Изабелла стоит спиной к дверям склада и разговаривает по коммуникатору. Воротник пальто поднят, распущенные волосы треплет ветер. Она поворачивается и замирает.

— Изабелла? Изабелла? — приглушенно доносится из динамика коммуникатора, но та только опускает руку вниз, даже не удосужившись сбросить вызов.

— Что это? — спрашивает, напряженно вглядывается в робота, которого мы с Вилли выкатываем на улицу.

— То, что ты просила, — уверенно заявляю, игнорируя скептицизм в ее голосе.

Изабелла подходит ближе, обходит мое творение по кругу, хмурится, качает головой — не верит. Согласен, выглядит мой первый экземпляр не очень, потому как собран сразу из восьми других моделей.

— Ты хочешь сказать, что ЭТО будет работать? — совсем неуважительно тычет пальцем в сложенную "лапу" со щеткой на конце. — Что это вообще?

Замечаю, как Вилли поспешно отворачивается, пряча ухмылку. Но Изабелла и не смотрит в его сторону, все ее внимание приковано к роботу.

— Поехали, испытаем, — настаиваю, — потом обговорим.

Эту ночь, не считая двух часов, которые таки выделил на сон, я провозился с "начинкой" для робота и адаптацией написанной вчера программы конкретно под этот экземпляр. Не для того я столько мучился, чтобы Изабелла фыркнула и завернула сделку только потому, что мое изделие выглядит не особо впечатляюще (или, может, в ее понимании, наоборот, чересчур впечатляюще).

— Ты фантастики пересмотрел? — голос Изабеллы звучит даже сочувствующе. Кажется, еще немного, и она предложит мне прилечь с компрессом на лбу. — Почему у него восемь рук и три… ноги?

А еще две "гусеницы". Знаю-знаю, вид не ахти, но я предпочел запихать в экспериментальную модель все, что только можно, чтобы потом не пришлось переделывать. Куда проще — опробовать на месте и уже знать, какие функции не понадобятся, а какие детали следует убрать из следующих конструкций.

— Поехали, — повторяю. — Все покажу.

— Ну, знаешь… — начинает Изабелла, потом отмахивается. — Ладно, поехали.

Кажется, она уже ломает голову, как будет объясняться с руководством, которое напрасно обнадежила. Отходит к флайеру и ждет, когда мы с охранниками загрузим моего восьмилапого друга в багажник.

— Эта штука правда будет работать? — шепотом спрашивает Вилли.

— Еще как, — обещаю.

Во взгляде Вилли куда больше веры в меня, чем у Изабеллы. Хотя кому, как не ему, знать, что все эти дни я действительно вкалывал как проклятый, а не просто сидел и крутил гайки.

* * *

В этот раз спускаемся по другому шахтному столбу на грузовом лифте, так как робот весит слишком много для транспортировки в пассажирском.

Изабелла молчит с самого отлета от склада. Время от времени бросает на меня красноречивые взгляды, но сдерживается. Вилли и его напарник (он не представился, и я понятия не имею, как его зовут) спускаются вместе с нами.

По выходе из лифта они грузят робота в вагонетку и катят его к забою. Сначала думаю сообщить, что на своих "гусеницах" он будет ехать куда быстрее, но потом отбрасываю эту идею. Изабелла сказала катить — значит, пусть катят.

Нас встречают удивленными взглядами все находящиеся в забое — как рабочие, так и охранники. Плечи Изабеллы напряжены, губы плотно сжаты, и вообще, вид у нее такой, будто она готова провалиться сквозь землю (думаю, не стоит ей напоминать, что мы уже под землей), мало того, что не верит, так еще и стыдится.

Осматриваюсь. Все вокруг замерло, работы встали, на нас и на Восьмилапа устремлены сотни любопытных глаз.

— Есть здесь бригадир? — спрашиваю, вертясь на месте. — Главный?

Изабелла меня не останавливает, молчит. Стоит, обхватив себя одной рукой под грудью, второй подпирает подбородок. Мне кажется, она намеренно выбрала такую позу, чтобы быстро закрыть ладонью глаза и не видеть позора собственного сына. Смешно, честное слово.

— Я сегодня главный, — выходит вперед один из охранников.

Лицо знакомое, это один из тех, кто был в экспедиции, захватившей "Старую ласточку".

