Кришна остался с носом, но это еще больше его разозлило. Было не ясно, почему он не пытался в первую нашу встречу запеленать в цепь повиновения меня. Выходит, ему очень важны сведения о магах Стихий, а под цепью информацией не поделишься.

Стас рассказал, что запеленал его Кришна, подобравшись со спины, так что о честной игре и речи быть не может. Удара можно было ждать в любую минуту.

Но пока никто не нападал.

Прошло два дня, не принесших ничего, кроме новых жертв. В офисе я эти дни не появлялся. На вызовы Захара и Сырина отвечал крайне кратко. Я только сообщил им, что вытащил Стаса, а объяснять что-либо отказался. Много они меня посвящают в происходящее! А Стас уже в относительной безопасности, так что нечего развивать тему его освобождения.

Явиться в офис по приказанию Захара я тоже не пожелал. Видите ли, он приглашал меня на доверительный разговор. Звонит и заявляет: "Денис, мне бы очень хотелось поговорить с тобой по душам". Ну хоть бы сказал, что просто нужно поговорить, я бы немедленно к нему переместился, но по душам! Ага, уже бегу. Это называется не разговор по душам, а выкачивание из меня информации, ничего не сообщая в ответ.

Я только сказал, где в нашем городе обосновался Кришна, но к тому времени, как туда подались белые и черные, там, естественно, никого не оказалось. Только еще один алтарь, на который немедленно поставили охрану, как и на предыдущий, но как уничтожить алтари никто по-прежнему не знал, заклинания типа заклятия Праха не причиняли им никакого ущерба.

И вот я двое суток просидел дома, роясь во множестве книг с пророчествами и пытаясь найти хоть какое-то совпадение с предсказанием Гордеко, чтобы понять, что же такое "добрая воля кровавая". Но ничего подобного не находилось. Я перебрал все книги, даже Емельяныч приволок мне несколько особо редких из особых "домовьиных" источников. Но итог был один - ни-че-го.

Каким образом добрая воля может быть кровавой, в голове не укладывалось. Что же хотела сказать Гордеко этими загадочными словами? Почему я не пророк?

А Сашка куда-то запропастился. Он исчез еще перед разговором с Игорем и так до сих пор не появлялся. А я его не звал. Не знаю, почему. Я был очень рад общаться и советоваться с ним, но не сейчас. Он тоже не знал, что означает пророчество. А мне было необходимо подумать.

Только к концу второго дня я понял, что ничего не пойму, даже перечитав все магические книги мира. Ответ был где-то не здесь, но в то же время я чувствовал, что он лежит на поверхности. Было нелепое ощущение, что мы уже не раз проговаривали в разговорах решение проблемы, но концы с концами упорно не сходились.

– Ничего не надумал? - призрак появился как всегда неожиданно, но я больше не пугался. Человек - зверь редкий, он ко всему привыкает.

– Увы и ах, - я покачал головой, - а ты куда пропал?

– Не хотел мешать, - его улыбка сделалась несколько виноватой, - я еще подумал, что при разговоре с Игорем Брагиным я тебя буду отвлекать.

Я, прищурившись, откинулся на спинку кресла, в котором просидел последние несколько часов:

– В жизни не поверю, что ты при этом разговоре не присутствовал.

Он выпучил глаза:

– Откуда знаешь?

– Я знаю тебя. К тому же, - я хмыкнул, - я бы тоже так сделал: остался бы невидимым, но подсмотрел, это точно.

Сашка смутился.

– Я очень рад, что я не остался видимым. Ты так говорил… От сердца, что ли… Если бы Стас это услышал, он бы, ну не знаю, он был бы тронут.

– Он и так тронут, - отмахнулся я. Стас действительно был поражен, что я вообще ринулся ему на помощь, в то время как другие решили пустить дело на самотек. И он был мне очень благодарен, я это видел по его взгляду, отчего мне всякий раз становилось не по себе.

– Я тоже, - удивил меня Ухо своим ответом.

– Что - тоже? - растерялся я.

– Был тронут, - он совсем не по-призрачному поежился, это был привычный человеческий жест, потому что навряд ли приведению может быть холодно. - Я чуть не ум… - а вот привычное "не умер" призраку произносить уже было бессмысленно, - я чуть не испарился, когда ты предложил встать перед ним на колени. Ты, правда, бы это сделал, если бы он сказал: "Да, я этого хочу"?

Если честно, Сашкин вопрос меня снова поразил. Неужели он подумал, что я притворялся в тот момент? Да, у человека должна быть гордость, но не тогда, когда от нее зависит чужая жизнь.

