День прошел без новостей. За эти двадцать четыре часа, вроде бы, никто не погиб, но, к сожалению, это вовсе не означало, что Кришна угомонился. Просто пока ему не требовался прилив новых магических сил.

С Леной мы основательно поговорили и решили, что все беды не так страшны, как они кажутся. Я действительно боялся, как она отнесется к ребенку - черному магу, но она восприняла это даже спокойнее, чем я. Все верно. Она же знала, за кого выходит замуж, я ведь тоже частично черный.

А так ничего нового не произошло. Бушкова пока не появлялась, это меня настораживало, ну не такой она человек, чтобы просто так оказаться возле нашей квартиры в девять утра. Но ее мозг был способен на такие изощренные выдумки, что я даже не пытался предполагать, что же она удумала.

А с утра семнадцатого мая меня потребовали в офис, и я, как подневольная птица, понесся туда.

На этот раз собрались все "шишки": Захар, Сырин, Стихии и Кристина. И я несколько засомневался, что притащил с собой Стаса. Впрочем, отделаться от него я все равно бы не смог, ему же интересно, что происходит, не меньше меня.

– Садитесь, - сказал Захар, временно сделавшийся хозяином кабинета. Множественное число в его обращении было очевидно. Отлично, Стаса ждали.

– Что-то случилось? - спросил я, еще не успев усесться. - Ты же сказал, новых жертв нет.

– Ты можешь не торопиться?! - шикнул на меня Захар.

– А ты можешь ускориться? - огрызнулся я, но чисто для проформы, спорить мне сегодня не хотелось, я все еще был под радостным впечатлением, что я стану отцом. Отцом! Я!

– Захар сообщил нам, что Кришна пытался тебя переманить, - сказала Водуница. - Это правда?

Ага, мы уже никому не верим и перепроверяем даже слова Захара. Отличненько, как всегда делаем успехи в обратном направлении.

– Вы не верите Захару? Конечно, это правда. Или, - предположение было весьма неприятным, - или вы не верите мне?

– Ситуация выходит из-под контроля, - дипломатично заметил Огнев.

– Она изначально не была под контролем, - влез Стас, - так что неоткуда ей выходить.

– Ветер, если твоему подопечному позволили здесь присутствовать, это не значит, что он имеет право встревать в разговор, - брезгливо заявил Почвин.

– У него есть рот, уши и мозги, - вступился я за Стаса. - Вот и обращайтесь к нему, я не передатчик.

– Обратимся, когда придет время, - стоял на своем маг Земли.

– Может, хватит пререкаться? - голос Кристины зазвенел металлом. - Или займемся делом, или Кришне даже не придется утруждаться, мы сами друг друга загрызем, как бешеные собаки.

Молодец Акварель, какое точное сравнение - бешеные собаки. И ее громоподобный тон, кажется, подействовал, ишь как все замолкли и потупились.

– Денис, - она обратилась непосредственно ко мне, - итак, ты считаешь, что мы не сможем уничтожить Кришну, даже если объединим усилия?

"Да…" - сказал мне ветер, ведь это он, а не я касался Кришниного купола.

– Ветер считает так.

Почвин скривился:

– И вы в это верите? Врет он все, не может стихия разговаривать с магом, это все легенды. Скорее все Кришна таки перевербовал его, и теперь он старается его выгородить. Я предлагаю наступать на этого Кришнина, тогда мы, естественно, победим!

Да, звучит пафосно, но до идиотизма глупо. В такое невозможно поверить, если ты в здравом рассудке.

– Естественно, - передразнил я. - Если бы я был предателем, вы были бы уже мертвы.

– А может, ты выжидаешь? - не сдавался Почвин.

– А может, рыбы дышат легкими?! - вскипел я.

– Хватит, - Захар коснулся моего плеча, - тебя никто не считает предателем.

Ну, если он Никто…

– Не сомневаюсь, - процедил я сквозь зубы.

– Если принять во внимание слова Дениса, - сказал Захар, - напав на зеленых, мы только подставим себя под удар и погибнет еще множество магов, в чем нет никакой необходимости.

– Тогда что же делать? - заговорила Водуница. - И дальше бездействовать?