— Шон, — говорю, демонстрируя чудеса хорошей памяти, — я спрашиваю главного по добыче синерила, а не по надзору.

От моего наглого тона Шон шире распахивает глаза и вопросительно смотрит на Изабеллу. В ответ на его немую мольбу осадить меня, она лишь пожимает плечами, предпочитая не вмешиваться.

Шон скрипит зубами, но не спорит, вытягивает шею, устремляя взгляд куда-то мне за спину.

— Холланд, — кричит. — Иди сюда.

К нам подходит невысокий худощавый мужчина, больше похожий на профессора, нежели на работника рудника. Равнодушно скользит по нам взглядом, ждет дальнейших распоряжений. Кажется, долгая работа здесь учит не задавать лишних вопросов.

— Спрашивай его, — говорит мне Шон.

Мужчина, как механическая игрушка, поворачивается ко мне. Не хватает только склонить голову, сложить ладони на уровне груди и сказать: "Слушаю и повинуюсь".

— Здравствуйте, — вежливо обращаюсь к нему, от чего на его лице, наконец-то, появляются хоть какие-то эмоции: брови чуть приподнимаются в удивлении. — Меня зовут Тайлер, — представляюсь так, как привык, а заодно так, как меня знает экипаж "Ласточки". — Как я могу вас называть?

Пожимает тощим плечом.

— Холланд. Просто Холланд.

— Очень приятно, — киваю. Замечаю, что Шон уже смотрит на меня как на больного. Да и бог с ним. — Холланд, покажите мне, пожалуйста, ваши действия для извлечения синерила. Пошагово.

Мужчина лишь чуть смежает веки вместо ответа, разворачивается и направляется обратно, туда, откуда его позвали.

— Пошли, — оборачиваюсь.

Вилли и его собрат по несчастью, пыхтя, начинают доставать Восьмилапа из вагонетки. Изабелла демонстративно отворачивается.

Когда робот оказывается на земле, парни с тоской переглядываются. Мысли так и написаны на их лицах: тащить тяжеловеса придется через весь забой. Ладно, пожалуй, хватит издеваться.

Вывожу над запястьем голографический экран коммуникатора, задаю команду — Восьмилап немного приподнимается, разворачивается и на "гусеницах" следует за ушедшим Холландом.

— Э-э, — отвисает челюсть у второго охранника, сегодня по совместительству — грузчика, — это что, он мог сразу сам так ехать?.. — он не заканчивает мысль, так как Вилли толкает напарника в бок, намекая, что лучше заткнуться и не жаловаться в двух шагах от Изабеллы.

Направляюсь за Восьмилапом, держа согнутую в локте руку перед собой и следя за показаниями на экране. Пока все отлично.

Люди расходятся, пропуская нас с моим изобретением вперед, провожают растерянными взглядами.

Холланд уже ждет у стены. Берет кирку, показывает, как выбрать место, под каким углом бить, как правильно отломить камень, чтобы не разрушить, как протереть мягкой тканью, положить в тачку… Внимательно слежу за каждым его действием.

— Прикажете продолжать? — безразлично спрашивает Холланд, когда кусок камня оказывается в тачке.

Бр-р-р. Мороз по коже от его голоса. Вот что-что, а приказывать я точно никому здесь не собираюсь.

— Не-а, — машу головой, — спасибо, пока хватит, — делаю ему знак свободной рукой, чтобы посторонился. — Отойдите, пожалуйста, — он послушно шагает в сторону. — Все-все, — останавливаю, — не уходите далеко, мне понадобится ваше экспертное мнение.

Краем глаза замечаю, что Изабелла, Шон, Вилли и второй безымянный охранник все же решают подойти поближе. Отлично, самое время.

Пробегаю пальцами по экрану, задаю действие. Робот подъезжает к стене, прицеливается, бьет… М-да, первая попытка ожидаемо проваливается — синерил сыпется на пол мелкой крошкой. Слышу за спиной смешок, никак не реагирую.

Так, как я и думал, восьмая "лапа" лишняя, насадка не годится. Делаю в комме заметки. Даю роботу следующую команду. Опять промах… Ага, пять "лапок" хватит, самое то.

Продолжаю по ходу делать заметки, отмечая, что и как следует исправить. Бросаю взгляд на Изабеллу — кажется, она уже очень близка к тому, чтобы закрыть лицо руками. Ничего, мы еще только подходим к самому интересному.

