Я никогда не был зациклен на одежде, но в этот раз просидел еще около получаса, думая, стоит ли надевать костюм с галстуком.

Маги Стихий… О них Захар говорил с каким-то благоговением. Но я ведь, по сути, один из них. Или нет? Что мне делать? Попытаться произвести на них впечатление? Зачем? Какого черта? Им нужен маг Ветра или расфуфыренный франт? Но ведь нарядить можно любого…

Иосиф Емельянович настаивал, чтобы я послушался Захара и оделся официально. И все-таки для чего? Может, чтобы казаться солиднее и взрослее? Ну, двадцать лет мне, и что? Какая кому разница?

Короче, посидел я так, подумал, разозлился сам на себя, наплевал на весь мир, пошел и нацепил свои любимые джинсы, кроссовки и куртку.

Емельяныч молча следил за мной, осуждающе качая головой. А потом вздохнул:

– Молод еще, - и полез под кровать.

Ну почему молод? Ладно бы Светке сказал, что она молода…

– Стар уже, - из вредности передразнил я и вышел из комнаты.

С Захаром мы договорились встретиться на главной площади. Встреча с магами Стихий должна была состояться у него дома, а он хотел проинструктировать меня перед этим еще разок. Наивный, он еще не понял, что я все сделаю по-своему.

Прошлой ночью я не выспался, зубря заклинания на древнегреческом, зато сейчас поспал в автобусе. Как ни странно, греческое произношение далось мне даже легче английского. Но я ведь должен знать все языки мира! Ясно, что со своей памятью мне не справиться, поэтому Захар пообещал мне ее улучшить магией. И, если я буду добросовестно учить, то, что я выучу, я никогда не забуду.

Когда я проснулся, оставалось ехать еще две остановки, и я сидел, тупо пялясь в окно на дорожные лужи.

Хотя я освоил заклинание Короткого пути, Захар запретил мне им пользоваться без него, чтобы я случайно не закинул себя на Камчатку. Я, естественно, не послушался и уже раз десять попробовал перемещаться. Но переместиться на площадь и продемонстрировать то, что не подчиняюсь, - это слишком. И для сохранения нервных клеток Захара, а также Красова и Сырина, поехал старым добрым способом - на автобусе.

Вообще-то, даже Захар, в совершенстве владеющий заклинанием Короткого пути, никогда не злоупотреблял своими способностями и чаще ездил на "Волге". Кроме того, магия забирала силу, и профессионалы использовали ее строго по необходимости. Правда, я решил, что до профессионала мне далеко, и уже несколько дней использовал все выученные заклинания. Это раньше, когда мои действия были несанкционированны, руководство могло меня поймать, почувствовав выброс энергии. А теперь я официально числился учеником Захара Титова и имел полное право на практику. А Захар в день по три раза напоминал мне про ту разбитую лампочку и про неписаный смертный грех - глупость. Да, если бы он узнал, что я колдую без его ведома, он бы меня придушил или вообще зажарил на медленном огне.

Я вышел из автобуса под мелко моросящий дождик. И зачем черные силы играют приморской погодой? Того и гляди, у людей скоро жабры вырастут.

Захар ждал меня у памятника Борцам за власть Советов, как и было условлено, ровно в 18.00. Он критически осмотрел мой наряд и чуть улыбнулся уголком губ.

– Это ты из вредности?

– Нет.

Захар посверлил меня взглядом еще секунд десять.

– Ладно, - вздохнул он, напомнив мне Емельяныча. - Что ж с тобой делать? Пойдешь так… Ну, что, сможешь продемонстрировать им, чему научился с Ветром?

– Да, я напрактиковался на Пургене.

Захар приподнял брови, но комментировать не стал.

– Покажи-ка, - полупопросил-полуприказал он по-настоящему учительским тоном.

– Ладно.

Я сосредоточился, и… шляпу Захара сдуло с его головы. И, хотя мы стояли посреди площади, люди, привыкшие к Владивостокскому ветрюгану, ничего не заметили.

Зато заметил Захар. Он сразу же понял, что шляпа улетела не случайно и вовсе не потому, что ей вдруг захотелось полетать, а именно из-за того, что я этого хотел, вызывая ветер.

– Быстро учишься, - процедил он сквозь зубы. - Засранец.

Я улыбнулся и поднял его шляпу.

– Я старался.

Он снова нахлобучил свой любимый головной убор, потом подумал и спросил:

– Ты всегда такой?

