Утром я не пошел на учебу. Не знаю почему. Но наш разговор с Водуницей что-то перевернул во мне. Я никогда не придавал исцелению такого значения, как она, я просто лечил. Но волшебница права, это главное, на что способны маги Стихий. Это суть! А если так… Время, которое я трачу на учебу в университете, я могу использовать с толком и спасти новые жизни. А образование… Что ж, пусть оно навсегда останется моей мечтой, несбыточной, к сожалению. В конце концов, диплом мне бы ничего не дал, мне ведь все равно никогда не стать журналистом, да и кем угодно другим - только магом.

Мне было грустно прийти к такому выводу, но он был единственноверным.

С утра я позвонил Лене и выложил все, как есть. А она сказала:

– В чем-то ты прав.

Не было ни упреков, ни навязчивых советов. Да, именно за это я ее полюбил: она могла понять меня без слов.

А дальше… Сегодня я должен был извиниться перед Захаром. Как, интересно? Может, это звучит глупо, но извиняться я не умею и никогда не умел. Не могу произносить длинных речей. Это перед Емельянычем можно было быть кратким, он и так все понял. Но Захар другой, и обидел я его гораздо крепче.

Недолго думая, я переместился в его квартиру, очень надеясь, что он окажется дома.

Мне повезло. Захар сидел за столом и составлял какое-то заклинание, что-то бормоча себе под нос.

– Захар, - негромко окликнул я его.

Он вскинул голову. Да, если бы взглядом можно было спалить, я бы уже полыхал, как факел.

– Что тебе надо? - резко спросил Захар. - Не дам я тебе никакого заклинания, чтобы уничтожить дар!

Так-так, похоже, Водуница не соизволила никому сообщить о нашем с ней вчерашнем разговоре. Ясно, и не надо, и не будем. Что ж, придется преподнести Захару сюрприз.

– Я хотел забрать кольцо, - ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Чтобы хранить как сувенир? - скривился он.

– Нет, чтобы носить и использовать.

Во взгляде Захара мелькнуло недоверие.

– Еще два дня назад ты не желал использовать магию и все, что каким-либо образом с ней связано. И больше всего хотел спрятать голову в песок.

Я развел руками в воздухе:

– Что я могу сказать? Я запутался.

Теперь Захар показался заинтересованным.

– А сейчас? - спросил он.

– Сейчас мои мысли немного ускорили бег и соображаю я несколько лучше.

– И что же ты сообразил? - Захар подпер подбородок рукой.

– Многое и ничего нового, - сказал я и сел на второй стул у стола.

– Кажется, я не предлагал тебе присесть, - заметил Захар. - Ты же у нас молодой, не готовый к ответственности. А раз молодой, можешь постоять.

Ладно, так мне и надо. Я это заслужил. Он прав, тысячу раз прав, я не имел ни малейшего права раскисать и жалеть себя. Тогда он совершенно верно обозвал меня трусом, именно так я себя в тот момент чувствовал, я им и был. А сейчас? Может, я и сейчас трушу? Пожалуй, да. Только вот не позволю себе расслабиться и дать волю чувствам.

– Захар, - я заставил себя не отводить взгляд, - да, я был не прав, прав был ты. Но извиняться я не стану! - сам не знаю, почему я это сказал, ведь я сюда пришел, именно чтобы извиниться. Вот так всегда: ляпну неизвестно откуда пришедшие в голову слова, а потом полчаса понять не могу, кто ж меня за язык тянул. Впрочем, ладно, извинения мне, действительно, не помогут, потому что даже если я буду валяться у Захара в ногах, он меня не простит. Я должен не сказать, что все понял, а доказать это делом. - Не стану извиняться и просить о прощении. Я хочу только сказать, что я буду заниматься магией, чего мне это ни стоило. И от тебя прошу только одно: верни мне кольцо, я надену его на палец и больше никогда не сниму.

Вот так. Вот я и высказался.

Захар смотрел на меня бесконечно долго (секунд тридцать, наверное). Сколько же времени я всем доказывал, что уже достаточно взрослый, и вот теперь под этим пристальным взглядом я ощутил себя совершенным пацаном, если вообще не младенцем.

– А как можно быть уверенным, что новая беда не выбьет тебя из седла и ты снова не превратишься в хнычущую тефтелю? - спросил Захар.

И что же я мог ему сказать? Попросить поверить мне на слово? И это после веселенькой недели, которую я ему устроил?

