Аннотация:

Если миры не параллельны, как считают многие? Если они попарны? Два мира тесно связаны между собой, а в них живут люди, как две капли воды похожие на двойников из другого мира. Ливень в одном мире вызывает засуху в другом, а смерть одного двойника неминуемо отражается на втором…

А если тебе семнадцать, и накануне последнего звонка в твоем доме появляется самый настоящий волшебник из другого мира и просит тебя пойти с ним? Твой двойник, наследный принц, пропал без вести, и от тебя требуется сущая мелочь - сыграть его всего-то три дня, а потом тебя вернут в тот же миг, из которого забрали. Потратил бы ты какие-то несколько дней, чтобы спасти целое королевство?

А если три дня - всего лишь уловка, чтобы заманить тебя туда, откуда ты больше не сможешь вернуться домой?..

История, состоящая из трех частей: 1 - "Двойник", 2 - "Принц" и 3 - "Король".

Часть 1. Двойник

Если вас никто не любит,

будьте уверены, это ваша вина.

Ф. Родридх

Пролог

Последние лучи заката мягко озаряли башню королевского дворца. Отсюда открывался великолепный вид на город и на далекую полосу леса. Внизу кипела в жизнь, а здесь, наверху, было тихо и спокойно - тут можно было подумать.

На увитом плющом балконе стояли двое: высокий длиннобородый старик в темной мантии и плотный мужчина в монашеской рясе, ростом достигающий первому едва ли до плеча. Оба молчали, задумчиво глядя вдаль, невысокий теребил большой деревянный крест у себя на груди.

Он заговорил первый:

- Тянуть больше нельзя...

А потом крепко сжал губы, будто сам испугался своих слов.

- Ты прав, - тихо отозвался старик, - мы слишком долго работали, почти год, чтобы отказаться в последний момент.

- Господь простит нас, - несколько неуверенно ответил собеседник. - Он увидит, что у нас благие намерения, и простит нас. Я буду молиться.

Старик поежился, но совсем не от холода.

- Может, Господь и простит нас, - пробормотал он. - А мы сами себя? Это же не просто так, это человеческая жизнь! Думаешь, тот ни в чем не повинный парень когда-нибудь нас простит?

- Мы будем молиться, - повторил невысокий. И, помолчав, добавил: - К тому же, мы оба знаем, что парню уже не придется нас прощать.

От этих слов старик вздрогнул, но промолчал.

1 глава

Я стоял перед огромным зеркалом с меня ростом в старинной резной раме. Я выглядел, как обычно: высокий худощавый парень, всклокоченные светло-русые волосы, серые глаза, одет в растянутый свитер, джинсы, кроссовки. Я ехидно подмигнул своему отражению, но оно не повторило мой жест, напротив, нахмурилось, а брови угрожающе сошлись на переносице. По спине пробежал холодок, тут же превратившийся в настоящий животный ужас. Я рванулся от зеркала прочь, но не смог сделать и шага, что-то удерживало меня, заставляя по-прежнему стоять перед своим ожившим отражением, которое, в свою очередь, ничего не ограничивало: мой двойник шагнул ко мне с самым решительным видом. И тогда я размахнулся и ударил по гладкой поверхности, разбивая руки в кровь. Зеркало брызнуло в ответ миллионами осколков. Они сыпались отовсюду, впивались в лицо, голову, руки...

Я закричал и проснулся. Сердце отчаянно колотилось в груди.

Осмотрелся: я лежал на кровати в своей комнате, на мне те же джинсы и свитер, что и во сне, но настолько измятые, что в их реальности можно было не сомневаться. Вчера я зачитался и уснул, даже не переодевшись. Распахнутая книга все еще лежала на моей груди.

- Черт-те что, - пробурчал я, садясь, провел рукой по лицу, пытаясь прийти в себя, потому что сон все еще не шел из головы. Это же надо было такому присниться! Нет, мне и раньше частенько снились странные сны, но этот был особенно реальным.

В квартире стояла звенящая тишина: ни шороха, ни единого скрипа. Значит, мама уже ушла на дежурство в больницу. Интересно, не стала меня будить или не добудилась? Она уже несколько раз рассказывала, что не смогла меня разбудить, потому что я отбивался. А все почему? Потому что стресс! Никто молодежь не щадит.

Я посмотрел на часы на прикроватной тумбочке и снова выругался. Да что за непруха? Девятый час, а в восемь я должен был быть в школе, сегодня репетиция последнего звонка, и всех обязали явиться к первому уроку.

Я вскочил с постели и бросился переодеваться. Опять опоздал и услышу о себе в школе много "хорошего", нового, конечно, вряд ли, за десять лет учебы я, наверное, выслушал о себе уже все.

Я был из тех, кого считают оболтусами, "учительское горе", "мамино разочарование". Когда мои одноклассники читали "Войну и Мир", я зачитывался "Хрониками Амбера", когда готовились к экзаменам, я играл в футбол. Были на моем счету и разбитые школьные окна, и взорванный кабинет химии, и костер в спортзале, а также драки на территории школы. Раньше моя мама была постоянным гостем педсоветов, но ближе к старшим классам учителя отчаялись и смирились с тем, что меня не переделать, и оставили мою бедную мать в покое. Наверное, в этом году, когда я получу аттестат, весь педагогический персонал перекрестится и вздохнет с облегчением.

Я носился по комнате взад-вперед, хватая на ходу вещи. Школьной сумки в пределах видимости не обнаружилось, значит, я бросил ее вчера в прихожей. И я понесся туда.

Пробегая по залу со скоростью очумелой белки, я зацепился за ножку журнального столика и кубарем полетел головой вперед. Голову я все-таки не разбил, успев выставить руки, но столик со всем тем, что на нем стояло, снес в чертовой матери.

Я медленно поднялся с пола, потирая ушибленное колено, и осмотрел место моей битвы с журнальным столиком. Потери: разбитая ваза, рассыпанная по всему ковру стопка газет и журналов. Сам столик при столкновении с противником не пострадал, отделался легким испугом.

Я со вздохом принялся собирать журналы. Бежать на кухню за веником было некогда, поэтому я смел осколки вазы газетами, орудуя одной как метлой, а второй как совком. Выкинул останки вазы вместе с газетами в мусорку и помчался обратно в свою комнату.

Снова пробегая мимо места моего падения, я остановился, как вкопанный. Вот же засада! В спешке я не заметил еще одну жертву разрушений - папино фото в рамке. Рамка улетела в угол комнаты, стекло разлетелось на куски, да еще так удачно, что пропороло фотографию прямо посередине.

Я поднял остатки рамки, испытывая одно желание - провалиться сквозь землю. Это было старое фото, сделанное, когда еще не знали цифровых носителей, пленку, естественно, давно потеряли, а потому эта фотография была единственным экземпляром, не подлежащим восстановлению. Мама очень любила это фото, на ней папа был запечатлен еще совсем молодым, улыбчивый подтянутый парень в летной форме возле блестящего истребителя... На одном из таких он и разбился, когда мне было семь...

Я плохо его помнил, большую часть информации о нем получил благодаря рассказам матери, а не по собственным воспоминаниям. Я даже скорее не тосковал о нем, как о человеке, а периодически жалел сам себя, что у меня нет отца. Однако несмотря ни на что, сейчас у меня появилось стойкое ощущение, что я совершил нечто недопустимое, кощунственное.

Злой на себя и свою неуклюжесть, я вернул изуродованную рамку с фотографией на столик и в ужасном настроении поплелся в школу. Можно было не сомневаться, вечером мама еще выскажется этому поводу.

***

Я вбежал в школу как раз во время звонка, возвещающего о начале второго урока, и понесся в спортзал, где и должна была происходить репетиция последнего звонка.

Весь наш класс был в сборе. Впрочем, ничего удивительного, это же только я местное исчадие ада.

Несмотря на то, что все неорганизованно шастали по спортзалу, собираясь в привычные группки единомышленников, мое появление не осталось незамеченным. Маргарита Сергеевна, наша классная, тут же устремила на меня гневный взгляд. Она осмотрела меня с головы до пят и нахмурилась еще больше.

- Дёмин! - тон ее голоса не предвещал ничего хорошего. - Мало того, что ты опоздал на целый час, так ты еще и без формы!

Я закатил глаза. Ну, понеслось! Некогда мне было с утра форменные брюки наглаживать, я их, кажется, даже с балкона не снял...

- Маргарита Сергеевна, неучебные дни же, - заныл я. Но мой финт не прошел, видимо, с утра классную уже кто-то разозлил, и она решила отыграться на мне.

- Ничего не хочу слышать, - грозно отрезала она. - К директору, живо!

Учительница сложила руки на груди с таким видом, будто, начни я брыкаться, она оттащит меня туда за волосы.

- Да ну вас, - обиделся я и побрел к выходу.

Я, конечно, мог, отмахнуться от всех и отправиться домой отсыпаться, но не хватало еще, чтобы они нашли какую-нибудь причину не допустить меня к экзаменам. А остаться на второй год в одиннадцатом классе - та еще перспективка.

***

В кабинете директора я был частым гостем. Когда женский персонал школы не мог со мной сладить, меня непременно отправляли сюда, будто директор мог как-то на меня повлиять. По правде говоря, Глеба Ивановича боялись многие, про себя могу сказать, что просто его недолюбливал. У мужика, отдавшего школьной стезе тридцать лет своей жизни, напрочь отсутствовало чувство юмора, зато с фантазией было все в порядке. Его наказания всегда были самыми изощренными.

Я без стука толкнул деревянную дверь с табличкой: "Директор. Проскурин Г. И." Директор сидел за своим рабочим столом, разбирал какие-то папки, он удивленно вскинул голову на скрип петель, а увидев меня, поджал губы и отложил бумаги в сторону.

- Дёмин, - произнес он мою фамилию на манер самого гнусного ругательства.

- Здравствуйте, Глеб Иванович, - поздоровался я без всякой интонации.

После сих приветствий последовал осмотр, глаза директора прошли по мне, словно рентгеновские лучи, затем он хмыкнул и указал мне на стул напротив его стола.

- Что ж, садись, - сухо произнес Проскурин, и я впервые понял, почему его все так боялись. Щупленький невысокий мужчина преклонного возраста, но всегда так спокоен и сдержан, что совершенно невозможно определить, что у него на уме. Директор откинулся на спинку своего стула и сложил пальцы рук домиком, при этом не прекращая сверлить меня взглядом. - Сам пожаловал или прислали? - поинтересовался он.

Можно подумать, я бы пришел сюда по доброй воле! Я уже вообще проклял себя за то, что я добросовестно бежал в школу, хотя и проспал. Надо было сказаться больным, и не высовывать из дома носа. Хоть выспался бы...

- Маргарита Сергеевна прислала, - признался я, раз уж я уже пришел, смысла врать и изворачиваться не было.

- И за что же? - мне показалось, что в его прищуренных глазах промелькнули веселые искорки.

Что ж, может, еще и пронесет, раз директор в хорошем настроении?

Я сделал честные глаза и выдал:

- Не знаю, я ей не нравлюсь.

Губы Проскурина тронула улыбка - редкостное явление, и я окончательно приободрился. Может, и правда, пронесет?

- И дело в личной антипатии, а не в твоем неподобающем внешнем виде и опоздании?

Черт, ладно, он сразу заметил, что я не в форме, но про опоздание-то он откуда узнал?

- Думаю, одно другого не исключает, - вздохнув, философски признался я.

- Дёмин-Дёмин, - протянул директор. - Андрей, - я удивленно вскинул брови, по имени меня в школе звали редко, в фамилию им удавалось вкладывать больше ругательной интонации, - завтра последний звонок, а ты ведешь себя совершенно так же, как и в первом классе.

Неправда, в первом классе я боялся этого кабинета. Но я благоразумно промолчал.

- Ты знаешь, что такое последний звонок? - вдруг спросил он.

На самом деле я думал, что последний звонок - это огромное сборище людей, на котором принято лить слезы и прощаться, петь дифирамбы и лицемерить, будто это действительно последняя встреча учителей с учениками, а не временное перемирие перед тем, как встретиться на "тропе войны" на экзаменах.

Ясное дело, такой ответ директора бы не удовлетворил.

- Великое таинство? - ляпнул я первое, что пришло в голову.

Глеб Иванович хмыкнул.

- Что ж, можно назвать и так. Это важный момент для каждого ученика, а в тебе я осознания этой важности не чувствую.

- Может, я нечувствительный?.. - я быстро прикусил язык под его тяжелым взглядом.

- Зал еще не украшен, - сказал директор. - Так что ты этим займешься.

Я задохнулся от возмущения. Украшением актового зала всегда занимаются младшие классы, но уж точно не выпускники. Что прикажете мне делать среди этих малолеток? Вырезать с ними колокольчики из гофрированной бумаги?

Видимо, по моему лицу все было ясно, потому что Глеб Иванович сделался совершенно довольным.

- Можешь считать, что тебя отправляют на исправительные работы, - подытожил он. - Я думаю, это лучший вариант, чем снова вызывать в школу твою маму.

Я скривился. Нет уж, увольте, от мамы мне еще дома достанется по первое число за испорченную фотографию.

- Неслыханная милость, - пробурчал я.

- Что-что? - то ли правда не расслышал, то ли притворился директор.

- Я вас понял, - выдавил я из себя и поднялся. - Я так понимаю, аудиенция закончена?

- Закончена, - кивнул он. - Так что поступаешь в подчинение к нашему завхозу. Я в тебя верю.

Да уж, этого типа стоило бояться, вот уж услужил, так услужил. Я всегда предпочитал общаться с ребятами на пару лет старше меня, а когда наша параллель осталась самой взрослой, в школе настала совершенная тоска. А теперь, на тебе, день в обществе восторженной ребятни...

***

Как говорится, если день не заладится, то пиши пропало. Я провозился в школе до самого вечера. То нарисуй, сё приклей, то принеси, сё унеси, зато завхоз пребывала в полнейшем экстазе, что ей досталась длинноногая жертва, и ей самой не пришлось лезть на верхотуру, куда не дотягивается малышня.

Словом, домой я приплелся злой и уставший. Мама встретила меня еще в прихожей. Лицо суровое, руки сложены на груди. Прямо немой укор во плоти. Видела ли она разбитую рамку с фотографией, можно было не спрашивать.

- Привет, - я решил, что все же лучше ни в чем не признаваться, пока тебя напрямую не обвинят, - как день?

- Был хорошо, - сухо ответила мама.

Про свой день я так сказать не мог, перед глазами все еще стояли сотни колокольчиков, которые мне пришлось лепить на школьные стены.

Я прошмыгнул мимо матери на кухню. За всей кутерьмой я сегодня вообще ни разу не поел. А я, между прочим, растущий организм.

Я распахнул холодильник в поисках, чем бы можно было поживиться. Обнаружил колбасу и тут же принялся делать себе бутерброд.

Мама, также молча, последовала за мной. Она остановилась в дверях кухни и просто следила за мной, не произнося ни слова.

Вот и отлично, может, если я тоже не буду ничего говорить, мы не поссоримся?

Блажен, кто верует.

- Ты бы хоть извинился, - сказала мама.

Я вскинул на нее глаза и с набитым ртом промычал:

- Из..вы..ны..

- Андрей! - мама все же не выдержала. - Ну сколько можно ребячиться!

Я, наконец, прожевал то, что напихал в рот.

- Да что я-то? Мне стыдно, но сделанного не воротишь.

- Стыдно ему! - кажется, мама совсем не поверила в мое раскаяние, которое было на самом деле искренним. - Тебе никогда не бывает стыдно!

Я как раз пытался выпить молока, но так и замер, медленно отставил от себя кружку. Она, что, это серьезно? То есть она действительно так думает? Моя собственная мать?

Я просто стоял и смотрел на нее, не зная, что я могу ей возразить в ответ на такие слова.

- А по дороге домой я встретила Маргариту Сергеевну, - тем временем продолжила мама, - и, знаешь, что она мне поведала? - я только пожал плечами, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. - То, что ты опять опоздал, заявился без формы, хамил.

- Я ей не хамил! - окончательно обиделся я.

- Так же, как не хамишь сейчас мне?

- Да, именно так! - аппетит пропал, я зашвырнул недоеденный бутерброд в мусорную корзину. - Думай, что хочешь, - и направился прочь из кухни.

За свое сегодняшнее опоздание я отработал по полной программе. Лучше уж иметь дело с суровым директором, он хоть и придумал мне наказание, но не стал сотрясать воздух и читать нотации. Лучше уж так.

- Если бы твой отец был жив! - крикнула мама мне вслед.

Я остановился. Мама редко прибегала к этому аргументу, но всегда, когда хотела меня обидеть.

Я повернулся к ней.

- То что? - заносчиво поинтересовался он. - Всыпал бы мне ремня?

Мама вздрогнула от тона моего голоса, но на то мы и родственники, идти на попятные она не стала.

- Еще как бы всыпал. Сколько можно позорить нашу фамилию.

Значит, позорить? Значит, фамилию? Мне захотелось чем-нибудь стукнуть, что-нибудь швырнуть, но ничего под рукой не нашлось.

- Может быть, если бы папа был жив, он видел бы во мне человека, а не капризного ребенка?! - пафосно выкрикнул я и все-таки стукнул - дверью своей комнаты.

***

Я рухнул на постель носом в подушку. Настроение сделалось просто отвратительным, мало мне было школьных изуверств, так тут еще и мама. "Тебе никогда не бывает стыдно!" - какая прелесть.

Я слышал, как хлопнула входная дверь. Видимо, маме тоже не захотелось находиться со мной в одном помещении. Как пить дать, пошла к своей любимой подруге Светочке, чтобы пожаловаться на непутевого сына. Это стало уже традицией. После каждой ссоры мама отправлялась к этой женщине, к слову сказать, бездетной, и она с великим знанием дела давала советы по поводу моего воспитания.

Хотя, может, оно и к лучшему, останься мама дома, того и гляди, мы продолжили бы ссориться.

Обидевшись на весь мир, я решил лечь спать. Может, удастся отоспаться хотя бы на этот раз? Однако сон не шел, пролежав лицом вниз некоторое время, я сдался и перевернулся на спину, уставился в потолок. Но и в нем не нашлось ничего интересного, обычный побеленный пололок, который уже через пару минут его созерцания стал давить мне на голову.

Я выругался и повернулся на бок, подмяв под себя подушку. Может, так удастся заснуть? Но и этот план провалился. Несмотря на отвратительное настроение, я чувствовал себя бодрым. Почитать, что ли?..

В этот момент я заметил то, чего в моей комнате не было и быть не должно: из шкафа с одеждой торчал кусок ярко-синей ткани с серебристыми звездами.

- Это еще что за дрянь? - не понял я. Но еще больше меня интересовало, что она делает в моей комнате, среди моей одежды. Если даже мама сошла с ума и купила нечто настолько безвкусное, то за каким чертом она положила ЭТО в МОЙ шкаф? Места, что ли, больше нет?

Гонимый любопытством и бессонницей, я встал с кровати и рывком распахнул дверцу шкафа и... заорал! Потому что в моем шкафу сидел старик с белой длинной бородой, в синем колпаке и плаще со звездами, край этого плаща и торчал из моего шкафа.

Заорал я громко, наверное, даже соседи на девятом слышали. "Как хорошо, что мама ушла, - подумалось мне. - Если это маньяк, то убьет он только меня". Ну, а что мне было думать? Кто в здравом уме и с благими намерениями может забраться в твою квартиру и спрятаться в шкафу? Про внешний вид незнакомца я вообще молчу, тоже мне Мерлин. Вроде бы и психлечебницы поблизости нет, откуда этот тип мог бы сбежать...

Тем временем "Мерлин" выбрался из шкафа и замахал руками.

- Не кричи, не кричи, - зашептал он, как заклинание.

Ага, ищи дурака! Я отступил назад, схватил первое, что попалось на глаза (это оказалась настольная лампа), и предостерегающе поднял руку с импровизированным метательным снарядом.

- Лучше не подходите, - предупредил я.

Однако старик не внял моей угрозе. Он снова сделал шаг по направлению ко мне, протянул руку.

- Тише, успокойся, все хорошо, - его голос звучал гипнотически.

Я упрямо тряхнул головой, нечего мне тут уши заговаривать.

- Еще шаг, и пеняйте на себя! - крикнул я, замахиваясь.

- Господь против насилия, - вдруг раздался голос у меня за спиной.

Я подпрыгнул от неожиданности, крутанулся назад и швырнул лампу в сторону говорившего. Обступили, гады!

К моему же величайшему удивлению, "снаряд" не долетел до головы нового незваного гостя, хотя я метил наверняка. Старик в плаще вскинул руку, и лампа отлетела в угол комнаты, вдребезги разбившись об стену.

- Мамочки... - проскрипел я, голос куда-то пропал.

Я стал пятиться к двери так медленно, как только мог. Психи, ну точно, психи. Их нельзя злить, их нельзя пугать, нужно двигаться не торопясь, без резких движений...

Человек, так неожиданно появившийся у меня из-за спины, теперь пошел на меня с самым решительным выражением на лице. Я в панике не сводил с него глаз. Да что там, тут было на что посмотреть. Если первый явно считал себя Мерлином, то этот, по-видимому, Братцем Туком, во всяком случае, герой легенды о Робине Гуде в моем представлении выглядел именно так: невысокий, пузатый, волосы венчиком вокруг блестящей лысины, а сам одет в коричневую рясу, подпоясанную бечевкой, на груди большой деревянный крест.

Пятясь назад, я, наконец, добрался до двери, уперся в нее лопатками, и, не отводя взгляда от нападавших, попытался повернуть ручку. Дверь оказалась заперта. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Незнакомцы в моей комнате, летающая лампа, дверь, которую я совершенно точно не запирал...

- Послушайте, - начал я, собрав все остатки самообладания, - давайте так, вы уходите, а я никому не скажу, что вас видел. Хорошо?

Толстяк в рясе сложил руки на груди и нахмурился еще больше.

- Не хорошо, - отрезал он.

Да что происходит, черт возьми?! Ненормальные какие-то, по ходу, еще и буйные...

- Леонер, осади, - неожиданно встал на мою защиту Мерлин и успокоительно положил руку на плечо своему сообщнику. - Видишь, мы напугали мальчика.

Правильно, мальчик нервный, не надо его пугать.

- Андрей, мы пришли к тебе, нам нужно поговорить, - сказал старик.

Ну, приехали, они еще и имя мое знают.

- Да вы кто такие?! - не выдержал я, от возмущения у меня даже голос прорезался.

- Так, еще раз заорешь... - монах угрожающе засучил рукава.

- А как же "Господь против насилия"? - напомнил я, упираясь спиной в дверь, бежать было некуда.

- Господь простит нас.

У меня глаза на лоб полезли от такой логики.

- Спокойно, Андрей, - снова вмешался старик, - мой друг так шутит.

- Ничего себе шуточки, - огрызнулся я, постепенно приходя в себя. Выйти из комнаты я все равно не мог, помочь мне некому, а потому и дальше впадать в панику не было никакого смысла.

Тут мне в голову пришла мысль: может, мне все это снится? Ну, конечно! Это мне только показалось, что я не уснул, а на самом деле пришел и отрубился, вот и привиделось. Я решил, что самое время проснуться.

- Ой! - я ущипнул себя за руку и зашипел от боли, тем не менее, странная парочка никуда не исчезла. Значит, не сплю. - Ой, - повторил я, на этот раз тихо и обреченно.

- Ты не спишь, - правильно понял мое предположение старик, - ты не сошел с ума, и мы тоже не сумасшедшие, - но мы пришли к тебе, и нам нужно с тобой поговорить, - надо признать, его голос звучал по-настоящему доброжелательно. Может, и правда убивать не будут?

- Что вам от меня нужно? - спросил я уже спокойнее, но все еще не отлипая от двери. - И откуда знаете, как меня зовут?

- Мы наблюдали за тобой, - ничуть не смутившись, ответил старик и, не дав мне возможности возмутиться, продолжил: - Нам нужна твоя помощь.

Ах, помощь? Ну, так бы сразу и сказали.

- Вам скорую вызвать? - обрадовался я. - Так я мигом, вы только дверь откройте.

- Андрей, - в голосе Мерлина было столько укоризны, что я стушевался. - Мы не сумасшедшие, просто мы из другого мира, и нам нужна твоя помощь. Все, о чем прошу, выслушай. Если ты откажешься нам помочь, мы просто уйдем.

- Так просто возьмете и уйдете? - не поверил я.

- Не просто... - начал было монах, но старик не дал ему договорить.

- Уйдем, - кивнул он.

Вид у него был искренний, но кто их знает этих психов, может, у них всегда такой вид. Я обшарил комнату на предмет того, чем можно было бы в случае чего обороняться, но тут вспомнил о лампе. Как ему вообще удалось ее отбросить?

- Давайте присядем и спокойно поговорим, - предложил старик и, подавая пример, присел на край кровати.

Монах, все еще угрожающе посверкивая глазами в мою сторону, занял место на другом краю, таким образом, вынуждая меня сесть между ними. Ага, щаз!

Впрочем, препираться смысла не было, биться в дверь и звать на помощь тоже. Может, на самом деле скажут, что хотели, и уйдут? Я вздохнул и, наконец, оторвался от двери, но к ним не приблизился, а прошел и уселся на подоконник.

Старик хмыкнул, оценив мой маневр, но возражать не стал.

- Полагаю, теперь мы можем поговорить? - вежливо осведомился он.

Я пожал плечами.

- Говорите, - а мысленно добавил: "Только побыстрее и уходите".

- Меня зовут Мельвидор, - представился старик в плаще со звездами, - я придворный маг королевства под названием Карадена, - а это Леонер, - он кивнул в сторону монаха, - глава Караденской церкви.

Я часто заморгал. Все-таки психи.

- Я знаю, в это нелегко поверить, - продолжал Мельвидор, - но все это правда. Карадена существует, но ты никогда о ней не слышал, потому что она находится в другом мире. В нашем королевстве случилась беда, и мы пришли сюда просить тебя о помощи.

Я окончательно растерялся. Они, что, всерьез, думают, что я им поверю? Я, конечно, люблю фантастику, но не до такой же степени.

- Вижу, ты нам не веришь, - вздохнул старик, - что ж, смотри, - он повернулся в сторону, куда совсем недавно улетела моя "метательная" лампа, и вытянул руку. Прямо на глазах осколки поднялись в воздух, а потом вновь соединились вместе. На пол лампа опустилась совершенно целой.

У меня отвисла челюсть, и мне захотелось еще раз себя ущипнуть. Волшебник! Он, правда, волшебник?

- Теперь ты готов нас выслушать?

- Не готов, - признался я, силясь прийти в себя. - Но выслушаю точно!

Волшебник довольно кивнул и начал свой рассказ. Говорил он много и долго. О множестве мирах, об их связях, о связи между их обитателями. Сначала я слушал внимательно, но потом просто потерял нить повествования, мне стало незнакомо каждое второе слово, произнесенное стариком.

- Стойте-стойте! - не выдержал я, должен признать, мне стало так интересно, что я начисто забыл о страхе. - Нельзя ли попроще, без терминов? А то смещение арогно... как их там?

- Ароноретических павеногдоссов? - услужливо подсказал волшебник.

- Во-во, - закивал я, - их самых. Можно без них?

Мельвидор устало воздел глаза к потолку, но согласился.

- Ладно, будет тебе попроще.

- Молодежь, - фыркнул Леонер, но я его проигнорировал, мне действительно было безумно интересно.

- Значит так, - продолжил волшебник, - если проще. Существует великое множество миров, которые в вашей литературе так любят называть параллельными. Это ошибочно. Они не параллельные, они попарные.

- То есть? - не понял я.

- Это значит, что не все миллионы миров связаны между собой. Связь существует только между каждыми двумя мирами.

- И ваш связан с этим миром? - тут уж и дурак бы догадался.

- Именно, - кивнул Мельвидор.

- И в чем же заключается эта связь?

Маг пожевал губу.

- Как бы сказать яснее... Скажем так, ни одно событие в этом мире не проходит бесследно для нашего. И наоборот. Например, затяжные осадки здесь могут вызвать засуху у нас. Но природные явления не то, что нас в данный момент интересует. В наших мирах живут совершенно идентичные люди, двойники друг друга.

На этом он сделал паузу, будто хотел, чтобы я задал какой-то вопрос. В принципе, я бы с радостью промолчал, но если ему так хочется, то почему бы и нет. И я спросил:

- И какая же связь между людьми?

Мельвидор довольно хмыкнул, очевидно, я попал в точку.

- В этом-то все и дело. Люди связаны гораздо сильнее, чем природа. Сильные эмоции человека из одного мира могут вызвать сердечный приступ у двойника. Если один падает с крыши и ломает ногу, второй в это мгновение обязательно спотыкается на ровном месте на ту же ногу.

Картина вырисовывалась мрачная. Мне не понравилось, к чему он клонит.

- А если один умирает? - спросил я.

- Соображает пацан, - монах впервые одобрительно посмотрел в мою сторону, - в нужную сторону мыслит.

Но волшебник никак не отреагировал на эту реплику, а ответил мне:

- Бывает по-разному: иногда внезапная смерть, иногда приступ, в редких случаях минутный дискомфорт. Все понял из того, что я сказал?

Я кивнул. В голове был полный сумбур.

- Тогда теперь слушай особо внимательно, - посоветовал Леонер и снова замолчал, предоставив Мельвидору продолжать, что тот немедленно и сделал.

- Ты, наверное, уже понял, что мы здесь из-за твоего двойника? - спросил маг.

Понял-то, понял, но...

- Он умер, - ужаснулся я, - и поэтому у меня сегодня все из рук валится, да?

Мельвидор хмыкнул:

- Богатая фантазия, молодой человек, но, слава богу, ты ошибаешься, и Эридан жив.

- Эридан?

- Так зовут твоего двойника.

- И кто он? - поинтересовался я, полагая, что в этом-то и сокрыт смысл.

И не ошибся.

- Эридан - принц Карадены. Король Лергиус - двойник твоего отца. Королева Ливия была двойником твоей матери.

- Была? - испугался я.

- Она умерла при родах, - подтвердил он.

Я судорожно сглотнул. Моя мама чуть не умерла, когда я должен был появиться на свет. Если бы ей не сделали кесарево сечение, навряд ли, все закончилось бы так благополучно, как закончилось.

Я задумался о своем, не заметив, что Мельвидор продолжает рассказ. Сообразив это, я немедленно стал вслушиваться в его слова, теперь уже пытаясь ни одно не пропустить мимо ушей.

- Смерть королевы очень сильно подкосила короля Лергиуса, только Эридан был его утешением. Но, несмотря на горе, король правил достойно, Карадена процветала. Но потом погиб твой отец, - он встретился со мной взглядом, чтобы убедиться, что я внимательно слушаю. - Если бы Лергиус был полностью здоров и счастлив, смерть двойника не была бы для него катастрофой. Но со дня смерти королевы он был сам не свой. И когда погиб твой отец, король Лергиус тяжело заболел и через несколько дней впал в кому. С тех пор он из нее не выходил.

Стоп-стоп, так не бывает...

- Десять лет?! - ужаснулся я.

- Да. Его жизнь поддерживается магией. Он все еще считается законным королем Карадены, но фактически трон принадлежит Эридану. А так как бразды правления свалились на него слишком рано, все это время ему помогали править министры.

- Но чего же вы хотите от меня? - все еще не понимал я. Да, спору нет, интересно поговорить с волшебником из другого мира и послушать печальную историю о своем двойнике. Но они же пришли ко мне не с просветительской миссией.

- Принц Эридан пропал, - вступил в разговор монах. - И мы не можем его найти.

- Тогда откуда вы знаете, что он жив? - подловил я.

- Магия, - коротко пояснил Мельвидор.

- В таком случае, почему вы не найдете его с помощью магии?

Волшебник только развел руками:

- Хороший вопрос, молодой человек, но ничего не получается. Кроме того, о пропаже принца не должны знать посторонние люди, а потому все содержится в строжайшем секрете. Эридана нет уже три дня, но уверен, что мы сумеем отыскать его еще через несколько дней.

- Вот только нет у нас этих нескольких дней, - жестко добавил Леонер. - Завтра Большой Совет. Он собирается раз в год, на него прибывают наместники из всех провинций, входящих в состав Карадены. Принц не может пропустить Большой Совет. Если Эридана не будет, откроется его исчезновение. Тогда немедленно будет высказано предположение, что, возможно, принц уже не вернется, а король не очнется. А это повлечет за собой борьбу за трон. Если же Эридан будет на Совете, это даст нам время.

У меня ком встал в горле.

- И вы хотите, чтобы я...

- Да, - безжалостно ответил глава церкви. - Иначе Карадене конец, устойчивое положение в королевстве вернуть будет крайне сложно.

- Да вы с ума сошли! - я даже соскочил со своего подоконника.

- Тебе трудно потерять три дня ради спасения целого королевства? - изумился Мельвидор.

Но я не смутился.

- Не трудно, но как вы себе это представляете? У меня тут тоже есть жизнь. У меня завтра последний звонок, и я не могу его пропустить. И что я маме скажу? Куда это я могу уехать, да так, чтобы мне нельзя бы было позвонить?

- В этом вся проблема? - уточнил волшебник.

Я пожал плечами:

- Ну да, - в принципе, разве трудно три дня поиграть принца? К тому же это может отказаться чертовски интересным. Эх, если бы не последний звонок...

- Я могу сделать так, чтобы в этом мире никто не заметил твоего исчезновения, и ты вернешься в этот же самый миг, - вдруг сказал Мельвидор. - При таких условиях ты согласен помочь?

Вот это да, он и такое может? Я тут же просветлел. Мне на самом деле понравилась мысль побывать в другом мире, да так, что никто здесь не заметит моего отсутствия. Что держит меня сегодня дома? Какие у меня перспективы? Дождаться возвращения матери и продолжить ссору? Точно не лучший вариант.

Я снова пожал плечами, чувствуя себя идиотом.

- Согласен... наверное...

- Уверен? - очень серьезно переспросил Мельвидор. - Дело в том, что особенность перехода в том, что переходящий должен совершенно искренне хотеть оказаться на другой стороне. Иначе он пройти не сможет.

Признаюсь, этим он меня озадачил. Откуда я знаю, искренне я хочу или не искренне? Мне интересно - это факт.

- Уверен? - повторил он. - У нас мало времени.

- Уверен, - выдохнул я. Но все же снова подумал: "Наверное".

- Тогда дай мне руку, - Мельвидор протянул мне свою старческую ладонь.

Мне снова сделалось не по себе. В моем доме появляются два незнакомца и зовут меня неизвестно куда...

А, к черту, решил я, сейчас или никогда, я ведь ничего не теряю.

И я подал руку. Едва я коснулся его, перед нами появилась сияющая алым дверь.

Первым в дверной проем скользнул Леонер, затем старый маг втолкнул и меня. Перед глазами вспыхнул фейерверк, и все померкло.

Господи, если бы я тогда знал, во что влезаю...

2 глава

- Он жив? - осведомился кто-то.

- Жив, конечно, - ответил другой. - Это шок. Скоро придет в себя, - дверь хлопнула. - Андрей, - а это уже ко мне. - Андр-е-ей!

Мне захотелось сказать, что Андрея нет, что он вышел и вернется не скоро, но, прежде чем я успел это произнести, мысль проплыла мимо, и меня потянуло вслед за ней.

- Андрей! - в голосе появилась властность, и меня хорошенько встряхнули за плечи. - Немедленно прекрати! Андрей!

Что я должен был прекратить, я так и не понял, но и эта мысль у меня в голове не задержалась. "Неужели я сменил звук у своего будильника?" - сонно подумалось мне, но потом я вспомнил, что звук у моих часов не меняется, и звенят они монотонным противным писком.

Осознав эту простую истину в полной мере, я открыл глаза и обнаружил, что лежу на кровати в комнате с каменными стенами.

Так, это не моя комната - факт первый, алкоголь я вчера не употреблял - факт второй. А раз так, то совершенно не ясно, почему у меня самочувствие асфальта, по которому только что проехали катком.

- Ты как? - надо мной склонился длиннобородый старик с тревогой на лице.

Мерлин? Господи! Только сейчас до меня дошло, почему я чувствую себя так паршиво. И мне сделалось еще и жутко.

- Ты как? - повторил Мельвидор.

- Как раздавленный помидор, - пробормотал я, неловко приподнимаясь с подушки.

- Голова не кружится?

- Вибрирует.

У волшебника на лице появилось такое недоумение, что мне стало его жаль.

- Да живой я, живой, - заверил я. - Просто состояние дурацкое. Нормально, бывало и похуже.

- Встать можешь?

- Куда ж я денусь, - вздохнул я, заставляя себя подняться. - Переход всегда такой ужасный? - поинтересовался я.

- Первые несколько раз, - ответил Мельвидор. - Не переживай, в другой раз будет легче.

- Надеюсь, - буркнул я, осматриваясь. Комната, в которой мы оказались, была небольшой. Стены, пол и потолок - выложенные из серого камня. Окон нет. Свет же явно сверхъестественной природы, слишком уж ровный и идеальный. - А где Братец Тук, ну то есть Леонер? - вовремя исправился я.

- За одеждой тебе пошел.

- Ясно, - я прошелся по комнате взад-вперед. - Вы не говорили, что ваше королевство находится на уровне средневековья. Наверно, и рыцари, и драконы имеются?

Мельвидор помрачнел.

- Драконов уже полвека как истребили. А рыцарей как было пруд пруди, так и есть, только чаще в рыцари посвящают по происхождению, а не по способностям и умению.

Я не успел ничего сказать в ответ, как дверь распахнулась, и в комнату вошел Леонер с какими-то вещами в руках.

- Волосы удлинять не имеет смысла, пусть все думают, что Эридан подстригся, - сказал он. - А это, на, надень, - Леонер бросил принесенное на кровать, с которой я недавно встал. - Посмотрим, как ты в этом выглядишь.

Что ж, как говорится, назвался груздем, полезай в кузов. Одежда эпохи средневековья доверия у меня не вызывала, но я уже согласился сыграть принца Эридана, отступать было поздно.

***

На процесс одевания у меня ушло не меньше пятнадцати минут. Я так долго никогда даже на свидание не собирался. Нарядившись, я предстал перед зеркалом и оглядел себя придирчивым взглядом. Да уж, ну и красавец.

На мне была надета белая рубашка с широкими рукавами и узкими манжетами, на ней черная безрукавка, а сверху еще и бархатный камзол, доходящий до середины бедра, тоже черный, но украшенный по вороту и рукавам серебряными нитями. Но сильнее всего меня добили узкие штаны, плотно обхватывающие ноги, как лосины у солиста балета, и высоченные кожаные ботфорты.

- Пугало, - решительно окрестил я себя. В таком костюме только на Хэллоуин идти.

- Это самая дорогая и роскошная одежда, которую только можно найти в Карадене, - снисходительно пояснил Мельвидор. - Поэтому не привередничай.

- Я похож на графа Дракулу, - не унимался я, мне бы еще клыки и собственный гроб, тогда сходство было бы абсолютное

- На кого? - нахмурился Леорнер, чувствуя подвох в моих словах.

- Не важно, - отмахнулся я, понимая, что привередничать в самом деле бессмысленно, - это фольклор моего мира, забудьте.

В ответ монах только хмыкнул.

- Ладно, довольно препираться, - привлек мое внимание маг. - У нас не так много времени. Ты лучше подвигайся в новой одежде. Удобно?

Я послушно поднял, опустил руки, потом присел. Конечно, я понимал, что все вещи пошиты специально на моего двойника, и мне они тоже были в пору, но, по сравнению с привычной мне одеждой, значительно сковывали движения.

- Пойдет, - ответил я. - В конце концов, мне в ней не так долго ходить, - тут я вспомнил последние слова Мельвдора. - А куда мы опаздываем? Совет же, вроде, только завтра?

- Вы опаздываете на ужин с господами министрами, ваше высочество, - вместо мага ответил Леонер, как мне показалось, с садизмом в голосе.

Тааак, по-моему, мы на это не договаривались. Какой еще ужин, да еще так сразу? Меня же разоблачат в первые пять минут!

Наверное, на моем лице отразилась вся гамма чувств, потому что Мельвидор успокоительно похлопал меня по плечу:

- Не паникуй, у нас есть целые два часа, чтобы тебя проинструктировать.

- Да вы с ума сошли! - вспыхнул я. - Что я могу усвоить за два часа? Ваши министры мигом вычислят во мне самозванца.

- Самозванца четвертуют, - как бы невзначай бросил Леонер и уставился в каменный потолок с таким видом, будто видел его впервые.

Я в панике переводил взгляд с одного на другого. Что-то мне никто не говорил, что меня тут могут прикончить, если в чем-то заподозрят. Мы так не договаривались!

- Я так не играю, - выпалил я. - Вы попросили меня побыть вывеской, и я согласился. Но что-то мне подсказывает, что о четвертовании мне никто не говорил.

- Андрей, успокойся, - в голосе мага не было и доли сочувствия. - Никто не о чем не догадается. Эридан - человек молчаливый, поэтому, если ты всего лишь появишься и будешь молчать во время ужина, никто не удивится.

- Кроме того, - подмигнул мне Леонер, - два часа - это уйма времени.

Да уж, не переживай, Андрюша, в случае чего, тебя всего лишь разрубят на четыре куска, всего и делов...

***

- Все запомнил? - спросил меня Мельвидор.

Я пожал плечами, причем пожимать их в Эридановом наряде было не слишком-то удобно, но я воздержался от комментариев, потому что в прошлый раз (этак в сто двадцать пятый) Леонер пообещал, что нарядит меня в свою рясу, если я продолжу бастовать. Странный он для монаха, злой...

Запомнил я на самом деле далеко не все из того потока информации, который на меня вылили Мельвидор и Леонер, потому что ее было слишком много, а я никогда не был прилежным учеником.

Что я усвоил, так это то, что Карадена - древнее могущественное государство, играющее не последнюю роль на политической арене этого мира. Состояла Карадена из Столичного Округа и восьми провинций, носящих цветные названия: Алая, Янтарная, Лазурная, Лиловая и так далее. Во главе каждой провинции стоял наместник, назначающийся обычно королем, выборов в этом мире не знали априори.

Что же касается Столичного Округа, в нем обреталась королевская семья и министры. На протяжении долгой истории Карадены одиннадцать министров были помощниками короля, отвечающими каждый за свое ведомство, но слово короля всегда имело решающее значение, и он мог одним взмахом руки отменить любое решение, принятое министрами. Однако из-за того, что несчастье с моим отцом, а следовательно, и с королем Лергиусом случилось, когда Эридану было всего семь, министры поднялись на новый уровень своих возможностей. Все последние десять лет именно они, а не наследник, управляли государством. Это не изменилось и по достижению принцем совершеннолетия, которым здесь считалось наступление пятнадцати лет.

Насколько я понял, за эти годы министры полностью взяли власть в свои руки, определив для принца Эридана роль ширмы. По факту, он всего лишь подписывал своей рукой решения, принимаемые ими, при этом совершенно не возражал против такого порядка и, как нехотя признал Мельвидор, серьезно политикой не интересовался. Как может наследник престола не интересоваться тем, что происходит в его королевстве, лично мне было не понятно, но это был не мой мир, а потому я решил никого раньше времени не осуждать. Возможно, министры так хорошо управляли государством, что Эридану просто-напросто не было причин применять свою власть.

- Послушай меня, - снова заговорил волшебник. - Естественно, я не могу за столь короткий срок многое тебе объяснить. Но мы не можем тянуть. Всем было объявлено, что принц заболел, а потому несколько дней не выходит из комнаты, само собой, что Эридан не может появиться бодрым и здоровым на встрече с наместниками. Это выглядело бы подозрительно, поэтому-то ты и появишься на сегодняшнем ужине с министрами. Если не будешь знать, что сказать, просто не отвечай, скажись все еще больным. Но запомни главное, лучше промолчи, чем скажи глупость. Ты меня понял?

Я устало вздохнул.

- Понял.

Честно говоря, я предполагал, что все будет веселее и интереснее. Сейчас же, видя, как нервничают мои проводники, я начинал нервничать сам. Кроме того, угроза четвертования все еще не шла у меня из головы.

- И ничего не бойся, мы будем рядом, - мягко напомнил маг.

- И не спустим с тебя глаз, - в свою очередь вставил монах.

Я закатил глаза.

- Да понял я, понял. Хватит меня запугивать! - если Мельвидор разговаривал со мной как с человеком, то Леонер только и делал, что грозил мне всевозможными карами Господними.

- Тебе нужно продержаться всего три дня, - подбодрил меня маг. - Всего три, и мы вернем тебя домой.

- Ладно, - мои плечи опустились, - три так три, - в конце концов, я сам, добровольно, во все это влез, силой меня никто не тащил, так что идти на попятные было поздно.

В этот момент по замку пронесся звон. Я вздрогнул. Тьфу ты, прямо как школьный звонок.

- Ужин, - провозгласил Леонер, - пора поторапливаться.

- Запомнил, как пользоваться нашими столовыми приборами? - еще раз уточнил Мельвидор.

Как тут не запомнишь, если тебе талдычат об этом целый час?

- Запомнил, - вздохнул я. - Но все равно не понимаю, если вы маг, почему нельзя внести мне все эти знания магически?

- Я уже говорил, - напомнил тот.

- Вы сказали: "нельзя" и закрыли тему, - отпарировал я.

Мельвидор воздел глаза к потолку.

- Вот ведь упрямец... Да потому что голова твоя не грядка, и нельзя в ней копать! - вдруг взорвался он. - Хочешь стать растением? Если я вмешаюсь в твои мыслительные процессы, только десять процентов за то, что твой мозг вообще не сгорит!

Он замолчал с таким видом, будто от его крика я должен был поджать хвост и спрятаться под лавку. С чего бы, интересно? Можно подумать, на меня голос никогда не повышали. Что, мне теперь пугаться или орать в ответ?

- Это можно было бы объяснить сразу, - совершенно спокойно заметил я.

- Ужин, - заторопил монах, - уж опаздывать себе Эридан никогда не позволяет.

Мельвидор повернулся ко мне и сделал рукой жест в сторону двери.

- Прошу, ваше высочество, ужин подан, - у него даже тон изменился, стал важным и одновременно каким-то неприятно заискивающим.

Я поморщился:

- И теперь все будут разговаривать со мной вот так?

- Как же! - ухмыльнулся Леонер. - От министров не дождешься.

Я не успел уточнить, что он имел в виду, потому что волшебник толкнул меня в спину, вынуждая поторопиться.

- Принц, пора! - повторил он все тем же противным тоном слуги, обращающегося к господину.

- Да иду я, иду, - огрызнулся я и тут же получил пятерней между лопаток. - Уй! - рука у монаха, и правда, оказалась тяжелой.

- А ну выпрямись! - прошипел Леонер. - Голову выше, спина прямая, плечи ровные! Мы же репетировали.

- Помню, - простонал я и, наконец, распахнул дверь комнаты, из которой мне до сих пор не позволяли выходить.

Черт, и во что я вляпался?

***

Коридоры замка были темными и отталкивающими. Вместо окон бойницы. На стенах факелы, правда, не зажженные, видимо, помещение освещалось магически. Сыро, пусто и холодно, будто это место необитаемо. Только красная ковровая дорожка на полу как-то не вписывалась в общую мрачную картину.

- И здесь живут люди? - шепотом ужаснулся я.

- Тише, - шикнул на меня монах, - здесь и у стен есть уши.

Я поежился. Воображение мигом нарисовало кирпич с ушами, уши почему-то получились мохнатыми, и я, не выдержав, усмехнулся. Леонер покосился на меня, однако промолчал, хотя было видно, что не я один сдерживался с трудом.

Эридан, наверное, мазохист. Как можно жить в этой крепости, к тому же являясь ее хозяином? Он же принц, еще не коронован, но уже обладает огромной властью, так почему же он не отдаст приказ перестроить эту уродливую коробку к чертовой матери?

- Осанка, - шепотом напомнил мне Мельвидор. Странно, я всегда считал, что хожу ровно, но за сегодня меня уже дважды обозвали горбатым. Что ж, запомним...

Мы петляли по коридорам минуты три, но мне они показались вечностью. Никогда не наблюдал у себя признаков клаустрофобии, но здесь у меня было такое чувство, что потолок вот-вот рухнет мне на голову.

В конце одного из бесконечных коридоров послышалась тихая музыка. Я сразу узнал скрипку. Мелодия ничем не отличалась от музыки моего мира, просто, на мой взгляд, чересчур заунывная, будто кто-то не до конца прихлопнул комара, и теперь он пищит, не в силах взлететь.

Двери обеденного зала были резными и ярко расписанными, что по стилю совершенно не сочеталось с виденными мной коридорами. Создавалось впечатление, что Эридан отдал приказ переделать только часто используемые помещения, а об остальном замке решил счастливо забыть.

М-да... Все, что я знал об Эридане, это то, что он выглядит точь-в-точь как я и не любит свое королевство. Не густо... Ах да, я знаю о нем еще кое-что: у него нет клаустрофобии, которая теперь началась у меня.

Я задумался о том, что интересно было бы познакомиться со своим двойником, просто из чистого любопытства. Моя точная копия и в то же время совершенно на меня не похожий. Мне вдруг вспомнился вчерашний сон с зеркалом, и мне стало не по себе.

- Его Высочество принц Эридан! - объявил невесть откуда взявшийся слуга и распахнул передо мной двери, тут же назвав моих спутников: - Его Могущество господин Мельвидор и Его Святейшество господин Леонер!

Меня передернуло. Жить в каменной заплесневелой коробке и проходить через весь этот отвратительный церемониал всякий раз, как только захочешь поесть! Тогда неудивительно, что Эридан не любит Карадену, я бы точно уже ее возненавидел, если бы мне пришлось все это терпеть с самого детства.

Ну вот, я пробыл в этом мире всего несколько часов, и уже понял, что быть принцем не так уж замечательно, как описывается в сказках. По крайней мере, я бы точно свихнулся от такой жизни.

Мы вошли в обеденный зал. Огромный зал с длинным столом. Большая часть стола пустовала, так как в зале находилось человек тридцать, а он был рассчитан на добрую сотню.

Все присутствующие подняли головы, я бегло глянул на министров, расположившихся за столом вместе со своими женами и детьми, потом склонил голову в вежливом кивке-приветствии, как учил меня Мельвидор и, стараясь, сохранять спину ровной, прошествовал к своему месту во главе стола.

Министры провожали меня взглядами до того момента, пока я не опустился на стул. Мне сделалось совершенно жутко, сердце неприятно громко стучало в груди, и в наступившей тишине мне показалось, что этот звук слышен всем. Я глубоко вздохнул, не время паниковать, раз согласился, придется взять себя в руки и потерпеть.

Двери снова отворились, и слуги внесли всевозможные яства, о которых мне перед этим подробно рассказали. Впрочем, еда здесь была самая обычная, ну, то есть, обычная для королевского стола. Разве что омаров не хватало. Наверное, Карадена не имеет выхода к морю...

Официоз немного спал, министры начали переговариваться между собой, а я изображал смирного лося на поводке, как меня и просили Мельвидор с Леонером, и ни во что не вмешивался. По крайней мере, я мог рассмотреть господ министров во всей красе. Когда еще в жизни мне предстоит вот так нос к носу столкнуться с аристократией?

Все одиннадцать министров (Боже, зачем же так много?!) были совершенно непохожими друг на друга, зато их жены напоминали близняшек, у всех пышные платья одного фасона, высокие прически, напудренные лица. Сыновья министров были разных возрастов: самому младшему лет десять, старший примерно мой ровесник. Дочерей оказалось меньше, у них тоже были платья и прически, как у их матерей, только не такие размалеванные лица. Я пробежал взглядом по нескольким девушкам постарше, но ничего интересного для себя не нашел. Не могу сказать, что ни были некрасивыми, некоторые казались очень даже миловидными, но равнодушно-надменные выражения лиц меня отталкивали.

Мысли совершенно запутались, я не мог припомнить, чтобы когда-либо я так волновался и скучал одновременно. Комбинация, казалось бы, совершенно невозможная, но именно так я себя и чувствовал. Есть совершенно не хотелось, так что кусок в горло не лез, хотя я и не ел весь этот бесконечный день. Кто бы мог подумать, передо мной стоят блюда, которые я никогда не попробую в своем мире, а у меня начисто отбило аппетит.

Это-то меня и подвело.

- Вы мало едите, принц. Почему? - надменно заметил один из министров, худой тип с крючковатым носом. Вспомнить бы еще, что он за министр и как его зовут. Мельвидор, конечно перечислял всех, но у меня все-таки голова, а не дом Советов, чтобы я запомнил имена пятидесяти человек с первого раза.

От тона, которым министр обратился ко мне, меня передернуло. Одновременное презрение и насмешка и в то же время... власть? Неужели Эридан позволил министрам настолько возвыситься, что они уже не испытывали к наследнику престола элементарного уважения?

- У меня нет аппетита, - ответил я довольно резко.

Я уже понял, что мой двойник не пресекал такое отношение к себе. К тому же, я в любом случае не должен был высовываться, а потому ограничился только тоном, оставив все готовые сорваться с языка замечания при себе.

Однако министр не унялся.

- Полагаю, снижение аппетита связано с вашей болезнью, - сказал он, ловко орудуя ножом и вилкой. - Но, принц, нам так и не сообщили, чем вы были больны. Это не заразно?

А это прозвучало так, будто приблудную собаку подозревают во вшивости. Если этот человек не пытается унизить принца, то я балерина. Мне так и захотелось сказать, что моя болезнь называется "зеленый чихундус", и она не просто заразна, она уже распространилась по всему дворцу.

Мельвидор, как бы невзначай, приложил палец к губам. Надо же, я еще и рта не раскрыл, а мне уже велят заткнуться. Что ж, если мыслить здраво, он прав, это не моя война, мне нужно всего лишь переждать тут три дня.

- Мне бы не хотелось обсуждать это, - ответил я настолько спокойно, насколько мог, унимая раздражение.

- И все же, - вмешался другой министр, крупного телосложения с мясистым носом и маленькими хитрыми глазками, - мы должны знать, что происходит с нашим будущим королем, а Мельвидор сделал все, чтобы эти три дня никто из нас не попал в ваши покои. Так что же с вами стряслось?

- Неужели это важно, господин министр? - тут же вмешался маг, услышав, что прозвучало его имя.

- Мел, давно вы стали отвечать за его высочество? - насмешливо поинтересовался третий министр.

Я сказал "не моя война"? Кажется, я не ошибся, тут шли настоящие бои. Картина вырисовывалась все яснее. Теперь я понял, как происходил процесс управления королевством: Эридан позволил министрам взять бразды правления в свои руки не потому, что доверял им, похоже, он их боялся, а они его совсем нет. Потому что, если бы дела обстояли иначе, никто из министров не посмел бы так разговаривать с принцем крови.

Мельвидор смешался, ему явно было, что сказать, но он не мог открыто спорить с министром.

Я бросил на волшебника разочарованный взгляд, я-то надеялся, что раз он заговорил, то непременно заступится, если не за меня, то хотя бы за принца. Но Мельвидор опустил глаза, зачарованно уставившись в свою тарелку, и явно не намеревался продолжать спор.

Что бы я там себе ни внушал, в отличие от своего двойника, я вырос в иной атмосфере, и сдержаться мне было трудно. К тому же, даже для своего мира, примерной дисциплиной я никогда не отличался, о чем мне постоянно напоминали в школе и дома. Сейчас сдержаться было очень тяжело. Особенно, когда все присутствующие обернулись в мою сторону в ожидании... чего? Оправданий и смиренных объяснений?

Итак, от меня все еще ожидали ответа. Отвечать мне точно не хотелось, хотелось встать и выйти, просто так, молча, потому что было противно даже находиться с этими людьми за одним столом.

Но от меня ждали ответа, и я не сдержался. Что ж, господа министры, как пожелаете, я отвечу, но потом не жалуйтесь.

- Я не обязан вам что-либо объяснять, - четко произнес я.

При моих словах Леонер даже перекрестился.

- Но мы должны знать, не затрагивает ли ваша болезнь интересы королевства, - не сдавался упрямый министр.

От злости я даже вспомнил, как его зовут. Сакернавен, министерство юстиции.

Я стойко выдержал его взгляд, что, судя по тому как яростно впился в свой крест Леонер, было для Эридана совершенно несвойственно.

- Трон не освободится, если вы об этом, - ответил я с милейшей улыбкой.

Мне показалось, что еще пара фраз в том же духе, и монах начнет грызть ногти. Маг побледнел, как скатерть.

М-да... Эридан, похоже, действительно, ничего подобного никогда не выдавал. Все министры как воды в рот набрали от подобной наглости. Весело. Мне захотелось закрепить успех и сказать что-нибудь еще не менее дерзкое, но вовремя вспомнил о том, что здесь принято четвертовать самозванцев. И я благоразумно сдал назад.

- Вернемся к трапезе и забудем о грустном, - предложил я так, будто ничего не произошло.

На этот раз мне не возражали.

***

- Что ты себе позволяешь? - набросился на меня Леонер, едва за нами закрылись двери покоев принца. Они с Мельвидором вызвались проводить "его высочество", и задержались, чтобы устроить мне головомойку.

Монах замахнулся на меня, и я был вынужден отпрыгнуть от него в сторону.

- Да ничего я такого не сделал! - дал я волю праведному гневу. - Они разговаривали с принцем, как с лишайной собакой...

- Вот именно, что с принцем, - перебил меня Леонер, - не с тобой, а с Принцем. Чувствуешь разницу?

- Чувствую! - огрызнулся я. - Потому что разговаривать так с собой я бы не позволил.

- Да ты...

- Успокойтесь, - маг встал между нами, не дав случиться смертоубийству, к которому, судя по всему, монах уже был готов. - Леонер, остынь.

- То-то же, - буркнул я.

- А ты, - тяжелый взгляд старика пригвоздил меня к месту, - должен понять, что это не игрушки. Министры очень опасные люди. Особенно Сакернавен. Кого-кого, но его злить не стоит. Эридан никогда бы и слова против ему не сказал.

- Ну и осёл, - отозвался я.

Мельвидор скривился, я уже понял, что он относился к Эридану с особой любовью, и на любые антикомплименты в адрес принца реагировал болезненно.

- Мальчик мой, - снова воззвал он к моему здравомыслию, - тебе нужно переждать всего три дня, всего три. Если ты хочешь вернуться домой живым, не зли министров, особенно Сакернавена.

- Вы мне угрожаете? - вспыхнул я. "Если хочешь вернуться домой живым" - очень мило.

Но волшебник покачал головой.

- Не я, к сожалению, не я. Когда Эридан вернется, ему еще придется расхлебывать то, что ты сегодня натворил.

Тут я был не согласен категорически, принц должен был быть мне благодарен за то, что я за один ужин смог сделать то, что не удавалось ему годами - поставил министров на место.

- А вы не думали, что это ваше "когда Эридан вернется" может никогда не наступить? - озвучил я свои мысли. - Может, он сам сбежал подальше отсюда, - я бы на его месте точно сбежал из этого сумасшедшего дома.

Монах и маг переглянулись, и я понял, что им тоже приходили в голову подобные мысли.

- Он не мог, - отрезал Мельвидор.

- Он бы не стал, - поддакнул Леонер.

Поразительное единодушие, чтоб их.

- Андрей, ты меня понял? - снова начал волшебник. - Не вздумай завтра повторить свои подвиги.

Я окончательно обиделся, но вынужден был признать их правоту. "Не моя война", - строго напомнил я себе.

- Понял я, понял, - окончательно сдался я.

- А теперь ложись спать.

- И не вздумай выходить из комнаты ночью, - добавил Леонер. - Утром мы за тобой придем. Утром отошли слугу и жди нас.

Нет, ну это уже слишком, оказаться в другом мире и ничего не посмотреть!

- Я, что, даже прогуляться не могу? - возмутился я.

- Не можешь, - отрезал маг, и они оба вышли из комнаты.

Прекрасно! Просто замечательно!

Я покружился по комнате в бессильном гневе. Во что они меня втянули? Тут не дворец, а настоящее змеиное гнездо. И что же это получается, кроме темных коридоров и рож министров, я так ничего и не увижу? Нет, так не пойдет!

И я решительно распахнул дверь.

Сразу за дверью обнаружились двое стражников, каждый из которых был в несколько раз мощнее и на целую голову выше меня.

- Вы куда-то направляетесь, ваше высочество? - осведомился один из них, нависнув надо мной, не то что угрожающе, но предостерегающе точно.

Или я чего-то не понимаю, или в этом ненормальном королевстве принц должен спрашивать разрешения у своей же стражи?

- Направляюсь, - ответил я с великолепным королевским апломбом, только вот моя наглость как-то не помогала против их "королевских" размеров: уходить с моего пути стражники не собирались. - Или я не могу пойти, куда мне заблагорассудится, по своему желанию?

- Конечно, можете, - стражник красноречиво положил руку на дверной косяк, - но господа министры крайне обеспокоены вашим здоровьем, а потому попросили нас проследить за тем, чтобы вы как следует отдохнули. Кроме того, о том же просил и господин Мельвидор.

Ясно... Министры контролируют Эридана, а волшебник меня, в итоге - из комнаты меня без скандала не выпустят. Ладно, обидно, конечно, но если я начну протестовать, четвертования избежать вряд ли удастся.

Я выдавил из себя улыбку:

- Обязательно передам министрам и господину Мельвидору, что вы великолепно справляетесь со своими обязанностями, - и хлопнул дверью.

Все становилось интереснее и интереснее, ясно, что Эридана найдут не скоро, я бы на его месте уж точно позаботился о том, чтобы меня долго искали...

Не желая сдаваться, я подошел к окну и распахнул ставни. Настроение было дурацкое, и я был готов на всякие глупости из чистого упрямства, например, выбраться из этой комнаты через окно. Только вот опять мои планы рухнули - на окне стояли решетки. Если бы я вел дневник, этот день стоило бы назвать "День Обломов", именно так - с большой буквы.

Потайных дверей в комнате не обнаружилось, никаких люков в полу или на потолке... Пришлось смириться с тем, что я вынужден остаться здесь и ждать утра. Обидно, ясное дело, но я все-таки обещал Мельвидору и Леонеру помочь и пробыть здесь эти злополучные три дня.

Я вздохнул, еще раз посмотрел на зарешеченное окно, и с досадой захлопнул ставни.

3 глава

Совершенно не помню, как я уснул. Наверное, за этот бесконечный день я все-таки устал, потому что повалился в сон, даже не потрудившись раздеться. Помню, как еще долго бродил по комнате, потом сидел на кровати и размышлял над тем, какая разная жизнь досталась нам с моим двойником. Потом пытался представить себе Эридана, понять, как вышло так, что из наследника престола он позволил превратить себя в ширму, потом... А потом, видимо, навалила усталость, и я уснул.

Разбудил меня слуга, как и было обещано, принес мне новую одежду, и я выпроводил его вон, как велели.

Я ненавижу подчиняться. Не люблю, когда мной командуют и решают за меня. И мне было необычайно трудно заставить себя слушаться мага и монаха. Недаром же и учителя и собственная мать считали меня совершенно неуправляемым. Вот и сейчас мне больше всего хотелось возмутиться и начать качать свои права. Хотелось, но и головой я понимал, что Мельвидор и Леонер правы, я здесь никто, и все друзья и враги в этом мире вовсе не мои, а принца Эридана, а, стало быть, совершенно глупо и бессмысленно пытаться показывать характер. Мои проводники в Карадену, может, и командовали мной, но так они лишь пытались меня защитить, и, по сути, будем смотреть правде в глаза, между мной и четвертованием стояли только Мел и Леонер.

Но, несмотря на все понимание ситуации, смириться с положением безвольного телка было тяжело. И куда подевался этот дурацкий принц? Ну не мог же он просто взять и испариться, как капля воды?

Я принялся одеваться в принесенный наряд. Этот костюм был точной копией моего вчерашнего, но не похоронно-черным, а темно-синим. Мельвидор успел объяснить мне, что синий с серебром - родовые цвета Дайонов, правящей династии Карадены. В повседневной жизни принц носил черное, а в синее облачался только по торжественным случаям, и сегодня был один из них - Большой Совет.

Хотя цвет камзола и был очень темным и глубоким, по сравнению с черным, он мне понравился. У меня даже глаза стали казаться голубоватыми на его фоне.

Я покрутился перед зеркалом в человеческий рост, гадая, сколько раз Эридан собирался на Совет в этой самой комнате перед этим самым зеркалом. И сколько я ни думал и ни пытался понять, мне упорно лезло в голову, что принца не похитили, а он сам сбежал. Один ужин с министрами ясно показал мне, как нелегко приходилось Эридану жить в этом замке, и в этом я вполне его понимал, мне самому очень хотелось сбежать и спрятаться под пристальными холодными взглядами министров и их домочадцев. Не понимал я другого: как человек, которого с детства должны были готовить к трону, мог так безответственно все бросить?

- Эридан, куда же ты подевался? - пробормотал я, пялясь на себя в зеркало. Отражение молчало, мой двойник был далеко отсюда, а мне предстояло сегодня отдуваться за него.

В дверь постучали.

- Кто там? - спросил я, точно галчонок из "Простоквашино".

- Это я, ваше высочество, - ответил мне голос Мельвидора. - Вы готовы?

- Конечно, - я распахнул дверь, и маг быстро скользнул по мне взглядом, проверяя, все ли в порядке с моим внешним видом. Проведя краткий осмотр и не найдя никаких отклонений, он поманил меня за собой.

- Пойдемте, принц.

- Вы всегда так обращаетесь к Эридану? - спросил я.

- Принц... - начал было маг, но я перебил его:

- Знаю, знаю, здесь и у стен есть уши, но ответьте мне на вопрос, потому что я ровным счетом ничего не понимаю. По-моему, вы один любите принца, и вы же один разговариваете с ним так официально, что тошно становится. Почему?

- Я подчиняюсь традиции, - сдержанно ответил Мельвидор и поторопил меня.

Я мысленно выругался и последовал за ним. Все! Я пас! Черт голову сломит в их взаимоотношениях, а мне моя голова еще пригодится.

***

Наместники провинций Карадены были разного возраста, разной комплекции и с разным цветом кожи. Я приветливо кивал каждому, улыбался и принимал привезенные ими дары. Даже Леонер был мной доволен, потому что я вел себя, как самый тихий и культурный человек на свете. Я решил вести себя как положено, чтобы удалиться из этого мира с чистой совестью.

Однако Совет оказался далеко не таким скучным мероприятием, как я ожидал. Каждый из восьми наместников рассказывал о достижениях своей провинции за последний год, о нововведениях, об отмене старых, изживших себя законов... Мельвидор сказал мне только делать вид, что я слушаю, но я был на самом деле внимателен. Наместники рассказывали обо всем с гордостью, но нужно было быть круглым идиотом, чтобы не понять, что дела Карадены не так хороши, как им хочется показать. Например, интересы трех провинций столкнулись с интересами соседних государств, и было очевидно, что назревают сразу несколько военных конфликтов. Однако министры по этому поводу опасений не выказали, молчал и я, хотя высказаться мне хотелось.

Да как эти люди вообще могут управлять королевством при таком равнодушном отношении к нему? И, пусть я не был искушен в политике, из уроков истории я усвоил одно: люди, управляющие государством, должны любить его всем сердцем, иначе краха не избежать. На месте Эридана, я бы давно уже разогнал весь этот балаган и нашел людей, которым действительно не безразлична судьба Карадены.

Впрочем, на место принца Эридана мне совсем не хотелось.

Совет кончился только тогда, когда на улице совершенно стемнело, и все окончательно выбились из сил. У меня адски болела спина, потому что я целый день был вынужден держать ее так прямо, будто проглотил швабру. Вернусь домой, непременно куплю себе корсет для осанки, как-то неприятно чувствовать себя горбатым.

- Ты молодец, - шепнул мне Мельвидор, когда я проходил мимо.

Его похвала меня не обрадовала, на душе было скверно. Не произнеся за целый день ни одного путного слова, кроме приветствий, я чувствовал себя так, будто предал свои принципы.

- Принца не нашли? - также, почти беззвучно спросил я.

В ответ маг покачал головой.

Чертовщина какая-то. Исчез он с лица земли, что ли, что его даже маги не в силах найти? Только пусть не надеются, что завтра я останусь здесь еще до тех пор, пока продлятся поиски, потому что, задержись я тут еще ненадолго, непременно сорвусь и выскажу все, что думаю о правлении Карадены, и тогда четвертования не избежать.

- При-и-и-нц! - вдруг позвал меня необычно слащавый голос Леонера. - Я думаю, не стоит откладывать до завтра Святой Час Благословения.

"Какой час?" - чуть было не спросил я, но вовремя прикусил язык.

- Конечно, ваше святейшество, - благоразумно ответил я, проглотив все готовые сорваться с языка вопросы и лишь едва заметно нахмурившись. - Вы правы, откладывать не стоит.

Хотелось бы мне знать, на что я только что подписался. Министры были спокойны, наместники тоже вели себя так, будто им прекрасно известно, о чем говорил церковник.

У меня появилось нехорошее предчувствие. Почему Мельвидор подробно рассказал обо всем, что ждет меня в эти дни, и ни словом не обмолвился об этом загадочном Святом Часе Благословления? Я перебрал в голове все возможные причины и пришел к единственному возможному выводу: он побоялся того, что я откажусь. Что же это за штука такая?..

- Пойдемте, принц! - Леонер подхватил меня под руку и потащил впереди всей процессии.

- Какого лешего?.. - прошипел я.

- Понимаешь... - монах скосил глаза и удостоверился, что мы прилично обогнали остальных. - Эридан не официальный глава государства, он всего лишь принц, пока король Лергиус жив, он является истинным правителем, а значит, что наместники должны делать отчеты перед ним.

- Тогда на черта они полдня распинались передо мной?!

- Потому что... - он запнулся. Странно, все время нашего знакомства Леонер был резок на язык и за словом в карман не лез, а сейчас, казалось, ему трудно подобрать слова. - Потому что традиционно принято считать, что если знает принц, знает и его отец.

- Это каким же образом? - буркнул я.

- Я прочту молитву, когда ты... - Леонер снова сглотнул и закончил: - когда ты станешь на колени перед кроватью короля и возьмешь его за руку.

У меня сердце ухнуло и скатилось куда-то к пяткам. Если бы монах не держал меня под руку, я, наверное, встал на месте и не сделал бы ни шага. Так же я только замедлил шаг.

- Леонер, я не могу, - чуть ли не взвыл я.

- Целая Карадена или твоя детская слабость, - ответил он и распахнул передо мной огромную дубовую дверь. Боже, я даже не заметил, когда мы успели к ней подойти!

Вот почему они не говорили мне об этой традиции заранее, конечно, я бы отказался, я же не мазохист. Я был не против сыграть Эридана, и я знал, что где-то в замке находится двойник моего отца, но я даже подумать не смел, что мне придется его увидеть.

Но я уже не мог повернуть назад. За мной стояли правящие круги Карадены, можно даже сказать, дышали в спину.

"Я хочу домой", - мысленно простонал я, помедлил в дверях, но все же заставил себя войти в большую светлую комнату.

Помещение действительно было большим. А еще большой была кровать, на которой лежал мой отец... двойник моего отца. У него было совершенно безмятежное выражение лица, будто он уснул только что, а не десять лет назад. Простыни, одеяло и подушка были вышиты золотом, позолоченные шторы на окнах, золотые подсвечники, золотые чаши - все это великолепие казалось таким фальшивым здесь, в комнате, где умирал человек.

Леонер прошел и встал у изголовья кровати короля.

- Подойдите, ваше высочество, - поторопил он меня.

Я приблизился на ватных ногах, не в силах отвести взгляд от лица человека, лежащего на кровати. А я-то думал, что забыл его лицо, я думал, что все забыл, а они заставляют меня переживать все сначала.

"Я вам этого никогда не прощу", - думал я, опускаясь на колено перед королевской кроватью.

Рука короля была сухой, но мягкой и теплой и, вопреки моим страхам, ничем не напоминала руку мертвеца.

Слова читаемой молитвы звенели где-то над головой, но я их не слышал, проваливаясь в прошлое.

Равнодушные люди заполнили помещение и наблюдали за всем с плохо скрытой скукой.

"Не мудрено, что король не поправляется столько лет, - зло думал я. - В такой атмосфере умереть гораздо желаннее, чем жить..."

Леонер замолчал.

Я поднялся с колен и быстро вышел из комнаты. Пошли они со своим церемониалом. Я сделал все, что было в моих силах, остальное - за гранью. В конце концов, сами ясно дали понять, что Эридану плевать на дела Карадены, вот пришел на Совет, посидел, не отсвечивая, а потом сошел со сцены, так что никто его уходу не удивится.

Я должен был благоразумно отправиться в свои апартаменты, но мне невыносимо было находиться в этой коробке. Да как же они живут в этом мире, где мне на второй день хочется удавиться?

***

После обеда наместники выразили желание прогуляться по королевскому парку, и я с несколькими министрами составлял им компанию. Топографическим кретинизмом я никогда не страдал, поэтому и сейчас легко нашел выход из замка, отмахнулся от предостережений охраны и вышел - практически выбежал - в сад. А стража... Попробовали бы они меня задержать - с таким-то настроением мне было совершенно все равно, что последовало бы за этим, но скандал я точно бы закатил. Но, по-видимому, на сегодня приказа никуда не выпускать принца не дали ни маг, ни министры, поэтому никто даже не попытался меня остановить.

Сад был огромен, сплошь засажен фруктовыми деревьями, цветами и кустарниками. Только днем у меня разбегались глаза от многообразия и пестроты растений, сейчас же здесь было полутемно, слабый свет падал на лужайку из окон дворца. Чуть дальше горели фонари, но туда я не пошел. Темнота и темные мысли...

Садисты долбанные... Да что же это такое? Сначала смирненько просят помочь, а потом наглеют на глазах и засыпают новыми фактами. Да рассказали бы мне обо всем сразу и во всех подробностях, я бы ни за что не согласился. Если бы... Вечно это проклятое "бы"!

Настроение было скверное. Если вчера из меня било фонтаном желание посмотреть, что да как в этом мире, то сегодня я бы уже с радостью вернулся домой.

Эридан, где же ты?..

Я с надеждой посмотрел в звездное небо, будто пытался отыскать ответ там. Но отвечать мне не собирались. Тогда я подошел к ближайшему дереву (не помню, кажется, это была яблоня) и опустился на влажную от ночной росы траву. Прижался спиной к тонкому стволу и закрыл глаза.

Было единственное желание - просидеть здесь всю ночь, чтобы никого не видеть, и чтобы никто не видел меня. Но, если вчера был просто "День обломов", то сегодня определенно "День обломов. Часть II".

Я вздрогнул, услышав приближающиеся шаги, но быстро успокоился, разглядев переливающиеся в темноте серебристые звезды на одежде.

- Андрей, ты в порядке? - волшебник присел на корточки рядом со мной, подобрав полы длинного плаща.

Я знал, что маг не виноват, он только печется о благе королевства, и я не должен на него обижаться. Но обида была, такая же детская обида, как и те детские раны, которые они так легко сумели разбередить.

- Нет, я не в порядке.

Больше я ничего говорить не собирался. Мельвидор помолчал со мной пару минут и закинул пробный шар:

- Мы ошиблись, не сказав сразу обо всем, что от тебя требуется. И... мы очень благодарны тебе, что ты не подвел.

- А как я благодарен...

- Что ж, - вздохнул волшебник, - вижу, что извиняться и что-либо объяснять бесполезно. И я понимаю, что сейчас тебе хочется побыть в одиночестве, но если принц будет всю ночь сидеть в саду прямо на земле, это вызовет, если не подозрения, то уж точно вопросы.

Что ж, Мельвидор снова был прав, вне всякого сомнения, и, хотя соглашаться с ним мне совершенно не улыбалось, выбора у меня не было. Я подписался на три дня, а еще не закончился и второй.

- Ладно, - я поднялся с травы, - пойдемте.

- Я провожу тебя в покои принца, - маг выглядел вполне удовлетворенным. Видимо, он и не ожидал от меня другой реакции.

- Ладно, - повторил я, а потом зачем-то уточнил: - Вы вернете меня завтра домой?

- Конечно, вернем, - пообещал Мельвидор.

И я ему поверил, поверил, как верят дети взрослым, которые говорят: все будет хорошо.

***

Наместники уезжали с помпой. Их приезд был прост, и на приветствия ушло не больше часа. Однако проводы затянулись. Я-то думал, что они быстренько уберутся с утречка, и я еще все-таки успею увидеть что-нибудь интересное в мире, который вечером покину. Нужно же вынести из своего путешествия хоть что-то интересное и позитивное. Но так уж в последние дни повелось, что ни одно из моих желаний не сбывалось - проводы наместников продлились до вечера.

Я вручал им подарки, заранее приготовленные министрами, вежливо кивал в ответ на глубокие поклоны и всеми силами боролся с желанием отвести взгляд, когда они, все как один, заглядывали мне в глаза, скороговоркой выражая надежды, что я не забуду о проблемах их провинции и уделю им должное внимание. На самом деле мне хотелось провалиться сквозь землю, потому что я прекрасно понимал, что мои заверения являются ложью, если Эридан и вернется, начхать он хотел на беды Янтарной, Багряной и всех остальных Караден.

Только с наступлением темноты наместники окончательно распрощались и уехали, а министры убрались восвояси по своим апартаментам. Я же, Мельвидор и Леонер заперлись в комнатах Эридана.

- Принца не нашли? - сходу спросил я. Хоть я и собирался покинуть этот мир навсегда, как-то не уютно было от мысли, что их принц затерялся не знамо где.

- Никаких следов, - печально откликнулся маг. - Я его не чувствую. Ума не приложу, что могло с ним произойти.

Я посмотрел на них обоих и все же не удержался от комментариев:

- А я могу.

В ответ на меня посмотрели как на пациента психлечебницы.

- И? - потребовал объяснений монах.

- А что - и? - отчего-то разозлился я. - Сбежал ваш Эридан. А что ему здесь делать? Сбежал, причем явно далеко за пределы Карадены, которая его ни капельки не интересует.

- С чего ты это взял? - нахохлился волшебник.

- А с того, - уверенно продолжил я. - Да вы только посмотрите, я прожил в шкуре Эридана меньше трех дней, и меня уже тянет лезть на стену. Его же все здесь либо ненавидят, либо презирают, или вообще жалеют, а еще используют и мечтают сбросить с трона. И никто - никто! - ни одна живая душа не любит его.

- Раз ты такой умный, - скептически осведомился Леонер, - так подскажи нам, что теперь делать.

Я пожал плечами: нашел, что спросить, я от их этих закулисных игр далек. Моя главная проблема, как сдать экзамены, а не заниматься политикой королевства из другого мира.

- Объявите о пропаже Эридана, - предложил я. - Да у вас и выбора-то нет. Ну, появится новый король...

- Династия прервется! - ужаснулся монах.

Я почувствовал, что сейчас взорвусь. Спрашивается, чего я-то переживаю. Это не мой мир, не мой дом, не мое королевство и не мои проблемы.

- Ой, все! - я замахал руками, словно отгоняя от себя пылевое облако. - Возвращайте меня домой, а потом решайте ваши проблемы столько, сколько будет душе угодно, - безусловно, мне было интересно, чем у них тут все кончится, но однако мое любопытство было гораздо слабее желания поскорее смыться отсюда. Карадену было жаль, а также жаль парализованного короля в холодной золотой постели, жаль обманутых надежд наместников. Жаль Эридана? Возможно, даже его, но я мог только посочувствовать, чем мог помочь, я уже помог.

Мельвидор и Леонер уже привычно переглянулись, казалось, они понимали друг друга не только с полуслова, но и с полувзгляда.

- Что ж, - вздохнул монах, - давай, Мел, мы ведь обещали только три дня.

Маг согласно кивнул, лицо его оставалось печальным.

- Обещали, так обещали, - вздохнул он и вопросительно взглянул на меня: - Переодеваться будешь или так вернешься домой?

Ну-ну, представляю себя в этой одежде в своем мире. В лучшем случае решат, что я артист, а в худшем в дурдом отправят лечиться. Я тут же представил себя с криком скачущего по палате и кричащего: "Я принц! Какое вы имеете право?!"

М-да... Перспектива не ахти, хотя весело, конечно... наверное...

- Нет, - я тряхнул головой, сбрасывая с себя видение, - сейчас переоденусь. Только не подскажите, где мои вещи?

- Здесь, - Мельвидор хлопнул в ладоши, и моя одежда оказалась прямо передо мной. - Я боялся, что кто-нибудь из слуг может наткнуться на них, а потому припрятал подальше, - пояснил он.

Мне было глубоко плевать, где и как хранились мои вещи, лишь бы поскорее напялить их на себя и убраться из этой черной дыры, и я принялся переодеваться.

После того, в чем приходится ходить Эридану, мои вещи показались потрясающе удобными. Джинсы, кроссовки и рубашка - да о такой роскоши любой принц может только мечтать.

Когда я вышел к Мельвидору и Леонеру, они о чем-то переговаривались вполголоса, и немедленно замолчали, едва я появился перед ними.

- Я готов, - провозгласил я.

- Одежда принца идет тебе гораздо больше, - фыркнул монах. - В ней ты выглядишь умнее.

В ответ я только скривился. Лучше уж выглядеть полным дураком, чем жить так, как их наследник престола.

- Итак, иди сюда, - позвал меня волшебник, - дай руку, а ты, Леонер, отойди подальше.

Монах послушно отступил на шаг, а я подошел.

- Удачи тебе,- пожелал Мельвидор, - и прости, что отняли у тебя время.

- Ничего, - на прощание я решил придержать все полученные отрицательные эмоции при себе. - Вы ведь вернете меня в тот же момент, когда забрали?

- Конечно-конечно, - скороговоркой ответил волшебник. - Ну, тянуть нечего, прощай, Андрей.

- Прощайте, - я подал Мельвидору руку. Хотелось надеяться, что они найдут настоящего принца, и все у них будет хорошо.

Волшебник сосредоточился и коснулся груди левой рукой.

Я мысленно собрался, готовый к тяжелому переходу. Мне, конечно, обещали, что во второй раз будет не так плохо, но я подозревал, что ничего особо приятного меня не ждет.

Вот сейчас появится сияющая алым дверь, и я окажусь посреди своей комнаты, будто ничего и не было. Потом буду внукам рассказывать необыкновенную историю, произошедшую со мной в молодости, а они будут смеяться и думать, что у дедули старческий маразм...

Вот сейчас...

Сейчас...

Сейчас...

- Не выходит, - внезапно выдохнул Мельвидор, ледяным ветром ворвавшись в мои мысли.

- Как - не выходит? - мой голос прозвучал жалко.

- Не паникуй, - попросил меня волшебник.

Не паниковать? Он не может вернуть меня домой, а я, выходит, должен оставаться спокойным, словно дерево, которое безжалостно рубят? А именно таким вот деревцем я себя в тот момент и почувствовал.

- Верните меня, - прорычал я сквозь зубы, подмывало заорать, но я держался, балансируя на грани самообладания.

- Не нервничай, - на этот раз меня принялся успокаивать монах. - Мел - самый сильный маг во всей Карадене, он найдет выход, во что бы то ни стало, только дай ему минутку подумать.

Но его спокойный тон на меня не действовал.

- Минута прошла.

Леонер закатил глаза к потолку.

- Паника, - констатировал он. - Мел, ну что ты молчишь? Что-нибудь можно сделать?

- Я думаю, - отозвался волшебник. И, правда, вид у него был задумчивый, а руки непроизвольно поглаживали седую бороду, теперь он больше напоминал не Мерлина, а Хоттабыча, но даже эта мысль меня не развеселила.

- Ну и что же вы надумали? - саркастически поинтересовался я, но мой вопрос остался без ответа. - Эй! - мне сделалось по-настоящему страшно. - Ну, вы же что-то да надумали? Кто из нас маг? Возвращайте, откуда взяли!

- Не кричи! - на этот раз меня принялись успокаивать в один голос. Но я еще вовсе не кричал, только чуть повысил голос, на самом деле мне хотелось орать и биться головой об стену.

Я по-настоящему запаниковал. Перспектива остаться в этой каменной коробке мне показалось равносильной смертному приговору. В этот миг я думал, что лучше вообще повеситься к чертовой матери, только бы не оставаться в этом ненормальном мире.

Я выдохнул, пытаясь успокоиться и унять разогнавшееся сердцебиение.

- Возвращайте, - спокойно, но настойчиво повторил я. - Вы меня сюда привели, вам меня и вытаскивать.

- Андрей, прости, - у волшебника даже голос переменился, и весь он разом стал ниже и старше. - Андрей, мне, правда, очень жаль, но я не понимаю, что произошло. Моя магия никогда не давала сбоев. Это что-то из ряда вон выходящее...

- И что мне теперь делать? - извинения волшебника - это, конечно, хорошо, но лучше бы он что-нибудь придумал, вместо того чтобы каяться. Из ряда вон у него вышло... Ну, почему все, что связано со мной, вечно происходит не как у людей. - И что мне делать? - громче повторил я, сделав ударение на слове "мне".

- Ждать, - безжалостно ответил Мельвидор. - Я обещаю, что, как только появится возможность, я отправлю тебя домой.

Я похолодел.

- А если возможность не появится? - мать вашу, да о какой возможности идет речь?! - Вы забрали меня из моего мира, притащили неизвестно куда, три дня осыпали испытаниями, сдабривая их жирной порцией обещаний, а в итоге: "Прости, Андрюш, но мы замуруем тебя здесь". Так, что ли?

- Андрей, я бы с радостью, - снова начал оправдываться волшебник, - но...

- Стоп, Мел, не гони, - вмешался Леонер. - Ты, по крайней мере, догадываешься, в чем причина этого твоего "сбоя"?

Волшебник задумчиво пожевал губу, прежде чем ответить.

- Догадываюсь, - сухо произнес он и посмотрел на меня с совсем уж виноватым видом.

- Колитесь, - устало попросил я, чувствуя, что злоба уступает место тупому отчаянию, - чего уж тут...

Маг непонимающе уставился на меня:

- Колоться?

Черт! Совсем забыл, что в этом мире даже одежды нормальной не знают, не то что слов.

- Рассказывайте, - пояснил я. - Не бойтесь, разрыв сердца у меня не случится, - оно у меня уже и так почти не билось.

- Я думаю, - медленно и очень серьезно сказал Мельвидор, - что все случилось из-за нарушения равновесия между мирами.

- И какой же гад это равновесие нарушил?

Волшебник виновато понурился:

- Боюсь, что мы.

Тут до меня дошло, что он хочет сказать. И о чем я только думал, соглашаясь на эту неправдоподобную авантюру?..

- Вы имеете в виду, что... - я даже не смог заставить себя закончить фразу, слишком уж страшная и безнадежная вырисовывалась картина.

Мельвидор горестно склонил голову.

- Боюсь, что так, Андрей. Мы не подумали об этом, но ведь мы создали прецедент, раньше оба двойника никогда не оказывались в одном мире больше, чем на несколько часов. Похоже, то, что и ты, и Эридан находитесь здесь, мешает открыть проход. Баланс нарушен.

- И что же делать? - в очередной раз повторил я, как заводная кукла.

- Ждать. Пока не найдется Эридан, я ничего не могу сделать. Когда вы оба окажитесь передо мной, возможно, я смогу открыть проход, снова все исправив, - маг очень серьезно смотрел мне в глаза. - Я обещаю сделать все, что от меня зависит, чтобы вернуть тебя домой. Ты мне веришь?

- Конечно, верит, - ответил за меня Леонер и тут же тоже воззрился на меня. - Или нет?

Ответить "я не знаю" у меня язык не повернулся. Они оба так искренне переживали, особенно Мел, что не смогли исполнить обещание и вернуть меня домой, что я не мог ответить иначе.

- Верю, - слетело с моих губ. И я действительно поверил, хотя бы потому что больше мне ничего не оставалось, я был совершенно беспомощен. - А если мы не найдем Эридана? И что мне делать, пока будут вестись поиски?

У Леонера даже глаза увеличились от удивления, что я задал такой глупый вопрос.

- Как - что делать? Продолжать играть Эридана.

Он сказал это с таким видом, будто у меня и выбора не было. Мне его тон не понравился, и я немедленно возмутился:

- Да я свихнусь, притворяясь этой ходячей марионеткой! Его же здесь никто за человека не считает!

- Тогда кем ты здесь будешь? - ехидно поинтересовался монах. - Крестьянином? Или конюхом? У тебя внешность Эридана, а значит, что пока его здесь нет, для всех Эридан - ты.

- Действительно, - поддержал Мельвидор эту идею, - это наилучший из возможных вариантов. А когда мы найдем Эридана, все встанет на свои места.

- Я здесь умру... - мой голос прозвучал совсем уже тихо, потому что я понял, что не согласиться не могу, Леонер был прав, у меня не было выхода.

- Эридан же не умер за столько лет, - отпарировал маг. - Тебе придется ждать самую малость по сравнению с тем, сколько он прожил в таких условиях.

- А если на поиски уйдут годы? - не сдавался я.

- Мы разыщем его, - заверил Леонер, - но если параллельно будет вестись борьба за трон, это будет сделать гораздо труднее. А борьба за трон неминуемо начнется, потому что на него будут претендовать практически все министры.

- Так ты поможешь?

Ну что я мог сказать? Меня приперли к стенке. Домой не вернуться, а здесь я не мог быть никем, кроме Эридана.

- Я попытаюсь, - ответил я, чувствуя, что на этот раз подписал себя окончательный приговор.

- Мы найдем его, - опять повторил Мельвидор, видимо, он думал, что чем больше повторит эти слова, тем больше я в них поверю.

А отчаяние тем временем переросло в черную безнадежность...

- Оставьте меня, а? - тихо попросил я. - Я хочу побыть один. Пожалуйста.

На душе было так мерзко, так противно. У меня не было выхода. Я был беспомощен, как новорожденный котенок, которого собираются утопить... Мои мысленные ассоциации становились все мрачнее и мрачнее. Великолепно!

- Я хочу побыть один, - повторил я чуть тверже, - думаю, если бы Эридан попросил вас оставить его, вы бы не возражали.

Но оба молчали и не двигались с места.

Мне стало совсем скверно. Эти стены давили. Люди в замке меня пугали. Перспектива прямо-таки ужасала.

Не выдержав сочувственных взглядов тех, кто был виновен в свалившихся на меня бедах, я отвернулся.

"Ты не имеешь права их в чем-то обвинять, - строго сказал я себе. - Они никуда не тащили тебя насильно. Ты сам согласился, теперь расхлебывай..."

- Оставьте меня, - в третий раз я уже практически закричал, но не повернулся.

Чья-то рука легла на мое плечо.

- С тобой все в порядке? - заботливо спросил Мельвидор.

Черта с два все в порядке! Ничего не в порядке! Я не в порядке! Моя жизнь не в порядке! Этот мир не в порядке! Все катится к черту, и я тоже качусь в эту бездну, на дне которой в темноте светятся кровавые буквы: "Я не могу вернуться домой!!!"

- В порядке, - тихо ответил я; сил, чтобы злиться, больше не осталось.

Наконец, они вышли. Поняли, наверное, что сейчас разговаривать со мной бесполезно. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Но у меня, действительно, не было выхода, кроме как довериться Мельвидору и Леонеру.

- Эридан, кажется, я тебя ненавижу, - прошептал я в тишину, потом сел на кровать, обхватив голову руками.

Торопиться мне было решительно некуда.

Я с тоской провел рукой по голубой джинсовой ткани. Завтра ее сменит черный костюм принца. Завтра... Вот тебе и решил помочь людям...

4 глава

Если в прошлую ночь я спал как убитый, то в эту меня мучила бессонница. Я не знал, что мне делать и как себя вести. Я понимал, что если буду, как Эридан, сидеть тихонько и работать исключительно вывеской, то сойду с ума. С другой стороны, мне нельзя было вести себя так вольно, как я привык в своем мире, иначе кто-нибудь непременно догадается, что я не тот, за кого себя выдаю. Да и вообще, какое я имею право качать здесь свои права?

Так я продумал всю ночь, но так и не пришел ни к какому решению. Понял только одно: если буду помалкивать, как Эридан, его возвращения точно не дождусь. И все же играть его придется, и от этого никак не отвертишься. А это значит, что мне надо умудриться вложить в свое поведение часть себя и часть Эридана. Звучит отвратительно, но, сколько бы я ни ломал себе голову, альтернатива не обнаруживалась: она, наверное, забралась в свою нору и устроилась там на зимовку. Но вот проблемы с собой почему-то не забрала...

Вот с такими мыслями я и провел эту ночь, если и засыпал, то на несколько минут и вновь просыпался, чтобы снова погрузиться в мрачные рассуждения. Больше всего на свете я боялся, что Эридана никогда не найдут, и я навсегда останусь здесь. Бр-р-р!

Промучившись всю ночь, под утро я, наконец, уснул и, наверное, проспал бы до обеда, если бы меня не разбудил мальчик-паж лет десяти.

- Ваше высочество, господа министры ожидают Вас на завтрак, а затем на срочный совет, чтобы обсудить выслушанные вчера доклады наместников, - сообщил мальчишка.

От такого объявления я, честно говоря, даже растерялся. Это кто кого ждать должен? Они, конечно, принца ни в грош не ставят, но все же церемониал уважать должны. Хоть бы видимость уважения соблюли. С какой такой стати принцу назначают встречу в приказном порядке? Или Эридану кричали "К ноге!", и он бежал на встречу, радостно виляя хвостом? Похоже на то...

- Срочный, говоришь? - мстительно переспросил я.

- Я передам господам министрам, что вы будете через четверть часа, - скороговоркой выдал паж и попытался выскользнуть за дверь.

- А ну стоять!

От моего резкого окрика он замер на месте и испуганно втянул голову в плечи.

Тааак, а это уже интересно, парнишка выглядел так, как будто ожидал, что его сейчас ударят. Значит, Эридан помалкивает перед министрами, а со слугами не церемонится.

- Слушаюсь, ваше высочество, - пролепетал он. Вид у мальчика был испуганный и недоумевающий, он явно не понял, что меня так разозлило, ведь все было, как всегда: министры зовут, принц мчится.

- Это министры приказали мне явиться через пятнадцать минут? - напрямик спросил я, намеренно использовав именно слово "приказали".

- Д-да, ваше высочество...

- Отлично, - зло пробормотал я, но тут заметил, что парнишка уже совсем склонил голову, видимо, полагая, что вымещать злобу я собираюсь именно на нем. - Тебя как зовут? - вдруг спросил я, чем удивил пажа еще больше.

- Марон, ваше высочество... - похоже, он уже решил, что имя я спрашиваю только затем, чтобы подписать приказ о казни.

Интересно, я так страшно выгляжу или принц умудрился настолько настращать слуг? Он что тогда совсем больной, этот наследник престола?

Так толком и не разобравшись в истинной причине страха пацана, я решил оставить это на потом. Сейчас главным было сориентироваться, что к чему, и как будут оценены мои действия другими. Подчиняться и бежать по первому зову я не буду - это я знал изначально. Но что тогда делать?

Мальчик все еще испуганно смотрел на меня, ожидая, что я все же изреку нечто членораздельное, я же судорожно пытался собрать обрывки мыслей воедино. Наконец, мне это удалось. А чего тут, собственно, думать? Эридан - мой двойник, ну как родственник, что ли, брат-близнец, о котором я никогда не знал. И жизнь его ужасна. Под давлением каких-то обстоятельств или же одному ему известных принципов он не может в открытую возразить министрам. Тогда почему бы мне ему не помочь? В тот момент идея показалась мне просто гениальной, и меня не остановил даже тот факт, что я только что уже нарвался на неприятности благодаря желанию помочь.

И, раз уж я решил внести все-таки кое-какие коррективы в имидж Эридана, так почему бы ни сделать это прямо сейчас?

- Марон, хочешь стать королевским шпионом? - в приливе вдохновения выпалил я.

Пацан выпучил на меня глаза, уже не зная, чего нового можно от меня ожидать.

- Шпионом? - ахнул он. - Ваше высочество, я не смогу!

Ну-ну, это мы не можем, этого мы боимся... А мне что делать, если я тоже ничего не знаю, не понимаю и не умею? Кроме того, Мельвидор и Леонер, как бы ни сочувствовали моему положению и ни чувствовали своей вины, они никогда не будут со мной достаточно откровенны. А мне нужна информация. Иначе я тут просто напросто задохнусь. Какой смысл вставлять министрам палки в колеса, если я даже не увижу их реакции?

- Сможешь, - отрезал я тоном полководца, отправляющего солдата на смертный бой, - еще как сможешь. И брось это испуганное бормотание. Поменьше повторяй слово "высочество" и побольше дела. Ну, так как?

- Шпионом? - снова переспросил Марон, а потом, наконец, взял себя в руки. - И в чем будут состоять мои обязанности?

Я усмехнулся: молодец паж!

- Они не будут состоять, - важно поправил я, - они уже состоят. Иди к министрам и передай им, что я не желаю делить с ними завтрак, и совещание будет проведено, как только я соблаговолю - именно "соблаговолю", не перепутай - прийти.

Марон разочарованно посмотрел на меня.

- Так какой же это шпионаж? Это и есть моя обязанность: бегать и передавать распоряжения.

- Это не все, - я улыбнулся своей задумке. У меня даже на душе не так тоскливо стало от идеи завести собственного шпиона. - Я должен знать, как отреагировали министры на мое заявление. Как можно подробнее, слово в слово. Сумеешь?

Парнишка слушал меня очень внимательно.

- Сумею, - серьезно кивнул он.

- Тогда иди, жду новостей.

Мальчик выскочил за дверь со скоростью ракеты. Отлично, хоть что-то я сделал, а не сижу, как безвольная амеба. Конечно, Мел и Леонер меня за подобную выходку по головке не погладят, но, если подумать, я ведь не сделал ничего непозволительного наследнику.

Рассиживаться не стоило, еще предстояло обшарить покои в поисках денег, чтобы отплатить мальчишке за работу, и я поплелся одеваться. Напяливая мрачные вещи Эридана, я мечтал только об одном: чтобы этого дурацкого принца поскорее нашли, и я бы мог собственноручно его придушить.

***

Я чуть не задохнулся от хохота.

- Серьезно? Так и сказал?

- Да, ваше высочество, - очень серьезно подтвердил мальчик. Он только что примчался обратно и повеселил меня реакцией министров. - Господин Ренкел побледнел, как скатерть, и сказал, что его никто так не унижал. А когда я вышел, господин Сакернавен начал кричать, что "этого зарвавшегося щенка" он сам утопит в первой же луже.

- Класс! - я необыкновенно развеселился. - Щенок, значит... Как еще?

Тут Марон замялся. Наверно меня обозвали уж слишком неприлично, что у него язык не поворачивался сказать принцу такое в лицо.

- Да ладно ты, - отмахнулся я от всего и сразу. - Говори.

- Господин Варнус назвал вас ничтожеством, а Корвец обнаглевшей помехой.

Тут уж мне сделалось совсем весело. Интересно, а они бы сдержались, зная, что я услышу все их замысловатые реплики, или бы только постарались придумать нечто еще более оригинальное и мерзкое? Нет, пожалуй, прямо Эридану они бы ничего не сказали. Такие люди предпочитают шептаться за спиной, а в лицо бросаться гаденькими намеками, рассчитанными на то, что собеседник глуп, как пробка, и ничего не поймет.

Мне дико захотелось преподнести этим самоуверенным министрам какую-нибудь гадость. Наверное, так чувствуют себя наркоманы, сделают укол, и скоро уже нужен второй - вот и мне срочно понадобилась еще одна доза действий. Раз уж мне придется торчать здесь некоторое время, то почему бы немного не подогнать ситуацию под себя?

Перед возвращением мальчишки я успел найти в столе кошель с мелкими золотыми монетами, размером не больше нашего рубля. Я даже расстроился, надо же, принц, а в кошельке одна мелочь.

- Держи, - я протянул мальчишке найденные деньги.

Марон же выпучил глаза, но не сделал даже малейшей попытки принять у меня монеты.

М-да... наверно, выглядит действительно глупо, когда высочество, ворочающее миллионами, платит тебе за работу какие-то жалкие три золотые монеты.

Но вдруг мальчик ахнул и даже шарахнулся от меня к двери.

- Ваше высочество! Это же золото! Я не могу!

Вот же блин. Опять я пролетел со своими предположениями. Придурок несчастный! Судя по панике на лице мальчика, я предложил ему чуть ли не месячное содержание всего дворца. Да уж, прокололся, но всему есть свои оправдания - откуда я знаю местные деньги?

Так-то оно так, но оплошность надо исправлять в любом случае.

- Ладно, - протянул я, будто меня ни капли не удивило поведение пажа, - вот что, держи пока это, ты заслужил, - я всунул ему в руку одну монету, а остальные положил на стол. - Будем считать это платой за молчание.

- Но я... - промямлил мальчик, потом понял, что я не шучу и, наконец, собрался: - Благодарю вас, ваше высочество!

- Иди, - я кивнул на дверь, и Марона как ветром сдуло.

Я остался один. Нужно хорошенько подумать, как себя вести, а времени в обрез. Конечно, неплохо заставить министров ждать, но нельзя же им дожидаться меня вечно. Утро потеряно, а я так ничего толком не решил и не придумал. Бездарь - одно слово!

Разозлившись на себя и свою глупость в очередной раз, я, наконец, привел себя в порядок и был готов к выходу. Эта одежда Эридана меня раздражала, в ней я чувствовал себя старше лет на десять, если не больше. И я решил, во что бы то ни стало, раздобыть нечто менее мрачное и менее сковывающее движения. Но это после, а сейчас мне предстоял нелегкий бой. Если подумать, даже два, потому что после этой беседы с министрами Мельвидор и Леонер обязательно захотят отвинтить мне шею.