– Конечно, - очень серьезно ответил я.

– Если бы Стас узнал, он бы растрогался до слез, - высказался он.

– Он не узнает. И вообще! - возмутился я. - Хватит об этом! Проехали, теперь надо следить, чтобы Кришна не повторил свой ход. Ты там ничего не узнал о пророчестве?

Он пожал плечами:

– Не говорят. Твердят, что это твой путь, и должен пройти его до конца. Они только сказали… - Ухо, задумавшись, замолчал.

– Что? - не понял я.

– Чтобы ты был более внимателен к витражам.

– Это как - внимателен?

– Мне не пояснили…

– Черт! - я потер переносицу, пытаясь собраться с мыслями. - Зачем же тебя прислали сюда?

– Помочь. Так они сказали.

– Тут есть какой-то подвох, - уж в этом я был уверен. - Но какой - понятия не имею.

Сашка не понял.

– А какой тут может быть подвох?

Я развел руками:

– Не знаю.

– Ладно, - он подлетел к окошку, - кстати, ты видел?

– Что? - я тоже встал и подошел к стеклу. Машины с репортерами не было. - Уехали? Наконец-то.

Он внимательно посмотрел на меня.

– А в этом подвоха не чувствуешь? - спросил Сашка.

Я подумал, а потом пожал плечами:

– Вроде нет, - а потом снова плюхнулся в свое кресло.

– Когда поговоришь с Захаром о Гордеко? - поинтересовался любопытный призрак.

Забавно, сегодня я не знал ответов ни на один из его вопросов.

– Завтра с утра, наверное. Он будет зол, ведь ты не явился к нему, когда он звал.

– Он тоже не пошел на выручку Стасу, хотя я его звал. Знаешь, - продолжил я неожиданно для самого себя, - я действительно готов был умолять Игоря и встать перед ним на колени, потому он - мой враг. А друзей умолять не надо, они должны помогать сами, иначе, какие же они друзья?

Он не ответил, потому что вопрос был явно риторическим.

В дверь комнаты, в которой я нагло окопался, легко постучали.

– Ты не спрячешься? - попросил я Сашку, а то, если я стану коситься в сторону, Лена сразу же все поймет.

Он снова совсем по-человечески вздохнул:

– Считай, что меня уже нет, - и испарился. Или не испарился, но я его больше не видел.

– Входи, конечно! - откликнулся я на Ленкин стук.

Она просунула голову в дверь.

– Света звонила, - сообщила она мне, - с тобой хотела поговорить, но я сказала, что ты играешь в мыслителя, и тебя лучше не отвлекать.

Действительно, звонка телефона я даже не слышал.

– Игорь приходил? - вскинулся я.

– Нет, говорит, не объявлялся. Она очень переживает.

Я промолчал. У меня было достаточно проблем, кроме Игореши и его любовных дел с моей сестренкой.

– А ты как? - с издевкой поинтересовалась она. - Мозги еще не вспухли? Их, между прочим, тоже питать надо. Я, не понимая, уставился на нее. - Что ты смотришь, будто новость услышал? Ты, великий маг, за двое суток ничего не съел. Думаешь, мне хочется жить с Кощеем?

– Лен, - заныл я, - ну о какой еде может идти речь, когда тут такое творится…

Она, наконец, полностью вошла в комнату и присела на кровать напротив моего кресла.

– Послушай меня и не возмущайся хоть пять минут, ладно?

– Ладно…

– Так вот, - Лена начала очень серьезным тоном, - я понимаю, что поставлено на карту, что от других и от тебя, в частности, зависит судьба магии и мира в целом. Мне никогда и в голову бы не пришло мешать тебе и отвлекать по пустякам. От тебя действительно многое зависит, но, поверь, если ты себя загоняешь, толку не будет, - я открыл было рот, чтобы возмутиться, но она угрожающе подняла руку, мол, дослушай до конца. И я сдался. - Ты себя именно загоняешь. Ты не двужильный, пойми же это, и перестань брать на себя больше ответственности, чем ее на тебе уже есть. Ты не ешь два дня, и я уже молчу, как ты вообще питаешься в последние дни. Может, для кого-то ты великий маг Стихии, но для меня ты обычный человек, который пытается выжать из себя больше, чем он способен. Ты не ешь, не спишь и вообще не отдыхаешь… Короче, понял, к чему я клоню?

– Нет, - признался я. Ленка со своей журналистской логикой могла так извернуть фразу, что предугадать ход ее мыслей я просто не мог.

– А к тому, - с ощутимой угрозой в голосе пояснила она, - что я потащу тебя за ноги на кухню и заставлю что-нибудь съесть!

