А потом я понял еще кое-что: по своей воле я никогда не стал бы преподавателем.

– Что?!! - заорали мы с пацаном в один голос.

Зато у Красова лицо приняло такое выражение, какое бывает у кота, обожравшегося сметаной.

– Что слышали, - прямо-таки промурлыкал он. - Денис, ты теперь будешь учить Стаса.

Нет, ну у меня практически не было слов от возмущения. Ну какой из меня учитель?! Я только "плохому" могу научить, как мальчик из "Ералаша".

– Он? - в свою очередь поморщился мальчишка.

– Вы спятили! - я даже со стула подскочил. - Я сам так и не закончил обучение! Мой кот знает больше меня!

– Кот? - переспросил Стас, не более радостный от последней новости, чем я. Похоже, он решил, что я идиот.

– Кот! - обозлился я. - Вот именно, что даже кот!

– Ну и что? - улыбнулся Красов, бог ты мой, я в жизни не видел на его лице такой счастливой улыбки! - Вы же одинаковые, у вас получится.

– Мы?! - возмутились мы в один голос.

– Вы. Да вы только посмотрите на себя: один в один.

Я недоуменно уставился на пацана. М-да, если мне обрубить ноги, обесцветить волосы, вставить голубые линзы и в довершение сделать пластическую операцию, то да, мы просто близнецы.

– В каком, интересно, месте мы похожи?

– Ни в каком, - ответил Стас прежде, чем Красов раскрыл рот.

– Вы справитесь, - лениво еще раз повторил он.

– Нет, - процедил я, - мы не справимся.

– Это решать мне.

– Даже не подумаю ему подчиняться, - тем временем вздыбился Стас.

Отлично, если у нас с ним, действительно есть что-то общее, то это желание не связываться друг с другом. Мороки, что ли, мало? Мне только этого не хватало…

– Подчинишься, - в голосе Красова послышалась угроза.

– Нет!

Так не пойдет, у нас получилась какая-то перебранка и ничего больше, так того и гляди, Красов добьется желаемого, а меня это полностью не устраивало.

Наверное, мой взгляд говорил о многом, потому что Красов указал Стасу на дверь:

– Подожди своего учителя там.

– Не собираюсь.

– Вон!!! Эй, Федор, забери его!

Дверь распахнулась, и на пороге появился наш верный швейцар-уборщик.

– Пошли, Стас, - позвал он.

– Нет, - уперся мальчишка.

– Пойдем, - Слесарев потянул его за рукав, - пошли, не зли начальство зря.

– Они мне не начальство! - старательному Федору все же удалось вытолкать его за дверь, и последний вопль донесся уже из коридора.

Отлично, стало тише.

– Я не возьму на себя такую ответственность, - сказал я уже спокойно, когда мы остались вдвоем.

– Возьмешь, - настаивал Красов.

– Но вы же сами только что говорили, что я ничего не умею и ничего не знаю. Чему я могу его научить?

– Тому, чему не смог я. Стас очень талантливый, но он не хочет учиться. Твоя задача его заставить, научить тому, что умеешь ты, и - главное - он никому не доверяет, научи его доверять.

– Помилуйте, я не Господь Бог! - воскликнул я.

– Это точно, - прищурился Красов, - и ты знаешь, я тебя отнюдь не боготворю, но ты дикий упрямец, единственный из тех, кого я знаю, кто может переубедить Стаса, потому что он не менее упрям.

– А если я не соглашусь?

– Мы потеряем мага первого разряда, ты же понимаешь.

– Но я не хочу!

– Помнится, ты и магом быть не хотел.

"Я и сейчас не хочу. Хочу забрать Ленку и уехать с ней подальше, не переместиться, а именно уехать, так, чтобы все о нас забыли. Хочу не вскакивать среди ночи и не бежать спасать очередного несчастного. Хочу наконец перестать быть связующим звеном между черными и белыми. Хочу быть просто человеком".

Но все это я не могу себе позволить, потому что я ежедневно я спасаю десятки жизней…

– Стас будет очень полезен обществу, - словно прочитав мои мысли, сказал Красов.

– Неужели, кроме меня, его некому поручить? - не верил я. Я чувствовал, что попался, что мои благие намерения меня доконают, а еще я чувствовал, что согласился еще тогда, когда Стас был здесь.

– Упрямей тебя - никого.

– Спасибочки…

– Ему придется жить у тебя, я сейчас займусь одним делом, и присутствие Стаса мне помешает. Его вещи доставит домовой.

А вот теперь я по-настоящему вспылил:

– Ало! - я помахал рукой у него перед носом. - Я живу не один. У меня есть жена.

