Я переместился за несколько дворов от своего дома, чтобы хотя бы ради исключения войти в квартиру как положено - через подъезд, а то соседи скоро заподозрят, что со мной что-то не так, и без того на моем счету много странностей.

Что что-то произошло, я понял сразу: выла сирена, а над домами плыло черное облако дыма. У меня аж сердце ушло в пятки. Вы не подумайте, не такой я и паникер. Но если большинство людей, увидев пожар в своем доме, перепугаются, но потом с облегчением узнают, что несчастье вовсе не у них, то со мной такого не бывает.

И, едва переместившись, я понял, что горит именно моя квартира.

"Ученик…" - не умолчал догадливый ветер.

Но это я уже и сам сообразил. Ну, Стасик, я из тебя душу вытрясу. Если с тобой, конечно, все в порядке.

Я пронесся между дворами и выскочил в свой двор. Толпы собралось немерено, пожарные заливали пеной… да-да, именно четвертый этаж.

– Ветров, - заметил меня кто-то.

– Ветров, - эхом повторил другой.

– Вон он, хозяин.

Люди расступились. О да, Стас не пострадал, только вывозился в саже. Но кто стоял с ним рядом! У меня появилось дикое желание утопить мальчишку в пене, которой тушили несчастную квартиру, потому что рядом стояла журналистка с микрофоном, а рядом с ней оператор с камерой.

– Газовый баллон, - неловко оправдывался Стас, - несчастный случай…

Идиот он сам несчастный, а случай тут ни при чем. Думал бы хотя бы что врать, ведь легко установить, что в квартире не было газа.

– Денис! - похоже, Стас впервые был по-настоящему рад меня видеть. И, наверное, первый раз назвал меня по имени, а не "мастер-учитель" или еще как-нибудь в этом духе.

– Вы хозяин квартиры? - обратилась ко мне журналистка, и камеру тут же перевели на меня. Ну, Стасик, ты мне за это заплатишь! - Представьтесь, пожалуйста.

– Денис Ветров, - вынужденно назвался я.

Журналистка прищурилась:

– Случайно не тот знаменитый доктор, который отверг приглашение в престижную клинику в Германии ради Владивостока? - с любопытством спросила она

– Он, он, - пробормотала одна из соседок по двору, но я невозмутимо ответил:

– Нет, это мой полный тезка.

Журналистка недоверчиво прищурилась, но приставать не стала.

– Скажите, пожалуйста, - продолжила она свою работу, - а кем вам приходится этот молодой человек?

Меня так и подмывало сказать, что никем, и я впервые его вижу. Но так поступать было нельзя. А что сказать? Брат? Дальний родственник?

– Да какая, собственно, разница? - не придумав ничего правдоподобного, я пошел в наступление. - Лучше скажите, из-за его действий кто-нибудь пострадал?

– Насколько нам известно, нет. Пожарные с честью выполняют свой долг и почти закончили.

Я повернулся к Стасу:

– Где Пурген? - о домовом и холодильном я не волновался, они-то ходы знают.

– Пурген? - заинтересовалась журналистка.

– Мой кот, - пояснил я. - Так где он?

– Не знаю, - Стас только пожал плечами.

Я протянул руку и так "ласково" потянул его за воротник, что треснули нитки.

– Если с ним что-то случилось, можешь писать завещание, - предупредил я.

Камеру, наконец-то, направили на огонь, вырывающийся из окна и никак не желающий тухнуть.

Я же незаметно переплел пальцы и прошептал заклинание Усмирения огня. Если бы Стас не ленился, то тоже уже мог бы его знать.

– Три квартиры пострадало, - сказал кто-то рядом со мной.

Я обернулся. Ага, к бабе Клаве вернулось ее знаменитое красноречие, а заодно и ехидство. Однако быстро же мы все забываем.

Я отбил ее наглый самоуверенный взгляд своим.

– Насколько я понял, ваше жилище не пострадало.

Она надула губы, но больше ничего не сказала.

Пожарные закончили. Пресса укатила, и люди стали расходиться. Соседи обещали предоставить счет. Черт, и почему маги могут создавать все, что угодно, но только не деньги?