– Уничтожать алтари. Их полно по всей стране. По нашим подсчетам их должно быть сто двадцать, во Владивостоке, например, найден только один, и это притом, что Кришна сейчас пока сосредоточился на этом участке.

– Кришна повышает ставки, - продолжил Сырин, - он будет искать более сильный источник магии, - он посмотрел на Стаса, - поэтому сильным магом надо быть осторожными, но если они будут остерегаться, то заниматься поисками не смогут в полную силу.

– А можно еще раз, почему вы уверены, что Кришна не нападет на магов Стихий, - попросил Стас, и на этот раз Почвин не посмел его заткнуть.

Объяснять взялся Захар:

– Кришна черпает силы от разных магов, и потому становится очень сильным. А сила Стихии настолько велика, что он не сможет принять ее за один раз. Он набирается ворованной магии постепенно, а сила Стихии - это единое целое, она просто переполнит его. Кришна же не глупец. Если он убьет на своем алтаре мага Стихии, он умрет, а может, не только он, но и все, кто упивается силой вместе с ним. Таким образом, в опасности только маги начиная от первого разряда.

Что-то странное пронеслось в голове от этих слов. Они вызывали какие-то ассоциации, но с чем они связаны… И почему маги Стихий пока в безопасности? Это несправедливо. Впрочем, если не остановить Кришну, уничтожению подлежим и мы.

Стоит ли говорить, что вышел я из кабинета злой на весь мир. Вот вам мудрость: никто не умеет так быстро испортить настроение, как маги Стихий.

– Денис, я хочу с тобой поговорить, - окликнула меня Акварель.

Мне не хотелось разговаривать, а только поскорее убраться отсюда. Может, Кришна, что ли, нападет, для разрядки…

– Конечно, - отозвался я. Стас утянулся с Сыриным за новой порцией магических книг, так что я мог идти на все четыре стороны. - Где?

– Может, у меня?

– Без разницы.

И мы переместились. Скоро, наверное, ходить разучусь - жертва Короткого пути.

И вот мы оказались в белоснежной квартире Акварели. И как ей глаза не режет эта белизна?

– Почему ты не сказал, что Ленка беременна? - с ходу спросила она.

Я выпучил на нее глаза:

– А ты-то откуда знаешь?

– Сказали.

– Кто?

– Пространство.

Тут я уже совсем перестал что-либо понимать. Домовые говорят, животные говорят, ветер говорит, но чтобы говорило пространство! Нет, такого я еще не слышал.

– И почему оно решило с тобой этим поделиться? - задал я очередной дурацкий вопрос.

– Это я его спросила.

Я все еще не понимал. Наверно, по моему лицу в тот момент можно было прочесть многое, потому что Акварель, наконец, решила мне объяснить по-человечески.

– Это порядок черных магов. Еще в начале правления Темного Властелина определяют, кто станет его преемником. Для этого совершают специальный обряд, спрашивая само пространство и время.

– И как, отвечают? - поинтересовался я, чувствуя себя очень глупо.

– Отвечают, - очень серьезно кивнула она. - Так меня назвали будущим Властелином, еще когда предыдущий только входил во власть. Поэтому попытки Брагоса восстать были необоснованны, ведь меня выбрали не люди, а нечто объективное настолько, насколько это вообще возможно. Я же по-настоящему неоспоримо властвую только пять лет, и пора определять следующего Властелина. Вчера мы провели обряд.

Она остановилась.

– И? - не выдержал я.

– Им станет твой сын.

– Что-о?!

– Что слышал, - она сама была не слишком-то рада. Еще бы, получить Темного Властелина, ребенок которого будет магом Стихии.

– И ошибки быть не может? - я ухватился за соломинку.

– "Его фамилия Ветров, он сын мага Стихии, он пока еще в чреве матери", - процитировала Акварель. - Так мне ответили… Это…Это ужасно!

На ее лице было такое отчаяние, что следовало хотя бы изобразить сочувствие, но я вдруг, неожиданно для самого себя, расхохотался. Я смеялся долго, до слез. У меня дикая, просто бешеная фантазия, но даже она не смогла бы придумать, что мой сын станет Темным Властелином! Какая ирония. Вот теперь уж против союза белых и черных никто не посмеет сказать и слова. И зря Акварель делает такое несчастное лицо, это она натворила, она напустила в мою кровь черной магии, так что жаловаться теперь не на кого.

