«Там, за стеною, холодный туман от реки…»

Там, за стеною, холодный туман от реки.

Снова со мною острые ласки тоски.

Снова огонь сожигает

Усталую плоть, -

Пламень безумный, сверкая, играет,

Жалит, томит, угрожает, -

Как мне его побороть?

Сладок он, сладок мне, сладок, -

В нем я порочно полночно сгораю давно.

Тихое око бесстрастных лампадок,

Тихой молитвы внезапный припадок, -

Вам погасить мой огонь не дано.

Сладкий, безумный и жгучий,

Пламенный, радостный стыд,

Мститель нетленно-могучий

Горьких обид.

Плачет опять у порога

Бледная совесть - луна.

Ждет не дождется дорога, -

И увядает она,

Лилия бедная, бледная, вечно больная, -

Лилия ждет, не дождется меня,

Светлого мая,

Огня.

 

«Мечтатель, странный миру…»

Мечтатель, странный миру,

Всегда для всех чужой,

Царящему кумиру

Не служит он хвалой.

Кому-то дымный ладан

Он жжет, угрюм и строг,

Но миром не разгадан

Его суровый бог.

Он тайною завесил

Страстей своих игру, -

Порой у гроба весел

И мрачен на пиру.

Сиянье на вершине,

Садов цветущих ряд,

В прославленной долине

Его не веселят.

Поляну он находит,

Лишенную красы,

И там в мечтах проводит

Безмолвные часы.

 

«Никто не убивал…»

Никто не убивал,

Он тихо умер сам, -

Он бледен был и мал,

Но рвался к небесам.

А небо далеко,

И даже - неба нет.

Пойми - и жить легко, -

Ведь тут же, с нами, свет.

Огнем горит эфир,

И ярки наши дни, -

Для ночи знает мир

Внезапные огни.

Но он любил мечтать

О пресвятой звезде,

Какой не отыскать

Нигде, - увы! - нигде!

Дороги к небесам

Он отыскать не мог,

И тихо умер сам,

Но умер он как бог.

 

«Порочный отрок, он жил один…»

Порочный отрок, он жил один,

В мечтах и сказках его душа цвела.

В тоске туманной больных долин

Его подругой была ночная мгла.

Она вплетала в его мечты

И зной и холод, - отраву злых болот.

Очарованье без красоты!

Твои оковы никто не разорвет.

 

«По тем дорогам, где ходят люди…»

По тем дорогам, где ходят люди,

В часы раздумья не ходи, -

Весь воздух выпьют людские груди,

Проснется страх в твоей груди.

Оставь селенья, иди далеко,

Или создай пустынный край,

И там безмолвно и одиноко

Живи, мечтай и умирай.

 

«Этот зыбкий туман над рекой…»

Этот зыбкий туман над рекой

В одинокую ночь, при луне, -

Ненавистен он мне, и желанен он мне

Тишиною своей и тоской.

Я забыл про дневную красу,

И во мглу я тихонько вхожу,

Еле видимый след напряженно слежу,

И печали мои одиноко несу.

 

«Моя усталость выше гор…»

Моя усталость выше гор,

Во рву лежит моя любовь,

И потускневший ищет взор,

Где слезы катятся и кровь.

Моя усталость выше гор,

Не для земли её труды…

О, темный взор, о, скучный взор,

О, злые, страшные плоды!

 

«Если б я был к счастью приневолен…»

Если б я был к счастью приневолен,

Если б я был негой опьянен,

Был бы я, как цвет тепличный, болен

И страстьми безумными спален.

Но легко мне: я живу печален,

Я суровой скорби в жертву дан.

Никаким желаньем не ужален,

Ни в какой не вдамся я обман.

И до дня, когда безмолвной тенью

Буду я навеки осенен,

Жизнь моя, всемирному томленью

Ты подобна, легкая, как сон.

 

«Грустные взоры склоняя…»

Грустные взоры склоняя,

Светлые слезы роняя,

Ты предо мною стоишь, -

Только б рыданья молчали, -

Злые лобзанья печали

Ты от толпы утаишь.

Впалые щеки так бледны.

Вешние ль грозы бесследны,

Летний ли тягостен зной,

Иль на грехи ты дерзаешь, -

Сердце мое ты терзаешь

Смертной своей белизной.