***

- Почему ты не на Совете? - набросился на меня Мельвидор, едва я вышел из своих комнат.

Уж не знаю, он поджидал меня в коридоре или просто проходил мимо. Хотя во второй вариант верилось с трудом. Интересное дело: вместо того, чтобы искать способ отправить меня домой, он торчит здесь, чтобы прочесть мне очередную лекцию. Честно говоря, данный факт меня неприятно поразил.

- А вы меня караулите? - прошипел я. - Ищите Эридана. С министрами я справлюсь.

- С ними нельзя справиться, - зашипел маг в ответ. - Зачем ты бросаешь им вызов?

Вызов? Это у них вызовом называется? Принц не подчинился своим же министрам, а это уже рассматривается, как измена Родине.

- Вы обещали вернуть меня домой через три дня, - как можно спокойнее напомнил я, хотя внутри у меня все кипело, - сегодня день четвертый. Этот дворец - сумасшедший дом, жизнь Эридана невыносима. Так вот, я не зарываюсь, просто пытаюсь добиться для принца хоть капли уважения.

Мельвидор молчал и задумчиво глядел на меня, словно хотел что-то сказать, но, как я понял, что бы маг ни собирался высказать, он решил припасти слова на потом. Вот и хорошо, без проповеди я точно обойдусь.

- Проводите меня в Зал Советов, - попросил я. - Меня министры ждут.

Волшебник все еще не спускал с меня глаз.

- Ты обещаешь не делать глупостей? - спросил он.

Ну, если бы он знал меня лучше, то знал бы, что я и глупость - понятия неразделимые.

Я выдержал его пристальный взгляд и ответил:

- Я обещаю не делать глупостей, так же, как и вы обещаете вернуть меня домой.

Мел нахмурился.

- И что это значит?

Маг спрашивал это для проформы, по его взгляду я видел, что он прекрасно понял, что именно я имел в виду.

- А это значит, что я ничего не могу гарантировать.

Волшебник хмыкнул, но тему продолжить не успел - в начале коридора показался слуга.

- Пойдемте, - сказал Мел громко, сразу же переходя на официоз, - я провожу вас до Зала Советов, ваше высочество.

***

- Его высочество наследный принц Эридан! - объявил слуга, и я вошел в "Большой Зал Советов", как свидетельствовала резная надпись над дверьми.

Меня встретили кислые лица министров. Хотя "кислые" - это далеко не полное определение, да и "лица" - слово, к красным от злости физиономиям подходящее слабо. У самого толстого министра, Сакернавена, которым меня так пугали в первый день, вообще был такой вид, будто еще миг, и у него из ушей дым повалит.

Вот и отлично. Нужный эффект достигнут. Разве не этого я хотел? Эффект неожиданности сделал свое дело. Сейчас министры пребывали в полной растерянности, не зная, чего еще ожидать от свихнувшегося принца.

"Ждите, ждите", - злорадно подумал я и прошел к свободному стулу во главе стола, запоздало подумав, что не имею ни малейшего понятия, что буду говорить.

- Сожалею, что вам пришлось ждать, - бросил я пробный шар, решив еще больше ошарашить их своей любезностью, и, правда, лица министров удивленно вытянулись: они-то рассчитывали начать с выражения претензий, но на мою вежливость ответить хамством напрямую было нельзя, я ж Его Высочество все-таки. - Вчера я чудовищно устал, а потому хотел как следует отдохнуть перед сегодняшним обсуждением дел, - под конец своего признания я виновато улыбнулся, чем окончательно всех поразил.

Черт, да я артист!

Точнее артист, стоящий одной ногой в могиле, если немедленно не придумаю, что говорить дальше...

Да, я вел себя непоследовательно, кидаясь из крайности в крайность, но я переиграть министров я мог только одним единственным способом: заставить их растеряться и не позволить просчитать мои шаги наперед.

Моя задумка удалась: теперь на меня смотрели как на умалишенного. Отлично, пусть думают, что наследник сошел с ума, лишь бы никому не пришло в голову, что его подменили.

Прошла целая минута, но никто так и не произнес ни слова. Министры не дураки, решили дать принцу докопать себе могилу до конца. Но, раз меня уже понесло, остановиться я не мог.

- Итак, - произнес я, как ни в чем не бывало. - Что сегодня на повестке дня?

Министры как-то подозрительно переглянулись. Вот теперь я, кажется, поверг их в полный шок. Знать бы еще почему? С чего бы это? Теперь-то я что не так сказал?

Но вскоре я понял, почему произошла заминка.

- Я вижу, долгий сон пошел его высочеству на пользу, раз он так рьяно заинтересовался делами королевства, - медленно, подбирая каждое слово, произнес худой и длинный, как сухая ветка, министр.

С ходу вспомнить его имя я не смог. Я старательно перебирал в голове запомнившиеся мне имена этой веселой компании, пытаясь сопоставить их с описанием Мельвидора. Ну конечно! Господин Варнус! По словам Марона, это тот, который обозвал Эридана ничтожеством. Зато в глаза, смотрите-ка, какие мы любезные и вежливые, прямо рахат-лукум.

"Рьяно заинтересовался", значит...

Теперь я понял, что всех так удивило. Похоже, обычно Эридан вообще не задавал вопросов и, уж тем более, не начинал обсуждение первым, а просто старательно изображал глухонемую обезьяну, которую научили писать, чтобы подписывать важные документы.

Мне стало еще обиднее за своего двойника. Что за несправедливость? По идее, мы с ним должны быть одинаковыми, так как же он это все терпел?

- Да, господин Варнус, - улыбнулся я как можно холоднее, - сон всегда идет на пользу. Думаю, отныне я постараюсь лучше следить за своим здоровьем и отдыхом, чтобы интерес к Карадене не пропал.

- Не сомневаюсь, - пробормотал министр и замолчал.

Так, происходящее мне нравилось все меньше. Мельвидор ограничился только основными сведениями, готовя меня на три дня, но теперь обнаруживалось, что моих познаний далеко не достаточно. Вот выучил я, как попугай, как зовут эту банду, а кто из них министр по какому ведомству, естественно не запомнил. Плохо...

- Итак, кто начнет? - не выдержал я.

- На повестке дня проблемы провинций, - неожиданно заговорил министр, дальше всех сидящий от меня. Господин Шааген, если я не ошибся. Что ж, по крайней мере, у него на лице не написано, что он меня ненавидит, ну, не меня, конечно, а Эридана. - Янтарная Карадена столкнулась интересами с Самиром. Алая Карадена в крайне натянутых отношениях с Союзом Правобережья, а в Багряной Карадене внутренние беспорядки.

- Ясно, - кивнул я вполне дружелюбно, так как тот министр антипатии у меня не вызывал. Впрочем, не так уж мне все было и ясно.

- Кроме того, каждый наместник старается выгородить себя, а потому нам ничего не известно достоверно, - а тон этого типа мне не понравился.

- И что же вы предлагаете? - поинтересовался я. Я в политике ноль без палочки, но они-то нет, вот и пусть себе думают, что Эридан взялся за ум и заинтересовался Караденой и ее цветными провинциями, может, заодно сами хоть что-нибудь предпримут, вместо того, чтобы сидеть на месте и наращивать злобу.

- Я предлагаю оставить все, как есть, - важно предложил министр Варнус, -пока в казну исправно поступают налоги из провинций, нет повода для беспокойства, - так вот он кто - министр финансов, ну конечно же...

- В Столичном Округе много своих проблем, - вставил еще один министр.

Я от такой наглости вообще растерялся, даже забыл, что это я собирался сегодня удивлять их, а не наоборот. Нет, я, ясно дело, в политике ничего не смыслю, но даже у меня хватает извилин, чтобы понять, что если пустить дело на самотек, Карадена может получить сразу три войны, одна из которых будет гражданской.

Я хоть и не уроженец этого мира, но бедную родину Эридана мне стало искренне жаль. В Столичном Округе много своих проблем - гениально! Можно подумать, что провинции не обеспечивают эту самую столицу.

И что же мне делать? Мельвидор и Леонер очень просили не высовываться. Не высовываться... Легко сказать. Король в коме, принц смотался в неизвестном направлении, а мне потом до старости чувствовать себя виноватым, что ничего не предпринял, когда у меня была возможность?

Что ж, тонуть, так тонуть...

Я набрался смелости и решил идти ко дну.

- Нет, - холодно отчеканил я. - Оставлять, как есть, мы не будем.

- И что же вы предлагаете, принц? - это "принц" прозвучало с отчетливой насмешкой.

"Я предлагаю разогнать вас всех к чертовой матери", - зло подумал я, заодно еще раз разозлившись на Эридана, будущего короля, допустившего ТАКОЕ. Если так пойдет, я скоро на свое отражение в зеркале кидаться начну - из-за какого-то дурака-принца я вынужден торчать в этом сумасшедшем доме да еще и заниматься вопросами, от которых зависят тысячи жизней.

- Пошлите шпионов в эти провинции, - пытаясь скрыть раздражение, предложил я. А потом сообразил, что я делаю. Эридан - глава королевства, а министры, соблаговолили, видите ли, выслушать его предложение, всего лишь предложение... Нет, так не пойдет... - Пошлите шпионов, - повторил я с нажимом. - Сегодня.

- Думаю, стоит вынести этот вопрос на обсуждение, - снисходительно обратился ко мне министр Корвец, тот, что обозвал Эридана "обнаглевшей помехой". Похоже, эти слова слетели с его губ не сгоряча, он и сейчас так считает.

Итак, я вспомнил фильмы про королей, которые мне довелось видеть, и попытался скопировать властную интонацию правителей:

- Данный вопрос обсуждению не подлежит. Это приказ.

- Но... - начал было министр, но замолчал. Они, конечно, обнаглели, но открыто попереть буром на принца еще не решались. - Как вам угодно, ваше высочество, - и снова эта пренебрежительная интонация на "высочестве".

- Угодно, - заверил я. - И не откладывайте.

На этом совещание закончилось.

***

Когда-то мне казалось, что самый страшный крик, который я когда-либо слышал, - рык директора школы после того, как мы с друзьями развели костер в спортзале и чуть не спалили все здание (кстати, из той школы меня исключили). Оказалось, я ошибся. По сравнению с тем, как орал Леонер, директор просто мило беседовал. Монах же вопил так, что мне показалось, что у дворца сейчас снесет крышу. Хорошо, что Мельвидор - маг и позаботился о звукоизоляции.

- Полдня! - орал глава церкви. - Полдня ты был без присмотра и уже умудрился настроить всех министров против себя, унизить половину из них, да еще и заставить выполнять свои приказы! Да Эридан бы ни за что не стал вести себя так вызывающе! Они немедленно догадаются, что что-то не чисто!

Маг вообще молчал, не мешая монаху драть свое измученное молитвами горло. Но по его виду было ясно, что он полностью со всем согласен. Что ж, замечательно.

- Как раз наоборот, чисто! - не выдержал я. - Совершенно чисто! - и уточнил: - У вашего Эридана в голове. А у меня там мозги, какие-никакие, но вполне рабочие, и они считают, что сегодня я действовал только на пользу Карадене, в отличие от вашего обожаемого принца, так лихо из нее сбежавшего.

- Ты не Эридан, - настаивал монах, - ты не имеешь права принимать королевские решения!

- Тогда верните меня домой! - вспыхнул я еще больше. - А то я, по-вашему, должен играть Эридана со свободой действий овцы. Даже не овцы! Жертвенного барана! Черта с два! Чего вы от меня хотите? Верните меня домой, и проблем не будет. Или идите и сообщите всем, что я не Эридан.

- Ты же знаешь, что мы не можем этого сделать, - насупился монах.

Тут мне сделалось совсем обидно. Ничего-то они не могут, зато я, по их мнению, почему-то все могу.

- А я не Эридан, и не умею вести себя, как Эридан, - голос у меня стал какой-то придушенный, от обиды, наверное.

- Остынь, Леонер, - неожиданно заступился за меня волшебник. - Если хорошенько разобраться, Андрей прав, Эридан слишком многое позволял министрам. И этот приказ Андрея был на самом деле разумным.

- Этот разумный, - не сдавался монах, - а следующие? Или, думаешь, теперь он станет паинькой?

Мельвидор очень серьезно посмотрел на меня. Что ж, по крайней мере, не враждебно.

- Пожалуй, с дальнейшими приказами и решениями могут быть проблемы, ты ведь ничего не смыслишь в делах королевства.

А кто это отрицал? Я и не говорил, что что-то в этом понимаю. Не я бегал по площади с плакатом: "Возьмите меня в другой мир!". Это они пришли и забрали меня.

Похоже, магу удалось сделать невозможное, потому что Леонер, наконец, перестал орать и мерить комнату шагами. Остановился.

- И как с ним быть?

Ну вот, междусобойчик устроили. Стоят и решают, что со мной делать, даже не стесняясь, будто меня тут и вовсе нет.

- Может быть, вам стоит дать мне больше информации об этом мире, Эридане и Карадене? - предложил я. - Все равно я не могу замереть на месте, но всем нам будет лучше, если я не буду двигаться в темноте и без фонарика.

Мел и Леонер переглянулись.

- Не нравится мне это, - высказался монах.

Волшебник же еще раз посмотрел на меня, прежде чем ответить.

- Парень за полдня сделал то, что не удавалось Эридану годами - утер министрам носы. И я не думаю, что своими действиями Андрей может ухудшить и без того жуткое состояние Карадены.

- Зато свое может, - не сдавался монах, - и наше, если кто-то узнает, что мы в этом замешаны.

- Если вы меня научите, никто ничего не узнает, - настаивал я, терпеть не могу чувствовать себя беспомощным. - Расскажите мне побольше о караденских делах, чтобы я мог дождаться Эридана не упав лицом в грязь.

На лице Мельвидора появилось задумчивое выражение.

- Недолго осталось... - так печально и тихо пробормотал он, что я даже не сразу расслышал.

- Что - недолго осталось? - не понял я.

- Что? - Мел вышел из задумчивости, тряхнув головой.

- Он имел в виду, что недолго осталось ждать возвращения Эридана, - Леонер пришел на выручку другу.

- Ясно, - протянул я. - Так научите?

Мельвидор потрепал себя за бороду.

- А почему бы и нет? - сказал он таким тоном, будто бросал вызов самому себе.

5 глава

Никогда не думал, что время может течь так медленно, оно будто остановилось вовсе. Я прожил в Карадене три бесконечные недели, но мне показалось, что прошло не меньше полугода. И эти "полгода" дались мне нелегко.

Поиски Эридана продолжались, но, как и прежде, безрезультатно. Словно он растворился. Не было Эридана, и у меня не было пути домой.

Три недели главной мыслью, которая занимала мою голову, была: "Не хочу, чтобы Эридан вернулся к развалившемуся по моей вине королевству". Честное слово, я старался. И Мельвидор сумел дать мне довольно-таки много информации за это время.

Я учился с таким рвением, что, увидь меня мои школьные учителя, у них бы волосы встали дыбом. Вместе с Мельвидором и Леонером мы решили, что и без того до крайности обозленных министров мне стоит пока избегать. И было объявлено, что принц снова заболел. Министры приняли новость как должное и на моем присутствии не настаивали, может быть, надеялись, что наследник отлежится в своих покоях и снова станет послушным и тихим, каким был до этого.

Для себя же я решил, что раз уж мне суждено притворяться принцем, делать я это должен хорошо, а не наобум. И я учился, впитывал все, что говорил мне Мельвидор, делал записи, читал книги.

Однако казалось, маг был не в восторге от происходящего, он сильно переживал за Эридана и каждый день обещал мне, что вот-вот я вернусь домой, а иногда останавливался на середине недосказанного предложения и глубоко задумывался. Леонер тоже иногда рассказывал мне кое-что об этом мире, но не так ясно, как это получалось у Мела.

А вообще, у меня создалось такое впечатление, что эти двое все время чего-то ждали. Только много месяцев спустя я узнал, чего именно они никак не могли дождаться, а тогда я ведь и понятия ни о чем не имел. Думал, может, речь идет о скором возвращении принца?

Считается, что мозг человека никогда не реализует все свои способности, что мы можем понять и запомнить гораздо большее, чем нам кажется, и на пределе сил нужно просто сказать: "Я могу!". Оказалось, что это, действительно, правда. Я ведь тоже никогда не думал, что мой мозг способен впитать такое количество информации. Впрочем, наверное, решающим фактором здесь явились не столько способности или их отсутствие, а желание. А его было, хоть отбавляй. С одной стороны хотелось не уронить имя Эридана, пока его нет, а с другой - совершенно идиотское желание этого самого Эридана обогнать.

Все три недели я практически никуда не ходил, пытаясь за это время узнать о Карадене и ее обычаях как можно больше. Кое-каких результатов я все-таки добился. Не таких больших, как хотелось бы, но и это было лучше, чем ничего.

Я выучил планы дворца, имена всех его обитателей, узнал подробности о каждом из министров и их деятельности, а потом просто потонул в истории Карадены и ее современном устройстве. Слишком много имен и событий. Правда, лица, которые волшебник магически показывал мне в соответствие с новым рассказом, сливались воедино, а имена предков Эридана вообще не желали запоминаться, но самое главное я все же уяснил.

Многое я узнал и самом двойнике, его жизни и привычках. Большую часть времени принц проводил в библиотеке, занимался верховой ездой, мечом владел, но сражаться не любил, близких друзей не имел, да и не искал. Зато у него была... жена! Да-да, самая настоящая жена. У меня чуть глаза на лоб не полезли, когда мне сообщили эту новость. Принц оказался женат в семнадцать лет!

Позже, когда шок немного прошел, Мел объяснил, что особ королевской крови всегда женят или выдают замуж по достижению совершеннолетия. И, как только Эридану стукнуло пятнадцать, его женили на заморской принцессе, которую до дня свадьбы он ни разу не видел. Но, как я понял, отношения принца с женой дальше брачной ночи (кстати говоря, являющейся обязательной и подтверждаемой магами) не зашли, и в дальнейшем супруги жили в разных комнатах и ничем не докучали друг другу.

Также Мельвидор поведал, что принцесса уехала незадолго до исчезновения Эридана в свое родное королевство навестить больную матушку, так что раньше, чем через пару месяцев ее не ждали.

А когда я высказал предположение, что, возможно, Эридан устремился вслед за женой, Леонер посмотрел на меня так, что я разом заткнулся и всем сердцем понадеялся, что успею смотаться отсюда, пока ненавистная принцу жена вернется домой.

Так прошло три недели, а на двадцать седьмой день моего пребывания в Карадене меня разбудил стук в дверь.

Пока я пытался разлепить глаза и вообще сообразить, где я нахожусь, из коридора послышался голос Мельвидора:

- Ваше высочество, это я.

Я выдохнул с облегчением и, как был, в пижаме поплелся открывать дверь.

Мельвидор выглядел как всегда в своем синем плаще со звездами, вот только морщинка между бровей глубже обычного. Я нахмурился: только плохих новостей мне не хватало, а в том, что волшебник принес именно плохие новости, я не сомневался.

Старик согнулся в глубоком поклоне, от которого мне захотелось скривиться.

- Ваше высочество, позволите войти? - полный официоза голос.

Я отошел от двери, пропуская мага.

- Позволяю, чего уж там.

И я закрыл за волшебником дверь, а маг уже привычно взмахнул рукой, окутывая покои принца "Коконом тишины". Ну, слава Богу, теперь можно не бояться, что нас подслушают.

- Мел, что-то случилось?

- Случилось, - подтвердил Мельвидор серьезным тоном, от чего мне сделалось совсем жутко.

- Ну, так не томите, - не выдержал я. - Что-то с Эриданом? Вы его нашли?

Но волшебник покачал головой, и мне стало чуть-чуть легче.

- Случилось то, чего мы не ожидали и не успели тебя подготовить.

Я усмехнулся, чего они там вообще ожидали? Их послушаешь, так у них все неожиданно.

- Вернулось посольство из Чадатеи, - произнес маг таким тоном, будто это название должно было для меня что-нибудь значить. Не значило. Я встречал в книгах упоминание об этом королевстве, вроде как, поддерживающем мирные отношения с Караденой, да и только.

- И? - я, не понимая, развел руками. - Ну, посольство, ну вернулось. Я тут при чем?

- А при том, что уже через час ты должен будешь присутствовать на Совете, чтобы решить их судьбу.

Под тяжелым взглядом волшебника мне сделалось совсем не по себе.

- Что, я гадалка, что ли? - буркнул я.

- Сейчас ты принц, - строго напомнил Мельвидор.

Я закатил глаза, прошелся по комнате и плюхнулся на кровать.

- Рассказывайте, - сдался я, - я весь внимание.

Маг придвинул себе стул и сел напротив меня, его лицо было предельно серьезным.

- Посольство, возглавляемое Рейнелом Гердером отправилось в Чадатею чуть больше года назад...

Гердер... С этой фамилией я сталкивался... Я напрягся и все же сумел выудить из своей переполненной в последнее время головы информацию. Правда, речь там шла не Рейнеле, а о Кэреде Гердере, наверное, его родственнике. Этот уважаемый аристократ затеял заговор против Эридана несколько месяцев назад, но был разоблачен, арестован и посажен в тюрьму, а в скором времени казнен. Подробностей, ясное дело, моя дырявая голова не запомнила, отложилось только то, что Гердеры были одной из самых приближенных ко двору семей, а потом случилось такое.

- ...Целью, - тем временем продолжал волшебник, - были улучшение отношений и обмен культурными и научными достижениями. Было решено, что группу из десяти человек возглавит Рейнел Гердер, молодой, подающий надежды дворянин. Посольство должно было вернуться через месяц... - он помедлил, видимо, подбирая слова.

- Но не вернулось, - подсказал я, заинтересовавшись. - Почему?

- Возникли осложнения, - ответил маг, почему-то поморщившись. - У нас всегда были натянутые отношения с Чадатеей, посольство должно было стать дополнительным шагом к примирению, но чадатейцы решили воспользоваться им, чтобы, наоборот, развязать войну. Было объявлено, что один из наших послов пытался украсть чадатейскую реликвию, и был застигнут на месте преступления. Его казнили, а остальных, как сообщников, арестовали, вынуждая нас ответить.

Я даже присвистнул, вот это история. Казнь посла - дело нешуточное. А как же дипломатический иммунитет? Похоже, тут о таком понятии и слыхом не слыхивали. Но, судя по всему, война так и не развязалась. Так какого черта этот Гердер вернулся только год спустя?

- Было объявлено? - припомнил я слова мага. - То есть посол был невиновен? - стал разменной монетой... Как это соответствует моим представлением об этом мире.

Мельвидор пожал плечами.

- На допросах Рейнел утверждал, что их подставили, но министры решили, что мир важнее нескольких подданных и приняли версию чадатейцев.

У меня во рту пересохло.

- То есть их бросили? - выдохнул я.

Я невольно представил себя на месте Гердера. Тебя отправляют далеко от дома, как ты полагаешь, с важной дипломатической миссией, а потом бросают на произвол судьбы, и это при том, что одного из подчиненных тебе людей только что несправедливо обвинили в совершении преступления и казнили. Ужас! Теперь ясно, почему родственник Рейнела пытался поднять восстание против Эридана...

Волшебник кивнул.

- О них было решено забыть, но на престол Чадатеи взошел новый король, и он отпустил оставшихся в живых узников. Из десяти сегодня во дворец прибыли шестеро.

У меня в голове был полный сумбур.

- Но почему вы пришли ко мне в такую рань? Это хорошо, что они вернулись, но...

Мельвидор посмотрел на меня таким взглядом, что я чуть не проглотил язык. Кажется, он был лучшего мнения о моих мыслительных способностях.

- Ты должен их спасти.

Как гром среди ясного неба.

- А им угрожает опасность? - не понял я.

- А ты думаешь, министры хотят, чтобы эти люди расхаживали по улицам и рассказывали, как их королевство предало их и бросило на произвол судьбы?

Я пожал плечами, мне сделалось жутко. Неужели этим несчастным мало досталось?

- А заговор Кэреда Гердера как-то связан с посольством? - спросил я.

Наконец-то, Мел посмотрел на меня с уважением, видимо, он уже отчаялся и решил, что толку от моего обучения никакого.

Потом волшебник опустил глаза.

- Я вообще не уверен, что этот заговор был, - признался он совсем тихо.

- То есть как? - я совершенно растерялся. - Человека обвинили в заговоре и казнили без суда и следствия, так, что ли?

- Министр юстиции Сакернавен признал Кэреда виновным, - ответил волшебник, все еще избегая встречаться со мной глазами, - Эридан подписал приговор.

У меня в горле засел ком и упорно не желал оттуда уходить. Я встал и налил себе стакан воды, выпил залпом.

- За что? - только и спросил я, вернув себе голос. Мел посмотрел на меня, не понимая, и я уточнил: - За что они избавились от обоих Гердеров? - нужно было бы быть круглым идиотом, чтобы не установить связь между этими событиями.

Маг снова смутился, повисло молчание, и я уже хотел повторить свой вопрос, но он заговорил первым:

- Кэред был близким другом короля Лергиуса. Когда с королем случилось несчастье, он старался оберегать Эридана, защищать от министров, вот те от него и избавились. А Рейнел... Они росли с принцем вместе, хотя Рей и старше на три года. Ясное дело, он тоже оказывал на Эридана влияние, тем более как сын своего отца.

Если до этого мне было жутко, то теперь стало просто тошно. Эридан подписал бумаги, обрекающие на верную смерть не просто какого-то подданного, он подписал приговор другу! И плевать, что на него давили министры, пусть хоть вагон давит. Как он мог?...

Волшебник смотрел на меня и молчал.

Я с грохотом поставил стакан на стол. Лицо горело от праведного гнева. Хотелось выйти и поубивать министров к чертовой матери. А еще хотелось придушить Эридана. Если раньше я жалел своего двойника, то сейчас не испытывал к нему ничего, кроме отвращения.

Я встретился с магом взглядом:

- Одного не понимаю, вы так рьяно запрещали мне спорить с министрами, а сейчас сами говорите мне пойти и помешать им. Почему?

Мельвидор молчал не меньше минуты, прежде чем ответить.

- Потому что именно я посоветовал Эридану год назад подписать приказ, подготовленный министрами, и не спорить с ними, - сказал он, а потом резко встал и покинул покои принца, а я так и остался стоять, смотря на захлопнувшуюся дверь.

***

Когда слуга объявил о моем появлении в Зале Советов, и я вошел, на лицах министров застыло удивление. Кажется, им неплохо жилось и без принца, и его болезнь их вполне устраивала.

Я поприветствовал их коротким кивком и прошел к месту во главе стола. Во мне все еще клокотала злоба, но я крепко сцепил зубы и держал себя в руках.

- Ваше высочество! - первым не удержался Сакернавен, теперь я знал, министр юстиции. - Вы излечились!

- И чувствую себя превосходно, - моя ответная улыбка полоснула его, как ножом, и министр нахмурился, но я не унялся: - Давайте опустим разговоры о моем здоровье, я и так много пропустил за эти дни. Что на повестке дня сегодняшнего Совета?

Министры переглянулись, на их лицах отразилось разочарование, и я понял, что правильно предполагал: они надеялись, что Эридан отлежится и снова станет послушным, как лось на привязи.

- Прибыло посольство Рейнела Гердера, - наконец, соблаговолил ответить Ренкель, министр иностранных дел, именно его ведомство отвечало за переговоры с Чадатеей и их исход.

- И где они сейчас? - равнодушно спросил я, стараясь не выдать своего интереса к этому делу раньше времени.

- По приезду отправились к семьям, - ответил министр, - но я уже распорядился, через час всех их доставят во дворец.

Я еле сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Значит, Мел был прав, во всем прав...

- И зачем же, можно поинтересоваться?

Я позволил себе побарабанить пальцами по столу в ожидании ответа. Ренкель с достоинством выдержал мой пристальный взгляд.

- Для допроса, - на его лице появилась хищная улыбка, и он передал мне по цепочке лист бумаги. - Вот приказ о том, чтобы взять их под стражу и допросить.

Я принял бумагу, в которой значилось, что я, наследный принц Эридан Дайон, распоряжаюсь "схватить прибывших и допросить со всеми необходимыми средствами в целях выявления измены". Так, значит?

Я оторвал взгляд от листка и обвел им министров. Спокойные, довольные, уверенные. Конечно же, они не сомневались, что несчастные признаются в измене, как только поближе пообщаются с палачом. "Допросить со всеми необходимыми средствами" - какой милый оборот, который можно заменить всего одним словом: "пытать".

Медленно, тщательно взвешивая каждое свое движение, я принялся отрывать от бумаги полоску за полоской, пока полностью не разорвал приказ. Стоит ли говорить, что у министров отвисли челюсти?

- Ваше высочество?! - Ренкель даже привстал со своего места, еще бы, наверное, всю ночь писал.

- Я поговорю с послами сам, - мило улыбнулся я ему, - без "необходимых средств".

- Но ваше высочество! - вступил в спор Холдер, министр внутренних дел. - Они могут быть опасны!

Я чуть склонил голову набок:

- Для вас?

- Для Карадены!

- Очень сомневаюсь.

- А Гердер? - Ренкелю, видимо, уж очень хотелось с кем-нибудь поквитаться за зря написанный приказ. - Мы должны удостовериться, что он не имеет отношения к заговору отца!

- Нам доложили, что он отправился на кладбище, едва узнал о том, что случилось с Кэредом, - вставил Корвиц, - невиновный плюнул бы на могилу изменника, а не пошел его оплакивать.

- А как насчет того, что во время заговора Рейнел Гердер был в Чадатее? - ледяным голосом напомнил я, но с тем же успехом можно было разговаривать с глухими.

- Но он же Гердер! - ответили мне. - Если отец - предатель, то и сын тоже!

- К тому же, заговор мог планироваться годами? - не преминул напомнить мне вездесущий Сакернавен.

Я положил руки на столешницу и чуть подался вперед.

- Тогда скажите мне, как вы могли пропустить заговор, который готовился годами? - мой голос больше походил на шипение, во мне клокотало такое бешенство, что сдержаться и не продолжить мне удалось с большим трудом.

Министры переглянулись.

- Ваше высочество, вы побледнели, вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

- Как никогда, - заверил я.

***

В тот день я все же встретился с послами. Не то, чтобы мне этого хотелось. Скорее, наоборот: лучше бы я зарылся в какую-нибудь глубокую нору и не вылезал оттуда, чтобы не смотреть в глаза людям, которые считают меня Эриданом, подло бросившем их, даже не попытавшись помочь.

И все же мне показалось правильным встретиться с ними. Иначе это выглядело бы так, будто я от них прячусь. Наверное, Эридан бы и прятался...

А еще мне почему-то очень хотелось увидеть Гердера. Не знаю даже почему, но он меня заинтересовал. Но, увы, Гердер был единственным, кто не появился.

Пришедшие же вели себя не так враждебно, как я думал. Судя по всему, люди были прекрасно осведомлены о том, кто на самом деле управляет Караденой. И, насколько я понял, гнев и обида несчастных послов были направлены не на меня, а на министров. Хотя лично я считал, что вина Эридана, наоборот, куда больше, чем их, потому что это он поставил под приказом свое имя, приказом, который без этой подписи не имел бы никакой силы. И то, что Мельвидор взял на себя часть вины, ничего не меняло: кто бы что не советовал, Эридан принимал решение сам.

Словом, на встрече с послами настоял я сам, а потом еле ее пережил. Ну, по крайней мере, я заверил этих людей, что их никто ни в чем не подозревает и никаких претензий предъявлять, не собирается.

- А что будет с Рейнелом? - обеспокоено осведомился один них.

- А что с ним может быть? - я не совсем понял вопрос.

- Ходят слухи, что он подозревается в сговоре со своим отцом.

Слухи, блин, мать их! Похоже, единственная система, отлаженная в этом королевстве, это как раз система слухов.

- Лично я никого и ни в чем не обвиняю, - уверенно ответил я, и заметил, как все пятеро просветлели.

Похоже, Рейнела Гердера любили, раз так тревожились за его участь, что характеризовало его с положительной стороны, и мне еще сильнее захотелось его увидеть. Но, увы, Гердер так и не пришел.

***

Наверное, этот день пребывания в Карадене оказался самым тяжелым.

История с послами никак не желала выходить из головы. В голове не укладывалось, каким образом Эридан мог так сильно отличаться от меня? В моем понимании, слово "двойник" всегда обозначало нечто схожее, но я с каждым днем все больше убеждался, что у нас Эриданом есть только одно сходство - внешнее. Чертов принц! Я начинал его ненавидеть.

После беседы с послами я заперся в покоях наследника и, как раненый зверь, заметался по комнате. Хотелось что-нибудь разбить, а больше всего зеркало.

Где же шляется этот безответственный Эридан? Маг заверял, что поиски не прекращаются ни на минуту, но подвижек так и не произошло. Ни единой зацепки, ни единого следа принца - вообще ничего, как сквозь землю провалился. Больше двадцати дней поисков, а в итоге большой и круглый результат - ноль.

Было уже поздно, но спать мне не хотелось. Проблемы этого мира давили на меня новым непривычным грузом. Боже, как же они тут живут? А я-то думал, что у меня дома были проблемы. Теперь я со всей ясностью осознал, что то, что меня не любят в школе, у меня нет близких друзей и то, что я постоянно скандалю с мамой - вообще не проблемы, так, детский лепет.

Мысль о маме расстроила еще больше. Кроме нее, у меня никого нет в целом мире, даже не так - в обоих мирах. Мельвидор обещал, что вернет меня в то же мгновение, из которого забрал, и никто не заметит моего отсутствия. Но ведь пока он меня не вернул, время дома идет так же, как и здесь, а значит, для всех я пропал на целый месяц. Мама, наверное, места себе не находит, меня уже, конечно же, и в розыск объявили... Бедная....

Стало вообще обидно. Ладно то, что я тут маюсь из-за Эридана и его проблем, но то, что из-за него страдают дорогие мне люди, не шло ни в какие ворота. Вот пусть только мой двойник отыщется, я ему от всей души вмажу, так, что он сразу перестанет быть на меня похожим!

Однако позлившись еще немного, я понял, что готов расцеловать Эридана только за то, чтобы он вернулся, а я смог уйти отсюда.

Мысли путались, с треском врезаясь друг в друга и высекая искры. Я снова вспомнил о Гердерах: отце и сыне. И невольно подумал о своем отце, которого больше никогда не увижу. Я уже до того свыкся с этим, что не сразу понял всю абсурдность этой мысли. Как это я его не увижу? Король Лергиус, его копия, ведь находится на одном со мной этаже. Это не мой отец, точно так же, как я не Эридан, но мне вдруг захотелось его увидеть.

Я подошел к двери и остановился. А ведь я совсем забыл, что стража никуда меня на ночь глядя отсюда не выпустит. И что же делать? Можно, конечно, как обычно забыть о своих желаниях, переборов себя. Но, с другой стороны, с какой стати я должен это делать? На душе было так паршиво, что я был готов совешать глупости.

Итак, решив в случае возражений устроить страже разнос, я решительно распахнул дверь. И снова замер, недоуменно уставившись в пустой коридор. Постойте-ка, пустой? Куда это, спрашивается, подевались мои охранники? Пересменка у них, что ли?

Раздумывать было некогда, такой момент упускать нельзя. Повезло и хорошо, надо линять отсюда, пока эти гориллы в доспехах не вернулись.

И я бесшумно выскользнул в коридор.

Впервые за эти дни я куда-то направился, никого не поставив в известность, эта мысль грела.

***

За то время, что мне понадобилось, чтобы пройти из одного крыла в другое, я никого не встретил. И это показалось мне странным. Хотя, я тут же себя успокоил, что я знаю о порядках в замке? До сегодняшнего дня я ни разу не покидал свою комнату ночью. Скорее всего, тут просто не принято шляться по коридору ночами. Однако полное отсутствие охраны все же странно. Неужели я умудрился попасть именно во время смены караулов?

То, что у отсутствия охраны может быть другая элементарная причина, мне тогда даже в голову не пришло.

У комнаты короля также не было ни души, и я беспрепятственно вошел внутрь.

Король лежал на кровати точно так же, как и в тот единственный раз, когда я был в этой комнате. Вокруг царил полумрак. Хорошо. Свет зажигать не пришлось: в этой комнате оставалось слабое магическое освещение.

Часто ли Эридан сюда приходил? В детстве, наверное, часто. Пока не умерла надежда на то, что отец поправится. А потом только после больших советов с наместниками...

Я опустился на край кровати, зачарованно глядя на спокойное лицо короля. Что больнее: окончательная и бесповоротная смерть близкого человека, с чем ты постепенно пытаешься смириться и продолжаешь жить дальше, или же когда он вот остается между жизнью и смертью, и в тебя годами теплится надежда, что однажды случится чудо, и он очнется? Но ты взрослеешь, а чуда так и не происходит...

Наверное, с королем Лергиусом это чудо уже никогда не произойдет. Десять лет - это слишком...

Но почему? Почему в мире, наполненном магией, никто ничего не смог сделать? У нас все только и мечтают о волшебстве, думая, что оно сразу же решит все проблемы, а на деле оказывается, что оно далеко не так всемогуще. Ведь, наверняка, к королю приезжали маги и доктора со всего мира, так почему же никто из них не сумел помочь?

Вопросов было много, ответов - ни одного.

А может, королю просто требовалось присутствие близкого человека? Некоторые считают, что люди в состоянии комы слышат, что происходит вокруг них. Не верю, что Эридану ни разу не приходила в голову подобная мысль, тогда какого черта он позволил разводить вокруг отца эту показную роскошь? Зачем здесь шелковые простыни и золотая посуда? Неужели у Эридана не было пары минут в день, чтобы забежать к отцу? Я не знал наверняка, но почему-то был уверен, что принц не бывал здесь месяцами.

Почему? Почему? Почему?

Вопросы продолжали размножаться со скоростью бактерий, и я ничего не мог с этим поделать.

- Ты не мой отец, - прошептал я, - но ты напоминание о нем... Прости, что я хозяйничаю в твоем королевстве, я очень надеюсь, что это ненадолго. Ты только очнись, снова возьмешь всю власть в свои руки и, может быть, подскажешь, куда мог подеваться Эридан... А я обещаю, что завтра же поговорю с Мелом: рядом с тобой должны быть хорошо знакомые тебе люди, а не равнодушные слуги с резными подносами с золотой окантовкой. Я обещаю...

Было неприятное ощущение, будто я говорил сам с собой, но в то же время я чувствовал, что должен что-то сказать.

Я посидел еще немного, а потом встал и быстро вышел. Что-то накатило, что я понял: пробуду там еще немного и конец моему самообладанию. Нет уж, расслабляться я сейчас не имел права.

Я вышел. Коридоры по-прежнему были пусты.

Вот теперь это было уже не просто странно, а оч-чень странно. Я пробыл в комнате короля не меньше получаса, не может быть, чтобы стража просто так отсутствовала на посту столько времени. А если не просто так, тогда почему?

Так, похоже, вопрос "ПОЧЕМУ?" стал моим извечным спутником в этом мире. Пора от него избавляться и хотя бы раз иметь возможность сказать: "Да ПОТОМУ ЧТО..."

Я медленно шел по коридору, старательно прислушиваясь. Ниоткуда не раздавалось ни звука. Весь дворец вымер, и я единственный выживший? А тела местных жителей испарились, что ли? Или все заснули мертвым сном?..

Словом, предположений у меня было много, но я все больше склонялся к тому, что все просто-напросто мирно спали, а кто-то намеренно убрал охрану именно со второго этажа. Намеренно? Что ж, сам это сказал, сам и объясняй... Намеренно... Кто и - главное:- зачем?

Ну, впрочем, кто яснее ясного - министры, кому еще быть? Больше ни у кого не хватило бы власти приказать охране покинуть этаж. А вот аспект "зачем" не настолько очевиден. Хотя, если подумать, сегодня я глубоко задел гордость министров, разорвал сфабрикованный ими указ, отказался слушать их советы... Не исключено, что министры могли захотеть мне отомстить, и то, что они задумали, мне точно не понравится.

И тут меня как холодной водой окатило. Какой же я идиот! Я в каком мире нахожусь? Тут только и твердят о заговорах и покушениях. Так чего же я еще думаю? Ведь Мел и Леонер предупреждали, что министры могут меня по стенке размазать, если я не перестану им перечить.

Оптимистический вывод, нечего сказать...

Сердце ушло в пятки. Меня хотят убить?

Да, черт возьми, меня хотят убить!

А не слишком ли я зафантазировался?

Не слишком, понял я через минуту - на лестнице мелькнула чья-то тень. Кто-то шел так же медленно, как и я, а значит, боялся попасться кому-нибудь на глаза.

Первым моим желанием было завопить и броситься бежать, но зачатки имеющегося во мне здравого смысла удержали-таки меня на месте, только сердце забилось быстрее. Бежать бесполезно, если принца решили убить, то, естественно, поручили это дело профессионалу. Я видел здешних фехтовальщиков - скажу я вам, это что-то! По сравнению с ними рыцари в нашем кино двигались со скоростью черепахи, мастерство местных фехтовальщиков не могли затмить никакие спецэффекты. И я не сомневался, что, стоит мне удариться в панику, неизвестный убийца без лишних эмоций и движений прирежет меня, как поросенка на ужин.

Ладно, решил я, если не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь, только не стой столбом в ожидании расправы.

Человек, тень которого я видел, приближался.

Я бесшумно скользнул к двери в свою комнату и так же беззвучно повернул ручку, ввалился внутрь и снова прикрыл за собой дверь. То, что петли не заскрипели, было настоящим чудом. Везение? Надеюсь, это не последняя удача на сегодня, в противном случае до завтра я не доживу.

Так, я в комнате. Что дальше?

Унять бешеное сердцебиение удалось с третьей попытки. Если я хочу выжить, поддаваться панике никак нельзя. А сейчас меня была всего пара секунд, чтобы что-нибудь предпринять.

Я бросился к кровати, задрал одеяло, запихал под него подушки, чтобы было похоже, будто я сплю, а сам замер слева от двери, зажав в руке тяжелый подсвечник. Плевать, позолоченный он или чугунный, главное весит много...

Я не ошибся, дверь медленно приоткрылась, сначала чуть-чуть, потом сильнее, ровно настолько, чтобы человек вошел в помещение. Затем неизвестный снова закрыл дверь, видимо, чтобы в комнату не попадал свет из коридора, и я случайно не проснулся. Все продумал гад!

Было темно. Ставни открыты, но слабый лунный свет позволял различить лишь силуэт вошедшего. Кто-то высокий, стройный и, по движениям, явно молодой.

Слава богу, он даже не глянул в ту сторону, где я стоял, а сразу направился к кровати, вынимая меч. Явно какой-то рыцарь, помешанный на кодексе чести. Ну, зачем ему меч, спрашивается? В данной ситуации кинжал был бы гораздо сподручней. А еще лучше было бы задушить принца подушкой, тогда здешние умники вообще умудрились бы объявить, что наследник задохнулся во сне без посторонней помощи. Или можно было бы...

Я оборвал себя, когда сообразил, о чем я думаю. Дожили, стою и выдвигаю варианты собственного убийства. Еще бы подошел к убийце и посоветовал, что и как надо делать. Умник!

Тем временем незваный гость уже извлек меч. Вытащил без единого звука, да таким плавным движением, что у меня внутри похолодело: такой мастер точно не промажет.

Он поднял меч.

Я сделал шаг в его сторону. Другой...

Когда он ударит, будет поздно. Если убийца успеет понять, что в постели никого нет, то жить мне останется пару секунд, это в лучшем случае, а значит, медлить нельзя.

- Умри, предатель! - и неизвестный вонзил меч в одеяло.

В этот момент я опустил тяжелый подсвечник ему на голову...э-э... вернее, я думал, что опустил подсвечник ему на голову. Я таких слаженных движений еще в жизни не видел! Меч еще не остановил свой полет, как убийца сообразил, что к чему, и успел пригнуться. Моя рука рассекла воздух. Подсвечник с грохотом покатился по полу.

Незнакомец бросился на меня, но уже с голыми руками - меч он бросил на кровати. Что ж, в рукопашной я хоть что-то смыслю, особенно в рукопашной без правил. Получив мощный удар в челюсть, я все же сумел на мгновение отшвырнуть нападающего от себя.

- Эридан, как же я тебя ненавижу!!! - взревел он и бросился вновь.

Не знаю как, но мне удалось увернуться от летящего в меня кулака, а потом я совершенно бесчестно пнул его в колено, на секунду врага это замедлило, и я успел схватить брошенный на кровати меч. Оружие оказалось гораздо тяжелее, чем я думал, и я чуть было его не выронил. Но если человек защищается, у него открывается второе дыхание - меч я удержал, и когда враг опять пошел в наступление, я со всей силы ударил его эфесом в челюсть.

Несостоявшийся убийца свалился мне под ноги.

6 глава

Естественно, стражники ворвались в комнату тогда, когда все закончилось. Прямо как полиция в американских боевиках. Мне захотелось выругаться.

- Свет! - скомандовал я магическому освещению, сказал чересчур громко: перестарался с яркостью света. Пришлось зажмуриться.

- Что произошло, в-в-ваше высочество? - стражник даже заикаться стал, увидев меня. Так-так! Похоже, кое-кто кое-что знает. Увидеть живым меня, всяко дело, не собирались.

На шум сбежались все министры, кто в чем, в основном в халатах и ночных колпаках, а также Мел с Леонером, больше двадцати стражников и множество разбуженной шумом прислуги.

Господи! Я и не думал, что от удивления и разочарования можно так бледнеть. Но за здоровье Сакернавена я, если честно, испугался.

- Всего лишь неудавшееся покушение, - ответил я таким будничным тоном, будто у меня таких покушений по пять штук на дню, переступил через своего недавнего противника и отошел в сторону, чтобы дать зрителям обзор всех деталей.

Мой оглушенный враг - темноволосый парень в черной одежде - пока что не подавал признаков жизни.

- Кто бы мог подумать! - наигранно воскликнул министр Варнус. - Рейнел Гердер!

Я остолбенел. Мне даже показалось, что кровь перестала течь из разбитой губы.

Это Рейнел Гердер?! Потрясающе! Не его ли я так хотел видеть совсем недавно? Что ж, будь осторожен в своих желаниях.

В голове слишком звенело, чтобы я и дальше мог оставаться на ногах, и я без сил опустился на край моей распоротой постели.

Какая-то мысль попыталась пробиться на свет божий, но была убита наповал головной болью.

Министры фальшиво ужасались, Мельвидор стоял белый, как снег, а Леонер бесконечно крестился...

***

Вскоре министры убрались восвояси, слуг и охрану выставили вон, а бесчувственного Гердера куда-то унесли. В комнате остались только я, Мельвидор и Леонер.

- С тобой точно все в порядке? - тревожно спросил волшебник. Таким бледным я его еще не видел.

- Ага, - зло ответил я, - в полном порядке! Цвету и пахну!

Я глянул в зеркало: разбитая губа распухла и продолжала кровоточить, да и болела соответствующе.

- Господь спас тебя, - вставил монах, - значит, такова его воля. Тебе грех жаловаться.

- Я и не жалуюсь, - в голове по-прежнему звенело, но соображать я стал уже значительно лучше. Сарказм из меня так и рвался. - Я слишком поражен слаженностью действий некоторых людей. Первоклассно они все провернули.

- Они? - Леонер недоверчиво поднял бровь. - Ты подозреваешь министров?

- Они, - твердо повторил я, - или, по-вашему, в порядке вещей то, что вся охрана этажа испарилась в одночасье? Если бы меня не понесло прогуляться по дворцу, я бы уже не разговаривал с вами.

- Значит, исчезла вся охрана... - задумчиво пробормотал Мельвидор. - Так, ясно...

- Зато мне не ясно! - вскипел я. - Ни черта мне не ясно! Если меня захотели убрать, у них, что, просто неизвестного наемника не было? Зачем нужно было замешивать парня, о котором и так все сейчас только и говорят?

- Думаю, Рейнел был добровольцем, - предположил Леонер. - Понятно, что у него был повод ненавидеть Эридана, наверное, министры предложили ему помощь, и он ее принял.

Звучало логично, но мне что-то не нравилось. Что-то не сходилось. Еще бы понять, что именно.

Министры, ясное дело, подстроили убийство принца и убрали охрану. Но если они собирались привлечь Гердера, с их стороны было бы гораздо разумнее до поры до времени вообще скрыть информацию о его возвращении. Разве что только...

Я прикусил губу, судорожно соображая. Так, если целью министров было просто убрать Эридана, то почему они не сделали это раньше, когда я не выходил из комнаты целых три недели? Выходит, они ждали чего-то... Хотя чему я, собственно, удивляюсь? Если просто взять и убить наследника, возникнут вопросы, придется хотя бы для вида проводить расследование, а это значит раскидываться людьми, когда война за трон будет в самом разгаре.

Вот теперь я, кажется, понял. Принц убит, а его убийца пойман и казнен - великолепный план: министры чисты, наследник устранен, люди довольны. Ни у кого и лишнего вопроса не возникнет, тем более, если бы принца убил сын заговорщика и предателя.

Мои умозаключения мне очень не понравились, но чем больше я об этом думал, то тем больше начинал верить в свою правоту.

- Андрей, что с тобой? - испугался волшебник. - У тебя такое лицо.

Я тряхнул головой, отбрасывая от себя все лишнее.

- Со мной-то ничего... А где Гердер?

Леонер посмотрел на меня как на идиота:

- Его же сразу унесли, сейчас приведут в чувства и допросят.

- И потом казнят, - на этот раз в моем голосе не было вопросительной интонации.

- Ну, само собой, - развел руками монах. - Он покушался на жизнь наследника. Думаю, его казнят завтра же.

- Замечательно... - я потер виски, пытаясь сосредоточиться. - Где он? - резко спросил я, вскинув голову.

Монах пожал плечами:

- В темнице под дворцом. Где ж ему еще быть? Но ты не беспокойся, с ним теперь разберутся без нас.

- Разберутся, - вздохнул Мел, - ничего уж не поделаешь...

Господи ты, боже мой! Как же мне надоело это дурацкое состояние всеобщей беспомощности и безнаказанности министров!

- Никто ни с кем разбираться не будет, - процедил я сквозь зубы и бросился к двери.

- Стой, во имя Господа! - Леонер преградил мне дорогу. - Оставь все, как есть. Ты не Эридан, не забывай об этом. Не слишком ли много ты на себя берешь?

- Меня только что пытались убить. Вместо Эридана, между прочим, - холодно напомнил я, - по-моему, я имею право разобраться в последствиях своего же убийства.

- Но...

- Пусть идет, - перебил его волшебник. - Хуже быть уже все равно не может.

И я вырвался в коридор.

***

Стражников в подвальных помещениях собралось человек двадцать, не меньше. Вот куда они все сбежали с моего этажа. Ну, положим, не сбежали, не будем несправедливы, а тихонько спустились по чьему-то приказу.

- Ваше высочество! - вытянулся передо мной тот самый здоровенный детина, который все это время не выпускал меня из комнаты. Вот только сегодня у меня не было настроения спорить, и его богатырские размеры не произвели на меня ни малейшего впечатления. Ярость начисто стирает чувство страха.

- Где Гердер? - я даже не подумал ответить на приветствие.

- Господин Сакернавен приказал допросить его.

И это, по его мнению, ловко уйти от ответа? Или он полагает, что я удовлетворюсь таким и пойду спокойно досыпать ночь в продырявленной постели?

- Я, кажется, спросил где, а не почему, - мой голос зазвенел яростью. Это подействовало. Стражник не ждал от тихого Эридана такого нападения и совершенно растерялся.

- Он может ...э-э... быть опасен для вас...

- Хочешь сказать, что мне угрожает опасность, когда вокруг столько королевской стражи? - прошипел я. - Или как раз собственной стражи мне и следует опасаться?

- Никак нет, ваше высочество, но рисковать не стоит, - похоже, стражник решил до конца стоять на своем.

Нет уж, так не годится.

Итак, значит, министры категорически запретили пускать меня к пленному. И что же теперь делать? Стража боится их куда больше, чем принца. И это не просто плохо, это очень плохо. И, если Эридана такое положение вещей устраивает, то меня категорически нет.

Я вспомнил недавно виденный мною фильм о средневековье, где озверевший король приказывал казнить всех подряд и без разбору. Боялись его нешуточно. Как же там он себя вел?.. Ах да! Он всегда улыбался своим жертвам, чем приводил их в полный ужас.

Так что я улыбнулся охраннику самой своей доброй улыбкой.

- Ты прав, - ласково сказал я, прямо-таки промурлыкал, - рисковать не стоит. Тем более завтрашняя казнь будет очень увлекательной - еще бы, столько приговоренных сразу...

Проговорив это, я сделал вид, что собираюсь уйти. Мне удалось сделать несколько шагов до двери с таким спокойно-удовлетворенным видом, что стражник все же дал слабину.

- Ваше высочество, - его голос прозвучал жалобно, - как это "столько приговоренных"? Гердер же был один.

Я остановился, изобразил на лице полнейшее недоумение недогадливостью солдата и повернулся к нему.

- Гердер был один, но вот стражи на этаже и у ворот должно было быть много. А раз их не было, за это придется кому-то рассчитываться. Вот я и прикажу завтра казнить всех тех, кто покинул свой пост, тем самым подвергнув жизнь принца опасности.

Я не без гордости наблюдал, что мои слова возымели должный эффект. Стражник побледнел и весь стал как-то меньше и ниже. Отлично! Кажется, я, наконец, понял, как нужно разговаривать с местными жителями.

- Ваше высочество... - пробормотал он и был больше не в силах что-либо добавить.

Ясно, чья вахта была тогда на моем этаже. Еще бы, теперь он перепугался, а то строил из себя непобедимого супермена. Хотя, помнится, супермен летал, а в таких доспехах не больно-то попорхаешь.

- Где Гердер? - снова повторил я свой вопрос, на этот раз подражая тону директора школы.

Стражник сглотнул. Министров он боялся до жути, но инстинкт самосохранения подсказывал, что и со мной связываться не стоит, а потому растерялся совершенно.

- Если министры пишут приказ, я вполне могу его не подписать, - как бы невзначай напомнил я, - а вот мой указ они оспорить не могут. Ну да ладно, - я махнул рукой, будто потерял всякий интерес к этой беседе, - к чему тебе эти тонкости, - и повернулся к выходу.

- Ваше высочество! - ну, слава богу, я уж думал, у него стальные нервы. - Постойте! Я провожу, ваше высочество! Сюда, ваше высочество!

Я запоздало подумал, что бы я делал, если бы стражник не поддался на провокацию, и вздохнул с облегчением, на счастье мне не пришлось это проверять.

Мы спустились еще на этаж ниже. Вот уж действительно подземелье. Мерзость какая! Если там, где я разговаривал со стражником, было просто сыро и мрачно, то ниже оказалось просто ужасно. Влага стояла прямо в воздухе, зловоние невыносимое, дышать просто невозможно, да еще красные глаза крыс сверлят тебя из углов. Я даже поежился, и вовсе не от холода, хотя отопление здесь бы не помешало.

- Далеко еще? - раздраженно спросил я, пытаясь напугать стражника еще больше, чтобы он не заметил мой собственный ужас.

- Пришли, ваше высочество, - тут же ответил стражник, остановившись у одной из массивных металлических дверей.

- Я так понимаю, на этом этаже содержатся наиболее опасные преступники? - уточнил я. Не выдержал и все же зажал нос манжетой.

Мой проводник презрительно поморщился.

- Смертники.

- А в ожидании казни им, что, дышать не положено? - возмутился я, уже никого не изображая, подобное скотское отношение к людям меня на самом деле взбесило.

Похоже, страж меня все же не понял.

- А зачем? - удивился он. - Они ж все равно уже не жильцы.

Интересная логика, нечего сказать...

- И при короле Лергиусе они тоже содержались здесь? - на всякий случай поинтересовался я. Назвать короля своим отцом я не смог, но я так затерроризировал стража, что он ни на что не обращал внимания.

- При его величестве данный этаж вообще не использовался. Перевести смертников сюда было решение министров, - ожидаемо ответил тот. Что ж, я так и думал. О короле все слишком хорошо отзывались.

- Так... - я задумался, оперся рукой о дверной косяк и тут же влез в какую-то зеленую слизь. - Черт! Фу! - после этого у меня исчезли малейшие сомнения на тему: "имею я право или нет". Я тщательно вытер ладонь о свои же штаны, не по-королевски, конечно, но не буду же я вытирать руки о доспехи стражника? - Значит так, - распорядился я. - Сейчас я зайду в камеру. Один. Поговорю с Гердером. И я хочу быть уверен, что нам никто не помешает или не попытается подслушать. За это отвечаешь головой ...э-э... как там тебя?

- Ганс, - услужливо подсказал он.

- Вот-вот, - кивнул я, - ты, Ганс, отвечаешь за выполнение моих распоряжений своей шкурой. Я понятно выражаюсь?

Вместо ответа он судорожно сглотнул.

- Молодец, Гансик, соображаешь, - похвалил я. - Подведешь, никакие министры тебя не спасут и пытаться не станут. Так что старайся, - я сделал эффектную паузу и любезно пояснил: - Это было только первое. Второе: находишь надежного человека, который займется подготовкой камер на этаже выше. В течение дня никого, кроме крыс, в этой помойке остаться не должно. И проследи, чтобы заключенные добрались до новых камер живыми, без каких-нибудь там якобы "несчастных" случаев. Все понятно?

Ганс кивнул, потом сообразил, что делает и перед кем, и торопливо отдал честь:

- Да, ваше высочество! Слушаюсь!

- Отлично, - я кивнул на дверь, возле которой мы все еще стояли. - А теперь открывай.

Страж завозился с замками. Ух ты, а я и не знал, что из-за меня у кого-то могут трястись руки.

- Жди здесь, - распорядился я и на всякий случай еще раз напомнил: - И не забудь то, что я сказал: министры не могут отправить тебя на казнь без моей подписи на приговоре, я же их согласия спрашивать не обязан.

Интересно, это на самом деле так? В любом случае, судя по панике в глазах Ганса, он поверил, а это главное. Эх, и чего я раньше боялся этого здоровяка? Он же безобиднее Винни-Пуха.

Спохватившись, я остановился на пороге и властно протянул руку ладонью вверх:

- Ключи, - не хватало еще, чтобы меня замуровали вместе с моим несостоявшимся убийцей. Ганс, бледный, как мел, вложил связку мне в руку. - Ждешь здесь, - напомнил я, отворачиваясь.

Боже, этот Ганс, наверное, вдвое старше меня, а я разговариваю с ним, как с приблудной собакой!

И я вошел в камеру.

- Магическое освещение в порядке, - шепнул Ганс и прикрыл за мной дверь.

И вот только когда я оказался в камере, мои заплесневевшие мозги соизволили задуматься, зачем собственно я вообще сюда пришел. О чем говорить с этим неизвестным мне человеком, только что чуть меня не убившим? И чего, спрашивается, я сюда так прорывался?

В камере сыростью пахло сильнее, а холод пробирал до костей.

Темно.

- Свет, - прошептал я, желая получить неяркое освещение.

Мягкий ровный свет разлился по камере, демонстрируя неровные покрытые плесенью кирпичи и прогнившую солому в углу. Впрочем, солома здесь была явно лишней, потому что пленник был прикован к стене стоя.

За два часа, прошедшие после нападения, он пришел в себя, но уж точно не подобрел. С такой лютой ненавистью на меня даже Сакернавен не смотрел, когда узнал, что я жив. Встретившись с этим ненавидящим взглядом, я чуть было инстинктивно не сделал шаг назад, но вовремя сдержал себя. Да что это я? Как пугать бедных стражников, так ничего, а сам готов бежать прочь, поджав хвост, стоит кому-то зло посмотреть? Нет, такой расклад мне совсем уж не понравился, и я остался стоять на месте.

Теперь я мог хорошо рассмотреть Гердера. Высокий худощавый молодой человек лет двадцати. Длинные темные волосы, одна прядь упала на глаза, но скованные руки не позволяли убрать ее с лица. Само же лицо с поразительно правильными чертами, у нас бы парень с такой внешностью был бы кумиром миллионов и не сходил бы с экранов и глянцевых обложек.

Если во время нападения Гердер прямо-таки задыхался от ярости, то сейчас его ненависть казалась неподвижным айсбергом. Мне стало еще холоднее.

- Зачем ты пришел? - поразительно спокойно осведомился пленник, будто я заехал на чай в его загородный дом.

От его обыденного тона я растерялся. Это тебе не стражник, которому можно наврать с три короба, и он во все поверит. С этим же парнем нужно быть вдвойне осторожным, потому что, помимо всего прочего, он хорошо знал настоящего Эридана.

- Хотел поговорить, - честно ответил я.

Рейнел невесело усмехнулся:

- Поздно, Эридан. Мы уже поговорили. Лучше бы дождался утра и увидел меня на эшафоте.

- А что если я не хочу видеть тебя на эшафоте?

Он не так истолковал мои слова, и презрение в его взгляде накрыло меня с головой. Наверное, если бы не цепи, он бы отшатнулся от меня, как от чего-то омерзительного.

- Не сомневаюсь. Чтобы выйти на площадь или хотя бы на балкон, требуется смелость. Ты не увидишь моей казни, потому что в это время будешь лежать в теплой постельке и думать, чем бы поразвлечься, пока все твое королевство не рухнет, и ты, наконец, не сможешь, вздохнуть с облегчением, что освободился... - он вдруг резко оборвал сам себя. - Эридан, прошу тебя, уйди. Неужели у тебя не хватает ума не портить своим присутствием мои последние часы?

Мне, и правда, захотелось уйти, а точнее - сбежать, спрятаться подальше от глаз, потому что лицо горело огнем от стыда за своего двойника.

Но я остался стоять. Если я все-таки прорвался сюда, из этой беседы нужно вынести максимум полезной информации.

- Я не собираюсь тебя казнить, - сказал я, пытаясь стойко выдержать его взгляд. - Мое убийство спланировали министры и воспользовались тобой...

- Ты что, всю жизнь будешь прикрываться своими министрами?! - перебил меня Гердер. - Или ты считаешь, что я такой недоумок и не понял того, что охрана убрана с этажа неслучайно? Да мне наплевать, чего хотят твои министры. Пусть бы они выставили меня козлом отпущения. Мне все равно! Я прекрасно знал, что из дворца этой ночью я не вернусь. Лишь бы ты, подлый предатель, лежал в могиле!

Его ненависть снова выплеснулась наружу, и она меня пугала. В то же время стойкость этого человека поражала. Смог бы я, зная, что меня вот-вот отправят на смерть, вот так прямо и дерзко высказывать свои обвинения?

- Рейнел, послушай... - снова начал я, но он опять меня перебил:

- Нет! Теперь уж ты послушай. Раз не желаешь уходить, выслушай все, что я о тебе думаю. И, пусть мне не удалось убить тебя, я умру с мыслью, что ты знаешь, как я тебя ненавижу! - он подался вперед, и кандалы насмешливо зазвенели. - Нет, ты даже ненависти не заслуживаешь. Я тебя презираю. Я могу понять, почему ты не стал добиваться нашего освобождения из Чадатеи - потому что королевство важнее нескольких жизней. Я повторял себе это целый год, изо дня в день. Я говорил себе, что не должен держать на тебя зла, что будь у тебя возможность, ты бы непременно нас вытащил. Я повторял это, глядя из тюремного окна, как моих друзей, подчиненных, людей, за которых я нес ответственность, хоронили на кладбище для преступников. Хоронили поверх других могил, без почестей и поминок. Я верил тебе, Эридан, я верил в тебя. И я не давал другим возненавидеть тебя. Я каждый день уверял их, что ты вытащишь нас, а если нет, мы должны смириться во имя Карадены, потому что ты делаешь все для нее. А чем же на самом деле занимался в это время ты? Что делал ты, на которого так надеялись, в которого так верили? Ты окончательно превратился в тряпку, стал ручным зверем на поводке у министров. Эридан, ты стал предателем. Как ты мог обвинить в измене человека, который любил тебя больше собственного сына?! - в его тоне просквозила такая боль, что меня замутило. - Человека, который из кожи вон лез, чтобы оградить тебя от проблем, чтобы помочь тебе, потерявшему обоих родителей, выжить в этом жестоком мире. А что сделал ты? Ты даже не потрудился докопаться до правды. Министры сказали: "Изменник. Казнить". И ты поставил подпись на приговоре, - Рейнел перевел дыхание, и его голос стал тише. - Скажи мне, за что? - боль сменилась усталостью и обреченностью. - Чем мой отец заслужил такое? Ты даже не позволил ему покончить с собой в темнице, казнил его самой позорной казнью - ты его повесил. Повесил человека, отдавшего тебе и Карадене всю свою жизнь. Так заслуживаешь ты после этого чего-нибудь, кроме смерти?

Я молчал. Хотелось просто провалиться сквозь землю. Если я еще мог извернуться и спасти от смерти Рейнела, то Кэреда Гердера с того света я вернуть не мог.

Что я мог сказать? Оправдываться? Просить прощения? Так разве такое прощают?

Оказалось, Рейнел еще не выговорился.

- Это все же хорошо, что ты пришел, - вдруг снова заговорил он. - Я хочу тебе сказать, что я не боюсь смерти. Я уже достаточно ее насмотрелся. Слишком близко и слишком часто. Я думал, что ничего страшнее чадатейской тюрьмы мне уже не увидеть, но я ошибся. Когда я узнал, что ты сделал с моим отцом, я пожалел, что не умер там. Поэтому можешь тоже повесить меня, как его, можешь хоть четвертовать, хоть заживо сжечь на костре, я не стану умолять о снисхождении. Мне больше нечего боятся. Обо мне никто не будет плакать. Ты можешь обвинить меня в том же несуществующем заговоре, что и отца, и я не стану ничего опровергать, когда мне дадут последнее слово. Только ответь мне на один единственный вопрос: ты хорошо спишь по ночам?

Мне казалось, что голова сейчас расколется, как арбуз, и разлетится мелкими кусочками по полу... Я, словно воочию, увидел тех призраков, которые неотступно преследовали Эридана изо дня в день, те неупокоенные души, которые сделали жизнь принца невыносимой и заставили исчезнуть из дворца...

Только куда?

Призраки молчали...

И я молчал вместе с ними.

Я пошатнулся, оперся рукой о влажную стену, уже не обращая внимания на слизь. Похоже, хватит проверять свою выдержку, мне здесь не место. Гердера не казнят - это я для себя четко решил, но пытаться с ним поговорить бесполезно.

Я поймал на себе пристальный взгляд пленника, сейчас в нем не было ненависти, только подозрение. Видимо, мое молчание не подходило под обычное поведение Эридана. Но мне нечего было сказать, хотя и молчать дальше тоже нельзя.

- Послушай, - я заговорил, и сам удивился, как глухо прозвучал мой голос, - не надо всего этого, тебя не казнят. Я сейчас же прикажу тебя освободить. И ты можешь покинуть Карадену, препятствовать тебе не будут.

Презрение и ненависть на лице Рейнела сменились полнейшим неверием.

- И стража тебя послушается, если ты пойдешь против воли министров? - усмехнулся он.

Ну, если судить по реакции Ганса... И если я устрою еще парочку устрашающих сеансов промывания мозгов...

Костьми лягу, но послушаются, потому что ни за что не позволю казнить этого ни в чем неповинного человека.

- Да, - уверенно ответил я.

Повисла пауза.

Рейнел сверлил меня взглядом, и с каждой долей секунды что-то в выражении его лица менялось, но эти изменения были такими стремительными, что я не успевал понять, что они значат.

Наверное, мы стояли друг напротив друга минуты две. Я как раз решил выйти из камеры и приказать Гансу освободить пленника, когда Рейнел облизнул пересохшие губы и раздельно спросил:

- КТО. ТЫ?

Я врос в землю прямо там, где стоял. Сердце ушло в пятки.

Что же такого "не Эриданского" я сделал, что он обо всем догадался?.. Но я немедленно осадил себя. Да кто сказал, что он что-то там понял? У страха глаза велики. Мало ли, что Гердер имел под словами: "Кто ты?" Может, он сказал это, желая, чтобы принц признал, что он трус и ничтожество?

- Я тот, кто сейчас прикажет тебя отпустить, - ответил я, отбивая своим его пристальный взгляд.

Кажется, Рейнел хотел еще что-то возразить, но потом передумал.

- Ладно, валяй, - неожиданно выдал он.

Черт, у него даже голос стал другим. Дружелюбным? Не может быть! Точно, догадался. И что, хотелось бы знать, теперь за этим последует?

Но в любом случае, Гердер был невиновен, и я уже обещал его отпустить. Я не собираюсь убивать человека ради собственной шкуры. К тому же, Мел и Леонер обязательно что-нибудь придумают.

Я молча повернулся и открыл дверь.

- Ганс!

- Да, ваше высочество? - на пороге немедленно выросла массивная фигура стражника. Эк я его напугал, прямо-таки верный пес, был бы хвост, завилял бы.

- Освободи пленника.

У Ганса глаза на лоб полезли. То, что принц хочет побеседовать с арестованным до допроса, он еще мог понять - мало ли какие причуды случаются у этих венценосных особ. Но приказ освободить человека, только что покушавшегося на его же, наследника, жизнь - это как гром среди ясного неба.

Стражник стоял на пороге и часто моргал, не в силах определить, не шутит ли его высочество. Но мне было не до шуток.

- Ты что-то не понял?

- Понял, ваше высочество, - Ганс кашлянул, видно, в горле пересохло. - Но министры категорически запретили даже ослаблять охрану этой камеры. Если преступник покинет подземелье, нам точно не сносить головы.

Интересно, кого он подразумевал под словом "нам"? Только стражу или заодно и меня? Судя по всему, действительно всех.

Меня снова обуяла ярость. Беззащитность одних и безнаказанность других - невыносимо!

- Снимай цепи! - прошипел я сквозь зубы, ох и хотелось взять эти оковы и собственноручно придушить Сакернавена и остальную свору.

Стражник вздрогнул, будто я его, и впрямь, ударил, и завозился с ключами, очевидно, придя к выводу, что он хоть так, хоть так, не жилец.

Через минуту цепи с грохотом упали на пол, а Рейнел отошел от стены, растирая руки.

- Хоть бы со стены плесень смыли, прежде чем приковывать, - проворчал он.

Ганс шарахнулся от него, как от чумного. В его понимании Гердер был уже не жилец, а тут его освобождают, да он еще и возмущается.

Впрочем, замечание Рейнела было более чем справедливым, и я поспешил напомнить стражу, что расслабляться не следует:

- Вечером я лично проверю, что все пленники переведены с этого этажа в более пригодные для жизни условия.

- Конечно, ваше высочество, я немедленно...

Я не стал дослушивать его обещания и бесцеремонно потащил Гердера за рукав к двери, раз уж он уже догадался, что я не принц, бесполезно поддерживать дурацкий официоз, от которого и так тошнит.

- Можешь уехать из города прямо сейчас, - сказал я, едва мы выбрались из камеры.

В ответ Рейнел фыркнул.

- Никуда я не собираюсь, пока не узнаю, где настоящий Эридан.

Доказывать, что я и есть настоящий принц не было ни малейшего смысла, да и не хотелось совершенно. А потому я честно пожал плечами.

- Понятия не имею, где его носит, - признался я. - Но, в любом случае, когда министры узнают, что ты на свободе, они постараются это исправить. Поэтому тебе лучше не изображать лопату и докапываться до правды, а сматываться отсюда, - резче добавил я. Сам не знаю почему, но мне дико не хотелось, чтобы Гердера в конечном итоге все-таки казнили.

- Ну, лопатой меня еще точно не обзывали, - хмыкнул Рейнел, но послушаться моего совета явно не собирался.

Я остановился на лестнице и в упор уставился на него:

- Убирайся из дворца, если хочешь жить.

Рейнел еще несколько мгновений испепелял меня взглядом, потом медленно кивнул:

- Хорошо. Но я вернусь.

Этот вернется - упрямый, но будем решать проблемы по мере их поступления, сейчас главное от него отделаться до того, как министры узнают о моей выходке.

Мы поднялись на верхний этаж, наконец, покинув подземелье.

- Что сделать, чтобы тебя выпустили из дворца? - прямо спросил я, раз притворяться больше не имело смысла.

Гердер стрельнул глазами в сторону пункта охрана у выхода из подземелий:

- Пусть напишут пропуск.

- Отлично, - и я решительно направился к стражам, вытянувшимся передо мной по струнке. Неужели Ганс успел всех предупредить, что наследник буйствует? - Чего ждешь? - обернулся я, и Рейнел, наконец, без возражений догнал меня.

Я был зол, очень, настолько, что не сомневался, стража напишет мне не только пропуск для Гердера, но и индульгенцию, если я того пожелаю.

7 глава

Говорят, что бесталанных людей не бывает, у всех есть к чему-то способности: у одних к одному, у других к другому. А у меня потрясающая способность наживать себе врагов.

Взгляды, которыми меня встретили министры на следующий день за завтраком, могли прожечь дыру в камне. Конечно, у меня был вариант отсидеться несколько дней в комнате, пока страсти не утихнут, но я не хотел прятаться. Вчерашнее бешенство и ярость до сих пор не улеглись, только стали чуть тише. Не важно, сколько мне суждено провести в этом мире, но я собираюсь его тряхнуть.

- Принц, объяснитесь! - потребовал Сакернавен, едва я занял место за столом.

Лицо красное, глаза мечут молнии, но почему-то сегодня меня это ни капельки не впечатлило. Наверное, вчера я так перенервничал, что у меня понизилась чувствительность.

Я невозмутимо положил себе еды в тарелку, есть хотелось, как-никак ночка выдалась бурная.

Над столом повисло молчание. Министры ждали ответа и, похоже, выбрали Сакернавена своим негласным лидером.

- Может, это вы мне сначала объясните, - медленно, четко выговаривая слова, произнес я, - каким образом охрана этажа была отправлена вниз на целый час?

Министр внутренних дел Холдер скрипнул зубами:

- Мы это выясняем.

- Я только надеюсь, вы не вздумаете использовать "все необходимые средства", чтобы добиться от начальника караула признания во всех смертных грехах? - почти ласково поинтересовался я и добавил чуть холоднее: - Не стоит.

Опять это переглядывание министров.

Эх, если бы я мог просто встать и объявить, что распускаю совет министров! Но играть в открытую я не мог, одно дело - препираться, дерзить, даже выпустить Гердера, а совсем другое - пытаться одним махом лишить их власти. Пока на моей стороне лишь один запуганный стражник, а на их - целая армия. Я все-таки не такой непроходимый дурак, чтобы верить, что успех, достигнутый запугиванием Ганса, мне удастся одним красноречием повторить с целым королевством. Стоит мне перейти грань, и будет не покушение, а убийство и открытый переворот.

Молчание затягивались. Чего они ждали от меня? Оправданий или обвинений? Скорее всего, судя по моему неадекватному поведению, ожидали в равной степени и того, и другого.

Но суицидальными наклонностями я не страдал и сдал назад.

- Нет смысла искать виноватых, - сказал я громко, чтобы меня услышали все присутствующие. - Давайте, спишем все на досадное недоразумение, и успокоимся?

Сакернавен не сводил с меня глаз, крестный отец, тоже мне. Интересно, как ему удалось добиться такого авторитета, что все остальные министры ему в рот заглядывают?

Вдруг Сакернавен подарил мне уважительный кивок:

- А вы взрослеете, принц.

Я ожидал, чего угодно, но только не этого. Что это? Временное перемирие? Что ж, пусть так, но, так как я, похоже, застрял здесь надолго, мне стоит немедленно искать доверенных людей, одного испуганного Ганса маловато.

***

Мельвидор и Леонер перехватили меня на подходе к покоям принца и практически силой затащили в комнату.

- Не слишком ли вы своевольничаете с его высочеством! - возмутился, выдергивая локоть из цепких пальцев монаха.

Маг же тем временем привычно раскинул над покоями "Кокон тишины", и Леонер набросился на меня, уже не боясь огласки.

- Ты что себе позволяешь?! Ты куда полез?!

Я отступил от него на несколько шагов и с самым спокойным выражением лица, на которое был способен, сложил руки на груди и невозмутимо слушал. Интересно, что он имеет в виду? То, что я полез вчера в подземелье? Или то, что приказал освободить Гердера?

- Ладно, тебе приспичило поговорить с Рейнелом, хотя это верх глупости, потому что он знал Эридана как свои пять пальцев. Но ты еще и наплевал на прямой приказ министров: запереть пленника, допросить и казнить! Нельзя с ними напролом! Нельзя!

- А Гердера вам совсем не жаль? - зачем-то спросил я, хотя ответ был очевиден.

- Конечно, жаль! Но мы должны выбирать меньшее из зол!

Значит, "мы"? Местоимения множественного лица снимают ответственность?

Я спокойно выдержал его бешеный взгляд:

- А мне казалось, что каждый выбирает для себя.

- Ребенок! Какой же ты ребенок! - монах схватился за крест и воздел глаза к полку.

Я же перевел взгляд на мага, до сих пор не проронившего ни слова:

- Мел, а вы? Тоже так считаете? Не вы ли говорили, что я должен спасти несчастных послов?

Судя по тому, какое лицо стало у Леонера после этих слов, о нашем вчерашнем разговоре волшебник ему не сообщил.

- Говорил, - признал Мельвидор, бросив на друга умоляющий взгляд, мол, потом, погоди. - Но отпускать Рейнела после покушения было верхом безрассудства. Он ведь может вернуться и закончить начатое.

- Не думаю.

В глазах волшебника зажглась догадка, тут же сменившаяся паникой.

- Он догадался?! - маг вдруг схватил меня за плечо. - Скажи, догадался?!

Не то чтобы я не доверял Мельвидору, но я вдруг понял, что ни за что не признаюсь, что он угадал.

Я высвободил руку и на всякий случай отошел от них обоих.

- Ничего он не догадался, - без зазрения совести соврал я. - Я обещал его отпустить, а он - больше не пытаться меня убить.

Но в глазах волшебника все еще была тревога.

- Ты уверен? - продолжил допытываться он. - Уверен, что Рей ничего не заподозрил? Он ведь может сообщить министрам, и...

Что, интересно, "и"? Мы с ним будем болтаться на соседних веревках? Пардон, я забыл, мне ведь светит четвертование, а не виселица. Нет, я не сомневался, что Гердер не пойдет к министрам.

- Я уверен, - отрезал я, заканчивая тем самым дискуссию.

***

А вечером я наведался в подземелье, где меня встретил сам начальник стражи и выглядывающий из-за его плеча запуганный мною Ганс. Начальника стражи вживую я видел впервые, но Мельвидор показывал мне его изображение, и я сразу его узнал.

Ролан Кор, подтянутый мужчина лет пятидесяти с проседью в волосах. Мне он понравился сразу, не было в его глазах ни страха, как у Ганса, ни снисходительности, как у Мельвидора, ни пренебрежения, как у министров. Прямой взгляд, серьезное лицо.

- Ваше высочество, - он уважительно склонил голову в знак приветствия и коснулся левой рукой правого плеча - местный аналог отдачи чести.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровался я, пытаясь сдержать смех при виде испуганного Ганса, такое чувство, что стражник решил, что я пришел его убивать.

- Ганс доложил мне, что вы приказали перевести смертников на этаж выше, - снова заговорил Кор, и я кивнул, подтверждая, - но я вынужден сообщить, что не могу этого сделать. У меня был четкий приказ господина Холдера содержать их здесь.

Сначала я хотел возмутиться, но потом до меня дошло. Ну, какой же я идиот все-таки! Конечно же, Кор прав, он должен подчиняться непосредственно своему прямому начальству, а не всем подряд, пусть даже принцу. За стражу отвечает министр внутренних дел, а, стало быть, именно он должен отменять свой приказ и давать новый.

Я кивнул.

- В таком случае я немедленно согласую изменения с господином Холдером.

Кажется, Кор вздохнул с облегчением.

- Спасибо за понимание, ваше высочество.

Он снова отдал честь, а я кивнул и направился к двери, проклиная себя за недогадливость. Говорили же мне, нельзя качать права, пока слишком мало знаешь.

***

Где обретается министр внутренних дел, я не имел ни малейшего понятия, потому как на плане дворца целое крыло было обозначено всего одним словом: "Кабинеты". Но сдаваться я не собирался. Раз уже начал, нужно было довести дело до конца. Поэтому я поймал в коридоре одного из слуг и с великолепным королевским апломбом приказал проводить меня до кабинета господина Холдера. Слуга, ясное дело, удивился, но возражать не посмел и засеменил впереди меня, показывая дорогу. Похоже, уже полдворца считает, что наследник свихнулся.

Кабинет министра состоял из двух комнат, первая - что-то вроде приемной, где обнаружился его секретарь, вторая - непосредственно рабочее место Холдера.

Мой проводник тут же поспешил унести ноги, передав меня из рук в руки секретарю, который, в свою очередь, понесся докладывать министру о посетителе. И я остался в приемной один.

Я прошелся по помещению, делая вид, что изучаю картины на стенах. Мне нужно было окончательно определиться с линией своего поведения по отношению к министрам. Мел и Леонер призывали бояться их и лишний раз не отсвечивать, мое внутреннее "я" желало утереть им нос, но ни то ни другое не может быть правильным, потому что впадать в крайности - это почти всегда ошибка. И, так как я застрял тут на неопределенный срок, похоже, мне придется искать пути взаимодействия с министрами.

Итак, просить или требовать?

Вернулся секретарь, отвесил мне поклон практически в пол и сообщил, что господин министр ждет. И я вошел в распахнутую дверь.

Так как я не испытывал симпатии к Холдеру после его высказываний на советах, я подсознательно ожидал, что его кабинет тоже вызовет у меня неприязнь, ну там, тяжелая мебель, мрачные стены, но я снова ошибся. Несмотря на хозяина, кабинет был довольно-таки мил и максимально функционален: по стенам стеллажи с книгами, в углу буфет с напитками, у окна письменный стол со множеством ящиков, стены светлые, как и шторы.

Холдер встал мне навстречу и склонил голову в приветствии, хотя на его тонких губах явственно промелькнула усмешка.

- Чем обязан, ваше высочество? - что сказало мне о том, что Эридан в жизни сюда не захаживал.

- Я по делу, - я решил не тянуть кота за хвост и не ходить вокруг да около.

В глазах министра зажегся интерес, но на губах по-прежнему оставалась насмешка.

- В таком случае, прошу вас, ваше высочество, - он указал мне на стул напротив стола, а сам прошел к буфету. - Желаете что-нибудь выпить?

Мне хотелось сказать, что я не пью с людьми, которые мне неприятны, но сдержался.

- Нет, спасибо, - я опустился на предложенный стул.

- Как хотите, - Холдер равнодушно пожал плечами и плеснул себе в стакан какой-то жидкости янтарного цвета, потом вернулся за стол. - Вы уверены, что оправились после болезни, ваше высочество? Ваше внезапное рвение к делам королевства настораживает.

- Не уверен, - честно ответил я. - Чатенько подташнивает.

Улыбка министра стала напряженной. А он совсем не дурак, вынужден был признать я, сразу понял, что именно я имею ввиду.

- Так что вам нужно? - напрямик спросил Холдер, его глаза превратились в щелки. - Пришли обвинять меня в заговоре? Или надеетесь запугать, как мою стражу?

А он неплохо осведомлен...

Я покачал головой:

- Я, кажется, сказал еще за завтраком, что не собираюсь никого ни в чем обвинять. А про запугивание, что-то мне подсказывает, что вы не из пугливых.

Министр хмыкнул.

- Болезнь пошла на пользу вашей проницательности, ваше высочество.

Боже, какой великолепный словесный балет. Но я к таким па не привык.

- Я хочу, чтобы вы перевели узников с нижнего уровня на этаж выше, - прямо сказал я.

- Зачем?

- Потому что там люди, а не скот.

- Смертники, - на лице министра появилось то же презрительное выражение, что и вчера у Ганса при разговоре на эту тему.

- Люди, - повторил я с нажимом.

- Содержание верхних камер обходится дороже, это невыгодно, - возразил Холдер.

- Неужели королевская казна не может себе этого позволить?

Министр пожал плечами.

- За информацией о состоянии казны вам следует обратиться к министру финансов.

"И обращусь, не сомневайся..."

Я молчал и прямо смотрел на него, не видя никакого смысла повторять свою просьбу, потому что он и так прекрасно понял меня с первого раза.

Министр отпил из своего стакана, загадочно глядя на меня поверх него.

- Зачем вам это, ваше высочество? - спросил он.

Потому что все мое существо протестует против подобного обращения с людьми. Потому что для меня это дикость и варварство. Потому что... Да чего уж там, мне было много, что сказать по этому поводу, но министра вовсе не интересовали мои искренние "потому что".

И я сказал совсем другое:

- Считайте этой моим капризом, блажью. Но я этого хочу.

Министр смерил меня внимательным взглядом, взвешивая мои слова. Он, как и остальные, ни во что не ставил Эридана, но и открыто лезть на рожон, ему тоже было не с руки. Куда проще кинуть собаке кость, чтобы не мешалась под ногами.

- Хорошо, ваше высочество, - согласился Холдер, - если для вас это имеет значение, конечно же, я прикажу сделать так, как вы хотите.

- Благодарю.

- Но впредь настоятельно прошу обсуждать такие дела сначала со мной, а уже потом с моими стражниками.

Вежливые слова, а вот в голосе прямая угроза. Что ж, я оценил его мастерство ведения дел.

- Непременно, - улыбнулся я ему и поднялся. - До свидания.

***

Я снова принялся за обучение с еще большим рвением. Мне хотелось знать больше, чтобы иметь возможность играть с министрами на равных. Вот только их одиннадцать, а я один. И, хотя Мельвидор и Леонер все время держались поблизости, я все равно чувствовал себя одиноким.

Прошла еще неделя, ничего не происходило. Эридана так и не нашли. Министры меня не трогали. Леонер больше не злился. Мельвидор просвещал меня о делах королевства и призывал быть осторожнее.

Итак, прошло больше месяца моего пребывания в Карадене и, следовательно, столько же со дня отсутствия настоящего принца. А ведь за месяц уже могли перевернуть все королевство вверх дном. Это же не какой-то там крестьянин, это принц, которого знает в лицо каждый второй. Так почему же его до сих пор не нашли?

Я уже начал сходить с ума от однообразия жизни, когда, наконец, произошло нечто новое. Марон перехватил меня в коридоре по дороге с ужина и сунул в руку записку.

- Что это? - удивился я.

Паж пожал плечами.

- Просили вам передать.

- Кто? - хотя я почему-то даже не сомневался, кто бы это мог быть.

Марон нахмурился, имени он не знал.

- Высокий, молодой, волосы темные, глаза зеленые, - отчеканил он.

Значит, я угадал. Я, конечно, не настолько наблюдательный, чтобы успеть рассмотреть цвет глаз, но я ни на мгновение не усомнился, что это тот, о ком я думаю. Обещал же вернуться.

Я поблагодарил Марона и направился в свою комнату. Самой разумной мыслью было сжечь записку, не читая, и ни во что не ввязываться, как и советовали Мел и Леонер. Но разумные мысли в моей голове настолько редкие гостьи, что и эта долго не прижилась.

Я заперся в комнате, включил свет и развернул переданную записку. Послание было коротким, всего две строчки, написанные размашистым, но в то же время аккуратным почерком: "Полночь. Задний двор. Выход для прислуги". Никакой подписи не значилось. Гердер думал, что я догадаюсь сам, или заранее знал, что Марон опишет мне того, кто попросил его передать записку?

А что, если это ловушка? Вдруг Мел прав, и Рейнел мог вступить в заговор с министрами?

Эта мысль показалась самой бредовой. То, как Гердер говорил тогда в подземелье... Нет, он не такой человек.

В этот момент в дверь постучали, и я воровато спрятал записку в карман.

- Ваше высочество, это я, - раздался голос волшебника.

Я беззвучно выругался и поплелся открывать. Если он прознал про тайное послание, то запрет меня за семью замками.

Но, кажется, я зря боялся, Мельвидор выглядел совершенно спокойным, но сразу же заметил мой встревоженный взгляд.

- Я просто зашел проведать тебя, - ответил маг на невысказанный вслух вопрос. - Не пугайся.

Я запер дверь.

- Лучше бы вы пришли сообщить мне, что Эридан нашелся.

- Чего не могу, того не могу, - развел руками волшебник и кивнул на стул. - Можно?

Я дернул плечом:

- С каких пор вы спрашиваете? Мы же одни.

Но Мел не сводил с меня тревожных глаз.

- Я беспокоюсь за тебя, мой мальчик.

- По поводу? - не понял я.

- Ты меняешься, становишься замкнутым.

Я чуть было не рассмеялся. Можно подумать, обстановка во дворце располагает к общению. Или кто-то горит желанием со мной пообщаться?

Я вздохнул и тоже сел.

- Мел, ищите Эридана, со мной все нормально.

- Вот это меня и беспокоит, - не сдавался старик. - Ты больше не жалуешься.

Я задумался. Неужели, правда, не жалуюсь? Не заметил. Хотя я с удовольствием бы кому-нибудь пожаловался, если бы это помогло. Вот только толку жаловаться? Да и кому? Ему? Министрам? Или, может, Господу Богу?

- Андрей, - я вздрогнул от звука своего настоящего имени. - Пообещай, что если тебе понадобится с кем-то поговорить, ты немедленно позовешь меня. Мне очень стыдно перед тобой и очень жаль, что ты попал сюда по нашей вине. Я, правда, хочу тебе помочь. Ты не должен быть один. Если нужно выговориться или посоветоваться, я всегда к твоим услугам.

Я смотрел на него и молчал. Записка в кармане вдруг стала тяжелой. О да, мне нужно было посоветоваться. Вот только я заранее знал, что скажет мне волшебник, стоит мне заикнуться о встрече с Гердером.

Молчание затянулось, и, изобразив беспечную улыбку, я отмахнулся.

- Не разыгрывайте драму. Все нормально настолько, насколько может быть.

Но глаза мага словно пытались просветить меня насквозь. Хотел бы я знать, что он пытается во мне разглядеть. И с чего это ему вообще взбрело в голову меня утешать?

- Хорошо, - Мел удовлетворенно кивнул и собрался уходить, - но если тебе понадобится помощь, не забывай, я всегда рядом.

- Стойте! - вдруг спохватился я. Какой же я осёл, обещал ведь, а потом совсем из головы вылетело.

- Да? - маг с готовностью опустился обратно на стул, словно и ждал, что я сейчас же начну рассыпаться просьбами.

- Вы можете мне помочь? Нужно поменять остановку в покоях короля, выкинуть все это золото, открыть, наконец, шторы, а еще непременно найти кого-нибудь знакомого, чтобы ухаживал за ним, кого-нибудь из слуг, кто служил еще ему, и кому он доверял.

Брови Мельвидора взметнулись куда-то к колпаку. Похоже, он ожидал от меня чего угодно, но только не этой просьбы.

- З-зачем? - запнувшись, спросил он.

Ну вот, и он не понимает...

- Да потому что так нельзя! - я не выдержал, встал и заходил по комнате. Я не оратор, мне нелегко передать словами всю глубину чувств, которые испытал в покоях короля, но я попытался. - Я все сделал, чтобы улучшить условия содержания заключенных, потому что они люди, а не животные. А король - он ведь не растение в позолоченной чаше, он тоже человек, а он всеми брошен, лежит там на золотых перинах совсем один и никому - совершенно никому! - нет до него дела!

- Андрей...

- Да знаю я, - перебил я, понимая, что сейчас скажет маг, - знаю, что я не Эридан, и он не мой отец. Но я хочу хоть что-то изменить, пока я здесь.

- Я тебя понял, - выдохнул волшебник. - Я сделаю все необходимое.

- Спасибо, - я вдруг покраснел и смутился от эмоциональности своей речи.

- Это тебе спасибо, - Мельвидор как-то странно посмотрел на меня, а потом быстро встал и направился к выходу.

Я провожал его взглядом, пока дверь не захлопнулась, а потом упал на кровать вниз лицом. Этот безумный мир сводил меня с ума!

8 глава

Полуночи я еле дождался, успев три раза передумать идти. Но потом все-таки решился. Я не знал, какая мне может быть польза от разговора с Рейнелом Гердером, зато опасность, если попадусь, была вполне реальна. Но я также понимал, что если не пойду, то сойду с ума от любопытства. Кроме того, Гердер оставил о себе хорошее впечатление, и я почти не ждал от него подлости. Я сказал "почти"? Именно почти, потому что уже понял, что в этом мире можно ждать удар в спину от любого.

Я нашел в одном из бездонных шкафов Эридана плащ с капюшоном, натянул его на себя и вышел из комнаты без четверти полночь.

У моих покоев, как и все последние ночи, обнаружился Ганс. С "великодушного" позволения министра Холдера и договора с начальником стражи Ганс был выделен в качестве моей постоянной ночной охраны. Не то чтобы я действительно ему доверял и считал, что он сумеет меня защитить в случае нового покушения, но попросил его у Кора специально на случай, если мне придется сбежать куда-нибудь ночью. Боящийся меня Ганс уж точно не побежит докладывать министрам о моем уходе, а это было как раз то, что доктор прописал.

При виде меня стражник судорожно сглотнул и вытянулся руки по швам.

Я хмыкнул, довольный произведенным эффектом, потом приблизился и прошептал:

- Ты меня не видел. Я мирно сплю в своих покоях.

- Слушаюсь, ваше высочество!

- Тс-с-с! - я поднес палец к губам, не хватало еще, чтобы нас кто-нибудь услышал. Ганс торопливо закивал. - Вот и молодец, - похвалил я и хотел было уже уйти, но снова остановился, обернулся: - Вот еще что, Ганс. Если я не вернусь до утра, иди к его могуществу Мельвидору и расскажи всю правду.

Имя мага вызвало у стражника новый приступ страха, но он снова с готовностью кивнул и ударил себя по плечу.

- Отлично, - пробормотал я, натянул капюшон на голову и зашагал по коридору.

***

План дворца я мог бы нарисовать с закрытыми глазами, даже если бы меня разбудили среди ночи, поэтому найти выход для прислуги не составило труда. Правда, я боялся наткнуться на охрану, которая, по идее, должна была быть выставлена у каждого входа-выхода из дворца, но около желанной двери никого не было. Значит, Гердер все продумал, или сам убрал охрану, или подкупил. Как же все у них просто: заходи в королевский дворец, кто хочет, неси, что сможешь...

Остановившись у заветной двери, я помедлил, понимая, что это на самом деле может быть новым изощренным покушением. Потом решил, что проверить это я могу одним единственным способом - на своей шкуре.

И я распахнул дверь.

Стоило мне сделать шаг на прохладный ночной воздух, как кто-то выскочил из темноты, очень ловко схватил меня и оттащил от полоски света, зажав рот кожаной перчаткой. Дверь, которую я больше не удерживал, гулко захлопнулась.

Ну, вот и доигрался...

Но я ошибся, убивать меня никто не спешил. Напавший просто подержал несколько секунд, чтобы убедиться, что никто ничего не слышал, потом отпустил и отступил на шаг.

Луны не было, поэтому я смог разглядеть лишь темный силуэт.

- Привет, - произнес знакомый голос. - Извини, но лишняя предосторожность не помешает. Я должен был убедиться, что ты один.

- Ага, - огрызнулся я, - с пачкой стражников.

Гердер пожал плечами:

- Не исключено. Но я рад, что в тебе не ошибся.

Еще как знать, не ошибся он... Это смотря на что он рассчитывает.

- А стража? - спросил я, вспомнив подозрительный факт ее отсутствия у выхода.

- А, это, - отмахнулся Рейнел, - спят под лестницей. Заплатил кухарке, чтобы она подлила им сонное зелье в суп.

Да уж, я был прав, эко у них все просто в этом дворце...

- Зачем ты меня позвал? - спросил я.

Глаза стали понемногу привыкать к темноте, и я смог заметить раздраженный взгляд, брошенный в мою сторону.

- Полагаешь, это подходящее место, чтобы это обсуждать?

- А у тебя есть идея получше? - прошипел я.

- Разумеется, есть, - ответил Гердер.

Это у него разумеется, а вот я пока совершенно не разобрался, во что влезаю.

- Пошли, - он бесцеремонно схватил меня за рукав и поволок за собой в темноту.

По идее, самым разумный поступком, который я мог сделать в этот момент, это закричать, позвать на помощь и вернуться во дворец. Но я почему-то не закричал, а послушно пошел за ним. В конце концов, хуже моего теперешнего положения все равно некуда, и я решил рискнуть.

Несмотря на темень, Рейнел двигался уверенно, я же за несколько минут умудрился пять раз споткнуться и чуть не растянуться на ровном месте. Гердер бросал на меня красноречивые взгляды, но молчал.

Мы вышли в сад. Тут было светлее, горели фонари. Но, не успел я расслабиться, как Рейнел толкнул меня за пышно цветущее дерево с раскидистыми ветвями.

- Тихо! - прошипел он. - Сейчас ни звука.

Он оказался прав, стоило ему присоединиться ко мне, как мимо нас по вымощенной камнями дорожке прошествовали двое стражников.

А когда они ушли достаточно далеко, Рейнел, к моему удивлению, не вернулся на дорожку, а направился куда-то вглубь сада, ловко передвигаясь между деревьев. Я беззвучно выругался и поспеши за ним.

Хотел бы я лично придушить автора фразы, что темнота друг молодежи. Из-за этой самой темноты я дважды чуть было не лишился глаза, когда острые ветки полетели мне в лицо.

Через несколько минут моих мучений мы выбрались к ограде, где Рейнел легко отодвинул внушительных размеров валун и открыл спрятанный под ним люк.

Я даже присвистнул.

- Подземный ход!

Гердер снова красноречиво покосился на меня, но высказываться по поводу моей гениальности не стал, только пояснил:

- Тайный подземный ход. Ему уже черт-те сколько лет, все о нем забыли, и его нет ни на одном плане. Мы с Эриданом случайно нашли этот ход еще в детстве, и если он никому о нем не растрепал, то, кроме нас, о нем никто не знает.

Я с откровенным страхом посмотрел в открывшееся отверстие. Внутри была непроглядная тьма. Не то что я боялся темноты, но мысль, что мне придется лезть неизвестно куда с почти незнакомым мне человеком, совершенно не грела. Но отступать было поздно, и я полез внутрь.

Гердер спустился после меня и вернул крышку на место.

Темнота в подземном ходе была просто абсолютной, пришлось спускаться на ощупь. Земля на каменных ступенях скрипел под сапогами. Сыро, душно и тесно. И за время спуска мне несколько раз пришлось побороть желание все бросить и с криком броситься назад.

Ступеньки кончились, и я вообще перестал ориентироваться в пространстве. Рейнел же по-прежнему действовал уверенно, то ли он видел в темноте, то ли просто часто пользовался этим ходом, но он подхватил меня за локоть и потащил в одном ему известном направлении.

Не самое приятное ощущение идти куда-то со свободой овцы на привязи да к тому же в полной темноте. И я вздохнул с облегчением, когда мы уперлись в еще одну лестницу, и начался подъем.

Гердер распахнул крышку, и я с удовольствием выбрался на воздух. Кажется, теперь клаустрофобия мне обеспечена.

- Куда мы идем? - прошипел я, злясь и на своего проводника и на собственную глупость.

- В мой родовой дом, разумеется, - отозвался Гердер, закрывая проход.

Опять это его "разумеется"!

- Пошли, - он снова потянул меня за собой.

Как я понял, мы покинули территорию дворца и оказались в городе. Улицы в это время суток были пусты, горожане спали. Кое-где горели фонари, но обычные, скорее всего, керосиновые, а не магические, как во дворце.

Идти пришлось недолго, и уже через несколько минут Гердер распахнул передо мной ворота огромного трехэтажного особняка.

- И это твой дом?! - ахнул я, впечатленный его размерами.

Гердер, шедший впереди, обернулся, и что-то в выражении его лица меня напугало.

- Да, - холодно сказал он, - с некоторых пор это мое единоличное владение.

Мне захотелось прикусить себе язык.

А Рейнел уже открыл дверь и включил свет.

В доме стояла звенящая тишина. Видимо, после казни его отца, все слуги разбежались, а новыми молодой хозяин обзавестись не успел.

Мы прошли в просторную гостиную, большая часть мебели в которой была прикрыта чехлами от пыли. Некоторые сдернуты и брошены тут же на пол.

- Извини за беспорядок, - саркастически хмыкнул Рейнел, проследив за моим взглядом. - Но в последние дни я был больше занят ожиданием королевской стражи, чем уборкой.

- Министры тебя не тронут, - заверил я.

- Вот как? - приподнял он бровь. - С чего бы?

- Мы договорились, - отмахнулся я, не желая вдаваться в подробности. - Можно сказать, у нас временное перемирие и затишье.

Гердер подарил мне долгий взгляд, потом пожал плечами и отправился проверять, плотно ли закрыты ставни. Убедившись, что все в порядке, он подошел к шкафу со стеклянными дверцами.

- Что будешь пить?

Я не сдержал улыбки. Его слова прозвучали так буднично, так спокойно, будто старый друг зашел в гости, а он предлагает ему выпить. Стало как-то легко. Странное и нелепое ощущение, что мы знакомы с этим человеком уже тысячу лет.

- А что есть? - поинтересовался я.

Рейнел пожал плечами:

- А черт его знает, - и принялся проводить ревизию, - есть коньяк, ликер, вино... А это что? - он откупорил бутылку и понюхал. - Фу! Это спирт!

- Давай вино, - решил я, и пока хозяин гремел посудой, прошелся по комнате, выискивая себе место, куда бы приземлиться.

В конечном итоге, мой выбор пал на один из стоящих друг напротив друг диванчиков. Оба были до сих пор зачехлены, и я без зазрения совести забрался на один из них прямо с ногами.