– Она же знает, кто ты, к тому же, у тебя две комнаты…

Я молчал, чувствуя, что заботы росли прямо-таки у меня на глазах.

– К тому же я не собираюсь бросать работу, - это была моя последняя отговорка, но и она не прошла.

– Совмещай, - Красов пожал плечами и протянул мне папку с бумагами.

– Что это?

– Досье на твоего ученика, разумеется.

Я выдохнул воздух через сжатые зубы. Да уж, попал, так попал. Но, что самое страшное, я мог отказаться, послать Красова к черту, и черта с два он смог бы меня заставить, но… как я уже говорил, благие намерения меня погубят.

– Хорошо, - я взял папку в руки, - но, если через месяц ничего не изменится, вы его у меня заберете.

– Непременно.

Нет, его улыбочка просто сводила меня с ума.

– Вас это так радует, не так ли? - я не выдержал и спросил у него прямо.

– Ну, еще бы.

– Рад за вас, - процедил я.

– А я за тебя, - он искренне веселился. - Ты, кажется, учился всего месяц, вот и попробуй повторить опыт только на Стасе.

– Непременно, - передразнил я и вышел вон.

Но не успел я еще закрыть дверь, как до меня донесся голос наглого пацана, которого мне теперь надлежало учить.

– … да ему лет-то сколько, - вещал Стас, причем, явно обо мне, - тоже мне, учитель.

– Ты его недооцениваешь, - вступился за меня Федор. - Денис, может, и молод еще, но опыта ему не занимать, к тому же, у него необыкновенная сила и…

Я громко хлопнул дверью, и Слесарев смущенно замолчал.

– Спасибо, Федор, но расхваливать меня не надо, - сказал я.

– У него и не получилось, - фыркнул Стас, он сидел на столе, вальяжно раскинувшись, болтал одной ногой, а другую, согнув в колене, водрузил прямо на столешницу.

– И не надо, - отозвался я. - Пошли, ты идешь со мной.

Он прищурился:

– С какой это стати?

– Кажется, Красов объяснил: ты мой ученик.

– А-а,- протянул Стас, - а я-то думал, ты сообщишь мне что-нибудь новенькое.

– Послушай, - разозлился я, - мне эта идея нравится не больше, чем тебе!

– Тогда распрощаемся и разойдемся, - предложил он, сияя голубыми-голубыми глазами.

– Нет, - отрезал я, - раз у тебя такой большой дар, ты должен приносить пользу, а не лежать на диване, задрав ноги.

– С какой это стати? - повторил он.

– С той самой. Пошли.

Он даже не двинулся с места:

– Не хочу.

– Стас! - воззвал к нему Федор. - Так с магами Стихий не разговаривают!

– Как хочу, так и разговариваю, - Стас повернулся ко мне. - А куда идти-то?

– Ко мне, - ответил я после непродолжительной, но ощутимой паузы, очень тяжело заставить другого делать то, что тебе самому неприятно.

– Ага, значит, старик отдает меня со всеми потрохами?

– К сожалению, да.

– Отпад, - пацан закатил глаза, а потом легко спрыгнул со стола. - Ладно, поехали. Какая у тебя хоть машина?

– Никакой, - признался я.

– Шутишь? - в этот момент он напомнил мне Пургена, когда тому говорили, что колбаса кончилась. - Предлагаешь трястись в автобусе? Ну, учитель, ты даешь! У Красова хоть и плохонькая "Тойота", но ездит, по крайней мере.

Я недоуменно уставился на него:

– А зачем мне машина?

– Чтобы ездить, - ответил Стас таким тоном, будто я не понимаю таких элементарных вещей.

А я действительно не понимал, не понимал, почему он задает такие вопросы, ведь Стас проучился у Красова целых два месяца.

– Мы переместимся, - пояснил я, на что пацан выпучил глаза.

– Я не умею, - заявил он.

– Ты не знаешь заклинание Короткого пути?

– Знаю, - он насупился, - слова знаю, а перемещаться у меня не получается.

Если честно, я совершенно не мог понять, как это можно не уметь, тем более, если знаешь слова (заклинание простенькое, никакой особой интонации не требует), из движений нужен только один шаг вперед. У меня так получилось с первого раза, это тебе не цепь повиновения набрасывать на разумное существо, то у меня только на шестой раз вышло. Впрочем, не получаться у Стаса могло и по другой причине, о которой я сразу не подумал, потому что у меня такого не бывало: для любого волшебства, даже самого простенького, необходимо желание и вера в свои способности - из-под палки нельзя даже переместиться.

