Этой ночью я проспал не более двух часов. Я никак не мог наговориться с Сашкой. Мне уже давно не было так легко на душе, груз вины за его смерть постоянно пригибал меня к земле. Конечно, моей вины его появление в качестве призрака не уменьшало, но то, что он меня не винил, придавало легкости всему происходящему.

– Интересно, чем я могу тебе помочь? - задал Ухо вопрос, который я счел риторическим.

– Понятия не имею, - все же отозвался я, развалившийся в кресле. - Ты уже помог - разогнал тяжелую атмосферу.

– А я думал, что я приведение, а не вентилятор.

– Ты два в одном.

– А Стас? - вдруг спросил он.

– А что - Стас?

– Я думал, он стал тебе другом, так почему же он не работает кондиционером?

Я тщательно продумал свой ответ - на важные вопросы следует отвечать соответствующе.

– Он мой друг. Но он не тот человек, перед которым я могу позволить себе быть слабым, ныть и депрессировать. Понимаешь, это все равно как, если бы ко мне подошел Захар и начал жаловаться на свою жизнь.

Сашка не то хмыкнул, не то хрюкнул, очевидно, представив такую картину.

– А Стас сможет тебя увидеть? - поинтересовался я.

– Для того чтобы меня увидеть, магом быть не обязательно, - пояснил он, - но этого не произойдет, пока я не захочу. А я не захочу, мне запретили. Это школьные и университетские правила можно нарушать, те правила, о которых говорю я, нарушать нельзя, за них не наказывают и не устраивают глупых выговоров. За их нарушение ты просто исчезаешь, никакого загробного мира, просто ничто - пустота.

От его слов делалось жутко. Я даже поежился и не слишком весело поинтересовался:

– Полагаю, и рассказывать о твоем появлении никому нельзя?

– Никому, - серьезно кивнул он. - Даже Лене, Стасу, Кристине и Захару.

Ясно, именно им я и мог бы рассказать, больше-то некому. Все правильно.

Не помню и не пытаюсь вспомнить, на чем мы закончили, ведь всегда, когда ты несколько лет не видел близкого друга, вам есть, о чем поговорить. Мы и говорили, болтали, как ни в чем не бывало, словно не пролетело пять лет, словно мы оба были живы. Это было странное общения. По крайней мере, для меня. Я отвлекался, забывал обо всем, а потом внезапно вспоминал, что я жив, а он - нет, что едва там решат, что он выполнил свою миссию, его немедленно заберут, и я навряд ли его когда-либо увижу снова. А потом я снова забывал об этом… и опять вспоминал.

Интересно, что чувствовал Сашка, вновь оказавшись в мире живых. Я не спросил, этот вопрос показался мне интимным, что ли, и я не стал лезть в то, что мне не принадлежит.

– Спасибо, что иногда заходишь к моим родителям, - поблагодарил меня Бардаков. - Им до сих пор очень тяжело, и для них очень важно, что мой друг все еще тоже обо мне не забыл. А вот на кладбище ты зря шатаешься, - продолжал он. - Мертвые слышат всегда, если к ним обращаются, и не важно, смотришь ты на могильный памятник или нет.

– Иногда мне требуется уйти ото всех, - объяснил я, - и это единственное место, где меня не станут теребить.

– Ото всех? - прицепился Сашка, да уж, он был бы прекрасным представителем "желтой" прессы: вечно-то он извращает слова и выставляет сказанное в совершенно ином свете. - Даже от жены?

– Ты же знаешь, что нет.

– Ты совсем не уделяешь ей внимания в последнее время, - упрекнул он меня, а я аж дар речи потерял от подобной наглости.

– Эй! - взвился я, когда голос ко мне вернулся. - Ты что совсем обнаглел?! Наблюдаешь за чужой личной жизнью!

– Да ни за кем я не наблюдаю, - он был спокойным, как танк: верный признак того, что он говорит правду, врать, как я, Сашка никогда не умел. Так что я немного поутих. - Но я же не слепой, чтобы не увидеть, какой ты все-таки осел, - я широко распахнул глаза, не видя почвы для обвинения. Ну, осел-то я, осел, но причем здесь это сейчас.

