ой! - мальчонка встретился глазами с магом и вдруг восторженно завопил: - Мама! Смотри! Волшебник! - в его голосе не было ни страха, ни отвращения, только чистый восторг.

  Женщина нахмурилась и всплеснула руками:

  - Марон, ну сколько раз тебе говорить, не приставай к прохожим, - и снова никакого страха, когда она посмотрела на мага. - Не обращайте на моего сына внимания, - вежливо попросила женщина, тут ей все же удалось поймать ребенка за руку и утащить обратно в дом. - Простудишься, говорю тебе...

  Остальных мальчишек уже и след простыл.

  Лорис ошарашено моргал, не веря своим глазам.

  - Я думал, тут ненавидят магов, - выдохнул он.

  Да, кажется, Алаида и ее жители, действительно смогли перерасти свои страхи и предубеждения. Возможно, они уже выросли настолько, что смогут спокойно принять наследника престола - волшебника.

  Гэбриэл улыбнулся:

  - По-моему, это лучшая встреча, о которой ты мог только мечтать.

  Лорис потер глаза, будто только что видел навязчивую галлюцинацию.

  - А я-то думал, что люди не меняются, - признался он.

  - Да нет, - ответил Гэбриэл. - Люди как раз меняются, и их мнение тоже, только на это требуются годы и иногда не одно поколение.

  - Я думал, меня тут скорее закидают тухлыми помидорами!

  Гэбриэл пожал плечами:

  - Не сезон для помидоров.

  Лорис засмеялся, напряжение спало.

  ***

  Дворец короля Алаиды был одним из самых роскошных, которые ему доводилось видеть, но Гэбриэл всегда был безразличен к богатству, поэтому в прошлый раз практически не обратил на это внимания. Лорис же взирал на все с неподдельным удивлением.

  - Вот это да! - ахнул он. - И это все принадлежит моему отцу?

  - Вся Алаида принадлежит твоему отцу, - напомнил Гэбриэл. - И, если ты захочешь, и тебе тоже.

  От этих слов маг поежился и затих.

  У ворот дворца их встретила стража и уже знакомый Гэбриэлу Герберт, главный советник короля.

  - Хортон, - Герберт удостоил его вежливым приветственным кивком и впился в его спутника жадным изучающим взглядом. - Маг, - выдохнул он, не восторг и не удивление, просто констатация факта.

  Лорис снова напрягся.

  - Это проблема?

  - Проблема? - в глазах советника светился смех, будто ему только что рассказали смешной анекдот. - О, нет! Это новый путь развития Алаиды!

  Лорис совершенно растерялся, враждебность пропала. Что ж, Алаида не прекращала его удивлять своим приемом, и это далеко не все потрясения на сегодня.

  - Прошу вас, - теперь Герберт уже не просто кивнул, а поклонился со всем почтением. - Его величество ждет вас в своем кабинете, - и он направился во дворец, поманив их за собой.

  Лорис поджал губы, сглотнул и последовал за советником с видимым усилием, который не укрылся от Гэбриэла.

  - Не дрейфь, - прошептал он, чуть толкнув мага плечом.

  - Посмотрю я на тебя, когда ты встретишься со своим отцом, - пробормотал Лорис.

  Ну, если верить предсказанию Алмы Раи, и это однажды случится, так что у мага есть шанс отыграться.

  - Посмотришь, - ответил Гэбриэл. - Но сейчас твоя очередь.

  Шаги гулко разносились по пустым коридорам. Вся обслуга дворца попряталась и не показывалась, видимо, советник намерено отослал всех, чтобы не мешали.

  Герберт шел впереди быстрым пружинистым шагом, удивительным для человека его возраста. Очевидно, он был так рад за своего короля, что это придало ему сил.

  Советник остановился у высоких дверей из красного дерева и окинул своих спутников придирчивым взглядом, потом остановился на Лорисе.

  - Готов? - участливо спросил он.

  Лорис усмехнулся, пряча волнение под бравадой.

  - У меня уже нет выбора, - сказал он. - Так что готов, открывай.