– Ладно, - решил я, - я тебя перемещу, - ехать сегодня на автобусах мне не хотелось. Я пользовался ими исключительно, чтобы лечить людей, но это требует больших затрат энергии, а она мне сегодня пригодится для борьбы с новоявленным ученичком.

– Нет, - заартачился Стас.

– Почему?

– Это неприятно…

Он не закончил фразы, потому что я потерял терпение, с этим типом можно спорить до бесконечности, а если делать это в офисе, того и гляди, Красов придумает новое садистское поручение. Так что я перенес Стаса Коротким путем без предупреждения. Он только и успел ойкнуть, как мы оказались в прихожей моей квартиры.

– Насилие! - заорал он, рванувшись от меня. - Я же сказал, что не хочу!

– Наши желания ничего не значат, - равнодушно сказал я, - не маленький, мог бы и знать.

– Что это значит? - насупился он.

– То, что ни один ты не хочешь быть магом…

Он выпучил на меня глазищи, наверное, он считал себя единственным и неповторимым, ан нет, не вышло.

– …Но от своего предназначения не уйти, иначе это может стоить другим жизни.

– Какое мне дело до других?

Я не ответил, этого не объяснишь. Впрочем, чего я хочу? Я дошел до этого в двадцать, то есть, будучи на четыре с лишним года старше Стаса.

– Есть хочешь? - поинтересовался я.

– Хочу, - не хотя признался он.

– Отлично, - я позвал его на кухню, - заодно с холодильным познакомлю.

Мальчишка был не просто странным, он был каким-то диким. У меня создалось такое впечатление, что с ним в жизни никто по-человечески не обращался. Это было необычно. Неужели никто? Да так не бывает. Или все-таки случается?… Я не понимал, и, если честно, мне не особо хотелось понять, будь моя воля, я бы вообще не связывался с этим пацаном. Но его поведение меня удивляло. Он вел себя как дикий зверь, пойманный в клетку, зверь, привыкший выживать в одиночестве, часто нуждающийся в помощи, но никогда и ни за что не принимающий ее от других, потому что боялся подвоха.

Я раздобыл ему кое-какой еды под руководством опытного исследователя простора холодильника Кости и поставил тарелку и кружку на стол.

Стас посмотрел на меня недоверчиво, но все-таки сел за стол и принялся за еду. А я отошел к окну и оперся о подоконник.

Похоже, Красов наконец-то отомстил мне за свое унижение и за мое вечное непослушание - мне предстояла колоссальная работа с этим парнем. Вот именно, что не над этим парнем, а вместе с ним, иначе ничего не выйдет, ведь потому Петр Иванович и не добился успеха, потому что пытался лепить из Стаса мага, словно тот был пластилином. Нет, этот мальчишка не пластилин, и даже не глина, его нельзя переделать по своей воле, но без его согласия, такой, как он будет брыкаться до последнего, пока не перестанет чувствовать на себе чье-то давление. Красов считает, что мы похожи, возможно, но между нами существует одно крайне важное различие: да, в свои пятнадцать я был неуправляем, может, даже больше, чем он, но я всегда доверял людям. Я верил своим родным, я ни на миг не сомневался в своих друзьях… Я еще не читал Стасово досье, но уже точно знал, что я там прочту в первых же строках - "сирота". Те, у кого есть или хотя бы была семья, так себя не ведут. Я тоже сирота, но детство я провел с родителями, а потом под нежной заботой бабушки. Жаль ли мне было Стаса? Нет, жалость здесь была определенно не нужна, подход к этому человеку крылся не в ней, впрочем, я еще не знал в чем.

– Ты всегда такой? - как бы, между прочим, спросил я.

Он поднял на меня глаза, но прежде, чем что-то сказать, прожевал то, что успел засунуть в рот. У меня создалось такое впечатление, что будь у него салфетка, он бы даже промокнул губы. Да уж, странное сочетание: уличная грубость в разговоре и поведение по всем правилам за столом. Правилам, которые выполняет один из десяти, вот я, например, частенько что-то болтаю с набитым ртом, хотя и знаю, что это не прилично, и никогда себе не позволю ничего подобного в обществе.

– Какой? - подозрительно поинтересовался он.

Я ответил, не задумываясь ни на секунду:

– Нелюдимый.

– Всегда, - так же, не задумываясь, ответил Стас.

Я внимательно смотрел на него, пытаясь понять, кто же он на самом деле. Уж точно не тот, кем хочет казаться.

– Почему?

– Не все ли равно? Красову вот все равно почему, ему главное, чтобы я перестал быть таким.