– Почему это я осел? - запальчиво поинтересовался я.

– Да потому, - выдал он, на этот раз явно насмехаясь. - Знаешь, твои родители, - он снова ткнул пальцем вверх, - уже начали пари держать, догадаешься ли. Твоя мама выиграла, она ставила на то, что ты сам никогда не догадаешься.

– Да о чем ты? - разозлился я.

– О Лене. О тебе.

– Ты знаешь, что с ней происходит?

– Ветер, ты балбес, - ну, точь-в-точь Матроскин из "Простоквашино" объясняет Шарику, что в кедах зимой по снегу не ходят. - Ты ж маг-целитель и врач, ты ж столько книжек по медицине прочел, со столькими докторами и пациентами переобщался. Только не говори, что в Краевой больнице, в которой ты обретаешься, нет отделения гинекологии. Я, конечно, понимаю, что учительство, а потом Кришна отняли у тебя все твое время, но включи мозги!

Мозги включались медленно, словно на них стоял предохранитель от перегрева. Но механизм все-таки не до конца проржавел и, наконец, соизволить соединить осколки мыслей, чтобы появилось то, чего я никак не мог добиться - понимания.

– Ты хочешь сказать, что она… - выдохнул я, голос сорвался. - Что мы…

Ухо скорчил гримасу вместо ответа, без слов, одним жестом, повторяя то, что уже сказал: "Ты балбес". Хотя для меня такое название было бесконечно ласковым.

Не-е-ет, я не балбес…

Я запустил руку в волосы, словно хотел их выдрать с корнем и взвыл:

– Я идиот!!!

– Точно, - подтвердил друг с явным злорадством.

Господи (или как там тебе на самом деле называют)! Я дурак, осел, слепец, зацикленный на магии и работе, я настолько ушел в свои и не свои магические дела, что не просто стал редко видеть жену, я перестал видеть очевидное! Ребенок! Господи, ребенок! Вот что было с ее желудком! Вот почему она меня избегала! Вот почему так уносилась по утрам в ванную!

Вот только одного я все равно не понимал

– Почему она не сказала?…

– Ну, она такая же ненормальная, как ты, раз так сильно тебя любит. Странно, и что она в тебе нашла? Ладно, внешне ты всегда девчонкам нравился, но внутренне… - он живописно покрутил пальцем у виска. Вот морда! У меня сейчас голова треснет, а он ЕХИДНИЧАЕТ!

– Я серьезно! - огрызнулся я.

– Ну, а если серьезно, Лена, в отличие от тебя, не слепая, она же видит, что ты забегался, вот и не пытается тебя отвлекать. А ты бы нашел время…

– Найду, не переживай.

Я посмотрел на часы. Рановато, конечно…

– Ветер, ты совсем больной? - он возмущенно помахал полупрозрачной рукой у меня перед носом. - Ты помчишься к ней в шесть утра?

Честно говоря, именно это я и собирался сделать.

– А спать ей не положено? - не сдавался он.

А что я мог сказать, если он прав? Гляди-ка, как на том свете умнеют!

– Ты - хмырь! - оскорблено высказался я. - Но ты прав… - я не закончил, но вдруг серебряное кольцо на моей руке засияло.

– Тебя, - подсказал Сашка.

– Да нет, - уверенно возразил я. - Думаю, что тебя… Слушаю, - произнес я в рубин на пальце.

– Денис, у тебя все нормально? - раздался в ответ взволнованный голос Захара.

– Нормально, - я глянул на Сашку, прекрасно понимая, что мой бывший наставник имеет в виду, но все же спросил: - А что?

– Зафиксирован всплеск энергии в твоем районе. Действие не санкционировано.

– Нет, - ответил я голосом, в который вложил столько правдивости, сколько мог, - это не у меня.

– Хорошо…

– Стой! - остановил я его, когда понял, что он собирается отключиться. - Какие новости?