  Советник кивнул в знак того, что все понял, и у Гэбриэла создалось впечатление, что он действительно понял и то, что Лорис произнес вслух, и то, что утаил. Герберт был далеко не дурак, и обмануть его фальшивыми улыбочками было не так-то просто.

  - Ваше величество! - советник постучал в дверь. - Гости прибыли.

  - Входите, - отозвался Эдвин из кабинета.

  Лорис вздрогнул от звука этого голоса, голоса его отца, который он слышал впервые, но быстро взял себя в руки.

  Герберт распахнул дверь, сделал приглашающий жест и отошел в сторону.

  Лорис бросил на Гэбриэла взгляд полный отчаяния, будто бы, будь его воля, он бы сбежал прямо сейчас.

  - Иди! - Гэбриэл толкнул его в спину. - Не стой столбом.

  Лорис выдохнул и зашел первым, Гэбриэл за ним. Герберт вошел последним и прикрыл за собой дверь, старый советник не мог отказать себе в любопытстве и пропустить первую встречу короля с сыном.

  Эдвин стоял у стола, скрестив руки на груди. Он выглядел куда более по-королевски, чем запомнил Гэбриэл. Король даже нарядился в мантию родовых цветов, которая явно не входила в его повседневный гардероб.

  Эдвин прекрасно умел держать себя в руках, и, на неопытный взгляд, выглядел вполне спокойным. Гэбриэл только отметил, что лицо короля бледнее, чем обычно, а глаза лихорадочно блестят.

  Немая сцена. Лорис и Эдвин замерли друг напротив друга, два каменных изваяния с живыми глазами. Они смотрели друг на друга, жадно, изучающее, но никто пока не произносил не слова.

  Гэбриэлу показалось, что они могут простоять так целую вечность, и решил первым нарушить молчание. Этим двоим требовался толчок.

  - Ваше величество, - бодро произнес он, - позвольте представить вам человека, на поиски которого вы меня наняли, Лориса Каучера, - пауза, - вашего сына.

  Гэбриэл оказался прав, королю требовался толчок. Видимо, он очень долго готовился к этой встрече и пытался взять себя в руки, скорее всего, как и Лорис, долго проигрывал в уме эту встречу и думал, как себя вести. Голос Гэбриэла вывел его из ступора. Эдвин громко выдохнул и снял с лица маску равнодушия и самообладания, столь привычную королю, обнажая истинные человеческие эмоции.

  - Ричард! - выдохнул король и вдруг сгреб сына в объятия. Лорис неловко дернулся, но не стал его отталкивать. - Ричард, как долго я тебя искал! - на глазах Эдвина выступили слезы. - Я думал, уже никогда тебя не дождусь.

  - Э-э... - магу все же удалось вывернуться из крепких объятий короля, но сделал он это весьма тактично, так, что показалось, будто тот сам его выпустил. - Вообще-то меня зовут Лорис, как бы меня там ни звали при рождении.

  Король нетерпеливо смахнул слезы рукавом мантии.

  - Лорис, - выдохнул он, - хорошо. Лорис. Лорис, как же я рад с тобой познакомиться!

  Маг смотрел на него бесконечно долгую минуту, прежде чем его губы пошевелились.

  - Я тоже рад, - осипшим голосом ответил он.

  Гэбриэл усмехнулся и направился к двери, они еще успеют все обсудить, но довольно подглядывать туда, куда не следует. Он почувствовал, что здесь ему не место, встреча отца и сына была слишком интимным событием.

  Гэбриэл поймал взгляд Герберта и указал ему на дверь, в глазах старика тоже стояли слезы. Советник понимающе закивал, и тоже вышел из кабинета, притворив за собой дверь.

  - Думаю, они поладят, - пробормотал Герберт, когда они уже оказались в коридоре.

  Гэбриэл улыбнулся.

  - Думаю, да.

  Советник замер у дверей молчаливой статуей в ожидании, когда король вспомнит о нем и сам позовет разделить с ним его радость.