– Какой? - не понял я. - Засранец, что ли?

– Ну да, - кивнул он, а потом вдруг подошел ко мне вплотную и угрожающим шепотом произнес: - Одна такая выходка при Них, какое-нибудь дурачество или несерьезное отношение - и тебе конец. И угрожаю тебе не я, а три - понимаешь: три! - мага Стихий. Они могут тебя уничтожить за одно неверное слово.

– А как же черные силы, для борьбы с которыми я нужен?

– В гневе они забудут обо всем.

– И что же мне делать? - поинтересовался я. - Молчать в тряпочку? Ладно, без проблем. Только я никак в толк не возьму, как же мне себя вести. То я должен быть самостоятельным и не поддаваться ничьему влиянию, то я должен валяться в ногах у магов Стихий и притворяться дорожным камнем.

– Господи! - Захар устало закатил глаза и потер переносицу. - Никто не просит тебя притворяться камнем. Просто молчи, когда к тебе не обращаются.

– А если я не смогу промолчать? - нахмурился я.

– Сможешь, - сказал он с одновременными уверенностью и угрозой в голосе.

Единственное желание, которое у меня было в тот момент, - это взять и уйти, наплевав на этих магов.

Но я не ушел. Почему? Еще спустя многие годы я думал, почему же я тогда не бросил все, не ушел, не стал жить, как прежде. Думаю, виной всему мое проклятое любопытство.

И я пошел вслед за Захаром. Нет, мне не было страшно, но почему-то казалось, что я не должен туда идти. Наверное, это тоже можно назвать страхом, только не перед кем-то конкретным, а перед будущем, перед тем, что сейчас произойдет.

Мы вошли в Захаров подъезд и поднялись наверх. Он молчал, молчал и я. Что толку задавать вопросы? И вообще мне было не по себе.

Захар толкнул дверь, и мы вошли в прихожую его квартиры. Здесь было темно, совсем как в день моего посвящения.

Захар полез в шкаф и, точно как в тот раз, подал мне балахон с капюшоном. Я оделся без возражений. Если тогда эта одежда меня раздражала, то сейчас даже понравилась.

– Не спорь, не возражай, побольше молчи, - в последний раз повторил Захар, и мы вошли в полутемную темноту.

На этот раз комнатка, оказавшаяся при дневном свете не слишком большой, показалась мне просто огромной, даже бесконечной во мраке. Посередине стоял круглый стол, застеленный белоснежной скатертью. В центре прямо над столом в воздухе парили три ярко горящие свечи.

Вот теперь-то я почувствовал волнение. Надо сказать, обстановка была подобрана не случайно и вводила в панику моментально. Но я постарался взять себя в руки.

За столом сидели пятеро: Красов, Сырин и трое незнакомцев - двое мужчин и женщина. Я прищурился, как меня учили, и чуть не ослеп от яркости аур этой троицы. Ауры Красова и Сырина были невероятно тусклыми по сравнению с ними. Неужели я тоже вот такой вот ходячий факел? Как жалко, что никто не может увидеть собственное сияние.

– Проходите, Захар, Денис, - пригласил Красов. - Мы вас ждем.

В его тоне ясно читалось: "Где вы пропадали?!" Но из уважения к Захару я удержался от комментариев и утверждений, что мы ничуть не опоздали.

Мы подошли к столу. Захар тут же пристроился на свободный стул. Но мне, похоже, садиться было рано, потому как Сырин протянул мне свечу.

– Зажги!

Я уставился на свечку. Мне не дали ни спичек, ни тем более зажигалки. А теперь все уставились на меня, как на обезьяну в цирке. Это длилось не более нескольких секунд. Но, как известно, свои промахи и промедления чувствуешь гораздо острее. И, думаю, моего замешательства никто не заметил. Зато эти пару мгновений мне было очень "весело". Я точно знал, что читал заклинание Огня, но в упор его не помнил. Захар только обещал укрепить мою память, но пока ничего не сделал. Так что я остался один на один со своими способностями.

Я напрягся, провел ладонью над свечой и пробормотал слова, очень надеясь, что заклинание, пришедшее на ум, именно то. А если нет? Ну, опозорюсь. Противно, но выхода не было. И я рискнул.

И выиграл! Фитиль вспыхнул. Моя первая зажженная свеча загорелась!

Красов сделал мне жест рукой, и я поднес свою свечку к уже парящим над столом и разжал пальцы. Она повисла рядом с остальными, после чего я вздохнул с облегчением.