Я расхохотался, представив, как она волочет меня по полу, а я бьюсь головой обо все пороги, благо, у нас в квартире их было немного.

Но моей реакцией она не удовлетворилась и все-таки потащила меня на кухню. Правда, не за ноги. Это радовало. И я смирился с тем, что сейчас меня накормят. Хотя есть не хотелось. Нервы и еда для меня всегда были несовместимы.

Ужин прошел нормально. Поругался с Пургеном, вылечил холодильному Косте отмороженный пальчик, а заодно послушал наставления Емельяныча, который сегодня решил разделить с нами трапезу и немедленно заказал мне его горячо любимые пряники.

А вот Стас к ужину не вышел.

– Чего это он? - спросил я Лену.

– Он, в отличие от некоторых, обедал, - откликнулась она. - Да он решил книжки штудировать. Сказал что-то вроде того, что больше не хочет быть беспомощным, чтобы его спасали… Он ведь чуть не умер. А это стресс. Хороший учитель бы давно с ним обсудил то, в чем он действительно виноват.

– Да ни в чем он не виноват! - воскликнул я.

Лена в ответ сделала неопределенный жест в сторону комнаты.

– Ну так скажи это ему. Я и так знаю, что он не виноват.

И почему Лена всегда права? Это у нее способность такая. Она меня вечно анализирует и выдает ошибки. И, кстати, никогда не ошибается. Наверное, она слишком хорошо меня знает, даже лучше меня самого.

А еще она знает других людей.

Когда я вошел, Стас опять стоял посреди комнаты и пытался заставить иллюзорного дракона сделать тот треклятый вираж, который у него так и не получался.

– Привет, - отвлек я его.

Он обернулся. Дракон вильнул, скрипнул, врезавшись в стену, а потом растаял.

– Черт! - он выругался. Стас, а не дракон.

– Это я виноват.

– Ага! - хмыкнул он. - Если бы в первый раз. Был бы он настоящий, давно от сотрясения мозга погиб, тогда на драконов не надо было бы ни рыцарей, ни мечей, если бы ими управляли такие маги…

– Это я виноват, - повторил я. - И я имею в виду вовсе не дракона.

Стас резко вскинул голову, устремив на меня взор горящих голубых глаз.

– Ты спас мне жизнь, - выпалил он, - в чем ты можешь быть виноват?!

– В том, что тебя спеленали и чуть не похитили.

– Как же! Ты говорил мне не уходить одному. Я не послушал. А из-за меня чуть не убили тебя.

– Ладно, допустим, что так. И теперь ты будешь до умопомрачения гонять по комнате несчастного дракона?

– А думаешь, не смогу? - спросил он с вызовом.

– Нет, - жестоко ответил я.

Он вздрогнул, как от пощечины.

– Это почему не смогу?!

– Потому что ты не чувствуешь этого дракона, не делишь с ним частичку себя, а только так можно стать магом. Магия не что-то инородное, забравшееся тебе в тело. Это твое. Ты, твоя большая часть. Вот сейчас ты думаешь о том, что виноват, что сглупил, и пытаешься справиться с драконом, чтобы что-то доказать. Себе, мне, Кришне, посчитавшего тебя куском мяса, или другим магам, отказавшимся тебя спасать, - не важно кому! Это причина, но это не главное. Из-за этого ты вызываешь дракона, но управляешь ты им ради его самого же. Обрати внимание на него, а не на причину его создания. Представь себя этим драконом.

Он смотрел на меня недоверчиво.

– Что-то я не читал ничего подобного в книжках.

– Я учил тебя по законам из книг, - напомнил я. - Кажется, мы оба убедились, какой это дало результат, - он кивнул. - А сейчас я говорю тебе о законах неписанных. Я понятия не имею, как управляют магическими явлениями другие маги, но ветром я управляю именно так. Попробуй.

Он тяжело сглотнул:

– Я не смогу!

– Э-эй! - я помахал рукой у него перед носом. - Стасик, ты сделал практически невозможную вещь - взломал цепь повиновения изнутри. Даже с помощью это необыкновенно сложно. И для меня, и для других Стихий. А ты это сделал, так не говори мне, что ты чего-то не сможешь.

Он отчего-то покраснел.

– Эй! - не выдержал я. - Давай! Если ты сильным родился магом, будь достойным своих предков, а не слабой размазней, которую Зеленый бог Кришна с радостью возьмет в свою коллекцию!

Он глянул на меня из под опущенных бровей, отошел на шаг и снова создал дракона, на этот раз не пестрого, а черного-пречерного, подстать своему настроению. Все-таки иллюзии у него получались очень выразительными. Может, передо мной будущий маг-иллюзионист?