– Ты можешь мне не верить, - согласился я. - И ты можешь больше не верить в меня. Но, согласись, я не могу дальше постигать тайны магического искусства без учителя.

– Могу я узнать, что же заставило тебя передумать? - осведомился он.

– Нет, - честно ответил я. Рассказывать о том, что мне приснился Сашка, я не собирался - слишком личное, а упоминать о разговоре с Водуницей не стоило, потому что если бы она хотела этого, то Захар был бы в курсе всего задолго до моего появления здесь. - Я подумал и понял: я уже маг, поздно отказываться.

Захар не сводил с меня печальных глаз.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? - спросил он. Его тон меня, честно говоря, покоробил. Захар сказал это так, будто я взял винтовку и перестрелял на улице всех прохожих, а сам ничего не понял, но как воспитанный мальчик на всякий случай решил извиниться.

– И что же я такого натворил? - пытаясь не вспылить, поинтересовался я.

– Предал доверие, - жестко пояснил Захар. - Тебе теперь доверять нельзя, мало ли, какой ты крендель выкинешь.

– И не доверяй, - предложил я. - Это твое дело. Я не против.

– Рад, что ты понимаешь, что доверия не купишь.

– А у меня пусты карманы, чтобы его покупать, - отозвался я, подсознательно осознавая, что перехожу из позиции защиты в нападение. Но я ничего не мог с собой поделать. - Так что бесполезно повышать цену.

– Тебе хоть стыдно? - неожиданно прямо спросил он.

"До ужаса! Мне мерзко. Я хочу провалиться сквозь землю".

Но из какого-то детского упрямства я не сказал этих слов, вообще не ответил. Да, я знал, что вот так, за одну встречу, он меня, естественно, не простит. Но какого черта задавать мне подобные вопросы? Или Захар ждет, что я сейчас расплачусь от стыда и чувства вины? Если так, то ждет он совершенно зря.

– Захар, я пришел сюда за кольцом, - напомнил я. - Отдай его, и я уйду. Не хочешь продолжать мое обучение, и не надо. У меня есть книги и мудрый домовой. Я справлюсь, будет трудно, но я справлюсь, можешь не сомневаться, - я встал. Захар поднялся одновременно со мной, пошел и достал мое кольцо из ящика комода.

– Держи, - он протянул его мне. - Не беспокойся, я его почистил после путешествия по канализационным трубам.

– Я не беспокоюсь, - заверил я и надел колечко на палец, рубин запылал радостным огнем и тут же погас. С ним на руке сразу же стало привычно и спокойно, будто я с этим кольцом с самого рождения. - Ну, до встречи, - сказал я и собрался прочесть заклинание Короткого пути.

– Садись, - остановил меня Захар.

Я, не понимая, уставился на него. Чего еще ему надо? Я думал, ему не терпится, чтобы я поскорее убрался подальше.

– Зачем? - поинтересовался я.

– Садись, садись, - повторил он. - Поговорим.

Я не хотя вернулся на свой стул.

– О чем?

– О тебе.

– Ну уж нет, - возмутился я. - Я о себе и так много знаю, не хочу я о себе разговаривать!

– И что же ты о себе знаешь?

– Много чего, - не сдавался я. - Мне этого достаточно.

– А мне - нет, - возразил он.

– И что с того? - не понял я.

– И то. Ты мой ученик, как-никак. Или забыл?

– Я думал, ты только что от меня отказался…

– Ты стал слишком много думать, - фыркнул Захар, - тебе это не на пользу.

– Ну да, - обиделся я, - с моими умственными способностями думать вообще вредно, а то последние мозги иссохнут.

– Агрессия тебе тоже не идет, - перебил меня он. К Захару возвращались его медлительность и спокойствие, с которыми он никогда не расставался.

– А что же мне идет? - язвительно поинтересовался я. - Сидеть молча и пучить глазки?

– Думать вовремя, - невозмутимо ответил он, - не долго, но головой. А еще не поддаваться эмоциям, а то совсем нервный стал. И получше различать добро и зло. А то, я смотрю, для тебя черная и белая магия стали едины.

– А еще мыть руки перед едой, - продолжил я. - Не беспокойся, для таких советов у меня есть бабушка.

– У тебя за пять дней самобичевания накопилась наглость, и ты решил ее на меня выплеснуть? - по-прежнему спокойно осведомился Захар.

– Возможно, - прошипел я, - я психованный, за свои действия не отвечаю…

– Слушай, - перебил он меня, - Денис, давай серьезно.

– Давай, - согласился я, радуясь, что Захар перестал злобствовать сам и злить меня.