Спустя около получаса, когда у Изабеллы окончательно лопается терпение, и она шагает ко мне с явным намерением прекратить этот цирк, я наконец выясняю, какую мощность и скорость стоит использовать и как задать верную команду. К сборке и программе в целом нареканий у меня так и не появляется.

— Алекс… — нетерпеливо начинает Изабелла в тот самый момент, когда Восьмилап (в скором времени обещающий стать Пятилапом) добывает большой гладкий камень, обтирает его и, не меняя своего местоположения, аккуратно перекладывает из "лапы" в "лапу", чтобы бережно положить в тачку.

Рука Изабеллы таки тянется к лицу, но не для того, чтобы закрыть глаза, а чтобы прикрыть в изумлении приоткрывшиеся губы.

Самодовольно ухмыляюсь, снова внося заметки в коммуникатор.

— Двадцать одна секунда, — подытоживаю, сверяясь с записями. — Вместо… э-э… трех минут сорока секунд при ручной работе.

— Ни черта себе, — восклицает Шон, но мгновенно пристыжено замолкает под тяжелым взглядом Изабеллы.

Я же прохаживаюсь туда-сюда, задираю голову, рассматривая неровно выщербленную стену.

— А как добираетесь вверх? — спрашиваю Холланда.

— Стремянки, — отзывается глухо, указывая рукой куда-то в сторону.

Верно, смотрю в указанном направлении, вижу пластиковые лестницы. Значит, взбираются по ним без всякой страховки. Гадство.

Колдую над программой. Робот приподнимается, "ноги" вытягиваются — и вот он уже возвышается на два человеческих роста над полом.

— Можно увеличить до пяти метров, — говорю, обращаясь непосредственно к замершей Изабелле. — Но не больше, иначе придется менять другие параметры.

Она как-то заторможено кивает. А в это время Восьмилап уже опускается вниз с добытым камнем.

— На подъем-спуск — еще добавочные восемь секунд, — озвучиваю данные с экрана. Поворачиваюсь к Изабелле. — Будем замерять, сколько времени потребуется человеку на то, чтобы забраться на стремянку и спуститься обратно?

Такое чувство, что ей с трудом удается разлепить губы.

— Нет необходимости, — качает головой, не сводя глаз с моего Восьмилапа.

— Тоже так думаю, — соглашаюсь, возвращаюсь к экрану, отмечаю еще кое-какие замеченные недочеты.

Хм… Может, обойдемся четырьмя "лапами"? Тогда сэкономим на материалах. Нужно только подшаманить программу, чтобы все работало по строго заточенному алгоритму и не требовало ручного управления, как это было сейчас…

Вздрагиваю от того, что пальцы Изабеллы внезапно впиваются мне в руку немного выше локтя. Задеревенели они у нее, что ли? Как гвозди.

— Ты можешь сделать еще? — спрашивает требовательно.

— Не вопрос, — отзываюсь, сворачиваю экран. — Материала на складе полно, программа написана. Мне понадобятся люди, которые хоть что-то смыслят в железе и будут меня слушаться. "Мозги" роботам доведу до ума сам.

— Ты все это получишь, — выдыхает Изабелла, а сама смотрит на Восьмилапа как на древнего бога. — Сколько сможешь сделать?

Качаю головой.

— Пока даже не прикину. Нужно будет посчитать, сколько чего у нас есть.

— Отлично, — отвечает Изабелла и уже тихо себе под нос: — Потрясающе.

* * *

Флайер летит назад всего несколько минут, но я умудряюсь вырубиться и стукнуться об обшивку салона при посадке. Чертыхаюсь, тру висок.

Сидящая напротив Изабелла все еще под впечатлением. Так и вижу, как счетчик в ее мозгу считает будущие миллионы с возросших продаж "синего тумана". Вилли и второй парень притихли и ждут команды.

— Ну, чего расселись? — приходит в себя начальница, сообразив, что летательный аппарат больше не движется. — Робота на склад, да? — обращается уже ко мне, а голос приторный, как сироп. — Там тебе пока будет удобнее? Ты ведь сказал, тебе нужно кое-что в нем доработать?

— Да, на склад, — киваю.

Выбираемся из флайера, идем к бараку. Изабелла виснет у меня на руке.