Стас управлял зверюшкой, делая рукой плавные движения, и заставляя свое творение немыслимым образом изгибаться и вилять хвостом.

А вот и поворот…

Я затаил дыхание. Понял ли? Понял ли, что за всей этой болтовней я пытался сказать, что научиться магии невозможно, ее нужно понять и принять. Впрочем, я слышал об очень одаренных учениках магов, так и не ставших волшебниками за многие годы. И я очень надеялся, что Стас не из их числа.

И я был прав!

Дракон выполнил казавшийся до этого невозможным вираж и растаял на этот раз с видом выполнившего свой долг.

– Получилось!!! - заорал Стас, точь-в-точь как я в домике Александры Гордеко, когда мне казалось, что я сделал невозможное.

И я был очень рад за него. Интересно, Захар тоже радовался моим успехам, как своим? Подумав об этом, я понял, что все-таки должен появиться в офисе.

– Ты понял? - спросил я, когда пацан перестал скакать.

"Понял", - ответили мне лучистые голубые глаза.

А следующим утром Захар и Сырин встретили меня хмурыми физиономиями, выражающими явное неудовольствие.

– Где Стас? - спросил Сырин.

– В моей квартире, - не слишком вежливо откликнулся я. - Не беспокойтесь, она защищена лучшим образом.

– Конечно, - кивнул Юрий Серафимович. - Ну, я вам мешать не буду.

И он поспешно ретировался из кабинета.

– Ему не стоило уходить, - сказал я Захару, когда дверь за его коллегой захлопнулась.

– Это я его попросил.

Я хмыкнул:

– Так это ж и ежу понятно. Я вот чего не понимаю. Ты теперь приписан к Москве, Красов мертв, а Сырин по-прежнему никто. Почему он играет роль твоего помощника, когда, по всем вами излюбленным правилам, бразды правления должны были перейти к нему?

– Я занимаюсь этим делом по всей России, - лаконичность Захара, как всегда, просто убивала.

– Изволь изъясняться яснее, - сквозь зубы попросил я.

– Я занимаюсь этим делом по всей России, - повторил он, - но наибольшая активности Кришны на данный момент именно в этом регионе, поэтому я и здесь…Э-э… Может, присядешь, - он кивнул на стул.

Мне не плохо и стоялось, но уж если меня просят. На просьбу надо отвечать вежливо, например: "Спасибо, садитесь сами". Но Захар и так сидел. Весь такой расслабившийся и в то же время серьезный, спина прямая, подбородок приподнят, руки лежат на столешнице, этакий жест, словно говорящий: "Доверься мне. Я не прячу оружия".

Я взял стул, повернул его спинкой к Захару и уселся задом наперед. Официальность, которой он пытался добиться, немедленно исчезла. Он, конечно, заметил, что я сделал это намеренно, но комментировать отказался.

– Ну, - кивнул я, - валяй.

– Что? - его самообладания все-таки оказалось мало.

– Говори, - ответил я и для ясности добавил: - По душам.

Захар смотрел на меня пару секунд, прежде чем спросить:

– Ты шутишь?

Я не шутил.

– А похоже?

– Похоже, будто ты издеваешься.

– Ну что ты, - фальшиво благодушно воскликнул я. - Я на такое не способен!

– Денис, так нельзя, - снова попытался он, - ты работаешь отдельно от всех нас.

– Я не работаю с теми, кто бросает своих.

– Стас - это… - словарный запас моего бывшего наставника явно истощился, - он еще не маг. Да, в нем есть огромная сила, но пока она реализуется…

Ясненько, слабак, недоучка, вот пусть и умирает первым - не жалко?

– Да будет тебе известно, - возразил я, - что он помог мне за минуту порвать цепь повиновения седьмого уровня. Изнутри.

– Это невозможно, - не поверил Захар. - Рвали, максимум, пятого!

– И я о том же, - наконец-то, он меня понял. - Этого никто еще не делал, а ты этого парня посчитал мусором.

Надо же, у Захара, в кои-то веки, не было слов. Всегда хотел посмотреть, как он ловит ртом воздух, а слов подобрать не может. Вот и посмотрел. Нет, не весело.

– Я бы вообще к тебе не пришел, - прервал я его мучения, - если бы мне не понадобились разъяснения.

– По поводу чего? - его самообладание тут же вернулось.

– Кто такая Александра Гордеко, и почему о ней предпочли забыть?

О, это был очень интересный день, потому что за один разговор я наблюдал Захарово замешательство во второй раз.