Рейнел тем временем подтащил к выбранному мной месту маленький столик и водрузил на него стаканы и бутылку.

Он уже сел, как вдруг вскочил и выругался:

- Черт! Чуть не забыл!

Он куда-то умчался вверх по лестнице, а я остался его терпеливо ждать, удивляясь сам себе, почему я даже не подозреваю, что сверху он спустится с бандой головорезов.

Мое чутье меня не обмануло, через несколько минут Рейнел спустился один с большой синей свечкой в руках, зажег ее и поставил на стол между нами.

- Это еще зачем? - не понял я.

- Купил у одного мага, - пояснил он, - пока она горит, на три метра действует "Кокон тишины".

Я даже присвистнул:

- Какая полезная штука! Я тоже такую хочу.

- Попроси Мельвидора, - Гердер хитро прищурился, внимательно следя за моей реакцией. - Без него ведь тут не обошлось, я прав?

Я хмыкнул.

- Куда ж без Его Могущества.

- И Его Святейшества, - поддакнул Рейнел.

Мне вдруг стало смешно. Наверное, нервы, но я начал смеяться и не мог остановиться. Нелепее ситуации не придумаешь: недавние убийца и жертва сидят, распивая дорогое вино, и ржут!

Отсмеявшись, я выпил свой стакан залпом, Гердер повторил за мной, потом снова наполнил оба бокала.

- Парень, как ты во все это влип? - вдруг спросил он, и это не было похоже ни на допрос, ни на требование, просто вопрос без всякой подоплеки.

- Дурак я, вот и влип, - ответил я совершенно честно.

- Я ведь чуть тебя не убил.

- Но ведь не убил же, - поспешил напомнить я, никакой опасности от него я точно не чувствовал.

- Зато ты спас мне жизнь, - продолжал Рейнел. - А теперь еще и, оказывается, защитил от преследования министрами.

Я пожал плечами:

- Должен же я был тебя чем-то подкупить, чтобы ты не разболтал мою тайну. Четвертование, знаешь ли, не мое хобби.

- Да уж, - протянул он. - Эти и глазом не моргнут.

Я вдруг напрягся.

- Ты ведь пришел не для того, чтобы меня шантажировать, что все расскажешь министрам?

- Ага, - совершенно беспечно хохотнул Гердер, - спать не лягу, пока не подставлю того, кто спас мне жизнь.

Почему-то я поверил ему сразу и расслабился, растекаясь лужицей по дивану. Я уже так отвык разговаривать с кем-то как с равным, это было облегчением.

- Андрей, - представился я, протягивая руку.

Рейнел, не задумываясь, пожал протянутую ладонь.

- Такого имени я не слышал, - задумчиво протянул он, - и что-то подсказывает мне, что ты действительно так выглядишь, и это не иллюзия Мельвидора.

В ответ я скорчил гримасу.

- Да ты прямо провидец.

И тут меня понесло.

Это было подобно сносу плотины. Мне нужно было выговориться, и плевать, что самозванца четвертуют, если я и дальше продолжу жить отшельником в Эридановских покоях, я сам развалюсь на куски.

Вино было легким, и я не смог бы списать свою откровенность даже на алкогольное опьянение. Просто я нуждался в том, чтобы, наконец, облечь в слова все, что со мной произошло, нет, не поплакаться кому-то в жилетку, а просто рассказать, и чтобы меня выслушали.

И я выложил Гердеру все, абсолютно все: и о том, как Мельвидор обнаружился в моем шкафу, как я согласился помочь, а маг не смог вернуть меня домой, и теперь Эридан неизвестно где, а я заперт здесь.

Рейнел слушал внимательно и не перебивал, задавая вопросы лишь по делу.

- Вот дрянь, - высказался он, когда я замолчал. К этому моменту бутылка закончилась, и он принес новую.

Уж не знаю, что Рейнел имел в виду под этим словом: ситуацию в целом, Эридана или министров, - но я искренне согласился:

- Дрянь, и еще какая.

- И что ты планируешь делать дальше? - очень серьезно спросил он.

Я невесело усмехнулся:

- А что я могу? У меня связаны руки. Если Эридан однажды отыщется, я смогу вернуться, если нет... - договаривать фразу не было никакого смысла.

Рейнел следил за мной внимательным взглядом, потом отпил вина, помолчал еще и только потом заговорил.

- Ты можешь на меня положиться, я не выдам твою тайну даже под пыткой, - и не было похоже, что это метафора. - Я умею быть благодарным, а я твой должник. И я хочу тебе помочь.

- Думаешь, министры решат попробовать меня еще раз укокошить? - без обиняков спросил я.

- Как только найдут нового подходящего козла отпущения, не сомневаюсь.

В общем-то, он подтвердил мои собственные мысли.

- Я много думал насчет министров, - признался я. - Я балансирую на грани, стоит мне переступить за черту, они плюнут на красивые прикрытия и разделаются открыто.

- Не исключено, - признал Рей.

- А это значит, - продолжал я, - что их нужно перехитрить и сделать все, чтобы уменьшить их влияние. Вот только как? Стоит мне заикнуться об этом вслух, Мел и Леонер прибьют мои подошвы к полу в покоях принца.

Рейнел думал несколько минут, прежде чем ответить.

- Во-первых, попытаться наладить связи с дворянством, перетащить на свою сторону, во-вторых, армия, в-третьих, провинции. На чьей стороне сила, тот и прав, так всегда было. На данный момент за спиной министров огромная мощь и поддержка, а за твоей только титул.

- За спиной Эридана, - напомнил я.

- Но ты пока что он.

- Надеюсь, ненадолго.

- Да хоть насколько, - огонек в его глазах не предвещал ничего хорошего, точно что-то задумал. - Пока ты здесь, у нас есть шанс вытащить Карадену из того омута, в который она опустилась в последние годы.

- Но ведь ты понимаешь, что стоит Эридану вернуться, я, не задумываясь, сбегу отсюда? - сказал я напрямик.

- Понимаю, - кивнул мне Рейнел, поднимая стакан в молчаливом тосте, - но если процесс изменений начнется, можно будет заставить Эридана их продолжить.

Я снова развеселился.

- То есть, план убить его отменяется?

- Спасибо, что напомнил, что я осёл, - добродушно отозвался Рей.

- Да нет, - я снова сделался серьезным. - Я тебя очень даже понимаю. То, что ты мне наговорил там в подземелье... Твоя реакция понятна.

Он вздохнул.

- Отец бы меня выпорол за такие фокусы. Правда, мне понадобилось несколько дней, чтобы это понять и успокоиться.

- Мне очень жаль, что так случилось с твоим отцом, - искренне сказал я, - как узнал, самому захотелось Эридана придушить.

- Да я понял все по твоему лицу, там, в подземелье. Как перестал упиваться своей ненавистью и раскрыл глаза...

Мы говорили долго. Впервые за этот месяц я чувствовал себя легко в чьем-то обществе. Не было в словах моего собеседника ни скрытого подтекста, ни витиеватых фраз, за которыми прячутся оскорбления - все прямо и честно.

Я не знал, сколько мне еще предстоит провести в этом проклятом мире, но теперь я точно знал, что у меня есть союзник. О таком подарке судьбы я мог только мечтать.

- Мы должны придумать, как ввести тебя во дворец, - высказал я вслух свою мысль.

- Ага, как же, - язвительно отозвался Рей. - Так министры меня и приняли.

Не знаю, откуда у меня взялась такая уверенность, но я почему-то не сомневался, что на открытый конфликт они не пойдут.

- Не примут, - согласился я, - если я притащу тебя с собой и назначу Главным министром.

- Нет в Карадене такой должности.

Я скривился и отмахнулся от этого довода.

- В общем, ты меня понял. Если я поставлю тебя выше них, они, ясное дело, взбеленятся. А если твои интересы ничем не будут соприкасаться с их, они не станут идти со мной на прямой конфликт. Еще раз решат, что с головой у наследника не все в порядке, да и все.

Рейнел улегся на своем диване набок, подперев рукой голову, и сверлил меня взглядом.

- Я так понимаю, план у тебя уже созрел?

Назвать это планом было нельзя, так, кое-какие мысли, даже, скорее, их обрывки.

- Что ты скажешь, чтобы организовать подразделение личной охраны наследника?

Сначала Рей даже открыл рот от удивления, а потом начал бессовестно ржать, так, что я даже обиделся. Что же такого смешного он услышал в моих словах?

- Несостоявшийся убийца организует охрану, - простонал он.

Было бы что под рукой, я бы в него кинул, честное слово.

Наконец, Рей отсмеялся и снова сел, сделавшись серьезным.

- Идея неплохая, - сказал он. - По сути, так и сделаем, найду проверенных людей для твоей охраны, чтобы избежать всяких неожиданностей от министров. Но если ты изначально приведешь меня под этим поводом, министры запаникуют. Сам посуди, чего это ты нанимаешь себе охрану, чем тебя их стражники не устраивают? Значит, подозреваешь, значит, что-то замышляешь.

Я надулся.

- Придумай что-нибудь получше, - огрызнулся я.

- Уже, - довольно заявил Гердер. - Мы скажем, что я нужен тебе, чтобы тренироваться в фехтовании, как-никак мы занимались вместе с самого детства, а сейчас наследник решил возобновить тренировки, только и всего.

Я вспомнил, как он сам двигался, а также, сколько весил его меч, и мне разом поплохело.

- Сдурел, что ли? - возмутился я. - Какое фехтование? Да я твоим мечом и два раза взмахнуть не смогу.

- Потренируешься, сможешь, - от уверенности на его физиономии, мне снова захотелось его стукнуть. - К тому же, ты неплохо им управился на прошлой неделе, - и он демонстративно потер челюсть.

- Я бы также любым булыжником справился, - буркнул я, в глубине души сдаваясь, потому что понимал правоту его слов.

Я хотел ему об этом сообщить, но Рей вдруг поднял руку, призывая меня замолчать.

- Смотри, - он кивнул на синюю магическую свечу. - Догорела.

- Разговариваем о погоде? - понял я.

Гердер красноречиво посмотрел на часы:

- Рассвет скоро, пора заканчивать разговоры. Я тебя провожу тем же путем.

Я кивнул. Хотя я и не спал этой ночью, чувствовал я себя куда более отдохнувшим, чем после двенадцати часов сна.

9 глава

Как мы и договорились с Рейнелом, несколько последующих дней я вел себя тише воды, ниже травы. Ни с кем не спорил, на конфликты не нарывался, ни на что не жаловался.

В один из вечеров маг позвал меня в покои короля. Я удивился, но в то же время обрадовался, значит, Мел все-таки не счел мою недавнюю просьбу глупостью и сделал, что обещал.

И, стоило мне раскрыть дверь королевских покоев, я понял, что Мельвидор не подвел: обстановка разительно изменилась. В комнате появился свежий воздух, с окон исчезли плотные золотые портьеры, уступив место легкому светлому тюлю, шелковое холодное постельное белье заменили хлопковым, приятно радующим глаз бледно-зеленым цветом. Также в покоях появились живые цветы, а всевозможные золотые вазы, чаши и подсвечники бесследно исчезли. Комната стала казаться больше, светлее, и дышалось тут теперь значительно легче. Да и сам король выглядел куда более здоровым, чем в мой последний визит: при нормальном дневном освещении его лицо больше не казалось мертвенно-бледным.

Волшебник внимательно следил за мной, пока я осматривал покои, и молчал, ожидая вердикта.

Я хмыкнул про себя, можно подумать, для него так важно, что я скажу. Но Мел смотрел меня с таким выражением в глазах, какое обычно бывает у детей, которые сделали уборку, пока мама была на работе, а потом встречают ее, пытаясь сделать вид, что все как всегда, но при этом внутренне дрожат: заметит ли, похвалит?

- Мел, это потрясающе! - не стал я кривить душой. Волшебник будто прочел мои мысли, и сделал в этой комнате все именно так, как я и хотел. И как ему только удалось, понять, что мне нужно из той спутанной речи, которую я на него тогда обрушил.

Маг улыбнулся по-настоящему теплой отеческой улыбкой.

- Я рад, что тебе нравится.

Нравится? Да что там "нравится" - я был в восторге!

Я прошелся по комнате, чтобы еще раз убедиться, что все это на самом деле.

- Мел, когда король очнется, он тебя расцелует! - и этот момент мне на самом деле казалось, что двойник моего отца теперь придет в себя во что бы то ни стало.

Волшебник пожал плечами, хотя он и был рад, что мне понравился результат его работы, но моего энтузиазма он явно не разделял.

- Это еще не все, - сообщил он и выскользнул в коридор. - Я сейчас!

Я только вскинул брови и остался стоять посреди комнаты.

Настроение значительно поднялось. Может, и то, что мы задумали с Реем, тоже получится? Ведь стоит только начать... И пусть смена интерьера в королевских покоях - сущая мелочь, но для меня она была моей маленькой, но все-таки победой.

Вернулся Мельвидор, ведя за собой невысокую пожилую женщину в кружевном переднике поверх темного платья. Вылитая Фрекен Бок, только глаза добрые и улыбка.

- Это Мартьяна, - гордо представил Мельвидор свою спутницу, - она работала во дворце еще при вашей матушке, ваше высочество. Потом служила его величеству, но ушла из дворца вскоре после того, как случилось несчастье. Вы, возможно, ее помните?

Вспомнил бы Эридан какую-то там служанку десять лет спустя? Очень смешно. Я уже уяснил, что принц прислугу и людьми не считал, не то что забивать себе голову и запоминать их имена. У вещей ведь нет имен, не так ли?

Мартьяна же смотрела на меня, ожидая, что я ее действительно вспомню.

И я уже не задумывался, что ответить.

- Конечно же, помню, - улыбнулся я. - Вы ведь так долго служили у нас, - при моих словах на лице женщины отразилось удовольствие, и я понял, что поступил правильно. - Я полагаю, Мельвидор нашел вас и предложил поработать сиделкой для моего отца? - в этот раз назвать короля своим отцом было почти легко.

- Да, ваше высочество.

Мартьяна попыталась поклониться, но я остановил ее жестом: не хватало еще, чтобы передо мной гнули спины ровесницы моей бабушки!

Женщина удивилась, но выпрямилась. Я же счел нужным пояснить:

- Я хочу, чтобы с ним рядом всегда находился кто-то знакомый, разговаривал, помог вспомнить, что ему есть, ради чего жить, - да пусть хотя бы ради того, чтобы вытурить самозванца из своего дворца, но воля к жизни у него появиться должна!

На этот раз Мартьяна не стала кланяться, только почтительно склонила голову:

- Я поняла вас, ваше высочество. И я рада видеть, что сын искренне переживает за отца.

Ну, положим, не сын и не за своего отца...

- А я рад, что вы, несмотря ни на что, приняли предложение вернуться, - ответил я. Что-то подсказывало, что если эта женщина уволилась вскоре после того, как король впал в кому, жизнь во дворце, этом серпентарии, ее не прельщала, а держала лишь верность своему господину.

После еще нескольких любезностей мы с Мельвидором, можно сказать, передали его величество из рук в руки новой сиделке и вышли.

Волшебник одарил меня подозрительным взглядом.

- Что? - не понял я.

- Ты меня поражаешь, - признался он, подергав себя за бороду. - Как ты узнал, что она не хотела возвращаться, и мне пришлось ее уговаривать?

Я криво усмехнулся. То ли Эридан был так патологически глуп, то ли Мельвидор подозревал в скудоумии лично меня.

- Я догадался, Мел, - спокойно ответил я, напомнив себе, что мои обиды тут никому не нужны, - просто догадался, - а потом оставил волшебника переваривать мои слова и быстрым шагом пошел по коридору.

***

И вот день, о котором мы договаривались с Гердером, настал. Сегодня должно было решиться, получится у нас что-нибудь или нет. Если да, то я больше не буду в этом дворце один, а если нет, то мое положение вряд ли ухудшиться, зато я подставлю хорошего человека, потому что привлеку к нему внимание министров с новой силой. А это значит, что все должно получиться, иначе нельзя.

Я думал о том, как лучше поступить и что сказать, весь вечер, но так ни к чему конкретному и не пришел, а потому с утра проснулся, терзаемый сомнениями.

Если бы кто-то мне дома сказал, что я сам, без всяких там будильников, буду просыпаться в такую рань, я бы рассмеялся ему в лицо, да еще бы пальцем у виска покрутил.

Начало светать, я легко спрыгнул с высокой постели и, как был в пижаме, прошлепал босыми ногами к двери, по дороге прихватив со стола бумаги, предусмотрительно приготовленные еще вчера.

Мне нужно было перехватить Ганса, пока не прошла смена караула. Мне повезло, я не опоздал, мой ночной запуганный охранник обнаружился под дверью, серьезный и подтянутый.

- Ганс!

- Ваше высочество! - обменялись мы приветствиями.

- У меня к тебе дело.

- Слушаю, ваше высочество, - Ганс по-прежнему меня боялся, но в последние дни, по крайней мере, перестал делать большие удивленные глаза после каждого моего приказа, расходившегося с его представлением о принце. Похоже, бедный стражник смирился, что у наследника поехала крыша, и принял это как должное.

- Ровно в полдень во дворец придет человек, ты должен его встретить и лично проводить в Зал Советов. Вот приказ и пропуск для стражи на воротах, - я беспардонно всунул ему в руки бумаги. - На вопросы никому не отвечать, никого к моему гостю не подпускать, он должен добраться до меня в целости и сохранности. После этого можешь идти отсыпаться до самой ночной смены, я скажу Кору не давать тебе сегодня поручений.

- Слушаюсь, ваше высочество, - с готовностью ответил Ганс, будто ему выпала великая честь. - Могу я узнать имя человека, которого я должен встретить и сопровождать?

Надо же, вот ведь вышколенный: даже в бумаги, предназначенные не для его глаз, заглянуть не смеет.

- Рейнел Гердер, - спокойно ответил я, видя, как на лицо стражника наползает самая настоящая паника. Еще бы, он был в шоке, когда я выпустил своего несостоявшегося убийцу из подземелья, а теперь я еще и сам тащу его во дворец, но уже как высокого гостя.

- Слушаюсь, ваше высочество, - повторил Ганс, но энтузиазма в его голосе разительно поубавилось.

Я уже хотел уйти, ноги начали мерзнуть на каменном полу, но я решил потратить еще минутку и кое-что уточнить. Слишком многое было поставлено на карту.

- И еще, Гансик, я надеюсь, я не должен уточнять, что никто раньше времени не должен узнать ни о самом существовании этих бумаг, ни, тем более, об имени, в них вписанном? Не дай бог, с головы моего гостя упадет хоть волос.

Стражник оценил холодную угрозу, прозвучавшую в моем голосе, и вытянулся по стойке "смирно".

- Я понял, ваше высочество.

Я удовлетворенно кивнул и закрыл дверь. Осталось совсем чуть-чуть, а потом, если выстою, моя жизнь изменится в лучшую сторону.

***

- Сильно бушевали?

Я стоял перед зеркалом, пытаясь по-человечески уложить ворот рубашки, который упорно бастовал и не желал укладываться как надо.

Марон, стоящий неподалеку, прямой, будто на завтрак проглотил жердь, потупил взгляд и ответил удивительно дипломатично для мальчишки его возраста:

- Министры не любят, когда вы собираете Совет по своему желанию.

Я хмыкнул, очень вежливая формулировка того, что министры рвали и метали и костерили меня почем свет.

- Ничего, переживут, - отозвался я. - Вопрос в другом: они придут?

Марон пожал плечами, а потом спохватился, что стоит не перед кем-нибудь, а перед самим наследником престола и снова вытянулся руки по швам.

- Сказали, что придут.

- Отлично, - пробормотал я себе под нос, погружаясь в свои мысли, - отлично... - потом вспомнил, что мальчик все еще стоит передо мной, ожидая дальнейших приказов. - Спасибо, Марон, можешь идти.

Паж надломлено кивнул и бросился за дверь. Мои "спасибо" и "пожалуйста" все еще вставили его в тупик.

Я снова вернулся к зеркалу и осмотрел себя критическим взглядом. С рубашкой мне все же удалось справиться, и теперь я выглядел так, как и подобает принцу.

Я подмигнул своему отражению, развернулся на каблуках и покинул комнату. Что ж, поглядим, что у нас выйдет...

***

Мельвидор и Леонер, также получившие приглашение на Совет через Марона, встретили меня на подходе к залу.

- Ваше высочество, позвольте поинтересоваться, что все это значит, - прошипел мне монах.

Но сегодня я был настроен более чем решительно, и угроза в его голосе отскочила от меня как камешек от стекла.

- Скоро узнаете, - загадочно улыбнулся я.

Леонер нахмурился еще больше, а в глазах мага мелькнул испуг.

- Эридан... - начал было он, но я невежливо перебил:

- Я знаю, что делаю, скоро и вы все узнаете, - я демонстративно посмотрел на двери Зала Советов, - поэтому давайте не будем заставлять министров ждать.

Леонер забормотал слова молитвы, а Мел просто молча воздел глаза к потолку, но оба последовали за мной. Я не сомневался, что они еще выскажутся по поводу моего поведения, но не сейчас, не в коридоре, где нас могут услышать.

Министры были в сборе, все одиннадцать. На лицах одних недоумение, на остальных - злоба и раздражение.

Я подарил им приветственный кивок и самую радушную улыбку, на которую был способен, и прошествовал к месту наследника во главе стола. Если бы взглядом можно было бы убить, я был бы уже мертв. Одиннадцать раз.

Появление Мела и Леонера также не осталось незамеченным. Они не часто присутствовали на Советах, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что сегодня я их пригласил намеренно.

- В первую очередь, мне бы хотелось поблагодарить всех за то, что собрались здесь по моей просьбе, - начал я. Именно "поблагодарить" и именно "просьбе". Сейчас мне нужно было усыпить бдительность министров, убедить их, что я играю на их поле и не собираюсь предпринимать против них никаких действий.

После моих слов на лицах большинства министров появилось удовлетворение, Сакернавен остался непроницаем, как самого опасного противника, его умаслить было не так-то просто. Мельвидор и Леонер, устроившиеся в самом конце стола, выглядели испуганными, понимая, что моя вежливость и покладистость неспроста.

Я продолжал:

- Я понимаю, что мое поведение в последние недели было во многом недостойным принца, а также неуважительным ко всем здесь присутствующим. Затем покушение на мою жизнь окончательно выбило меня из колеи. Сейчас же я намерен кое-что изменить в своем окружении, но мне бы хотелось сообщить вам обо всем лично, чтобы череда недомолвок не повлекла за собой, - "новое покушение", - новых проблем.

Эту речь я думал долго, весь вечер репетировал перед зеркалом. Я ведь действительно играл на чужом поле - поле министров, и я должен был приспособиться к их манере игры.

Похоже, у меня получилось целиком и полностью завладеть всеобщим вниманием. С меня не сводили глаз. Чего мне на самом деле хотелось, так это спрятаться под стол, чтобы на меня перестали так смотреть. Но мысль о том, что Эридан именно так и делал, прятался, придала мне сил.

- Я намерен возобновить уроки фехтования, - продолжал я в полной тишине, - и для этого мне понадобится учитель.

- Так зачем же дело стало! - первым не выдержал Холдер. - Вам стоило только сказать, и я нашел бы для вас лучшего преподавателя во всем королевстве!

Я заметил, как Сакернавен презрительно покосился в его сторону. Да уж, этот старый жук, сразу понял, что тут не все так просто.

- Благодарю вас, господин министр, - вежливо ответил я Холдеру. - Но я обдумал разные варианты и пришел к выводу, что мне нужен конкретный человек. Его мастерство владения мечом не вызывает сомнений. Его называют Вторым клинком королевства, - а вот при этих словах Мельвидор побледнел, как снег. - И я хотел бы, чтобы он часто появлялся во дворце, а может, и жил здесь. И собрал вас именно за тем, чтобы в дальнейшем не возникло вопросов и неприятных ситуаций в связи с его появлением здесь.

- Постойте! - на этот раз не выдержал министр Корвец. - Но Второй клинок Карадены это же...

- Вот именно, - кивнул я.

Если я правильно подсчитал время, то...

Двери распахнулись.

- Господин Рейнел Гердер, - провозгласил слуга и мигом ретировался, пропуская моего друга вперед.

Гердер вошел в зал с гордо поднятой головой, он снова был одет во все черное, в том числе в кожаные черные перчатки, волосы собраны сзади в "хвост" в соответствии с местной модой.

Провожаемый удивленными взглядами, он прошел мимо министров и остановился у меня за плечом.

Несколько секунд в зале стояла полнейшая тишина. Бледный Мел сидел, упершись взглядом в сложенные на столе руки, и молчал, Леонер обхватил свой крест и беззвучно молился. Министры же переглядывались между собой, но пока никто не решался заговорить первым.

Как я и ожидал, решился их негласный лидер, мой самый опасный враг - Сакернавен.

- Принц, вы уверены в том, что это разумное решение?

- Абсолютно.

- Но Гердер пытался вас убить.

- Это было досадное недоразумение и только, - моя улыбка могла растопить ледники, и министр никак не мог во всеуслышание ответить на нее резкостью и, тем более, грубостью.

- Но как мы можем знать, что подобное не повторится? - не сдавался Сакернавен.

О, ему бы как раз хотелось, чтобы повторилось, и на этот раз в пользу моего убийцы.

- Не повторится, - заверил я и встал.

Обо всем мы договорились с Реем заранее, поэтому я не удивился, когда он вдруг опустился передо мной на колени и вложил свои сложенные ладони в мои.

- Я, Рейнел Гердер, сын Кэреда Гердера, клянусь служить его высочеству Эридану из рода Дайонов верой и правдой, оберегать его и чтить его интересы до тех пор, пока бьется мое сердце.

Под пораженные взгляды присутствующих я произнес свою часть клятвы:

- Я, Эридан Дайон, наследный принц Карадены, принимаю клятву и службу этого человека и клянусь защищать его как моего верного вассала.

Вот теперь у министров просто отвисли челюсти. Эту клятву я раскопал в старых книгах, она давно не использовалась, считалось, что достаточно присяги подданных своему королю во время официальной коронации. Эридан же был принцем, наследником, скорее символом короны, клялись в верности же пока что только королю Лергиусу, а никак не Эридану лично. Подобная клятва считалась священной, даже произнесенная один на один, а уж в присутствии тринадцати свидетелей тем более.

Моя же часть клятвы связывала министров по рукам и ногам, теперь они не могли предпринять ничего против Рейнела, потому что любое прямое оскорбление в его сторону по закону расценивалось, как оскорбление меня самого.

- Встань, - коротко кивнул я Рею.

Тот быстро поднялся и самым смиренным выражением лица встал рядом со мной.

- Ваше высочество, надеюсь, вы понимаете всю серьезность произнесенных сейчас слов? - сухо поинтересовался Сакернавен, давая мне последний шанс отступить назад и заявить, что меня обманули, я ничего не знал.

- Разумеется, - заверил я. Теперь и я отвечал перед всей Караденой за любое преступление, совершенное Гердером. Повязаны так повязаны.

Министр еще раз смерил нас обоих взглядом и сдался.

- В таком случае, - официально провозгласил он. - Подтверждаю данную клятву перед свидетелями.

Я вздохнул с облегчением. Итак, первый этап пройден.

- Благодарю вас, - кивнул я, давая понять, что цель, ради которой и был собран Совет, достигнута, и пора бы и честь знать.

***

Мел и Леонер вызвались нас проводить. Чинно и благородно мы вчетвером прошествовали до покоев принца. Чинно и благородно... до тех под пока дверь покоев не захлопнулась, а маг не раскинул над ними "Кокон тишины".

- Идиот! - несмотря на то, что я знал взрывоопасный характер Леонера, я еще ни разу не слышал, чтобы он так кричал. Монах схватил меня за воротник с такой силой, что затрещали нитки. - Говорили тебе, не высовывайся! Сиди тихо! Нет же, нет, все по-своему!

- Э-э... - я попробовал разжать пальцы, сцепленные прямо у моего горла, но у меня ничего не вышло. - Прекратите, - но мой жалобный голос также не возымел никакого эффекта.

И я разозлился по-настоящему. Сначала затащили меня в эту мышеловку, а теперь я должен сидеть и не рыпаться, пока они ищут своего принца, а меня пытаются убить вместо него.

Я собрал волю в кулак и вложил в свой взгляд и голос всю властность, на которую был способен.

- Отпустите, - никакого крика, даже мельчайшего повышения тона, но от звука моего голоса, монах вздрогнул, разжал пальцы и даже отступил на безопасное расстояние.

- Ишь, как научился, - раздосадовано пробормотал он.

- А я быстро учусь, - огрызнулся я. - А если еще раз себе позволите рукоприкладство в мою сторону, я прикажу закрыть церковь.

Глаза Леонера вспыхнули:

- Не посмеешь.

Я холодно усмехнулся:

- Еще скажите, что министры станут вас защищать.

- Так, все, прекратите! - не выдержал Мельвидор. - Мы на одной стороне, не забывайте об этом.

- Что-то не похоже, - буркнул я, демонстративно отряхивая измятый воротник.

- На одной, - настаивал маг. - Давайте все сядем и спокойно поговорим.

Леонер отодвинул ногой стул и плюхнулся на него, всем своим видом источая возмущение. Рей пожал плечами и взял второй стул, повернул спинкой вперед и уселся на него верхом, удобно сложив руки на спинке. Мельвидор опустился на край кровати.

Я проследил взглядом за всеобщим перемещением, но остался стоять. Деревья, как-никак, умирают стоя, а то, что нападки на меня сейчас продолжатся, пусть и в более вежливой форме, я не сомневался.

- Для начала, - начал маг, видя, что я не собираюсь ничего говорить в свое оправдание, - мне бы хотелось узнать, почему ты пренебрег обещанием хранить нашу тайну?

Не было необходимости уточнять, о какой тайне идет речь. Я покосился на Гердера, но тот пока что вмешиваться не собирался.

- Может быть, это не я, а вы сейчас раскрыли эту вашу тайну, - в последнее слово я вложил столько отвращения, сколько мог. - Леонер не стал бы душить настоящего принца.

- Настоящий принц бы таких дров не наломал, - буркнул оскобленный монах и снова замолчал под гневным взглядом Мельвидора.

- К настоящему принцу Рейнел бы и на пушечный выстрел не подошел, - отрезал маг, - разве чтобы убить. Поэтому не считай нас дураками.

- Если вы переживаете, что я кому-то расскажу, то можете быть спокойны, - вставил Рей, - вы же видели, я принес клятву и намереваюсь следовать ей до конца.

- До вашего общего конца! - снова не выдержал Леонер. - Одного четвертуют как самозванца, второго повесят как сообщника.

- Ну, это мы еще посмотрим, - совершенно спокойно отреагировал Гердер. - Пока что все прошло гладко.

- Все прошло на грани, - высказался Мельвидор, в отличие от своего друга, прекрасно владеющий собой. - Однажды министры сложат один плюс один, и поймут, что принц не просто странно себя ведет, а это вообще другой человек. Да еще эта клятва... - он пристально посмотрел на меня. - Меня интересует, почему ты это сделал?

Я невесело усмехнулся. Интересно, иногда маг казался мне таким проницательным, понимающим, умеющим читать между строк, а иногда он не видел дальше своего носа.

- Да потому что мне нужен друг, Мел, - ответил я. - Это же так просто.

Волшебник все еще не понимал.

- Мы твои друзья.

- Нет, - я покачал головой. - Вы друзья и защитники Эридана.

В глазах мага что-то промелькнуло, что в другой ситуации я расценил бы как стыд, но, наверное, я ошибся. Чего ему было стыдиться?

- Но эта клятва, - сказал он после непродолжительного молчания, - здесь это не просто слова, это обязательства...

- Я знаю, - серьезно кивнул я. - Я умею читать, - мне пришлось перекопать кучу литературы в королевской библиотеке, пока я нашел нечто подходящее и способное защитить Гердера от нападок министров.

- Хорошо, - признал маг, - ты прочитал, - он перевел взгляд на Рейнела, - ну а ты? Ладно он, он не знает этого мира, а ты? Ты ведь понимаешь, как вы рисковали? Стоило министрам воспротивиться и не признать вашу клятву и...

Рей пожал плечами.

- Мы были готовы на риск.

Мельвидор только вздохнул, признавая поражение в этом споре.

- И когда вы успели так спеться? - протянул он.

Мы с Реем переглянулись, одновременно расплывшись в победных улыбках.

Леонер проследил за нами и нахохлился еще больше.

- Дурное дело не хитрое, - прокомментировал он, а потом выплюнул, как самое злостное ругательство: - Дети.

10 глава

К моему великому ужасу и разочарованию Рейнел очень серьезно отнесся к своему новому назначению, рассматривая его вовсе не как прикрытие, а как реальную должность при дворе. Уже на следующий день после знаменательного принесения клятвы верности в Зале Советов, он разбудил меня на рассвете, заставил одеться и спуститься на улицу.

И напрасно я заверял его, что пару раз махнуть мечом для того, чтобы пустить пыль в глаза, будет достаточно. Гердер решительно заявил, что все, что он делает, он привык делать хорошо, и раз уж его назначили моим тренером, мне никуда не деться и придется тренироваться на полном серьезе.

Мне пришлось смириться, во-первых, потому что в глубине души и сам был с ним согласен, а во-вторых, мне все равно нечем было заняться, я и так провел весь последний месяц то в личных покоях принца, то в библиотеке. Спорт бы мне определенно не помешал.

Первые дни мы с Реем просто бегали и делали различные упражнения для укрепления мышц. Было тяжело, всерьез я никогда физическими упражнениями не занимался, не считая того, что мама заставляла меня в детстве ходить на танцы. Да-да, все детство я занимался именно танцами, а не айкидо или каратэ, как большинство мальчишек. Правда, лет в двенадцать я заявил маме, что танцы - это женский удел, и бросил ходить на занятия окончательно и бесповоротно, несмотря на ее уговоры.

Сейчас же, когда через пару недель Рей вручил мне меч (пока что деревянный тренировочный), и мы стали потихоньку отрабатывать удары, я вдруг обнаружил, что занятия танцами - полезная штука. Так как я занимался ими с раннего детства, тело многое запомнило, хотя я и бросил это гиблое дело больше пяти лет назад.

Уворачиваться у меня получалось на самом деле хорошо. Вот правильно держать меч или нанести удар - просто ужасно, а увернуться, выгнуться под оружием противника, пропустить удар над собой или вовремя отпрыгнуть - раз плюнуть.

Рейнел только удивленно хмыкал, наблюдая за моими выкрутасами и постоянно говорил, что по мне цирк плачет.

Министры нас не трогали, успокоившись, что никакого заговора мы не замышляем, а на самом деле занимаемся тренировками. Именно этого эффекта мы и хотели добиться, так что все шло по плану.

В перерыве между тренировками, которые продолжались чуть ли не целыми днями, Рей иногда уезжал в город, отыскивая верных людей, как мне и обещал во время нашей с ним первой беседы. Вскоре штат дворцовой стражи пополнился, причем никто, даже Кор, принявший людей Гердера на работу, не знал, откуда ветер дует.

Теперь ночью у моей спальни обреталось сразу по два массивных стражника, а днем всюду за пределами дворца сопровождали еще двое. Я пытался бастовать против этого постоянного эскорта, но Рейнел был непреклонен, кроме того, в этом вопросе он полностью заручился поддержкой Мельвидора, и мне пришлось заткнуться.

С появлением в моей жизни Гердера многое изменилось, упадническое настроение накрывало меня гораздо реже, хотя и постоянные ответы Мела, что следов Эридана не нашли, приводили в отчаяние. Порой мне начинало казаться, что принца уже никогда не найдут, и я буду вынужден провести в этом мире остаток своих дней. Почему остаток? Да потому, что я был уверен, что долго в шкуре Эридана не протяну.

Я готов был простить ему все грехи, лишь бы он вернулся. Но принц не возвращался. Мел и Леонер только разводили руками, когда я снова и снова задавал им вопрос о том, как идут поиски.

А однажды пропали и они. Я начал беспокоиться, когда прошла целая неделя, а никто из них так и не появлялся во дворце. Я поделился с Реем своими опасениями, но друг их не разделял, по его словам, Его Могущество и Его Святейшество часто пропадали на неопределенное время, никого не поставив в известность, и это считалось в порядке вещей.

Меня же такой "порядок" совсем не устраивал. Они еще никогда не оставляли меня без присмотра на такой долгий срок, и это было подозрительно.

Я попробовал искать Мельвидора, но от слуг узнал, что в своей "Магической лаборатории" во дворце он не появлялся уже давно, и я понял, что пора перенести поиски на другой объект.

И я направился в церковь, надеясь найти хотя бы Леонера.

Гердер настаивал на том, чтобы поехать со мной, но я отказался. Я нутром чувствовал, что что-то здесь нечисто и это наверняка связано с поисками Эридана, поэтому я хотел поговорить с магом и монахом без свидетелей. Нет, я доверял Рею целиком и полностью, но если я приду один, у меня будет больше шансов добиться правды.

Убедившись, что я не сдамся и не передумаю, Рейнел только настоял, чтобы я взял с собой охрану. Он даже пытался навязать мне экипаж, но я наотрез отказался, хотя я никогда не был в церкви, но по картам знал, что она находится слишком близко от дворца, и путь до нее, даже пешком, займет минут десять.

- А Эридан обязательно взял бы экипаж и в охрану не двоих, а пятнадцать, - неодобрительно шепнул мне Рейнел.

Но от его замечаний я только отмахнулся, и как всегда поступил по-своему. Не хотел я выезжать из дворца с помпой, чтобы всем стало известно, что наследник куда-то собрался, а потому я взял с собой только двоих, а сам закутался в длиннющий плащ, чтобы ненужные свидетели меня не узнали.

Я и сам бы не смог себе ответить, почему меня понесло на поиски Мела и Леонера, но предпочел не пренебрегать своим шестым чувством. А оно прямо-таки визжало, что дело нечисто, и я должен получить ответы.

Путь до церкви оказался даже короче, чем я предполагал, и мы через несколько минут были на месте. Я оставил охрану у ворот Священного Дома, как здесь называли церковь, а сам поднялся по высоким ступеням крыльца. Огромные тяжелые двери из красного дерева подались тяжело и со скрипом, противно резанувшим по нервам.

И вот я оказался внутри.

Внутри церковь оказалась гораздо величественней, чем снаружи, стены и потолок были украшены цветными фресками с религиозными картинами. В принципе, караденская церковь почти ничем не отличалась от церквей нашего мира, ну, во всяком случае, таких, какими я их себе представлял, так как, каюсь, за всю свою жизнь я не переступил порога ни одной из них. Но, похоже, в этом мире я все время делаю то, чего ни за что не сделал бы дома.

В церкви было пусто, на проход между скамьями лился мягкий свет сквозь витражи. Что ни говори, а здесь было красиво, вся обстановка прямо-таки заставляла трепетать даже такого неверующего, как я.

Но у меня было не то настроение, чтобы любоваться зданием, я пришел сюда с определенной целью, а потому мне было необходимо кого-нибудь найти, чтобы меня проводили к Леонеру.

Только вот кого можно спросить дорогу, если здесь вообще никого нет?

Лики с икон смотрели на меня серьезно и, как мне почему-то показалось, осуждающе.

- Э-эй, - негромко позвал я, - здесь есть кто-нибудь?

Ответом служила все та же тишина.

Я крутанулся на месте, осматривая помещение. Обнаружил две двери. И в какую же из них мне податься? Как-то не очень хотелось забрести в какое-нибудь место священного таинства или монашескую келью.

- Э-эй! - позвал я громче. - Кто-нибудь! Отзовитесь! - результат все тот же, то есть никакого. - Эй! Есть кто живой!

- Чего шумишь в святом месте? - внезапно раздался голос прямо у меня за спиной, я подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся: позади меня стоял невысокий щупленький монах с деревянными четками в руках. - Чего шумишь в священном месте? - повторил он еще более враждебно.

Было в его тоне что-то такое, что я, и правда, почувствовал себя грешником, совершившем нечто кощунственное.

Я собрался с мыслями и спросил достаточно твердо:

- Где я могу найти господина Леонера?

Монах нахмурился еще больше. Интересно, у них тут все священнослужители такие вредные или этот поклонник Леонера и усилено ему подражает?

- Его Святейшество? - уточнил монах. Видимо, назвать "святейшество" "господином" было верхом неуважения.

- Да-да, - закивал я. - Мне нужно немедленно видеть Леонера, - на этот раз я намеренно опустил сан.

Монах помедлил пару мгновений, а потом важно заявил:

- Его святейшество изволили уединиться и не велели никому себя беспокоить, - а потом развернулся и без всяких слов и предупреждений пошел прочь.

Я даже растерялся от такой наглости.

- Эй-ей! - я догнал его и снова встал перед ним. - Ты куда? Мы не закончили!

- Ш-ш... - шикнул на меня монах. - Довольно оскорблять святое место.

Ну все, оскорбил, сейчас на меня падет кара небесная...

- Мне срочно нужен Леонер, - с нажимом в голосе повторил я, и всем своим видом давая понять, что не сдвинусь с места, пока не его не увижу.

Монах неприязненно изучал меня несколько секунд, потом сухо осведомился:

- По какому вопросу?

- По личному, - не задумываясь, выпалил я. Отчитываться я намерен не был.

- Его святейшество распорядился, чтобы его никто не беспокоил ни по каким вопросам, - затянул свое монах. - Если не изволите помолиться и покаяться в грехах ваших, прошу покинуть Священный Дом.

Вежливая форма "Пошел вон"?

- Я сказал, что никуда не пойду, пока не поговорю с Леонером, - отрезал я. То, что меня так отчаянно не хотели проводить к главе церкви, только еще сильнее подпитывало мои подозрения. От меня явно что-то скрывают, и я не я, если я это не выясню прямо сейчас. - Мне нужно видеть Леонера, и я его увижу.

- Ничем не могу помочь, - со скорбным видом отозвался несговорчивый монах.

Я начал злиться. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. И Рей еще говорил, что я зря беспокоюсь? Теперь я был абсолютно уверен, что что-то произошло, и Мел и Леонер не хотят, чтобы я об этом узнал.

- Скажи хотя бы, он один заперся?

- С Его Могуществом господином Мельвидором, - охотно ответил монах. - А когда два высокопоставленных лица просят их не тревожить, то их не тревожат... даже другое высокопоставленное лицо, - добавил он, давая понять, что прекрасно знает принца Эридана в лицо.

Вот теперь мое терпение лопнуло. Этот разговор мне уже порядком надоел, а от притворной вежливости у меня в последнее время уже оскомина на языке.

- Значит так, - выпалил я. - Или я сейчас зову охрану, и они прочесывают здесь каждый метр в поисках тех, кто мне нужен, или же ты тихо и без шума провожаешь меня к Его Святейшеству.

Монах задумался, осквернения церкви солдатами ему явно не хотелось.

- Я не шучу, - на всякий случай добавил я.

Мы сверлили друг друга глазами не меньше минуты. Уж не знаю, что мой противник увидел в моих, но ему пришлось сдаться.

Монах посмотрел в потолок, перекрестился, попросил прощения у Господа и - ну наконец-то! - сделал мне знак следовать за собой. Но вид у него был такой, будто я сделал из него, по крайней мере, клятвопреступника.

Мы прошли полутемный коридорчик с низким потолком и через пару шагов остановились у невзрачной деревянной двери.

- Они здесь, - сообщил мне монах и замер, стучаться сам он явно не собирался.

И я бесцеремонно постучал по гладкой деревянной поверхности.

- Я же просил не беспокоить! - раздался с той стороны недовольный голос Леонера. - Кого Господь привел на наши головы?

Я хмыкнул, такой интерпретации фразы: "Кого там черт принес?" я еще не слышал. У главы церкви стоило поучиться строить обороты речи, чтобы приводить всех собеседников в замешательство.

- Это я. Надо поговорить.

В ответ послышались неясные ругательства, потом бормотание спорящих между собой, затем звук отодвигаемого кресла и шаркающие шаги к двери. Замок щелкнул, и провожавший меня монах, втянув голову в плечи, поспешил ретироваться.

Леонер открыл дверь.

- Что-то случилось? - тревожно спросил он, уставившись на меня.

- А разве нет? - в свою очередь я не сводил глаз с него и окончательно уверился, что не ошибся: уж слишком усталое и осунувшееся лицо было у монаха. - Вы же прячетесь ото всех уже несколько дней. Это я пришел спросить, что случилось.

Леонер задумчиво пожевал губу, посмотрел по сторонам, убедился, что я один, а потом шире распахнул дверь.

- Заходи, - буркнул он, - раз уж пришел.

Я вошел в келью. Свет здесь был ярче, чем в коридоре, но не настолько яркий, чтобы пришлось зажмуриваться. На стуле у маленького столика сидел Мельвидор, устало подперев рукой подбородок. В его глазах была тоска, и это еще больше меня насторожило.

- Да что, черт возьми...

Я не договорил, потому что Леонер попытался меня ударить, я увернулся от его замаха и только тут сообразил, что сделал: при монахе помянул черта в храме.

- Только без рук, - напомнил я. - Кажется, мы это уже обсуждали

- Да я ему... - начал распыляться Леонер, но Мел остановил его.

- Остынь, - попросил он, - Андрей как-никак единственное, что у нас осталось.

От этих слов мороз побежал по коже, я так и замер там, где стоял.

- Как это - единственное? - не понял я. Страшная догадка обдала меня таким ужасом, что мне стало трудно дышать. - Не хотите ли вы сказать, что...

Леонер обеими руками взялся за крест и опустил голову. Мельвидор же удрученно кивнул.

- Да, - коротко и одновременно убийственно сказал он.

- Не может быть...

- Да, - повторил волшебник. - Поиски наследника окончены. Нашли его тело. Эридан мертв.

Я все еще не понимал, не желал понимать.

- Вы шутите, да? - на всякий случай уточнил я. - Вы меня пугаете, да? Очередная проверка?

Я ожидал услышать, что угодно, когда прорывался сюда, но только не это. Я скорее ожидал, что они нашли принца и теперь не могут уговорить его вернуться, но чтобы такое! Даже в самом страшном кошмаре я не мог представить, что Эридан может погибнуть.

- Нет, - волшебник покачал головой, - это не проверка и не розыгрыш. Эридан убит, его больше нет. Нет никакого смысла тебя обманывать. Потому мы и заперлись здесь, чтобы все как следует обдумать, мы думали, как лучше сообщить тебе о случившемся.

Как лучше сообщить? Да как тут может быть "лучше"?

Смысл услышанного доходил не сразу, а какими-то убийственными порциями.

- Хотите сказать, что я никогда не смогу вернуться домой? - мне захотелось завыть от отчаяния.

- Не хотим, - вздохнул маг, - но это правда. Без Эридана я не смогу открыть проход. Андрей, ты не представляешь, как мне жаль...

- Нам, - вставил Леонер.

Они смотрели на меня так, как будто я смертельно болен и нет никакой возможности меня спасти... нет, как будто я уже давно мертв и похоронен.

- Нет, - прошептал я, губы не слушались. - Это неправда... Я не хочу...

- Андрей, успокойся, - волшебник протянул ко мне руку.

Мне хотелось бежать отсюда, выскочить за дверь и... Вот только бежать мне было совершенно некуда. Андрея Дёмина в этом мире никогда не существовало.

Я просто стоял и смотрел перед собой, мне нечего было сказать. Мел и Леонер тревожно смотрели на меня. Они ждали реакции. Какой? Криков? Слез? Истерики? Но в этот момент я не чувствовал ничего, просто хотелось провалиться сквозь землю, умереть вместе с Эриданом.

Волшебник встал и шагнул ко мне.

- Андрей, ну, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, - от жалости и мольбы в его голосе мне стало тошно.

- Сказать? - придушенно переспросил я. - А что мне сказать? Я никогда не вернусь домой, что тут скажешь? Черт! - я потер руками лицо, пытаясь прийти в себя.

На этот раз за "черта" мне ничего не сделали. Леонер достал с полки на стене небольшую фляжку и протянул мне.

- Выпей.

- Если это не яд, не хочу, - мрачно отозвался я.

- Пей, - монах угрожающе сдвинул брови, - или мы зальем в тебя силой.

И он впихнул фляжку мне в руки.

К чертям собачьим! Мне было так плохо, что не имело никакого значения, что делать и, тем более что пить или есть.

Я отхлебнул обжигающую жидкость. Крепчайший спирт, но я проглотил его, даже не поморщившись.

- Отлично, - монах отобрал у меня сосуд,- а теперь садись и успокойся.

Успокоиться? Да меня, наоборот, самого до ужаса пугало собственное спокойствие. Никаких эмоций, одно черное отчаяние.

Я послушно опустился на стул и поднял глаза на Леонера.

- А разве я не спокоен?

- Ты пугающе спокоен, - признал монах и вдруг взорвался вместо меня. - Очнись же! Наори на нас! Это ведь мы во всем виноваты!

Так вот оно что, они ждали обвинений. Но я не собирался облегчать их муки совести своими бесполезными обвинениями. Что изменят мои крики, мои слезы, которые и так стоят в горле? Что бы я ни делал, это ничего не изменит. Ни-че-го.

- Андрей, - Мел подошел ко мне и положил руку на плечо. - Скажи, что мы можем для тебя сделать?

Я моргнул. Сделать? А разве что-то можно еще сделать?

- Не зовите меня больше этим именем, - попросил я. - Андрея больше нет.

Мельвидор и Леонер в ужасе переглянулись, наверное, решили, что у меня поехала крыша.

- Андрей... - снова попытался маг.

- Я сказал, Андрея больше нет, - с нажимом повторил я. - Есть его высочество принц Эридан. Не этого ли вы хотели? Вы же внушали мне, что с этим лицом в этом мире я не могу быть никем, кроме Эридана? Ну, так радуйтесь, я поверил. У меня нет выбора.

Мел крепче сжал мое плечо:

- Ты даже представить себе не можешь, как мне жаль.

Почему-то мне казалось, что я очень даже могу себе представить.

Я молча протянул руку к Леонеру, и он, сразу поняв, что мне нужно, вложил мне в ладонь свою фляжку.

Я сделал большой глоток, поморщился. Все равно не помогало. И какой дурак придумал, что с горя надо напиваться? Никакого толка и облегчения.

- Как ты? - участливо спросил монах, такой теплоты в голосе я еще от него не слышал.

Как я? Паршиво. Отвратительно. Жить не хочу. Какой из этих ответов их устроит?

- Все в порядке, - глухо ответил я и сам не узнал свой голос.

- Приходи в себя, - сказал Леонер, - дверь заперта, мы не выйдем отсюда, пока ты не будешь к этому готов.

- Я же сказал, что все в порядке, - повторил я, а потом вскинул глаза: - Где он?

Волшебник и монах переглянулись, делая вид, что не поняли, о ком идет речь.

Я медленно поднялся, поставив фляжку на столик.

- Я - спросил - где - он? - а вот теперь мой голос был настолько ледяным, что они попятились от меня.

- Я не думаю, что ты должен это видеть, - залепетал Мельвидор. - Это стресс и...

Стресс... Я горько усмехнулся. Как показывает практика, я очень даже стрессоустойчивый, даже слишком...

- Я должен его видеть, - настаивал я, хотя и сам не знал, зачем оно мне нужно, просто хотел и все, и они должны позволить мне, хоть что-то позволить.

- Хорошо, - сдался первым Мельвидор. - Пойдем.

Он отпер дверь, и мы все втроем покинули келью. Мел шел впереди меня, Леонер сзади, словно конвой, будто я мог убежать. Будто бы мне было куда бежать.

Мы спустились то ли в подвал, то ли в цоколь, прошли еще несколько узких темных коридоров. Эта церковь оказалась настоящей крепостью со множеством тайных ходов и переходов. Я шел молча, только смотрел под ноги и старался не отставать от мага. Мыслей не было, будто кто-то напрочь вычистил их все. Я просто шел, как манекен, который умеет ходить.

Наконец, Мел остановился перед маленькой неприметной дверью в одном из коридоров.

- Одну минуту, - сказал он и скрылся за дверью.

Я было шагнул за ним, но Леонер придержал меня за рукав:

- Погоди.

Я послушался. Просто не видел смысла спорить. Мертвый все равно не оживет оттого, что я ворвусь в комнату минутой раньше.

Дверь снова приоткрылась и в коридор высунулась голова волшебника.

- Проходи, - кивнул он мне.

В маленькой комнате, в которой мы оказались, окон предусмотрено не было, а вместо магического освещения использовались обычные свечи, из-за чего в помещении царил полумрак. Я не стал спрашивать, почему свечи, может быть, в Карадене принято зажигать их при покойнике. На самом деле в тот миг мне мало что интересовало.

На узком деревянном столе посреди комнаты лежал я. Конечно же, я понимал, что это не я, а моя точная копия, мой двойник, но подобное зрелище шокировало, хотя я и был к нему готов.

Он выглядел совершенно так же, каким я видел себя в зеркале, вот только волосы длиннее и немного светлее, судя по всему, последние месяцы наследник много времени проводил на солнце, и они выгорели.

На нем были темные брюки и белая рубашка, с левого бока вся пропитанная бурой кровью. Лицо бледное, практически белое, чуть отливающее синевой.

Как сомнамбула, я подошел к столу на не гнувшихся ногах и всмотрелся в это лицо. Теперь я знал, как я буду выглядеть мертвым... Нелепая мысль. Нелепый мир.

- Как это произошло? - тихо спросил я, будто громким голосом мог потревожить вечный покой Эридана.

- Мы не знаем, - также шепотом ответил Мельвидор, - нам сообщили, что похожего на него видели в Янтарной Карадене, мы с бросились туда, но нашли уже мертвого. Кто-то напал на него. Все, что мы могли сделать, это привезти его домой, чтобы похоронить.

- Мы похороним его на церковном кладбище, - вставил Леонер, - никто не узнает.

Я кивнул, соглашаясь с рациональностью этого решения.

- Могу я остаться один на несколько минут? - попросил я.

- Андрей...

- Эридан, - устало поправил я. - Так могу?

Волшебник пожал плечами:

- Ну, если тебе это нужно...

- Нужно.

Он еще несколько минут сверлил меня взглядом, пытаясь что-то увидеть в моих глазах, потом повернулся и потащил Леонера за собой. Дверь закрылась.

- Эридан, Эридан, - прошептал я, - что же ты наделал?

Ясное дело, мне никто не ответил, да я и не ждал ответа. Не знаю, ждал ли я вообще чего-либо.

Я сел на низкий трехногий табурет и опустил голову на руки. Глаза защипало.

Вот и закончились мои игры в принца, два месяца бесполезных надежд вернуться домой. И самое отвратительное, что меня никто не заставлял, я сам согласился, сам вступил в алую магическую дверь. И теперь мне некого винить.

Больше всего в этот момент мне было жаль не себя, а маму. Ведь она будет искать, будет ждать меня...

Я вытер глаза рукавом и решительно поднялся.

Игры в принца окончились, потому что играм больше нет места, потому что отныне я или принц или труп, как тот, что лежит сейчас на столе.

А значит, я буду принцем...

Часть 2. Принц

Человек редко может заставить

любить себя, но заставить

себя уважать может всегда...

Б. Фонтенель

Пролог

На увитом плющом балконе королевского дворца находились двое: высокий длиннобородый старик в длинной мантии и плотный мужчина в монашеской рясе.

Мельвидор стоял, опершись локтями о перила, и задумчиво смотрел низ, Леонер восседал в плетеном кресле и потягивал чай.

- Мел, чего ты там увидел? - не выдержал монах затянувшегося молчания.

Маг вздохнул, но даже не обернулся, его взгляд по-прежнему был устремлен вниз.

- Мальчик быстро учится, - пробормотал Мельвидор.

Леонер нахмурился, отставил чашку на столик и встал. Можно было не уточнять, о каком "мальчике" идет речь.

И монах не ошибся. С балкона была видна тренировочная площадка, и там бились двое. То, что Рейнел Гердер тренирует его высочество, было известно всем, но увидел это Леонер впервые. И, если бы он сам не знал, что принц Эридан - никто иной как парень из другого мира, впервые увидевший настоящий меч меньше полугода назад, ни за что бы не поверил.

Монах присоединился к другу и тоже с интересом уставился вниз. Оба "противника" были без рубашек, раскрасневшиеся, взмокшие, что говорило о том, что тренировка идет уже давно. Но как они двигались! Леонер просто не поверил своим глазам. Рейнел был мастером клинка, одним из лучших в Карадене, но ведь Андрей-то нет! Но он почти не уступал Гердеру, отбивал атаки и сам шел в наступление. Откуда эта ловкость и кошачья грация в мальчишке из другого мира?

Волшебник удовлетворенно хмыкнул, взглянув на друга.

- Теперь ты понял, что я имел в виду?

- О да, - Леонер перекрестился. - У мальчишки талант.

Мельвидор пожевал губу и, наконец, отвернулся, прошел вглубь балкона и опустился в кресло.

- Дело не в таланте, а в сильной воле, - сказал он. - Он учится, приспосабливается, растет...

- Мел, - тон друга Леонеру не понравился, - ты говоришь о нем с такой теплотой, что меня это пугает. Мел, - монах резко понизил голос, - это не Эридан.

Рука волшебника непроизвольно напряглась на подлокотнике, а сам он подался вперед.

- Я знаю, - казалось, еще миг, и он начнет швырять молнии. - И я прекрасно помню, кому мы клялись в верности...

Маг прервал сам себя и снова откинулся на спинку кресла, из злого его лицо превратилось в совершенно несчастное.

- Леонер, мне кажется, мы совершили ошибку, - прошептал он, - нельзя так играть судьбами людей, нельзя...

- Мел, сдавать назад поздно, - жестко напомнил монах.

- Знаю, - волшебник поджал губы и отвернулся. - А еще я знаю, что никогда и ничего в своей жизни не боялся, как того, что он, - короткий кивок в сторону тренировочной площадки, - узнает правду...

1 глава

Сегодняшняя тренировка удалась. Мы сражались несколько часов лишь с небольшими перерывами на отдых, и я впервые не попросил пощады, пока Рей сам не окончил занятие.

- Еще полгодика, и ты меня побьешь, - довольно заключил Гердер, вытирая лицо и грудь полотенцем, услужливо протянутым слугой.

Я закатил глаза: как же! Я могу тренироваться годами, но до его мастерства вряд ли когда-нибудь дорасту. Спасибо, хоть меч правильно держать научился, и мы перешли от деревяшек к настоящему оружию.

Рей отмахнулся.

- Вот увидишь, не пройдет и года.

Я не стал спорить и тоже вытерся. На улице было совсем не жарко, а взмокли мы на славу.

В последнее время тренировки стали дольше и продолжительнее, моя выносливость повышалась с каждым днем, это я не мог не признать, а вот что касается мастерства - черт его знает. Во всяком случае, Рейнел был мной доволен.

Прошло уже больше полугода с тех пор, как я назвался Эриданом и жил его жизнью. Не знаю, смирился ли я с тем, что никогда не вернусь домой, но точно стал думать об этом реже. Судьба уже раздала карты, а значит, приходится играть теми, что выпали.

Что я могу сказать, так то, что полгода пролетели незаметно. Мне всегда было чем заняться. Тренировки, Советы с министрами, книги в библиотеке. Помимо всего прочего я начал потихоньку переустройство дворца. Мрачный антураж наводил на меня депрессию и, предварительно согласовав свое решение с господами министрами, я нанял целый штат рабочих, которые с энтузиазмом принялись приводить дворец в божеский вид. Работа все еще шла полным ходом, но часть коридоров уже щеголяла светлыми тонами.

Гердер также не терял времени зря, к этому времени уже большая часть королевской стражи состояла из лично отобранных им людей. Кроме того, он умудрился разослать шпионов по всем провинциям Карадены, и теперь мы были в курсе всего, происходящего в королевстве. Сейчас на повестке дня у Рейнела стоял вопрос, как завязать знакомство с главнокомандующим армии и заручиться его поддержкой, прежде чем предпринимать какие-либо активные действия против министров. Но даже по самым оптимистичным прогнозам мы понимали, что впереди еще очень много работы.

Что же касается того, как Рей принял известие о смерти Эридана и о том, что я остаюсь навсегда, то он меня удивил. Я ожидал, что Гердер будет прыгать до потолка от радости, но когда я сообщил ему о произошедшим, он помрачнел, а потом положил руку мне на плечо и очень серьезно заверил:

- Что бы ни случилось, я с тобой.

Пожалуй, это было главным, что придавало мне сил: я знал, что у меня есть друг, который меня не бросит. Во что мы этим другом можем оба вляпаться с нашей подпольной деятельностью - уже другой вопрос.

Я натянул на себя рубашку через голову, и стоило мне освободить глаза, как я увидел приближающегося к нам Мельвидора.

- О, Мел, - обрадовался я, в последнее время я был постоянно занят, и виделись мы редко. - Рад вас видеть!

Старик тепло улыбнулся:

- Я тоже рад. Мы с Леонером наблюдали с балкона за вашей тренировкой. Ты делаешь успехи.

Я скривился: и этот туда же.

- Я же говорил, - поддакнул Рей, тоже одеваясь.

Я отмахнулся, ясное же дело, что маг пришел не для того, чтобы обсудить мои успехи в фехтовании.

- Вы хотели о чем-то поговорить?

- Вообще-то да, - кивнул Мельвидор. - Ты, я так полагаю, не забыл о том, что будет через три дня?

Через три дня? Если бы знал, какое сегодня число, то непременно догадался, что будет через три дня. Но в последнее время мой каждый день был настолько насыщен, что я просто потерялся во времени.

Вместо ответа я только вскинул брови. Раз Мел пришел для того, чтобы мне о чем-то напомнить, значит, сам догадывается, что я мог забыть.

Маг хмыкнул и воздел глаза к небу.

- Так я и думал. Между прочим, через три дня твой день рождения.

Вот это да! Восемнадцать лет! Совершеннолетие по законам моего мира. А ведь я, и правда, забыл, хотя в прошлом месяце Мельвидор уже напоминал мне, что день рождения принца - это всегда большой праздник во всем королевстве.

- Вот черт! - я стукнул себя по лбу. - Рей, ну хоть бы ты напомнил, а?

Гердер в ответ только развел руками:

- Ну прости, у самого из головы вылетело.

- Дети, - обругал нас маг. - Будет большой бал, - продолжал он, - все необходимые распоряжения слугам мы с Леонером уже сделали. Завтра прибудут наместники, чтобы тебя поздравить. А сегодня вечером должна приехать Эйнира.

А вот последние слова меня подкосили. Эйнира?! Я, конечно, все это время был прекрасно осведомлен, что принц женат, а теперь, следовательно, я женат, но принцесса так надолго загостилась у своей родни, что я как-то само собой привык, что ее нет. Знал, что однажды она все-таки вернется, но теперь ее приезд стал для меня полной неожиданностью.

- А что ты на меня так смотришь? - кажется, Мел все прочел по моему взгляду. - Принцесса не может не поздравить своего супруга с днем рождения.

- Тоже мне праздник, - буркнул я, энтузиазма мага я не разделял.

- Праздник, - отрезал Мельвидор, - так что приготовься. Вечером она будет здесь.

Я только вздохнул. Что мне было делать? Жена так жена, придется встречать.

***

Когда я вымылся, переоделся и вышел из ванной, Рей уже обнаружился в моих покоях.

Я хмыкнул:

- А, что, стража уже не должна никого не пускать без моего ведома?

Гердер усмехнулся.

- Я обещал тебя не обижать.

Я скорчил ему рожицу и пошел открывать дверь, в которую несмело постучали.

На пороге обнаружилась служанка с подносом с едой. Она быстро поклонилась мне, насколько позволяла ее ноша, а потом прошла в комнату и поставила поднос на столик, возле которого сидел Рейнел.

Девушка начала сервировать стол, но Гердер остановил ее, чуть коснувшись ее руки:

- Не надо, милая, мы сами.

Щеки девушки вспыхнули, она торопливо кивнула и выскочила из комнаты, будто ее ошпарили кипятком.

Мои брови поползли вверх при виде этой пантомимы. То, какое впечатление Рей производил на девушек, меня порой приводило просто в ступор. И как ему это удается?

- Ты, что, и с ней? - ахнул я.

Гердер обиженно на меня посмотрел:

- За кого ты меня принимаешь? Ей же лет четырнадцать.

- Краснела, как взрослая, - не оставил я без внимания.

- Брось, - отмахнулся Рей, - то, что я нравлюсь женщинам, еще не значит, что они все нравятся мне. Я просто был вежлив.

Я решил не пускаться в дальнейшие рассуждения на эту тему. Сейчас меня интересовали не многочисленные пассии Рея, а моя одна единственная жена.

Я сел за стол и тут же сунул кусок мяса в рот. Это Гердер хорошо придумал: устроить обед в моих покоях. До вечера и встречи с супругой оставалось мало времени, есть после такой активной тренировки хотелось, а поговорить было просто необходимо.

- Ты хорошо ее знаешь? - спросил я, прожевав. За время пребывания в шкуре принца я разучился разговаривать с набитым ртом.

- Эйниру?

- Нет, Мать Терезу, - огрызнулся я. - Конечно, Эйниру.

Видя мое настроение, Рейнел благоразумно не стал уточнять, кто такая Мать Тереза, и ответил серьезно:

- Не так чтобы очень хорошо. Но она мне нравится. Общались мы не много, сам понимаешь, если даже ты заподозрил меня в связи с этой девочкой, - он кивнул на дверь, - то мое частое общение с принцессой, точно повлекло бы за собой сплетни.

- Ладно, тогда расскажи мне, что ты о ней знаешь? Какая она?

Рей задумался.

- Она достаточно умна, чтобы не привлекать к себе внимания. Эридан не желал ее видеть, вот она и не лезла на глаза, занималась своими делами и, грубо говоря, не мешалась под ногами.

Я все еще кое-что не понимал.

- И почему же Эридан не желал ее видеть? Она уродина? У нее три ноги?

Рейнел подавился, и быстро отпил воды, пытаясь продышаться.

- Ну ты скажешь, - выдохнул он. - Три ноги! Нет, она очень даже симпатичная, можно сказать: красивая.

- Тогда?

- Да что - тогда? - передразнил меня друг. - Ты уже достаточно знаешь об Эридане, чтобы понять. Он никогда не умел ценить окружающих его людей, и Эйнира не исключение. Их поженили в пятнадцать, это было выгодно и для Карадены и для Зианта, ее родного королевства. Брак скрепили по всем правилам, отправили их в опочивальню, Мельвидор и придворный маг Зианта, прибывший вместе с принцессой, поторчали под дверями, замерили какой-то там поток энергии и заверили, что брак официально закреплен, брачная ночь свершилась.

Я скривился, представив, какого это. Их, двух совершенно незнакомых друг с другом людей, запирают в комнате, за дверями которой стоит целая свита и ждет, когда случится действо.

- Варварский обычай, - прокомментировал я.

Рей не стал спорить.

- Что есть, то есть. Но это принято повсеместно, не только у отпрысков королевской крови, но и почти у всех дворян.

Я прищурился:

- Что-то тебе уже давно не пятнадцать, а ты до сих пор не женат.

- А я разве не говорил, что мой отец был адекватным человеком? - в свою очередь напомнил Рей. - Он бы и не подумал так со мной поступить. Он всегда говорил, что я сам найду себе жену, когда захочу и такую, какую захочу. У моих родителей был брак по любви, поэтому отец не страдал этими придворными предрассудками.

Я чуть было не ляпнул, что ему повезло, но вовремя прикусил себе язык. Повезло - это не тогда, когда твоего отца обвинили в измене и повесили на главной площади.

- И после той брачной ночи... - подтолкнул я его закончить рассказ.

- Вместе они точно больше не ночевали, - подтвердил Рейнел, - по-моему, и не общались в принципе, кроме приветствий и совместных трапез, когда нужно было вести разговоры о погоде. Ходили слухи, что Эридан подумывал даже отправить ее в монастырь и найти себе жену по вкусу.

У меня от этих слов глаза на лоб полезли.

- В монастырь? - ужаснулся. - А что, просто развестись нельзя?

- Не ляпни нигде, - Рей погрозил мне пальцем, - разводы - это для простолюдинов. Знатная дама не девственница никому не нужна.

Если бы я не знал, что сам Рейнел меняет и знатных и не знатных дам как перчатки, я бы так не удивился.

- Можно подумать, все дворянки выходят замуж девственницами, - все еще не понимал я.

А теперь Рей посмотрел на меня так, как смотрят на несмышленых детей, я даже смутился.

- Не смеши, - терпеливо пояснил он. - Местные дамы в большинстве своем весьма искушенные особы. Суть в том, чтобы не было огласки их похождений. Тут главное смекалка, поохала, пальчик уколола, крови напустила, вот тебе и невинность. А вот если женщина состояла в законном браке, значит всё, принадлежит мужу, а если муж отказался, то совсем всё: одна дорога - в монастырь.

Это звучало ужасно и цинично.

- Давно бы завел себе любовницу, тогда бы так не удивлялся, - заметил друг, несколько мягче, видя мое замешательство.

Он уже не раз высказывался по поводу моего отшельничества и избегания особей женского пола. Но, что, я виноват, что ли, что меня воротило от местных красавиц? Бесспорно, любая их них пошла бы со мной, стоит только пальцем поманить, но вовсе не из-за моей неотразимости, а потому что я принц, а значит, первое, отказывать мне нельзя, второе, может, какие материальные блага перепадут. Я, конечно, не романтик с большой дороги, считающий, что половые отношения возможны только по любви, но нужна же хотя бы элементарная симпатия! Опыт, в силу моего возраста, у меня был не то что очень большой, но все мои девушки мне нравились.

- Значит, можно сказать, Эридан подписал ей приговор, - задумчиво произнес я, побарабанив пальцами по столешнице, аппетит как-то разом пропал.

- Можно сказать и так, - признал Рейнел. - Я ему говорил, что он осёл, но мое мнение его не больно-то волновало. А Эйнира не та девушка, которой можно раскидываться, - Рей вдруг смутился и отвел взгляд. - Я даже подумывал жениться на ней, чтобы спасти от монастыря, наплевав на общественное мнение.

Вот теперь я удивился по-настоящему.

- Она так тебе нравится? - ахнул я, и снова заслужил взгляд опытного старшего товарища.

- Жалко мне ее было, - отрезал он. - Что ты везде высокие мотивы ищешь?

Я смешался.

- Сам же сказал, что собираешься по любви жениться, - напомнил я.

- По взаимному уважению тоже неплохо.

Я пожал плечами. Мне уже не предстояло жениться ни по любви, ни по уважению, ни по расчету, потому что жена у меня уже была.

- Я надеюсь, вы поладите, - сказал Рейнел после недолгого молчания.

- Ну, в монастырь я бедную девушку упекать точно не собираюсь, - мрачно отозвался я, но вот если бы она сама куда сбежала, я бы не отказался.

***

Собирался я долго, действительно, как на свидание. Почему-то я чувствовал себя неловко. Знакомство с собственной женой, с которой мы уже, между прочим, три года как состоим в законном браке. Бред какой.

Только сейчас я понял, какой же я идиот, ведь давно уже мог попросить Мельвидора показать мне магическое изображение жены принца, хоть бы внешнее представление имел. А так ведь понятия не имею, как она хотя бы выглядит.

Я крутился перед зеркалом не меньше получаса, чего со мной обычно не случалось, но я опасался, что Эйнира узнает во мне не Эридана с первого взгляда. За полгода у меня уже прилично отрасли волосы. Я уже не один раз думал подстричься и наплевать на местную моду в пользу удобства, но руки как-то все не доходили. Теперь же я решил, что это только к лучшему, Эридан носил длинные волосы, значит, тем меньше я от него буду отличаться.

В итоге я надел только черные брюки и белую рубашку, в которых и рассекал все последнее время. Завтра на встрече наместников и послезавтра на приеме мне еще предстоит таскать на себе неудобный камзол, так что сегодня мой последний день, чтобы одеться так, как мне удобно.

Рей появился в коридоре, едва я вышел из своей комнаты.

- Готов? - весело поинтересовался он. Издевается, ясное дело.

- Всегда готов, - буркнул я.

- Что-то вид у тебя не больно-то радостный, - снова поддел он.

Хотел бы я знать, чему мне радоваться, новая проблема прикатилась на мою голову.

- Пошли уже, а? - обреченно простонал я.

Мы спустились вниз на улицу, как раз когда карета принцессы с почетным эскортом въезжала в ворота. И мы остались ждать на крыльце.

Через пару минут к нам присоединился Мельвидор.

- Улыбнись хоть ради приличия, - бросил он мне, почти не размыкая губ.

Сговорились они все, что ли?

Я только дернул плечом. Улыбаться точно не хотелось. К тому же, если принц не жаловал свою супругу, моя кислая мина будет самое то.

- А почему министры не явились поприветствовать принцессу? - спросил я Мела.

- Они и с тобой-то почти не считаются, - шепотом ответил маг. - Полагаешь, она для них хоть что-нибудь значит? Тут даже этикет бессилен заставить их выйти и поприветствовать ту, кого они считают ничтожеством.

- Скорее уж, вообще ни за кого не считают, - поддакнул Рей, и я нахмурился еще больше.

Кареты остановились, из них стали появляться люди и сновать туда-сюда по двору, разбирая поклажу. У меня даже в глазах зарябило.

Мы спустились по ступеням, впереди, возле одной из карет я заметил Леонера. Очевидно, он явился благословить принцессу. Так, и где же она сама? Должен признать, мне было все-таки интересно, как она выглядит. Пока что все, что я о ней знал, это то, что ног у нее все-таки не три.

И вот дверца кареты распахнулась, и из нее выбрались две совершенно разные женщины. Первой была настоящая матрона в пышном платье, сплошь исшитом рюшками и цветками. Возраст из-за лишнего веса определить было сложно, она вполне могла оказаться моей ровесницей, но смотрелась старше. Она спустилась тяжело, и приняла помощь стражника, подарив в ответ ему улыбку. "Так вот ты какая, Эйнира", - пронеслось у меня в голове. Я даже не расстроился и не обрадовался. Но зато в чем-то понял, почему Рею было ее жаль. Но, в любом случае, ни в какой монастырь я ее запирать не собирался. Я сам тут не в лучшем положении, чтобы издеваться над другими.

В этот момент мое внимание привлекла вторая девушка. Среднего роста, стройная, высокая небольшая грудь, тонкая талия, одета в бледно-желтое платье, на плечах вязаный платок, явно не ради красоты, а просто потому что на улице достаточно прохладно. У девушки были длинные каштановые волосы и совершенно необычайные большие карие глаза. У меня, как в басне, при ее виде в зобу дыханье сперло. "Только не говорите мне, что Эйнира - это она". С непонятным мазохизмом мне захотелось, чтобы принцессой оказалась та полная девушка, а не эта красавица.

Леонер же взялся за деревянный крест у себя на груди и направился к путешественницам.

- С прибытием, ваше высочество, - торжественно произнес он, девушка в желтом подарила ему улыбку и протянула ручку для поцелуя.

- Рада видеть вас, Ваше Святейшество.

- Как прошло путешествие?

Принцесса пожала тонкими плечами.

- Скучно, - призналась она, - как всегда, скучно и пыльно.

А потом Эйнира повернулась к нашей троице. На ее лице мелькнула улыбка, но тут же спряталась, будто улыбнуться здесь было преступлением.

- Мел, очень рада вас видеть!

- Я тоже, Эйнира, как съездила?

Принцесса бросила мимолетный хмурый взгляд в мою сторону, как бы говоривший, что ей лучше везде, где нет меня.

- Хорошо, Мел, спасибо за заботу. Дома мне были очень рады, - а вот теперь Эйнира повернулась ко мне. Было видно, что если бы так не было положено, черта с два она бы даже взглянула в мою сторону. Принцесса обратилась ко мне, и ее живое до этого лицо стало холодным и равнодушным. - Я также очень рада видеть вас, ваше высочество. Надеюсь, вы не рассердились на то, что я задержалась в Зианте дольше, чем собиралась?

Меня покоробило от ее тона. Именно так я сам разговаривал с министрами, когда был полностью с ними не согласен, но не мог ничего возразить. Интересно, что она ожидала услышать от Эридана? Что-то вроде: "Что вы, что вы, могли бы не возвращаться" или "О, милая, я так скучал!"? В любом случае, у меня было не то настроение, чтобы играть в гадалку и раздумывать над тем, что бы сказал и сделал мой покойный двойник.

- Мы все посчитали, что незачем вас торопить, - ответил я именно то, что она ожидала: вежливый вариант фразы: "Я тебя терпеть не могу, убирайся, откуда приехала".

Эйнира кивнула:

- Спасибо за понимание, а теперь мне хотелось бы отдохнуть после долгой дороги, - на прощание она протянула мне руку, как и положено принцессе, для поцелуя.

Глаза полуопущены, видимо, специально, чтобы скрыть неприязнь за покорностью. Да уж, веселая семейная жизнь нас ждет.

Повинуясь внезапному порыву, я, вместо того чтобы поцеловать ей ручку, я перехватил ее кисть и пожал, как старому другу.

Эйнира вскинула брови, оценив мой ход, но комментировать не стала. Видимо, жизнь во дворце уже научила ее держать язык за зубами.

И тут ее взгляд переместился на стоящего слева от меня.

- Рейнел! Господи! - ахнула она.

Друг усмехнулся.

- Не господи, а всего лишь я.

- Я думала, ты погиб!

Мне стало не по себе, в ее взгляде на меня был арктический холод, а на Гердера она смотрела иначе, тепло, радостно, так улыбаются брату, вернувшемуся с войны, на возвращение которого никто уже не надеялся.

- Живехонек, - заверил Рей и поцеловал ее ладонь по всем правилам этикета.

Эйнира подарила ему еще одну искреннюю улыбку, а мне холодно-натянутую.

- Встретимся за ужином, ваше высочество, - сказала она, а потом обернулась к спутнице: - Фло, ну где же ты? Холодно.

Вот, значит, кто эта пышная дама - Фло, компаньонка.

Фло схватила свой ридикюль и засеменила за принцессой.

- Ну как тебе? - шепнул, стоящий рядом со мной Рей, когда принцесса с компаньонкой скрылась во дворце.

Неожиданно, вот как. И сногсшибательно, как бы ни не хотелось это признавать.

- Холодно, - ответил я. - Чертовски холодно.

По сузившимся глазам друга было ясно, он прекрасно понял, что я имел в виду вовсе не погоду.

2 глава

- Раз-два-три, раз-два-три, - отсчитывал Рей. - Черт! - он все-таки не сдержался и выругался, когда я снова сбился с ритма.

На предстоящем балу мне, ну, то есть наследнику престола, да еще и виновнику торжества, предстояло открывать праздник, а потом вальсировать с благородными дамами, в том числе и с собственной женой. Естественно, о танцах этого мира я не имел ни малейшего понятия, и друг великодушно вызвался поизображать мою партнершу и показать мне, как нужно правильно двигаться.

Однако уже к концу второго часа нашего занятия, Гердер шипел на меня сквозь зубы и проклинал свою инициативность. Я же начинал подумывать, что заниматься фехтованием гораздо проще, чем танцевать их танцы. В фехтовании, по крайней мере, была возможность импровизировать. Никакого творчества, мать его...

Это еще спасибо моему детскому танцевальному кружку, благодаря ему я просто сбивался с ритма под незнакомую музыку, но хотя бы не отдавил Рею ноги. Конечно, два часа занятий в моих покоях дали кое-какой результат, но стремиться мне еще было ого-го.

- Все, - не выдержал Рейнел и плюхнулся на край моей кровати, вид у него был такой усталый, будто он, по меньшей мере, разгрузил вагон угля. - Я нанимался не учителем танцев, а личным тренером, так что увольте!

Я надулся. Ясное дело, ему не в радость обниматься со мной часами и разучивать разномастные па, но помочь мне больше было некому. Если бы кто-то увидел, что принц, с детства, присутствующий на балах, вдруг разучился танцевать, это немедленно бы вызвало подозрения.

Я сложил руки на груди и вперился в него взглядом.

- Вставай.

В ответ Рей фыркнул, всем своим видом показывая, что слушаться не намерен.

- Вставай, - повторил я еще тверже, мне самому хотелось бросить это неблагодарное занятие к чертям собачим, но я также понимал, что бал не за горами, и дорог каждый час.

Гердер закатил глаза к потолку, а потом и вовсе завалился на кровать навзничь, раскинув руки в стороны.

- Я уже снова хочу тебя убить, - простонал он.

Шутит он, значит. А вот мне было не до шуток. Я чувствовал себя хромой лошадью, которой вот-вот придется участвовать в скачках.

- Можешь попробовать, - совершенно серьезно ответил я, - на этот раз обещаю не сопротивляться.

Рейнел застонал, но все же снова принял вертикальное положение, поморщился.

- Тоже мне, мученик, - пробурчал он.

Я покачал головой:

- Да нет, я не горю желанием становиться мучеником, но лучше уж сразу убивай, чем брось сейчас.

Рей смерил меня долгим пронзительным взглядом, будто пытаясь определить, не шучу ли я. Я не шутил.

Гердер коротко выругался и встал.

- Кто ж тебя бросит, дурак, - раздраженно и, как мне показалось, даже обиженно пробормотал он, подавая мне руку. - Давай, высочество, представь, что я твоя очаровательная супруга.

Я выдохнул с облегчением, и все началось по новой.

Что бы я там ни говорил, я прекрасно понимал Рея в его желании прибить меня или хотя бы приложить чем-нибудь тяжелым, потому что я нервничал и нервировал его. Не знаю, как так вышло, что мы оба забыли, что до моего совершеннолетия осталось всего несколько дней, но это было крайне безответственно, и времени оставалось в обрез.

Приезд так называемой супруги тоже не способствовал спокойствию. Холод вперемешку с презрением в ее взгляде надолго выбил меня из колеи, как бы мне ни не хотелось в этом признаваться даже самому себе.

Как только Эридан умудрился настроить против себя всех окружающих? Я не питал иллюзий по поводу Эйниры и отношений с ней. Да, жена принца оказалась настоящей красавицей, но я, отнюдь, не претендовал на ее прелести и не собирался пользоваться положением, в то же время то, что меня ненавидят вместо Эридана было неприятно.

Я хотел поговорить с Эйнирой еще в день ее приезда и сразу расставить все точки над "i", постараться убедить, что бояться меня не стоит и никакой монастырь ей не грозит. Но мои планы провалились - к ужину принцесса не вышла, сославшись на головную боль. Только Фло передала "нижайшие извинения" от своей госпожи. От одного этого словосочетания меня замутило, но я заверил компаньонку ее высочества, что она в своем праве отдыхать после долгой дороги и ее никто не побеспокоит.

А на следующий день начали прибывать наместники, естественно, все в разное время, и каждого нужно было встретить и обласкать своим вниманием. Так что время катастрофически утекало сквозь пальцы, и заниматься танцами мы с Реем начали уже под вечер. А до бала оставалось меньше суток, и нам предстояло сделать невозможное - научить меня танцевать, что Эридан, со всеми его недостатками, по словам самого же Рейнела, умел делать превосходно.

Отбросив от себя все посторонние мысли, я сцепил зубы и продолжил урок.

***

А на следующее утро состоялся завтрак с господами министрами, а также всеми восемью прибывшими наместниками, на который, ясное дело, не прийти я не мог.

В последнее время я по возможности избегал общих официальных трапез, либо ел в одиночестве, либо звал Рейнела, а иногда не звал, но он заявлялся сам. Уговорить его присутствовать на советах или приемах пищи с министрами у меня не получалось до сих пор, Рей отказал наотрез.

- Я не собираюсь отказываться от своего прикрытия ради поддержки твоих штанов, - сказал он мне однажды, и я не мог не согласиться.

Как моего тренера министры еще терпели Гердера, а вот открыто излишне приближать его к делам государства сулило проблемы. Потерять влияние для министров было самым страшным, и пугать их раньше времени определенно не стоило.

Несмотря на важность гостей, я решил не наряжаться с самого утра, и оделся в ставший уже повседневный для меня костюм: рубашку с длинными рукавами и брюки. В первые месяцы пребывания в Карадене мне стоило неимоверных усилий объяснить придворной швее, что мне не нравятся штаны-лосины и сшить мне что-то более менее приличное и удобное на мой вкус. Рубашки я чаще всего носил белые. Раньше я никогда не любил белую одежду, но, наверное, это больше было связанно с обязанностью самому ее стирать, здесь же каждое утро меня ждала свежая уже выстиранная, отбеленная и выглаженная замена.

В обеденном зале было шумно, еще бы, обычно тут никогда не собиралось столько народа: министры, их семьи в полном составе, да еще и наместники. Министры вообще не часто приводили за стол своих домочадцев, предпочитая и во время еды вести разговоры о государственных делах.

С моим появлением голоса смолкли, и я прошествовал к своему месту с тщательно приклеенной к лицу доброжелательной улыбкой. Такие же фальшивые улыбки также обретались на лицах министров. А вот насчет наместников я пока не определился, большинство из них выглядели вполне искренне, когда склоняли головы в знак почтения и уважения.

Не успел я занять свое место, как двери снова распахнулись, и слуга доложил:

- Ее высочество принцесса Эйнира.

Помимо воли я вздрогнул. Почему-то я не ожидал, что она появится. И остался стоять в ожидании, пока принцесса подойдет к столу, чтобы помочь ей сесть по всем правилам этикета.

Сегодня Эйнира надела голубое платье, но не менее скромное, чем то, в котором прибыла во дворец. В отличие от остальных дам, на ней не было никаких украшений, кроме тонкой золотой цепочки на шее и маленьких сережек-гвоздиков в ушах, а косметика на лице, если и обреталась, то выглядела так естественно, что была абсолютна незаметна. И я поймал себя на мысли, что ее внешний вид для меня как глоток свежего воздуха. Пусть она ненавидит меня, но мне определенно приятнее смотреть на нее, чем на этих расфуфыренных особ, сверлящих ее сейчас презрительными взглядами.

- Вырядилась как служанка, - донесся до меня шепот, тихий, ровно настолько, чтобы эти слова не прозвучали прямым оскорблением, но в то же время достаточно громкий, чтобы его услышали.

Я отыскал взглядом говорившую. Ну, конечно же, я даже не удивился, старшая дочь министра Сакернавена, такая же надменная и важная, как и ее папочка. Если смыть с нее тонны пудры и румян, она, наверное, вообще оказалась бы очень на него похожа.

Я быстро перевел взгляд, не желая доставлять ей удовольствия своим повышенным вниманием. Эйнира же в ее сторону не обернулась, даже плечом не повела, будто вообще ничего не слышала, прошла через зал с идеально прямой спиной и гордо поднятой головой. Боится? Не желает связываться? Или считает ниже своего достоинства реагировать на подобное хамство? Ответов у меня не было, я знал о своей вынужденной супруге слишком мало.

- Выше высочество, - поприветствовала Эйнира меня персонально.

- Выше высочество, - эхом повторил я, отодвигая перед ней стул по левую руку от себя.

Глаза принцессы на мгновение расширились, но она тут же снова скромно опустила ресницы. Выходит, муж не просто обделял ее вниманием, но и пренебрегал элементарной вежливостью.

Пожалуй, теперь я в полной мере понимал причину ее неприязни к Эридану, жилось ей в этом серпентарии еще хуже, чем ему самому. Но задумываться времени не было, мне предстояло открыть застолье.

- Рад видеть всех вас за одним столом и пожелать вам доброго утра.

Наместники зашумели в ответ, потом голоса как-то разом смолкли и со своего места поднялся один из них. Я напряг свою память: наместник Радужной Карадены. Взглядом он попросил разрешения высказаться. Я только вскинул брови, удивленный инициативой наместника, и кивнул.

- С Днем Рождения, Ваше Высочество! - неожиданно провозгласил тот. - Ура!

И все наместники дружно зааплодировали, спустя пару мгновений к ним вынужденно присоединились и министры.

Я моргнул. Вот те на: что сегодня бал, помню, что восемнадцатилетие наследника, помню, а, что это действительно мой реальный день рождения, я осознал только сейчас.

- Спасибо, - искренне поблагодарил я. И пусть они поздравляли Эридана, все равно почему-то было приятно.

Наместник занял свое место, и началась трапеза.

***

Рей догнал меня на подходе к моим покоям.

- С днем рождения! - хлопнул он меня по плечу, улыбаясь во все тридцать два зуба.

- Спасибо, - усмехнулся я. - Подарки принес?

- Конечно! - и правда, только сейчас я заметил в его руках довольно большой деревянный футляр.

- Э-э, - я смутился, - я вообще-то пошутил...

- А я нет, - безапелляционно заявил друг и по-хозяйски толкнул дверь моей комнаты. - Заходи давай, дарить буду.

Я окончательно растерялся, и послушно вошел внутрь, позволяя Рейнелу и дальше хозяйничать и самому закрывать дверь.

Мне еще предстояло на балу официально принимать подарки от наместников, но это были подарки принцу, а не мне лично. Гердер же пришел поздравить именно меня, человека, а не титул... Мне вдруг стало стыдно, что я этого совершенно не ожидал.

- Чего стал столбом? - бросил мне Рей через плечо, водружая свою ношу на кровать. - Принимай подарок!

Я, и впрямь, стоял столбом и чувствовал себя ослом. Пожал плечами, сбрасывая оцепенение, подошел и открыл футляр, щелкнув замками. А потом снова встал как вкопанный: на бархатной подушке лежал меч. Да что там "меч" - МЕЧ! Мои глаза широко распахнулись: вот это да! Я пока еще не слишком хорошо разбирался в оружии, но кое-какой теоретической информацией Гердер меня уже подковал. Самыми лучшими мечами считались мечи производства королевства Салеи, находящегося в прямом смысле за тридевять земель от Карадены, крепче местных, но значительно легче, они были настоящим произведением кузнечного искусства и страшной редкостью в этих краях. О цене такого меча мне было даже страшно подумать.

Рей следил за выражением моего лица, сам сияя, как новогодняя лампочка.

- Ну как? Нравится?

Нравится? Да я дар речи потерял. Чувствовал я себя, как в мультике, где все дарили друг другу букет, так и хотелось выпалить: "Это мне? А за что?!"

Я поднял оружие с подушки и взвесил в руках. Меч действительно был раза в три легче обычного караденского меча, а рукоять легла в ладонь, как будто для нее и сделана.

Я обернулся и посмотрел на друга совершенно восторженными глазами.

Теперь настала очередь Рея смутиться:

- Ты все время говорил, что наши мечи весят как гири, - пробормотал он.

- Рей, я тебя обожаю! - я повис у него на шее, не отпуская ценность из рук, а потом принялся кружиться по комнате, принимая разученные боевые стойки.

- Дитё-дитём, - прокомментировал Рейнел мое поведение, но было видно, что он доволен тем, что угодил.

- Стой, - спохватился я и сразу посерьезнел. - Рей, он же стоит целое состояние.

- И что? - Гердер совершенно беспечно пожал плечами. - У меня этого состояния для меня одного просто завались. Что, мне его солить, что ли?

- Спасибо, - теперь уже спокойно поблагодарил я. - Для меня это очень важно.

- Знаю, - все с той же деланной беспечностью отозвался Рейнел, хлопнул меня по плечу и направился к выходу. - Прихорашивайся давай к балу, а у меня еще дела, - бросил он на прощание.

***

Балы в Карадене было принято устраивать вечером, но еще засветло. Все началось с полнейшего официоза. В огромный бальный зал, вдоль стен которого выстроили столы с напитками и всевозможными деликатесами, притащили еще и трон. Да-да, самый настоящий трон. Я, конечно, понимал, что во дворце, где есть король и принц, в любом случае должен быть трон, но увидеть мне его довелось впервые, и, уж тем более, на нем посидеть. Как я понял, трон был неотъемлемым атрибутом и символом власти много лет назад, теперь же использовался только по особо торжественным случаям.

И вот мне пришлось восседать на троне, пока наместники выговаривали мне хвалебные длинные речи и передавали подарки от своих провинций. Признаюсь, мне было даже неинтересно, что спрятано в ярких коробках и мешочках, которые они вручали, потому что это было не мне и даже не самому принцу, а просто дань традиции, подарки символу королевской власти, а вовсе не конкретному человеку.

Вроде бы, провинций всего восемь, а процедура растянулась на несколько часов, потому что каждый наместник счел своим долгом продемонстрировать все свое красноречие перед наследником. Все это чертовски утомляло, и я прилагал титанические усилия, чтобы не начать откровенно клевать носом.

Когда наместники кончились, я уже было вздохнул с облегчением, но радовался я зря, потому что пришла очередь моих обожаемых господ министров. Подарков они не дарили, но каждый счел своим долгом высказаться. Слава богу, их речи были не такими длинными. Впервые меня обрадовало, что они терпеть не могут Эридана и не жаждут читать ему длинные хвалебные речи.

Окончательно меня добило появление в зале Мельвидора и Леонера. Тоже собираются во всеуслышание поздравлять его высочество? К сожалению, я не ошибся, и мне пришлось еще и выслушать благословение церкви из уст Леонера и официальное поздравление от всех магов королевства от Мельвидора.

Насколько мне был приятен искренний подарок Рейнела, настолько же мне были чужды холодные церемониальные слова, казалось бы, двух близких людей.

Я попытался унять в себе раздражение и обиду, напомнив себе, что я всегда прекрасно знал о том, что они и притащили меня сюда, потому что им нужен был кто-то, кто заменит наследника, а на мои человеческие переживания им изначально было наплевать, несмотря на все извинения, которыми они периодически рассыпались эти полгода.

Наконец, официальная часть завершилась. Заиграла музыка. Подумать только, я так не хотел этих танцев, но теперь вскочил с трона с превеликой радостью, только бы не сидеть больше в нем куклой, принимая не свои поздравления.

И тут я увидел ее. Ну, конечно же, первый танец мне полагалось протанцевать со своей супругой, тем самым открывая бал для остальных гостей. Эйнира оделась более торжественно, чем на завтрак, но все равно гораздо скромнее присутствующих здесь дам. На этот раз на ней было платье родовых цветов Дайонов, синее с серебром, под стать моему собственном костюму.

Я заметил Рейнела, необычно облаченного в светлее тона. Он расположился возле одного из столов и заговаривал зубы кому-то из приглашенных на праздник аристократок. Гердер перехватил мой взгляд и весело мне подмигнул.

Черт, и как ему удается так очаровывать слабый пол?

Эйнира протянула мне руку. Улыбка фальшивая, взгляд опущен. Я принял ее ладонь в свою и мягко обнял ее тонкую фигурку именно так, как и учил меня Гердер. Эйнира показалась мне фарфоровой статуэткой, которая непременно разобьется, если я коснусь ее грубо. Моя вторая рука легла на ее талию (она вздрогнула или мне показалось?), и мы закружились в танце.

Все-таки Рейнел рожден для того, чтобы преподавать, не важно что: танцы или фехтование. Несмотря на мою вчерашнюю панику, двигаться у меня получалось легко, я ожидал напряжения и неловкости от самого танца, но это чувство определенно имело отношение исключительно к моей партнерше.

- С днем рождения, - тихо поздравила она, по-прежнему не смотря на меня.

Лучше бы молчала, потому что очередное поздравление, сказанное холодно-равнодушным голосом, только еще больше подпортило настроение.

- Не надо говорить то, что тебе не хочется, когда нас никто не слышит, - сказал я.

Вот теперь мне точно не показалось, она вздрогнула и чуть было не сбилась с ритма, но вовремя взяла себя в руки.

Эйнира посмотрела мне прямо в глаза впервые со времени нашего знакомства. И в них читалось непонимание.

- Почему? - прошептала она. - Разве я не должна всегда "уважать и почитать своего супруга", - я готов был поклясться, что последние слова прямая цитата.

Я прикусил губу, чтобы не сорваться.

- Ничего ты мне не должна, - сквозь зубы ответил я.

Теперь между ее бровей залегла морщинка.

- Почему? - снова спросила принцесса. - Что изменилось за эти полгода?

Очень многое изменилось за эти полгода. Например, твой настоящий муж умер, а его место занял самозванец, который из-за глупого желания понравиться девушке рискует быть четвертованным...

- Многое, - коротко ответил я, полностью возвращая самоконтроль.

На этот раз Эйнира ничего не ответила.

Мелодия кончилась, заиграла следующая. По правилам этикета после первого танца все должны были поменяться партнерами. Каким-то образом со мной рядом оказалась дочь министра связи Корвица, худющая и угловатая, как и ее отец. Не скажу, что она была мне особо неприятна, но восхищения точно не вызывала.

Девушка что-то щебетала по поводу замечательного праздника и прекрасной музыки, я что-то вежливо поддакивал, против воли следя глазами за Эйнирой. Ей достался в пару министр внутренних дел Холдер. В моем "списке самых опасных министров" он занимал почетное второе место, после Сакернавена. Он что-то говорил на ушко принцессе, она вымученно улыбалась и никакого интереса к разговору не проявляла.

На следующей мелодии я взял тайм-аут, допустимый приличиями и умчался к столу, чтобы выпить. Жаль, что нельзя напиться и уснуть лицом в салате. Слуга с готовностью наполнил мне бокал. Я отпил. Шампанское, довольно приятное, пить можно.

Возле меня материализовался Рейнел.

- И что ты мне притворялся хромой коровой? - поддел он меня. - Не знал бы что ты никогда не видел местных танцев, ни за что бы не поверил.

Я только пожал плечами, все еще следя за Эйнирой.

Гердер проследил за моим взглядом и хмыкнул:

- Зацепила, да?

Я отпил еще шампанского, прежде чем ответить.

- Глупости все это, - сказал я. - Мне головой надо думать, а не расслабляться.

- Твоя правда, - Рей отсалютировал мне бокалом. - Тогда ты будешь не против, если я украду ее на следующий танец?

Я? Против? Что, он ее в дальние страны увезет, что ли? Чего, интересно, Гердер от меня ждал? Приступа ревности? Ничего подобного я не чувствовал и подавно. Во-первых, на Эйниру я не имел никаких особых прав, а во-вторых, Рейнелу я доверял целиком и полностью.

Мне показалось, что он даже расстроился, что я не воспротивился его затее, но когда музыка сменилась, он все же направился приглашать ее на танец. Я видел, как она улыбнулась ему, как старому другу.

Мое же соседство обещало желать лучшего. Возле меня вырос Холдер.

- Почему не танцуете, ваше высочество? - как всегда, улыбка, граничащая с насмешкой.

- Отдыхаю, - так же холодно улыбнулся я. - К тому же шампанское великолепное.

Холдер хмыкнул, а потом устремил взгляд в зал на танцующие пары.

- Конечно, не мое дело, но мне кажется, что не совсем уместно было приглашать на бал вашего учителя по фехтованию, - как бы невзначай, сказал он.

Этих слов я ожидал, правда, не знал, кто из министров будет первым. Что ж, Холдер, так Холдер.

- Гердер - дворянин, потомок очень знатной семьи, - напомнил я, - то есть гораздо более благородного происхождения, чем большая часть присутствующих здесь гостей.

- Но его отец...

Я встретился с ним глазами и выдержал этот надменный вызывающий взгляд.

- Его отец мертв и похоронен, - отрезал я. - Не стоит об этом.

- Что ж, ваше дело, - с наигранной покорностью согласился министр. - Но вот доверять ему молодую жену я бы точно не стал.

Я сжал зубы от подступившего бешенства. Значит, не сумев указать на отца Рея, он решил сыграть на ревности, а заодно и эгоизме Эридана?

Я тоже посмотрел в зал. Пожалуй, Эйнира и Рейнел были самой красивой парой среди танцующих. И за одно то, что принцесса перестала хмуриться, а искренне смеялась каким-то его шуткам, я готов был расцеловать Гердера.

- Ваша жена давно уже немолода, - ответил я, - так что вам не о чем беспокоиться.

Глаза Холдера превратились в щелки. О да, министр в полной мере оценил оскорбление.

- Что ж, отдыхайте, принц, в конце концов, это ваш праздник, - и он отошел к другому столу, бросив мне на прощение еще один насмешливый взгляд. Взгляд-обещание, что это оскорбление он мне не забудет.

Я передернул плечами. Крысятник, а не дворец.

Но паломничество продолжилось, и вот ко мне уже подошел наместник Багряной Карадены, той самой, в которой по последним донесениям шпионов назревали беспорядки. Рейнел уже даже подумывал наведаться туда и оценить обстановку своими глазами.

- Господин Лигурд, - припомнил я его имя. - Вам нравится бал?

Наместник производил приятное впечатление. Лет сорока пяти. Худощавый. Вид деловой. Лицо серьезное, на носу маленькие круглые очки.

- Все просто великолепно, - ответил он. Хотя, можно подумать, наместник осмелился бы сказать принцу что-нибудь другое.

Я больше ничего не говорил, и он замялся. А вот это нехорошо, значит, подошел не просто полюбезничать.

- У вас ко мне дело? - прямо спросил я.

Наместник опасливо посмотрел по сторонам.

- Понимаю, сейчас не время и не место... - замялся он.

- Или говорите, или уходите, - устало сказал я. Неужели, если у него хватило смелости подойти, на то чтобы высказаться, ее уже не хватит?

Но наместник мне понравился не зря. Он решился

- В Багряной Карадене дела обстоят гораздо хуже, чем это преподносят вам господа министры.

Ну, это я знал и без него. По докладам министров, так везде все было просто прекрасно, проблемы Столичного Округа - это проблемы так проблемы, а в провинциях - так, проблемки.

Не знаю, что Лигурд разглядел в моем лице, но он испуганно попятился.

- Вы полагаете, что назревает восстание? - задал я вопрос напрямик, отчего глаза моего собеседника стали больше линз его очков.

Он снова посмотрел по сторонам. Но я тоже следил за обстановкой: возле нас никого не было, говорили мы тихо, музыка играла достаточно громко, поэтому нас никто не слышал.