Вот теперь я схватил Стаса за шиворот по-настоящему.

– Какого черта ты вытворяешь?!

– Ты же сам сказал, чтобы я тренировался.

– Придурок несчастный, - я выпустил его и понесся домой, вернее туда, что осталось от нашей уютной квартирки.

Повсюду была пена, стены обгорели, от мебели остались только каркасы да пружины, у телевизора от высокой температуры взорвался кинескоп, у компьютера выбила экран упавшая гардина.

Вонь стояла неимоверная.

– Емельяныч! - заорал я. - Емельяныч!

Никто не отзывался. Может, я зря за него не волновался?

Стас вошел вслед за мной, и я резко обернулся.

– Если ты угробил моего домового…

Вид у Стаса был такой растерянный и беззащитный, какого я еще не видел. Но мне было его не жаль.

– Я… - начал он, и его голос сорвался. - Я не хотел…

– Если бы ты хотел, я бы уже свернул тебе шею, - прошипел я и пошел по углям в другую комнату. - Емельяныч!

Наконец, раздалось знакомое пыхтение, и взлохмаченная перепачканная сажей голова домового высунулась из-под того, что когда-то было кроватью.

– Не ори так, - попросил он, - живой я.

– Слава богу, - выдохнул я. - А Костик с Пургеном где?

– В гостях у домового из сорок третьей, - успокоил Емельяныч. - Куда ж еще их было девать?

– Молодец.

– Еще я кой-какие книги спас, - он потупился, - не все, конечно.

Черт, большинство книг были единственными во всем мире. И их нельзя восстановить!

– А разве нельзя все исправить заклинанием? - спросил Стас.

– Лучше молчи! - шикнул на него домовой.

– Это точно, - поддержал я. - Восстановить можно все, но только не магические книги.

– Ой, - Стас даже побледнел. - Честное слово, мне так жаль…

– Куда уж там…

– Я пойду, - заторопился Емельяныч, чувствуя бурю, - мы с Михрюткой чай не допили.

Я не стал возражать:

– Иди, конечно.

Он исчез, и Стас моментально вжал голову в плечи. И где, интересно, пацан, готовый бросить вызов всему миру, способный дерзить до хрипоты? Нет, такого я здесь не видел. Стас вдруг сделался младше и даже ниже.

Больше всего на свете мне хотелось его задушить, причем голыми руками без всякой магии. Но было в его потухшем взгляде что-то такое, что заставило меня спросить:

– Ты хоть понимаешь, что вытворил?

– Сжег книги…

– Дурак! Ты чуть не погиб сам и не угробил других. К черту книги, не в них дело, есть вещи поважнее.

– Но ведь никто не пострадал, - возразил Стас, но уверенности в его тоне я не заметил.

– А если бы пострадал? Ты тоже бы извинился и забыл?

– Я же сказал, что мне жаль! - он рванулся от меня в другой конец комнаты.

– Думаешь, я буду за тобой гоняться? - непритворно изумился я. - Что, совсем сдурел?

– Я не хотел! - выкрикнул Стас, будто это что-то меняло. - Все получилось случайно. Никто не должен был пострадать, и никто не пострадал!

– Когда же ты поймешь, что магия не игрушка?

– А я не играл! Просто я не могу быть таким великим и могущественным, как ты!

– Ясное дело, - согласился я. - Ты не маг Стихии.

– Я не могу быть таким, как ты! - о, а это уже звучало как обвинение.

Вот и приехали. Из меня сразу же улетучилась вся злость, смытая волной понимания, сметающего все на своем пути. Так вот почему я никак не мог подобраться к этому парню. Просто я искал не в том направлении. А проблема оказалась совсем на поверхности…

– Да ты и собой быть не можешь, - как недавно он намеренно сказал гадость про Сашку, чтобы меня задеть, так же намеренно сейчас и я произнес эти слова. О да, я знал, что они его заденут, но иного способа пробиться к нему не было, по крайней мере, я уж точно не видел.