– Очень смешно, - процедила она.

– Очень.

Она скорчила гримасу, передразнивая меня.

– Странный ты, - решила она, - то в депрессии и самобичевании, то хохочешь без повода. Если твой сынок будет таким же, черной магии конец.

Меня пробил новый приступ хохота.

Когда я вернулся домой, Лены еще не было, а Стас уже явился и с довольным видом рассматривал добытые у Сырина Книги.

– Знаешь, - заявил он, - магия - это скверность, но книги о ее употреблении весьма занятное чтиво.

– Читай, читай, - одобрил я. - Как только утрясется эта история с Кришной, тебя будут экзаменовать, и тебе очень понадобится то, что ты прочел.

– А тебя экзаменовали? - поинтересовался он.

– Пара экзаменов, - ответил я, - а потом стало не до них.

Он подумал немного, а потом задал вполне логичный вопрос:

– А если с Кришной не утрясется? Мы же не знаем, как его победить.

– Тогда становиться магом тебе не понадобится, - вывел я, что, в общем-то, было и так понятно.

– Но почему мы тогда чего-то ждем?! - не понимал Стас. - Почему толчемся на месте, когда погибло уже восемьсот пятьдесят магов? Может, в чем-то Почвин и прав, может, Кришна блефует?

– Нет, - отрезал я.

– Откуда ты знаешь? Ты же не самый умный.

– Я видел его глаза, - категорически ответил я.- Он не блефует, уничтожить всех в его силах. Нельзя нападать на него, давя силой, здесь нужна хитрость, а какая, я пока не знаю.

– И что ты предлагаешь? - крайне скептично поинтересовался Стас.

Ну вот, никто в меня не верит. Ну и ладно, неприятность эту мы переживем…

– Пойду пороюсь в пророчествах, именно в них я нашел ответ пять лет назад, когда все тоже летело к черту.

На мину Стаса стоило посмотреть. Да уж, мой ореол всемогущества в его глазах явно потускнел. Что ж, тем лучше. Наверное.

– Как может в таком деле помочь пророчество? - поморщился он. - Кто знает, что видели древние маги, и не факт, что наша ситуация совпадет с какими-то там их видениями. На них ведь нельзя положиться.

Что толку пытаться ему объяснить то, что я понял несколько лет назад? До этого нужно дойти самому. В пророчестве о мальчике, который объединит черных и белых, говорилось вовсе не обо мне, ну и что ж, зато я сумел его использовать в свою пользу.

– Полагаться надо на себя, - ответил я.

Стас посмотрел на меня со скукой во взгляде.

– Ты не против, если я пойду прогуляюсь? - спросил он.

Это небезопасно, но где гарантия, что безопасно рядом со мной или с Сыриным и Захаром. Безопасности не существует.

– Иди, - я пожал плечами. Можно подумать, что я смог бы его удержать. - Если что, кольцо при тебе.

Он кивнул и сразу же рванул в прихожую.

М-да, если я не могу управиться с шестнадцатилетним парнем, куда мне заводить своих детей?

– Привет! - полупрозрачный образ соткался прямо из воздуха.

– Привет, - я зачем-то помахал Сашке рукой. - Где пропадал?

– Там, - он тыкнул пальцем вверх. Действительно, мог бы и не спрашивать. - А ты чего такой хмурый, папаша Темного Властелина?

– До того, как стать папашей, еще дожить надо.

– Ты стал пессимистом, - обреченно заключил он. - Ты всерьез думаешь, что в пророчествах отыщется ответ?

– Тогда же было даже два… - тут я осекся и с размаху врезал себе по лбу.

– Ты чего? - колыхнулся призрак.

– Их было два! - заорал я. - Два! И главным было не книжное, а то, что передала бабка Прасковья! Какой же я дурак! Она дружила с ведьмой, которая и попросила передать те слова, которые спасли мне жизнь.

– Думаешь, ведьма оставила еще что-то? - усомнился он.

О да, я думал, я был уверен.

– Ты со мной?

– Куда?

– В прошлое, - лаконично, на манер Захара, ответил я и начал читать заклинание Короткого пути.

Село, которое честнее стоило бы окрестить деревней, не изменилось. Та же грязная дорога, частные домики с разноцветными крышами, древний, давно заржавевший трактор у обочины и хрюшки в лужах грязи.