Я сел на последний свободный стул. Никто по-прежнему не произносил ни слова. Я молчал, усердно делая вид, что для меня во всей этой обстановке нет ничего необычного, что я вообще привык сидеть в темной, как в полночь, комнате, когда на улице даже не начало смеркаться.

В это время наши четыре свечи начали кружиться, отбрасывая на крышку стола причудливые тени. Так продолжалось, примерно, минуту. Потом свечи замерли, а их пламени разгорелись сильнее. Они переплетались и удлинялись. А сами свечи вдруг приблизились друг к другу и… срослись! Над столом повисла одна толстая свечка, горящая ярким алым пламенем. Она дернулась и опустилась в центр стола.

"Зачем вся эта показуха? - думал я. - Чтобы запугать? Бесполезно. Заставить восхищаться своим могуществом? Не восхитили. А что дальше-то? Свечка расплавится и растечется по столешнице, а потом начнет капать на колени? И это, по-вашему, эффектно? По-моему, нет. Я вообще терпеть не могу запах парафина, так что свечками не увлекаюсь, спасибо… Фу-у, ну и надымили!"

Наконец, заговорил Красов. Он указал на меня:

– Позвольте представить Вам, достопочтенные, потомка мага Ветра Дениса Ветрова, недавно ставшего учеником Титова, желающего стать полноправным магом Стихии.

Три бледных при свете одной, хоть и большой свечи лица уставились на меня с холодным интересом. Казалось, их взгляды говорили: "Это может быть забавным, а если нет… уничтожить его мы всегда сумеем".

Повисла пауза.

"Придурки", - окончательно и бесповоротно решил я. Думают, я больше перепугаюсь, если дольше посижу? Черта с два, мне сиделось очень даже комфортно.

На этот раз заговорил один из Стихий, начинающий лысеть брюнет лет пятидесяти. Его голос зазвучал как гром в полной тишине, нарушаемой лишь треском свечи.

– Алексей Почвин, - представился он, даже не смотря на меня. - Маг Земли. Прибыл по вызову из Новосибирска.

Он замолчал, взглядом передав эстафету светловолосому мужчине лет тридцати пяти-сорока.

– Сергей Огнев, - назвался он. - Маг Огня. Прибыл из Москвы по вашему вызову.

– Людмила Водуница, - произнесла черноволосая короткостриженая женщина, возраст которой определить я так и не смог. Но потом понял, в чем проблема. Когда мне предлагали избрать бессмертие, они обмолвились, что из магов Стихий его выбрал лишь один, вернее одна. - Маг Воды, - продолжила она. - Прибыла из Сочи.

Эта женщина была единственной, кто, говоря, смотрел на меня. И я понял, почему же так трудно определить ее возраст: у нее было лицо молодой женщины и печальные глаза повидавшей жизнь… старухи.

Она замолчала и начала вновь, но в ее тоне больше не было официальности, от которой меня уже начало подташнивать:

– Интересно посмотреть на внука Егора… Если честно, не похож ни капли. Но внешне ничего. Мне нравятся его глаза… Ха! Похоже, он считает нас кучкой припадочных!

"Ба! Да у нее не глаза, а рентген!"

Захар бросил на меня умоляющий взгляд: "Молчи, прошу тебя, молчи!"

Я поджал губы и смолчал, но со своими глазами мне ничего сделать не удалось, и я отбил ее взгляд своим, не менее наглым.

– Как давно проснулся твой дар? - серьезно спросил маг Земли.

Я не хотел отвечать и не хотел вообще разговаривать с этими людьми. Я всегда доверял первому впечатлению. А о магах Стихий оно у меня сложилось далеко не такое положительное, как, по идее, должно было бы быть.

Но отвечать все же пришлось.

– Шесть дней.

Водуница откровенно расхохоталась. Огнев поморщился, а Почвин возмущенно воскликнул:

– Пять лет со дня смерти Егора, а вы начали учить его преемника меньше недели назад?! Да как мы можем сразиться с Темным Властелином, когда наш Ветер ничего из себя не представляет?!

– Беспомощен, как младенец, - добавила Вода.

– Да он и есть новорожденный маг. И не известно, маг ли, - вставил Огонь.

– Как еще свечку сумел зажечь…

Я видел, как на скуле Захара заиграл желвак, но он сдержался. А я нет. Я вообще болезненно реагирую на оскорбления. В школе со мной никто не смел спорить, потому что я мог заспорить… ну, если не до смерти, то до истерики точно.