- Я подозреваю, - признался он.

И мы с Реем это подозревали по последним разведданным. Если разразится восстание, оно может увлечь Карадену в гражданскую войну. А если это случится, министры скорее обнесут Столичный Округ крепостной стеной, да еще и ров с крокодилами прикажут вырыть, но пальцем о палец не ударят, чтобы сохранить целостность королевства.

- Я вас услышал, - сказал я, давая понять, что подробности обсуждать сейчас не намерен.

- Спасибо, ваше высочество, - Лигурд поклонился мне и отошел.

А я сложил руки на груди и побарабанил пальцами по плотному рукаву камзола. Выходит, мы были правы, обстановка накаляется, и это нельзя пускать на самотек.

Похоже, Рейнел заметил, что мое лицо мрачнее тучи и направился в мою сторону, ведя Эйниру за собой за руку.

- Так, супруги, потанцуйте, наконец, вместе, - бодро заявил он, а потом наклонился ко мне и прошептал, укоризненно посмотрев на мой очередной бокал: - Хватит накидываться.

Он был прав. Приличия прежде всего.

Я поставил бокал на стол и протянул принцессе ладонь. К моему удивлению, Рей умудрился так поднять Эйнире настроение, что она подала мне руку в ответ почти без отвращения. Но я не оговорился - почти. Потому что чудес не бывает.

Мелодия выпала очень медленная, но приятная, близость принцессы мне тоже была приятна. Если бы не разговор с Лигурдом, можно было бы на самом деле расслабиться...

- Я, правда, могу говорить то, что думаю? - ее голос ворвался в мои хмурые мысли.

- Я же сказал.

- Я очень рада, что Рейнел вернулся, - на ее губах даже появилась улыбка. - И рада, что ты его не бросил. Он мне сейчас рассказал, что министры были настроены против него, и если бы не ты...

- Он мой друг, - просто ответил я.

В этот момент мимо нас протанцевала пара. "Нежно обожаемый" мной Сакернавен и его супруга. Зрелище, надо сказать, весьма забавное: у него живот шариком, у нее арбузом, они уперлись ими один в другой, так что еле доставали руками до плеч друг друга.

Это выглядело так нелепо, что я не выдержал и рассмеялся. Эйнира проследила за моим взглядом и, тут же поняв причину моего смеха, тоже хихикнула.

- Еще чуть-чуть и им придется танцевать спина к спине, - прокомментировала она.

Я представил это зрелище, и мне пришлось убирать руку с талии принцессы, чтобы поднести ко рту и замаскировать свой смех под кашель.

- Ох, принц, какое живое у вас воображение, - поддела она меня. Но в ее глазах тоже плясали смешинки.

- Похоже, не только у меня, - заметил я.

Она закатила глаза к потолку.

- Сам же сказал, что я могу говорить то, что думаю, когда нас никто не слышит.

Не знаю, то ли Рейнел так развеселил принцессу, то ли мы оба просто расслабились в обществе друг друга, но мы исполнили еще три танца вполне дружелюбно, даже посмеялись еще пару раз.

Бал подходил к концу, гости стали расходиться по комнатам, музыка стала тише. Рейнел еще вчера проинструктировал, что негоже наследнику ждать до последнего в бальном зале, а стоит удалиться незадолго до окончания вечера.

Я покрутил головой и увидел, что сам Гердер под руку с той самой девушкой, которую обхаживал в начале празднества, уже устремился к выходу.

- Пора, - словно прочла мои мысли Эйнира.

- Пожалуй, - кивнул я. - Я провожу?

- Хорошо, - согласилась принцесса.

Я подставил руку, она положила ладонь на мой локоть, и мы направились к выходу. Оставшиеся гости уступали нам дорогу, кланялись и желали спокойной ночи.

Благодаря зазубренным планам, я знал дворец как свои пять пальцев. И мне было известно, что спальня принцессы находится на том же этаже, что и моя, только в другом крыле, ближе к покоям короля.

Мы прошли к лестнице, все еще расшаркиваясь перед встречными, и поднялись на второй этаж.

Я заметил, что с каждой новой ступенькой лицо Эйниры утрачивало свою живость и вновь превращалось в бесстрастную маску, каким и было в начале бала.

- Спасибо за вечер, - сказала она, - почти что по-настоящему легкий и беспечный, - значит, принцесса тоже все это время чувствовала это самое "почти", которое не давало мне покоя. - Мне было приятно, но я хотела сказать, что все понимаю, я уже не та наивная девочка, какой была три года назад, и я знаю, что это ничего не значит, просто у тебя было такое настроение. Завтра все будет иначе.

- Да с чего ты взяла? - возмутился я.

- Эридан, - она покачала головой, - не надо этого. Я все понимаю. Ты только позволь мне самой выбрать монастырь, хорошо?

От смирения в ее голосе меня замутило. Все, что она просит у своего окаянного мужа, это позволить выбрать ей место ее заточения. Да уж...

Я не стал рассыпаться в ненужных нам обоих словах и обещаниях. Просто сказал:

- Не будет никакого монастыря.

По ее взгляду я понял: не поверила. А еще понял, что убеждать нет никакого смысла.

- Завтра министры скажут другое, и ты передумаешь, - подтвердила она мои догадки.

Да, несмотря на то, что они с Эриданом не были близки, принцесса хорошо его знала и знала, чего можно от него ожидать.

Она смерила меня долгим усталым взглядом, будто ей, по меньшей мере, лет на десять больше, чем на самом деле.

- Спокойной ночи, ваше высочество, - Эйнира отпустила мой локоть и пошла к своим покоям, не оборачиваясь.

3 глава

Спал я скверно, всю ночь ворочался с боку на бок. Мысли о проблемах в Багряной Карадене не давали покоя. Если наместник решился побеспокоить принца прямо на празднике, значит, дела еще хуже, чем мы думали.

Рассвета я еле дождался и сразу же вскочил. Потом вызвал Марона и приказал найти Гердера, если нужно, разбудить и привести ко мне.

Рей появился минут через десять, лицо сонное, глаза красные.

- Что стряслось? - с порога спросил он. - К чему такая срочность?

Черт, все-таки разбудил... Но муки совести меня не достали, я был слишком напряжен.

- Пока ничего не стряслось, - торопливо пояснил я. - Но вчера ко мне подходил поговорить Лигурд.

- Багряный наместник? - тут же сориентировался Рейнел.

- Он самый. И он считает, что дела в его провинции еще хуже, чем мы думали.

Гердер хмыкнул и потер глаза.

- Хуже, хуже... - протянул он. - Попить хоть дай.

Я налил и протянул ему стакан воды. Все же я почувствовал себя виноватым, что разбудил его в такую рань, выпил Рей вчера немало, да и, помня, что покинул зал он вчера не один, навряд ли, ему удалось долго поспать.

Гердер опустился на стул, осушил залпом стакан, а потом еще пару секунд часто моргал, чтобы сфокусировать взгляд.

- Итак, что предлагаешь? - наконец, спросил он.

Как - что? По мне, так все было предельно ясно.

- Ехать в Багряную Карадену!

- Ладно, - Рей обреченно кивнул. - Прямо сейчас?

- Ну... нет, - я смутился, теперь окончательно понимая, что моя спешка была глупой и совершенно неоправданной.

- Тогда какого черта ты меня поднял на рассвете? - очень спокойно поинтересовался Рейнел, и я подумал, что от такого тона его враги должны были бежать в ужасе.

Но я не поддался.

- Потому что наместники с утра уезжают, - сказал я. - А нам нужно собраться, подготовиться.

А вот теперь, кажется, Рей окончательно проснулся.

- Что значит - нам?! - рявкнул он.

- Нам - это нам.

- Ну уж нет, ты, - для наглядности он указал на меня пальцем, - никуда не поедешь, это может быть опасно.

- Тогда посади меня под стекло, чтобы, не дай бог, не запылился! - вспылил я.

- И посажу, - угроза в его голосе была слышна отчетливо.

Не в силах усидеть, я заходил по комнате. Мне нужно было донести до него свою точку зрения и немедленно, потому что, зная Рея, он, действительно, может меня запереть, заговорив зубы, а сам в это время улизнуть из дворца без меня.

- Рей, послушай, дело не во мне и не в том, что мне хочется погеройствовать. Дело в том, что в Багряной Карадене требуется личное присутствие наследника. Что толку, что ты поедешь туда один? Ну, разузнаешь все? А потом? Кто ты такой в глазах караденцев и какие обещания можешь давать? - при этих словах Рейнел скривился и вынужденно кивнул, признавая мою правоту. - Там нужен сам принц, а не его представители.

Рей стал еще мрачнее.

- А министры? Они тебя отпустят?

Об этом я беспокоился в последнюю очередь.

- Да они будут только счастливы, если я сам подвергну себя опасности и сгину в безвестности.

- Возможно, - снова согласился со мной друг, - возможно. Но мы возьмем с собой отряд.

- Небольшой, - тут же уточнил я.

- Двадцать.

- Нет!

- Десять?

- Нет, - я снова упрямо замотал головой.

- Да ты совсем с колес съехал, - не выдержал Рей. - Путь неблизкий, а если кто нападет? Я тебе не многорукий бог, чтобы охранять тебя от всех напастей.

- Десять - это уже толпа, - не сдавался я.

- Десять, - с нажимом повторил Рейнел, откидываясь на спинку стула и всем своим видом демонстрируя, что это его последнее слово. - Десять, иначе ни ты, ни я никуда не поедем.

Угроза была реальной. Без него мне не имело смысла высовывать нос из дворца, потому что этот мир я знал только по книгам.

- Ладно, десять, - сдался я.

- То-то же, - Рей вздохнул с облегчением, видимо, он думал, что я буду дольше упорствовать. - Но почему ты не хочешь взять больше людей? Ты, что, собрался заявиться в провинцию инкогнито?

Хорошего же обо мне мнения лучший друг? Я, что, совсем дурак, по его мнению?

Я возмущенно фыркнул.

- Конечно, нет. Но если мы двинемся огромной толпой, это привлечет излишнее внимание. Естественно, я не собираюсь скрываться, когда мы прибудем в Багряную Карадену, но я хочу появиться там более или менее неожиданно.

Рейнел воздел глаза к потолку.

- Боже, я еще пожалею, - простонал он, потом резко встал, будто это не он только что растекался тут сонной лужицей. - Ладно, хорошо, что разбудил, теперь надо все спланировать, а не прохлаждаться, а ты, - его палец уперся мне в грудь, - провожай наместников и заговаривай зубы министрам, чтобы нас отпустили. Тогда завтра на рассвете и двинемся.

Я не успел ничего ответить, а он уже скрылся за дверью.

И что бы я без него делал?..

***

Далее по расписанию следовали проводы наместников, которые, как обычно, проходили медленно и торжественно. Когда передо мной на прощание раскланялся наместник Багряной Карадены, я задержал на нем взгляд несколько дольше, надеясь, что он поймет мое молчаливое послание: "Я помню о вашей проблеме". Не знаю, понял ли меня Лигурд, но мне показалось, что его улыбка стала шире.

Наконец, наместники отчалили, и теперь на повестке дня встал вопрос, как правильно преподнести министрам мой отъезд. Дела провинций их волновали мало, но, несмотря на это, я не мог признаться им в истинной причине моего интереса к Багряной Карадене. Не знаю, что со мной произошло за последние полгода, но, кажется, я научился думать, то, до чего раньше я бы ни за что не додумался, теперь было для меня ясным как день.

Министрам наплевать на провинции, а заодно и на принца. Но официально признать, что им известно о трудностях, разбираться с которыми отправился наследник, да еще и без существенной поддержки, и пальцем о палец не ударить - выходило за рамки приличий. А приличия - это как раз единственное, что они блюли свято. Мне ведь не единожды говорили, что здесь и у стен есть уши. Если за пределы дворца выйдет слух, что министры проигнорировали проблемы провинции и отказались поддержать принца в попытке их разрешить, они окончательно лишатся авторитета среди караденцев. И если я отрыто заявлю о причинах и следствиях, министры просто не выпустят меня из дворца, постаравшись замять все еще в Зале Советов.

Стало быть, мне предстояло выдать министрам версию, способную удовлетворить всех и сразу.

Я созвал Совет, едва отбыл последний наместник и заявил министрам, что намериваюсь проехаться по провинциям. Конкретного названия я уточнять не стал, а причиной своего интереса объявил то, что очень давно не покидал Столичный Округ и мне просто интересно проехаться и посмотреть, что где и как. То, что Эридан не выезжал за пределы столицы, я знал наверняка, как-то интересовался у Мельвидора, и теперь эти данные очень мне пригодились.

Надо отдать министрам должное, они удивились, но возражать не стали. А когда я сообщил, что не намерен брать с собой большой отряд, их физиономии стали совершенно довольными. Может, они и не планировали совершать на меня очередное покушение, но мысль о том, что кто-нибудь другой может прибить меня по дороге, явно пришлась им по вкусу. Я же за свою жизнь опасался не особо, зная Рея, он подберет мне такую обещанную десятку для охраны, которая будет стоить двадцати.

Довольный собой и покладистостью министров, я отправился в свои покои. В голове роились тысячи мыслей, и хотелось просто побыть одному и спокойно подумать. Я ведь на самом деле никогда надолго не уезжал из дворца, и мне было элементарно интересно. Наконец-то, мне выпала возможность посмотреть этот мир и поближе познакомиться с Караденой. Принц я теперь или не принц? Имею право.

Не знаю, как насчет ушей в стенах и кому они принадлежат, но, как оказалось, с Мельвидором и Леонером, они охотно делились информацией. Потому как не прошло и часа, как оба заявились ко мне.

- Позволь поинтересоваться, куда это ты собрался? - вместо приветствия сквозь зубы начал монах.

Мел тоже не счел своей обязанностью хотя бы поздороваться. Стоял и сверлил меня взглядом.

Наверное, мне стоило бы разозлиться, но я настолько поразился, что чувство глобального удивления вытеснило все другие. Что же это получается? Кем они меня считают? Личной собственностью? Бессловесной вещью? Мы тебя породили, мы тебя и убьем? Ну, то есть, мы тебя сюда привели, мы теперь тобой и командуем? Какая прелестная картина мира.

Я стоял, выпрямив спину, и молчал, просто изучающее глядя на них. Кто-то из нас жестоко ошибался. И этим кем-то был не я.

Я не спеша прошел через комнату, подошел к столику, наполнил стакан водой, отпил, потом посмотрел на незваных гостей: они, похоже, так растерялись, что приросли к месту, где стояли. Я сделал еще глоток, поставил стакан на стол, оба следили за каждым моим движением.

- А позвольте поинтересоваться в ответ, - наконец, заговорил я, - с каких пор Его Святейшество и Его Могущество могут диктовать наследнику престола свои условия?

Леонер как раз хотел что-то мне высказать, набрал в легкие побольше воздуха, да так и замер с открытым ртом от моих слов.

Брови волшебника сошлись на переносице.

- Ты не принц, не забывай об этом, - тихо, но решительно сказал он.

- Да? - ласково пропел я, вскинул я брови. - А кто принц? - я приподнял скатерть на столе и демонстративно заглянул под нее. - Эй, принц, ты здесь? - снова повернулся к своим оппонентам и разочарованно пожал плечами. - Ну, надо же, нет здесь принца. Может быть, под кроватью? - я сделал шаг в ее сторону. - Поискать?

Леонер все еще ловил ртом воздух, дым из ушей пока не валил, но что-то подсказывало мне, что до этого недалеко.

- Не паясничай, - раздраженно попросил Мельвидор.

- Отчего же? - признаюсь, меня понесло. Не надо меня любить, любили Эридана и любите дальше, но уважать себя я заставлю, так или иначе. - Кто мне запретит?

- Мы! - о, слава богу, к Леонеру вернулся дар речи, а то я уже начал беспокоиться о его здоровье.

- Вы, значит? - все тем же милым голосом уточнил я. - И на каком же основании?

- Ты много на себя берешь! Вот на каком! Ты думаешь, мы слепые, не видим, что вы с Гердером что-то затеяли? Это не твой мир, любое твое вмешательство может повредить Карадене!

- Или пойти на пользу, - не согласился я. Мертвому уже ничем не повредить, а королевство гибло на глазах.

- К тому же это может быть для тебя опасно, - несколько мягче сказал Мельвидор.

Я усмехнулся, в прошлый раз меня пытались убить в этих самых покоях. Так что чем дальше от дворца и министров, тем безопаснее, как ни крути.

- Если ты погибнешь...

А вот теперь мне улыбаться надоело.

- Если я погибну, все встанет на круги своя, - отрезал я. - Принц мертв и похоронен, династия закончилась. Наследников нет, принцессу в монастырь, чтобы, не дай бог, не претендовала на трон, а королю выключить магическую поддержку и отпустить в мир иной. Все славно и гладко, не правда ли?

- Андрей, - снова попытался воззвать ко мне маг.

- Нет здесь такого, - холодно напомнил я.

Затем еще несколько секунд мы просто играли в игру "Кто кого пересмотрит", после чего Леонер окончательно взорвался:

- Да никуда ты не поедешь!

- А то что?

- А то, раз уж нам нечего терять, мы расскажем правду!

Волшебник даже шарахнулся от него.

- Думай, что говоришь, - пробормотал он.

- Вот-вот, - подхватил я, хладнокровно улыбаясь. - Или думаете, что я буду молчать? Погибать, так с музыкой, и я обещаю, что буду тонуть с целым оркестром. Расскажу, как миленький, кто придумал, кто привел, кто прикрывал.

- Да ты... - руки монаха сжались в кулаки.

- Я-я, - подтвердил я, - а то нечего терять им...

На этом наша беседа закончилась. Мельвидор еще попытался пойти на мировую и найти со мной общий язык, но мне не хотелось продолжать эти бесполезные разговоры. Я был неприятно поражен их поведением, тем более угрозами. Выходит, они полагали, что в их руках настоящая живая марионетка, а тут кукла взяла и показала зубы.

- Поговорим, когда я вернусь, - безапелляционно сказал я, выпроваживая их из комнаты.

Потом прижался спиной к двери и закрыл глаза. Простоял я так не меньше десяти минут, пока не успокоился и окончательно не взял себя в руки.

***

Рей появился у меня к вечеру, глаза красные, вид замученный.

- Наверное, мне все же стоит извиниться, что не дал тебе выспаться и загрузил делами, - виновато сказал я.

Но Рейнел только отмахнулся.

- Поздно каяться, - он и устало плюхнулся на кровать. - Но спасибо тебе за веселый денек точно не скажу.

В ответ я только пожал плечами. Сделанного не воротишь, впредь буду умнее.

- Ты мне лучше скажи, - тем временем продолжил друг, - что ты там наговорил Мелу и Леонеру, что они полдня мешались у меня под ногами, пытаясь убедить никуда не ехать?

- Вот как, - во мне поднялась новая волна раздражения. Значит, не справились со мной, решили перенести удар на Гердера. Находчиво, признаю. - И что? Угрожали?

Настал черед Рея удивляться.

- Угрожали? Мне? Нет. С чего бы?

- А мне вот угрожали.

Рейнел нахмурился.

- Если это шутка, скажи сразу, - попросил он. - Потому что пока мне совсем не смешно.

- Это не шутка, - вздохнул я. - Сначала просто пытались давить авторитетом, потом угрожать, затем снова уговаривать.

- И ты, я так понимаю, их послал? - Гердер тут же понял суть.

Я снова вздохнул и покаянно кивнул:

- Послал.

- То-то они какие-то дерганные были, все между собой переглядывались, прежде чем что-то мне сказать.

- И что говорили? - без особого энтузиазма поинтересовался я.

Рей закатил глаза к потолку, демонстрируя, что пересказывать их разговор не доставляет ему никакого удовольствия.

- Что я тебя старше, значит, должен был разумнее. Что выезжать за пределы дворца, а уж тем более за границу Столичного Округа опасно. Что я должен тебя отговорить... Ну и так далее и по тому же месту.

Я прищурился:

- Что-то мне подсказывает, что ты их тоже послал.

- А что мне оставалось делать? Я сам считаю, что это опасно, но лучше я поеду с тобой, чем ты вляпаешься во что-то один.

Честное слово, я даже смутился:

- Спасибо.

- Да ну тебя, - снова отмахнулся он от меня и встал. - Ты как хочешь, а я пойду спать. Выезжаем с утра, так что и тебе советую.

- Приятных снов, - пожелал я.

Рейнел скорчил угрожающую гримасу и поплелся к выходу с таким видом, будто у него на плечах висели гири.

***

Перспектива покинуть эти каменные стены прельщала меня все больше. Я чувствовал предвкушение и легкое волнение, как всегда перед дальним путешествием. Самым правильным было бы, по совету Рейнела, пораньше лечь спать, но мне предстояло сообщить о своем отъезде еще одному человеку.

Я попросил Марона, ставшего уже моим личным пажом, найти мне принцессу. Я отдавал себе отчет в том, что Эйнира не горела желанием меня видеть, но мой визит в Багряную Карадену мог затянуться, и я не хотел, чтобы в мое отсутствие она все еще думала, что над ее головой, как дамоклов меч, нависает угроза монастыря.

Марон доложил, что принцесса в саду, и я направился на ее поиски.

На улице уже был темно, и я проклял себя за непредусмотрительность. За последнее время я уже привык, что за мной всюду шатается стража, а вот что нужно выделить людей и на охрану жены, я как-то не додумался, а Рей не подсказал.

При этой мысли я разозлился на себя. Я очень привязался к Гердеру, и был рад, что он всегда рядом, но, кажется, я стал слишком сильно на него рассчитывать и многое откровенно на него сваливать. Не хватало еще на самом деле превратиться в Эридана, за которого все решали другие и который этих других бессовестно использовал.

Где именно в саду принцесса, Марон не уточнил, и мне пришлось некоторое время блуждать в ее поисках.

Эйнира оказалась на самой окраине сада. А, увидев, чем она занята, я совершенно растерялся.

Я еще по дороге гадал, чем она может заниматься при свете фонарей. Обычно женская половина обитателей дворца в саду или вышивала, удобно расположившись в беседках, или читала любовные романы, что, как мне объяснили, было последней модой.

Фонари давали довольно много света, но читать при них все же было бы тяжело.

Но принцесса и не читала.

На Эйнире прямо поверх платья красовался совсем не женский широкий пояс с метательными ножами, их-то она и кидала, почти не целясь, в одиноко стоящее дерево, в стороне от пешеходных дорожек.

Сказать, что я удивился, - ничего не сказать. Довольно странное увлечение для женщины этого мира, а уж тем более для принцессы. И занималась она этим явно не первый день. При плохом освещении ее меткость была просто завидной. Рейнел учил меня метать ножи и кинжалы, но я сомневался, что у меня получится так же хорошо.

- Эйнира... - позвал я.

Это было ошибкой. Это же надо быть таким ослом, мне и в голову не пришло, что, подкравшись в темноте со спины, я могу ее напугать.

Эйнира так увлеклась своим занятием, что совершенно не слышала моего приближения. Мой голос раздался как раз в тот момент, когда она уже замахнулась для броска, и... И принцесса запустила ножом в меня!

Уж не знаю, что сыграло решающую роль: то, что в последний момент Эйнира все же увидела меня, или то, что я, замученный Реем на тренировках, с отточенной до автоматизма реакцией рванулся в сторону. Но нож пролетел мимо, задев только левую руку, распоров рукав рубашки и разрезав верхний слой кожи.

- Боже, ваше высочество! - в отчаянии воскликнула принцесса.

Отряхиваясь, я поднялся с земли, куда успел грохнуться, уходя с линии атаки, и быстро дал знак, рванувшим ко мне охранникам, мол, все хорошо. Не хватало еще раздуть скандал из-за этого недоразумения, я ведь на самом деле сам виноват, нечего подкрадываться со спины к вооруженным людям.

Брови обоих стражей сошлись на переносице, но, подчиняясь приказу, они послушно остановились.

- Господи, Эридан, я... я не хотела! - и без того большие глаза принцессы стали совершенно огромными при виде быстро пропитывающей рукав крови.

Хорошо хоть в левую, отрешенно подумал я, правая в предстоящем путешествии могла пригодиться мне куда больше.

- Я надеюсь, что не хотела, - пробурчал я, зажимая рану здоровой рукой. Порез что надо, вроде, не глубокий, но крови много.

- Тебя нужно к лекарю или лучше к Мелу! - продолжала паниковать моя несостоявшаяся вдова.

Идем мы, значит, к Мельвидору лечить меня, на дворе почти ночь, начинается паника... Ага, отличный план.

- Все не так страшно, как выглядит, - заверил я.

Принцесса смотрела на меня настороженно, даже испуганно. Ну, точно, решила, что сейчас я ее убивать буду.

- Прекрати, - попросил я, осматриваясь. Если я не хотел шума, мне нужно было дойти до дворца так, чтобы никто не заметил, что я в крови. Я же, несмотря на то, что было достаточно холодно, выперся на улицу в одной рубашке, и кровь отчетливо выделялась на белой ткани даже в темноте.

- Что - прекратить? - как-то жалобно переспросила Эйнира.

- Паниковать прекрати, - твердо сказал я. - Плащ с собой взяла? - она надломлено кивнула. - Отлично, давай.

Принцесса бросила на меня еще один непонимающий взгляд, пошла к скамейке, стоящей чуть в стороне, и принесла мне свой плащ. Я тут же набросил его на плечи, чтобы скрыть раненую руку.

- Пошли, - бросил я и направился к пешеходной дорожке.

- Куда?

Кажется, она еще не отошла от шока, а мое поведение не вписывалось в Эридановское ну совершенно.

- Куда-куда, - я зашипел от боли, когда плащ проехался по ране, - перевязывать меня. Умеешь?

- Справлюсь, - выдохнула Эйнира.

- Вот и чудненько.

И мы отправились во дворец.

***

Вот такие неожиданные обстоятельства привели меня впервые в покои собственной жены.

Оставив охрану в коридоре, мы вошли внутрь. Эйнира включила свет, бросила в угол свой пояс с ножами и быстро стала искать, чем бы меня перевязать.

- У меня нет ни бинтов, ни мазей, - всхлипнула принцесса, она металась от ящика к ящику, но ничего из того, что могло пригодиться в данной ситуации, так и не нашла.

Как же Эридан ее запугал-то?

Я решительно подошел к Эйнире, взял здоровой рукой за плечо и повернул к себе.

- Я - не - собираюсь - тебя - ни в чем - обвинять, - с расстановкой произнес я.

Она нахмурилась, но кивнула. Я разжал пальцы, и принцесса тут же переместилась на безопасное от меня расстояние.

- Нужно промыть рану, - она, наконец, взяла себя в руки и вновь обрела способность нормально соображать.

- Не мешало бы, - отозвался я. Нож, побывавший в дереве, явно был не стерилизованный.

Я сбросил ее плащ, а потом стянул рубашку через голову, снова зашипел сквозь сжатые зубы: шевелить рукой было больно.

Эйнира тут же опустила глаза, увидев меня без рубашки, будто я ей тут специально стриптиз закатил. Хотя, если подумать, вообще-то она должна была уже видеть Эридана голым, брачная ночь-то у них была.

Мы прошли в ванную. Принцесса усадила меня на стул и тщательно промыла мою рану. Глаза опущены, губы сжаты, вид сосредоточенный.

- Почему ночью? - спросил я.

Она сверкнула на меня глазами и снова отвела взгляд.

- А когда?

- При свете дня, например.

- Ты сам запретил мне, - ее голос стал совсем ледяным. - Забыл уже? Я же мешала дамам читать.

Ой, Эридан, надеюсь, тебе на том свете икается...

- Забыл и ты забудь, - попросил я. - Это было глупо. Как моя жена, ты имеешь право делать в этом дворце все, что тебе заблагорассудится.

Эйнира наконец встретилась со мной глазами.

- Ты ведешь себя странно с самого моего возвращения.

- Мне вести себя, как раньше? - с раздражением в голосе спросил я.

- Нет, - ну, слава богу, если бы она сказала "да", я бы начал биться головой об стену. - А рану, наверное, нужно зашивать.

Я критическим взглядом осмотрел порез. Как трудный подросток и сын медика, я прекрасно знал, какие раны нужно зашивать, а какие нет, с самого детства я резался, падал и калечился, доводя маму до белого каления.

- Не надо, - решил я, - не очень глубоко, так заживет. Но прижечь бы не мешало.

- Спирта нет, - развела она руками.

А вот это уже плохо, заразу занести мне не хотелось.

- Духи есть, - вдруг спохватилась Эйнира.

- О! - я обрадовался. - Давай, пойдет.

Принцесса сбегала в комнату и вернулась с маленьким флакончиком, открутила крышку и, не жалея содержимого, обильно полила мой порез. Запах оказался даже приятный, несмотря на концентрацию. Защипало нещадно, я поморщился.

Мы вышли из ванной, теперь осталось перевязать, и я мог отчаливать в свою комнату. За неимением бинтов, я, недолго думая, разорвал свою уже приказавшую долго жить рубашку и протянул Эйнире лоскут. Следя за моими манипуляциями, она лишь вскинула брови, но от комментариев воздержалась и принялась за перевязку.

- Странное время препровождение для принцессы, - не удержался я.

Эйнира хмыкнула.

- Если ты помнишь, у меня трое старших братьев и один младший, что мне было с ними в куклы играть?

- Логично, - согласился я.

- Так я, правда, могу заниматься этим днем? - во взгляде недоверие, но, наконец-то, не страх.

- Да бога ради, - отозвался я. - Только я к тебе больше в это время не приближусь.

Она поджала губы.

- Я ведь могла тебя убить.

- Ага, - хмыкнул я. - Тогда бы Рей оживил меня и убил еще раз, зря он, что ли, меня гоняет на тренировках.

Эйнира слабо улыбнулась.

- Вообще-то я тебя искал, - вспомнил я свою изначальную цель, начисто вылетевшую из головы в свете последних событий.

Несмелая, только что выбравшаяся из своего укрытия улыбка, немедленно убралась восвояси.

- Подобрал монастырь? - голос, лишенный эмоций.

Мне снова захотелось стукнуться обо что-нибудь головой.

- Да забудь, к чертям собачьим, про этот монастырь! - рявкнул я. - Я сказал тебе еще вчера, что не будет никакого монастыря, - я сбавил тон и, помолчав, добавил: - Если ты меня сейчас переспросишь: "Это правда?", я за себя не отвечаю.

- Ты действительно странно себя ведешь, - вместо этого сказала принцесса.

- Стараюсь, - буркнул я. Лучше уж странно, чем так, как вел себя с людьми мой двойник.

Я встал и накинул плащ прямо на голое тело, мне еще предстояло дойти до своей комнаты, а это целое крыло дворца.

- Я вообще-то хотел сказать, что завтра уезжаю. Когда вернусь, не знаю. Поэтому чувствуй себя как дома, потому что ты и есть дома. Ах, вот еще, - спохватился я. - Я прикажу приставить к тебе охрану.

Она вскинула голову:

- Это еще зачем?

- Многим доверяешь в этом дворце? - риторически спросил я. - Я - нет. Поэтому предосторожность не помешает. Они будут просто следовать за тобой и ни во что не вмешиваться, пока тебе не грозит опасность.

- Это приказ? - нахмурилась принцесса.

Я чуть склонил голову набок:

- А если просьба?

- Тогда ладно, - сдалась Эйнира, и я вздохнул с облегчением: если бы она заартачилась, пришлось бы приставлять к ней тайную охрану, что было бы весьма неудобно и потребовало бы от людей дополнительных навыков.

- Спокойной ночи, - пожелал я и потянул на себя ручку двери.

- Эридан... - я удивленно обернулся. - Таким ты мне нравишься больше.

Я хмыкнул и вышел за дверь. Кажется, сегодня я засну с легким сердцем.

4 глава

С первыми лучами рассвета в дверь моей комнаты настойчиво постучали. Я застонал и спрятал голову под подушку. Может, если я не отвечу, они уйдут?

Не тут-то было. Стук повторился.

Теперь уже мой стон превратился в бессильный рык, и я рывком поднял себя с постели, завернулся в одеяло, как в саван, и пошлепал к двери. Не выспался я совершенно, а стоило пошевелить рукой, так она тут же отозвалась болью.

Я открыл дверь и одарил Рейнела полным "любви" взглядом. Даже я вчера поднял его на ноги не так рано.

Рей же проигнорировал мои красноречивые взгляды и вошел в комнату, как ни в чем не бывало. Теперь-то я заметил, что было у него в руках - бинты и еще склянка с чем-то мутно-зеленым, по консистенции напоминающим слизь.

- Настучали, - мрачно констатировал я.

Гердер хмыкнул.

- А ты что думал? Если мои люди вчера не стали ни во что вмешиваться, это еще не значит, что они полные кретины и будут скрывать информацию от своего нанимателя. Естественно, настучали, как ты выразился, - я насупился. - Ну, чего встал? Садись и давай сюда свою руку.

- Рей, ты как моя мама! - воскликнул я.

Но друг остался серьезным и непреклонным.

- Так как твоя мама далеко отсюда, то я буду твоей мамой, папой, а заодно и дедушкой. Садись, кому говорят!

Я со злостью отбросил от себя одеяло и плюхнулся на кровать. Рейнел устроился рядом и принялся разматывать повязку, успевшую за ночь пропитаться кровью. Открыв рану, он окинул ее критическим взглядом.

- Говорю же, царапина, - пробурчал я.

Рей пожал плечами:

- Может, и царапина. Не знаю, как в твоем мире, но в моем я видел, как люди умирали и от меньших ран, потому что их как следует не обработали и попала зараза.

Я окончательно обиделся.

- Все мы нормально обработали...

- Ага, чувствую цветочный запах, - похоже, у Гердера сегодня было самое что ни на есть ехидное настроение. - Так что заткнись, цветочный мальчик, и не мешай.

Рейнел открутил баночку со "слизью" и обильно намазал мой порез, потом быстро и профессионально наложил бинт. Действовал он чисто автоматически, что говорило о том, что у него большой опыт в перевязке раненых. Кладезь талантов, блин, это я тут один такой маленький и глупый, что за мной глаз да глаз...

- Оно хоть того стоило? - поинтересовался Рей через минуту.

Я прикинулся дурачком:

- Ты это о чем?

- О чем, о чем? - ехидно передразнил друг. - Все ты понял, о чем я. Что Эйнира? Оттаяла хоть немного?

Я пожал здоровым плечом.

- Немного... кажется.

- И то хлеб, - усмехнулся Рейнел, и я злобно подумал, что сон ему не на пользу: стоит выспаться, и вредность так и прет.

***

Через полчаса мы уже покидали территорию дворца. Не скажу, что верховая езда доставляла мне удовольствие, но держался в седле я довольно сносно, потому как, я уже говорил, если Рейнел берется кого-то обучать, то делает это по полной программе.

Сам Гердер предлагал воспользоваться королевской каретой, но я отказался наотрез. Мне совсем не хотелось, чтобы каждый встречный-поперечный сразу же понимал, что мимо едет не просто какой-то там конный отряд, а сам наследный принц высунул нос из дворца. Рей, конечно, для вида побастовал, но быстро признал, что не привлекать к себе внимания даже безопаснее, потому что Эридан большой популярностью не пользовался, приказы о казнях подписывал направо и налево, а значит, вполне мог вызвать интерес родственников казненных, пылающих местью.

И мы тронулись в путь.

Никаких опознавательных знаков у нашего отряда не было. Просто двенадцать всадников в темной одежде. Я ждал, что Рей выберет нам в сопровождение стражников, в латах и со всем причитающемся, но я ошибся. Уж не знаю, откуда Гердер раскопал этих людей и к какой профессии они официально относились, но заурядными стражниками они не были, это точно.

Я только раскрыл рот, наблюдая за тем, как стоило нам отъехать от дворца, наше сопровождение поменяло строй. Один вообще умчался вперед, остальные девять рассредоточились так, чтобы иметь возможность прикрыть нас с любой из сторон, если кому-нибудь взбредет в голову напасть. Хотел бы я посмотреть на этих идиотов. Нужно напрочь лишиться инстинкта самосохранения, чтобы задираться к людям, у которых на лбу написано, что шутки с ними закончатся плохо.

И это еще десять. Оставалось только радоваться, что я не согласился на двадцать. Тогда они окружили бы нас сплошным забором и не дали бы и шага ступить в сторону.

Я поравнял своего коня с лошадью Гердера и впился в него взглядом.

- Что?! - возмущенно спросил он, делая вид, что не понимает.

- Сам знаешь - что!

Рей пожал плечами.

- Я не гадалка.

- Прекрати, - прошипел я.

- Что - прекратить? - и снова эти невинные глаза.

- Дебила из меня делать, вот что!

Рейнел прищурился, разглядывая меня, словно пытался оценить степень моего раздражения.

- Ну, а чего ты от меня ждал? - принялся защищаться он, оценив градус моего кипения. - Что я возьму с собой отряд поваров?

- По крайней мере это не вызвало бы подозрений у министров, - ответил я, я действительно злился. До этого момента все люди, верно служащие Рею, приходили во дворец как незаинтересованные кадры в поисках работы и нанимались в охрану. Таким образом, мы могли на них полагаться, а министры и в ус не дули, уверенные, что в нужный момент они опять дадут страже команду оставить посты, и те безропотно послушаются, как день покушения на меня.

- Не вызовет. Министры не опустятся до того, чтобы интересоваться, кого ты там взял с собой.

Но я его уверенности совершенно не разделял.

- А Кор? Он же знает, что никто из его людей не поехал с наследником. Что если он проявит инициативу и доложит министрам об этом подозрительном факте?

Рей снова посмотрел на меня как на несмышленыша.

- Не доложит, Кор нормальный мужик, я знаю его с детства. И министров не жалует. Подчиняется - да, но без фанатизма. Спросят - ответит, а сам с докладом не побежит.

Что ж, если Рей уверен... Мне очень хотелось верить, что он знает, что говорит.

- Ну, а эти? Их ты из какого спецназа выцепил?

Что такое "спецназ" Рейнел уточнять не стал, но по смыслу понял и так.

- Это бывшая личная охрана моего отца, - признался он.

И это личная? Тогда как, скажите мне, КАК министры могли казнить человека с ТАКОЙ личной охраной?

Похоже, мы с Реем переобщались, потому что мне не пришлось озвучивать свои вопросы вслух, он все понял по моему лицу.

- Ладно, объясню, - сдался Гердер. - Ты должен был читать, что мой отец руководил когда-то спецподразделением при дворе короля Лергиуса, - да, это я читал, своеобразная Тайная канцелярия, в состав которой входили только сверхподготовленные люди и которая была распущена министрами вскоре после того, как король слег. - Когда всех распустили и сняли с казенного обеспечения, одни ушли своей дорогой, другие, самые верные, остались вместе с моим отцом, продолжая по-прежнему работать на него. Вот ему ничего и не оставалось, как оформить их как свою личную охрану. А потом, как я узнал уже позже, когда под отца начали активно "копать", он распустил и их, думал, что если откроется, что на него работает такое количество людей со специфической подготовкой, ему не избежать обвинения в измене... - Рей поморщился, как от зубной боли. - Впрочем, ему и так не удалось... А они что... Остались без работы, большинство подались в наемники.

- Это не ответ на вопрос: откуда ты их откопал? - напомнил я.

Рейнел сделал неопределенный жест рукой в воздухе.

- То там, то здесь. А чем я, по-твоему, занимался вчера целый день? Одних найти, других уговорить.

Тут я совершенно растерялся.

- Ты их еще и уговаривал?!

- Нет, пришел, и они упали к моим ногам... Конечно, уговаривал. У них же своя работа. Семьи, между прочим, кормить надо, а уж потом рассуждать о чести. Мне пришлось предложить свою цену.

- И опять из своих личных средств, - мрачно вставил я.

- А что, нужно было выставить счет министрам?

В ответ я только тихо выругался. Я чувствовал себя тепличным растением, о котором бережно заботятся, поливают, греют, но в то же время держат под колпаком. Рей делал для меня много, очень много, и я был безгранично ему благодарен, особенно за то, что, в отличие от мага и монаха, он делал это открыто, не пытаясь мной незаметно манипулировать. Но в такие минуты я чувствовал себя слабым и бесхарактерным человеком, за которого все решают другие.

Рейнел заметил перемену в моем настроении.

- Ты чего? - спросил он. - Обиделся?

И снова этот заботливый попечительный тон! Я заскрипел зубами.

- Если ты и дальше будешь изображать мою маму, я тебя стукну, - предупредил я.

Рей только вскинул брови, но переспрашивать ничего не стал, и я не сомневался, он прекрасно понял, что я имел в виду.

Настанет день, пообещал я себе, и я докажу, что тоже способен принимать решения и решать свои проблемы.

Тогда я еще не знал, что принимать эти самые судьбоносные решения мне придется уже очень скоро...

***

К ночи мы уже выбрались за пределы Столичного Округа. И это можно было понять не только по тому, что мы проехали через охраняемые ворота. Дороги столицы были ровными и чистыми, что создавало впечатление, что их не просто ежедневно подметали, но и мыли. Чистые дороги без единого ухаба, богато выглядящие дома большей частью в несколько этажей - все чинно и благородно.

Признаюсь, никогда не покидая Столичного Округа, я наивно считал, что так живет вся Карадена и не имеет ничего общего с городским устройством средневековья моего мира. Но, стоило выехать за ворота, я понял, как жестоко ошибался. Я и раньше знал, что министров не интересовала Карадена за пределами Округа, теперь я в этом убедился наглядно.

Дорога, отходившая от столичных ворот, была сплошь в выбоинах, камни покрыты слоем пыли и грязи, а уже через несколько сотен метров каменная кладка и вовсе кончилась, а началась обычная проселочная глиняная дорога, избитая копытами и колесами.

По обе стороны от дороги шли поля, сейчас пустые, так как на дворе стояла поздняя осень. В отдалении виднелись маленькие одноэтажные домики, некоторые покосившиеся, а некоторые совершенно ветхие.

- Что это за деревня? - шепотом спросил я Рея.

Я, конечно, тщательно изучал по книгам и всевозможным документам устройство и географию Карадены, но там значилось лишь, что "на границе Столичного Округа расположены сельскохозяйственные угодья, обрабатываемые крестьянами". Эти-то крестьяне и обеспечивали продовольствием столицу. Но мне никогда и в голову не приходило, что за крестьяне работают на этих полях и в каких условиях они живут. Я скорее думал, что они тоже являются жителями Столичного Округа, а на земли выезжают как на работу. Оказалось же, что они и жили здесь с полным отсутствием нормальных условий для жизни, а столица просто паразитировала на их труде.

Мне вдруг стало мучительно стыдно, что я потратил полгода и кучу казенных средств на ремонт во дворце.

Гердер хмыкнул, как мне показалось, довольным тем, что меня поразило состояние человеческого жилья.

- Это не деревня, - ответил он. - Это поселение Столичное. Люди здесь работают на столицу, снабжая ее продуктами. Юридически поселение к ней и относится, потому ее жители не платят налоги, а просто в определенные сроки отдают свой урожай, а также мясо после убоя скота, молоко, яйца и так далее.

- Ты хотел сказать, долю урожая? - уточнил я, хотя уже предчувствовал, что ответ мне не понравится.

- Долю они оставляют себе, если повезет.

- А если год неурожайный? - ужаснулся я.

Лицо Рея сделалось совсем мрачным.

- Вне зависимости от года, норма сдачи урожая одна.

- Но ведь это практически рабство! - в голове не укладывалось, что всего-то за воротами сытого Столичного Округа, люди умирали от голода и бедности, а я даже понятия об этом не имел.

- Нет в Карадене рабства, - саркастически отозвался Гердер. - Мы же не какие-то там варвары, как Союз Правобережья. У нас только свободные граждане.

- Вот, значит, как, - безжизненно протянул я.

Рейнел вздохнул.

- Это была одна из причин, почему я все-таки согласился на эту поездку, - признался он. - Ты должен увидеть положение дел своими глазами, чтобы понять, за что мы все-таки боремся и чего в конечном итоге хотим добиться. Мне ведь плевать на министров, пусть бы они сидели на своих местах, если бы это не вредило Карадене.

- А провинции? - догадался я. - Там дела обстоят еще хуже?

Гердер кивнул.

- Я ведь уже говорил тебе, что интересы министров не выходят за пределы этого округа.

Вот этого я совершенно не понимал. Да, министры алчны и эгоистичны, но они ведь не дураки.

- Но ведь это изначально тупиковый путь, - высказался я. - Сколько пройдет времени, пока другие королевства не приберут ничейные провинции себе? В итоге все, что останется от Карадены, это и будет Столичный Округ. И сколько тогда он сможет прокормить себя без постоянных налогов, поступающих от провинций в казну?

- Я тоже об этом думал, - ответил друг, - и министры, наверняка, тоже. И я даже не исключаю, что они могут сами продать некоторые провинции вместе с их жителями. Территории продаются ничем не хуже обычных товаров. А вот насколько министры рассчитывают... На их век хватит вполне. Процесс разорения страны идет уже десять лет, еще лет на пятьдесят, поди, затянется, а может, и на все сто. А потом уже их потомки и будут думать, за счет чего обогатиться им.

- Но ведь это... - я был так шокирован и одновременно возмущен, что не смог подобрать слов. Глупо? Жестоко? Бесчеловечно? - ...Неправильно.

- Сейчас принц ты, и только в твоей власти повернуть этот процесс.

- Но для этого нужно тыкнуть меня во все это носом? - понял я.

- Наглядность лучше любых слов, - Рей пожал плечами. - Я очень люблю эту страну, и надеюсь, что ты сможешь полюбить ее так же сильно, как я. Но любить слепо тоже нельзя, ты должен знать ее истинное лицо. А еще знать, что я не один такой романтичный патриот, таких, как я, много, и наша с тобой цель как раз найти и собрать вокруг себя как можно больше таких людей.

- "Наша с тобой", - протянул я. - Ты ведь все равно все уже решил без меня и знаешь, что я никуда не денусь.

После этих слов Рейнел молчал дольше.

- Об этом и речь, - сказал он потом. - Если ты просто будешь что-то делать, потому что так нужно или потому что я так сказал, тогда лучше ничего не начинать.

Я ничего не ответил, провожая взглядом, скрывающееся за холмом поселение. Что я мог сказать? Трижды ударить себя пяткой в грудь и пообещать, что я полюблю Карадену всей душой и умру, но подниму ее с колен? Да, такое окончание разговора было бы логичным и, наверное, правильным. Но я не хотел врать своему лучшему другу, даже говоря то, что он хотел бы услышать. Я так не чувствовал. Карадена не моя Родина, я чувствовал жалость, грусть, желание помочь, но точно не любовь. Полюбить мир, в котором я обречен быть не по своей воле? Вряд ли? Возможно? Со временем? Но не сейчас.

Рейнел тоже замолчал. Не знаю, понял ли он причину моего молчания или же решил, что мне нужно подумать, но тому, что этот тяжелый разговор закончился, я был рад.

***

Несмотря на то, что ездил верхом я неплохо, мне еще не приходилось проводить в седле столько времени. С непривычки это было действительно тяжело, и я только радовался про себя, что Багряная Карадена одна из ближайших провинций - путь до нее из Столичного Округа составлял меньше недели.

Мы продвигались быстро, нигде надолго не останавливаясь. Ночевали на постоялых дворах. Таких оказалось множество и в крупных деревнях и в мелких городах, попадающихся нам на пути. Свое имя я не называл, и люди, казалось, не узнавали во мне наследника престола. Думаю, тому виной то, что никто не смог бы предположить, что принц выехал бы за пределы дворца с таким незначительным сопровождением и без кареты со знаменами. Мне же путешествие инкогнито было только в радость. При въезде-выезде на территорию крупных городов, разумеется, стража на воротах просила документы, а потом почтительно кланялась, но в них мы и не останавливались, чтобы лишний раз не тревожить градоуправителей, которые во что бы то ни стало устроили бы бучу из-за приезда наследника.

За время пути я познакомился со всеми из сопровождающей нас десятки. Несмотря на суровый внешний вид, большинство из них оказались очень даже общительными людьми. И мы весело проводили привалы и ночевки, коротая время за беседами и интересными историями, которых у членов нашего отряда оказалось в избытке.

Шесть дней пути по территории Лиловой Карадены пролетели незаметно. По сравнению с землями, как выразился Рей, юридически относящимися к Столичному Округу, жили здесь не слишком богато, но не бедствовали.

- Лиловая одна из самых маленьких провинций, - пояснил мне Рей, в принципе, то, что я знал и без него. - Но наместник здесь человек с головой, искренне печется о своем народе.

Я вспомнил наместника Лиловой Карадены. Человек среднего роста и среднего возраста, ничем не примечательный, не привлекательный и не отталкивающий. На Большом Совете он мало говорил и больше слушал и, в отличие от большинства, не жаловался на дела своей провинции и не просил наследника ни помощи, ни вмешательства. Скорее уж, вел себя тихо, чтобы, наоборот, не навлечь на себя внимание как принца, так и министров.

Лиловая Карадена мне определенно нравилась, и я подумал, что Рейнел выбрал явно не тот маршрут, чтобы я побольше проникся праведным гневом.

Когда я высказал это другу, он только хмыкнул и сказал, что все познается в сравнении, и это мне, так сказать, хороший пример.

В последний вечер, прежде чем пересечь границу Лиловой Карадены и въехать в Багряную, мы остановились на постоялом дворе в небольшом городке. Стража на воротах все же донесла главе города о нашем прибытии, и нам на силу пришлось отбиться от него и вежливо отказаться от приема в мою честь.

Вечер протекал тихо. Я устал от дороги и решил пораньше лечь спать. Двое отправились меня охранять, а Рейнел и остальные остались внизу в трактире.

Даже не знаю, что на меня нашло, обычно я с радостью проводил вечера в компании, но то, что мы уже завтра достигнем цели нашего пути, почему-то меня не просто волновало, а скорее тревожило. Какое-то дурное предчувствие, что ли. Мне даже захотелось все бросить и вернуться назад, но я быстро пресек этот порыв на корню: не для того мы так долго ехали, чтобы вдруг взять и струсить в последний момент.

Рейнел проводил меня подозрительным взглядом, но расспрашивать не стал, верно рассудив, что, если мне будет что ему сказать, я скажу.

Я закрылся в комнате и растянулся на постели. Несмотря на активные тренировки с Гердером и мою довольно-таки хорошую физическую форму, от долгого нахождения в седле мышцы все равно болели.

Я, не раздеваясь, заложил руки за голову и уставился в бревенчатый потолок. Что-то меня определенно тяготило, знать бы еще что. Вроде бы я предчувствиями никогда не славился, в противном случае не попал в ту ситуацию, в которой оказался.

В конце концов, я сам разозлился на себя за депрессивный настрой и решил спуститься вниз.

Рей обнаружился в большом зале. Он стоял у высокой стойки, местного эквивалента барной, опершись на нее плечом, и наблюдал за действом, происходившем за ближайшем столиком. За ним боролись на руках двое из нашей компании, Ларс и Хофин.

Я сразу же заинтересовался, увидев подобных соперников, потому что более неравных людей найти было бы сложно. Хофин, огромный рыжебородый мужчина представлял собой эдакую гору мышц, да что там, одна его ладонь была вдвое шире моей. Ларс же был самым младшим в этом отряде, от силы лет двадцати пяти. Тонкий, жилистый, легкий. У него одного из всей этой компании из оружия были только лук и стрелы и метательные кинжалы, он говорил, что с мечом ему "работать" неудобно. Видел я как-то, как он стрелял по мишеням во время привалов, и это было что-то. Своим телосложением и мастерством стрелка он напоминал эльфа из сказок, а сейчас оказалось, что и в силе этим самым эльфам он не уступал.

Я только раскрыл рот, когда этот маленький парень уложил руку соперника на стол и весело рассмеялся:

- А я говорил, не ставить против меня!

Зрители потянулись к кошелькам, и, судя по кислым физиономиям большинства, ставили они не на того победителя.

- Как он это сделал? - спросил я Рея. На лице друга удивления я не заметил.

Рейнел усмехнулся:

- А ты послушай. Сейчас он начнет всем рассказывать, что мысль чистого разума способна творить чудеса.

Я еще раз окинул взглядом тонкую фигурку Ларса.

- И я склонен ему верить, - признался я.

- Да ладно тебе, - отмахнулся Гердер. - Это не в первый раз, а Хофин все верит, что случится чудо и он победит.

Я прищурился:

- А не победит?

Рей фыркнул:

- Конечно, нет. У Ларса в роду были маги, активных магических способностей он не получил, зато силы предостаточно.

Я задумчиво потер переносицу.

- А я и не знал, что у магов еще и большая физическая сила, - признался я, снова понимая, что я еще очень многого не знаю.

Рейнел снова усмехнулся:

- А ты попроси Мела на досуге поднять какой-нибудь булыжник, и увидишь.

В ответ я только скорчил гримасу, представив, как Мельвидор отреагирует на подобное предложение.

Рей же тем временем полностью повернулся ко мне, подпер рукой подбородок и уставился на меня.

- Ну что, расскажешь, что тебя тревожит? Или так и будешь маяться?

Я знал, что если я не захочу отвечать, настаивать он не станет. Но мне и сказать-то было нечего.

Я честно пожал плечами:

- Черт его знает. Наверное, думаю много в последнее время.

- М-да, - протянул Рей, - некоторым это не на пользу.

Я вымученно улыбнулся, плохое предчувствие не покидало.

- Иди-ка ты спать, - друг хлопнул меня по плечу. - Завтра точно будет трудный день, и всем нам нужен бодрый принц.

Да уж, я бы и сам не отказался от бодрого принца, вот только где такого взять? Единственный который был, и тот скончался...

5 глава

На въезде в столицу Багряной Карадены нас встретил сам наместник со свитой.

Мы с Реем только переглянулись. Видимо, что-что, а шпионская сеть в Багряной провинции была развита весьма неплохо.

Лигурд поклонился мне почти до самой земли.

- Ваше высочество, не могу выразить, как я рад, что вы откликнулись на мою просьбу. Я боялся, что неправильно понял вас во время церемонии прощания, но на всякий случай по приезду приготовился к встрече.

Речь донельзя слащавая, но почему-то она не вызвала у меня неприязни, как это обычно бывало, когда со мной разговаривали высокопарным слогом. Вообще, Лигурд вызывал доверие. Вот смотришь на него, и понимаешь, что кругом одни предатели, а он... он хороший!

Я напрягся. Если во время бала моя внезапная симпатия к наместнику меня нисколечко не удивила (бывают же приятные люди), то сейчас я почувствовал в ней что-то не то. Словно это не мои эмоции, не моя симпатия.

Но мое привыкшее к самоконтролю лицо выдержало это испытание, я улыбнулся.

- Я тоже рад, что мне удалось выбраться, причем так скоро. Но, думаю, нам стоит продолжить разговор в другом месте.

Стоять и распинаться друг перед другом в воротах под взглядами стражи и еще нескольких десятков людей, которых наместник притащил с собой, мне не улыбалось ну совершенно.

- Конечно-конечно, - охотно согласился Лигурд. - Прошу в мою карету, до замка путь не близкий.

Я бросил короткий взгляд на Рейнела. Приглашение явно было для меня одного, но, кажется, друга это не обеспокоило. Значит, это я один тут параноик? Может, Рей прав, много думать мне вредно, мой мозг для этого не приспособлен?

Я кивнул и спрыгнул с коня. Все-таки было бы невежливо отказываться от приглашения и продолжить путь верхом. К тому же в Багряной Карадене я не собирался прятаться, тут мне как раз и нужно было, чтобы все знали, что приехал наследник.

Появившийся рядом Ларс, подхватил повод моего коня. И я прошел в карету наместника.

Заскрипели колеса. Тронулись.

Карета выглядела богато, бархатные сидения, позолоченные ручки, но, в то же время, словно была пропитана духом старины, остатки былого величия и богатства.

Несколько минут мы ехали молча под аккомпанемент скрипучих колес. Я отодвинул штору и с интересом смотрел по сторонам. Я решил, что вполне могу себе позволить не скрывать любопытства, потому что Эридан на самом деле не был здесь много лет.

Даже не знаю, как описать свое впечатление от этого города. Столичный Округ выглядел богатым и красивым, деревеньки, которые мы проезжали, были бедными, другие скромные, но добротные, города также попадались зажиточные и ухоженные, а также запущенные и грязные. А столица Багряной Карадены ассоциировалась у меня с одним словом - старая.

Несмотря на то, что весь этот мир для меня был сродни нашему средневековью, этот город казался призраком из прошлого. Над узкой дорогой нависали темные каменные здания, все многоэтажные, построенные на века, но даже слепой не принял бы их за новострой.

Людей на улицах не было. Ну, то есть не просто мало, а не было абсолютно. Я замечал в окнах лица, но они тут же прятались за шторы или вовсе отбегали. Вот теперь я уже нахмурился. Что это? В городе военное положение? Все говорили о возможном восстании, о том, что растет недовольство, но пока что я видел только непонятный мне комендантский час.

- Что это значит? - довольно резко спросил я.

- Что именно, ваше высочество? - стоило наместнику открыть рот, так мне стало совестно за свою резкость, он держался спокойно и уверенно, тон ровный, доброжелательный. Так с чего я вдруг навесил на него всех собак и начал подозревать?

- Почему люди прячутся? - все же пояснил я, хотя намного мягче.

- Ах, это, - теперь лицо Лигурда приняло скорбное выражение, как тогда на балу во дворце, когда он говорил о проблемах своей провинции. - Люди напуганы. Я ведь говорил вам, что ситуация неспокойна. Пока я отсутствовал, тут произошли вооруженные столкновения. Страже удалось унять недовольных, но прошло всего несколько дней, страх остался. А ваше появление вызывает у людей еще больше страхов и вопросов.

- Что я начну выискивать недовольных и казнить их направо и налево? - понял я.

- К сожалению, так, ваше высочество. Именно поэтому ваш личный приезд так ценен для нас.

Я побарабанил пальцами по оконной раме кареты, потом позволил шторе прикрыть обзор, а сам откинулся на спинку сидения, сложив руки на груди.

- Вооруженные столкновения, значит? - мрачно произнес я. - Кто? Зачинщики пойманы?

- О да. Мы не знаем, верхушка ли это, но арестованные назвали именно их, - с готовностью ответил наместник.

Ну, хоть что-то. По крайней мере, можно поговорить с этими людьми и выяснить причины их недовольства. Хотя я, конечно, понимал, что не устраивал их как раз я, ну то есть Эридан, совершенно не интересующийся делами провинции. С отношением Эридана к своему долгу повсеместные бунты были только делом времени. Но, возможно, при помощи Рейнела удастся найти с ними общий язык?

Карета стала замедлять ход.

- Почти приехали, - сообщил Лигурд то, что я понял и без его комментария.

Я снова потянулся к окну и сдвинул штору.

И остолбенел.

Мы подъезжали к огромному мрачному замку из серого камня. Величественному и древнему, как и все в Багряной Карадене. Если бы злые ведьмы из сказок были настоящими, они непременно выбрали себе для обитания подобный замок.

Но удивило меня вовсе не здание, королевский дворец ведь тоже стал преображаться только после моего непосредственного участия в его судьбе.

Я в полнейшем шоке смотрел на большую круглую площадь, раскинувшуюся перед замком, а посреди нее ровный ряд виселиц. Раз.. Два... Три... Шесть виселиц, соответственно не пустых.

- Это еще что? - выдохнул я.

Лигурд часто заморгал за круглыми стеклами своих очков.

- Зачинщики, - в его голосе было столько удивления, будто по-другому и быть не могло. - Как только я вчера прибыл, так и казнили. Не хотели омрачать ваш приезд казнью.

А шестью трупами, раскачивающимися на ветру, они не омрачили?!

Раньше я никогда в своей жизни не видел мертвецов, не считая похорон собственного отца, но тогда я был слишком маленьким. Потом был Эридан, но сейчас меня по-настоящему замутило.

Я всеми силами постарался придать своему лицу невозмутимость.

- Вы их хотя бы допросили?

- Разумеется. Они хотели свергнуть королевскую власть в провинции и отделиться от Карадены.

Я еще раз глянул на виселицы и отвернулся.

- То есть вы сделали всю работу за меня? - уточнил я, пытаясь проглотить вставший в горле ком. - Бунт подавлен?

Лигурд кивнул.

- К счастью, ваше высочество. Но я возьму на себя смелость предположить, что у них осталось множество последователей, о которых нам неизвестно. Поэтому ваш приезд как нельзя кстати. Выступите перед людьми, убедите, что вам не чужды их проблемы.

Удивительное рядом: смотрю в окно - прямо-таки выворачивает наизнанку, смотрю на наместника - становится спокойно, вроде, дело мужик говорит, все правильно.

- А сегодня мне бы хотелось устроить праздник в вашу честь, - снова заговорил Лигурд, не дав мне как следует обдумать данную метаморфозу.

Да уж, пир во время чумы.

- Людям не до праздника.

- Осмелюсь возразить, ваше высочество, - поклонился мне наместник, хотя это и выглядело в карете нелепо, - что люди всегда готовы к празднику. Праздники объединяют и дают на время забыть о скорби.

Я хотел возразить, но встретился глазами с наместником и понял, что он прав. Почему бы не порадовать людей?

И хотя я уже был полностью во всем согласен, я все же попросил:

- Виселицы уберите.

Лигурд отвесил мне очередной поклон:

- Как пожелаете, ваше высочество.

Едва мы вышли из кареты, ко мне подъехал Гердер и тут же спешился, взяв коня под уздцы.

- Как тебе все это? - спросил я.

Рей пожал плечами.

- Пока непонятно. Только очень тихо.

- Да уж, - я бросил взгляд на виселицы, с которых уже по приказу Лигурда снимали казненных.

Рейнел пожал плечами.

- Этому может быть рациональное объяснение, - дипломатично заметил он.

- Не нравится мне здесь, - признался я, стоило хозяину замка отойти от меня, и вся моя подозрительность вернулась.

Рей нахмурился:

- Что именно?

- А то, - я оглянулся, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, натолкнулся на улыбающегося мне Лигурда, и меня снова окатила волна успокоения. Чертовщина. Я тряхнул головой, силясь вернуть способность нормально мыслить. - А то, что я люблю наместника! - трагическим шепотом сообщил я.

- Чего-чего?

- Того, - зло передразнил я, радуясь, что злость стирает наваждение. - Стоит ему открыть рот, и я люблю его, как свою родную бабушку, а я, знаешь ли, особой любвеобильностью не отличаюсь.

Вот теперь во взгляде Рейнела зажглось понимание.

- Думаешь, магия?

- Да почем я знаю? - зашипел я. - Я в вашей магии ни бум-бум. Может, у него природное обаяние, а я чертов параноик. Ты-то сам ничего странного не чувствуешь?

Рей на мгновение задумался, потом покачал головой.

- По-моему, ты придумываешь.

Ясно, или удар не только на меня, а на всех моих спутников, или никакого удара нет, и я боюсь собственной тени.

Тут к нам подскочил наместник, снова распространяя вокруг себя атмосферу мира и спокойствия.

- Покои для вас и вашего друга уже приготовлены, - сообщил он. - Ваша охрана будет расположена в комнатах для слуг.

Наш отряд тут же подтянулся и уставился на Гердера в ожидании именно его приказа.

- Хорошо, - кивнул Рейнел своим людям, - идите туда, куда вас проводят. Пока отдыхайте.

Я бросил на Рея короткий взгляд. Разумно ли отпускать охрану? Хотя, судя по всему, оставить их рядом нам бы не дали, под любым благовидным предлогом, но не дали бы во что бы то ни стало.

- Позвольте проводить вас лично, - любезно пригласил наместник.

Черт! Да я люблю его не как бабушку, я люблю его, как родную маму!

Вот тут мне поплохело окончательно. Я снова глянул на Гердера. Но осторожный и сам вечно ко всем недоверчивый Рейнел выглядел спокойным, как танк, даже улыбался, и я готов был биться об заклад, не из вежливости, а искренне.

Думаю ли я, что это магия?

Да, черт возьми, я думаю, что это магия!

Мне захотелось схватить Гердера за плечи и тормошить его до тех пор, пока он не придет в себя, а если не поможет, то и приложить хорошенько. Собрал он свою великолепную десятку, думал, обезопасил принца, ан нет, сам довольный, будто получил банку варенья, и его чудо-бойцы не лучше. Вон все довольные, послушные, все... девять? Я покрутил головой, но Ларса так и не увидел.

Ладно, пока проще всего было течь по течению. Пока "любовная" атака направленного действия, мне бесполезно что-либо предпринимать, лучше подождать, пока нас оставят без внимания. Знать бы хотя бы, почему на меня это больше не действует, тогда это можно было бы использовать. А вдруг виной тому то, что я не принадлежу этому миру?

Внутри замок оказался точно таким, каким я его себе и представлял: темный и холодный. Разве что без паутины на стенах, хотя она смотрелась бы тут более чем уместно.

Лигурд лично развел нас по комнатам, отвесил мне уважительный поклон, короткий кивок Гердеру и удалился, чтобы "совершить последние приготовления к празднику".

Мне приготовили огромные трехкомнатные покои. При всем моем воображении безымянные старатели не смогли бы сделать апартаменты более отвратительными: все в шелках и золоте. Почти точная копия комнаты, где лежал когда-то король Лергиус. Я даже поежился.

Я быстро пробежался по комнатам, производя быстрый осмотр. Потайных ходов не нашлось, но это и хорошо, если я не могу отсюда незаметно выйти, то и ко мне так никто не сможет пробраться.

Так, окна... Окна обычные для этого мира: прикрываются ставнями изнутри, затем рама со стеклом. В королевском дворце для пущей безопасности дальше шли решетки, здесь же я с облегчением увидел, что их как раз нет. Хотя, конечно, этаж третий, особо не попрыгаешь.

Я бросил плащ на кровать и осторожно подошел к входной двери, прислушался. В коридоре стояла тишина, и я решился, медленно приоткрыл дверь и выглянул: и правда, никого.

Надеясь, что дверь предательски не заскрипит и не привлечет к себе ненужного внимания, я подошел к комнатам, где разместили Гердера.

- Рей, - я не то что постучал, поскреб в дверь, но он все же услышал, открыл.

- Ты чего? - Рейнел уже тоже снял верхнюю одежду и отцепил меч. Ну, точно, расслабился. - Что-то случилось? Я думал, ты будешь отдыхать и готовиться к вечеру...

Он не договорил, потому что я беспардонно толкнул его в грудь, а потом затолкал в комнату и прикрыл за собой дверь.

- Какой к черту праздник, - зашипел я.

- Да что с тобой?! - Рей не притворялся, не ехидничал, не кривлялся, он на самом деле не понимал, и в его глазах я не увидел ничего, кроме искреннего беспокойства за мой рассудок.

- Со мной? Ах, что со мной! - что ж, отчаянные времена, отчаянные меры. И я с размаху залепил ему пощечину. - Разуй глаза, кому говорят!

- Да ты чего? - Рей так растерялся, что даже не дал мне сдачи.

- Тебе нравится наместник? - прошипел я.

- Ну да, с чего бы ему мне не нравится?

- Ничего подозрительного не видишь?!

- У тебя паранойя, - уверенно заявил друг, и на этот раз я ударил его кулаком.

- Да что ты?!. - тут мне удалось ловко увернуться, иначе я схлопотал бы в ответ.

- Если надо, я буду бить тебя головой об стену, - пообещал я.

- Да не собираюсь я с тобой драться, - Рейнел потер ушибленную челюсть, и я мстительно подумал, что надо было бить сильнее, может, все-таки подействовало бы.

- Не собираешься, значит? - уточнил я. - Что ж, отлично!

Это действительно было отлично, потому что как бы я ни выпендривался, стоит только Рею захотеть, и он меня побьет, несмотря на все тренировки, я все равно был слабее и менее опытный, чем он.

Воспользовавшись замешательством друга, я ухватил его за воротник и потащил за собой.

- Я сейчас передумаю, - опасно ласковым голосом предупредил он. Я знал этот голос, он означал, что мне сейчас достанется...

Но я все же рискнул и не расслабил хватки.

- Дай мне всего минуту, а потом бей, - прохрипел я, распахивая ногой дверь ванной. Замечательно, у них нормальное водоснабжение, как у нас во дворце!

- Да что... Отпусти ты!..

Способность Рейнела терпеть мои выходки все-таки лопнула, он попытался вырваться в полную силу, но у меня в данный момент была более выгодная позиция, а ему нужно было еще вырваться, чтобы выпрямиться. И я почти без труда засунул его голову под кран с холодной водой.

Рей чертыхнулся и каким-то совершенно кошачьим движением перехватил мою руку и вывернул, я зашипел от боли, но тут же получил удар под дых, мы покатились по полу. Как я и предполагал, я проиграл в схватке, которая даже толком не началась. Пара мгновений, и вот я уже лежу на каменном полу, а Гердер замахивается для удара.

Ну, все, отрешенно подумал я, проиграл, так проиграл, теперь еще и нос сломает...

Но рука Рейнела остановилась, не долетев до моего лица. Он вдруг замер с удивлением посмотрел на свой сжатый кулак, на меня, моргнул, опять посмотрел на кулак, а потом, как стоял, так и сел на пол.

- Эхе! - я повеселел. То ли боль, то ли ледяная вода, а может быть, ярость, но что-то все-таки подействовало. - Ты как? - заботливо спросил я, принимая из горизонтального положения, по крайней мере, сидячее.

Рей мотнул головой и потер глаза.

- Что это было?

Я проигнорировал его вопрос так же, как и он мой. Спросил:

- Тебе нравится наместник Лигурд?

Рейнел посмотрел на меня как на идиота.

- Я его второй раз в жизни вижу. Как я могу сказать, нравится он мне или нет?

- Фууу, - я выдохнул с облегчением, а потом путано, но как можно более подробно объяснил, что произошло.

- Он решился околдовать принца? - у Рея просто глаза на лоб полезли.

- Только из всех принц единственный не околдовался, - не без гордости сказал я.

Гердер только отмахнулся от моего бахвальства.

- Нам теперь нужно решить, что делать, - серьезно сказал он. Как же я был рад, что он снова стал самим собой! - Охрана обезврежена. И не советую тебе пытаться приводить их в чувство, как меня, можно и сломанные кости схлопотать, - Рей вдруг вскинул голову: - А Ларс? Ларс тоже околдован?

- Я его не видел по прибытии, - вспомнил я. Быть может, наследие магов не позволило его зачаровать?

- Если не околдован, придет на помощь, - уверенно сказал Рей, в своих людях он не сомневался.

- Ладно, придет, хорошо, - согласился я. - А мы что будем делать? Лигурд, крыса, ждет нас на приеме через два часа.

Гердер скривился.

- А у нас много вариантов? Должны же мы выяснить, чего он добивается и зачем затеял всю эту игру. Мы идем на праздник!

Я кивнул. Пожалуй, это было самым правильным решением. Что бы наместник ни задумал, прежде чем помешать ему, нужно было узнать подробности. Но, чем больше я думал, тем вернее приходил к выводу, что его план был долгосрочным, наверняка, на балу в честь своего дня рождения я уже попал под действие его чар, и он был уверен, что я приеду.

Но, помимо вопроса, что затеял Лигурд, и как нам отсюда выбираться, меня еще остро мучил другой: кого он повесил.

***

Когда мы с Гердером, приведя себя в порядок и переодевшись, пришли, в зале уже было полно народу. Я заметил, как Рей оценивает уровень охраны и хмурится. Лично я бы оценил обстановку, как "полный каюк", но благоразумно промолчал. Сказать, что зал был полон стражи - ничего не сказать. Стражников была просто тьма: у каждого окна, у каждой колонны, у дверей.

Я нацепил на себя самую доброжелательную улыбку, заметив, что в нашу сторону двинулся Лигурд в сопровождении высокого пожилого мужчины с проседью в волосах.

Рей тоже улыбнулся, но как-то вымученно.

- Что с тобой? - прошептал я, стараясь при этом не двигать губами.

- Голова трещит, - так же почти беззвучно ответил он. - Когда пытаюсь противиться чувству "безмерной любви".

Хм, интересно. С тех пор, как я в полной мере понял, что чувства не мои, я избавился от них практически без усилий. Я чувствовал, что искусственные спокойствие и доверие накатывают на меня, как волны, но я мог игнорировать их с легкостью. Похоже, Рею пришлось куда хуже, но я никак не мог ему помочь.

- Ваше высочество, позвольте вам представить господина Эрвина, - пропел мне наместник.

Теперь я отчетливо слышал фальшь в его слащавом голосе.

- Очень рад, - пропел я в ответ, рассматривая нового знакомца. Орлиный нос, орлиный взгляд. Я прямо физически почувствовал исходящую от него атмосферу опасности. Вот потом и не верь своему шестому чувству. - А господин Эрвин у нас?.. - я устремил на него вопросительный взгляд. Мне не страшно, не страшно, я мил и полон любви...

А вот улыбка седого стала натянутой, и мне показалось, что он ожидал, что его имя будет для меня что-то значить.

- А господин Эрвин бывший наместник этой провинции, - ответил Лигурд, хотя я спрашивал не его. - Но даже после отстранения королем, он остался помогать мне на этом нелегком поприще.

- Похвально, - осклабился я и намеренно добавил: - Как жаль, что я о вас не слышал.

Эрвин прекрасно умел держать себя в руках, но я был уверен, последними словами я его взбесил, и сильно.

- Его высочество совсем недавно стал уделять внимание провинциям, - извинился за меня Лигурд.

Какая прелесть, выходит, наследник престола должен объясняться перед каким-то там бывшим наместником, смещенным с должности еще десять лет назад. Кажется, теперь я понял, кто все это затеял.

- Да-да, - заулыбался я еще сильнее, - совсем недавно, так сказать, внезапно вспыхнул интерес. И, надо же, как раз к Багряной Карадене.

- Опасность бунта, - понимающе кивнул Эрвин.

- Или заговор и полноценное восстание, - пропел я.

Что там Лигурд говорил о повешенных? Хотели отделиться от Карадены? А что если он не лгал, а говорил о своем собственном желании? Но ведь если они убьют наследника, это им в сепарации не поможет, не так ли?

Эрвин следил за мной внимательным взглядом. Наверное, понял, что их великое колдунство на мне не работает. Несколько секунд мы просто играли в гляделки.

Первым не выдержал действующий наместник.

- У нас ведь праздник. Давайте обсудим дела завтра.

- Отличная идея, - поддержал Эрвин, и у меня не было возможности отказаться.

Но что они планируют на завтра? Усилить магический нажим и заставить меня подписать им бумаги о признании независимости?

Пришлось провести на этом искусственном празднике целых два часа. К нам с Реем подходила выразить почтение местная аристократия. Я говорил что-то вежливое, но толком не вслушивался, краем глаза следя за Эрвином и Лигурдом, которые все время терлись друг с другом рядом.

Что же они задумали?

Рей все больше молчал, и когда я перевел на него взгляд, то обнаружил, что он уже совершенно зеленый, видимо, сила внушения давила все сильнее, и бороться с ней было тяжело.

- Довольно приличий, - решил я и подхватил друга под локоть. - Его высочество устало и хочет спать.

- Уже уходите? - перед нами вырос Лигурд, на этот раз без своего постоянно спутника.

- Да, - я натянуто улыбнулся. - Мы проделали долгий путь. Я устал.

- Тогда не смею вас останавливать, - раскланялся наместник. - Вас проводить?

- Не заблудимся, - отказался я, и потащил Рея за собой. - Спокойной ночи, наместник.

Ох, недолго тебе быть наместником, крыса ты этакая, ох, недолго...

***

- Ну, что будем делать? - спросил я, когда к Рейнелу вернулся нормальный цвет лица, правда, ждать этого пришлось в отведенных мне золотых покоях не меньше получаса.

- Да черт его знает, - признался Гердер, потирая лоб. - Больше всего мне хочется бежать отсюда, но мы ведь так ничего толком и не выяснили.

- Выяснили, - вздохнул я, меряя шагами комнату, - еще как выяснили.

- Ну, так просвети меня, всезнайка, - ехидничает, значит, правда, стало лучше.

- Я думаю, они хотят отделиться от Карадены и избавиться от власти короля.

- Да это бред, - не поверил Гердер, - полный бред. Отделившаяся провинция и года не протянет, как на нее пойдут войной соседи и подомнут под себя.

Я разделял его мнение, но Эрвин явно собрался назвать королем себя.

- Рей, я уверен, что прав, - серьезно сказал я. - Вопрос в том, как они будут завтра заставлять меня подписать нужные им документы. И, признаюсь, мне не хочется это выяснять.

- Аналогично, - Гердер потер висок, вспомнив всю силу магического внушения. - Значит, надо бежать, - подвел он итог.

- Угу, - отозвался я, продолжая кружить по комнате. - Только как, при условии, что весь замок полон охраны? И каким образом вытащить твоих парней? А без них мы точно далеко не уедем.

- Попробуем убедить.

Я скривился.

- Что-то ты не больно-то убеждался.

Рей пожал плечами:

- Но попробовать стоит. В конце концов, у них на подкорке мозга заложена привычка подчиняться приказу. А служат они сейчас мне.

Что ж, мне очень хотелось, чтобы Рейнел оказался прав, иначе нам придется туго.

- А дальше что будем делать? - продолжал рассуждать он. - Ну, сбежим, а потом? В столицу?

По-моему, это было очевидно.

- Конечно, в столицу! И притащим сюда вашу хваленую столичную армию!

- Ага, как же, - Рей невесело усмехнулся. - Мы так и не наладили отношения с главнокомандующим. Армия подчиняется министрам. А тем, если ты помнишь, плевать на провинции.

- Ну и что? - не сдавался я. - Заявлю посреди главной площади, что на меня тут покушались, - а, по сути, так и было, покушались на мою свободу воли, - и министрам ничего не останется, как разразиться праведным гневом.

- Может, и сработает, - признал Гердер.

Я продолжал вышагивать. Шаг, шаг, поворот, шаг, шаг, поворот.

- Думаю, Лигурд врал не все, - рассуждал я вслух, - вооруженное столкновение было на самом деле, вот только окончилось оно не в нашу пользу. А повешенные, скорее всего, как раз сторонники прежних порядков, верные люди короля.

Рейнел кивнул и помрачнел. Да уж, было с чего. Еще шестеро верных короне людей, подобно его отцу, были повешены ни за что, ни про что.

Гердер решительно поднялся.

- Вот что, раз уж так, - сказал он, - то тянуть нельзя. Нужно поскорее отсюда выбираться.

Словно в ответ на его слова в дверь кто-то тихонько постучал.

- Рейнел?

- Ларс! - воскликнул Рей и бросился открывать.

Он не ошибся, Ларс, живой и здоровый, и, вроде как, совсем не одурманенный стоял на пороге и улыбался. Значит, мы были правы, почуяв неладное, он сбежал и выждал время, когда можно будет помочь остальным.

- Слава богу, - выдохнул он, - надо выбираться отсюда...

А вот договорить Ларс не успел. Словно из ниоткуда, из темноты коридора вынырнул стражник в латах. Мелькнул меч, скользящее почти неуловимое глазу движение - и вот уже разрубленное от плеча на две части тело падает на пол с характерным хлюпом.

Если бы я не был в таком шоке, наверное, я бы заорал, но я просто врос в место, на котором стоял и, не веря, смотрел на то, что еще мгновение назад было добрым улыбчивым парнем, пришедшим нам на помощь. Ловкий сильный эльф, как же так?!

Кровавая лужа растекалась по полу все больше по мере того, как покои заполняли вооруженные люди.

Я слышал голоса, но не понимал их смысла, просто стоял и смотрел в остекленевшие голубые глаза. Я говорил, что мало видел мертвецов на своем веку, только что освежеванных я точно никогда не видел...

Я пошатнулся, испытывая сильный позыв к рвоте.

Рей подпер меня плечом.

- Не время играть в барышню, - прошипел он сквозь зубы.

Каким-то чудом его голос все же дошел до моего сознания, я дернул головой и выпрямился. Выходит, я недооценил свою психику, она способна выдержать и такое.

- Оружие, - один из стражников подошел к нам и протянул руку. Рей безропотно отстегнул меч и кинжалы с пояса. Я последовал его примеру, пытаться сопротивляться, когда силы неравны настолько, было бы глупо.

- Уберите, - раздался от двери холодный властный голос, и кто-то бросился к телу.

Прощай, Ларс, знал бы ты, как мне жаль...

Я вскинул голову: в помещение вошел Эрвин в сопровождении новой порции стражников. Наши глаза встретились, и он расплылся в улыбке, на этот раз самой что ни на есть настоящей.

- Очень жаль, что чары нашего мага не подействовали, - смотрите-ка, сожаление тоже казалось искренним. - Что ж, теперь пришло время поговорить. Уведите! - он кивнул в сторону Гердера.

- Если с ним что-нибудь случится, я точно не стану с вами разговаривать, - и как я вообще сумел произнести связную фразу? Но у меня получилось вполне сносно, голос даже ни разу не дрогнул.

Рей бросил на меня короткий взгляд и позволил себя увести. Большая часть охраны вышла вместе с ним.

Кровь подтерли, дверь заперли, и в комнате остались только мы и четверо охранников, предупредительно вставших за спиной своего господина.

Четверо? Они мне точно польстили. Что я мог один и без оружия против четверых, каждый из которых больше меня вдвое?

- А теперь мы можем поговорить, - сказал Эрвин, все еще улыбаясь.

Господи, и почему в этом дурацком королевстве всех зовут на букву "э"?!

Перед глазами упорно стоял разрубленный Ларс. А шок менялся злостью и ненавистью.

Я сморгнул кровавое видение и встретился взглядом со своим врагом.

- Говори.

6 глава

Эрвин все еще улыбался самодовольной победной улыбкой. Как же мне хотелось ударить его, чтобы надолго стереть ухмылку с этого наглого лица!

Как ни странно, злость - хороший помощник, меня больше не тошнило и не трясло, а голова была до отвращения ясной. Я просто стоял и ждал, что же мне скажет этот человек.

- Что ж, - Эрвин сделал приглашающий жест рукой, - может быть, присядем?

Я спокойно выдержал его пронзительный взгляд.

- Спасибо. Я постою, - странно, он может приказать убить меня в любой момент, но страха я не испытывал. Будто у моего организма напрочь отсутствует такая функция как "бояться".

- Ну, что ж, - кивнул мне бывший наместник, - хорошо. Можно и постоять, - я ничего не ответил, и он продолжил, наконец, убрав улыбку: - Ваше высочество, я бы хотел сразу же все объяснить, чтобы недопонимание не затянулось...

Он сделал паузу, но я все еще молчал, стоял, сложив руки на груди, и прямо смотрел на него, никаких наводящих вопросов я задавать не собирался. Эрвин чуть нахмурился, видимо, мое поведение не вписывалось в его представление о том, как должен вести себя принц, и ему пришлось на ходу переделывать заготовленную речь.

- Прежде всего, ваше высочество, мне бы хотелось, чтобы вы поняли, никакая опасность вам не грозит, и совершенно не в моих интересах вредить вам.

- Вы пытались меня околдовать, - ровным голосом произнес я, не вызов, не обвинение, только констатация факта.

Эрвин кивнул.

- Признаю. Но я решил, что так будет проще и поможет избежать многих недоразумений, - короткий взгляд на плохо вытертое кровавое пятно на полу. Я сжал зубы: ах, это у него недоразумение?! - Мы с Лигурдом разработали простой и, казалось, действенный план, - продолжал бывший наместник все тем же дружелюбным тоном. - Вы приезжаете, мы мило беседуем, вы подписываете указ о независимости Багряной Карадены, мы вас благодарим, вы уезжаете.

Я хмыкнул, и вежливо поинтересовался, приподняв бровь:

- И жили все долго и счастливо? Как в сказке, - то, что так в жизни не бывает, вслух я произносить не стал, но, думаю, он меня и так прекрасно понял.

- Почти так все бы и было, - Эрвин нахмурился еще больше, оценив мой сарказм. - Но неприятности начались еще до вашего приезда. Все было спланировано от и до, а потом сторонники короля устроили бунт. Их пришлось в ускоренном темпе обезвреживать и казнить. Полагаю, вы видели виселицы?

- Видел, - мрачно отозвался я. - Если вы не хотели привлекать к бунту внимание, зачем же выставили на всеобщее обозрение?

- А это показалось нам неплохим вариантом, - Эрвин развел руками, словно извинялся за пролитый кофе, а не за смерть шести... нет, семи людей...

- То есть вы решили рассказать мне полуправду, потом еще больше запудрить мозги, - спокойно принялся перечислять я, - убедиться, что я проникся к вам абсолютным доверием, а затем предложить: принц, мол, зачем вам эти проблемы, наверняка, волнения еще повторятся, давайте-ка, вы отделите нас от основной Карадены, и мы уж будем сами вариться в этой каше, не обременяя вас своими проблемами. А я бы подумал: да они дело говорят! А еще бы восхитился вашей смелостью и патриотизмом и все подписал одним махом, - мой голос стал жестче. - Это вы планировали?

Эрвин удивленно моргнул, потом уважительно кивнул.

- Вы очень точно описали наш план, - признал он.

- План, в котором вы не учли, что у принца тоже могут быть мозги.

Эрвин снова чуть склонил голову.

- Признаюсь, вы удивили меня, ваше высочество. Я не видел вас с детства и представлял несколько иначе.

О нет, старый лис, ты как раз совершенно правильно представлял себе Эридана...

Но я не поддался чувствам.

- Теперь мы познакомились, - холодно подвел я итог. - Что дальше?

Хотя я прекрасно понимал, что вариантов для развития отношений немного: либо шантаж, либо угрозы. И судя по тому, что Эрвин подтянулся, и к нему вернулся победный вид, я не ошибся.

- Я уже говорил, что хотел бы закончить все мирно...

- Повесив шестерых и одного разрубив? - на этот раз я не сдержал раздражения. Да что о себе мнит этот тип?

Эрвин поморщился, бросив еще один короткий взгляд на пятно на полу.

- Поверьте, я тоже не люблю подобных сцен. Но ваш парень пробрался в замок, никем незамеченный, его удалось обнаружить только по счастливой случайности. А люди с такими навыками опасны, никогда не знаешь, что они могут предпринять. Потому было надежнее устранить его быстро и эффективно. Вы ведь принц, вы не можете не понять.

- Что-то мне подсказывает, что до взаимопонимания нам еще далеко, - процедил я.

- Напротив, - уверенно возразил бывший наместник, - мы как раз на правильном пути.

Ну все, сейчас начнет пугать...

Я вдруг задумался, а что сделал бы настоящий Эридан? Что-то подсказывало мне, что он уже бы сам вызвался все подписать, чтобы поскорее закончить с этим делом и убраться восвояси, туда, где теплая постель, а министры все решат и без него.

- За вашу выдержку и самообладание вы достойны уважения, ваше высочество, - тем временем продолжал Эрвин. - И я не буду долго ходить вокруг да около. Я предлагаю вам взаимовыгодную сделку. Все останутся при своих интересах. Бумаги давно готовы, вы их подписываете, я становлюсь местным королем, а вы и ваши спутники спокойно уезжаете домой, как почетные гости.

- А иначе? - прямо спросил я.

- А иначе Рейнел Гердер умрет, - улыбка Эрвина сделалась виноватой. - Извините, но расклад таков.

Ожидаемо. Чего-то в этом роде я и ждал, правда, думал, что он будет угрожать непосредственно мне.

Я вложил в свой голос все равнодушие, на которое был способен в этот момент:

- Вы, правда, думаете, что я променяю жизнь одного человека на целую провинцию?

- Я в этом уверен, - о да, он был абсолютно уверен в том, что говорил. - Вам не нужна Багряная Карадена, иначе вы проявляли бы к ней больший интерес на протяжении всех этих лет. Я только делаю вам услугу, ведь чем меньше вверенных вам территорий, тем меньше хлопот. Так почему бы не променять кое-что ненужное на кое-кого важного?

Да откуда тебе, крыса, знать, насколько важного?..

Эрвин сам ответил на вопрос, который я не успел задать вслух.

- Я не сомневаюсь, что у нас полно ваших шпионов, но меня это никогда не беспокоило, до сих пор мы действовали скрыто и осторожно. Но не думаете ли вы, что таких шпионов у меня нет в столице? Я люблю быть в курсе всего, особенно того, что может мне пригодиться. Так вот, мне доподлинно известно, что Гердер не просто ваш подданный, личный тренер, или что там еще. Рейнел Гердер - ваш близкий друг. Я старше вас втрое, и я знаю, что такое терять друзей. Это неприятно, иногда даже больно. Разумеется, можно пережить, но вот только зачем? Я, конечно, не знаю степень вашей привязанности, и не буду брать на себя смелость ее оценивать. Возможно, вы и не будете лить слезы в случае его смерти, но, как бы то ни было, вам это будет неприятно. Так зачем все это, если подписать бумаги для вас ничего не стоит?

Больше всего меня пугала логичность его слов. А ведь он прав, тысячу раз прав. Что мне эта Карадена, что Багряная, что какая другая? А вот друг у меня один единственный, и, что кривить душой, я бы отдал за него не одну, а все восемь провинций.

Я молчал. Просто молчал.

Эрвин вздохнул.

- Что ж, я так и думал. Вам нужно время, чтобы принять решение, и я вам его с удовольствием предоставлю. На ночь как-никак дела не делаются. Ложитесь спать, а завтра мы встретимся и поговорим. Завтра все и подпишите, - похоже, в том, что я все-таки подпишу этот указ, он не сомневался ни на миг. - Но предупреждаю, - в его темных глазах появился леденящий холод, - я не бросаю обещаний на ветер. Как я и говорил, если будет по-моему, вы спокойно уедете, если же я не получу ответ с утра пораньше, ваш друг умрет. Если вам понадобится еще время для сомнений, ваш друг умрет. При любой весомой или глупой отговорке ваш друг умрет. Поэтому времени у вас точно до рассвета, - он шагнул к двери, и его ручные молчаливые амбалы тут же расступились, пропуская своего хозяина. - А пока, приношу нижайшие извинения, но вам придется провести ночь здесь. Моя охрана будет за дверью, поэтому, прошу, не делайте глупости, и тогда мы расстанемся завтра добрыми друзьями.

Эрвин остановился, ожидая моего ответа, кивка или хотя бы знака, что я его понял, но я все еще молчал, не имея ни малейшего желания говорить с этим человеком.

- Что ж, спокойной ночи, ваше высочество, - сказал он, поняв, что ничего от меня не услышит, и вышел за дверь.

Охрана вышла вслед за ним.

Дверь закрылась.

Повернулся ключ в замке.

А я все так же стоял посреди комнаты и смотрел прямо перед собой.

***

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я остался в комнате один: может быть, минут десять, а может, пара секунд. Бывают такие моменты, когда время словно замирает, ты теряешь его ощущение, есть только ты и твои мысли.

Чем больше я думал о магии внушения, которую ко мне пытались применить, тем больше я понимал, что моей вины в сложившейся ситуации просто море. Не мог Лигурд околдовать меня во дворце, во-первых, он сам не маг, а во-вторых, Мельвидор бы почувствовал, а, стало быть, эти осторожные люди не решились бы применять магию в столице рядом с самым могущественным волшебником королевства. А это значит, я сам поверил наместнику, потому что мнил, что я что-то могу изменить, полагаясь только на то, что мне этого хочется. Эридан не мог, а я могу. Не так ли самонадеянно думал? А ведь Мел и Леонер предупреждали, но я не слушал. Я же уверенный в себе, я же смелый, я же могу изменить мир!

Так с чем же ты сейчас остался, парень? Где твоя уверенность? Почему тебе страшно?

Как прост и логичен был расклад Эрвина, и как он точно сумел это сформулировать: "променять кое-что ненужное на кое-кого важного". У меня нет ни сил, ни возможностей спасти Рея как-то иначе, я один и заперт, а замок полон хорошо вооруженной охраны. Так почему бы не согласиться на предложение, на самом деле, выгодное для меня предложение?

Я ведь ничего не теряю, не так ли?

Я был совершенно один в этом мире, одинокий и отчаявшийся, пока в моей жизни не появился Рейнел. Я обязан ему слишком многим, чтобы не быть благодарным. Я должен его спасти, должен. И Эрвин отпустит его на все четыре стороны, стоит мне только сделать сущую мелочь: поставить подпись под уже сформированным приказом. А что будет потом, мое ли дело? Я ведь прекрасно понимаю, что никакого отдельного государства не получится. Сколько он сможет быть королем? Пару месяцев? Пару лет, пока все не развалится?

А что? Отличный вариант, подписать, уехать, а потом преспокойненько наблюдать, как все рухнет, а Эрвин будет погребен под обломками своей же жажды власти.

Отличный вариант. Превосходный.

А что будет с людьми, населяющими провинцию? Всего-то... сколько? Всего-то десять тысяч человек. Кого волнует их судьба? Меня? Какое я имею к ним отношение? Я, парень из другого мира. Что есть у меня в этом? Что имеет для меня значение? Только мой единственный друг, которого я и спасу одним росчерком пера. Стоит только встать утром и сообщить, что я со всем согласен...

Я представил, как стража Эрвина освобождает Гердера, и я смотрю ему в глаза.

"Привет, Рей, знаешь, я тут занялся продажей земельных участков, вот продал провинцию. Но ведь это мелочи, правда? У нас ведь еще целых семь штук!"

Что скажет на это Рейнел, не раз рисковавший своей жизнью ради Карадены, человек, который провел год в чадатейской тюрьме и выживший, хранимый только одной мыслью: так нужно королевству? Что скажет Рей, отец которого всю свою жизнь работал на благо Карадены? Так что скажет этот Рейнел, когда посмотрит в мои глаза?

И что буду думать о себе я сам?

А кто я вообще такой, а? С того самого момента, как я попал в этот мир, я четко разграничивал себя и Эридана. Эридан то, наследник сё... А кто же я сам такой? Не я ли доказывал Мельвидору и Леонеру, что человека по имени Андрей больше нет? Тогда кто я, если Эридан Дайон мертв, а Андрея Дёмина в этом мире никогда не существовало?

Кто я? Странная смесь этих двоих, и, по сути, никто из них.

Что имеет для меня значение? Что является моей целью в жизни? А есть ли вообще у меня эта самая цель? Просто выжить? Просто доскрипеть до старости, сберегая свою шкуру?

Тогда почему же я так осуждал Эридана? За что? За то, что он, как и я, просто хотел жить, без высоких идеалов и стремлений? Чем был плох он? Да, подписывал, да, казнил, да, не спорил. А зачем ему было спорить? Ради чего?

Я стоял, не шевелясь, и мне казалось, что комната кружится вокруг меня, превращаясь в торнадо моих мыслей и сомнений.

Я должен был ответить не на вопрос, подписывать бумаги завтра или нет, я обязан был ответить сам себе, кто же я такой, и за что я борюсь в этой жизни.

И дело не в том, кто что скажет и что подумает. Даже Рей. Прости, друг, но даже твое мнение не самое главное, потому что ты сам говорил, если я буду что-то делать только из-за того, что ты так говоришь, или потому, что так нужно, не стоит ничего и начинать.

Я подошел к зеркалу и всмотрелся в свое отражение.

Кто ты, парень?

Не ты ли глубокомысленно рассуждал, что королевством должны управлять люди, истинно любящие его всем сердцем? Не ты ли обвинял Эридана и министров в равнодушии? И не ты ли рвался принимать решения самостоятельно?

Так, пожалуйста, вот твой шанс, прими решение. Продай десять тысяч людей за своего друга. Ты ведь их не знаешь, что они тебе? Путь себе гибнут, голодают, станут рабами захватчиков. Тебе-то что, а, мальчик без Родины, человек без цели?

А если тебе все равно, тогда почему так щемит в груди? Почему хочется кричать?

Почему, если тебе наплевать?

Нельзя быть немного Андреем, а немного Эриданом. Жизнь не знает полумер, и, если ты что-то делаешь, то делай это хорошо, всем сердцем, с полной выкладкой.

А, мальчик без Родины? Не пора ли эту саму Родину для себя выбрать?

Если я откажусь от предложения Эрвина, Рейнел умрет, но примет смерть с честью, как и его отец. С честью, с которой и прожил свою недолгую жизнь. Потому что Рей знает, ради чего живет.

А ради чего живу я?

Пришла пора выбирать. И если я назвался Эриданом, то я должен забыть про парня по имени Андрей, забыть о его желаниях и мечтах, и не на словах, как это было раньше, а на самом деле. Только так или никак вообще. Или подпиши все и прячься всю жизнь во дворце, как твой двойник, авось, кто-нибудь убьет и тебя, и тебе больше не придется мучиться.

Выбирай, парень. Выбирай.

Я смотрел в глаза своему отражению и пытался найти ответ. И видел я в зеркале не своего двойника и не мальчика-школьника из другого мира, а себя. А кто я?

Мои кулаки непроизвольно сжались.

А я его высочество Эридан Дайон, наследный принц, будущий король, для которого нет ничего важнее Карадены, который костьми ляжет, но сохранит королевство. И меня не напугает ни Эрвин, ни министры, потому что я умру, но не позволю разрушить Карадену, потому что я буду за нее биться.

И, пусть, в этой битве может погибнуть мой единственный друг, могу погибнуть я сам, но так я хотя бы буду себя уважать, сколько бы мне не довелось прожить.

Глаза парня в зеркале сузились, а их серо-голубой цвет превратился в темный, грозовой.

Эрвин, ты пожалеешь, что начал эту игру.

***

Мне пришлось проторчать у окна не меньше часа, теряя драгоценное время, но я должен был четко вычислить промежутки, в которые стража проходила вдоль этой стены замка. Окна моего крыла выходили на задний двор, и постоянного пункта охраны тут не было, но, как я выяснил, часовые проходили каждые десять минут.

Итак, у меня будет только десять минут. А до рассвета всего несколько часов, и если я хочу вытащить Рейнела живым, мне придется успеть.

Я сменил парадный камзол, в котором был на празднике, на удобные брюки и рубашку, и то и другое - черное. Потом надел плащ, накинул капюшон на лицо, а полы завязал узлом на поясе, чтобы не путались в ногах, ведь мне предстояло покинуть покои не самым стандартным способом.

Я замер у оконной рамы в ожидании, когда стража пройдет под окнами в очередной раз.

Нет, Эрвин, ты сильно ошибся со своим венценосным пленником. Выставил громил у входа и думаешь, что удержишь? Как бы не так.

Впрочем, бывшему наместнику простительно, кому в этом мире придет в голову, что принц надумает сигать из окна на третьем этаже? Да и вообще, что наследник сделает нечто, столь не соответствующее его социальному статусу? Мне же было плевать на средства, цель у меня была ясная: я был намерен вытащить друга живым и здоровым. Вот оружия никакого - это плохо. Ну да ничего, справлюсь, сейчас моим главным оружием должны быть не мечи и кинжалы, а мозги.

Стражники, чеканя шаг, прошествовали под окнами и скрылись за углом.

Пора.

Я выдохнул и распахнул рамы, стараясь действовать бесшумно, чтобы охрана в коридоре ничего не услышала, забрался на подоконник.

В лицо пахнул холодный ветер. Я посмотрел вниз: черт, высоко, даже очень. Потолки в замке были высоченные, трехметровые, а потому третий этаж находился на приличном расстоянии от земли.

Внизу слабо светили фонари.

Я снова выдохнул, собираясь с силами, и поставил ногу на выступ за окном.

Десять минут, отсчет пошел.

Альпинизмом я никогда не занимался, высоты, честно говоря, побаивался, но сейчас было не до капризов. Если я ничего не предприму до утра, Рея уже не спасти.

Ниже окна шла водосточная труба. Тонкая, но мне очень хотелось надеяться, что достаточно крепкая. Выдержит ли она мой вес?

Молитв я не знал, а потому просто спустился на водосточную трубу. Если выдержит, попрошу Леонера помолиться за меня в благодарность. А если не выдержит - что ж, тот же Леонер и помолится на моей могиле.

Пока труба держала, чуточку прогнулась, но, кажется, рухнуть вниз не собиралась. Я сжал зубы и, стараясь не смотреть вниз, стал медленно перемещаться в сторону. Отошел от окна, прижался к каменной стене, переводя дыхание. Было страшно, держаться совершенно не за что, оставалось надеяться только на собственное равновесие.

Время истекало, медлить было нельзя. Я начал продвигаться дальше, благодаря удачу за то, что мне выделили угловые покои. Мне всего-то нужно было пройти по тонкой трубе метров пять, а ведь могло быть десять, двадцать!

Но и эти пять метров показались мне вечностью, и, по моим расчетам, я потерял бесценные пять минут на этот участок.

Наконец, я достиг угла, по которому труба шла вертикально от крыши до самой земли. Схватиться одной рукой, попытаться обвить ногой трубу, перенести вес... Черт! Я чуть не сорвался и не улетел вниз, но удалось ухватиться за выступ и повиснуть на руках.

Я позволил себе повисеть так секунды две, потом выдохнул через крепко сжатые зубы и начал сначала.

Когда я спрыгнул на землю, от напряжения я не чувствовал ни рук ни ног, пот катился градом, хотя на улице было холодно.

Итак, программа "минимум" выполнена. А теперь пришла пора программы "максимум".

О том, что я буду делать, когда выберусь из комнаты, я подумал, еще когда выслеживал стражников из окна. Первоначальным моим планом было отправиться на поиски Рейнела, но я быстро отказался от этой идеи, потому что, даже, случись чудо, и обзаведись я оружием, я не смогу противостоять охране замке. Вторым планом было найти мага, работающего на Эрвина, обезвредить его, а потом вытащить Гердера при помощи его людей, пришедших в себя. Но потом я отмел и этот вариант. Найти в огромном замке одного единственного волшебника - сама по себе удача сомнительная. Но даже если повезет, то "обезвреживать" его как? Да, на мне не сработала его "внушалка", но какой-нибудь огненный шарик очень даже сработает, да мало ли, чем еще он может в меня запустить. Напасть неожиданно, чтобы он не успел использовать магию? Тоже бред сумасшедшего, я ведь видел, на что способен Ларс, если у магов такая физическая сила, то мне бесполезно даже пытаться.