Прежде чем ответить, Захар вздохнул, что само по себе ничего хорошего не предвещало.

– Еще три мага, - сухо проинформировал он. - Это в этом крае…

– А сколько по России?

– Восемьсот пятьдесят шесть… Потом поговорим, - наконец, связь оборвалась.

– Восемьсот пятьдесят шесть, - в ужасе повторил я. - Ты знал об этом? - мой взгляд метнулся к Сашке.

– Именно потому что ситуация критическая, меня и послали сюда.

– Ситуация дерьмовая! - вскричал я. - Такими темпами магов скоро совсем не останется! - я прошел по комнате и глянул в окно. Пресса все еще дежурила у подъезда. Бедный Владивосток скуп на сенсации, вот они и прилипли ко мне. - Слава богу, хоть мой будущий ребенок будет просто человеком.

– Ой ли, - произнес Бардаков за моей спиной.

– Что значит - твое "ой ли"? - я повернулся к нему. - Мой ребенок не может быть магом, белая магия передается только через поколение… - я запнулся, мысль пролетела мимо, и я поймал только ее часть.

– Белая, - кивнул Сашка, - так додумай мысль.

– А черная - от родителей к детям… - полупридушенно произнес я. Черт возьми, почему опять все не так?! Акварель ведь наделила меня черной силой… - Мой ребенок будет черным магом.

– И как ты скажешь об этом Ленке? - поинтересовался друг, но уже с ноткой сочувствия в голосе. Стоп! А чему, собственно, он сочувствует? И чего, спрашивается, я сам расстраиваюсь? Вон Акварель даже не просто черная, а Темный Властелин, и мы друзья…

– Так и скажу.

– Но черный - это ЧЕРНЫЙ.

– Некоторые белые пострашнее черных, - напомнил я. - Кришна, кстати, белый.

Тут уж Сашка прикусил язык - крыть ему было нечем.

А ведь это грандиозно. Я столько пытался объединить белых и черных, а скоро на свет появится ребенок, черный маг, сын белого мага Стихии, а его потомок, значит, будет обладать двумя силами от рождения. Вот он наглядный пример объединения. Может, однажды разделение на цвета исчезнет?

Я даже зажмурился, представив, какую грандиозную работу предстоит проделать моему сыну или дочери.

– Я надеялся, мой ребенок будет свободен от этого, - сказал я, уставившись в пол.

Стаса я отправил к Сырину на денек. Мне нужно было поговорить с Леной наедине. Пацан был, в принципе, не против, Юрий Серафимович хорошо к нему относился, поэтому Стас даже почти не возражал. Я сказал "почти", потому что совсем не возражать Стас просто не умеет.

– Я не буду мешать, - пообещал Сашка. - Призраки вообще ненавязчивы. Если надо, позови, я услышу.

И он испарился. Ну, то, что призраки ненавязчивы, он явно преувеличил.

– А вот не уйду, - заявил Пурген, когда я попросил его прогуляться.

– Куда это ты денешься?

– Кошки гуляют сами по себе, - важно заявил он.

Я усмехнулся:

– Так это же кошки. А ты кошкой заделался?

Если бы на его морде не было шерсти, наверное, было бы видно, как он покраснел

– Да как ты смеешь?! - взвился он. - У меня детей - ВО! - сколько! - для пущей убедительности он выпучил глаза.

– Ага, верю, - я взял его за шкирку и потащил к двери, - вот и иди улучшай демографическую ситуацию во дворе.

Я открыл входную дверь и выпихнул оскорбленного кота в подъезд.

– Грубиян!!!

– А сам-то? Иди давай, кошки заждались.

Он поморщил нос, отчего его усищи встали дыбом:

– Кошки будут меня ждать хоть целую вечность.

– Как же! Тоже мне, маленький гигант… - разговаривая с котом, я, естественно, смотрел вниз, и тут я поднял взгляд. "Ой", - подумалось мне. На лестничной площадке стояла баба Клава и, разинув рот, наблюдала за нашей перепалкой.