– Как-то вот сумел, - неожиданно для всех я заговорил. Очевидно, сдерживался я слишком долго, потому как слова полились из меня как из рога изобилия, и никакой испуганный взгляд Захара не мог меня заставить закрыть рот. - И это значит, что я что-то да из себя да представляю. Отчего вы так удивлены, что я зажег эту дурацкую свечку? Очевидно, вам понадобилось гораздо больше времени, чтобы обучиться этому. Кстати, я успел познакомиться не только с этим, - легкий взмах руки - и огромная свеча погасла.

Комната погрузилась в полную темноту. Свечку зажег Огнев, едва прикоснувшись к ней.

– Должен признать, - без всякой важности в голосе произнес он, - управляться с огнем я научился через месяц.

Почвин пожевал губу.

– Я с землей через три недели, - нехотя признался он.

– А я ос водой через двадцать дней, - задумчиво произнесла Водуница. Она скривилась. - Что ж, парень, должны признать, ты быстро учишься. Я видела, как начинал твой дед. Ему потребовалось больше месяца, чтобы ветер полностью подчинился ему, и не устраивал неприятных сюрпризов. Ветер категорически не желал его слушаться. Сколько ты пробыл на Облачной?

Я не знал и вопросительно посмотрел на своего наставника.

– Пять минут, - ответил он.

После этого у всех, включая Красова и Сырина, отвисли челюсти.

– Это так много? - неуверенно спросил я. - Очень?

– Очень, - сказала Водуница, изумленно глядя на меня. - Очень… очень мало! Пять минут… Твой дед совладал с ветром на вторые сутки, и то не окончательно.

– Я не знал, - прошептал Захар и тоже посмотрел на меня так, будто видел впервые.

– Еще бы, - хмыкнула она, - его учила я.

Я почувствовал себя совершенно не уютно. Похоже, я переплюнул деда. Да еще как! Но, по крайней мере, маги Стихий больше не смотрели на меня как на пустое место.

– Можешь закружить этот столик? - спросил меня Почвин.

Я пожал плечами.

– Могу.

На этот раз никаких лишних жестов я не делал, только пожелал, и стол закружился, слегка приподнявшись над полом, а ветер заиграл волосами присутствующих (кроме Красова, конечно, он же был лыс, как яйцо).

Когда я остановил ветер, Почвин вздохнул и торжественно заявил:

– Принимаем тебя в команду, маг Ветра!

Пренебрежения в его тоне как не бывало. Теперь все присутствующие смотрели на меня по-иному. Даже Захар. Думаю, он просто немного успокоился, потому что, несмотря на всю свою внешнюю суровость, мой учитель за меня чертовски боялся.

– Ну, что, приступим к объединению сил? - предложил более нетерпеливый Огнев.

– Пожалуй, - согласился Почвин.

А Водуница осмотрела меня испытывающим взглядом и резко поднялась со своего места.

– Нет, - сказала она, - прежде я хочу поговорить с нашим новобранцем.

Я сразу же тоже встал, будучи очень и очень заинтригованным. Что ей нужно? Решила почитать нотации напоследок? Но, если я выдерживал лекции своей обожающей нравоучения бабули, то эту женщину я готов был вытерпеть.

– Отойдем? - предложила она.

Я кивнул.

– Вам огонек зажечь? - любезно поинтересовался маг Огня.

– Не заблудимся, - отрезала Вода, и мы с ней прошли в глубь кажущегося бесконечным помещения.

Свет сюда практически не попадал. И все, что я видел в своей спутнице, это ее блестящие мудрые глаза.

– Разве нам помешала бы свечка? - шепотом спросил я.

– Еще как. Хочешь, чтобы нас прочли по губам? Лично я не хочу. Потому что, если они узнают, мне не сдобровать, а проблемы мне не нужны.

– И что же такого опасного вы хотели мне сказать?

Она вдруг вцепилась мне в рукав, и ее блестящие глаза оказались совсем близко от моего лица.

– Парень, беги отсюда, - хрипло произнесла она. - Я много повидала, я разбираюсь в людях. Ты еще человек, ты еще можешь жить нормально, ты имеешь шанс быть счастливым…

– О чем вы? - инстинктивно отшатнулся я.

– О том, что магия - это не дар, не свобода и не власть, дающая все на свете. Магия - это смерть! Ты еще не запятнан, беги отсюда. Откажись, пока еще можно.