Следующий план, на котором я и остановился, был не менее ненадежным и рискованным, но все равно казался более реальным. Будь у меня в запасе не несколько часов, а несколько дней, то он был бы вообще беспроигрышным, но сделать что-то за такой ограниченный период времени... Короче говоря, я прекрасно осознавал, что мне придется туго, но я должен был попробовать.

И, чтобы претворить в жизнь программу "максимум", мне нужно было выбраться в город.

Фасадом замок наместника выходил на площадь и был обнесен невысоким забором только с обратной стороны, не столько для безопасности, сколько для обозначения территории. Я нырнул в тень, услышав шаги стражников, и перелез через ограду, стоило им пройти мимо. Никогда раньше я бы не смог перемахнуть через такой забор с той легкостью, как мне это удалось сейчас. Наверное, виной всему адреналин.

И вот я оказался за пределами замка, развязал плащ, одернул его, надвинул капюшон поглубже и зашагал по улице.

***

Я постучал в большую деревянную дверь специально предназначенным для этого металлическим кольцом. Ничего не происходило, и я постучал снова.

Я стоял перед дверью местной церкви, найти которую я легко смог по огромному кресту на крыше.

Я долго думал, куда мне идти и у кого искать помощи, а потом вспомнил о том, что все церкви Карадены подчинялись Леонеру. К тому же, раз местный представитель духовенства не вышел благословить наследника по прибытии, как это было принято, значит, есть шанс, что церковь не поддерживает переворот. Но не поддерживать одних и выступить за других - вещи разные, и я это прекрасно понимал. Но другого варианта я не придумал.

После третьего стука в замке с обратной стороны завозились. Наконец, тяжелая дверь подалась, и на пороге появился невысокий сухонький монах с фонарем руках.

- Какой божьей твари не спится в такое время? - проворчал он, потирая заспанные глаза.

Я чуть не бросился его обнимать, как родного, настолько он напомнил мне Леонера этой фразой.

Вместо ответа я снял капюшон и позволил ему посветить фонарем с маленьким магическим огоньком внутри мне в лицо.

То, что монах меня узнал, я понял сразу по тому, как он побледнел и беззвучно зашептал молитву.

- Входите, входите, - уже через мгновение быстро забормотал он и с недюжинной для его габаритов силой втащил меня внутрь и принялся закрывать дверь.

Я молча следил за его действиями, отдавая себе отчет в том, что он сейчас может, как помочь мне, так и притвориться, что на моей стороне, а сам вызвать людей Эрвина.

Заперев дверь, он поманил меня за собой вглубь отходившего от двери коридора. Я послушно пошел за ним.

- Входите, - монах распахнул передо мной дверь маленькой кельи.

Я вошел, он запер очередную дверь, а потом достал с полки над кроватью магическую свечу, поставил на стол и зажег. Осторожные здесь монахи, похвально.

- Что привело вас сюда одного ночью, ваше высочество?

- Наверное, мне стоит поговорить об этом с местным главой церкви, - сказал я.

- Я и есть местный глава. Меня зовут Коул, - Я недоверчиво воззрился на него: сам глава церкви открывает ночью двери? Он понял мои сомнения, объяснил: - Нас тут всего двое осталось. Власти церковь тут не чествуют.

Я выдохнул с облегчением: неужели повезло?

И я решился:

- Мне нужна ваша помощь.

Коул кивнул:

- Я так и думал, и ждал чего-то подобного, - он снова прошел к полке, откуда доставал свечу, и извлек из-под книг свернутый вдвое листок бумаги и протянул его мне. - Читайте, - пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд. - Гонец привез за несколько часов до вашего прибытия в город.

Я развернул листок. Послание было коротким, всего несколько строк: "К вам едет принц. Окажите ему любую помощь, если таковая понадобится. Ручаюсь за него". И подпись: "Леонер", никаких там "его святейшеств" и замысловатых фраз, все предельно коротко и ясно.

Леонер, прости, что плохо о тебе думал...

- Я к вашим услугам, - кивнул мне монах, когда я отложил бумагу на стол.

- Вы знаете, что Эрвин затеял переворот? - спросил я.

- Догадывался.

- Они хотят отделиться от Карадены и объявить себя отдельным королевством, а от меня требуют подписать указ о независимости провинции, - на манер письма Леонера коротко обрисовал я ситуацию. - У меня время до рассвета, иначе они убьют моего друга.

- Но что я могу? - бессильно воскликнул Коул. - В моем распоряжении один монах, и тот старше меня почти вдвое.

- Мне и не нужна ваша физическая сила, - ответил я. - Там целый гарнизон стражи, и, чтобы справиться с ними, мне понадобится маленькая армия, - Коул кивал в такт моим словам. - Или несколько магов, - а после этих выпучил глаза.

- Ваше высочество, вы понимаете, О ЧЕМ просите? Маги не вмешиваются в войны! Это запрещено!

Это я прекрасно знал, такой закон был принят во времена местного варианта инквизиции несколько сотен лет назад, с тех пор волшебники занимались врачеванием и бытовой магией, вроде поддержки температуры в зданиях и освещения.

- Если запрещено, я разрешу, - отрезал я. - Один маг, имя которого я пока не выяснил, уже ввязался в борьбу за власть. Он околдовал все мое сопровождение и пытался одурманить меня, чтобы я все подписал в угоду Эрвину. Поэтому поздно, маги уже не могут оставаться в стороне, в этом грязном деле уже замешан один из них.

- Но...

- Коул, - я постучал пальцем по письму, - Леонер просит вас помочь, и мне сейчас нужна помощь, как никогда. Я знаю, маги всегда держатся особняком от простых людей. Здесь тоже должна быть община магов, и мы сейчас же пойдем к ним, потому что времени у меня не осталось.

Монах прожигал меня взглядом несколько секунд, потом вздохнул.

- Хорошо, - сказал он. - Раз Его Святейшество ручается за вас, я сделаю то, что вы хотите. Но с магами вам придется разговаривать самому.

- Проводите, этого достаточно, - пообещал я. - Кстати, сколько времени до рассвета?

- Часа два.

- Тогда нужно спешить.

Коул поднял письмо Леонера, поднес его к свече и сжег, после чего натянул на себя плащ с капюшоном.

- Что ж, в таком случае поспешим, ваше высочество.

***

Наверное, это была самая необычная и волнительная ночь в моей жизни.

Мы быстро шли с Коулом по пустым улицам, прислушиваясь к каждому шороху, как заядлые заговорщики, и ныряли в подворотни и просветы между домами, услышав приближение патруля.

- Вам же, наверняка, известна обстановка, - шепотом спросил я. - Как много людей на стороне законной власти?

- Простые люди всегда на той стороне, при которой живется сытно и спокойно, - философски ответил тот. - Все знают, что на юге наша провинция граничит с Союзом Правобережья, в котором практикуется рабство.

Да, Союз Правобережья был основной опасностью, которая могла грозить отделившейся ослабленной провинции. Это мощное государство граничило сразу с двумя провинциями Карадены - с Алой и Багряной, но до сих периодически претендовало именно на Алую, как более ценную, с полноводными реками и плодородными землями. И, я не сомневался, слабостью Багряной они непременно воспользуются. Территории Союза Правобережья постоянно росли год от города, на земли Карадены же они пока что только капали жадной слюной, но открыто нападать не спешили. Смена власти могла стать великолепным толчком к нападению.

- ... А аристократия, - продолжал Коул, - что говорить, им всегда мало, большинство поддержат Эрвина в надежде обогатиться.

- Имена особо поддерживающих знаете?

Монах сверкнул на меня глазами:

- Что, будете вешать с моих слов?

- Ну почему же с только с ваших? - честно ответил я. - Сначала самого Эрвина допросим, а потом и вешать начнем.

Коул странно посмотрел на меня, словно решая, шучу я или нет.

Я не шутил.

***

Добирались до места мы не менее получаса. Община магов расположилась достаточно далеко от замка наместника в скромном районе. Дома здесь также были старинные, из серого камня, как и все в городе, но большей частью одноэтажные.

- Вот, - Коул остановился у одной из калиток. - Здесь живет Дарис, негласный глава местных магов.

- Эх, - вздохнул я, - было бы неплохо, если бы Мельвидор тоже послал ему такое же письмецо.

- Я бы на вашем месте не рассчитывал. Если я подчиняюсь Его Святейшеству, то маги никогда и никому не подчиняются. Поэтому Дарис и тот всего лишь негласный лидер. К его мнению прислушиваются, но вовсе не воспринимают его слова как приказ, поэтому не обманывайтесь.

Что ж, никто и не обещал, что это будет легко.

Следующие полчаса ушли на то, чтобы разбудить мага, а затем уговорить его нас выслушать. Спасибо Коулу, эти задачи он полностью взял на себя. Но, стоило Дарису впустить нас в дом и пригласить присесть в мягкие кресла, монах тут же "самоликвидировался", превратившись в молчаливую статую, предоставив дальше мне действовать в одиночку.

Дарис оказался худощавым мужчиной лет сорока-сорока пяти. Строгий взгляд, правильные черты лица, но морщины на лбу и носогубные складки говорили о том, что этот человек часто хмурится. Его лицо и сейчас сделалось крайне недовольным, но из уважения к церкви он все же согласился нас принять.

Первые несколько минут мне казалось, что я говорю в пустоту, потому что маг никак на мои слова не реагировал, потом помрачнел, когда я сообщил, что один из его собратьев по ремеслу пытался околдовать наследника престола.

- Значит, Малик осмелился на такое, - зло пробормотал он, побарабанив пальцами по деревянному подлокотнику. Маг смотрел прямо перед собой, потом резко перевел взгляд на меня. - Но вы же не станете обвинять нас в сообщничестве? Никто из нас не знал.

Я нуждался в их помощи так отчаянно, что простил бы им все смертные грехи, лишь бы они согласились мне помочь.

- Пока я вас ни в чем не обвиняю, - ответил я. - Но справиться с магом может только маг.

Дарис откинулся на спинку и задумчиво потер подбородок.

- Только не говорите мне, что все, что вам нужно, это устранить одного мага.

Должен признать, Дарис оказался очень умным человеком. Он был прав. Даже если снять заклятие, все, что будет в моем распоряжении, это девять хорошо подготовленных людей. Девять - это ничто по сравнению с целым гарнизоном.

- Вы правы, - не стал я юлить, - я хочу, чтобы вы помогли мне обезвредить замок.

- Зачем нам это? - так же прямо спросил маг.

Что ж, не можешь убедить, угрожай. Не можешь угрожать - подкупи.

- Я готов профинансировать общину магов Багряной Карадены, - предложил я. - Также я знаю, что молодые маги со всех провинций хотели бы обучаться у Его Могущества Мельвидора, как у самого сильного мага королевства. Я лично гарантирую, что Мельвидор примет в ученики и найдет время для всех юных магов, которых вы назовете.

В глазах Дариса зажегся интерес.

- И Мел не открутит вам голову за такие обещания?

- Открутит, - спокойно ответил я, в этом я не сомневался, и голову открутят, и мозги вынут и вывернут наизнанку, на пару с Леонером, - но не откажет.

- Заманчиво, - протянул маг, поглаживая подбородок, - заманчиво. Но вы понимаете, что предлагаете? Вы предлагаете нарушить закон, который старше нас самих. Где гарантии, что вы сами не объявите нас потом клятвопреступниками и не казните?

В моих глазах зажегся нехороший блеск, что Дарис невольно отшатнулся:

- Поверьте, мне будет, кого казнить.

Маг поджал губы, внимательно глядя на меня, потом снова побарабанил пальцами по подлокотнику.

- Я бы, не задумываясь, отказался, - сказал он через некоторое время. - Но я не дурак, и знаю, чем грозит нашей провинции отделение. Союз Правобережья дышит в спину, а еще есть Азария на востоке. Да и сам Эрвин не хочет ничего, кроме власти. А вы... - он вдруг замолчал.

- Что - я?

- Я вижу в вас то, чего совсем не ожидал увидеть.

- И что же? - на этот раз в моем голосе открыто прозвучало раздражение.

Но Дарис ответил спокойно:

- Мне кажется, вам не все равно.

В ответ я очень серьезно кивнул. Все равно мне определенно больше не было, сегодня я для себя это решил окончательно.

- Ну, что ж, - сказал Дарис, вставая, - пойдемте будить моих друзей. Я так понимаю, времени у нас в обрез.

- От силы час, - подтвердил я.

- Хорошо. Пойдемте. Но, учтите, я постараюсь убедить своих друзей поддержать вас, но я не могу принять решение за них. Если они откажутся, я ничего не смогу сделать. Для осуществления вашего плана одного меня будет мало, замок большой, стражи много. Нужно минимум три мага.

- Я все понимаю, - отозвался я. - Никто не просит от вас больше, чем вы можете.

Волшебник кивнул и пошел одеваться.

7 глава

- Эй, - голос Рея пробился сквозь сон.

Когда все кончилось, весь замок и все его обитатели погрузились в сон. Я распорядился, чтобы найденные Коулом в помощь люди перенесли Рейнела из подземелий в комнату. И пока ждал его пробуждения, сам заснул в кресле.

Пожалуй, мне все-таки стоит сказать Леонеру, чтобы поблагодарил Господа от моего имени. Дарис говорил, что ему понадобятся, по меньшей мере, трое магов. Согласились пятеро из семи. И с первыми лучами рассвета волшебники уложили всех обитателей замка в глубокий крепкий сон.

Коул сослужил мне очередную службу и привел горожан, которым, по его словам, можно было верить. Эрвина и Лигурда я приказал сразу же запереть за семью замками, а перед этим заковать, чтобы не было соблазна делать глупости. Остальных пока только обезоружить и запереть, разбираться, кто прав, а кто виноват, будем, когда проснутся. А просыпаться, как объяснил Дарис, они будут в разное время, в зависимости от особенностей организма.

Он и тут оказался прав, некоторые стали приходить в себя уже через час, другим, как Рею, понадобилось несколько часов. Сколько точно, я не знал, потому что сам уснул.

- Что случилось? - Гердер приподнялся на локтях на постели, осматриваясь. - Я был в камере, потом ничего не помню.

Я зевнул и потер лицо ладонями. Не выспался совершенно, и организм нагло требовал отдыха, глаза так и слипались.

- Все кончилось, - устало сообщил я.

Рейнел несколько минут растерянно смотрел на меня, потом подскочил.

- Как кончилось?! Последнее, что я помню, это Ларс в луже собственной крови, ты, бледный, готовый вот-вот бухнуться в обморок и самодовольная рожа Эрвина. Потом меня увели вниз и заперли. И все.

- Ага, - я отмахнулся и снова зевнул. - Так все и было. Потом мы имели с Эрвином весьма занимательную беседу, где он пытался выменять у меня Багряную Карадену взамен на твою жизнь. А позже я сбежал через окно и совершил незабываемое путешествие по водосточной трубе. А еще позже меня принял местный глава церкви и проводил к магам, которые любезно согласились помочь и эффектно вырубили всех в замке до лучших времен. Вот, в принципе, и все.

Рейнел только часто моргал.

- Что-что-что?!

Он слез с постели и принялся обуваться.

- Ты должен, не торопясь, мне все рассказать!

Я же чувствовал, что моя голова становится все тяжелее, а веки просто неподъемными.

- Может попозже, а? - взмолился я.

Рей смерил меня придирчивым взглядом, но был вынужден признать, что я не в лучшей форме.

- Ладно, поспи, - великодушно разрешил он. - Только объясни, что там сейчас творится, и что мне делать.

Ну надо же, Гердер спрашивает у меня, что делать.

- Да нечего там пока особо делать, - вяло ответил я. - Из твоих ребят первым проснулся Хофин, и я поручил ему за всем следить. Сейчас он должен допрашивать арестованных. Нужно, в первую очередь, допросить Эрвина и Лигурда и выяснить, кто из их сподвижников в городе, и тоже притащить сюда. Допросить всех дворян, присутствующих вчера на празднике и оставшихся на ночь во дворце. Невиновных отпустить, остальных пока запереть, потом решу, что с ними делать. Что касается стражи, тоже допросить. Рядовых, подчиняющихся приказам и лично ни к чему не причастных, отпустить, командиров отрядов так же. Самого главного начальника стражи допросить для проформы, вдруг что новое скажет, но под стражу однозначно, подчинялся он приказам или нет, он знал, что идет на измену, и без него у Эрвина ничего бы не вышло, - с каждым моим словом у Рейнела просто отвисала челюсть, но он не перебивал, а я пытался поскорее закончить и, наконец, закрыть глаза. - Допросами займутся маги, мы с ними уже договорились, не хочу этих общепринятых камер пыток и прочей атрибутики. Допросят по-доброму, зато наверняка, Дарис обещал.

Я краем глаза отметил, что еще чуть-чуть, и челюсть Гердера придется поднимать с пола. Но я проигнорировал данное обстоятельство, стянул сапоги и плюхнулся носом вниз в только что освободившуюся постель.

- Я тебя не узнаю, - ошалело пробормотал друг.

- Это была долгая ночь, - пробубнил я в подушку, словно это что-то объясняло, и провалился в сон.

Рей очнулся, теперь все будет нормально, он все возьмет в свои руки, а я могу сойти со сцены. И это я, дурак, так жаждал принимать решения сам и во всем участвовать? Сейчас я был просто счастлив, что кто-то может взять часть обязанностей на себя.

Это была очень долгая ночь. Ночь открытий.

***

Когда я проснулся, солнце уже садилось. Я выругался сквозь зубы. Не могли разбудить, что ли? Я, конечно, вымотался, но нельзя же в сложившихся обстоятельствах беззаботно дрыхнуть весь день!

Я метнулся в ванную и ополоснул лицо ледяной водой. Не мешало бы помыться целиком и переодеться, но я решил плюнуть на свой внешний вид. Сейчас было не до церемоний.

Я накинул плащ поверх мятой после сна одежды и быстро покинул комнату.

В коридоре обнаружился Морис, один из отряда, приехавшего вместе с нами, огромный детина, не уступающий размеру самому Хофину.

- Ваше высочество! - бодро поприветствовал он меня.

- Ага, привет, - отмахнулся я. - Где Рейнел?

- Когда я в последний раз его видел, он участвовал при допросах арестованных, - доложил Морис. - Могу проводить.

Я кивнул. Проводник мне был нужен. Спросонья я мог только поражаться, как еще сегодня утром я умудрялся носиться по этому огромному замку, раздавая приказы, и нигде не заблудиться. Сейчас же голова соображала не вполне ясно.

- Пойдемте, я покажу, - несмотря на то, кто из нас провожатый, Морис пропустил меня вперед, чтобы ни на мгновение не выпускать из вида. Видимо, Рей приставил его ко мне в качестве личной охраны. По мне, так это была только лишняя трата человеческих ресурсов, лучше бы отправил вех на надзор за пленниками. Кто мог на меня напасть в захваченном магами замке?

На место мы пришли довольно быстро. Рей обнаружился на минус первом этаже в компании Дариса. Молодой человек и маг стояли в конце коридора и о чем-то негромко разговаривали.

- О, проснулся, наконец! - обрадовался мне Гердер.

- Мог бы и разбудить, - буркнул в ответ я и вежливо кивнул волшебнику: - Здравствуйте, Дарис.

- Здравствуйте, ваше высочество. У меня как раз есть к вам несколько вопросов.

Серьезность его тона настораживала.

- Конечно, где вы хотите поговорить? - с готовностью согласился я.

Но Дарис отказался.

- Это не займет много времени. Господин Гердер присутствовал почти на всех допросах, у него есть записи, и он ведет вас в курс дела чуть позже. Меня интересует другое, как насчет Малика?

Маг-предатель? На самом деле больше всего мне хотелось порубить его на куски и сбросить с самой высокой башни.

- А что с ним? - спросил я, усмиряя свои кровожадные фантазии.

Дарис поморщился, было заметно, что эта тема ему крайне неприятна.

- Мы спеленали его цепью повиновения. Сейчас он в одной из камер.

- Хорошо, - кивнул я, все еще не понимая. - Так в чем вопрос?

- Что вы планируете с ним делать?

Что-что? То, что и положено делать с предателями и изменниками.

- Казнить, разумеется, - Рейнел как-то странно на меня посмотрел, но я проигнорировал его взгляд. - А что, у вас есть на него свои планы?

- Вы вчера говорили, что хотите отвезти осужденных в столицу и казнить там показательно, в назидание другим.

- Правильно, - подтвердил я и снова поймал на себе удивленный взгляд друга.

- Я попросил бы вас не вывозить Малика за пределы Багряной Карадены, - наконец, Дарис высказал саму свою просьбу. - Его поступок - позор для всех магов. Он своевольно нарушил закон невмешательства, и это не имеет оправдания. За это и за измену вы в своем праве казнить его, но я прошу сделать это в провинции. Иначе его позор отразится на всей общине магов Багряной Карадены, маги других провинций будут смотреть на нас косо после этой истории.

Что ж, это было разумно и выгодно нам обоим.

- В моих интересах, чтобы информация о вмешательстве магов просочилась в массы как можно в меньшем объеме, - высказал я свою точку зрения. - Поэтому как вам будет угодно.

Дарис замялся.

- Вообще-то у магов свои способы казни.

Ходить вокруг да около мне надоело, настроение было совершенно не то.

- Дарис, прошу, говорите прямо, - попросил я. - Вы хотите, чтобы я передал его вам, а там вы уже разберетесь с ним по-своему?

- Да, ваше высочество, так будет лучше.

Я пожал плечами. Малик не зачинщик, он всего лишь инструмент в руках Эрвина, по сути, он мало меня волновал.

- Хорошо, забирайте.

На губах Дариса мелькнула улыбка, не предвещающая плененному магу ничего хорошего, и тут же скрылась.

- Со своей стороны гарантирую, что от ответа Малик не уйдет, - сказал он.

Такой вариант меня устраивал полностью.

Дарис распрощался и, сообщив, что у него много дел, ретировался, оставив нас с Рейнелом и моим охранником, остановившимся чуть в стороне.

Я проводил мага уважительным взглядом.

- Если бы не его помощь, все могло кончиться очень плохо, - высказался я.

- Я уже понял, - отозвался Рейнел, все еще смотря на меня с таким видом, будто за ночь у меня вырос рог посреди лба.

- Да что?! - не выдержал я.

Рей пожал плечами.

- Непривычно себя ведешь.

Я зашипел:

- Ситуация, между прочим, произошла тоже непривычная... - я прервал готовую выплеснуться гневную тираду, пусть мои нервы остаются при мне, нечего никому их демонстрировать, даже Рейнелу. - Я есть хочу, - мягче сказал я. - Пошли, поедим где-нибудь, и ты мне все расскажешь. Нужно все подготовить, чтобы завтра же уехать, не хочу здесь задерживаться.

- Как знаешь, - непривычно робко отозвался Рей, не став со мной спорить.

***

Мы расположились за столиком в Малой гостиной, слуги принесли еду и быстро удалились, испуганные, глаза в пол.

- Слуг допрашивали? - спросил я, провожая их взглядом.

- Да, - кивнул Рей, - почти все ни о чем не знали, в дела хозяев не вмешивались.

- Почти? - прицепился я.

- Да. Управляющий замка был в курсе всех дел, лично размещал их мага и подсказывал, откуда удобнее всего направлять магическую волну.

- Его арестовали?

- Да.

- Хорошо, - и я принялся за еду.

Гердер еще какое-то время сверлил меня взглядом, потом последовал моему примеру.

- Итак, сколько сообщников обнаружили в общей сложности? - спросил я, утолив первый голод.

- Не так много, как я опасался. Пятеро представителей местной знати, начальник стражи, управляющий, еще несколько горожан, хранящих оружие в своих домах и готовые принять у себя Эрвина, если что-то пойдет не так и ему пришлось бы скрываться. Итого: двенадцать человек, действия которых не подлежат оправданию. Это включая Эрвина и Лигурда.

Я поджал губы. Меньше, чем он опасался? Мне же казалось, что двенадцать человек, приказ о казни которых мне предстояло подписать, это очень-очень много.

- Дарис сказал, ты хочешь вести их в столицу и казнить там, - голос Рея, словно холодный ветер ворвался в мои мысли. - Это правда?

Я поднял на него глаза, не совсем понимая, чему он удивляется и почему на меня так смотрит.

- Да, правда.

- Послушай, может быть, ты не совсем понимаешь, о чем говоришь? Шесть дней пути. Ты будешь видеть этих людей шесть дней, привезешь их в столицу, а потом они умрут.

Я все еще не понимал, что он имеет в виду.

- Рей, это измена. Их нужно казнить.

Рейнел кивнул.

- Я согласен. Они заслуживают смерти, но мы можем казнить их здесь, а еще лучше без шума умертвить их в подземельях. И тогда...

- Что тогда? - поинтересовался я ледяным голосом. - Тогда мне не придется брать ответственность за их смерть?

К своему удивлению я увидел в глазах друга сочувствие.

- Да, - выдохнул он, - именно так.

Я покачал головой.

- Рей, не меня нужно жалеть.

- Но ведь ты никогда никого не убивал. Я знаю, как это тяжело в первый раз. А повесить сразу двенадцать человек... Не нужно на себя это взваливать, если мы можем решить проблему иначе.

- Конечно-конечно, - закивал я, как китайский болванчик, - еще можно дать им самим покончить с собой, чтобы спастись от позора, тогда нам вообще не придется мараться.

Рей нахмурился, уж слишком резко изменился мой тон.

- Тоже вариант, - осторожно сказал он.

- Нет, Рей, не вариант, - я положил вилку на стол, и в тишине она гулко звякнула о тарелку, этот звук резанул по нервам. - Я не буду прятаться от ответственности. И ты не пытайся меня уберечь. Я знаю, на что иду. И я все сделаю так, как должно быть.

- Но зачем тащить их в столицу? - воскликнул Гердер. - Плевал я на них, ты только себе сделаешь хуже и труднее!

И в этом я тоже отдавал себе полный отчет, но другого пути я не видел.

- Рей, ты ведь сам все понимаешь, - я встал из-за стола, заходил по комнате. В последнее время это стало уже привычкой: на ходу думалось лучше. А сейчас мне нужно было донести до друга свою мысль так, чтобы этот вопрос больше никогда не поднимался. - Я никто, я титул, красивое название, ширма для министров. Мне не нужно, чтобы меня боялись, но подданные должны уважать главу государства. Если мы замнем дело Багряной Карадены, то люди только лишний раз убедятся, что я никто и ничто в этом королевстве. Не нужно рассматривать то, что сделал Эрвин, как бунт, как покушение на меня лично или еще как угодно, насколько хватит фантазии. Рей, это измена. Пока король в коме, глава государства я. И любое действие против меня - это измена Карадене. И люди должны об этом знать. Эти двенадцать человек будут повешены на главной площади столицы в назидание остальным. А их семьи будут лишены титулов и привилегий. И я надеюсь, это остановит тех, кто тоже хотел выступить против меня, но пока не решался.

Рейнел смотрел на меня с таким видом, будто не верил своим ушам.

- Ты впервые говоришь "я", "мне", а не "принц", - пробормотал он.

Надо же, а я даже не заметил...

- Рей, - я остановился напротив него и прямо посмотрел в глаза, - между душещипательным разговором с Эрвином и рассветом, с наступлением которого мне собирались принести твою голову, у меня было несколько часов, за которые я успел очень многое передумать, - и перечувствовать. - Я не отступлюсь. Да, я никогда прежде не убивал, и возможно, двенадцать призраков будут потом пугать меня по ночам, но я не отступлюсь. Потому что так нужно не мне, а Карадене.

- Я только волнуюсь за тебя, - ответил Гердер. - Ты уверен, что выдержишь?

- Я уверен, Рей, - он хорошо меня знал, и, наверняка, понял, что на самом деле мне страшно до жути. Но сейчас меня волновало королевство, а не собственные слабости. - И я прошу тебя больше не возвращаться к этому вопросу. Я все для себя решил еще этой ночью: казнь будет в столице и публичная.

- Хорошо, - согласился Рейнел. - Решение принимаешь ты, - он встал и положил мне руку на плечо. - Но не взваливай на себя слишком много. Я всегда рядом, чтобы помочь.

Я серьезно кивнул.

- Я знаю.

***

Проспал я много, а потому вечер выдался насыщенный: пришлось наверстывать упущенное.

Я пригласил в замок Дариса и Коула и заперся с ними в Малой гостиной для серьезного разговора. Рейнел в это время отправился решать вопросы, связанные с транспортировкой осужденных, и в нашей беседе участвовать отказался, сказав, что в другом месте он нужнее.

Мы расположились вокруг столика, подобно углам равностороннего треугольника. Слуги принесли чай.

- О чем вы хотели с нами поговорить, ваше высочество? - первым не удержался маг. - Я думал, мы все уже обсудили.

Я покачал головой.

- Не все, далеко не все. Завтра мы уедем, а нового наместника у провинции нет.

- Мы думали, вы пришлете кого-нибудь по приезду в столицу, - высказался монах.

Я думал об этом. Но кого я могу прислать? Того, на кого мне укажут министры? В лучшем случае, того, кого мне подскажет Рей или Мел с Леонером. Но даже если это будет порядочный честный человек, это будет житель Столичного Округа, который незнаком с Багряной Караденой, далекий от ее насущных проблем. А я уже не единожды рассуждал, что у власти не должно быть равнодушных людей.

Будь моя воля, я бы назначил на эту должность Дариса. Он подходил как нельзя лучше, но магов наместниками не назначали. И если бы я снова пошел против системы, это вызвало бы только недовольство народа и новые волнения.

- Я считаю, что наместником должен быть человек, лично заинтересованный в развитии и процветании провинции, - поделился я своими соображениями. - Человек, который родился и вырос здесь. Проблема в том, что я пробыл здесь всего два дня, за которые успел познакомиться не с лучшими представителями местной аристократии. Поэтому я и позвал вас. Я назначу наместником того, на кого вы мне укажите.

Тонкие брови монаха поползли к лысине.

- Вы назначите главой провинции человека, основываясь только на наших словах?

Я кивнул.

- Совершенно верно. Вы оба доказали свою верность, и я верю вашему мнению. Никто не знает Багряную Карадену так, как вы. К сожалению, я не могу назначить наместником никого из вас, потому что каждый из вас уже на своем месте.

Повисло молчание. Мои собеседники переглянулись, всерьез задумавшись. Я терпеливо ждал.

- Думаю, есть такой человек, - наконец, заговорил Дарис. - Его зовут Тоган Дирс, дворянин с прекрасной родословной. Раньше активно участвовал в делах провинции, потом Эрвин и Лигурд выжили его. Человек порядочный, королю предан.

- Согласен, - закивал Коул. - Когда его оттеснили от правящих кругов, он занялся строительством и поддержкой больниц и школ. Дирс из тех, кто искренне печется о Багряной Карадене.

То, что оба так быстро сошлись на одной единственной кандидатуре, уже говорило о многом.

- Хорошо, - решил я. - Где я могу его найти? Если после нашего с ним разговора он согласится принять должность, завтра же я объявлю его наместником.

Маг и монах снова переглянулись.

Дарис хмыкнул.

- Быстро же вы принимаете решения, ваше высочество. Если вы успели столько здесь за два дня, мне страшно представить, на что вы способны за год.

Я многообещающе улыбнулся.

- Вот и посмотрим в предстоящий год.

***

С Тоганом Дирсом мы встретились уже утром. Он мне понравился, серьезный и еще довольно молодой человек лет тридцати пяти. Женат, двое детей. Провинцию любит и переживает за нее.

Еще мне понравилось, что, когда он выслушал мое предложение, Дирс не обрадовался, а, наоборот, нахмурился, понимая, что это не награда, а внезапно упавшая на него ответственность. Но, тем не менее, не отказался.

Несколько часов мы с ним провели, обсуждая перспективы Багряной Карадены, и к концу разговора у Дирса уже в предвкушении горели глаза. У него было много идей: и о новшествах в сельском хозяйстве, и о реконструкции производства (раньше Багряная Карадена славилась своим холодным оружием, но постепенно стала его импортировать, и собственное производство заглохло). А если в этих вопросах будет прогресс, то можно вплотную заняться пришедшей в упадок торговлей...

Дирс говорил правильные вещи, при этом не брал на себя слишком много, не давал несбыточных сроков, понимая, что на все его планы уйдет не один год, и, возможно, чтобы вернуть Багряной Карадене богатство и процветание, не хватит даже его собственной жизни.

Я, со своей стороны, обещал ему полную и, в случае необходимости (а такая в первое время неминуемо возникнет), финансовую поддержку из государственно казны.

К обеду все бумаги были подписаны, и Тоган Дирс стал полноправным наместником Багряной Карадены.

Мы договорились, что через два месяца он пришлет мне промежуточный отчет о том, как обстоят дела, и с реализацией какой именно из его идей, возникли проблемы, а также рассчитает точные суммы, которые понадобятся провинции для дальнейшего развития.

Когда мы с новоиспеченным наместником покинули Малую гостиную, ставшую моим личным штабом, было уже далеко за полдень, и я понял, что уехать сегодня не удастся.

Оставшийся день я провел все в той же суете. Дирс счел своим долгом представить мне своих доверенных людей, которых планировал привлечь на помощь в управлении провинцией, каждый из которых тоже тут же рассыпался целой кучей идей и предложений.

Множество имен, названий, цифр... Все это пришлось раскладывать в голове по полочкам, что с непривычки было тяжело. В конце концов, я сдался и попросил принести мне блокнот, после чего принялся записывать заинтересовавшие меня вопросы, чтобы обдумать их потом. Так дело пошло проще и быстрее.

Дарис и Коул пообещали присматривать за новым наместником, помогать и поддерживать его на первых порах. Потом маг напомнил мне о моем обещании, что Мел примет в ученики местные юные дарования, и вручил мне список. Мы договорились, что я обсужу с Мельвидором этот вопрос, а потом пришлю с гонцом письмо с точным указанием, скольких и когда Его Могущество сможет принять.

Таким образом, третий день пребывания в Багряной Карадене выдался не менее насыщенным, чем первые два. По большому счету, я остался доволен. Пусть я сам не так много смыслю в политике, но людей я выбрал правильных и знающих. Это давало надежду.

А на рассвете четвертого дня мы с Рейнелом, двенадцатью осужденными и отрядом охраны, состоящим теперь из девяти человек, покинули провинцию и направились обратно в столицу.

8 глава

- Ты еще пожалеешь! Ты думаешь, я один такой? В каждой провинции есть такие, как я, и кому-нибудь из них повезет больше, и тогда ты останешься ни с чем...

Эрвин еще что-то кричал, но я прошел мимо, сделав вид, что не слышал ни одного из его ядовитых слов.

Так прошли все последние пять дней путешествия. Осужденных поместили в крытую повозку, запряженную двумя лошадьми, и тщательно охраняли. Первые два дня прошли напряженно, потому что люди Гердера почти не спали, вынужденные охранять арестованных днем и ночью. В эти же первые дни Эрвин всячески пытался избежать своей участи. Сначала он притворялся больным, кричал, что его укачало, и ему нужно на воздух, но потом понял, что никто из провожатых не склонен к жалости. Все в отряде смотрели в его сторону с ненавистью во взгляде, никто не забыл бессмысленную гибель Ларса, и за сочувствием, бывший наместник обращался явно не по адресу.

А когда Эрвин все-таки понял, что обречен, он стал заниматься единственным, что было возможно в его положении - стал действовать мне на нервы. Во время движения мы с Рейнелом вырывались вперед и не приближались к повозке, а вот на привалах Эрвин практически беспрерывно демонстрировал свое красноречие и иногда даже остроумие. Однако у него куда больше удавалось достать Рея, нежели меня. Гердер даже несколько раз вспыхивал и порывался повесить его на первом попавшемся суку, чем ждать положенной казни, и мне приходилось его успокаивать.

- Как ты это терпишь? - недоумевал Рейнел. - У меня скоро голова разорвется от его воплей. Он мешает с грязью всю Карадену и весь королевский род!

В ответ я только пожимал плечами:

- Подумай сам, что еще может сделать смертник? Пусть развлекается.

Пожалуй, мое спокойствие бесило Эрвина больше всего, и он продолжал распыляться, пытаясь найти брешь в моей броне. Его главной проблемой было то, что он не понимал, что никакой брони не существовало, я не притворялся равнодушным, я на самом деле ничего не чувствовал.

Я пребывал все эти дни в странном состоянии спокойствия. Такое бывает, когда человек испытывает сильный стресс, но так и не находит способа расслабиться, выместить на чем- или на ком-нибудь свои эмоции, боль или страхи. Мысль о том, что придется казнить этих людей, тоже не будоражила моего спокойствия. Где-то глубоко, на закорках сознания, я понимал, что час расплаты настанет, но пока мне удавалось не чувствовать ни вины, ни страха, я пользовался моментом.

Эрвин поутих на третий день пути, когда нас встретил отряд из столицы, который я запросил у министров. По совету Рея перед нашим отправлением из Багряной Карадены я отправил гонца к министрам с просьбой выделить мне двадцать человек для дополнительной охраны. Ясное дело, мне не отказали, и сопровождение тут же выехало навстречу, и мы встретились на полпути. Увеличение конвоя втрое поумерило пыл и запас оскорблений бывшего наместника, и теперь он подавал голос, только когда я оказывался поблизости и наверняка мог его слышать.

Так случилось и в этот раз, стоило на привале мне пройти мимо повозки, так Эрвин тут же разразился бранью и угрозами.

Я только поморщился и прошел мимо. Недолго осталось, всего какой-то день пути, и мы будем в столице, после чего бывший наместник раз и навсегда лишится возможности выкрикивать оскорбления.

Рей обнаружился у костра. Когда я подошел, он сидел ко мне спиной на сваленном грозой стволе дерева.

- Привет.

Рейнел обернулся, даже не вздрогнув, что говорило, что он услышал мое приближение задолго до того, как я подал голос.

- Привет, - хмуро отозвался он и покосился в сторону, откуда совсем недавно раздавались вопли Эрвина. - И на что он надеется?

- Можно? - спросил я, и уселся рядом, прежде чем получил ответ. - На что надеется? - я пожал плечами. - Наверное, думает, что сумеет достать меня, и я убью его здесь быстро и безболезненно.

У Рея на скуле заиграл желвак.

- Могу устроить болезненно, - пробормотал он.

- Брось, - устало попросил я, вытягивая ноги и усаживаясь поудобнее, к седлу я, пожалуй, так и не привык, спина ныла. - Он проиграл, можешь считать это конвульсиями уже убитого.

Рей посмотрел на меня с интересом.

- Да ты поэт.

Я невесело усмехнулся.

- К счастью, нет. Иначе писал бы сейчас какую-нибудь "Оду обреченным".

Рейнел повернулся ко мне вполоборота, внимательно посмотрел, прищурился.

- Меня пугает твое хладнокровие, - признался он.

Я вздохнул.

- Я просто пытаюсь поступать правильно.

- А министры? Ты думал о том, как они отреагируют, узнав, что ты назначил нового наместника без их участия?

- И еще обещал прислать ему денег на развитие, - спокойно добавил я.

- Что, прости? - ах, да, я и забыл, что об этом аспекте своих переговоров с Дирсом я Рею не рассказал.

- Я обещал выделить средства из государственной казны, - терпеливо пояснил я. - Провинция в упадке, им не справиться самим. А о состоянии казны я хорошо осведомлен, так что мы можем себе это позволить.

- Да они тебя на тряпочки порвут, - ахнул Рей. - А как же наш план действовать осторожно и постепенно?

- Этот план провалился, - напомнил я.

- Но министры могут...

- Что? - не дал я договорить. - Что они могут? Снова попытаться меня убить? Тогда зачем мне твои парни, таскающиеся за мной днем и ночью?

Рейнел нахмурился.

- Они просто так это не оставят в любом случае, - уверенно сказал он.

Я дернул плечом, отбрасывая от себя все его предостережения.

- Мне плевать. Или я играю ва-банк и имею хотя бы шанс спасти королевство или сразу иду ко дну, - я поймал его взгляд. - Мне важно другое: пойдешь ли ты на риск вместе со мной?

Вот теперь я, кажется, его задел.

- Глупости не спрашивай, - огрызнулся Гердер.

- Хорошо, - охотно согласился я, Рей был единственным человеком, в котором я не сомневался ни на миг. - Тогда расскажи мне про свой первый раз.

- Чего?! - кажется, наше постоянное взаимопонимание после посещения Багряной Карадены все же дало трещину.

Я закатил глаза к небу.

- Рей, я про убийство. Расскажи мне, как это. Ведь ты, я так понял, уже убивал?

- Тьфу ты, черт, - выругался Гердер, - я уж было подумал...

Я рассмеялся, впервые искренне и беспечно за эту бесконечную неделю.

- С тем первым разом, о котором ты подумал, я справился давно и без тебя, - потом посерьезнел. - Убийство, Рей. Расскажи, как это произошло.

Рейнел закусил губу и некоторое время смотрел на огонь. Я не торопил.

- Это было давно, - наконец, заговорил он. - Мне было пятнадцать. Только что отгремел Общекоролевский турнир, на котором я получил звание Второго клинка королевства. Самый молодой призер турнира, я был очень горд.

- Кстати, - заинтересовался я. - Давно хотел спросить, почему второй? Я до сих пор не видел никого, кто бы владел мечом лучше тебя.

Рей хмыкнул.

- Да потому что с тех пор турниры больше не проводились, традиция сошла на нет. А сейчас тогдашний победитель, наверное, совсем стар, он и тогда был уже в летах.

- Сейчас ты стал бы первым, - уверенно сказал я.

Гердер пожал плечами.

- Сейчас это не имело бы значения. А тогда я был очень горд. И отец за меня, а это было самым важным. Ты не подумай, отец очень меня любил, но первые годы, как слег король Лергиус, он отдавал все силы государственным делам, и привлечь его внимание к себе было не так-то просто. Поэтому звание на турнире много для меня значило. Во-первых, похвала отца, во-вторых, уважение старших рыцарей, - он усмехнулся, - ну и внимание девушек, само собой, думал, они теперь будут бросаться мне на шею.

- Они и бросаются, вообще-то, - напомнил я.

Но Рей отмахнулся.

- В пятнадцать это имело куда большее значение.

- Так что случилось? - я сполз с бревна и подтянул колени к подбородку, погода стояла промозглая и холодная, ближе к костру было теплее.

- Ты должен был читать, шесть лет назад Азария пошла на нас войной.

Да, я читал об этом, но войны, по сути, так и не случилось. Две сокрушительные битвы, и Азария запросила мира, поняв, что ни к чему хорошему это не приведет.

- Первая битва при Кошачьем Озере, - продолжал Рейнел. - Отец отправил меня с войсками.

- В пятнадцать лет на войну? - изумился я.

- Пятнадцать - это, между прочим, совершеннолетие, - мягко пояснил Рей. - К тому же, раз уж меня только что назвали одним из лучших клинков, я должен был защитить свою Родину. Отец сказал тогда, что гордится мной, а я воображал себя великим воином, - я закусил губу, слушая этот рассказ и уже жалея, что спросил. - Как любой пятнадцатилетний мальчишка я мнил себя победителем на вороном коне, сносящим головы врагам направо и налево. Захватчики на нашей земле... - Гердер вздохнул. - Много красивых слов и радужных ожиданий, а все случилось очень даже прозаично. Меня послали в разведку. Лес, прячусь за кустами, высматриваю врага и нос к носу сталкиваюсь с азарийцем, мальчишкой моего возраста...

Рей замолчал, потянулся, подкинул сухих веток костер.

- И? - не выдержал и подтолкнул я.

- Что - и? - передразнил Рейнел, передернув плечами, сомневаюсь, что от холода. - Я не думал вообще, просто схватил кинжал и ударил первым. Он даже не успел вытащить свое оружие.

- Но ведь это правильно, - напомнил я. - Была война.

Рей поморщился, но кивнул:

- Знаю. И тогда знал. И знаю, что этот парень тоже ударил бы меня, если бы успел. Но я никогда не забуду его полный боли и в то же время удивления взгляд, словно он не верил, что это все, жизнь закончилась вот так. Помню его кровь на своих руках, и помню, как сложился пополам рядом с ним, и меня рвало. Страх, отвращение от вида крови и осознания, что я только что сделал. Я никогда не узнаю, как звали того мальчишку, но его глаза вряд ли смогу забыть, - Рейнел провел ладонью по лицу, словно стирая воспоминания, и закончил уже более бодро: - Меня наградили за тот бой. Дома где-то валяется орден на сине-серебряной ленте. Хотел в сердцах выбросить, но отец не дал, сберег.

- А потом?

- Что - потом? Во втором великом бое я тоже участвовал. Бился уже по-взрослому с врагами на поле. Даже был легко ранен. Сколько положил сам, не знаю, не считал. Когда враги нападают со всех сторон, и ты отбиваешься на скорости, на пределе своих возможностей, это совсем не то. Ты даже не запоминаешь лиц. Но вот того мальчишку я помню до сих пор, будто видел вчера.

- Ты винишь себя? - шепотом спросил я, будто спрашивал нечто непотребное, о чем не говорят вслух.

- Как ты сам говоришь, я поступил правильно, - ответил Рей. - Но я не раз думал, кем был этот мальчик, кем бы вырос, кем стал бы...

Я нахмурился и отвел взгляд.

- Зато я прекрасно знаю, кто такой Эрвин и остальные.

- Думаешь, от этого тебе будет легче?

- Сомневаюсь, - честно ответил я, потом резко поднялся на ноги. - Поехали, а то будем ночевать в лесу.

Рей не стал спорить и тоже встал.

- Как знаешь, - только и сказал он.

***

На воротах столицы нас встретила еще порция стражи со знаменами цветов королевской династии.

- Кажется, министры решили устроить показательное шествие, - шепнул мне Рей.

- Как раз оно мне и нужно, - ответил я. Догадывались министры или нет, но они только сыграли мне на руку.

А в королевском дворе нас встретила целая толпа: все одиннадцать министров, принцесса и Мел с Леонером. Полный официоз, так сказать.

Прежде чем рассыпаться приветствиями с встречающими, я махнул подоспевшему Кору.

- Под стражу, - указал я на повозку. - Никому с ними не общаться. Если сбегут, кто упустит, займет их место на виселице.

Глаза начальника стражи на мгновение расширились, он еще ни разу не слышал от меня такого холодного приказного тона, но только на мгновение, держать в руках он себя умел.

- Слушаюсь, ваше высочество, - он отдал честь и поспешил выполнять приказ.

Хорошо. Если бы он побежал спрашивать подтверждение моего приказа у Холдера, я бы на самом деле был вынужден принять карательные меры.

Рейнел коротко мне кивнул и отправился вслед за ним.

Только после этого я подошел к встречающим, нагло проигнорировав министров, склонился к руке принцессы.

- Рад вас видеть, ваше высочество. У вас все хорошо?

Эйнира не могла не слышать, как скрипнул зубами стоящий рядом Сакернавен, но ответила улыбкой:

- Все хорошо, спасибо, ваше высочество. Я тоже рада вас видеть.

Я не сдержался и удивленно моргнул. Кажется, и правда, рада. Конечно, не прыгает до потолка, но волком не смотрит, это уже хорошо. Среди всех сложившихся обстоятельств, это было единственное, что меня на самом деле порадовало.

- Ваше высочество, ваше послание было очень кратким, мы должны знать, что произошло, - не выдержал Холдер.

Вот я и дома после долгой дороги, опять этот пренебрежительный тон на грани вызова. Вот только после всего того, что случилось, играть в игры мне не хотелось.

- Мне начать докладывать на ступеньках? - резанул я холодной улыбкой.

- Разумеется, нет, - выдавил министр в ответ. - Вы устали с дороги.

- Вот именно, - отрезал я. - Я приглашаю вас на Совет в шесть часов, там я все подробно расскажу, а вы сможете высказать свое мнение, - смягчил я окончание фразы.

Министры недовольно переглянулись, а потом начали один за одним возвращаться во дворец. Принцесса последовала за ними, вот ее я проводил взглядом с сожалением. Да что это со мной? О чем я думаю в такой ответственный момент?

На ступенях дворца остались только Мельвидор и Леонер.

- С тобой все в порядке, мальчик мой? - заботливо спросил маг.

Монах тоже смотрел на меня с тревогой на лице и даже не сказал ни единой гадости.

Мне стало мучительно стыдно за то, как разговаривал с ними перед отъездом, уже почти две недели назад.

- Со мной все... нормально, - я надломлено кивнул. - Вам я тоже все расскажу, но после Совета. Я очень устал. Хорошо?

Глаза Леонера сузились.

- Учти, ты обещал, Господь свидетель. После Совета.

- Обещаю, - повторил я, они уже собирались тоже уйти, но я снова окликнул: - Ваше Святейшество! - брови Леонера полезли на лоб, еще никогда я не обращался к нему так.

- Да, ваше высочество? - осторожно спросил он.

- Спасибо, - просто сказал я, зная, что они оба поймут, о чем я. - Огромное спасибо.

Если бы не Леонер и его письмо Коулу, кто знает, где бы я сейчас был, и был бы ли вообще.

- Мы говорили, что всегда на вашей стороне, - монах улыбнулся краем губ, а потом Мельвидор подхватил его под локоть и увлек за собой.

***

До Совета у меня оставалось несколько часов, и я без зазрения совести провел их, валяясь в ванной, надеясь, что теплая вода расслабит напряженные после верховой езды мышцы.

Такое чувство, что вся моя жизнь в последнее время состоит из решающих моментов, и сейчас мне предстояло пережить еще один из таких и выстоять.

Да, мы с Реем планировали долгую подпольную деятельность, чтобы лишить министров власти, но теперь все это казалось мне пустой тратой времени. Рано или поздно мне придется показать министрам, кто хозяин в королевстве, так почему бы не теперь?

Ровно в шесть вечера я вошел Зал Советов и с удовлетворением обнаружил, что все уже в сборе, ждали только меня.

Пришли пораньше, господа министры? Отлично.

- Еще раз здравствуйте, - начал я, заняв свое место. - Теперь я готов ответить на все ваши вопросы.

- Мы получили от вас крайне туманное послание, - первым заговорил министр связи Корвец, - в котором говорилось, что в Багряной Карадене готовился заговор и переворот. Вам удалось перехитрить мятежников, виновные арестованы и вы везете их сюда для казни, а потому просите выслать вам дополнительное сопровождение.

- Все верно, - милостиво подтвердил я.

- Но что произошло? - наконец, сдали нервы у Сакернавена. - И зачем вам понадобилось тащить сюда виновных? Ведь проще было предать их правосудию на месте.

Я положил ладони на гладкую поверхность стола и чуть подался вперед.

- Кому проще, господин министр? - любезно поинтересовался я. - Проще, чтобы замять?

- Пускай, - не сдавался Сакернавен. - Пускай, замять. Зато это не послужит примером другим провинциям.

Я спокойно выдержал его возмущенный взгляд.

- Именно их казнь и покажет провинциям, что будет, если они последуют примеру Багряной Карадены. Я понятно выражаю свою мысль?

Теперь взгляд министра из возмущенного стал яростным, но он сдержался. Видимо, любопытство было слишком сильно.

Что ж, скрывать мне было нечего.

- Лигурд, наместник Багряной Карадены, и Эрвин, известный вам как его предшественник на этом посту, собрали возле себя верных людей с целью заставить меня подписать указ о независимости провинции и отделении ее от Карадены.

- Заставить? - изогнул бровь Холдер.

- Именно "заставить", - отчеканил я. - В их распоряжении оказался маг, готовый нарушить закон, а также пойти на измену. Он околдовал моих людей и попытался околдовать меня, чтобы управлять мной по своему разумению. Но у на меня магия не подействовала, - не будем уточнять, что чуть было не было. - Верные короне люди помогли мне противостоять мятежникам, а после арестовать виновных, а также взять под контроль столицу провинции.

- Но как вам это удалось? - воскликнул Шааген, самый миролюбивый и симпатичный мне из всех министров, в его голосе сквозило искреннее недоумение.

Конечно, я мог сказать правду, но я помнил о том, что говорил мне Дарис: чем меньше внимания к участию в этом деле магов, тем лучше.

Я развел руками.

- Сила убеждения, господа министры, вот и весь секрет. Верные мне люди готовы были бороться за свою Родину, поэтому мы нашли общий язык.

Министры снова переглянулись, словно пытаясь удостовериться, что никто из них не ослышался.

- Значит, завтра нам предстоит показательная казнь, - подвел итог Сакернавен. - Какая именно?

- Повешение, - уверенно ответил я, виселица считалась самым позорным способом казни в Карадене.

- Хорошо, - кивнул министр, как мне показалось, даже благодушно, покарать кого-нибудь он был всегда готов. - Я прикажу строить виселицы на площади.

Я благодарно кивнул, потом посмотрел на министра связи.

- И, господин Корвец, я бы хотел, чтобы слух об этой казни облетел всю Карадену как можно скорее и со всеми подробностями: кто, за что, как.

- Сделаю.

- Ваше высочество, - кажется, из всех только один человек уловил главное, о чем я еще не сказал ни слова, - а что с управлением провинцией? - да, министр иностранных дел Ренкель попал в точку. - Полагаю, мы должны выбрать нового наместника?

Я задумчиво отполировал ногти о рукав, потом полюбовался своей работой и только после этого поднял глаза на министров.

- Я уже назначил нового наместника, - сообщил я таким тоном, будто оповещаю их, что чай уже заварился. - Его зовут Тоген Дирс. И мы уже согласовали с ним все нюансы.

- Но?!. - Ренкель покраснел до корней волос и не смог от возмущения договорить.

- Хотите сказать, вы самолично выбрали и назначили наместника? - ледяным тоном уточнил Сакернавен.

- А что, какие-то проблемы? - пропел я, хлопая глазами, как наивный дурачок. - Я думал, я принц, я имею право.

Сакернавен сжал челюсти и выдавил уже сквозь них:

- Да, вы имеете право но...

Итак, я хотел играть ва-банк? Что ж, настало время рискнуть.

- А вот насчет ваших "но" нам и следует поговорить, - мой голос зазвучал так громко и решительно, что некоторые из присутствующих даже вздрогнули.

- Что вы?..

Я медленно повернул голову к говорящему.

- Господин Корвец, вам я слова не давал, - министр выпучил глаза, но замолчал. - А сейчас я хочу закончить то, что хотел сказать, и прошу меня не перебивать. Нас сейчас никто не слышит, и я буду говорить прямо, - напряжение в зале стало прямо-таки осязаемым. - Прошло то время, когда вы говорили мне, что делать, а я соглашался. Вы так привыкли к этому, что совершенно забыли, что принц я, а вы всего лишь мои помощники. Наследника не меняют, а вот помощников - запросто.

- Вы нам угрожаете? - процедил Сакернавен.

- Я просил не перебивать, - все еще спокойно, но властно напомнил я. - Итак, мы говорим начистоту, не так ли? Так вот, я знаю, что вы меня не уважаете и избавитесь от меня при первом удобном случае. А вы знаете, что я это знаю. Больше всего мне сейчас хочется, выставить вас всех из дворца, - я поднял руку, заметив, что Холдер собрался что-то возразить. - Я сказал: не перебивать!

- Ты не посмеешь, - процедил Сакернавен.

- Что я посмею, а что нет, мы еще обсудим, - отрезал я. - Я отдаю себе отчет в том, что если я сделаю то, чего мне больше всего хочется, вы покинете дворец, но после этого прошерстите Столичный Округ, а затем и все провинции в поисках тех, кто вас поддержит, и вернетесь сюда с армией, дабы вернуть себе теплые места у власти, - Корвец согласно закивал, но быстро сник под яростным взглядом Сакернавена. - Мне было бы все равно, - продолжал я, - потому что я вас не боюсь, но мне не безразлично, что мои подданные будут умирать в этой битве за власть. Мне не нужна ни гражданская, ни какая другая война в моем королевстве. А потому я предлагаю вам договор. Я знаю, что каждый из вас занимает свое место уже много лет и достаточно компетентен, признаю, чтобы его занимать. Мы оставим все, как есть, НО вы останетесь близко к трону, но на троне буду сидеть я, и именно я буду принимать отныне окончательные решения. Вы служите мне, а не против меня.

- Не слишком ли много власти вы на себя берете? - усмехнулся Сакернавен, я только отметил, что в его речи снова появилось вежливое "вы". - А если очнется ваш отец, и ему не понравится, что сын так своевольничает с ЕГО королевством?

Что ж, я бы удивился, если бы министр не мерили всех по себе.

- Если мой отец очнется, я с радостью уступлю ему место, но, повторяю, я уступлю трон только ему, - все молчали, я тоже выдержал паузу, давая министрам время осмыслить мои слова в полной мере. - А теперь я предлагаю тем, кто не согласен на мои условия, покинуть этот зал, - завершил я свою мысль.

Ответом мне была тишина, никто не сдвинулся с места. Да, они ненавидели меня, сейчас особенно сильно, но каждый из них понимал, что начать воевать со мной - это только шанс на победу, а остаться со мной - гарантированное теплое насиженное место, которое терять не хочется никому.

- Что ж, - подвел я итог, - полагаю, мы договорились.

- Полагаю, так, - ответил за всех Сакернавен, их неофициальный лидер.

- Вот и хорошо, - я тайком выдохнул с облегчением. - А теперь продолжим. Господин Варнус, - обратился я к министру финансов, - послезавтра мне нужен полный отчет о состоянии казны и подсчет сумм, которые мы сможем выделить на нужды провинций без ущерба бюджету королевства.

Варнус поерзал на стуле, чуть втянув голову в плечи.

- Хорошо, ваше высочество.

- После казни мы вплотную займемся делами провинций, - сообщил я. - И вы мне в этом поможете.

Ответом мне были хмурые взгляды, но никто ничего не сказал, даже не попробовал возразить.

Я встал и направился к двери, остановился уже на пороге, обернулся:

- Совет окончен, господа министры, до завтра.

- До завтра, ваше высочество, - ответил мне один Шааген, остальные проводили меня гробовым молчанием.

9 глава

Казни в Карадене было принято проводить во второй половине дня, но мне не спалось, и я проснулся с рассветом. Умылся, оделся и вышел из комнаты.

Вчера вечером мне пришлось повторять свой рассказ о случившемся в Багряной Карадене перед Мелом и Леонером и слушать их возмущения и "ахи-вздохи". В общем-то, они, как ни странно, даже не отругали меня за самодеятельность. Я в свою очередь поблагодарил их еще раз за письмо Коулу и снова извинился за свое поведение двухнедельной давности.

Весть о моем обещании Дарису и своих новых учениках Мельвидор воспринял стойко. Сказал что-то о принцах с длинным языком, но бунтовать не стал, признав, что у меня не было выбора. В конечном итоге Мел обещал обдумать этот вопрос и через несколько дней сообщить мне, сколько "новобранцев" он готов принять в следующем месяце.

После вечера, полного тяжелых переговоров, я спал, как убитый, но проснулся все равно ни свет ни заря.

Едва я вышел из комнаты, охрана тенью последовала за мной. Забавно, я уже почти их не замечал.

С балкона, на который был выход из коридора, открывался вид на площадь. Виселицы уже стояли на помосте в центре, все двенадцать. По периметру прямоугольного пространства трепетали на ветру серебряно-синие флаги.

Я стоял на балконе, впившись пальцами в перила и не в силах отвести взгляд от дюжины виселиц. Сердце забилось быстрее. Я долго провел в состоянии почти полного спокойствия, даже вчера на Совете с министрами, а сейчас я почувствовал, что равнодушие покидает меня, как всегда, в самый неподходящий момент.

Мне вдруг стало страшно. Что я делаю? Они же живые люди! Я ведь не варвар, как я могу предать смерти двенадцать человек?! Как?!

Но тут я вспомнил остекленевшие глаза Ларса, и мои пальцы сжались еще сильнее, так, что от напряжения побелели костяшки.

Нет, я не имею права отступить. Во имя памяти несчастного эльфа. Во имя того, чтобы больше не было жертв мятежей. Я должен восстановить королевскую власть в Карадене, и это единственный способ. Единственный. Я должен...

Сзади кто-то вежливо кашлянул.

Я вздрогнул и разжал пальцы. Обернулся.

На балкон с виноватой улыбкой вышла принцесса, я заметил, что приставленная к ней охрана так же ответственно относится к своим обязанностям, как и моя. Убедившись, что я на балконе один, стражники замерли в коридоре.

- Доброе утро, не помешала? - спросила Эйнира.

- Конечно, нет, - быстро ответил я. Да что тут говорить, мне мог помешать кто угодно, но только не она. Ее появление стало для меня глотком свежего воздуха. - Но что ты делаешь здесь так рано?

Эйнира пожала тонкими плечами.

- Я всегда рано встаю, проходила мимо, заметила тебя, решила поздороваться. Как рука?

То, что она больше не смотрела на меня со страхом в глазах, было самой прекрасной новостью, о которой я мог только мечтать.

- Рука? - я даже не сразу понял, о чем она. - А, рука. Давно зажила, я же говорил, ерунда.

- Я рада.

Черт, и почему мне хочется прыгать до потолка от ее улыбки? Самое нелепое, что могло со мной случиться, так сказать, для полного "счастья", это влюбиться в собственную жену.

Не зная, что сказать, я спросил:

- Министры тебя не обижали в мое отсутствие?

- Конечно, нет, - казалось, ей удивительна сама мысль, что я мог так подумать. - Они ведь замечают меня не больше, чем новый стул в столовой.

- Значит, тебе повезло, - вздохнул я и нахмурился, вспомнив вчерашний разговор, потом не смог с собой совладать и посмотрел на площадь.

Эйнира проследила за моим взглядом и тоже помрачнела.

- Казнь, - глухо произнесла она.

- К сожалению, да, - ответил я, как загипнотизированный, глядя на развивающиеся флаги.

- Ты, правда, изменился, - сказала принцесса. - Я никогда не видела, чтобы тебя расстраивала казнь.

Я прикрыл глаза и отвернулся от площади.

- Иногда мне кажется, что я был раньше бездушной скотиной, - тихо признался я, чтобы не услышали стражники.

Брови Эйниры изогнулись.

- Самокритично. Но да, думаю, определение близко к истине.

Наверное, даже она сама не вполне осознавала, каким прогрессом в наших отношениях было то, что она решилась прямо мне об этом сказать.

Теперь пришел черед принцессы посмотреть на пока еще зловеще пустую площадь.

- Я знаю, как твоя жена, я должна присутствовать. Но можно я не пойду?

Меня даже передернуло при мысли, что по законам этикета она должна смотреть, как вешают людей. Если бы я только мог сбежать сам и спрятаться, чтобы ничего этого не видеть...

- Господи, - воскликнул я, - конечно же, можно!

- А министры?

- Ты сама сказала, ты моя жена, и ты никому ничего не должна. Не нужно тебе этого видеть.

Она кивнула.

- Спасибо, - потом повернулась. - Спасибо, и я пойду. Тебе еще нужно подготовиться к казни.

Подготовиться? Как, интересно? Шнурки погладить?

- Эйнира...

Она остановилась, обернулась.

- Да?

Я и сам не знал, почему остановил ее, просто не хотел, чтобы она уходила. Я взял себя в руки.

- Ничего, - ответил я. - Было приятно тебя видеть.

Ее брови снова чуть приподнялись, Эйнира кивнула мне и вышла с балкона.

***

На казнь полагалось надеть синий с серебром камзол для торжественных случаев. Руки дрожали, когда я застегивал многочисленные пуговицы. Подташнивало. Казнь - торжественный случай? Какой бред! Но ведь я, именно я, решил устроить показательный процесс из смерти.

Страх и паника подкатывали волнами, но я упрямо старался не поддаваться ни тому, ни другому.

Когда я облачился в парадный наряд и рассматривал себя в зеркале на предмет, что не так, пришел Рейнел.

- Ты как? - заботливо осведомился друг.

- Хорошо, - твердо ответил я.

- Врешь.

Он знал меня лучше, чем кто бы то ни было.

- Я сказал: у меня все хорошо, - отрезал я, отворачиваясь от зеркала, мое отражение и то было мне противно.

- Ну, если ты так говоришь...

- Говорю, - я уже почти рычал. - Со мной все нормально. Не надо относиться ко мне как к ребенку.

Рей поднял руки на уровень груди ладонями от себя.

-Ладно-ладно, как скажешь. Я только хотел тебя поддержать.

- Не надо меня поддерживать! Я крепко стою на ногах.

Мне плохо, меня тошнит, но поддерживать и жалеть меня не нужно. Я сам принял это решение, а значит, я, именно я, должен принять все его последствия.

***

Для казни все министры собрались на одном из многочисленных балконов, выходящих на площадь. Для них принесли удобные кресла и расставили полукругом, так, чтобы зрителям был виден процесс во всех подробностях. Кресло для меня поставили в самом центре.

Мы с Рейнелом подошли к балкону вместе.

- Хочешь, я останусь с тобой? - предложил он.

Очень смешно, может быть, он хочет мне еще штаны поддержать? Я тут же стыдливо прижал рвущееся наружу раздражение. Рей не виноват, он на самом деле переживает за меня. Но мне и без того настолько тошно, что жалости просто не вынести.

- Не нужно, - я смягчил свой голос прежде, чем успел нагрубить. - Все хорошо, правда.

Гердер кивнул и поспешил уйти, оставив меня с министрами.

- Приветствуем, принц, - поздоровался со мной Сакернавен от лица всех присутствующих. - Присаживайтесь, эта казнь будет тем еще зрелищем, как вы и обещали.

Чтобы не разразиться бранью, я молча кивнул и сел в приготовленное для меня кресло.

На площади было полно народа. Да что там много - очень много! Люди были везде, огромная площадь даже не смогла вместить на себе всех желающих, и люди заполнили прилегающие улицы. Тысячи людей, целое живое море.

Мои руки непроизвольно сжались на подлокотниках.

- Изволите начинать? - у моего правого плеча вырос слуга.

- Изволю, - ответил я, не оборачиваясь.

Слуга исчез так же беззвучно, как и появился. Не прошло и нескольких минут, как на площади началось действо. На помост вышли палачи, ровно двенадцать, по количеству осужденных. А еще через минуту забили барабаны, и голоса смолкли.

На помост вышел глашатай.

- Караденцы, приветствую вас, присутствующих здесь во время совершения акта справедливости! - торжественно произнес он, и его голос, усиленный магическими громкоговорителями, установленными Мелом, разнесся над площадью. - Его Высочество наследный принц Эридан Дайон, - при этих словах я встал и с видом британской королевы помахал подданным, в ответ раздался радостный гул, и я еле сдержался, чтобы не зажмуриться. Затошнило сильнее, - приговорил следующих лиц к казни, - и глашатай принялся называть имена осужденных, а их стали выводить на помост в четкой последовательности в соответствии со списком.

Больше всего мне хотелось отвернуться, но я заставил себя смотреть вниз.

Приговоренных к смерти одели в белые штаны и рубахи в знак очищения от всех грехов, которые они совершили при жизни, босые, они выходили один за одним, громыхая цепями.

Напьюсь, пообещал я сам себе, непременно напьюсь, как только выберусь отсюда.

- Лоис Эрвин! - гремело над площадью.

Лоис? А ведь я даже не интересовался его именем.

- Кай Лигурд!

- Демин Халис!..

Глашатай все зачитывал имена, а я повторял их про себя, пытаясь запомнить навсегда. Первые жертвы моего восхождения на трон. Скольких еще я убью, пытаясь доказать... что?

Осужденные выстроились в ряд, все, понурив головы и смотря в пол.

Где твое красноречие, Эрвин? Кричи, проклинай меня! Что же ты молчишь?!

- Стоящие перед вами люди, - продолжал глашатай, и его голос звенел в тишине, - обвиняются и признаны виновными в государственной измене и приговариваются к казни через повешение без дозволения последнего слова...

Вот теперь Эрвин дернулся, его губы быстро зашевелились, наверное, сыпал проклятиями, но громкоговорители не были направлены на осужденных, и его голос не долетал до нас. Лишение последнего слова было самым унизительным, что можно было сделать. Это, по сути, лишение чести.

В этот момент я ненавидел себя за то, что сделал, наверное, не меньше, чем ненавидели меня люди на помосте. Мне хотелось провалиться сквозь землю, забиться в угол и зажать уши руками, чтоб больше не слышать этот громоподобный голос.

- Приговор провести в исполнение немедленно!

Барабаны снова забили, на шеи осужденным накинули веревки, затем на головы надели мешки, такие же белые, как и их одежда, и навсегда скрыли направленный на меня ненавидящий взгляд Эрвина.

Ненавидь меня, бывший наместник. Я это заслужил. Ненавидь, как только можешь ненавидеть в последние мгновения своей жизни...

Барабаны смолкли и тысячи голов обернулись к нашему балкону, ожидая от меня знака.

Нет, Эрвин, даже ты не можешь ненавидеть меня так, как я сам себя ненавижу, потому что мне с этим жить.

Я медленно поднялся со своего кресла.

Каждое движение казалось мне как в замедленной съемке: вот я встаю, вот делаю взмах рукой, а вот палач жмет рычаг, и доски с грохотом угодят из-под ног приговоренных. Приговоренных мной. Повешенных мной.

А я стою, смотрю вниз и мечтаю снова обрести способность не чувствовать, но уже не могу.

***

Плохо помню, как покинул балкон и добрался до своей комнаты. Я кому-то улыбался, что-то говорил, сделал все, чтобы соблюсти все положенные приличия прежде, чем уйти. Нет, не уйти - сбежать. Но не так, как хочется, поджав хвост, а чинно и благородно с высоко поднятой головой и идеально прямой спиной.

Я закрылся в своих покоях и сполз по двери, уткнулся головой в колени.

Я слышал быстрые шаги в коридоре, потом стук по двери где-то на уровне моей головы.

- Эридан, я могу войти?

Рейнел.

Ну, конечно же, Рейнел.

- Нет, - на этот ответ ушли последние остатки самообладания, и мне пришлось зажать рот рукой, чтобы не всхлипнуть.

И это я? Я же считал себя сильным.

Да, я сильный, я все выдержу, потому что так нужно. Потому что иначе нельзя.

Но почему так отвратительно на душе? Почему я чувствую, что совершил не правосудие, а убийство? Двенадцать человек - одним взмахом руки...

Я слышал, что Рей потоптался еще несколько минут возле моей двери, но потом все-таки ушел.

Спасибо тебе, друг, за понимание...

Больше всего на свете я не хотел, чтобы Рейнел видел меня в таком состоянии. Друг он мне или нет, я должен сохранять лицо, если я решил быть принцем не на словах, а по-настоящему, я обязан быть им до конца.

На полу я просидел долго, несколько часов, просто сидел и смотрел в пространство, а перед невидящим взором проносись фигуры в белых одеждах, ненавидящий взгляд Эрвина, его губы, шевелящиеся в последних проклятиях.

Наконец, я решил встать, вспомнив свое недавнее намерение напиться. Вряд ли, оно мне поможет, но, может быть, хотя бы усну?

Но едва я поднялся на ноги, голова закружилась, затошнило сильнее.

Кое-как добрался до ванной. Меня вырвало. Барабанный бой с площади грохотал в ушах.

А ведь Рей предупреждал, что это будет не просто.

Раньше я пытался принять себя просто как принца, а теперь мне предстоит принять себя как убийцу.

Я добрался до ванной, умылся, прополоскал рот, но мне этого показалось недостаточно, я почистил зубы. Лучше все равно не стало: физически больше не тошнило, но душевно выворачивало так же, как и прежде. Напиваться расхотелось. Мне показалось, что если выпью, вообще разревусь к чертовой бабушке.

Я подошел к окну. В это время года рано темнело, да еще и тучи сплошь закрыли небо. Темнота - это как раз то, что мне нужно.

Не одеваясь, я вышел из комнаты. Охрана снова последовала за мной. Сначала у меня было желание избавиться от них, но потом я понял, что если сделаю это, они немедленно побегут докладывать Рею, и мне тогда точно не обойтись без сочувствующей компании. Пусть лучше они завтра доложат, что мне было плохо, и я шатался в темноте по саду. Рей и так знает, что мне паршиво, но так, по крайней мере, не узнает насколько.

В саду шумел ветер. Может быть, продует мою голову, и я начну нормально соображать?

Я бродил по каменным дорожкам около часа. Просто бродил, уже почти не думая.

Мне нужно было смириться с самим собой и своим поступком.

Я уговаривал себя, что выбора у меня не было, но сам-то прекрасно понимал, что был. Я мог хотя бы казнить этих людей там, у них на родине, без этого дешевого шоу. Мог оставить им право последнего слова. Мог...

Пошел дождь, настоящий ливень, а я все продолжал бесцельно бродить по саду.

Рубашка промокла за какие-то пару секунд, но я даже не чувствовал холода, вообще почти не чувствовал своего тела, просто подставлял лицо под капли.

У моей охраны оказалась недюжинная выдержка, потому что они все это время таскались по дождю вместе со мной.

- Ваше высочество, - прошло очень много времени, прежде чем один их них решился со мной заговорить, - вы заболеете. Дождь ледяной, вы не одеты.

Я остановился, откинул облепившие лицо волосы и посмотрел на стражника, часто моргая. Что ж, его можно понять. Он ведь меня охраняет, а если я заболею и умру, Рей его за это по головке не погладит. Я уже достаточно сделал на сегодня, не стоит портить парням карьеру.

Я кивнул и послушно поплелся во дворец.

Я чувствовал себя таким одиноким, как никогда. Даже в первые дни в этом мире я не чувствовал себя так. Один и противен сам себе.

Есть ли в этом мире тепло и для меня?

Пока я поднимался по лестнице, меня начало трясти, кажется, ледяной дождь таки добрался до меня.

Я поднялся на второй этаж, шагнул в сторону своих покоев, а потом развернулся и пошел в другом направлении.

Я хотел видеть только одного человека, и пусть, она не поймет, прогонит, все равно я не смогу ненавидеть себя за этот день еще больше.

Я остановился возле двери Эйниры и постучал.

- Кто там? - практически сразу же отозвалась она.

- Это я, - мой голос прозвучал хрипло.

- Что случилось? - Эйнира распахнула дверь и замерла на пороге, раскрыв рот от удивления. - О Господи!

Вид у меня бы тот еще: мокрая насквозь одежда, рубашка прилипла к телу, с мокрых волос на плечи капает вода.

Я понял, что выгляжу жалко.

Что это был за внезапный порыв? Зачем я пришел сюда?

- Эйни, прости меня, - пробормотал-прохрипел я и собрался уйти.

- А ну стой! - ее теплая ладонь ухватила мою ледяную и потянула за собой в комнату. - Совсем с ума сошел!

Эйнира закрыла за мной дверь и бросилась к шкафу.

- Иди сюда! - она вернулась с полотенцем, накинула мне на голову и принялась вытирать волосы. - Заболеешь же, снимай рубашку, быстро!

Она все еще промокала мои волосы, а я, не глядя, стянул с себя рубашку, бросил на пол.

- Так-то лучше, - деловито пробормотала Эйнира, убирая промокшее полотенце от моего лица. - Сейчас еще горячую ванн...

Она не договорила, наши глаза встретились. Такая красивая, умная, заботливая, добрая. Как получилось так, что встретить свою девушку-мечту мне удалось, только попав в другой мир?

Ее взгляд скользнул по моей обнаженной груди. В прошлый раз, когда я разделся в ее комнате, она смотрела на меня иначе.

- Я...

Я не знал, что она хотела сказать, и, по правде, не хотел знать.

Я взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы со всей страстью, которую в этот момент испытывал.

И она не оттолкнула, не влепила мне пощечину за наглость, а подалась навстречу, ответив на поцелуй...

10 глава

Мне снился сон, прекрасный сон. Я провел ночь с девушкой своей мечты. Я целовал ее, и она целовала меня в ответ, не менее страстно, чем я сам. Она была моей, и эта ночь принадлежала только нам.

Прекрасный сон... Всего лишь сон, потому что в реальности я не заслужил ничего подобного...

Я глубоко вздохнул и открыл глаза. Я лежал на спине, поэтому мой взгляд уперся в украшенный фресками потолок. Цветы и птицы...

Я моргнул. Откуда взялись цветы и птицы? Я отчетливо помнил, что над моей постелью были изображены белые облака на голубом небе.

Только не говорите мне...

Я повернул голову и не поверил своим глазам: на моем плече спала Эйнира, обвив своей рукой мою.

...Что это был не сон!

Тысяча мыслей пронеслась в моей голове всего за мгновение. Что скажет она мне, когда проснется? Решит, что я пришел к ней забыться только потому, что мне было плохо? Или еще отвратительнее, скажет, что не смогла мне отказать, потому что я ее муж...

Наверное, Эйнира почувствовала, что я пошевелился, и проснулась.

Наши глаза встретились, и я почувствовал себя полным кретином за все, что успел передумать.

- Привет, - прошептала она.

А я все еще не мог поверить, что это правда, что она не отскочила от меня в страхе, осознав, что произошло, а смотрит на меня глазами, полными... счастья?! Помилуйте, я такого не заслужил!

- Привет, - эхом повторил я.

Что еще сказать, я не знал. Никогда еще я не просыпался с девушкой, с которой хотел бы проснуться.

Эйнира все еще не сводила с меня блестящих внимательных глаз.

- В нашу брачную ночь ты был совсем другим.

Я чуть прикрыл глаза. Эридан, как долго еще ты будешь отравлять мне жизнь?

- Боюсь, я никогда не смогу быть таким, каким был.

В ответ Эйнира удивила меня еще больше, она крепче сжала мою руку.

- И не надо. Никогда не будь таким, каким ты был.

- Эйни, - я погладил ее по волосам и поцеловал в макушку, - я хочу, чтобы ты была счастлива.

- Знаешь, - сказала она после небольшой паузы, - никогда не думала, что скажу это, но мне с тобой очень хорошо.

- Я никогда не буду прежним, - с чувством пообещал я и привлек ее к себе, чтобы поцеловать.

Какая-то часть меня напомнила мне, что это нечестно, что Эйнира считает меня своим мужем, и, знай она, что я не он, то никогда бы не позволила мне дотронуться до себя. Какая-то часть меня помнила об этом. К черту эту совестливую часть!

- Ты никуда не торопишься? - спросила Эйнира, на мгновение оторвавшись от моих губ.

Конечно же, ей тоже было странно просыпаться с мужем в одной постели, тем более когда он не пытается отделаться от нее и сбежать, сославшись на важные дела. Впрочем, ссылаться мне было незачем, дел на самом деле было много, и если я хочу изменить привычный порядок дел в Карадене и возродить ее, мне нельзя терять ни одного дня.

Пара часов это же не целый день, верно?

- Я никуда не тороплюсь, - заверил я, снова привлекая ее к себе.

***

Я как раз выбрался из ванной и успел переодеться, когда в мою дверь постучали.

- Открыто!

- Привет, - Рейнел вошел и неловко потоптался на пороге, чего с ним никогда раньше не случалось. - Ты как?

- Лучше, чем мог ожидать вчера, - честно ответил я.

Игнорируя его хитрый взгляд, я подошел к зеркалу и расчесал еще мокрые волосы. Они уже совершенно отрасли, скоро придется собрать их в "хвост", как Рей. Таких длинных волос у меня никогда в жизни не было, но почему-то стричь их расхотелось. В этом мире мужчины редко стригутся коротко, а раз я теперь принадлежу ему, нужно привыкать.

- Спасибо, что вчера оставил меня в покое, - вспомнил и поблагодарил я.

- Я смотрю, ты нашел себе компанию получше.

Я на мгновение замер: откуда он узнал? А потом высмеял сам себя. Ну конечно, глупый вопрос. Если моя охрана и охрана Эйниры собралась ночью у одной двери, ясное дело, кто где ночевал.

Я поднял руки, сдаваясь.

- Ладно, подловил!

Рейнел усмехнулся.

- Делаешь успехи, ученик, - он хлопнул меня по плечу. - Даже не ожидал такой прыти от вечного затворника.

Я вперился в него напускным злым взглядом.

- Я не буду ничего обсуждать, - предупредил я.

- Ладно-ладно, - сегодня Рей был вообще на редкость покладистым, наверное, на самом деле, перенервничал вчера за меня. - Я же говорил, что вы с Эйнирой друг другу очень подходите.

- Да уж, - протянул я, сел, подпер рукой подбородок и уставился в окно.

- Не понял, - Рей подошел и сел напротив. - С чего опять печаль-тоска? Все же хорошо.

- Лучше некуда, - ответил я.

Гердер смотрел на меня подозрительно, видимо, пытаясь найти нотки сарказма в моем голосе, но я был совершенно искренен: все было просто замечательно.

- Рей, если она узнает когда-нибудь правду, она меня не простит, - сказал я.

Рейнел поджал губы, все еще смотря на меня, потом помолчал еще пару секунд, прежде чем ответить.

- Видишь ли, друг мой, - наконец, произнес он пугающе серьезным тоном, - если правда станет известна, ей уже не придется тебя прощать, - Рей демонстративно провел пальцем по горлу, показывая, что меня ждет в случае, если меня разоблачат. Надо сказать, весьма оптимистичная версия, потому что самозванца даже не обезглавят, а четвертуют.

- Хочешь сказать, заткнуть свою совесть куда подальше и радоваться тому, что есть у меня сейчас?

Рей кивнул.

- Именно. Дай своей совести взятку и заставь навсегда замолчать. Эйни - хорошая девочка, простит - не простит, это отдельный вопрос, но взваливать на нее эту тайну точно не стоит. Я тебя никогда не предам, Мел и Леонер тоже никому не скажут, потому что повязаны с тобой, и они и себе подпишут приговор, а Эйнира...

- Думаешь, она может выдать меня? - прямо спросил я.

Гердер пожал плечами, а потом покачал головой:

- Серьезно? Нет, не думаю, она не такой человек, но никто не знает, что будет завтра. На нее могут давить. Поэтому не испытывай судьбу.

Рей был прав, я не мог это не признать. Как всегда, логичен и прав.

Я поспешил сменить тему.

- Ты нашел семью Ларса? Им выплатили компенсацию?

Самому мне вчера было не до этого, но я заставил министра финансов заняться этим вопросом и выделить сумму из королевской казны.

- Да, - Рей помрачнел, тема смерти Ларса всем нам давалась нелегко, - его, конечно, семье ничего не заменит, но сумма была внушительной. Признаюсь, я поражен, что министры так расщедрились. Когда меня вчера нашел министр Варнус и передал деньги, я глазам своим не поверил.

- А вот это хорошая новость, - я расплылся в хищной улыбке. - Значит, министры поняли, что шутить я не намерен.

Гердер вскинул брови.

- Погоди-погоди, может министры что-то и поняли, но я точно нет. Перед казнью ты был не в том состоянии, чтобы я мог задавать тебе вопросы. После - тем более. Но ты так и не рассказал мне, как прошел Совет.

Я зевнул, не выспался я совершенно.

- Вот что, - решил я, - давай раздобудем что-нибудь поесть, а потом я тебе все расскажу. У меня была бурная ночь, а я до сих пор ничего не ел.

- Да уж, - усмехнулся Рей, - весь дворец уже в курсе вашего воссоединения с женой, а вы не решились даже завтрак в покои заказать. Как дети, честное слово.

Я только отмахнулся, направляясь к двери, чтобы позвать прислугу.

- Я, знаешь ли, не так искушен в ночевках с женщинами, как ты, - ядовито заметил я.

В ответ Рейнел сам совершенно по-мальчишески показал мне язык.

Напряжение после поднятых вовремя разговора серьезных тем окончательно спало.

***

Вскоре состоялся очередной Совет с министрами, где поднялись немаловажные темы, требующие внимания. На этот раз Рейнелу не удалось от меня отбиться, ссылаясь на то, что на Совете ему не место, и я притащил его с собой, с любезной улыбкой сообщив министрам, что отныне, как мое доверенное лицо, он будет присутствовать на всех собраниях.

А тем для обсуждения нашлось немало. В первую очередь меня волновали проблемы крестьян из Столичного поселения. И аргумент министров: "так было всегда и всех устраивало" меня совершенно не удовлетворил.

Буду справедливым, богатея сами, министры не расхищали Карадену, в королевскую казну шла значительная часть средств. Но, как я выяснил по отчету министра финансов, большинство денег и золота просто оседало во дворце за семью замками, а не "работало" на благо королевства.

На это я и указал министрам.

Сначала они восприняли в штыки то, что я намерен тратить эти деньги на крестьян и провинции, но когда убедились, что к их личным средствам я не имею никаких притязаний, расслабились. Надменная улыбка Сакернавена явно говорила: "Если мальчик хочет поиграть в главу государства, пусть играет". Для меня это вовсе не было игрой, но подобная позиция министров более чем устраивала. Пусть думают, что хотят, только не вставляют мне палки в колеса.

В конце Совета мы решили, что необходимо посетить все провинции и своими глазами оценить их состояние, а не полагаться на отчеты наместников. Никто из министров не выразил желания самому выехать за пределы Столичного Округа, но и мне не препятствовали. Высказался единственный министр торговли Шааген, изначально относящийся лояльно к моим выходкам, и посоветовал на этот раз взять с собой внушительный отряд для сопровождения. С этим поспорить было трудно, да я и не пытался, признав разумность такого предложения. Я и сам планировал на этот раз взять с собой не меньше тридцати человек, чтобы не повторять историю с Багряной Караденой, но то, что подобная идея исходила от одного их министров, было мне только на руку.

Когда мы с Реем последними покинули Зал Советов, уже стемнело.

- Не ожидал, что ты возьмешься за дело с таким рвением, - прокомментировал он сегодняшний Совет. - И тем более не подозревал, что министры не отправят меня в цепях в темницу, стоит мне заявиться в их общество.

- Просто они, наконец, поняли, что шутить я не намерен, - отозвался я. - И я не намерен на самом деле.

- Думаю, это многие поняли по той казни, - согласился Рей.

Да уж, воспоминание о людях в белой одежде на помосте преследовало меня целый день.

- Ах, вот еще, совсем забыл, - спохватился я и вытащил из-за пазухи бумагу, - оформили утром, все министры подписали, людям уже было объявлено, теперь висит на площади, на доске объявлений.

- Что это? - Рейнел нахмурился, но взял у меня указ.

Мне было известно, что он ничего не знал, потому что после обеда мы оба не покидали дворец. По мере прочтения, его лицо бледнело, а брови поднимались все выше.

- Не верю, что ты это сделал, - прошептал друг, наконец.

Я только пожал плечами.

- Я должен был сделать это еще очень давно, если бы не боялся министров до дрожи в коленках.

Рей, все еще не веря, еще раз перечитал указ, в котором говорилось, что Кэред Гердер был несправедливо обвинен в измене, и с него посмертно снимаются все обвинения, а всех, кто будет и впредь пятнать его имя, ждет обвинение в клевете и наказание по всей строгости.

- Ты не обязан был этого делать, - смущенно пробормотал Рейнел.

Я потерял слишком много времени, бездействуя, как раз оправдывая себя тем, что это не мой мир и не мое королевство, и я никому ничего не должен.

Я покачал головой.

- Нет, Рей, обязан.

Друг смотрел на меня еще некоторое время, словно пытаясь разглядеть произошедшие во мне изменения, потом свернул бумагу и прижал к груди на уровне сердца.

- Спасибо, - коротко, но с чувством произнес он.

- Твоему отцу спасибо за все, что он делал для Карадены, - ответил я.

***

- Добрый вечер!

- Ваше высочество! - Мартьяна вышивала, когда я вошел, и торопливо вскочила, отложив пяльцы. - Прошу прощения, я не ожидала вас увидеть на ночь глядя.

- Все нормально, - заверил я. - Просто вдруг захотелось его навестить. Не оставите нас?

Сиделка уже привыкла к моей странной для принца вежливости, и давно ничему не удивлялась.

- Конечно, ваше высочество, - торопливо ответила она. - Мне все равно уже пора уходить на ночь.

Я кивнул, отходя в сторону от двери, чтобы пропустить ее.

- Если я вам понадоблюсь, я в своей комнате, пошлете пажа, и я немедленно поднимусь.

- Спасибо, - я покачал головой. - Мне ничего не понадобится, - я с грустью посмотрел на умиротворенное лицо короля, - он ведь все равно внезапно не очнется.

Лицо Мартьяны тоже сделалось печальным.

- К сожалению, - согласилась она. - Но господин Мельвидор заходил на днях, сказал, что магическая поддержка требуется уже значительно меньше, чем раньше, организм его величества справляется почти самостоятельно.

Этого я не знал. По правде говоря, я думал, что королю становится только хуже день ото дня.

- Это отличная новость! Почему Мел мне ничего не сказал?

- Потому что господин Мельвидор считает, что этих улучшений недостаточно, чтобы его величество очнулся, - ответила Мартьяна, помолчала мгновение и добавила: - Когда-либо.

- Понятно, - я поджал губы. А я уж было подумал...

- Спокойной ночи, ваше высочество, - сказала женщина. - В любом случае, я тоже уверена, что для его величества очень важно, что вы не забываете его и регулярно приходите его навестить.

Я уже давно не знал, для кого это важно: для меня или для короля, который навряд ли что-то слышал и чувствовал. Но приходить в его покои время от времени стало для меня традицией.

- До свидания, Мартьяна, - попрощался я, и сиделка вышла, притворив за собой дверь.

Мы остались одни. Или я остался один. Кто знает, жива ли еще личность в этом спящем теле? Но мне все еще хотелось в это верить.

Я прошелся по комнате и сел на стул, который недавно покинула Мартьяна. Хорошая женщина, замечательная сиделка. Если я и принял какие-то правильные решения в первое время, когда попал сюда, так это по поводу содержания короля.

- Привет, - поздоровался я уже непосредственно с Лергиусом. Так я начинал каждый раз, когда приходил сюда. - Знаешь, дела понемногу налаживаются. Мы предотвратили отделение Багряной Карадены, теперь там новый наместник, хороший человек, преданный, искренне любящий свою Родину. Скоро я планирую посетить оставшиеся семь провинций, так что просыпайся, к твоему пробуждению я кое-что успею исправить. То, что натворил я, и не я... Просыпайся, королевству нужна твердая рука, и я не знаю, насколько тверда может быть моя, чтобы не развалить все окончательно. Сегодня сделал важное дело: официально обелил имя твоего друга Кэреда Гердера. Сначала я думал, что это будет важно для Рея, а потом понял, что для меня это тоже очень много значит. Мне жаль, что я не успел с ним познакомиться, но его сын очень мне помогает. Когда очнешься, ты тоже его полюбишь. Просыпайся, мы все ждем тебя. Трон твой, и ты должен занять его. Я хожу с министрами по очень тонкому льду, я выиграл этот раунд, но никто не знает, что дальше предпримут они: будут и дальше подчиняться мне или предпримут контрмеры, - я вздохнул. - Я ведь даже Рейнелу в этом не признаюсь, но я ужасно боюсь того, что будет дальше. Скольких еще мне придется казнить, чтобы утвердить свою власть? А сколько людей умрут за меня, как несчастный Ларс?.. - странно, я совсем не знал этого парня, все, что известно о нем, это то, что он был похож на эльфа и среди его предков были маги. Но его смерть что-то изменила во мне, стала символом чего-то, чему я пока не нашел названия. - Одобрил бы ты ту казнь? Ведь и министры, и Рей говорили одно и тоже: я мог привести приговор в исполнение тише и менее унизительно, казнив виновных еще в провинции. Но нет, я продлил и свою агонию и осужденных, приволочив их сюда, обставив все с максимальной помпезностью, лишив даже последнего слова. А больше всего я сам себе отвратителен тем, что ни о чем не жалею, и, повторись эта история, я поступил бы так же... Знаешь, я никогда не думал, что могу убить человека, варварство, жестокость, я не такой... А на деле оказалось, что очень даже могу. Ровный голос, росчерк пера, а потом один взмах руки - и дюжина человек простилась с жизнью... - я замолчал надолго, прежде чем задал главный вопрос: - Кем я стал? - я не знал, кто мог мне на него ответить: я сам, король, судьба? Но после истории с Багряной Караденой и заговором Эрвина я точно стал кем-то другим, во всяком случае, не тем, кем раньше сам себя считал. - Просыпайся, - я коснулся руки короля и встал. - Ты только обязательно просыпайся, - и вышел из комнаты.

***

- Привет.

Эйнира удивленно вскинула брови, увидев меня на пороге.

- Привет, - несмотря на удивление, ее улыбка была теплой. - Не ожидала тебя на ночь глядя, - сказала она точь-в-точь как Мартьяна час назад.

Я виновато развел руками.

- Сегодня никто почему-то не ожидает меня увидеть.

Эйнира шире распахнула дверь.

- Зайдешь?

Я хотел зайти, но точно не хотел, чтобы в итоге наши с ней отношения состояли из постели и только.

- Может быть, погуляем? - предложил я. - Твои метательные ножи еще у тебя?

Эйнира весело прищурилась:

- Не ты ли обещал ко мне не приближаться, когда они у меня в руках?

- Если не торчат из меня, то все нормально, - заверил я, потом подошел ближе и поцеловал, не страстно, на что-то намекая, а нежно чуть коснувшись губ. - Пойдем?

Ее улыбка стала шире, значит, я действовал правильно.

Я никогда не ухаживал за девушкой. Должен признать, что в школе я нравился девчонкам гораздо больше, чем они мне. Наверное, все дело в том, что образ хулигана в таком возрасте всегда более притягателен, чем хорошего мальчика.

Никогда не ухаживал и, по сути, понятия не имел, как это делается. Цветы? Подарки? Это казалось мне смешным и нелепым. Я принц, она моя жена. Прислать ей цветы, вырванные слугами в нашем же саду? Или пойти и демонстративно нарвать букет самому? Очень смешно. Какое это отношение будет иметь к моим чувствам и тому, что я хочу проводить с ней время, а не всучить что-то, чтобы откупиться?

Эйнира вышла из комнаты с поясом с ножами в руках.

- Держи, - отдала она его мне и снова скрылась в комнате, - я только плащ накину!

А я стоял на пороге и улыбался, как полный идиот.

11 глава

Через неделю мы с Реем отбыли в Изумрудную Карадену с отрядом, состоящим из трех десятков человек.

Эйнира расстроилась из-за моего отъезда, что меня эгоистично порадовало, и просила быть осторожнее. Министры, как мне показалось, перекрестились с облегчением, что хотя бы некоторое время не увидят мою обнаглевшую персону. Мел и Леонер засыпали меня своими обычными наставлениями и предостережениями, но в целом мою политику они одобряли, монах обещал снова послать гонца с письмом о поддержке в случае необходимости к представителю церкви в Изумрудной Карадене. Мел, в свою очередь, сказал, что я могу, как и в прошлый раз, давать обещания магам от его имени.

- Знаете, - признал я, - для меня очень важно, что мы покончили со всеми конфликтами. И я рад, что вы на моей стороне.

- Ты очень вырос за короткий срок, мой мальчик, - сказал мне Мельвидор и почему-то погрустнел, словно вспомнил о чем-то неприятном.

Леонер тоже это заметил и беспардонно толкнул друга локтем в бок.

- Нечего печалиться, - заявил он. - Дела идут хорошо и будут идти еще лучше.

На этом и распрощались. Нас ждала долгая дорога, и никто не знал, что она нам принесет.

***

Всевозможные разборки с провинциями заняли больше полугода. Мы уезжали и возвращались. По сравнению с Багряной Караденой, в остальных все было более или менее спокойно. Однако везде наблюдался упадок, а в Янтарной провинции все чаще появлялись шпионы Союза Правобережья, что рано или поздно обещало вылиться в вооруженный конфликт. Пока же правобережский император заверял в своем дружественном настрое и на все претензии заявлял, что пойманные шпионы самовольно отправились на территорию Карадены, и он к этому отношения не имеет.

В Пурпурную Карадену с нами даже отправился министр торговли Шааген. Убедившись, наконец, что мои намерения вполне серьезны, а действия на самом деле идут на пользу королевству, Шааген целиком и полностью стал поддерживать нововведения. Его помощь была своевременна и на самом деле неоценима. Благодаря ему провинция заключила договоры с ближайшими соседями о поставках товара, наместник же, и раньше относящийся к нам с уважением и почтением, положенным по статусу, после нашего визита заверил меня в безграничной преданности.

Не везде наши визиты сопровождались новыми договорами и радостными встречами и прощаниями. В Лазурной Карадене был раскрыт очередной заговор против королевской власти. Но на этот раз наместник не имел к повстанцам ни малейшего отношения, и именно он помог в разоблачении. Зачинщики были осуждены и повешены, но на месте и без особой шумихи.

Я лично подписал приговоры и вполне стойко перенес процесс казни. Наверное, человек может привыкнуть ко всему, даже к смерти. Я старался не думать только об одном: что бы сказала моя мама, увидев меня таким. Но я также знал, что никогда этого не узнаю, потому что навечно отрезан от нее границей между мирами. Теперь я принадлежал Карадене, именно так, не королевство мне, а я ему. А потому ничье осуждение моих личностных качеств не имело значения.

Наступило лето, и можно было заключить, что нас полугодовой рейд по провинциям окончен. Теперь нужно было переждать некоторое время, чтобы плоды наших визитов проявились, и можно было бы судить о результатах.

Кроме того я произвел реструктуризацию ведомства министра Корвеца, отвечающего за связь между провинциями. После долгих разговоров с Мельвидором, а потом и другими его собратьями по ремеслу, на службу королевству поступили маги, с помощью которых можно было обмениваться сообщениями между провинциями со скоростью телефонной связи. Правда, это требовало от мага больших затрат энергии, и разговор мог быть только коротким, но это уже стало значительным прогрессом. В каждой провинции был назначен ответственный маг, который должен был быть на связи круглые сутки в случае необходимости и непредвиденных обстоятельств. В Столичном Округе таким человеком стал Мельвидор, не пожелавший никому передавать столь важную миссию. В Багряной Карадене, естественно Дарис, продолжающий помогать моему делу и поддержавший реформу "Сообщений между провинциями".

И вот мы вернулись домой, уже не на несколько дней, как это случалось несколько раз за эти полгода, а надолго. Пока что я планировал вплотную заняться Столичным Округом и его крестьянами. Хотя в последнее время министры по моему настоянию и уменьшили поборы с поселений, прогресса в них не было, крестьяне не голодали, но и не имели денег. Этому вопросу следовало уделить внимания, подумать и поговорить со знающими людьми. Я мог придать ускорения, мог подписать приказ, мог настоять, но я пока слишком плохо разбирался в крестьянской жизни, и вполне отдавал себе в этом отчет. А потому я планировал загрузить этой проблемой министра Ингера, отвечающего за сельское хозяйство, а потом все тщательно проконтролировать. Ингер, как и Шааген, был в моем коротком списке "хороших" министров, против меня он активно никогда не выступал, все распоряжения выполнял без препинаний, а потому я надеялся, что мы найдем с ним общий язык в вопросе о Столичном поселении и условиях жизни там.

Нас встретили торжественно, как и положено этикету, высыпав на крыльцо и рассыпавшись в приветствиях. Сакернавен даже умудрился толкнуть речь на тему "Как министры рады возвращению наследника", со стороны очень даже душевную, разумеется, если бы я его не знал. Но я был вынужден признать, в последнее время министры вели себя безупречно, навряд ли, их мнение обо мне изменилось, но открыто протестовать не протестовали, а я без причины их не задирал.

Я выслушал речь министра, вежливо поблагодарил, назначил время для Совета, а потом без зазрения совести сбежал в свои покои, утащив с собой Эйниру. Я не видел ее два месяца и слишком соскучился, а потому выдержав необходимый церемониал, позволил себе вольности.

Я вернулся домой. И впервые я действительно чувствовал, что это "домой" в полной степени соответствует вложенному в это слово смыслу.

***

Когда я вышел из ванной с полотенцем на бедрах, Эйнира лежала на кровати, подперев рукой голову.

Я поймал ее внимательный взгляд, прищурился:

- Почему ты так смотришь?

На втором плече она лежала, потому пожала только одним.

- Ты изменился за время отсутствия. Загорел, волосы совсем светлые.

Я бросил быстрый взгляд в зеркало. Да уж, что есть, то есть. Сейчас мои старые знакомые, пожалуй, меня бы не узнали. Ну, не с первого взгляда, это точно. За год с небольшим моего пребывания в Карадене и постоянных тренировок с Реем, мое тело стало спортивным, не накаченным, но с видимыми мышцами. От частого пребывания на солнце обычно белая кожа приобрела коричневый оттенок, которого я бы никогда не добился на пляже. Волосы отросли и сильно выгорели, а на фоне загорелого лица я смотрелся почти что блондином.

Я хмыкнул. Загорелый блондин, докатились.

Я опустился на кровать возле жены, улыбаясь тому, что она все еще с интересом меня разглядывает, будто не видела не два месяца, а несколько лет.

- Ну что? - усмехнулся я. - Есть еще изменения?

- Есть, - Эйнира протянула руку и провела пальцем у меня между бровей, - морщинка. Часто хмуритесь, ваше высочество?

Часто казню людей...

Но я уже хорошо умел сдерживаться, чтобы подобная глупость не сорвалась с языка и не напугала ее. Я хотел делиться с ней всем хорошим, что было в моей жизни, но только не болью и кровью.

- Я постараюсь улыбаться чаще, - пообещал я.

***

Тем вечером мы встретились в библиотеке с Мельвидором и Леонером.

- Странное место ты выбрал для встречи, - заметил маг.

Я пожал плечами, усаживаясь за напоминающий парту стол. Мои друзья расположились на софе напротив.