  Гэбриэл же прошелся по коридору, отмечая, что во дворце сделали косметический ремонт со времени его последнего посещения. Новая лепнина на потолке, новый натертый до блеска паркет... Такое не делается за пару дней, значит, король все-таки поверил ему и ждал возвращения сына, готовился.

  Гэбриэл завернул в прилегающий коридор и замер, увидев картину на стене. Ее тоже здесь не было в прошлый раз. Точно не было.

  Гэбриэл наивно думал, что пережил в своей жизни все возможные и невозможные потрясения, что его уже сложно чем-либо удивить, но он ошибся. Показалось, что ноги сейчас подогнутся.

  "Господи, не может быть!"

  Сердце забилось с бешеной скоростью. С огромного портрета на него смотрела голубоглазая женщина, молодая, прекрасная. А на ее шее на тонкой цепочке висел маленький белый камень с красно-зелеными прожилками.

  Гэбриэлу вдруг показалось, что он снова падает с Ведьминого Утеса, ломая кости, разбиваясь о скалы.

  "Не может такого быть!"

  Его рука непроизвольно потянулась к кулону на шее, пальцы сжали холодный камень, именно тот, который был изображен на картине. А ведь Алма Рая говорила, что как только он найдет эту вещь, он отыщет свою семью.

  Его замутило.

  Во многих книгах Гэбриэл встречал фразу о том, что в минуты потрясения, герой ощущал себя так, как будто небо рухнуло на голову. Такое сравнение казалось ему пафосным и глупым, но сейчас он почувствовал себя именно так.

  Гэбриэл привалился плечом к стене, судорожно хватая воздух. В его жизни было многое, он ошибался миллион раз, но никогда еще, никогда он не совершал такой роковой ошибки, как сейчас, никогда...

  "Я привел не того Ричарда..."

  От этой мысли все сдавило внутри. Он потратил два месяца на поиски самого себя и так рьяно хотел найти Ричарда Кэродайна, что нашел не того. Они с Джофом настолько обрадовались огромному количеству совпадений, связанных с Лорисом, что Гэбриэл позволил себе расслабиться. А ведь он так и не проверил последнюю женщину из пяти, женщину, покинувшую Иканор под именем Галла Калас и отправившуюся в Миранью, чтобы сесть на корабль. Корабль, отправляющийся в Гелию! Вот, куда она направлялась!

  Милая добрая Энн, которую он даже не мог вспомнить. Она стала его матерью, заботилась о нем, берегла до тех пор, пока в их деревню не явились сатаниды и не убили ее. Вот почему он так и не смог ничего найти в Гелии, его приемная мать была там чужой, и она сожгла все мосты, убегая из Алаиды.

  Задыхаясь и не веря, Гэбриэл смотрел на портрет своей настоящей матери. Как же Эдвин этого не увидел, не заметил? Он же ее точная копия, те же глаза, те же волосы, даже улыбка та же.

  "Что я наделал!"

  Ведь он и привел Эдвину голубоглазого брюнета. Только не того...

  Алма Рая сказала, что его отец жив, и он скоро встретится с ним. Так вот же он, вот, в кабинете, обнимает совершенно чужого человека, не имеющего к нему ни малейшего отношения.

  "Я твой сын, я..."

  Гэбриэл так долго мечтал узнать что-то о своей семье, найти кого-то, хотя бы узнать свое настоящее имя. И вот теперь правда обухом свалилась на голову. Его зовут Ричард Кэродайн, звали... И он только что окончательно поломал свою жизнь.

  Гэбриэлу было плевать на богатства, безразлично, что Эдвин король, но он был его отцом, и он бы многое отдал за то, чтобы тот смотрел на него так, как только что на Лориса.

  "Мой отец, моя семья...."

  Так вот, что значит совершить роковую ошибку. Гэбриэл убедил и себя, и всех, что Лорис и есть сын Эдвина, он вырвал мага из привычной ему среды, дал ему надежду, сам уговаривал его приехать к отцу и не отказываться от него, сам представил его королю, как Ричарда. И что теперь? Развернуться и вбежать в кабинет с криком: "Постойте! Я перепутал! Я твой сын!"