Пару минут назад эта женщина казалась мне странной, как и все маги, но теперь я вовсе решил, что она сумасшедшая.

– Не смотри на меня так! - воскликнула она. - Я не психопатка. Я всего лишь хочу тебе помочь.

– Но я не могу сбежать! Я должен помочь с темными силами.

– Юношеский максимализм, - фыркнула она. - Ты губишь себя ради других, а эти другие не то, что отплатят, они даже не узнают о твоем существовании.

Теперь я отшатнулся сильнее.

– С чего вы взяли, что я себя погублю?

– Погубишь, - ее голос стал еще тише. - Все мы себя губим. И самое страшное, что не только себя…

У меня ком встал в горле. Естественно, что ни в одном деле не бывает гладким абсолютно все. Но ведь не так все плохо… Или так?

– Я ведь тоже приняла бессмертие не сразу, - продолжала Водуница. - Меня готовили в маги Стихий. Я свято верила, что белые маги уничтожат черных и спасут мир. Но борьба оказалась совсем другой. Никаких тебе баталий, одна битва на сотню лет… Противостояние идет иначе. Изнутри. Я приняла бессмертие в тридцать лет, когда…когда черные маги убили моих родителей, брата, мужа и маленькую дочь… Так что, поверь, я знаю, что говорю. У Лешки умерла жена. У Сережки - сестра. Они оба считают, что это простое стечение обстоятельств, ничем не связанное с магией. Наверное, потому и держатся. Но я знаю, знаю… Понимаешь? Думаешь, твои родители погибли случайно?

– Вы сумасшедшая, - прошептал я.

– Я мертвая. Внутри. Я самая старшая из Стихий, я знала многих. Твой дед был великим человеком. Из памяти к нему я хочу помочь тебе.

– Мне не нужна помощь.

– Нужна, не ввязывайся в это.

Я пожал плечами:

– Поздно, я уже ввязался.

– От дара можно отказаться. Эта процедура несколько болезненна, но…

Она все уговаривала и уговаривала, но я больше не слушал. Я пытался понять, почему эта женщина так страстно желает, чтобы я ушел отсюда. Ее не волнует даже борьба с черными силами… И вдруг я понял. Дело не во мне и даже не в моем деде.

– Вы бы очень хотели, чтобы кто-то отговорил вас в юности от становления магом?- догадался я.

Она посмотрела на меня сперва испуганно, а потом скорее отрешенно. Теперь Водуница сама отошла от меня.

– Суй голову в петлю, - прошептала она, - раз ты не понимаешь. Я подарю тебе мыло.

Если честно, эта женщина меня пугала. И ее слова тоже. Логика есть, но… Неужели моих родителей убили, чтобы навредить деду?

– Пошли, нас ждут, - позвала Водуница. - И ни слова о том, что я тебе сказала.

– Стойте!

В темноте я понял, что она обернулась, так как опять заблестели ее глаза.

– Чего тебе еще? - больше в голосе не было никакой заботы. Властная и надменная волшебница Воды вернулась.

– Это правда, насчет моих родителей? - прямо спросил я.

Ее глаза блеснули:

– Разве это что-то значит?

– Для меня - да.

Она отвернулась от меня, но все же ответила ровным, без эмоций голосом:

– Правда. Но если ты собрался мстить, поздно. Твой дед отомстил много лет назад. Тогдашний Темный Властелин, отдавший приказ, сделавший тебя сиротой, был убит. Потом среди черных началась разруха, каждый хотел стать главным. Новый Властелин появился только года два назад. Разве ты будешь мстить ему?

Я молчал. А что мне было говорить? Клясться уничтожить всех черных магов, а заодно и Темного Властелина, по силе равного трем магам Стихий?

– Я не стану мстить, - наконец, сказал я. - Но играть в страуса и прятать голову в песок я не стану.

Она не ответила. Мы вернулись к общему столу и заняли свои места.

– О чем секретничали?- спросил Огнев, который прямо на глазах сгорал от любопытства.

– Тебя это волнует? - скривилась Водуница.

– А, что, Людмила, это секрет?

– Просто не твое дело.

Странно, я почему-то представлял себе магов Стихий друзьями, а на деле тут дружбой и не пахло.

– А как часто собираются Стихии? - не утерпев, спросил я.

– Только по чрезвычайным обстоятельствам, - ответил мне маг Земли. - Последний раз семь лет назад.

Эту тему быстро замяли. Я не стал возражать, потому что мне было противно, они… наверное, потому что сами понимали, что самым могущественным людям… магам не престало обращать внимание на кого-то, кроме себя, любимых.