– Денис, ты действительно готов уничтожить Темного Властелина?

– Да, я же вернулся.

– А как же твои заявления, что нет разницы между черной и белой магией, что обе они приносят только вред? Или ты и по этому поводу передумал? Что-то не похоже.

– Не передумал, - ответил я. - Но Темный Властелин не черная магия, а только один человек…

– Маг, - исправил он меня.

– Ну, маг, - скривился я. - Но, предложи ты мне уничтожить всех черных магов, я бы сказал, что это бессмысленное кровопролитие, и послал бы к черту. Но этот Властелин на пару с Брагосом, действительно, творят зло.

– Да, похоже, прежде чем прийти сюда, ты на самом деле подумал, - признал Захар. Он откинулся на спинку стула, сложив пальцы рук домиком, и задумчиво смотрел на меня. - Вот только действительно ли ты веришь в то, что говоришь?

– Знаешь что, - теперь я по-настоящему обиделся, - я всегда говорю, что думаю! Полагаешь, я тебе нагло вру все это время? Или, может, считаешь, что я тайный агент черных?

– Уймись, я так не думаю.

Но я не унялся.

– Неужели? Тогда какого черта задавать такие дурацкие вопросы?

– Да послушай же, - Захар пошел на попятные. - В том, что ты служишь черным, тебя никто не может подозревать.

– Это еще почему? - прицепился я. - Думаешь, не справился бы?

В ответ он усмехнулся. Ну, морда!…

– Не справился бы, - спокойно объяснил Захар. - Тайным агентом ни один маг быть не может. Если он переходит на другую сторону, у него обязательно меняется цвет ауры. А она у тебя не черная, поэтому подозревать тебя в предательстве глупо.

– Но она и не белая, - вспомнил я слова Пургена.

– Откуда знаешь?

Ба! Похоже, мне удалось удивить самого Захара Спокойного.

– Кот сказал, - важно ответил я, упиваясь тем, что умудрился поразить своего наставника. - Сам же проповедовал, как для мага полезен кот-хранитель.

– Хоть чему-то научился, - вздохнул Захар.

– Не переводи тему, - попросил я. - Мы говорили о моей ауре. Будь добр, поясни, отчего она взяла и посерела? Я, что, линять начал?

– Нет, линять ты не начал, - успокоил он.

– Тогда что с ней? В жизни не поверю, что она просто так изменилась. Здесь у вас ничего просто не случается.

Захар молчал, изучая свои руки с таким видом, будто впервые их видел.

– Эй! - я нетерпеливо окликнул его. - Не соблаговолишь ли ты ответить на заданный вопрос?

– Нет.

– Что значит - нет?!

Захар вздохнул.

– Не могу.

Я совершенно обалдел от подобного признания. Не может он, видите ли. Значит, когда я ему говорю, что не могу, он разочаровывается до слез, а сам запросто заявляет: "Не могу". Равноправие, блин, процветает!

– Почему это не можешь? - язвительно поинтересовался я.

– Я с тобой и так уйму правил понарушал. Больше не буду. Не имею права.

– И какие же правила ты нарушил?

– Какие? - эхом отозвался Захар и начал перечислять: - Правило номер пятьдесят один: Учитель не должен идти на поводу у своего подопечного.

О, ну, конечно, страшное правило. И когда это, интересно, он у меня на поводу шел? У меня и повода этого самого нет, а, был бы, то купил бы к нему строгий ошейник.

– А также номер сто тридцать два: Не подсказывать ученику в процессе обучения заклинания, которые он не выучил.

– Не забудь правило: Не угрожать Красову, - подсказал я.

– Верно, - согласился он. - Это ведь я подсказал тебе заклинание, с помощью которого ты смог добраться до бездонного места. Это правило номер сорок шесть: Не распространять секретную информацию, которая не должна быть известна в широких кругах.

Я закатил глаза к потолку:

– Захар, ты знаешь их все?

Он серьезно кивнул:

– Все двести тридцать три правила. И ты тоже обязан их знать.

– Чтобы считать, сколько из них я нарушаю в день? Нет уж, спасибо, сам считай. А мне лучше поясни, по какому такому правилу я не могу узнать правду о моей же - заметь: моей - ауре.

– Это не правило, - признался Захар. - Просто Красов, Сырин и четыре стихии решили, что ты не должен знать ничего, касающегося этого вопроса, потому что твои реакции непредсказуемы.

– Аура, что, меняет цвет перед смертью? - заподозрил я неладное.