– Занятное местечко, - высказался мой спутник-приведение. - Думаешь, тебя здесь еще помнят?

Я пожал плечами:

– Надеюсь.

"Помнят…" - уверенно заявил ветер.

– Ветер считает, что помнят.

– Хорошо бы, - согласился Ухо, - тогда не придется их уговаривать помочь, а то пока объяснишь, что да как…

Я не успел ответить.

– Э-э-эй! Молодой человек! - донеслось до меня. Из ближайшего дома появилась женщина, воинственно выставившая вперед живот, спрятанный под фартук. "Были бы у всех рыцарей такие пузища, не пришлось бы придумывать щиты", - подумалось мне, что было не слишком вежливо по отношению к аборигенке, но она, слава богу, мыслей не читала. В отличие от ветра, который гнусно захихикал.

– Здравствуйте, - я двинулся к ней, безжалостно хлюпая кроссовками по жиже, которая некогда была дорогой.

– Тебе чего? - довольно грубо осведомилась она. - К нам не часто теперь заглядывают, - она повертела головой в поисках транспорта, на котором я прибыл. На ее лице отразилось недоумение: - Ты, что ж это, прилетел, что ли?

Ну, почти что прилетел, да не один еще и с приведением, благо она не могла его увидеть. Рыжий лопоухий призрак с ехидной улыбочкой на губах испугал бы что надо.

– Меня до поворота подвезли, - соврал я.

– Ишь, кроссовочки беленькие, - пристала она.

– Я аккуратно хожу, - данная особь мне неприятно напомнила печальноизвестную бабу Клаву. - Я к Федору Михайловичу, - к своему стыду его фамилии я не знал, но навряд ли в такой маленькой деревеньки, пардон, селе найдется два тески по имени и обществу.

Она смерила меня недоверчивым взглядом.

– А зачем тебе? У него детей нет, внуков быть не может.

– Внучок! - расхохотался рядом Сашка. - Возвращение блудного внука!

Я сделал над собой усилие, чтобы не посмотреть в его сторону.

– Я ему не родственник, - подтвердил я. - Но я надеюсь, он меня помнит.

– Ах, это ты молодец, что разбил его любименький "Москвич", так, гляди, полгода компенсации ждет, а ты, молодой эгоист, не едешь…

Да, "Москвич" действительно жалко, уж очень его Михалыч любил.

– И опять мимо, - сказал я. - Я был здесь пять лет назад, помните, когда один сумасшедший заявил, что он волшебник и загипнотизировал ваших животных.

Ее глаза сузились в щелочки, а потом вдруг стали здоровенные-прездоровенные.

– Целитель? - подозрительно спросила она. - Ты?

Я кивнул.

– Вы меня помните?

Она снова прищурилась.

– Как не помнить. Вырос ты, да лицо позабыла.

"Я же говорил, что помнят…" - довольно пропел ветер.

– А ты еще лечишь своим гипнозом-шмынозом? - робко поинтересовалась она, и сходство с Бушковой немедленно пропало.

Эх, давненько я не лечил…

– Конечно…Э-э…а у вас что-то болит? - никакой боли я не чувствовал, но мало ли.

– Не у меня у сына, - теперь ее взгляд стал просящим.

Я все же позволил себе глянуть на Сашку, который больше не веселился.

– Ваш сын здесь? - спросил я. Кришна Кришной, проблемы проблемами, но я давно для себя решил, что если я могу помочь, я помогаю.

– Да-да, - засуетилась женщина, широко распахивая дверь своего домика передо мной.

Сашка остался лицезреть поросят, а я вошел в скромную обитель, действительно скромную, но очень чистую и уютную. Я вытер ноги о коврик у порога и пошел за хозяйкой.

Мы прошли кухню и зашли в другую комнату, свет здесь был тусклый, окна закрыты, из обстановки - кровать, стол и шкаф. Но здесь было еще кое-что. Боль. За несколько недель я от нее отвык, и сначала аж задохнулся от неожиданности, словно кто-то со всей силы врезал под дых. Сердечная недостаточность - определил я сразу же. Мальчику было лет восемь, и он умирал.

– Почему в больницу не отвезли?