А так можно сказать, что встреча с магами Стихий прошла довольно хорошо, не так, чтобы замечательно, но я опасался худшего.

Итак, меня официально сделали магом Ветра. Процедура, надо сказать, муторная.

Красов и Сырин начертили светящимся мелом на непроглядном полу какие-то странные узоры с кругом в центре. Работали они медленно, тщательно вырисовывая каждую деталь. А остальные, не отрываясь, следили за движениями их рук.

– Готово, - провозгласил Сырин, и они с "коллегой" отошли в сторону.

– Что ж, приступим, - сказала Вода. - Пойдемте.

Почвин, Огнев и я подошли прямо к светящемуся в темноте меловому рисунку.

– А что делать-то? - оглянулся я на Захара.

– Верь инстинктам, - коротко, в своей манере ответил он и отошел подальше.

– Инстинкты, - пробурчал я себе под нос. А может, я не умею ими пользоваться и, уж тем более, верить им? И вообще, голова у меня была забита совсем не этим.

Но действо тем временем началось. Почвин шагнул в центральный круг, вытянул руку ладонью вверх, и… она наполнилась сухой землей, которая посыпалась на пол, когда он раздвинул пальцы.

Я не понял, говорил ли маг Земли эти слова или же они звучали у меня в голове. Губы Алексея Почвина не шевелились. Но я слышал! Слышал его слова, складывающиеся в рифму и гремящие где-то над головой.

Он замолчал и вышел из круга. На его место встал Огнев. От движения его рук, просыпанная Почвиным земля загорелась.

Мне стало не по себе. Земля читает какие-то стишки, Огонь, сейчас Вода прочтет. А мне что делать? Всяко дело, не молчать. Но, что говорить, я не знал.

Водуница потушила пламя, и на полу образовалась блестящая лужица.

Людмила вышла из круга. Что дальше? "Верь инстинктам"… Ну да, когда сам ничего не знаешь, посоветовать легче всего. С другой стороны, лучше сделать что-то неправильно, чем не сделать вовсе.

Терзаемый сомнениями, я вступил в круг, который только что покинула Водуница, и, взмахнув рукой, призвал ветер. Он сразу откликнулся звоном в моей голове, а потом появился из ниоткуда и закружил воду на полу. Она разлетелась каплями по воздуху. Капли переливались всеми цветами радуги и все кружились, кружились… Я отпустил ветер и хотел уже выйти из круга, как вдруг сам собой заговорил. Я тоже, как и другие, не произносил ни слова, я просто слышал свой голос совсем близко. Говорил я и, вроде, не я. Наверное, я смог понять это явление, только впоследствии, очень нескоро, но я понял, что это говорил мой дар, мой ветер.

Когда мой голос затих, я опасался, что снова рухну носом вниз, как при посвящении, но, слава богу, ничего не произошло. Я стоял, как стоял, и не думал падать.

А когда я решил выйти из круга, то обнаружил, что никаких рисунков на полу больше нет, то ли их стер мой ветер, то ли они исчезли сами собой.

Но на этом все не закончилось. Ко мне подошел Захар и вручил такое кольцо с рубином, как у него.

– Но я не могу его носить…

В ответ на это все стихийные вытянули руки и продемонстрировали такие кольца на своих пальцах.

– Умудрись, поверни камнем вниз и не снимай. Никогда не снимай.

– Это связь, - пояснил Красов. - Стоит тебе представить того, с кем необходимо связаться, и говори, он услышит через кольцо.

И я надел миниатюрную рацию с рубином.

– Очень скоро мы уничтожим нового выскочку Властелина, - сказал Почвин,- а пока… - и он переместился Коротким путем.

За ним последовали Водуница и Огнев, а затем Красов и Сырин. Мы остались вдвоем с Захаром. Я чувствовал себя уставшим и очень хотел домой, спать, думать…

Захар положил мне руку на плечо.

– Как себя чувствуешь?

– Ничего. Жить буду. Наверное…

– Что-то не так? - нахмурился он.

Слова Воды о моих родителях не давали мне покоя, но рассказать об этом… Словом, я знал, что за этим последует. Я все выкладываю, а он меня заверяет, что старая волшебница решила напугать ничего не знающего мальчишку и что все это ерунда. Но нравоучений мне на сегодня хватило, спасибо, достаточно. И я ответил:

– Со мной все в порядке. Просто не выспался.