Не спешите прощаться с теми или иными людьми, ведь рано или поздно они могут снова появиться в вашей жизни.

Сегодня был очень теплый день для конца октября. Я стоял на балконе и курил. Солнце слепило глаза, легкий осенний ветерок колыхал волосы.

Хорошо.

Тихо.

Березин жил в спальном районе. Тут было очень уютно и совсем не шумно. Тихие ухоженные дворики, старушки у подъездов на лавочках. Кошки, с серьезным видом, копающие детскую песочницу. Словом, свой маленький тихий мирок.

Хотел бы и я здесь жить. Не так, как я сейчас, а постоянно, в своей квартире, со своей семьей, завел бы собаку, с которой гулял бы по утрам и вечерам, и жирного серого кота. Уж не знаю почему, но кот в моем воображении всегда рисовался именно серым и жирным.

По двору летели желто-красные сухие листья. Золотая осень в этом году припозднилась. И я был этому очень рад. Никогда не любил зиму. Осень — мое любимое время года.

'Я бы хотел умереть осенью', - внезапно подумалось мне. Странная мысль в такой прекрасный день, но почему-то она пришла мне особенно четко.

Бр-р-р! Я тряхнул головой, чтобы отбросить от себя дурацкие мысли. Рано мне пока умирать. Не жил-то толком.

Но, как говорит Прохорович (вернее, уже говорил, в прошедшем времени), никто не умрет, пока не сделает то, ради чего родился. А для чего родился я, я пока не знал.

Я стоял, продолжая смотреть вниз. Интересно, за какой-то месяц-полтора мир стал для меня совсем другим. Раньше я увидел бы только двор, а сейчас видел еще кое-что. Призраков. Вон маленький мальчик играет в песочнице, а рядом с ним присела его мертвая мать и любуется малышом, а вон рядом со старушками на скамейке пристроилась еще одна, но уже не живая, и слушает сплетни, совсем как при жизни. А вот за мальчиком пришел отец, и призрачная мать полетела за ними. Они оба ее не видели.

Как же это страшно наверное — ходить приведением по земле, неприкаянной душой, находиться с близкими, которые тебя не видят и не слышат, а если увидят, это еще страшнее, ты говоришь им, что любишь их, а они слышат лишь стоны и кричат от страха, прячутся от тебя. И ты ничего, ничего не можешь сделать. Потому что из-за проклятия Березиных уйти тебе некуда.

Так не должно быть! Не должно!

Но так есть.

Я вернулся с балкона. Чем больше я думал, тем грустнее мне становилось. Прямо зло брало оттого, что я ничего не мог изменить.

Капля в море — вот что такое мои письма от усопших, иначе и не назовешь. Хочется чего-то большого, глобального даже. Чтобы души больше не мучились, не бродили по земле, а перешли на новый этап, или бы начали новую жизнь, или бы уже нашли покой.

Но все остается по-прежнему. Дремучий случай! Ненавижу бездействие.

Но решить проблему в мгновение ока я не мог, да вот уже целый месяц не мог. Для начала узнать бы, откуда у меня вообще появилась эта странная способность видеть призраков. Ведь раньше ничего подобного не было. Теперь я знал, по городу ходят толпы приведений, но раньше-то я их не замечал. Загадка.

Я вздохнул и направился в выделенную мне комнату. Что ж, хоть капля в море, но вода камень точит, придется сегодня отправить еще парочку писем от тех, кто сделал заказ вчера, а потом принимать новые просьбы.

Но едва я зашел в комнату, передо мной появился очередной призрак. Это было приведение молодой женщины, не старше тридцати, надо признать, при жизни эта женщина была очень красива. Длинные светлые волосы, точеные черты лица.

У меня даже заронилось сомнение, что мы однажды где-то встречались. Что-то знакомое было в этой женщине, но память так и не выдала ответ.

— Я сейчас занят, — с ходу сказал я, не дав ей начать излагать свою просьбу. — В коридоре очередь, договаривайтесь там.

Однако на мои слова женщина отреагировала не совсем адекватно, она схватила себя за волосы и закричала:

— Какая очередь?!! Мне сейчас надо!

— Хм, — равнодушно отозвался я, — всем надо, у нас в стране вроде как равноправие.