— Сегодня займешься?

Вот ее проняло — не терпится.

— Можно и сегодня, — отвечаю, не спеша пока рушить ее иллюзии по поводу того, что я прямо сейчас сломя голову брошусь мастерить ей армию роботов. — Но я весь в пыли от синерила. Мне нужно помыться и переодеться. А еще было бы неплохо пообедать.

Изабелла хмурится.

— Ах да, обед, — вспоминает, будто бы вообще о нем забыла.

Ну вот, даже значимость нерушимого графика приема пищи меркнет, когда на горизонте открываются новые перспективы.

* * *

Полтора часа из оставшихся двух до обеда просто сплю, упав лицом на кровать и даже не потрудившись ни помыться, ни переодеться. Встаю по заранее заведенному будильнику и только после принимаю душ.

Идти ни на какой обед желания нет, спать хочется больше, чем дышать. Но я упрямо одеваюсь и выхожу из комнаты.

Остался последний акт, и, если я его не доиграю, пока у меня на руках есть козырь, другого шанса у меня больше не будет.

* * *

В столовой меня встречает только Гай. Изабеллы не видно.

— Где она? — спрашиваю напряженно.

Брат удивленно моргает.

— По комму с кем-то разговаривает. Сказала, придет, но позже, — рапортует. — А ты чего такой?

Какой "такой" он не договаривает, но я и сам догадываюсь — нервный.

Тру глаза рукой.

— Ничего, — говорю, — извини. Устал просто.

Иду за едой, выбираю наугад, почти не глядя, что-то на автомате отвечаю улыбающейся Нине, но мои мысли сейчас не здесь и совсем не об этой девушке.

Когда возвращаюсь за стол, Изабеллы по-прежнему нет, и это мне не нравится: не уехала бы. Нам нужно поговорить сегодня, не хочу терять еще один день.

Ди… Мне жутко даже от одной мысли, что с момента написания Маргарет письма прошло еще две ночи. Кто знает, что там могло произойти? И сегодня в шахте я снова не видел ни Дилана, ни капитана, ни кого-либо с "Ласточки". Убирают их, что ли, заранее, чтобы не попались мне на глаза?..

— Ты правда сделал крутого робота? — веселый голос брата возвращает меня в реальность.

Усмехаюсь.

— Не знаю насчет крутости, но сделал. Хотяяя, — подмигиваю, — судя по реакции окружающих, он правда крутой.

Гай смеется.

— Так что? Ты теперь заменишь рабочих роботами, и их отпустят? — сверкает глазами.

Вздыхаю, ставлю локоть на стол, подпираю рукой голову. Она будто бы весит тонну.

— Очень на это надеюсь, — признаюсь.

Внезапно радость на лице мальчика сменяется понимаем.

— А потом? Потом ты уедешь?

Если мне не лгут. Если сделка правдивая. Если…

— Давай пока не будем ничего планировать, ладно? — прошу. — Ты мой брат, и этого ничто не изменит. Даже если мы не увидимся несколько лет, потом обязательно встретимся.

Гай кивает и соглашается, хотя по нему и так видно: пара лет для него — почти бесконечность. Потом вскидывает голову, его глаза опять загораются.

— А помнишь, ты мне обещал, что если все будет получаться, ты возьмешь меня к роботам на склад? Возьмешь?

Если я сам еще хоть раз пойду на этот склад…

— Зависит от Изабеллы, — говорю абсолютную правду.

Гай доволен.

* * *

Изабелла так и не появляется на обеде. Должно быть, доклад начальству затягивается. Потерпела бы до личной встречи, но нет, ей не терпелось. Хотя, возможно, мне это только на руку: после хороших новостей она не рискнет преподносить руководству плохие.

Около часа вожусь с синтезатором крови. Аппарат сложный, и его ремонт займет много времени. Так что откладываю, не закончив, и вызываю Изабеллу через коммуникатор. Не могу больше ждать.

— Да, Алекс? — отзывается почти мгновенно своим елейным с сегодняшнего дня голоском.

— Ты свободна?

— М-м, — тянет она. Похоже, занята, но и отказывать мне после утреннего триумфа не комильфо. — Не очень. А что ты хотел?

— Поговорить.

— Говори, конечно, — разрешает.

— Лично, — возражаю. — Могу я к тебе прийти? Ты в кабинете?