– Ну, - я пожал плечами, - во-первых, я не Красов, а во-вторых, я дико любопытный.

Я думал, что он ничего не ответит, но ошибся, по-моему, действия этого парня вообще невозможно предугадать.

– Мне так нравится, - сказал он. - Ты, кажется, мой новый учитель, а не психиатр. Будь уверен, психиатры со мной уже работали.

– Серьезно? - не поверил я. Стас, конечно, странный, но не настолько же.

– А то, - на его губах появилась самодовольная усмешка, - в детдоме решили, вдруг я псих.

– И?

– Справку о невменяемости мне не дали.

– Хотя ты старался, - сам не знаю, почему я это сказал. Я вдруг представил Стаса, забирающегося на стол, разбрасывающего бумаги и орущего: "Да! Мы, психи, такие! Мы буйные!"

– Старался, - кивнул он. - Откуда ты знаешь?

– Догадался. Я поступил бы так же. Из принципа, наверное, считают ненормальным, вот и буду таким. Только психиатр, видимо, оказался профессионалом, и объяснил, что ты просто придуриваешься, не так ли?

Стас надулся, моя прозорливость ему явно не понравилась.

Он отодвинул от себя чашку:

– Я наелся.

Ясненько, переводим тему разговора. Нет уж, мы тоже так умеем, не пройдет.

– Думаешь, волку-одиночке живется проще?

– Чего пристал?! - вспыхнул он.

– Я задал вопрос.

– Да, я считаю, что лучше быть волком-одиночкой, чем стадной овцой.

Ага, очевидно, он полагал, что сейчас я начну блеять, что я и остальные не овцы и тому подобное, но я даже не подумал говорить нечто подобное, я ведь действительно не менее упрямый. Не хотим говорить, не хотим открываться - и не надо, все правильно, рано еще.

– Пошли, - позвал я, - покажу комнату, в которой ты будешь жить.

– А ты один тут живешь? - спросил он.

Да, этот аспект был самым сложным, конечно, Лена меня любит и понимает, но не факт, что она без возмущений воспримет, что я притащил кого-то в дом, не предупредив.

– С женой.

Брови Стаса встали даже не домиком, а прямо-таки Белым домом.

– Ты женат? - изумился он. - Тебе сколько лет?

– Двадцать пять.

– Обрекать себя узами брака раньше тридцати?!

– Эй! - возмутился я. - Ты не пускаешь меня в свою жизнь, и не надо, но будь добр, не лезь в мою.

Он скорчил брезгливую физиономию:

– Пожалуйста, больно мне надо.

И я отвел его в комнату, в которой я жил с детства, теперь мы с Леной спали в большей комнате, а эта была своеобразным кабинетом, заваленным разнообразными магическими и медицинскими книгами.

– Смахивает на библиотеку, - тут же прокомментировал Стас.

– Туалет смахивает на туалет, - отозвался я, - я не против, можешь спать там.

– Приветик! - мой домовой появился, как всегда, из-под кровати. - Чую, новой магией тянет.

– А домовой Красова без спроса не высовывается, - заметил Стас.

– Что?! - взвился Иосиф Емельянович. - Спрашивать?!

Я закатил глаза, этот парень, что, хочет с первого дня всех настроить против себя? Зачем? Ладно я, а домовой-то тут при чем?

– Домовой - мой друг, а не мой раб, - пояснил я, - чего и тебе желаю, иначе и впрямь поселю тебя в туалете.

Стас фыркнул, он вообще часто фыркал.

– Не поселишь.

– Правда? - Я угрожающе улыбнулся. - Хочешь проверить?

Он в кои-то веки промолчал, и я смело записал очко в свою пользу.

– Располагайся, - вздохнул я.

Лена восприняла нежданного гостя совсем не так, как я предполагал. Она расхохоталась, когда я заявил, что теперь буду его учить.

– А что тут такого? - обиделся я.

Она пожала плечами:

– Может, поумнеешь.

– Спасибо, - пробурчал я.

– А если серьезно, по-моему, тебе не помешает пообщаться с кем-то, кто младше тебя. Ты только посмотри на окружающих тебя магов - им всем под сотню лет. Ты ведь даже с собственной сестрой не умеешь общаться, хотя у вас с ней разница в семь, а не в десять лет, как с этим парнем.

– Я умею общаться со Светкой, просто она невыносима.

Лена лукаво на меня посмотрела:

– А я считаю, что вы похожи, и вам давно пора найти общий язык. У нее сейчас кризис, поэтому она на всех и налетает, скоро он пройдет, и тебе не мешало бы сделать первый шаг.