  Есть ошибки, которые уже не исправить. Гэбриэл ненавидел Сентаса Рея за то, что он ломал человеческие жизни, а он не такой, он не имеет права врываться в чужие судьбы, когда ему заблагорассудится и выворачивать их наизнанку. Может, Эдвину и не будет особой разницы, кто его настоящий сын, ведь он только что познакомился с Лорисом, он пока для него еще никто, и король охотно примет другого, настоящего сына, стоит лишь представить доказательства... Стоит лишь сломать жизнь Лорису, который только-только поверил, что у него может быть семья. Лорис - хороший великодушный человек, он такого не заслужил, никто не заслужил.

  Нельзя ломать жизни, нельзя!

  - Гэбриэл, что с тобой? - тревожный голос мага раздался совсем рядом, Гэбриэл впервые - впервые! - не услышал, как кто-то подошел к нему со спины, и вздрогнул.

  - Со мной? - он беспечно улыбнулся, выпрямляясь. - Со мной все хорошо, я просто рад за вас, вот, рассматривал портрет.

  - О! - Лорис поднял глаза. - Какая красавица!

  Следом подошел Эдвин, его глаза светились от счастья.

  - Это Милина, - гордо провозгласил он. - Твоя мать. Я очень хотел, чтобы ты познакомился с ней хотя бы так.

  Лицо Лориса переполнилось нежностью, когда он смотрел на картину.

  - Спасибо, - искренне поблагодарил он. - Для меня это много значит.

  И Гэбриэл окончательно уверился в своем решении. За свои ошибки нужно платить, и Лорис не должен расплачиваться за чужую оплошность, он имеет право быть счастливым.

  - Хортон! - в этот момент он привлек внимание короля. - Я так благодарен тебе, ты даже не представляешь. Я прикажу озолотить тебя, ты ни в чем не будешь нуждаться до конца своих дней.

  Гэбриэл посмотрел на Эдвина, своего отца, которого он так долго искал, и который никогда не узнает, что его настоящий сын стоял всего в нескольких шагах от него, и покачал головой:

  - Я не возьму ваших денег.

  Король удивленно моргнул:

  - Но...

  - Лорис - мой друг, и его счастье бесценно. Я просто рад, что смог помочь. Мне не нужно денег.

  - Ну, знаешь, Хортон, - протянул Эдвин, - ты меня поражаешь.

  Гэбриэл хмыкнул, сохраняя на лице усмешку.

  - Я сам себя поразил. А теперь мне пора уезжать.

  - Что-о?! - глаза Лориса округлились. - Что за ерунда? Куда ты торопишься? Мы только прибыли, и ты уедешь, оставив меня вот так?

  "Лорис, я отдал тебе гораздо больше, чем ты хотя бы можешь себе представить..."

  Гэбриэл коснулся плеча друга.

  - Мне правда пора, - "иначе я просто не выдержу", - у тебя все будет хорошо, я уверен.

  - Но... - маг нахмурился, понимая, что его не переубедить. - Ты хотя бы вернешься?

  - Обязательно, - искренне пообещал Гэбриэл. Он непременно вернется, когда сможет свыкнуться с мыслью, что его отец из-за его собственной дурости считает сыном другого.

  И он ушел под удивленные взгляды Эдвина и Лориса, своего отца и друга, которые никогда не узнают истинных причин его бегства.

  Потому что нельзя ломать чужие жизни. Потому что за свои ошибки приходится платить. Потому что у людей нельзя отбирать только что обретенное счастье. Потому что иногда свое собственное гораздо менее важно.

  Он был бродягой всю свою жизнь, бродягой и останется. Но лучше быть бродягой с чистым сердцем, чем принцем с черной душой.

  Гэбриэл усмехнулся этой мысли, дернул плечом, отбрасывая от себя прошлое.

  Дорога снова звала вперед, дорога без конца и края. Ему больше нечего было искать, теперь он точно знал, кто он и для чего...