Пауза затягивается. Должно быть, чутье Изабеллы предупреждает ее о неприятностях, и она заранее пытается придумать пути к отступлению и обороне.

— Может быть, вечером? — предлагает дружелюбно. — А ты пока робота своего подкорректируешь?

Вечер, а после вечера — ночь, третья после письма Мэг. Уже могло произойти что угодно.

— Давай поговорим сейчас, — настаиваю. — Это не займет много времени.

— Хорошо, — сдается, — я тебя жду, — и отключается.

Выдыхаю с облегчением, затем подхожу к компьютеру и запускаю уничтожение информации.

— Ну что, Восьмилап, — бормочу себе под нос, — продадим твой зад подороже?

Из комнаты выхожу, только убедившись, что все мои наработки удалены с компьютера и восстановлению не подлежат.

* * *

— Открыто.

Вхожу после короткого стука. Изабелла сидит за столом, работает за компьютером, экран со стороны двери затемнен.

При виде меня она поднимается, обходит стол и опирается о его противоположный край бедрами, складывает руки на груди. Закрытая поза, ага.

— О чем ты хотел поговорить? — спрашивает спокойно, а в глазах тревога: не знаю, насколько ей нужен я в качестве сына, но мои роботы нужны всенепременно.

— Для начала о моем роботе, — отвечаю, притворяю за собой дверь, прохожу и без приглашения сажусь на стул для посетителей. Теперь она смотрит на меня сверху вниз. Пускай. — Ты им довольна?

— Разумеется, — теряется, не понимает моего вопроса. — Я уже созвонилась с руководством. Как только ты доведешь до ума первый экземпляр, они лично приедут посмотреть, чтобы убедиться, что я не преувеличила значимость твоего изобретения. И как только увидят своими глазами, что все работает, немедленно закажут поставку средства для стирания памяти, а ты примешься за следующие. Все, как договаривались. Я держу слово, — пауза и неверная догадка: — Ты ведь не испугался объема предстоящих работ? Придется оснастить роботами все секторы.

— Не испугался, — заверяю.

— Тогда?

— У меня есть условие, — заявляю спокойно. — И сразу говорю, что, если это условие не будет выполнено, я не вернусь к работе. В компьютере я все стер, большая часть данных у меня в голове. Вряд ли кто-то сможет продолжить без моего непосредственного участия. Если мое условие будет выполнено, я завтра же с удовольствием и удвоенным рвением вернусь к работе.

Спокойствие дорого мне стоит, но если Изабелла почувствует слабину, мне ничего не добиться. Моя мать была шпионкой, мой отец годами выполнял задания под прикрытием. Так неужели с такими генами я не сумею притвориться?

Я пытался думать о том, что скажу Изабелле, вчера ночью и сегодня на протяжении всего дня. Но я или слишком хотел спать, или голова была забита другим. Строить планы — не моя сильная сторона, остается только импровизировать. Точно знаю одно: не имеет смысла просить, нужно торговаться.

— Условие? — ее лицо вытягивается, затем появляется явное раздражение. — Мне кажется, мы договорись, заключили сделку. Что значит, не вернешься к работе? Теперь? О каких дополнительных условиях может идти речь?

— Не о каких, а о каком, — поправляю. — Всего об одном.

Изабелла разве что зубами не скрипит, но все еще держится.

— Говори, — позволяет.

И я говорю прямо:

— Мне нужна девушка.

У Изабеллы дергается щека. Не пойму, это порыв рассмеяться или нервный тик?

Затем ее глаза сужаются.

— Та самая? — понимает.

— Та самая, — подтверждаю.

— О господи, — она проводит ладонью по лицу, с губ срывается нервный смешок, — ты технический гений или наивный ребенок? Зачем она тебе? Ты что, жениться на ней собираешься?

Примерно так я и представлял ее реакцию. Стоит сейчас сказать о чувствах — рассмеется в лицо. А еще поймет, что в ее руках — рычаг давления на меня.

Но я не скажу.

— Я не собираюсь на ней жениться. Я собираюсь с ней спать, — отвечаю уверенно.

— Что, прости?

— Я собираюсь с ней спать, — повторяю без запинки, пожимаю плечами: — Ну а что? Ты ведь говорила, что понимаешь, что я уже взрослый. Сборка роботов займет кучу времени. Посмотри вокруг, тут все женщины в возрасте от сорока. Мне целибат хранить?