– Не знаю, как мне найти общий язык со Стасом, - признался я. - Ты бы видела, с какой радостью он закрылся в комнате, чтобы остаться в одиночестве. Он ведь даже с тобой поздороваться не вышел.

– Не мне тебе советовать, как раскрепощать замкнувшихся в себе людей, - она покачала головой, - ты ведь это и так умеешь, со мной у тебя получилось.

– Но ты сама хотела измениться.

В ответ Лена только пожала плечами.

А Стас заперся в комнате и выходить не собирался. От ужина гордо отказался, причем через дверь, которую так и не открыл, хотя я несколько раз подходил к ней и просил выйти. Но в ответ слышал фразочки типа: "Черта с два! Мне и здесь не плохо!" Конечно, я мог бы с легкостью открыть замок магией, но не стал этого делать из принципа.

Да что вообще этот пацан творит? Кем он себя возомнил? Он же прекрасно видел, что мне его всучили, и я вовсе не горел желанием учительствовать. Тогда какого черта действовать мне на нервы? Я же не прошу от него чего-то сверхъестественного, я даже не прошу его себе доверять, просто не препятствовать. Так нет же! Придурок какой-то, честное слово.

Он так и не вышел, высунулся один раз и поинтересовался наглым голоском, есть ли у нас что "музон" послушать, но тут я уже не выдержал и сам послал его к черту. Или он решил, что ему подарили этакого мальчика на побегушках? Если так, я собирался ткнуть Стаса носом в реальность как можно скорее. Я, конечно, привык, что многие считают меня мальчишкой, но, простите, эти "многие" все столетние, и для них я действительно еще ребенок, но Стас-то младше меня на десять лет!

– Что собираешься делать? - спросила меня Лена вечером, сразу после того, как я отложил в сторону Стасово досье, на которое потратил несколько часов.

– Не знаю, - признался я, стараясь говорить как можно тише, чтобы Стас ненароком не услышал.

– И что это значит? У тебя же всего месяц, чтобы сделать из парня человека.

– Попытаться сделать, - поправил я, - всего лишь попытаться, не факт, что у меня получится.

Лена фыркнула, точь-в-точь, как Стас.

– Если захочешь, у тебя все получится, - заверила она. - Вот только пока ты не хочешь.

– Ну и что? Мы квиты, он тоже не хочет иметь со мной ничего общего. Вернусь завтра с работы и займусь им, будет у меня учить заклинания.

Лена удивленно распахнула глаза:

– Ты завтра собираешься на работу?

– Конечно, - я совершенно не понял, что ее так удивило, - по идее должен был быть выходной, но решили, что больница будет работать.

– Нет, - она замотала головой. - Меня удивляет не то, что больница работает, а то, что ты работаешь! Ты же должен заниматься учеником.

А вот с этим я был категорически не согласен.

– Что же это получается, - возмутился я, - я угроблю весь день на пререкания с ним, но, естественно, так ничего и не добьюсь, а некоторые люди лишатся жизни только из-за того, что я не пришел?

Лена смутилась:

– Ну, не знаю… А с ним что? Уверен, что он не сбежит или не выкинет еще что-нибудь, он же дикий? А я завтра тоже работаю.

– Он не убежит, - ответил я с самому себе непонятной уверенностью. - Попросим Емельяныча за ним присмотреть, к тому же Пурген на подхвате, он бешеный, но, сама знаешь, когда надо, не подведет.

Лена посмотрела на бумаги, которые я положил на стол:

– Узнал что-нибудь новое?

Я покачал головой:

– Все, как я предполагал. От него отказались сразу после рождения, поэтому он рос в детском доме, никто так и не усыновил, ну и так далее… Но один момент меня удивил: в тринадцать лет у него появились друзья, вернее, это он думал, что они его друзья…

Лена поежилась:

– Ты так говоришь. Эти дружки оказались бандитами?

– Ага. Какая-то шайка. У них нашли ворованные вещи, а они подставили Стаса и сказали, что это он их им дал. В результате Стаса поставили на учет в милиции, а им хоть бы хны.

– А ты уверен, что он был не виноват?

– Да, - я постучал пальцем по листам, - это досье составлял Красов.

Ленка даже присвистнула:

– Да, дела еще хуже. Он теперь никому не верит.

– Ага, а с чего ему мне верить? Но, с другой стороны, с чего ему мне не верить?

Она серьезно посмотрела на меня:

– Может, стоит спросить у него?

– Не знаю, - который уже раз за сегодняшний день повторил я.