– Думали, пройдет, а сейчас и поднять его страшно…

– Выйдите, - тихо попросил я. - Пожалуйста.

Она безропотно послушалась, а я подошел к кровати, на которой лежал тяжело дышащий ребенок.

Я протянут руку и коснулся его горячего лба. Боль усилилась, качнулась - и исчезла. Мальчик немедленно распахнул глаза, огромные и голубые, как у Стаса.

– Привет, - брякнул он. - А вы кто?

– Доктор.

– А-а, - он снова откинулся на подушки, - тогда ясно.

– Тебя как зовут-то? - в свою очередь поинтересовался я.

– Денис, - сообщил тоненький детский голос.

– Ну, - я направился к двери, - не болей, тезка, - и вышел вон.

– Ну? - жадно спросила мать, ждущая моего возвращения.

– Все в порядке, - ответил я, и она кинулась в комнату к сыну, а я вышел на улицу.

– Вылечил, - в голосе Сашки не было и намека на вопросительную интонацию.

– Конечно.

– По тебе видно. Довольный до жути.

Мне и вправду было приятно дарить жизнь, тем более детям.

– Ну, пошли искать Михалыча, - вздохнул я, - начало положено.

Дом я перепутать не мог, но на всякий случай спросил дорогу у лежащих в грузи хрюшек, которые с охотой подсказали, куда идти.

– Слушай, милейшие создания эти пятаки, - восхитился ими Ухо. - Знаешь, я хрюшек видел только замороженных на базаре, а они умные, оказывается.

– Пошли, - я оторвал его от созерцания "милейших созданий", а сам постучал в дверь ветхого домика.

За дверью послышался шорох, и старческий мужской голос спросил:

– Кого несет?

– И как ты объяснишь, кто ты? - поинтересовался Ухо.

– Да легко… Федор Михайлович, я к вам! Я у вас был пять лет назад, меня зовут Денис, вы меня подвозили…

Щелкнул замок, и дверь распахнулась. В общем-то, мой знакомец не изменился и выглядел очень моложаво для своих лет, но все же на пару-тройку морщин на его лице прибавилось.

– Денис! - воскликнул он. - От Диониса!

– Вспомнили? - улыбнулся я.

– Тебя забудешь! Все село на уши поставил, тебя до сих пор вспоминают, едва только кто захворает.

От этих слов я смутился, мне всегда было нехорошо от осознания того, что я не могу помочь всем.

– А ты в гости?

– В некотором роде, - пространно ответил я. - Поговорить хотел.

– Ну, ты заходи, заходи, - он приглашающе замахал руками. - Жена в гости ушла, но ничего, чаем-то и я напою, - засуетился старик.

– Спасибо, не нужно, - отказался я от чая. - Я, собственно, хотел поговорить с вашей матерью.

– О-о…- Михалыч уныло махнул рукой. - Заходи, чего уж там…

Его тон говорил сам за себя. "Только не это!" - взмолился я.

Сашка прошел вслед за мной, но уже через захлопнувшуюся дверь.

– Всю жизнь она все во что-то верила, все чего-то ждала, - рассказывал Михалыч, - все ждала и никому не говорила, кого или что ждет, от мужа скрывала, от детей… А потом появился ты, и она заявила, что ждала именно тебя. Она была такой счастливой, такой умиротворенной, когда ты уехал, говорила, что выполнила свой долг, рассказывала, какой ты необыкновенный и какие великие дела тебя ждут…

– Когда она умерла? - тихо спросил я.

– Через неделю после твоего визита, - вздохнул старик.

– Ясно… - идея казалась блестящей, я был уверен, что бабушка Прасковья поможет, но мне, молодому дурню, даже в голову не пришло, что за это время она могла умереть от старости, ведь ей было около сотни лет.

– Расстроился? - понял по моему лицу Михалыч.

– Я очень надеялся на ее помощь, - признался я. - В прошлый раз она была просто колоссальной.

– А я ничем не могу тебе помочь?

Я пожал плечами. А почему, собственно, не попробовать?

– Ваша мать рассказывала о подруге, с которой была в молодости очень близка. Она была очень хорошей гадалкой. Не знаете, о ком речь?

– Так это об Александре Гордеко, кажись! - воскликнул старик. - Так она ведьмой была, все так считали, мать сама говорила.