 

«Суровый друг, ты недоволен…»

Суровый друг, ты недоволен,

Что я грустна.

Ты молчалив, ты вечно болен, -

И я больна.

Но не хочу я быть счастливой,

Идти к другим.

С тобой мне жить в тоске пугливой,

С больным и злым.

Отвыкла я от жизни шумной

И от людей.

Мой взор горит тоской безумной,

Тоской твоей.

Перед тобой в немом томленьи

Сгораю я.

В твоем печальном заточеньи

Вся жизнь моя.

 

«Я спал от печали…»

Я спал от печали

Тягостным сном.

Чайки кричали

Над моим окном.

Заря возопила:

- Встречай со мной царя.

Я небеса разбудила,

Разбудила, горя. -

И ветер, пылая

Вечной тоской,

Звал меня, пролетая

Над моею рекой.

Но в тяжелой печали

Я безрадостно спал.

О, веселые дали,

Я вас не видал!

 

«Я лесом шел. Дремали ели…»

Я лесом шел. Дремали ели,

Был тощ и бледен редкий мох, -

Мой друг далекий, неужели

Я слышал твой печальный вздох?

И это ты передо мною

Прошел, безмолвный нелюдим,

Завороженный тишиною

И вечным сумраком лесным?

Я посмотрел, - ты оглянулся,

Но промолчал, махнул рукой, -

Прошло мгновенье, - лес качнулся, -

И нет тебя передо мной.

Вокруг меня дремали ели,

Был тощ и бледен редкий мох,

Да сучья палые желтели,

Да бурелом торчал и сох.

 

Ангел благого молчания

Грудь ли томится от зною,

Страшно ль смятение вьюг, -

Только бы ты был со мною,

Сладкий и радостный друг.

Ангел благого молчанья,

Тихий смиритель страстей,

Нет ни венца, ни сиянья

Над головою твоей.

Кротко потуплены очи,

Стан твой окутала мгла,

Тонкою влагою ночи

Веют два легких крыла.

Реешь над дольным пределом

Ты без меча, без луча, -

Только на поясе белом

Два золотые ключа.

Друг неизменный и нежный,

Тенью прохладною крыл

Век мой безумно-мятежный

Ты от толпы заслонил.

В тяжкие дни утомленья,

В ночи бессильных тревог,

Ты отклонил помышленья

От недоступных дорог.

 

«Обольщения лживых слов…»

Обольщения лживых слов

И обманчивых снов, -

Ваши прелести так сильны!

Утомителен летний зной.

На дороге лесной

Утешения тишины.

Позабудешься ты в тени, -

Отдохни и засни.

Старый сказочник не далек.

Он с дремотою подойдет.

Вещий лес оживет, -

И таинственный огонек.

Чего не было никогда,

Что пожрали года,

Что мечтается иногда, -

Снова молодо, снова здесь,

Станешь радостен весь,

В позабытую внидешь весь.

 

«Я живу в темной пещере…»

Я живу в темной пещере,

Я не вижу белых ночей.

В моей надежде, в моей вере

Нет сиянья, нет лучей.

Ход к пещере никем не виден,

И не то ль защита от меча!

Вход в пещеру чуть виден,

И предо мною горит свеча.

В моей пещере тесно и сыро,

И нечем её согреть.

Далекий от земного мира,

Я должен здесь умереть.

 

«За мельканьем волшебных узоров…»

За мельканьем волшебных узоров

Я слежу в заколдованной мгле,

И моих очарованных взоров

Не прельщает ничто на земле.

Обаянья мои как вериги,

Я страданий моих не боюсь.

Мудрецам, изучающим книги,

Я безумцем порочным кажусь.

Но моя недоступна ограда,

Стережет меня крепко печаль.

И в печали, и в тайне - отрада,

И надежд простодушных не жаль.

 

«В село из леса она пришла…»

В село из леса она пришла, -

Она стучала, она звала.

Ее страшила ночная тьма,

Но не пускали её в дома.

И долго, долго брела она,

И темной ночью была одна,

И не пускали её в дома,

И угрожала ночная тьма.

Когда ж, ликуя, заря взошла.

Она упала, - и умерла.