– Умерь фантазию, - посоветовал он. - А то навыдумываешь невесть чего. Нет, на твое здоровье цвет ауры не влияет. Очень скоро ты сам все поймешь.

– А "скоро" - это когда?

– Скоро, - отрезал Захар, давая понять, что тема закрыта.

Что ж, ясно, никто мне ничего по этому поводу рассказывать не собирается. Ну и ладно, черт с вами.

– Теперь я, пожалуй, на самом деле пойду, - сказал я, чувствуя, что если задержусь, мы с Захаром снова разругаемся.

– Иди, - отпустил он. - Только будь осторожен, ты снова стал желанной добычей для Брагоса и Темниковой. В случае чего немедленно зови на помощь через кольцо. Достаточно только его активировать, мы тебя запеленгуем.

Я встал.

– Так ты все еще мой учитель? - сам не знаю, почему я это спросил, мы нормально поговорили, и положительный ответ вырисовывался сам собой, но я должен был это услышать из его уст.

– Да, - ответил Захар. - Надеюсь, я не зря ставлю на тебя вторично.

Я опустил замечание, что я не лошадь, чтобы на меня ставили, и улыбнулся:

– Я тоже на это надеюсь.

– Будь добр, поучи правила, - посоветовал он. - Это тебе может пригодиться.

– А на это я не надеюсь, - отозвался я и переместился.

А дома меня ждал сюрприз: ко мне после учебы сразу зашла Лена. И, когда я появился дома, она пила чай с бабушкой и Светкой.

– Привет! - встретил меня нестройный хор женских голосов.

– Ой! Колечко вернулось! - заорала излишне наблюдательная сестричка. - Ты снова маг?

– Ага.

– Здорово!

Бабушка скривилась, но ничего не сказала.

– А я пряники принес, - я положил пакет на стол (пришлось заскочить в магазин: не хотелось, чтобы Емельяныч затаил обиду). - Буду перед домовым грехи замаливать, - тут же пояснил я. - Они страсть как пряники любят. Кстати, пока я на кухне, надо холодильного угостить.

– Кого? - в один голос спросили бабушка и Светка. Одна Лена не удивилась, она уже слышала от меня о Костике.

– Холодильного, - пояснил я. - Его зовут Костя, он продукты от нечистой силы сторожит.

– Твой дед никогда не говорил о нем, - удивилась ба.

Я пожал плечами:

– Он молодой, может, только недавно заселился, - и я открыл дверцу холодильника. - Привет, Кость.

– Приветик! - заулыбался холодильный, с надеждой пяля на меня свои маленькие глазки. - Еды принес?

– Пряник, - я протянул ему гостинец, и Костик жадно вцепился в драгоценный продукт питания. Зато бабушка, Лена и Светка видели, как я беседую с холодильными полками, сую туда пряник, и он повисает в воздухе.

– Спасибо, - Костик тут же принялся жевать. - А мож, еще дашь? - поклянчил он.

– А не объешься?

– Вот еще! - обиделся холодильный.

– Ну, ладно тогда, - я отдал ему второй пряник (что мне жалко, что ли?) и закрыл дверцу.

– Не знай я правду, решила бы, что ты псих, разговаривающий с кухонными приборами, - высказалась Ленка.

– Очень жаль, что вы его не видите, - сказал я. Мне, действительно, было очень жаль. Я один видел моих маленьких друзей и один понимал кота. Но, к сожалению, поделиться способностью видеть невидимое я не мог. - Вы подождите пять минут, - попросил я. - Я только Иосифу Емельяновичу пряник отдам.

Я взял со стола два пряника и отправился в свою комнату.

– Чем это пахнет? - домовой немедленно выбрался из-под кровати.

– Я пряники принес.

– Правда? - его глазки заблестели, а ручонка сама потянулась к презенту, - буду почаще на тебя обижаться, чтоб пряники таскал, - заявил он.

Я отдал ему оба пряника.

– Держи, и Кутузовне передай. Я когда поднимался, ее в подъезде не было.

– Передам-передам, - пообещал Иосиф Емельянович и скрылся, но уже под стол.

А я вернулся на кухню.

– Где Пурген? - я только теперь заметил, что кого-то не хватает.

– Гуляет, - ответила бабушка.

– И я тоже! - Светка поставила кружку на стол и вскочила со своего места. - Бабуль, у меня уроков нет, так что я побежала.

– Только не поздно!

– Конечно, бабушка! - и девчонка умчалась.