- Я долго отсутствовал, теперь вернулся и не хочу тратить времени зря. Моя поездка только еще раз доказала, что я очень мало знаю. Пока что мне везло находить компетентных людей для решения тех или иных задач, да и Рейнел был всегда рядом, но это не решает вопроса. Я хочу продолжить свое обучение.

Леонер крякнул, сложив руки на внушительных размеров животе.

- Куда торопишься? Только утром же приехал.

Я вздохнул и потер переносицу, я ведь, и правда, устал. Даже не физически, нет, выносливость моего тела значительно возросла, а вот морально - да. Постоянный самоконтроль, концентрация внимания, необходимость учиться всему на ходу, да еще и заставлять разных незнакомых людей плясать под свою дудку.

- Боюсь снизить темп и потом начинать все сначала, - признался я.

- Ты уже не начнешь сначала, - голос Мельвидора звучал успокаивающе, и я понял, что по нему я тоже скучал. - Ты очень многое сделал за этот год. Мы никогда и представить не могли, что ты сумеешь столько добиться за такой короткий срок.

- Короткий?! - воскликнул я. - Мел, целый год!

Старый маг улыбнулся.

- Тебе всего восемнадцать. В юности время воспринимается иначе. И с высока своих прожитых лет могу с уверенностью сказать, ты ОЧЕНЬ МНОГО сделал для Карадены за этот год. Я горжусь тобой.

- И я, чего уж там, - поддакнул монах.

Их похвала была приятна, особенно Леонера, щедрого на ругательства, а не поощрение.

Я пожал плечами.

- Все равно, я боюсь остановиться и уже снова не разогнаться до прежней скорости.

- А нужна ли эта скорость? - мудро заметил Мельвидор.

Что я мог сказать? Возможно, он был прав, и торопиться не имело смысла, я никуда не опаздывал, и впереди еще целая жизнь, чтобы посвятить ее Карадене, но у меня было необъяснимое чувство, что если остановлюсь на бегу, то упаду и не смогу подняться. Если долго не останавливаться, то усталости почти не чувствуешь. А заодно и боли и угрызений совести. Сколько уже крови на моих руках? Я не хотел об этом думать, а это получалось особенно хорошо, когда мозг был занят все новыми и новыми проблемами и вопросами их решения.

- Мне нужна, - ответил я. - Я не прошу о многом, просто позвольте мне самому решать, когда остановиться.

Мел и Леонер переглянулись, и маг кивнул:

- Что ж, хорошо. Принц ты, и решать тебе.

- Спасибо, - поблагодарил я, немного расслабившись. - А теперь посоветуйте мне, какие книги могут мне пригодиться.

Мельвидор задумался, несколько минут просто сидел, теребя бороду, а потом вскинул руку, и ко мне на стол с полки прилетели сразу три толстых тома.

- Что это? - я с интересом потянулся к книгам, потом хмыкнул, прочтя название: "Самые страшные ошибки в управлении государством". - Оригинально.

- Для начала ознакомься, чего делать не стоит, - снисходительно сказал маг. - В этих книгах собраны самые большие ошибки правителей, известные в истории. Уверен, ты вынесешь из них многое и для себя.

- Лучше учись на чужих ошибках, чем на своих, - вставил Леонер.

Я закатил глаза: вот уж кто без ехидства никуда.

- Ладно, - поблагодарил я, вставая, - спасибо. Дня на три мне будет чем заняться.

- Три? - монах изогнул мохнатую бровь, оценив толщину томов.

Я скорчил гримасу:

- Я быстро читаю, - и это была чистая правда, уж что-что, но читал я быстро и много с самого детства.

Я подхватил книги под мышку и направился в свою комнату, намереваясь немедленно углубиться в чтение.

- Тогда через три дня на том же месте! - бросил монах вызов мне в спину.

***

Как я и думал, книг хватило на три неполных дня. На Советы в эти дни мы с министрами не собирались, так как пока что уже установили курс дальнейших действий, и все были заняты своими делами, обсуждать пока было нечего. Я читал почти все время, прерываясь на двухчасовые тренировки с Реем и свидания с Эйнирой.

Вечером мы с принцессой гуляли в саду. Ну, как гуляли - спрятались в беседке, она сидела на скамейке, а я нагло развалился, положив голову ей на колени и согнув ноги в коленях, чтобы поместиться на лавке.

С Эйнирой мне было хорошо и спокойно, по-настоящему комфортно. Когда я проводил ночь в ее комнате, я спал как младенец, а когда ночевал у себя, мне непременно снились кошмары с отрубленными головами и висельниками. Каким-то непостижимым образом она действовала на меня успокоительно. Я чувствовал себя счастливым, не думал ни о прошлом, ни о туманном будущем, а просто наслаждался тем, что есть здесь и сейчас.

Я задрал голову, чтобы встретиться с принцессой взглядом.

- Я люблю тебя, - серьезно сказал я.

Я любил ее давно и крепко, но как-то так вышло, что еще ни разу не произносил это вслух.

Эйнира рассмеялась:

- Неужели? А я-то думала, страдаешь, через силу терпишь.

Вот так, ты впервые в жизни признаешься кому-то в чувствах, а она насмехается.

Я сделал вид, что обиделся, гордо скрестил руки на груди и отвернулся. Но номер не прошел, то, что обида напускная она заметила сразу.

Эйнира провела рукой по моим волосам и мягко сказала:

- Ты же сам знаешь, поступки говорят гораздо больше слов.

- Тогда, судя по твоему поведению, ты меня тоже любишь, - заключил я, все еще строя из себя обиженного. - Хотя кто тебя знает, может, терпишь, страдаешь, - передразнил я ее.

- Конечно, люблю, - это звучало так просто и в то же время очень важно.

Я, наконец, принял вертикальное положение и поцеловал ее, потом вдруг вспомнил:

- Совсем из головы вылетело! Хотел сегодня отнести книги в библиотеку и взять что-нибудь новое.

- К чему спешка? - удивилась Эйнира. - Это же твоя библиотека, хоть ночью отнеси, хоть завтра, а можешь слугам поручить.

- Ну уж нет, - заупрямился я. - Леонер не верил, что я успею прочесть эти книги всего за три дня, а мне понадобилось даже меньше, должен же я утереть ему нос. Если он сдержал обещание, то еще может поджидать меня в библиотеке, - а, зная вредность Леонера, можно быть уверенным, что он высидит там несколько часов, чтобы потом гордо заявить, что я не явился и проиграл. - Пойдешь со мной?

Эйнира рассмеялась.

- Ну как я могу отказать, если у вас библиотечная дуэль с Его Святейшеством.

- С Его Вредностью, - буркнул я, встал и протянул принцессе руку. - Ладно, надо поторопиться, пока он не записал себя в победители.

***

Мы забежали в мои покои, где я сгреб в охапку книги, и отправились наверх в расположенную в башне библиотеку.

Оставив охрану у дверей, мы вошли внутрь. Библиотека была огромной, собранная не одним поколением Дайонов, самая большая и полная во всем королевстве. Мечтой многих профессоров было попасть сюда.

Лучи заходящего солнца проникали в помещение сквозь витражные стекла, в первое мгновение ослепив после полутемного коридора. Сначала мне показалось, что мы опоздали, и здесь никого нет, но потом я услышал голоса за одним из стеллажей. Так и знал, что вредность Леонера не знает границ, дождался-таки!

Я поднес палец к губам, подавая Эйнире знак, чтобы не шумела, и бесшумно двинулся вдоль полок, желая застать врасплох.

Когда между мной и говорящими остался один стеллаж, идущий от пола до самого пололка, я остановился, прислушиваясь. Принцесса замерла за моим плечом.

- Да ладно тебе, - говорил Мельвидор, - ну не пришел и не пришел. Подумаешь, не успел прочитать, зато у него хватило честности, чтобы признать это, а не притащить нечитанные книги, только для того, чтобы что-то там тебе доказать.

- А надо отвечать за свои слова, - огрызнулся монах.

- Ты не прав, Леонер, - снова вступился за меня Мельвидор. - Мальчик как загнанная лошадь, причем загонял себя сам. Он очень старается, ты не можешь не признать.

Монах зашипел.

- Мне хочется тебя ударить каждый раз, когда ты говоришь об этом парне с такой нежностью.

В ответ тяжелый вздох:

- Я, правда, горжусь им. И мне с каждым разом все труднее смотреть ему в глаза.

Я уже собирался выйти, но после этих слов замер. О чем они, черт возьми?

- Не вздумай ему во всем признаться, - прошипел тем временем Леонер. - Ты, что, думаешь, он такой весь добрый и благородный, что простит тебя и отпустит все грехи?

- Мне кажется, он достоин того, чтобы знать правду.

- И думать не смей! - удивительно, как только Леонеру удавалось вкладывать восклицательную интонацию в шепот. Я же просто врос лопатками в книжные полки и ловил каждое произнесенное ими слово. - Что ты ему скажешь? Что никуда Эридан не пропадал? Что мы просто знали, что на него готовится покушение, и все, что нам пришло в голову, чтобы его спасти, это выследить двойника из другого мира и поменять их? - мне показалось, что кто-то ударил меня под дых, дышать стало тяжело, я слышал, как выдохнула Эйнира за моим плечом, но я не смог найти в себе силы даже чтобы обернуться, только стоял и слушал, и не мог поверить своим собственным ушам. - Ты скажешь ему, что Эридан живет себе припеваючи в его мире и горя не знает? Или ты расскажешь, что мы полагали, что его убьют в первый же месяц, и нам никогда не придется ни перед кем оправдываться? Кто мог подумать, что он не только выживет, но и заведет друзей и примется переделывать Карадену? Да как переделывать! У мальчишки талант, понимаешь? Настоящий талант, он здесь на своем месте! Эридан никогда не смог бы сделать и десятой части того, на что оказался способен этот парень. Поэтому молчи и радуйся, что все вышло так удачно.

- Ты говоришь страшные вещи, - прошептал Мельвидор.

- Мы сделали страшные вещи, - отрезал Леонер. - Но сейчас не время для раскаяний. Господь простит нас!

Я больше не мог сдерживаться. Стало так больно, так пусто внутри. Это люди, которым я верил больше всех на свете. Люди, которые так искренне обещали вернуть меня домой, которые еле сдерживали слезы, показывая мне мертвое тело моего двойника. Теперь все встало на свои места. Вот откуда эти странные взгляды Мельвидора, которые я никак не мог разгадать. Вот почему они не пустили меня сразу к трупу Эридана, а сначала в помещение зашел маг, а только потом позвал меня. Ну конечно же! У них было чье-то тело, а он просто пошел и накинул на него иллюзию! Я читал о магических иллюзиях, они недолговечны и требуют много энергии, поэтому-то он не наложил чары заранее, а сделал все при мне, тогда, когда я стоял за дверью и прощался со своей прежней жизнью и своим миром.

Как они могли так со мной поступить? Как? Они ведь не просто обманули меня, они выломали, исковеркали мою жизнь!

Я шагнул из-за стеллажа на свет, чувствуя, как в груди образуется огромная зияющая дыра. Мне никогда в жизни не было так больно, потому что меня обманывали, пытались убить, шантажировали, запугивали, но меня никогда не ПРЕДАВАЛИ.

- Да он... - как раз начал Леонер и оборвался. Он сидел к проходу лицом и первым заметил меня. Казалось, его глаза сейчас выпадут из орбит, лицо побелело и пошло красными пятнами.

- Что?.. - не понял Мельвидор и быстро обернулся, а потом сполз по спинке дивана, как и его сообщник.

А я просто стоял и смотрел на них, не находя в себе сил, чтобы заговорить или закричать. По правде говоря, в этот момент больше всего мне хотелось заплакать.

- Андрей, - прошептал Мельвидор побелевшими губами.

Надо же, теперь я снова Андрей. Как быстро я меняю имена, совсем как цвет их лица.

За моей спиной раздался всхлип, а потом быстрые шаги по направлению к двери.

- Я вам этого никогда не прощу, - тихо пообещал я и бросился вслед за Эйнирой.

***

Я догнал ее только у двери ее покоев. Не знаю, как она умудрилась пробежать так быстро. Я бежал через две ступеньки и все равно опоздал.

- Эйни, стой!

- Уходи, - ее голос походил на рычание. - Убирайся.

- Эйни, дай мне объяснить!

- Что ты хочешь мне объяснить, а?.. - она хотела что-то еще сказать, но оборвала себя, бросив взгляд на подоспевших охранников. Несмотря ни на что, Эйнира не хотела меня подставлять, даже узнав правду. - Ладно, - выдохнула она и открыла дверь, пропуская меня внутрь, - заходи.

Я вошел, а она заперла дверь, потом молча прошла к шкафу и извлекла оттуда магическую свечу. Подумать только, я понятия не имел, что у нее вообще такая есть.

Также не произнося ни слова, Эйнира зажгла свечу, поставила на стол, а потом отошла, обхватив себя руками, будто ей было холодно.

- Что ж, объясняй, - ее тон был ледяным.

Я снова почувствовал себя школьником, причем первоклассником, пытающимся пояснить учителю, почему опоздал.

- Эйни, я хотел сказать, - мой голос звучал жалко, - правда, хотел, но я не мог.

- Хотел?! - вскричала она, а мне хотелось провалиться сквозь землю за то, что причинил ей не меньшую боль, чем Мельвидор и Леонер мне. - Что ты хотел мне рассказать? Что ты не мой муж? Что я полгода делила постель с посторонним мужчиной? Ты вообще понимаешь, ЧТО ты говоришь?! Что здесь объяснять?! Скажи! - она всхлипнула, в глазах стояли слезы. - Как ты мог? Как?

- Да какая разница, кто я?! - я тоже не выдержал. - Я люблю тебя, а ты любишь меня!

Эйнира всхлипнула, но упрямо вскинула подбородок.

- Я... люблю... своего... мужа, - отчеканила она.

- Мы оба знаем, что это не так, - я попробовал подойти к ней, но она шарахнулась от меня, как от чумного.

- Никогда больше не прикасайся ко мне!

Да что же это творится? С таким трудом выстроенная за этот год жизнь летела в трубу, прямо сейчас, на моих глазах, а я ничего, совсем ничего, не могу сделать, чтобы хотя бы замедлить это падение.

- Эйни, я люблю тебя, - я сделал последнюю, отчаянную, бессмысленную попытку достучаться до нее.

- Я... люблю... своего... мужа.

И вот тут я взорвался.

- Кого ты любишь?! - заорал я. - Человека, с которым вы за три года брака и словом не перекинулись? С которым ты спала один раз и то через силу? Который собирался запереть тебя в монастыре с глаз долой? Его ты любишь?!

Теперь она стояла руки по швам, спина прямая, голова поднята, глаза полные слез, но они еще не успели пролиться.

- Он мой муж! - вызов, крик, мольба в трех словах.

Мне стало дурно, я оперся рукой о косяк, хватая ртом воздух.

Нужно успокоиться, взять себя в руки. Я так долго тренировал самоконтроль, я должен заставить себя успокоиться, потому что потом ничего уже нельзя будет исправить.

- Если ты сейчас возьмешь свои слова обратно, - медленно произнес я, четко взвешивая все, что говорю, - я наплюю на свой мир, закрою дверь и навсегда останусь с тобой.

Боль в ее глазах мешалась с упрямством и вызовом.

- А если не возьму?

- Тогда я уйду, - я даже сам удивился спокойствию своего голоса.

Долгий бесконечный миг глаза в глаза, а затем тихий, но решительный шепот:

- Уходи.

Ощущение, что под ребра вогнали нож. Я готов был наплевать на свою Родину, свой мир, свою жизнь, даже свою мать ради нее одной, а она сказала: "уходи". Одно короткое слово, обрубившее... все.

Я больше ничего не сказал, не смог сказать, и бросился вон из комнаты.

12 глава

Рейнел перехватил меня в коридоре. Глаза испуганные.

- Что происходит? Ко мне прибежал Мел и умолял успокоить тебя и не дать наделать глупостей.

Он попытался положить руку мне на плечо, но я вывернулся и понесся обратно в башню, впечатывая каблуки в пол.

- Я спокоен!

- Да что случилось? - Рей поспешил следом.

- Что случилось?! - я так резко остановился, что он наскочил на меня. Я повернулся, посмотрел на него. Не знаю уж, что Гердер увидел в моих глазах, но он отшатнулся. - Они поломали мою жизнь, вот что случилось, - прорычал я, а потом отвернулся и помчался вверх по лестнице.

***

Мельвидор и Леонер сидели в том же углу библиотеки, где я их оставил, словно и не сходили с этого места. Под моим тяжелым взглядом оба, как по команде, втянули головы в плечи, как нашкодившие дети.

Я остановился напротив них, руки скрещены на груди, ноги на ширине плеч. Не произносил ни слова, стоял и смотрел на тех, кто предал меня. Предал, попался, а теперь боится последствий. Как прозаично.

За моим плечом появился Рейнел.

- Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? - потребовал он. Я все еще молчал. - Мел? Леонер? Ну, хоть кто-нибудь решится, наконец?

Мельвидор испустил протяжный вздох, а потом взмахнул руками, напуская на комнату "Кокон тишины". Надо же, он вспомнил о безопасности. Какой-то час назад они чувствовали себя настолько безнаказанными, что обсуждали то, что сделали со мной без всякого стеснения и предосторожностей.

Мои губы изогнулись в горькой усмешке.

- Ну же, объясните, будьте так любезны, - от звука моего голоса оба пойманных с поличным вздрогнули.

- Андрей, мы очень виноваты, но хотя бы выслушай, - взмолился волшебник.

При этом имени брови Рейнела поползли вверх.

- Только не говорите мне, что... - прошептал он.

Но Мельвидор и Леонер теперь молчали, словно воды в рот набрали.

- Что ж ты замолчал, Мел? - саркастически поинтересовался я. - Расскажи моему другу о том, что вы надули меня, провели идеальный натуральный обмен, что Эридан не пропадал и, тем более, не умирал, живет и радуется в моем мире, на моем месте!

- Ох, нет, - выдохнул Рей, побледнев. - Мел, скажи, что это неправда. Вы ведь не могли, верно?

- О, они смогли, - заверил я.

- Мел... - Рейнел поморщился и даже отступил от них на шаг назад. Провел рукой по лицу. - Боже...

- А теперь, когда мы выяснили, кто и что смог, - мрачно подытожил я, - я требую, чтоб меня вернули домой.

Леонер вспыхнул, подскочил с дивана.

- Ты не можешь! Карадена только начала подниматься! Без тебя все рухнет! Ты не можешь нас бросить!

- О, какая прелесть, - пропел я. - теперь мы добрались до того, чего не могу я. И, уверяю вас, я как раз очень даже могу.

Рейнел тоже смотрел на меня в упор, но молчал, не пытаясь ни отговорить, ни успокоить. Гердер единственный, кто знал обо мне правду с самого начала, никогда не врал и не использовал против воли, всегда поддерживал, защищал, и просто был рядом. И он единственный, перед кем мне было стыдно за это свое решение. Но я не мог здесь оставаться, просто не мог, после того, что сделали маг и монах, после того, что сказала Эйнира...

- Рей, прости меня, - тихо попросил я.

Рейнел бросил злой взгляд на Мела и Леонера, потом снова повернулся ко мне.

- Я понимаю, - и я ни на миг не усомнился: на самом деле понимает. - Ты имеешь на это право. И, ты знаешь, я всегда на твоей стороне.

У меня никогда не было друзей, Рей был не просто единственным, он был первым настоящим другом за всю мою жизнь, и я знал, что сейчас предавал его. Но я чувствовал, что если останусь в этом мире хотя бы на один день, то сойду с ума.

- Мел, открывай проход, - приказал я.

Мельвидор окончательно сник, поняв, что меня не переубедить. Леонер громко сопел, умудряясь вкладывать в это сопение все свое возмущение и протест. А Рей просто молчал, смотря куда-то мимо меня.

- Куда ты на ночь глядя-то? - голос волшебника прозвучал жалко.

- А как же "верну тебя в тот же миг, а"? - ужаснулся я. - Это тоже все было ложью?

Плечи мага опустились еще ниже.

- Магия не властна над временем, - виноватый шепот.

- Вот как, - выдохнул я.

Что ж, чего-то подобного я и ожидал. Год из жизни не выбросишь, как ни старайся. И мне не изменить то, что Эридан прожил в моем мире все это время, притворяясь мной. Но, черт возьми, ладно, я умудрился выкрутиться здесь, но у принца не было близких, Рей и тот сразу распознал во мне самозванца. А там... Неужели моя родная мать не поняла, что перед ней не ее сын? Как же так?..

Взять себя в руки было не просто, но мне все же удалось это сделать.

- Хорошо, - согласился я. - Завтра утром, - я заметил, что Мельвидор выдохнул с облегчением, и снова напрягся, уперся в него взглядом. - Предупреждаю, если вы снова вздумаете меня обмануть и за ночь сбежать, я подниму всю Карадену, но найду вас даже из-под земли. И не советую проверять, шучу я или нет.

- Ты нам угрожаешь? - прошипел Леонер.

- Да, - отрезал я. - Угрожаю, - потом перевел взгляд на Мельвидора: - Мел, я жду тебя утром в моих покоях. Одного.

- А я?! - вскинулся монах.

- А ты можешь идти к дьяволу, - искренне ответил я.

Леонер даже задохнулся:

- Да ты... как ты...

Он ринулся в мою сторону, видимо, намереваясь покарать богохульника, но твердая рука Рейнела уперлась ему в грудь.

- Оставь, - негромко, но решительно произнес он.

Леонер покраснел от гнева, глаза налились кровью, ноздри раздувались, как у быка перед тряпкой, разве что копытом пока не бил. Но пытаться обойти Рея он не решился.

- Спасибо, - еще раз поблагодарил я друга, он кивнул в ответ. - Мел, утром, - повторил я, а потом покинул башню. Мне больше него было здесь делать, ни в библиотеке, ни в этом мире.

***

Я долго не спал, просто лежал и смотрел в потолок. Вырубился под утро от напряжения и усталости. Проснулся через пару часов, когда уже рассвело. Умылся, оделся и приготовился ждать волшебника. Я решил про себя дать ему час, если за это время он не появится, я приведу свои угрозы в исполнение.

Но Мельвидор пришел, несмело постучал в дверь и вошел, стоило мне сказать, что открыто.

- Отлично, - прокомментировал я его приход. - Покончим с этим.

Не знаю, была ли боль, отразившаяся в глазах волшебника, настоящей или же была направлена на то, чтобы меня разжалобить, но сейчас меня это не волновало. Никого из них не трогала та, боль, которую перенес по их вине я, и я сейчас на жалость я был неспособен.

- Мальчик мой, - воззвал ко мне Мельвидор, - ты уверен в том, что делаешь?

Я невесело усмехнулся.

- Снова ложь, Мел. Не твой и вашими с Леонером стараниями уже не ребенок.

- Но ты должен понять, сделанного не воротишь. Тебя приняли тут, а его приняли и признали там. Ты больше подходишь к этому миру, чем он.

- Я не предмет гардероба, чтобы к чему-то подходить, - огрызнулся я. - Я не просил совета, я сказал: верните меня!

Мельвидор горестно кивнул, признавая поражение.

- Что ж, дай мне руку, - я протянул ладонь, он крепко сжал ее и зашептал заклинание.

Перед нами появилась алая дверь. Так просто, так быстро. Он мог вызвать ее в любой момент за этот бесконечный год, в любой миг, стоило только пожелать. Как подло...

И мы вошли в сияющую дверь.

***

Не знаю, правду ли говорили мне в тот раз, что следующий переход будет переноситься легче, или просто мой организм уже приноровился переживать все, что на него наваливалось, но сознание я не потерял. Мы выпали из прохода посреди бывшей моей комнаты. Мел неловко приземлился на ногу и заохал, я же, явно летя носом вниз, легко ушел в перекат, но через мгновение уже выпрямился. Голова немного кружилась, но ничего глобального.

Я осмотрелся. В помещении никого не было. Сама же комната осталась узнаваема, но изменилась разительно. Мягкий пушистый ковер, другие обои, новый диван - все светлое, бежевое. На стене картина с каким-то речным пейзажем. Книжная полка старая, но книги не мои, чужие.

Я подошел к книгам, провел рукой по корешкам. Где мой Толкиен? Где Буджолд, Желязны? Что здесь делают "Основы юриспруденции", "Человек и государство", уголовный и гражданский кодексы?

- Он поступил учиться на юриста, - ответил Мельвидор на невысказанный вопрос.

Я поджал губы. Мамина мечта - чтобы я стал юристом. Она очень этого хотела, а я толком и не знал, кем хочу быть и куда пойти учиться.

Я ничего не ответил и продолжил исследование комнаты. Диски с музыкой. Вивальди, Бетховен, Моцарт... Сплошная классика.

На столе обнаружилось фото в рамке. Я и мама. Вернее, уже не я.

Мама на фото улыбалась и выглядела совершенно счастливой, держа под руку того, кого она считала своим сыном. А Эридан... Да, это было лицо - точная копия моего, но одежда, прическа... Я никогда не стригся слишком коротко, предпочитая некоторую лохматость, а моей повседневной одеждой были джинсы. Но молодой человек на фото был одет в строгий костюм-тройку, галстук, начищенные классические туфли, волосы подстрижены коротко и очень аккуратно. Он выглядел снобом, ребенком миллионера, а не хулиганом Андреем Дёминым, которым я был всю свою жизнь. А мама... Мама улыбалась, счастливая, гордая за своего сына.

- Как же так, Мел? - прошептал я.

- Мне очень жаль, - сказал волшебник, - но я говорил, его хорошо приняли здесь.

Я втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы. Слишком больно.

- Значит, вы поддерживали с ним связь?

- Первое время. Но уже давно не связывались, он попросил его не тревожить.

- Вот как, - пробормотал я. - Что еще вам известно?

- Он поступил учиться в университет, встречается с девушкой из приличной семьи... - мой взгляд тем временем упал на новенький ноутбук, на такой у нас никогда не было денег, - подрабатывает в юридической фирме, его туда приняли как лучшего студента кафедры.

- Вот как, - снова повторил я, сел за стол, включил ноутбук.

Машина включилась мгновенно, никакого ожидания загрузки и тихих стонов, с которыми включался мой старенький компьютер.

На "рабочем столе" было установлено фото: Эридан, снова в костюме, обнимающий девушку, пышнотелую блондинку, какие мне никогда не нравились. Оба выглядели счастливыми, улыбались...

Весь ноутбук оказался забит учебными материалами и все той же классической музыкой. Я открыл папку под названием "Фото", вошел в альбом "Восемнадцатилетие".

Ресторан, богатый стол, моя мама, веселая, светящаяся, ее подруга Светочка, та самая, которой мама так часто на меня жаловалась и лила слезы в трубку. Тетя Света на моем дне рождения?! За столом куча молодежи, все нарядные, тоже веселые. Почти все незнакомые, но я углядел несколько одноклассников, с которыми никогда не общался. Когда он успел с ними подружиться? На последнем звонке? На экзаменах? На выпускном?

Мельвидор подошел сзади и положил ладонь мне на плечо.

- Вот видишь, он хорошо вписался в этот мир.

Я нетерпеливо дернул плечом, сбрасывая руку.

- Это мы еще посмотрим, - мстительно пообещал я. Уж кого-кого, но утешение мага мне было ненужно.

Я полистал еще папки под названием: "Природа", "Водопады", "Концерт"... Меня замутило. В каждой папке идеальный порядок, на "рабочем столе" никакого "мусора", как и в самой комнате. Все идеально, холодно, чуждо.

Я встал, захлопывая ноутбук.

- Ну, посмотри на себя, - призывал Мельвидор. - Ты больше не принадлежишь этому миру.

Я, и правда, посмотрел в зеркало. Сапоги, белая рубашка, черные брюки. Белый цвет еще больше оттеняет загар, рожа темная, обветренная, усталая. Волосы длинные, собраны в "хвост" и перетянуты шнурком, к тому же светлые, выгоревшие, с рыжиной. И откуда у меня только шрам над правой бровью? Я даже не помнил, где и как его заполучил, потому что моя внешность была последним, что меня волновало когда бы то ни было.

Я отвернулся от зеркала.

- Я принадлежу только себе, - огрызнулся я.

- Чем дольше ты отрицаешь очевидное, тем больнее тебе будет, - настаивал Мельвидор.

- Да откуда тебе знать, от чего мне больнее? - прошипел я. - Что ты вообще здесь делаешь? Я просил вернуть меня, вернул, на этом все, дальше я разберусь.

Но маг не обиделся и не ушел.

- И как же ты разберешься? - спросил он. - Тебя же родная мать и та не узнает и не поверит в безумную историю про два мира.

- Как-нибудь, - пробурчал я, не желая сдаваться. Я выстоял там, так неужели я не справлюсь в своем родном мире?

В прихожей щелкнул замок, кто-то вошел. Шаги, явно приближающиеся к нам.

- Может лучше спрятаться? - предложил Мельвидор.

- И не подумаю, - отрезал я.

В этот момент дверь моей, вернее, уже не моей комнаты распахнулась, и на пороге появился виновник моих бед собственной персоной. Светло-серый наглаженный костюм, голубая рубашка, синий галстук. Одет с иголочки, в руках кожаная папка для бумаг на замке.

- Ты?! - Эридан замер на пороге, не веря своим глазам.

- Я, - ответил я с великолепно отрепетированным королевским апломбом.

Я не был эмпатом, но отчетливо почувствовал момент, когда его проняло, пробрало до самых костей, как в глазах появляется паника, а руки начинают дрожать.

- Не ждал? - мой голос прозвучал ровно и спокойно, что испугало его еще больше.

- Ты... ты жив?

Я развел руками.

- Ну надо же, ага, какая незадача: жив и даже здоров.

Эридан инстинктивно попятился от меня.

- Что тебе нужно? Уходи, мама сейчас придет с дежурства, а мне нужно в университет, я забыл тетрадку и вернулся за ней. Меня ждут!

- Мама, значит? - опасно ласково пропел я. - Чья мама?!

- М-м-моя, - удалось ему выговорить с третьего раза.

Я смотрел на него с неприкрытым презрением. Пусть, он лучший студент кафедры, пусть, пользуется уважением окружающих, но Эридан, как был трусом и тряпкой, так и остался. Как красивое блестящее яблоко, разрезая которое, обнаруживаешь червя.

- Смотри в штаны не налей, - бросил я.

- М-м-мошешь не пугать меня, - бывшему принцу, наконец, удалось справиться с голосом. - Я не вернусь в тот мир ни за что. Каменный век, никакой жизни... Ни за что!

- А меня, значит, запулить туда было можно?

- Каждый сам за себя! - хотя голос и больше не дрожит, но самого так и мотыляет от страха.

- Закон джунглей, - кивнул я, медленно приближаясь к нему. - Чем еще порадуешь? "Акела промахнулся"? "А мы пойдем на север"? Рад, что ты приобщился к местной мультипликации, но каникулы кончились, пора домой.

- Ни за что! - отступая от меня, Эридан вжался в дверь. - Мне плевать на Карадену! Гори оно все огнем! Я не вернусь туда! Меня зовут Андрей, понятно? Мел, что же ты молчишь?! Ты клялся мне в верности! Стоял на коленях и клялся!

Я даже присвистнул, вот этого я не знал. Одно дело общая присяга королю и наследнику, а совсем другое - личная клятва, такая, как мы принесли с Реем друг другу. В Карадене таким не шутят, это очень серьезно.

- Ты вынудил его поклясться тебе, чтобы ты мог командовать? - мое лицо перекосило от омерзения. - Ты, моральный урод, вообще имеешь хоть малейшее понятие о преданности, построенной не на принципе "господин-слуга"?

- И я клятвы не отменял! - бросил мне в лицо Эридан, довольный, что у него есть хоть какой-то аргумент в защиту. - Мел служит мне, понятно? Поэтому, Мельвидор, забирай его и уходите, я приказываю, это мой мир.

Я посмотрел на волшебника, отчетливо осознавая, что больше не могу даже злиться на него. Мельвидор выглядел бледнее и старше обычного. Может быть, мне только показалось, что я увидел в его глазах слезы, потому что уже в следующее мгновение их не было. Он ломал жизни, шел на все, чтобы защитить этого человека, предал свои принципы, врал и изворачивался, но был верен своей клятве до конца, всем сердцем, потому что, несмотря ни на что, полагал, что мальчик, выросший на его глазах чего-то да стоит. А сейчас Эридан своими словами растоптал все.

- Я больше не служу тебе, - голос волшебника звучал глухо, но отчетливо. - Я служу ему, - наклон головы в мою сторону, - и буду служить ему до последнего вздоха.

- Отлично! Вот и убирайтесь оба в свое средневековье...

Он не договорил, снова щелкнул дверной замок, и Эридан выскользнул из комнаты. Я ринулся за ним, но Мельвидор поймал меня за рукав.

- Стой, прошу тебя, - взмолился он.

- Мел! - я выдернул руку. - Ты не понимаешь, там моя мама!

Мельвидор опустил глаза.

- Я понимаю. Правда, понимаю. Но прошу тебя, будь разумным, подумай сначала. Пожалей чувства своей матери, пощади ее сердце.

У мамы после смерти папы были проблемы с сердцем, это чистая правда. Выдержит ли оно, если она вдруг увидит сразу двух сыновей, одного, привычного ей, а второго, выглядящего так, словно сбежал со съемочной площадки исторического фильма?

Я замер, до боли впившись пальцами в ручку двери.

- Мел, что мне делать? - простонал я.

Волшебник горестно покачал головой:

- Я достаточно манипулировал тобой. И ты вправе принимать решения самостоятельно. Единственное, о чем прошу, подумай хорошенько, прежде чем что-либо сделать. Ты нужен нам, именно ты, не он. Если ты вернешься, мы с Леонером принесем клятву лично тебе и будем служить верой и правдой до конца своих дней.

- Мел! - вспыхнул я. - Да о каких клятвах может идти речь? Мы с Реем приносили друг другу клятву, только чтобы спасти его от министров, он и так был мне предан без всяких красивых фраз.

- Тогда прошу, как твой друг, подумай... - запрещенный прием: подкупающая искренность. - Обещаю, отныне никакого вранья, никакого притворства.

Мое сердце рвалось туда, за дверь, а мой разум удерживал меня на месте.

Я прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя.

- Мел, - тихо попросил я, - сделай меня невидимым.

- Но...

- Прошу тебя. Я должен ее увидеть.

Волшебник кивнул и переплел пальцы в какой-то одной ему известной последовательности.

- Это ненадолго, - сказал он. - Иди, тебя никто не увидит. Но действия хватит минут на пять.

- Мне хватит, - заверил я и осторожно открыл дверь, стараясь не шуметь.

Они были в прихожей. Мой двойник и моя мама. Как же я соскучился!

Мама поставила тяжелые сумки с продуктами, и ее лже-сын тут же подхватил их и понес на кухню.

- Мама, ну зачем?! Я же просил тебя не таскать тяжести!

- Пустяки, - отмахнулась мама, до боли знакомым жестом. - Хочу приготовить для тебя что-нибудь вкусненькое.

- Мамуля, - Эридан обнял ее и поцеловал в щеку. - Я тебя люблю.

Когда я обнимал маму в последний раз? Лет в двенадцать? А когда говорил, что люблю ее? Хоть раз говорил? Все последние годы мы только и делали, что ругались и трепали друг другу нервы. А ведь я знал, всегда знал, что у нее больное сердце, но все равно доводил, нервировал, не ценил...

Они оба прошли на кухню, я последовал за ними и замер в дверях, привалившись плечом к косяку.

- Кстати, почему ты не на учебе?

- Отменили первые пары, - без запинки соврал Эридан.

Мама рассмеялась:

- А я уж было подумала, за старое взялся, прогуливаешь, как в школе.

Эридан посмотрел на нее с укоризной:

- Ты же знаешь, я больше так себя не веду.

- И я этому очень рада. Я горжусь тобой, сынок.

Она никогда не гордилась мной. Ни-ко-гда...

Как много бы я отдал хотя бы за то, чтобы обнять ее. Но мне нечего было отдавать, у меня все отняли, даже мамину любовь.

И, пусть Эридан - ничтожество, подлец, не заслуживающий даже уважения, но он каким-то образом умудрился стать идеальным сыном для моей мамы, исполнением ее мечты, каким не сумел стать я.

Видно, мой удел - заговоры, дворцовые интриги и казни. Наверное, я все это заслужил за то, что никогда не ценил то, что у меня было.

Время, отмеренное мне, истекало.

Я в последний раз посмотрел на маму. Счастливую, что-то весело щебечущую.

Такой я ее и запомню.

Я развернулся и пошел обратно в комнату, где меня ждал Мельвидор.

- Я уже начал беспокоиться, - признался волшебник, - оставалось меньше минуты.

Я дернул плечом, отмахиваясь.

- Не стоило.

Даже боль куда-то ушла, осталась только пустота.

Я взял со стола тетрадь, вырвал из нее листок и написал Эридану записку: "Она ничего не должна узнать. Никогда. Не дай бог тебе проболтаться".

Мама не должна знать, что ее сын мотается где-то в другом мире, а может, уже сгинул там вовсе. Она не заслуживает этой боли, пусть будет счастлива. Счастье не всегда в правде, а иногда как раз в незнании.

Я свернул листок вдвое и положил под крышку ноутбука, туда, где он точно его заметит, а потом повернулся к Мельвидору.

- Я готов. Уходим.

В его глазах были сомнение и тревога.

- Ты уверен?

- Уверен, - выдохнул я. Наверное, никогда и ни в чем я не был уверен, как в этом решении.

- Тогда пошли.

Мельвидор открыл проход, и я вошел в него, не оглядываясь.

***

Приземление прошло удачно. Мы вылетели из прохода в мои покои, откуда и ушли.

А приняв вертикальное положение, я с удивлением обнаружил Леонера, замершего посреди комнаты. Видимо, он ждал нас и вышагивал взад-вперед.

- Слава Господу, - пробормотал он, хватаясь за крест на груди, и часто моргая, - вы вдвоем! Скорее!

- Что-то случилось? - испугался Мельвидор, видя странное поведение друга.

- Случилось, - выдохнул монах. - Еще как случилось.

- Да говори уже! - рявкнул я на него.

Но Леонер даже не огрызнулся в ответ, а еще сильнее впился в крест, а его слова стали для меня громом средь ясного неба:

- Король очнулся!

13 глава

В комнате короля было не протолкнуться: министры заполнили все пространство. Бедная Мартьяна жалась в угол, не имея возможности протиснуться меж важных господ, чтобы выйти.

Я ворвался в комнату ураганом. Министры, казавшиеся всего мгновение назад не сдвигаемыми глыбами, сразу же отступили кто куда, освобождая мне проход.

Это была не злая шутка, не насмешка, король Лергиус на самом деле очнулся, все так же лежит на кровати, но выражение лица осмысленное, брови нахмурены и что-то шепчет, но из-за гвалта поднятого министрами ничего не разобрать.

- Эридан... - я смог разобрать его шепот, только приблизившись.

- Я здесь, - я опустился на одно колено возле кровати, так, чтобы он мог меня видеть, и сжал его ладонь. - Успокойся, я здесь, я пришел.

- Эридан, - от облегчения у него на глаза навернулись слезы. - Ты здесь...

- Здесь, здесь, - заверил я, с ужасом думая, что было бы, если бы я не вернулся. Король бы очнулся, звал сына, а он так бы и не пришел. - Я никуда не уйду.

Лергиус сделал попытку приподняться, но без сил снова упал на подушку.

- Дай хотя бы рассмотреть тебя, ты совсем взрослый, - я послушно наклонился ближе, король поднял руку и дрожащими пальцами коснулся моей щеки. - Я помню тебя совсем маленьким, а теперь ты уже мужчина. Как ты? Мне так жаль, что я бросил тебя, оставил одного...

Тем временем Мельвидор обошел постель и распростер над больным руки, оценивая его состояние. Но король даже не глянул в его сторону, все его внимание было сосредоточено на мне.

- Со мной все хорошо, - я старался, чтобы мой голос звучал бодро и убедительно, - с Караденой тоже, - я бросил быстрый взгляд на Мела, в ответ волшебник сжал губы и покачал головой, и я продолжил еще более оптимистично и вдохновенно: - Министры во всем меня поддерживают, все просто замечательно, тебе не о чем беспокоиться.

- Министры? - брови короля сошлись на переносицы, а потом он словно только сейчас заметил заполнивших комнату людей. - А Кэред? Где мой друг Кэред Гердер? Позовите Гердера.

Я сглотнул.

- Пап, Кэред в отъезде, но у него тоже все хорошо, - и как только у меня язык повернулся.

- В отъезде, - король снова расслабился, - как на него похоже. Всегда при деле, - потом снова занервничал: - Он ведь не бросил тебя? Он помогает тебе?

- Конечно, помогает, - уверил я, - и Рейнел тоже.

- Рей, - губы короля тронула улыбка, - я рад, что вы до сих пор дружите. Рей - хороший мальчик.

- Ну, за "мальчика" он даст мне в глаз, - усмехнулся я, - но я передам ему твои слова, ему будет приятно.

Король же перевел взгляд на Мельвидора, оказывается, он видел его с самого начала, просто предпочел не обращать внимания.

- Здравствуй, Мел, - выдохнул он, вдруг закашлявшись. - И каков приговор?

- Ваше величество... - замялся волшебник.

- Мел, - несмотря на слабость, в голосе короля прозвучали стальные нотки человека, привыкшего повелевать, - скажи, я когда-нибудь был трусом?

- Нет, ваше величество.

- Тогда говори прямо. Это конец?

Мельвидор опустил глаза и кивнул.

- Жизненные силы организма истощились, к сожалению, я больше не смогу продлить вашу жизнь никакой магией.

- Ясно, - выдохнул король. - Что ж, пускай, - он вдруг повернул голову в сторону, где толпились министры: - Что за столпотворение? Балаган решили развести из моей кончины? Оставьте меня наедине с сыном.

Вот что такое власть, вот что значит командный голос, вроде бы, и не громкий, но повелительный настолько, что даже мне захотелось бежать подальше отсюда. Но я как раз был единственным, кто остался, все остальные в спешке ретировались.

Последней выходила сиделка, все еще пытающая стать невидимкой. Но король заметил ее, узнал.

- Мартьяна! Подойди.

- Ваше величество, - она несмело приблизилась, прижимая сцепленные кисти рук к груди.

- Я рад, что рядом со мной был кто-то знакомый. Спасибо тебе.

- Ваше величество, это было для меня честью, - всхлипнула Мартьяна.

- Спасибо тебе еще раз, а теперь можешь идти.

Женщина еще раз всхлипнула и покинула комнату, притворив за собой дверь.

Вот теперь мы остались одни.

Я не знал, что делать, что сказать, как себя вести.

- Мел, знаешь ли, частенько ошибается, - попробовал подбодрить я.

- Брось, - не поверил король, - не в этот раз, и мы оба это знаем.

Я не нашел в себе сил притворяться тупоголовым оптимистом и продолжить врать, убеждая, что все это мелочи, он непременно выживет, вернет трон, и мы заживем долго и счастливо...

- Я помню твой голос, - вдруг казал он, - не помню слов, но голос узнаю, - его глаза жадно впились в мое лицо, - ты навещал меня?

- Постоянно.

- Господи, - выдохнул король, - это такое облегчение. В первые мгновения, когда я пришел в себя и не увидел тебя, и никто не знал, где ты, я подумал, что ты не хочешь меня видеть, что успел возненавидеть за эти годы.

- Как я мог, ты ведь мой отец, - как странно, я даже не лгал, в эти минуты он на самом деле был моим отцом, а я его сыном, потому что так должно быть, потому что так правильно. Я усмехнулся. - Жаль, что ты ничего не помнишь, ох и занимательные же истории я тебе рассказывал.

Лергиус крепче сжал мою руку.

- Мне тоже чертовски жаль, - и он явно имел в виду не мои рассказы, - но я рад, что судьба дала мне шанс попрощаться и сказать, что я горжусь тобой.

Я почувствовал, что в горле стоят слезы. Я только что попрощался с матерью и обрел отца, чтобы навсегда его потерять.

- Откуда ты знаешь, что есть чем гордиться? - вырвалось у меня.

- Я умею видеть людей, - снисходительно ответил король, - и я вижу тебя. Видел, как министры расступались перед тобой, видел, как тепло смотрит на тебя Мел, а бедная Мартьяна боялась даже вздохнуть в присутствии министров, а тебя она не боится, смотрит с уважением, но не со страхом.

Я вскинул брови. Как он мог все это заметить за какие-то несколько минут? А ведь все решили, что король толком вообще ничего не видит и не слышит.

- Самое страшное, что могло случиться, - продолжал король, - это потеря власти, ты был слишком мал, министры могли оттеснить тебя, сделать марионеткой, ширмой. Тогда королевство было бы потеряно навсегда.

В этот момент я возблагодарил Бога за то, что король не знал правды и не увидел своего настоящего сына, с которым я имел несчастье познакомиться меньше часа назад.

- Я сохраню твое королевство, - клятвенно пообещал я.

- Я верю тебе, - на губах короля появилась умиротворенная улыбка. - И я верю в тебя.

- Я сделаю все, чтобы не подвести тебя, - и это было не утешение умирающего, я, действительно, так чувствовал. Встреча с Эриданом в очередной раз потрясла мой внутренний мир. Я не знал, что будет дальше, но одно я пообещал себе твердо: я никогда не буду таким, как он.

Король все еще улыбался, но его взгляд начал туманиться.

- Просто будь счастлив, - прошептал он, теряя последние силы. - Я люблю тебя, сынок.

Как так может быть? Это полное вживание в роль, подмена понятий, самообман? Почему я чувствую, что теряю не кого-то постороннего, а своего родного отца? Снова, как тогда, десять лет назад. Вот только на этот раз судьба сделала мне подарок: дала возможность попрощаться.

- Я люблю тебя, папа, - прошептал я, чувствуя, что слезы таки добираются до глаз.

- Будь счастлив, - в последний раз выдохнул король, и его веки опустились. Рука обмякла.

Я просидел у его постели еще минут десять, пытаясь взять себя в руки и не дать себе раскиснуть.

Потом встал, расправил плечи, выпрямил спину, бросил прощальный взгляд на теперь навсегда умиротворенное лицо короля, и вышел за дверь.

***

Вся следующая неделя прошла в суете подготовки к похоронам. Я постоянно куда-то бежал, что-то подписывал, о чем-то распоряжался, что-то приказывал. Часть обязанностей взвалил на себя Мельвидор, часть взял Леонер. Никто из нас не упоминал то, что произошло перед смертью короля, сейчас было не до разборок.

Несколько раз в коридорах я сталкивался с Эйнирой. Она старалась не встречаться со мной взглядом, только пробормотала что-то вежливое, а я ни на чем не настаивал.

С Реем по поводу моего возвращения мы тоже не говорили. Он только сказал, что чертовски рад меня видеть, а я ответил, что это взаимно. На разговоры еще будет время, а вот король заслужил, чтобы ему оказали все должные почести и достойно проводили в последний путь.

Подготовка заняла много времени, кроме того, нужно было дождаться наместников, которые должны были прибыть на церемонию погребения, а затем и остаться еще на несколько дней, чтобы застать коронацию.

Мысль о коронации пугала до дрожи. Но если я решил остаться здесь, другого выхода не было, я должен был пройти через весь церемониал, чтобы стать полноправным правителем Карадены, стать королем.

Наместники пребывали в разное время, их приходилось встречать лично, выслушивать соболезнования, что-то отвечать. Суета и постоянный бег по кругу.

В итоге похороны состоялись только через десять дней после смерти короля Лергиуса, когда прибыл последний наместник самой дальней Пурпурной провинции.

Похороны короля есть похороны короля. Скорбные речи, затяжные церемонии, реки вина и закусок. Мне пришлось выступить перед людьми на площади и толкнуть речь о своей утрате. Речь мне написал Мельвидор, я лишь кое-где ее откорректировал, а потом заучил. Конечно же, мне было, что сказать самому, но я искренне полагал, что толпе нет дела до моих настоящих чувств. Толпа безлика, она всегда хочет одного: хлеба и зрелищ. А речь, написанная Мелом, была вполне подходящей: в меру эмоциональной, в меру официальной, в меру трогательной. Я видел, как многие даже прослезились. Искренние ли это были чувства или игра на публику, я старался не задумываться.

Когда похороны, наконец, отгремели, я почувствовал облегчение. Мне казалось это неправильным, устраивать шоу из смерти, пусть даже смерти короля. Я знал его так недолго, но успел понять, что он был хорошим человеком. Такие люди заслуживают истинной скорби, а не сладких речей.

До даты моей коронации осталось три дня, и я решил расслабиться. Свой сыновний долг я отдал, отца похоронил по всем правилам, а то, как пройдет коронация, меня мало заботило. Всегда найдется кто-то, кто устроит все в соответствии с многовековой традицией.

***

Разговор с Мельвидором и Леонером состоялся на следующий день после похорон. По-хорошему, мы все трое знали, что этого разговора не избежать, и стоило поговорить раньше, но приготовления к погребению заняли все силы и время.

И вот час настал. Мел и Леонер пришли вечером в мои покои без приглашения и предупреждения, и я сразу понял, что это значит.

Что ж, значит, пришло время расставить все точки над i.

Я пропустил обоих внутрь, не произнося ни слова, запер дверь и дождался, пока волшебник раскинет "Кокон тишины", только потом предложил присесть. Они заняли стулья, а я остался стоять, только оперся о подоконник, сложив руки на груди.

- Мы долго тянули, прежде чем прийти, - первым начал Мельвидор.

- Нам некуда торопиться, - ответил я, по правде говоря, если бы они повременили еще, я бы не стал жаловаться. Последние дни были слишком утомительными и к серьезным разговорам не располагали.

- Нет, есть, - возразил Леонер, - коронация уже послезавтра.

- Это формальность.

- О, нет, - монах замотал головой, - это далеко не формальность. Это важно, очень важно. Наследник - это наследник, а король - это совсем другое. Никто больше не посмеет оспаривать твое право на трон после этой церемонии. Все караденцы поклянутся тебе в верности. Не кому-то, не символу королевской власти, коим стал за годы болезни король Лергиус, а именно тебе.

- Я готов взять на себя эту ответственность, - ответил я, помолчав. - Я обещал королю, что позабочусь о Карадене. Пути назад нет.

Мельвидор расплылся в улыбке:

- Я так рад это слышать, мой мальчик.

Я только сверкнул на него глазами в ответ на это обращение, но кажется, сколько бы ни прошло времени, кем бы я ни был, от него мне не избавиться.

- Вы пришли поговорить, - вместо этого напомнил я. - И обещал вас выслушать. Так вот, я слушаю.

Они переглянулись, и, как всегда, начал волшебник:

- Эта идея принадлежала самому Эридану. В какой-то период он очень интересовался магией и ее возможностями, и я был неосторожен рассказать ему о парности миров и их связи. Он был впечатлен, несколько дней не прекращал забрасывать меня вопросами и уточнениями, и я, как дурак, рассказывал ему все, что знал. Меня радовало, что Эридан увлекся хоть чем-нибудь. Затем в Чадатее пропал Рейнел, Кэреда казнили. В день его казни Эридан примчался к нам, испуганный, ему всюду чудились заговоры, он панически боялся министров и их власти над ним.

- Тогда он и попросил нас поклясться в верности лично ему, - вставил Леонер, - поклясться, что сделаем все, чтобы сохранить ему жизнь. И нам показалось это отличной идеей. Мы ведь и так были верны ему, так почему бы не принести клятву, чтобы успокоить наследника?

- Только после принесения клятвы Эридан изложил нам свой план по спасению, - продолжал Мельвидор. - Он с детства ненавидел Карадену, за пять последних лет ни разу не навестил отца, не считая Больших Советов, когда его обязывал к этому церемониал. Мысль о бегстве давно точила его, но раньше он боялся озвучить это вслух. Да и куда бы он бежал? Его знали в лицо, кроме того, министры наверняка бы отправили людей на его поиски и не успокоились бы, пока не получили бы подтверждение его смерти. Сначала эта идея показалась нам чудовищной, - волшебник посмотрел на меня, но комментировать я пока не собирался, если они пришли поговорить, то я впустил их, чтобы выслушать, а не наоборот. - Мы отказали, сказали, что об этом не может быть и речи.

- Тогда он напомнил нам о клятве, - снова вставил Леонер и опять замолк.

- Именно так, - подтвердил Мел. - Угроза его жизни была реальной, мы не могли это не признать. А после устранения Гердера старшего особенно. Мы клялись спасти его, во что бы то ни стало, а предложенный им вариант спасения казался идеальным. Он бежал, получал новую жизнь, новое будущее, вдали от ненавистной Карадены. И мы согласились.

- Я думал, Господь простит нас, ибо мы делали это ради спасения принца, - добавил монах.

Вот тут я не сдержался.

- Убить одного, чтобы спасти другого? - хмыкнул я. - Это так по-божески.

- Ты прав, - Мельвидор вздохнул, - но это казалось единственным выходом. И тогда мы нашли тебя. Мы следили за тобой больше полугода, изучали твой образ жизни, интересы. Эридан стал заниматься предметами, которые преподавали тебе в школе, узнавать особенности твоего мира и окружения.

- Он ожил, - добавил Леонер. - Ожил впервые на нашей памяти, был заинтересован, жизнерадостен, начал часто смеяться. И тогда мы уверились, что поступаем правильно. И мы провели обмен.

- Нам пришлось тебя обмануть, - продолжил Мельвидор. - Мы на самом деле врали, глядя тебе в глаза. Но только так мы могли быть уверенными, что министры ничего не заподозрят. Ты появился здесь, но министры по-прежнему тянули с покушением.

- И вы тоже тянули и заговаривали мне зубы, - подсказал я.

Мел горестно кивнул:

- Именно так. А потом вернулся младший Гердер, и мы поняли, что это то самое, чего ждали министры: убрать принца чужими руками. Но ты не дал себя убить, а потом вытащил Рейнела из темницы, да еще и умудрился подружиться с ним.

- И тогда мы поняли, что все не так просто, - вновь заговорил монах. - Мы больше не могли тянуть и потчевать тебя тем, что поиски не дают результатов. Рано или поздно ты бы заподозрил, что что-то здесь не так. Не ты, так Рейнел.

- И вы подсунули мне труп.

- Да, - подтвердил волшебник мои догадки, - мы знали, что ты долго не усидишь на месте и придешь сам. Нам оставалось только приготовить тело и ждать твоего появления. А когда ты пришел, я накинул на мертвеца иллюзию.

- И я купился.

- И ты купился.

- Боже мой, - вдруг спохватился я, - надеюсь, вы никого для этого не убили? Где вы взяли труп?

Мельвидор покачал головой:

- Это был бродяга, умерший естественной смертью. После того, как показали тебе, мы похоронили его по всем правилам.

- И на том спасибо, - вздохнул я. - После этого вы общались с Эриданом?

- Нет.

- Мы поддерживали тебя совершенно искренне, - сказал монах. - Мы поняли, что ты можешь быть не спасением Эридана, ты можешь стать спасением Карадены.

- Как пафосно, - я поморщился.

- Но это правда. Мы не могли сказать тебе правду, потому что твоя реакция в любом случае была бы такой, какой была: ты захотел бы вернуться.

- А вы не подумали, что я еще на самом деле мог вернуться тогда? - спокойно поинтересовался я, теперь это уже не имело значения. - Пока мне еще не было до Карадены дела, пока я не отправил на смерть несколько десятков людей. Ведь тогда еще я мог вернуться и зажить прежней жизнью. Вы бы искупили свой грех и вернули все на свои места.

Мельвидор поднял на меня глаза.

- Ты имеешь право нас ненавидеть, - тихо сказал он. - Но Карадена гибла на наших глазах. А ты с каждым днем все больше соответствовал тому, каким должен быть принц. Мы променяли совесть на надежду.

Ненавидеть? Да, мне казалось разумным, что я должен их ненавидеть. А еще лучше отомстить. Выгнать их из столицы, или вообще из королевства. А может, и вовсе, казнить, чтобы не осталось свидетелей, что я самозванец.

Это было бы логичным поступком. Весьма. И, судя по смиренно опущенным головам, чего-то подобного они от меня и ждали, готовые принять любой приговор, который я вынесу.

- Я вас не ненавижу, - признался я. - Надо бы, но почему-то не могу, - оба вскинули глаза, не веря своим ушам. - Мне все еще больно, я чувствую себя преданным. Но я не могу обвинить вас во всем, что со мной произошло. Да, вы лгали, но я сам согласился сыграть принца, вы не пытали меня, не шантажировали, не тащили силой. Я согласился сам. Пусть, я не знал всех обстоятельств, но вы спрашивали моего согласия, и я его дал совершенно добровольно.

- Ты сможешь нас простить? - спросил Мельвидор, на этот раз пряча глаза.

Я помолчал, прежде чем дать ответ.

- Пока не могу, - сказал я честно. - Со временем, наверное. Но мне нужно это время, чтобы снова научиться вам доверять.

- Мы не подведем, - решительно заявил Леонер.

- И мне очень хочется вам верить. Но мне нужно время.

- Это больше, чем мы могли рассчитывать, - сказал Мельвидор. - Спасибо тебе за великодушие...

- Мел, не нужно, - попросил я. - Кажется, мы сказали друг другу все, что хотели. Оставьте меня, пожалуйста.

Они не спорили, просто встали и вышли.

А я должен был подумать, как смириться со всем, что я узнал, и как жить с этим дальше.

***

Я сидел на широком подоконнике в своей комнате и смотрел в окно. За ним уже совершенно стемнело, но я не мог заставить себя встать и пойти спасть. Так много мыслей и так мало чувств, осталась только грусть. Больше на данный момент я не испытывал ничего.

В дверь тихонько постучали.

- Кто там?! - ответил я достаточно грубо, я никого не желал видеть, хотел побыть один.

- Это я, - ответил голос Эйниры.

- Проходи, открыто, - отозвался я, не меняя позы.

Что ж, и этот разговор должен был случиться. Рано или поздно. Должна же она попросить прощения за свою грубость, как и положено вежливой принцессе, потом уже спокойно повторить, что не шутила, и, так как я не ее муж, я не имею права к ней приближаться.

- Я хотела поговорить.

Я пожал плечами.

- Говори. Только, если в память о том, что между нами было, ты не хочешь, чтобы меня разрубили на четыре куска, говори потише. У меня нет при себе магической свечи.

- Я не собиралась кричать.

И то хлеб.

- Хорошо, - отозвался. - Тогда я тебя слушаю.

Эйнира помялась, прежде чем начать. Потом все-таки решилась:

- Я разговаривала с Мелом, потом с Рейнелом.

Я, наконец, отвел взгляд от завораживающей темноты за окном и посмотрел на нее:

- Зачем?

- Пыталась понять.

- Что именно?

- Тебя.

Я хмыкнул.

- И как? Удалось?

- Не надо так.

- А как нужно? - я говорил спокойно, но избавиться от сарказма в своем голосе не смог. - Ты ясно дала понять свою позицию. Я ее принял.

- А что если я была неправа?

- Да, неужели?

- Эридан... или?

- Эридан, - кивнул я. - Я привык.

Она вздохнула:

- Хорошо. Эридан, послушай, тогда я не знала всего. Я думала, ты назвался принцем ради власти, богатства, титула.

Желание ерничать отпало абсолютно.

Я с болью посмотрел ей в глаза.

- Неужели ты так плохо меня узнала, что могла так подумать?

- Мне стыдно и очень жаль, - прошептала она, опуская взгляд.

- Нет уж, не отворачивайся, - я спрыгнул с подоконника и подошел к ней, поднял лицо за подбородок. - Зачем ты тогда пришла, если думаешь, что я здесь ради жажды наживы?

Но Эйнира не отстранилась и не ударила меня по руке за дерзость прикасаться к замужней даме.

- Мельвидор открыл мне правду. Рей подтвердил, а еще рассказал о том, что ты отказался от всего ради Карадены.

Я предлагал отказаться от всего только ради нее, невольно вспомнил я, но она это не приняла.

- И ты пришла сказать мне, что гордишься моей самоотверженности на благо короне?

- Нет, я пришла попросить прощения и сказать, что люблю тебя.

Вот такого поворота я точно не ожидал.

- Я не твой муж, - тихо напомнил я. - Ты принадлежишь ему, и связь со мной порочит твою честь, или как там это называется у принцесс.

- Связь с тобой была самым прекрасным, что было в моей жизни.

- А еще я соврал тебе, - напомнил я, не желая, чтобы осталась какая-то недосказанность.

Но она подготовилась и к этому вопросу.

- Рей объяснил твои мотивы.

- Я хотел тебя защитить в случае моего разоблачения.

- Я думала, не доверял.

- Доверял. И сейчас доверяю и знаю, что ты никому не расскажешь о том, что узнала.

Эйнира вдруг всхлипнула, в глазах появились слезы.

- Прости меня, я такая дура. Мне лучше уйти...

Она дернулась в сторону двери, но я поймал за руку, заставляя повернуться.

- Иди ко мне, - я обнял ее и крепко прижал к себе. - Не надо убегать и не нужно больше ничего говорить. Прости меня.

- За что? - всхлипнула Эйнира мне в плечо.

- За все, - ответил я, гладя ее по волосам и все еще прижимая к себе, - и за то, что сейчас я хоть на мгновение позволил тебе подумать, что я тебя не люблю.

Часть 3. Король

Даже в самой худшей судьбе

есть возможности для

счастливых перемен.

Эразм Роттердамский

Пролог

Темноту библиотеки пронзил свет свечи. В помещение вошел полный седовласый мужчина с подсвечником в руке, высокий более молодой и стройный поднялся ему навстречу.

- Холдер, что за игры в шпионов? - недовольно произнес вошедший. - Ночью. В башне. Наедине.

Министр внутренних дел нетерпеливо дернул плечом. Пренебрежительный тон ему не понравился. Несмотря на то, что Сакернавен считался негласным главой всех караденских министров, Холдер был не намерен позволять разговаривать с собой подобным тоном даже ему.

- У меня есть к вам разговор, - сказал он. - И я считаю его достаточно важным, чтобы назначать время и место.

Министр Сакернавен вскинул густые брови, оценив серьезный настрой собеседника.

- Что ж, - кивнул он. - В таком случае, готов выслушать.

Оба министра опустились на кушетку, поставив свечу на невысокий столик.

- Я не хотел, чтобы кто-то знал о нашей встрече, - пояснил Холдер - поэтому и просил не пользоваться магическим светом.

- Полагаешь, за нами могут следить? - скептически хмыкнул Сакернавен.

Но Холдер оставался предельно серьезен:

- От этого мальчишки можно всего ожидать.

Сакернавен откинулся назад, сложив руки на внушительных размеров животе.

- Осторожнее, мой друг, - напомнил он, - вы называете мальчишкой нашего короля.

- Это значит, что вы сами сдали позиции и признали его власть?

- Отчего же, - Сакернавен пожал плечами. - Я не говорил, что признал его власть. Я говорю, что этот, как вы говорите, мальчишка, сильный противник, и пока у нас нет ничего, что бы мы могли ему противопоставить, лучше иметь его в друзьях, чем во врагах.

Холдер кивнул, довольный услышанным.

- Рад слышать, что вы не сдались, а всего лишь ждете удобного случая.

Министр Сакернавен помолчал несколько секунд, прежде чем снова заговорить.

- Каждый наш шаг должен быть тщательно взвешен, - сказал он, наконец, - теперь это не просто действия против наследника, а против признанного короля, следовательно, полноценный переворот. А у короля за короткий срок появилось слишком много союзников, все провинции пылинки с него сдувают, просто так нам его не свергнуть.

- Но вы бы хотели от него избавиться? - не отступал Холдер.

- Разумеется, - Сакернавен фыркнул. - Его самоуверенность сводит меня с ума. Но я не собираюсь совать голову в петлю, не имея в кармане козырей.

- А что если козыри на поверхности, а мы их просто не видим?

Сакернавен хотел сказать еще что-то, но после последних слов так и замер с открытым ртом.

- Ты предлагаешь что-то конкретное? - прямо спросил он, резко отбрасывая все титулы и переходя на "ты".

Холдер осклабился, довольный, что, наконец, полностью завладел вниманием собеседника.

- Скажем так, у меня есть кое-какие идеи...

1 глава

Враги окружали. Их было много, очень, гораздо больше нас, и их численное превосходство все возрастало и возрастало по мере того, как падали замертво наши бойцы.

Сначала мне было страшно, ведь раньше я лишь отдавал приказы о казни, хоть и осознавал, что люди умирали по моей вине, но все же никогда не убивал своими руками. Сколько сегодня полегли от моей руки, я не считал. Страх ушел под действием адреналина. Я двигался чисто механически, долгие тренировки давали о себе знать, и я не задумывался о том, что и как делаю, тело прекрасно справлялось само. Ударить, поймать чужой меч своим, отбросить, пригнуться, снова ударить, присесть...

- Берегись! Сзади!- оклик Рейнела спас мне жизнь, и я успел отбить удар врага, пробравшегося ко мне со спины. Но не было ни секунды, не то что чтобы поблагодарить друга, но даже на то, чтобы хотя бы посмотреть в его сторону.

Справа от меня коротко вскрикнул Волин, один из лучших наших воинов, и повалился на залитую кровью траву.

Круг сужался, нас окружали. Враги готовились к нападению, ждали в засаде и точно знали численность нашего отряда, а значит, у них была прекрасная возможность расстрелять нас из укрытия еще на подходе. Но ни у кого из нападавших не было ни луков, ни арбалетов.

- Хотят взять живыми, - словно прочел мысли Гердер. Уж не знаю, как он умудрился пробиться ко мне, но теперь он был прямо за мной, прикрывая спину.

- Кого - живыми? - выдохнул я, отбрасывая от себя очередного нападавшего. Лица и имена погибших за меня воинов слились в голове в сплошную кашу.

- Ну не живыми, так живым! - отозвался Рей. - Тебя!

В этом я был с ним полностью согласен. Хотели взять живым, вот только живым я так просто не дамся.

От нашего отряда, изначально состоящего из двадцати человек, осталось только семеро. Врагов же с самого начало нападало не меньше полусотни, поэтому потери в их рядах ход сражения не изменили.

Нашим воинам удалось перегруппироваться так, что теперь они окружили меня и Рейнела и оказались между нами и нападавшими. Последняя отчаянная попытка защитить своего короля ценой собственной жизни.

На лицах врагов стали появляться улыбки, исход сражения был предрешен. Теперь они не лезли на рожон, а медленно окружали нас плотным кольцом, заставляя сужаться круг наших защитников.

- Это конец, - прокомментировал Гердер происходящее, не обреченно, не с тоской в голосе, а спокойно, просто констатируя факт.

- Я заметил, - отозвался я, теперь мы уже стояли спина к спине.

- Тебя нужно отсюда вытащить, нельзя позволить им захватить тебя. Карадена...

Он не договорил, но этого и не требовалось. Королевство только-только начало выходить из состояния упадка и получило надежду на благополучие в будущем. Не стань меня, двигателя всех этих изменений, перемены к лучшему значительно замедлятся.

- Вытащишь тут... Лучше пусть убьют, чем пленят, - я не то говорил, не то выплевывал слова. Если это нападение затеял император Союза Правобережья, а я не сомневался, что это был именно он, то кто знает, что он будет от меня требовать, если я окажусь в его руках. В итоге, не добившись своего, он все равно прикажет меня убить, поэтому куда лучше и достойнее умереть на поле брани, чем в пыточной камере... Да и, к чему кривить душой и строить из себя героя, так умереть куда менее страшно.

- Тут согласен, - отозвался Рей за моей спиной, помолчал пару мгновений, а потом добавил: - Чертовски жаль.

- Мне тоже, - искренне ответил я, думая, что адреналин все-таки хорошая штука, умирать было почти не страшно. Куда хуже собственной смерти было осознание того, что из-за меня умерло и еще умрет столько людей, в том числе и мой лучший друг. Что станет с Караденой? С Эйнирой?.. Я тряхнул головой, отбрасывая от себя эти мысли. - Что ж, если пора умирать, заберем с собой компанию побольше.

- Еще как заберем, - теперь голос Рейнела больше напоминал рычание.

Я повернулся к нему, понимая, что говорим мы в последний раз. Как правильно и емко он выразился несколько минут назад - чертовски жаль...

Во взгляде Гердера появилась черная решимость. Он перекинул меч из одной руки в другую.

- Ну что? Повоюем? - почти что весело сказал он.

- Повоюем, - кивнул я, потом сорвал с головы золой обруч, символ королевской власти, служивший местным аналогом короны, и бросил под ноги.

Рей только изогнул бровь, проследив за моим движением, но комментировать не стал, вместо этого он протянул мне свободную руку.

- Чертовски здорово было быть твоим другом, - серьезно сказал он и добавил совсем тихо: - Андрей.

Полузабытое имя почему-то вызвало усмешку.

- Твоим тоже, - ответил я.

И тут передышка закончилась, враги накинулись на наших защитников с новой силой, и мы все оказались затянуты в пучину боя.

Когда надежды на спасение нет, и твоей единственной целью является унести с собой на тот свет как можно больше жизней, словно открывается второе дыхание. Я рубил и резал, уворачивался и бил, чувствуя брызги чужой крови на своем лице. Впрочем, чужой ли? Но боли я тоже не чувствовал. Ни боли, ни страха, ни сожаления, а только одну всеобъемлющую ярость.

А потом мир померк.

***

Скрип. Что-то скрипит, разрывая барабанные перепонки. Тело потрясывает, даже подбрасывает, в то же время конечности затекли, спина болит, будто уснул в неудобной позе.

Скрип. Постоянный, монотонный скрип.

Сознание возвращалось медленно, словно выползая из укрытия. Я долго не мог прийти в себя и понять, где я и что произошло. Только через несколько минут до меня, наконец, дошло, что вокруг темно только потому, что я лежу с закрытыми глазами.

С закрытыми? Значит, их надо открыть. Но тело не слушалось, тянуло в сон, снова провалиться в беспамятство, где тихо и спокойно, не слышно скрипа и не больно.

Я почти поддался искушению, когда вдруг вспомнил о Рейнеле. Где он? Чем закончился бой? Почему я все еще живой? А он?... Меня обдало холодом при этой мысли, мозг тут же проснулся, и я распахнул глаза.

Над головой покачивались доски. Деревянный потолок надо мной, по бокам такие же деревянные стены. И то, и другое слишком близко, чтобы быть частью помещения...

Голова все еще плохо соображала, и болела безумно. Скрип... Скрип-то и расставил все по местам. Скрип несмазанных колес! Конечно же, это не помещение! Это крытая телега. И меня куда-то везут!

Я попробовал пошевелиться и не смог. Веревки впились в тело. Отлично. Связан... И, надо признать, весьма искусно связан: веревка толстая, качественная, узлы на славу, такие не развяжешь самостоятельно, путы не разорвешь. Ситуация просто блеск.

Я прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание, которое сбилось от накатившей паники. Вот только паниковать не время, нужно немедленно успокоиться и выяснить, кто и куда меня везет.

В последнее время я поднаторел в самоконтроле, и мне удалось взять себя в руки уже через несколько минут. Я снова открыл глаза и, преодолевая головокружение, попробовал приподняться. Увиденное не обрадовало - я встретился взглядом с крупным небритой мужчиной, на коленях которого лежал меч. Ясно, охрана. И взгляд моего конвоира не предвещал ничего хорошего. Впрочем, это было и так понятно, пусть бы он мне хоть улыбался. Одежда человека говорила сама за себя. Именно в такой черной форме без всяких опознавательных знаков и были одеты напавшие на нас люди.

Я осмотрелся: кроме меня и охранника, в телеге никого не было. Где все? Погибли? А мы проиграли, так проиграли, как говорится, по полной программе. Больше всего я боялся плена, и вот, пожалуйста, я связан, и меня везут черт пойми куда.

Я заставил себя разлепить пересохшие губы.

- Где остальные? - проскрипел я, не сводя глаз с мужчины в черном.

Его брови тут же сошлись на переносице, а рука выразительно переместилась на рукоять меча.

- Мне приказано вставить тебе кляп, если будешь пытаться разговаривать, - спокойно сообщил он, не угроза, не запугивание, а предупреждение.

Я немедленно захлопнул рот и демонстративно поджал губы. Продолжить путешествие с кляпом совсем не хотелось. Вот сказал бы он, что меня приказано убить при попытке сопротивления, можно было бы повыделываться, но убивать меня явно никто до поры, до времени не планировал.

Видя мою покладистость, охранник удовлетворенно хмыкнул, но руку с меча не убрал. Вот черт!

Что такое "не везет" и как с ним бороться? Похоже, в моем случае никак. Что бы я ни делал, в конечном итоге я все равно умудряюсь вляпываться в неприятности. И всегда - всегда! - по своей вине.

Снова захотелось закрыть глаза, но едва я это сделал, как перед ними замелькали лица, погибших за меня в бою людей. Двадцать человек. Все молодые, здоровые, лучшие, кого Гердер лично подобрал в мое сопровождение... Гердер... Неужели и он погиб? Мы собирались умереть вместе. Когда? Несколько минут или несколько часов назад? Не важно, в любом случае, тогда эта мысль была не такой пугающей, как та, что он погиб, а я умудрился выжить.

Черт. Черт. Черт.

А ведь Рейнел предупреждал меня, Мельвидор и Леонер тоже отговаривали ехать, вот только я все равно принял решение самостоятельно.

***

Все началось с того, что в Карадену прибыло посольство от самого императора Союза Правобережья. Событие само по себе неслыханное, а при учете наших натянутых отношений, прямо-таки эпохальное. Никогда еще великий и могущественный Союз Правобережья не оказывал такой чести ни одному королевству. Они либо вынужденно сотрудничали с соседями, либо безжалостно захватывали их, но никогда и ни с кем их император не пытался любезничать.

Несколько дней, между известием о прибытии посольства и их появлением, весь дворец стоял вверх дном. Сначала мне пришлось отстоять перед министрами свою точку зрения, что послов нужно принять по всем правилам и со всем возможным почтением, потому как ссоры с Союзом Правобережья - последнее, что нам нужно. Министры же в большинстве своем считали, что правобережцы слишком опасны и непредсказуемы, и лучше всего тихонько "убрать" незваных гостей, а в случае вопросов со стороны их императора заявить, что, мол, не знаем, не видели. А когда я поинтересовался, не боятся ли они, что убийство послов станет поводом к войне, в которой Союз может подмять нас под себя, мне ответили, что навряд ли император посылал бы в Карадену особо дорогих ему людей... Короче говоря, когда попытка объяснить свое мнение по этому вопросу провалилась, пришлось поставить точку и сообщить министрам, что данный вопрос не обсуждается, послы будут приняты, и это приказ. Министрам были вынуждены сдаться.

Надо признать, после коронации мои приказы больше не оспаривались, правда, министры никогда не упускали возможности высказать свое "фи", но все же слушались. И, несмотря на личную неприязнь к большинству из них, я был вынужден признать, что работать они умели. Если хотели, разумеется. А если время от времени придавать им ускорение с помощью королевских указов, так вообще любо-дорого, залюбуешься, какие деятельные. Со временем я, конечно, планировал сменить глав некоторых министерств и собрать вокруг себя людей, которым действительно буду доверять, но пока до этого не дошло.

Итак, после коронации принца Эридана Дайона и провозглашения его королем прошло чуть больше полугода, когда в Карадену прибыло посольство из великого и непобедимого Союза Правобережья.

Несмотря на всеобщие, и мои в том числе, опасения, посольство так и лучилось дружелюбием и благими намерениями.

Всего прибыло десять человек, не считая охраны, все знатного происхождения, приближенные ко двору императора. А их глава, господин Вилльян Шер представился как советник и близкий друг самого Георга Третьего. Услышав последнее, я только мысленно схватился за голову, представив, во что бы вылилась затея министров "убрать" послов.

Шер был человеком средних лет, среднего роста и среднего телосложения. Весь такой "средний" человек без каких-либо отличительных черт, но в то же время впечатление он о себе создавал самое благоприятное. И уже через пятнадцать минут светской беседы мы с ним разговаривали как старые знакомые. Когда же я напрямую спросил, какова цель их неожиданного прибытия, посол ответил, что в официальном письме была сказана чистая правда: император желает таким образом выказать свое уважение новому королю.

- О вашей новой системе налогообложения гремит весь мир, - сказал Шер, - о новой политике в отношении провинций тем более. Осмелюсь сказать, что для всех вы были всего лишь наследником, маленьким мальчиком, сыном своего отца, которому никто не отдавал должного внимания, - посол сделал паузу, следя за моей реакцией, видимо, опасаясь, что такими словами может вызвать мой гнев или обидеть, но я только коротко кивнул, одновременно и признавая его правоту, и разрешая продолжать. - И вот с прошлого года ваше имя на устах у каждого, - я удивленно вскинул брови, ладно на устах у караденцев, но за пределами королевства я такого не то что не ожидал, но даже не предполагал. - Не скромничайте, - неправильно истолковал мою реакцию Шер, - вы лицо, известное далеко за границами Карадены. Не сомневайтесь, все ваши соседи следят за развитием событий и поражаются, сколько перемен успело произойти в вашем королевстве всего за какие-то год-полтора, и мой император не исключение.

- Но все остальные соседи ограничились тем, что прислали поздравительные открытки в день коронации, - заметил я. Посол не использовал витиеватый язык, чтобы подсластить свою речь, поэтому я тоже решил говорить прямо.

Шер отвесил мне легкий поклон, не вставая с кресла.

- Не обижайте ни меня, ни моего господина, ваше величество, сравнивая Союз Правобережья с другими государствами.

- Я не хотел никого обидеть.

Посол выпрямился и встретился со мной взглядом.

- Я знаю, - заверил он, - иначе меня бы здесь не было, - уверенность, с которой держался этот человек, только еще раз подтверждала, что он на самом деле приближен к императору, и тот наделил его широкими полномочиями, отправляя сюда. - Его величество Георг Третий заинтересован вашей персоной, что, не буду таить, явление редкое. Его внимание привлекло то, что такой молодой человек, как вы, в столь короткие сроки сумел достичь довольно крупных успехов во внутренней политике своего королевства.

- И он прислал вас, чтобы выразить мне свое почтение? - не поверил я. Все было крайне странно, особенно когда слышишь такое количество дифирамб от представителя Союза Правобережья.

- Не совсем, - признал посол и потупил взгляд. - На самом деле его величество хотел бы познакомиться с вами лично. Но его состояние здоровья не позволило ему проделать такой долгий путь и приехать. Поэтому он прислал меня, чтобы я имел честь пригласить вас к нему как почетного гостя.

Если бы я уже не научился неплохо владеть собой, наверное, я бы часто заморгал и принялся тереть глаза руками. Как такое вообще возможно? Император Союза Правобережья, великий и ужасный, которого все боятся, как чумы, хочет со мной... дружить?!

- Это приглашение большая честь, - выдавил я из себя.

- И вы принимаете его?

Принять? Поехать в сам Союз? Предложение было на самом деле заманчивым. Если все, что сказал посол, правда, а не какая-то хитроумная уловка, то это лучшее, что могло бы произойти. Наладить отношения с Правобережьем, а тем более заиметь его в союзники и состоять в дружеских отношением с его императором - да о таком можно только мечтать. Вот только я до сих пор не мог понять, что в моей персоне так привлекло Георга Третьего. А потому верить словам посла не спешил.

- Разумеется, я принимаю приглашение, - ответил я, стараясь не показать, в какое смятение оно меня привело, - но я пока не готов назвать точную дату моего приезда. На данный момент на рассмотрении новый проект реформ, и я не могу покинуть Карадену.

Шер понимающе кивнул.

- Его величество и не рассчитывал на то, что вы бросите все свои дела и помчитесь к нему сломя голову, но выразил желание видеть вас в ближайшее время. Так скоро, как позволят ваши дела, разумеется, - быстро исправился в конце посол, заметив, что мне не понравилось, что император не просто приглашает в гости, а, можно сказать, требует к себе немедленно.

- Разумеется, - эхом повторил я, и на этом наша первая встреча закончилась.

А потом я собрал свой маленький личный совет без министров и послов. Проще говоря, позвал в свои покои Рейнела, Мельвидора и Леонера.

После того, как я пересказал им содержание своей беседы с Шером, Леонер тут же высказался, что категорически против моей поездки в Союз, потому что это ловушка чистой воды.

- Смысл? - поинтересовался я.

- Не знаю смысл, - монах сразу надулся, - знаю одно: император Георг ни с кем не любезничает.

- Хорошо, - покладисто согласился я, намеренный выслушать все мнения. - Мел, - перевел я взгляд, - а ты что думаешь?

Мельвидор нахмурился.

- Это может быть опасно, - высказался он, - но ты должен сам принять решение, мой мальчик. Однако я согласен с Леонером, - монах тут же гордо выпятил грудь колесом, - это может быть ловушкой.

- Рей?

Гердер, молчавший все это время, пожал плечами.

- Приглашение отклонять нельзя, - сказал он, - если оно искреннее, то нам от него только плюсы, но если это какой-то хитроумный план... Я думаю, ехать стоит, но не тебе лично. Георг же послал своего посла, вот и ты можешь поступить так же. Мол, спасибо за приглашение, но не могу, выражаю ответное почтение через доверенное лицо.

Теперь пришел мой черед нахмуриться.

- И кто же станет таким доверенным лицом?

- Например, я.

Я скривился.

- Чадатейского посольства тебе мало?

Рейнел покачал головой.

- Это другое.

- Нет, Рей, это то же самое, - я впился в него взглядом и с предельной серьезностью продолжил: - Или ты думаешь, я не брошу тебя, как Эридан, если Союз Правобережья будет грозить нам войной?

Гердер смутился.

- Я пойму, если у тебя не будет выбора, - все же сказал он.

- А у меня и не будет, - жестко заверил я. - Мы все знаем, что в случае войны, даже если нам удастся выстоять против Правобережья, потери будут колоссальны. Армия Союза многочисленна и прекрасно подготовлена.

- Знаю, - на этот раз Рейнел ответил сквозь зубы.

- Тогда перестань играть в жертву, - отрезал я. - Отправляя кого-то к императору, мы должны отдавать себе отчет в том, что этот человек не обязательно вернется. Кого я могу отправить на таких условиях?

- Кого-нибудь из министров? - высказался Леонер.

- Ваше Святейшество, - я укоризненно покачал головой, - как вам не стыдно? Отправим, кого не жалко? Так, что ли? - в ответ монах только развел руками в воздухе. - Ладно, допустим, - продолжил рассуждать я, - но где гарантия, что послав не того человека, мы сами и нарвемся на войну, оскорбив императора? Мы можем быть уверены, что наш посол не наломает дров при встрече с Георгом?

- Вот поэтому я предложил свою кандидатуру, - напомнил Рей.

В этом он был прав, в нем я был уверен, но чем больше я думал о приглашении императора, тем любопытнее мне становилось.

- Я все же хочу поехать, - признался я.

- Тогда я с тобой, - тут же отреагировал Гердер и предупредительно поднял руку, когда я попытался возразить, - и это не обсуждается.

Мельвидор же продолжал смотреть на меня тревожными глазами.

- Ты уверен, мой мальчик?

Был ли я уверен? Определенно, нет. Но решение я принял окончательно.

***

И вот мы оказались там, где оказались.

Посольство уехало через пару дней, а мы отправились вслед за ними еще через неделю, едва я разобрался с неотложными делами. Решено было взять с собой только два десятка воинов, чтобы не оскорбить императора Георга своим недоверием. Восемь дней пути прошли спокойно и без приключений, но стоило нам въехать на территорию Союза Правобережья, как на нас напали из засады. И даже отобранные лично Гердером защитники не смогли противостоять врагам, превосходивших их по численности больше чем вдвое.

И теперь я даже не знал, все ли они полегли. Удалось ли кому-нибудь из них спастись? Жив ли мой друг? И что ждет меня самого?

Скрип внезапно прекратился. Телега остановилась.

- Приехали, - объявил мой охранник, вставая. - На выход.

2 глава

На глаза мне надели непрозрачную повязку, развязали ноги и вытащили из телеги на прохладный воздух. В лицо пахнул ветер, принесший с собой запах сухого сена. Где-то вдалеке слышались голоса, но на таком расстоянии слов было не разобрать. Куда они меня притащили?

Но поразмыслить на эту тему не дали. Конвоир бесцеремонно впечатал пятерню мне между лопаток и приказал идти, потом ухватил под локоть, задавая направление. Да уж, обращение, мягко говоря, не королевское.

В голове все еще гудело, руки, связанные за спиной, саднили от впившейся в них веревки, но мне пришлось подчиниться и двигаться туда, куда вели. В любом случае, пока сопротивляться не имело ни малейшего смысла, даже если бы у меня была такая возможность. Но ее не было, я оказался совершенно один в руках неизвестно кого.

Я крепче сжал зубы, пытаясь успокоиться и настроить себя на то, что пока придется потерпеть, так сказать, до выяснения обстоятельств.

Земля под ногами была мягкой. В городах все улицы вымощены камнем, а если прибавить к этому запах сена и голоса, то, вероятно, меня привезли в какое-то поселение. В подтверждение моей догадки где-то совсем близко залаяла собака. Значит, все-таки деревня. А вот хорошо это или плохо, предстояло еще выяснить.

Скрипнули петли, мой конвоир открыл дверь и втолкнул меня в помещение, землю под ногами сменили твердые доски пола.

Половицы скрипнули, кто-то уже был внутри, помимо нас, и этот кто-то шагнул навстречу.

- Наконец-то, - недовольный молодой мужской голос, но, к сожалению, совершенно незнакомый. - Посадите его на стул и свяжите.

- Слушаюсь, господин, - отозвался мой охранник и снова толкнул меня, выполняя приказ.

Меня заставили сесть, потом привязали за щиколотки к ножкам стула, развязали и снова связали руки, зафиксировав их за спинкой, и только после этого сняли повязку. В глаза ударил яркий свет, и пришлось как следует проморгаться, прежде чем что-либо рассмотреть.

Когда мне это, наконец, удалось, я понял, что я не ошибся. Я находился в чем-то вроде сарая. Помещение довольно большое, деревянное, без окон, но с крупными щелями между досок, через которые и пробивался свет, ослепивший меня. В углу возле двери валялась какая-то утварь: ведра, грабли, лопаты. В остальном помещение было пустым, не считая, конечно же, меня, моего конвоира и молодого человека, стоящего напротив и с интересом разглядывающего меня. Я прищурился и тоже стал, не таясь, рассматривать его в ответ.

Высокий, худощавый, примерно моего возраста, возможно на пару лет старше. Одет не вычурно, но богато, на боку ножны с мечом, судя по гарде, салейским, что само по себе роскошь. Темные глаза, черные волосы, правильные черты, прямой нос, лицо можно было бы назвать приятным, если бы не брезгливо-презрительное выражение на нем.

Молодой человек, наконец, оторвал от меня взгляд и посмотрел на конвоира.

- Он надежно связан?

- Да, господин.

"Господин" удовлетворенно кивнул и распорядился:

- Тогда оставь нас и жди за дверью.

- Слушаюсь, господин.

Без единого возражения охранник направился к двери, даже не глянув в мою сторону. Итак, мы остались одни, и хищный взгляд, который "господин" устремил на меня, мне совсем не понравился, потому что не предвещал ничего хорошего.

Я тоже просто смотрел на него и не пытался заговорить, оценивая свои шансы, однако прогноз получался неутешительный. Если они сами меня не развяжут, мне ни за что не вырваться.

Пленитель все же заговорил первым.

- Как поездка? Не укачало? - явно издевательский тон, к тому же полный осознания собственного превосходства.

Так, значит... Первым моим желанием было просто промолчать и игнорировать вопрос, но потом я решил, что это еще не допрос, и, возможно, потом мне еще много придется отмалчиваться.

- Поездка? Замечательно, - ответил я спокойно, тоном, каким вел беседу на светских мероприятиях. - Сервис на высшем уровне, благодарю.

Молодой человек хмыкнул и снова посмотрел на меня оценивающе.

- Шутник, значит?

- Есть немного, - если бы у меня не были связаны руки, я бы пожал плечами.

- Ну, ничего, - отмахнулся зазнавшийся незнакомец, - скоро тебе станет не до шуток.

Он нарочито медленно стянул перчатки и демонстративно размял пальцы. Вот теперь я почувствовал самый настоящий гнев. Что это за игры? Хочет запугать? Вот только я чувствовал что угодно, только не страх.

Я вскинул голову и выдал с великолепным королевским апломбом:

- Для начала, с кем имею честь? Если мне не изменяет память, вы не представились.

- Можешь считать, что я твоя смерть.

Я закатил глаза:

- А менее поэтично?

- Что ж, познакомимся, - он заткнул перчатки за пояс и издевательски протянул руку. - Я принц Союза Правобережья, сын и единственный наследник Императора Георга Третьего, его высочество Дамиан, - покрутив рукой перед моим носом, принц, наконец, убрал ее и упер себе в бок, - ах да, - словно спохватившись, сказал он, тебе не до рукопожатий.

Развяжи он меня, я бы пожал ему не только руку, но и шею. Но поддаваться на провокацию и сыпать угрозами в ответ я не собирался.

Принц, значит, наследный, чтоб его... Я знал, что у Георга имеется сын, кажется, двадцати трех или двадцати четырех лет, но, насколько мне было известно, в политике отца он не участвовал, и близко в свои дела император его не пускал. Так, скажите мне, какого черта он делает здесь? Если все это хитрый ход Георга, то почему он послал собственного сына на такую грязную работу? И почему я не понять где, а не в застенках императорского замка? Что-то определенно не сходилось.

- И где же сам император? - спросил я.

В ответ принц хохотнул. Если он хотел сделать свой смешок устрашающим, то у него ничего не вышло, он получился скорее нервным.

- Отец, полагаю, готовится к твоему приезду и ломает голову, почему ты еще не прибыл.

- И что же тогда я делаю здесь? - как можно спокойнее поинтересовался я.

- А здесь ты ждешь своей смерти, - медленно, смакуя каждое слово, ответил Дамиан.

Ну вот, приехали. Император ждет меня в своем замке, а его сынок умыкнул меня в тайне от него и собирается прикончить. Ерунда какая-то.

- И чем я тебе помешал? - искренне удивился я. Я этого парня видел в первый раз в жизни и точно ничем не мог ему насолить.

Но едва я произнес последний вопрос, я тут же пожалел, что вообще раскрыл рот. Глаза правобережского принца полоснули такой дикой ненавистью, что, не будь я связан, я бы попятился от него.

- А здесь ты, потому что довольно портить мне жизнь! - почти выкрикнул он, сжимая кулаки. Я, конечно, растерялся, но на этот раз благоразумно промолчал, не мешая принцу распыляться. - Весь последний год я только и слышал от отца, какой ты замечательный, какой успешный, вот каким он бы хотел видеть своего сына. Он тыкал меня в мою несостоятельность изо дня в день, а когда повел разговоры о личной встрече с тобой, это переполнило чашу моего терпения.

Выходит, посол говорил правду, и за приглашением императора на самом деле не скрывалось ничего, кроме желания познакомиться и наладить контакты с соседним королевством.

Я посмотрел на принца с плохо скрываемой жалостью.

- Ну не усыновить же он меня хотел.

Зря снова не сдержался, потому что на этот раз получил звонкую пощечину. Не слишком больно, но неприятно и определенно унизительно.

- Ты знаешь, как он тебя называет? Знаешь? Виртуоз! Твердит, что ты напоминаешь его самого в юности.

Виртуоз? Ну надо же.

- И чем же тебе поможет моя смерть? - спросил я.

- А тем, что он перестанет восторгаться тобой. Если я принесу ему твою голову, значит, я сильнее, хитрее, лучше тебя!

- А то, что это станет поводом к войне с Караденой, тебя не беспокоит?

Но у него был заготовлен ответ и на это:

- Наша армия больше, мы захватим вас без труда. Я давно твержу отцу, что мы должны напасть на Карадену, но он считает, что нам это ненужно, куда полезнее заключить с вами новые договоры и быть добрыми соседями.

- Твой отец - мудрый человек, - отозвался я, больше мне сказать было нечего.

- Мой отец - старик, уставший воевать, - отрезал Дамиан.

- Возраст - это еще и опыт, - напомнил я.

- Строишь из себя умного? - снова взбеленился принц. - Что ж тогда дал заманить себя в ловушку, раз такой умный?

- Не ношу с собой дуракоустойчивых приспособлений, - разозлился я.

Понадобилась целая минута, чтобы до принца, наконец, дошел смысл моего оскорбления, а потом он покраснел, как рак, и выхватил кинжал.

- Ты будешь умирать медленно, - пообещал он и пошел на меня.

Пульс застучал в ушах, я пытался просчитать варианты, но их было немного. Все, что я мог, это попытаться опрокинуть стул и сбить его с ног. Если получится вывернуться, завладеть ножом и перерезать путы, то у меня будет шанс. Хотя это на грани фантастики, и я прекрасно отдавал себе в этом отчет, на шум непременно подоспеет подмога... Но если не можешь ничего сделать, делай хоть что-нибудь, и я приготовился использовать свой последний шанс.

Принцу оставалось несколько шагов до меня, когда в дверь сарая постучали.

Дамиан заскрипел зубами и убрал кинжал в ножны на поясе.

- Входи! - крикнул он.

Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге возник тот самый воин, который привез меня сюда.

- Господин, - все-таки странно, что не "ваше высочество", - прибыл гонец.

Принц нахмурился.

- Что говорит? Взяли остатки его защитников?

Мое сердце радостно запело. Остатки? Значит, кто-то спасся!

- Нет, господин, - докладчик виновато опустил взгляд, - они ушли. Но есть кое-что хуже этого, - после чего замолк, видимо, опасаясь озвучивать дурные вести.

- Да говори же! - не выдержал Дамиан.

- Они видели корону на одном из сбежавших, - воин бросил взгляд на меня через плечо своего господина, - мы ошиблись, это не он.

- Что значит "не он"?! - вскричал принц и в бешенстве повернулся ко мне, я же в ответ тоже широко распахнул глаза, вот чего-чего, но подобного поворота я точно не ожидал. - Ты меня обманул?! Хотел спасти шкуру своему трусливому королю и выдал себя за него?! Воспользовался тем, что я не знаю Эридана в лицо!

Моего ответа явно не требовалось, и я промолчал, лихорадочно соображая. Моя корона на ком-то другом! Только одному человеку хватило бы ума и смелости надеть ее и выдать себя за короля, чтобы отвести от меня огонь. Рейнел, только он мог это сделать. Значит, он жив. Это отлично. Но если его схватят, считая королем, то его ждет то, что этот психопат приготовил для меня.

- Я полчаса распинался перед каким-то... - похоже, от бешенства он даже не сумел подобрать мне достойного названия. Принц резко приблизился ко мне, снова выхватив кинжал. - Говори, кто ты. И быстро.

- Я король Эридан Дайон, - четко и с достоинством произнес я. Мне очень хотелось ухватиться за спасательную ниточку и согласиться с версией, что я это вовсе не я, но одна мысль о том, что они поймают Рея, принимая его за меня, и приведут к принцу, приводила в ужас. Может, Гердер и готов был пожертвовать собой, чтобы спасти мне жизнь, но я не собирался принимать эту жертву. В любом случае, король я или нет, свидетеля Дамиан в живых не оставит, а подставить друга только затем, чтобы умереть быстро и безболезненно, я готов не был.

- Довольно врать, - зашипел на меня принц, уже совсем себя плохо контролируя. - Кто ты? Назови свое имя и быстро.

- Я говорю правду.

- Не держи меня за дурака, мои люди видели корону.

- Мало ли кто мог ее надеть, - совершенно честно ответил я, но, как я и думал, он мне не поверил.

- Никто в здравом уме не решится надеть на себя корону. Это все равно что государственная измена. Никто на это не пойдет. Поэтому говори правду, - я молчал. - Я сказал: говори! - он прижал острие кинжала к моей шее и надавил, больно, но терпимо, я почувствовал, как по коже побежала теплая струйка крови. - Говори, или я перережу тебе глотку.

Ну что ты будешь делать с человеком, который требует, чтобы ты соврал?

- Ладно-ладно, не кипятись, - сдался я, хотите - получите, потом не жалуйтесь.

Дамиан удовлетворенно кивнул и убрал кинжал от моего горла.

- Твое имя?

- Рейнел Гердер, - назвался я, в этот момент безумно злясь на своего друга. Если удастся свидеться, придушу собственными руками.

- Ты слышал это имя? - повернулся принц к все еще стоящему в дверях воину.

Тот нахмурился, вспоминая.

- Кажется, да. Это тот самый друг короля, о котором нам докладывали.

Теперь во взгляде Дамиана зажегся интерес.

- Тот самый, из-за которого король казнил все правительство Багряной Карадены, стоило наместнику начать ему угрожать?

Хм, не знал, что по миру ходит такая интерпретация прошлогодних событий.

Воин пожал плечами.

- Похоже на то, господин.

- Что ж, - Дамиан снова посмотрел на меня, на этот раз оценивающе и побарабанил пальцами по ножнам с мечом, - может, тогда еще не все потеряно. Если король такой преданный друг, как о нем говорят, то он придет за ним. А? Как думаешь? - это уже адресовалось мне. - Придет он за тобой?

- Он же не идиот, - ответил я, с ужасом понимая, что Рейнел как раз придет и попадет в руки к этому доморощенному мстителю. Впервые мне стало страшно.

Наверное, Дамиан что-то прочел в моем взгляде, потому что довольно осклабился, его плечи расслабились.

- Он придет, - от уверенности в его голосе меня передернуло. - Думаю, нам даже не придется охотиться за ним, он придет сам.

Я смотрел на него исподлобья и молчал. Мне оставалось лишь верить, что Гердер не попадется в эту ловушку. В конце концов, Рейнел опытный воин, успевший побывать во многих передрягах и прекрасно умеющий анализировать ситуацию и ориентироваться по ходу действия. Вон как он быстро сообразил нацепить на себя корону.

- Он тебя обставит, - пообещал я.

- Ну, это мы еще посмотрим, - заявил Дамиан, явно не восприняв мои слова всерьез, убрал кинжал обратно на пояс и направился к выходу. - Заприте его здесь и охраняйте, - бросил он через плечо, видимо, потеряв ко мне интерес.

***

Время казалось бесконечным. Я в кровь растер запястья, но так и смог высвободить руки. Беззвучно матерясь, я пытался снова и снова, но ничего не выходило.

Я прекрасно понимал, что сидеть и ждать чудесного избавления бесполезно, мне нужно было бежать, а еще лучше: бежать прямо к императору Георгу и просветить его, какими комплексами страдает его сын. Это же надо было такое придумать, убить меня, чтобы заслужить уважение собственного отца. Идиот идотский.

Я зашипел сквозь сжатые зубы, когда боль в запястьях стала прямо-таки нестерпимой. И почему я не волшебник? Сейчас бы шевельнул пальцем, и веревка истлела, а я освободился... Но нет, Мельвидор еще давным-давно сказал, что у меня, как и у моего двойника, нет ни малейших способностей к магии.

Не знаю, сколько я так пытался освободиться, но мне показалось, что не меньше нескольких часов. Солнце стало садиться, но я по-прежнему ничего не добился.

Уже совсем стемнело, когда до меня донесся лай собак, а потом перестук копыт и громкие голоса. Видимо, вернулись воины, отправившиеся в погоню за Гердером.

На улице сделалось шумно. Собаки продолжали надрываться от неожиданного нашествия незнакомых людей, мужские голоса приветствовали друг дружку, громко переговариваясь и хохоча.

Вот она возможность!

Понадеявшись, что снаружи достаточно шумно, и меня никто не услышит, я резко дернулся в сторону, и свалился вместе со стулом на пол. Больно припечатался бедром и плечом, снова беззвучно выругался, а потом замер в ожидании, что сейчас дверь распахнется, ворвется мой охранник, вернет стул и меня вместе с ним в вертикальное положение, и все мои трепыхания пойдут прахом. Но я пролежал, не шевелясь, несколько минут, однако никто так и не появился, все тот же шум голосов на улице, смешки, никакого беспокойства.

Я перевел дыхание, успокаиваясь, и стал пытаться переместиться по полу ближе к двери. В этот момент в голове не было ни единой мысли, кроме: "Только бы не вошли". Если до этого мне казалось, что время бесконечно, то теперь мне его катастрофически не хватало. Оказалось, передвинуться на расстояние двух метров, лежа на полу и будучи привязанным к стулу, задача нетривиальная. А если при этом тебе еще и нужно не наделать шуму, то и подавно.

Когда я, наконец, добрался до заветного угла помещения с сельскохозяйственным инвентарем, я готов был расплакаться от облегчения. К черту мой самоконтроль, сбившееся дыхание не желало восстанавливаться.

Увидели бы меня сейчас министры, наверное, умерли бы от злорадства. Король, называется, валяется в грязи и молится, чтобы время остановилось.

Кое-как мне удалось вслепую нащупать острие лопаты, и я начал пилить путы. На это ушло еще минут десять, но, наконец, веревка поддалась, и мне удалось высвободить руки. После чего я развязал ноги и, шатаясь, поднялся с пола. Я весь взмок, будто бежал марафон, сердце бухало в груди.

Я прислушался: шум снаружи стих. Все еще слышались голоса, но тихие, далекие, и проверить пленника никто не спешил.

Я опустил взгляд на свои руки, запястья выглядели удручающе, болели и кровоточили. Ладно, это уже мелочи жизни, теперь задачей номер один было выбраться отсюда.

Я подкрался к двери и снова прислушался. Ничего не слышно, но, навряд ли, сарай оставили без охраны. За дверью кто-то точно есть, и сейчас, чтобы выбраться, передо мной стоит выбор: или я, или тот, кто находится снаружи.