— Где мой сын?! — внезапно завизжала женщина. — Скажи мне, где мой сын!

Я ровным счетом ничего не понимал, я тут вроде как переводчик, а не частный детектив.

— О чем вы? Какой сын? — опешил я.

— Будьте вы все прокляты! — гневно вскричала женщина и исчезла.

М-да, ну и дела. Что бы это значило?

Не нравится мне все это, призраки в последнее время ведут себя более-менее корректно, зная, что я их выслушаю и помогу, чем смогу. А тут настоящая истерика, и толком-то ничего не объяснила.

Интересно…

Я бросился к входной двери и распахнул ее настежь. Очередь. Впрочем, как всегда. Призрака той женщины среди них не было.

— Блондинку не видели? — спросил я призраков. — Только что отсюда вылетела.

Призраки пожали плечами.

Тааак, нету, значит. Плохо, судя по всему, ей действительно нужна помощь.

И кто, спрашивается, просил меня ей хамить вместо того, чтобы выслушать.

Болван!

— Я сегодня не принимаю, — решил я. Призраки обиженно колыхнулись, но спорить не стали, каждый боялся, что я вообще не стану выслушивать их просьбу.

Я вернулся в комнату и набрал номер Березина.

— Дим, ты где?

— С Оксаной по магазинам ходим.

Да уж, самое необходимое занятие.

— К подруге матери ходил?

— Да, по-моему, безрезультатно, она не знает ничего из того, чего бы не знал я.

— Черт! — я выругался. Час от часу не легче. Хотя одно то, что Дима зашевелился и попытался что-то сделать — уже огромный прогресс, и я был этому рад. — Дремучий случай, Дим, идите домой, мне надо посоветоваться, у меня тут какой-то странный призрак был. Может быть, ты ее знаешь.

— Ладно, — охотно согласился Березин, — в течение часа будем.

— Лады, — я положил трубку и стал вышагивать по комнате.

Чем-то зацепила меня эта женщина. Может быть своим отчаянием? Все приведения приходят ко мне с проблемами, но чтобы рвали на себе волосы — такое впервые.

— Жанна! — заорал я. — Жанна! Ну имей совесть, появись, а?

Ага, черта с два. Жди-дожидайся. Ничего. Ни ветерка, ни крика птицы, как сказал поэт.

— Ч-черт!

Ни Жанны, ни Березина с Оксаной. Может, позвать Илью? Ну да, и что мне его спросить? Подскажи, что делать? Ну-ну, Илья, конечно, предложил мне всяческую помощь, но мы еще не настолько хорошо знакомы, чтобы я мог позвать его, чтобы просто посоветоваться. По сути ведь ничего не произошло, очередной призрак устроил истерику. Что в этом необычного?

Но что-то меня определенно беспокоило. Предчувствие, что это только начало чего-то нехорошего. Не зря эта женщина появилась, ох не зря…

И точно. Заиграла мелодия звонка на телефоне. Дима, наверное. Это первое, что пришло мне на ум, но я ошибся, высветившийся номер был мне не знаком.

Кого еще несет нелегкая?

— Але, — ответил я.

— Ну привет, живчик. Как здоровьице?

Сазан. Здрасьте, приехали. Давно не виделись, дремучий случай.

— Чего тебе? — я тут же сменил тон на более грубый.

— Ты взял Игины бабки?

Хм, вопрос в лоб, у Сазана всегда не хватало такта. Тупой боров.

— Я, — каков вопрос, таков и ответ, чего уж теперь ходить вокруг да около. — Чего тебе надо? Поболтать звонишь? Соскучился?

— Еще как, — прорычал Сазан, — бабки верни!

— Верни? — меня аж пробрало от такой наглости. — Это не твои деньги, не тебе мне их и возвращать!

В ответ на это Сазан заржал, что удивило меня еще больше.

— Вернешь как миленький, ты же у нас само благородство, — снова взрыв хохота.

Так-так, вот это мне уже не понравилось совсем. Сазан, конечно, тот еще дурак, но смеяться и ликовать просто так он не будет, значит, есть повод. И что-то мне подсказывало, что этот повод мне не понравится еще больше.

— Если есть, что сказать, говори, — холодно сказал я в трубку, — Если нет, не трать мое время.