Бабушка тоже засобиралась.

– А к Ангелине Васильевне зайти обещала, - пояснила она.

Через десять минул мы с Леной остались вдвоем. Я подсел к ней ближе и поцеловал.

– Вот теперь привет, - поздоровался я.

– Привет, - улыбнулась она.

– Как в универе дела? - спросил я. - Про меня никто не спрашивал?

– Спрашивали, конечно, но я всем сказала, что ничего о тебе не знаю. Только Родиону Романовичу правду сказала.

– Правду? - я приподнял бровь.

– Ага, я рассказала, что ты маг и у тебя нет времени на такие мелочи, как учеба, - издевательски произнесла она. - Конечно, нет. Я сказала, что у тебя кое-какие проблемы, и ты, скорее всего, бросишь университет.

Я вздохнул. Что ни говори, бросать учебу было тяжело.

– Правильно сказала, - согласился я. - И как он отреагировал?

– Расстроился очень. Просил тебе передать, чтобы ты к нему зашел, думает тебе мозги промыть.

Я невесело усмехнулся:

– Поздно, там все вычищено до блеска.

– А вы как с Захаром поговорили? - в свою очередь поинтересовалась Лена.

– Не знаю, сначала поцапались, потом помирились. Он сказал, что ставит на меня во второй раз.

– Значит, простил?

– Да, - я улыбнулся своим мыслям. - Он мне как отец, честное слово. Разочаровывать посторонних совсем не то, что разочаровывать близких. Он всегда верил в то, что я сильный, верил, когда я сам потерял веру…

– А сейчас?

– Сейчас… - я посмотрел ей прямо в глаза. - А сейчас за какие-то полтора дня все изменилось. Я сходил на кладбище, поговорил с Водуницей, и… И все изменилось.

– Я рада, что Водуница помогла тебе принять верное решение.

– Не только она.

– А кто же? - Лена, не понимая, нахмурилась.

– Ты, - я обнял ее, - все вы. И Сашка.

– Жаль, что я плохо его знала, - с грустью сказала она. - Наверное, он был замечательным человеком.

– Это уж точно…

И тут Лена сказала нечто совершенно для меня неожиданное и непонятное:

– Отпусти его.

– Что?

– Отпусти, - повторила она.

– Да о чем ты?

– Живые часто не могут отпустить умерших, - пояснила Лена, - не дают их духу покоя, держат возле себя, постоянно думая о них и представляя, что было бы, будь те живы.

– По-твоему, я его держу? - не понял я.

– Я понимаю, - согласилась девушка, - еще слишком мало времени прошло. - Но чем раньше ты смиришься, что Сашка мертв, тем легче тебе будет дышаться.

– Я виноват в его смерти…

– В чем-то - да, - к счастью, она не стала отрицать очевидного. - Но он уже мертв, и вернуть его не в наших силах. Смирись с его смертью, отпусти его в тот мир, которому он теперь принадлежит.

Вот я и понял, что она имела в виду. Я вспомнил родителей. Мне было семь, когда они погибли. Но по-настоящему я смирился с их смертью только лет в пятнадцать. Да, наверное, только тогда я их и отпустил.

Мы помолчали, просто сидя рядом. Разговор получился тяжелым, вернее тему мы выбрали тяжелую, и продолжать ее не было никакого желания.

Однако мне новая тема в голову не приходила. У меня вообще создалось впечатление, что мои мозги за последнее время атрофировались.

– Мои родители в больницу лечь собрались, - заговорила Лена, видя, что я молчу, - от алкоголизма лечиться.

– Правда? - обрадовался я. - Как тебе удалось?

– Я им о… о Сашиной смерти рассказала. Они стали рассуждать о быстротечности жизни, о том, что Саша был моим ровесником… Вот так и решили выпрямлять прогнувшуюся жизнь.

– Они у тебя молодцы, - сказал я. - Это ж надо, Сашка умудряется и после смерти помогать людям.

– Говорят, у хороших людей хорошие друзья.

Я усмехнулся:

– Ну, тогда я просто чудо.

– Ну-у… - протянула Лена, - часто думать об этом не стоит, но и забывать тоже… Знаешь, я, наверно, пойду, мне статью на ОЖМ написать надо назавтра.

– А я так и не написал Родиону Романовичу сказку, - пробормотал я.

– И что тебе мешает? - удивилась она. - Ты же можешь ее написать. Сделай ему подарок на прощание, раз уж ты все равно бросаешь университет.

– Пожалуй, ты права, - согласился я. - На днях обязательно напишу.