Он часто заморгал и закусил губу. А потом выпалил куда громче прежнего:

– А я не знаю, кто я! Я никто! Ты же сам сказал это! И ты прав! Я никто! Подумаешь, маг! Я никто! Я бродяга! Ничтожество! У меня не только семьи нет, у меня даже фамилии и той нет, и не было никогда! И да, я не умею доверять! Я не умею любить! А все потому, что и меня никто никогда любил! Доволен?! Я ничтожество, и только что это еще раз доказал.

Нет, доволен я не был. А он продолжал. Ему давно пора было выговориться, и я ни за что не стал бы его перебивать или пытаться успокоить. Гнойники должны прорваться, иначе исцеления не произойдет.

– …Доволен?! Что же ты молчишь?! Наори на меня! Давай! Может, тогда я возненавижу тебя, и мне станет легче! Давай же! Я опять совершил оплошность! Я не могу быть таким, как ты. Красов только и твердил о твоих способностях! Но я на такое не способен! Не могу! От меня вечно чего-то ждут! Но я все время обманываю ожидания! Я и огонь-то не смог удержать под контролем!…

В его глазах сверкнули слезы. И мне представился гордый мальчик, прячущийся на чердаке детского дома, чтобы никто не видел его слез.

"Занятно…" - заинтересованно пробормотал ветер.

Стас сам смутился от своей слабости. Он явно хотел сбежать, но его трагизм был в том, что бежать было некуда и не к кому.

– Дым разъедает глаза, - протянул я ему спасительную соломинку.

– Еще так, - он ухватился за нее с рвением утопающего и быстро смахнул слезу рукавом.

– А теперь иди сюда, - позвал я.

Он глянул на меня из-под бровей.

– Ну же! Иди сюда.

Стас передернул плечами, но все же подошел к окну, у которого я стоял. Он явно ожидал подвоха с моей стороны.

– И что? - буркнул мальчишка, подойдя.

Я обнял его за плечи и повернул лицом к окну.

– Что ты видишь?

– Город.

– В котором живут тысячи людей, - подсказал я. - Если ты будешь приносить им пользу, ты уже не будешь никем. Просто относись к своему дару немного серьезнее.

– Я не смогу…

– А я думал, что не смогу тебя понять, - возразил я, - но я ошибся.

Он так резко вскинул голову, что я испугался, как бы она у него не оторвалась.

– Если я сам ни черта не понимаю, никто не поймет!

– Наоборот, - теперь я действительно понял, почему Стас все время шарахался от людей. - Ты не никто, ты боишься быть никем, боишься обмануть ожидания, а еще больше боишься признаться в этом самому себе; того, кто является ничтожеством на самом деле, его положение устраивает, - я решил рискнуть и протянул ему руку. - Я предлагаю тебе не учительство, я предлагаю тебе дружбу, - от этого слова краска прилила у него к лицу. - Дружбу, - повторил я, чтобы он уверился, что я не шучу, - поверь, не надо пытаться казаться хуже, чем ты есть. Друзья всегда примут тебя настоящим. И я действительно хочу быть тебе другом. Я раньше думал, что ты не веришь людям, но нет, проблема в том, что ты не веришь себе. Думаешь, кто может захотеть с тобой общаться? Я хочу. Ну же, так ты принимаешь мою дружбу?

Он сморгнул, словно не веря собственным органам чувств, и медленно, будто в замедленной съемке подал руку.

– Принимаю.

"Если ты его подведешь, он не переживет…" - констатировал ветер и нарушил торжественность момента.

"Не подведу", - мысленно ответил я ему.

Тут хлопнула входная дверь, и примчалась взъерошенная Ленка.

– Все в порядке? Я как увидела прямой эфир, так и примчалась.

– Прямой эфир? - охнул я. Час от часу не легче. Голова болела, я прижал ладонь ко лбу.

– Да, - кивнула Лена. - Ты хорошо отшил ее с Германией. Никто не пострадал?

– Моя гордость, - буркнул Стас.

– Ага, - подтвердил я. - А еще магические книги, за которые Красов мне голову отпилит тупой ножовкой. А Пургеша развлекается и пьет чай у некоего Михрютки из сорок третьей.

– М-да, - Лена окинула взглядом пепелище. - Полагаешь, нам хватит денег, чтобы задобрить соседей?