Колебался я недолго. Убийство мне претило, но сдаваться без боя я не собирался, слишком многое было поставлено на карту.

Я внимательно вгляделся в щели в двери. Где-то далеко поблескивал свет костра, сама же дверь была заперта на задвижку. Отпереть ее изнутри - заранее пустая затея. Впрочем, дверь не выглядела крепкой. Но смогу ли я ее выбить с одного удара? Второго шанса у меня не будет, и я это прекрасно понимал.

Значит, все должно получиться. До этого мне везло, не может же везение отказать в самый нужный момент, не так ли? Логика оптимистичного идиота, но, кроме как попробовать, мне ничего не оставалось.

Я выбрал лопату покрепче и поострее и перехватил ее поудобнее.

Ну что, король, пришло время проверить тебя на крепость. В прямом и переносном смысле.

Я примерился, взвешивая шансы. Дверь открывалась наружу, а не вовнутрь, а это уже хорошо. На вид хлипкая, так что все вполне может получиться. Меня и заперли в таком ненадежном месте только потому, что были абсолютно уверены, что я связан и беспомощен. И, судя по всему, такая дверь служила скорее для того, чтобы скрыть содержимое сарая от лишних глаз, чем для защиты.

Я не ошибся, дверь слетела с ненадежных петель от одного удара ногой. Но радоваться времени не было, потому что я был прав и в том, что меня по-прежнему охраняли. Стоило мне появиться в дверном проеме, как на меня тут же бросился охранник, по совместительству тот самый конвоир, которого Дамиан и оставил меня стеречь.

Выбора не было, я не мог позволить воину вынуть меч, а потому, не раздумывая, ударил врага (именно врага, я запретил себе думать иначе) в горло острием лопаты. Охранник захрипел и повалился навзничь, обильно поливая все вокруг кровью.

Кто-то закричал. Люди, мирно сидевшие у костра и отдыхавшие после боя с моим отрядом, повскакивали со своих мест и бросились по направлению к сараю, на ходу вынимая мечи.

- Стой! - донеслось до меня. - А ну стоять!

Ага, только шнурки поглажу.

Я выхватил меч из ножен убитого мной воина и бросился к коновязи. Меч был тяжелым, не легкий салейский, к какому я привык, но выбирать не пришлось.

Никогда еще я не взлетал в седло с такой скоростью, как той ночью. Рубанул мечом по поводу, чтобы не тратить время и отвязывать коня, и понесся в ночь в сторону леса под крики и угрозы моих преследователей.

3 глава

Я удирал до тех пор, пока мой конь не начал хромать, и мне не оставалось ничего другого, кроме как спешиться. Все же угнанная лошадка сослужила мне добрую службу, я сумел добраться до леса, достаточно глухого, чтобы была надежда здесь спрятаться.

Коня я просто отпустил, а сам побрел куда глаза глядят, стараясь держаться поближе к деревьям. Руки все еще кровоточили, а голова кружилась, видимо, меня крепко по ней приложили при пленении, но я запретил себе останавливаться. Погоня отстала, преследователей не было слышно уже несколько часов, но я не обманывался на этот счет: местность они непременно знали лучше меня, и их много, а, значит, моя поимка - всего лишь дело времени. Радовало лишь то, что лес практически непроходим, никаких протоптанных тропок или других следов человека, а это должно было замедлить ход не только мне, но и моим преследователям.

По правде говоря, я не имел понятия, куда шел и что делать дальше. Раз император Союза Правобережья оказался не замешан в моем похищении, можно было бы обратиться к нему и именно у него просить защиты от его очумевшего сына. План, конечно, хорош, вот только как до этого самого императора добраться? Если я наткнусь на патруль, где гарантия, что они служат Георгу Третьему, а не его ополоумевшему наследнику? Другая проблема: допустим, мне повезет, и я встречу преданных императору воинов, с какой стати им верить мне и доставлять на аудиенцию с монархом? Короны у меня нет, вид тоже далеко не королевский, весь в грязи. Или арестуют как бродягу или прирежут на месте, о нравах правобережсцев ходили разные страшные истории. Кроме того, тут практиковалось рабство, не хватало еще, чтобы меня приняли за беглого раба, тогда вообще туши свет.

Так что, как ни ломал голову, ответов я пока не находил, а потому первостепенной задачей поставил для себя уход от погони. Нужно окончательно оторваться от них, спрятаться и переждать. Раз Дамиан поверил, что я только друг короля, а не сам король, навряд ли, он заставит своих людей искать меня сутки напролет. Поищут, конечно же, для порядка, но если я не попадусь им ближайшие несколько дней, скорее всего, успокоятся. А вот если мне удастся выжить в это необходимое время, тогда можно будет и думать о будущем.

Я продолжал пробираться через лес, то и дело уворачиваясь от веток, норовивших попасть в лицо, и вздрагивал от каждого шороха. Хорошо бы было, если бы сейчас ветки раздвинулись, и оттуда появился Рейнел и остатки его отряда. Но ничего подобного не происходило, никто не появлялся, чтобы меня спасти, впрочем, как и затем, чтобы меня убить.

Когда я выбрался к ручью, уже окончательно рассвело, я пробегал всю ночь. Сил уже не было, пить хотелось ужасно, и я просто плюхнулся на колени у самой кромки воды.

Утолив первую жажду, я опустил разодранные зудящие запястья в ледяной ручей. Несмотря на то, что прошло довольно много времени, они все еще кровоточили, кроме того, в раны попала грязь, что явно не способствовало заживлению. Конечно, промывать их водой из ручья не значит продезинфицировать, но за неимением медикаментов, я решил, что сойдет и так.

Руки скоро онемели от ледяной воды, кожа покраснела, зато холод снимал боль. Плащ у меня отобрали при пленении, а потому пришлось оторвать несколько лоскутов от полы своей многострадальной рубашки и кое-как перевязать запястья, помогая себе зубами. Защита, какая-никакая, но, может, хоть чуть-чуть предотвратит попадание заразы.

Проведя сие нехитрые манипуляции, я устроился за большим валуном, оперся о него спиной и позволил себе на несколько минут прикрыть глаза. Очень хотелось спать, организм требовал отдыха после бешеного дня и последующей ночи, но уснуть сейчас вполне могло стоить мне жизни, задерживаться на одном месте определенно было нельзя.

Кто бы мне раньше сказал, что я окажусь в подобной ситуации, ни за что бы не поверил. Что со мной только уже ни случалось этом мире, но впервые я оказался совсем один неизвестно где. Какие бы ни были неприятности, со мной всегда был рядом Гердер, который помогал, если не действием, то уж точно моральной поддержкой. Даже в ту памятную ночь в Багряной Карадене, когда наместник захватил Рея и угрожал ему расправой, я оставался один всего на несколько часов, а потом очень быстро обзавелся поддержкой. Сейчас же помощи мне ждать было неоткуда. Это даже не Карадена, другое государство, в котором я никогда раньше не был. Здесь никто не знает меня в лицо, большинству даже мое имя ни о чем не скажет.

Чтобы не уснуть, я старался думать, но мысли в голову лезли совсем невеселые. Я подумал о том, как убил стража при своем побеге из сарая, и ужаснулся, что даже сейчас, по прошествии некоторого времени, угрызений совести я не чувствовал. Я опустил взгляд на свои запястья, ткань рубашки, обмотанная вокруг них, уже кое-где успела пропитаться кровью. Что ж, теперь мои руки в крови не только в переносном, но и в прямом смысле.

Убиваться на тему "Что со мной сделал этот мир" не было ни желания, ни смысла, а потому я заставил себя подняться. Отдых, какой-никакой мой организм все же получил, а расслабляться еще не время.

Но едва я встал, как услышал треск совсем близко от меня. Такой звук могла произвести только сломанная ветка, на которую наступили. Сердце ушло в пятки, и я снова резко присел, приготовив меч. Нет, так просто я не сдамся, буду биться до последнего.

Уже через минуту я понял, что не ошибся и звук мне не померещился. Кусты задрожали, кто-то приближался, но очень тихо и осторожно. Неужели все-таки смогли выследить? Но в то, что группа воинов может передвигаться настолько неслышно, верилось с трудом. Разделились и берут в кольцо? Хуже не придумаешь. Сколько их было у костра, когда я бежал? Человек десять, не меньше. Так что на благополучный для меня исход схватки можно даже не надеяться.

Я прижался спиной к спасительному валуну, пока что удачно скрывающему меня от того, кто крался в мою сторону, и отсчитывал секунды. Сейчас... сейчас...

Повторился треск, пожухлая листва на ближайших к валуну кустах задрожала, затем ветки раздвинулись. Я ожидал увидеть высокого воина в черной одежде без знаков отличия, какая была на всех людях принца Дамиана, а потому не сразу смог разглядеть невысокую девчушку в светлом платье.

Что за ерунда?

Я не верил своим глазам. Маленькая девочка, на вид лет пяти. Платьице тоненькое, совсем легкое, совершенно не по погоде, к тому же, перепачканное, а кое-где и порванное.

Девочка выбралась из зарослей, шмыгнула носом, потом вдруг расплылась в щербатой улыбке, увидев воду, и бегом бросилась к ручью.

Несколько секунд я следил за кустами, ожидая появления кого-нибудь из взрослых, с кем пришел этот ребенок, но в лесу стояла звенящая тишина, какая бывает только на рассвете. Никто не шел следом. Девочка была совершенно одна.

Мне стало не по себе. Что делает такая малышка совсем одна в глухом лесу? Раздетая, замершая? Да и вид у нее такой, что сразу видно, что не только что вышла из дома. Потерялась? Заблудилась?..

Часть меня, все еще способная мыслить рационально, подсказывала, что самым правильным будет тихо отсидеться в укрытии, пока девочка не уйдет, и, оставшись незамеченным, уйти своим путем. Кто мне эта девчушка? Никто. А за моей спиной Карадена, я нужен своим людям, мне нельзя сворачивать, моя жизнь уже давно не принадлежит только мне одному...

Вот только рациональное начало никогда не было моей сильной стороной. Быть может, оттого и все мои беды. Но убить охранника, спасая свою жизнь, я мог, казнить преступников мог, убивать в бою тоже, а вот бросить ребенка одного в лесу - нет.

Король должен уметь делать выбор и всегда выбирать меньшее из зол. Король обязан превыше всего ставить интересы государства и смотреть сквозь пальцы на вынужденные жертвы. Король должен... Вот только мои чувства говорили другое: король должен оставаться прежде всего человеком.

Будь у меня стопроцентная гарантия, что, уйдя сейчас, я выберусь и попаду домой живым и здоровым, возможно, рационализм все же смог бы во мне победить. Но вот чего-чего, а гарантий у меня как раз не было никаких.

В очередной раз мысленно обругав этот жестокий мир, а заодно и свою дурость, я опустил меч и осторожно вышел из-за валуна.

Слух у девочки оказался чутким. Она сидела на корточках у воды, но стоило мне приблизиться, как почти мгновенно перекатилась на пятки и легко вскочила. Однако, к моему удивлению, не закричала и не бросилась прочь. Я видел, как быстро вздымается маленькая грудь, боится, в глазах паника, будто ее застукали не месте преступления, но в то же время стоит и смотрит мне прямо в глаза. Так смотрят бездомные собаки, которые в равной степени ожидают от тебя как удара под ребра, так и куска хлеба.

- Не бойся, - мой голос больше напоминал хрип, и девочка вздрогнула при его звуке. - Я тебя не обижу.

Она часто заморгала, но продолжала молчать, не сводя с меня глаз.

- Что ты тут делаешь? Где твои родители? - снова попытался я. Она все еще молчала, будто не понимала. - Где твои мама и папа?

А вот от этих слов девочка вздрогнула, и я увидел, как огромные васильковые глаза наполняются слезами.

- Не знаю, - всхлипнула она. - Я не могу их найти. И дорогу домой не могу найти.

Ну, точно, заблудилась.

Я сделал шаг по направлению к ней и на этот раз девочка все же шарахнулась от меня. Я же подумал, что, наверное, ошибся, она старше, чем я сначала решил. Возможно, лет семь, просто очень маленькая и худая, почти прозрачная.

- Не убегай, я не причиню тебе вреда, - пообещал я.

- Правда? - в голосе и взгляде надежда, но все еще вперемешку со страхом. Она помолчала, а потом добавила обреченно: - Взрослые всегда врут.

- Не всегда, - ответил я, хотя и сам понимал: прозвучало неубедительно.

- Гуле господин тоже говорил, что не обидит, а потом перекинул через коня и увез, - девчонка снова шмыгнула носом. - И она больше не вернулась.

- Гуле?

- Моей сестре, - она с вызовом вскинула голову, казавшуюся слишком большой на такой тонкой шее.

Сестре, значит. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться, старшей. Господин поманил, обманул и увез, а потом добился, чего хотел, и выбросил, хорошо еще, если не убил. Раньше в Карадене такие случаи встречались повсеместно: проезжающие мимо рыцари то и дело заглядывали в деревни и силой или обманом крали молоденьких девушек себе для развлечения. Я не оговорился, именно "раньше", потому что теперь такие случаи тщательно отслеживались. К сожалению, пришлось устроить несколько показательных казней, но после них такие "господа", наконец поняли, что за подобные "развлечения" им придется расплачиваться собственной головой.

- Мне очень жаль твою сестру, - осторожно сказал я. - Но тебе нечего бояться.

Однако в запасе у девочки оказался еще один аргумент.

- Кен говорил, что вы все так говорите, лишь бы обмануть, - выдала она.

Час от часу не легче. Я устало вздохнул:

- Ну а Кен кто такой?

- Мой брат, - снова вызов в голосе и во взгляде, мол, только попробуй сказать хоть одно плохое слово о моей семье, но потом ее голова опустилась, и она добавила совсем грустно: - Он ушел на войну и не вернулся.

Бог ты мой, да что за фильм ужасов на тонких ножках мне повстречался?

- Вот что, - я присел на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, - твой брат был прав, всем подряд верить нельзя, но я хочу тебе помочь.

- И поможешь найти мой дом? - что ж, кажется, я добился успеха, надежды в ее глазах стало больше, чем недоверия.

- Я постараюсь, - нет смысла объяснять ребенку, что между моим желанием и его исполнением стоит погоня из доброго десятка хорошо обученных солдат. - Откуда ты?

- Из Полевки, - тут же ответила девочка.

Полевка-шмалевка... Хотел бы я знать название и расположение местных деревень, но если я кое-как разобрался с картами Карадены, то о географии Союза Правобережья знал непростительно мало.

- Папа говорил, если заблудишься в лесу, всегда иди на север, - неожиданно выдала девочка и заплакала с новой силой: - Вот только я не знаю, где север.

У меня не было ни младших братьев, ни сестер, и обращаться с детьми я не умел, тем более с детьми, которые плачут.

- Все хорошо, мы найдем твою деревню, - как можно увереннее произнес я, одновременно осматриваясь. Пожалуй, если верить мху, север мы найдем...

И тут девочка резко дернулась, а потом повисла у меня на шее. Маленький испуганный ребенок, наконец, поверивший, что кто-то вернет ее домой.

Я неловко обнял тонкое почти невесомое тельце и прижал к себе, успокаивая. Почему-то в голову пришла фраза: мы в ответе за тех, кого приручили. Настроение испортилось окончательно. Теперь я точно не могу ее бросить и уйти своей дорогой.

- Тебя как зовут? - спросил я, когда девочка немного успокоилась.

Она шмыгнула носом:

- Нюся.

- Вот что, Нюся, - я выпрямился в полный рост и протянул ей руку, - не реви. Слезами горю не поможешь, - если бы это могло помочь, я бы сам присел под кустик порыдать часик-другой. - Пойдем, найдем твою деревню.

***

За несколько часов блуждания по лесу я почерпнул для себя массу полезной информации. Напрасно я долгие годы считал, что с детьми нельзя нормально разговаривать. Еще как можно! Несмотря на свой возраст, Нюся оказалась очень смышленой и умела вести разговор не хуже взрослого. Стоило первому страху пройти, а девочке попривыкнуть к моему обществу, как она болтала без умолку.

В первую очередь девочка рассказала, как потерялась. Ее отец отправился за дровами, а мать послала ее отнести ему обед. Нюся ходила в этот лес тысячу раз и была уверена, что хорошо знает дорогу, но в этот раз она замечталась и не заметила, как свернула не туда, а когда сообразила, было уже поздно. Стала искать дорогу, но так и не нашла, а, судя по тому, как далеко от ее деревни мы встретились, девочка вообще шла все это время не в ту сторону и уходила от дома все дальше и дальше.

Когда Нюся выговорилась о том, что ее волновало больше всего, я стал пытаться управлять разговором, задавая наводящие вопросы и направляя ее на те темы, которые были мне интересны.

Таким образом, я многое узнал о Союзе Правобережья, а главное - о рабстве. Во многих перечитанных мной бумагах говорилось о том, что в этом государстве практикуется рабский труд, а подданные недавно завоеванных государств превращались в рабов, но нигде не была описана жизнь этих самых невольников.

Памятуя о рабовладельчестве своего мира, я представлял себе голодных измученных работой людей, непременно в ошейниках и цепях. Оказалось же, что рабство Союза Правобережья больше напоминало крепостное право моей Родины. Да, люди здесь были невольниками и по факту и по бумагам принадлежали своему господину. А он имел право продать своего раба или подарить, наказать или даже убить за провинность. Они не могли переезжать, не могли владеть собственностью, не имели права выбирать себе профессию по нраву. Тем не менее, ни о каких цепях и речи не было. Чаще рабы жили в обычной сельской местности, причем, в одной деревне могли проживать, как невольники, принадлежащие хозяину территории, так и совершенно свободные люди, переехавшие туда по своему желанию.

Нюся сама оказалась рабыней от рождения и говорила об этом очень просто, и не стесняясь. По ее словам, господин у их деревни был хороший, и его все уважали, а не боялись.

Честное слово, для меня все это было дико, а еще я чувствовал себя ослом, потому что не знал элементарных вещей о соседнем государстве, которое очень сильно отличалось от Карадены. Непростительная халатность с моей стороны. Судя по гневным речам Дамиана, его отец уделял соседям, в том числе и мне непосредственно, куда более пристальное внимание.

Все-таки уроки ОБЖ в школе не прошли даром: ориентировался на местности я неплохо. Спасибо Нюсиному отцу, что вбил в голову дочери, что, если заблудится, ей нужно идти на север. Если бы не это указание, мы бы ни за что не выбрались из леса.

Но вот, по прошествии нескольких часов, деревья стали редеть, и я понял, что мы близки к цели. А через некоторое время мы ступили на хорошо протоптанную тропинку.

- Ну, что, - обратился я к девочке, - узнаешь, где мы?

Девочка хмурилась, вглядываясь в окружающее пространство, а потом широко заулыбалась и даже подпрыгнула от радости.

- Да! Мы у самого выхода из леса! Здесь мы с папой и ходили!

Нюся радовалась, а я пока даже не знал, как реагировать. То, что я таки сумел привести ребенка домой, не могло не греть душу, но деревня - это люди. Чего мне от них ждать? Кто знает, может, неугомонный принц уже успел разослать весть о награде за мою голову, и стоит мне только показаться, как пиши пропало.

Нюся заметила перемену в моем настроении.

- Ты не хочешь идти со мной? - удивительно проницательно спросила она.

Я пожал плечами:

- Наверное, не стоит.

Ее огромные васильковые глаза стали еще больше.

- Ты опять пойдешь туда? В лес? Один? - что я мог сказать? Подобная перспектива меня тоже не радовала. - Ты устал, я же вижу! Мои родители тебе помогут, у нас есть еда и место, где можно поспать.

Еда... От одной только мысли о ней заурчал желудок. Правда я не смог бы ответить, чего я хочу больше: есть или спать. Но я и правда чувствовал себя так, что стоит мне провести на ногах еще пару часов, то я просто свалюсь под ближайшим деревом, и моя погоня может брать меня тепленьким.

- Пойдем-пойдем! - заладила Нюся, поняв, что ее предложение заставило меня колебаться. - Пойдем! - повторила она решительнее и ухватила меня за руку, будто боялась, что я попробую сбежать.

***

- Кушай, кушай, - приговаривала мать Нюси, подливая мне молоко в большую глиняную кружку.

Жила семья девочки небогато (впрочем, откуда богатство у рабов), но не впроголодь. Помимо молока, мне предложили свежеиспеченный хлеб, а хозяйка гордо сообщила, что год выдался урожайным, и мукой деревня запаслась на год вперед.

Дом Нюси стоял на самой окраине поселения, и мы добрались до него практически никем незамеченными. Только старик, сидящий на крыльце соседней избушки, радостно выкрикнул нам вслед:

- Нашлась-таки!

Глава семьи днем работал в поле, а потому нас встретила одна мать Нюси, такая же худая и угловатая, как и она сама. Женщина плакала от счастья и обнимала дочь, причитая, что уже отчаялась и не ждала увидеть ее живой. Меня она тоже приняла как родного и первые несколько минут непрестанно благодарила за спасение ее ребенка, а потом, видимо, оценив мой уставший вид, проводила к умывальнику, а затем и к столу.

Домик, в котором меня так гостеприимно приняли, был маленьким, но в то же время уютным. Одно пространство, без разделения на кухню и спальню. Обеденный стол, печь и тут же кровати. Ничего лишнего, никаких благ, вроде водопровода или стекол в окнах, но в то же время здесь было хорошо и спокойно. Хотя, возможно, мне так казалось после приключений последних двух дней.

- Как тебя зовут? - вдруг спросила хозяйка, присев за стол напротив меня и дочки, устроившейся по правую руку от меня. - А то я даже не спросила, кого мне благодарить за Нюсеньку.

Признаюсь, этот вопрос меня озадачил. Как меня зовут? Какое из своих имен я могу назвать?

Я снова отпил молока, маскируя заминку и быстро соображая.

- Меня зовут Андрес, - назвался я почти своим настоящим именем, но на манер звучания в этом мире.

По-видимому, ложь прозвучала натурально и женщина не заметила моих метаний.

- Я Дара, - представилась она в ответ. - Ты вольный? - спросила, вроде бы, доброжелательно, но в то же время предельно серьезно. Как бы она ни была мне благодарна за то, что вернул ей дочь, привечать в доме беглого раба ей, конечно же, не хотелось. Я это прекрасно понимал, а еще понимал, что дело тут не в личностных качествах и не подозрительности, просто она, как мать, защищает своего ребенка.

- Вольный, - на этот раз ответил я без заминки. - Просто я тоже потерялся. Можно сказать, мы с моим другом...э-э... разминулись.

Дара чуть приподняла брови, прошлась по мне взглядом, оценив и грязную изорванную одежду и перемотанные перепачканные кровью запястья. Навряд ли, моя одежда, даже в таком состоянии могла сойти за крестьянскую, но хозяйка ничего не сказала. Встала, достала из маленького шкафчика над столом бутылку с зеленоватой жидкостью и подошла ко мне.

- Давай сюда руки, - строго сказала она, будто я был ровесником ее дочери, разбившим коленку. - Надо обработать раны.

Я поколебался пару мгновений, но потом сдался и вытянул руки перед собой, положил на столешницу и позволил женщине снять с них самодельные бинты.

Происхождение моих ран было очевидно, тем не менее, Дара никак это не прокомментировала.

Нюся же уставилась на мои запястья, широко распахнув глаза.

- Где это ты так?! - ахнула она.

- Нюся! - шикнула на нее мать, видимо, справедливо рассудив, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

- А что? - попыталась возмутиться девочка, но быстро сникла под строгим взглядом. - Я просто, - пробормотала она совсем тихо.

Я был очень благодарен Даре и за перевязку, и за то, что пресекла расспросы Нюси, потому как ни одна более или менее правдоподобная версия не лезла в уставшую голову.

Когда женщина обработала и перевязала мне правое запястье и принялась за левое, я тут же воспользовался ситуацией и подпер освободившейся рукой подбородок. Голова была ужасно тяжелой, от сытного обеда и чувства пусть и временной безопасности меня совершенно разморило.

Дара бросила на меня быстрый взгляд.

- Давно не спал?

- Двое суток, - признался я.

Женщина нахмурилась еще больше. Интересно, за кого она меня приняла? Если не за беглого раба, то за беглого преступника уж точно.

- Не спи на ходу, - сказала она сухо, но не враждебно, - сейчас найдем тебе место. Тебе нужен отдых.

4 глава

Спал я эту ночь как убитый. Не слышал, ни как пришел домой глава семейства, ни как ложились спать остальные обитатели дома. Впал в полусон-полукому и не слышал и не замечал ничего вокруг себя. Наверное, начни кто стрелять у меня под ухом, и то не обратил бы внимания.

Однако инстинкт самосохранения дал о себе знать под утро и заставил открыть глаза. "Надо уходить" - было первой четко оформленной мыслью. Я прекрасно понимал, что задерживаться надолго на одном месте нельзя, меня ищут и непременно найдут, если я не буду постоянно перемещаться. А задержаться в этом доме значило подвергнуть опасности не только себя, но и принявшую меня семью. Принц Дамиан не вызывал у меня ассоциаций с адекватным человеком, а потому, кто его знает, что он может сделать с людьми, которые дали приют беглецу.

Несмотря на то, что еще даже не рассвело, проснулся я последним. Нюся и ее отец сидели за столом, а Дара хлопотала у плиты. Главой семьи оказался крупный мужчина с мохнатыми черными бровями, которые делали его лицо до ужаса суровым. Мне невольно захотелось опустить глаза под его пристальным взглядом, обращенным на меня.

- А вот и наш гость, - Дара тоже заметила, что я встал, в ее взгляде и голосе была доброжелательность.

Ее муж, напротив, смотрел на меня если не откровенно воинственно, то недобро, это точно.

- Так вот ты какой, - сухо произнес он, не таясь, разглядывая меня. Словно просканировал от макушки до пят, а потом бросил, как выплюнул: - Благородный, значит.

В отличие от супруги, его не обманул мой помятый вид. Этот человек обладал достаточным опытом, чтобы с первого взгляда определить, кто перед ним, раб или вольный, простолюдин или представитель элиты.

Я заставил себя выдержать его взгляд.

- Вам не о чем беспокоиться, - заверил я. - Я не хочу и не допущу, чтобы у вас появились проблемы из-за меня. Спасибо за все, - я кивнул Даре, - и я сейчас же покину ваш дом.

Мужчина то ли крякнул, то ли хмыкнул, морщинки на его лбу немного разгладились.

- Покинешь, - согласился он, - но сначала садись и поешь с нами, если не брезгуешь. Не думай, рабы тоже умеют быть благодарными.

- Спасибо, - коротко ответил я, не собираясь играть ни в гордого, ни в обиженного. Есть хотелось, а сколько еще мне придется скитаться, я не знал.

Дара улыбнулась мне и указала на пустой стул рядом с дочерью. И, едва я устроился, Нюся схватила меня за руку. Заметив этот жест, ее родители обеспокоенно переглянулись, и мужчина снова нахмурился.

- Нюся, веди себя прилично перед гостем, - нравоучительно сказала Дара.

Девочка обиженно засопела и выпустила мою руку, и, хотя безропотно послушалась мать, всем своим видом выражала протест. Я тайком подмигнул ей, и тут же получил ответную улыбку. Дети не думают о рабах и "благородных", и после хмурого и настороженного взгляда отца семейства, эта улыбка для меня была как оазис в пустыне.

Когда Дара накрыла на стол и тоже села, ее муж все же решил представиться.

- Меня зовут Харес, - сказал он, глядя на меня из-под густых бровей. - И я твой должник за спасение моей дочери, - то, что мысль о долге не приносит ему радости, можно было не уточнять. - Мы искали ее всей деревней, но так и не нашли. Уже отчаялись, а тут ты...

Я смутился от его слов, вспомнил, как сидел и решал, помочь или уйти, спасая собственную шкуру, и мне стало стыдно.

- Не нужно меня благодарить, - попросил я. - Я сделал то, что должен был.

Харес снова хмыкнул, но ничего в ответ не сказал, и принялся за похлебку.

***

Во время завтрака я молчал и думал о своем. Мыслей вообще было много, а вопросов еще больше: где теперь Рейнел и остатки отряда, как мне их найти, знает ли уже император Георг о выходке своего сына, поддерживает ли его? Вопросы множились, как грибы после дождя, а ответов не было ни на один из них, давно уже я не пребывал в таком информационном вакууме, как сейчас. Мне просто необходима была информация!

Завтрак закончился, начало светать. Харес засобирался в поле, а я в дорогу. Каким-то шестым чувством, я знал, что уже засиделся и непоправимо опаздываю, а потому торопился.

Нюся порывисто обняла меня на прощение, Дара пожала руку сразу двумя тонкими ладонями и еще раз поблагодарила за спасение дочери, а потом мы вместе с Харесом направились к двери, чтобы пойти каждый своей дорогой: он направо - к полям, я налево - обратно к лесу.

Но выйти мы не успели. Все пространство заполнил стук копыт. Множества копыт. Целый отряд, никак не меньше.

Дара побледнела и бросилась к окну.

- Что там? - хотя Харес спрашивал жену, но смотрел он только на меня. А мое сердце упало куда-то к ногам и без этого пристального обвиняющего взгляда, потому что я не успел. Не успел уйти и тем самым подставил под удар ни в чем неповинных людей.

- Конный отряд, - тем временем ответила женщина, и ее голос упал до шепота. - Человек двадцать... Господи... - теперь и она устремила взгляд на меня. - Кто ты такой? - в голосе даже не обвинение, а откровенный ужас.

А я просто стоял и смотрел прямо перед собой. Кто я? Интересный вопрос. Я тот, из-за кого умирают люди, тот, кто вечно хочет сделать лучше, а выходит как всегда...

Хотелось попросить прощения, но я не мог вообще ничего сказать. Что им мои извинения? Что толку каяться, когда ничего уже не исправить?

- Эй, Гердер! Ты здесь?! - донесся с улицы уже знакомый голос принца Дамиана. Поскольку стекол в окнах не было, слышимость была превосходная.

Вот как, его высочество собственной персоной...

- Гердер? - пискнула Нюся, которую теперь крепко обнимала мать. - Но ты говорил...

Я не ответил, даже не посмотрел в ее сторону, не смог. Подошел к окну, встал сбоку, чтобы иметь обзор, но в то же время, чтобы нельзя было увидеть меня.

Дамиан стоял в центре пустого пространства, окруженного крестьянскими домами, а за его спиной целое черное море - воины в одежде без знаков отличия. Несчастные жители деревни, успевшие выйти на улицу, испуганно жались к своим жилищам.

- Хватит бегать! - продолжал принц, и его голос звучал убийственно уверенно. - Я точно знаю, что ты где-то здесь. Выходи, или я камня на камне не оставлю от этой деревни.

Я все еще молчал. Неужели этот человек настолько безумен, что начнет убивать своих же подданных только ради того, чтобы поймать меня? Хотя о чем я говорю? Об адекватности в действиях этого человека и речи не идет. В своем стремлении к цели он безумен, и плевать принц хотел на то, скольким людям придется умереть, лишь бы он добился своего. А самое страшное, что по законам этого государства Дамиан имеет полное право делать с жителями деревни все, что ему заблагорассудится. Он ведь принц, сын главы империи, он имеет право убить любого раба, и ему никто не скажет даже слова против.

- Боишься?! - продолжал Дамиан, и создавалось впечатление, что он смакует каждое слово. - Что ж, я облегчу тебе выбор.

Принц кивнул своим людям, и один из них вышел вперед, вытащил из толпы девочку, ровесницу Нюси, и приставил меч к ее горлу. Девочка испуганно пискнула, но так и не решилась закричать. Где-то в задних рядах заголосила ее мать, но и ее плач быстро смолк, видимо, кто-то из рядом стоящих предусмотрительно заставил ее замолчать.

- Этот ребенок умрет, если ты сейчас же не выйдешь!

Умрет, в этом я не сомневался. Это не блеф и не пустые угрозы. Ему наплевать на человеческую жизнь, тем более, жизнь раба. А я ему не настолько нужен сам по себе, насколько насолил, устроив побег.

Я обернулся на хозяев дома, приютивших меня. Почему-то я ожидал, что Харес попробует напасть и вытащить наружу силой, чтобы спасти свою односельчанку, но он просто стоял и смотрел на меня, даже без прежней враждебности, вообще без всякого выражения на лице. Дара, бледная, как полотно, прижимала к себе дочь и тоже молчала.

- Ну же! - снова донеслось с улицы. - Я не собираюсь долго ждать!

Вот же ублюдок!

- У нас есть черный ход, - внезапно сказал Харес.

- Что? - мой голос прозвучал хрипло, мне показалось, что я ослышался. Как он может предлагать мне бежать, сейчас, при таких обстоятельствах?

- Ты спас мою дочь, - глухо ответил Харес. - Я же говорил, что в долгу у тебя...

Мне захотелось громко выругаться, что-нибудь разбить, например, свою голову об стену, раз уж я не могу достать до головы Дамиана.

К черту такие долги и к черту таких принцев!

Интересно, что же во мне успело измениться за какие-то два года пребывания в Карадене? Откуда во мне это обостренное чувство справедливости? Почему сейчас мне хочется убить Дамиана даже не за себя, а за этих ни в чем не повинных людей?

Я все еще стоял на месте, собираясь с силами, чтобы сделать первый шаг. В конце концов, еще тогда, когда я решил проводить Нюсю домой, я уже взял на себя ответственность, поздно что-либо менять.

- Считаю до десяти!.. - донесся до нас голос принца. - Я теряю терпение!

Я посмотрел в окно на бледное, перекошенное от страха лицо девочки, отражающееся в начищенном до блеска клинке. На улице уже совсем рассвело.

- Это ты мне должен, - сказал я спокойно. - Не она.

Харес удивленно распахнул глаза, словно не веря тому, что слышит. А я тем временем положил свой меч на стол и шагнул к двери. Оружие мне больше не понадобится.

- Восемь... - считал Дамиан.

- Девять, - передразнил я, выходя из домика. - Кончай балаган, я здесь.

В его глазах появилось ликование. Видимо, несмотря ни на что, он не слишком надеялся на мою мягкотелость и допускал, что я попробую бежать. Или считал меня таким дураком, что я не догадаюсь, что бежать все равно некуда, потому что деревня окружена?

- Взять его! - прорычал принц, и его люди, словно цепные псы, бросились ко мне.

Меня тут же поставили на колени и принялись вязать руки за спиной. Я не сопротивлялся, только поморщился, когда новая веревка легла на старые раны.

Потом два огромных воина встали по обе стороны от меня, положив по руке мне на плечи. Но я даже не предпринял попытки подняться. Я уже сдался, а устраивать шоу для принца не собирался.

Подошел Дамиан, неспешно, гордо, чтобы вблизи посмотреть сверху вниз на поверженного врага.

- И на что ты надеялся? - поинтересовался он почти что ласково.

Откуда у принца это постоянное желание поговорить со своими жертвами? У него совсем нет друзей, и он жаждет общения? Однако у меня Дамиан определенно не вызывал желания вести с ним задушевные беседы. Хотелось скорее плюнуть в него, но я не был настроен на театрализованные действия.

- Молчишь, - констатировал принц немного разочаровано. - Что ж, дело твое, - а потом продолжил уже громче, так, чтобы его слышали жители деревни: - За попытку побега и убийство моего подданного этот человек приговаривается к смерти!

Вот как. Значит, как приманка для якобы короля Карадены я его больше не интересую. Отчаялся поймать Рея? Ведь если бы ему все же удалось схватить его, он не тратил бы свое время на поиски меня. Решил отомстить хотя бы кому-то?

- Приговор привести в исполнение НЕМЕДЛЕННО!

Этим словам я уже не удивился. Странно, я даже не испытал страха. За последние дни я столько раз собирался умирать, что эта тема потеряла для меня актуальность.

Меня поставили на ноги и повели на окраину деревни к большому дереву с раскидистыми ветвями. Стало быть, повесят. Интересно, здесь тоже это считается самым позорным видом казни, как в Карадене?

О чем я думаю, черт возьми, в последние минуты своей жизни? Я чувствовал какое-то нездоровое веселье, а еще не покидало ощущение, что это все происходит не со мной, а может быть, всего лишь сон, и я вот-вот проснусь. Вот только я не спал.

Меня посадили на лошадь, не развязывая рук, на шею накинули заранее приготовленную петлю (надо же, какая предусмотрительность), а другой конец веревки перекинули через толстую ветку. Отработанные действия, доведенные до автоматизма, сразу видно. Сейчас они отведут коня, а я останусь болтаться на ветке...

Мыслей в голове практически не было. Поздно трепыхаться, когда ты уже на крючке. Что я мог сделать? Попытаться бежать? Глупо. Начать умолять о пощаде? Нет уж, увольте. Не говоря уже о том, что это было бы еще глупее.

- Есть ли у тебя последнее слово? - надменно поинтересовался принц.

Последнее слово? Ему? Да он даже эпитафии не заслуживает. Хотя... Я внезапно передумал. А почему, собственно, и нет?

- А, знаешь, есть, - сам напросился, мне терять больше было нечего. Дамиан даже отшатнулся оттого, как прозвучал мой голос. Наверняка, ждал от меня мольбы о пощаде, а не наглого насмешливого тона. - Ты хотел знать, почему твой отец уважает Эридана больше, чем собственного сына, так я тебе расскажу. Эридан никогда не пытался возвыситься за счет других. Он казнит преступников, а не невиновных. И ему плевать, что о нем подумают, любят его или нет, он просто поступает так, как считает правильным. И ты можешь из кожи вон лезть, пытаясь заслужить любовь императора, можешь перебить кучу народа, но ты по-прежнему останешься мелким пакостником. О какой любви может идти речь? Ты даже уважения не заслуживаешь.

- Да как ты?.. - принц покраснел, как помидор, прямо до корней волос.

Отлично, пусть я умру, но он еще долго будет вспоминать мои слова.

- Как я смею? - переспросил я настолько насмешливо, насколько вообще был способен. - Мне уже нечего терять, да и ты уже все потерял. Твой отец зовет короля Эридана Виртуозом? Так знай, после его смерти он будет звать его так же, а вот тебя - никогда!

Меня понесло. Мне больше не нужно было сдерживаться, подбирать слова, думать о дипломатии. Я сейчас умру, черт возьми, а значит, могу говорить все, что вздумается. И я не доставлю ему такого удовольствия, и не признаюсь, кто я, пусть он сам потом узнает и кусает локти в бессильной ярости.

Простите меня, мама, Эйнира, Рейнел, Мел, Леонер и все, кто верил в меня. Простите за то, что так много не успел. Но если пришло время умирать, значит, пришло. Плакать и биться в истерике у всех на виду я не буду.

- Повесить! - перст принца указал на меня. Рука подрагивала от ярости.

- Вешай, чего уж там, - милостиво разрешил я, продолжая насмехаться. - Это же единственное, что ты умеешь...

Я не договорил, прервался и замолчал, не веря своим глазам: из-за домов, словно по волшебству, появлялись воины в латах с эмблемой императора. Похоже, они медленно и бесшумно окружали отряд Дамиана, пока я так удачно отвлекал их своей речью.

- Что за?.. - ахнул принц, оглядываясь.

Солдат императора было много, раза в три больше людей принца. Они вырастали из своих укрытий, словно тени, и воины Дамиана немедленно складывали оружие.

А потом солдаты расступились, пропуская вперед несколько всадников. Первым вперед проехал человек с императорским штандартом, при виде которого, все жители деревни тут же упали на колени в ожидании того, кто ехал следующим.

И вот появился ОН. Император был худ и стар. Серебристая мантия, закрывающая его от плеч почти до пят одного цвета с длинными седыми волосами. На голове золотая корона, не обруч, как принято в Карадене, а именно корона, высокая, с зубцами, между которых вкраплены крупные драгоценнее камни.

- Отец? - голос принца прозвучал жалко. Сейчас он скорее напоминал щенка, которого застали за порчей тапочек.

На лице Георга явственно отразилось презрение. Он посмотрел на сына сверху вниз и коротко бросил:

- На колени, - а потом отвернулся и больше не смотрел в его сторону.

Дамиан не то что встал на колени - рухнул в пыль и больше не поднял головы.

В этот момент мне даже стало жаль принца, строил-строил свой план-месть, а он взял и так легко провалился...

Император Георг тем временем повернулся ко мне, пробежал взглядом с головы до ног и усмехнулся.

- Отличная речь, ваше величество. Слышал почти всю.

- Мне тоже понравилась, - признался я с нервным смешком.

- Освободить, - приказал император и отъехал чуть в сторону, чтобы не мешать солдатам.

- Все-таки Эридан... Какой же я осёл! - ахнул Дамиан, и снова замолчал с видом обреченного под брошенным на него взглядом отца.

Осёл, это еще мягко сказано. У меня, например, было припасено множество совсем нелицеприятных названий для этого типа. Но я сдержался, раз уж меня спасли, нужно снова следить за своими словами и помнить о дипломатии.

Пока мне помогали спуститься вниз и развязывали руки, я все еще пытался поверить в реальность происходящего. Так не бывает, так не везет, еще пара секунд, и... Но, видно дуракам действительно везет.

В этот момент я поднял голову и увидел всадника, приехавшего вслед за императором. Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, и я сам чуть было не рухнул в пыль, как Дамиан, только от облегчения. Нет, дуракам не просто везет, иногда у них еще есть друзья, которые их не бросят, несмотря ни на что.

Рейнел подмигнул мне. Я в ответ усмехнулся. Вот что значит много брать на себя и недооценивать других. Гердер понял, кто стоит за моим пленением, и не стал делать глупостей, как я опасался, а поступил наиболее мудро, как вообще можно было в сложившейся ситуации, - отправился напрямик к императору и попросил помощи.

Дружище, я тебя обожаю!

- Ваше величество, - Георг снова привлек мое внимание к себе, - перед своими подданными я приношу извинения за действия моего сына и заверяю, что он будет наказан по всей строгости. Дальнейшее предлагаю обсудить в моем замке.

- Я принимаю извинения, - ответил я официальной формулировкой. - И зла не держу.

Император чуть смежил веки, довольный, что я не стал впадать в крайности и сыпать обвинениями.

- В таком случае, приглашаю вас к себе, - Георг обернулся вполоборота: - Коня и плащ его величеству Эридану Караденскому!

Уже взлетая в седло, я заметил ошарашенные взгляды Нюси и ее семьи.

- Король, надо же, король, - почти беззвучно произнес Харес.

Мне хотелось смеяться, наверное, нервное, но я сдерживался из последних сил. Помахал персонально Нюсе, и тронул коня вслед за императором.

5 глава

Путь от деревни до императорского замка занял около двух часов, так что я успел и успокоиться, и подумать. Правда, первые полчаса меня еще немного трясло и пробивало на нервные смех, но потом мне все же удалось взять себя в руки.

Я ехал рядом с императором Георгом, как его почетный гость, Гердер позади нас, а вокруг со всех сторон солдаты, наполовину почетный эскорт, наполовину охрана. Мне выделили теплый длинный плащ, и теперь я не пугал окружающих своим оборванным видом, вполне соответствуя венценосному обществу.

Принц за нами не поехал, и мне оставалось лишь гадать о его дальнейшей судьбе.

Признаюсь, Дамиан вызывал у меня двойственные чувства. С одной стороны, я испытал некое садистское удовлетворение, когда виновник моих бед был прилюдно опозорен и поставлен на колени. С другой - мне не давала покоя мысль, что так поступил с ним его же собственный отец. Несмотря на то, что принц сам во всем виноват и первым выступил против императора, для меня казалось диким и неправильным, что отец отнесся к сыну как к обычному подданному. Пусть я рос без отца, но мама меня очень любила, а в голосе умирающего короля Лергиуса я слышал любовь и нежность по отношению к своему ребенку, и хотя я не был его настоящим сыном, для меня это было не менее важно. Может быть, у меня просто идеалистическое представление о семье, но поступок Георга упорно не желал укладываться в голове. Но было ли такое поведение частью личности самого императора или же данью местных традиций, я не знал, а потому держал свое мнение при себе.

Мне хотелось поговорить с Рейнелом и узнать все подробности того, как он оказался в такой компании, выяснить, где остатки нашего отряда, и остался ли вообще хоть кто-нибудь из них в живых, потому как Гердер был один, и я напрасно первые несколько минут крутил головой в поисках знакомых лиц. Но все разговоры с другом пришлось отложить, так как отказаться от чести ехать бок о бок с самим императором было бы верхом грубости и признаком неуважения с моей стороны.

Сам Георг молчал всю дорогу, иногда закрывал глаза, подставляя лицо под теплые лучи осеннего солнца. Это лицо казалось полностью умиротворенным, плечи расслаблены, и ничто не указывало на то, что недавняя некрасивая сцена с его сыном хоть как-то на него повлияла. Император не выглядел даже немного расстроенным, более того - был совершенно равнодушным.

Со мной Георг разговоров не заводил, а я не пытался начать первым. Сначала я молчал исключительно потому, что еще не был готов разговаривать спокойно, а потом решил, что раз император сказал, что все дальнейшее мы обсудим в его замке, то так тому и быть.

Дворец императора Союза Правобережья, который он скромно называл "мой замок", просто ослеплял своей роскошью. И, если я долгое время пытался избавить свой дворец от излишнего золота и вычурности, то здесь, напротив, все это намеренно выставлялось напоказ.

Все обитатели замка, включая охрану у ворот, кланялись своему повелители чуть ли не до земли. Не скажу, что меня это удивило, но все равно было непривычно. И, несмотря на то, что я уже свыкся со своим положением в обществе этого мира и, так сказать, вжился в роль, в компании императора Георга Третьего я чувствовал себя неуютно, будто босяк попал за королевский стол.

Император так со мной и не заговорил ни о чем, что выходило бы за необходимые нормы гостеприимства. После того, как мы въехали на территорию замка, он поручил мое устройство двум слугам (которые, естественно, сложились пополам, приветствуя своего повелителя), пожелал мне как следует отдохнуть и обещал встретиться со мной на следующий день. В этом было свое рациональное зерно, конечно, мне хотелось поскорее прояснить ситуацию и поговорить с Георгом, но я также прекрасно отдавал себе в отчет, что мои нервы, мягко говоря, не в порядке, а с таким человеком, как император, следовало четко контролировать каждое свое слово. Наверное, и его величество Георг пришел к тем же выводам и дал мне отсрочку, а потому я не возражал, и мы распрощались еще во дворе замка.

Гердер сделал попытку подойти ко мне, но по кивку императора возле него тут же выросли еще двое слуг и вызвались проводить Рейнела в его покои. От меня этот нюанс не укрылся. Знать бы еще, что бы все это значило: император из благих побуждений отправляет друга подальше, чтобы я все же имел возможность отдохнуть, или же ведет свою игру и намеренно разделяет нас?

Рей бросил на меня быстрый взгляд, но последовал за слугами. Мне оставалось только подчиниться и пойти со своими провожатыми.

***

Выделенные мне покои, состоящие из трех комнат, были воистину королевскими. Ну, то есть, "королевскими" в том смысле, в котором понимали это слово почти все в этом мире: куда ни взгляни - шелка и золото. Наверное, в своем обычном настроении я бы скривился при виде таких апартаментов, но сейчас я был не в лучшей форме, а потому лишь отметил внутреннее убранство краем сознания.

В ванне я отмокал не меньше часа, потом самостоятельно перевязал себе запястья. Слуга, принесший бинты и медикаменты порывался мне помочь, не забыв упомянуть, что это пожелание самого императора, но я не поддался на уговоры и безжалостно выпроводил его.

Перевязывать одну руку, управляясь второй и зубами, было не самым удобным способом, но мне до ужаса не хотелось никого видеть. Тем более слуг, которые только при имени своего повелителя становились в стойку, наверное, и хвостами бы завиляли, если бы они у них были, и тапочки принесли.

Оставшуюся часть дня я бессовестно и беспечно проспал. Раз уж на следующий день мне предстояло вести переговоры с императором, то я должен был быть во все оружии, то есть в здравом уме и трезвой памяти.

***

Проснулся я под вечер, солнце за окном уже клонилось закату.

Как следует выспавшись, я чувствовал себя превосходно. Видимо, привычка постоянно держать себя в руках, все же взяла верх, и никакого посттравматического синдрома я в себе не обнаружил. Ну да, меня пытались бить, по сути, трижды. Но ведь не убили, не так ли?

А раз уж я проснулся полным сил, во мне тут же появилась жажда деятельности. Пусть с Георгом мы будем вести все разговоры только завтра, но в информационном вакууме я больше находиться не мог. Мне нужен был Гердер. Более того, я собирался провести с ним серьезную воспитательную беседу на тему: "Больше никогда не смей надевать корону короля и делать глупости!".

В шкафу обнаружилась предусмотрительно приготовленная одежда. Причем вся идеально моего размера. Как интересно, похоже, Георг очень серьезно относится к приему гостей.

Помимо размера, наряды не порадовали ничем. Все они соответствовали моде этого мира, но никак не моему вкусу. Опять же, роскошь, от которой меня воротило. Несмотря на свой статус, я продолжал почти постоянно расхаживать в свободных черных брюках и белой рубашке, и, хотя моя одежда была отличного качества и шилась на заказ, по общепринятым меркам на королевскую она не походила.

Здесь же на вешалках висели типичные камзолы, какие носили аристократы. Они были разных цветов, некоторые совсем уж вычурные, украшенные золотыми пуговицами и драгоценными камнями, другие более скромные и неброские. Видимо, слуга, приготовивший все это и не знающий предпочтений гостя, на всякий случай побеспокоился о том, чтобы у меня был выбор. Откуда же ему было знать, что аристократическая мода мне в принципе претит?

Обувь тоже оказалась на любой вкус: от низких туфель до высоких ботфортов. Рубашки разных цветов, к каждому камзолу своя, подходящая по цвету и фасону. А вот на штанах фантазия слуги, видимо, отказала. Все одинаковые, черные и узкие, правда, штук десять. Зачем - кто их знает.

В конце концов, я выбрал в самый неброский наряд и сапоги средней высоты. Будь моя воля, я бы остановился только на рубашке, но я все-таки иностранный король в гостях у самого императора, а значит, хочешь - не хочешь, а надо соответствовать. Поэтому пришлось надеть и камзол.

Я посмотрел на себя в огромное зеркало, от пола до потолка, выругался про себя, оценив свой "модный" внешний вид, и решительно покинул гостевые покои.

***

В коридоре обнаружилась охрана, но всего один человек. Стражник вытянулся по струнке при моем появлении, поклонов, слава богу, бить не стал, но сообщил, что император приказал ему поступить полностью в мое распоряжение и сопроводить, куда я попрошу, если в этом возникнет необходимость.

То, что Георг предоставил мне свободу передвижения, радовало и одновременно тревожило, но я не преминул воспользоваться ситуацией и попросил отвести меня к Гердеру.

Выполнив свою миссию и сопроводив меня в другое крыло замка, стражник вытянулся у указанной мне двери, выражая готовность ждать меня столько, сколько потребуется. Я лишь только чуть вскинул брови, пораженный такой покладистостью, рассеянно поблагодарил и постучал.

Рейнел открыл буквально через секунду, будто ждал у самой двери. Заметив охранника, он склонил голову, отступая с прохода.

- Прошу вас, ваше величество, - а когда я вошел, тут же запер дверь и провернул ключ в замке и лишь после этого повернулся ко мне.

Странное ощущение, которое всегда возникает между людьми, которые уже не ждали свидеться. Вроде бы, и есть очень многое, что нужно друг другу сказать, но в то же время чувствуешь себя не в своей тарелке, не зная, с чего начать и как себя вести: то ли как ни в чем не бывало, то ли броситься обниматься.

Пока я решал для себя этот вопрос, Гердер среагировал первым. Он быстро прошел к своей сумке и извлек из нее мою корону, а потом плюхнулся на колени и протянул ее мне на вытянутых руках.

Я от шока даже пошатнулся. Я, конечно, планировал устроить ему головомойку, ожидал услышать оправдания и даже, возможно, извинения, но что бы мой друг падал на колени! Гердер! Передо мной!

- Рей, ты сбрендил? - мягко поинтересовался я, пересиливая желание поднять его силой и надавать отрезвляющих пощечин. Потом спохватился, осмотрелся. - За комнатой следят? - шепотом спросил я, потому что другого оправдания его поведению я не находил.

- Нет, - глухо ответил Рейнел, все также с повинно склоненной головой.

Вот теперь я выругался вслух. Если не следят, отлично, значит, я могу ему высказать все, что я о нем думаю, не таясь и в тех выражениях, которые хочу.

- Немедленно поднимайся, - зашипел я, нетерпеливо выхватил у него корону и отбросил ее на диван. - Совсем с катушек слетел?

- Я совершил преступление, - голос друга звучал глухо, а головы он по-прежнему не поднимал, - присвоение королевской короны равносильно измене.

Я закатил глаза. Ну, конечно же, как я мог забыть о фанатичной преданности Гердера Карадене? Но ведь всему же есть свои пределы! Это же я, в конце концов, я, с которым он провел бок о бок последние два года и которого должен был бы знать вдоль и поперек.

- Если ты сейчас же не встанешь, - прошипел я, - я применю ту же терапию, что и в прошлом году в Багряной Карадене, когда пытался снять с тебя магические чары, только на этот раз буду держать твою башку под холодной водой гораздо дольше.

Наконец, Гердер поднял голову и хмуро посмотрел на меня, встретился взглядом, будто проверяя, серьезен ли я. Я не шутил, если необходимо, действительно возьму за волосы и потащу в ванную.

Я стоял, скрестив руки на груди, и ждал, все еще будучи вынужденным смотреть на друга сверху вниз.

Наконец, Рейнел выдохнул и поднялся, как-то растерянно огляделся, видимо, не зная, куда себя деть, потом сел на диван, отодвинувшись от брошенной мной короны, как от ядовитой змеи.

- Дурак, - бросил я. Гердер молчал, но уже хотя бы глаз не отводил.

Хотел бы я знать, чего он ждал? Что я прикажу его казнить за какую-то там корону? Судя по его виду, никак не меньше.

Я облизнул пересохшие губы.

- Рей, я только что наблюдал картину, от которой меня тошнит целый день: отец поставил на колени собственного сына. Может быть, так было правильно, может быть, Дамиан это заслужил, но у меня не так много близких людей, чтобы я ими раскидывался. Так что премного благодарен. Хорошего же ты обо мне мнения.

Высказавшись, я тоже решил сесть. Поднял золотой обруч, освобождая себе пространство, повертел в руках, не зная куда его пристроить, и, не найдя подходящего места, напялил на голову.

- Итак, какого черта ты это сделал?

Рейнел пожал плечами.

- Я думал, это конец, не выбраться. Мы ведь с тобой уже успели обсудить, что лучше умереть, чем попасть в плен. Я знал, что после такого дерзкого нападения на самого короля, у захватчиков в любом случае не останется выбора, кроме как убить тебя. А раз я не мог спасти тебя, то решил, что так, по крайней мере, обеспечу тебе легкую смерть.

- Гениально, - проворчал я, хотя уже совершенно не злился. - Лучше бы сбрендивший принц запытал до смерти тебя?

Глаза Гердера сверкнули.

- Лучше, - ответил он твердо.

Я закатил глаза, но пытаться переспорить не стал - все равно бесполезно.

- Ладно. Что было дальше?

- А дальше нам каким-то чудом удалось отбиться. Черт его знает как. Я, Рис, Корбин и Дики, сумели уйти. Я знал, что долго бегать не удастся, но решил, что сейчас главное выиграть время, чтобы наниматель убедился, что настоящий король ушел.

- Но вам удалось оторваться, - закончил я за него.

Рей кивнул.

- Удалось. Потом я отправил моих парней в город, чтобы они связались с нашими агентами и выяснили, что тут происходит. Я планировал выяснить, действительно ли ты погиб. Если да, то найти виновника и попытаться отомстить, если нет, постараться вытащить. Оказалось, что шпионы по форме узнали в напавших на нас людей сына императора, которого Георг уже несколько месяцев как отлучил от дворца и даже запретил подданным обращаться к нему "высочеством". Нам удалось найти место стоянки отряда принца, но там царил бедлам, от местных узнали, что все суетились в поисках какого-то беглеца. Сначала я хотел тоже броситься на твои поиски, но я понимал, что, даже если получится тебя найти, со мной всего трое, а у Дамиана несколько десятков. Я стал искать альтернативу, пришел к выводу, что раз император пригласил тебя в гости и не имел никакого отношения к выходке принца, то можно попытаться заручиться его поддержкой. Понимал, что могу опоздать, но решил рискнуть. Понесся в столицу, благо она недалеко от места, где мы пересекли границу, потребовал аудиенции императора. Навряд ли, мне бы это удалось, но Георг и так не находил себе места, так как ему уже доложили, что мы въехали на территорию Правобережья, но в срок так и не приехали. Поэтому стоило мне назваться, меня тут же отвели к императору. А дальше от меня уже мало что зависело, Георг раздал приказы нужным людям, заверил, что его солдаты быстро все сделают и отыщут и тебя, и Дамиана. Сам он решил, что необходимо его личное присутствие, и мы отправились в путь, получая постоянные донесения о том, как ведутся поиски. Моих людей император сказал оставить здесь, чтобы - дословно: - не путались под ногами. Вскоре нам доложили, что люди принца стекаются к деревеньке неподалеку оттуда, и мы направились туда. Ну а дальше ты знаешь.

- Да уж, - я усмехнулся, - вы попали как раз к кульминации.

Гердер посмотрел на меня укоризненного, не разделяя моего веселья:

- Я чуть не поседел от этого зрелища, - в ответ я только развел руками в воздухе, ну, мол, извини, а Рей продолжал: - А император был поражен твой речью, даже спросил меня, всегда ли ты такой.

Меня снова начал разбирать смех.

- И что ты сказал? - весело поинтересовался я.

- Сказал: нет, только когда злой.

- Да уж, - протянул я, переваривая всю свалившуюся на меня информацию и снова становясь серьезным, - это же надо было познакомиться с императором таким образом.

- Ты хоть сам помнишь, что там говорил? - Гердер, наконец, принял более расслабленную позу.

- Что говорил? - я совершенно не по-королевски почесал затылок. - Дословно нет, - зато я точно помнил, что говорил о себе в третьем лице, да еще и расхваливал. - По правде, - признался я, - в тот момент я мало задумывался над своими словами, я думал, что сейчас умру, и единственной моей целью было посильнее зацепить принца.

Рейнел хмыкнул.

- Эта была та еще речь. Честно, я поразился твоему самообладанию.

Самообладанию? Это моя истерика - самообладание? Просто некоторые в истерике плачут, а я, оказывается, смеюсь. Впрочем, я благоразумно промолчал. Самообладание, так самообладание.

Потом настала моя очередь, и я в подробностях рассказал о своем пленении, занимательной беседе с принцем Дамианом, а затем побеге и встрече с Нюсей и ее семьей.

Пересказывая события, которые со мной произошли, в некотором роде я имел возможность посмотреть на них со стороны, и, признаюсь, я ужаснулся: я остался в живых только на чистой удаче. Что ж, похоже, на эту поездку судьба выделила мне концентрированную порцию везения. Хотелось надеяться, что когда эта "доза" кончится, я уже успею вернуться домой.

- Ладно, - решил я через некоторое время и поднялся, - я пойду, надо привести мысли в порядок и подумать, что говорить завтра его величеству. В голове пока что каша.

Гердер встал вместе со мной. Серьезно спросил:

- Мои извинения ты хотя бы примешь?

Я устало вздохнул и уточнил:

- За что? За то, что ты готов был защищать меня ценой собственной жизни? Или за то, что принял верные решения в экстремальной ситуации, благодаря чему привел помощь?

- По твоим словам я прямо каким-то героем получаюсь, - возмутился Рейнел.

- Может, и не герой, - согласился я. - Но друг ты верный... - я помедлил, не зная, стоит ли еще что-нибудь говорить, но все же решил, что эту тему следует закрыть раз и навсегда, поэтому сказал: - И ты должен знать, действительно жутко злился из-за твоей выходки с короной, но злился я на тебя не за то, что ты надел какой-то там обруч, символ власти и так далее... Я злился, что ты пытался подставиться вместо меня.

- Спасибо, - кажется, наконец-то понял.

- Тебе - спасибо, - ответил я.

Хлопнул друга по плечу и направился к двери.

6 глава

- Его величество Эридан Дайон Караденский! - по всем правилам представил меня лакей, распахивая массивную резную дверь.

По правде говоря, я ожидал, что меня приведут тронный зал или какую-нибудь приемную, огромную и величественную, как и все в этом замке, но я ошибся. За дверью оказался совсем небольшой и, даже можно сказать, уютный кабинет. Узкое решетчатое окно, возле него стол, два кресла, а вдоль стен книжные полки - вот и все внутреннее убранство. Тихое уединенное место, всем своим видом говорившее, что круг вхожих сюда людей очень узок. Наверное, стоило расценить как добрый знак, что император решил побеседовать со мной здесь, но я интуитивно насторожился: в таких тайных комнатах не говорят о погоде, в них решают судьбы держав.

- Ваше величество, входите, - Георг сидел в одном из кресел у стола, при моем появлении он чуть подался вперед, но все же не встал.

Сейчас я имел возможность рассмотреть его лучше, и он показался мне гораздо старше, чем я решил в нашу первую встречу. Глубокие морщины исчертили когда-то волевое лицо, накладывая неизгладимую печать прожитых лет. Седые волосы разложены по плечам, такая же седая аккуратно подстриженная борода, серый камзол и серебристая мантия. Никаких украшений, кроме короны. В облике вообще ничего яркого или бросающегося в глаза. Этакий серый кардинал в роскошном, кричащем о своей значимости замке.

Да, Георг был не просто стар, а очень стар. Точный же год его рождения не значился ни в одном документе.

- Проходите, присаживайтесь, - император указал мне на свободное кресло, одновременно делая жест, велящий лакею удалиться.

Длинными седыми волосами и бородой он сперва напомнил мне Мельвидора, но уже через минуту я понял, что этого человека нельзя сравнивать с добрым волшебником. В глазах императора была сталь, нет, не из-за цвета, они у него как раз были карими, а именно из-за выражения. Глаза человека жесткого, решительного, безжалостного.

И сейчас эти глаза сверлили меня с таким интересом, что становилось не по себе. Так рассматривают диковинную заморскую зверюшку в зоопарке... А еще, наверное, именно так смотрит биолог на лягушку перед тем, как начать ее препарировать...

Я принял приглашение и устроился в кресле, тщательно контролируя каждое свое движение. Пристальный взгляд императора нервировал, но я сделал все, чтобы он об этом не догадался: спокойно опустился на сидение, положил руки на подлокотники, спина прямая, голова поднята, на губах легкая вежливая улыбка.

Георг это оценил, сказал:

- Вы хорошо держитесь, ваше величество, учитывая то, что вам пришлось пережить в последние дни и особенно вчера.

Я позволил себе чуть пожать плечами.

- Не в первый раз меня пытаются убить.

- Похвальное самообладание, - губы императора скривились, что, наверное, было его вариантом улыбки. Потом старый властелин Правобережья вздохнул: - Что ж, не так, совсем не так я планировал нашу встречу.

Я встретился с ним серьезным взглядом.

- И ваши планы по-прежнему остаются для меня загадкой, - напомнил я, прозрачно намекая, что пора бы мне все объяснить.

- Я хотел принять вас как дорого гостя, - продолжал Георг, будто и не слышал моей последней реплики, - показать вам Союз Правобережья во всей своей красе, рассказать о перспективах сотрудничества... Не торопиться и не торопить в принятии тех или иных решений.

- И что же изменилось теперь?

- Мой нерадивый сын и его самодеятельность!

А вот слышать отцовские проклятия в адрес сына мне точно не хотелось.

Я покачал головой:

- Инцидент с принцем Дамианом исчерпан, и мне бы не хотелось снова к нему возвращаться.

- Понимаю, - кивнул император, - неприятные воспоминания.

- Можно сказать и так, - согласился я, хотя при сочетании "неприятные воспоминания" перед глазами упорно вставало не искаженное жаждой мести лицо принца, а его потухший взгляд, он когда понял, что проиграл. Если бы из-за его выходки не погибло столько людей, я бы уже вообще на него не злился.

- Признаюсь, вы меня удивили, - тем временем продолжал монарх, - а удивить меня не так-то просто. Я довольно долго наблюдал за вашей деятельностью, и вы меня заинтересовали. Поэтому я хотел познакомиться с вами поближе, чтобы понять, правильное ли составил о вас мнение, и действительно ли вы подходите...

Вот теперь я по-настоящему напрягся.

- Подхожу - для чего?

- К тому, что я хочу вам предложить, Эридан. Могу я называть вас "Эридан"?

- Называйте, - разрешил я. При учете разницы в возрасте, он мог бы обратиться ко мне "эй, мальчик", и это не было бы обидным. К тому же император меня прямо-таки заинтриговал, и мне было не до обращений.

Монарх удовлетворенно кивнул, разумеется, он не сомневался в моем ответе.

- Так вот, я хотел познакомиться с вами и получше узнать. Но то, что я увидел, лишило меня всяких сомнений. То, как человек ведет себя в экстремальной ситуации, говорит о нем гораздо больше, чем даже длительное общение с ним.

- Мое поведение с веревкой на шее не вписалось в составленный вами портрет? - напрямую спросил я.

- Отчего же, - снова искривление губ в подобии улыбки, - напротив. Во-первых, вы не испугались и продолжали вести себя достойно перед лицом смерти. Во-вторых, мне доложили, как именно вы оказались с той самой веревкой на шее: Дамиан шантажировал вас, угрожая убить маленькую рабыню. Вы могли бы попытаться сбежать, но вы сдались.

- И далеко бы я убежал? - отозвался я. - Ваши солдаты обезвреживали людей принца, и вы должны быть прекрасно осведомлены, что деревня была окружена.

- Но вы об этом не знали.

- Не нужно владеть подтвержденной информацией, чтобы знать, - возразил я. - И не нужно быть гением, чтобы понимать, что я бы в любом случае не смог сбежать из той деревни.

- И вы решили умереть с честью? - зачем-то уточнил Георг.

Я пожал плечами.

- Что-то вроде того. Во всяком случае, я не хотел, чтобы с девочкой что-то случилось.

- Она рабыня, - напомнил император.

- Она ребенок.

- Значит, вы так к этому относитесь, - задумчиво произнес Георг, словно поставил в уме "галочку". - Хорошо, - в его глазах вдруг зажегся нехороший блеск, - но удовлетворите мое любопытство. Если бы вы точно знали, что сможете уйти ценой жизни той девочки, вы бы ушли?

А ведь правда, ушел бы?

Я все еще не понимал, к чему он клонил. И чего вообще хотел добиться своими вопросами? А еще важнее: каких ответов ждал от меня?

- Да, - ответил я, больше сам себе, чем императору. - Моя жизнь не принадлежит мне, и если бы я действительно, как вы сказали, ТОЧНО знал, что выберусь из той неприятной ситуации и вернусь домой, пожертвовав жизнью девочки, да, я бы так и сделал.

Наверное, только озвучив это, я понял, что я бы на самом деле так и поступил. Мне сделалось тошно. И в глубине души я возблагодарил Дамиана, что такого выбора он мне не оставил.

- Вы побледнели, - заметил император. Черт бы побрал его наблюдательность.

- Разговоры об убийстве детей не придают мне румянца, - ответил я резче, чем следовало по этикету, но Георг, казалось, совсем не обратил внимания на мою грубость.

- Да, - сказал он задумчиво, - вы именно такой, каким я вас себе и представлял. А это существенно упрощает дело и означает, что мне бессмысленно тянуть время и ходить вокруг да около. Я только еще раз убедился - вы тот, кого я искал.

Его голос прозвучал многообещающе, и мне это совсем не понравилось. Несмотря на то, что император, вроде как, был настроен ко мне доброжелательно, меня не обманула ни лесть в мой адрес, ни его улыбки. Этот человек привык не просто управлять империей, он привык повелевать, вершить судьбы людей. Сколько он уже на троне? Около полувека. За это время Георг настолько привык к тому, что его слово закон во всем, что, кажется, ему и в голову не приходило, что у других тоже может быть собственное мнение и планы на свою же жизнь. А сейчас старый император смотрел на меня с таким видом, с каким смотрят на шахматную фигуру, размышляя, куда именно ее поставить на доске.

- Вам не кажется, что пришло время объяснить? - прямо сказал я. Пускай, я осознавал, что не в моих интересах портить отношения с могущественным стариком, но его плотоядный взгляд, направленный на меня, начинал по-настоящему раздражать, я отвык быть бессловесной куклой, и мне нужны были объяснения.

- Пожалуй, - согласился император. - Вы этого заслуживаете.

- Я весь внимание.

Тем не менее раскрывать карты Георг не торопился.

- Может быть, вина? - гостеприимно предложил он, уже протягивая руку к звонку для вызова слуги.

- Не стоит, предпочитаю ясную голову.

Рука императора замерла в воздухе, а в глазах мелькнуло удивление. Еще бы, он не привык, чтобы ему отказывали. Вообще, у меня создавалось впечатление, что он продумал этот разговор до мельчайших подробностей, в том числе и мои реплики. Отказ от вина явно не соответствовал сценарию.

Георг нахмурился, но вернул руку на подлокотник.

- Что ж, как пожелаете, - согласился он, хотя неудовольствие в его голосе прозвучало отчетливо.

- Итак, я слушаю, - напомнил я, оставаясь предельно серьезным.

Император снова смерил меня взглядом. Похоже, моя настырность тоже не соответствовала "Великому плану".

- Хорошо, - он медленно кивнул. - Буду говорить прямо, - мне захотелось закатить глаза: ну, наконец-то! - Я стар, очень стар, и я понимаю, что не вечен. Мне нужна крепкая рука, которая возьмет на себя управление империей после моей смерти.

Твердая ли рука у Дамиана, кто его знает, но тяжелая - это точно, на себе проверил.

Император тем временем продолжал:

- Этот человек должен обладать исключительными личностными качествами. Он должен уметь казнить виноватых, но при этом защищать невинных, быть жестким, но не жестоким, уметь жертвовать и приносить в жертву, если этого требуют интересы государства. Кроме того, этот человек должен пользоваться уважением людей, быть гибким и уметь подстраиваться под те или иные обстоятельства, не бояться перемен и сам быть их источником. Тот, кого не сломить угрозами и запугиванием, человек, не боящийся смерти и способный рассмеяться в лицо своему убийце...

На последней фразе мое сердце пропустило удар. Он же не может... Ну, то есть, я придумываю, он не может сказать...

- Это должны быть вы, Эридан.

...то, что сейчас сказал!

- Вы шутите? - я был слишком сильно удивлен, чтобы выдать что-то более вежливое и официальное.

Император покачал головой.

- Отнюдь. Я наблюдал за вами с момента подавления восстания Багряной Карадены. Вы напоминаете меня самого в юности, и мне это импонирует, вы тот, кто мне нужен.

- Виртуоз, - убито пробормотал я.

Но Георг и тут не возразил.

- Именно. Виртуоз, и я от своих слов не отказываюсь.

Теперь я ровным счетом ничего не понимал. Я ожидал от нашего разговора чего угодно, но только не... не этого!

И что, черт возьми, мне теперь делать, скажите на милость? Как выкручиваться?

- У вас есть наследник, - ответил я как можно более нейтральным тоном.

- Дамиан? - император презрительно скривился. - Кажется, вы уже видели его во всей красе. Мстительный сопляк, а не наследник. Я уже полгода как запретил своим подданным называть его "высочеством". Да, он мой сын, и я не отказываюсь от родства, но он не будет моим наследником.

Я все еще не верил, что он говорил серьезно, не хотел верить.

- И вы готовы отдать империю совершенно постороннему человеку, чем своему сыну?

- Гнилые яблоки тоже падают недалеко от яблони, - философски заметил император.

- Значит, вы все для себя решили? - уточнил я. - И как вы себе это представляете? Я подписываю бумаги и передаю вам Карадену в полное владение, а вы пишите завещание, что после вашей смерти, я становлюсь императором?

- Ну что вы, - Георг осклабился, очевидно, решив, что раз меня интересуют подробности, то мое согласие уже у него в кармане. - Никто не собирается отбирать у вас Карадену даже на время. Есть вариант получше.

- И какой же?

- Породниться.

Мои брови невольно взметнулись вверх. "Ну не усыновить же он меня хотел", - ляпнул я принцу при первой встрече, когда не мог понять его претензии в мой адрес. А вот теперь я очень даже их понимал. Его отец не просто восхищался каким-то там чужеземцем, он собирался отдать ему то, что принадлежало Дамиану по праву рождения.

- Дамиан - мой не единственный ребенок, - продолжал император. Помимо него, у меня три дочери. Младшая еще не замужем.

Да, об этом я читал, когда собирался в Союз Правобережья. У принца Дамиана было три сестры: две старшие и одна младшая. Я тогда еще удивился, что у пожилого человека такие юные дети.

- Вашей младшей дочери тринадцать лет.

- Четырнадцать, - поправил император. - Через год ей исполнится пятнадцать, и вы сможете пожениться.

- Она еще ребенок.

Теперь улыбка Георга стала снисходительной.

- А вы сам? Сколько вам? Ведь и двадцати еще нет?

Судя по осведомленности императора о моей персоне, он должен был знать не только дату моего рождения, но и час с точностью до минут.

- Мне девятнадцать, и вам это известно.

- Пять лет разницы в возрасте между мужчиной и женщиной - сущая мелочь, моя жена была младше меня на двадцать шесть лет.

Похоже, император действительно заранее все продумал, и мои возражения, и свои ответы. А значит, мне нужно как-то выйти за пределы его сценария, но сделать это так, чтобы ненароком не оскорбить.

- А как насчет того, что я женат? - попытался я подойти к вопросу с другой стороны.

Император безразлично пожал плечами.

- В наше время не так сложно избавиться от жены, тем более, когда перед вами стоит перспектива более выгодного союза.

Я смотрел Георгу прямо в глаза и с ужасом понимал, что это человек не шутит, он действительно так думает.

- А если я женат по любви?

- Не смешите, - его голос прозвучал умоляюще, - в пятнадцать вас женили на принцессе из захолустного Зианта, которую вы до свадьбы ни разу не видели.

- С тех пор прошло четыре года, - напомнил я, - у нас было время познакомиться.

- И что вы хотите этим сказать? - вот теперь веселье, наконец, покинуло монарха. В глазах появились молнии.

Что ж, кажется, долго увиливать и искать отговорки не удастся. Император всем своим видом показывал, что не потерпит отказа, более того, положительный ответ ему нужен прямо сейчас. Положительный ответ, который я дать не мог, хотя и понимал, что таким людям не отказывают, а на такие предложения тем более.

Возможно, другой король другого королевства прыгал бы от счастья, если бы ему поступило подобное предложение от самого императора Союза Правобережья. Огромная империя, неограниченная власть, покровительство непобедимого Георга. Возможно, кто-то другой, но только не я. Мечтать о большей власти? Да я не знал, что делать с той, что у меня уже есть!

Помимо моих личных желаний, я также знал, что караденцы боялись Правобережья как огня. Попытка объединения с Георгом вызвала бы волну восстаний по всему королевству. Да, мне достался бы Союз Правобережья, но для Карадены это означало бы конец, если и не бесповоротный, то страшнейший упадок, из которого ее только недавно получилось вытащить.

Я набрал в легкие побольше воздуха.

- Я хочу сказать, что не намерен менять супругу, - твердо ответил я, четко произнося каждое слово. - Со всеми вытекающими из этого последствиями.

Таким людям не отказывают, но врать и изворачиваться с ними еще опаснее. И я решил принять одну единственную тактику - быть честным, и возможно, тогда случится чудо, и нам удастся прийти к взаимопониманию.

Георг молчал целую бесконечную минуту, глядя на меня в упор и, словно, пытаясь удостовериться, серьезен ли я в своем ответе.

Последствия моих слов могли быть самыми непредсказуемыми, от объявления войны Карадене до немедленного убийства меня самого за нанесение личного оскорбления. Но согласиться я не мог. Отказаться от своих принципов и стать марионеткой властного старика только потому, что я чем-то ему приглянулся? Как выбрать меньшее из зол для моего королевства: быть втянутым в войну или просто быть отданным Союзу Правобережья без боя, чтобы потом королевство накрыла кровавая волна восстаний?

- И вы не боитесь этих последствий? - наконец, спросил Георг, словно прочтя мои собственные мысли.

Взгляд я не отводил. О да, таким людям не отказывают...

- До ужаса, - признался я.

- Мне показалось, вы ничего не боитесь, - удивился монарх, по-прежнему удерживая контакт глаза в глаза.

- Вы ошиблись. Есть много вещей, которых я боюсь.

- Например, войны с Союзом Правобережья?

Он все еще меня проверял, в этом я не сомневался, вот только еще не разобрался зачем. Хотел, чтобы я передумал, или просто решил напугать до такой степени, чтобы я проклял тот день, когда появился на свет?

- Я боюсь любой войны, в которую может быть втянут мой народ, - ответил я чистую правду.

- Вы любите свое королевство, - на этот раз в голосе Георга не было вопросительной интонации.

- Люблю, - кивнул я и добавил: - Недавно научился любить.

- Что вы имеете в виду? - кажется, мне снова удалось удивить старого властелина, а это уже пусть маленький, но путь к успеху.

- А то, - охотно пояснил я, - что еще два года назад мне и дела не было до Карадены и ее проблем. Я думал лишь о себе, а королевством управляли министры, и меня это устраивало.

- И что же произошло? - император проявлял искренний интерес к моим словам, а это давало мне шанс.

Итак, раз уж я решил быть искренним, что же на самом деле со мной произошло? Просто однажды меня выломало изнутри, и я больше не стал прежним.

- Со мной произошла Багряная Карадена, о событиях в которой вы наслышаны, - подумав, ответил я. - Мне пришлось выбирать, и я сделал свой выбор.

- Насколько мне известно, наместник угрожал вашему другу?

Похоже, эта информация дошла до всех, правда, в искаженном виде.

- Совершенно верно, - спокойно ответил я, уже предполагая, что он скажет дальше.

- И вы разозлились и приказали казнить всех, кто был близок к наместнику.

На этот раз я не сдержал улыбки. Большей чуши придумать было нельзя.

- Это неправда, ваше величество. Эрвин и Лигурд предложили мне обменять жизнь Рейнела на власть над Багряной Караденой. И я мог принять их предложение, как сейчас ваше, и выйти сухим из воды, просто предать свой народ, чтобы спастись самому и защитить близкого мне человека.

- И вы?..

- И я отказался, - мой голос прозвенел металлом. - Я понял, что готов погибнуть сам и потерять друга, но не провинцию и населяющих ее людей. А когда делаешь выбор, уже не страшно.

- Но вам удалось победить, - напомнил Георг.

Я развел руками, признавая его правоту.

- Я рискнул. И мне повезло. Но я был готов к тем самым "последствиям". Так же, как и сейчас.

Снова повисло молчание, но теперь император смотрел на меня по-новому, будто пытаясь что-то во мне разглядеть.

- И зачем вы мне это рассказали? - спросил он через некоторое время.

- Не к тому, чтобы похвастаться, какой я везучий, если вы подумали об этом, - заверил я. - А к тому, что людям свойственно меняться и изменять свое мнение. И не мне судить, правы ли вы, отлучая Дамиана от трона, но, возможно, когда перед ним встанет выбор, как передо мной в Багряной Карадене, он сделает правильный.

- Он ведет себя... - начал император и оборвался, видимо, не находя достойного определения для поведения своего сына, а, может быть, понимая, что не стоит обсуждать это со мной.

- Он ведет себя как брошенный ребенок, единственная цель которого заслужить любовь родителей. Он просто не знает как.

Георг усмехнулся.

- Вы младше Дамиана на несколько лет, а говорите, будто старше на целую жизнь.

Я пожал плечами.

- Меня любили родители. Поэтому мне его жаль.

Император вновь впился в меня взглядом:

- А последствий ЭТИХ слов вы не боитесь?

- Что-то подсказывает, что поздно бояться, - Георг был прав, я зашел достаточно далеко в своих высказываниях на тему, мнение о которой у меня не спрашивали.

- Еще никому не удавалось удивить меня несколько раз за одну встречу, - задумчиво пробормотал император.

- Я просто пытался быть честным, - ответил я. Если бы он отдал приказ меня убить и закончить то, что начал его сын, я бы уже даже не удивился.

- Подкупающая честность - страшнейшее оружие.

- Я рад, что вы это оценили, - я прямо смотрел на императора, ожидая тех самых последствий, о которых мы уже столько говорили.

Император побарабанил пальцами по широкому подлокотнику, вид у него сделался задумчивым.

И вот последствия моих слов настали.

Моя челюсть чуть было не упала к полу, когда Георг вдруг подался вперед и протянул мне руку.

- Не каждый девятнадцатилетний мальчишка способен заставить меня себя уважать, - серьезно сказал он.

Я пожал протянутую руку скорее по инерции, чем по-настоящему отдавая себе отчет в том, что это произошло.

- Я рад, что вы приехали, - снова заговорил Георг, принимая прежнюю позу, - личная встреча поможет в закреплении старых мирных соглашений и подписании новых договоров о сотрудничестве.

Я все еще не верил своим ушам. Карадене не угрожает война? Он хочет сотрудничать?!

Георг правильно истолковал выражение моего лица. Впрочем, я был настолько выжат этим разговором, что у меня не было сил прятать изумление.

- Может быть, теперь вы не откажетесь со мной выпить? - предложил он.

- Теперь - пожалуй, - выдохнул я.

7 глава

Мы пробыли в столице Союза Правобережья еще неделю. Я планировал уехать раньше, но император уж очень хотел сгладить плохое впечатление от встречи с его сыном. Пришлось сдаться и пойти у Георга Третьего на поводу.

Принца Дамиана я больше не видел, с императором мы о нем тоже не говорили. Он лишь как-то коротко обмолвился, что пока не принял окончательного решения о судьбе своего единственного сына, а потому временно отослал его с глаз долой в дальний гарнизон. В принципе, этих новостей для меня было достаточно, чтобы вздохнуть с облегчением. Значит, Георг дал принцу шанс, а вот воспользуется он им или опять все испортит, уже его дело.

Чем я сам приглянулся императору, я так и не понял. То ли правда я напоминал ему его в молодые годы, то ли так сильно было разочарование в собственном сыне, а я подвернулся под руку. В итоге, мы составили несколько проектов договоров о торговле, которые мне еще предстояло обсудить с министром Шаагеном, внести коррективы и выслать обратно для окончательного подписания. Претензий к Карадене Георг не имел и еще раз заверил, что хочет дружественных отношений со мной и моим королевством.

На такой позитивной ноте и расстались. Император выделил нам целый полк охраны, должный проводить нас до границы с Караденой, где нас уже встретят, и даже лично вышел проводить.

- Это была познавательная встреча, - сказал он мне, прощаясь. - Надеюсь, следующая начнется с менее трагичных событий.

- Я тоже на это надеюсь, - искренне ответил я. Мысль о том, что нам придется сообщить семьям моей охраны об их гибели, давила мертвым грузом на плечи.

Мы попрощались с императором и покинули замок монарха с Гердером, остатками нашего отряда, состоящего теперь всего из трех человек, и сопровождением, выделенным Георгом.

Когда мы выехали на большой тракт, но не продолжили по нему путь к границе, а свернули налево на узкую проселочную дорогу, Рейнел догнал меня и поравнял коня с моим.

- Может быть, теперь объяснишь, что происходит? - потребовал он.

Рей был в своем праве требовать от меня ответов. Всю последнюю неделю он пребывал в практически абсолютном неведении, что происходит. Я постоянно пропадал с императором, то в замке, то в разъездах, так, что у меня совершенно не было времени перекинуться с другом и парой слов. Его на наши выезды Георг не приглашал.

- Объясню, - кивнул я, - всё, но позже, - я стрельнул глазами на окружающую нас охрану.

Рейнел поджал губы, будто сдерживаясь от ругательств, но согласился:

- Хорошо, как знаешь.

Я на самом деле хотел рассказать Гердеру всю правду о своем общении с императором, но только не тогда, когда рядом с нами столько лишних ушей. Такие истории рассказывают даже не просто наедине, а при зажженной магической свече. Хотя Георг и не просил меня хранить в тайне предложение стать его наследником, и без напоминаний было ясно, что эта информация не должна стать достоянием общественности, тем более его подданным.

Наше уклонение от основного пути было моим личным капризом, разумеется, заранее оговоренным с Георгом. Мы и так задержались в Союзе Правобережья дольше, чем планировали, а потому я решил, что лишние несколько часов ничего не изменят.

Деревенька встретила нас лаем собак, из домов выглядывали люди, привлеченные шумом, но выйти не решались. Оно и понятно, здоровые крепкие мужчины были в это время дня на полях, в деревне остались только женщины, дети и старики, которые прекрасно помнили, что последний приезд всадников чуть было не стоил жизни их маленькой односельчанки.

Я спрыгнул с коня как раз под тем самым деревом на окраине поселения, на котором меня чуть было не повесили на прошлой неделе. Всунул повод в руки все еще ничего не понимающего Гердера.

- Ждите здесь, - громко распорядился я, чтобы меня слышали все, и никому не пришло в голову потащиться следом. Я был уверен, что опасность здесь мне не грозит, а обитатели деревни и так были перепуганы.

Рейнел одарил меня яростным взглядом, ясно говорившем, что ему хочется меня стукнуть за мои выходки, но возражать не стал, также прекрасно понимая, что любое лишнее слово будет немедленно доложено императору его людьми.

Я быстро прошел к нужному домику и постучал, только сейчас осознав, что мне могут и не открыть. Ясное дело, вытаскивать никого силой я не стану.

Но опасался я зря, дверь отворилась почти сразу. Естественно, Дара тоже слышала лай и стук копыт.

- Ваше величество, - женщина присела в неловком подобии реверанса.

- Не надо, - попросил я, опасаясь, что она начнет кланяться, как здесь принято.

Дара выпрямилась, но стояла, опустив голову и сгорбившись, будто ждала кары. От откровенного страха женщины мне стало не по себе, и идея приехать сюда уже не казалась такой блестящей, как сначала.

Атмосферу разрядила Нюся, она выскочила откуда-то из глубины домика и бросилась ко мне.

- Ты приехал! - девочка немедленно завладела моей рукой, потом обернулась к матери и показала язык. - Я же говорила, он хороший.

От вольности дочери с иностранным королем, Дара побледнела, как мел, и даже спустила дочке хамство по отношению к ней самой.

- Все нормально, - улыбнулся я, прежде чем она успела что-либо сказать. Присел на корточки, чтобы мои глаза были на уровне с глазами девочки. - Познакомимся еще раз, а? Меня зовут Эридан.

Нюся расплылась в восторженной улыбке.

- И ты король!

- Угу, - подтвердил я, - и я король. Я решил все дела с его величеством Георгом, и теперь возвращаюсь домой, поэтому хотел попрощаться и поблагодарить тебя и твою семью за гостеприимство.

- Что вы, не за что!.. - испугалась Дара.

- Поверьте, есть, - возразил я, выпрямляясь, - вы не знали, кто я, подозревали, что я мог оказаться беглым или преступником, но, несмотря на это, не отказали мне в приюте.

Дара смущенно покраснела, не зная, что сказать. Тут ее взгляд упал на мои запястья, раны уже зарубцевались, повязки сняли.

- Уже зажили, - робко улыбнулась она.

Я автоматически потер запястья, заживая, они ужасно чесались.

- Спасибо вам еще раз за все, - сказал я, собираясь уходить. И передайте Харесу мою благодарность. Я надеюсь, у вас все будет хорошо, - я отцепил с пояса тяжелый мешочек с монетами и протянул растерянной женщине. - А это возьмите.

- Что вы?! Зачем? - испугалась она, но подхватила мешочек, который я практически силой впихнул ей в руки. - Нам и тратить некуда, мы ведь... - слово "рабы" повисло в воздухе.

- Я думаю, вы найдете, куда потратить деньги, - пообещал я, извлекая из-за пазухи еще один подарок: свиток с печатью императора.

Дара обмерла. Навряд ли, она умела читать, но как выглядит желанная и в то же время запретная "вольная" знает любой раб.

Когда я высказал свою просьбу императору, он целую минуту смотрел на меня, как на умалишенного. Зачем мне приспичило освобождать каких-то там рабов, он понять не мог, но для него это было сущей мелочью, потому и не отказал. Собственноручно написал "вольную" и заверил личной печатью.

- Но как же... - прошептала Дара, принимая у меня бесценный свиток дрожащими руками.

- Спасибо вам за все, - еще раз поблагодарил я, потрепал Нюсю по соломенным волосам и поспешил ретироваться.

- Господи, "вольная"! - услышал я уже за спиной то ли крик, то ли плач. Радость, восторг, удивление в одном слове.

***

Через три дня пути мы заночевали в поле. Поблизости не было ни одного постоялого двора, а провести ночь в пути не хотелось. Солдаты императора, конечно, удивились неприхотливостью иностранного короля, но починялись приказу слушаться меня беспрекословно.

Я же на самом деле не видел особой разницы, где ночевать. После последних сумасшедших событий, мне хотелось лишь тишины и покоя, которых в ночном поле было гораздо больше, чем в шумной гостинице.

Я сидел у костра, завернулся в одеяло, подтянул колени к подбородку и смотрел на огонь. Отдых мне требовался, но больше не физический, а моральный, а потому спать не хотелось.

Невдалеке переговаривалась охрана, окружившая выбранное место ночлега кольцом, иногда пофыркивали кони.

Я поймал себя на невеселой мысли, что в девятнадцать чувствую себя дряхлым стариком, почти таким же, как император Георг. А как же беспечная юность, а, парень? Когда же она успела кончиться, да так быстро, что ты и не заметил?

Сзади раздались шаги по сухой траве. Охрана была на посту, и можно было не опасаться, что кто-то подобрался ко мне со спины. А побеспокоить короля в уединении мог только один человек.

- Привет, Рей, - поздоровался, не оборачиваясь.

- Привет, - откликнулся Гердер, усаживаясь рядом. Я посмотрел на него в свете луны. Ему тоже досталось за это путешествие. Осунувшийся, усталый. - Как ты? - тревожный взгляд в мою сторону.

Я невесело усмехнулся. И все равно, несмотря ни на что, беспокоится обо мне.

- Со мной все нормально, - заверил я.

- Мне так не кажется.

Я поежился и подкинул еще сухих веток в костер.

- Все лучше, чем могло бы быть, ты же знаешь.

Но Рейнела провести было не так просто.

- Я же вижу, ты сам не свой все эти дни, - сказал он. - У Георга выглядел бодрым, улыбался, поддерживал светские беседы, потом в той деревне, когда ты отвез рабам "вольную", ты тоже казался довольным, но стоило нам поехать дальше, ты стал напоминать тучу, черную такую, беспросветную тучу.

Я вздохнул.

- Наверное, - спорить и что-то опровергать не хотелось.

Гердер был прав, в замке императора я должен был себя так вести, потому что единственной моей целью было наладить дружественные отношения с монархом Правобережья, а значит, нужно было улыбаться и выглядеть всем довольным. Заезд в деревню и встреча с Нюсей меня порадовала на самом деле. Очень хотелось хоть как-то отблагодарить этих хороших людей, и я был счастлив, что мне это удалось. А когда мы двинулись в путь, дурные мысли слетелись, как стервятники на падаль... Фу... Я даже поморщился, мой ассоциативный ряд вполне соответствовал моему настроению.

- Это из-за того, что погибло столько наших? - догадался Рей.

Я еще несколько мгновений заворожено смотрел на пляшущие языки пламени, прежде чем ответить.

- И это тоже, - признал я.

- Это не твоя вина.

Я пожал плечами.

- Это как сказать...

- Не ты это затеял. Эти люди служили своему королю и умерли как герои, защищая его. Тебя.

Я, наконец, оторвался от костра и встретился с другом взглядом. В темноте, лишь слегка разреженной лунным светом, его зеленые глаза казались черными.

- Рей, сколько уже людей умерло за меня? Скольких я приказал казнить?

- Ты никогда не казнил невиновных, - вступился он за меня.

Я проигнорировал его слова.

- Я никогда не считал, что у меня хорошая память, - продолжал я, снова уставившись на огонь, - но я помню имена всех, под чьим приговором поставил свою подпись. Помню Ларса, первую жертву моего восхождения на трон, помню каждого, кто закрывал меня своей грудью...

- Пройдет время... - начал было Гердер, но я не дал ему договорить очередную успокаивающую речь.

- Сколько, Рей? Десять лет? Пятьдесят? И я стану таким, как император Георг? "Зачем вам освобождать рабов, ваше величество? Это же... рабы!" - процитировал я.

- Ты не такой, как Георг, - уверенно возразил Рейнел, но я его уверенности не разделял.

- Император задал мне вопрос, что бы я делал, если бы Дамиан угрожал той девочке, а у меня была бы реальная возможность сбежать. И знаешь, что я ответил?

- Ты ДОЛЖЕН был бы бежать, - твердо сказал Рей, помолчав.

- Вот именно, - горько согласился я. - Вот именно. Я должен был бы бежать, - хотелось кричать, но я контролировал себя до омерзения хорошо, мой голос звучал спокойно, будто я говорил о погоде. - И самое страшное, что я не просто должен был бы. Я бы сбежал. Принес бы в жертву ребенка и сбежал.

- Ты отвечаешь за целую Карадену, в которой тысячи детей, - Рейнел не разделил со мной моего самобичевания.

- Я знаю, - вздохнул я, - я знаю. Но меня пугает не это.

- Тогда что?

- То, с какой легкостью я стал отправлять людей на смерть. Меня рвало, и я плакал после казни Эрвина и его сообщников, - на этой фразе Рейнел хмыкнул, он знал, что я тогда переживал, но не знал подробностей. - Тогда я был еще человеком.

После этих слов Гердер хмыкнул вторично.

- Ну, а теперь ты кто? - если бы я не знал его так хорошо, то обиделся бы на насмешливый тон.

- А теперь я - король...

- Поверь, короли - тоже люди, - заверил Гердер. - Вспомни короля Лергиуса, он был великим человеком, хотя тоже вершил судьбы людей, казнил и миловал.

И как он закончил, этот великий-человек-король Лергиус? Пролежал десять лет в золотой постели, один в пустой комнате, а потом умер в окружении безразличных людей, которых ни капельки не тронула его смерть, потому что все ждали ее слишком давно, оплаканный только самозванцем из другого мира, в то время как его собственный сын сбежал и бросил его...

Ничего этого я не сказал, заранее зная, что скажет Рейнел в ответ: постарается убедить, что я не прав и слишком требователен к себе. Я бы жаловался дальше, а он утешал...

Нет уж, довольно разводить нюни, я и так позволил себе дать слабину этой ночью.

Я вдруг разозлился сам на себя: это же надо было додуматься - вываливать все эти мысли и рассуждения на Гердера!

- Не обращай внимания, - бодро сказал я, - завтра я буду в порядке. Ложись спать.

- Точно? - даже в темноте был виден его тревожный взгляд.

Я усмехнулся.

- Рей, ну не будь моей мамочкой, - взмолился я, - живой я, все со мной нормально. На себя посмотри, краше в гроб кладут.

- Да иди ты, - деланно обиделся Гердер. - Зубоскалит еще, - и поднялся.

Мне спать по-прежнему не хотелось, а потому я поглубже закутался в одеяло и пошевелил длинной веткой угли в костре.

- Спокойной ночи, - пожелал я.

- Спокойной, - отозвался Гердер, и я услышал удаляющиеся шаги по пожухлой траве.

- И без снов, - прошептал я уже сам себе под нос.

В том, что мне непременно будут сниться кошмары, я не сомневался.

8 глава

На границе с Караденой нас встретили королевские солдаты, вызванные ранее гонцом, и мы распрощались с эскортом императора. Дальше дорога прошла без приключений.

Гердер больше не пытался вызвать меня на откровенный разговор, наконец, поняв, что я на это не настроен. Нет, я был вовсе не прочь поговорить, но я был слишком подавлен после посещения Союза Правобережья. А плакаться в жилетку я не хотел. Король должен быть сильным и уметь превозмогать свою боль, как физическую, так и душевную.

Столичный Округ встретил нас радостно. Солдаты в парадной форме выстроились у ворот и приветствовали воинским салютом мечами, люди выглядывали из окон и приветственно махали руками. Прямо-таки эпохальное возвращение короля. Можно подумать, мы возвращались с войны или, по крайней мере, из какого-то героического покоя.

Наверное, я никогда не привыкну к таким почестям и повышенному вниманию. Больше всего мне хотелось натянуть на голову капюшон плаща и удрать от глаз темными дворами, но приходилось улыбаться в ответ.

Во дворе дворца нас встретила целая толпа во главе с господами министрами.

- Ваше величество! Рад, что вы вернулись в добром здравии! - радостно поприветствовал меня Холдер.

Холдер? Радостно? Если бы я не так сильно устал с дороги, я бы заострил на этом внимание, но я и так еле держался в седле. Мы не делали остановок восемь часов, чтобы успеть вернуться домой до наступления темноты.

Я спрыгнул с коня прежде, чем ко мне успел подбежать слуга, чтобы помочь. Я всучил ему повод и повернулся к встречающим.

У большинства лица действительно радостные, даже у министров. Только Сакернавен смотрел на меня с обычной неприязнью. Ну, слава богу, значит все это происходит на самом деле, и я правда вернулся домой, а то улыбка Холдер заставила меня на миг подумать, что я сплю, и возвращение мне только снится.

Мельвидор, Леонер, начальник королевской стражи Кор... Я приветливо улыбался им всем, но на самом деле искал в толпе только одно лицо, наконец, отыскав которое вздохнул с облегчением.

- Эйни, - выдохнул я и заключил ее в объятия.

Прошло то время, когда я беспрекословно следовал дворцовому этикету и боялся нарушить приличия. Король я или не король, в конце концов? Имею право вести себя у себя дома так, как мне заблагорассудится.

- Ты приехал, - прошептала Эйнира в ответ, и не думая отстраняться, хотя я прекрасно знал, что весь в пыли, и от меня разит конским потом.

В такие мгновения действительно понимаешь, где твой дом, и как хорошо туда возвращаться.

- Конечно, я приехал... - я повернулся к остальным встречающим, все еще обнимая жену одной рукой за плечо, и не имея никакого желания отпускать ее от себя ни на миг. - Господа, я рад вернуться и видеть вас всех, а также благодарю за теплую встречу. Но мы все очень устали с дороги, и расскажем подробности нашего путешествия завтра. Господа министры, ваше святейшество, ваше могущество, жду вас завтра утром в Зале Советов, где после завтрака мы сможем обсудить результаты моей встречи с императором Георгом.

По лицу Сакернавена было видно, что он крайне недоволен оставаться в неведении еще целую ночь, но стоило ему раскрыть рот, как стоящий рядом Шааген что-то быстро ему заговорил. Сакернавен нахмурился еще больше, но попытки возразить мне оставил.

- Эридан, - Рейнел вырос у моего плеча, - я оповещу семьи погибших о случившемся, но завтра тебе нужно будет лично с ними встретиться. Они этого заслуживают.

Я поджал губы. Как бы я ни был рад вернуться, о том, что вернулись не все, забывать было не нельзя.

- Конечно, - ответил я Рейнелу, - я обязательно с ними поговорю.

- Хорошо, - кивнул он, собираясь умчаться.

- Рей, - окликнул я, останавливая, - ты справишься сам? Нужна помощь?

Но Гердер только отмахнулся.

- Иди отдыхай, это были мои люди, а значит, мое дело.

Моя совестливая часть не хотела оставлять друга один на один с этой трудной миссией, но он не дал мне времени возразить, только махнул на прощание и быстро затерялся среди мельтешащих у коней слуг.

- Ладно, - вздохнул я, потянув Эйниру за собой. - Завтра, действительно, ждет очень длинный трудный день.

***

Много позже, мы с Эйнирой лежали в постели. Она устроилась на моем плече, я бездумно накручивал на палец ее локон.

- В итоге Георг понял что-то из того сумбура, что я наговорил, и мы пришли к некоему взаимопониманию, - заканчивал я свой рассказ.

Эйнира поежилась.

- Страшно даже представить, что могло произойти, - прошептала она, теснее прижимаясь ко мне, - я могла тебя потерять.

- Наверное, кому-то там, - я указал подбородком в потолок, - нужно, чтобы я пока что оставался в живых.

- Не шути так, - попросила моя королева. - Все это на самом деле очень страшно, - она помолчала и добавила: - И трагично. Принц Дамиан... Мне его даже жаль.

- Мне тоже, - признался я. - Но в чем-то Георг прав, Дамиан слаб, а слабый не может быть его наследником. Надеюсь, эта история его чему-то да научит, и он перестанет упиваться ненавистью и жаждой мести и попытается завоевать уважение своего отца как-то иначе.

- Наверное, теперь он еще больше считает тебя виновником всех своих бед...

Я пожал плечами.

- Как знать. По крайней мере, Георг вернул ему право называться "высочеством". Это уже шаг к примирению.

Эйнира вздохнула.

- Недолюбленные дети - это страшно.

- Выросшие недолюбленные дети страшнее... - я помотал головой, не отрывая ее от подушки, пытаясь отделаться от накатившей меланхолии. - А здесь что я пропустил? Я ведь не планировал отлучаться на такой долгий срок.

Эйнира подумала, прежде чем ответить. Видимо, тут, действительно, не произошло ничего из ряда вон выходящего, раз ей пришлось вспоминать.

- Ничего особенного, - наконец, сказала она. - Все по-прежнему. Когда от вас долго не было вестей, министры бушевали, Сакернавен даже выдвигал предложение мобилизировать армию и готовиться к войне с Союзом Правобережья, но потом, слава богу, приехал отправленный Реем гонец, и все успокоились.