– А о чем?

Ну, в этом сомнений не было.

– О магии.

– Ладно, - Лена встала, - оставляю тебя творить. Имей в виду, я первая читаю твою сказку.

– Честное пионерское! - я попытался изобразить пионерский салют.

Она засмеялась.

Я поцеловал ее на прощание. И Лена как пошла к двери, когда посреди кухни вдруг что-то засияло. Я даже не успел понять, что это, как передо мной появился седовласый черный маг.

– Брагос! - выдохнул я.

– Ветер, - он противно засмеялся. - Вот и встретились. Мы думали, ты унялся, решили пощадить твою трусливую шкуру, а ты, значит, шибко смелый, ну-ну…

Я как раз хотел включить связь через кольцо, но он запустил в меня сгустком энергии. Меня отбросило в угол и шибануло о стену. Припечатало порядочно, но я не дал себе отключиться.

Я призвал ветер, и он отбил следующий удар. Брагос послал еще один сияющий шар, мой ветер понесся навстречу, они столкнулись, давя друг на друга.

Я медленно поднимался с пола, держа руку вытянутой, не позволяя ветру утихнуть. Брагос тоже держал руку, усиливая свой натиск. Он был сильнее, он был опытнее, он ненавидел меня слишком люто, и то, что в тот раз я выбрался из стычки с ним живым, чистой воды случайность, везение, не более.

Я, наконец, выпрямился. Мы стояли друг напротив друга, точнее сказать, враг напротив врага, столкнувшись магией. Он теснил мой ветер, я чувствовал это: ветер медленно, но сдавался под столь сильным натиском, и я слабел вместе с ним.

Я не мог даже позвать на помощь, потому что пришлось бы отвлечься, и тогда помощь подоспела бы к моему остывающему телу. Впрочем, так она приедет к уже остывшему…

Мне бы секунду, чтобы передохнуть и призвать новый порыв ветра, но этой секунды у меня не было, не было…

"Хорошо, что хоть Лена успела уйти", - подумал я.

Зря подумал, потому что она не ушла. Очевидно, девушка дошла до прихожей, услышала грохот, когда я шмякнулся о стену, и примчалась назад.

Я жаждал секунды отдыха, и она это поняла. Может, все было написано у меня на лице? Наверное, потому что Брагос уже победно ухмылялся.

Но Лена дала мне секунду, которая была мне столь необходима. Брагос не видел ее появления, так как стоял спиной к двери. Поэтому он не ожидал нападения. А она схватила стул и что есть силы саданула черного мага по спине. Стул разлетелся, только вот Брагос даже не покачнулся. Уж не знаю, какую укрепляющую микстуру он пил перед встречей со мной, но его стойкость явно была сверхчеловеческой.

Мой ветер совсем ослаб, и я потратил целое мгновение, чтобы призвать на помощь новый порыв. Целое мгновение… Никогда не знал, что это так много… За это мгновение Брагос успел обернуться и запустить в Ленку таким же сияющим шаром, как в меня. Только во мне выше крыши магии, а в ней…

– Нет!!!

Все, что я успел, это закричать. Мой ветер опоздал всего на один миг, но опоздал. Лена вскрикнула, отлетела и упала на пол без чувств. Жива ли? Я даже не мог не то что проверить, успеть подумать об этом, потому что мы с Брагосом снова схлестнулись.

– Ну, держись, щенок! - прохрипел он.

– Это ты держись, сволочь!

Брагос все усиливал и усиливал напор, желая скорее покончить со мной

– В прошлый раз ты выиграл, но не теперь! - прорычал черный маг и прочел заклинание Короткого пути.

Наши силы схлестнулись и переплелись, поэтому я ничего не мог сделать, и, перемещаясь, он потащил меня за собой. В тот миг я понял, что проиграл. В прошлый раз я спасся только потому, что место перемещения выбирал я, теперь же это делал он, а значит, он и выигрывал.

Я даже не сразу понял, куда мы перенеслись, потому что мы оказались в воздухе, зависли в лучших традициях "Матрицы", так сказать. Крик чайки поставил все на свои места. Мы переместились в воздух над морем и теперь вместе рухнули в воду. Эх, будь я магом Воды… Или будь здесь Водуница… А так дело - труба, потому что в воду ветер бессилен.

Мы свалились в воду, ветер всколыхнул волну и исчез, потеряв силу. В тот же миг Брагос ударил в меня всей своей мощью. И волны сомкнулись над моей головой.