Наконец-то, Сазан отсмеялся.

Повисла пауза. В груди зарождался холодный ком: что-то среднее между страхом и паникой. Черт бы побрал этого осла.

Наконец, Сазан снова заговорил:

— Еще как есть, что сказать, послушай-ка, — в трубке зашуршало, было слышно, как Сазан смачно выругался, а потом раздался тонкий детский голосок: — Мама! Мамочка!

Тааак. Ну это уже ни в какие ворота не лезет.

— Слыхал? — снова раздался довольный голос Сазана.

— Ты, что, совсем идиот? — взорвался я. — Какая я тебе мамочка? Совсем с катушек слетел?!

Сазан хмыкнул:

— Мама не мама, откуда мне было знать, что этот ребенок вякнет. Факт фактом. У меня ребенок, и я его убью, если ты мне не отдашь деньги.

Ну, точно человек с головой не дружит. Ему ж лечиться нужно.

— Сазан, — как можно покойнее сказал я, — очень рад твоему хорошему настроению, но с чего ты взял, что я буду рвать на себе волосы из-за кого-то там ребенка, которому якобы угрожает опасность? Во-первых, этот ребенок не мой, а во-вторых, может, это розыгрыш, и это Мох блеет детским голоском…

— Кончай строить теории, Змей, — перебил Сазан. — Я не вру. И ты это знаешь.

— То есть похитить ребенка никак не идет вразрез с твоими моральными принципами?

На пару секунд снова повисло молчание, видимо, Сазан переваривал умную фразу, потом взорвался:

— Не умничай! Я тебе сказал, думай!

— Сазан, не будь идиотом, — я сделал последнюю попытку воззвать к его мозгу, — у кого ты утащил ребенка?

В ответ Сазан снова загоготал:

— А ты подумай, даю тебе время, чтоб прочувствовал.

А потом хохот в трубке сменили короткие гудки.

Я смачно выругался всеми известными мне нецензурными словами.

М-да… Ну и дела, точно с катушек съехал. Какие еще дети? Как это вообще понимать? Дремучий случай, что тут творится? Какой еще ребенок и какое это имеет ко мне отношение? Нет у меня детей, слава богу.

Что за бред тут творится? Мир сошел с ума. Жанна пропала, Березин гуляет по магазинам, а я спасай чужих детей.

Спасай? О чем это я? Никого я не собираюсь спасать, вечно-то мне больше всех надо. Ничего не знаю, моя хата с краю. И не факт еще, что в деле и правда замешан ребенок, нечего быть доверчивым дурнем, от Сазана всего можно ожидать.

Хотя…

Меня пробил холодный пот. Приведение кричало про сына.

— Дремучий случай, — простонал я и плюхнулся на кровать, — что творится-то!

Но, черт возьми, я не знаю эту женщину! Сазан, что, совсем с головой не дружит? Он похитил совершенно постороннего ребенка, чтобы вытащить из меня деньги. Не может такого быть. Даже несмотря на то, что я в его глазах 'само благородство', все равно не логично. Я не знаю этого ребенка, у моих знакомых нет детей!

Черт голову сломит с этими призраками. Можно подумать, проблем нет, а тут еще Сазан. Тьфу!

Кто-то завозился ключом в замке. Хорошо бы это был Дима, а не очередной сюрприз. Очередного 'подарка' судьбы я не вынесу. Я в свои шестнадцать скоро поседею и ли тахикардию заработаю. Или вообще разрыв сердца!

Я даже не вышел — вылетел! — в прихожую.

Слава богу, это были Дима и Оксана. Улыбающиеся, довольные жизнью, с кучей пакетов. Светятся как лампочки, прямо беги и надевай абажуры. Издеваются они, что ли? У меня такими темпами точно скоро будет нервный срыв. Истерика с криками и погромом — это точно. Все задались целью свести меня с ума.

Так, спокойно. Я взял себя в руки и остался просто угрюмым.

— Что случилось? — спросил Березин, увидев мою кислую физиономию.

— Если б я знал, — буркнул я. — Сазан объявился.

Дима нахмурился.

— Это новоиспеченный главарь банды? — на всякий случай уточнил он.