Мне удается ее поразить. Изабелла даже немного подается корпусом вперед, вглядываясь в мое лицо.

— Ты сейчас серьезно? — спрашивает осторожно.

— Абсолютно.

— Но когда я пыталась помочь тебе сблизиться с Ниной, ты делал оскорбленный вид и крутил носом, — напоминает, все еще не веря. — А Нине не за сорок, она красивая и молодая. Всего на два года старше тебя.

Склоняю голову набок, интересуюсь:

— Я похож на насильника? Нина любит Вилли.

— Хочешь — разлюбит? — тут же предлагает Изабелла. — Отправлю его в другой сектор. Она его больше не увидит.

— Ты что-то папу не разлюбила, — кидаю ей в лицо то, что никогда бы не сказал, будь у меня другой выход.

— Но и в монастырь не ушла, — огрызается Изабелла.

Ладно, зайдем с другой стороны.

— Если ты это сделаешь, Нина возненавидит меня и прирежет среди ночи, — для убедительности провожу ребром ладони по горлу. — Как тебе такой вариант?

Изабелла сцепляет зубы.

— Не посмеет, — шипит.

Парирую:

— Смотря в какой степени отчаяния будет находиться в тот момент.

На это Изабелле нечего возразить. Не поставит же она возле моей кровати круглосуточную охрану?

— А та девушка, значит, не прирежет? — скептически изгибает бровь. — Там вроде ее семья еще.

— Она их терпеть не может, — бессовестно вру. — Уже не раз пыталась сбежать от них. Если я заберу ее с рудников и поселю в нормальных условиях, только за это она будет есть у меня с руки, — боже, что я несу? Как у меня еще язык не отсох?

Изабелла смотрит в упор, пытаясь нащупать брешь в моей теории, но я так же прямо смотрю в ответ. У меня только один шанс, и я намерен доиграть этот акт, а уже потом сдохнуть за сценой.

— А как же: "А если я ее люблю"? — дословно вспоминает то, что я сказал ей однажды за завтраком.

Вот теперь опускаю глаза.

— А что я должен был сказать матери в первые дни знакомства? — бормочу. — "У меня с ней умопомрачительный секс, и я хочу продолжать им заниматься"? Так, что ли?

Кажется, у меня выходит натурально. Изабелла начинает смеяться, но не зло и больше не нервно.

— Так что? — уточняет, отсмеявшись. — Твоя девка — единственное условие? Я могу быть уверена, что, получив ее, завтра ты не придешь ко мне с новым требованием?

— Даю слово.

Изабелла еще целую минуту сверлит меня взглядом, затем распрямляет плечи.

— Хорошо, — кивает, — будет тебе эта девчонка. Пусть помогает Миле на кухне, жить будет с тобой. Форму, так уж и быть, выдам. А то еще вшей тут разведет, — морщится. — Но имей в виду, — тон становится жестче, — если придумаешь новые условия, попробуешь саботировать производство или выкинешь еще что-нибудь в этом роде, я лично выстрелю ей в лоб. Благо, идти будет недалеко.

Спокойно выдерживаю ее взгляд.

— Буду иметь в виду, — обещаю серьезно.

Изабелла делает недовольное лицо, но тем не менее подносит к губам коммуникатор.

— Шон. Пришлите мне сюда одну девчонку… — поворачивается ко мне: — Как там ее?

— Дилайла Роу, — подсказываю.

— Дилайлу Роу, — повторяет. — Да… Взяли за шкирку и привезли… Сыну моему она приглянулась… Да плевать, если будет возмущаться… Да, — на этом Изабелла заканчивает разговор. — Доволен? — уточняет.

Да я сейчас взлечу под потолок, как воздушный шар.

— Вполне, — отвечаю без особых эмоций.

— Девчонку привезут после ужина.

— Спасибо, — благодарю и встаю.

— И ты меня не подведи, — отзывается Изабелла и возвращается обратно за стол.

А я выхожу из ее кабинета и думаю, что лучше бы Мэг заранее просветить капитана о том, что это она просила меня вытащить Ди ЛЮБЫМ возможным способом.

Иначе, при такой подаче информации, нашу с ним следующую встречу я в прямом смысле не переживу.