Я посмотрел по сторонам: журналистов с камерами не наблюдалось. Странненько. Может, у нее "жучки" под одеждой… простите, под халатом.

Она так и стояла, не мигая, смотря то на меня, то на Пургена. Мне дико захотелось наговорить ей всяческих гадостей, но я сдержался.

– Клавдия Андреевна, вы, случаем, подъездом не ошиблись? - вежливо спросил я.

– Ош-шиб-л-л-лась… - промямлили она. Странно, я не замечал, чтобы раньше она заикалась. Видно, в прошлую нашу встречу я ее все-таки напугал.

– Дура, - Пурген вынес вердикт и с важным видом зашагал вниз по лестнице, для вида, зверски оскалившись на Бушкову, она шарахнулась в сторону, а он, до ужаса довольный, пошел покорять кошачий слабый пол.

– Вниз по лестнице и направо, - ласково посоветовал я.

– Т-ты р-раз-з-г-г-гов-в-вари-в-вал с к-ко-том?

Она так заикалась, что я не сразу разобрал ее слова. Зачем же она притопала? Что замышляет? А ничего не замышлять она в принципе не может, натура у нее такая - "гадостизамышляющая". А что? Хорошее слово, и, главное, как ни одно другое подходящее к бабе Клаве.

– Девяносто процентов людей во всем мире разговаривают с домашними питомцами, - интересно, откуда только взялось у меня самообладание, чтобы не сорваться. - Так вас проводить?

– Н-н-е н-на-д-до, - промямлила она и засеменила вниз.

Я с облегчением захлопнул дверь. И чего она явилась с утра пораньше? Вечно-то она что-то подсматривает и подслушивает. Штирлиц доморощенный. Агент ноль-ноль-Клава.

Лена пришла в десять утра. Открыла дверь собственным ключом и была крайне удивлена, обнаружив меня дома.

– А ты почему здесь? С Игорем не получилось?

Вид у нее был вполне жизнерадостный. И чего, спрашивается, она от меня бегает? Вокруг сплошные шпионы и партизаны…

– Мой вызов получил не Игорь, а Кришна, но это не важно.

Она поставила сумку на пол и поинтересовалась:

– А что же тогда важно?

– Это ты мне скажи.

Ее горящий взгляд устремился на меня, словно спрашивая: "Знаешь?!"

Я улыбнулся: "Знаю".

– Пошли, - я взял ее за руку и увлек за собой. Не важно магом, какого цвета будет наш ребенок, и магом ли вообще, важно одно - мы вместе.

Я распахнул дверь в комнату, одновременно произнеся короткое заклинание Иллюзии звездного неба. Эффект получился что надо: мы словно оказались на маленьком песчаном островке, а вокруг нас только ночное небо и звезды. Великолепно.

Она засмеялась:

– Что это?

– Это для тебя, - я привлек ее к себе и поцеловал. - Я очень тебя люблю.

– Я тебя тоже.

– Тогда почему же не сказала? Отцом становишься не так часто.

– Матерью, кстати, тоже. Я думала, что пока не уладятся дела с зелеными не стоит тебя отвлекать…

– Эй! - возмутился я. - Это они меня отвлекают от тебя. От вас.

– Знаешь, - сказала Лена очень серьезно, - я много думала обо всем. И о том, кем будет наш сын или наша дочь.

Конечно, она думала. А если размышляешь основательно, а не скачешь от мысли к мысли, как это обычно делаю я, не сложно догадаться, что раз во мне есть черная сила, а она переходит непосредственно следующему поколению, то ребенок будет черным магом.

– И что ты об этом думаешь? - с некоторым опасением спросил я.

– Ну-у… - она сделала вид, что задумалась, но я прекрасно видел, что ответ на этот вопрос она уже знала. - Может, он - или она - сможет всем доказать, что "черный" не значит "убийца".

– Мы воспитаем его достойно, - пообещал я.

Она улыбнулась.

– Я знаю.