Я пожал плечами:

– Полагаю, да. Если они не убьют нас раньше. Ладно, пора наводить порядки.

– Нам выйти? - спросила Лена.

Я покачал головой. Магия, выпущенная опытной рукой, затрагивает только то, на что направлена, и не имело смысла оставлять помещение.

Я просто прочел заклинание Полного восстановления. По квартире пронесся легкий треск, воздух перед глазами колыхнулся, и все стало, как было до пожара, только на книжных полках остались прорехи.

– Хоть на себя не тратиться, - вздохнула Лена.

Но не думайте, что на этом история с пожаром благополучно завершилась. Как бы не так. С кем-с кем, а со мной ничего просто не бывает.

Я тоже подумал, что все, проехали, осталось только решить вопрос с соседями, но тут в дверь позвонили.

Я как раз переставлял оставшиеся магические книги, выясняя размах причиненного ущерба; Стас же, совершенно запутавшись, как ему себя вести и что говорить, ушел, как он выразился "гульнуть".

Поэтому Лена сорвалась с места.

– Я открою.

Я не возражал, видеть мне определенно никого не хотелось. Настроение было неважное, даже отвратительное: книги было по-настоящему жалко, хотя я и знал их практически наизусть.

Щелкнул замок, послышались голоса. Правда слов было не разобрать, и голос незваного гостя я не узнал, потому что Лена вышла на лестничную площадку.

"Книги - это наше богатство… - пропел назойливый ветер. - Их надо беречь…"

– Знаю, - откликнулся я, - и сжег их не я, - хотя во время обучения мне много раз хотелось это сделать.

"Хорошо, что ты не обвинил мальчишку… - признал мой невидимый собеседник. - Он бы совсем замкнулся…"

– Знаю, - во второй раз повторил я.

– Денис! - В этот момент позвала меня Ленка, и я тут же сорвался с места. Панические нотки в ее голосе мне не понравились. Она паникует реже меня, но никогда по пустякам.

И, о да, на сей раз Лена паниковала не зря: посреди нашей целехонькой прихожей стояла баба Клава и, разинув рот, взирала на обстановку. А у Лены бы вид загнанного в угол зверька.

– Ах, вот почему не хотела впускать! - взвилась Бушкова. - Ага! - она увидала меня.- Вот он красавчик! Я всегда знала, что с ним что-то не так!

– Что случилось? - прикинулся я дурачком.

"Что она здесь делает?" - спросил я у Ленки взглядом.

"Ворвалась", - так же безмолвно ответила она мне.

– Случилось! - визгливо заявила баба Клава. - Устроил поджог, попортил соседям жизню! А сам целехонек!

Я пожал плечами.

– Срочная ремонтная бригада, - выдал я самое дурацкое оправдание, которое только могло прийти в голову. О, оправдание было действительно по-настоящему дурацкое, потому что за два часа, прошедшие после пожара, полный ремонт сделать невозможно.

– Я пришла спросить, не нужна ли помощь, - распылялась Бушкова, - а они уже управились!

– Вы бы порадовались, - заметила Лена каменным голосом. - За других. Хоть раз в жизни.

– Ты на что намекаешь?! - баба Клава даже покраснела от злости. - Я к ним со всей душой… Знала, что с этим парнем что-то не то, - ее похожий на сосиску палец указал на меня. - Вот оно что! Колдун! Не зря мою мать вылечил одним прикосновением. Всем расскажу! Колдун в доме! Небось, и порчу втихаря на всех насылает… - ее воображение понесло, но, надо отдать ей должное, мысль о моей связи со сверхъестественным ее не напугала.

Но я решил это исправить.

Я приблизился к ней всего на шаг, но с таким видом, что она отшатнулась.

– Если я, по-вашему, могу так легко навести порчу, - произнес я медленно и угрожающе, чтобы до нее дошло каждое слово, - то какого черта вы мне угрожаете?

Глаза Бушковой округлились, она пискнула и бросилась вон из квартиры. А я ветром захлопнул за ней дверь.

– И что теперь? - хмуро осведомилась Лена.

Я обреченно провел рукой по лицу.

– Вызову ей понос…