— Он самый! Деградат!

— Не ругайся, — попросила Оксана, — Давайте попьем чай, и ты нам все расскажешь? Хорошо?

— Хорошо, — пробурчал я.

Хотя мне совсем не хотелось чая, единственное, что принесло бы мне сейчас удовольствие, это призрак Сазана, а еще лучше его изувеченный труп. Утомил меня уже Сазан, утомил, руки просто чесались. И пусть я знаю, что нельзя желать людям смерти, но это желание было сильнее меня. Мог бы, убил бы. И даже не из мести, что он пытался убить меня, а чисто из благих побуждений, чтобы перестал людям жизнь портить.

* * *

Я рассказал Диме и Оксане все, что произошло, пока их не было: про странного призрака и про звонок Сазана, а так же о подозрении, что эти два обстоятельства во что бы то ни стало связаны.

— И он не сказал, чей это ребенок? — уточнила Оксана, задумчиво вертя в руках чайную ложечку.

— Нет, говорю же, — я стукнул кулаком по столу. — Я понятия не имею, что взбрело в голову этому борову. Он больной! — и добавил уже тише: — Дремучий случай.

Мы уже несколько часов сидели на кухне, чай в чашках давно остыл, но никто по-прежнему не мог понять, что же происходит. Чертовщина какая-то.

— И эту женщину ты не знаешь? Впервые видишь?

— Ну-у, — я замялся, — в том-то и дело, что не впервые, я ее явно где-то видел, но где не могу вспомнить.

Именно это и убивало меня больше всего. Видел я ее, определенно видел, знать бы еще где и при каких обстоятельствах, цены б мне не было. Но моя память никогда не была фотографической, до этих событий с призраками, я вообще никогда не замечал в себе особых способностей.

— Я подумал, может быть, ты ее знаешь? Из твоих знакомых никто не умирал в последнее время? Женщина лет тридцати, высокая, стройная, длинные прямые светлые волосы? Хотя откуда мне знать твоих знакомых… — тут же ответил я сам себе.

Дима, как я и ожидал, покачал головой:

— У меня даже таких знакомых нет.

— Итак, что мы имеем, — нахмурившись, подвела Оксана. — Как такое может быть? Сазан лучше тебя знает, что ты знаешь эту женщину и ее ребенка. Так, получается? Ведь он бы действительно не стал хватать на улице первого попавшегося мальчика. Или стал бы?

— Да понятия не имею!

Меня уже потряхивало. Напряжение последних недель становилось просто невыносимым. Ничего не решалось, все становилось только сложнее и непонятнее, и опять почему-то все это имело непосредственное отношение ко мне.

— Спокойнее, — напомнил Дима. — Нужно хорошенько подумать. Вспоминай. Может быть, это какая-то твоя родственница…

— Нет у меня родственников.

— Подруга твоей мамы, например?..

— Нет, не то, — я уверенно покачал головой. — Да и откуда Сазану знать друзей моей матери? Вообще не вяжется.

— Ты должен вспомнить, у Сазана определенно должна была быть мотивация, если он, конечно, не полный псих.

— Все так, — признал я. — Но я в упор не помню эту женщину. Я не знаком с ней, я уверен, у меня очень хорошая память на лица, я просто где-то ее видел. Может, мы с ней в одном автобусе ехали. Я понятия не имею. Может, в магазине.

Честно говоря, я и сам не верил в свои слова. Какой еще магазин? Какой транспорт? Было ощущение, что ответ лежит у меня на ладони, но почему-то я не мог его разглядеть, словно он был размером с микроба.

Я молчал и барабанил пальцами по столу. Дима с Оксаной тоже было напряжены. Они сидели, взявшись за руки, и тоже молчали.

Удивительная пара. Судьба свела их так недавно и при таких сверхъестественных обстоятельствах, а они выглядят так, будто провели вместе уже ни один год. У них было полное взаимопонимание. Они даже двигались как-то в унисон. Оксана вставала и шла к столу за кружкой, а Дима уже протягивал ей кофе. Она начинала фразу, а он заканчивал. А то как они смотрели друг на друга… Я невольно позавидовал им. Я плохо представлял себе возможность, что и у меня будет такое же единение с какой-нибудь девушкой. Не уверен, что смогу когда-либо настолько раскрыться перед другим человеком.