– Правда? - я даже не поверил, что удача, наконец-то, повернулась ко мне лицом, а не…ну, вы понимаете чем.

– Так мать здесь всю жизнь и прожила, и Александра тоже, только рано она умерла очень.

– А родственники не могли сохранить какие-нибудь ее записи? - спросил я о том, на что, в принципе, и не надеялся.

Михалыч покачал головой:

– Родственники - нет. Не было их у нее. А дом так и стоит в стороне от других, перед самым лесом, забили его после ее смерти, зайти никто не решился, все верили, что она колдовала и порчу наводила, вот и потрусили. Так и гниет забитый и всеми забытый. Я эту Гордеко не застал, но ее все еще вспоминают как замечательную гадалку, никогда она не ошибалась. А про ведьму - да бред все это! Всем же известно, что магии не бывает, - Михалыч как-то хитро посмотрел на меня.

– Не бывает, - рассеянно кивнул я, следя взглядом за Сашкой, который исчез за входной дверью, видимо, не дождался и пошел исследовать заброшенный дом. - Вы мне покажите, где она жила? - попросил я.

Старик закивал.

– После того, что ты для нас тогда сделал, как не помочь?

Идти пришлось довольно далеко, и времени эта прогулка заняла около получаса. Грязь хлюпала под ногами, майское солнце ласково одаряло своим теплом, пели птицы, жужжала мошкара, а впереди простирался лес.

Я шел с Михалычем, разговаривая ни о чем, и чувствуя себя, будто выехал на природу. Хорошее это место. У многих городских детей есть деревенские бабушки с дедушками, мои же не имели даже дачи. И находясь вдали от шумных улиц и толпы народа, я чувствовал какой-то детский восторг. Нет, я не настолько романтик, чтобы променять город, с которым я по-настоящему сжился на эту природу, но побывать здесь было полезно.

– По-прежнему живем, - рассказывал старик, радостный встретить новое лицо. - Машины только у меня нет теперь, но это ничего, огородом больше занимаюсь вместе с женой. А ты, врач уже, небось?

– Да, в Краевой больнице работаю.

– Во-во! Там тебе и место… Слушай! - он попристальнее всмотрелся в мое лицо. - А это не тебя по телевизору показывали, обвиняя в колдовстве? Я мельком видел, не узнал сразу, но…

Я скривился, но врать не стал, мало ли кого и почему по TV показывают.

– Меня. Но вы же не верите в этот бред.

Михалыч задумчиво прицокнул.

– Я видел, как ты лечил прикосновением, - протянул он. - Но ты лечил, а не приносил вред. Ты спас многие жизни, а значит, в бред я не верю, - и добавил: - кем бы ты ни был.

Я не сдержал улыбки. Ну почему та же Бушкова не могла просто поблагодарить за спасение матери и сделать вид, что все как прежде, так нет же, она все еще жаждет получить на меня компромат.

– Спасибо, - поблагодарил я. - Кем бы я ни был… - А кто же я? Над этим вопросом стоило поразмыслить.

– А вот и домик этот, - провозгласил мой проводник. Действительно, у самой кромки леса стоял деревянный дом с заколоченными ставнями, чуть покосившийся, но рухнуть, вроде, не собирающийся.

Я сделал шаг вперед и обнаружил, что иду один. Михалыч остановился.

– Вы не пойдете? - не понял я.

– Нет, - он покачал головой, как мне показалось, с сожалением. - Я сам не верю, что в этом доме осталось что-то магическое, да и сомневаюсь, было ли оно там, но люди у нас суеверные. Если узнают, что заходил, потом хлопот с ними не оберешься, до поселка и то никто не подвезет.

– Ясно, - кивнул я. - Ну, вы тогда не ждите. Я потом сразу уйду, чтоб слухов не было, что я в доме Гордеко побывал.

– Так дорога ж там, - старик удивленно указал направление в ту сторону, откуда мы пришли.

– Кто бы я ни был, - напомнил я его же слова. - Я доберусь.

Его лицо приняло серьезное выражение.

– Ну, ты хоть загляни когда, - смущенно пригласил он.

– Приеду, - искренне пообещал я. "Если останусь жив, приеду".

И Михалыч пошел обратно, а я направился к дому.