Вот уж что по-настоящему страшно представить, так это то, что бы было, если бы кому-то из министров на самом деле пришла в голову самоубийственная мысль угрожать Правобережью вооруженным нападением.

- А так тебя министры не донимали? - спросил я.

- Ты же знаешь, большинство министров меня вообще не замечают, тем более я все время была вод защитой Мела и Леонера, а Холдера не было во дворце почти все время твоего отсутствия.

Перед глазами тут же возникло довольное лицо министра внутренних дел, отчего-то несказанно радостного моим возвращением.

В голове что-то щелкнуло. Может, я параноик, но...

Я перекатился на бок, подперев голову согнутой в локте рукой, и серьезно посмотрел на жену.

- Куда уезжал Холдер?

Она вздрогнула от внезапно изменившегося тона моего голоса.

- Мел закончил обучение очередной группы магов из Багряной Карадены, они поехали назад, и Холдер вызвался их проводить, сказал, что давно там не был. Ты что?!

Сон и усталость как рукой сняло, я сел. В вертикальном положении голова как-никак соображала быстрее. Я не я, а Холдер не Холдер, если он просто ездил посмотреть изменения в Багряной провинции. Этот человек ничего не делает просто так.

- Когда он вернулся? - быстро спросил я.

- Три дня назад, - вид у Эйниры стал совершенно растерянный, она коснулась моего плеча, - да что с тобой? Он просто уехал и вернулся. Во время его поездки не вспыхнуло восстание, не началась чума...

Но напряжение не оставляло.

- Эйни, он мне улыбался!

Она все еще не понимала.

- И что? Неужели не может он спустя столько времени, наконец, признать, твое положение и перестать строить козни?

- Это Холдер-то? - фыркнул я. - Очень смешно.

Эйнира покачала головой.

- Я тоже не настолько наивна, чтобы полагать, что человек способен переродиться и из подлеца и интригана стать белой овечкой, но, мне кажется, на этот раз ты ищешь заговор там, где его нет.

Я вздохнул, мои плечи опустились.

Может быть, она права, и у меня самая обычная паранойя на почве стресса и усталости? Но Холдер.... Чтобы Холдер мне улыбался...

- Иди ко мне, - Эйнира подвинулась ко мне на постели и обняла со спины, положила голову на плечо. - Тебе нужно отдохнуть. Просто выспаться, а решать дела завтра.

- Утро вечера мудренее? - усмехнулся я, действительно расслабляясь.

- Поговорка твоего мира?

- Что-то вроде, - вдаваться в подробности не хотелось. - Может быть, ты права, и я драматизирую, - окончательно сдался я, снова забрался под одеяло и закрыл глаза.

А ведь говорила мне мама, никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня...

Но мы все мудры задним числом.

***

Утро, как и планировалось, прошло в Зале Советов, где я подробно изложил министрам исход своих переговоров с императором Георгом. Хотя как подробно? О нападении принца Дамиана я умолчал, дабы не компрометировать, возможно, будущего монарха Правобережья, с которым мне придется сотрудничать.

Пришлось выдумать историю о безымянных разбойниках, в стычке с которыми погибли наши солдаты. По моей версии, люди императора спасли меня, после чего мы просто гостили в столице, а Георг из чувства вины и стыда за действия своих подданных пошел на уступки и мы смогли обсудить новые условия уже существующих договоров и заключение новых.

Министр торговли Шааген пришел в настоящий восторг, когда я показал ему проект составленного договора. По его словам, Союз Правобережья еще никогда не шел на такие уступки ни с одними соседями, и предложенные нам пошлины на импорт и экспорт были не просто выгодными для нас, а по-настоящему щедрыми.

Шааген забрал себе привезенные мной бумаги, смотря на них как на несметные сокровища, и обещал проработать в них каждое слово и только после этого вернуть для подписания.

Остальные министры отнеслись к моему рассказу с подозрением, но без особых возражений. В любом случае, всех радовала мысль, что воинственный император не имеет к нашему королевству претензий и настроен на дружественные отношения обоих государств.

Совет закончился только после обеда, и я вместе с Реем отправился поговорить с семьями погибших за меня людей. Семнадцать павших в бою воинов, и семнадцать семей, матери, лишенные сыновей, овдовевшие женщины, осиротевшие дети...

Это была тяжелая встреча. Я что-то говорил, о героизме, о доблести, о своей безмерной благодарности, но и я, и эти люди прекрасно понимали, что никакими словами мертвых уже не вернуть.

Я подписал приказ о денежной компенсации членам семей погибших и передал его министру финансов для немедленного исполнения. Меня поблагодарили и разошлись.

Меня же еще и поблагодарили! За что? За щедрость? О каких деньгах вообще может идти речь, когда эти люди умерли, прикрывая меня собой? Но, к моему удивлению, никто не высказал и слова обвинений.

Я оказался прав, следующий день после возвращения оказался длинным и трудным. Бесконечные разговоры, документы, подписи... К вечеру я же совершенно вымотался, и только ночью вспомнил, что планировал выяснить подробности поездки Холдера в Багряную Карадену, нутром ведь чувствовал, что здесь что-то не так. Но когда я опомнился, было уже за полночь, и будить министра, чтобы потребовать немедленного ответа, было бы глупо.

А потому я снова отложил на завтра то, что категорически нельзя было откладывать.

Если бы знал, к чему приведет промедление....

***

А на следующий день был четверг - День Прошений. С тех пор как меня короновали, это стало уже традицией: в последний четверг месяца двери дворца были открыты для всех желающих поговорить напрямую с королем и на что-то пожаловаться или что-то попросить. Так было принято во время правления короля Лергиуса, и Мельвидор убедил меня, что добрые традиции стоит сохранить.

Первое время люди занимали очередь еще с вечера, чтобы успеть попасть ко мне на прием, но потом, когда поняли, что отменять День Прошений никто не собирается, успокоились, а я поручил секретарю вести заблаговременную запись, дабы не создавать давки.

После завтрака я направился в тронный зал, где обычно и проходили аудиенции. До начала приема просящих оставалось около получала, и тронный зал был пуст.

Я оставил охрану у дверей и оказался в огромном помещении совсем один. Только я и огромный величественный трон, покрытый синим бархатом с серебряным узором - цветами Дайонов.

Сколько раз король Лергиус садился в этот трон, чтобы принять своих подданных? Представлял ли он своего сына, занявшим однажды его место?

Я пришел слишком рано, но идти куда-либо совершенно не хотелось. Мне очень давно не удавалось побыть одному, и я просто наслаждался тишиной.

Подошел к окну, из которого открывался вид на площадь, и посмотрел вниз.

На площадь со всех сторон стекались люди.

Я нахмурился. Может, я что-то перепутал? Например, день недели? В День Прошений не устраивалось никаких общественных мероприятий. Никаких новых указов, о которых следовало бы объявить во всеуслышание, не было, казни не планировались. Так какого черта происходит?..

Я не успел додумать мысль, как двери тронного зала распахнулись.

Мои брови невольно поползли вверх при виде пришедшей компании. Мел, Леонер, Гердер, Эйнира - все здесь, и у всех лица серьезные, обеспокоенные.

- Что случилось? - спросил Рейнел.

- Что с тобой? - Эйнира.

- Ты звал нас? - Мельвидор.

- Что, во имя Господа, стряслось? - Леонер.

От удивления я не сразу обрел дар речи. Чертовщина какая-то...

Наконец, мне удалось вычленить главное из сказанного: они все пришли, потому что думали, что я их звал.

Но я их не звал.

Мое сердце ухнуло вниз. Какой интересный выбор действующих лиц - все мои близкие люди в этом мире, единственные, кому я доверял, и единственные, кто знал обо мне всю правду. Абсолютно всю.

- Кто вам сказал, что я вас жду?

Мои друзья переглянулись.

- Слуга, - возмущенно выпалил Леонер. - Мы с Мелом как раз пили чай, а этот парень примчался и сказал, что ты требуешь нас в тронный зал и "немедленно", - последнее слово он явно процитировал.

- Слуга сказал мне то же самое, - растерянно пробормотала Эйнира, не понимая, смотря то на меня, то на остальных.

Рейнел первый ухватил суть происходящего.

- Ты нас не звал, - сказал он без вопросительной интонации в голосе. Его глаза превратились в щелки. - И кто, хотел бы я знать, это устроил?

- Я тоже, - пробормотал я, бросив взгляд на окно, гомон людей на площади уже достигал помещения. Это не могло быть простым совпадением. Кто-то намеренно сказал горожанам прийти к дворцу, и этот же кто-то отрезал нас от них, собрав здесь.

- Мой мальчик, может быть, слуги что-то напутали? - предположил Мел.

Леонер метнул на него раздраженный взгляд.

- Все четверо? - ядовито переспросил он. - Напутали?

Мне самому сделалось нехорошо. Но сейчас последнее, что нам нужно, это поддаваться панике. Перво-наперво необходимо выяснить, кто все это устроил и главное: с какой целью.

- Спокойно, - попросил я. - Если это чья-то шутка...

- Это не шутка! Шутки кончились! - раздалось от дверей, и в зал вошел Холдер. Но как вошел - не вошел, вплыл походкой павлина. А за ним шествовала стража. Один, два, три... Две дюжины стражников в полной экипировке и при оружии, с Роланом Кором во главе.

Холдер. Ну, конечно, так и знал, что этот жук что-то затеял.

- Холдер, что за цирк ты устроил? - раздраженно поинтересовался я.

От его самодовольной улыбки растаяло бы и масло. Слащавая, победная.

- Цирк? - переспросил он, будто не расслышал. - Кто устроил? Я? - и часто заморгал, как барышня с веером.

- Все, мне это надоело, - разозлился я. - Играть в свои игры можешь без меня.

Я решительно шагнул к двери, намереваясь спуститься на площадь и выяснить, за каким лешим там собрали людей.

Каково же было мое удивление, когда несколько стражников преградили мне путь. Мне! Королю, которому они приносили присягу. Хоть оружие не вынули...

Я крутанулся к Холдеру.

- Что это все значит? - процедил я сквозь зубы.

- А это значит, - промурлыкал министр в ответ, - что цирк устроил вовсе не я, и теперь представление окончено, - он повысил голос: - Господин Кор, немедленно возьмите под стражу этого человека! Я утверждаю, и у меня есть доказательства, что он не тот, за кого себя выдает. Это не Эридан Дайон, этот человек самозванец!

Бывает ощущение, что небо падает на голову. Такое я испытывал множество раз. Но впервые мне показалось, что не только небо рухнуло вниз, но и пол тоже ушел из-под ног.

Я просто стоял, смотрел на Холдера и молчал, пытаясь начать связно соображать.

Доказательства? Откуда у него могут оказаться доказательства? Откуда он вообще мог узнать правду?

Я заметил, как рука Гердера потянулась к мечу. Драться с таким количеством стражников? Он, что, сбрендил? Да и с кем драться - это же наши люди, не враги.

Я перехватил его взгляд и решительно покачал головой. Рей возмущенно посмотрел в ответ, но я повторил свой жест.

Холдер заметил эту пантомиму и развеселился еще больше, сияя белозубой улыбкой.

- Этих тоже под охрану, - распорядился он, делая жест рукой, охватывая всех присутствующих. - Это его пособники и укрыватели.

Ко мне подошел Кор.

- Пойдемте, ваше... - привычное "ваше величество" застряло у него на губах. - Пойдемте, - повторил он, - я надеюсь на ваше благоразумие, не сопротивляйтесь. Скоро все выяснится.

Я кивнул. Обернулся на остальных. Рейнел, Эйнира, Мельвидор, Леонер. Все растерянные, испуганные.

Есть такая поговорка: сколько веревочке ни виться... Кажется, только теперь я понял ее истинный смысл.

И я позволил себя увести.

9 глава

Стража под предводительством Ролана Кора привела меня к дверям моих покоев. Всю дорогу никто не вымолвил и слова. Гнетущая атмосфера и гнетущее молчание.

Я тоже молчал. Когда первый шок прошел, и я стал более-менее связно соображать, я все же пришел к выводу, что обвинение Холдера основано только на его ненависти ко мне, и у него просто не может быть доказательств.

Вот, если рассуждать здраво, откуда им взяться? О подмене знали только я, Мел и Леонер, Рейнел и Эйнира. Никто из них предать меня не мог, об этом варианте я даже не думал: не могли, и точка. Мог ли нас кто-то подслушать? Тоже вряд ли. Мы были осторожны, и обсуждали эту тему только при зажженной магической свече. А в последнее время уже и вовсе об этом не вспоминали. Эридан никогда не вернется, и здесь нечего было обсуждать.

Думая так, я более или менее успокоился. В конце концов, как-то же мне удавалось выкручиваться из безвыходных ситуаций все это время. Если никто не заметил подмены Эридана за два года, не может такого быть, чтобы сейчас правда на самом деле раскрылась...

Кор лично распахнул передо мной дверь.

- Прошу прощения, и мне очень жаль, - вид у него и правда был невеселый, - вам придется побыть здесь до выяснения обстоятельств.

Я прищурился.

- Это каких же?

- Господин Холдер выступит на площади через час, где предъявит обещанные доказательства.

Я скептически хмыкнул.

- А если у него их нет, и он блефует?

- Тогда я принесу вам извинения и буду готов понести любое выбранное вами наказание, - не задумываясь, ответил глава стражи, а потом счел нужным добавить: - Я служу не королю, я служу Карадене.

Его слова прозвучали как извинение, но в то же время его голос не дрогнул. Кор мне всегда нравился, и сейчас я в нем также не разочаровался. Мой воинственный настрой тут же сошел на нет.

- Мы все служим Карадене, - устало сказал я в ответ и послушно вошел в комнату.

- Я надеюсь, господин министр блефует, - пробормотал Кор мне в спину, но я не обернулся, потянул за собой дверь.

***

- ...Любимые мной караденцы!.. - от этого обращения я поморщился, и даже отпрянул от окна, к которому прильнул, чтобы услышать выступление Холдера.

Магические громкоговорители прекрасно передавали звук, и из моих покоев было отчетливо слышно каждое слово. С видимостью было похуже, но все равно с высоты можно было определить, кто есть кто, по фигуре и одежде. И я увидел, что на площади собрались все одиннадцать министров. Холдер под руку с Сакернавеном впереди, остальные чуть поодаль. Что ж, можно было не сомневаться, кто заводилы в этом предприятии.

- ... собрал вас здесь, чтобы сообщить прискорбную весть. Вас обманули! Нас всех обманули! - Холдер умел владеть вниманием аудитории, и после этих слов, тысячи глаз устремились на него, как одни, голоса смолкли, все внимали речи министра, раскрыв рты. - Наш король вовсе не король! Мы короновали не того! Человек, находящийся в данный момент во дворце, не Эридан Дайон! Наглый самозванец избавился от его высочества и узурпировал власть...

По толпе прокатился гул. Удивление. Негодование.

А я напрягся. Получается, Холдер знал, что подмена произошла не недавно, а еще до коронации, в бытность Эридана "его высочеством". Неужели правда на самом деле вышла наружу?..

- Прошу вас, тише! - попросил министр встревоженных караденцев.

- Как смеешь ты клеветать на нашего короля! - выкрикнул кто-то, попав в зону действия громкоговорителя.

Я не видел лица Холдера с такого расстояния, но готов был поклясться, что он улыбнулся.

- О, дорогие мои, я и сам был бы рад, если бы это была всего лишь клевета, - рад бы он был, ну конечно... - Но это чистая правда. И у меня есть доказательства.

Люди заворожено смолкли.

И тут заговорил Сакернавен:

- Я могу подтвердить каждое слово господина министра. Нас давно точили подозрения о странном поведении наследника престола, еще до того, как он был провозглашен королем, с тех самых пор, как однажды его величество пропал на несколько недель, сославшись на болезнь, а появился сам не свой. Словно другой человек, думали мы. Но это было лишь подозрение, не основанное ни на чем, кроме наших собственных догадок. Но недавно господин Холдер смог найти неопровержимые доказательства, и я прошу вас выслушать его со всем вниманием, дабы докопаться до правды!

Красиво. Торжественно. Пафосно.

Я забрался на подоконник с ногами и приготовился к продолжению шоу. Почему-то я больше не волновался, наоборот, накатило необычное спокойствие. Странное ощущение, какое бывает, когда узнаешь о чьей-то безвременной кончине. Сначала ты чувствуешь удивление, накатывает горечь, скорбь, отчаяние, но слезы еще не пришли, просто внутри что-то словно проваливается в темноту, и ты понимаешь, что, что бы ты ни сделал, как бы ни старался, ничего и никогда уже не исправить, потому что человека больше нет. Именно так я себя и чувствовал, единственная разница в том, что речь шла о моей собственной жизни. Или смерти, это смотря с какой стороны посмотреть.

Снова заговорил Холдер.

- Когда подозрения в моей голове укоренились, я стал искать возможность доказать их. И, наконец, нашел. В этом мне помог один молодой маг. Илиас, подойди!

Холдер обернулся, и к нему выступил высокий худой молодой человек. Я знал его, хотя не то что знал, он был мне представлен, и я видел его несколько раз во дворце. Илиас был одним из первой партии молодых дарований, которых Дарис прислал к Мельвидору на обучение из Багряной Карадены.

Вот как все, оказывается, может обернуться, ведь если бы не я, этот парень никогда бы даже не встретился с Холдером.

- Илиас изучал у его могущества теорию магических аур, - продолжал чрезвычайно довольный собой министр. - Я узнал об этом случайно в прошлом месяце, когда Илиас привез новых собратьев по ремеслу для обучения в столице. Я заинтересовался и попросил рассказать мне больше об этой теории. Оказалось, что у каждого человека есть своя собственная аура, при желании видимая волшебниками. И аура одного не похожа на ауру другого, ее не подделать и не изменить. Вот аура Эридна Дайона, приезжавшего в возрасте пяти лет с королем Лергиусом в Багряную Карадену.

Илиас вышел вперед, сделал замысловатый взмах рукой, и над площадью появилось свечение, принявшее очертание человеческого тела, оно переливалось синими и красными цветами, кое-где с вкраплениями ярко-желтого.

Народ ахнул, видя это чудо.

- А это, - продолжал Холдер, - аура человека, приезжавшего в Багряную провинцию в прошлом году.

Илиас снова сделал несколько пасов руками, и рядом с первым силуэтом появился еще один. Этот образ был зелено-красным.

По толпе пошел ропот. Люди переговаривались, вертели головами, показывали пальцами на висящие над площадью силуэтами.

Да, разница была очевидна, и спутать два этих образа было невозможно. Но о чем думал Холдер, черт его дери? Да, это зрелище производило впечатление, на меня в том числе. Я ведь и понятия не имел ни о каких магических аурах, а вот Мелу я непременно выскажу пару ласковых, когда увижу. Он-то прекрасно о них знал. Так почему не подстраховался? Зачем учил сравнивать ауры своих учеников, понимая, что я могу на этом попасться?

Другой вопрос - на что рассчитывал Холдер? Зрелищно, впечатляюще, но какое же это доказательство? Мало ли, что показал им какой-то там маг, которого они даже не знают? Если бы с подобным заявлением выступил Мельвидор, возможно, ему бы и поверили, но кто такой этот Илиас, где гарантии, что он не лжет, подыгрывая министрам?

Нет, Холдер, зря ты так зубоскалил. Мы еще повоюем. И первое, что я сделаю, это сниму с должности и вытурю тебя из дворца.

Я спрыгнул с подоконника, прошел к столику и налил себе вина. Теперь уж точно можно было не беспокоиться. Доказательства Холдера оказались пшиком, много дыма из ничего. Если Мельвидор не подтвердит слова этого мага и не даст показания, что именно он открыл проход между мирами и привел меня сюда, то никто министрам не поверит. А Мельвидор не подтвердит.

Кроме того, о другом мире не было сказано ни слова, а значит, Холдер на самом деле не знает и половины всей правды.

Я вернулся на подоконник и посмотрел вниз.

Толпа шумела, кто-то что-то выкрикивал, размахивал руками. Слова долетали урывками.

- ... не доказательство...

- ... клевета...

- ... бред...

- ... что это за маг?..

Я видел, как Холдер задрал голову вверх. Конечно же, он знал, что я слежу за всем этим представлением.

Я усмехнулся и отсалютировал ему бокалом. Не знаю, увидел ли он на расстоянии мой жест, но отвернулся ну очень уж быстро.

А говорил, не игра. Игра, Холдер, игра, и ты только что проиграл.

***

Я сидел в кресле и терпеливо ждал. В том, что Холдер примчится ко мне, брызгая слюной, я не сомневался.

Выйти я не пытался, хотя после того, как вместо грозных доказательств, люди увидели только какие-то картинки, показанные магом, не думаю, что стража посмела бы мне препятствовать. Но я не торопился, раунд еще не доигран.

Прошло не больше десяти минут, как дверь моих покоев отворилась, и вошли сразу двое: Холдер и Сакернавен.

Ну, здравствуйте, господа министры, а то я уж заждался.

- Ликуешь? - бросил мне с ходу Холдер.

- Кто? Я? - передразнил я его собственное поведение в тронном зале.

- Ликуешь, - повторил министр, но уже без вопросительной интонации. - Ликуешь, что люди мне не поверили, что снова всех обдурил... Но мы оба знаем правду, - он бросил взгляд на Сакернавена, ища поддержки, - и ты ее знаешь, САМОЗВАНЕЦ, - если бы от яда в голосе можно было отравиться, то я бы уже умер.

В ответ я равнодушно пожал плечами.

- Что бы ты там ни знал, как оказалось, доказательств у тебя нет.

- Они были, - прошипел Холдер. - Кто знал, что люди так наивны и невежественны, что не верят в научные доказательства.

- Магия до сих пор не признана наукой, - напомнил я.

- Плевать, - министр разошелся ни на шутку. - Плевать, недолго тебе осталось радоваться жизни. Я знаю правду, и я добьюсь своего. Люди мне поверят, и тебя четвертуют, как и положено поступать с самозванцами. В головы караденцев все равно уже закралось сомнение.

- Ну, в твоей адекватности они точно начали сомневаться, - усмехнулся я, продолжая сохранять абсолютное спокойствие и не меняя позы. Пусть себе бесится, ни в чем признаваться я не собирался.

- Да ты!.. - совсем взбесился Холдер, но был остановлен властной рукой Сакернавена.

- Уймись, - коротко велел он.

Холдер подавился своими же словами, но послушно замолчал, смотря с надеждой на своего... друга? Сообщника?

Я тоже перевел взгляд на министра юстиции. Недаром в моем списке самых опасных министров Холдер занимал лишь второе место, уступая только Сакернавену.

- Я хочу, чтобы ты признался, что не являешься Эриданом Дайоном, - совершенно спокойно сказал Сакернавен, смотря на меня в упор, в отличие от Холдера, ни капли не волнуясь.

Если Холдер так бесится, значит, у него на самом деле больше ничего против меня нет, и злится он как раз потому, что понимает, что проиграл. А вот Сакернавен, кажется, припас козырь в рукаве...

Впрочем, паниковать я не торопился. Возвращаясь к прежним рассуждениям, ни о каких доказательствах не может идти и речи. Показаний мои друзья против меня не дадут, может и не надеяться.

Я медленно встал с кресла, мне надоело, что оба министра смотрят на меня сверху вниз. Теперь положение поменялось, Сакернавен был ниже меня, и теперь ему пришлось задирать голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

- Господа, вам не кажется, что вы переигрываете? - спокойно поинтересовался я. - Я не намерен ни в чем признаваться.

- Хорошо, - удивительно легко согласился Сакернавен, - тогда я дам ход этому, - он повозился и извлек из-за пазухи свиток.

Я принял его у него, и не моргнув глазом. Очередной блеф? Пытаются напугать и заставить делать глупости?

Я развернул бумагу с видимым равнодушием. Заголовок гласил: "Обвинение в государственной измене". Юмор я оценил, не сумев обвинить в узурпации власти, они решили обвинить меня в измене? Очень умно.

Но когда я стал читать дальше, то понял, что обвиняли они вовсе не меня.

В документе говорилось о том, что во время путешествия в Союз Правобережья, Рейнел Гердер позволил себе самовольно надеть королевскую корону, о чем говорят свидетельства очевидцев. Ниже имена свидетелей: те самые Рис, Корбин и Дики, которые уцелели после боя с людьми принца Дамиана.

Мне не хотелось даже думать, при каких обстоятельствах они предали Рея: добровольно или под пыткой. Но показания троих неопровержимы. Если Сакернавен даст делу ход, Гердеру не смогу помочь даже я. Присвоение королевской короны считается страшным преступлением, приравненным к государственной измене, и это закон. А даже король не может этот самый закон нарушить, если суд признает Рейнела виновным, а суд непременно признает, я должен буду подписать приговор. Иначе любая моя подпись будет подвергаться сомнению. Король не должен руководствоваться личным отношением. Если доказано, что человек - преступник, он должен быть казнен. А по законам Карадены Гердер и был этим самым преступником, и плевать все хотели, почему и ради кого он эту корону надел.

Вот теперь я, кажется, попался. Сакернавен не импульсивный Холдер, он ненавидит меня, но иначе, холодно, расчетливо, неторопливо. Такой человек, как он, никогда не ударит, пока не будет уверен, что удар будет смертельным. И сейчас у него получилось.

- Итак, ваш ответ, "ваше величество"?

Рей рисковал за меня жизнью столько раз, что я уже сбился о счета, защищал меня, прикрывал собой, ничего не прося взамен... Я не смогу помиловать его королевским указом, просто не смогу. Именно за этим и создан кабинет министров - чтобы приказы короля были объективными. Никогда прежде они не решались открыто идти против меня и моих решений, но теперь пойдут, в этом я не сомневался. Игра пошла ва-банк, и теперь они получат все или ничего.

- Ваш ответ? - повторил Сакернавен, заранее зная, что выиграл, только на этот раз не бой, а целую войну, потому что реванша у меня не будет.

В чем-то Холдер прав, в головы караденцев уже попали семена сомнений, и бесполезно оттягивать агонию, пожертвовав другом. В конце концов, всему приходит конец. Рано или поздно.

Как я недавно говорил императору Георгу? Когда принимаешь решение, уже не страшно.

- Я могу быть уверен, что все обвинения в адрес Гердера будут уничтожены? - спокойно спросил я.

Сакернавен развел руками:

- На кой черт нам Гердер, если не будет тебя?

Логично. Чертовски логично. И у меня на самом деле не было оснований ему не верить. Их враг я, один я, мои близкие могут пострадать только в попытке достать меня.

Я перечитал документ еще раз, а потом сложил его пополам и порвал, потом еще раз сложил и снова порвал на более мелкие кусочки.

- Я полагаю, вы принесли с собой бумагу и ручку? - обратился я к Сакернавену, на счасливо-удивленное лицо Холдера смотреть было противно.

- Разумеется, - министр с готовностью достал еще один свиток, на этот раз чистый. - Э...э... Как вам теперь обращаться?

Я пожал плечами, усаживаясь за стол и расправляя перед собой бумагу.

- Андрей. Меня зовут Андрей.

- Что ж, Андрей, я рад, что мы пришли к взаимопониманию, - серьезно кивнул мне Сакернавен, в отличие от своего друга-сообщника, он ликовал не так очевидно. Правильно, время отпраздновать у него еще будет. - Могу я поинтересоваться, куда делся настоящий Эридан Дайон?

Я оторвал взгляд от нескольких уже написанных строк.

- Это вы к тому, случаем, не вернется ли он? Можете не беспокоиться, он не вернется.

Вот теперь министр улыбнулся. Все верно, мало избавиться от самозванца, главное - быть уверенным, что не вернется настоящий потомок Дайонов.

Министры замолкли, но все еще стояли напротив дверей и следили за моими действиями. Я же не делал никаких резких движений, спокойно сидел и писал свое признание. Действовал один, никто не помогал, никто не знал... По крайней мере, своих друзей я спасу. Моя злость на Мельвидора и Леонера за то, что они когда-то сделали, давно прошла. Они сами довольно наказали себя чувством вины, а ко дну я пойду один. В конце концов, я всегда знал, чем рискую, и что меня ждет в случае разоблачения.

Закончив писать, я, не перечитывая, протянул бумагу Сакернавену. Тот пробежал глазами текст, крякнул от удовольствия и убрал ценнейший документ за пазуху, ближе к сердцу.

- Премного благодарен, - ощерился он.

Холдер молчал, у него был такой вид, будто он не может поверить в то, что происходящее не сон. Он надеялся поймать меня с поличным, но никак не ожидал такого поворота событий, что я напишу признание сам.

Сакернавен развернулся и распахнул дверь.

- Эй, стража! - крикнул он. - Арестуйте этого человека и отведите в камеру дожидаться казни. У нас есть письменное признание, что он самозванец.

В дверях появился Кор. На его лице было написано неприкрытое удивление. Кажется, он правда надеялся, что обвинения Холдера беспочвенны.

Он сделал шаг по направлению ко мне и нерешительно остановился, похоже, все еще не веря.

Я кивнул ему.

- Это правда, - мой голос прозвучал глухо, - я не Эридан Дайон.

Бесконечно долгое мгновение, пока удивление на лице начальника стражи менялось на разочарование. Кажется, и он меня уважал. Прежде.

- Руки за спину, вы арестованы, - выпалил он с каким-то остервенением.

Я не сопротивлялся и ничего не говорил.

Когда принял решение, уже не страшно...

10 глава

Забавно поворачивается жизнь, когда-то я бился за улучшение условий содержания заключенных, а теперь, оказалось, что я готовил тюрьму для себя самого.

Меня заперли в небольшой камере, но она была не чета той, из которой я два года назад вытащил Гердера. Чистая до стерильности, стены, пол и потолок окрашены однотонной светло-серой краской, белоснежные унитаз и раковина, койка с матрасом, одеялом и подушкой. Само помещение без окон, но освещается мягким магическим светом, меняющим свою яркость в зависимости от времени суток. Вместо стены, выходящей в коридор, железные прутья, поэтому заключенный всегда остается на виду для охраны.

Я сам настаивал на полной переделке всех тюремных помещений, кто же знал, что я готовлю временное пристанище для себя.

Кор и еще четверо стражников привели меня, заперли и ушли. Все молча, без единого слова. Дополнительной охраны у самой камеры не оставили, видимо, уверенные в надежности решеток. Этому я был рад, компании мне сейчас точно не хотелось.

Я сделал несколько кругов по камере. На ходу мне всегда думалось лучше, но сейчас мне не хотелось и думать. Дело сделано, и поздно уже продумывать варианты.

Я лег на постель навзничь, заложил руки за голову и закрыл глаза.

Как ни странно, я был спокоен. Ну, то есть, абсолютно. Я не пытался успокоиться и взять себя в руки, я действительно не нервничал. Помнится, таким убийственно спокойным я был перед казнью мятежников из Багряной Карадены. Это умиротворенное спокойствие оставило меня только во время самого приведения приговора в исполнение. Стало быть, во время своей казни такое тоже может случиться...

Я думал чисто механически, не испытывая даже намека на страх, да и вообще на какие-либо эмоции. Видимо, просто пришло время, и моя история получила логическое завершение. И в этом даже нельзя обвинять министров, потому что по закону они абсолютно правы: я не Эридан и никогда им не был. И не важно, как я жил последние два года, и на какое имя отзываться привык.

***

Только к вечеру в коридоре послышался шум. Сначала кто-то спорил, потом голоса смолкли, и раздались быстрые стремительные шаги.

По мою душу, сразу же догадался я и встал. Подошел к решетке.

У Гердера был такой вид, будто еще миг, и он начнет метать молнии. Я автоматически отметил, что на его поясе нет меча. Все правильно, посещать заключенных с оружием запрещено.

А вообще, я вздохнул с облегчением, если Рею даже разрешили меня навестить, значит, Сакернавен не соврал, и им до Гердера нет ровным счетом никакого дела, опасным противником они его не считали.

- Какого черта происходит? - с ходу набросился на меня Рейнел. - Министры, как один, твердят, что ты написал признание, размахивают какой-то бумагой. Совсем сбрендили... - Гердер оборвался, заметив выражение моего лица, побледнел. - Только не говори, что ты на самом деле это сделал!

Я пожал плечами.

- Сделал. Извини.

У Рейнела глаза на лоб полезли.

- Что значит "извини"?! - взвился он. - Эридан, ты в своем уме?!

- Меня зовут Андрей, - спокойно напомнил я. - Хватит ломать комедию.

Гердер оглянулся, опасаясь, что меня кто-то услышит.

- Пусть слушают, - успокоил я. - Умереть я хотя бы могу под своим настоящим именем.

- Да какой - умирать!.. - воскликнул Гердер, потом снова себя прервал, пытаясь взять себя в руки. - Чем они тебя взяли? - серьезно спросил он.

- Ты же сам видел, Холдер представил доказательства на площади, - попробовал я выкрутиться.

Рей скривился.

- Это-то представление? Мел сразу сказал, что это все чушь, стоит тебе только запросить повторную проверку, он покажет нужное отображение аур, и ему, в отличие от неизвестного выскочки, поверят. Так что не держи меня за идиота, и сам им не притворяйся, - взявшись обеими руками за прутья, Гердер практически прижался к решетке. - Говори, чем они тебя шантажировали? Кому из нас они угрожали?

Как все-таки хорошо он меня знал, сразу понял, что угрожать мне могли только кем-то из близких.

- Рей, - я покачал головой, - это не важно. Я принял решение. Так нужно, так правильно. В признании написал, что действовал один, никто ничего не знал, так что вас тронуть не должны.

- Кому из нас они угрожали? - он вдруг просунул руки между прутьев и схватил меня за грудки. - Кому? Говори.

Я скосил глаза на его кулаки под своим горлом и ровным голосом попросил:

- Отпусти.

Рейнел уставился мне прямо в глаза, будто пытался найти в них ответ, потом резко выдохнул, отпустил меня, отступил на шаг назад и только потом громко выругался.

- Ты кретин, - простонал он.

- Взаимно, - огрызнулся я. - Ты думаешь, ты у нас один жертва бродячая? Это мое решение, и я имею на него право.

- А ты о Карадене подумал? - снова взвился Гердер. - Ты что не понимаешь, как ты важен для королевства?

На это у меня уже был ответ.

- Рей, я один человек, всего лишь один человек. Вот если бы я погиб в Союзе Правобережья, это было бы проблемой, потому что могло повлечь за собой войну. Теперь ничего страшного не случится. Министров интересует только Столичный Округ, а провинции сейчас сильны как никогда, во главе каждой из них стоят умные талантливые люди.

- Ладно, допустим, - не сдавался Гердер. - А Эйнира? Ты о ней подумал?

- Ты о ней позаботишься, - уверенно ответил я.

- Она ТЕБЯ любит, идиот ты этакий!

Любит, и я ее люблю. Но и она, и все мои друзья останутся живы. Да, Эйнире будет больно, но она это переживет. Это самое главное. Если бы я не сдался сейчас, начав с Рейнела, они бы дошли и до нее, и до мага с монахом - до всех, кого я люблю, - пока не добились бы своего. Поэтому лучше обрубить все разом, и хотя бы обезопасить дорогих мне людей. История Георга и его сына все же многому меня научила. Я понял, что королевство королевством, но семья дороже всего.

- Рей, все уже сделано, - сказал я, - у Сакернавена документ, написанный моей рукой и с моей подписью. Нечего тут больше обсуждать.

Гердер спсиху ударил ладонью о решетку и зашипел от боли.

- Прекрати, - попросил я.

- Я тебя вытащу, - уверенно пообещал Рей, разминая ушибленную кисть. - Я не я буду, но я тебя вытащу.

Я напрягся.

- Глупостей не смей делать.

- А это мы еще посмотрим, - мстительно пообещал он, отступая от решетки. - Не скучай! Эйни пойдет к тебе, попрошу захватить тебе книжек, чтобы не скучал! Пока!

- Стой! - я схватился за решетку обеими руками, прижался к ней лицом, но как ни косил глаза, уже не мог увидеть быстро удалявшегося друга. Только его шаги гулко разносились по пустому коридору. - Вот дерьмо! - в сердцах выругался я, и сам со всей дури стукнул по прутьям.

***

После разговора с Реем я бесился, кружил тигром по камере, но больше никто не приходил, охрана не появлялась. Мне оставалось только надеяться, что Гердер одумается, и не станет делать глупостей. Может, министрам и наплевать на него, но если он нарвется сам, жалеть его они не будут, просто уберут, как надоедливую помеху.

Ну почему он такой упрямый?

"А ты сам?" - спросил докучливый внутренний голос, но я его проигнорировал. Сейчас речь не обо мне.

***

На следующий день пришли Мел и Леонер. Как всегда вместе.

Я ждал Эйниру, но она не появлялась. Не пускали? Не хотела меня видеть?

Маг и монах остановились напротив моей камеры, и оба замерли со скорбными лицами. Нет, они меня, что, доконать решили?

- Вообще-то я еще живой, - раздраженно напомнил я.

Мельвидор вздохнул так тяжело, будто я действительно уж умер, если вообще уже не погребен.

- Мальчик мой, мне так жаль. Так жаль...

Я с ужасом увидел слезы в глазах старого волшебника. Вот этого нам точно не надо.

Я спрыгнул с койки, на которой сидел и подскочил к решетке.

- Мел, прекрати сейчас же, - потребовал я.

- Это мы во всем виноваты, - не менее скорбно сказал Леонер, теребя крест на груди. - Господь не простит нас...

- Эй! - возмутился я. - Не ты ли говорил, что Господь все прощает?

Монах только вздохнул, но промолчал.

- Ладно, - отмахнулся я. Хотят страдать по мне и оплакивать меня еще при жизни, пускай, если им хочется, сейчас меня интересовало и тревожило не это. - Где Рей? Он ничего не затеял?

Мельвидор покачал головой.

- Мечется. Пытается что-то придумать, но после твоего собственноручно написанного признания мы ничего не можем сделать.

- Вот и хорошо, - пробормотал я. - Мел, - он вскинул на меня глаза, - я прошу вас обоих, пожалуйста, проследите за ним. Рей может натворить глупостей. Не позволяйте ему, министры больше шутить не будут.

- Постараемся, - ответил за обоих Леонер и в свою очередь задал вопрос: - Это правда, что министры угрожали ему, и поэтому ты написал признание?

Я поморщился. Это обсуждать я точно не хотел.

- Неважно кому. Начали с одного, закончили бы кем-то из вас. Они узнали правду, а раз узнали, доказательства бы все равно нашли, рано или поздно.

- Но ты смог бы сбежать, - заметил Мел.

Я уперся в него упрямым взглядом.

- Я не ваш Эридан, чтобы бегать, как заяц, - едко произнес я.

- Ты не он, - покладисто согласился Мельвидор, - и ты не заслуживаешь такого конца. Это наша вина...

- Если ты будешь рассуждать об этом особенно громко, - напомнил я, понизив голос, - то займешь соседнюю камеру, как пособник, - потом снова заговорил громче: - Никто никого не винит. Хорошо? - они оба закивали. Я выдохнул с облегчением. - Вот и отлично.

- Я попробую поговорить с остальными министрами, - пообещал Мельвидор. - Может быть, они что-то придумают. Шааген, Ингер, Варнус...

- Варнус? - скептически переспросил я. - Да он ненавидит меня с самого начала.

- После последней финансовой реформы он у тебя готов с руки есть, - возразил волшебник.

Я только пожал плечами, с руки, так с руки. И если Мелу хочется поговорить с ними, пусть говорит, это ничего не изменит.

- Мы придем завтра, - пообещал монах на прощание.

- Приходите, - разрешил я.

Что ж, если дела пойдут так, как я думаю, они все успеют ко мне прийти ни один раз. Сакернавен и Холдер непременно решили устроить показательное выступление из моей казни, такое же, какое я учинил для Эрвина и Лигурда. А это займет время, гости же должны успеть съехаться со всех провинций.

Я поднял голову к потолку и невесело рассмеялся.

- Ты слышишь меня, Эрвин? Твои проклятия сбываются, ты отмщен.

Но потолок не ответил, и на том спасибо.

Я еще немного побродил по камере и упал на койку, на этот раз лицом вниз.

***

Эйнира пришла только через три дня. Выглядела она спокойной, в отличие от остальных посетителей: не злая, как Гердер, и не скорбящая раньше времени, как Мел и Леонер.

Я прильнул к решетке.

- Почему не приходила? - вышел придушенный шепот.

Эйнира дернула тонким плечиком под шалью, наброшенной на платье.

- Сначала плакала, потом злилась, потом снова плакала. Как успокоилась, так и пришла.

Честная моя... Я против воли улыбнулся, протянул руку и коснулся ее щеки.

- Прости меня.

Эйнира подумала, прежде чем ответить.

- Знаешь, - тихо произнесла она, наконец, стиснув мою ладонь, - я не могу сказать, что одобряю твое решение, да я и не могу его одобрять, когда тебе грозит смертная казнь. Но я его понимаю. Правда.

- Простишь?

- Уже простила, - заверила она.

- Я уверен, у тебя все будет хорошо.

Эйнира вдруг неожиданно фыркнула.

- Знаешь что, - решительно сказала она, - не смей еще прощаться и лишать меня надежды, что все обойдется.

Я усмехнулся. Вот он правильный подход, в котором я так нуждался.

- Не буду, - пообещал я, крепче сжимая ее руку.

- Интересно, Эридан там счастлив, - вдруг сказала Эйнира.

Я хмыкнул.

- Надеюсь, в добром здравии.

Я, и правда, не желал ему ничего плохого. Какой смысл? Мне это точно не поможет. Так что пусть будет счастлив и заботится о моей маме, вместо меня.

- Знаешь, мне в эти дни несколько раз очень хотелось его смерти, - призналась Эйнира.

- Эйни!

- Я знаю, - повинилась она, - это неправильно желать кому-то смерти, но он ее заслужил. Тебя обвиняют в том, что ты узурпировал трон, будто ты его убил, а не вынужденно занял его место, когда он сбежал...

Эйнира резко замолчала, уставилась в пространство, нахмурив брови.

- Эйни, ты чего? - забеспокоился я.

- Будто ты его убил... - пробормотала она, потом тряхнула головой, возвращаясь из своих мыслей в реальный мир.

- И что это было? - не понял я.

Она отмахнулась.

- Так, задумалась... Это неважно, время свидания заканчивается. Я приду завтра. Хорошо?

- Хорошо, - эхом отозвался я.

Она выпустила мою руку и достала небольшую книгу из складок шали. Под мышкой она ее держала, что ли?

- Вот. Рей сказал принести тебе что-нибудь почитать.

- Спасибо, - я не глядя на заголовок, кинул книгу на койку, какая бы ни была, от скуки прочту любую, лишь бы чем-то занять голову.

- До завтра, - Эйнира поцеловала меня в нос через прутья решетки и быстро пошла к выходу.

Я, конечно, против, чтобы меня оплакивали при жизни, но мне показалось, что Эйнира ушла слишком позитивно настроенной. Или придумываю? Только бы она, подобно Рею, ничего не задумала.

И дай Бог, чтобы эта парочка не спелась, и ничего не натворила, что повредит им самим.

***

Министр торговли Шааген пришел ко мне еще через три дня, уже за два дня до назначенной даты казни.

По правде говоря, не смотря на слова Мельвидора, что он поговорит с кем-то из министров, никого из них я не ждал, а потому удивился.

- Здравствуй, Андрей, - поздоровался он, видимо, его уже просветили о моем настоящем имени.

- Здравствуйте, Луис, - кивнул я в ответ. - Чем обязан?

В то, что даже всегда по-доброму относящийся ко мне Шааген решил просто зайти поболтать, я не верил.

- Я разговаривал с Мельвидором, он просил меня помочь.

- Понятно, - отозвался я, - вы пришли сказать, что вы бы рады, но не в силах.

- Ты прав, - согласился министр, - освободить вас... тебя я не могу. Но могу сделать еще кое-что.

Я удивился.

- Ладно. Я весь внимание.

- Эридан... Андрей, - он снова запнулся. - В отличие того Эридана, которого я знал с детства, ты заставил меня себя уважать. И не только меня, всех нас. Кто-то ненавидит тебя, но уважают все без исключения, - я скептически скривился, но он продолжал: - Поэтому я ломал себе голову, как я могу тебе помочь. Как ни странно, идею подала твоя жена...

Эйни? Я удивился вторично. Так и знал, что что-то задумала.

- ... Ты знаешь, как в Карадене должно казнить самозванцев.

Спасибо, что напомнили...

- Знаю. Четвертованием.

- Помимо того, что смерть болезненная, но и ужасно некрасивая.

- Да уж, - я снова скривился.

- Я могу повлиять на остальных министров, чтобы четвертование заменили обезглавливанием.

Я чуть не рассмеялся. Какая честь, я умру красиво!

- Вы могли бы мне сообщить эту новость на эшафоте, - заметил я. - Не было смысла приходить сюда.

- Ты прав, - не стал министр отпираться. - Но для изменения способа казни мне нужно кое-что от тебя, а именно: твое признание в убийстве настоящего Эридана Дайона.

- Чего? - я даже растерялся. - Я не убивал Эридана.

Шааген покачал головой:

- Это неважно. Ты сам сказал Сакернавену, что Эридан не вернется в любом случае. А признание в его убийстве уменьшит твои муки.

Я молчал, хмуро глядя на него исподлобья.

- Не упрямься, - сказал министр. - Мне жаль, что я больше ничем не могу помочь, но это большее, что я могу для тебя сделать.

- Эйнира, значит, придумала? - уточнил я.

- Да, - кивнул Шааген.

Что ж, если для нее важно, как я умру... Конечно же, ей не хочется видеть четвертование. Конечно же...

- Если для нее это важно, - сдался я. - Принесли бумагу?

- Конечно, - министр протянул мне свиток и ручку.

Я присел на край койки, положил ногу на ногу, сверху бумагу и приготовился писать.

- И как же я его убил? - поинтересовался я, фантазия отказывала напрочь.

- А как бы тебе хотелось? - очень серьезно спросил Шааген.

Я усмехнулся нелепости данного разговора.

- Свернул бы шею.

- Вот так и пиши, - благословил министр.

Я хмыкнул и принялся писать свое второе признание.

11 глава

Скажи мне кто пару лет назад, что я буду так спокоен, готовясь встретить смерть, я бы не поверил, даже рассмеялся, но теперь я был действительно готов к завтрашней казни. Моя жизнь подошла к концу, и все события последних лет должны были получить свое логическое завершение. Ведь, по большому счету, все честно: самозванец, узурпировавший трон, получит по заслугам.

Сидя на полу в маленькой камере, опершись спиной о койку и закрыв глаза, я пытался найти в себе остатки юношеского максимализма, духа противоречия, или, на худой конец, хотя бы идиотского оптимизма, который все это время сопровождал меня, помогая выпутываться из самых безвыходных ситуаций. Но ничего этого я в себе не находил.

Не было во мне также злости и ненависти. Я снова искренне пытался ненавидеть Эридана, отнявшего у меня мою жизнь и мой мир, но только еще раз убедился, что не могу. Не беги Эридан отсюда, я никогда бы не стал тем, кто я есть. Ведь раньше я не знал истинного значения и цены таким понятиям, как дружба, преданность и любовь. Так пусть судьей Эридана станет его собственная совесть, а еще лучше, пусть и она молчит, а он будет счастлив простым человеческим счастьем, в мире, принявшем его куда лучше, чем меня. Пусть он радует мою маму, находясь рядом с ней, и, господи, пусть она никогда не узнает правды!

Самым странным было то, что я не испытывал злости по отношению к Сакернавену и Холдеру. Да, они всегда ненавидели меня и жаждали власти, но теперь они были правы: я не Эридан. Правы, опять же, по большому счету.

Мне также не было страшно, и не было жаль самого себя. Волновало другое: что станет с дорогими мне людьми после моей смерти? Больше всего я тревожился за Эйниру, но я знал, что Рейнел ее не бросит, может быть, поможет вернуться на родину к родителям. Навряд ли, она захочет остаться здесь после всего случившегося...

Чем больше я думал о событиях, которые произошли со мной за эти два года, тем больше понимал, что я действительно полюбил этот мир, полюбил Карадену, полюбил людей, волею судьбы ставших моими подданными. Я проливал кровь за это государство, я бился за него, не жалея себя... И сейчас ни о чем этом я не жалел. Возможно, наступит час, и кто-то вспомнит меня добрым словом, а может, и нет, но в любом случае, мои действия навсегда оставили след в истории Карадены, и это уже никто не сможет у меня отнять. И хотя я понимал, что после моей казни королевство содрогнется от очередной борьбы за трон, я верил, что теперь оно сильнее, оно выстоит, потому что столько любви и преданности, которые я вложил в него, просто не могут пропасть.

Я усмехнулся сам себе и своим мыслям. Надо же, на пороге смерти я стал романтиком, почти поэтом.

***

Наступил вечер. Мой последний вечер.

Вокруг стояла звенящая тишина. Меня поместили в сейчас пустующем крыле для особо опасных преступников, поэтому соседей у меня не было. Слышно было лишь, как прохаживается стражник в конце коридора.

Через какое-то время мерная поступь сменилась новым звуком шагов. Кто-то о чем-то тихо заговорил, но слов было не разобрать. Потом шаги стали приближаться.

Свет в моей камере был тусклым в соответствии со временем суток, но в коридоре он оставался ярким, и я сразу же увидел, кто ко мне идет: Эйнира в сопровождении стражника.

- У вас десять минут, - строго сказал охранник, проводив Эйни почти до самой моей камеры. - Поздние посещения запрещены, поэтому поторопитесь, я и так делаю вам исключение, - он стрельнул глазами в мою сторону и тут же опустил их, боясь встречаться со мной взглядом, потом молча пошел обратно.

У стражника было знакомое лицо. Я даже помнил его имя - Кливер, а также знал, что у него красавица-жена и трое маленьких ребятишек...

Боже мой, сколько же информации хранится у меня в голове? Лица, имена, звания... Я знал каждого, кто служил мне. Слишком много ненужных сведений для головы, которой недолго осталось оставаться на плечах.

Мне захотелось окликнуть стража по имени, но я сдержался. Кому и что я скажу? Этот человек был предан мне, когда я был принцем, а затем королем. Но он был предан не человеку, а Карадене, как верно выразился Кор. А так и должно быть.

Я подошел к решетке, протянул руку между прутьев и сжал холодную ладонь Эйниры.

- Я думал, ты уже не придешь.

Она покачала головой.

- Я не могла не прийти, завтра к тебе уже никого не пустят.

- Наверное, - правилами посещения приговоренных я прежде не интересовался, но если нам больше не удастся поговорить... - Эйни, я так много хочу тебе сказать...

- Не нужно, - она решительно приложила палец к моим губам, - я все знаю.

- Но... - возмутился я.

- Надежда умирает последней, - уверенно заявила Эйнира. - И до завтра еще достаточно времени, многое может измениться.

Вот теперь я нахмурился. Если они задумали какое-то самоубийственное мероприятие по моему спасению...

- Где Рей? - спросил я, чувствуя, что без него тут не обошлось. - За эту неделю он ни разу ко мне не пришел.

- У него много дел.

Я уже хотел разразиться тирадой на тему "Какие, к черту, дела?", но Эйнира сделала большие глаза и чуть качнула головой в сторону, куда ушел стражник. Боится, что нас послушают? Ну, точно, этот безумец что-то затеял!

- Уходите! - вдруг окликнул стражник, появляясь в зоне видимости. - Кор делает обход постов. Мне влетит, если он вас увидит.

Я нехотя выпустил руку Эйниры.

- Иди, - прошептал я. - И, помнишь, ты просила разрешения не присутствовать при публичной казни Эрвина? Так вот, завтра ты тоже можешь не смотреть.

Она подарила мне злой взгляд и твердо ответила:

- Я приду. Несмотря ни на что. И как бы все ни сложилось.

Я снова поймал ее руку и прижал к губам, прощаясь.

- Я люблю тебя.

- Я тебя тоже люблю, - эхом повторила Эйнира. - Только не теряй надежды, обещай мне, не теряй надежды.

Я пожал плечами.

- Обещаю.

Если ей станет от этого легче, я готов был пообещать все, что угодно.

Эйнира позволила Кливеру себя увести. Они ушли, а я все еще стоял у решетки и смотрел им вслед.

Мне, действительно, оставалось только надеяться, что Рейнел все это время занят не подготовкой восстания. Этого я боялся больше всего, возможно, ему бы удалось найти необходимое число моих сторонников, но моя жизнь не стоит массового кровопролития караденцев. Устроить настоящую гражданскую войну ради собственной шкуры я готов не был.

Я простоял у решетки не меньше часа, думая ни о чем и обо всем сразу.

Свет в камере почти совсем погас, возвещая о наступлении ночи. Только тогда я оторвался от прутьев и снова сел на пол у койки.

Спать не хотелось.

Все-таки моя последняя ночь...

***

А на утро мне принесли чистую одежду и велели собраться.

Как ни странно, вещи оказались мои. Все-таки министры не дошли до крайности, как я сам с Эрвином, и не принесли мне белые одежды в знак искупления всех грехов. То ли это был акт милосердия, то ли, что более вероятно, они полагали, что мои грехи не искупить уже ничем.

Казни в Карадене было принято проводить в обед, а потому времени на сборы у меня было предостаточно. Я одевался неторопливо, также неспешно расчесал волосы, перевязал их шнурком, потом еще раз осмотрел себя, застегнута ли рубашка на все пуговицы. Впервые я пожалел об отсутствии зеркала. В свой последний выход хотелось выглядеть безукоризненно. Что бы я там ни думал и ни чувствовал, никто не увидит моей слабости. Прямая спина, высоко поднятая голова, спокойные и размеренные движения - только так.

Узнала бы меня сейчас мама? Я и сам себя в последнее время не узнавал...

Ближе к обеду, когда я был уже полностью готов, за мной пришел лично Кор и сообщил, что пора, время пришло. Он был один, видимо, остальная охрана ждала у выхода.

Я послушно встал и протянул руки, чтобы он смог надеть наручники.

- Мне очень жаль, - пробормотал начальник стражи, защелкивая замок.

Его слова были пропитаны искренней горечью.

- Все нормально, - заверил я. - Вы служите Карадене.

По правде говоря, я был удивлен такому проявлению чувств всегда собранного Кора, действующего строго по уставу.

- Несмотря ни на что, для меня было честью служить вам. Кем бы вы ни были.

- Кем бы я ни был, - повторил я и ободряюще улыбнулся. Надо же, казнят меня, а я утешаю человека, который должен меня на эту самую казнь привести.

- Пойдемте, - вздохнул Кор. - Площадь уже полна людей, нас ждут.

Вот теперь улыбка слетела с моего лица, и я скривился.

- Что, понаехали все и отовсюду?

Начальник стражи поджал губы и кивнул, а я громко выдохнул. Что ж, представление будет еще то...

***

Я читал множество книг, в которых описывались последние часы жизни приговоренных к смерти, в том числе и их путь к эшафоту. Так вот, ничего подобного. Жизнь не проносилась перед глазами, каждый шаг не становился труднее. Я просто шел вперед, куда меня вели. Никакой там агонии, никакого реального осознания, что я скоро умру.

Пусть я всю эту неделю прекрасно осознавал, что вот-вот состоится моя казнь, но отделаться от ощущения иллюзорности происходящего не удавалось. Вот и сейчас на полном серьезе поверить в то, что я на самом деле умру через какие-то несколько минут, я не мог.

Кто знает, когда придет это осознание реальности, когда взойду на помост или когда палач уже занесет свой топор, но пока его точно не было.

Эйнира просила не терять надежду, но на что надеяться? На чудо? На проведение?

Но, наверное, человек тем и отличается от животного, что действительно верит в лучшее и надеется до последнего вздоха.

На улице было прохладно, ветер тут же пахнул в лицо и продул рубашку насквозь, едва мы вышли из дверей дворца. Но мне не было холодно, за эту неделю я безумно соскучился по свежему воздуху, и ветер был как глоток свободы, пусть и недолгой.

Я знал, на казнь соберется много людей, но что их будет СТОЛЬКО, я не смог бы вообразить даже в самом страшном кошмаре. Море людей, тысячи ждущих глаз.

Люди были повсюду: они заполнили всю площадь, все прилегающие к ней улицы и переулки, "грушами" висели на балконах, выглядывали из окон.

- Бог ты мой, - не сдержавшись, прошептал я.

- Люди любят казни, - сказал Кор, поддерживающий меня за локоть, задавая направление движения. - Я видел много казней, но эта первая, когда я не вижу жажды крови в глазах аудитории.

Я только дернул плечом и промолчал.

Начался путь к эшафоту.

Пропели трубы, и гомон людей смолк. Страшное и завораживающее зрелище, когда тысячи людей единовременно замолкают и, как по волшебству, поворачивают головы в одну сторону - на меня.

Вот теперь меня впервые со времени написания признания пробил мандраж. Я судорожно сглотнул, собираясь с силами, и сделал первый шаг с дворцового крыльца.

Стража выстроилась в два ряда по обе стороны от крыльца и до самого эшафота. Парадная форма, сверкающие латы, обнаженные клинки.

Я медленно шел по этому живому коридору, подстраиваясь под скорость, задаваемую Кором. По сторонам старался не смотреть, только перед собой.

- Мы с тобой! - вдруг в полной тишине раздался женский крик.

И тут толпа взорвалась.

Я ожидал, что когда я выйду, в меня полетят камни и тухлые помидоры, но из толпы доносились крики:

- Несправедливо!

- Он все равно наш король!

- Держись!

Вот теперь я чуть по-настоящему не расплакался. Это же надо! После таких слов и умирать не страшно.

Камни и помидоры - как плохо я думал о вас, люди. Простите...

Глашатай в громкоговоритель призвал всех к тишине, но добиться эффекта ему удалось только с четвертого раза.

Толпа окончательно успокоилась и замолкла, когда я, наконец, ступил на эшафот и встал перед ними.

Теперь, стоя на возвышении, я мог охватить всю картину и истинные масштабы происходящего. Я посмотрел на балкон дворца, откуда обычно я сам был вынужден наблюдать за публичными казнями. Все верно, министры были там, все одиннадцать. Балкон располагался на втором этаже, и я мог прекрасно видеть лица каждого. Бледные и печальные - Шаагена, Ингера и Варнуса (ну надо же, Мельвидор был прав, он, и правда, расстроен!), победные - Сакернавена, Холдера, Корвеца. Остальные не выглядели ни особо счастливыми, ни опечаленными.

Я насмешливо улыбнулся балкону, заметил, как покраснел от бешенства Сакернавен.

Нет, господин министр, я не доставлю тебе такого удовольствия, и не стану умолять и биться в истерике. Поддержка толпы только что дала мне столько сил, что мне теперь ничего не страшно, даже умирать.

Я отвернулся от балкона, министры были мне больше неинтересны.

Прямо у эшафота в первом ряду я встретил знакомые лица. Эйнира, Мел и Леонер тоже были здесь, внизу, пришли поддержать меня, чем только могли.

Я увидел Дариса и Коула, главного мага и главу церкви Багряной Карадены, и успел заметить, как молодой сообщник Холдера, маг Илиас, попытался встать рядом с ними, и как Дарис брезгливо отстранился.

Здесь были и наместники всех восьми провинций. Здесь, в первом ряду, почти среди толпы, хотя имели полное право занять один из обзорных балконов. Что это? Выражение поддержки? Дань уважения?

А я-то ждал камней и помидоров...

Я так засмотрелся в лица людей у эшафота, что даже прослушал часть оглашения приговора. Очнулся только, когда глашатай уже говорил:

- ...за убийство наследника престола Эридана Дайона приговаривается к смерти через обезглавливание.

Хм, значит, мое второе признание подействовало, Шааген не соврал, все-таки отрубят голову. Кто его знает, как это, должно быть быстро, наверное. Лишь бы палач не промазал...

Толпа загудела, и глашатай повторил для особо непонятливых:

- За убийство наследника престола Эридана Дайона приговаривается...

- Что здесь происходит? - вдруг раздался смутно знакомый голос от дверей дворца.

Я резко повернул голову и чуть не свалился с эшафота. Смутно знакомый голос? Как бы не так - мой собственный голос, вернее, голос, абсолютно идентичный моему.

Интерлюдия

Он шел домой с занятий. Несмотря на то, что погода стояла скверная, ему захотелось пройтись, побыть вдалеке от всех знакомых и просто подумать. А виной тому то, что сегодня снова приснился ОН. Нет, он снился не каждый день, но в последнее время с досадной регулярностью - не реже раза в неделю.

А ведь все было хорошо, просто прекрасно: мать, друзья, учеба, даже девушка, не то что любимая, но точно подходящая, любящая его безумно и разделяющая интересы. У него, наконец, было все, о чем он мечтал. Год в раю. И он был абсолютно уверен, что проход между мирами закрыт навсегда, что Карадена и ее проблемы больше никогда не доберутся до него.

Как же он ошибался...

Эридан так долго изучал этого парня, следил за его жизнью, пытался перенять его поведение, но так и не преуспел в этом. У Андрея Дёмина не было близких друзей, но он и не нуждался в них, всегда сам по себе, не зависящий от общественного мнения. Он плевал на правила, поступал так, как считал нужным и абсолютно не признавал авторитетов.

У Эридана тоже не было друзей, так же, как и у этого парня из другого мира. Тогда почему же он так страдал от осознания этого факта?

Когда-то был Рейнел. Когда-то. Очень давно. А потом они выросли.

Как вышло так, что близкий друг детства с каждым годом отдалялся все дальше? Росла пропасть непонимания, и добрый преданный когда-то друг вдруг стал осуждать его, а иногда даже открыто высмеивать. Это было обидно, порой по-настоящему больно. Казалось, Гердер всегда прав, а он, Эридан, что бы ни сделал - все глупо, неправильно, непорядочно.

Но он не видел и не понимал, что непорядочного в том, что ему приходилось подписывать приказы, подготовленные министрами. Почему он должен был рисковать и мериться силами с ними ради людей, с которыми он был незнаком? Кто такие караденцы? Толпа. Совершенно абстрактное понятие. А кто он для них? Человек? Вот и нет, для них он сам всего лишь символ власти, они относились бы так же, посади министры на трон манекен в парике. Так почему же Эридан должен был что-то делать ради них?

Было чертовски обидно, что Рейнел этого не понимал, а сам Эридан так и не смог это до него донести.

Когда министры предложили кандидатуру Гердера на роль посла в Чадатею, это было настоящим облегчением. Никто больше не будет корить и взывать к совести, не будет рядом человека, по сравнению с которым Эридан чувствовал себя глупым, нескладным и вообще недостойным.

А когда ему дали на подпись приказ, в котором говорилось, что Рейнела оставляют на милость чадатейцев, пути назад уже не было. Откажи Эридан, министры отыгрались бы на нем самом. После того, как ему пришлось-таки поставить свою подпись на документе, он проплакал всю ночь, а к утру окончательно решил, что Гердер сам во всем виноват. Ненужно было высовываться, а жить тихонько в свое удовольствие, и тогда все было бы хорошо, они бы даже продолжили быть друзьями...

Эридан почти забыл обо всем этом, приложил все силы, чтобы забыть. Теперь он был Андреем Дёминым, золотым мальчиком, всеобщим любимцем.

Ему так хотелось иметь друзей всю свою жизнь, а тут это оказалось проще простого. Стоило улыбнуться нескольким одноклассникам, и вот они уже зовут его в свою компанию, да еще и сетуют, что давно хотели с ним подружиться, да он не обращал на них внимания.

А когда Эридану удалось блестяще сдать экзамены в школе вместо Андрея, он окончательно уверился, что он лучше, достойнее своего двойника, а все противоположные мысли - всего лишь страхи.

Целый год Эридан из кожи вон лез, чтобы быть идеальным во всем. Идеальный сын, идеальный студент, идеальный друг. Дружить в этом мире оказалось на редкость легко. Никаких тебе заговоров, тайн, смертельных опасностей, достаточно встречаться вечерами, ходить в кино, болтать о всяких пустяках и иногда выпивать в шумных компаниях. Что понимал Рейнел в дружбе? Вот какие должны быть друзья!

Год в раю, а потом появился ОН...

Эридан не поверил своим глазам, когда вошел тогда в комнату. Живой, здоровый, наглый. Один взгляд чего стоит! Эридан растерялся, как мальчишка, два слова не мог связать под этим взглядом. Властность в глазах и в голосе. Да и сам внешний вид иной, непривычный. За этот год этот парень словно стал старше, похудел, черты лица заострились. А одежда! Эридан с самого детства сетовал, что его душит высокий ворот камзола, что раздражают обтягивающие штаны. Кто-нибудь слушал? Нет. А этот, смотрите-ка, рубашка и свободные брюки, никаких серебряных пуговиц и украшений, но держится так, что сразу видно, что перед тобой не простолюдин.

Как?! Во имя господа, КАК этот парень умудрился добиться за год всего того, о чем Эридан мечтал всю свою жизнь? Все его собственные удачи и заслуги вдруг показались мелкими и незначительными. Зависть и страх наполнили сердце. Он пришел отнять у него последнее...

Нет! Ни за что!

И Эридан разыграл свой последний козырь: продемонстрировал, что мать счастливее с ним. Каково же было его удивление и облегчение, когда Андрей купился.

Он ушел! Ушел!

Радости Эридана не было предела. Никто больше ему не угрожал, а, судя по оставленной записке, и не собирался в будущем.

Двойник сдался, смирился, проиграл!

Так почему же ночные кошмары не оставляют его до сих пор, почти год спустя?

Эридан вошел в квартиру и воровато огляделся. Тишина. Никого. Все это время, отпирая дверь, он в тайне до ужаса боялся, что Андрей вернется, но этого так и произошло.

Эридан выдохнул с облегчением, разулся и прошел в свою комнату, подумывая, не выпить ли ему успокоительного. Нервы совсем расшатались, а медикаменты этого мира вполне заменяли собой магию.

Бывший принц толкнул дверь комнаты и замер на пороге.

Нет! Этого просто не может быть!

Но это было - на его постели сидел Рейнел Гердер. Вот уж кто совсем не изменился, и кого Эридан узнал бы и днем, и ночью.

- Рей? - голос как-то сразу осип.

Зеленые глаза бывшего друга резанули холодным блеском.

- Ну здравствуй, дружище, - презрение и насмешка в обращении были очевидны.

Гердер встал и шагнул к нему. Эридан инстинктивно попятился из комнаты.

- Как ты здесь оказался?

- Мел перекинул, - Эридан отступил еще, и Рейнел остановился, скривился: - Да стой ты, никто не собирается тебя бить.

Вот теперь Эридан удивился по-настоящему. Если Гердер пришел не отомстить, тогда зачем?

- Что тебе от меня надо?

- Поговорить, - голос какой-то усталый, но спокойный, угрозы, и правда, не чувствуется.

- Нам не о чем говорить, - отрезал Эридан. - Уходи.

А он-то думал, что встретиться с Андреем страшно. Нет, увидеть Гердера, человека из собственного прошлого, оказалось еще мучительнее и страшнее.

- Мел скоро вернется и заберет меня, - заверил Рейнел. - Но не прежде, чем мы поговорим.

- Нам не о чем говорить, - повторил он, как заклинание.

- О, поверь, еще как есть.

Эридан врос от ужаса в место, на котором стоял, когда Гердер резко шагнул к нему ближе. Но, к его удивлению, он, как и говорил, не собирался его бить, просто захлопнул дверь за его спиной, вынуждая остаться в комнате и отрезая пути к бегству.

- Я сказал, нам надо поговорить, - холодный тон, граничащий с приказом. - Поэтому сейчас ты сядешь, закроешь рот и выслушаешь меня.

- Но...

- Внимательно, - Гердер добавил металла в голос, и бывшему принцу не оставалось ничего, кроме как подчиниться...

12 глава

В первое мгновение мне показалось, что я сплю, потому что поверить в реальность происходящего было сложно. Я думал, что никогда не увижу Эридана, а представить его, явившегося на мою казнь - помилуйте, даже у меня не настолько извращенная фантазия.

Люди вокруг тоже онемели и беспрерывно вертели головами, переводя взгляд то на меня, то на Эридана, облаченного в камзол цвета Дайонов. И, хотя сейчас нас нельзя было бы перепутать, наше сходство по-прежнему оставалось очевидным.

Невесть откуда взявшийся возле Эридана Гердер стремительно взбежал на помост и встал рядом со мной.

- Я же говорил, не дрейфь, - шепнул он мне.

Только теперь до меня дошло, чем был занят Рейнел все это время - вынашивал план, дерзкий, рискованный. Вот почему Эйнира просила Шаагена помочь с изменением обвинения, потому что самозванцем я был, трон занял, да, бесспорно, но Эридана не убивал, и они привели живое доказательство этому. Как им удалось уговорить моего двойника пойти на это - другой вопрос.

Эридан прошел тот же путь, который преодолел я сам несколько минут назад, неспешно поднялся по ступеням эшафота. Каким бы человеком он ни был, но он был воспитан как принц, вырос в высшем обществе, и сейчас выглядел истинным правителем. Спина прямая, подбородок высоко поднят над твердым воротником камзола, серебряные нити на синем фоне ярко сверкают на солнце.

Вот он, Карадена, твой потерянный принц! По сравнению с ним я выглядел старше, значительно худее и усталый, с синяками под глазами на загоревшим обветренном лице... Да, мы были двойниками, но он был копией того, каким я был раньше, теперь нас смог бы перепутать разве что слепой.

Этот настоящий Эридан смотрелся истинным королем. Ухоженный, лощеный, и камзол сидит на нем как влитой... И все же мало выглядеть королем, чтобы быть им.

Внезапно я почувствовал жгучую обиду. Я понимал, что Рейнел притащил сюда Эридана, чтобы спасти меня, но я не мог не злиться на него. Нет, не за себя и не за то, что он со мной сделал, а за то, что бросил Карадену, бросил этих людей, сейчас жадно ловивших его каждое движение. Это не просто толпа, это люди, все вместе и каждый в отдельности, пришедшие не для того, чтобы посмотреть на мою смерть, а чтобы поддержать меня.

Эридан, как же ты мог?

Бывший принц подошел и встал рядом со мной, окинул взглядом собравшихся, а потом устремил его на балкон дворца, на котором со своих мест уже повскакивали пораженные министры.

- Я спросил, что здесь происходит? - повторил он свой вопрос, и громкоговоритель разнес его голос над площадью.

Лицо Сакернавена в этот момент и лицом-то назвать было бы сложно, красная взбешенная физиономия. Я даже испугался, как бы у него прямо здесь не случился сердечный приступ, с его-то ожирением.

- Это еще один самозванец! - не найдя ничего умнее, вдруг выкрикнул министр юстиции, вытянул руку и направил в сторону Эридана сосискообразный указательный палец. - Он снова пытается нас всех обмануть, - на этот раз "прицел" пальца перешел на меня.

Я не сдержал ухмылки. Что же вы, господин министр, так плохо умеете держать себя в руках? Раньше я за вами такого не замечал. Несолидно, господин министр, совсем неподобающе вашему положению.

Ответная улыбка Эридана была донельзя надменной.

- Обмануть, - протянул он, - кажется, это не мы придумали историю про мое убийство. Мел? - Эридан кивнул волшебнику, приглашая его подняться.

В отличие от министров, Мельвидор не выглядел удивленным ни капли. Впрочем, конечно же, без него не обошлось, кто бы еще смог открыть проход между мирами, чтобы привести Эридана?

Волшебник взошел на помост, поклонился людям.

- Позвольте взять на себя смелость и прояснить ситуацию, - негромко сказал маг, но им же настроенный громкоговоритель сделал так, что его услышали даже в самых дальних уголках. - Недавно вам рассказывали о свойствах магических аур. Итак, вам показали это, - Мельвидор сделал быстрый жест рукой, и над площадью снова появились силуэты, уже показанные Илиасом на прошлой неделе: красно-сине-желтый маленького Эридана и зелено-красный мой. - А вот аура этого человека, - он указал на Эридана и опять взмахнул рукой. Появилось третье изображение, абсолютно такое же, как первое, только этот силуэт был крупнее и по размеру соответствовал взрослому человеку. - Вы все видите идентичность аур, - продолжал волшебник. - Перед вами Эридан Дайон, и это доказывает, что предъявленное обвинение в его убийстве - чистой воды клевета.

- Он врет! - Сакернавен так разъярился, что чуть не выпал с балкона, его придержал Холдер, который, кажется, и вовсе потерял дар речи, потому что даже не пытался возражать.

- Перед лицом Господа, клянусь, что этот человек говорит правду! - выступил вперед Леонер, приковывая к себе всеобщее внимание.

Толпа загудела. Если Его Святейшество клянется именем Господа, то для всех его слова - истина в последней инстанции, и это не обсуждается.

- Я требую снять все обвинения с этого человека, - указал на меня Эридан, но все были настолько поражены стремительность разворачивающихся событий, что никто не шелохнулся.

- Постойте, - к краю балкона приблизилась тонкая сгорбленная фигура. Министр Корвец, его крючковатый нос бросался в глаза даже на таком расстоянии. - Мы признаем, что обвинение в убийстве не обосновано, но ведь он назвался именем наследника и обманом был коронован. Этот человек - самозванец! И мы требуем казни!

Я отметил, что министр использовал исключительно "мы". Неужели он думает, что местоимение множественного числа оградит его от ответственности за свои слова?

Но я молчал. Сейчас был не мой черед отвечать.

Я заметил, как Эридан на мгновение смешался, бросил взгляд на Гердера, Рейнел коротко кивнул.

Это еще что за пантомима?

- Это обвинение еще нелепее прошлого, - бодро заявил Эридан, снова собравшись с силами. - Слово "самозванец" подразумевает кого-то, кто сам назвался кем бы то ни было. И здесь это определение неуместно. Это по моей воле Андрей занял мое место.

Люди ахнули, а я заметил, как от этого звука Эридан дернулся, в попытке втянуть голову в плечи, но ему удалось сдержаться. Я, конечно, не ахнул вместе со всеми, но удивился искренне. Неужели он, правда, скажет это перед караденцами? Признается, что бросил их и сбежал, спасая свою шкуру?

Я молча смотрел на Эридана и ждал. Неужели он осмелится? Неужели сможет?

Он смог.

- Я никогда не хотел быть вашим принцем, а тем более королем, - голос Эридана, звеня, разносился над площадью. - Я бросил Карадену добровольно... - он перевел дыхание и продолжил еще громче, эмоциональнее, и теперь я не сомневался, что это не речь, подготовленная Гердером, а его собственные слова. - Бросил добровольно! Сбежал, потому что боялся! Именно БРОСИЛ Карадену! А он, - кивок в мою сторону, - подхватил! Он смог стать тем, кем никогда не мог стать я. Он - ваш король! А я... я всего лишь пришел сказать об этом...

У моего плеча тихо присвистнул Гердер, кажется, он сам не ожидал, что Эридан проявит такие эмоции.

И, кто знает, что бы еще сказал мой двойник, если бы толпа вдруг не зашевелилась.

Я вздрогнул, все случилось слишком резко: только что караденцы слушали Эридана, поразевав рты, и вот они испуганно озираются, что-то пересказывают друг другу...

Суета началась с задних рядов, поэтому мы не сразу поняли, что происходит.

- Какого... - растерянно пробормотал я, и тут увидел, как люди схлынули, словно море, отступая, кто направо, кто налево, освобождая дорогу.

Гонец!

Хотя люди пытались его пропустить, их было слишком много, и отходить им было просто-напросто некуда. Видя это, гонец спрыгнул с коня, и бросился к эшафоту бегом, отталкивая не успевших посторониться.

В тот момент, когда гонец, наконец, достиг помоста, до площади донеслись звуки трубы. Военная тревога!

Хватая ртом воздух, гонец замер, в панике смотря то на меня, то на испугавшегося Эридана.

- Говори! - велел я, присев на корточки на краю помоста, чтобы слышать его, невзирая на шум перепуганных караденцев.

- Ваше величество! - видимо, от волнения парень забыл, что я уже вовсе никакое величество. - Армия Союза Правобережья входит в Столичный округ. С ними сам император!

- Каким образом? - я заставил свой голос звучать спокойно, не хватало еще поддаться всеобщей панике.

Как мог Союз Правобережья, граничащий с Багряной Караденой, оказаться перед Столичным Округом, минуя ее и другие территории?

- Их пропустила через свои земли Ривера! - задыхаясь, выпалил гонец.

Маленькое королевство Ривера граничило с запада с Караденой, а с востока с Правобережьем. Если армия Георга прошла по своим собственным территориям до Риверы и получило от нее разрешение провести войска через нее, то это вполне возможно. Карадена же была слишком занята темой короля-самозванца, что просмотрела, наступление. К тому же даже наши шпионы в Правобережье могли раньше времени не сообразить, что к чему, потому что армия императора пребывала в боеготовности триста шестьдесят пять дней в году. Передвигаться по своим землям боевым строем они могли и в процессе учений. Поэтому никто ничего не понял, пока они не достигли крохотной Риверы, которую правобережцы преодолели меньше чем за день...

Ай да Георг! Ай да хитрец!

Но почему? Мы ведь подписали договоры, расстались чуть ли не друзьями?

А как раз потому, что он узнал, что самозваного короля приговорили к казни и решил, что никакие договоры больше не действуют. Император испытывал странную симпатию ко мне лично, а не к Карадене. Не стало меня, и не стало и причины не завоевывать стремительно развивающееся королевство, уязвимое, как никогда, в период смены власти. Просто приходи и бери тепленьким...

Какой же я глупец!

Гонец что-то еще говорил, но я не слушал, выпрямился в полный рост, огляделся. Перекошенные ужасом лица, мечущиеся люди, паника даже на лицах министров...

В голове включился секундомер, отключая способность чувствовать. Если я не успею к воротам, они будут омыты кровью, и если начнется бой, то ничего уже не остановить и не исправить.

Я рванулся к Кору, все это время стоящему позади меня на эшафоте, протянул ему все еще скованные руки.

- Быстро! - мой голос напоминал скорее рычание, но сейчас было не до любезностей.

Кор, ошарашенный и выступлением Эридана, и известием о наступлении врага, освободил меня, ни на мгновение не задумавшись, имеет ли он на это право, оправдан я уже или нет, и могу ли я вообще ему приказывать.

Отшвырнув от себя цепи, я бросился к краю помоста. Некогда, не до ступеней.

Я одним махом спрыгнул с полутораметрового эшафота и, не останавливаясь, понесся к оставленной гонцом лошади.

- Я с тобой! - крикнул за спиной Гердер, но я не обернулся, каждая секунда промедления могла стать роковой.

- Чего вы стоите?! - заорал с балкона Холдер, наконец, обретший дар речи. - Преступник убегает с казни! Стреляйте!

Взлетая в седло, я лишь краем сознания отметил, что ни один из стражей, следящих за происходящим на пощади, не поднял арбалета.

Крик Холдера потонул в общем гомоне, а я погнал коня вперед по живому коридору каким-то образом сумевших освободить мне дорогу караденцев.

***

За это время я стал неплохим наездником, но никогда еще я не скакал на такой бешеной скорости. Ворота, пункт погранконтроля между Риверой и Караденой, находился в часе езды от столицы, но часа у меня не было.

Я домчался до места минут за двадцать и чуть не свалился от облегчения с хрипящего от усталости коня при виде все еще запертых ворот.

- Ваше величество! - бросились ко мне защитники границы.

Двадцать человек (Боже, только двадцать человек!): шестеро внизу, остальные на крепостной стене.

Я не обратил внимания на обращение так же, как и солдаты забыли, что я уже не король. Спрыгнул с лошади и всучил поводья первому попавшемуся воину, потом нашел главного.

- Докладывайте.

Солдат нервничал, но не паниковал, за что честь ему и хвала. Он тут же подтянулся под моим напряженным взглядом.

- Ваше величество, они с той стороны, - отрапортовал он. - Подошли совсем близко и остановились. Послали гонца с предложением открыть ворота и добровольно сдаться.

Вот как, значит, Георг решил сыграть в милосердие.

Я кивнул.

- Дальше. Вы ответили?

- Нет, ваше величество, - пробасил воин. - Тянем время.

- И на том спасибо, - пробормотал я себе под нос и спросил уже громче: - Гонец их где?

Солдат немного смутился, но все же показал. Я посмотрел в указанном направлении и увидел, что на земле ничком кто-то лежит, волосы и одежда пропитаны кровью.

- Так вы тянете время?! - вспылил я. - Убив парламентера?!

- Парл... пар.. ла? - растерялся воин, очевидно, не зная употребленного мною слова, но потом решил, что сейчас это не так важно. - Не убили. Голову проломили. Живой, - рубленными предложениями доложил он, вытянувшись по стойке "смирно".

Я вздохнул с облегчением.

- Помощь окажите, - бросил я, поворачиваясь к воротам. - Открывайте.

- Ваше величество! - ахнул мой собеседник. - Их там тысячи! Может, хоть помощи дождемся?

Я проследил за его взглядом: на дороге вдалеке появилось облако пыли. Всадники. Видимо, Рейнелу понадобилось время, чтобы найти коней.

- Открывайте, - я добавил металла в голос. Неужели они не понимают, что если мы дождемся штурма, то нам уже можно не просить помощи ни у Бога, ни у черта?

На этот раз воин не посмел ослушаться приказа... короля? Да какой я теперь король?

Но если это нужно, чтобы спасти Карадену, я сам буду и Богом, и чертом, а заодно и королем, и кем угодно, если потребуется.

- Открывайте! - скомандовал он своим людям.

Солдаты забегали, принялись отпирать засовы, заскрипели петли. И я решительно двинулся к воротам.

- Ваше величество, вы один пойдете?!

Я остановился и одарил солдата тяжелым взглядом. Нет, естественно, не один. Разве он не видит боеспособную армию за моей спиной? Ну, или хотя бы танцующих свинок?

Черт возьми, он видит тут еще хотя бы кого-нибудь?!

- Один, - отрезал я. - Никому не двигаться, не выходить, не стрелять. Сейчас цель вашей жизни - не допустить начала вооруженного конфликта. Остальное - мое дело.

И я вышел в ворота.

Кажется, я сравнивал людей на площади с морем? Я ошибался. Море предстало передо мной сейчас. Солдаты императора стояли плотными рядами, заполняя самой все пространство, покуда хватало глаз.

Как могла застигнутая врасплох армия Карадены соревноваться с этим океаном?

Так почему Георг не напал? Между ним и территорией Карадены всего два десятка человек. Чего ждет? Зачем тянет время? Император замыслил взять королевство без боя, надеется, что по примеру этих защитников границы сдадутся и остальные? Или еще лучше, чтобы, стоя потом на горе трупов, с чистой совестью заявлять: "Я предлагал им сдаться и быть помилованными, они сами отказались".

Зная Георга, в последнюю версию мне верилось больше всего.

Я глубоко вздохнул и пошел вперед, один, навстречу многотысячной армии, прекрасно отдавая себе отчет, что один единственный выстрел занервничавшего стрелка может закончить мой "героический" поход в любую секунду.

Но правобережцы не стреляли, растерянные моим выходом не меньше, чем караденцы на воротах. Возможно, враги приняли меня за парламентера, высланного им для ответа на предложение, переданного их собственным посланником. Мне было не важно, за кого они меня принимают, главное - не стреляли.

Я остановился в метре от идеально прямого ряда воинов в блестящих кольчугах.

- Я хочу видеть императора, - ровным голосом сообщил я.

Послышались смешки от тех правобережцев, что слышали мои слова. Еще бы, пришел неизвестно кто и требует аудиенции - та еще наглость.

- Как ему доложить? - насмешливо поинтересовался один воин, всем своим видом показывая, как я смешон, и надеяться мне не на что.

Я гордо вскинул подбородок и с великолепно отработанным королевским апломбом ответил:

- Король Карадены.

13 глава

- Приятно удивлен, - улыбнулся мне император, хотя удивленным не выглядел ни капельки.

Возможно, он, действительно, удивился моему появлению, но за время, которое понадобилось на то, чтобы ему доложили обо мне и привели к нему, Георг успел взять себя в руки.

Я же поразился оперативности его подданных. За то короткое время, что они стояли у наших ворот, они успели не только поставить шатер для своего императора, но и оборудовать его как настоящую резиденцию. Здесь были и стол с фруктами и вином, и мягкие кресла. Вот на одном из этих кресел сейчас и восседал Георг и улыбался мне, улыбался не хищно, не надменно, а, казалось, совершенно искренне.

- Я тоже удивлен, - не остался я в долгу. - Помнится, вы приглашали меня к себе в гости, аргументируя это тем, что самому вам доехать до Карадены мешает состояние здоровья. Я вижу, на этот раз сей факт вам не помешал.

Георг перевел плечами, что, видимо, служило его интерпретацией пожатия ими:

- Здоровье - оно такое, сегодня нет, завтра есть. Ну что же вы стоите, присаживайтесь, - указал мне император на свободное кресло и властно кивнул солдатам, которые меня сюда привели: - Оставьте нас одних.

Было видно, что правобережцы удивлены тем, что монарх решил остаться со мной наедине и без охраны, но оспорить приказ не решились, и послушно покинули шатер.

- Присаживайтесь, - повторил мне Георг.

Я кивнул, принимая приглашение, сам же в это время прислушивался: не слышно ли звуков начавшейся битвы. Но пока на улице ничего не происходило, и мне оставалось только надеяться, что до прямого приказа император так и будет.

- Не ожидал вас снова увидеть, - сказал Георг, смотря на меня не иначе как оценивающе.

- Я уже догадался.

- К чему отпираться, - развел он руками, - вам прекрасно известно, что в Карадене полно моих шпионов, я знаю, что у меня полно ваших.

- Поэтому вы сделали все, чтобы наши шпионы не поняли, что происходит, пока не стало слишком поздно, - это не было вопросом.

Георг прищурился.

- Ну а вы сами, а? Разве не сделали бы то же самое?

- Что именно? - уточнил я. - Не собрал бы армию и не ринулся бы захватывать соседнее королевство, узнав, что там назревает смена власти? Нет, и в голову бы не пришло.

Император поморщился, потянулся к столу, взял яблоко, покрутил в руках, потом с наслаждением откусил.

Нервирует, понял я, следит за моей реакцией. Но я на провокацию не поддался, сидел и терпеливо ждал, когда он соизволит ответить. Если ему хочется играть в игры, то ради бога.

- Когда вы так говорите, - наконец, произнес он, - мой поступок кажется уж очень некрасивым. Не находите?

Я не ответил, просто смотрел на него. Он явно ждал от меня эмоций и обвинений, а значит, я буду предельно спокоен.

- Не стану оправдываться, - вздохнул император, - но, думаю, объяснений вы заслуживаете. Если думаете, что мне мало власти и территорий, то ошибаетесь. Это элементарная предосторожность. Вы лично мне симпатичны, и я готов вести с вами дела, кроме того, я не жду от вас подлостей, уверен, что вы не станете вести подпольную деятельность против Союза Правобережья, не решите вдруг объединиться с моими противниками. А по поводу того, кто мог бы занять трон Карадены после вас, у меня такой уверенности нет. Скажем так, я решил обезопасить себя заранее. И вы не можете не оценить, момент я и мои стратеги выбрали идеальный, - он осклабился, чрезвычайно довольный собой.

- Идеальный, - я был вынужден огласиться. - Идеальный, при учете, что сейчас моя голова бы уже лежала отдельно от тела.

- И то правда, - признал Георг. - Вы смешали мне планы, - он отложил недоеденное яблоко и чуть наклонился вперед, сокращая расстояние между нами. - Итак, ваши предложения, как нам выйти из этого неприятного положения?

Я выдержал его пронзительный взгляд.

- Забирайте своих людей и уходите. И забудем об этом инциденте.

- Да-а-а? - протянул император. - И на правах кого вы мне это предлагаете? Я слышал, вы никакой не Эридан Дайон, следовательно, не наследник Лергиуса Дайона, и, следовательно, незаконно коронованный самозванец.

- Когда вы так говорите, мой поступок кажется уж очень некрасивым, - точь-в-точь повторил я его недавние слова. - Дело не в том, кто я, - мой тон посерьезнел, - дело в том, что за мной пойдут люди. Вы шли в Карадену, ожидая застигнуть ее в безвластии, растерянной, дезориентированной, министры бы тянули одеяло каждый на себя, и наши войска не получили бы единого командования, что заранее предполагает проигрыш. Но так как, как уже было сказано, моя голова еще на месте. Король я или нет, я сейчас я, как никогда, уверен в своих силах и в том, что я смогу поднять людей, и они пойдут за мной.

- Моя армия сильнее, - спокойно напомнил Георг.

- Сильнее, - согласился я, - опытнее, более подготовленная. Но вы знаете, на что способны люди, защищающие свою Родину.

На лицо императора снова заползла улыбка.

- Да вы энтузиаст.

- Поверьте, за последние дни кем меня только не называли.

Георг замолчал, сверля меня своими черными глазами. Человек, мысли и дальнейшие действия которого разгадать я никак не мог.

- Ну а что если я прямо сейчас прикажу вас убить? - предположил он через некоторое время.

Я покачал головой.

- Несмотря на то, что вы можете быть жестоким и даже беспощадным, я глубоко уверен, что вы порядочный человек.

Император, по-прежнему с улыбкой, откинулся на спинку кресла, сложив руки с переплетенными пальцами на груди.

- Я думал, лестью вы обычно не пользуетесь?

- Это и не было лестью, - возразил я. - Если бы я не считал вас порядочным человеком, я бы сейчас не сидел здесь, а собирал войска в Карадене.

Георг хмыкнул.

- То есть вы полагаете, что я вас не убью только потому, что я порядочный человек?

Что ж, если в прошлый раз с императором имела успех политика честности, то не стоит изобретать велосипед и выдумывать что-то новое.

- Почему же, - совершенно честно ответил я. - Вы также не станете меня убивать, потому что вы и не глупец. Убить меня сейчас значит дать Карадене дополнительные силы, еще один стимул в борьбе с врагом, - настал мой черед многообещающе улыбнуться. - Вчера я был самозванцем, а сегодня стану святым мучеником, отдавшим жизнь за свою страну - тоже неплохо. Гнев - это огромная сила, праведный гнев - величайшая.

Рука императора, которую он недавно положил на подлокотник, сжалась в кулак, хотя сам он по-прежнему сидел спокойно.

- Вы все заранее продумали? - поинтересовался он.

И я опять же посчитал, что честность - лучшая политика.

- По дороге сюда я не думал ни о чем, лишь бы успеть, - признался я. - Но чтобы быть готовым умереть за свою страну, долго думать не нужно.

Кулак императора разжался, он побарабанил длинными узловатыми пальцам по подлокотнику, задумчиво глядя на меня.

- Я стар, - сказал он, помолчав, - мой наследник занимается поздним самопознанием, и неизвестно еще, останется ли он после этого моим наследником. Затяжная война - это последнее, что мне нужно.

- А быстрой победы вам не видать, - кивнул я. - Я предлагаю расстаться друзьями и забыть об этом неприятном случае ...э-э... недопонимания, - мне не сразу удалось подобрать нейтральное слово.

Георг поживал губами, все еще не сводя с меня глаз.

- Если тут у вас все же не заладится, - вдруг сказал он, - приезжайте ко мне. Просто приезжайте. Я найду вам работу. И жену можете взять с собой.

Это значит то, что я думаю? Или?..

- Филипп! - громко крикнул император, и на пороге шатра тут же, как по мановению волшебной палочки, вырос один из воинов, приведших меня сюда. - Собирай войска. И отправь гонца с благодарностью за гостеприимство правительству Риверы. Мы уходим, - два коротких слова - "мы уходим", а как гора с плеч. - И проводи нашего гостя, - кивок в мою сторону, - и чтобы волос с его головы не упал, пока он не войдет в ворота Карадены!

Я поспешно встал.

- Благодарю вас, ваше величество.

Губы Георга исказила кривая улыбка.

- Ступайте с миром, - ответил он. - И поскорее, пока я не передумал.

***

На крепостной стене меня заметили и узнали, ворота отперли за какие-то несколько секунд. А за моей спиной снимались с места войска Союза Правобережья.

- Ваше величество! - поприветствовал меня солдат, отворивший ворота, и прижал кулак к сердцу.

"Какое, к черту, величество", - хотел сказать я, но язык прилип к небу, и все слова застряли в горле, когда воин отступил, и я увидел картину, открывшуюся передо мной.

За то время, что я пребывал по ту сторону, сюда подтянулось множество людей. Сотни, нет, тысячи глаз, смотрящих на меня... с благоговением? Люди, вы с ума сошли?!

Но я не успел ничего сказать. Вся эта толпа начала опускаться на колени. Это было страшно, завораживающе. И уже через несколько секунд, покуда хватало глаз, в полный рост стоял я один.

Да что творится?!

Сердце забилось сильнее, и все, что я смог сказать, это короткое:

- Встаньте.

Люди восприняли это как приказ, стали подниматься, но благоговение в их глазах не исчезло.

Вперед вступил министр Шаааген, державший в руках королевскую корону.

- Ваше величество, - торжественно сказал он, протягивая мне золотой обруч, - прошу вас принять обратно ваше по праву.

По какому такому праву? Вы с ума сошли? Сейчас, зная правду, что я вовсе не Эридан и к королевскому роду не имею никакого отношения?

Но торжественность момента не терпела возражений.

Я принял обруч и надел его на голову. Толпа взорвалась одобрительными криками, чем меня безумно смутила.

Я повертел головой, но так и не нашел то, что искал.

- Коня, - попросил я, - найдите мне коня, поехали домой.

***

Так бывает, из безвыходной ситуации внезапно находится выход, а непроглядное будущее становится светлым и многообещающим.

Так бывает, редко, и чаще не со мной, но бывает. Впервые нечто подобное случилось и со мной.

В столицу я въехал как король, как въезжал тысячу раз, да не так. Я больше не притворялся кем-то другим, впервые я мог быть по-настоящему собой, в полном смысле этого слова.

Когда мы вернулись, министров Сакернавена, Холдера и Корвеца в столице уже не было. Почуяв, что пахнет жареным, и воспользовавшись поднявшейся суетой, они бежали. И пока что, выяснять куда, у меня не было ни сил, ни желания. Я понимал, что потом нужно будет их найти, чтобы быть уверенным, что они не продолжал подрывную деятельность, но не сегодня, не сейчас.

- Это был самый безумный поступок, который я когда-либо видел, - сказал мне Гердер, оказавшийся рядом при въезде во двор дворца.

Я пожал плечами, казалось, что на них висят гири, навалилась усталость, как после боя.

- Наверное, Георг подумал так же, - ответил я, - и решил не связываться с безумцем.

Рейнел улыбнулся по-настоящему лучезарной счастливой улыбкой.

- Кстати, я не успел сказать тебе спасибо, - спохватился я.

Он дернул плечом.

- Успеется. Не думаешь же ты, что я сделал это бескорыстно? Быть другом короля, знаешь ли, очень выгодно.

Я усмехнулся.

- Мне как раз нужен новый министр внутренних дел, - вспомнил я. - Пойдет такая плата?

Гердер сделал вид, что задумался, хотя мы оба знали, что от такого предложения он не откажется.

- Я подумаю, - весело отозвался Рей.

***

Спустя несколько часов мы сидели в моих покоях, я и Эридан. Слуги принесли вино, но ни я, ни он так и не притронулись к бокалам.

Эридан переоделся в костюм, в котором прибыл, и с наслаждением избавился от камзола цвета Дайонов.

Я смотрел на него и молчал. Вот он, Андрей Дёмин, который вернется домой и теперь навсегда займет это место. Такой, каким и должен был бы стать я, если бы однажды взялся за ум: хорошее образование, перспективная работа, респектабельный внешний вид...

Я не испытывал обиды или ревности, но, несмотря на это, было грустно.

- Не думал, что ты сможешь простить меня и отпустить, - первым заговорил Эридан.

Мне пришлось подумать, прежде чем четко сформулировать свои мысли и ответить.

- Наверное, я давно уже простил. А про отпустить... Теперь я, как никогда, не могу вернуться домой, и не потому, что место там занято, а потому что нужен здесь, нужен Карадене.

- Если бы мама знала правду, она бы гордилась тобой.

Может быть, он и хотел сказать мне комплимент, но резанул по больному. Тоска по матери отозвалась тупой болью в груди.

- Поклянись мне, что она никогда не узнает, - попросил я, - никогда. Ты тот сын, о котором она всегда мечтала, пусть будет счастлива. Если она поймет, что не заметила подмены, что я мотаюсь где-то в другом мире, ей будет больно, она это не заслужила.

- Я обещаю, - серьезно ответил Эридан. - И обещаю, что буду всегда заботиться о ней и оберегать.

Я кивнул и вздохнул с облегчением. Он будет о ней заботиться, я поверил.

Я поднял бокал и отсалютовал им Эридану.

- За маму, - сказал я.

- За маму, - эхом повторил он.

Странное ощущение, будто у нас на самом деле одна мать на двоих, будто мы настоящие братья, просто потерянные, близнецы, разделенные в детстве.

- Я попрошу Мела навсегда закрыть проход между мирами, - сказал я, после того как мы выпили. - Не хочу, чтобы какой-нибудь талантливый молодой маг решил провести эксперимент и история повторилась. Миры должны жить своей жизнью, - это было трудно сказать, но еще труднее было на это решиться, но в своем решении я не сомневался.

- Это... - Эридан не сразу смог подобрать слова, - это мудро.

- Во всяком случае, это правильно, - уверенно ответил я.

***

Мы попрощались через час, и волшебник открыл светящуюся алым дверь в последний раз. Он сказал, что заблокировать проход несложно, но будет гораздо труднее открыть его снова, если когда-нибудь понадобится.

- Не понадобится, Мел, - заверил я, - не понадобится.

Эридан ушел, забирая с собой частичку меня. А я никогда не вернусь, потому что мое место здесь. И, как бы невероятно это ни было, здесь я был счастлив.

Алый свет исчез, и в комнате остались только мы: я, Рейнел, Эйнира, Мельвидор и Леонер. Все замерли в молчании, каждый, думая о своем.

Я испытывал легкую грусть, но определенно не сожаление. У каждого человека своя судьба. И, видимо, именно волею судьбы в шкафу семнадцатилетнего школьника оказался волшебник из другого мира и увел его за собой. Наверное, так было нужно, наверное, так было правильно...

- Как тебя теперь называть, а, король? - весело спросил Леонер, развеивая воцарившуюся атмосферу грусти. - Его величество Андрей?

- Можно просто Андрей, - улыбнулся я, обняв Эйниру одной рукой и притянув к себе.

- Что же это получается? - высказался Мельвидор. - В том мире Андрей, здесь Андрей. Ни одного Эридана?

- Эридан тоже где-то есть, - ответил я, - просто он еще сам об этом не знает.

- Он еще сможет найти себя, - сказал маг, - то, что он согласился прийти тебе на помощь, говорит о том, что где-то в глубине души он хороший человек.

- Ну, "волшебный пинок" всегда пробуждает в людях доброту, - пошутил Рейнел, и все рассмеялись.

На сердце было легко и спокойно. То, что больше не нужно больше врать и притворяться было невероятным облегчением. А грусть... Она со временем непременно, если не пройдет, то притупится, в конце концов, мы все иногда скучаем по детству.

- Ну что? - Рей хлопнул меня по плечу. - Хватит уже грустить! Предлагаю выпить и отпраздновать твою несостоявшуюся казнь!

- Согласен, - кивнул я.

- Чревоугодие, - буркнул Леонер, но тут же получил толчок локтем под ребра от Мельвидора.

- Хоть раз не порть праздник, - проворчал на него волшебник.

Нет ничего лучше, когда тебе действительно есть, что отпраздновать, а у нас такой повод был. И несостоявшаяся казнь, как сказал Гердер, и моя новая жизнь, а также то, что мы вместе, мы все выжили, выстояли.

Впереди еще очень много дел, и переформирование совета министров, и поиски сбежавших Сакернавена, Холдера и Корвеца, и перезаключение договоров с соседями, и возвращение к проекту реформ, о котором в спешке забыли...

Впереди была еще целая жизнь.

Когда один этап в твой жизни заканчивается, и наступает новый, самое главное - верить, что он будет лучше предыдущего. Кто-то скажет, что это логика тупоголового оптимиста, что ж, возможно, но я скажу, что перемены к лучшему могут произойти в любой, даже в самой худшей судьбе. И пока я живу, я буду в это верить.

Вместо эпилога

- Ало. Свет?

- Да, Ириш, слушаю.

- Поговори со мной.

- Ох, ну что ты опять удумала?

- Просто грустно.

- Опять Андрей?

- Нет, ты же знаешь, он давно уже не доставляет мне хлопот. Прилежно учится, с девушкой встречается...

- Тогда?..

- Не знаю, Свет, тревожно мне.

- ?

- Вспоминаю иногда те времена, когда звонила тебе и жаловалась: Андрей то, Андрей се... Глупо, наверное, но мне так не хватает его прежнего, беспечного, противоречивого. А сейчас он настолько идеальный сын, что мне иногда зажмуриться хочется.

- Ну, Ир, ты даешь. Любая мать о таком сыне только мечтать может.

- Наверное.... А знаешь что, Свет, мне на днях приснилось, что его украли и заменили двойником, а он, ну, мой, настоящий Андрей, не может вернуться домой.

- Ну, ты выдумала! Кто украл-то? Инопланетяне?

- Не знаю, Свет. Сон такой туманный был.

- Эх, вот что я тебе скажу, с жиру бесишься, подруга. Сын - образец для подражания, а ты себе только причины попереживать выдумываешь.

- Наверное...

- Вот видишь, сама все понимаешь.

- Я просто хочу, чтобы мой сын был счастлив.

- А ты думаешь, он несчастен?

- Я очень надеюсь, что счастлив.

- Даже если его украли инопланетяне, а?

- Даже если. Главное, чтобы был счастлив...