— Дааа, — протянул Дима после продолжительного молчания. — Плохи дела, жалко ребенка.

Меня тут же вырвало от меланхоличных мыслей, и я вернулся к своему обычному состоянию.

— И что я, по-твоему, должен делать? — спросил я. — Бросаться в омут с головой? Может это вообще ребенок Сазана? Или вообще розыгрыш? И почему, дремучий случай, опять я?! Мне больше всех надо? И денег у меня нет, которые он требует.

— Из того, что ты мне рассказывал о Сазане, мне кажется, что у него не хватило бы ума на такой 'розыгрыш', - заметил Дима. — А почему ты, это вопрос не ко мне, — он ткнул пальцем в потолок и многозначительно замолчал.

— Я даже не знал, что ему известно такое длинное слово как 'благородство', однако он его частенько употребляет, — пробурчал я. — Сазан на все способен. На пакости ума у него всегда хватало.

Снова повисло молчание. Каждый думал о том, что бы могло значить странное поведение Сазана. Я тоже думал, стараясь не отвлекаться на то, как Оксана положила голову Диме на плечо, а он нежно гладит ее ладонь. Кажется, моя болезнь называется одиночеством.

Я глубоко вздохнул и попытался вновь сосредоточиться на Сазане. Но в голову не приходило ничего более или менее вразумительного. Ход мыслей Сазана логике явно не поддается.

— Я вот что подумал, — Дима первым нарушил молчание. — Допустим, что ты действительно не знаешь мать этого похищенного ребенка, но ведь у ребенка должно быть два родителя. Что если ты знаешь его отца?

Хм… А мысль-то здравая… Стоит над этим поразмыслить.

Я не успел ничего ответить, как в дверь позвонили.

— Ты кого-то ждешь?

Дима покачал головой.

— Никого. А ты?

— Ко мне приходят те, кто не звонит в двери, а проходит сквозь них.

Дима кивнул, соглашаясь со мной, и пошел открывать дверь. Я остался на месте.

— Все образуется, — миролюбиво сказала Оксана. — Не расстраивайся.

— Не расстраивайся раньше времени, — пробормотал я себе под нос, — все еще станет хуже, успеешь расстроиться.

Пока что все становилось только хуже. И мое предчувствие говорило, что это еще не предел.

Дима не возвращался, в прихожей послышались голоса.

— Какого… — я не договорил и сорвался с места.

— Рома! — окликнула меня Оксана, но я уже вылетел из кухни.

Голос гостя показался мне смутно знакомым. Я встал как вкопанный.

'Пожалуйста, — мысленно взмолился я, — пусть мне только кажется, что этот голос принадлежит тому, о ком я думаю. Пусть мне только показалось!'

Я осторожно вышел в прихожую, на этот раз не торопясь. А потом так и замер с открытым ртом.

— А вот и отец, — пробормотал я, когда снова обрел способность дышать.

В дверях стоял растерянный Алексей Дмитриевич Бендин, мой учитель физики, а за его спиной колыхался призрак той самой женщины, виденной мной утром.

Так вот где я ее видел, не в автобусе и не в магазине. Это жена Бендина, я видел их вместе. Вместе с пятилетним сынишкой.

— Дремучий случай, — прошептал я, чувствуя, что ноги подкашивают. Я оперся спиной о дверной косяк и сполз на пол. Вот теперь можно было и расстраиваться и паниковать. — Проходите, Алексей Дмитриевич, — почти прошептал я.

— Рома? — в свою очередь ахнул физик, такое чувство, что и он совсем не ожидал увидеть меня тут.

— Ты его знаешь? — в свою очередь удивился Березин.

— Угу, — простонал я, сил на пояснения у меня не было, провалиться бы сквозь землю прямо сейчас.

Бендин и Березин смотрели на меня в ожидании. Интересно, в ожидании чего? Чуда?

Я собрался и поднялся на ноги, не хватало еще действительно впасть в истерику. Потом немного отошел в сторону, пропуская Бендина и его мертвую жену. — Это и есть отец и мать похищенного ребенка. Дима, ты гений.

Березин пожал плечами и закрыл за вошедшими дверь.